Wicked Game (гет)

Примечания:

Хочу сделать несколько важных предупреждений:

1. Первые девять глав — это экспозиция, в которой рассказывается о детстве главной героини и о том, как складывались её отношения с многочисленными родственниками.

2. В моём произведении основное внимание уделяется сюжету и развитию персонажей. Романтические линии играют второстепенную роль, но не переживайте, в тексте будут и поцелуи, и другие моменты близости)))

3.Некоторые сцены сериала будут расширены или полностью переработаны. После смерти Визериса начнётся совершенно новая история, которая будет отличаться от сюжета сериала и книг.

4. Все события в этой истории представлены с точки зрения главной героини, но это лишь её восприятие, которое может быть весьма субъективным.

5. В этой истории нет однозначно положительных или отрицательных персонажей. Каждый герой ведёт себя в соответствии со своим характером и жизненными ценностями.

6. Образ Висеньи для обложки фанфика был создан на основе внешности актрисы Бэйли Басс: https://horrorzone.ru/uploads/_pages3/105443/bailey-bass.jpg

---

Если бы у Висеньи Таргариен, второй своего имени, однажды спросили, какое самое радостное воспоминание у неё было из детства, то она бы, не задумываясь, ответила, что это полёты на драконах. И нет, речь пойдёт вовсе не об её робких попытках оседлать Лунную Плясунью. В те годы и дракон, и всадница были слишком маленькие, отчего их первые пробные полеты не представляли собой какого-либо захватывающего зрелища. Чего совсем не скажешь о Караксесе и Вхагар. Когда драконы её родителей взмывали в небо, вся жизнь в Пентосе будто останавливалась: горожане, как зачарованные, смотрели ввысь, стараясь не упустить ни одну деталь их причудливого танца.

Да и сама восьмилетняя Висенья, побросав все дела, стрелою мчалась на улицу, чтобы с восхищением наблюдать за тем, какие невероятные маневры проделывают в воздухе её отец и мать. Стоя на земле, посреди ликующей толпы, девочка всем сердцем желала к ним присоединиться. Узнать, каково это — летать так высоко меж облаков, подставив лицо солнцу и ветру, а потом стремительно пикировать вниз под восхищенные вздохи и аплодисменты зевак. Ну ничего, в скором времени она и её дракон станут настолько большими, что родители обязательно возьмут их с собой в очередной полёт. Просто нужно совсем немножко подождать. А уж когда родится её брат или сестра, то они смогут летать уже вчетвером на радость местной публике.

Висенья пока не понимала, как ей относиться к своему предстоящему статусу старшей сестры. С одной стороны, она была рада тому, что в их семье появится ещё один ребенок. Ведь теперь ей точно будет с кем играть. Но с другой, она ужасно боялась, что весь привычный мир, который она знала и любила, неминуемо изменится. А ей очень нравилась её обыденная жизнь.

Просыпалась леди Висенья обычно ближе к обеду, затем она умывалась, и няня помогала ей одеться. После она спускалась к завтраку, а потом, в зависимости от дня недели, либо шла с матерью обучаться шитью и игре на музыкальных инструментах, либо отправлялась на тренировочную площадку с отцом. И хотя первенцем Деймона Таргариена была девочка, названый король Узкого моря искренне считал, что все его наследники, вне зависимости от их пола, обязаны в совершенстве владеть двумя вещами: высоким валирийским и боем на мечах. Поэтому, как обращаться с коротким клинком, он учил дочь лично. Лейна Веларион не была против такой науки. Во время их тренировок она просто садилась на ближайшую скамейку и, обдуваясь веером от жары, с интересом наблюдала за происходящим.

А вечерами в библиотеке, сидя у отца на коленях, Висенья с упоением читала книги на родном для её предков языке. К слову, валирийский давался ей куда легче, чем военная наука. Но девочка никогда не жаловалась на ссадины и ноющие после тренировок мышцы, ведь она знала, что все её великие предки прошли через подобное обучение. И это их не сломило, наоборот, — сделало только сильнее и помогло одолеть всех врагов. Особенно Висенье нравилось вдохновляться примером своей великой тёзки. Она чувствовала какую-то особую связь с этой женщиной. И дело было не только в общем имени. Дух Висеньи, жены Эйгона Завоевателя, присутствовал в жизни девочки повсеместно. Лейна Веларион владела драконом Вхагар, самой древней и большой особью в Вестеросе. Именно на ней прилетела покорять новые земли Висенья Таргариен, после того как её родной дом был уничтожен силами неведомого рока. Меч Деймона Таргариена, носивший название «Тёмная сестра», тоже когда-то принадлежал ей и послужил хорошую службу при завоевании и объединении семи королевств. И хотя маленькая Висенья не была ни оружием, ни драконом, но она тоже чувствовала себя частью гордого наследия великой воительницы, что сумела в одиночку захватить целую долину.

В тот вечер, увлеченные чтением, они опять засиделись допоздна. Лейна хоть и была недовольна этим фактом, но ругаться не стала, просто отправила дочь спать. Покидая библиотеку, девочка услышала, как родители вновь начали о чем-то спорить. В последнее время это стало слишком частым явлением в их доме, и это ей совсем не нравилось. Она не знала и не понимала, в чем причина таких резких изменений? Раньше ведь всё было хорошо. Это она что-то сделала не так? Или все такие нервные, потому что совсем скоро в их семье появится ещё один ребёнок?

Вспомнив об этом, девочка направилась в спальню родителей. Поскольку до рождения её младшего брата (или сестры) оставалось всего пару дней, ему (или ей) уже предоставили собственное драконье яйцо. Сейчас оно лежало в пылающих углях камина, служивших своего рода инкубатором. Висенья совсем не помнила, как вылупился её дракон, но отец говорил, что это произошло ещё в колыбели. В отличие от матери, у которой Вхагар появилась лишь в четырнадцать лет, Висенье повезло, и Лунная Плясунья была с ней с самого рождения. Девочке стало интересно, когда и как вылупится этот дракон. Она подошла ближе и уже было протянула руку, чтобы коснуться твердой скорлупы рубинового цвета, но тут её остановил окрик матери, от которого девочка чуть не подпрыгнула.

— Не тронь! — стоя в дверях, строго сказала Лейна, но, видя, что её предостережение напугало ребёнка, мягко пояснила: — Оно горячее, обожжешься.

— А папа говорит, что огонь не может навредить дракону. Потому что наша кровь и есть огонь!

— Огонь дракону, может, и не навредит, а вот на человеке всё равно ожог оставит. И не важно, Таргариен ты или нет, — ответила женщина, устало присаживаясь в ближайшее кресло. В последние дни она стала выглядеть очень изможденной, словно беременность вытягивала из неё все соки. Висенья хотела было поспорить, но, взглянув на лицо матери, покорно отошла от яйца. Немного помолчав, девочка озвучила давно мучавший её вопрос:

— Мам, а когда у вас появится новый ребёнок, вы с папой станете любить меня меньше?

— Что за глупости?! Конечно же нет. Откуда у тебя вообще взялись подобные мысли?

— Я чувствую, что всё меняется. И мне очень грустно, что мы уже не так дружны, как раньше. Вы с папой часто спорите. И на меня у вас остаётся всё меньше времени. Ты почти постоянно лежишь, а папа где-то пропадает вечерами, а потом от него пахнет вином. Вы даже летать вместе перестали! Скажи честно, дело во мне? Я что-то сделала не так? Или причина в нём? — она кивком указала на живот матери.

— Ни в ком из вас, — притянув к себе дочь и заключив её в объятья, ответила Лейна. — Просто в браке так иногда бывает. Муж и жена не всегда сходятся во взглядах на ту или иную ситуацию. Но ради семейного счастья им приходится идти на компромисс. А мы с твоим отцом его пока так и не нашли… — женщина тяжело вздохнула, но следом тряхнула головой, словно прогоняя прочь тревожные мысли. Поцеловав Висенью в лоб, она проговорила: — Вырастешь — поймёшь, а сейчас просто не забивай этим голову. Мы с папой любим тебя. И рождение второго ребёнка никак это не изменит. А если и изменит, то только в лучшую сторону.

— Ты обещаешь? — приподняв голову и доверчиво заглянув в глаза матери, спросила Висенья.

— Даю тебе слово.

К сожалению, Лейна Веларион не смогла сдержать данное дочери слово. И радостные детские воспоминания Висеньи сменились тяжелыми временами.

Примечания:

Мне не известен точный возраст детей на момент похорон Лейны, но пусть будет так:

Эйгону 13, Хелейне 11, Эймонду 10, Джекейрису 9, Висенье 8, Люцерису 7,5.

---

Если у Висеньи Таргариен, второй своего имени, однажды спросят про самый грустный день в её жизни, то она, вне всякого сомнения, назовет день смерти своей матери.

Тот момент, когда Деймон Таргариен сообщил дочери эту печальную новость, разделил жизнь девочки на «до» и «после». До этого события у неё было всё: любящие родители, собственный дракон, огромный и красивый дом, апельсиновый сад, пляж с ракушками и песочными замками, тренировочная площадка, старинные и интересные книги в библиотеке, шалаш из одеял и подушек в её спальне и ещё целая куча вещей, делающая её по-настоящему счастливым ребенком. После — у неё не осталось практически ничего.

Отец принял решение, что в Пентосе они больше не останутся. Поэтому, по-быстрому собрав вещи и расторгнув договор с арендодателем, они отправились в родной дом её матери — Дрифтмарк. Похороны по семейной традиции решили провести там же.

Всю дорогу до острова отец молчал. Он не плакал и не скорбел, просто был холодным и безразличным. И Висенью это очень ранило. Ей так хотелось вновь прижаться к материнской груди, ощутить её тепло и заботу, но всё, что осталось от Лейны Веларион, — лишь обугленные останки. А Деймон даже не пытался хоть немного поддержать свою дочь в их общем горе. Но зато, когда они прибыли к замку, бабушка Рейнис, едва завидев внучку, без всяких слов подошла и крепко обняла её. По сути, Висенья почти не знала эту женщину, ведь Веларионы навещали дочь и внучку всего один раз, когда девочка только родилась. И пусть они исправно дарили подарки на именины и периодически слали письма, но лично с бабушкой и дедушкой девочка никогда не встречалась. Однако было что-то такое в запахе, теплых руках и ласковом голосе Рейнис Таргариен, что заставило ребёнка мгновенно почувствовать себя в её объятьях как дома. Не сумев совладать с переполняющими её эмоциями, девочка крепко вцепилась в бабушкину талию и громко разрыдалась. Хотя казалось, что все её слезы уже давно выплаканы и новым просто некуда взяться.

— Я тоже скорблю по твоей маме, моя милая, — дрожащим голосом отозвалась Рейнис, гладя девочку по волосам и пытаясь её успокоить. В тот момент Висенья, естественно, не видела, каким осуждающим взглядом несостоявшаяся королева смотрела на своего зятя.

— Идёмте в дом, — предложил Морской Змей, чтобы хоть немного разрядить обстановку.

Оказавшись в замке, Висенья ни на шаг не отходила от бабушки. Из обрывков разговоров взрослых девочка поняла, что на похороны приедут все родственники, даже те, с кем они уже давно не поддерживали связь. Такая перспектива совсем не нравилась Деймону, но его мнение никто не спрашивал. У Рейнис и Корлиса умерла единственная дочь, а посему только они были в праве решать, кто придёт проводить её в последний путь.

В такой вот атмосфере прошел весь день, а на следующее утро в гавань начали стягиваться корабли. Первыми прибыли король Визерис и его семья. Отец даже не вышел встретить старшего брата, которого не видел почти десять лет. Зато Рейнис вывела внучку во двор замка, чтобы познакомить её с дядей, тетей и кузенами.

После приветствия, знакомства и выражения соболезнований хозяйке дома король ласково подозвал девочку к себе.

— Ну же, подойди ближе, племянница. Дай мне как следует тебя рассмотреть, — видя её замешательство, Визерис добавил: — Тебе не стоит меня бояться, я не кусаюсь.

Висенья вопросительно взглянула на бабушку и, получив ободряющую улыбку, всё-таки подошла к старику. Он совсем не был похож на её статного и красивого отца. Детский взгляд то и дело подмечал страшные детали в его внешности. У короля была болезненно-бледная кожа, редкие белесые волосы и худое, покрытое струпьями лицо. Он был настолько слаб, что передвигался с помощью трости, а ещё у него отсутствовала левая рука.

— Как же сильно ты похожа на свою маму! — с горечью произнёс король, внимательно вглядываясь в смугловатое детское личико, обрамлённое пепельными локонами.

— Наоборот, нужно радоваться, что хоть кто-то из внуков Корлиса Велариона унаследовал его фамильные черты, — как бы невзначай бросила королева Алисента, чем вызвала странные улыбки на лицах своих сыновей и неодобрительный взгляд со стороны мужа. Впрочем, на фоне своего белокурого семейства она и сама выглядела немного чужеродно. Женщина была невысокого роста, но обладала изящной фигурой, которая не потеряла своей привлекательности даже после множества родов. Её милое, треугольное лицо обрамляли густые рыже-каштановые локоны. Карие глаза женщины были похожи на глаза трепетной лани. Единственное, что роднило её с детьми, — это зелёное одеяние. Цвет дома Хайтауэр.

— Знаю, мы кажемся тебе совсем чужими, но мы одна семья, — вновь переведя внимание на племянницу, вкрадчиво пояснил король. — И в случае чего ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью или поддержкой. Я никогда тебе не откажу. Или к моим детям, — старик махнул тростью в сторону рядом стоящих сыновей и дочери. — Вы ведь с ними почти ровесники. Напомни, сколько тебе сейчас лет?

— Восемь, Ваше Величество, — ответила Висенья, украдкой разглядывая своих кузенов. Все они были красивы, как истинные Таргариены: кожа благородно-белого цвета, длинные волнистые серебристые волосы и аристократические черты лица. Старший брат Эйгон был привлекательным и статным юношей. Однако его образ портило выражение скуки на лице, как будто он не хотел здесь находиться. Принц не отреагировал на предложение своего отца, будто намеренно игнорируя его. Хелейна тепло улыбнулась кузине, и девочка ответила ей тем же. Разница в возрасте в три года не должна была стать серьёзным барьером на пути их зарождающейся дружбы. А потом взгляд Висеньи встретился с синими глазами принца Эймонда, и по спине пробежал неприятный холодок. Младший сын короля очень уж оценивающе на неё смотрел, словно решая для себя, что она из себя представляет и стоит ли вообще тратить на неё время. Девочка стойко выдержала его взгляд, после чего мальчишка хмыкнул и отвернулся.

— Надеюсь, вы подружитесь. Семья должна держаться вместе. Кстати, а где твой отец, где Деймон? — растерянно оглядываясь по сторонам, спросил Визерис.

— Он в замке, помогает с последними приготовлениями, — пояснила доселе не участвующая в беседе Рейнис.

— Может, и мы зайдём уже внутрь? — нетерпеливо подал голос высокий пожилой мужчина, на груди которого Висенья разглядела значок Десницы. — Его Величеству нужно отдохнуть перед церемонией.

— Мой отец прав, дорогой, — участливо беря мужа под руку, вторила ему королева. — Мы с раннего утра несколько часов плыли на корабле, а потом тряслись по ухабам в экипаже. Нам всем нужно прийти в себя после дороги.

Когда свита короля начала заходить в двери, Рейнис коснулась плеча внучки и прошептала:

— Иди вместе с детьми королевы. До начала церемонии тебе лучше побыть с ними.

Висенья не стала спорить. От общества взрослых она начала уже немного уставать, да и глупо было упускать возможность провести время с кузенами. В Пентосе у неё было немного друзей, а после переезда не осталось ни одного. Поэтому девочка быстро догнала Хелейну и вместе с ней пошла в комнату, которая была специально приготовлена для них.

Когда они прибыли на место, королева Алисента обратилась к своему старшему сыну:

— Мы заберём вас через час. Ты остаёшься за главного. Следи за ними, чтобы никуда не лезли, — затем она обратилась уже ко всем детям: — Не покидайте эту комнату. Нечего слоняться по чужому замку и мешать слугам.

— Почему опять я?! Я им что, нянька? Пусть сами… Ай! — смачный подзатыльник от матери вмиг утихомирил желание Эйгона спорить с ней.

В тот момент Висенье даже стало жаль своего кузена, ведь её родители никогда не поднимали на неё руку. Бывало, что лишали сладостей или сажали под домашний арест, но до рукоприкладства дело никогда не доходило. Но, судя по спокойным лицам Хелейны и Эймонда, такая практика воспитания в их семье являлась нормой.

Когда королева ушла, Эйгон подошёл к стоящему у окна креслу, швырнул в сторону лежащую там подушку, а потом плюхнулся в него, блаженно вытягивая свои длинные ноги. Эймонд занял соседнее кресло, но, в отличие от старшего брата, вел себя куда скромнее. Хелейна несколько мгновений внимательно разглядывала потолок, а затем вдруг спросила:

— Интересно, какие насекомые здесь водятся?

— Насекомые? — удивленно переспросила Висенья, не понимая, зачем её кузине понадобились подобные знания.

— Ага. Вот у нас в Красном замке водятся жуки, червяки, сороконожки… — девочка начала увлеченно перечислять, загибая пальцы, а Висенья озадачено взглянула на кузенов. Эйгон свистнул и покрутил пальцем у виска, намекая, что у его младшей сестры не всё в порядке с головой. Эймонд, метнув убийственный взгляд на брата, коротко пояснил:

— Хелейна их коллекционирует. Увлечение у неё такое.

— Верно. Мне нравится их изучать. Вот ты, к примеру, знаешь, сколько ног у сколопендры?

— Нет, — растерянно ответила Висенья. Она даже никогда и не задумывалась над подобными вещами.

— Их пятнадцать! — гордо ответила Хелейна. — Но может быть и больше. Всё от особи зависит.

Чтобы поддержать разговор, Висенья похвасталась:

— А я вчера паука видела. Большого и страшного.

— Правда?! Где? — кузина тут же оживилась и начала сыпать вопросами. — Насколько большим он был? А лапок сколько? Восемь или шесть?

— В одном из коридоров на втором этаже. Там много паутины. Возможно, он там даже был не один…

— Нам с тобой обязательно нужно попозже сходить и посмотреть это место!

— Лучше сходите и посмотрите, где здесь кухня или винный погреб, — внезапно в их диалог вмешался Эйгон. — Я несколько часов неподвижно летел на драконе, может быть, я замёрз и устал, а мне даже вина по прибытию не предложили! Хорошее же у Веларионов гостеприимство.

— Эйгон! — одернул его Эймонд, на что принц только раздраженно закатил глаза.

— Я уже тринадцать лет Эйгон! И знаешь что?! За все эти годы вы уже вконец достали меня своими нравоучениями! Только и слышно: «Эйгон! Эйгон! Эйгон!».

— Мы прибыли на похороны, у людей горе, никому нет дела до того, что тебе хочется выпить.

— Вы прилетели сюда на драконах?! — пропустив их спор мимо ушей, восхищенно спросила Висенья. Кроме родителей и бабушки, она никогда прежде не встречалась с другими драконьими всадниками. Поэтому ей было жуть как интересно расспросить все детали.

— Только я и Хелейна. Эймонд прибыл с родителями на корабле.

— А какие они? И как их зовут?

— Мою зовут Пламенная Мечта, а у Эйгона — Солнечный Огонь, — судя по тону голоса Хелейны, говорить о насекомых ей нравилось куда больше, чем о драконах. Но потом кузина всё же с восхищением добавила: — Его дракон уже настолько большой, что может принимать участие в битвах. А ещё он по праву считается одним из самых красивых. У него есть рожки, а чешуя отливает золотом.

— Ох, мне бы очень хотелось на него посмотреть! — восторженная Висенья обратила свой взор на Эйгона в надежде, что кузен исполнит её просьбу. Юноше польстило подобное внимание, поэтому, снисходительно улыбнувшись, он пообещал:

— Ладно, так и быть, я покажу тебе своего дракона. И даже дам его погладить.

— Ура! — девочка уже сгорала от нетерпения пойти и прямо сейчас взглянуть на самого красивого дракона, но она помнила, что королева не велела им покидать комнату. Боязнь, что всех их могут наказать, сдержала её на месте.

— Но что касается тебя самой? У тебя уже есть свой дракон?

— Есть! — утвердительно кивнула головой Висенья. — Только вот она ещё маленькая. Сейчас размером с небольшую ездовую лошадь. Но зато тоже очень красивая! Её зовут Лунная Плясунья.

— Лунная Плясунья? — пренебрежительно хмыкнув, переспросил Эймонд. — Какое-то глупое и совсем не внушительное имя для дракона.

Пока Висенья растерянно думала, что ей на такое ответить, за неё вступился Эйгон:

— По крайней мере, у неё есть собственный дракон, поэтому как хочет, так его и называет, — словно что-то вспомнив, принц гадко улыбнулся, а затем, повернувшись к брату, произнёс: — Хотя знаешь, в чем-то ты прав. По сравнению с твоим Розовым Ужасом, её Лунная Плясунья явно проигрывает по всем фронтам.

