Wicked Game (гет)

Примечания:

Уважаемые читатели! Если вам нравится то, что я пишу, не забывайте, пожалуйста, после прочтения нажимать на кнопку «Жду продолжение». Мне действительно важно видеть и знать, сколько человек ждёт новую главу.

Эймонд первым пришёл в себя после услышанного.

— Позволь узнать, что или, правильнее будет сказать, кто повлиял на твоё решение? — он обращался к Эйгону, но при этом его взгляд был устремлён на Корлиса и Висенью.

— Ты! — Эйгон с искренней благодарностью похлопал юношу по плечу.

— Я?! — от удивления и без того удлинённое лицо Эймонда вытянулось ещё больше. Это был совсем не тот ответ, которого он ожидал.

— Ага, — кивнул Эйгон, подтверждая свои слова. — Вчера я был очень вдохновлён твоей речью. Ты так ясно объяснил, что нужно сделать для сохранения мира в Вестеросе. Я думаю это хороший план, и нам стоит его придерживаться. Но самое важное — ты нашёл решение нашей семейной проблемы. Чтобы мы все перестали страдать, нужно лишь избавиться от нашего деда. Какое простое и одновременно гениальное решение! Жаль, что я сам не додумался до него. Но ничего, как только я вернусь в столицу, сразу же лишу его статуса Десницы. И заодно разгоню Малый совет. Эти люди служили предыдущему королю, а мне нужно окружить себя теми, кто будет преданно служить мне.

Вне всяких сомнений, Эймонд был в ярости. Эйгон не только разрушил все планы юноши, но и бессовестно воспользовался его идеями. Однако, несмотря на эмоциональный накал, Эймонд старался сохранять спокойствие. Только плотно сжатые губы и подрагивающие крылья носа выдавали его внутреннее напряжение. Вместо того чтобы дать волю своим чувствам, он спросил с насмешкой:

— Se qilōni kessa ao recruit naejot aōha byka council? Aōha drinking buddies? Oh, eman daor doubt bona these people kessa dohaeragon ao faithfully. Pōnta'll gaomagon mirros syt iā glass hen alcohol. Sesīr pōja own muña kessa sagon liortan. (— И кого же ты наберёшь в свой Малый совет? Своих собутыльников? О, не сомневаюсь, что эти люди будут тебе верно служить. За стакан спиртного они что угодно сделают. Даже мать родную продадут.)

— Aymond! Urēptre mirri respect. Ao sagon talking naejot se dārys. (— Эймонд! Прояви уважение. Ты говоришь с королём.) — строго напомнила ему Висенья, вмешавшись в разговор. Возможно, было неразумно раздражать принца ещё больше, но она не могла мириться с таким отношением к Эйгону.

— Qilōni would doubt bona ao would gūrogon zȳhon paktot. (— Кто бы сомневался, что ты встанешь на его сторону.) — Эймонд бросил на неё злой и разочарованный взгляд. — However, ao shouldn't worry. Ziry didn't shifang iā udir hen skoros vestan anyway. (— Впрочем, тебе не стоит беспокоится. Он всё равно не понял ни слова из того, что я сказал.)

— Nyke shifang aōha udra. (— Я понимаю твои слова.) — пусть и с ужаснейшим акцентом, но Эйгон всё-таки ответил младшему брату. А затем сказал уже на общем языке: — И я в них разочарован. Я-то хотел предложить тебе место в Малом совете, даже рассматривал возможность сделать тебя своим Десницей. Однако теперь я понимаю, что мне стоит поискать более компетентного кандидата на эту должность. — расстроенно отойдя от Эймонда, молодой человек обратил свой взор на хозяина дома: — Лорд Корлис, не окажете мне такую честь?

Морской Змей тяжело вздохнул и с усталым видом потёр переносицу. Было очевидно, что ему совсем не по душе то, как складывались нынешние дела в Вестеросе. Но поскольку других вариантов не было, приходилось действовать в соответствии с обстоятельствами.

