Гермиона Грейнджер и смена парадигмы (гет)

7 апреля 1997 года

Гермиона опустилась на свое уже привычное место под боком Гарри и ждала, когда он заговорит. Они отделались от Рона, теперь, скорее всего, объяснявшего все, что они узнали, Лаванде, Невиллу и Джинни. Она была благодарна Рону за предложенную от имени Гарри сделку со следствием.

Все трое согласились, что им нужно обсудить, чем и с кем можно поделиться, но эти дискуссии могут начаться завтра... или, может быть, на следующий день. Им нужны были ясные головы, чтобы строить планы, а у нее в данный момент голова шла кругом от информационной перегрузки после дневного разговора с директором. Она услышала, как Гарри произнес Муффлиато, и терпеливо ждала, когда он заговорит.

— Знаешь, я немного надеялся, что ты преувеличивала нелепость плана Дамблдора. Это еще более безумно, чем ты представляешь.

Наконец она задала вопрос, который не давал ей покоя весь день.

— Ты в порядке?

Он усмехнулся.

— Нет. Совсем нет. Но с другой стороны, в ближайшие дни я получу самую мощную когда-либо созданную палочку. Это уже кое-что, я полагаю.

Она невольно рассмеялась.

— И подумать только, все, что тебе нужно сделать, чтобы стать Мастером Смерти — позволить профессору Снейпу убить Дамблдора.

— Снейп выглядел не слишком хорошо, правда?

— Полагаю, медленно рушащиеся Нерушимые Обеты имеют такой эффект, — ответила она.

— Ты думаешь, Снейп на нашей стороне? — спросил он.

— Дамблдор определенно так думает.

— Он и раньше ошибался... Но то, что Дамблдор говорил о нем и маме... — беспомощно сказал Гарри, и замолк. Было слишком много неизвестных.

— Я думаю, мы должны спросить ее, — наконец предложил Гарри.

— Ее?

— Мою маму.

Гермиона отстранилась.

— Ты шутишь.

— Меньше чем через неделю у нас будет воскрешающий камень. Дамблдор хотел, чтобы я смирился со смертью, но думаю, мы могли бы использовать его в других целях. Чтобы найти способ выжить. У нас есть ресурс, позволяющий нам общаться с людьми без риска распространения секретов.

— Думаешь, ты справишься? — спросила она.

— Да, — ответил он не так уверенно, как надеялся. — Но в любом случае именно здесь ты и нужна.

— Я?

— Ты решаешь, как мы его используем, и только ты будешь знать, где он.

— Искушение может быть слишком велико, — рассуждала она, — ты можешь попытаться получить его за моей спиной.

Гарри притянул ее обратно к себе и тихо рассмеялся.

— Во-первых, я никак не смогу понять, как обойти меры безопасности, которые ты используешь, чтобы скрыть его. Ты всегда объясняешь мне такие вещи. Я невежествен.

Ожидая продолжения, она поняла, что он не ошибся. Они с Роном даже не знали бы, с чего начать.

— Кроме того, я думаю, что меньше всего мои родители хотели бы, чтобы я вызывал их, чтобы поболтать, вместо того, чтобы сосредоточиться на деле, — продолжил он.

— То есть ты хочешь сказать, мы должны составить список тем, по которым их можно расспросить? — спросила она, все больше и больше заинтригованная потенциальной полезностью камня.

— Ну, я предполагал, что ты ответишь на большинство вопросов, но да, — пошутил он.

Она игриво ткнула его в ребра.

— Дамблдор сказал, что мы должны избегать использования камня, — напомнила она.

— Да, он был достаточно глуп, чтобы получить проклятие из-за этого. Я хочу, чтобы ты остановила меня от такой глупости, — ответил он, как будто это было самой очевидной вещью в мире.

Она задумалась над его словами и поняла, что действительно есть много вопросов, на которые родители Гарри могут дать ответы. Природа защиты Гарри... другие возможные средства исследования, активы Поттеров... даже теории крестражей.

