Зелёный свет&цвет (гет)

В силу возраста сон десницы Отто Хайтауэра весьма чуток. Потому ему не составило труда покинуть объятия сна и привести себя в хоть сколь надлежащий вид. Он первым после короля явился в покои королевы. Хотя Отто думал, что Алисента окажется здесь раньше. Эйгон носился от кроватки к кроватке, пока Хелейна пыталась успокоить его и оттянуть. Дети всё ещё спали, но заворочались, потому что тишина сменилась топотом ног. Король, его рыцари, остальные.

— Ваша Милость, от вас тянет вином, отойдите от детей! — бесстрашная старая дорнийка. Кто знает, может, не будь здесь кучи свидетелей, она бы и толкнула короля в сторонку. Присутствующие нервно улыбнулись. Эйгон сначала нахмурился, почти разгневавшись на неё, но замер и, кивая, отошёл. Сел туда, где до это сидела Хелейна.

— Где сир Коль? — раз он за главного, с него и будет спрос. Отто прикрыл глаза. Раздались более лёгкие шаги — вдовствующая королева.

— Хелейна! — женщина убедилась, что с дочерью всё в порядке. — Как дети? — мать кинулась к дочери, и та поспешила обнять в ответ. Отто подозвал к себе старуху, желая узнать детали из первых уст. Краткий разговор состоялся за дверью. Явившийся Кристан Коль кивнул деснице, рыцари короля покинули покои королевы.

Дети не были изначальной целью? Скорее, запасной. Дорнийцы принцессы Реймы защитили детей. Она передала своих людей Хелейне ещё задолго. Ради этого? Или хотела защитить самих дорнийцев. Морс как раз вернулся с Ройном, успокоив младшего. Им необязательно заниматься этим крысоловом. Утром Отто велит прогнать всех крысоловов. Лучше кошек завести. Прислуга помучается, но им можно накинуть медяков. Большего давать сейчас неразумно. Удалось ли этим двоим что-то узнать? На расспрос времени ушло немного.

— Должен сказать, что семья короля у вас в долгу, — заговорил Отто, как только дорнийцы поприветствовали его поклоном. — Вы не выглядите весьма ошеломлёнными этим нападением, — мягкая и располагающая улыбка в помощь. Морс и Ройн переглянулись.

— По правде, мы должны были быть готовы к подобному. И всё же чудом Ройн успел, — Морс опустил руку на плечо Ройна. Тот отвёл взгляд; ему бы узнать, как королева и дети, и пойти спать. Заслужил. А Хелейна с детьми сегодня одна точно не останется. Отто довольно кивнул: значит, забота принцессы Реймы.

— Королева, принцы и принцессы будут под присмотром. Возвращайтесь к себе, отдохните. Надеюсь, если и были какие обиды, о них мы можем забыть? — десница признавал свою подозрительность в их отношении излишней. Не извинение, конечно. Но жителям одного замка лучше быть в мире.

— Какие обиды, — Ройн улыбнулся. — Позвольте идти, — и первым пошёл прочь, лишь ненадолго задержался на пороге покоев королевы. Морс просто прошёл мимо.

Отто направился в покои принца Эймонда. И нашёл его там, заглядывающего под стол. В комнату был открыт проход из туннелей. Несмотря на старания дедушки быть бесшумным, застать внука врасплох не вышло. Тот обернулся и посмотрел на него весьма спокойно.

— Какое счастье, что ты не маленький мальчик, чтобы рассказывать, где ты был, — Отто закрыл двери, не собираясь давать возможность чьим-либо ушам. Эймонд выпрямился и поспешил закрыть выход в туннель. — Двое напали на Хелейну, хотели убить Джейхейриса... вместо тебя, — Отто подошёл к столу. На карте теперь нет монет.

Эймонд передвинул комод, делая из него преграду.

— Что удалось выяснить? — он не почувствовал глубочайшую вину перед сестрой и её сыном, но тот факт, что для них всё обошлось, не мог не радовать. Он всё же любил племянников. И тот, кто покушался на его жизнь, остался ни с чем. Десница и принц переглянулись. — Деймон? — конечно, «чёрным» хотелось оставить Вхагар без всадника. Это было разумным решением. И это льстило.

