Всегда есть что-то еще (джен)

Возвращение в Убежище оказалось делом чуть более долгим, чем я рассчитывала. И куда более нервным: сначала я решила немного проводить Ланайю — ее отряд собирался пересечь Морозные горы через небольшой перевал на юге и сразу попасть в Арборскую глушь; нам же было все равно, каким путем возвращаться в Убежище, так что спорить против смены маршрута никто не стал. Но вышло так, что новая дорога проходила через Остагар, и на этом мои нервы сдали. Возвращаться в то место, которое я увидела в этом мире первым и в котором меня едва не убили в тот раз, я не стремилась и раньше, а уж после всех дурацких предсказаний и лжи неведомой твари из Бресилиана… При виде полуразрушенной башни — Ишала, она называлась «башня Ишала» по имени одного из предков магистра Анодата, — у меня закружилась голова, а в памяти водоворотом замелькали воспоминания.

…ноздреватый, подтаявший сугроб, очертания которого смутно напоминают человеческое тело, а в одной из проплешин виднеется рука…

…темные хвойные деревья, похожие на сосны, мокрый, тяжелый снег, сползающий с кочек и поваленных деревьев — температура казалось близкой к нулю или выше…

…стяги - правда, изрядно потрепанные, порванные и занесенные снегом и грязью…

…проглядывает по-зимнему бледное небо, дарящее земле неуверенные солнечные лучи; тени от них выглядели такими же блеклыми, изломанными и странными…

Я сдалась, когда до развалин оставалось ещё больше километра. Пусть это было неправильно: бросать отряд при том, что порождений тьмы видела только я, да и то вблизи, — но сил вернуться снова в это место я в себе не находила. Особенно сейчас — погода, как назло, была один-в-один как десять лет назад, те же легкие облака на белесом небе, тусклые солнечные лучи, гротескные тени на ноздреватых подтаявших сугробах. Не хватало только трупов, показывающихся из-под снега, да гарлоков у подножия башни. Но первые ещё могли быть дальше, а вторых — я и отсюда видела — возле башни нет.

Максвелл пытался удержать меня в отряде: и на совесть давил, и на гордость, — но я просто встала на крыло и махнула в Денерим, пообещав догнать в горах. Я все равно хотела заехать в столицу, встретиться с мастером Игнасио — и попросить его о посредничестве с гильдией, и заодно, тайком, организовать охрану из наемных убийц во дворце. Второе я даже пыталась поручить тому Ворону, что сидел в Убежище, но он отказался — у него уже были вполне четкие инструкции.

Выполнить свои намерения я успела — первым же делом отправилась к старшему убийце, не глядя по сторонам, — поэтому нездоровое оживление на улицах заметила не сразу. Такого не было даже месяц назад, когда мы заезжали в город в разгар войны, сейчас поутихшей.

— Ничего удивительного, в городе намечается Собрание Земель, — пожал плечами мастер Игнасио. — Ты, полагаю, знаешь об этом милом обычае больше меня.

— И ради чего собираются? — уточнила я, чувствуя, как леденеют руки. Опять все повторяется…

Ворон пару мгновений подумал и заметил:

— Возможно, тебе имеет смысл присутствовать.

Собрание Земель я увидела впервые и невольно вспомнила Магистериум. У нас аристократов оказалось меньше, чем там магистров, и они не обладали магией, но это было единственным различием. Пожалуй, хорошо, что в нашей стране король обладает полной властью, а остальные собираются только по очень значимым событиям.

Плохо, что в этот раз обсуждали Инквизицию и помощь ей. Мастеру Игнасио я была искренне благодарна за совет, потому что к Белому Стражу, которого если не знал каждый первый, то уж точно слышал — ребенок, воюющий с архидемоном, ученица королевы, да к тому же тэйрна, хоть и младшая, я была известна среди аристократии, хоть и не всеми любима, — прислушались хотя бы немного. Оставалось теперь молиться о том, чтобы закрыть Брешь с первой попытки и не ввязываться в новые споры. Впрочем, если не удастся, недовольство ферелденского дворянства будет не самой моей большой проблемой…

С этим Собранием догнать свой отряд до Убежища я не успела, прилетела уже непосредственно в деревню. Это меня тоже не слишком волновало, настроение и так было… странным. Одно предсказание я ещё могла бы игнорировать, но в последнее время буквально все отсылали меня к прошлому. Неужели… неужели это и правда все? Круг замыкается, мне снова двадцать… и выполнить поставленную задачу я не смогла — ведь Корифей все-таки прорвал Завесу. Конечно, еще ничего совсем фатального не произошло, но… я не справилась.

Деревня встретила меня настороженной тишиной, в которой особенно громким звучал спор — и снова с теми же персонажами, спорили маг и храмовник. Правда, на этот раз это были Фиона и сэр Баррис, и они вели себя достаточно прилично — дискуссия шла ровным тоном, без излишнего эпатажа. Но по белому снегу, льду озера, пустым улочкам их голоса разносились особенно хорошо — и заодно появлялся вопрос, куда же подевались все остальные.

Впрочем, к тому моменту, как я подлетела, количество персонажей увеличилось втрое: к спорщикам подоспели Солона, рыцарь-капитан Хэдли, Максвелл и Лелиана. Когда я приземлилась, последняя как раз высказывала спорщикам:

— …так что вам стоит прекратить глупые попытки очернить оппонента в наших глазах.

— К тому же Вестница, кажется, обещала нарушителям особенное наказание, — с усмешкой напомнил Максвелл. — К слову, сейчас и разберемся, она вернулась.

Мне хотелось не разбираться с какими-то глупостями, а забиться в свой домик и попытаться привести мысли в порядок. А перед этим стоило наябедничать Лелиане на моих земляков, не поддерживающих Инквизицию — их имена я прекрасно запомнила после Собрания Земель. Кстати, эрл Вулфф, который, как мне когда-то показалась, ввязывается в любые проблемы, среди наших противников был. Алистеру и его ближнему кругу я об этом напомнила, теперь стоило предупредить и своих…

В ответ на приветствия я кивнула довольно сухо и нетерпеливо поинтересовалась:

— В чем дело?

— Подчинённые Первой Чародейки провоцируют храмовников, — четко проговорил мэр Баррис, и Фиона тут же вмешалась:

— Во-первых, не подчинённые, а подопечные, мы не военизированная структура. Во-вторых, никто никого не провоцирует, они просто прогуливались. Прикажете нам сидеть по палаткам?

Мне захотелось напомнить эльфийке, что эта «не военизированная структура» вполне успешно три года воевала со всеми подряд, а буквально на днях едва не продалась тевинтерскому магистру и, что хуже, жрецу Думата, который вряд ли собирался отправить их исследовать лечебные свойства эльфийского корня в сравнении с магией исцеления. Но спорщики явно успели выучить реплики друг друга, потому что храмовник сразу же заговорил:

— Если ваши люди не видят разницы между…

Дожидаться очередного витка спора мне не хотелось — я тоже успела выучить все возможные аргументы обеих сторон, — так что я его прервала:

— Стоп. Все маги?

— Только трое, — тут же отозвался мужчина. До этого я предполагала, что он и правда может наговаривать лишнее, но теперь решила, что, возможно, он прав. Если виноваты не таинственные «все», а вполне конкретные личности, то это явно не просто оговор. Либо что-то личное, либо маги и правда вели себя некорректно.

«Второе», — промурлыкала Китти. Кошку я не сразу заметила: она снова развалилась на деревянном заборчике и рыжая шерсть терялась на коричневом дереве. Кроме меня ее явно никто не видел: либо спорщики были слишком увлечены своими делами, либо демонесса наконец научилась маскировать наши переговоры. Хорошо бы, конечно, и тут было «второе», но я сомневалась.

Я кивнула подруге в благодарность за информацию и проговорила вслух:

— Через час я хочу видеть и тех, кто провоцировал, и тех, кого провоцировали. И прошу провести со своими людьми беседу на тему взаимодействия между отрядами. Если у кого-то есть сомнения или претензии, пусть найдет меня и выскажет их мне. В конце концов, идея наладить хоть какой-то мир посреди войны принадлежала мне.

— Как вам будет угодно, — чуть наклонила голову Фиона, сэр Баррис только коротко, по-военному, кивнул. Я таким показным согласием не удовлетворилась и попросила:

— Солона, сэр Хэдли, проследите, пожалуйста, за ходом этих бесед. Лелиана, надо поговорить.

Великая Чародейка поморщилась, постаравшись сделать это незаметно, но возражать против моего наблюдателя не стала, главный из оставшихся храмовников и вовсе воспринял как должное. Пожалуй, что-то в этой воинской дисциплине все же есть — при условии, что подчиняться должна не я, разумеется.

Представители Круга Кинлох спорить тоже не стали. Что мне понравилось, и Соль, и рыцарь-капитан старались держаться ближе друг к другу, чем к представителям своей специализации. Конечно, я не слишком большой знаток языка тела, но в данном случае «прочесть» окружающих было не слишком сложно. Все-таки хоть какие-то маги и храмовники предпочитали работать друг с другом, а не с мятежниками.

— Мне кажется, с вами что-то не так, моя дорогая, — заметил Максвелл. Я устало отозвалась:

— В моей руке незнакомый магический артефакт неизвестной силы, грозящий поглотить меня в любой момент. Буквально на днях неизвестная иномирная дрянь довольно убедительно мне доказывала, что весь мир вокруг — плод моего воображения, и ни вас, ни Бреши, ничего вокруг не существует. Если добавить сюда всяких паршивых предсказателей и моих дражайших соотечественников, которые намереваются нам палки в колеса вставлять… Я не знаю такой точки отсчета, относительно которой это можно было бы назвать «так».

