The Fallen Angel (гет)

Сквозь сон Вероника чувствует, как смыкаются на ее шее чужие холодные руки. Сначала она только морщится, не понимая, что происходит, а уже потом едва не подскакивает с места, резко открывая глаза и пугаясь мысли о том, что прямо сейчас кто-то стоит в ее комнате над самой кроватью. Взвизгивает, сначала увидев лишь женскую фигуру, но едва заметно успокаивается, понимая, что это ее мама.

— Мам? Черт, зачем так пугать?.. — еще сонная девушка морщится, когда женщина наклоняется к ней ближе, и вновь пугается, замечая кровь. — Ты… что это?

— Что это? — горестно и так тихо спрашивает женщина. — Ты про мое лицо? Всерьез не понимаешь, что это? — на ее глаза наворачиваются слезы. Морозова нервно сглатывает подступивший к горлу ком, судорожно вспоминая то, как некогда позвонила маме и после боялась смыкать глаз. Как заснула совершенно случайно ближе, быть может, к трем ночи, а теперь… теперь, только под утро, когда еще даже не рассвело, она видит искалеченную маму.

— Кто с тобой это сделал?!

— Ты, Вероника. Это ты! — но мать вцепилась в ее волосы, переходя на крик. — Это ты сделала со мной! Ты! Ты как и всегда только рушишь мою жизнь! Да чем я тебе так насолила вообще?! По-прежнему мстишь за то, что я забрала тебя оттуда?! Так пиздуй обратно, мразь, тебя никто не держит!

— Мам, хватит! Да я понятия не имею, о чем ты говоришь! — Морозова пытается не то отбиться, не то даже больше защититься, потому что не смела сама поднимать руку на человека, которого давно уже начала считать родным. — Да отпусти меня!

— Ты позвонила мне, чтобы убить… ты чуть не убила меня, Вероника! З-Знаешь, что твой отчим со мной сделал? Т-Тебе вообще наплевать на свои действия, да?! — она перестает тянуть за волосы и резко отпускает. Буквально выкидывает, отталкивая от себя, от чего девушка крайне неприятно врезалась затылком в стену. — Собирай свое шмотье.

— Что?.. — испуганно спрашивает девушка, когда мысли только сильнее спутались, но все вернулось на свои места, стоило ей вспомнить тот звонок. — Мам, это не так! Я же не знала!

— Не знала, да? А хочешь знать, с кем на самом деле я встречалась? — с безумной улыбкой спрашивает член ее семьи, на что Морозова качает головой.

— Меня это не должно касаться, — тихо отвечает ее дочь, сжимая в руках одеяло. — Ни твои похождения, ни твои подруги. Если кто-то и виноват в измене, так это только ты.

— Я встречалась с твоим родным отцом, — горестно отвечает женщина, от чего более Вероника и не знала, о чем думать. — А теперь, из-за моего мужа, он лежит в больнице. По твоей вине. И это, — она указывает на свое лицо. — Тоже по твоей вине. Кто вообще тебя за язык тянул, а? За что ты так со мной? — шептала мать, не понимая, почему же дочь ее только сдала. — Собирай вещи. Я помогу тебе, чем смогу. Он прогоняет нас из этого дома.

— И куда мы?..

— В квартиру твоего отца, конечно же. Нам больше некуда идти, — отстраненно ответила она, поднимаясь с постели девушки. — Блять, и чем ты только думала?

— Это я должна тебя спросить! Нахрена ты изменяешь своему мужу?! Уж раз не любила его, то и сводиться тогда с ним не стоило! — возмутилась Вероника, чуть ли не срываясь на крик. — Я постоянно вожусь с твоими детьми! Черт, да твоя дочь меня уже своей мамой зовет, хотя рожала ее явно ты! Ты можешь хоть немного стать ответственнее, наконец?! Раз не умеешь держать себя в руках, то и нехуй замуж выхо… — договорить она не успела из-за звонкой пощечины, которую ей отвесила женщина. Только сразу после этого последовали крепкие объятия. И Морозова не понимала, что хотела сейчас сделать сильнее. Ударить ее, оттолкнуть? Или же обнять в ответ и просто заплакать?..

— Верон… Верон, а ты знаешь? С-Скоро у тебя будет родной брат или сестра, — шепчет мама практически у ее уха, и Ника застывает в ужасе, попросту даже не веря или отказываясь верить в происходящее. Шестеренки, что крутились в ее голове и пытались переварить изначальную информацию, вместе с этими словами начали постепенно разрушаться. И девушка чувствует, как что-то ломается внутри нее, когда родной человек так нежно и даже любовно касается дрожащими руками ее щек. — Не плачь… не плачь, дочка. Прости, я не хотела тебя бить. У тебя наверняка были причины, чтобы поступить так со мной…

— К-Какой еще нахуй ребенок?..