— Крысолов божился, что видел его и говорил с ним. Второй — один из Золотых плащей, убит дорнийцем Ройном, — Отто повёл плечом. Эймонд кивнул. У него были причины недолюбливать дорнийцев Реймы, но о них он забыл со временем, ведь те были приставлены к Хелейне. Принц усмехнулся. Его супруга много думала о будущем?

— Был он, значит, и Рейма была. Никто бы из бездомных детей не стал бы умирать ради Порочного принца. Но ради неё вполне, — дед и внук снова переглянулись. Эймонд, на гордость Отто, держался достойно. Он боялся, что… разлука с супругой могла сделать Эймонда совсем неуправляемым. Отто всё ещё ставил на вторую дочь Визериса, а потому решил замолвить за неё словечко.

— Пока Визерис был жив, я просил принцессу Рейму, скажем, подтолкнуть Рейниру к началу войны. Эйгон свидетель, — но если вдуматься, получается сомнительно.

Эймонд усмехнулся.

— Не получится. Люди уже болтают, что руками лорда Джаспера мы решили сократить количество голодных ртов, — ведь осада Глотки не завершиться по щелчку пальцев. Перед уходом в бордель Эймонд узнал о случившемся в «богадельне» Реймы. Его это нисколько не расстроило. Лишь показалось подозрительным. Она была здесь? И вместо того, чтобы догадаться о её присутствии, он пошёл…

— Да, весьма вялая попытка. Внучка как обычно держится нейтралитета, потому что смерть тех детей отвлекла бы горожан, но не стала бы аргументом для лордов Вестероса, — Отто потёр подбородок. Эймонд услышал его.

— А теперь неудавшееся нападение на Джейхейриса будет пустым звуком. В виновность «чёрных» не поверят, — в глазах принца десница заметил опасный блеск. Но не осудил.

— Если бы король лишился наследника, тогда у нас было бы большое преимущество, — десница сделал глубокий вдох.

— Рейма бы не позволила причинить им вред, — Эймонд уверен, что дядя и племянница действовали порознь. Это матушка и сестра могут утверждать, что Рейма не стала бы жертвовать обездоленными детишками, но он знал её достаточно хорошо. Убившая не только медведицу, но и медвежат ради преодоления собственных страхов, она не питала безвозмездной любви к людям.

— Да, именно. Но будь на стороже, мы не можем знать, скольких Деймон мог заказать. А они явно уже не в Гавани, — дед кивнул внуку и ушёл. Нужно подумать, как использовать сложившуюся ситуацию. И желательно убедить народ в виновности лишь одного человека.

Эймонду льстило быть первой целью на выбывание. Порочный принц внушал уважение и восхищение. На него хотелось равняться, но ещё больше хочется превзойти его. Настроение принца было бы замечательным, если бы вместе с этим он не знал, что где-то под стенами замка бродила Рейма. Он мог понять надеявшегося на его супругу Отто, ведь дедушка считал, что Рейма больше привязана к Рейнире, старшей и единоутробной сестре. Но он знал, что она не меньше его нуждалась в отце. Так что неудивительно, если она пошла на поводу у Деймона, а не желающей сберечь мир Рейниры. В таком случае её мог остановить только второй из щенков сестры. Но кто бы его стал посвящать?

Кто-то рисковал сгореть в огне подобно мотыльку.

Интересно, если поставить ловушку, что сделает Рейма? Они вместе учились, так что поймёт. Это будет лучшая проверка, чем та, что устроил Отто.

΅◊΅

Когда Деймон навещал Вермитора, у него не было особой цели. По крайней мере, такой ответ Порочный принц давал своей королеве и её младшей сестре. У Реймы конкретной цели тоже нет. Просто после Каннибала Вермитор уже не казался страшным. Старый и усталый. Он нечасто выбирался на охоту добычи. И Рейма повадилась кормить его время от времени вместе с другими драконоблюстителями. Нет, она боялась Бронзового гнева. Но это страх был благоговейным, почтенным и всё же толику бесполезным. Ведь Вермитор отнюдь не дик. Мейстеры любят называть драконов демонами, бесчувственными и неразумными тварями. Да, драконы не люди, но если они противны богам, то и все остальные звери тоже. Да, на них нет естественной в природе управы. Пусть будут порождениями колдунов!

