Между разумом и сердцем (гет)

Уже было десять вечера, когда Дмитрий и Вика пришли в отделение, где лежала Алёна. Дмитрий выбил жене отдельную палату, без совместного пребывания с ребёнком, чтобы она восстановилась после родов. Взяв дочь за руку, мужчина пошёл по коридору и вошёл в палату. Алёна лежала на кровати с закрытыми глазами. Вида она была бледного и уставшего. Дмитрий подошёл к жене и аккуратно откинул прядь её светло-русых волос со лба и поцеловал в щёку. Она открыла глаза и накрыла своей рукой ладонь мужа.

— Мамочка, это тебе, — сказала девочка, протягивая маме небольшой букетик хризантем. — Я долго выбирала, чтобы он был такой же красивый, как ты.

— Спасибо, родная, — женщина слабо улыбнулась и приподнялась, чтобы поцеловать дочку. Дмитрий увидел, что она поморщилась, и нахмурился.

— Как ты? — спросил он, когда девочка села на диван и стала играть в телефон. — Прости, что я не смог приехать раньше.

— Не очень, — пожаловалась женщина. — Анестезия не очень помогла. Но сын твой богатырём родился.

Мужчина взял бледную и прохладную ладонь жены в свои руки, поцеловал каждый пальчик, а потом наклонился и поцеловал в уголок губ. Алёна положила ладонь на его щёку. Несколько дней он не брился, и колючая щетина пробивалась через кожу. Чувствовалась сильная усталость.

— Гончаров, тебе бы поспать надо. И побриться. А то если наш сын тебя увидит, то испугается. Ты почему не спал-то?

— Я всю ночь провёл в больнице, а потом работал. А потом ты мне позвонила.

— Что случилось? Мне Евгения сказала, что на Кирилла было совершено нападение в лесу. А у его бабушки что-то с сердцем.

— Кирилл вероятно подрался с сыном Роберта, а потом оказался в лесу. Полагаю, сынок Роберта затащил его в лес и оставил в опасности. А ещё недавно избили Пашу, который не уехал после того, как я отдал ему документы. Я чувствую себя виноватым, что выгнал этого ребёнка. Но ведь он уже не ребёнок, и меня не должно волновать, что с ним случилось. Он поправился, практика закончилась, и всё. Но мне почему-то кажется, что я не должен был так с ним поступать. Что мне делать, Алён?

Дима начал заводиться, и женщина накрыла его большую волосатую ладонь своей тонкой аккуратной ручкой. Она не знала, как и чем помочь мужу, никогда не влезала в его работу, да и он никогда раньше не переживал так сильно, как сейчас. Наверное, эти переживания вызваны всеми произошедшими событиями, которые навалились как снежный ком. А может быть, в Дмитрие проснулись отцовские чувства, когда он поближе познакомился со своим практикантом?

— Дим, раз ему негде жить, то может его поселить у нас? Место есть, а мне помощь какая-то будет. Если ты не против, конечно. Он мальчик неплохой и обязательный.

— Я тоже об этом думал. Но будет ли это правильным?

— Ты привязался к нему, Дим. В этом нет ничего плохого. Стань ему хорошим наставником и другом.

В палату вошла медсестра, которая измерила температуру и попросила посетителей уйти. Дмитрий поцеловал жену, взял на руки спящую дочь и вышел из палаты. Вика проснулась, сняла с себя халат и поплелась за отцом к выходу. Он усадил её на скамейку и спросил про Пашу. Парень чувствовал себя неплохо, только была небольшая слабость. Дмитрий вытащил из багажника пакет с вещами и отправился к нему. Павел стоял у окна. Увидев вошедшего, он сначала побледнел, потом покраснел, а затем виновато опустил голову.

— Одевайся. Поедешь со мной, — сухо бросил Дмитрий и положил пакет с вещами на кровать.

Пока молодой человек одевался, Дмитрий поговорил с медсестрами, заполнил все бумаги, отказы и прочую бюрократию, забрал документы и зевнул. Сильно хотелось спать, и он бы отдал всё на свете, чтобы завалиться где-нибудь на диване и поспать. Но, насколько он знал, у Паши не было прав, а больше никого не было, чтобы сесть за руль. Можно выпить кофе, может быть он поможет.