* * *

Вероника шепотом рассказывает парню сокращенную версию того, что тогда произошло и от чего ей снова пришлось переехать. Свесив ноги с крыши какой-то высотки, она по старой привычке опустила голову к его плечу, когда парень обнял ее одной рукой. Слышится тихий щелчок, открывается новая банка из Пивточки, и парень от чего-то замирает после следующих ее слов:

— Сереж, я так от них устала, — совсем тихо говорит она, прикрыв глаза, когда сам он чувствовал, как все внутри него разгорается от злости. Неприятное чувство перекрывается желанием помочь, когда сам он еще просто не мог ничего сделать. — Просто с ума можно сойти, — продолжает Вероника, отрешенно посмотрев вниз. И в этот момент она почувствовала, как обнимающая ее рука с силой чуть надавливает на плечо, будто предсказав, о чем девушка в этот момент подумала.

— Может, тогда просто переедешь ко мне? — ляпнул он глупость, понимая, что это просто невозможно.

— Чего?.. — только Вероника от чего-то сначала смутилась при самой мысли об этом, а не подумала о том, что все не так-то просто. — Предлагаешь в детский дом вернуться? Впрочем, там сейчас куда спокойнее и…

— Рони, постой. Да не гони ты!.. — он посмеялся, когда девушка вслух начала уже придумывать план действий по тому, чтобы ее снова кинули в детский дом. — Я имел ввиду не это, — Морозова заинтересованно чуть поднимает голову, чтобы посмотреть на парня, а сам он смущенно отводит взгляд. — Скорее, я к тому, что… меня ведь уже внесли в реестр сирот и по идее… если все пройдет гладко, — потому что при всей своей любви к стране, Разумовский давно еще понял, что в ней все идет через жопу. — Мне выдадут ключи от квартиры в Санкт-Петербурге, и ты бы могла жить со мной.

— Мне стоит напомнить, почему это невозможно? — спросила девушка, виновато улыбнувшись. — Нет, план, конечно же, мне нравится, и я была бы очень рада… но Сереж, — он уже знал, как она ему ответит. — Ты ведь собрался поступать в МГУ. Следовательно, тебе по закону обязаны выдать место в общаге и из очереди ты не выйдешь как минимум до своего выпуска. Потому что выдавать квартиру человеку, что уже имеет какое-никакое место жительства, не выгодно и глупо хотя бы потому, что есть еще как минимум пятьсот тысяч таких же сирот, ждущих, когда же им выдадут квартиру, чтобы можно было жить, — рассказала Вероника.

— А если я не поступлю в МГУ? — покрутив банку в руке, тише спросил Разумовский, даже не глядя на нее.

— То есть?.. — подруга посмотрела на него со смесью подозрения и искреннего непонимания. — Как это, не поступишь?

— Ну, вот не получится у меня сдать вступительные и не поступлю. Или же мест в общаге не будет, — глядя на девушку, он в ее глазах видел прямой вопрос: «Ты что задумал?». — Или, может сам я передумаю. Зачем вообще уезжать так далеко, правда же?

— Сережа, ты готовился к этому еще с детства, — нервный смешок сам собой слетел с ее губ. — Если кому-то и не стоит переживать о поступлении, так только тебе. Пожалуйста, не говори больше таких глупостей, — накрыв его руку своей, Вероника тепло улыбнулась, ничуть не сомневаясь в способностях друга.

— А как же тогда ты? — так тихо и так огорченно спросил Разумовский, словно только что девушка взяла и поставила на их дружбе крест.

— Ну-у, мне осталось отучиться еще год, выжить, каким-то образом сдать ЕГЭ и наконец-то определиться с местом дальнейшей учебы, — только чувствуя на себе испытывающий взгляд, она виновато опустила голову. — Да знаю я, что ты не об этом. Подумаю еще, что можно придумать. В конце концов, все же не так плохо… — Вероника снова поднимает голову и так легко, можно даже сказать, спокойно улыбается. — В любом случае, если из-за такой глупости ты откажешься от своей мечты, «спасибо» я тебе точно не скажу.

— А что ты тогда скажешь? — он улыбнулся ей в ответ, слегка склоняя голову на бок. И девушка сама не заметила того, как залюбовалась им, от чего забыла суть вопроса, а то и прослушала его вообще, когда парень посмеялся. — Рони?

— А… да.

— Да? — переспросил Сережа, искренне не понимая, на что конкретно она дает ответ. — Ты скажешь «да»?