Но, по крайней мере, во взгляде всякого дракона больше честности, чем во взгляде любого из людей.

И поэтому пока люди рядом оставались осторожными и сосредоточенными на пределе, Рейма спокойно отошла от извергающей пламя морды. Хорошо, что скота пока хватает. Последнее блеяние овец ничем не отозвалось в сердце принцессы. Иначе это было бы лицемерием. Ведь она тоже потребляла мясо в пищу каждый день.

— Хорошо ешь, Вермитор. Оставайся крепким и сильным, — Рейма дождалась, пока он доел. Иначе бы ей ничто не помогло.

Он действительно казался агрессивнее, как и предупреждали. Но в драконоблюстителях нет валирийской крови, чтобы Вермитор снисходил к их компании. Было с чем сравнивать. Видимо, где-то в этих пещерах Среброкрылая прячет кладку. Хорошая новость. Особенно в свете её знания о важности драконов для сохранения мира. Только борьба за трон и Каннибал — угроза для этого благополучия. И она сама успела приложить к этому руку.

— …как было суждено, красиво и свободно… — доверившись знакомой крови, Вермитор уснул. И только после этого Рейма поднялась из пещер в замок. Совет королевы должен был подойти к концу.

— Что-то случилось? — принцесса обратилась к Ульфу. Наивно с его стороны так усердно следовать за ней. А может, он всё же способен на холодный расчёт? И просто ожидал, когда королева по своему желанию или вопреки всему возвысит свою сестру. В таком случае всякая преданность должна окупиться.

— Новости из столицы. Две. Удалось узнать только одну, — Рейма нахмурилась. Они остались без внимания драконоблюстителей. И ближайшие стражники не должны услышать их перешёптывания. Она догадывалась, какой может быть одна весть. Надеялась до последнего, пряталась в ожидании.

— Что за новость? — подошла почти вплотную.

— На выдаче еды в вашей столовой умерло от отравления около тридцати детей. Большинство из них калеки и неизлечимо больные, но… — принцесса вскинула руку, призывая к молчанию, и Ульф не смел ослушаться. Только быстро добавил: — Примите мои соболезнования, — и, поклонившись, поспешил оставить принцессу.

Около тридцати. Столько было и пилюль с ядом. По матушкиной привычке, Рейма потянула пальцы ко рту. Но не стала грызть ногти, а покусала именно костяшки. Должно было поинтересоваться, как отреагировали горожане и Красный замок. Но Рейма довольствовалась собственными предположениями. Вспомнилась слепая девочка. И детская самоотверженность оной. Глаза заслезились, но Рейма и слезы не проронила. Не лицемерка, в конце концов. Пока нет.

— Тётушка! — голос принца Джекейриса заставил вздрогнуть. Рейма повернулась на голос. Принц, наследный принц, пусть и племянник. Рейма склонила голову, всё ещё думая, какая новость может быть скрытой от обсуждения, какая новость могла оказаться значимее. Что-то случилось в самом Красном замке? Джекейрис участливо поинтересовался: — Вам плохо?

— Нет, нет, мой принц, я в порядке, — Рейма выпрямилась и улыбнулась.

— Вы с Деймоном пропадали недавно. Я так понимаю, вы были в столице? Вы в очереди на разговор с матушкой, — несколько ехидная ухмылка. Он не спешил делиться своим мнением. Только посвятил Рейму в подробности. О том, что было совершено нападение на Хелейну и Джейхейриса — всё обошлось, к счастью. У него, как и у матери, отлегло. Но «зелёные» обвиняют в обоих инцидентах Деймона. Джейс между делом пошутил, что Рейму пощадили из-за статуса мужней жены. За что получил кулаком в плечо. И только после этого поспешил на тренировку с Люцерисом. Конечно, брату тоже расскажет.

Глубокий вдох. Надо взять себя в руки до того, как она увидит Рейниру.

