Мы друг другу даны. «Вырастая, развиваясь» Часть IV (гет)

Примечания:

Вот, выкладываю пятничную главу :)

Март 2013 года

— От кого письмо? — Альф посмотрел на Эйлин, которая сидела за их столом, но явно была погружена в свой собственный мир.

— Хм… Да, ничего особенного, — быстро проговорила она, убирая его в рюкзак, как раз, когда Тедди и Си Джей присоединились к ним.

— От Прескотта? — уточнил Тедди с недовольным видом.

Си Джей только сильно пихнул его локтем, а Альф предостерегающе посмотрел…обычно они все дружно пытались притвориться, что бойфренда Эйлин не существует. Время от времени Тедди встревал с язвительным замечанием, и обычно Эйлин делала все, что могла, чтобы замять эту тему.

Но не в этот раз. На этот раз она со стуком поставила стакан и, подозрительно сморгнула, быстро поднялась, прихватив с собой сумку.

— По правде говоря, да. Прескотт устал от длительных отношений на расстоянии, если тебе интересно, он сейчас встречается с какой-то тупой латиноамериканской ведьмой по имени Лейла Мэй Барнс. Не то чтобы тебя это касалось, Тедди Люпин! — и с раздражением она отвернулась, а затем и выбежала из зала.

Тедди густо покраснел.

— Эй, я ничего такого не имел в виду! — крикнул он ей вслед и пошел было сам за ней.

— Сядь, — Си Джей удержал его, — в данный момент ей не нужна мужская компания.

Альф перевел взгляд с Си Джея на Тедди, а затем на дверь, за которой скрылась Эйлин. Вздохнув, он поднял свою сумку и выскользнул из-под руки Си Джея.

— Даже в твоей компании, Альф! — предостерёг Си Джей. — Ты рискуешь своей жизнью.

— Верно. Объясни папе, если я не вернусь живым, — ответил он, устремляясь к Эйлин. Часть него подозревала, что Си Джей был прав, и последнее, чего хотела Эйлин — это видеть рядом парня, даже если он один из ее друзей. Но ему было совершенно ясно, что он-то для нее друг, а не парень. По крайней мере, на данный момент.

* * *

Он догнал ее под старой ивой у озера, где она тихонько всхлипывала. Она бросила на него убийственный взгляд, который отпугнул бы любого другого человека. Но Альф просто подошел и сел рядом с ней. Через мгновение он наколдовал коробку салфеток и протянул ей.

— Спасибо, — она шмыгнула носом, а потом громко высморкалась.

— Полегче… Я никогда не слышал о том, чтобы девушки отрывали себе носы назло своим бывшим, — заметил он, надеясь развеселить её.

Но ему это не удалось. Эйлин просто взяла себя в руки, вытерла слезы и снова устремила невидящий взгляд на озеро.

— Я знала, что это не сработает, — грустно сказала она. — Прошлым летом мы были очень счастливы, но он гораздо более зрелый, чем я. С чего бы ему ждать встреч со мной?

— Не будь идиоткой, — возразил Альф, — и не напрашивайся на комплименты, потому что ты знаешь, что единственный способ, которым я могу ответить, это выдать тебе полный список, как ты прекрасна, и это просто кончится тем, что ты зазнаёшься, и твоя голова раздуется от собственной неповторимости. У тебя уже и так отек носа достаточно сильный, — он слегка подтолкнул ее локтем, на этот раз Эйлин, по крайней мере, улыбнулась.

Видя, что она по крайней мере слушает, Альф мягко продолжил:

— Кроме того, Эли, что может быть у вас общего? Ты здесь, он там…ты и видела-то его всего несколько недель на Рождество, и увиделись бы на неделю на Пасху? Я имею в виду, что это не совсем отношения…

— Я понимаю это, — призналась она, пожимая плечами, — вообще-то, Альф, я почти забыла, что у меня есть парень. Но это было круто… я была единственной девушкой на моем курсе в Хаффлпаффе, у которой был парень. Я имею в виду, что это так здорово и интересно обсуждать с другими девчонками, — она внезапно нахмурилась. — Никогда не понимала, почему это всегда так беспокоило Тедди. Почему он всегда был таким противным, когда речь заходила о Прескотте?

Альф почувствовал, что его лицо потеплело, и он потянулся и сжал ее руки:

— Эйлин… я уверен, ты догадываешься.

Она озадаченно посмотрела на него:

— Вообще-то, нет.