— Мне нужно время подумать. И я должен обсудить это со своей женой, — ответил он уклончиво. Эйгон же воспринял эти слова с надеждой. Ведь если ему не отказали сразу же, значит, есть шанс на лучшее развитие событий.

— Да, конечно. Недели вам хватит?

— Я пришлю свой ответ с вороном.

— А что ты собираешься делать с Рейнирой? — поинтересовался Эймонд, намекая на то, что даже если Эйгону и удастся поменять верхушку власти под себя, это никак не решит их проблему со старшей сестрой. — Не припоминаю, чтобы я вчера давал какие-то инструкции на этот счёт.

— Ничего, — молодой человек подошёл к своему стулу и с довольным видом облокотился на его спинку. — Только что пришло письмо из Драконьего Камня. Наша старшая сестрица не сегодня-завтра отправится к праотцам вслед за своим мертворожденным ребенком. А значит, все её притязания на мой трон больше не имеют значения.

Эймонд был очень удивлён, услышав эту новость. Он сразу же посмотрел на Висенью и Корлиса, ожидая, что они подтвердят эти сведения.

— Это правда, — Висенья кивнула на пергамент, лежащий перед ней на столе. — Рейнира очень плоха и может умереть.

— Могу я взглянуть на письмо? — как будто всё ещё сомневаясь в её словах, принц попросил предъявить доказательство.

Висенья взяла пергамент и обошла стол, чтобы отдать его Эймонду. Тот уже собирался взять его, но вдруг остановился. Девушка не сразу поняла, в чём дело. Но потом она осознала, что взгляд принца был прикован к браслету на её руке, который она так и не сняла.

«Вот чёрт! Как же неловко! Возможно, мне стоит отдать его прямо сейчас» — в полном смятении подумала Висенья. Внутренний голос убеждал её, что это не так сложно. Нужно просто снять украшение и вернуть его принцу со словами отказа. Однако, встретившись взглядом с Эймондом, она застыла на месте, не в силах произнести ни слова.

«Ну что же ты стоишь? Ты должна это сделать! — кричал внутренний голос, пытаясь привести её в чувство и вывести из оцепенения. — Да, твой поступок разрушит всё окончательно, между вами не останется ни намёка на прежние отношения, но зато твоя совесть будет чиста перед ним».

Эймонд ничего не сказал и просто забрал у Висеньи пергамент. Когда он начал читать письмо, она почувствовала, что может снова двигаться. Ругая себя за излишнюю мягкость, девушка поспешно вернулась на своё место за столом. Она сняла браслет и отложила его в сторону, надеясь, что этот простой жест скажет всё за неё.

Внимательно прочитав написанное, Эймонд обратился к брату:

— Ну, допустим, Рейнира больше не представляет для нас угрозы, но что насчёт её мужа Деймона? Его уж точно не стоит списывать со счетов.

— О, с дядюшкой я уж как-нибудь разберусь, — уверенно заявил Эйгон, словно не считая это серьёзной проблемой.

— Как? — поражаясь его беспечности, уточнил Эймонд.

— Как-нибудь. Буду решать проблемы по мере их поступления, — в этом был весь Эйгон. В отличие от своего младшего брата, который всегда всё тщательно обдумывал и просчитывал на несколько шагов вперёд, Эйгон предпочитал действовать по ситуации. — Сейчас для меня куда важнее избавиться от нашего деда и развестись с Хелейной.

Услышав последние слова, Корлис удивленно оживился.

— Почему ты хочешь развестись со своей королевой? — поинтересовался он у Эйгона. — Она что тебе изменяла?

— Нет, — передёрнул плечами парень, а затем, ехидно взглянув на Эймонда, добавил: — Разве только в своих мечтах.

— Значит, дети, рождённые в вашем браке, — твои? — уточнил Морской Змей, не обращая внимания на их переглядки.

— Ну вроде бы, да.