Она села и достала из сумки чистый лист пергамента и самопишущее перо, желая начать составлять список. Как бы ей ни хотелось расслабиться, время было ограничено, но когда они закончат, у нее будет время для всего. Она ожидала, что Гарри запротестует, но он был согласен.

Снейп должен был выполнить клятву закончить задание Драко через пять дней, и им нужно было спланировать как можно больше, пока Дамблдор еще доступен для вопросов и предложений. После этого они окончательно будут сами по себе. Директор был единственным человеком, на котором она не собиралась использовать камень, единственное, чем они могли ему помочь.

Суббота, 28 июня 1997 года

Готовясь пройти через барьер на платформе 9¾, Гермиона перевела дух и настроила себя на идиотизм, с которым им предстояло столкнуться. С ними шли десять членов Ордена, это помогло подавить опасения, что у тети и дяди Гарри будет реальный шанс что-то сделать, но необходимость иметь с ними дело заставляла ее нервничать. Кроме того, именно переговоры, предстоявшие сразу после выхода, по-настоящему волновали ее.

Гермиона поняла, что Гарри ждет, и сосредоточилась на предстоящей задаче.

— Готова, — подтвердила она.

Гарри кивнул в знак согласия и уставился на барьер.

— Только помни, сейчас позволь говорить мне, а потом...

— Я буду говорить на Тисовой, — прервала она, закончив фразу. — Пойдем. Я не хочу заставлять родителей ждать.

Они быстро прошли через барьер, и она услышала, как Рон тихо произнес Муффлиато, и еще несколько заглушающих заклинаний на всякий случай. Вернон Дурсль наверняка придет в ярость от того, что они собираются сказать, и любые меры предосторожности, чтобы избежать излишнего внимания, того стоят.

Дядя Вернон, казалось, готов был рявкнуть приказ, но заклинание молчания Рона опередило его. Она изо всех сил старалась не рассмеяться, когда Гарри начал объяснять распорядок на лето.

— Это Гермиона, — начал он, когда лицо дяди начало приобретать очень интересный оттенок красного, — она останется с нами.

Тетя Петуния была готова высказать свои энергичные возражения, но, по-видимому, ее тоже успешно заглушили.

— Она совершеннолетняя и может творить магию, сколько захочет, — продолжал Гарри. — Она расширит мою комнату и добавит на дом дополнительные чары... дополнительную защиту.

Дядя Вернон попытался броситься к Гарри, но обнаружил, что прирос к месту.

— Если кто-то из вас попытается что-нибудь сделать, она и вас поразит каким-нибудь заклинанием. Она знает о магии больше всех, кого я когда-либо встречал, и страстно ненавидит всех вас, так что я бы не стал пробовать.

Гермиона изо всех сил старалась выглядеть устрашающе, но это было трудно, учитывая, насколько забавной была ситуация.

— Большую часть времени мы будем жить в моей комнате, но нам придется пользоваться кухней и туалетом. Мы разработали расписание, — сообщил Гарри, протягивая тетке несколько листов магловской бумаги. Гермиона была довольна тем, как хорошо Гарри умудряется отдавать приказы, но поняла, что он просто подражает ей. В отличие от Гарри и Рона, которые, по крайней мере, делали вид, что слушаются, родственники Гарри не казались такими уж приятными.

Гарри указал на собравшуюся группу, стоявшую позади них.

— В течение следующих двух месяцев у нас будут гости. Они аппарируют прямо в мою комнату. Это означает, что они будут в основном передвигаться магически...

Гарри сделал паузу, когда глаз дяди довольно сильно дернулся в ответ на слова " В " и "М".

— Как я уже говорил, любой посетитель будет появляться и оставаться в нашей комнате, так что вы их никогда не увидите, — заключил он, и повернулся к ней.

— Я что-нибудь пропустил?

— Защита комнаты, — напомнила она.

— А, точно. Если вы дорожите своими конечностями и вообще здоровьем, даже не думайте пытаться войти в комнату. Гермиона приготовила около двадцати различных заклинаний, которые нанесут урон любому, кто не входит в утвержденный список, и вас там даже близко нет. Вы в другом ее списке.

— Все? — спросил он еще раз.