Лицо Альфа покраснело еще сильнее, но он спокойно встретил ее взгляд:

— Я подозреваю, Эйлин, я думаю, что он… ну, вроде как, эм… влюблён в тебя.

Ей потребовалось несколько минут, чтобы осознать то, что говорил Альф.

— Влюблён в меня? — повторила она, не сводя глаз с Альфа, — Ты думаешь… ты думаешь, что он запал на меня, Альф?

— Я это знаю, — Альф кивнул, прерывая ее пристальный взгляд, который по какой-то причине причинял ему боль. — Я так думал с сентября. Я имею в виду, знаю, что мы все смеялись за его спиной, что это в конечном итоге будет Виктуар, несмотря ни на что. Но все же он принял Прескотта довольно близко к сердцу. И ты это прекрасно знаешь. Не так, как Си Джей и я. Думаю, что мы довольно быстро преодолели первоначальный шок, — он беззлобно ухмыльнулся воде и бросил в ее глубину маленький камешек.

— Но мне не нравится Тедди, Альф, — вздохнула Эйлин. — Я не хочу, чтобы он страдал.

Альф пожал плечами. Он помнил все маленькие ссоры, которые, казалось, были у Эйлин и Тедди, и думал, что она еще не поняла, что любит его, но это не означало, что этого еще не случилось:

— Лично я считаю, что с нашей стороны глупо говорить о любви, ведь нам еще нет и пятнадцати. Свидания — это одно, но разве можно найти свою вторую половинку в нашем возрасте?

Наконец, он заставил себя посмотреть на Эйлин:

— Твои родители познакомились, когда твоему отцу было за сорок. И посмотри на папу и Мисс Шелл. А профессор Морган и ее муж… черт возьми, они с папой поженились бы, если бы пришлось искать свою вторую половинку исключительно в школе.

Эйлин слабо улыбнулась ему:

— А как насчет других, твоих родителей, например, Альф? Я имею в виду Фреда и Кэти.

— Да, и посмотри, как хорошо все закончилось, — Альф вздохнул. Они так бурно расстались, что мама даже не сказала ему, что беременна. Кроме того, в те дни шла война. Дядя Гарри и тетя Джин, дядя Рон и тетя Ми — это результат того, чем они жили. Они должны были быстро повзрослеть, — он одарил ее добрым взглядом. — Нам действительно повезло. Мы можем вырасти, когда придёт наше время.

— Я тоже так считаю, — Эйлин вздохнула. — Я буду скучать по своему новому статусу на факультете, но в остальном… Прескотт бывал довольно часто занят самолюбованием. И у нас есть СОВ, чтобы думать, чем заняться в следующем году. Наверное, это все даже к лучшему.

— Ну вот и хорошо, — Альф сел, прислонившись спиной к дереву, и они вдвоем погрузились в дружеское молчание. В его глазах появился озорной блеск. — А давай напугаем Си Джея? Есть порошок для синяков?

Вот почему полчаса спустя у Си Джея чуть не случился сердечный приступ, когда он увидел Альфа с двумя черными синяками и прижатой к носу руке, якобы истекающим кровью, в то время как Эйлин торжествующе стояла рядом, размахивая палочкой. Затем, когда Си Джей понял, что его розыграли, он ударил Альфа летающей «плетью», и, таким образом, когда пыль осела, у каждого из них было по настоящему синяку под каждым глазом.

— Мальчишки, — только и вздохнула Эйлин, когда внезапно Си Джей и Альф начали смеяться и сравнивать повреждения.

Тедди подошел к ней, когда они смотрели, как двое их друзей достают крем от синяков из своих мантий.

— Эм, Эйлин… мне очень жаль. То, что я был ослом, я имею в виду… но не могу сожалеть, что мы избавились от Прескотта, и это не сработало бы в любом случае, чтобы притвориться будто бы я чувствую иначе, — он опасливо подошёл к ней, не сводя глаз с ее волшебной палочки.

Эйлин одарила его почти доброй улыбкой:

— Все в порядке, Тедди. Я все понимаю.

Тедди моргнул:

— Ты… что?

— Я все понимаю, — она очень нежно похлопала его по руке — Ты очень мил, но знаешь, все было к лучшему. Мы слишком молоды, чтобы встречаться.

— Верно. Я же все время это говорил, — пробормотал Тедди. — Я имею в виду… ты не собираешься проклинать меня, когда я отвернусь, да?