— Так да или нет? Ты сомневаешься в своём отцовстве?

— Нет, не сомневаюсь.

Корлис удовлетворённо кивнул. Со стороны их беседа напоминала допрос: мужчина играл роль дознавателя, а молодой человек — допрашиваемого. И если судить по выражению лица Эйгона, ему было крайне странно и некомфортно находиться в этой роли.

— Тогда последний вопрос: твоя жена когда-нибудь пыталась навредить тебе или покушалась на твою жизнь?

— Нет! Что за глупые вопросы?! — не сдержавшись, воскликнул Эйгон, окончательно теряя терпение и не понимая, чего от него хотят.

— Глупый здесь только ты! — в ответ на нервный выкрик молодого короля, Лорд Приливов ответил совершенно спокойно. Так, как будто это было не оскорбление, а простое утверждение факта. Затем он объяснил, почему задавал эти вопросы: — Нет совершенно никаких оснований для того, чтобы расторгнуть ваш брак с Хелейной. Поэтому вот тебе мой первый мудрый совет: не стоит даже думать об этом.

Лицо Эйгона вспыхнуло от негодования. Мало того, что его публично назвали глупым, так ещё и посмели поставить под сомнение его королевские планы. Такое отношение было совершенно неприемлемо, и он уже собирался эмоционально выразить своё недовольство, но, увидев умоляющий взгляд Висеньи, сдержался.

Ей и самой совершенно не нравилось, что Корлис так категорично настроен по отношению к её возлюбленному. Но так же она понимала, что в словах дедушки было зерно истины. Просто ему следовало выразить свои мудрые мысли более мягко, без оскорблений. Однако, как Висенья уже предупреждала Эйгона вчера, Морской Змей был человеком весьма прямолинейным. Из них двоих кто-то должен был промолчать, чтобы не усугубить ситуацию и не раздуть её до полноценного конфликта.

Она не прогадала, когда сделала ставку на Эйгона. Совладав со своими эмоциями и сделав глубокий вдох, молодой человек пояснил:

— У меня есть веские причины для расторжения этого брака. Их даже две. Во-первых, я никогда не хотел жениться на своей сестре. Она, кстати, тоже не желала, чтобы я становился её мужем. Это было лишь странным капризом наших родителей. В этом браке мы с Хелейной ни дня не были счастливы. А во-вторых, я люблю другую девушку и хочу жениться на ней.

Висенья, конечно же, понимала, что между ней и Эйгоном существовали глубокие взаимные чувства. Однако они никогда не говорили об этом, предпочитая просто наслаждаться каждым мгновением, проведённым вместе. Но теперь, когда Эйгон открыто во всём признался и выразил желание взять её в жёны, сердце её взволнованно забилось, а в животе словно запорхали бабочки.

Девушка посмотрела на своего возлюбленного, и, хотя он не задал ей вопрос прямо, она ответила ему «да» тысячу раз — своим взглядом. Эйгон, поняв её ответ, радостно улыбнулся. В этот момент они оба, кажется, почувствовали себя самыми счастливыми людьми на свете.

Но их счастливую идиллию разрушил едкий смех Корлиса. Отсмеявшись, мужчина хлопнул ладонью по столу и воскликнул:

— Да он точно идиот!

Повторное оскорбление в свой адрес Эйгон уже не мог да и не хотел терпеть. Выпрямившись, но всё ещё трясясь от гнева, он произнёс:

— Послушайте, вы… — не успел он договорить, как Морской Змей резко встал из-за стола, отодвинув стул. Казалось, его высокая и решительная фигура мигом заполнила собой всё пространство столовой.

— Нет, это ты меня послушай, и притом весьма внимательно, — сказал мужчина, не терпя никаких возражений. — Брак — это не просто союз двух людей, основанный на чувствах. Это прежде всего ответственность перед своей семьёй и обществом. Да, возможно, это неправильно — рассматривать свадьбу как сделку, но иногда это единственный способ для обоих партнёров и их семей получить то, что они хотят: деньги, власть, поддержку. Поэтому в законодательстве Вестероса нет и никогда не будет предусмотрена возможность развода.