Несколько мгновений все молчали, явно переваривая мое откровение — даже собравшиеся было уходить спорщики остановились, — потом тайный канцлер осторожно уточнила:

— Весь мир — плод твоего воображения?

— Ну да, — я вздохнула. — Я же умирала десять лет назад. Она убеждала, что я все еще умираю, а все окружающее мне чудится в предсмертном бреду. Не переживай, я не настолько хорошего мнения о своей фантазии, так что не поверила.

Она поджала губы, явно не зная, как воспринимать это откровение, и я поспешила успокоить:

— А даже если и фантазия, свою роль я все-таки доиграю до конца. Умирать так с музыкой.

Судя по всему, успокоить Лелиану мне не удалось, но придумывать что-то ещё мне не хотелось. Стоило поговорить: во-первых, о том, что произошло в Бресилиане — я очень хотела знать, что это за дрянь влезла в наш мир и не грозит ли нам повторное вторжение; во-вторых, о Собрании Земель. А еще стоило собираться на самый верх горы — теперь Брешь жгла мне руку уже без всякой метки, пусть не реальной болью, но отличным напоминанием. Хотелось бы надеяться, что Каллен долечился — наши новоявленные помощники так точно успели отдохнуть, раз принялись за старое.

Дойдя до этой мысли, я снова посмотрела на Фиону и сэра Барриса и напомнила:

— Жду ваших людей через час.

Оба понятливо кивнули, теперь уже без всяких гримас, и я окончательно выкинула эту проблему без головы. Стоять на улице было прохладно — дул сильный ветер, да и вообще погода заметно портилась, — так что я двинулась в сторону деревни, на ходу интересуясь:

— Максвелл, вы уже успели рассказать?

— Еще нет, — отозвался маг. — Вы отстали от нас едва ли на пару часов.

— Зато вернулась с информацией. Как командор?

«Он снова ходил снаружи, — тут же с удовольствием наябедничала Китти. Она спрыгнула с забора и побежала следом за нами, забавно перепрыгивая самые крупные сугробы. — Мы вернулись, а он на плацу командует».

— Думаю, тебе стоит спросить об этом у него, — едва заметно улыбнулась Лелиана. Правда, эта улыбка вышла странной, потому что тревога ее лицо так и не покинула. — Но мне кажется, из тебя мог бы получиться хороший лекарь.

Я кивнула, принимая комплимент, возможно, даже заслуженный, и решила:

— Я схожу спрошу, много времени это не займет, а потом встретимся в церкви. Если все в порядке, то вместе с Калленом и придем.

Спорить со мной в очередной раз не стали: то ли мои решения стали такими уж своевременными, то ли раздражать меня лишний раз никто не хотел — такая покладистость должна была меня насторожить, но сейчас было совершенно без разницы, что про меня думают.

Китти отправилась вместе со мной, по пути интересуясь:

«Что с тобой? Я тебя почти не чувствую!»

«Тревога, — отозвалась я. — Вокруг творится столько странного, и я не могу все уложить в голове… не обращай внимания, мне просто нужно отдохнуть».

Ответное молчание было сдержанно-неодобрительным, но настаивать демонесса не стала. Однако едва мы подошли к знакомой палатке, она обогнала меня, встала на задние лапки, упираясь в бедро передними, и внушительно промурлыкала:

«Не теряй времени. Я его интерес всей шкурой чувствую. И твой тоже!»

Наверно, со стороны эта картина выглядела очень умильно, но посмотреть было некому — кстати, я так и не спросила, куда все делись? — а я от этих инсинуаций только отмахнулась.

Правда, только до того момента, как вошла в палатку. Каллен послушно лежал на своей кровати и что-то читал. Картина выглядела такой уютной, что немедленно захотелось лечь рядом, уткнуться носом в плечо и хотя бы просто прикрыть глаза. До сих пор подобные желания меня не посещали — по крайней мере, не включали в себя мужчин, — но я даже почти не смутилась. Устала…

— Нарушаете режим? — поинтересовалась я. Командор тут же перевел взгляд на меня; складывалось впечатление, что читал он исключительно для вида. Или лежал для вида — табурет был отодвинут от стола, словно за ним сидели, а других документов возле кровати я не заметила, словно улегся мужчина с тем, что держал в тот момент в руках.

Бумаги он тут же отложил и улыбнулся:

— Немного. Но я уверен, что ничего плохого не случилось.

Я только хмыкнула — уверен он! — но в этот раз решила быть сдержаннее. Тем более что буквально через пару минут пришлось признать правоту Каллена: выглядели новообретенные шрамы, конечно, не слишком привлекательно, но вполне здорово. Во всяком случае, вряд ли он от них умрет, а других причин вроде как и не было: не заметь я тогда какое-нибудь внутреннее кровотечение, он бы уже…

Додумывать я не стала. Провела пальцем по шраму — кожа нормальной температуры, покраснение тоже незаметно, — и вздохнула. Неужели я и правда справилась? Ещё три дня назад я бы, пожалуй, предпочла отбиваться от отряда Антиванских Воронов или даже порождений тьмы… одного порождения… чем ещё раз кого-то лечить.

А теперь это не имело значения. Возможно, скоро мне не придется больше ни отбиваться, ни лечить. Надо успеть закрыть Брешь, что ли. С Корифеем и без меня разберутся, а вот Брешь… в артефакт Максвелла я не слишком верила, как и он сам, кажется. Возможно, разрывы — его предел.

Надавила на шрам чуть сильнее — совсем немного — и поинтересовалась:

— Так больно?

— Я… нет, — командор пристально наблюдал за мной, а я даже не заметила сразу. Надо бы взять себя в руки, работа еще точно не закончена.

Надавила сильнее и уточнила:

— А так?

Каллен снова покачал головой, и я кивнула. Убрала руку и снова вздохнула, не торопясь вставать.

— Каллен, вы ведь командор нашей армии… вы командуете, — начала я издалека. Мужчина уставился на меня с заметным подозрением и осторожно кивнул. Я продолжила: — Нам надо закрывать Брешь. Как можно быстрее. То есть… мне придется признать, что вы здоровы, но мы ведь оба понимаем, что любой хороший удар — и вы снова раненый и больной?

— Думаю, да, — согласился Каллен ещё осторожнее. — Вы хотите, чтобы я остался в лагере?

— Хочу, но вы же не согласитесь, — я невесело рассмеялась и отвела глаза. — Просто будьте осторожнее. Если вдруг вылезут демоны — у нас есть кому сражаться.

Командор в очередной раз кивнул, а потом вдруг взял меня за руку — ту, где искрила зеленью метка, сейчас, без перчаток, хорошо заметная. Провел пальцем по ладони — Зевран тоже так делал, но почему-то его мимолетная ласка не вызывала столько разнообразных эмоций… может, Ванда все же права?

— Что случилось, Алиена? Я знаю вас, просто так вы бы торопить события не стали. Она причиняет вам боль?

Ощущения от метки были и правда не слишком приятными, особенно по ночам, — она то зудела, словно по ладони бегали насекомые, то ее дергало как от удара по нерву, то просто ныла, — но я старалась не обращать на это внимания. Ночами уснуть мне помогала Ванда, днём всегда было на что отвлечься. Иногда хотелось выпить обезболивающее зелье, но я помнила предупреждение Зеврана. Не хватало ещё на траву подсесть… Вестница-наркоманка, мечта канцлера Родерика.

— Много всего, — вместо этого проговорила я. — Идемте, нас ждут в церкви.

Но мужчина вставать не торопился и даже мою руку не выпустил. «К тебе хочется прикасаться», вспомнились мне слова самого красивого эльфа Вейсхаупта; похоже, не только Каронелу — большой палец Каллена мягко скользил по моей ладони, причем, кажется, машинально, сам он разглядывал меня. Это изрядно сбивало с мыслей, зато и от всех тревог отвлекало.

— Вы чем-то расстроены, — заметил командор. — Поделитесь?

— Вообще-то я и так расскажу, это всех касается… — немного неуверенно начала я, но под внимательным взглядом сдалась: — В Бресилиане мы встретили что-то… неизвестное. Какая-то женщина пришла через эльфийский элувиан, устроила в лесу кровавое побоище, затянула его своей магией и ушла. Она создавала иллюзии, настолько достоверные, что… такой магии нет. Я обучалась в двух Кругах, перечитала огромное количество книг, и точно могу сказать: то, что она делала, противоречит всему, что известно современным магам.

— Возможно, это магия крови? — закономерно решил Каллен. Я усмехнулась:

— Наверно, не слишком правильно признаваться в этом бывшему храмовнику, но с магией крови я тоже знакома неплохо. Теоретически, как и с любой другой. Это не она, хотя крови там было много. Но ладно я, я же не маг… Максвелл, Дориан, Вивьен — никогда не слышали ни о чем подобном, Ланайя помнит только смутные сказки о древних элвен, некоторые из которых менялись, уходя в другие миры. Солас тоже не знает почти ничего, хотя в Тени иногда видит настолько древние истории… Но эта еще древнее.

— Она вас напугала, — Каллен не спрашивал, а утверждал, и я возмущенно вскинулась: еще в трусости меня не обвиняли! Но слова, готовые сорваться с языка, на нем же и застряли, таким понимающим был взгляд нашего командора. Мою ладонь он накрыл и второй рукой и немного сжал, добавив: — В этом нет ничего плохого, Алиена. Есть вещи, которые превосходят наше понимание мира, и они часто пугают. Вы — одна из самых храбрых женщин, которых я знаю, потому что никогда не поддаетесь своим страхам. Мне иногда кажется, что даже устремляетесь навстречу им.