Эйлин просто одарила его очень нежным взглядом и милой улыбкой, а затем посмотрела на свои часы, прежде чем отправиться на следующий урок.

* * *

Май 2013 года

— А что это за фейерверк, Джордж? — спросил Рон, оглядываясь вокруг среди массы порошков и чертежей. — Ты действительно чувствуешь себя обязанным сделать 200 штук?

— Это я давно решил, — Джордж энергично потер голову. — Все будет готово в августе, и я не знаю, что буду делать с собой до этого времени.

Рон огляделся по сторонам:

— А я думал, что это столетний юбилей Восточной Европы. Ты не можешь обойтись одной сотней?

Джордж печально усмехнулся:

— Глупо было с моей стороны слишком много слушать Перси о том, что творится в Европе. Это 100-я годовщина официальной ратификации конституции, которая и создала в последствии альянс. Но фактическое провозглашение их независимости от Российской Федерации произошло на сто лет раньше.

— Начиная 100-летнюю войну… я не проспал всю историю магии, — Рон скрестил руки на груди и со вздохом оглядел грязную комнату, — но с беременной Мишель и маленьким ребенком дома, Джордж… это просто нереально.

Джордж откинулся на спинку стула. Он ненавидел признавать это, но Рон действительно мог быть прав в этом. Хотя беременность Мишель, казалось, шла хорошо, дома все еще был активный ребенок, который придумывал новые и необычные способы встрять в неприятности и проникал во все укромные места в доме, не говоря уже о самом диком звере: лабродоро-мастиффской помеси собаки, которая была рождественским подарком его жене.

— Мальчики будут дома через несколько недель, — пробормотал Джордж, с большим удовольствием подумав о том, что Си Джей и Альф могут вернуться сюда на лето. Пасха прошла слишком быстро. — Они нам помогут, я знаю. И может быть, Тедди тоже… он сейчас в том возрасте, когда подработка может быть кстати, — Джордж встрепенулся и посмотрел на младшего брата, — Как поживает складской «Тадж-Махал»?

— Тупые строители, — проворчал Рон, — но фундамент, по крайней мере, установлен. Это действительно будет хорошо, Джордж, — проговорил он тоном, готовым отстаивать свою позицию, хотя Джордж всегда поддерживал этот проект, некоторые другие сотрудники и большинство членов их семьи относились к нему с искренним недоумением.

— Джордж…ты меня слышишь? — голос Перси потрескивал в камине.

— Ой, Перси… — Джордж отряхнул руки и подошел к камину, чтобы активировать его, Рон подошел к нему сзади, — Черт возьми, Перси… что случилось с твоим лицом?

Перси щеголял довольно большим и заметным синяком.

— Неудачная встреча, но я в порядке, — он быстро продолжил. — У меня к вам просьба от министра Флипповски.

— Пожалуйста, скажи мне, что он не сдвигает крайний срок? — голос Джорджа повысился на децибелы.

— Напротив, — Перси одарил его улыбкой, — он просит отложить мероприятие примерно на восемь месяцев. Они хотят перенести празднование на 1 июня 2014 года.

Бормотание Рона: «слава богу!» потонуло в возгласе Джорджа:

— Что?

— Перси, не то чтобы я жалуюсь, но столетний юбилей уже в августе. Черт возьми, даже если бы вы рассматривали двухсотлетие, это было бы в сентябре. Почему празднование состоится в… следующем году?

— Ты же знаешь, что у Флипповского были кое-какие неприятности, Джордж. 1 июня — это дата смерти одного активиста, которому поклоняются оппозиционные силы. Я думаю, он надеется, что если он свяжет все вместе, то сможет использовать это, чтобы помочь подавить беспорядки… Перси встретился с Джорджем взглядом, полным скрытого смысла. Джордж знал, что у Перси есть сомнения на этот счет.

— Что ж, я собираюсь потребовать документального подтверждения в письменном виде, — сказал Джордж, все еще качая головой. — Я не жалуюсь, но мне хотелось бы знать, для чего именно я сейчас готовлю этот праздник.

— Понятно. Флипповский меня немного опередил. К тому времени, как вы вернетесь домой, у вас должно быть что-то доставленное совой, — Перси слегка кивнул.

Рон, тем временем, все еще внимательно изучал лицо Перси:

— Это синяки от проклятий, Перси. — А что ты там делал? — задумался Рон.