Она решила промолчать и просто кивнуть головой, одарив своих хозяев самой приятной улыбкой, на какую только была способна. Она была уверена, что в ближайшие недели все равно проведет несколько бесед, хотят они того или нет.

— Отлично, — продолжил Гарри. — Мы с Гермионой собираемся совершить телепортацию, о которой я упоминал, что даст нам около полутора часов, пока вы добираетесь. Если вы оставите в покое нас, мы на все лето оставим в покое вас. Кивните, если понимаете и согласны.

Прошло еще несколько секунд тщетной борьбы с магическими узами, прежде чем Вернон прекратил борьбу, решительно и сердито дернув головой в знак согласия.

— Мои друзья хотели поболтать о некоторых планах на момент, когда мне исполнится семнадцать и защита дома закончится. Пожалуйста, выслушайте их, дядя Вернон, — взмолился Гарри, отвернулся и повел ее обратно через магический барьер.

* * *

Гермиона аппарировала в парк рядом с Тисовой улицей, и они направились к своей временной оперативной базе, надежно скрытые под мантией-невидимкой.

— Честно, Гарри, ты не должен был говорить так безжалостно, — тихо заметила она.

— Нет, — тут же возразил он. — Дядя никогда не слушает. Но дело не только в этом. Все принимают тебя как должное, Гермиона. Они понятия не имеют, на что ты способна.

Гарри внезапно остановился.

— Что?

— У меня есть идея... как покончить с ним, если нам удастся уничтожить все крестражи, — сообщил он, продолжая идти.

— Какая?

— Поговорим об этом позже, — ответил он. — Сейчас мы должны сосредоточиться на следующем шаге. Кроме того... тебе это не понравится.

Они свернули на Тисовую улицу, и Гермиона, стараясь не думать о загадочном тоне Гарри, посмотрела на часы.

— Мои родители будут здесь через десять минут, — сообщила она. — Еще не поздно...

— Мы даем им выбор, Гермиона, — перебил Гарри.

— Но отослать их отсюда и...

— Мы даем им выбор, — повторил Гарри. — Они это заслужили.

Гермиона знала, что он прав, они спорили об этом весь последний месяц. Не было никакой необходимости пересказывать его дальше.

— Я так рад, что ты не молчишь, — нервно сказал Гарри.

Гермиона подавила смешок.

— Видел бы сейчас тебя Пророк. Избранный, боящийся родителей подружки.

— Все гораздо сложнее, — слабо возразил он, — но да, в основном так.

— Просто помни, что мама такая же, как я. Она может слегка расстроиться и вспылить, но это лишь манера поведения. Папа на самом деле, чем напряженнее ситуация, тем становится спокойнее... доводя нас с мамой до безумия...

— Он мне уже нравится, — пошутил Гарри, когда они тихо направились к входной двери. — Значит, они знают, что нужно оставаться снаружи…

— Пока я не выйду. Мы запугиваем твоего кузена, так? — спросила она, тихо открывая дверь Алохоморой и входя в дом.

— Мы же не хотим заставлять твоих родителей ждать? — спросил Гарри с усмешкой, скидывая мантию. — Дадли! — крикнул он. — Ты здесь?

— Гарри? Что происходит...

Добравшись до лестницы, Дадли сразу же умолк, заметив направленную на него палочку. Она изо всех сил старалась выглядеть угрожающе.

— Это Гермиона. Она моя девушка. Она останется здесь со мной, и ей по закону разрешено колдовать. Понял?

Она изо всех сил старалась не рассмеяться, когда Дадли нервно сглотнул и кивнул.

— Отлично! В течение следующего часа мы воспользуемся кухней. Ты можешь либо остаться в своей комнате, либо уйти. Но часы идут, так что решай прямо сейчас!

Дадли, не сводя глаз с палочки, указал на свою комнату и медленно удалился.

* * *

Тридцать минут спустя они объяснили ее родителям все, что могли... Несколько минут назад мать начала расхаживать по комнате, отец же оставался неподвижным, уставившись на руки и обдумывая то, что они поведали.