— Вам кажется, — смущенно пробормотала я и снова опустила глаза. Руки Каллена были крупными и очень светлыми по зимней поре, а с моих еще не успел сойти загар — рядом они смотрелись необычно. — Она попыталась внушить мне, что весь мир вокруг — моя собственная фантазия, предсмертный бред, которым я развлекаю сама себя, потому что боюсь умирать. Это не слишком пугает, но очень тревожит.

Он кивнул и все-таки отпустил меня, а потом и встал. Аккуратно собрал отложенные бумаги, переложил на стол отдельной стопочкой, поправил расстегнутую рубашку. Потом негромко проговорил:

— Тот демон, который… оставался со мной в Круге Кинлох. Когда убивали моих друзей, она была рядом. Соблазняла, обещала — исполнить мои желания, подарить новых друзей и новый мир… а потом забрать все, оставив только понимание того, что я так и оставался рядом с ней все это время. Иногда я вспоминаю об этом обещании… действительно, вызывает тревогу.

Он так и не повернулся, пряча взгляд, а я боялась пошевелиться: воздух вдруг показался хрустальным, словно сотканным из миллионов нитей кристаллической паутины, пошевелись — и она разрушится. И вместе с ней весь мир, тот, что выдумала то ли я, то ли посторонняя демонесса, и в котором не существует никого на самом деле. Видение было кратким, вспыхнуло всего на миг и тут же пропало, и я глубоко вдохнула воздух, словно вынырнула со дна.

Все это чушь полнейшая. Я определенно существую, и все остальные — тоже. Встала и, подойдя поближе, все-таки исполнила мимолетное желание: прислонилась головой к его плечу. Каллен заметно напрягся, но не попытался уклониться, и я снова вздохнула — Ванда, похоже, и правда права.

«Разумеется, я права, — не выдержала кошка. — А вы маетесь ерундой. Никто не может создать иллюзию целого мира, ни ты, ни он, ни один демон. И здесь нет никаких демонов… к сожалению».

Последняя фраза прозвучала откровенно хищно, и я усмехнулась. Вечно мою подругу интересовали только мужчины, сокровища и демоны, которых можно было бы убить. Другие вещи ей тоже были интересны, но постольку-поскольку, а вот эти были непреходящи. Впрочем, об этом можно будет подумать и потом, а сейчас — стоило бы завершить разговор и идти, нас и правда ждали. Но я никак не могла себя заставить закончить. Вместо этого проговорила:

— Кое в чем мне повезло больше: если это все и правда моя фантазия, то почувствовать разочарования я не успею — как только кончится мир, кончится и жизнь, я просто умру. А кое в чем повезло больше вам — чужой обман распознать проще, чем свой.

— Полагаете? — Каллен все-таки немного подвинулся; сначала я решила, что он отойдет, и даже успела расстроиться, но он снова взял меня за руку — все так же осторожно, словно убежать могла я.

«Интересно, я доживу до того момента, когда вы дорастете до поцелуев? Хотя бы», — философски поинтересовалась Китти. Я проворчала мысленно:

«Рискуешь не дожить».

— Сложно отличить правду от лжи, если обманываешь себя сам, — добавила вслух. — Уж кому и верить, как не себе, верно? У вас же проблем с критическим мышлением нет или их можно преодолеть. В конце концов, иллюзия целого мира должна быть сопоставима по сложности с самим миром, и ни один демон не сможет не только поддерживать ее, но даже и создать. Слишком много деталей, слишком много внимания… а еще и контроль над вашим разумом, чтобы вы не задавали лишние вопросы хотя бы себе. Если сомневаетесь, осмотритесь вокруг: если мир ненастоящий, рано или поздно в нем это проявится — деталью, которая находится не на своем месте, нелогичностью происходящего, ускользающим фоном… вы ведь не были в Тени?

— Нет… не думаю, — тихо отозвался мужчина. А я вспомнила Черные болота в Тени и в реальности.

— У нас в Амарантайне есть место, Черные болота. Когда-то там была деревня, но один маг при помощи магии крови сумел перенести всех жителей в Тень. Их разумы, разумеется, сами люди погибли. Мы их отправились спасать… Деревня выглядела почти настоящей, там было голубое небо, зелёная трава, солнечный свет, все как на самом деле, только на месте болота в Тени был залив, потому что так помнилось людям, и это воспоминание смогли считать демоны. Но корабли плыли над ним по воздуху, а лодки у берега висели перевернутыми, и выпавшие из них предметы застыли как в смоле. Дома все были целыми, в них жили козы, куры, но… прямо в домах. Демоны создают только такую реальность, которую видят в наших снах. Сомневаюсь, что демон, которого осилили бы призвать недоучки из Кинлох, сумел бы воссоздать для вас целый мир. Так что если вас кто и водит за нос, то сам Создатель. Вам ли роптать?

— Жаль, мне нечем вас успокоить, — после паузы ответил командор и чуть сжал руку. В его голосе я услышала пополам сожаления и улыбки. Улыбнулась в ответ:

— Ну, вы можете сказать, что не ощущаете себя выдуманным. Хотите быть частью моей фантазии, Каллен?

— Боюсь, у меня нет правильного ответа, — перед этой фразой он тоже сделал паузу, а потом повернулся ко мне. Лишившись опоры, я чуть качнулась вперёд, но все-таки удержала равновесие самостоятельно — вот был бы смех, если бы я ещё и упала… — Но в такие моменты я особенно тревожусь из-за тех слов. Мне не хотелось бы проснуться.

Кажется, это было комплиментом, но на меня произвело обратное впечатление: если тот демон так запал Каллену в душу, вряд ли он спокойно отнесется к моей дружбе с Вандой, и это даже если не вспоминать о том, что он храмовник. Идейный, то есть такой, что бывшим быть не может.

А отказываться от подруги я никак не планировала.

Может, не так уж она и права. Может, свои секреты стоит держать при себе и не раскатывать губы на… разное. В конце концов, принял же эту правду Каронел? Наверняка найдется еще человек, которого не смутит демон, зато понравлюсь я. Надо просто дождаться. И не давать волю своим фантазиям.

Поэтому отступила на шаг и кивнула на выход:

— Нас ждут в церкви. Идемте.

— Алиена…

Но я отвернулась и двинулась к выходу из палатки, собираясь дожидаться командора снаружи. Ванда тут же раздраженно стукнула по полу хвостом и зашипела:

«И что, это все?»

Я замерла на секунду на пороге и все-таки оглянулась.

— У всех нас есть тайны, верно? Боюсь, не все мои придутся вам по вкусу.

На улице народу немного прибавилось. Как минимум, снова появились наши солдаты — а вот ни магов, ни храмовников, ни приезжих аристократов я так и не увидела почти до самой церкви. У ее ворот — к счастью, спиной к нам, — стоял маркиз Делафосс, о котором я уже успела забыть. Он разговаривал с Вивьен и Родериком — художником, не канцлером, — причем довольно эмоционально. Мой единственный вассал заметил нас, и я скорчила умоляющую рожицу, чтобы не сдавал — общаться сейчас с маркизом мне не хотелось совершенно. Родерик попытался выполнить мое пожелание, но слишком живое лицо все-таки обратило внимание сначала на себя, а потом и на меня.

Мгновенно приняв решение, я обернулась ястребом и взлетела на плечо командора, явно к такому повороту неготового. Каллен вздрогнул, но больше никак не выдал меня; Вивьен тоже промолчала. Благополучно миновав нежелательного гостя, мы вошли в церковь и спокойно дошли до кабинета. Там нас уже ждали.

— С возвращением, командор, — с едва заметной иронией проговорил Максвелл. Глянул на меня и предложил: — Может, примите приличный вид, моя дорогая? Сомневаюсь, что ваш горячий поклонник рискнет ворваться сюда ради какой-то дуэли.

Я выразила свое мнение единственным доступным в птичьем облике способом — повернулась к противному магу хвостом, но потом все же послушалась. Вряд ли мои способности к пантомиме здесь оценили бы так же высоко, как в свое время Мерриль.

Но первым заговорил Максвелл. В его изложении наш поход выглядел совсем не таким мрачным, как представлялось мне — возможно, виной тому слишком яркое воображение или тот факт, что я воспринимала все через призму сказочности, но, слушая мага, я немного успокоилась. Правда, об элувианах он ничего не знал, в другие миры не верил, изменяющихся дорожек не заметил, но зато говорил четко и по существу, не размениваясь на эмоции. Я под конец все же не выдержала и дополнила его рассказ — постаралась так же кратко и сухо, без эмоций, но звучали мои слова все равно не очень достоверно. В конце концов, сама Церковь, на которую оглядывался в Тедасе каждый второй, а если считать только людей — то каждый первый, утверждала, что никаких других миров нет.

К счастью, среди нас была Лелиана, знающая и обо мне, и о той же Морриган — уверена, Айдан рассказывал ей о своих поисках, — так что мои слова хотя бы восприняли всерьез. Впрочем, поискать хоть какую-нибудь информацию об этой гостье наш тайный канцлер решила и сама — ведь та обещала вернуться, и вряд ли стоило пускать такую проблему на самотек.

— А вы неплохо осведомлены о возможностях этих элувианов и других мирах, — заметил Максвелл. На одно короткое мгновение я растерялась: настолько радикальных провалов я до сих пор не допускала, — но потом насмешливо фыркнула.