— Просто заткнись, — вмиг побагровев то ли от стыда, то ли от гнева, процедил сквозь зубы Эймонд.

— Кстати о драконах, — переключая всё внимание на себя, сказала Хелейна. — Тот огромный дракон на пляже — дракон твоей матери?

— Да, это Вхагар, — подтвердила Висенья. — Она прилетела с нами из Пентоса.

— Мы видели её, когда подлетали к острову. Ну и огромная же тварина! И такая уродливая. Брр, — Эйгон в отвращении скривился, а Эймонд, наоборот, как-то странно оживился.

— Та самая Вхагар, что принадлежала королеве Висеньи Таргариен, здесь? — словно не веря в происходящее, взволнованно уточнил мальчик.

— Не вздумай даже близко к ней подходить, — чуя недоброе, предупредил его Эйгон. — Она либо раздавит тебя, как клопа, либо поджарит до румяной корочки. Что бы ты сейчас ни задумал, оставь это.

— О, как же непривычно слышать из твоих уст благоразумные речи, брат, — голос Эймонда просто изобиловал злым сарказмом.

— Я просто не хочу огрести потом от матушки. И от дедушки. И от отца. Вот так всегда: косячите вы, а по голове прилетает только мне. Отстойно быть старшим ребенком в семье.

— Ты косячишь больше нас троих вместе взятых. А наказывают тебя всегда за дело. Так что нечего строить из себя жертву.

— И всё же Эйгон прав, — внезапно осадила младшего брата Хелейна. — То, что тебе так сильно хочется иметь собственного дракона, не значит, что ты можешь безрассудно лезть к чужим. Вспомни, как ругалась в прошлый раз матушка, когда ты влез в вольер к моему дракону. Повезло, что Пламенная мечта тебя тогда не поджарила.

— Во-первых, я всегда отдаю отчёт своим действиям, а во-вторых, я просто полюбопытствовал. Нет нужды мне постоянно напоминать о том случае в Драконьем логове, — поднявшись на ноги, Эймонд подошел к окну и уставился в него полным злой обиды взглядом.

Как успела заметить Висенья, отношения в королевской семье были напряженными. Кузены хоть и заботились друг о друге, но при этом никогда не упускали возможность поддеть побольнее. Было ли это нормой в многодетных семьях, девочка не знала, ведь её младший брат (или сестра) уже никогда не появится на свет. От этой мысли стало совсем грустно. И чтобы снова не заплакать, Висенья решила отвлечься и поискать, чем можно себя занять. Окинув взглядом комнату, она подошла к стеллажу с книгами.

— Смотрите, здесь есть книжка с картинками, — радуясь своей интересной находке, воскликнула девочка. В их библиотеке в Пентосе было много книг, но с иллюстрациями попадались крайне редко. А тут так несказанно повезло: первая вытащенная ей книга и сразу с сюрпризом.

— Ну как бы, урааа! — без всякого энтузиазма отозвался Эйгон, лениво разглядывая свои ногти. Но он хотя бы хоть как-то отреагировал. Хелейну и Эймонда это вообще не заинтересовало. Девочка самозабвенно начала кружиться по комнате, мурлыча себе под нос какую-то незатейливую мелодию. А мальчик продолжал всё так же злобно пялиться в окно.

Висенья взяла книгу и, удобно расположившись с ней на ковре, принялась за изучение. Кажется, содержимое было посвящено мореплаванию, потому что на многих картинках были изображены карты морей и чертежи строения кораблей. Впрочем, оно и не удивительно, ведь её дед Корлис Веларион, по прозвищу Морской Змей, командовал самым большим флотом в Вестеросе. От чтения её отвлёк голос Эймонда.

— Только что прибыла наша сестра со своими детьми.

Эйгон тут же оставил свои увлеченные попытки намотать прядь волос на нос и бросился к окну, чтобы тоже это видеть.

— А ещё говорят, что пунктуальность — одно из самых важных качеств королей. Видимо, сестрица Рейнира об этом не слышала. Драконий камень ближе всех находится к Дрифтмарку, а она всё равно умудрилась прибыть одной из последних.

— Если бы матушка самолично тебя сегодня не растолкала, мы бы тоже могли опоздать.

— Но не опоздали же! — гордо возразил Эйгон, а затем, повернувшись к Висенье, произнёс: — Эй, мелкая, подойди-ка сюда. Хочу показать тебе одну очень интересную вещь.

Висенью очень оскорбило, что кузен обратился к ней так фамильярно, тем более, что он назвал её мелкой. Но всё же детское любопытство пересилило гордость, и она послушно подошла и встала рядом с ним.

— Вот, гляди, — принц взял её за плечи и направил в ту сторону, куда нужно было смотреть. — Видишь тех двух мальчишек рядом с нашей старшей сестрой?

Внизу в компании её бабушки находились Рейнира Таргариен и ее муж Лейнор Веларион. Их двоих девочка видела впервые, но про своего дядю она была хорошо наслышана. Лейна часто делилась с дочерью историями про их совместные с Лейнором детские проделки. Имя же папиной племянницы упоминалось в доме реже, но Висенья всё равно немного знала о своей старшей кузине. Например, о её любви к полетам на драконе или о блестящем знании валирийского языка. Об этом пару раз вскользь упоминал отец. Рядом с Рейнирой и Лейнором стояли их сыновья, только вот на своих родителей они не были похожи от слова совсем. В них не проглядывались характерные черты ни Веларионов, ни Таргариенов. Мальчишки были светлокожими, как их мать, но в кого у них были темные и кудрявые волосы, оставалось загадкой. На вид старший мальчик был примерно одного возраста с Эймондом, а младшему, казалось, было не больше восьми.

— Это Джекейрис и Люцерис. Наши с тобой племянники.

— Вообще-то, ей они ещё и кузены по линии матери, — счёл нужным уточнить Эймонд.

— Это сейчас не важно. Главное, посмотри внимательно, Висенья, вот так, по мнению Рейниры Таргариен, должны выглядеть истинные наследники дома Веларион.

— Скорее уж это истинные наследники дома Стронг, — в голосе Эймонда не было усмешки, он как будто просто констатировал всем известный факт, но Эйгон всё равно рассмеялся, словно это была очень весёлая шутка.

Тем временем Рейнира с детьми и мужем уже зашла внутрь, а через несколько мгновений она предстала на пороге их комнаты.

Смерив всех присутствующих холодным взглядом, женщина обратилась к своим сыновьям:

— Побудьте недолго здесь. Только ведите себя хорошо. Я скоро за вами вернусь.

— Хорошо, матушка, — послушно ответил её старший сын, Джекейрис, легонько приобнимая младшего брата. Судя по всему, ему было не нужно лишний раз напоминать, чтобы он за ним присматривал. И это так сильно отличалось от того, что Висенья давеча наблюдала в семье короля.

Прежде чем уйти, Рейнира ещё раз обвела строгим взглядом остальных детей, и только на Висенье выражение её лица хоть немного смягчилось. Девочка сдавленно улыбнулась ей в ответ, но женщина никак на это не отреагировала. Как только дверь за ней закрылась, в комнате тут же воцарилась какая-то неприятная давящая атмосфера, которую мигом ощутили все присутствующие.

Хелейна перестала танцевать и встала у окна рядом с братьями. Сыновья Рейниры отошли в противоположный угол комнаты и сели на тахту. А Висенья поспешила вернуться к оставленной на полу книге. Изредка дети переглядывались между собой, но никто не торопился нарушить напряженную тишину. Первым сдался Эйгон. Снова вернувшись в кресло, он как бы невзначай спросил:

— Ну и как у вас дела, дорогие племянники? Как вам живется на Драконьем камне? А то не приезжаете, не пишете, совсем потерялись…

— Неужели тебя правда интересуют наши дела, дядя Эйгон? — поинтересовался Джекейрис, явно понимая, что за вопросом дяди может таиться какой-то подвох.

— Ну, если честно, то не особо. Однако я должен поддерживать светскую беседу, как того требует этикет.

— Можешь не утруждаться. У нас всё хорошо, и этот разговор из вежливости вовсе не обязателен.

— Что ж, мне же лучше.

Уткнувшись в книгу, Висенья внимательно слушала их разговор. Вне всякого сомнения, между сыновьями принцессы Рейниры и детьми короля Визериса был какой-то неразрешенный конфликт, о причинах которого можно было только гадать. Спрашивать, что произошло, было как-то неловко, поэтому девочка просто сделала вид, что её это не касается.

— Что ты читаешь? — подняв глаза, она увидела перед собой младшего из сыновей Рейниры. Похоже, внимание мальчика привлекла яркая и красивая иллюстрация на странице, которую Висенья только что открыла.

— Книжку по мореплаванью.

— А можно мне тоже посмотреть?

Девочка замялась. С одной стороны, вряд ли Эйгону и Эймонду понравится, что она проводит время с теми, кто у них явно не в фаворе. Но с другой, лично ей этот мальчик ничего плохого не сделал, так был ли смысл вести себя с ним высокомерно. К тому же он ведь тоже её родственник. Поэтому, похлопав по месту рядом с собой, Висенья дружелюбно улыбнулась:

— Конечно, присаживайся.

Люцерис тут же восторженно плюхнулся рядом и начал с жадностью разглядывать детали военного корабля. Девочка тоже увлеченно уставилась на рисунок, стараясь полностью игнорировать устремленные в её сторону взгляды.

В комнате так и продолжала царить напряженная тишина, изредка нарушаемая шелестом переворачиваемых страниц.

Примечания:

Два важных предупреждения:

1. В этой главе Эймонд немного мудак, да.

2. В тексте присутствует жестокое обращение с детьми. Читайте с осторожностью:)

---

Если Висенью Таргариен, вторую своего имени, однажды попросят рассказать о самом неоднозначном поступке в её жизни, о котором она очень сожалеет, то, скорее всего, она поведает о случае, произошедшем с ней в ночь похорон Лейны Веларион…

По прошествии церемонии все гости отправились на поминальный фуршет, накрытый на смотровой площадке возле замка. Взрослые пили вино, заедая его разнообразными закусками, и, разделившись на небольшие группы, вполголоса общались между собой. Между ними с подносами в руках ловко сновали слуги, следя за тем, чтобы чаши гостей всегда были полными. Висенья сидела на лавочке чуть в стороне от собравшихся и безучастно наблюдала за происходящим. Ей кусок в горло не лез. После того как гроб с останками её матери приняло море, девочка чувствовала себя очень опустошенной. Словно вместе с ним на дно ушли и все её чувства. И хотя ещё совсем недавно она с энтузиазмом строила планы посмотреть на дракона Эйгона и поискать вместе с Хелейной насекомых для её коллекции, сейчас ей не хотелось ничего.

Отец, как всегда, держался где-то в стороне. Не только от неё, но даже от своего брата. Король пытался подойти и поговорить, но Деймон упорно не желал идти с ним на контакт. Бабушка и дедушка были заняты беседами, и им было не до внучки. Висенья видела, как Корлис Веларион о чем-то разговаривал с Люцерисом, но, кажется, мальчик был не очень заинтересован в общении. Слишком уж неохотно он отвечал деду. Эйгон и Эймонд опять о чем-то спорили. Но они стояли так далеко, что девочка не могла расслышать, о чем именно. Но зато она прекрасно видела, как Эйгон, осушив один бокал с вином, уже тянулся ко второму. Пару раз в толпе мелькнул силуэт Рейниры. Кузина выглядела какой-то неприкаянной, словно ей было неловко находиться в этом обществе. Во время речи септона женщина заметно нервничала и то и дело прижимала к себе сыновей, словно ища в них поддержку.

— Мы так и не выразили тебе свои соболезнования по поводу смерти твоей матери, — задумавшись, Висенья не сразу заметила, как к ней подошёл Джекейрис. В отличие от младшего брата, с которым девочка сразу нашла общий язык, старший Веларион явно её стеснялся. Мальчик смотрел куда угодно, но только не на Висенью. — Нам с братом искренне жаль, что она покинула тебя так рано.

— Мне тоже жаль, — поникшим голосом отозвалась девочка.

Джекейрис немного помолчал, а затем тихо произнёс:

— Но ты хотя бы можешь скорбеть по ней в открытую, и никто тебя за это не осудит… — он закусил губу, словно всеми силами старался не заплакать. И вдруг Висенья поняла, что эта скорбь была вовсе не по её горю, а по его собственному.

— У тебя тоже кто-то умер?

Мальчик кивнул. И впервые за весь разговор посмотрел на неё полными слез глазами.

— Очень близкий мне человек. Но мне нельзя о нём горевать.

— Почему?

— Потому что он не часть нашей семьи. По крайне мере не официально…

Повинуясь внезапному порыву, Висенья протянула руку и сжала его холодные пальцы своими. Джекейрис вздрогнул, но руку не отдернул. Девочка ободряюще ему улыбнулась, и он зеркально повторил её действия. В то мгновение две юные души, слишком рано познавшие боль утраты, обрели поддержку друг в друге.

Но эта идиллия продлилась недолго. Пришли Рейнира и Рейнис и отправили детей спать. Пожелав своим новым друзьям спокойной ночи, Висенья направилась в свою комнату. Бабушка уложила её в кровать и поцеловала в лоб, пожелав сладких снов, но девочка всё равно не смогла заснуть. Виной её бессонницы послужили многочисленные события, произошедшие с ней в течение дня. Оказывается, у неё есть куча родственников, и большинство из них были весьма приятными людьми, с которыми ей бы хотелось продолжать общение. Конечно, было кощунственно думать, что если бы не мамина гибель, то она бы с ними никогда не познакомилась. Но с другой стороны, потеряв мать, она, кажется, обрела взамен нечто большее.

Ей было мучительно стыдно за такие мысли, поэтому, провалявшись полчаса без сна, Висенья все же поднялась с кровати, зажгла свечу и подошла к окну. Оттуда открывался чудесный вид на пляж, где под звездным небом, свернувшись клубочком, словно старая кошка, спала Вхагар. В отличие от остальных драконов, которых разместили всех вместе на холме возле замка, мамин дракон был один. Из-за своих огромных размеров она никуда, кроме пляжа, не помещалась. Однажды Лейна сказала дочери, что это самый одинокий дракон в мире. Ей нигде нет места, и за свой долгий век она пережила всех своих всадников. Висенью тогда эти слова тронули до слёз, но затем девочка справедливо возразила, что сейчас Вхагар вовсе не одинока: у неё есть всадница, дом и даже настоящая драконья семья в лице Караксеса и Лунной Плясуньи. И так будет ещё долгие годы. Но у судьбы были совсем иные планы, и дракон в очередной раз пережил свою хозяйку. Вспоминая об этом, Висенья вдруг задумалась, а чувствуют ли драконы скорбь? Переживает ли Вхагар о том, что потеряла? Девочка совсем не винила в произошедшем самого дракона. В конце концов, она лишь сделала то, что привыкла делать, исполнила волю своей всадницы. Пусть и в последний раз.

Ещё раз с сочувствием оглядев огромный тёмный силуэт, Висенья зажглась идеей сходить проведать Вхагар. И хотя отец ей строго-настрого запретил это делать, так как сейчас дракон находится в очень непредсказуемом состоянии, девочка всё равно решилась пойти. Ведь не будет ничего страшного в том, что она просто постоит немного рядом, разделяя их общую печаль по маме.

Висенья переоделась и незаметно покинула замок. К тому времени взрослые уже разошлись по комнатам или были заняты своими делами, поэтому её возвращение обратно также обещало пройти незамеченным.

Она уже миновала каменный туннель, до выхода на пляж оставалось всего несколько метров, как вдруг позади раздались чьи-то торопливые шаги. Осознав, что её ночная вылазка накрылась, девочка начала панически думать, что бы ей такого сказать в своё оправдание, чтобы сильно не ругали. Как назло, даже спрятаться здесь было негде. Оставалось только смиренно принять неизбежное. Но к огромному удивлению, к ней навстречу выбежал не кто-то из взрослых, а Эймонд Таргариен.

— Ты что здесь делаешь?! — притормозив, удивленно спросил он.

— А ты? — девочка была поражена этой встречей не меньше.

— Решил прогуляться перед сном, — немного раздраженно ответил принц. — Подышать ночным свежим воздухом.

— Я тоже гуляю, — сцепив руки за спиной, соврала Висенья. — И воздухом дышу.

— Детям в такое время уже давно полагается спать. Может, хватит с тебя ночных прогулок? Отправляйся уже в кровать.

— Но ведь ты тоже ребенок! Чего сам-то тогда в неё не идёшь?

Несколько мгновений мальчик внимательно на неё смотрел, словно решая для себя, отвечать или нет. Взвесив все за и против, он шагнул ближе и вкрадчиво произнёс:

— У меня есть одно очень важное дело, о котором я не могу тебе рассказать. Но как только я его закончу, так сразу вернусь в замок. Пожалуйста, никому не говори, что ты меня видела. А я взамен никому не расскажу о тебе. Идёт?

Висенье понравилось, что впервые за весь диалог Эймонд говорил с ней нормально, без раздражения и явного желания поскорее от неё избавиться. А его последняя фраза и вовсе прозвучала практически дружелюбно. Поэтому в ответ она тоже решила поделиться с ним правдой.

— У меня тоже здесь дело. Я иду навестить маминого дракона.

— Зачем тебе её сейчас навещать? — голос принца снова наполнился нотками раздражения.

— Потому что ей одиноко. Она там совсем одна. Я думаю, ей нужна компания.

— Это твоя что ли?!

— Почему ты мне грубишь? — удивленно спросила девочка, искренне не понимая, чем она заслужила подобное отношение. По первому впечатлению, Эймонд показался ей хорошо воспитанным и скромным мальчиком, особенно на фоне своего шебутного брата. Но сейчас, стоя перед ней, он вел себя просто отвратительно.

— Извини, — младший принц пристыженно опустил взгляд. — Просто я хочу, чтобы ты скорее пошла спать. А дракона можешь навестить как-нибудь в другой раз.

— Но я хочу сделать это сейчас!

— Вот же упертая девчонка! Ладно, не хочешь по-хорошему — будет по-плохому, — Эймонд стремительно сократил расстояние между ними и, схватив её за плечи, угрожающе произнёс: — Либо ты сейчас же идёшь в замок, либо я рассказываю о твоих ночных делах твоей бабке. И я очень сомневаюсь, что она будет довольна твоим поведением.

— Ах так, тогда я тоже про тебя расскажу твоей матери. И она тебя накажет! — девочка попыталась вырваться из его хватки, но это оказалось не так-то просто сделать.

— Тебе никто не поверит.

— Поверят! Эйгон сказал, что ты вечно куда-то лезешь, так что… — и тут её осенило. Картинка в её голове полностью сложилась. Она вспомнила их разговор про драконов. И то, что Эймонд сейчас здесь, могло означать только одно. — Ты что, хочешь посмотреть на Вхагар?

— Не просто посмотреть, я собираюсь её оседлать, — в его глазах горела решимость.

— Нет! — Висенья пнула мальчишку по голени, тем самым сумев от него освободиться. Отойдя на безопасное расстояние, она категорично заявила: — Это дракон моей семьи, ты не посмеешь его забрать!

— Глупая, драконы принадлежат только своим владельцам, а не их семьям. Как только твоя мать умерла, Вхагар стала ничьей.

— Ты врёшь! Она наша! Она прилетела за нами из Пентоса!

— Она прилетела за останками хозяйки. А теперь, когда они на дне морском, её здесь уже ничего не держит.

— Но она все ещё здесь!

— Верно, пока здесь. Поэтому хватит тратить моё время, — принц сделал несколько решительных шагов по направлению к своей цели, но Висенья перегородила ему путь, расставив руки в стороны. Эймонд был старше её на два года и выше на целую голову, ему бы не пришлось прилагать много усилий, чтобы спихнуть её прочь. Но пока он этого не сделал, девочка попыталась воззвать к его совести.

— Пожалуйста, не забирай её. Это единственное, что осталось мне от мамы. В мире ведь ещё так много диких драконов и яиц. Ты ещё обязательно найдёшь своего.

— Вы все как будто сговорились, что ли?! «Когда-нибудь у тебя появится свой дракон, ты только жди…». А я сейчас хочу! Даже у Рейнириных сопляков есть свои драконы. Чем я хуже их, а? Впрочем, чего я распинаюсь. Таким, как ты, меня не понять. У вас у всех есть драконы, и вы принимаете их как должное. Даже не задумываетесь, какая это на самом деле привилегия!

Слова Эймонда были полны обиды и отчаянья, отчего Висенья волей-неволей прониклась сочувствием к его ситуации, но ровно до того момента, как он снова не начал говорить.

— У Вхагар нет всадника, а у меня дракона, сама судьба велит нам быть вместе. Никто не встанет у нас на пути. Даже ты! — он всё-таки спихнул её с дороги, но явно не рассчитал силы, отчего девочка упала на землю, больно ушибив коленки и содрав кожу на руках. Подняв на своего обидчика полные слез глаза, она увидела мелькнувшее на его лице сожаление. Но даже это не умерило в Эймонде решимости сделать то, что он задумал. И, сорвавшись с места, мальчик побежал навстречу своей судьбе.