Джордж заметил, что Перси, возможно, покраснел…хотя это было трудно сказать, учитывая, в каком состоянии было его лицо.

— Ничего страшного, Рон. Действительно. Я в порядке.

— Акцио порошок от синяков! — отозвался Джордж; маленький кувшинчик соскользнул с полки ему в руку, и он передал его через камин брату. — Береги себя, Перси. Не позволяй этим кабинетным крысам эксплуатировать тебя.

Ответная улыбка Перси была довольно мрачной, как подумалось Джорджу. Неужели Перси все-таки что-то задумал?

Перси?

Да быть такого не может.

* * *

— Паааааааааааааа!

Самое любимое приветствие Джорджа встретило его, когда он вошел в дверь в тот вечер. Фреддо выглядывал из-за угла дверного проема, держа за уши гигантскую дворняжку, которую они забрали из приюта, но, к счастью, собака не обращала на это внимания.

— Фреддо, в один прекрасный день Хагриду это надоест! — предупредил Джордж, опускаясь на одно колено и вытягивая вперед руки. Фредо хихикнул и заковылял к нему, — Хагир хаесий, — он лопотал что-то на языке, который уже начал превращаться в его собственный личный язык.

— Аф, — Хагрид подошел к Джорджу и лизнул его в лицо, отчего отец и маленький сын рассмеялись.

— Я знаю, что Хагрид хороший. Но даже у самого терпеливого из нас есть свои пределы, Фредо! — Джордж встал, высоко подняв сына, а пес крепко прижался к Джорджу.

Мишель, как и предсказывал Джордж, была в восторге от идеи усыновления собаки, и всего через несколько дней после Рождества они оказались в магловском приюте для животных, Мишель с Си Джеем — оба готовы были забрать почти всех животных оттуда. Но в конце концов этот кроткий гигант, наполовину золотой лабрадор, наполовину мастиф, завоевал их сердца, просто подойдя к Мишель, положив голову ей на колени и бросив на нее тоскливый взгляд.

Там было две загвоздки. Сначала его представили Руфусу — коту Альфа, пса, тогда еще безымянного. Руфус в кои-то веки повел себя по-кошачьи: выгнул спину дугой, распушил мех и, шипя и отплевываясь, помчался по дому. Примерно на пять минут. Затем он вышел вперед, ударил собаку по носу только один раз; собака упала на пол в знак покорности, и Руфус свернулся калачиком на нем и заснул!

— Только твой кот способен на такое… — пробормотал Си Джей Альфу.

Другой проблемой было имя собаки — Амос. Точно так же, как отец Си Джея, и настолько очевидно, что Джордж не хотел, чтобы это имя поминалось в его доме всуе. Поэтому в течение нескольких дней они просто называли его «собака», обсуждая идеи для имен.

В последний день каникул они отправились обедать к Джинни, и пес умудрился, терпеливо играя с Джеймсом, Альбусом и Лили, опрокинуть книжный шкаф с наградами Джинни по квиддичу, а его самого загнал в угол садовый гном.

— Я не видел ничего подобного с тех пор, как впервые встретил Хагрида! — рассмеялся Гарри, и имя прижилось.

Мишель последовала за ним на кухню, теперь уже на шестом месяце беременности, хотя и несколько крупнее, чем в первый раз, но Джордж никогда не будет настолько глуп, чтобы сказать ей об этом. — Ты что-то рано сегодня.

— Контракт был отложен… то есть у меня будет хоть какое-то подобие жизни перед подготовкой, — Джордж подошел к ней и поцеловал в лоб, — Ты приготовила ужин, или мне стоит что-нибудь сделать?

— Вообще-то, твоя мама прислала запеканку, она в духовке. Она знает, как мы оба работаем, и думаю, ей нравится время от времени готовить для тебя, — Мишель пошла за посудой к ужину, а Джордж устроил Фреддо в кресле. — Да, к тебе прилетала сова, — она кивнула в сторону высокого обеденного шкафа, который держал вещи вне досягаемости от шаловливых ручек Фреддо.

— Посмотрю письмо позже, — пробормотал Джордж, — Я не сомневаюсь, что это контракт на новые даты с Флипповски, — Джордж мыл посуду, а Фреддо использовал свое столовое серебро как оркестр на одного человека. — Как ты себя чувствуешь?

— Ох, — она подошла и встала рядом с ним. — У меня была назначена встреча с врачом, Джордж…

— Шелл! — он тут же подошел слишком близко. — Почему же ты мне ничего не сказала? — он казался немного обиженным. — Я знаю, что много работал, но все равно сумел бы выкроить время.