— Сереж, не издевайся, — а сколько же раз он просил ее не издеваться? Когда она шутила над ним или же смеялась над высшим искусством, при этом не выставляя себя или его в дурном свете. Скорее, самого Разумовского, что не мог не засмеяться над ее милым ребячеством, в попытках все ее угомонить, как шумное дите, что намеренно пакостило только больше, чтобы на него скорее обратили внимание. И хотел бы Сережа сказать, что с тех пор на всех экскурсиях притворялся, что ее не знает, но это будет ложью, ведь с Морозовой он просто забывал цель изначальной поездки в музей и то, что же хотел выяснить.

И вела себя более-менее спокойно Вероника только тогда, когда сам парень с интересом ей что-то рассказывал. Легенды, мифы, незатейливо шутил и, к примеру, выдавал такую саркастичную, а порой и постыдную информацию, какой не было ни в одном из учебников, которые девушка считала слишком скучными. Впрочем, в этом он с ней согласится, ведь ни один учебник не сможет грамотно преподнести то, что было на самом деле, и уж тем более помочь человеку разглядеть прекрасное.

— Разве я издеваюсь?

— А вот повторять за мной нехорошо, — с лукавой улыбкой заявляет она в ответ. И в этот момент он был готов поклясться, что видел, как в ее чарующих глазах плясали черти.

— Правда? — и Разумовский совсем немного сокращает расстояние между их лицами, наклоняясь ближе. — И что ты сделаешь, если я не прекращу? — тише спросил он с той же соблазнительной улыбкой, совершенно не замечая того, что же творит с ним алкоголь. А вот Вероника почувствовала теперь это в полной мере, ощущая прилив жара к щекам, когда в один момент показалось, что весь ее внутренний мир вот-вот перевернется с ног на голову.

— Что-то… очень нехорошее и это точно тебе не понравится, — и все же, смущение победило искушение, от чего подруга отстранилась, поднимаясь с места. — Думаю, что с нас хватит на сегодня алкоголя.

— Или понравилось бы нам обоим, — тише пробормотал он. Но когда Вероника обернулась с вопросом «Что?», он лишь улыбнулся и качнул головой. — Ничего. Ты права, уже довольно поздно.

«Сам не понимаю, что творю», — виновником его довольно неожиданного поведения, определенно, был алкоголь. Не иначе. И когда Сережа все же об этом подумал, сам невольно засмеялся с того, как неуклюже Вероника рылась в своем рюкзаке.

— Не это ищешь? — он понаблюдал за ней еще несколько минут, пока движения ее не стали более резкими, и лишь затем достал телефон.

— Откуда он у тебя?

— Ты сама его мне отдала, когда карту искала, — даже скептично ответил парень, поднимаясь вслед за ней, и придержал девушку со спины у самой лестницы. — Пожалуй… лучше проведу тебя до дома.

— Может, до остановки? Тебе же самому в другую сторону ехать, — пока они спускались вот так по лестнице и Сережа следил, чтобы все прошло гладко, Вероника уже забрала у него свой телефон, который, видимо, когда-то сама еще дала на сохранение. Впрочем, то было уже не впервой, а потому если девушка не могла долгое время найти смартфон у себя, то она обращалась уже к парню. И он, возмущенный ее невнимательностью, некоторое время мстил, давая понять, что вообще не имеет представления, где она его оставила.

— Зато так я буду куда более спокоен и уверен в том, что ты вернешься в безопасности, — помогая преодолеть последние ступеньки, он сильнее сжал ее руку, когда Морозова решила просто перепрыгнуть через них. — Рони… с тобой все точно будет хорошо? — вопрос был далеко не о том, как она себя чувствовала или добралась бы до дома без его помощи. Девушка просто обняла его, молча уткнувшись в плечо, а он забеспокоился, прекрасно понимая, что уже там ее наверняка ждет самый настоящий ад. Ад, на который пока Разумовский никак не смог бы пока что повлиять…

— Просто не хочу расставаться, — ведь как только они разойдутся, ее жизнь вновь превратится в ужаснейший кошмар.

Сережа расслабляется, заключая ее в свои объятия. Наклоняется и закрывает глаза, наслаждаясь несколькими секундами тишины, но беспокойные мысли снова и снова лезли ему в голову. О том, что будет с ними дальше. О том, как справится Рони и точно ли все будет хорошо, если он уедет. О том, как бы забрал ее с собой, да только… пока что это лишь несбыточные грезы. И ничего хорошего не произойдет, если он сейчас же не возьмет все в свои руки.

— Как бы я хотел сжечь дотла все твои проблемы… — совсем тихо отвечает парень, на что Вероника лишь сильнее прижимается к нему в ответ.

«И защитить от всего этого мира»