Роняя слёзы, Висенья поднялась на ноги и отряхнулась от грязи. Она не стала бежать за ним. Каким бы ни был исход их встречи с Вхагар, ей не хотелось этого видеть.

Девочка побрела обратно в замок. Добравшись до второго этажа, она тихонько отворила дверь отцовских покоев.

— Папочка? — спросила она в темноту, но ответом была лишь тишина.

Тогда Висенья прошла внутрь комнаты и увидела, что кровать её отца была нетронутой. На дворе была глубокая ночь. Где Деймон мог сейчас находиться, она даже представить не могла.

— Почему тебя никогда нет рядом, когда ты мне так нужен? — тихо проговорила девочка, чувствуя, как её грудь сотрясают рыдания.

Закрыв дверь, она направилась в свою комнату, но на полпути вдруг четко осознала, что совершенно не хочет оставаться одна. Идти к бабушке было спорным вариантом. Может, от Рейнис она и получит желанное утешение и поддержку, но следом от неё же неминуемо прилетит и наказание за самовольную ночную прогулку. Последние дни жизнь у девочки и так была далеко не сахар, и перспектива быть лишенной сладостей или возможности покидать свою комнату её совсем не привлекала. Поэтому, хорошенько подумав, она решила наведаться к своим новым друзьям.

Когда она вошла в их комнату, мальчики уже давно видели десятый сон. Висенья тихонько зажгла стоящую на прикроватной тумбочке свечу, разогнав тем самым темноту по углам. Протянув руку, она осторожно коснулась плеча Джекейриса и позвала его по имени.

— Ммм? — мальчик сонно открыл глаза, не понимая, кто и зачем его будит. Но когда он увидел перед собой зареванную и перепачканную грязью Висенью, то тут же мгновенно проснулся и оторвался от подушки.

— Что с тобой случилось? — принимая сидячее положение, обеспокоенно спросил он.

От его голоса тут же проснулся Люцерис. Малыш приподнялся на кровати, щурясь от света и пытаясь понять, что происходит.

Висенья присела на край кровати и поведала им о произошедшем.

— А завтра он заберёт Вхагар с собой, и я её больше никогда не увижу… — закрыв лицо руками, она разрыдалась от безысходности этой ситуации.

— Висенья, не плачь, — Люцерис выбрался из-под одеяла и, подойдя, крепко обнял девочку.

— Нельзя это так оставлять! — Джекейрис хоть и не поддержал её тактильно, но ясно дал понять, что он тоже сочувствует её положению. — Нужно что-то делать.

— Верно! — воодушевленно воскликнул Люцерис. — Нужно проучить Эймонда.

— Предлагаете рассказать всё его родителям? — всхлипнув, спросила Висенья. — Королева очень строгая, она точно его накажет.

— Мы не будем втягивать в это взрослых. Разберёмся своими силами.

Она подождала в коридоре, пока мальчики по-быстрому оденутся. После чего все трое направились к пляжу. Но стоило им войти в туннель, как навстречу вышел сам Эймонд. Судя по горделивой походке и самодовольному выражению лица, он наконец обрёл то, чего так страстно желал.

— Вы опоздали! — принц окинул ребят торжествующим взглядом. — И пропустили великолепнейшее шоу. Но главное, что вам нужно знать, теперь у меня наконец-то есть собственный дракон. И не абы какой, а самый огромный! Ваши жалкие ящерицы даже рядом с ним не стояли.

— Украл дракона из чужой семьи и бахвалишься этим? Какое же ты всё-таки ничтожество, Эймонд, — полным презрения голосом ответил ему Джекейрис.

— Это я-то ничтожество?! — похоже, слова племянника задели Эймонда за живое. — Я только что приручил самого сильного и свирепого дракона в мире! Вам, щенкам, такое даже и не снилось!

— Уж лучше бы Вхагар тебя сожрала! — осуждающе сказал Люк.

— Верно, — подхватил за ним Джейс. — Все были бы только рады подобному исходу, — и, понимая, что это будет равносильно огню, поднесенному к бочке с порохом, он всё равно добавил: — Особенно твоя семья.

Эймонд в ярости бросился на них. Повалив Джекейриса на землю, он начал ожесточенно его избивать. Люцерис тут же попытался оттащить принца от брата, но тот только грубо оттолкнул его в сторону.

— Висенья, помоги! — не оставляя попыток их разнять, крикнул ей Люк.

Понимая, что её бездействие только усугубит ситуацию, девочка подбежала к Эймонду и схватила его за руку, которую он только что занёс для удара. С помощью Люка ей удалось не только оттащить принца, но даже повалить его на землю.

— Держите его крепко! — скомандовал Джейс, после чего сам принялся бить Эймонда по лицу.

Висенье и Люцерису приходилось наваливаться всем телом, чтобы удержать принца на месте. Но удача недолго была на их стороне: Эймонд был старше, выше и сильнее, к тому же каждый день упорно тренировался, поэтому он довольно быстро раскидал своих соперников. Сначала он пнул ногой Джекейриса в живот, тем самым откидывая его от себя. Затем он высвободил руку из-под Люцериса и заехал ему кулаком по лицу, отчего мальчишка тут же отлетел. И под конец он отвесил Висенье такую хлесткую оплеуху, что у неё зазвенело в ушах.

Пока поверженные им дети лежали на земле, стонали и охали от боли, Эймонд поднялся на ноги. Его белокурые волосы были в жутком беспорядке, бровь и губа разбиты, а вся одежда и лицо перепачканы в грязи. Принц был в таком бешенстве, что его немного потряхивало. Сплюнув кровь на землю, он с презрением произнёс:

— Да кем вы себя возомнили, сраные бастарды?!

— Мы не бастарды! — возмущенно крикнул Люк, зажимая ладошкой свой сломанный нос.

— О, так он ещё не знает, какая ваша мать шлюха?

— Сейчас же возьми свои слова назад! — несмотря на многочисленные ушибы, Джекейрис мгновенно поднялся на ноги. А затем ловким движением вынул из рукава нож.

— Джейс, нет! — в страхе крикнула Висенья. Она даже не подозревала, что он принес с собой оружие.

— Возьми свои слова назад! — чеканя каждое слово, повторил мальчик, крепко сжимая рукоятку ножа. Но, кажется, Эймонда это вообще не пугало. Мерзко ухмыльнувшись, он спросил:

— А не то что?! Пожалуешься на меня своему папочке Стронгу? Ах да, ты ведь не сможешь этого сделать, потому что он сгорел!

Не отдавая отчета своим действиям, Джейс ринулся на дядю и начал яростно махать перед ним ножом. Эймонду довольно легко удавалось уворачиваться от всех его замахов. А когда ему надоело, он ловко ушел в сторону и выбил нож из рук племянника, после чего ударил его по голове. Джекейрис упал и больше не поднимался.

— Джейс! — Висенья в ужасе кинулась к нему. Она обхватила руками его щёки, затем прислонилась ухом к его груди. Слава богам, мальчик был жив, удар принца просто его вырубил.

— Вздумаете еще ко мне лезть — скормлю вас своему дракону! — возвышаясь над ними, угрожающе произнёс Эймонд.

Висенья сжала пальцы и, собрав в кулак немного песка, швырнула его в лицо этому гадкому мальчишке. Оказавшись дезориентированным, Эймонд пошатнулся. Чем и воспользовался Люцерис: подобрав с земли нож, мальчик полоснул им принца по лицу.

С истошным криком Эймонд повалился на землю. Он зажимал левый глаз рукой, а сквозь его пальцы алыми струйками на землю обильно стекала кровь. От этого зрелища Висенью замутило, и она отвернулась.

Через пару мгновений в туннеле раздался топот солдатских сапог. Похоже, взрослые всё-таки заметили их отсутствие, а может, просто услышали вопли Эймонда. В любом случае Висенья была рада, что их нашли. Ей хотелось, чтобы все это наконец закончилось. Но тогда она даже не подозревала, что произошедшее послужит лишь началом чего-то более глобального и ужасного.

Примечания:

По поводу Плавникового трона: эту версию я придумала сама, она отличается от той, что в первоисточнике. Там трон Веларионам якобы подарил Подводный король, типа местное божество, когда они только приплыли на остров. Мне же захотелось укрепить их связь с Валирией и показать, что Плавниковый трон не менее ценен чем Железный. Да и в сериале его спинка реально выглядит как кусок, вырванный из палубы.

---

С той поры минуло шесть лет, и жизнь Висеньи Таргариен претерпела множество изменений. Первое из них коснулось её внешности: девочка повзрослела, и красота её расцвела подобно цветку на радость окружающим. Теперь, как и все знатные дамы, она носила дорогие парчовые платья с изящной вышивкой и красиво укладывала свои волосы, украшая их лентами или жемчугом. В целом Висенье нравилось её новое отражение в зеркале. Она могла подолгу разглядывать свою тонкую талию, небольшие округлые бедра и маленькую, но аккуратную грудь. Единственное, что ей не нравилось в собственных метаморфозах, что теперь регулярно, раз в месяц, из её лона вытекала кровь. Иногда из-за этого у девушки сильно болел живот и портилось настроение. А ещё в такие дни бабушка категорически запрещала ей тренироваться с мечом, что явно не шло на пользу её боевым навыкам.

Второе важное изменение претерпел её характер. Благодаря воспитанию Рейнис Висенья стала более благоразумной и ответственной, но в то же время от Корлиса она переняла неуемную тягу к амбициям и приключениям, что совсем не нравилось бабушке. Тем не менее она спокойно отпускала их вместе поплавать на небольшом парусном судне по проливу Глотка. Обычно на таких прогулках дедушка рассказывал внучке разные интересные истории, учил её вязать морские узлы, а также показывал, как правильно управляться с парусами. Висенья прекрасно понимала, что эта наука не пригодится ей в дальнейшей жизни: никто не позволит женщине отправиться в морскую экспедицию или командовать флотом. И всё же ей безумно нравилось проводить время с Корлисом и перенимать его мудрость. А плавать на быстроходной лодке оказалось не менее захватывающим, чем летать на драконе. Пару раз на такие прогулки они брали с собой и Люцериса, но мальчика постоянно укачивало и тошнило, поэтому в дальнейшем пришлось отказаться от его компании. Потом Висенья, как хорошая старшая сестра, пересказывала ему всё на берегу.

В отличие от сводных братьев девушка полюбила Дрифтмарк всем сердцем и искренне считала это место своим домом. Но в последнее время над его крышей нависло грозовое облако, и неприятности сыпались одно за другим. Сначала за Узким морем разразилась очередная война, и Корлису пришлось отправиться воевать с Триархией, из-за чего бремя правления на несколько лет легло на плечи Рейнис. Висенья как могла помогала и поддерживала бабушку в этом деле. И хотя по итогу война завершилась победой, в доме Веларионов не было причин для радости. В последнем бою дедушка был тяжело ранен, и мейстеры не могли гарантировать, что он выживет. Когда его доставили обратно в Дрифтмарк, Висенья с бабушкой по очереди дежурили подле его кровати, но Корлис так и не приходил в себя. Масло в огонь подливал его младший брат Веймонд, который всё чаще и чаще затрагивал тему о преемнике. Однажды, идя по коридору, Висенья услышала обрывок разговора между ним и бабушкой. В нём Веймонд заявлял о своих четких намерениях отправиться в Королевскую гавань, чтобы там перед Советом объявить себя новым лордом Приливов. Тем самым он решил в открытую оспорить, чтобы после Корлиса трон унаследовал его внук Люцерис.

Дальше Висенья слушать не стала и, спустившись в главный зал, подошла к Плавниковому трону. Когда она увидела его впервые, он показался ей совсем непримечательным. Просто деревянный стул со спинкой из поломанных досок. Да что угодно в этом доме было красивее его. Но рассказ дедушки заставил её полностью переменить своё отношение. Корлис поведал ей, что этот трон сделал его предок из палубы первого корабля, что когда-то покинул земли погибающей Валирии и причалил к берегам тогда ещё не существующего в таком виде, как он есть сейчас, Вестероса.

— Это не просто старые прогнившие доски, девочка, это часть древнего и великого наследия, — сказал ей тогда Корлис. — Не менее важного, чем ваши драконы и мечи.

Судя по всему, завтра должно было решиться, кому в руки перейдёт это наследие: мальчику-бастарду, который не хочет и не может править флотом, или его двоюродному деду, который хоть и являлся хорошим воином, был весьма посредственным дипломатом.

Впрочем, какой бы из мужчин ни занял этот стул, Висенья прекрасно понимала, что им с бабушкой уготовлен один финал. После смерти Корлиса они перестанут быть частью правящей семьи, а значит, их незамедлительно попросят покинуть Дрифтмарк. А если им и будет позволено остаться преимущественно за счет их драконов, то они станут довольствоваться ролью приживалок. Девушка совсем не желала подобной судьбы ни для себя, ни для бабушки и потому денно и нощно молилась всем богам, чтобы дедушка выжил и пошел на поправку.

Но на одну лишь волю богов было уповать слишком глупо, поэтому Висенья попыталась решить проблему самостоятельно. Оседлав Лунную Плясунью, она направилась в Драконий Камень. И хотя последние годы девушка практически не общалась с отцом и его новой женой Рейнирой, сейчас Дрифтмарку была нужна их помощь. Ради благополучия своего дома, Висенья была готова усмирить свою гордость и закрыть глаза на детские обиды.

Прибыв на место назначения, она оставила дракона во дворе и огляделась. Прошло около четырех лет, как девушка покинула этот замок. С тех пор здесь ничего не поменялось, всё было в точности таким, как она и запомнила. И чувства были ровно те же. Эти здания совершенно не вызывали в ней чувства родных стен.

Зайдя внутрь, Висенья незамедлительно отправилась на поиски отца. Подходя к палате Расписного стола, она услышала голос Джекейриса. Судя по всему, у её сводного брата сейчас был урок по валирийскому языку. Мейстер произносил фразу, а Джейс должен был её перевести.

— Aegon ordered bona se trees sagon nektogon ilagon.*

— О! Я это знаю! Эйгон приказал убить деревья.

— Не убить, а срубить, гений, — входя в зал, поправила его Висенья.

— Сестра! — Джекейрис, мигом позабыв об уроке, подбежал к девушке и, приподняв, радостно закружил её по комнате. — Как же я рад тебя видеть!

— И я тебе рада, — совершенно искренне ответила Висенья.

Она и сама не подозревала, насколько сильно соскучилась. Последний раз Джейс с Люком приезжали к ней в Дрифтмарк полгода назад. И хотя ребята постоянно обменивались письмами, это было не одно и то же, что видеть их вживую.

Опустив её обратно на землю, юноша сразу же осведомился:

— Ты к нам надолго?

Ответить она не успела, её прервало внезапное появление Рейниры.

— Висенья?! Какой неожиданный и приятный сюрприз. Что же ты не предупредила о своём визите? Мы бы тебя встретили и приготовили по такому случаю праздничный ужин, — спустившись по лестнице, сказала хозяйка дома.

— В этом нет нужды. Я тут по делу, — девушка старалась сохранять нейтральное выражение лица, но ей это давалось нелегко, особенно когда она увидела беременный живот своей мачехи. — Где мой отец?

— Он сейчас занят поисками драконьих яиц, но я распоряжусь, чтобы его немедленно нашли и позвали сюда, — она подала жест мейстеру, и тот, поклонившись, незамедлительно отправился выполнять её поручение.

— Буду весьма благодарна, — Висенья проводила мужчину признательным взглядом.

— А я пойду найду Люка. Он очень по тебе скучал и будет рад тебя увидеть, — Джекейрис нехотя отпустил руку сестры и помчался на поиски брата. Уже у самого выхода он обернулся и предупредил: — Ты, главное, дождись нас! Не улетай, не попрощавшись.

Когда юноша покинул зал, Висенья и Рейнира остались одни, и между ними тут же возникло неловкое молчание.

— Ты так выросла с нашей последней встречи. И так расцвела. Наверняка, от поклонников отбоя нет, — женщина первая предприняла попытку к диалогу.

— А ты… — Висенья скользнула насмешливым взглядом по её располневшей фигуре и отекшему лицу, — снова беременна. Похоже, мой отец вообще не выпускает тебя из спальни.

— Похоже на то… — отшутилась Рейнира, хотя было видно, что эта колкость её задела.

— Как там Джоффри? — увлеченно разглядывая обстановку, поинтересовалась девушка. — Когда мы виделись в последний раз, он под стол пешком ходил.

— Сейчас он не просто ходит, а уже бегает по всему замку. Няня едва за ним поспевает. И если тебе интересно, то у Эйгона и Визериса тоже всё отлично. Эйгон во всю делает свои первые шаги, а у Визериса прорезался второй зубик.

— Рада за них, — без всяких эмоций ответила Висенья, проводя пальцем по деревянной поверхности расписного стола, выполненного в форме карты Вестероса. Ей больше не хотелось продолжать этот разговор даже из вежливости. Она безусловно любила Джейса и Люка, ведь они были её лучшими друзьями. Также она с теплотой относилась к малышу Джоффри. Но вот существование своих неполнородных младших братьев девушка старалась игнорировать. Ей было больно от осознания, что Деймон наконец-то получил наследников чистой Таргариеновской крови, о которых он всегда мечтал. Да и кто бы что ни говорил, сыновей отцы всегда ценят и любят больше, чем дочерей. Рассудив про себя, что лучше быть голодной, чем довольствоваться крошками отцовского внимания, Висенья полностью отгородилась от этой семьи.

— Я знаю, что ты не одобряешь того, что твой отец женился на мне, — словно прочитав её мысли, сказала Рейнира. — Ты злишься, потому что думаешь, что я пытаюсь вытеснить образ Лейны из вашей жизни. Но это не так! Мы с Деймоном уже давно любим друг друга… — поймав предупреждающий взгляд Висеньи, женщина осеклась. Ей явно не хотелось разжигать очередной конфликт, поэтому далее в своей речи она старалась очень аккуратно подбирать слова: — Наш брак — это не предательство по отношению к Лейнору и Лейне. Мы не желали смерти своим супругам, чтобы иметь возможность быть вместе. Но сама судьба предоставила нам такой шанс. Было бы последней глупостью его упустить. И благодаря этому теперь у всех нас есть любящая и полноценная семья. Это ли не счастье? Я искренне не понимаю, почему ты так упорно его отвергаешь.

— Искренне не понимаешь?! — раздраженно воскликнула Висенья. Видят боги, она старалась сохранять спокойствие, но слова Рейниры просто вывели её из себя. — Хорошо, сейчас я тебе объясню. Поставь себя на моё место. Твоя мать только что умерла, с момента её похорон прошло совсем немного времени, а твой отец уже женится на другой женщине. При этом никто не спрашивает твоего мнения об этой свадьбе, тебя просто ставят перед фактом, мол, теперь мы одна семья, живи с этим. А дальше больше, твои отец и мачеха начинают усиленно плодиться и размножаться, совершенно наплевав на мысли окружающих по этому поводу. Фигово звучит, не правда ли? Хотя постойте-ка. Ты ведь и так уже была на моём месте, когда король Визерис женился на королеве Алисенте. Верно. И ты тогда точно так же осуждала их за этот поступок. Так к чему всё это лицемерие, Рейнира? Если так посудить, твои мачеха, сестра и братья тоже являются частью твоей полноценной и любящей семьи. Почему же ты так упорно их отвергаешь?!

— Висенья, это немного разные вещи…

— А как по мне, так они полностью идентичны!

— Висенья! — в зале появился её отец. По его лицу было не понятно, слышал ли он их разговор или нет, но в любом случае девушке было всё равно. Деймон прекрасно знал её позицию относительно их брака с Рейнирой, поэтому он без лишних уговоров позволил ей жить с дедушкой и бабушкой в Дрифтмарке. Только за это Висенья простила часть своей обиды на него.

Как бы ей ни хотелось, девушка не стала обнимать отца, а лишь официально поприветствовала его поклоном. Деймон тоже ограничился лишь кивком головы. Случайный человек, наблюдавший за ними в тот момент со стороны, наверняка даже бы не понял, что на его глазах только что состоялась встреча отца и дочери, которые не виделись несколько лет. Он бы верно решил, что перед ним просто чужие друг другу люди. И в чем-то, возможно, оказался прав.

— Отец, я прилетела сюда по важному делу, — игнорируя неприятные чувства, Висенья сразу перешла к сути своего визита. — Ты, наверное, уже слышал, что война на Ступенях завершилась нашей грандиозной победой.

— Да, я слышал, что Корлису удалось полностью разобраться с Триархией. Это достойно уважения.

— Несомненно. И все же возраст берёт своё. Морской Змей уже не так силен и ловок, как раньше. Из-за этого он был тяжело ранен. Несколько дней назад его доставили в Дрифтмарк. И мейстеры не уверены, что он выживет…

— Ох, Висенья, мне так жаль. Передай Рейнис мои…

— Главное сейчас не это! — громко и немного раздраженно возразила девушка в ответ на сочувственные слова Рейниры. — Лорд Веймонд завтра на рассвете отправляется в Королевскую Гавань. Он выдвигает свою кандидатуру на пост следующего лорда Приливов.