Они разминулись с Деймоном. Рейма обернулась, желая остановить его и спросить, стоило ли эта попытка чего-то. Её страхи за племянниками не были беспочвенными. Рейма не скрывала, что среди детей Рейниры у неё есть любимчик. Но среди детей Хелейны одного малыша выделить не могла. И любила всех. И сейчас, если бы Деймон оглянулся, она не опустила бы головы. Гордо вскинув подбородок, она благодарила благоразумность того, кто оставил Морса и Ройна рядом с сестрой и детьми.

У дверей в покои Рейниры принцессу остановил рыцарь. Королева принимала леди Бейлу. После возвращения из столицы сестра королевы новостями в принципе не интересовалась, и сейчас питала любопытство, о чём беседуют кузины. Бейла вышла и кивнула ей. Обычно все эмоции старшей дочери Деймона легко читались по выражению лица и взгляду. И если верить этому принципу сейчас, то она смотрела на Рейму так же ровно, как и раньше. Бейла не делила мир на чёрное и белое. Она помнила причинённое ей зло. Но и не забывала о добре. Рейма кивнула Бейле. И Рейнира попросила впустить её.

Как только за спиной закрылась дверь, принцесса убедилась, что королева не рада. Обычно Рейнира вставала и шла ей навстречу, но сейчас она только устало посмотрела на Рейму и кивнула на место, на котором до этого сидела Бейла. Не было времени убрать беспорядок за… Деймоном? Сестра умела быть сдержанной даже негодуя, в отличие от дяди.

— Что это было? Мне казалось, что хотя бы ты понимаешь, как для меня важно сохранить мир, — Рейнира вряд ли хотела упрекнуть Рейму. Она была всё ещё удивлена, что отличился не только Деймон.

— Если бы тебя не узурпировали, как долго прожили бы дети Алисенты? Не ты, так Деймон, не он, так твои сторонники. Мир бы сохранился, пока они тихо исчезли бы из жизни… — сказав это глядя сестре в глаза, принцесса выдохнула и повернула голову к окну. Наоборот было бы точно так же. Они обе это понимали, так что нет смысла произносить нечто подобное вслух. — И в таком случае мир лишь красивое слово. Мир был слишком долго, и даже если бы ты не была женщиной, а мужчиной, где гарантия того, что не назрела бы гражданская война? — даже имей Рейнира член, на Визериса всё равно бы надавили: единственный сын не гарантировал сохранения рода. Даже в таком случае Отто попытался бы посадить Эйгона на трон. А может, и не его. Может, он бы попытался расправиться с ребёнком Эйммы до смерти Визериса.

Подобные мысли не несли в себе оценочного суждения, поскольку «если бы» тоже всего лишь буквы.

— Тогда почему ты решила начать без моего ведома? — валирийский королевы сначала зазвучал с сомнением, но в конце обрёл твёрдость.

— Этих детей всё равно бы использовали. Они были моей поддержкой, но… поверь, такой исход лучше, — Рейма не смотрела на сестру. Та глубоко вдохнула. И Рейма быстро добавила: — Для нас было бы хуже, если бы тот мальчишка донёс «зелёным», но так бы они остались живы. Я думала, что у него хватит ума на подобное. Странно осознавать, что кто-то действительно умер ради возможности отблагодарить или быть полезным.

— Ты и раньше проявляла жестокость, я просто не обращала внимания, — Рейнира выглядела несколько удивлённой. Но этот факт за сегодняшний день не самый ошеломляющий. Она постучала пальцами по столу.

— А ещё я сжигала преступников в Дорне, когда была совсем юной, — Рейма пожала плечами, напомнив между делом. Хотя сжигала не совсем она. Но принц Кворен научил её не отводить взгляд в такие моменты, чтобы помнить, сколько весит на плечах ответственность за — ммм! — дарование смерти.

Некоторое время они молчали. И тишина не казалась неловкой или напрягающей. Каждая сестра думала о своём.

— Я теперь не уверена, что могу полагаться на Деймона, — Рейнире больно. И если бы ей пришлось спросить, может ли она доверять своей полнокровной сестре, она бы была совершенно разбита. Не хотелось получить в качестве ответа очередное молчание, не означающее согласие.

И Рейма понимала это.