— Итак, вы предлагаете нам два варианта: продать практику и переехать под вымышленными именами, и ты удалишь все воспоминания, которые у нас есть…

— Не удалю, — вмешалась Гермиона, — просто скрою. Временно.

— Как я уже говорила, — продолжала мать, — второй вариант — мы останемся здесь, и никто больше не будет знать, что ты наша дочь. Это будет скрыто, так же, как дом, в котором ты провела лето.

— Верно, — ответил Гарри, — единственный риск с Фиделиусом — это если Хранитель Тайны, то есть я, кому-нибудь расскажет.

— А что будет, если один из вас умрет?

— Если Хранитель Тайны умирает, то этот статус переходит к любому магу, знающему секрет, — добавила Гермиона. — Значит, ко мне.

— А если ты тоже умрешь?

Гарри снова взял инициативу в свои руки.

— Если мы оба умрем, то не останется никого с магией, кто знал бы секрет. Теория Гермионы заключается в том, что тайна немедленно раскроется. Все вспомнят... официальные записи будут восстановлены... это больше не будет скрыто.

— То есть ты хочешь сказать, что мы узнаем о твоей смерти, если сосед спросит, чем ты занимаешься, потому что все тебя вспомнят.

— Что-то вроде этого... Да, — грустно ответила Гермиона. Она не могла придумать худшего способа узнать, что любимый человек умер. — Если это случится, вам следует как можно скорее покинуть Англию.

Родители проигнорировали ее предложение. Очевидно, в тот момент собственная судьба была очень далеко от их мыслей.

— Значит, в конечном счете, мы должны довериться тебе, — вслух заметил ее отец после нескольких минут неловкого молчания.

— Да, — нервно ответил Гарри, — но, клянусь, сэр, я никогда не…

Гарри не успел закончить свою мысль, его прервала мать.

— Гарри, тебе не нужно нас убеждать. У нас есть шесть лет писем и летних каникул с Гермионой, а это довольно веские основания тебе верить.

Она откинулась на спинку стула, весь ее прежний огонь теперь исчез.

— Кроме того, на самом деле не имеет значения, что мы говорим, не так ли? В конце концов, мы всего лишь беспомощные маглы.

— Мама, — начала Гермиона, но поняла, что у нее нет адекватного ответа.

— Мы с Джейн ожидали, что сегодня у нас будет такой разговор. Мы за второй вариант, — тихо вмешался ее отец. — Полагаю, нужно сделать это немедленно? — спросил он, ловя в знак поддержки руку жены.

Гермиона знала, что это бесполезно, но решила сделать еще одну попытку.

— Вам все же стоит подумать о том, чтобы уехать на другой континент, — с надеждой предложила она. — Расстояние обеспечит несколько большую защиту в дополнение к Фиделиусу. В частности, в Америке есть несколько действительно хороших районов, где спрос на стоматологов...

— Джейни, — мягко перебил он, — ты помнишь, что я сказал тебе на Рождество? Вы с Гарри никогда не станете поджимать хвост и убегать. Мы никуда не пойдем. И мы не заинтересованы терять воспоминания о тебе.

После еще нескольких мгновений неловкого молчания ее мать двинулась дальше.

— Давай покончим с этим заклинанием, чтобы я смогла как следует попрощаться.

Через пять минут они наложили Фиделиус, и "секрет" был передан ее родителям. Теперь только четыре человека в мире знали, что Гермиона — дочь Дэвида и Джейн Грейнджер.

— Есть еще одна вещь, которую мы должны обсудить, — сказала Гермиона после того, как они, заплакав, обнялись, зная, что могут никогда больше не увидеть друг друга. — Мне нужно, чтобы вы позаботились о Живоглоте.

— Теперь ты просишь слишком много, — пошутил ее отец, вызвав недовольное мяуканье своего нового питомца.

1 августа 1997 года

— Министерство пало. Скримджер мертв.

Когда рысь-патронус исчезла, она почувствовала, как Гарри схватил ее за руку. Еще одна подпорка их прикрытия исчезла. Подпорка была непрочной, а прикрытие — эфемерным, но им выпал довольно большой куш.