— Рискнул пойти против воли своего брата? — возмущенно уточнил Деймон, совершенно недовольный таким раскладом.

— Веймонд не считает, что Люк имеет право наследовать Плавниковый трон, — повела плечами Висенья. Все вокруг, даже сам Люцерис, знали, что он бастард. Однако вопреки законам и здравому смыслу они продолжали усиленно делать вид, что не замечают слона в комнате. — Если вы хотите что-то предпринять, то действовать нужно быстро, — окинув взглядом их напряженные лица, она холодно произнесла: — Это всё, что я хотела вам передать. А теперь прошу простить, мне нужно возвращаться. Не хочу лететь по темноте.

Девушка направилась к выходу, но в спину ей раздался оклик Рейниры.

— Висенья!

Она нехотя остановилась и обернулась.

— Спасибо, что прилетела и лично сообщила нам об этом, — Рейнира взяла мужа за руку. — Мы это очень ценим.

— Ну мы ведь семья, — глядя только на Деймона, сказала девушка, после чего поспешно покинула зал.

Она так и не дождалась Джейса и Люка: оставаться в этом месте не было больше никакого желания. И всё же на полпути к дому Висенья поймала себя на мысли, что её визит в Драконий Камень был одним из самых правильных решений, принятых ей за последнее время.

---

Примечания:

*Я сначала набрала эту фразу на английском, а потом перевела через валирийский переводчик. Возможно, это отличается от того, что было в сериале. Но приходится работать с тем, что есть)

Примечания:

Сегодня первый понедельник, когда не выходят серии ДД(((( Но не грустите, я подвезла вам немного контента)))))))))))))))))Приятного прочтения!

---

На следующее утро Висенья вместе с бабушкой верхом на своих драконах отправилась сопроводить корабль лорда Веймонда в Королевскую Гавань. Обычно все важные дела принимались без активного участия девушки, но в этот раз от предстоящих переговоров зависела судьба всего дома, а значит, ей тоже полагалось при этом присутствовать. К тому же Рейнис справедливо посчитала, что хотя бы на день внучке будет полезно сменить обстановку и немного развеяться.

Висенья очень нервничала то ли из-за того, что это был её первый визит куда-то помимо Дрифтмарка и Драконьего Камня, то ли от волнительного предвкушения долгожданной встречи с родственниками. После событий той ночи они не встречались, не переписывались, и о жизнях своих кузенов девушка знала лишь те крупицы информации, что рассказывала ей бабушка после своих деловых поездок в столицу. Так, например, Висенья была в курсе, что Эйгон и Хелейна поженились и что у них родились близнецы. Также до неё доходили тревожные слухи, что старший принц был подвержен пагубным привычкам, из-за чего часто компрометировал себя в глазах окружающих. И такое поведение просто выводило его консервативную мать из себя. Конечно, перевоспитанием Эйгона мог бы заняться его отец, но Визерис был настолько болен и слаб, что теперь всеми делами в королевстве занимался его Десница. Жизнью Эймонда Висенья особо не интересовалась, но слышала, что он усердно учится и тренируется и что ни в каких порочных делах юноша замечен не был.

Прибыв на место, они оставили Мелеис и Лунную Плясунью в Драконьем Логове, колоссальном по своим размерам сооружении, покрытом огромным куполом. Внутри располагался просторный амфитеатр с множеством каменных сидений. Бабушка обмолвилась, что в лучшие времена здесь устраивались игры и представления, поглазеть на которые стекался весь город. Подземные этажи были специально оборудованы под стойла для драконов. Висенье очень хотелось подойти и заглянуть в каждое из них. Ведь где ещё можно будет увидеть столько разнообразных особей в одном месте? Но местные смотрители предупредили, что весьма опасно подходить к чужому дракону без сопровождения его хозяина, поэтому девушке пришлось оставить эту идею.

Пересев в карету, они в сопровождении конвоя рыцарей двинулись к Красному замку. Всю дорогу Висенья не отрываясь смотрела в окно. Королевская Гавань была довольно перенаселенным городом. В нём тесно соседствовали между собой грязные трущобы бедняков и богатые усадьбы знати, а также рынки, таверны и мастерские. А ещё здесь довольно дурно пахло. Но всё же поездка по городу оставила у девушки хорошие впечатления.

В замке их торжественно встретили и разместили в комнатах для гостей. По ряду понятных причин лорд Веймонд прибыл чуть раньше, но, вопреки договоренностям, мужчина не стал дожидаться своих сопровождающих, а сразу отправился на личную аудиенцию к королеве. Такое поведение весьма разозлило Рейнис, однако она решила не устраивать сцен, а дождаться деверя и высказать ему все претензии лично.

Пока они ожидали окончания аудиенции, бабушка устроила внучке небольшую экскурсию по замку и первым делом отвела её в местную Богорощу.

— Какое красивое и спокойное место, — восхищенно сказала Висенья, с интересом оглядывая сад.

Никогда прежде она не видела ничего подобного: прямо перед ней возвышалось огромное белое древо, увенчанное короной из тёмно-алых пятиконечных листьев. На стволе его было вырезано человеческое лицо, и казалось, что из глаз вместо красного сока вытекала настоящая кровь. Но зрелище это было вовсе не жутким, а, скорее, больше таинственным.

— Мне тоже оно нравится, — согласилась с ней Рейнис, любуясь тем, как багряная листва нежно купается в лучах рассветного солнца. — Люблю приходить сюда подумать.

— Я тоже в детстве его обожала, — внезапно раздалось за их спинами. Висенья обернулась и увидела, как к ним по тропинке спешит Рейнира. Судя по дорожному плащу женщины, она только что прибыла в замок.

— Принцесса, — как того требовал этикет, бабушка поклонилась и поприветствовала бывшую невестку, однако её взгляд и голос оставались холодными.

Ни для кого не было секретом, как Рейнис относилась к Рейнире. И всё же, несмотря на презрение и обиды, она никогда не опускалась до публичного проявления неуважения. Рейнира тоже вежливо поклонилась ей в ответ, после чего обратилась к падчерице:

— Висенья, ты бы не могла оставить нас с бабушкой наедине? Джейс и Люк тоже здесь, думаю, вы найдёте чем себя занять, пока мы беседуем.

— Хорошо, — девушка послушно отправилась на поиски братьев.

Однако разыскать их среди многочисленных коридоров и комнат чужого замка оказалось не так-то просто. В гостевом крыле она встретила Джоффри и его няню. Они сказали ей, что старшие принцы отправились побродить по местам своего детства. Но что конкретно под этим подразумевалось, не знал никто. Поблагодарив их за подсказку, девушка продолжила свои поиски.

Побродив немного, Висенья оказалась в просторном холле с ведущей наверх каменной лестницей. Она растерянно замерла, решая, куда бы ей пойти дальше. Но вдруг откуда-то сверху раздался смутно знакомый женский голос.

— Поспеши, матушка уже ждёт нас в тронном зале.

— Да иду я, иду, — следом прозвучал и мужской, весьма недовольный.

Когда Висенья подошла к подножию лестницы, она узнала в спускающейся по ней девушке свою кузину. Хотя с их последней встречи прошло много лет и они обе сильно изменились, Висенья сразу поняла, что это она. Гены Таргариенов делали её внешность очень узнаваемой.

— Хелейна! — радостно воскликнула Висенья, не веря собственной удаче. Она искала своих родственников, но не ожидала встретить именно этих.

— Висенья?! — растерянно произнесла Хелейна, тоже мгновенно узнав свою кузину.

— Собственной персоной, — улыбнулась ей девушка, а затем её сердце пропустило несколько ударов, ведь вслед за сестрой по лестнице спустился и Эйгон.

Похоже, принца снова заставили делать то, что он совсем не хотел. Однако, смесь недовольства и скуки, прекрасно читавшаяся у него на лице, быстро сменилась заинтересованностью, когда он увидел перед собой симпатичную девушку.

— Здравствуй, Эйгон, — на выдохе произнесла она, понимая, что просто не может отвести от него взгляда.

Со времени их последней встречи принц стал более мужественным. Его серебристые волосы заметно укоротились. Из-за того, что молодой человек вёл малоподвижный образ жизни, у него появилось несколько лишних килограммов. Кроме того, его лицо стало менее свежим из-за злоупотребления алкоголем. Но, несмотря на это, в её глазах он всё равно оставался очень привлекательным.

— О, а я тебя помню. Ты дочь Деймона! — радостно, словно правильно угадав загадку, воскликнул Эйгон. — Ну ничего себе, как ты выросла!

— Всем детям это свойственно, знаешь ли, — Висенье было приятно, что он сразу её узнал.

— Ты стала такой красивой, кузина, — а вот после этой фразы девушка ощутила, как её щеки вспыхнули румянцем. Чтобы хоть немного унять нарастающее смущение, она быстро перевела взгляд на Хелейну.

— Примите мои, хоть и очень запоздалые, поздравления с вашей свадьбой и рождением детей.

— Спасибо, — благодарно кивнула ей кузина, а после с энтузиазмом предложила: — Если хочешь, я могу позже их тебе показать. Думаю, что Джейхейрису и Джахейре будет интересно познакомиться со своей тетей.

— Ох, почту за честь, — Висенья сложила руки за спиной и неловко покачалась из стороны в сторону.

Она чувствовала, что Эйгон продолжает её рассматривать. С одной стороны, ей было приятно его внимание. Но с другой — таким заинтересованным взглядом на неё раньше никто и никогда не смотрел. Из-за этого она терялась и не знала, как правильно реагировать.

— Вы случайно не видели моих братьев? — вспомнив, зачем она здесь, спросила их девушка.

— Ты сейчас говоришь о Стронгах или о тех, что твой отец и Рейнира успели наклепать? — с нескрываемым пренебрежением уточнил Эйгон. — Я слышал, что она опять в положении. Такой плодовитости позавидует любая свиноматка.

Глубоко в душе Висенья была согласна с его словами, но внешне никак этого не показала, лишь уточнила:

— Я ищу Джейса и Люка. Вы их не видели?

— Кажется, они пошли в сторону тренировочной площадки.

— Хорошо, спасибо, — Висенья признательно поклонилась кузенам. — Была рада с вами увидеться.

Считая, что разговор окончен, она метнулась было к проходу, на который ей указала Хелейна, но голос Эйгона её остановил.

— Постой! Ты ведь впервые здесь и ничего не знаешь. Давай я тебя провожу.

— Нас ждёт матушка, — дёрнув мужа за рукав и тем самым удержав его на месте, напомнила Хелейна. — Она будет недовольна, если ты опоздаешь.

— Она всегда мной недовольна, что бы я ни делал, — раздраженно ответил Эйгон, отдернув руку. — Подождёт ещё, ничего с ней не будет.

— Всё нормально, я уже взрослая девочка, сама найду дорогу. А вот матушку лучше не злить. Особенно такую строгую, как ваша, — Висенья бросила последний сочувствующий взгляд на принца и поспешила удалиться, пока она не стала причиной для семейной ссоры.

Братьев она действительно нашла на тренировочной площадке. Парни стояли возле стенда с оружием и что-то обсуждали. Джекейрис первым заметил её приближение. Висенья видела, каким радостным восторгом зажглись его глаза, но она приложила палец к губам, велев ему её не выдавать. Тихонечко подкравшись сзади, она закрыла Люку глаза ладонями.

— Эм? — растерянно произнёс мальчик, трогая ладонями её руки в попытке угадать, кто же за ним стоит. Поняв, что это женщина, он немного расслабился и выдал, пожалуй, самую очевидную версию:

— Матушка?

— Не угадал! Ещё одна попытка.

— Висенья! — стоило ей убрать руки, как Люк тут же повернулся и заключил её в крепкие объятия. — Я так по тебе скучал. Почему ты вчера меня не дождалась?

— Прости, милый, но я очень торопилась, — девушка виновато чмокнула его в висок и ласково потрепала по темным волосам. Отстранившись, она пораженно произнесла: — Ну ничего себе, как ты вымахал! Ещё немного, и никто даже не поверит, что я твоя старшая сестра.

На площадке было много людей, но только сейчас Висенья заметила, что все эти лорды и леди внимательно наблюдают за ними. Увидев их взгляды и перешептывания, Люцерис поникшим голосом произнёс:

— Никто и так не верит, что мы родственники.

— Люк, я же сказал, просто не обращай на них внимания, — тут же поспешил успокоить брата Джекейрис. Он положил руку ему на плечо, но Люк её скинул.

— Если бы наша кожа и цвет волос были такими, как у Висеньи, никто бы даже не подумал смотреть на нас косо. А так, сколько ни игнорируй, от правды всё равно не убежишь…

Окинув осуждающим взглядом всех окружавших их сплетников, Висенья громко произнесла:

— Да какая разница, у кого какой цвет кожи?! Для Таргариенов главное не это! Способность повелевать драконами — вот наша привилегия. Поэтому, если в следующий раз кто-то посмеет косо на тебя смотреть или станет говорить какие-нибудь гадости за твоей спиной, просто напомни этим людям, что у тебя есть Арракс. И что он очень хорошо обучен команде «Дракарис». Уверяю тебя, все злопыхатели тут же позакроют свои рты.

Как она и предполагала, её речь возымела нужный эффект. Окружающие тут же потеряли к ним всякий интерес и поспешно разошлись по своим делам.

— Это было мощно! — восхищенно произнёс Джейс, окидывая взглядом полупустую площадку. — Всех как ветром сдуло. Но я не уверен, что сжигать людей — это правильный выход в нашей ситуации.

— Никто не просит вас их сжигать! Просто помните, что у вас есть сила, с которой им придётся считаться. По крайней мере, именно эту мысль всегда пытался донести мой отец. Дракон — это самый веский аргумент в любом споре. Против него не попрёшь.

После того, как повышенное и нежелательное внимание к их персонам спало, юноши заметно расслабились. Подойдя к стойке с деревянными мечами, Джейс предложил вспомнить детство и сразиться на них. Люк отказался, а вот Висенья была не против. Отдав дорожный плащ младшему брату на хранение, она подошла и выбрала себе оружие.

Конечно, заниматься фехтованием в платье было не очень удобно, но сменной одежды у неё с собой не было. А упускать возможность потренироваться с реальным противником, а не с соломенным чучелом, очень не хотелось. Поэтому девушка постаралась приноровиться, чтобы длинный подол ей не сильно мешал.

— Нападай первая, — скомандовал Джейс, вставая напротив неё.

Висенья незамедлительно выполнила его просьбу, нанеся несколько быстрых ударов, которые юноша тут же благополучно отбил.

— Неплохо! — похвалила она. — А теперь давай ты.

Поначалу ей тоже с легкостью удавалось парировать все его наступления. Но стоило ему ускориться, девушке стало заметно тяжелее. Противник теснил её назад, а дурацкое платье мешало ей маневрировать. В итоге одним ловким движением Джейс выбил меч у неё из рук.

— Прости, — тут же виновато произнёс он. — Я слишком увлекся и забыл, что передо мной девушка. Я должен был поддаться.

— А вот и нет! — категорически возразила ему Висенья. — Если бы ты поддался, я бы перестала тебя уважать. Ты честно одержал эту победу. Нет нужды скромничать. Твои навыки заметно улучшились с нашей последней встречи.

— Твой отец часто занимается со мной.

— Что ж, узнаю руку мастера, — девушка нагнулась, чтобы подобрать с земли меч. При этом она старалась полностью игнорировать кольнувшее её в сердце чувство ревности. Она уже и не помнила, когда была их последняя тренировка с отцом. Кажется, это было ещё в Пентосе. Как будто совсем в другой жизни.

— Может быть ещё один раунд? — воодушевленно предложил Джекейрис.

Висенья не была уверена, что её хватит ещё на один бой. К тому же бабушка не обрадуется, если она вспотеет и растреплет прическу. Про испачканное или порванное платье не стоит даже заикаться. Оно было красивым и новым, как раз для таких важных случаев, как, например, поездка в столицу. Если с ним что-то случится, Рейнис точно её прибьёт. Пока она, выпрямившись, думала, как бы помягче отказать, из-за спины раздался голос, заставивший мигом похолодеть её кровь:

— А как насчёт раунда со мной?

Девушка обернулась и в страхе замерла. Позади неё стоял Эймонд. Темная кожаная повязка, закрывающая левый глаз, и тонкий шрам в форме полумесяца, прорезающий щеку и бровь, не нуждались в представлении. Она прекрасно помнила, при каких обстоятельствах принц получил это увечье, поэтому узнала бы его из тысячи.

— Ну так что? Кто из вас самый смелый? — Эймонд одарил всех троих долгим испытывающим взглядом.

Висенья почувствовала, как братья тут же инстинктивно шагнули к ней ближе. А затем вздрогнула, когда холодные пальцы Люцериса сжали её ладонь. Кажется, этим жестом мальчик хотел выказать ей свою поддержку. Но, взглянув на его испуганное и бледное лицо, девушка поняла, что поддержка требовалась ему самому. И она ни капли его не осуждала.

Эймонд и раньше был рослым мальчиком — им втроём стоило больших усилий противостоять ему. Но сейчас он вырос и возмужал настолько, что даже Эйгон на его фоне выглядел не так грозно. Что уж говорить о Джейсе. Хоть они и были почти ровесниками, но таковыми совершенно не выглядели. Люк и Висенья тоже были едва ли выше плеча принца. За годы усиленных тренировок Эймонд отточил свои навыки владения мечом до идеала, превратив своё поджарое тело в смертоносное оружие. Объективно против него у них не было ни единого шанса.

— Что, никто? — он удивленно вскинул бровь и разочарованно добавил: — Видимо, вы только скопом нападать умеете.

— Что тебе от нас нужно, Эймонд? — не выдержав витавшего в воздухе напряжения, поинтересовался Джейс.

— Мне? Ничего. Просто захотелось, знаете ли, вспомнить детство и весело провести время с моими любимыми племянниками… — внешне молодой человек был совершенно невозмутим, но в своём спокойствии слишком напоминал змею: никогда не угадаешь, когда она решит плюнуть в тебя ядом или напасть, — и с тобой, Висенья.

То, что он выделил её имя, заставило девушку на него посмотреть. К её удивлению, в его взгляде не было злости или презрения по отношению к ней. Но в нём читался один очень ясный вопрос: «Довольна ли ты тем, чем всё тогда закончилось?» Не найдя для себя однозначного ответа, Висенья просто отвернулась. А следом услышала, как Эймонд хмыкнул, почти так же, как и в день их первой встречи. Только этот хмык был не одобрительным, а скорее досадливым. Он как будто ждал от неё какой-то другой реакции, но не получил её.

Неизвестно, что бы произошло дальше, но тут зазвенели горны, и глашатые объявили, что всех лордов и леди ожидают в тронном зале.

Эймонд окинул их компанию насмешливым взглядом, как бы давая понять, что это ещё не конец, и поспешил обратно в замок. Только когда он ушёл, ребята смогли спокойно выдохнуть.

— Какой же он всё-таки жуткий! — поёжившись, озвучил общую мысль Люцерис.

— Он явно не забыл и не простил нам той ночи, — обеспокоенно покачала головой Висенья.

— Но это не повод его бояться. Нас всё-таки трое. Вздумает сунуться — дадим ему отпор, — храбрясь, попытался успокоить их Джейс, но тревожное чувство никуда не делось.

Оставив мечи, они вернулись в замок. Войдя в переполненный зал, мальчики пошли на правую сторону к Рейнире и Деймону, а Висенья встала на левую, с бабушкой и лордом Веймондом. Эймонд и его семья находились в центре, подле трона, лицом к ним.

Слушанье по делу о наследнике Дрифтмарка началось.

Примечания:

Не забывайте, пожалуйста, оставлять свои комментарии. Для меня это действительно важно. Они помогают мне не терять интерес к истории, и выпускать для вас главы чаще. Поэтому не поленитесь чиркнуть мне хотя бы пару строк)))

---

Первым слово взял лорд Веймонд. И хотя Висенья не очень симпатизировала этому мужчине из-за его властолюбия и деспотичного характера, она вынуждена была признать, что аргументы в свою пользу он привел довольно весомые. Веймонд напомнил всем присутствующим о том, насколько велик и важен был его дом. Наравне с царствующими Таргариенами, Веларионы были единственными, кто пережили Валирийский рок. Также лорд не забыл отметить и личные заслуги перед своим братом и королевствами в целом, приведя в пример своё участие в первой войне за Ступени. Последним его доводом стало напоминание о безукоризненной чистоте собственной крови.

Это был явный плевок в сторону Рейниры и её бастардов. Но, как и ожидалось, женщина не повелась на провокацию и продолжила усиленно делать вид, что совершенно не понимает, чем обусловлены словесные нападки её оппонента. Такое поведение вызвало невольные усмешки на лицах окружающих. Но все они тут же гасли, стоило Деймону на них посмотреть. Висенья с горечью отметила, что ради Рейниры отец бездумно пойдёт против всех, начисто игнорируя всякую правду и мораль.