— Хотите сказать, что я, как то существо, пришла в наш чудесный мир через элувиан? — вопрос был намеренно дурацким, но маг только чуть приподнял одну бровь, ожидая, что я сама на него отвечу. Я раздраженно отмахнулась: — Бросьте, Максвелл, это даже не смешно. Даю слово, что через элувианы я не проходила ни разу. Хотя мне предлагали…

Морриган, когда мы ее нашли на Кладбище драконьих костей, и правда предлагала — мне тогда это показалось странным, словно наша злобная циничная ведьма вдруг подобрела. Ко мне она, правда, всегда хорошо относилась, так что предложение переждать надвигающиеся проблемы могло быть вполне искренним, но увы — я как раз этих проблем, как я тогда думала, и ждала, не имея возможности сбежать. К тому же у меня была Китти, Хоук со всей компанией, Айдан — и его-то вообще стоило бы поставить на первое место. От путешествия я отказалась, но сожалела об этом всегда — не слишком сильно, но все же…

— Как бы то ни было, сейчас, прямо сейчас, нам надо закрыть Брешь, — резюмировала я. — Пока нам не начали слишком часто припоминать это обещание и пока… есть возможность. Как бы наши союзники не передрались.

Хотелось сказать «я жива», но волновать окружающих в мои планы все же не входило. Все тревоги были плодом моих размышлений, и я вполне могла ошибаться. Очень хотелось надеяться, что я ошибаюсь.

С этим утверждением, к счастью, спорить никто не стал, даже более того: гости Убежища как раз сегодня отправились к Верхнему Храму — хотели полюбоваться на то место, где погибла Верховная Жрица, чтобы уж точно увериться, что она не может быть жива. Поэтому и было в деревне так пустынно — большинство солдат отправились вместе с ними, обеспечивая безопасность высоких гостей. Даже часть магов и храмовников подалась в эту процессию, а оставшиеся решили пересидеть такое запустение по палаткам — похоже, скандал Фионы и Барриса вышел более заметным, чем мне вначале показалось. Можно было воспользоваться этой прогулкой и отправиться в Храм по горячим следам, пока снова не набежали демоны.

Рассказ о Собрании Земель много времени не отнял, так что уже скоро я сбежала: меня еще ждал чудесный опыт по разрешению споров. И я собиралась развлечься за счёт нарушителей… пожалуй, от этих мыслей даже настроение немного поднялось. Китти так и вовсе злорадно хихикала и магией помогала мне таскать ведра с водой в тюремный подвал.

Алексиус наблюдал за этим с интересом, храмовник во второй камере — с подозрением, но до поры до времени оба молчали. Какой-то реакции я добилась, только когда вернулась с ворохом тряпок: магистр удивленно вскинул брови и пересел поближе. Но спросить ничего не успел: час, отведенный нашим союзникам, истек, и ко мне привели участников стычки.

Одной была Линнея, та магичка, которая потенциально могла бы продаться венатори. После слов Китти я специально ходила посмотреть на возможных предателей, так что в лицо эту женщину запомнила. Двоих ее собратьев по происшествию я не знала, как и всех храмовников — их оказалось аж четверо, — и теперь решила, что за ними придется присматривать.

Их всех, а заодно и пару человек из «Боевых Быков», я повела в подготовленный для наказания подвал молча, без всяких разговоров. Парнишка-маг, по всей видимости, влезший в это дело не из ненависти к храмовникам, а по привычке подчиняться старшим, заметно нервничал, но я облегчать кому-то жизнь не собиралась.

— Вы решили разнообразить наши серые будни, леди Кусланд? — светским тоном поинтересовался Алексиус, когда мы всей делегацией спустились вниз. Я приветственно ему кивнула, наконец обратив внимание, и согласилась:

— Разумеется, я же отвечаю за развлечения пленников, магистр. Сегодня спектакль.

И отвернулась. Несколько мгновений разглядывала своих подсудимых, а потом ласково улыбнулась. У юного мага начали заметно трястись руки, а Китти, вспрыгнув на бочку рядом со мной, промурлыкала:

«Сбавь обороты, а то он еще полы попортит раньше времени. Твоя тревога тебе на пользу не идет, ты становишься похожа на ту психопатку из леса».

Я послушно убрала с губ улыбку и проговорила:

— Полагаю, вы шли сюда, обдумывая, что будете отвечать на вопросы, как оправдываться или что-то доказывать… Увы вам, у меня нет ни вопросов, ни обвинений. Мне вообще все равно, кто из вас виноват в этом конфликте. В конце концов, «нет здоровых людей, есть недообследованные».

— Вы не имеете права нас наказывать! — отрезала Линнея. Я хмыкнула:

— Я Вестница Андрасте, так что какие-то права я имею. А еще я тэйрна той страны, на территории которой вы находитесь. Но если сомневаетесь во мне, можем позвать советников Инквизиции и лорда Тревельяна. Возможно, они не согласятся с моим мнением и решат устроить полноценное судилище с разбором всех ваших действий. Но и наказание будет соответствующим.

Я сделала паузу, ожидая ответа, но на этот раз все промолчали. Видимо, невиновных здесь и впрямь не было.

— По дороге к Убежищу, когда мы с вами встретились впервые все вместе, я предупреждала, что мы здесь собираемся не ради игр или вашей дурацкой войны, от которой никакой пользы нет, — напомнила я, окончательно перестав улыбаться. — Я предлагала тогда желающим уйти из отряда и не путаться у нас под ногами. Я предупреждала, что терпеть свары не стану. Вы рискнули продолжить.

— И теперь будете рассаживать нас по камерам? — хмуро поинтересовался один из храмовников. Рыцари смотрели на меня не так нахально, как Линнея, но и без особого чувства вины в глазах. Впрочем, этот вопрос был задан без претензии.

— Рекомендую камеры по левой стороне, — тут же проговорил Алексиус. — Там как-то больше ощущается душевный подъем.

— Магистр Алексиус, будьте добры внимать молча, — попросила я и снова улыбнулась, теперь уже персонально тевинтерцу. — Иначе вы рискуете из зрителя превратиться в участника.

Он чуть посерьезнел и молча кивнул. Я снова повернулась к храмовнику, задавшему вопрос, и пообещала:

— Для наших людей я всегда найду более подходящее наказание, чем просиживание штанов на лавках. Вы, полагаю, видели магов и храмовников из Круга Кинлох, которые приехали сюда — вместе. И близнецов, мага и храмовника, которых даже обучали вместе. Значит, теоретические представления о том, что такое совместная работа, у вас всех есть. Сейчас поучитесь на практике.

Я кивнула в тот угол, куда притащила кучу хозяйственного инвентаря, и пояснила:

— Эти темницы стоит привести в порядок. Подмести, вымыть пол, почистить кандалы, черепушки вон те отполируете. Совместно, без всякой магии и храмовничьих штучек. Чтобы вы не надумали халтурить или снова ссориться, за вами присмотрят. Кстати, посохи и мечи вам тут не нужны будут, сложите вон на ту дальнюю бочку.

— Вы хотите, чтобы мы тут… убирались? — с некоторой брезгливостью уточнил маг, третий из группы Линнеи. Я хмыкнула:

— Рыцарь-командор Грегор считает, что труд облагораживает, поэтому и я, и мои друзья — среди них есть и маги, и храмовники, — не раз мели плац или занимались каким-нибудь не менее полезным делом. Совместно и без магии. Скажите спасибо, что у меня нет времени проявить фантазию. Знаете шутку про подметание плаца ломом? Это из армейских, когда надо, чтобы солдат не эффективно выполнил задачу, а задолбался и не имел сил думать о постороннем. Так вот, это не шутка и даже не единственный вариант. Сено разделить на свежее и несвежее… В общем, вон тряпки, вон вода в ведрах, щетку я только одну нашла.

Хмурик, блондинистый мечник из Быков, хозяйственно сложил неохотно сданное оружие поаккуратнее и уселся рядом. Скорнячка, городская эльфийка-убийца, улыбнулась, и тут едва не вздрогнула даже я — Зевран так пугать одним видом то ли не умел, то ли не считал нужным, но с ним ты переставал чувствовать себя в безопасности, только увидев кинжал в своем боку. Эта эльфийка излучала угрозу, даже особенно не стараясь. Впрочем, возможно, она просто не любила людей? В эльфинажах жизнь, как правило, несладкая.

Как бы то ни было, пару минут я понаблюдала, как работают другие, потом добавила:

— Сегодня вечером мы идем закрывать Брешь. Успеете справиться, пойдете помогать. Не успеете — останетесь здесь. Ответственность совместная, так что никаких «я свою часть сделал» я слушать не буду.

Ответом мне стал ощутимый скрип зубов, кажется, Линнеи. А вот ее младший помощник, наоборот, взялся за дело даже с некоторым энтузиазмом — похоже, он успел выдумать более страшное наказание. Перед уходом я подошла поближе к камере Алексиуса и негромко предложила:

— Вы ведь все равно будете наблюдать. Расскажете потом мне, как тут все прошло, я запомню до суда.

— Может быть, мне присмотреть за порядком? — с иронией поинтересовался магистр.

— Порядок они сами наведут, — хмыкнула я и отправилась на выход. Перед походом к Бреши стоило все-таки отдохнуть.