Павел имел вид побитой собаки. Дмитрий хотел наорать на него, объяснить, в чём он был неправ, но плюнул и направился к лифту. Павел, не говоря ничего, шел за ним. Голова немного кружилась, но нужен покой, в теле наблюдалась слабость. Сотрясение было не сильным, в этом плане ему очень сильно повезло, и можно лечиться амбулаторно. Да и Надежда Викторовна, если что, поможет. Парню было стыдно и страшно. Он боялся гнева мужчины и понимал, что во всех своих проблемах виноват сам. И сейчас боялся, что Дмитрий его посадит на поезд. Он не хотел уезжать. Здесь к нему отнеслись как к человеку. Он привязался к этим людям. К маленькой девочке. К этой женщине. Он всегда привязывался ко всем, а потом на душе оставались гнойные раны, когда он оставался один. Он никогда не был никому нужен.

Сонная Вика увидела свою любимую лошадку и обняла молодого человека, пробормотав, что никому не отдаст его. В машине заснула, положив голову наего колени, а его руку положив под щёку. Почувствовав головокружение и усталость, парень закрыл глаза.

Как оказалось, он заснул. Потому что проснулся от того, что его трясут. Голова сильно болела, но он вышел из машины и пошатнулся от головокружения и слабости. Направился за мужчиной, который держал на руках дочь. Скромно встал около двери и прислонился плечом к стене. Ноги дрожали от усталости, была сильная слабость, и он видел, как комната качается перед глазами.

— Рассказывай, что случилось. Почему ты не сел в автобус? — строгий и холодный голос Дмитрия заставил его вздрогнуть и сглотнуть. Мужчина стоял напротив.

— Я... наверное, я заснул. У меня заболела голова. А потом было холодно очень, и я... купил водку, чтобы согреться. И... не помню. Меня избили.

— Завтра утром ты зайдёшь ко мне и напишешь заявление о потере паспорта. Это будет анекдотом. Будущего мента ограбили и избили. Потому что этот слабак решил напиться вместо того, чтобы что-то сделать.

Паша втянул голову в плечи и сжал руки в кулаки. Дмитрий чувствовал, что должен закончить на этом, но его понесло.

— Ты вообще понимаешь, что то, что ты устроил на кладбище, вообще ни в какие рамки не вписывается?! Ты повел себя как кретин и маленький обиженный ребёнок!

— Я... — промямлил парень, но больше не нашелся, что сказать.

— Ты! Что ты? Что?! — Дмитрий был в бешенстве. — Тебе не пять лет, Паша, чтобы быть таким безответственным! Мне плевать, какие у вас с ней были отношения, но все эти люди, в том числе и она, пришли, чтобы проститься с Кристиной! Она, как мать, может себе позволить вести себя так, как вела. Потому что она — мать! Она потеряла свою дочь. Но знаешь, по сравнению с твоим поведением, она была адекватной!

Паша понимал, что всё, что говорит Дмитрий Витальевич, правильно. Он идиот, ребёнок. Он всё делает неправильно. К сильной головной боли и слабости добавились воспоминания, когда Никита кричал и обвинял его в смерти Кристины. Он был виноват в этом. Он сидел в гостях, а не был дома. Дома он бы предотвратил это. Сам сдох, пролив на себя кипяток. Но сейчас Кристина была бы жива. Он, только он один виноват в её смерти.

— Ладно. Ложись спать. Я постелил тебе на диване в гостиной. Завтра я отведу Вику в сад, а ты пойдёшь в кабинет писать заявление. Когда ты получишь временное удостоверение, отправишься домой. Всё ясно?

— Д-да, — обречённо произнес молодой человек, боясь поднять глаза.

Тяжело вздохнув и поняв, что в любой момент готов сорваться и снова наорать на бедного юношу, мужчина поднялся на второй этаж и остановился. Послышались шаги, потом Паша сел на диван. Послышался всхлип или вздох, и всё стало тихо. Мужчина отправился в свою спальню и, не раздеваясь, повалился на кровать, где сразу же заснул.