Поняв, что это зрелище ей неприятно, девушка перевела взгляд на Железный престол. Он выглядел куда внушительнее, чем Плавниковый, и казался высоким, неудобным и очень опасным. Висенья читала, что трон был выкован из мечей поверженных врагов Эйгона Завоевателя, и что многие правители впоследствии резались об него. Однако Отто Хайтауэру было вполне удобно на нём сидеть, и никакого дискомфорта мужчина, похоже, не ощущал.

От Десницы взгляд Висеньи плавно перешел на его дочь. Вид у королевы был очень заинтересованный, она с жадностью ловила каждую фразу и каждый жест, брошенные Рейнирой и Веймондом, словно следила за какой-то увлекательной игрой. При этом было совершенно не понятно, за какую сторону она болеет. Казалось, ей были неприятны оба оппонента, но в то же время ей было жутко интересно, чем закончится их противостояние.

Рядом с матерью стояла Хелейна. И хотя кузина всеми силами старалась делать вид, что она тоже вовлечена в происходящее, мысли её были далеко не здесь. Возможно, сейчас ей хотелось пойти и поиграть со своими детьми или понаблюдать за насекомыми, но девушка была вынуждена покорно исполнять роль хорошей дочери, дабы не навлекать на себя гнев матушки.

В отличие от своей старшей сестры, Эймонд своё нахождение здесь, кажется, воспринимал как часть своих прямых обязанностей. Поэтому, даже если ему и было неинтересно, он никак этого не показывал. Молодой человек внимательно слушал и следил за происходящим, но стоило ему почувствовать на себе взгляд Висеньи, как он тут же переключил всё внимание на неё. Девушка была совсем не рада такому. Она чувствовала, как от его взгляда по спине пробежали неприятные мурашки. Висенья знала, что не виновата в том, что Эймонд лишился глаза. Но, похоже, сам принц считал по-другому, и ему было важно, чтобы все виновные раскаялись в произошедшем.

Девушка поспешно перевела взгляд на Эйгона, и это зрелище помогло ей хоть немного успокоиться. Старший принц даже не скрывал, что ему скучно здесь находиться. И, пожалуй, это девушке в нём и нравилось. Эйгон не пытался выглядеть лучше, чем есть на самом деле. Например, сейчас парень со скучающим взглядом рассматривал окружение, периодически почесывая свой подбородок. Но когда его взгляд дошел до Висеньи, он тут же стал выглядеть живее.

Совершенно глупо было отрицать, что из всех детей короля, Эйгон нравился ей больше всего. Он не был таким странным, как Хелейна, и от него не веяло за версту опасностью, как от Эймонда. Девушка знала, что и у него были свои недостатки, и всё же на фоне брата и сестры, он казался ей самым нормальным. Поэтому, когда Эйгон очаровательно улыбнулся ей, Висенья незамедлительно повторила его действия.

— Кхм, — внезапно над её ухом раздалось легкое покашливание. Рядом стоящая бабушка смотрела на внучку с явным неодобрением. Только сейчас до девушки дошло, как со стороны выглядела вся эта сцена. Никто бы и слова не сказал, если бы они с Эйгоном были детьми. Они бы могли сколько угодно смотреть друг на друга и улыбаться. Но сейчас, в контексте того, что Эйгон был чужим мужем и отцом детей, всё это выглядело ужасно неприлично и недопустимо. Осознав это, Висенья тут же пристыжено опустила взгляд и в сторону принца больше не смотрела.

Тем временем настала очередь Рейниры представлять интересы своего сына. Женщина вышла вперёд и, встав у трона, начала было напоминать окружающим о том, что почти двадцать лет назад ей была принесена клятва… Но договорить она не успела. Внезапно массивные двери, ведущие в зал, распахнулись, и под объявления глашатых появился король Визерис. Это появление потрясло всех. Никто не ожидал, что он встанет с кровати и лично явится на заседание. Висенья слышала, что король был тяжело болен, и всё же, даже так, она не была готова к подобному зрелищу. Визерис очень исхудал и едва передвигался. Он тяжело дышал, казалось, что каждый шаг даётся ему с огромным трудом. Подходя к трону, дядя и вовсе уронил свою корону. Но отец помог ему и надел её обратно на голову брата.

Сев на трон, Визерис слабым голосом произнёс:

— Признаться, я удивлен, почему проводится слушание, когда наследник определён, — он обвел осуждающим взглядом всех присутствующих и остановил его на кузине. — Единственная здесь, кто понимает желания лорда Корлиса, это принцесса Рейнис.

Девушка знала, что бабушка презирает Рейниру и её незаконнорожденных детей, но также Висенья отлично помнила, что и к младшему брату мужа она не питала особо нежных чувств. Поэтому ей было интересно, что же скажет Рейнис. Как она выйдет из этой ситуации.

Бабушка медленно вышла вперед. В зале стояла такая тишина, что было слышно лишь ветер, играющий пламенем свечей. Все понимали судьбоносность этого момента и замерли в ожидании вердикта.

— По воле моего супруга Дрифтмарк перейдёт от сира Лейнора… — Рейнис сделала драматическую паузу, а Висенья вдруг поймала себя на восторженной мысли, что сейчас бабушка всех удивит и назовёт королю свою кандидатуру. А почему бы и нет?! Раз Визерис готов допустить женщину до Железного трона, что ему стоит посадить ещё одну на Плавниковый? К тому же, пока её муж воевал, Рейнис прекрасно справлялась с обязанностями правителя, Висенья была тому свидетелем. Она мудро руководила своим домом, и все подданные её любили. Назначить её на постоянной основе было бы лучшим исходом для всех. — …к его законному сыну Люцерису Велариону. Это решение неизменно, и я его поддерживаю.

Эти слова были встречены тишиной. Для кого-то потрясенной, а для кого-то возмущенной. Однако, на этом бабушка не остановилась и продолжила свою речь:

— Также принцесса Рейнира известила меня сегодня о своём желании женить своего сына Люцериса на внучке лорда Корлиса — Висенье.

— Что?! — не удержавшись, громко воскликнула девушка. Она всей душой хотела верить, что ей просто не то послышалось, но, взглянув на побледневшее лицо Люка, поняла, что он был шокирован этой новостью не меньше.

— Предложение, которое я с радостью принимаю, — словно вколачивая последний гвоздь в крышку гроба, поспешно объявила Рейнис.

Висенья почувствовала, что ей не хватает воздуха, а пол уходит из-под ног. Она совсем не ожидала от бабушки подобного предательства. Девушка окинула молящим взглядом окружающих в надежде, что хоть кто-нибудь опровергнет это решение. Но все молчали. Люк и Джейс были поражены. Рейнира, хоть и выглядела удивленной, но была довольна таким поворотом событий. Отец и вовсе улыбался, будто с самого начала это планировал. Пожалуй, единственные, кто в полной мере разделял её печаль и негодование, были королева и её семья. Но и они не смели ничего возразить. Взглянув в лицо Эйгона, Висенья ощутила, как её глаза щиплет от слёз.

— Что ж, тогда вопрос решен, — радостно объявил король.

Девушка с такой силой сжала кулаки, что ногти больно впились в ладонь. Ей хотелось выйти вперёд и во всеуслышание заявить, что ещё ничего не решено. Ведь её мнения по этому поводу не спросил никто. Может быть, она и любила Люка, но сугубо как младшего брата, замуж за него она никогда не хотела. Более того, даже мысли себе такой не допускала. Да и сам Люк никогда не хотел править Дрифтмарком. Почему же эти противные взрослые совсем не учитывают их мнение?!

Поняв, что помощи ждать неоткуда, набравшись смелости, она уже было сделала решительный шаг вперёд, но бабушка её перехватила.

— Я всё тебе чуть позже объясню, доверься мне, милая, — тихо шепнула она на ухо внучке, отодвигая её назад.

— Довериться тебе?! Ты только что предала меня! — сквозь слёзы возмущенно прошептала Висенья.

— Тише! Всё потом, — заметив, что все взгляды устремлены к ним, шикнула Рейнис.

Девушке много чего хотелось на это возразить, и ей было плевать, что на них смотрят. Почему Рейнире можно было на протяжении многих лет позорить свой дом, а Висенье отстаивать свои свободу — нет?! Быть разменной монетой в чужой сделке ей совсем не хотелось. И молчать об этом она не собиралась.

Но в этот самый момент голос подал лорд Веймонд. Возмущенный мужчина без всякого стеснения осудил короля и его действия, сказав, что никто не смеет ему указывать, кому наследовать имя Веларион.

Это было так смело и дерзко, что слезы Висеньи мигом высохли, а переживания незаметно отошли на второй план. Впервые она видела человека, кроме Эймонда, который осмелился прилюдно осудить Рейниру и её поступки.

— Это не настоящий Веларион! — громко крикнул лорд, указывая пальцем на светлую кожу и без того побледневшего Люка.

— Люцерис — мой законнорожденный внук. А ты не более чем второй сын, — спокойно ответил на эти аргументы король.

— Ты управляй своим домом, как сочтёшь нужным. Но не смей решать будущее моего. Мой дом пережил рок и тысячи других несчастий. И да будут прокляты все боги, но я не хочу видеть, как он падёт.

Висенья надеялась, что на этих словах он подаст им знак, и они с бабушкой покинут это место. Что не будет никакой помолвки, а всё как-нибудь само разрешится. Она уже даже была готова признать лорда Веймонда законным наследником, лишь бы весь этот абсурд наконец-то закончился. Но увы, отличительная черта Веларионов в том, что они никогда не останавливаются на полпути, а всегда идут до конца. Вот и Веймонд, решив, что нет больше смысла молчать, назвал Рейниру шлюхой, а Джейса, Люка и Джоффри — бастардами.

— Я отрежу тебе язык! — из последних сил король поднялся с трона и достал кинжал. Даже в таком состоянии он был готов отстаивать честь своей дочери. И он бы это сделал, но её муж оказался быстрее. Стремительно взмахнув Тёмной сестрой, Деймон отрубил Веймонду голову.

— А язык оставим, — иронично прокомментировал сделанное он, после чего вытер меч об плащ. Показывая, что больше никому не причинит вреда, отец спрятал оружие и вернулся на место, будто ничего и не было.

— Не смотри! — обеспокоенно посоветовала бабушка, но Висенья никак не могла оторвать потрясенного взгляда от обезглавленного тела своего двоюродного деда. Всё происходящее совсем не хотелось укладываться у неё в голове. Он просто сказал вслух правду, которая и так всем была известна, и тут же поплатился за это жизнью. Разве это справедливо?

Тем временем королю стало совсем плохо. Обессиленно он рухнул на трон, королева метнулась к мужу, приказывая позвать мейстера. Вокруг началась суматоха. Двери снова открылись. И, воспользовавшись этим, Висенья одной из первых выбежала из зала.

Ей хотелось оказаться как можно дальше от этого замка и всех семи королевств. Просто сесть на своего дракона и улететь куда-нибудь за Узкое море, туда, где её никто не найдёт, подальше от дворцовых интриг и игр за власть. Туда, где она сможет быть свободной и счастливой, как это было в детстве.

Забежав в гостевые покои, девушка поспешно начала собирать те немногие вещи, что у неё с собой были. За этим занятием её застала бабушка.

— Милая, я знаю, ты расстроена. Но позволь мне всё объяснить, — Рейнис хотела подойти ближе и взять её за руки, но Висенья отшатнулась от неё.

— Я ничего не хочу слышать! И замуж я не выйду!

— Тогда ты покроешь позором дом Таргариен и поставишь на грань уничтожения дом Веларион.

— Я?! — девушка была так возмущена подобным заявлением, что в сердцах швырнула дорожный мешок себе под ноги. — Это не я многократно изменяла своему мужу и рожала бастардов, позоря и себя, и семью. И не я только что убила последнего чистокровного наследника Дрифтмарка. Почему же тогда мне уготовлено расплачиваться за чужие грехи?!

— Я много раз уговаривала Корлиса переписать завещание на тебя, но он был непреклонен. Увы, мы с тобой живем в жестоком мире, где властвуют только мужчины. А нам лишь остается подстраиваться под них. Я и сама была против этой свадьбы, но, увидев состояние Визериса, осознала, что ничего иного нам попросту не остается. Король доживает свои последние дни, и с его смертью разразится настоящая буря. Мы не сможем спокойно переждать её в стороне. Чтобы выстоять, нам с тобой нужно быть сильными и работать сообща.

Эти слова остудили пыл Висении. Ей даже стало немного стыдно за своё поведение. Дом Веларион, в самом деле, сделал для неё многое. Рейнис одарила её всей заботой и любовью, которую только могла дать, а Корлис всегда относился к ней с почтением и обучал её морским премудростям, даже несмотря на то, что она девочка. Правильно ли она поступит, если эгоистично бросит их в беде и сбежит?

Понимая, что даже при всём желании она не сможет этого сделать, девушка громко расплакалась. Бабушка подошла и крепко обняла её. Гладя внучку по волосам, она сказала:

— Я знаю, Люцерис совсем не тот муж, о котором ты мечтаешь. Но он хороший мальчик. Он как… миленький вислоухий щеночек, из которого ты, при желании, сможешь вырастить себе верного пса, готового исполнить любую твою команду. А это, поверь мне, дорогого стоит. Да и по факту Дрифтмарком будешь править ты, а не он, все важные решения будут всегда за тобой. А после Плавниковый трон унаследуют твои дети. Наследие дома Веларион будет жить в них через твою кровь. Всё будет хорошо.

Девушка проплакала около получаса, пока бабушка её всячески успокаивала. Когда слез не осталось, на Висенью накатила усталость, и она безэмоционально спросила:

— Раз уж слушанье закончилось, мы уже можем вернуться домой?

— Ох, как раз об этом я и хотела поговорить. Король Визерис сегодня вечером планирует устроить совместный ужин. Пока он жив, и все собрались вместе, глупо упускать такую возможность.

— Можно я не пойду? Скажи всем, что я себя плохо чувствую. Это не будет ложью.

— Боюсь, что тебе всё-таки придётся там присутствовать. Это важно для нашего дома.

— Одной тебя будет не достаточно?

— Я не иду на ужин. Как только молчаливые сестры подготовят тело лорда Веймонда, я отбуду обратно в Дрифтмарк. Нельзя оставлять твоего дедушку одного надолго.

— Но почему мне нельзя с тобой?!

— Потому что тебе будет полезно побыть со своей семьей и со своим... женихом. Рейнира и Деймон планируют задержаться в столице на пару дней, и я очень прошу тебя провести это время с ними. К тому же, как я погляжу, ты хорошо ладишь с королевской семьёй, — Рейнис прозорливо посмотрела на внучку, явно припоминая ей недавние переглядки с Эйгоном. Но, видя её никакущее состояние, перешла сразу к сути: — Раньше мы с Корлисом часто бывали здесь и были в курсе того, чем дышит двор, но сейчас мы лишены такой возможности. Смекаешь, к чему я подвожу?

— Ты хочешь, чтобы я за всеми шпионила? — потрясенно переспросила Висенья, не веря в то, что бабушка действительно просит её о подобном.

— Не шпионила, а наблюдала, а потом докладывала об этом мне. Если что-то затевается, а поверь мне, так оно и есть, лучше нам быть об этом в курсе.

— Хорошо, бабушка, я сделаю так, как ты просишь.

Видя, как ей тяжело, Рейнис благодарно поцеловала внучку в лоб:

— Прости, что столько на тебя взвалила. Но помни, что в твоих руках сейчас судьба нашего дома.

Попрощавшись, бабушка отбыла домой, а Висенья так и не покинула свою комнату, провалявшись в одном положении на кровати до самого вечера.

После девушка стала готовиться к предстоящему ужину, который был назначен на восемь часов. Она приложила холодный компресс к лицу, чтобы убрать красноту вокруг глаз, а потом начала расчесывать растрепавшиеся волосы. Уже почти закончила с прической, когда в её комнату робко постучали.

— Висенья, мы можем поговорить? — за дверью раздался виноватый голос Люцериса.

— Входи, — не отвлекаясь от своих дел, бросила ему девушка. Она при всём желании не могла на него злиться, в конце концов, за действия своей матери мальчик был не в ответе. Поэтому, когда он вошёл в комнату, Висенья с интересом глянула на него через зеркало, ожидая, что же такого он ей скажет.

Люцерис обвел изучающим взглядом обстановку, словно надеясь, что ему это поможет собраться с мыслями. Он постоянно теребил рукав своего камзола и, видимо, сильно нервничал.

— Тебе не обязательно это делать! — наконец порывисто выпалил мальчик, повинно опуская взгляд. — Я поговорю с матушкой, мы что-нибудь придумаем…

— Ничего вы не придумаете, — холодно ответила ему Висенья. — Не мы эту кашу заварили, но нам придётся её расхлёбывать, — повернувшись к нему лицом, она спокойно произнесла: — Я выйду за тебя замуж, но у меня есть одно важное условие.

— Какое? — он впервые поднял на неё глаза.

— Мы не будем заводить собственных детей. У лорда Веймонда остался маленький сын. Мы возьмём над ним попечительство и обучим его всему, что знаем. А когда придёт время, он наследует от нас трон. Так будет справедливо.

— Я об этом даже не подумал… Но так действительно будет честно.

— Отлично. Тогда решили. Мы не будем такими, как наши родители. Если мы и будем допускать ошибки, то будем отвечать за них сами, не перекладывая свой долг и обязательства на других.

Люцерис воодушевленно закивал. Похоже, бабушка была права, когда говорила, что Висенья сможет с легкостью управлять своим будущим мужем.

Девушка поднялась со своего места и подошла к брату. Взяв мальчика за руки, она заглянула ему в глаза и вкрадчиво произнесла:

— Всё будет хорошо. Помнишь, как я научила тебя строить песочный замок?

— Да.

— А как я помогала тебе вязать морские узлы?

— Тоже помню.

— С управлением Дрифтмарком, я тоже во всем тебе помогу. Главное, во всём меня слушайся. Хорошо? Вместе мы со всем справимся.

Люцерис послушно кивнул, а потом на эмоциях крепко обнял сестру.

— Я люблю тебя, Висенья.

— Я тоже люблю тебя, маленький брат.

В дверь снова постучали. И, не дожидаясь ответа, в комнату заглянул Джейс. Увидев обнимающихся брата и сестру, он радостно произнёс:

— Я знал, что вы договоритесь. Не хочу прерывать семейную идиллию, но ужин вот-вот начнётся.

Переглянувшись и улыбнувшись друг другу, ребята поспешили в банкетный зал.

Примечания:

Кто молодец? Я молодец!))) Кажется впервые, за всю свою писательскую деятельность, я выдала главу такого объёма. Обычно я пишу по 6-8 страниц текста, а тут их 17. Семнадцать, Карл! Но все эти события очень важные и окажут большое влияние на будущее, поэтому ничего выкинуть я не могла. Вообщем, приятного прочтения!))))

p.s: Ещё раз напоминаю вам про важность отзывов и про ПБ. Я честно пыталась все редактировать, но вдруг что то пропустила. Поэтому, если заметите опечатку или лишнюю/пропущенную запятую, маякните об этом.

---

Войдя в двери, мальчишки сразу же направились к своей семье, а Висенья, напротив, задержалась у входа, чтобы внимательно осмотреться. Небольшой трапезный зал был не очень хорошо освещен, однако эта полутьма казалась по-домашнему уютной и совсем не напрягала. Праздничный стол, стоящий посреди зала, был полностью сервирован, слуги оперативно обставляли его закусками и выпивкой. Музыканты тоже присутствовали, но их инструменты пока молчали. Пожалуй, самое важное, что больше всего бросалось в глаза, были гости этого вечера. Несмотря на общий стол, призванный их объединить, обе семьи стояли по разным сторонам комнаты и совершенно никак не взаимодействовали между собой.

Висенья сильно пожалела, что бабушки сейчас не было рядом с ней, тогда бы они тоже встали где-нибудь в стороне, а так ей придётся идти к отцу и Рейнире, чего девушке совсем не хотелось. Ни один из них даже не попытался осведомиться о её ментальном здоровье. Люк был единственным, кто побеспокоился о её чувствах. Поэтому находиться в обществе этих черствых и эгоистичных людей Висеньи было омерзительно.

Гораздо более приятной перспективой казалось общество королевской семьи. Девушка видела, как Эйгон, Хелейна и Эймонд стояли вместе и о чем-то увлеченно беседовали. Королева и Десница находились чуть поодаль от них и тоже что-то обсуждали. Однако, заметив, что Висенья на них смотрит, все они тут же замолчали.

Внутри девушки шла настоящая борьба между тем, что ей нужно было сделать, и тем, что ей хочется. В итоге, рассудив для себя, что своим покорным поведением она заслужила хоть немного счастья, Висенья смело шагнула по направлению к своим кузенам.

К счастью, её поступок был встречен довольно дружелюбно, и никакой неловкости не возникло. А чтобы избежать косых взглядов со стороны своей семьи, девушка просто встала к ним спиной, усиленно делая вид, что ничего странного не происходит.