— По крайней мере, они помогли нам с чашей, — пробормотал Гарри, стараясь не выглядеть обеспокоенным. Он притворялся, что его это не волнует, поистине ужасно.

— Все будет хорошо, — фальшиво заверила Гермиона. Это было столь же ужасное усилие с ее стороны.

30 октября 1997 года

Гермиона уставилась на монету в руке, не совсем веря в сообщение, которое она принесла. Но все было реально.

Мы думаем, что нашли его. У Ровены Равенкло была диадема, и мы нашли ее в Выручай-комнате благодаря Луне и Добби. Это похоже на то, что вы описывали. Дайте знать, когда придете, чтобы Эйб ждал.

Через несколько секунд она услышала, как Гарри и Рон вбежали в комнату. Очевидно, они тоже прочли сообщение.

— Мы в самом деле сделали это, — заметил Рон. — Допустим, мы следуем плану. Можем ли мы доверять ему?

— Дамблдор доверял ему, и он знает, что мы прячемся на Гриммо. Он мог бы уже предать нас, но не сделал этого, — ответил Гарри. — Гермиона, что думаешь?

Гермиона точно знала, что она думает. У нее было почти полгода, чтобы придумать план получше, чем нелепая идея Гарри, но она не успела. Это было так просто и логично, но, к сожалению, подвергало его риску. Она слышала, как его собственные родители пытались отговорить его от этой идеи (дважды!). но их аргументы были основаны исключительно на эмоциях. Логически, бесстрастно, она знала, что идея Гарри наиболее разумна для обретения победы.

Она снова подумала о самой нелогичной части этой нелогичной и постоянно меняющейся череды событий, о пророчестве, данном той старой летучей мышью так много лет назад. Было иррационально полагать, что она была частью "ни того, ни другого", но она цеплялась за эту веру как за линию жизни.

Гермиона в миллионный раз за последний год задумалась о Снейпе и его преданности. И снова ее пронзила та же самая главенствующая мысль: несмотря на все недостатки и проблемы с доверием, их бывший директор, казалось, прекрасно знал, кому верить. Его вера в Гарри была осязаемым доказательством.

Она позволила логичному разуму ответить прежде, чем иррациональное сердце смогло отговорить ее.

— Мы зашли слишком далеко, и я так и не смогла найти решение. Гарри прав.

— Когда, по-твоему? — спросил Рон.

— Завтра, — немедленно ответил Гарри. — Завтра мы будем в Хогвартсе и покончим с этим.

За полчаса они еще трижды повторили план: отправиться в Хогвартс, уничтожить диадему и послать сигнал Снейпу. Как только Снейп, будем надеяться, сделает свое дело, они последуют тупому замыслу Гарри.

— Я дам знать Ордену, — сказал Рон, выходя из комнаты. Это был ужасно прозрачный повод дать им немного уединения, но она, тем не менее, оценила усилия.

По мере того, как тянулись секунды и тишина становилась все более и более гнетущей, то, что она отрицала месяцами, то, о чем она заставляла себя не думать рядом с Гарри, настигло ее в полную силу. Она почувствовала, как потекли слезы, но на этот раз у нее не было ни желания, ни решимости их останавливать. Гермиона почувствовала, как Гарри обнял ее, и вся ее оставшаяся решимость рухнула. Она не знала, как долго они стояли в этой комнате и плакали... Но это было приятно... давно пора.

— Ты знаешь, какой завтра день, — пробормотала она ему в плечо.

— Да, — тихо ответил он. — Я думаю, это всего лишь день... и я хотел бы иметь еще одно хорошее воспоминание, связанное с ним.

— Еще одно? — спросила она.

— На первом курсе, — продолжал он. — Я помог одной властной девушке. С тех пор она держит меня в руках. Лучший день в моей жизни на самом деле...

Она не была уверена, как ей это удалось, но она вжалась еще глубже.

Гермиона чувствовала, как Гарри ласкает ее волосы.

— Мы можем подождать, если ты хочешь... Попробуй придумать другой план. Если ты не думаешь, что сможешь сделать свою часть...

— Решено, — решительно перебила она. Задача, лежавшая на ее плечах, волновала ее меньше всего. — Завтра.