— Я знаю, что ты бы так и сделал. Это был внеплановый осмотр… Я начала подозревать в эти выходные… — она сделала паузу.

Джордж почувствовал, как страх вымораживает его изнутри.

— С ребенком все в порядке? — прошептал он, заикаясь.

Она решительно улыбнулась ему:

— Дай мне руку, Джордж.

Она ловко провела его пальцами по своему увеличившемуся животу. Он почувствовал удары ногой, довольно сильно, даже больше, чем помнил по Фреддо, — Малыш чувствует себя прекрасно, — сказал он, облегченно, — хотя у нас есть настоящий чечеточник на руках.

— Верно. Вот в этом-то все дело… Я проснулась сегодня утром и очень удивилась. Ты знаешь, мне показалось, что здесь слишком много рук и ног. Поэтому я пошла к доктору… — повторила она и, смутившись, замолчала, потом снова взяла Джорджа за руку. — Здесь… — она передвинула его руку вправо, на особенно твердое, округлое место.

— Это — головка ребенка, — проговорил Джордж с понимающей улыбкой.

— Верно… Но… вот… — она передвинула его руку влево, на другое такое же место.

Джордж нахмурился, — Но… это же… невозможно?

— Возможно, — возразила она, потянулась вперед и поцеловала его в нос, — если ты ждешь близнецов.

Близнецы…

— Что?

Близнецы?

— Я так понимаю, что у вас в семье это — частое явление, — проговорила Мишель.

Тысячи эмоций одновременно наполнили Джорджа, и он ахнул от удивления, а затем притянул Мишель ближе:

— А ты уверена? — спросил он, пытаясь почувствовать ребенка… детей… между ними.

— В этом уверен доктор. Мы не знаем пока мальчики они или девочки… — добавила она.

— Или это может быть и то и другое, — добавил Джордж. Он слегка дрожал. — Это… удивительно. Удивительно.

А потом он разразился смехом, который становился громче. Удивительно идеально!

— МММ… — Фреддо выжидательно протянул свою чашку. — Ма?

Джордж, хихикая, повернулся к сыну, а Мишель пошла наполнить его чашку:

— Ты будешь самым счастливым старшим братом в мире, Фредо…с двумя новыми малышами, которыми можно командовать. Два ребенка!

— Мааааааши! — согласился Фреддо, указывая на мамин живот.

Близнецы.

БЛИЗНЕЦЫ.

Это было чудесно.

Это было…

Правильно.

* * *

Прошло две недели. Эта весть облетела всю семью, вызвав радостные крики и смех, а также бесконечные полеты сов от Альфа и Си Джея, которые были наполнены волнением. Все казались такими взволнованными и взбудораженными. Различные варианты имён предлагались постоянно все они были вариациями на тему F и G. Рон предложил разработать детскую кроватку с повышенным уровнем безопасности; Чарли начал показывать Фреддо различные заклинания, которые ему понадобятся. Все было прекрасно.

И все же, Джордж ощущал себя неуютно из-за всего этого.

Возможно, именно поэтому в тот день, когда он должен был ехать в Лондон, чтобы встретить мальчиков, приехавших домой на лето, он впервые за долгое время оказался в Норе, навещая могилу брата.

Хотя на этот раз он не знал, что сказать. Ему было трудно даже самому себе выразить ту странную путаницу мыслей, которая царила в его голове, с тех пор, когда он узнал, что будет отцом близнецов. Он рассеянно возился с землей перед могилой Фреда, выдергивая сорняки там и сям…

У него будут близнецы.

Близнецы, у которых, как только они научатся говорить, появится свой собственный язык — язык, который не всегда нуждается в словах. Иногда им будет достаточно просто взглянуть друг на друга, улыбаясь, прекрасно понимая и посмеиваясь про себя, потому что никто другой не узнает, что происходит.

Только, конечно же, их отец мог бы это сделать. Джордж прекрасно это знал, потому что понимал язык близнецов. Он знал, каково это — иметь кого-то, кто может закончить твои предложения еще до того, как ты их начал. Кто-то, к кому не нужно было прикасаться, чтобы знать — он рядом. Кто-то, кто всегда присутствовал, всегда был с тобой, на кого всегда можно было положиться.

До тех пор, пока однажды их больше не стало, и тогда он должен был решить, что делать с одним собой.