* * *

Любопытствующая аристократия вернулась в ранних, ещё золотистых сумерках. Солнце даже не успело до конца спрятаться, но на этот счет заблуждаться не стоило — я прекрасно помнила, какие короткие закаты в горах. К счастью, наши патрули отлично следили за окружающей обстановкой, так что прогулка для войска выдалась не слишком напряжной — по дороге к Храму произошло всего несколько стычек, в самом Храме сильных противников не осталось, хотя их количество было все же неприятным, а на обратном пути и вовсе никого не встретилось. Так что удалось развернуть наших солдат обратно практически сразу, как только они вернулись. С магической поддержкой все обстояло еще лучше, ведь часть новых союзников и вовсе никуда не уходили.

Ночь еще не успела наступить, а мы уже вышли в путь. К сожалению, быстро сходить закрыть Брешь и вернуться не вышло — все наши гости пожелали еще раз подняться на гору и лично убедиться, что я справлюсь. Меня это изрядно злило: и из-за лишней театральности, и из-за потери времени, поскольку двигались вперед мы еле-еле, — но поделать я ничего не могла. Жозефина очень настойчиво просила уступить желанию большинства. Я скрепя сердце согласилась, но выдвинула ответное условие — пусть придержит где-нибудь маркиза Делафосса. Встречаться с ним до закрытия Бреши у меня не было никакого желания.

Зато ночь в горах радовала чистым воздухом, красивыми пейзажами, подсвеченными изумрудным светом гигантской воронки на небе — все вокруг казалось немного призрачным из-за такого освещения и одновременно вызывало и восторг, и тревогу. Родерик шел наверх рядом со мной и, почти не умолкая, болтал о картинах, которые сможет написать после этого похода. Я почти не слушала — все-таки в прошлый раз с Брешью у меня вышел… прокол, и я боялась, что теперь может случиться что-нибудь дурное, что снова мне помешает.

Первая мысль о том, что может произойти, настигла меня примерно на середине пути.

— Солас, — нервным шепотом позвала я и путанно поинтересовалась: — Силы храмовников ведь мешают магам пользоваться магией! Как они смогут помочь нам вместе?

О том, что идея воспользоваться помощью и тех, и других, принадлежала именно мне, думать не хотелось. И почему я сразу не поняла такого очевидного факта, что вместе они друг друга не усилят, а совсем наоборот? Это только на близнецов рассчитывать можно, но их учили почти десять лет…

— Не переживай, Алиена, я обдумал эту проблему уже давно, и мы с Искательницей ее решили, — спокойно отозвался маг. Он шел рядом со мной с другой стороны и, в отличие от Родерика, до сих пор молчал. Но на мой вопрос ответил сразу и вполне серьезно, даже пояснил, когда я не удовлетворилась первой фразой: — Мы расставим их в определенном порядке. Если хочешь, потом я тебе покажу схему, она довольно интересна с точки зрения взаимодействия сил.

Я кивнула, посмотреть мне и правда было интересно, хотя и не прямо сейчас. Правда, беспокойство от этого не слишком утихло, и я искала все новые и новые причины для него. Сколько нам понадобится сил и не закончусь ли я именно на этом? Конечно, отдать жизнь ради закрытия Бреши — дело благородное, но вряд ли бы на это согласились остальные, все-таки ко мне хорошо относятся. А если прямо в процессе закрытия на нас посыпятся демоны? Отбиться-то мы отобьемся, но сколько потеряем времени и сил, хватит ли их потом на основную задачу?

«Не переживай, — Китти мимолетно коснулась хвостом моего колена, и я подхватила кошку на руки прямо на ходу. — Мы закроем ее, даже если все эти твои маги куда-нибудь денутся».

Я машинально кивнула, прижала кошку к себе и забеспокоилась уже на новую тему: как и куда ее прятать, если вот эта вся братия почувствует рядом сильного демона?

К счастью, дорога наверх была не бесконечной, так что зайти в своих переживаниях слишком далеко я не успела. Шли мы на этот раз уже привычным обходным маршрутом, минуя сохранившиеся ворота Храма, так что хотя бы ностальгия меня в этот раз не мучила. Брешь освещала дорогу все это время и казалась яркой как никогда; пожалуй, если бы можно было заподозрить в ней нечто живое и разумное, я бы решила, что она чувствует торжественность момента.

А закрытие вышло и правда почти торжественным, правда, большая часть происходящего проходило мимо моего сознания — тревога заставляла дергаться, осматриваться в поисках возможных проблем, и мир вокруг начинал походить на мозаику.

Я видела Соласа. Пожалуй, давно уже на официальных мероприятиях в Тедасе не командовали эльфы, а сейчас только он знал, как расставить наших помощников, чтобы они не мешали друг другу. Он — и Кассандра, и уж авторитет Искательницы явно был непоколебим, позволяя окружающим смириться с эльфом-командующим.

Я видела невысокую стелу, чудом сохранившуюся возле почти не сохранившейся лестницы — часть ее первый взрыв все-таки снес, и сейчас камни парили над основой, словно мы находились в Тени. Впрочем, сейчас все мы были настолько близко к Тени, настолько это возможно в реальном мире.

Я видела Жозефину. Она тоже отправилась в верхний Храм, не столько ради того, чтобы полюбоваться закрытием Бреши — наша леди-посол собиралась не позволять высокородным гостям мешать процессу. Поэтому самих аристократов я не видела — площадка под Брешью находилась в окружении галереи, куда расставили только магов и храмовников, не пуская посторонних. Мимолетно я успела подумать, что это прекрасная идея: вряд ли орлесианцы — а среди гостей большинство было как раз из Орлея, — согласились бы подчиниться какому-то эльфу, еще и отступнику.

Я видела кристаллы красного лириума раскиданные по всей площадке. Они вызывающе сверкали алым, словно гудели от напряжения, и оставалось только молиться, чтобы никто не додумался познакомиться с ними поближе.

Я видела Дориана и Вивьен, они стояли ближе всех ко мне, но все же среди собратьев по силе. И Варрика — вообще-то в магическом противостоянии с дырой в Завесе мой друг был бесполезен, но он наотрез отказался уходить далеко — мало ли, вдруг вылетит какой-нибудь шальной призрак и попытается мне помешать? На самом деле, его было сложно не заметить — привычная ярко-красная рубаха изрядно выделялась на фоне серых камней и темной одежды остальных, хоть в изумрудном свете и теряла немного своей яркости. Зато Бьянку было видно издалека — отсветы разрыва плясали на латунных накладках как зеленое пламя.

Ванду я не видела, но хорошо ощущала: она засела где-то с другой стороны от нас — так уж получилось, что и удобный подход к Храму, и более-менее целые галереи сохранились лишь в одной половине бывшего здания. Со стороны склона же оставались лишь груды разбитого камня, пиками торчащий из-под пола красный лириум, острые осколки стен, гулять меж которых мог бы только очень смелый человек. Я все это видела, когда пролетала сверху, и не решилась приземляться; но демону такие мелочи помехой не были, зато гарантированно избавляли от внимания нашей излишне чувствительной к магии армии.

А еще я не видела Родерика, и это было еще одной причиной для тревоги. Он же все время был рядом со мной, куда мог запропаститься в последние минуты? Хотелось бы надеяться, что остался среди гостей, но я слишком хорошо знала художника и скорее уж поверила бы, что он потащился следом за Вандой, влез на вершину одной из крошащихся стен или даже — с него бы сталось — верхом уселся на кристалле лириума, лишь бы видеть происходящее как можно лучше. Когда речь шла о вдохновении, нервы моего бывшего наставника становились канатами, а о любых страхах он забывал напрочь. Но как я ни крутила головой, его так и не нашла.

Зато увидела Лелиану, она снова стояла с луком неподалеку от Варрика, и Каллена — командор присоединился к храмовникам. Я не знала, собирается ли он тоже тратить силы на помощь мне или просто пришел посмотреть с удобной позиции, но едва не дернулась назад — отгонять недолечившегося пациента в безопасное место.

— Нервничаете, моя дорогая? — поинтересовался Максвелл.

На площадке рядом со мной остался только он и близнецы: один закрывающий и двое тех, кто умел не мешать друг другу. Сейчас голос мага звучал совсем холодно и отчужденно, это даже не было похоже на высокомерие — скорее уж, на полное отстранение от реальности, словно место человека занял безэмоциональный голем. Лицо тоже не выражало ничего, кроме того же ледяного высокомерия, и мне впервые подумалось, что за этой маской Максвелл мог скрывать другие эмоции, те, что не доверял окружающим. А еще мне вспомнился другой человек с настолько же холодным и высокомерным лицом…

— В прошлый раз у меня ничего не вышло, — думать о прошлом не хотелось. Мысли скакали с одной темы на другую, потому что думать о важном — о Бреши — было страшно. Поэтому развивать мысль я не стала. Но с этим справился и сам маг:

— В прошлый раз с вами не было меня.

Самодовольная фраза снова всколыхнула раздражение, но почти моментально на плечо опустилась рука, и Дэррек, понизив голос, проникновенно сообщил:

— И нас тоже. Давай, командуй уже, закроем эту хрень.

Я окинула взглядом площадку, вспомнила Отвагу, от которого носилась кругами, и поежилась. На этот раз ни один демон всерьез нам помешать не сможет, на эту тему меня по дороге тоже успокоили, но начинать я все равно боялась. Еще раз осмотрелась правильно, заметила тонкий лавандовый жгутик, ползущий ко мне со склона горы, оценила общее напряжение — казалось, сам воздух вибрировал от магии, — и медленно стянула перчатку. Это было совершенно необязательно, разрывы я закрывала и в ней, но сейчас не хотелось, чтобы помешало хоть что-то, любая мелочь… Зуд, в последние несколько десятков минут ставший почти нестерпимым, накинулся на ладонь как стая термитов, так что я не смогла сдержаться и вытянула руку по направлению к Бреши — пусть подавится, тварь ненасытная, побыстрее бы уже… Предлагать дважды она не заставила, поток энергии вырвался из моей ладони и устремился наверх, почти безболезненно, но все же довольно неприятно.