— Прими наши сожаления, кузина, — сочувственно сказала Хелейна. — Никто даже представить не мог, что слушание закончится таким образом.

— Спасибо, Хелейна, — ответила Висенья, окончательно убеждаясь в том, что выбор компании был полностью верным.

— Похоже, в нашем клубе теперь пополнение, — мрачно улыбнувшись, Эйгон поиграл немного рубиновой жидкостью в своём бокале, прежде чем сделать несколько глотков.

— Что за клуб? — удивленно поинтересовалась девушка, зачарованно наблюдая за его действиями.

— Сообщество тех, кого насильно женили или выдали замуж в угоду политических амбиций семьи. Теперь ты тоже одна из нас, — осушив бокал до дна, принц с интересом осмотрелся вокруг в поисках того, чем бы можно было снова его наполнить. Заметив на столе графин с вином, Эйгон радостно метнулся к нему.

— На самом деле, договорной брак — это не так уж и плохо! — больше убеждая себя, чем окружающих, возразила Хелейна. — Большую часть времени вы с мужем можете просто друг друга игнорировать. Кроме, пожалуй, тех случаев, когда вам не придётся выполнять супружеский долг, — лицо кузины тут же скривилось, будто она вспомнила о чем-то очень неприятном. — К сожалению, от этого никак нельзя отказаться.

— Сомневаюсь, что малыш Люк вообще знает о том, что это такое, — вернувшись с графином, насмешливо произнёс Эйгон. — Спорим на что угодно, он ни разу в жизни не видел голую женщину и даже не представляет, куда там нужно член совать.

— Эйгон, это не самый подходящий разговор в обществе дам, — кивнув в сторону Хелейны и Висеньи, осуждающе произнёс Эймонд.

— Зато у Рейниры в этой области обширные познания, — внезапно поддержала Эйгона Висенья. Глубоко в душе она знала, что это очень злые слова, за которые могут ещё и наказать, но злость и обида на мачеху были слишком сильны. — Думаю, она расскажет своему сыну, что куда нужно совать.

— Седьмое пекло! — воскликнул Эйгон, после чего громко расхохотался. — Даже я бы не придумал шутку лучше!

— Эйгон! Не выражайся! — тут же строго окликнула сына королева, но тот продолжал совершенно искренне смеяться.

Немного успокоившись, принц воодушевляюще произнёс:

— Так, у меня созрел тост!

— Ужин ещё даже не начался, какие тосты?! — Эймонд попытался достучаться до благоразумия брата, но, как всегда, потерпел неудачу.

— А тебе никто и не предлагает в этом участвовать, — сунув графин с вином в руки жены, Эйгон по-быстрому метнулся за бокалами. — Во-первых, ты зануда, а во-вторых, ты не состоишь в нашем клубе. Так что твоё мнение здесь совершенно не учитывается.

Разлив вино по бокалам и раздав его девушкам, старший принц торжественно произнёс:

— Итак, дамы, предлагаю выпить за того, кто первый изобрёл такое понятие, как принудительный брак, чтоб его черти драли, не вынимая, за столько поломанных им жизней. И чтобы в геенне огненной его котёл всегда был самым горячим. Он это явно заслужил.

— Как ни странно, но я поддерживаю! — Хелейна в знак солидарности подняла свой бокал.

Висенья, подражая кузенам, тоже повторила их действия, после чего сделала несколько глотков из своего кубка. Девушка совершенно не ожидала, что питьё в нём будет таким крепким. Поэтому, скривившись, она тут же закашлялась, чувствуя у себя во рту отвратительную горечь.

— Ох, только, пожалуйста, не говори, что это твоя первая выпивка в жизни, — наблюдая за её реакцией, взмолился Эйгон. — Будет как-то неловко, если всплывёт, что я спаиваю свою четырнадцатилетнюю кузину. Ни моей матери, ни твоей бабушке такое точно не понравится.

— Вот поэтому я и предупреждал, что это плохая идея, — кажется, Эймонд хотел подойти и забрать у неё из рук бокал, но Висенья не позволила ему это сделать, пояснив:

— Бабушка иногда разрешает мне на приёмах выпить немного эля. А в прошлом году я пробовала яблочный сидр. Так что, нет, это не первый раз.

— Ну тогда мои нервы спокойны, — удовлетворенный её ответом, Эйгон заметно расслабился, но, поймав недовольный взгляд младшего брата, раздраженно пробурчал: — Ну что?! Она ведь сказала, что всё в порядке. Чего ты ещё от меня хочешь? — снова переведя внимание на Висенью, принц со знанием дела пояснил: — Это хорошее вино, по началу оно может казаться крепким и не вкусным, но после первого бокала, потом уже не оторваться.

— Эйгон… — совершенно неодобрительно покачал головой Эймонд. Он хотел ещё что-то добавить, но вдруг двери в зал распахнулись, и стража начала заносить стул с королём. Очевидно, весь запас сил Визерис растратил ещё днём в тронном зале, и теперь был просто не в состоянии самостоятельно передвигаться. Пока его подносили к столу, остальные тоже поторопились занять свои места. Короля разместили в самом центре, а по обе стороны от него сели жена и дочь. Рядом с королевой Алисентой по правую сторону сел её отец. А по левой, рядом с Рейнирой, расположился Деймон. По другую сторону стола Хелейна села напротив деда, Эйгон — напротив отца, Люк и Висенья — напротив своих родителей, а по краям, друг напротив друга, расположились Эймонд и Джекейрис с Джоффри.

Обведя всех присутствующих взглядом, Визерис радостно произнёс:

— Как приятно видеть вас сегодня вместе.

— Сперва молитва? — спросила королева у мужа. Получив молчаливое одобрение, она сложила руки и начала произносить священные слова:

— Пусть Матерь улыбнётся этому собранию. Пусть Кузнец скуёт связи, что так долго были разорваны. И пусть Веймонд Веларион обретет покой.

Висенья видела, как сидящий напротив неё Деймон тихонечко усмехнулся этим строчкам, будто королева сказала какую-то несусветную ересь. Девушке вдруг стало жутко стыдно, что этот человек был её отцом.

«Похоже, в нём уже не осталось ничего святого. В своих злодеяниях он не просто не раскаивается, он их вообще не признает!» — с досадой подумала Висенья. Не в силах больше наблюдать за этой картиной, она просто уткнулась в свою тарелку.

После недолгой послемолитвенной паузы король произнёс:

— Я так вижу, у нас есть повод для праздника. Мой внук Люк женится на своей кузине Висенье, что укрепит связь между нашими домами.

Девушка хоть и не поднимала глаз, но чувствовала, что все взгляды за столом были прикованы к ней и к Люку.

— Тост! За принца и его наречённую! — Визерис торжественно поднял свой бокал, и остальные последовали его примеру.

— Во истину! — Деймон с таким энтузиазмом схватился за свой кубок, словно этот брак был тем, чего он очень долго ждал.

«Выходит, всё это уже входило в его планы… — от осознания этой истины в горле Висеньи встал комок, а на глазах навернулись слёзы. — …Чтобы прикрыть постыдные ошибки Рейниры, он готов пожертвовать мной. Плевать ему на мои чувства. Я для него не дочь, а просто расходный материал».

Девушка, как и все, подняла свой бокал, а потом жадно сделала несколько глотков. Жидкость в очередной раз обожгла ей горло и пищевод, оставив отвратительный вкус горечи на губах. Но, кажется, Эйгон оказался прав, каждый последующий глоток давался ей гораздо легче.

— Также я хочу выпить за то, что скоро Люцерис станет будущим лордом Приливов, — с гордостью глядя на своего внука, предложил ещё один тост Визерис. Все снова, следуя его примеру, подняли свои кубки.

— Во истину! — на этот раз радостные эмоции последовали от Рейниры. Ещё утром женщина рисковала лишится всего, но сейчас снова была на коне, всё сложилось даже лучше, чем она могла рассчитывать.

«Радуйся, пока можешь, стерва! — Висенья сделала ещё несколько глотков, в радостном предвкушении от того, как же сильно вытянутся их с отцом лица, когда они узнают об их с Люком договорённости на счет наследника. — Мы сделаем то, чего вы с отцом хотите, но только на своих условиях. Больше нам не быть марионетками в ваших руках».

То ли от этой мысли, то ли от выпитого вина, но девушка ощутила, как её настроение мгновенно улучшилось, а в теле появилась приятная расслабленность. Теперь она начала понимать, почему Эйгон и отец так часто прибегали к этому средству. После бокала вина все проблемы и заботы действительно начинают казаться очень незначительными.

Висенья с энтузиазмом потянулась к стоящему рядом графину, чтобы подлить себе ещё немного вина, но её опередил подошедший Эйгон. Она сердито глянула на кузена, думая, что сейчас он заберёт всё себе. Но, к её удивлению, принц сначала галантно наполнил её бокал, а потом уже свой. Перед тем, как вернуться на своё место, парень наклонился к ней и прошептал:

— Ты хотя бы закусывай, а то под конец вечера такими темпами рискуешь свалиться под стол.

Сначала Висенья хотела было оскорбится на подобные слова, но потом рассудила, что, пожалуй, этот совет был действительно дельным. Вняв ему, девушка положила себе на тарелку немного фруктов и принялась с аппетитом их поглощать.

Внезапно со своего места поднялся король. Приняв стоячее положение, он ещё раз внимательно оглядел каждого присутствующего.

— Моё сердце и радуется, и наполняется скорбью при взгляде на лица за этим столом. Лица самых дорогих мне людей, так отдалившихся друг от друга в последние годы, — произнеся это, Визерис внезапно отстегнул и снял маску, что до этого скрывала часть его лица. И от зрелища, представшего под ней, многие молчаливо ужаснулись. У короля вместо глаза зияла черная дыра, а на щеке кожа сгнила настолько, что были видны не только мышцы, но и зубы.

Висенья почувствовала, как Люк крепко вцепился в её ладонь. Им обоим стоило больших усилий сдерживать свой панический ужас. Визерис не просто выглядел как живой труп, по факту, он им и был. Как в этом полуразложившемся теле ещё теплилась жизнь, оставалось загадкой.

— Моё лицо уже не так красиво. Если и было когда-то, — с иронией сказал король. — Но сегодня вы должны увидеть меня как есть. Увидеть не только короля, но и вашего отца, твоего брата, твоего мужа и вашего деда… — говоря это, он посмотрел на каждого, к кому обращался. — …которому уже недолго ходить среди вас. Давайте не держать злобу в наших сердцах. Корона не сможет быть сильной, если Дом Дракона будет разобщён. Оставьте свои обиды! Если не ради короны, то ради этого старика, что любит вас всех так сильно.

Каждого из присутствующих за столом эти сильные слова заставили задуматься и понять, что действительно пора бы уже забыть глупые обиды прошлого и двигаться дальше. К всеобщему удивлению, Рейнира была первой, кто поддержала идею своего отца. Как только король вымотано рухнул обратно на стул, женщина тут же поднялась с кубком в руках. Её тост был за королеву Алисенту. Кажется, она вполне искренне благодарила свою мачеху за то, что та преданно заботилась об её отце все эти годы. Но чудеса на этом не закончились, вслед за Рейнирой и сама Алисента сказала несколько приятных и поддерживающих слов в адрес бывшей подруги и даже назвала её хорошей будущей королевой. Благотворное начало было положено, и теперь все с интересом переглядывались, ожидая, кто же будет следующим.

Висенья взглянула на своего отца. Нет, извинений она даже не ждала, но ей было интересно, может быть, он хотя бы пояснит, почему после смерти матери он так сильно отдалился от неё. Почему спокойно отдал дочь на воспитание бабушке. Или почему почти не интересовался её жизнью все эти годы. Но, взглянув в его глаза, девушка ясно поняла, что никаких пояснений не будет. Это просто надо принять как факт. Деймон не любит её. И, возможно, никогда не любил.

«А любил ли он мою мать?» — она довольно часто задавалась этим вопросом. В детстве ей казалось, что ответ очевиден. Но с возрастом, анализируя свои воспоминания, Висенья пришла к выводу, что Деймон Таргариен был таким себе мужем и отцом. Создавалось впечатление, что он женился на Лейне, чтобы заполнить пустоту в сердце после свадьбы Рейниры. И ребёнка он завёл по той же причине. Это предположение подтверждалось тем, что Висенья родилась ровно через девять месяцев после появления на свет первенца Рейниры. Может быть, Деймон и пытался искренне полюбить свою жену и дочь, но потерпел в этом неудачу. И сейчас ему было просто некомфортно от осознания этого.

Висенья обвела взглядом остальных людей за столом, и когда её взор остановился на Эймонде, в голове вдруг щёлкнула идея. Она поднялась со стула, решительно сжимая в руках свой бокал.

— Я хочу выпить за принца Эймонда и за его дракона Вхагар, — громко объявила девушка всем присутствующим.

Возможно, будь она более трезвой, она бы никогда не осмелилась на подобную выходку, но вино сильно развязало язык и придало ей решимости, поэтому Эймонд уже не казался ей таким жутким. Сейчас Висенья просто воспринимала его как кузена, которому ей было что сказать.

Услышав тост, юноша тут же с вызовом посмотрел на девушку, будто заранее морально готовясь к тому, что, возможно, сейчас она начнёт над ним насмехаться.

— Я не стану просить у тебя прощения за твой глаз, — сразу же заявила она, глядя ему прямо в лицо. — В том, что так получилось, виноваты мы все в равной степени. И ты это прекрасно знаешь! Поэтому не нужно перекладывать всю вину на нас, ты и сам в ту ночь вел себя просто отвратительно! Но речь сейчас не об этом... — девушка на мгновение замолчала, пытаясь собраться с мыслями. — Я была зла и не хотела отдавать тебе дракона не из-за вредности или личной неприязни, не подумай. Напротив, сейчас я понимаю, что приручить самого древнего и огромного дракона в десять лет — это действительно подвиг, достойный восхищения. Но тогда я, естественно, так не думала, и потому швырнула песком тебе в лицо, когда ты начал бахвалиться, что скормишь нас СВОЕМУ дракону. Я всегда знала Вхагар как МАМИНОГО дракона! Все моё детство она была рядом, и, хоть я и не была её всадницей, между нами образовалась довольно крепкая связь. А потом мама умерла... Я лишилась своего дома, друзей, внимания отца... Единственная ниточка, что ещё связывала меня с прежней счастливой жизнью, была Вхагар. Но пришёл ты и забрал её у меня. И больше у меня ничего не осталось… — Висенья вдруг почувствовала, как из её глаз начали литься предательские слёзы, и, дабы окончательно не расплакаться, она быстро смахнула их рукой и продолжила: — Я часто размышляю над тем, что было бы, если бы Вхагар тогда осталась со мной. Сделало бы это меня счастливой? Да, определенно! Сделало бы это счастливой её? Точно нет. Ты был прав, она бы через какое-то время просто бы от нас улетела и стала дикой. Но хуже всего то, что она бы снова была одна. А это просто ужасно! Никто не заслуживает быть один — ни дракон, ни человек. Поэтому я рада, искренне рада, что у неё есть ты! А ещё у неё есть замечательная новая семья в лице Солнечного Огня и Пламенной Мечты, поэтому Вхагар точно не одинока. Мысль о том, что она окружена любовью и заботой, заставляет и мою душу наполняться счастьем. За вас!

Висенья и сама не ожидала, что скажет так много. Но то, что долгие годы лежало неподвижным камнем на её сердце, сейчас вдруг излилось через её речь, подобно выпущенному на свободу потоку воды. И девушка действительно ощущала весомое облегчение, избавившись от этого груза.

— Кажется, это самый милый и трогательный тост за сегодняшний вечер, — искренне умилилась её словам королева, выпивая в их поддержку своё вино. Все остальные, похоже, были полностью с ней солидарны.

— Да, действительно, — даже Десница похвалил Висенью, хотя до этого мужчина почти всё время молчал. — Хорошая девочка.

Вернувшись на место, девушка вытерла слёзы и тихо шепнула сидящему рядом Люку:

— Кажется, сегодня я слишком много плачу. Выплакала слёз на год вперёд.

Мальчик в ответ участливо погладил её по руке и произнёс:

— Значит, дальше нужно только радоваться. И я сделаю всё, что только возможно, чтобы ты больше улыбалась.

— Тогда ловлю тебя на слове.

Пригубив вина, она украдкой взглянула в сторону Эймонда. Девушка видела, как во время её речи медленно меняется его лицо. Сначала на нём не было ничего, кроме скепсиса, потом, на её словах про глаз, парень злорадно ухмыльнулся, а после, когда Висенья со слезами на глазах начала говорить про детство, в его эмоциях промелькнуло что-то похожее на вину и сочувствие. Теперь же Эймонд сидел глубоко погруженный в свои мысли, покручивая в руках свой кубок.

«Похоже, пить он не собирается, и попытка к примирению провалилась», — с досадой подумала Висенья. Но в следующее мгновение принц все же выпил вина за её тост. И не просто выпил, но даже следом почти дружелюбно ей улыбнулся. Не совсем понимая, как правильно на это реагировать, девушка просто повторила его действия в ответ. А затем перевела взгляд на Джейса в надежде, что он или Люк тоже что-нибудь добавят к её словам.

Поняв намек, Джекейрис неохотно поднялся со своего места.

— За принцев Эйгона и Эймонда! Мы с ними не виделись много лет, но о детстве у меня осталась добрая память. Надеюсь, мы сможем стать друзьями и союзниками. За вас и ваших родных, дядюшки!

После его тоста все радушно подняли бокалы, но, кажется, Эймонду хотелось услышать вовсе не это, да и Эйгон воспринял слова племянника без особых эмоций.

— Сыграйте что-нибудь, — приказал король музыкантам, понимая, что желающих произносить тосты больше нет. — Может быть, молодёжь захочет потанцевать.

— Я бы в самом деле не отказалась от танца, — воодушевленно хлопнув в ладоши, воскликнула Хелейна, но сидящий рядом Эйгон просто проигнорировал её желание. Эймонд скрипнул стулом, собираясь подняться, но Джейс его опередил. Он первым подошел к Хелейне и галантно протянул девушке руку.

— Разрешишь пригласить тебя на танец?

— Разрешаю! — ничуть не колеблясь, она с радостью приняла его приглашение.

Под всеобщие удивленные взгляды пара направилась на площадку перед музыкантами и, поймав мелодию, начала танцевать.

— Во даёт! — произнёс Люцерис, обернувшись и схватившись за спинку стула. Кажется, ему это зрелище казалось очень чудным, поэтому мальчик увлеченно ловил каждое их движение.

Висенье вдруг тоже захотелось потанцевать. Она выжидающе взглянула на Люка, но, судя по его лицу, у него даже мыслей не возникало её пригласить. Девушка уже было собиралась взять инициативу на себя, но вдруг Эйгон поднялся со своего стула и, подойдя к ним, произнёс:

— Коли твой брат танцует мою жену, тогда я приглашаю на танец твою невесту.

— На каком это основании? — возмущенно спросил Люк, нехотя переведя внимание с брата на дядю.

— На таком, что я этого хочу. Такой ответ тебя устроит, маленький лорд?

— Нет! — он запротестовал так яро, словно отстаивал свою любимую игрушку у взрослого, который внаглую собирался у него её отобрать.

Чтобы хоть немного сгладить конфликт, Висенья обратилась к Люку.

— По правде говоря, я действительно хочу танцевать.

— Видишь? Наши желания с ней полностью совпадают, — Эйгон самодовольно улыбнулся, протягивая ей руку.

— Что же ты ничего не сказала?! Я бы тоже тебя пригласил!

— Иногда женщин нужно понимать и без слов. Вырастешь — поймёшь, — не удержавшись, поддел племянника Эйгон, за что тут же получил неодобрительный взгляд от Висеньи.

Ей ужасно не хотелось обижать Люка, но в то же время отказываться от танца с Эйгоном тоже не хотелось. Рассудив, что Люцерис скоро станет её мужем, у них будет ещё куча возможностей потанцевать вместе, а кузена она видит, возможно, последний раз перед очередной многолетней разлукой, Висенья смело вложила свою ладонь в руку Эйгона.

— Не будем ссориться из-за мелочей, — сказала она Люцерису. — Я потанцую с ним один танец, а потом станцую дважды с тобой, идет?

— Трижды! — чтобы остаться победителем в этой ситуации, объявил Люк.

— Хорошо, я буду танцевать с тобой весь оставшийся вечер, пока у нас обоих не заболят ноги, — пообещала ему девушка, поднимаясь со своего места.

Пока она сидела на стуле, её опьянение было не очень заметно, но стоило Висеньи встать и пойти, как её тело тут же повело куда-то в сторону. Благо, Эйгон оперативно подхватил её за талию, тем самым избавив девушку от конфуза. В любое другое время ей бы было очень стыдно за собственную неуклюжесть. Но почему-то сейчас это происшествие показалось ей безумно смешным. И вместо того, чтобы смутиться, она вдруг звонко рассмеялась.

— Я смотрю, кто-то уже немного пьяненький, — тоже улыбнувшись, прокомментировал ситуацию Эйгон.

— Это ты про себя?

— Возможно. Но меня хотя бы ещё не штормит.