31 октября 1997 года

— Змея мертва, — провозгласила лань-патронус и быстро исчезла. Снейп сыграл роль. Остался только один крестраж.

Волдеморт отреагировал именно так, как и предсказывал Дамблдор, бросившись в Хогвартс по вызову Снейпа, пользуясь бескорыстием Гарри, жертвующего собой ради блага друзей... поступая правильно. Он был так предсказуем.

Изо всех сил стараясь унять дрожь палочки, она набрала сообщение для Рона.

Мы уходим. Убедитесь, что все готовы, и не беспокойтесь о нас. Просто прикончите их.

Пока они шли к лесу под мантией, Гермиона заставляла ноги двигаться, мысленно повторяя в голове как мантру, как мотивацию не поджать хвост и не сбежать с Гарри:

Ни один из них не может жить, пока выживает другой.

Она продолжала идти... продолжала двигаться вперед... Они были так близко. Когда они приблизились к поляне, куда их вызвал Волдеморт, она почувствовала, как кто-то потянул ее за руку. Она собралась с духом и повернулась к Гарри.

Гарри вынул легендарную волшебную палочку из кисета ослиной кожи и мягко вложил в ее ждущую руку. Она почувствовала, как какая-то волна пронеслась по ее телу, и рефлекторно крепче сжала палочку. Теперь она принадлежала ей... скорее всего, обоим. Она была уверена, что Олливандер терпеливо объяснит, почему такое невозможно, но ей было все равно. Они были Ни Тем, Ни Другим, они были Мастерами Смерти, и они собирались исполнить пророчество. /* Прим. перев.: у смерти нет и не может быть хозяев! */

— Гермиона... — начал он, но она резко оборвала его. Он обещал

— Не говори этого, — приказала она. — Не прощайся. Это не прощание.

Гарри выглядел так, будто хотел продолжить, но придержал язык, решив вместо этого ограничиться легким кивком в знак согласия.

— Это сработает, Гермиона, — сказал он вместо ответа. — Они всегда забывают о тебе... принимают тебя как должное. Это должно сработать.

Снова выступили проклятые слезы, но она быстро смахнула их. Прошлой ночью она позволила себе расплакаться в объятиях Гарри, но сейчас было не время. Пришло время покончить с этим. Всем этим.

— Я люблю тебя, — прошептала она, когда он вышел из-под мантии-невидимки.

— И я тебя, — тихо ответил он, продолжая идти вперед.

Она последовала за ним, остановившись только, когда они достигли поляны. Когда все взгляды тут же устремились на Гарри, она поняла, что он был прав. Была ли это удивительная магия, вплетенная в мантию-невидимку, или они просто недооценивали ее, но они понятия не имели, что она рядом.

Гермиона наблюдала и слушала, как они дразнили и смеялись над ним, совершенно не подозревая и не заботясь о том, что Гарри намеренно встал с подветренной стороны. Они были беспощадны и жестоки в своих насмешках, пока Волдеморт не приказал им замолчать. Она ожидала, что придет в ужас, когда, наконец, столкнется лицом к лицу с Темным Лордом, но произошло обратное. Он казался немного жалким... полностью отчаявшимся убедить своих последователей, что не может быть уничтожен.

Она почувствовала, как палочка в ее руке ожила, умоляя действовать, исполнить свое предназначение... исполнить их предназначение. Скоро, пробормотала она про себя.

Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не закричать, когда Гарри был поражен смертельным проклятием. Ей нужно было сосредоточиться... она обещала Гарри сосредоточиться. Как только она сделает свое дело, она сможет проверить Гарри, и он будет жив. Крестраж исчезнет, и Гарри будет жить. Ни один из них не мог жить, пока другой выживает. Она была в этом уверена.

Ее сердце затрепетало, когда она взглянула на Пожирателей Смерти, сгрудившихся вокруг безжизненного тела Волдеморта. Была ли это защита крови или ответная реакция на разрушение крестража, Волдеморт явно пострадал... по крайней мере, потерял сознание. Это был ее шанс.