— Я была в Дорне, когда пришло письмо от сира Лионеля. Когда пришло известие о смерти леди Лейны, я уже собиралась вернуться. Он писал мне, напоминая, что ты и отец нуждаетесь во мне, что необходимо тебя поддержать, — Рейма встала. Осколки на полу не то чтобы привлекли внимание, просто слегка раздражали. — Принц Кворен учил, что решения правителя не всегда верны. Поданный в ответ также может принять неправильное решение, но это всяко лучше, чем слепое раболепие, — переступив осколки, Рейма взяла сестру за руки. — Какая разница, что я скажу? Поступки скажут больше. В любом случае, я всё ещё здесь и жду…

Рейнира сжала её руку в ответ и потянула сестру к себе, чтобы обнять.

΅◊΅

Белые плащи присягнули на верность королевской семье. Увы, не сами они выбрали во главу Кристана Коля, которым когда-то восхищались, но сейчас имели сомнения. О последних умалчивали. Как говорит простой люд, видят — но не замечают. По крайней мере, так безопаснее для них самих. Их жизни переплетены с честью их родителей, братьев и сестёр. Так что, когда сир Коль предъявил претензию сиру Каргиллу, остальные могли только закрыть свои глаза и уши, не раскрывать рта.

Все понимали, что со своей задачей — оберегать короля — Аррик справлялся на зависть и на совесть. И если Его Милости угрожала опасность, Каргилл отдал бы свою жизнь. Белые плащи не отказались бы отдать жизнь и за королеву с детьми, но приказа не было. Приставили дорнийцев. И если бы те не успели вовремя вернуться на свой пост, Коль казнил бы их. Возможно, с превеликим удовольствием. Ведь то приспешники принцессы Реймы. Даже если бы она оставалась его лучшей ученицей, она всегда в первую очередь сестра «паучихи», «шлюхи» Рейниры. Избавься он от них — замок «очистился бы». Но дорнийцы (Ройн, само собой, больше) заслужили уважение при новом короле.

И Аррик Каргилл единственный, на ком Коль мог отыграться. Будто совсем не виноват. А что сам он делал в тот роковой час?

Оставаться при этом унизительном моменте товарищи Каргилла не могли. Уйдя, они позволяли остаться ему не униженным прилюдно. Видели его в последний раз.

΅◊΅

— Вот вы где! Найти вас ещё та задачка, — Люцерис поспешил обозначить их с Рейной присутствие, пока Джейс и Бейла совсем не забылись в своём уединении. Хотя они не совсем одни. Люк подал Рейне руку, чтобы та, спускаясь, крепко держалась за него. А над замком вместе с тётей летал счастливый Джоффри. Третий принц пока не знал, что скоро ему придётся покинуть это место.

— Что-то произошло? — Бейла тут же вернула себе серьёзный вид. Рейна и Люцерис улыбнулись.

— Мы не знаем когда, но всё же покинем Драконий Камень. Хотелось бы провести с семьёй как можно больше времени. Мы не такие важные, как вы, но, может, вы не против нашей компании, — Рейна язвила редко, но метко. Не являясь драконьей всадницей, она переживала. Но пока Люцерис рядом, всё терпимо. К тому же времени для них всех осталось немного. Разлука может продлиться слишком долго…

— Бейла интересовалась нашим воспитанием, как Лейнор пел нам, как он учил нас рыбачить, — Джейс не стал шутить, что после тренировки Люцерис вряд ли захотел бы его видеть.

— И всегда воровал мою часть торта, грозясь, что у меня будет сыпь, — Люцерис рассмеялся.

— И ты ему верил? — Рейна переглянулась с сестрой. У них таких славных моментов было совсем немного.

— Кхм… — Люцерис задумался лишь на миг. — Он был моим отцом, — он не мог не верить ему.

— Как много у вас отцов, — Бейла усмехнулась, пытаясь сохранить атмосферу беззаботного веселья.

— Хорошо, что Деймон последний, — вспомнить Харвина Стронга ещё раз у братьев не получилось. Ведь стоило Люку ответить Бейле, как у той глаза округлились. Хорошо, что они тут одни. Для посторонних эти слова оказались бы слишком двусмысленными. Рейна прыснула, пытаясь сдержаться. Но лицо сестры — младшая рассмеялась во весь голос. — Прости, я не имел ввиду… — Люк начал извиняться.

