Carpe diem (гет)

— Я уже успела забыть, как выглядит это место, — сказала Кэлен, когда Нико перенес ее в подземный мир. Они решили отправиться к Мнемозине сразу же, как только кончилось их дежурство. Аннабет не очень понравилась их идея, ведь Эрик мог напасть в любой момент, и лучше было бы остаться на корабле для защиты храма. В принципе она была права — к Мнемозине они могли отправиться и после, но почему-то Нико предчувствовал, что потом будет слишком поздно. Он напомнил, что Эрик всегда нападал на закате либо ночью, а сейчас было лишь утро. «Мы быстро — вернемся к полудню», — сказал он Аннабет, и ей пришлось признать, что в его словах был резон.

— Так ты уже была здесь? — спросил Нико удивленно.

— Ну да, помнишь, я тебе рассказывала про Ату? Ты перенес меня сюда, чтобы мы могли подраться без свидетелей, — с улыбкой ответила Кэлен. Видимо происходящее в прошлом казалось ей смешным. Возможно, если он сам вспомнит, что же там произошло, ему тоже станет смешно. — С тех пор здесь ничего особо не изменилось — всё по-прежнему мрачно, пустынно и холодно.

Нико направился вверх по течению Леты, словно точно знал, куда нужно было идти. Местонахождение Мнемозины ему было неизвестно, он никогда к ней ранее не ходил (по крайней мере, из того периода времени, которое помнил), но ориентиры, что ему были известны, должны были привести в правильное место.

Они шли молча, и Нико радовался, что Кэлен давала ему возможность обдумать все, что он услышал. Она держалась чуть позади, позволяя ему представить, будто он шел один. Пусть внешне он и пытался выглядеть спокойным, но внутри все дрожало от обиды, негодования и боли. Он должен искупить грехи отца, да? Отличная судьба, дайте две.

Где-то вдалеке послышался шум воды, и Нико сразу же вспомнил Перси — этот звук всегда ассоциировался с ним. Удивительно, но Нико довольно давно не вспоминал о нем, и казалось, что и чувства его несколько поутихли. Неужели наконец отпустило?

— Смотри! — воскликнула Кэлен. Нико и сам наконец заметил то, что создавало шум — впереди был водопад. Он стекал откуда-то сверху и видимо был началом реки Леты, конец которой, как было известно, уходил глубоко в Тартар. Но от небольшого озера, что создавала вода из водопада, выходила не только Лета. Узенький ручеек, совсем непохожий на реку забвений тем, что содержал в себе кристально чистую воду, тёк немного левее и в конце концов утекал в совсем другую от реки Леты сторону.

— Это он — ее источник, — объяснил Нико.

— Значит, можно не искать богиню — достаточно просто испить из ее источника?

— Нет, так нельзя. Она должна позволить мне это сделать. Источник позволяет не только возвращать воспоминания; он дарует знания, вдохновение, делает человека всеведущим. Если я изопью из источника без ее разрешения, то получу не только то, что хочу вспомнить, но и все остальное. И за это она может меня убить.

— Кошмар. И это из-за каких-то знаний. Подумаешь, — пробурчала Кэлен себе под нос.

— Знания могут стать опасным оружием, поэтому Мнемозина тщательно охраняет источник, позволяя каждому получить лишь то, что он должен знать. Помнишь историю о Еве? Та тоже поплатилась за то, что вкусила запретный плод, дарующий знания. Есть вещи, о которых нам не стоит знать просто потому, что лишние знания не всегда могут сделать нас счастливей.

Кэлен ничего не ответила.

— Слушай, ты не горишь желанием с ней встречаться, я верно понимаю? — спросил Нико, потому что причина такого странного поведения Кэлен была для него неочевидна.

— Не хочу. Эти встречи с богинями и к ним примкнувшими никогда не заканчивались для меня хорошо.

— Если хочешь, можешь меня тут подождать — я не настаиваю на том, чтобы ты шла со мной к ней.

— Нет-нет, я пойду. Я же пообещала, что пойду с тобой.

И все-таки дело было еще в чем-то. Неужели она боялась, что Нико вспомнит что-то, что может поменять его мнение о ней? Он почему-то вспомнил тот разговор Пайпер и Лео, который случайно подслушал. Да, то, что ему предстоит вспомнить, явно обещает быть веселым.