Конечно, его близнецы этого никогда не узнают. О, когда-нибудь они поймут, что их отец тоже был близнецом… и про себя они будут шептать друг другу, как же это наверно ужасно, потому что ни один из них никогда не сможет жить без другого, ясно же, и как их бедный отец сумел пережить это? И в то же время они не увидят в нем Близнеца; он будет просто Джорджем для них, просто их бедным старым отцом, который думал, что знает, что у них на уме, но никогда не понимал этого.

А Джордж, сможет лишь со стороны наблюдать, как в его детях продолжается и формируется идеальная связь, частью которой он и сам когда-то был, и он так никогда и не сумел полностью оправиться после ее потери.

И почему-то это казалось несправедливым. Но в то же время это казалось и мелочным, и он чувствовал себя дураком, потому что был странно ревнив к своим нерожденным детям, потому что они будут иметь подарок — нечто, что он утратил навсегда.

— Джордж, дорогой, — голос матери испугал его, и он обернулся, чтобы посмотреть на нее с того места, где сидел у могилы. Он моргнул и поднял руку; он даже не заметил, что начал плакать.

Молли спустилась вниз и села рядом с ним, потянувшись и притянув его ближе к себе, позволяя ему прижаться к ней. Так или иначе, он знал, что не нужно ничего ей объяснять: Молли достаточно хорошо поймет, что сейчас творилось в его бедовой голове.

И действительно, в конце концов она заговорила.

— Твои дяди умерли еще до твоего рождения. И как бы я ни радовалась, когда узнала, что у меня будут близнецы, сначала это казалось странным, как будто я каким-то образом заменяла их, — она фыркнула. — И конечно же, то, что твоя тетя Мюриэль была предвестницей вашей скорой гибели, совсем не помогало. Джорджи, пожалуйста, скажи мне, что ты не думаешь о тех историях, которые она мне наговорила, и ты не думаешь, что твои дети обречены!

— НЕТ! — порывисто ответил он, выдавив слабую улыбку. — Это не то, что беспокоит меня, мама.

— А! Так это просто тоска, да?

Тоска? Джордж ничего не ответил. Он полагал, что это был один из способов выразить это; иногда это казалось намного менее милостивым, раскаленная добела ревность, которая будет расти в его сердце, когда он меньше всего этого ожидает.

Молли продолжала:

— …Ты сейчас слишком много воображаешь, дорогой, и большая часть этого никогда не произойдет. Ты думаешь, что они каким-то образом займут место Тебя и Фреда в нашей семье, но они этого не сделают: не больше, чем Альф заменил Фреда в нашей жизни. Он продолжение Фреда, но он другая личность, Джордж, — Молли нежно поцеловала его в висок. — Ты помнишь, когда Гарри был подростком, как я злилась на Сириуса, потому что он продолжал видеть в Гарри Джеймса? Он делал это не всегда, но иногда, и как же это выводило меня из себя!

— Я все прекрасно помню, — ответил Джордж, недоумевая, к чему она клонит.

— То, что Сириус на самом деле не принял, а мне очень рано довелось узнать, что ребенок на самом деле не копия своих родителей. Посмотри на всех вас, такие разные. Я вижу частички себя в каждом из вас, по-разному, также, как я вижу частички твоего отца, но все же каждый из вас совершенно самостоятельный человек. Ты, Джордж… У тебя темперамент Артура, мои кулинарные навыки, и голос дяди Тэтчера, по-видимому, и все другие черты кого-то которые собрались вместе, чтобы быть тобой.

Джордж глубоко вздохнул, — Я знаю, что с Альфом это — правда. Иногда я вижу в нем Фреда, а иногда себя, а иногда Кэти… но я уже давно перестал искать эти части. Он вообще намного больше, чем все это.

— Ну, конечно, дорогой, и в новорожденных детках тоже будут, как только они родятся… Вы с Мишель не будете смотреть на них и видеть в них вас с Фредом… вы будете видеть своих детей, ибо они новые и замечательные люди, — она слегка сжала его руку. — Все будет хорошо, Джорджи.

Джордж обнял ее и вздохнул, вдыхая запах свежей земли и тусклого солнечного света, который сейчас витал над могилой Фреда. Да, все будет хорошо. Это была не реинкарнация Фреда и Джорджа, а новая жизнь и новые горизонты, которые предстояло завоевать. Вот и все.

И совершенно неожиданно он понял, что осознание этого было для него достаточным.