На этот раз Эйгон, не дав собеседнику договорить, упрямо воскликнул:

— Я король! И если мне понадобится, я перепишу этот чертов свод законов под себя.

Висенья нечасто видела, чтобы её дедушка выходил из себя. Но сейчас он, казалось, был на грани. Она видела, как лицо мужчины исказилось от гнева, но ещё больше её обеспокоило то, что он побледнел, а на лбу выступили капли пота.

— Тогда ты не король, а самый настоящий…

— Ну давайте, назовите меня ещё раз глупцом или идиотом, и вы сильно об этом пожалеете… — угрожающе произнёс Эйгон, совершенно не задумываясь о последствиях.

Девушка в волнении вскочила со стула, не зная, что предпринять. Если сейчас не вмешаться, они либо окончательно рассорятся, либо, что ещё хуже, подерутся. В надежде на помощь она взглянула на Эймонда, о существовании которого все, казалось, забыли. Однако юноша, похоже, и не думал успокаивать своего брата. Напротив, ему, кажется, доставляло удовольствие видеть, как тот подвергается унижениям. Это подтверждала его злорадная улыбка, застывшая на тонких губах.

«Да он просто преисполнен чувством внутреннего удовлетворения», — подумала девушка, глядя на его реакцию. Осознав, что помощи не будет, она решила действовать самостоятельно.

— Прошу вас, успокойтесь! — воскликнула Висенья, пытаясь переключить внимание спорщиков на себя. — Давайте просто сядем и спокойно всё обсудим, как цивилизованные люди, — но, увидев, что мужчины проигнорировали её вежливые просьбы, она в сердцах ударила по столу и сказала уже в приказном тоне: — Сядьте!

Удивительно, но это сработало. Корлис и Эйгон прекратили испепелять друг друга взглядами и удивлённо посмотрели на неё. Висенья повторила, чего она от них хочет, и, о чудо, мужчины наконец вернулись на свои места за столом.

«Хмм, почему Эйгон меня послушался — это понятно. Но почему дедушка так легко выполнил мою просьбу — вот вопрос. Может быть, в момент гнева я напомнила ему бабушку, и он по привычке не стал возражать?» — размышляла Висенья, радуясь своей маленькой победе.

Увидев, что мужчины немного успокоились и стали готовы к конструктивному разговору, девушка обратилась к ним:

— Эйгону не обязательно разводится с Хелейной, чтобы жениться на мне. По валирийским традициям нашего дома, он может взять себе вторую жену.

— Только не говори мне, что ты и он… — Корлис закрыл лицо руками. Кажется, только сейчас до него дошло, что возлюбленная Эйгона — это Висенья. Несколько мгновений мужчина сидел, сокрушительно качая головой, как будто не мог поверить в происходящее. Затем он резко встал и громко, с гневом в голосе, произнёс:

— Вот что, Ваше Недо-Величество, я требую, чтобы вы немедленно покинули мой дом. И братца своего тоже с собой заберите.

— Дедушка! — Висенья и Эйгон, испугавшись его реакции, тоже повскакивали со своих мест. Даже Эймонд, стоявший в стороне и безучастно наблюдавший за происходящим, встрепенулся.

— Я, как гостеприимный хозяин, предоставил тебе политическое убежище, обеспечил всем необходимым. Вчера я устроил в твою честь роскошный ужин. И вот как ты отплатил за моё гостеприимство?! Ты соблазнил и обесчестил мою внучку, мерзавец!

— Клянусь, я не спал с ней, мы просто целовались! — попытался было оправдаться молодой человек, но сделал только хуже.