Магия словно сошла с ума вокруг, заливая изумрудными волнами площадку — и я не понимала, видна ли она всем или только мне. Но вот взлетающие с земли камни определенно видела не только я, как и кости, до того смирно лежащие на полу, а теперь дребезжащие, подпрыгивающие, словно во время землетрясения. Воздух стал походить на кисель, и каждый вдох требовал определенных усилий; поднялся ветер, да такой, что мне казалось — сдует всю нашу Инквизицию еще до того, как мы успеем разобраться с Брешью.

Солас что-то скомандовал — вроде бы и громко, но его голос остался где-то там, за пределами гудящей от напряжения силы, и я почувствовала, как меняется окружающая меня реальность. В правильном зрении это выглядело невероятно красиво: тонкий зеленый жгут, вырывающийся из моей ладони, оплетала такая же зеленая лиана, которой управлял Максвелл. Вокруг них едва заметным коконом шла почти незаметная в этом буйстве красок серебристая нитка Дэррека, путь которой наверх расчищал Брайан — способности храмовников казались скорее отсутствием цвета. Такие же серебристые, желтые, голубые, зеленоватые нити неоновыми лучами вплетались слева, оттуда, где находились маги; чистый, лишенный красок и иллюминации воздух заметным потоком устремлялся к Бреши слева — видимо, от рыцарей Церкви. По моим ногам вилась лавандовая лоза, переползала на руку и тоже вливалась в общий поток — почти не теряя цвета до самого неба, хотя остальные энергетические линии сливались с моей изумрудной уже через пару десятков метров; впервые я могла оценить насколько сильной стала моя демонесса. Но все же в самом верху терялась и лаванда.

Брешь поглощала эту магию голодно, с жадностью дорвавшегося до силы демона, и в какой-то момент мне даже показалось, что сил у нас не хватит. Отчаяние полыхнуло вспышкой, и следом за ним вокруг меня засветилась знакомая золотистая энергия; поначалу неоформленная, она всего за несколько мгновений стекла к метке и влилась в общий поток. Какое-то время ничего не менялось, а потом Брешь вдруг взорвалась ярким белым светом. Силой взрыва меня отбросило спиной на камни, но как-то неубедительно — в кои-то веки я ничего себе не повредила. Вот только в глазах плавали пятна, а перед мысленным взором встала совсем другая вспышка. Не такая белая, с золотистым отливом, но определенные параллели с убийством архидемона я заметить успела.

* * *

Цветные линии ложились на бумагу охотно, но немного кривовато, совсем не так, как я планировала. Лавандовая лоза больше походила на удавку, силы храмовников казались черными кляксами — умений мне по-прежнему не хватало. Больше всего смущала собственная пятерня — даже руку нарисовать у меня нормально не получилось, так что вряд ли автопортрет закрывающего Брешь когда-то увидит свет. А если у меня когда-нибудь, каким-то чудом случатся дети, я скажу им, что рисовала в глубоком детстве. Лучше всего — лет в пять.

— Не расстраивайся, — проговорил Родерик. — Зато линии у тебя по-прежнему уверенные. Может быть, вернемся к карандашным зарисовкам? Они у тебя выходили лучше.

Я только кивнула, не рискуя отвечать вслух: зарисовки и наброски мне и правда давались лучше, настолько, что за краски браться вообще было грешно. Но мне-то хотелось показать художнику, как оно выглядело в цвете! К сожалению, цветных карандашей у меня при себе не было: в Антиве и Тевинтере желание рисовать напрочь убивалось сложностью окружающий архитектуры и украшений — я просто не представляла, с какой стороны к ним подступиться, — а до этого мне хватало и простой грифельной палочки. Но сейчас одного только черного цвета и штриховки не хватало категорически.

Очередной «шедевр» я раздраженно разорвала и бросила в камин — сидели мы в «Поющей деве», таверне Убежища, и праздновали закрытие Бреши. Было уже глубоко за полночь, но во всей деревне не спал, кажется, никто — исчезновение гигантской воронки с неба воодушевило всех. Остался, правда, небольшой зеленоватый след, который тут же окрестили «шрамом», но, по мне, он ни в какое сравнение не шел со своей предшественницей. По всей видимости, остальные считали так же.

Сидели мы с Родериком не вдвоем: в таверну набилось столько народу, что яблоку упасть негде. Возле меня место себе отвоевали свои — Варрик, Железный Бык, Дориан, Сэра, Блэкволл и даже Солас. Поближе сумели пробиться ребята из Денерима — Бевин и его приятели, — и Боевые Быки, а остальных развлекали близнецы, в конце концов, они тоже побывали в самом центре происходящего. Положа руку на сердце, я бы и остальных любопытствующих отправила к ним — я слишком мало увидела, увлеченная своими переживаниями, и рассказать могла разве что о цвете творящейся на площадке магии; да и рассказывать об этом было не так просто, а нарисовать я и вовсе не смогла.

— Да брось, босс, каждый хорош в своем, — пробасил Бык, хлопая меня по плечу. Стул подо мной жалобно хрустнул, и я загордилась своей стойкостью: даже не ойкнула. — Кто-то хорошо рисует, кто-то поет, кто-то танцует. Каждый создан для своей роли.

— Птица не желает плавать под водой, а кролик не охотится на мышей, я помню, — ворчливо процитировала я Стэна. Вернее, теперь уже, конечно, Аришока. — Я не столько хочу рисовать, сколько показать другим то, что вижу. У Родерика это отлично получается при помощи кисти, у Варрика — при помощи слов. Но цвет не опишешь танцем.

— Ой, завязывайте вы со своей кунской фигней, — фыркнула Сэра. — Дыру закрыли, демонам напинали, чего вам еще надо?

— После удовлетворения базовых потребностей, Сэра, приходит черед эстетических, — рассмеялся Дориан. В его руке, в отличие от всех остальных, посверкивал в свете свечей хрустальный бокал, да и вино явно отличалось от той браги, что подавала Флисса. Конечно, местные напитки все равно были куда лучше, чем жуть из «Висельника», но тонкому вкусу альтуса, похоже, не соответствовали. Поскольку источников более приличных напитков в Убежище было немного, я задумалась, кого успел обнести маг, меня или Жозефину. А ведь выглядел таким приличным человеком…

«Это я ему отдала», — сообщила Китти. Она развалилась посреди стола и благосклонно принимала подношения и ласку — ее регулярно почесывал кто-то из сидящих за столом, иногда делясь кусочками копченого мяса. Я на эту фразу послала в ответ неодобрительный взгляд, но говорить ничего не стала. Жаль, я не маг, запереть свою сумку не могу.

— Чего? — поинтересовалась Сэра у Дориана. Варрик «перевел»:

— Когда ты сыт и в безопасности, хочется чего-нибудь интересного или красивого.

— Пф, так бы сразу и сказал, — эльфийка отхлебнула из кружки, посмотрела на меня и одобрительно проговорила: — Ну, пляшешь ты ничо, лучше, чем дерешься. Хотя теперь и дерешься неплохо.

Я фыркнула — вот уж комплимент так комплимент, — отпила из своей кружки и мрачно глянула на лист бумаги на столе. Пока что он был девственно чист, и я раздумывала, попытаться снова его испортить своими потугами или не стоит. С одной стороны, рисовать хотелось по-прежнему, с другой — все равно ведь ничего не получалось.

Разрешил эту дилемму Родерик. Придвинув ближе ко мне свой блокнот для зарисовок, художник позвал:

— Алиена, посмотри, похоже?

У него, как оказалось, цветные карандаши были, хотя, кажется, не грифельные, а восковые. Как бы то ни было, получилось куда лучше, чем у меня, не просто похоже — а так, словно художник видел эти линии сам. За одним исключением…

— Они еще светятся, — я осторожно провела вдоль одной из линий. Она немного растушевалась, и руки я от греха подальше убрала. — А в остальном — очень похоже.

— Могу я посмотреть? — попросил Солас. Вопрос был, пожалуй, излишним, потому что рисунок лежал на столе так, что увидеть его мог любой. Но Родерик кивнул, и эльф придвинул блокнот ближе к себе. — Золото и зелень, полагаю, принадлежат тебе, верно?

Я кивнула и теперь уже с интересом уставилась на нашего консультанта по Завесе. Вслух я не пыталась рассказать, какая красота меня окружала, сразу перешла к рисунку; но только Родерик, пожалуй, мог понять в моих почеркушках, что же я видела на самом деле. И вот теперь Солас расшифровывал изображение.

— Эта темнота шла от храмовников?

— На самом деле, не темнота, — поправила я. — Просто я не знала, как это изобразить. Магии там было так много, что воздух обладал цветом, а храмовники его как будто вытягивали, делали бледнее. Ты ведь говорил, что они могут ослабить Брешь, вот так это и выглядит. Так что это не темнота, а пустота на том месте, где была магия. Если бы Брешь не была такой яркой, через эту пустоту было бы видно звезды.

Эльф кивнул и продолжил:

— Тогда это, полагаю, маги. Интересно посмотреть на свою силу со стороны. А лиловая — леди Ванда?