Она быстро подошла к Гарри, встав между его распростертым телом и армией Волдеморта, сгрудившейся вокруг него. Все в панике. Все с подветренной стороны. Она быстро наложила мириад защитных чар на тело Гарри, намеренно стараясь не смотреть ему в лицо.

Как только дело было сделано, она повернулась лицом к своим врагам. За толпой сторонников, окруживших Волдеморта, она не могла видеть его, и это было прекрасно. Они выбрали свой путь. У нее были месяцы... даже годы... смириться с тем, что она собиралась сделать.

В дополнение к ее бесплодным попыткам разработать другую стратегию, Гермиона провела последние несколько месяцев, изучая все, что могла достать о заклинании, которое она собиралась произнести. Книги с Гриммо, из Лютного, от Макгонагал и Флитвика, даже от Ксенофилиуса Лавгуда. Но сколько бы она ни читала, сколько бы ни изучала и ни анализировала, больше всего подходили именно простые наставления Беллатрикс Лестрейндж в Отделе тайн.

В конечном итоге, в темной магии, разрушительной магии, был в сущности только один необходимый компонент. Причина, по которой это было так соблазнительно... если присутствовал ключевой компонент, заклинания давались легко. Трудно было имитировать это на тренировках, но сейчас... в этот момент... с тем, что было поставлено на карту... чьи жизни были на кону... он буквально просачивался из ее пор.

Вы просто должны были хотеть этого.

— Фендифайр. /* Прим. перев.: ну не адеско же! чай не поляки */

Эффект был мгновенным и всепоглощающим, огонь охватил ближайших Пожирателей Смерти, заставив остальных отступить, поскольку продолжал искать свои цели. Был ли Волдеморт жив, теперь не имело значения, так как его тело превратилось в пепел.

Гермионе отчаянно хотелось остановиться и проверить Гарри, но она заставила себя двигаться... продолжая гнать паникующую толпу навстречу ожидающим союзникам. Она чувствовала, как палочка подталкивает ее к... большему... истребить и уничтожить любого возможного врага. Но теперь следовало удержать. Удержать и захватить.

Гермиона слышала и видела лучи заклинаний, слепо летящие в нее, но продолжала наступать. Они договорились, что она прекратит атаку и отступит под мантией в безопасное место, если будет серьезно ранена. Но был ли это ее собственный щит или чистая удача, она осталась невредимой. Сердце кричало, чтобы она проверила Гарри, но она продолжала двигаться. Работа не была закончена, а она пообещала Гарри продолжать.

Гермиона почувствовала, что слабеет... Сказывались мощь заклинания и желание увидеть Гарри. Она услышала приглушенные крики и поняла, что это союзники... Она успешно завела оставшуюся орду врагов в ловушку. Ей было так жарко... она так устала... она просто хотела Гарри. Только Гарри...

Внезапно она почувствовала сдвинувшуюся мантию и увидела его... он прижался к ее спине, и его рука накрыла ее руку на палочке... Теперь он поддерживал ее заклинание. Он был жив... Он был жив, и они были Мастерами Смерти, и она выполнила свою задачу, как и обещала. И он вернулся... как и обещал.

Она выпустила палочку и повернулась, цепляясь за него, как за спасательный круг. Она почувствовала, как свободная рука Гарри обхватила ее талию, и расслабилась... по-настоящему расслабилась.

— Ты жив, — пробормотала она, уткнувшись ему в плечо.

— Я жив, — повторил он..

5 января 1998 года

Гермиона была измотана. Она весь последний месяц беспокоилась, думая обо всех мелочах, которые сегодня могли пойти наперекосяк, и многое пошло таки наперекосяк.

У нее было так мало времени для планирования, было так много изменений и различий, что она с самого начала знала — шансы на идеальное исполнение ничтожны. И, учитывая все обстоятельства, все прошло довольно хорошо. Как и следовало ожидать, в основном благодаря...

— Наконец-то! — воскликнул Гарри, когда они вошли в помещения старост Хогвартса.

