С края земли (гет)

— Не может быть!

Директор Хогвартса схватился за голову. Широкий рукав мантии съехал с левой руки. На коже предплечья не было и следа от черной метки.

— Послушайте, Северус, но это же не самый плохой вариант! — взывал к нему с портрета Финеас Найджелус Блэк.

— Они нарушили мой план! — сокрушался из соседней рамы Альбус Дамблдор. — Все должно было быть по-другому!

— Силенцио, Альбус! — в портрет предыдущего директора полетело Заглушающее заклинание. — И без вас тошно!

Директор Хогвартса обратился к портрету Блэка:

— Мне нужно непременно поговорить с Поттером! Какие подробности случившегося вам известны?

— Речь идет о полном разрушении тела того-кого-нельзя-называть. Также убиты Люциус Малфой, Беллатрикс Лестрейндж и змея.

Снейп провел рукой по лицу от лба до подбородка. Когда он отнял ладонь, то показался помолодевшим лет на восемь.

— Мистер Блэк, — тщетно стараясь скрыть улыбку, бодрым голосом сказал он — пожалуйста, передайте мистеру Поттеру, что мне необходимо с ним переговорить!

Сэр Финеас Найджелус исчез с портрета, а когда вернулся, сказал, что Поттер ни в какую не хочет возвращаться в Хогвартс. Директор Снейп тихо выругался и палочкой извлек из виска серебристую нить воспоминаний.

— В таком случае пусть мистер Поттер ждет сову!

В письме, приложенном к флакону с воспоминаниями, содержался постскриптум: «Потрудитесь вернуть меч Гриффиндора на законное место — в кабинет директора Хогвартса!»

Спустя полчаса в камине кабинета директора возник Гарри.

— Директор Снейп, если все это правда… — Гарри осторожно положил флакон с серебристым туманом на директорский стол. Меч Гриффиндора он пока держал в руке.

— Это все правда, мистер Поттер, — подтвердил Снейп.

— Но это безумие! — на Гарри лица не было. Ему с трудом давалось осознание, что все закончилось. Роль Снейпа представлялась вовсе невероятной, но воспоминания доказывали, что все планируемое безумие и было правдой.

— Все вопросы можете задать Дамблдору. Финита Силенцио! — Снейп махнул палочкой на портрет.

Дамблдор притворился, что крепко спит.

— Как всегда, Альбус, как всегда, — сказал Снейп.

— Директор, могу я ненадолго пройти к могиле директора Дамблдора? — спросил Гарри. Он отдал меч Снейпу. Снейп положил его в застекленный шкаф, где одиноко стояла Сортировочная Шляпа. Она не проснулась.

— Можете, мистер Поттер, — разрешил Снейп, закрыв шкаф. Финеас Найджелус Блэк кивнул с портрета.

На лужайке, покрытой вперемежку островками снега и пожухлой травы, белая плита медленно поднялась над белым саркофагом.

— Это ваше, — с этими словами Гарри вложил палочку обратно в холодные пальцы Дамблдора. — И не снитесь мне больше.

* * *

— Думаешь, с Живоглотиком все в порядке? — в который раз спрашивала Гермиона.

— Уверен, что он себя в обиду не даст, — в который раз отвечал Гарри.

Они аппарировали в район деревни Оттери-Сент-Кэчпоул, подальше от дома Уизли.

— Не хочу видеть никого из этой семейки, — сказал Гарри.

— Пройдем пешком, — сказала Гермиона. Ей тоже не хотелось встречаться с Уизли. Достаточно с нее их притворной дружбы: никто даже строчки не написал, не поинтересовался, как там Гарри. А ведь о смерти Волдеморта в «Ежедневном Пророке» вышла большая статья. Аврорат делал вид, что это его заслуга. Министерство быстро открестилось от «отдельных руководителей, допустивших излишнее усердие в вопросе магглорожденных волшебников». Амбридж уволили, на том дело и кончилось.

Толстый рыжий кот сидел посередине тропинки и тщательно вылизывал заднюю лапу.

— Живоглотик! — радостно крикнула Гермиона. Кот на несколько секунд замер с поднятой вверх лапой и высунутым языком. Потом вскочил и прыжками бросился к Гермионе.

— Тебя не обижали? Ты похудел! — бормотала Гермиона, уткнувшись лицом в пушистую шерсть. — Ой, у тебя свалялась шерстка, бедный мой котик!

— Кикимер накормит и расчешет его, — уверенно сказал Гарри.

— И мама будет рада.

Джейн рассказала Гермионе, что познакомилась с Живоглотиком еще до рождения дочери. «Надеюсь, он не обиделся, что я его тогда не купила». — «Что ты, он ведь всегда тебя так любил». — «Но я его не помнила!» И Джейн снова расплакалась.

* * *

— Не хочу я навещать Гилдероя, пусть он сто раз мой папаша! — упрямился Скабиор. — Он меня знать не знал, и я его тоже!