— Лавандовая, — машинально поправила я, а потом прикусила язык. Конечно, и Дориан, и Солас, и Варрик знали о демонессе, но тот же Бык уже продемонстрировал, что его не зря отправили в шпионы: анализировать ситуацию он умел. А сила демонессы слишком заметно выделялась на фоне других магов.

Но первой задала вопрос Сэра:

— А она что, была там? Могла бы и выйти.

— Думаю, она опасалась появляться среди храмовников, — заметил Блэкволл, даже не подозревая, насколько близок оказался к правде. Китти на это предположение только фыркнула, к счастью, мысленно, а Сэра заспорила: учитывая, как много в Инквизиции магов, странно было предполагать, что один из них оказался более пугливым, чем другие. Тем более, Ванду пугливой назвать было в принципе сложно.

Я порадовалась этому дурацкому спору и выскользнула из таверны наружу — отчасти чтобы проветриться, отчасти спасаясь от возможных вопросов. Снаружи меня едва не оглушил гомон голосов и звуки музыки: в «Поющей деве» пела одна только Мариден, а снаружи упражнялись в искусстве едва ли не с десяток менестрелей и бардов. Народ на улицах танцевал, пил вино — и откуда только взяли? — и смеялся.

Мне стало интересно, куда девались остальные члены нашей дружной компании — Максвелл, Кассандра, Вивьен, наши советники. Явно не в церковь; не то чтобы нам совсем нечего было обсуждать, но закрытие Бреши явно у всех вызвало желание отвлечься и отдохнуть. Прислушавшись, я даже уловила знакомую мелодию — либо здесь присутствовал кто-то из музыкантов Хайевера, либо Лелиана снова взялась за лютню.

Прогулявшись к центральной площади Убежища, я убедилась во втором варианте, а заодно обнаружила и большую часть тех, кем успела заинтересоваться — Вивьен, Кассандра и Максвелл что-то обсуждали, но явно не деловое, слишком расслабленными были позы. Искательница чему-то улыбалась, Тревельян явно иронизировал, да и Вивьен чуть приспустила маску Железной леди.

Жозефина нашлась снаружи деревни, среди орлейских аристократов. И хоть она смеялась, мне подумалось, что, в отличие от остальных, леди-посол работает даже сейчас.

— Вестница Андрасте, — кто-то подкрался ко мне со спины, не то чтобы совсем незаметно, но вокруг постоянно бродили люди, и я прекратила вслушиваться в их шаги и разговоры. И, обернувшись, остро об этом пожалела: передо мной стоял маркиз Делафосс. Очень захотелось послать его куда подальше, но такого я себе позволить никак не могла, так что пришлось улыбнуться и приветственно кивнуть, хоть и с прохладцей — в конце концов, мы не друзья. Маркиз, видимо, понял мое настроение, потому что пообещал: — Я не отниму у вас много времени. Я всего лишь хотел принести извинения за свои необдуманные слова в поместье Гислен. Вы и впрямь делаете то, что пообещали.

— То есть дуэль отменяется? — уточнила я. «Всего лишь» меня немного покоробило — ну да, оскорблял прилюдно, да еще и довольно мерзко, а извиняется лично и в темном углу, — но настроения на дуэли не было никакого. Тревога меня так и грызла, не думая растворяться, и даже праздник был не до конца в радость. В таверне я еще пыталась скрыть это от самой себя, но на улице страхи накатили с новой силой. Сколько времени у меня еще есть?

— Если вы примете мои извинения, то причин для нее не будет, — согласился Делафосс. Я кивнула:

— Приму. Если вы согласны принести их в присутствии мадам Вивьен. Все же оскорбляли вы меня в ее поместье.

Слова императорской чародейки — а заодно и Лелианы с Кассандрой, — должно будет хватить, чтобы заткнуть любой рот, а желающие назвать меня бесчестной трусихой наверняка появятся.

— Справедливо, — согласился мужчина и вежливо предложил пройти в сторону центра деревни.

Много времени это и правда не отняло, и я вздохнула с облегчением: дурацкая дуэль висела надо мной подобно неоплаченному кредиту — вроде и время еще есть, но хотелось уже закрыть этот вопрос и выкинуть из головы. Но сам маркиз в Убежище не появлялся, а у меня постоянно находились другие дела. Теперь вот появился — вовремя, как раз чтобы увидеть закрывающуюся Брешь. Жаль, компанию ему не составили скептики с Собрания Земель. Впрочем, излеченные небеса явно заметят и издали.

Из всех, кто меня интересовал в Убежище, я не нашла только Каллена, и теперь отправилась искать его. Вообще-то командора мне хотелось видеть больше всего, но разум подсказывал, что стоит держаться подальше хотя бы некоторые время. Симпатия — не любовь, быстро остывает, и хорошо бы не провоцировать саму себя и не подставлять подругу.

Но где я и где разум…

Нашелся наш главнокомандующий возле одного из требушетов. Это нововведение появилось у нас за те несколько дней, что мы провели в лесу Бресилиан, и сейчас механизмы все еще пахли свежей древесиной. Я пока осмотреть их не успела — боевая техника, за исключением шедевров вроде Бьянки, — никогда не была моей страстью, да и хотелось отдохнуть, а не погружаться снова в проблемы. Теперь вот представился случай посмотреть ближе.

— Каллен, — позвала я. Вряд ли мне бы удалось скрыть свое присутствие, и я не собиралась попадаться на подглядывании… второй раз. — Вы не празднуете?

Он обернулся резко, и я едва не поморщилась — там же рана была. Неужели совсем не болит?

— Алиена? — кажется, при виде меня он слегка растерялся, но быстро взял себя в руки. — Я не успел откалибровать требушеты. И лучше сделать это как можно раньше. Мне не дают покоя ваши слова о нападении на деревню.

— Мне много чего не дает покоя, — невесело хмыкнула я. — Но в том будущем на деревню напали далеко не сразу. А тут сколько прошло… неделя? Чуть больше.

— В том будущем вы не лишали нашего противника ресурсов, на которые он рассчитывал, и не закрывали Брешь. Я бы не рассчитывал, что все пойдет в точности так, как вы видели.

— Очень на это надеюсь, — я подошла поближе и все-таки посмотрела на наше новое, грозное, надеюсь, оружие. По сути это была очень большая праща, крепящаяся к деревянному брусу с одного — более длинного — конца, тогда как на втором висел тяжелый груз. При помощи рычага брус возводился в вертикальное положение грузом кверху, в пращу запихивали снаряд, а потом рычаг отпускали. Брус проворачивался и, благодаря гравитации, груз опускался вниз, а праща взлетала наверх.

Рычаг выглядел внушительно. Я попыталась на него надавить, чтобы хоть немного пошевелить осевой брус, но ничего не вышло — эта задача явно была не по моим силам. С подозрением покосившись на командора, я уточнила:

— Надеюсь, «калибровать» — не значит «взводить самостоятельно»?

Каллен едва заметно улыбнулся и покачал головой:

— Нет. Этим рычагом управляют двое солдат, так что, даже будь я полностью здоров, в одиночку бы многого не сделал.

Я удовлетворенно кивнула и замолчала. Что говорить дальше, в голову не приходило — так далеко мои планы продуманы не были, я хотела просто найти Каллена. Предполагалось, что беседа как-нибудь сложится сама — ну, или мы будем смущенно молчать, как подростки на первом свидании. Впрочем, свиданием это не было.

Командор тоже не торопился заговаривать, и мы все-таки молчали, правда, без особого смущения. Без Бреши мир казался каким-то потемневшим — для ночи явление обычное, но я уже успела отвыкнуть от этого. По небу плыли облака — ветер так и не утих после закрытия Бреши, хотя в Убежище ощущался слабее, — но почти не закрывали черное, бархатное небо. Звезды на нем выглядели огромными белыми шмелями, близкими — только руку протяни; и мне бы хотелось попробовать, но я еще немного помнила уроки астрономии из первого мира. Совсем немного, но все же информация о бескрайнем пространстве и огромных огненных шарах в память врезалась. Да и Андерсу с Варриком я рассказывала о древних звездах и своем происхождении…

Воспоминание отозвалось сначала теплом, а потом и уколом боли — где сейчас Андерс и жив ли вообще? И… не только Андерс, конечно.

— Алиена, — позвал Каллен, отрывая от мыслей. — Вы снова думаете о чем-то грустном.

— Об Андерсе и о брате, — созналась я. — И о других Серых Стражах. Они на Глубинных тропах уже три года, и я не знаю, живы ли вообще. А ведь это я просила их туда уйти.

— Уверен, что живы. Я помню вашего брата, да и Андерс сильный маг. Все будет в порядке.

— Спасибо.

«Возьми его за руку», — мысленно прошептала Китти. Я и не заметила, когда она успела подкрасться, но сейчас только мотнула головой, отгоняя навеянные мысли. Больше я поддаваться не собиралась, да и вообще, стоило уходить.

Вот только оставлять в одиночестве Каллена не хотелось. У всех был праздник, а он… словно прятался.

— Не доверяете мне? — вдруг спросил он. Это было так неожиданно, что я вздрогнула и повернулась к мужчине. Он на этот раз смотрел мне прямо в глаза и явно отводить взгляд не собирался. Проглотив первый глупый вопрос — и так же понятно, откуда такие мысли, — я со вздохом покачала головой:

— Скорее, не хочу вас разочаровывать.

— Не думаю, что могу разочароваться в вас, — его губы тронула легкая улыбка, но до глаз так и не дошла. Я хотела было съехидничать — неужели не успел очароваться, — но серьезный взгляд и собственное смущение не позволили. Сердито отвернувшись, я поинтересовалась:

— А вдруг я маг крови?