— Я поняла, всё хорошо, ты прав, — Бейла посмотрела на Джекейриса. Тот стоял, как и прежде, сложив ладони на рукояти меча. Но при этом закусил губу. Со временем они простили своих родителей за поспешную свадьбу, но когда-то то было ударом ниже пояса по их душевному равновесию. Конечно, со временем это вспоминалось с лёгким налётом ностальгии. Они все были одной командой.

— В общем, мы хотели пожелать тебе безопасного патрулирования, — они пришли по той же причине, что и Джекейрис. Бейла была рада видеть Рейну и Люциреса единой силой.

— Ты переносишь «это» спокойнее, чем я, — Джейс посмотрел на пролетевшего над ними Валеона. Кажется, он услышал смех Джоффри. Бейла стала ближе к Джейсу, прислонившись плечом к его плечу. Она сжала арбалет. Рейна же сжала ладонь Люцериса.

— Просто дали понять, что я не игрок. Да и сам убедился в этом после визита к Баратеону, а после мне сказали об этом в лицо, — Люк улыбнулся, тоже посмотрев вслед чёрному дракону.

— Рейма может быть жестокой. И тому, что случилось в столице, несложно удивиться, — Рейна перестала улыбаться.

— Совет бережёт мать, мать бережёт меня. А ещё совет не доверяет жене принца Эймонда. И посещение Реймы с Деймоном Королевской Гавани лишь уменьшило шансы на то, чтобы совет ставил на неё как на драконью всадницу, — Джейс хотел сделать что-нибудь.

И честно, он обижен, он ревнует, он зол на людей, которые собственными руками рушили доверие к себе и лишали себя возможности сделать что-то полезное. То же самое и с Деймоном, которым Джекейрис продолжал восхищаться. Он не знал, о чём был последний разговор королевы с мужем. Так что к формулировкам некоторых высказываний о Порочном принце относился равнодушно. В конце концов, Деймон Таргариен всегда возвращался.

Люцерис не стал отвечать. Он, как узнал, не спешил говорить с любимой тётей. Принцу не хотелось верить, что его благородная тётушка могла так поступить с простыми людьми. Он думал, что она способна говорить ему жестокую правду, потому что сама не игрок. Оказалось, ещё какой. Утешало только то, что они с Деймоном вернулись. Она не осталась с «зелёными», а могла бы, при этом дав им возможность схватить Порочного принца, всадника Караксеса.

— Ты обещал одного дракона Арренам. Кто знает, может быть, королева доверит это принцессе Рейме, — Бейла прервала поток мыслей каждого из них. — Ветер усиливается, вернёмся в замок. Чёрный дракон тоже закончил свой полёт и направился к пещерам.

΅◊΅

Мисария была главой всех борделей Королевской Гавани. Люди, там работавшие, уважали Бледную пиявку. Они были под её защитой. Но несколько лет назад она передала бордели новым хозяевам, людям простым, но отличившимся. Проституткам и проститутам. Мадам Сильви была одной из таких. Её преданность окупилась, и она получила самый крупный бордель столицы. Сама в нём работала, и рада была здесь остаться. Хотя бы потому что сами Таргариены посещали именно этот дом терпимости. Не важно, что будет происходить со столицей, это место должно остаться прежним.

Только одного мадам Сильви не ожидала уже несколько лет — визита принца Эймонда именно к ней. Несмотря на выходки короля в юности по отношению к младшему брату, она всё же была горда тем, что ей выпала честь стать первой женщиной Эймонда. Он привязался к ней. Он изливал ей душу. И она могла сделать то, до чего некоторым женщинам в его окружении не было дела. И именно Сильви знала, когда и что стоит предложить принцу.

И всё же женщина увидела его впервые с тех пор, когда ему наконец-то удалось жениться на принцессе Рейме. Что же, мадам сделает всё, что в её силах. Потому что именно от венценосных особ зависят жизни простых людей, даже если первым на последних плевать.