Голос его был хриплым, на шее снова намотан яркий шарф, на этот раз оранжевый. Раны от змеиных зубов зажили в полнолуние, но шрамы все равно остались. «Это потому, что змея была волшебная».

— Ну и как хочешь. Он все равно никого не помнит.

Гермиона и Джейн были в Мунго на презентации «Кто они?». Локхарт поставил на форзаце свой автограф, а Джейн и Гермиона воочию убедились, что Энтони очень на него похож. «Как причудливо сложилась судьба — любимый писатель вдруг оказался близким родственником». — «И не самым морально чистым человеком».

— Зато книги строчит одну за другой, — Скабиор ткнул пальцем в страницу «Ежедневного пророка». — «Кто они?» Кто-кто? Волк в пальто!

— Ты тоже можешь написать! «Моя жизнь при Волдеморте»! Будет бестселлером, — съязвила Гермиона.

— А и напишу! «Как я ловил грязнокровок» — хорошее название?

— Сейчас так не принято говорить, — поправила его Гермиона. — Корректно — «магглорожденные» или «маги альтернативного происхождения».

— Гермиона, ты серьезно думаешь, что он возьмется за перо? — спросил Гарри.

Они сидели в «Дырявом котле», ожидая, пока им принесут эль.

— Ты не веришь в мой талант? — театрально изображая обиду, спросил Скабиор.

Гермиона махнула на него рукой.

— А ты сама что планируешь делать?

— Мы с Гарри вернемся в Хогвартс, — ответила Гермиона. — Надо доучиться, мы пропустили почти целый год.

Гарри, держащий ее за руку, кивнул. Ему не очень хотелось снова в школу, но он понимал — Гермиона от него не отстанет.

— Что там Джейн? — спросил Скабиор. — Снова в Австралии?

— Нет, осталась пока в Ницце, у родителей. У бабушки и дедушки, — ответила Гермиона. — Они милые, хорошо нас встретили. Дедушка Эдвард страшно разозлился, когда узнал, что произошло с мамой на самом деле. Роберт же ничего им не рассказал.

Скабиор побледнел.

— Когда Эдвард услышал, что Роберт закрыл меня от Авады, он его простил. А бабушка упала в обморок.

— А больше вы им ничего не рассказывали? — спросил Скабиор, глядя не на Гермиону, а в кружку с элем.

— Мама сказала, что о моем настоящем отце ничего не известно.

Скабиор заметно повеселел, подмигнул Гермионе. Гермиона закатила глаза.

— Мы с Гарри и с мамой через несколько дней поедем в Австралию. Мы вернемся к началу учебного года, а мама планирует остаться в Мельбурне.

Джейн поговорила в больнице Святого Мунго со всеми целителями, которые специализировались на ментальных нарушениях. Все в один голос сказали, что в случае Венделла помочь ничем нельзя. Лишь целитель Бомбора шепотом поведал, что директор Хогвартса Снейп весьма сведущ в ментальных практиках, а также в темных искусствах, но об этом, конечно же, никто не говорит и гарантий нет никаких.

С огромным трудом Джейн удалось встретиться со Снейпом. Снейп сперва вытаращил на Джейн глаза и все порывался называть ее «мисс Грейнджер», но потом освоился и к концу встречи даже шутил. История Джейн Трэверс, пусть рассказанная и в сокращении, произвела на него неизгладимое впечатление. Одним из результатов стало введение с первого сентября текущего года обязательного предмета «Ментальная магия» в учебный план для студентов седьмого курса. Другим итогом разговора с мисс Трэверс стала покупка Снейпом авиабилета в Мельбурн. «Нужно смотреть на месте».

Гарри и Гермиона несколько раз навестили Венделла в больнице. Снейп обсудил с целителем Ноухау протокол лечения Венделла. Ноухау позволила Снейпу провести несколько процедур. «Тут все средства хороши».

Спустя год Снейп уволился с поста директора Хогвартса и передал дела профессору Макгонагалл. Он переехал в Мельбурн и стал работать в тамошней магической больнице, варить сложные зелья и консультировать пациентов с потерей памяти. Ему выделили кабинет на одном этаже с магостоматологическим отделением, которым стала заведовать Джейн Трэверс. Иногда они вместе пили кофе с пирожными в кафетерии в холле больницы, а иногда вместе смотрели на океан с веранды дома, унаследованного Джейн от ее дядюшки Роберта.

Венделл Уилкинс медленно шел на поправку, но прилетевшую после окончания Хогвартса в гости Гермиону так и не узнал.

Полгода спустя Скабиор пришел в дом на Гриммо, двенадцать, на прием по случаю помолвки Гермионы и Гарри. Он вежливо поздоровался с Джейн и Снейпом, поздравил дочь и будущего зятя и тихо растворился, заслышав французскую речь вышедших из камина родственников Джейн. Больше его никто никогда не видел.