— Просто целовались?! Просто?! — повторил Корлис, впадая в ярость. Он сделал решительный шаг в сторону Эйгона, очевидно, намереваясь убить его на месте. Однако внезапно схватился за грудь и начал судорожно хватать ртом воздух.

— Дедушка! — подбежав к мужчине, Висенья помогла ему опуститься на стул. Теперь уже всё лицо старика покрывала лихорадочная испарина. А ещё она с ужасом заметила, что на его повязке на шее начали проступать пятна крови.

— Убирайтесь из моего дома. И чтобы духа вашего… — задыхаясь, произнёс Морской Змей. Затем его голос перешёл в неразборчивый шёпот, а после мужчина и вовсе потерял сознание.

— Скорее, позовите мейстера! — крикнула Висенья слугам, с трудом сдерживая панические слёзы. Она не знала, как помочь, и пыталась удержать дедушку на стуле одной рукой, а другой — остановить кровь, которая шла из открывшейся раны на его шее.

— Я не хотел. Не хотел, чтобы так получилось… — где-то сбоку раздался потрясённый и полный раскаяния голос Эйгона. Казалось, ещё чуть-чуть — и он тоже заплачет.

— Я же говорил, что ваша интрижка не приведёт ни к чему хорошему, — Эймонд подошёл к своему брату и, взяв его за рукав, решительно повёл к выходу. — Идём, мы здесь уже ничем не можем помочь.

— Но как же Висенья? Разве мы можем оставить её сейчас одну? — попытался возразить Эйгон, но в ответ услышал только сухие факты.

— Корлис Веларион чётко дал понять, что не хочет видеть нас в своём доме. Ты хочешь оспорить это решение и развязать войну?

— Нет.

— Тогда пошли.

Висенья обернулась и посмотрела на Эйгона, который застыл в нерешительности у самого выхода. Ей было очень тяжело осознавать, что он оставляет её, особенно в такой непростой момент. Однако Эймонд был прав: сейчас в Корлисе было столько ненависти, что между их домами действительно могла начаться война. Для всех будет лучше, если они какое-то время не будут видеться.

— Я напишу тебе из столицы! Обязательно напишу! — пообещал Эйгон, прежде чем Эймонд почти силой вытолкнул его в коридор.

Как только дверь за братьями закрылась, девушка расплакалась. Она плакала и плакала, изливая в слезах все свои чувства: страх за жизнь дедушки, стыд за то, что невольно стала причиной ухудшения его самочувствия, горечь от расставания с любимым человеком, с которым даже не успела нормально попрощаться, глубокое разочарование от всего происходящего…

Однако долго предаваться горестным мыслям ей не дали. В столовую наконец пришёл мейстер. Он бегло осмотрел Корлиса и велел слугам перенести хозяина в его покои.

Висенья провела следующие полчаса, нервно расхаживая взад-вперёд по коридору у их двери. Когда мейстер наконец вышел к ней, она сразу же начала задавать ему вопросы. Пожилой темнокожий мужчина, увидев волнение девушки, поспешил её успокоить.

— Всё хорошо. Я снова зашил его рану и сделал новую повязку. Кроме того, я дал лорду успокаивающее средство, поэтому он будет спать до вечера. Если в его жизни больше не будет стресса и беспокойства, он сможет встать на ноги уже через пару дней.

«Никакого стресса и беспокойства?» — растерянно подумала Висенья. — «Выходит, в ближайшее время мне не удастся обсудить с ним наши с Эйгоном отношения».

Заметив её расстроенный вид, мейстер спросил:

— Мне послать ворона миледи Рейнис?

— Нет! Не стоит ей об этом сообщать, — возразила девушка, подумав, что сейчас ей меньше всего хотелось бы поругаться ещё и с бабушкой. — У них и так много проблем на Драконьем Камне. А со своими мы справимся сами.

Мужчина, не став ей возражать, откланялся и ушёл. А Висенья, задумчиво глядя на свои испачканные запекшейся кровью руки, осознала, что к многообразию её внутренних переживаний присоединилось ещё и отвращение к себе.