* * *

Весь день Кирилл упрямо не хотел ничего говорить брату. Просто отвечал, что все нормально и у него болит нога. То, что мальчик был сильно чем-то напуган, мог не заметить только слепой, а Никита уж точно не был слепым. Он пытался изучить следы около кровати и у входа, но ведь он не был специалистом, да и специального порошка не было. Сначала он хотел попросить Женю всё обследовать, но потом вспомнил, что она не криминалист. Потом думал обратиться к Дмитрию Витальевичу, но он был в городе и ему сейчас не до этого. Никита понимал мужчину, поэтому просто в бессильной злобе ждал чего-то. Но пока даже было непонятно, чего ждать. Ночью мальчик спал беспокойно, и Никита сидел рядом и держал его за руку.

В восемь утра прилетел звонок от Роберта Даниловича с требованием срочно придти на фабрику. Никита очень не хотел оставлять брата одного, но мальчик пообещал, что с ним ничего не случится, и пришлось уйти. На работе около кабинета было столпотворение, и Роберт Данилович был в ярости.

— Гончаров, мать его, то ли забухал, то ли сдох. У нас проблемы, а этот мент прохлаждается! Иди к нему домой и скажи, что если он не появится здесь через пять минут, то я напишу на него жалобу!

Никита хотел узнать, что вообще произошло, но Роберт наорал на него и выгнал из кабинета, пообещав лишить зарплаты, если через три минуты не появится Гончаров. Парень ничего не понимал, но тётя Валя, буфетчица, сказала, что утром Леночка увидела в цеху стерилизации труп Валентины Петровны. Это было ужасно, всё это не укладывалось в сознании, и молодой человек побежал к Дмитрию, попутно набирая его номер. Но к телефону никто не подходил. Дверь была закрыта, и Никита начал стучать в дверь.

Дверь открыл Павел.

— Что ты тут делаешь? А, впрочем неважно! Дмитрий Витальевич дома?

— Да, он спит... Что случилось?

— Какой нафиг спит?! Там убийство, Роберт рвёт и мечет!

Стук в дверь ворвался в сознание Дмитрия, и он открыл глаза. Тяжёлая и больная голова, отчетливая боль в затылке. Голоса снизу становятся громче и отчётливее, и в какой-то момент перебивают головную боль. Нужно встать с кровати. Но как будто очень сложно это сделать, а, приняв вертикальное положение, чувствуется сильная слабость и головокружение. Зазвонил телефон где-то в куртке, и Дмитрий увидел, что не снял даже куртку и ботинки. Воспоминания вчерашнего вечера с трудом ворвались в его сознание, и он вспомнил, что приехал домой где-то в половину второго, если не позже, и сил хватило только на то, чтобы уложить дочку спать и наорать на Пашу.

Звонил Роберт Данилович. Но Дмитрий не успел подойти к телефону, и остался очередной неотвеченный вызов. Таких вызовов было двадцать семь от Роберта и два от Никиты. Что же случилось? Выйдя из комнаты, он спустился на первый этаж. Никита и Паша посмотрели на него.

— Вас требует Роберт Данилович. Он хочет вас растерзать. Говорят, там произошло убийство.

— Твою мать! — Ругнулся Дмитрий и посмотрел на Павла. — Если хочешь помочь, пойдём!

И он, несмотря на сильную слабость и непонятную головную боль в голове, побежал по дороге. Паша и Никита бросились за ним, притом Паше было тяжело бежать из-за травмы грудной клетки. Переломов не было, но ушибов было достаточно, да и сотрясение мозга не способствовало бегу. Но парень увидел, что мужчина выглядел ещё хуже, чем он сам, а поэтому ему может понадобиться помощь. Всю ночь Павел не спал и думал о словах мужчины. Он хотел как-то исправиться и доказать, что может работать в органах.

Дмитрий вошёл в кабинет Роберта. Тот стоял у окна. Услышав шаги, он повернул голову и холодным взглядом окинул вошедших.

— Вы опоздали на восемь минут, Гончаров! Жалоба на ваше хамское отношение уже направлена по адресу. — Холодным тоном сквозь зубы процедил Роберт.

— Что случилось? — Дмитрий решил не реагировать на это.

— Ночью кто-то убил Валентину Петровну. Я попросил Евгению Владимировну заняться камерами. Она, в отличие от вас, Гончаров, отвечает на звонки.

— Мне нужно осмотреть место происшествия, — сказал Дмитрий и посмотрел на Пашу. — Пойдём. Возьми папку и лист с ручкой. Будешь записывать.