Они встали спиной друг к другу и плавно взмахнули руками, словно это были их крылья. Висенья слышала, что люди, придумавшие этот танец, вдохновлялись брачными танцами драконов, подолгу наблюдая за их движениями в небесах. Глядя на Джейса и Хелейну со стороны, она действительно вспомнила про Караксеса и Вхагар. Точнее, про их танцы, что так любили устраивать на радость местной публике её родители. Наверное, именно поэтому ей так сильно захотелось танцевать. Ведь в детстве танец драконов был её любимым зрелищем.

— И как тебе ощущения? — внезапно поинтересовался Эйгон, снова поворачиваясь к ней лицом.

— Ты про выпивку? — грациозно взмахнув руками и легонько поклонившись, уточнила девушка.

— Да, про неё, — пока она склонилась в одной позе, парень обошел вокруг и затем снова встал перед ней.

— Если честно, то я действительно никогда раньше не напивалась, — танцоры начали то плавно идти на сближение, то резко друг от друга отдаляться. — Но, черт возьми, чувство просто потрясающее! Как будто сбрасываешь с себя все оковы и уже не боишься говорить или делать то, что действительно хочешь. Просто становится как-то плевать, что подумают о тебе окружающие.

— Именно! — одобрительно воскликнул Эйгон. — А ещё вино — это лучшее средство для бегства от реальности. Когда меня все жутко достают, я обычно только им и спасаюсь.

— Судя по всему, в твоей жизни такое бывает довольно часто. Но неужели совсем нет других альтернатив? — сочувственно спросила Висенья, когда, сцепившись руками, они начали кружиться.

— Есть парочка, но они ещё хуже, чем алкоголь. И если моя матушка о них узнает, она точно от меня отречется и выгонит из дома.

Отчего-то Висенье совсем не хотелось знать, какие тёмные скелеты прячет у себя в шкафу Эйгон Таргариен, в конце концов, такие были у каждого человека, поэтому она постаралась сменить тему разговора. Взглянув на Джейса и Хелейну, которые, весело смеясь, тоже кружились в танце, девушка провокационно произнесла:

— Первый раз вижу Хелейну такой счастливой. Не ревнуешь, что твоя жена так веселится в компании другого парня?

— Пфф. Было б кого и к кому ревновать.

— Неужели тебе совсем всё равно? У вас ведь общие дети!

— И что это меняет? Так же, как и в случае с браком, завести детей было не нашей с Хелейной идеей. Это было нужно нашим родителям, но не нам. Мы просто сделали то, чего от нас хотели, не более.

— Как-то это совсем уж печально, и по отношению к вам, и по отношению к вашим детям, — услышав эту историю, Висенья вдруг осознала, что их ситуация с Люком, оказывается, была не такой уж плохой. По крайней мере, Рейнира и отец ни к чему подобному их не принуждали.

— У нас с Хелейной свободные отношения. Она не донимает меня, а я, в свою очередь, не лезу в её дела. Если ей приносит удовольствие возиться с насекомыми и танцевать с Джекейрисом Веларионом, то ради бога. Это Эймонд у нас поборник морали и семейных ценностей, а я не такой. К слову, как раз сейчас он этим и занимается. Вон даже стул свой развернул, чтобы лучше следить, чтобы никто в этом танце не позволил себе лишнего, — Висенья проследила за взглядом Эйгона и увидела, что Эймонд действительно повернул свой стул и сел так, чтобы лучше видеть танцующих.

— А у самого Эймонда, видимо, никого нет, раз он так тщательно следит за чужой жизнью? — как бы невзначай поинтересовалась Висенья, снова расправив и взмахнув руками, будто крыльями.

— Он не пользуется особым успехом у женщин, — пояснил Эйгон, повторяя её действия. — В плане, как ты уже успела заметить, он не слишком разговорчивый, предпочитает больше слушать, чем говорить. А это не всем нравится. К тому же, после того, как брат лишился глаза, он стал ещё более неуверенным в себе. Я пытался с этим бороться, пару раз водил его по борделям, но это не особо ему помогло.

— Интересные у вас с братом отношения. Вроде и недолюбливаете друг друга, но в то же время заботу проявляете.

— Ну какие есть, — передернул плечами Эйгон. — И вообще, хватит уже говорить о моём брате, давай лучше поговорим о чем-то более приятном.

— Например?

Ответить он не успел, королю вдруг стало плохо, и стража оперативно унесла его в покои. Когда Визериса проносили мимо замеревших на одном месте танцоров, он, махнув им рукой и слабо улыбнувшись, проговорил:

— Продолжайте веселиться, всё нормально. Мне просто нужно немного отдохнуть.

Когда дверь за ним закрылась, королева, следуя воле мужа, объявила:

— Ужин продолжается, никто не расходится. Сейчас как раз подадут горячее.

Музыканты продолжали играть, но возобновлять танец никто не спешил. Ребята просто стояли на одном месте, решая, что им делать дальше. Внезапно Висенья почувствовала, как Эйгон, державший её руку в своей, начал нежно поглаживать большим пальцем её костяшки пальцев.

— Что ты делаешь? — удивленная его действиями, тихо шепнула девушка. Она панически огляделась вокруг, спина принца закрывала обзор сидящим за столом, а занятые разговором Джейс и Хелейна вообще не смотрели в их сторону. Убедившись, что никто этого не видит, Висенья снова посмотрела на Эйгона, ожидая от него разъяснений.

— Ничего такого, что бы тебе не нравилось, верно? — совершенно невинным тоном ответил парень, продолжая свои действия.

С его словами было трудно спорить, каждое его поглаживание вызывало целый табун мурашек по её коже.

— Прекрати, — попросила она, чувствуя, как её разум постепенно проигрывает битву с телом. Эта приятная и вполне невинная ласка дурманила её сознание не хуже вина.

— Почему? Это ведь доставляет тебе удовольствие, — Эйгон внимательно следил за её реакцией, с восторгом подмечая, как девушка млеет от его прикосновений. Осознав свою власть над ней, он вовсе не собирался останавливаться.

— Это всё неправильно! — её протест прозвучал неуверенно. Она понимала, что, если бы на месте Эйгона был кто-то другой, она бы сразу отдёрнула руку и выразила недовольство. Но то, что происходило между ними сейчас, казалось ей каким-то сильным волшебством, которому она не могла ни сопротивляться, ни противиться.

— Кто сказал? — он наклонился к ней так близко, что его дыхание опалило ей шею, и прошептал: — Какая разница, что думают другие, если мы оба этого хотим, — заботливо заправив выбившуюся во время танца прядь волос за её ухо, принц добавил: — Разве мы с тобой не заслуживаем хоть немного личного счастья?

— Эйгон, нет! — Висенья всё-таки нашла в себе силы оттолкнуть кузена и, обойдя его, пошла обратно к столу.

— Что он сказал? Он что, приставал к тебе? — когда она опустилась на свой стул, тут же обеспокоенно спросил Люцерис. Казалось, ещё немного, и он пойдёт и вызовет Эйгона на поединок, лишь бы отстоять честь своей невесты.

— Всё нормально, — соврала девушка. — Просто я не хотела продолжать с ним танцевать.

Остальные, следуя её примеру, тоже вернулись на свои места. Как и говорила королева, слуги начали подавать горячее. Рядом с Висеньей и Люком поставили ароматную запеченную утку, но у девушки совершенно пропал аппетит. Пить тоже больше не хотелось. Зато хотелось, чтобы этот ужин скорее закончился.

Внезапно Люк тихонечко рассмеялся.

— Что тебя так забавит? — удивленно поинтересовалась девушка.

Люцерис заговорчески нагнулся к ней и прошептал:

— Посмотри на Эймонда, — не удержавшись, мальчик снова захихикал.

Висенья посмотрела в сторону кузена, но ничего смешного там не увидела. Эймонд снова вернул свой стул в правильное положение и просто спокойно сидел. Пожалуй, единственное, что изменилось, это то, что слуги поставили рядом с ним запеченного в яблоках поросенка. Она вернула недоуменный взгляд Люку, совершенно не понимая, на что ей нужно было смотреть.

— А точно! Ты ведь не в курсе той истории со свиньёй.

— Что за история со свиньёй? — кажется, её вопрос прозвучал слишком громко, потому что, услышав его, Эймонд внезапно стукнул кулаком по столу. Удар был такой сильный, что вся посуда жалобно задребезжала. Под вопросительные взгляды принц спокойно поднялся и, подняв свой бокал, провозгласил:

— Последний тост! За здоровье моих племянников. Джейса, Люка и Джоффри, — называя имена, он взглядом обратился к каждому из них. — Черноволосых, статных и сильных… как отец.

Висенью тут же прошибло холодным потом, когда она поняла, к чему он подводит этот тост. Она с опаской взглянула в сторону своего отца, но тот спокойно сидел и слушал, не торопясь обнажать свой меч, как это было в случае с лордом Веймундом. Зато королева заметно занервничала, она попыталась остановить сына, но Эймонд всё равно продолжил:

— Так давайте поднимем кубки за сыновей своего отца!

— Скажи это ещё раз! — оскорбленно подскочил со своего стула Джейс.

— А что? Это же комплимент! — направляясь в его сторону, отчеканил принц. — Стесняешься своего отца?

Не вытерпев, Джекейрис ринулся своему обидчику навстречу и заехал ему по лицу кулаком.

Люк среагировал раньше Висеньи и тут же поднялся, чтобы присоединиться к брату. Но он совсем не учел того факта, что в этот раз Эйгон тоже был здесь. Девушка часто задавалась вопросом, чтобы бы было, если бы в ту ночь старший брат Эймонда тоже был с ними. Он бы принял чью-то сторону или стоял и бездействовал? И сейчас ответ был прямо у неё перед глазами. Схватив Люцериса, словно щенка за шкирку, Эйгон припечатал его головой об стол. Увидев, как лицо её младшего брата ударилось об тарелку, Висенья тут же разгневанно поднялась на ноги.

— Сейчас же отпусти его! — поняв, что слова не действуют, она схватила принца за руку и попыталась оттащить его от Люка. Краем глаза девушка заметила, как Эймонд ехидно отпихнул от себя Джейса, и тот шлепнулся на пол. Не успел юноша подняться, как его тут же схватил прибежавший на шум стражник.

Эйгон вдруг резко ослабил свою хватку, но только для того, чтобы следом поднять и швырнуть Люцериса в руки ещё одного стражника. Теперь оба её брата были схвачены. Они пытались высвободиться, но явно уступали по силе взрослым мужчинам.

Королева тут же набросилась с упреками на младшего сына, а Висенья с полным разочарованием посмотрела на старшего. Раньше она не верила или просто не хотела верить в то, что Эйгон способен на плохие вещи. Но сейчас она видела всё лично.

— А ведь я действительно думала, что в глубине души ты хороший человек, Эйгон. Но теперь вижу, насколько сильно ошибалась… — расстроенная своей наивностью, грустно покачала головой Висенья. — Как много чести в твоём поступке! Нападать на того, кто младше и слабее тебя. Надеюсь, теперь ты собою гордишься.

— Висенья… — Эйгон выглядел совершенно растерянным, как будто он совсем не ожидал услышать подобные слова в свой адрес. От прежнего бахвальства и самоуверенности в нем не осталось и следа.

— Я просто горжусь своей семьей, матушка! — протестующие вскрикнул Эймонд и, снова обращаясь к мальчикам, произнёс: — А вот мои племянники, похоже, не особо гордятся своей?!

Джейсу всё-таки удалось вырваться, и он тут же незамедлительно ринулся в бой, но Деймон преградил ему дорогу. Внушительная фигура её отца оказала на всех драчунов остужающий эффект. Даже Эймонд не рискнул возражать что-то против его воли.

— Все идите спать! — подойдя к сыновьям, строго сказала Рейнира. Взяв младшего брата за руку, Джейс и Люк пусть и неохотно, но всё же подчинились её воле.

— Тебя это тоже касается, юная леди, — взглянув на свою дочь, сказал Деймон.

— Иду, — без всяких возражений, Висенья направилась к выходу, ей и самой хотелось как можно скорее покинуть это место.

— А вам что, нужно особое приглашение?! — крикнула своим детям королева. — Живо спать!

Висенья догнала своих братьев в коридоре. С тревогой взглянув в лицо Люцериса, она спросила:

— Как ты? Сильно ударился?

Не сбавляя хода, Люк потрогал свой лоб.

— Ерунда. Просто небольшая шишка.

— А как ты, Джейс? — полюбопытствовала о состоянии старшего брата девушка.

— Не беспокойся, пострадала только моя гордость.

— Эйгон и Эймонд как были придурками, так такими и остались, — когда они завернули за угол, посетовал на сложившуюся ситуацию Люцерис. — Глупо было надеяться, что они изменились.

— Нет, глупо было лезть с ними в драку! — возразила Висенья, прокручивая в голове недавние события.

В ответ на её слова, Джейс возмущенно притормозил:

— А что нам ещё оставалось делать?! Ты слышала, что сказал Эймонд. По-твоему, мы должны были молча проглотить подобное оскорбление?!

— С каких пор правда стала считаться оскорблением?

Мальчики тут же синхронно и с непониманием на неё уставились. Понимая, что выразилась слишком резко, Висенья попыталась смягчить формулировку.

— В том смысле, что лорд Стронг действительно является вашим отцом, разве нет?

— Да, это так. Но это секрет. Официально нашим отцом является Лейнор Веларион, — напомнил ей Люк.

— Ты ведь понимаешь, что это уже давно ни для кого не секрет?

— К чему ты клонишь, Висенья? — раздраженно спросил Джекейрис. — Тоже считаешь нас бастардами? Помнится, ещё утром ты говорила совсем иные вещи. Неужели общество Эйгона заставило тебя резко поменять свою точку зрения?!

— Я от слов своих не отказываюсь! Вы действительно полноправные Таргариены по матери, и ваши драконы это доказывают. Но меня бесит вся эта якобы интрига с вашим настоящим отцом. Возможно, если бы Рейнира призналась в своей измене сразу, всем бы было только лучше. Особенно лорду Веймонду, которого сегодня убили по её вине.

В коридоре повисла гнетущая тишина. Первым её нарушил Джейс.

— Будем считать, что ты просто перепила и потому не соображаешь, что говоришь.

Задетая его словами, Висенья хотела было возразить, но вдруг услышала голос Эйгона, а через мгновение, запыхавшись, перед ними предстал сам принц.

— Чего тебе нужно? — стоило ему появиться, как всю нерастраченную злость Джекейрис тут же направил на него.

— От тебя ничего, — совершенно спокойно ответил Эйгон. — Я хочу поговорить с Висеньей.

— Лучше иди и поговори со своей женой. Хелейна — чудесная девушка, а ты совсем не уделяешь ей внимания.

— Зато ты сегодня уделил ей его достаточно. Признавайся, это был первый раз, когда тебе удалось потрогать женщину?

— Ах ты! — Джейс уже готов был ринуться на дядю с кулаками, но Висенья встала между ними. Взглянув в сторону Эйгона, она раздраженно сказала:

— Мне не о чем с тобой говорить. Уходи.

— Послушай, дай мне всё объяснить. Всего минута времени, о большем я не прошу, — в его взгляде было столько искренности и отчаяния, что её сердце всё же дрогнуло. Повернувшись к братьям, она сказала:

— Идите, я вас догоню.

— Но… — Люцерис с недоверием взглянул на Эйгона, явно не желая с этим соглашаться. Однако девушка демонстративно поцеловала мальчика в лоб и, улыбнувшись, добавила: — Я вернусь к тебе через минуту, обещаю.

После того, как фигуры братьев скрылись за поворотом, Висенья, скрестив руки на груди, обратилась к Эйгону.

— Что ты хотел мне сказать?

— Я хотел извиниться за своё поведение.

Девушка удивленно вскинула брови, но комментировать эту фразу не стала, дожидаясь, пока он скажет больше.

— Возможно, сегодня за ужином я вел себя не слишком достойно… — виновато отведя взгляд, произнёс принц.

— Возможно?!

— Хорошо. Я вёл себя как мудак, ты довольна?

— Главное, чтобы ты сам это осознавал, без посторонней помощи, в таком случае с тобой ещё не всё потеряно.

— Как раз об этом... — она вдруг заметила, как его щеки и кончики ушей порозовели. — Ты первый и наверняка единственный человек, кто считал меня хорошим человеком. Я никогда раньше не слышал подобного эпитета в свой адрес. Для всех я обычно алкаш, пошляк, бестолочь, позор семьи и лучше бы ты вообще не рождался. Да, по большей части, такая характеристика вполне заслужена... И всё же, твои слова, они вдруг заставили меня чувствовать себя очень странно. Задуматься, что, возможно, я действительно делаю что-то не так со своей жизнью.

— В таком случае, просить прощение тебе нужно не у меня, а у Люка. Это его лицо сегодня ударилось об тарелку.

— Ты серьёзно?! Его шишка на лбу ничто по сравнению с тем, что этот маленький говнюк сделал с моим братом.

— Я была с ними в ту ночь и прекрасно знаю, что Эймонд своим отвратительным поведением сам на это нарвался, — возразила Висенья, чувствуя, как её кровь закипает от гнева.

— Неужели? И что же он такого сказал или сделал, чтобы заслужить, чтобы ему вырезали глаз? — не менее гневно осведомился Эйгон.

Их вполне миролюбивый разговор вдруг начал плавно перетекать в настоящую ссору. И чтобы её избежать, Висенья просто повернулась и пошла прочь. Меньше всего на свете ей сейчас хотелось выяснять, кто был прав, а кто виноват в том конфликте.

Через несколько шагов Эйгон её догнал и схватил за руку, останавливая.

Она подумала, что сейчас он снова начнёт ей выговаривать на счёт своего брата, поэтому попыталась вырваться, но замерла, как только парень произнёс:

— Хорошо, замяли эту тему. Я совсем не хочу ссориться. Общение с тобой, как глоток свежего воздуха в этом прогнившем насквозь болоте. Поэтому давай так, — он поднял её руку и сжал её ладонь в своих. — Я буду вести себя лучше, чтобы больше тебя не разочаровывать. И даже обещаю больше к тебе не приставать, будем просто дружить, как кузены. Только, пожалуйста, не обрывай эту связь.

Парень смотрел на неё с такой мольбой, словно в этот миг она была для него тем самым, в чём он так сильно и долго нуждался. И сама мысль, что он может вновь этого лишиться, была для него мучительна. Висенью такая откровенность поразила до глубины души.

«Неужели Эйгон настолько нелюбим и одинок, что так отчаянно цепляется за меня?» — подумала она, даже не зная, как ей на это реагировать. Девушка вспомнила, что он говорил ей о своём браке, вспомнила его взаимодействия с семьей, и поняла, что, пожалуй, у принца действительно были основания себя так вести. После смерти матери она тоже отчаянно жаждала любви и внимания, и готова была выпрашивать их у любого, кто хоть немного проявлял к ней участие. Но потом у неё появилась бабушка и Джейс с Люком. А у Эйгона, похоже, никого не было. Оттого он сейчас выглядел, как несчастный ребенок, которому отчаянно хочется, чтобы его хоть кто-нибудь приласкал. Это поведение сильно контрастировало с тем, что Висенья видела от него в течение дня. И всё же, она знала, что это тоже настоящая и самая уязвимая часть его. То, что он не постеснялся ей её показать, заставило девушку ответить:

— Хорошо, Эйгон. Будем друзьями.

В ответ на эти слова, глаза Эйгона радостно засияли, а на губах расцвела улыбка.

— Тогда до завтра? — нехотя отпустив её руку, спросил он.

— Ага.

Пожелав друг другу спокойной ночи, они разошлись с приятным чувством стеснения. Висенья была так поглощена мыслями о том, что только что произошло, что чуть не забыла о своём обещании Люку. Она и так обманула его с танцами, поэтому не зайти и не пожелать ему доброй ночи девушка не могла.

Тихонько постучав и получив разрешение войти, Висенья зашла в покои братьев.

Джоффри, переодевшись, уже спал. Люк в одной рубашке и штанах сидел на кровати, а Джейс, полностью одетый, стоял, повернувшись к окну. Но, видимо, столичные пейзажи не оказывали на него успокоительных действий, поэтому, повернувшись к девушке лицом, он недовольно спросил:

— Так что этот придурок от тебя хотел?

— Эйгон не придурок! — возразила девушка, а потом добавила: — Он попросил прощение за своё поведение.

— Неужели? А чего тогда перед Люком не извинился?

— Извинений от него не будет, но он сожалеет, что всё так получилось.

— Пусть подотрется своими сожалениями.

Висенья тяжело вздохнула, понимая, что с Джейсом сейчас было бесполезно спорить. Он всегда был таким, очень вспыльчивым, и требовалось какое-то время, чтобы парень полностью остыл. Но радовало хотя бы то, что её брат не был злопамятным. Поэтому можно было не беспокоиться, что за сегодняшний вечер он будет кому-то мстить.

Девушка подошла и села рядом с Люком.

— Извини, что так и не получилось сегодня потанцевать.