Ничто не мешало ей самой написать бабушке и попросить её приехать, но девушку сильно пугала мысль о том, как отреагирует её отец, когда узнает, что Эйгон добровольно стал королём. Поэтому она всеми силами стремилась отсрочить этот момент. Пусть даже это было в ущерб ей самой и её близким.

«Надеюсь, мой король, этих нескольких дней тебе хватит, чтобы ты смог разобраться со своими проблемами в столице, — мысленно обратилась она к Эйгону, глядя в окно. — Пока это единственное, чем я могу тебе помочь».

Постояв так немного и не найдя успокоения, Висенья решила выйти на улицу. Она надеялась, что вид прибрежных волн поможет ей обрести душевное равновесие. Но едва девушка вышла за порог замка, как её окликнула и догнала служанка.

— Миледи, вы кое-что забыли на столе, — сказала она, протягивая госпоже браслет.

— Можешь забрать его себе! — раздражённо ответила Висенья, устав от того, что этот предмет никак не хотел исчезать из её жизни.

— Но как же? Я не могу… — растерянно отозвалась женщина, не сводя восхищённых глаз с драгоценных камней, которые красиво сверкали на солнце.

— Можешь, — повторила Висенья и великодушно добавила: — Я дарю его тебе за хорошую работу.

Она видела внутреннюю борьбу, которая происходила в душе женщины. Конечно, было бы глупо отказаться от такого прекрасного и ценного подарка. Однако страх быть обвинённой в воровстве оказался сильнее. И после некоторого колебания служанка всё же отрицательно покачала головой.

Хотя Висенья понимала причину отказа, она всё равно испытала раздражение. Вырвав браслет из рук женщины, она побежала в сторону пляжа и, оказавшись там, швырнула украшение в море.

«Вот и всё, — довольно подумала девушка. — Теперь я точно от него избавилась».

Однако радость её была недолгой, поскольку она поняла, что её опрометчивый поступок — это не решение проблемы, а лишь попытка убежать от неё.

С этим осознанием Висенья обессиленно рухнула на песок.

Ей захотелось вернуться во вчерашний день и пережить его заново. Она мечтала снова почувствовать себя счастливой и любимой, беззаботно радоваться жизни, забыв обо всех проблемах. Но то, что было вчера, теперь казалось лишь прекрасным сном, а сегодняшний день представлялся как кошмарная реальность. Реальность, в которой она вынуждена была жить.

«Может быть, мне было бы не так тяжело, если бы я могла с кем-нибудь это обсудить», — подумала Висенья, пытаясь сдержать слёзы. Ледяное чувство одиночества медленно, но неотвратимо захлестывало её.

Она уже почти отчаялась, но тут услышала шорох крыльев. Подняв голову, девушка увидела в небе силуэт своего дракона, который летел к ней. Видимо, Лунная Плясунья почувствовала то же, что и её всадница, и поспешила на помощь.

Опустившись на землю, драконица сочувственно приблизилась к хозяйке. А затем, словно собака, прилегла подле неё.

Когда Висенью обдало тёплым дыханием, она осознала, что никогда не будет одинока, пока у неё есть Лунная Плясунья.

— Iksan sīr glad bona eman ao!(— Я так рада, что у меня есть ты!) — обняв дракона за морду, со слезами на глазах произнесла девушка. Это мгновение словно вернуло её в детство, в те первые дни в Дрифтмарке, когда она чувствовала себя одинокой и всеми покинутой. Дом, родственники и слуги казались ей чужими. Поэтому Висенья часто убегала на пляж, где давала волю слезам, вспоминая о своей жизни в Пентосе. И каждый раз Лунная Плясунья прилетала, чтобы утешить её. — Hēnkirī kesi overcome everything. (— Вместе мы всё преодолеем).

Люди могут предать или забыть, но дракон останется верным до самого конца. Теперь Висенья знала это наверняка.