И мужчина ушёл. Головная боль становилась сильнее, состояние было каким-то странным. В какой-то момент его повело, и он впечатался плечом в стену. Помассировал виски, протер глаза и направился дальше. В цеху уже была Надежда Викторовна. Никита, узнав, что Кирилл остался один, побежал к брату. Сейчас оставлять брата одного он не мог. Тут без него разберутся. А Дмитрий начал обычную процедуру осмотра места происшествия и опознания женщины с изуродованным вследствие воздействия высоких температур на кожные покровы лицом. Вскоре приехали криминалисты, всё осмотрели и увезли тело погибшей женщины. А Дмитрий и Паша начали опрос свидетелей.

Пока они занимались опросом, Евгения сидела за хозяйским столом и просматривала записи с камер видеонаблюдения. Роберт Данилович ходил взад-вперёд и действовал ей на нервы, но она молчала. Каждые две минуты он спрашивал, нашла ли она что-то, но она отрицательно мотала головой и продолжала поиски, стараясь не обращать внимания на маячившего перед ней мужчину.

К девяти утра, когда завод худо-бедно продолжил свою работу, а Дмитрий и Павел опросили свидетелей, которые ничего не видели и не знают, но слышали, что накануне вечером Валентина Петровна поругалась с Мортисом, и он сказал, что убьёт её, Женя нашла фрагмент записи. Кто-то, похожий на Мортиса, пружинистой походкой заходит в цех и толкает женщину головой в открытый автоклав. Она сопротивляется, но он её убивает. Причину смерти обнаружат судебно-медицинские эксперты.

Роберт, узнав, что брат мог быть причастным к смерти этой доброй женщины, тяжело опустился на диван. Девушка осторожно погладила его по руке.

— Где ваш брат, Роберт Данилович? — спросил Дмитрий.

— Он должен быть дома... я не верю... — пробормотал мужчина.

— Может, вам сходить в медпункт? — предложила Евгения, видя, что мужчина прислонил руку к груди. — Вы встать сможете?

Он тяжело встал на ноги и взял свою трость. Опираясь на неё, он в сопровождении Гончарова, его бестолкового помощника и девушки направился к медпункту. Дмитрий хотел поговорить с Кириллом и попросить у Надежды Викторовны какое-нибудь обезболивающее. Хотя ему казалось, что только молоток подойдёт. Боль охватывала затылочную часть головы и была пульсирующей и надоедливой. Да и состояние было каким-то странным и неприятным.

* * *

Кирилл поднял глаза на вошедших и вздрогнул. По телу прошёлся холодок, а рука, в которой был стакан, разжалась и выронила его на кровать. Никита хмуро посмотрел на людей, а потом перевёл взгляд на брата и увидел, что тот боится. Кирилл боялся разговора и не хотел ни о чем ооворить, но, видимо, придётся. Кто-то сильно его напугал, но он по каким-то причинам боится об этом говорить. Дмитрий заметил испуг мальчика и посмотрел на Никиту. Тот хмуро кивнул и сжал ладонь брата, чтобы тот почувствовал поддержку и его участие и немного расслабился. Кирилл действительно немного расслабился и вздохнул.

— Прости, если эти олухи тебя напугали, мой мальчик, — сказал Роберт, — как ты себя чувствуешь? Я вот неважно. Я полежу тут рядом, на соседней кровати, хорошо?

— Д-да, — ответил ребёнок.

— Кирилл, ты можешь рассказать, что вчера случилось? — спросила Евгения, внимательно глядя на ребёнка.

Он отрицательно мотнул головой и испуганно сжался. Девушка нахмурилась. Дмитрий видел, что мальчик чего-то боится. Или кого-то...

— Кирилл, к тебе вчера кто-то приходил? — спросил Дмитрий.

Мальчик побледнел и очень слабо кивнул головой.

— Здесь есть тот, кто к тебе приходил вчера?

Ребёнок вздрогнул и сжал свободной рукой край одеяла. Натянул его на себя. Стакан упал и разбился, заставив мальчика вздрогнуть и всхлипнуть.

— Нет. Ко мне приходил... М... Мортис Данилович, — пробормотал он и сглотнул.