Ручеек привел их к небольшому садику. Оказывается, не только у Персефоны был свой сад в подземном мире. Ручей терялся меж кустов и травы и уходил куда-то вглубь сада. В его центре располагался небольшой пруд, а возле него сидела рыжеволосая женщина в белоснежном греческом одеянии. Нико решил, что эта женщина была Мнемозиной, ведь других вариантов у него все равно не было.

Она их заметила и жестом указала сесть рядом. Нико и Кэлен, не говоря ни слова, послушались и сели на некотором расстоянии от нее.

— Наступил день летнего солнцестояния, — произнесла она мелодичным голосом. Откинув рыжую прядь за плечо, она наклонилась к пруду и зачерпнула немного воды в хрустальную пиалу, которой, Нико мог поклясться, еще секунду назад у нее в руках не было. — Сегодня все, кто связан с солнцем, становятся сильнее.

Мнемозина почему-то посмотрела именно на Кэлен. Нико догадался, что та намекала на то, что Кэлен была родственницей Аполлона — бога солнца.

— А те, кто принадлежит земле, — слабеют. Выпей это, — продолжила Мнемозина, протягивая пиалу Нико, — тебе пригодятся силы.

— Не пей, — воскликнула вдруг Кэлен, схватив Нико за руку так резко, что он чуть было не расплескал всю воду из пиалы. — Сначала расскажите, кто вы такая и что это за воду вы ему предлагаете.

— Зачем спрашивать у меня то, что вы и так знаете? — ответила Мнемозина с улыбкой. — Вы искали меня для того, чтобы я позволила сыну Аида испить из источника. Он хочет вспомнить то, что и так помнит, но никак не может позволить себе принять.

Нико не стал ждать, что она еще скажет, и залпом осушил пиалу до дна. Кэлен бросила на него испуганный взгляд и осторожно спросила:

— Ну как? Вспомнил?

Нико не знал, что должен был ощутить — на вкус вода была такой же, как и из-под крана в лагере полукровок, и не было заметно, чтобы хоть что-то в его воспоминаниях изменилось. Он взглянул на Кэлен и все еще продолжал видеть в ней девчонку, которую встретил на той поляне; ту, что рассказывала ему сказки о том, чего он не помнил. На какое-то мгновение ему показалось, что это все было просто шуткой — Кэлен выдумала, будто бы они были ранее знакомы, просто чтобы над ним посмеяться. Но тогда бы он помнил, что происходило с ним в течение последних трех лет. А он не помнил.

— Почему ничего не сработало? — спросил Нико Мнемозину с неким раздражением. Теперь он решил, что это она собралась над ним пошутить.

— А что именно ты хотел получить? — ответила она вопросом на его вопрос.

— Вы издеваетесь надо мной? — воскликнул Нико, со злостью бросив пиалу в пруд. — То вы строите из себя всеведущую, сообщая, что знаете о цели нашего прихода, то теперь притворяетесь дурочкой, не понимая, чего я хочу!

— Нико, будь с ней вежливей, она все-таки богиня, — предупредила Кэлен, схватив его за предплечье. Но Мнемозина не казалась задетой; напротив, она чуть улыбнулась и тихонько вздохнула, словно устав от попыток объяснить очевидное ничего не понимающему ребенку.

— Все, кто приходит ко мне, хотят разного. Кто-то ищет вдохновения для написания нового романа. Кто-то пытается найти ответ на какой-то свой вопрос. Ты тоже хочешь чего-то определенного.

— Я хочу вспомнить, что со мной произошло за последние три года! Вы же богиня памяти, разве вы не видите, что именно я потерял?

— Это абстрактное желание. Скажи, чего в действительности ты от меня хочешь.

— Хочу вернуть назад потерянную память!

— Нет, не это.

— А что тогда?

— Задай себе вопрос: «Что я хочу вспомнить?».

— Я… — Нико растерянно взглянул на Кэлен. Она похоже тоже не совсем понимала, что именно богиня хотела от него, но он вдруг осознал, чего же на самом деле хотел знать. Он знал, что происходило с ним в течение тех лет, что он забыл — ему всё рассказали. Всё, кроме того единственного, что они скрывали от него. — Я хочу знать, что Кэлен скрывает от меня.

Мнемозина просияла и заулыбалась, а Кэлен, напротив, стала испуганной и бледной, словно привидение. Ему вдруг стало неловко от того, что она вынуждена переживать это все. Он всегда был слишком несправедлив к ней и пользовался тем, что она испытывала к нему чувства и потому практически никогда ни в чем не отказывала.