Войдя в свою комнату и поняв, что сундука нигде нет, она недовольно вздохнула. Это был очень долгий, очень безумный и очень раздражающий день... И ей отчаянно хотелось избавиться от формы. Единственное преимущество пребывания в подполье заключалось в том, что они все время носили до смешного удобную одежду. Необходимость снова носить форму Хогвартса граничила с разрывом души.

— Ранти! — крикнула она, бесконечно благодарная появившемуся эльфу.

— Мисс Грейнджер что-то нужно? — нетерпеливо спросил Ранти. — Ранти очень занят новыми учениками, которые ходят не туда!

— Я просто хотела спросить, не мог бы кто-нибудь найти мой сундук? Похоже, его где-то потеряли. Может быть, в общежитии Гриффиндора? Я бы сама посмотрела, но это был очень длинный день и...

Прежде чем она успела закончить фразу, крошечный эльф схватил ее за руку и вытащил из комнаты.

— Сундук мисс Грейнджер в комнате, где она будет спать! — сообщил он, указывая на комнату Гарри. — Эльфы не глупые! — заявил он, исчезая.

Неловкость, вызванная открытием, что эльфы действительно знают все, что происходит в стенах замка, быстро исчезла. Ей нужно было выбраться из этой адской формы.

Она нашла Гарри в его комнате, наполовину сбросившим с себя ужасную, тесную одежду. Гермиона задумчиво вздохнула, наблюдая, как ее парень натягивает один из новых джемперов.

— Похоже, эльфы раскусили нас, — пошутил он, указывая на ее сундук.

— Ранти только что сообщил. Неужели все настолько очевидно? — спросила она, быстро принимаясь за дело.

Гарри пожал плечами.

— Я просто рад, что нам не придется прятаться.

— Я тоже, — воскликнула она, надевая одну из несправедливо удобных квиддичных фуфаек Гарри. В мире снова все было в порядке. Она не могла дождаться, когда начнет воровать новую одежду Гарри.

Через десять минут она вернулась в гостиную со стопкой книг в руках. Гермиона не была уверена, чем хочет заняться, и хотела свести к минимуму необходимость покидать Гарри. Наличие нескольких вариантов в пределах досягаемости казалось самым разумным решением.

В руках было так много книг, а мысли так заняты, что она даже не поняла, насколько знакомым казался диван, пока не села рядом с Гарри.

— Гарри, кажется, это диван из гостиной Гриффиндора, — сообщила она.

— Ага, — небрежно заметил он. — Я спросил Макгонагал, нельзя ли перенести его сюда.

— Когда спросил? — спросила она, прижимаясь к нему и улыбаясь. Теперь это действительно был их диван.

— Когда она попросила меня стать старостой, — ответил он. Он обнял ее за плечи и притянул ближе.

— Мы могли что-то попросить? — в правилах, озвученных директрисой, ничего не говорилось о том, что она может о чем-то просить.

Она почувствовала, как Гарри пожал плечами в ответ, прежде чем устало вздохнуть.

— Я знаю, что мы должны заниматься, но я устал, — сообщил он, закрывая глаза. Ясно было, что в этот вечер он не присоединится к учебе.

Гермиона задумалась над книгами, лежащими рядом. Их ТРИТОНЫ были перенесены на середину августа, чтобы приспособить к сокращенному учебному году, но нужно было пошевеливаться. Важно было с самого начала задать ритм, и последнее, что она могла себе позволить — это поддаться дурным привычкам.

Прежде чем она успела решить, с чего начать, Живоглот прыгнул ей на колени. Она решила подождать несколько минут. Книзл был заперт здесь один с прибытия поезда, и самое меньшее, что она могла сделать, это уделить ему немного внимания.

Гермиона собиралась перенести кота на свободное место и наконец приступить к работе. Правда собиралась. Но прежде чем ей это удалось, она рефлекторно начала почесывать Живоглота в месте, которое всегда заставляло его мурлыкать. И по мере того, как тикали секунды... и она смотрела в огонь... еще больше уткнувшись в плечо Гарри, куда, как она знала, она идеально подходила... ее планы на вечер изменились.

Ее ЖАБА, несомненно, пострадают, но пришло время взглянуть фактам в лицо. Сегодня первая свободная ночь в году, и впереди еще много других.