— В этом вы мне уже сознались, как и в том, что вы не маг, — напомнил Каллен.

— Я убила храмовника.

— Если вы о сэре Алрике, то, знай я то, что знали вы, убил бы его сам, — командор помрачнел и тоже отвернулся, посмотрел вперед, на озеро. — Вернее, отправил на суд, но после подобных преступлений выхода всего два — казнь или изгнание в Море Пепла, что, по сути, та же смерть, только растянутая во времени.

— А если я демонов призываю? — я тоже посмотрела вперед. Снег на озере в свете звезд поблескивал, но видно это было едва-едва, а остальное терялось во тьме.

— Вы не маг крови, — повторил Каллен. — И защищены от демонов.

— Бывают разные способы связаться с демоном, и это не обязательно магия крови, — проворчала я после небольшой паузы. Сейчас я говорила даже не о Китти, скорее, коробила такая глупая ошибка. Ведь он сам видел собственного же рекрута, одержимого демоном — и тот точно не занимался магией крови.

Но мужчина только усмехнулся и покачал головой.

Китти выскочила из-под ближайшего куста внезапно и едва ли не перед носом у командора обернулась человеком. Промурлыкала:

— Ну, а если все-таки допустить вариант с демоном?

Выругавшись, я почти рефлекторно дернулась вперед, отталкивая эту глупую кошку и перехватывая руку Каллена. К его чести, оружием он в любом состоянии владел прекрасно — только сейчас это было совсем некстати.

— Нет! — как-то не так я себе представляла объятия с симпатичным мужчиной, явно не с обнаженным мечом между нами, но выбирать особенно не приходилось. — Не смейте ее убивать! Она нам помогает!

Поняв, что отпихивать меня и бросаться в бой Каллен не торопится, я чуть ослабила хватку и резко развернулась к подруге:

— Какого хрена ты творишь?

— Проясняю ситуацию, — промурлыкала она, ласково проводя рукой по требушету и чуть смещаясь. Теперь между ней и бывшим храмовником находилось это чудо инженерной техники, так что хотя бы сразу наброситься на демона мужчина не сможет. — Ты бы так и сомневалась, простит не простит, примет не примет. А вдруг мы сейчас подружимся?

— Ты демон, — сделал логичный вывод Каллен. Сейчас его глаза были не просто серьезными — холодными, как во время дуэли с Зевраном. Какими бы теплыми ни были чувства ко мне или хорошим — настроение, сейчас перед нами был убийца магов и демонов. И ни с кем дружить он явно не планировал.

— Я же говорила, что она не маг и тоже не может стать одержимой, — напомнила я наш давний разговор в Киркволле. — Вот…

— Леди Ванда, — опознал командор. Она тут же сделала чуть издевательский реверанс и дополнила:

— Ну, ты так мной интересовался, невежливо так долго прятаться. Правда, раньше у меня времени не было. То помогала Хоуку поймать вашего Мясника, то гоняла работорговцев и разбойников в Киркволле. И заметь, без всякой магии. Защищала вашу Вестницу последние десять лет. И Брешь закрыть тоже помогла. Будешь меня убивать?

Я осторожно отпустила Каллена и отошла ближе к Ванде, встала так, чтобы снова загородить ее собой.

— Не надо, Каллен, — попросила я. — Я не позволю ее убивать. И вас тоже не позволю. Так что если вы начнете драться, скорее всего, убьете меня. Брешь, конечно, уже закрыли…

— Не несите чуши, — сердито проговорил бывший храмовник и все-таки убрал меч. — Вы важны не только из-за Бреши, Алиена.

Я прикусила губу, чтобы она не дрогнула. Раньше он мое имя произносил куда теплее, а теперь все-таки… разочаровался. И от этого стало внезапно так обидно, что едва ли не до слез.

Ванда попросила:

— Ну же, не сердись. Подумаешь, один демон? Она от этого хуже не стала, другую такую ты все равно не найдешь. Если тебя это утешит, могу сказать, что на тебе никакой демонической магии нет. Все вокруг точно реальное.

— Прекрати, — попросила я. Демонесса фыркнула:

— У них тут дух неопознанный шляется по всей деревне, и никто не против, а мне сразу оружием угрожать. Между прочим, они его сами вместе с храмовниками притащили!

— Какой еще дух? — нахмурился командор. Но Ванда передернула плечами и недовольно отозвалась:

— Откуда я знаю, какой? Вы же его подцепили. Мальчишка в шляпе, ходит всем жизнеутверждающие глупости нашептывает.

— А почему мы его не видели? — поинтересовалась я, радуясь смене темы. По крайней мере, об убийстве речь больше не шла, а все остальное можно пережить. Я ведь и не собиралась сближаться с Калленом, наоборот, хотела держаться подальше? Теперь проблем с этим явно не возникнет.

Но ответил на этот вопрос сам дух. Он оказался рядом — не возник из ниоткуда, а словно стоял тут все время, но мы его не замечали, а теперь заметили. Каллен снова потянулся за мечом, но теперь далеко не так стремительно, а потом и вовсе, покосившись на меня, опустил руку.

Дух выглядел и правда как мальчишка… ну, скорее, парень примерно моих лет, но ростом значительно выше. Шляпа с огромными полями скрывала лицо, так что сейчас я видела только острый гладкий подбородок и светлые вихры на шее. Больше и сказать о нем было нечего: побитая временем, местами порванная одежда, два кинжала в заплечных ножнах — на этом все.

Посмотрев правильным зрением, я невольно ахнула. Он и правда был духом — полностью, без чьего-то тела, но, в отличие от Ванды, его сила была зеленоватой, как заклинания исцеления. Андерс мне как-то говорил, что духовные целители иногда обращаются к духам сострадания; похоже, к нам пришел один из них, только вне Тени.

— Ты видишь меня, и боль уходит, — с удивлением проговорил он. — Так раньше не было.

— Это удивление, — я почти прошептала. Правоту духа я признала сразу, при виде него я чуть не забыла, что только что вообще-то собиралась плакать. Вернее, не собиралась. — В голове столько всего, что сил хватает только на одно чувство. Тут уж или боль, или удивление.

Он кивнул и повернулся к Каллену.

— Я Коул. Не надо меня бояться. Я пришел с тобой, помочь. И с тем магом. Максвелл. Холод, свет, ложь, логика. Я должен присмотреть, чтобы все прошло как надо. Она не узнает.

— Почему ты не показался сразу? — поинтересовалась я, перебивая. Что бы там в голове Максвелла не творилось, вряд ли стоит вытаскивать это наружу. Хотя «ложь» надо будет Лелиане все же передать, Шартер ведь предупреждала, что с ним не все гладко, а мы забыли…

— Меня не видят, пока я не разрешу. Вы были заняты, — отозвался Коул. — Ты лечила. Свет, тепло, мягкая кожа, жар, страх…

— Зачем ты здесь? — перебил его Каллен. Я еще на «мягкой коже» почувствовала, как кровь приливает к щекам, и теперь была искренне благодарна командору. Правда, он и сам отвел глаза, а Ванда хмыкнула и глянула меня как-то со значением, хотя я и не поняла, с каким. Мальчишка проговорил:

— Храмовники. Я не смог их спасти. Теперь они хотят только делать другим больно, как больно им. Вы спасли некоторых. Я тоже хочу так делать. Я умею.

— Ну, я бы так не утверждала, — фыркнула Ванда ревниво. — От твоих слов никто не вылечится, знаешь ли.

— Варрик пишет слова, мертвые, на плоской бумаге, они ненастоящие. Но их читают, и они воплощаются.

— Ну, ты-то не Варрик, — окончательно обиделась демонесса. Нашего писателя и его истории она любила лишь немногим меньше Зеврана, и такое сравнение ее явно покоробило. Развернувшись ко мне, она потребовала: — Давай его выгоним! Он так и будет соваться в ваши головы и болтать все, что видит.

— А ты видел, кто был виноват в той стычке с утра? — полюбопытствовала я, отмахиваясь от подруги. Она недовольно фыркнула, а Коул кивнул:

— Маги научились давать сдачи, но не научились останавливаться. Почему они здесь? Эта Инквизиция — не лучше храмовников, мы свободны, свободны, докажем, что они безумны.

Я фыркнула: ну точно, это Линнея, что-то такое мне про нее рассказывали. Не давая мне задать следующий вопрос, Коул вдруг заговорил:

— Они идут, чтобы навредить. Красные храмовники вместе со Старшим. Вы его знаете? Он вас знает. Вы забрали у него и храмовников, и магов. Осталось мало, нужны люди, почему все должен делать сам, снова эта девица, пора свернуть ей шею.

— Да что им всем моя шея покоя не дает… — пробормотала я, а Каллен резко, так что мальчишка даже шарахнулся, спросил:

— Где они? Далеко?

— Там, — Коул указал рукой в сторону перевала, и в этот момент оттуда раздался звон. И почти сразу оборвался. Если бы мы не прислушивались, то пропустили бы этот звук.

— Сигнальный колокол, — пораженно пробормотал Каллен. — Они совсем рядом.

Ванда тут же шагнула ко мне поближе и вкрадчиво предложила:

— Хочешь, я их задержу? Дай мне пару гранат.

Я вопросительно глянула на командора. Он с некоторым сомнением осмотрел всех нас троих, но все же кивнул. Я достала свои запасы — по-прежнему небогатые, Адана загружали лечебными зельями, так что многого он для меня сделать не успевал, — и отдала демонессе.

— Если Корифей там, взорви его еще раз, — попросила я. — Только не подставляйся.