— Я до сих пор не знаю, что же она скрывает, — сказал он, глядя не на Мнемозину, а на Кэлен. Он опустил ладони ей на плечи. Он знал, что, если попросит ее, она не откажет. — Я хочу знать.

Глаза ее заслезились, но она не отводила от него своего взгляда, словно мысленно примерялась с неизбежностью того, что ей нужно было совершить. Она ласково провела ладонью по его щеке, и впервые Нико почувствовал, что от этого прикосновения у него по телу бегут мурашки. Она столько раз прикасалась к нему, иногда эти прикосновения были даже слишком интимны, однако они были ему приятны, но не более того. И сейчас помимо привычной теплоты и благодарности за ласку он чувствовал жгучую потребность в ее любви.

Он смотрел на нее и все еще видел перед собой девчонку, которую встретил на той поляне, но теперь все было иначе. А потом он вдруг узнал в ее чертах еще кое-что.

— Как я мог забыть… — прошептал он, припадая своими губами к ее губам. Лишь секунду он сомневался, боясь, что она его оттолкнет, но потом отбросил все сомнения, потому что точно знал, что она этого не сделает, никогда не сделает. Словно в подтверждение его мыслям она ответила на поцелуй, обнимая его за шею, и Нико понятия не имел, как вообще мог когда-либо забыть ее.

* * *

— Остановись, — прошептала она, хотя ее действия явно говорили об обратном. — Что если нас кто-нибудь увидит?

— Как будто первый раз, — ответил он, и она засмеялась, позволяя ему стянуть с себя рубашку.

Они покинули сад Мнемозины сразу же после того, как Нико все вспомнил. Поблагодарив богиню за помощь, они тут же переместились назад на корабль и, пользуясь тем, что их пока никто не увидел, уединились в одной из кают.

— Куда ты так спешишь, — шепнула она, чуть задыхаясь от поцелуев, осыпавших ее лицо и шею.

— Мне и так пришлось ждать слишком долго, я больше не могу, — послышался ответ, и его губы опустились куда-то в район ее груди, заставляя ее тихонько вздыхать и дрожать от каждого прикосновения. Ей тоже пришлось ждать слишком долго, и возможно сегодня это будет их последний секс — ведь никто не мог знать, чем кончится эта война. Но она не хотела торопиться, ей хотелось насладиться каждой секундой, проведенной с ним, и растянуть ее настолько, насколько было возможно.

— Ладно, давай хотя бы переместимся на кровать, — предложила она, потому как биться спиной о стену ей уже надоело. Он чуть присел и обхватил ее руками чуть ниже талии, поднимая вверх. Таким образом он дотащил ее до койки и немного небрежно сбросил вниз, тут же располагаясь сверху.

Койка была одноместной, но когда им это мешало? В прошлом году они вполне успешно ночевали на ней вдвоем. Тогда Кэлен еще не знала, что год спустя они будут заниматься здесь любовью. Такого на Арго II они пока не делали, но всё в жизни случается первый раз.

Его руки осторожно гладили ее, и она вновь вспоминала те ощущения, что когда-то переживала. Она действительно начала забывать, как приятны были его поцелуи. Голову вскружило словно от алкоголя, и внутри, где-то под солнечным сплетением, что-то начало плавиться. На мгновение он остановился и взглянул ей в глаза, словно не мог поверить, что они и правда это делают. По крайней мере она точно не верила.

— Скажи, что любишь меня, — попросила она, пользуясь случившейся паузой.

— Я люблю тебя, — ответил он, прижимаясь своим лбом к ее.

— Я так боюсь тебя потерять, — продолжила она, едва касаясь его губ своими, но тут же отстранилась, решив немного его подразнить.

— Ты меня никогда не потеряешь. Сколько бы я ни терял память, я всегда буду снова и снова влюбляться в тебя. Обещаю.

Она улыбнулась и наконец позволила ему поцеловать себя. В этот момент весь корабль встряхнуло так, словно где-то рядом взорвалась бомба. Нико приподнялся на коленях и выглянул в узенький иллюминатор, пытаясь понять, что произошло. Кэлен последовала за ним.

Ранее из их каюты был отлично виден храм. Был, потому что храма там больше не было.