— Да ладно, всем было уже не до танцев, — понимающе кивнул мальчик.

— Потанцуем как-нибудь в другой раз, — пообещала Висенья, нежно сжимая его руку своей. Кажется, теперь она начала понимать, почему бабушка так легко дала добро на этот брак. Люк действительно был замечательным. Мало какой невесте повезет с таким женихом.

Внезапно дверь открылась, и в комнату тихо вошла Рейнира. Оглядев всех присутствующих, она недоуменно спросила:

— Почему вы ещё не в постелях? А ну-ка живо спать, завтра нам всем рано вставать.

— Зачем? — удивленно спросил Джейс.

— Чтобы ехать домой.

— Подожди! — поднявшись на ноги, сказала Висенья. — Разве вы с отцом не планировали остаться здесь на пару дней?

— Планировали. Но теперь планы изменились, и завтра мы уезжаем, — взглянув на падчерицу, женщина добавила: — Ты тоже поедешь с нами. Доедем до Драконьего Камня вместе. Если захочешь, можешь остаться у нас на пару дней, а нет, полетишь обратно к бабушке в Дрифтмарк. Но одну мы тебя здесь точно не оставим.

Висенья замерла, пытаясь придумать, как ей лучше поступить. Ведь бабушка днём попросила её об одной очень важной услуге, да и Эйгона, после их недавнего разговора, было как-то неловко оставлять одного. Но с другой стороны, без отца и Рейниры ей действительно будет небезопасно оставаться в стенах чужого замка. Особенно с учетом того, что раньше она одна нигде не гостила. Девушка попыталась найти верное решение, но измотанный долгим тяжелым днем и алкоголем мозг упорно не хотел ей в этом помогать. Рассудив, что решит эту дилемму завтра на месте, Висенья, попрощавшись, пошла в свою комнату.

Едва её голова коснулась подушки, она тут же провалилась в глубокий сон.

---

Примечания:

Король Визерис проживет на день больше, чем было показано в сериале. Мне нужен этот день, чтобы всё логично обосновать, и лучше раскрыть отношения между Висеньей и её кузенами. Так что, следующая глава будет целиком и полностью посвящена им)))

Примечания:

Приятного прочтения!)))))))))))))Не забывайте про отзывы и отметку "Жду продолжения". А то седьмая глава в этом плане так и не догнала шестую(((((((

Важное уточнение!!! Я подумала и решила, что Дейрона в моей истории не существует. Так же, как и не существует третьего ребёнка у Эйгона и Хелейны. Я не вижу смыла их вводить, если никакой важной роли в сюжете они не сыграют. Поэтому в отличие от канона, здесь у Алисенты только трое детей, и Эймонд младший принц.

---

Рано утром Висенью разбудила служанка. Нехотя девушка умылась и оделась. Взяв свой дорожный мешок, она вышла в коридор. Настроение было совсем паршивое: то ли из-за того, что она вчера впервые напилась и теперь чувствовала себя не очень, то ли от того, что ей подсознательно не хотелось отсюда уезжать. Какой бы ни была причина, к выходу девушка плелась позади всех.

Королева была единственной, кто пришел их проводить. Алисента не скрывала своего сожаления, что им приходится уезжать. Казалось, только вчера они с Рейнирой наконец положили конец своей многолетней вражде, но долгожданное воссоединение подруг, похоже, вновь откладывалось на неопределенный срок.

— Может, все же передумаете? — королева предприняла слабую попытку уговорить Рейниру остаться. — Вы же только вчера приехали!

В ответ женщина покачала головой.

— Ты ведь понимаешь, что мы не можем этого сделать. Не после того, что было вчера за ужином.

— Я ещё раз поговорю с Эймондом! — горячо заверила её Алисента. — И заставлю его принести извинения твоим детям.

— Нет нужды. Свою позицию твой сын пояснил вполне четко, и, похоже, отказываться от неё он не собирается.

— Останься! — поддавшись внезапному порыву, королева взяла подругу за руку и с мольбой заглянула ей в глаза. — Если не ради нас, то хотя бы ради Визериса. Он был так рад вам, что одно ваше присутствие заставило его подняться с постели. Впервые за долгое время к нему вернулась воля к жизни.

От подобного Рейнира растерялась и замерла на месте. Висенья видела, как на лице мачехи отразилось сомнение. Но, подумав, женщина все же произнесла:

— Сейчас мы уедем. Но через три дня я прилечу в столицу на драконе и побуду с тобой и отцом несколько дней.

— Чудно, — довольная таким ответом королева расслабленно улыбнулась, по-прежнему продолжая ласково удерживать руку Рейниры в своей.

Поняв, что это отличная возможность и для неё, Висенья подождала, когда фигуры отца и братьев пропадут за поворотом, и обратилась к мачехе:

— А можно мне на эти несколько дней остаться здесь? А ты потом прилетишь, и мы вместе отправимся домой.

— Зачем? — удивлённая такой просьбой поинтересовалась Рейнира.

— Затем, что я тоже хочу провести время со своей семьёй. Я не виделась со своими кузенами несколько лет, теперь хочу наверстать упущенное. И с дядей тоже хочу побыть, пока возможность это позволяет.

— Благородный порыв, — согласилась с её доводами женщина. — Но я сомневаюсь, что твой отец и бабушка это одобрят.

— Бабушка уже одобрила! А вот с отцом, может быть, ты сама поговоришь? Тебя-то он точно послушает.

— Я не уверена, что…

— Рейнира, я ведь не стала противиться вашей с ним воле, когда вы решили нас с Люком поженить, пойди и ты мне навстречу… — тихо и вкрадчиво попросила Висенья. Это была явная манипуляция с её стороны, все это прекрасно понимали, но всё же это сработало.

— Если Висенья хочет, то пусть, конечно, остается, — неожиданно на её сторону встала королева. — Здесь её никто не обидит.

— Пусть только попробуют её обидеть, — ухмыльнувшись, к ним подошёл Деймон. Он уже отвёл мальчиков к экипажу и, очевидно обеспокоенный тем, что его жена и дочь задерживаются, решил сходить за ними. — По какому поводу заминка?

Висенья ещё раз умоляюще посмотрела на Рейниру. Всё-таки её мачеха была если и не очень умной, то явно хитрой женщиной, и она прекрасно понимала, что сейчас перед ней была прекрасная возможность, чтобы наладить свои непростые отношения с падчерицей. Рейнира не стала её упускать и пояснила мужу:

— Мы говорили о том, что я вернусь в столицу через три дня. И что до этого времени Висенья может побыть со своими родственниками.

— Она и так побудет со своими родственниками, когда поедет с нами на Драконий Камень, — возразил Деймон.

— Ну пожалуйста, отец, позволь мне остаться, — взмолилась Висенья, а следом прибегла к доводам, которые наверняка могли бы его убедить. — Моя мама провела большую часть детства в стенах этого замка, она столько всего мне рассказывала про это место, а я толком вчера ничего и не посмотрела. Когда ещё мне выпадет возможность здесь побывать?

— Думаю, не будет ничего страшного, если она задержится на несколько дней, — вновь поддержала её стремления королева. — Это дом ваших предков. Хорошо, что твоя дочь тянется к своим корням.

— Тяга к корням, конечно, похвальна… — согласился Деймон. Оглядев всех женщин, он остановил свой пристальный взгляд на Алисенте. — Только учти, если твои сыновья начнут тянуть свои корешки к моей дочери, я их мигом пообрубаю. И это не метафора.

— Так мне можно остаться? — не веря в то, что у неё действительно всё получилось, радостно спросила Висенья.

— Если через несколько дней твоя задница не появится на Драконьем Камне, я лично приеду за ней, и тогда пеняй на себя, — подтверждая это, сказал Деймон. — Я напишу твоей бабке и договорюсь, чтобы до самой свадьбы она не выпускала тебя дальше комнаты.

— Спасибо, папочка, — впервые со времен детства Висенья так к нему обратилась и тут же заключила мужчину в крепкие объятья. Следом, опять же на эмоциях, девушка впервые обняла Рейниру, а потом еще и королеву. — И вам тоже огромное спасибо!

— Да не за что, — смущенно улыбнувшись, женщина погладила её по спине.

Проводив семью в дорогу, Висенья занесла обратно в комнату вещи, а после вместе с королевой отправилась на завтрак.

Они снова пришли в тот зал, в котором ужинали вчера. Так же, как и тогда, здесь уже во всю хлопотали слуги, расставляя тарелки и принося на подносах только что приготовленную еду. Вдохнув восхитительный запах свежеиспеченных булочек, Висенья почувствовала, как её рот наполняется слюной.

Девушка села на тот же стул, на котором сидела вчера, и стала дожидаться остальных. К счастью, они не заставили себя долго ждать. Первым на завтрак явился лорд Десница. Кажется, он немного растерялся, когда увидел за столом Висенью, но, быстро совладав с эмоциями, мужчина доброжелательно её поприветствовал.

— И вам доброго утра, лорд Хайтауэр, — вежливо склонив голову, девушка поприветствовала его в ответ.

Следующим пришёл Эймонд. На присутствие Висеньи он никак особо не отреагировал, просто поздоровался со всеми и сел рядом с матерью.

Вскоре появились Хелейна и Эйгон. Похоже, принц снова был немного не в духе. А может, просто мучился с похмелья. Однако, стоило ему увидеть перед собой Висенью, как его лицо тут же преобразилось. Девушка с интересом отметила его улыбку: она была точно такой же, что и давеча у королевы, когда та поняла, что у неё еще будет возможность провести время со своей подругой. Это заставило Висенью немного призадуматься, но ровно до того момента, пока она не увидела своих племянников. Маленькие белокурые ангелочки в сопровождении своей няни вошли в зал самыми последними. Они были такими милыми и красивыми, что, пока их усаживали за стол, девушка не сводила с них восхищенных глаз. Заметив её искренний интерес, Хелейна тут же представила их друг другу.

Когда еда была разложена по тарелкам, Эймонд взглянул на дверь и недовольно произнёс:

— Я так понимаю, семейство Рейниры, как всегда, опаздывает. Никакого уважения. Долго нам ещё их ждать?

— Никого ждать не нужно. Рейнира и её семья отбыли домой полчаса назад, — коротко пояснила ему королева.

— Вот как? — лицо и поза младшего принца мгновенно расслабились. — Что ж, так даже лучше. Пусть катятся на свой Драконий Камень и ещё несколько лет оттуда не вылазят.

— Эймонд! — Алисента осуждающе покачала головой. Как она ни старалась повлиять на сына, всё было безрезультатно. Принц не собирался отступаться от своих убеждений.

— А почему ты осталась? — повернувшись к Висеньи, задала резонный вопрос Хелейна. Они сидели почти так же, как и вчера за ужином, только теперь Висенью и Эйгона не разделял Люк.

— Захотелось подольше побыть с вами. Ну и столицу посмотреть. Я ведь здесь впервые.

— Очень отрадно, что ты считаешь нас своей семьей и стремишься к укреплению этой связи. Мы действительно это очень ценим, — королева благодарно улыбнулась ей. — А что касается экскурсии, я думаю, Хелейна может тебе всё здесь показать.

— А почему только Хелейна? — протестующе воскликнул Эйгон. — Я лучше знаю замок, могу показать нашей кузине все самые интересные места и…

— Исключено! — не дав ему договорить, категорично возразила Алисента.

— Но почему?!

— Потому что Деймон Таргариен выразился вполне ясно, когда сказал, что не хочет видеть тебя и Эймонда в компании своей дочери.

В ответ на подобное заявление Эймонд пренебрежительно фыркнул, а Эйгон непонимающе посмотрел на Висенью.

— Он не запрещал нам общаться, отец говорил лишь о том, чтобы вы вели себя прилично, — пояснила ему девушка, а следом с надеждой спросила: — Ты же будешь вести себя прилично?

Она помнила, как вчера он пообещал ей, что поработает над своим поведением. И теперь ей было интересно, сдержит ли Эйгон своё слово. Очевидно, он тоже вспомнил тот разговор, поэтому, утвердительно кивнув, парень произнёс:

— Конечно.

Эймонд насмешливо хмыкнул. Да и остальные, судя по лицам, не поверили его словам. Заметив их скептичную реакцию, Эйгон официально объявил:

— Между прочим, я совершенно серьёзно. Сегодня я проснулся со стойким осознанием того, что хочу изменить свою жизнь к лучшему.

— Неужели? И ты наконец-то откажешься от безделья, пьянства и блуда? — не скрывая иронии, поинтересовался Отто Хайтауэр у внука.

— Ну не настолько радикально! Но я готов перестать пошло шутить, сквернословить и распускать руки. Я готов приложить все усилия, чтобы ни моей жене, ни моей кузине не было стыдно находиться в моём обществе.

— Эйгон, ты что, заболел? Или головой ударился? — удивленная таким нетипичным поведением своего супруга, спросила Хелейна.

— Почему сразу ударился? Если я веду себя плохо, вам не нравится, стараюсь измениться к лучшему — вы снова недовольны. Вам не угодишь! — скрестив руки на груди, парень раздосадовано откинулся на спинку стула.

— Просто это действительно очень неожиданно, Эйгон, — выразила общее мнение королева. — Я много лет неустанно молилась Семерым, чтобы мой старший сын наконец-то взялся за ум. И, похоже, эти молитвы всё же были услышаны. Прямо не верится!

— А ты возьми и поверь, матушка. Я вполне серьёзен. И от своих намерений отступать не собираюсь.

— Хорошо, если так.

— Значит, решено? — Висенья с предвкушением посмотрела на Хелейну и Эйгона. — Отправимся на экскурсию втроём.

— Вчетвером, — внезапно объявил Эймонд. В ответ на удивленные взгляды юноша пояснил: — Хочу лично посмотреть, как Эйгон держит своё слово.

После вчерашних событий Висенья снова начала испытывать к Эймонду неприязнь, ей совсем не хотелось, чтобы он тоже шел с ними. Но и отказать ему она в себе смелости не находила, поэтому пришлось молча согласиться. Судя по выражению лица Эйгона, его тоже такое положение дел совсем не устраивало. Он порывался было возразить, но мать не позволила ему это сделать, призвав всех к утренней молитве.

Висенья только сделала вид, что молится, потому что слов она всё равно не знала. Ни в Дрифтмарке, ни на Драконьем Камне такое не практиковалось. Но, похоже, королевская семья была очень религиозной, раз они совершали этот ритуал перед каждым приёмом пищи.

Закончив свою речь, королева внезапно обратилась к племяннице:

— Висенья, а ты веришь в Семерых? Или в каких-то других богов?

— По правде говоря, не особо, — честно ответила девушка, но, осознав, что при набожной королеве такого лучше не говорить, поспешно добавила: — Но я с большим почтением отношусь ко всем религиям, будь то новые или старые боги. И хотя я знакома с этой темой лишь в общих чертах, я уверена, что моих знаний вполне хватит, чтобы поддержать беседу, если вам будет угодно её продолжить, Ваше Величество.

— Какой мудрый ответ, — одобрительно кивнул головой Отто Хайтауэр, намазывая масло на свой хлеб. — Сразу чувствуется воспитание Рейнис Таргариен.

— Рейнис действительно мудрая и сильная женщина, способная с достоинством выйти из любой, даже самой каверзной ситуации, — согласилась с его словами королева, осторожно отпивая из своей кружки горячий и ароматный чай. Поставив чашку обратно на стол, женщина одобрительно добавила: — Очень хорошо, что ты во всём берешь пример со своей бабушки, Висенья.

Девушка облегченно выдохнула, будто бы только что успешно прошла какую-то очень важную проверку. Хотя, возможно, так оно и было. Дабы избежать дальнейших вопросов, она скорее принялась за еду. Пока поглощала кашу, Висенья заметила, что близнецы едят как-то неохотно. И если девочка ещё с горем пополам осилила половину, то мальчик с унылым видом просто размазывал кашу по тарелке. Когда ему надоело это занятие, он зачерпнул полную ложку, а после, используя её как катапульту, метнул снаряд в лицо сестры. Получив кашей в лицо, девочка тут же захныкала. К детям тут же подбежала няня. Вытирая лицо салфеткой девочке, она укоризненно обратилась к мальчику:

— Джейхейрис, кашу нужно есть, а не кидаться ей в сестру.

— Не хочу есть, — он капризно отодвинул от себя тарелку. — Она противная!

— Но вы должны её съесть, Ваше Высочество.

— Неа! — мальчик протестующе замотал головой.

— Не упрямьтесь, — няня взяла ложку и, зачерпнув немного каши, поднесла её к губам Джейхериса. — Давайте, откройте ротик.

В ответ маленький принц лишь сильнее сжал свои губы. Понимая, что она не справляется со своими обязанностями и её могут наказать за это, женщина с двойным упорством продолжила свои попытки накормить мальчика. А он в ответ с не меньшим упрямством принялся сопротивляться.

Наблюдая за этой картиной, Эйгон вдруг раздраженно произнёс:

— Что вы к нему прицепились с этой кашей? Если не хочет, пусть не ест. Лучше принесите ему яблоко или каких-нибудь ещё фруктов, я не знаю. Только прекратите уже это насилие над ребёнком.

Няня, находясь в полном смятении, не стала возражать ему. Принеся с кухни яблоко, предварительно очищенное от кожуры и порезанное на дольки, она предложила его Джейхерису. В отличие от каши, за эту еду мальчик принялся с удовольствием и даже потребовал добавки.

Висенья с улыбкой посмотрела на Эйгона. Может быть, он и не являлся идеальным отцом для близнецов, но, по крайней мере, эти дети не были ему безразличны. И он был готов отстаивать их интересы. Это показалось девушке очень милым.

— Что? Почему ты улыбаешься? — поймав её восхищенный взгляд, смущенно спросил Эйгон, а Висенья вновь для себя отметила, как хорошо было видно его румянец. Он был подобен нежно-розовой дымке на белых щеках принца.

— Да так, просто, — она отвернулась и вновь принялась за еду, чувствуя, что и сама невольно покраснела от этого зрелища.

После нескольких минут тишины, нарушаемой лишь стуком столовых приборов о тарелки, Эйгон вдруг наклонился к девушке ближе и прокомментировал недавнюю ситуацию:

— Знаешь, а я ведь в детстве тоже ненавидел эту липкую дрянь, — говоря это, парень как бы невзначай положил руку на спинку её стула. — И меня точно так же упорно заставляли её есть. Однако вскоре я подрос и нашёл выход из этой ситуации.

— И какой же?

— Я начал перекладывать половину своей каши в тарелку к Эймонду.

— И он не возражал? — удивленно спросила Висенья, вопросительно глянув в сторону младшего принца.

— Конечно, возражал! — Эйгон тоже повернулся к брату, а после издевательски произнёс: — Но Эймонд у нас слишком хороший и воспитанный мальчик, он не мог вставать из-за стола без пустой тарелки. Дабы не огорчать нашу матушку, ему приходилось покорно съедать всё.

— Зато благодаря этому я вырос сильным, а ты нет, — с издевкой на издевку ответил Эймонд. — И сейчас я тоже нахожусь в прекрасной физической форме, опять же, в отличие от тебя. Так что, пожалуй, мне даже стоит поблагодарить тебя за ту кашу, брат.

Похоже, его слова сильно задели Эйгона: Висенья видела, как вся бравада на лице старшего принца мигом сменилась злостью. Дабы предотвратить назревающую ссору, девушка поспешно перевела всё внимание на себя.

— У нас тоже действовало правило «чистой тарелки». Но, поскольку до восьми лет я была единственным ребенком в семье, мне было некому скармливать нелюбимую еду. Однако это вовсе не значит, что я не находила способ, как от неё избавиться.

— Что ты делала? — её уловка сработала: Эйгон перестал сверлить ненавидящим взглядом брата и снова заинтересованно повернулся к ней.

Висенье совсем не хотелось, чтобы у присутствующих портилось о ней впечатление, поэтому она сразу предупредила:

— Тогда мне это не казалось чем-то ужасным, но сейчас я понимаю, что поступала ещё хуже, чем ты.

— Да говори уже, не томи, — Хелейна тоже с интересом развернулась к кузине, ожидая поскорее услышать её историю.

— В общем, пока родители не видели, я брала тарелку и все остатки незаметно сваливала под стол. Естественно, подальше от себя, чтобы не сразу обнаружили.

Услышав её слова, Джейхейра взяла свою тарелку и потянула её под стол. Заметив это, Висенья тут же протестующе воскликнула:

— Нет, нет, нет! Нельзя так поступать!

Девочка нехотя вернула тарелку на место, явно обиженная, что ей не дали избавиться от каши.

— Умница! — Висенья похвалила послушание ребенка и заговорчески добавила: — Чтобы успешно проворачивать подобное, тебе нужна собака. И желательно побольше! Она съест все улики, и никто никогда не узнает о твоём маленьком преступлении. Но, к сожалению, тогда у меня собаки не было, поэтому мои проделки с едой быстро всплыли наружу.

— Сильно ругали? — сочувственно спросил Эйгон. Если бы кто-то из детей королевы провернул нечто подобное, их бы точно серьёзно наказали. К счастью, родители Висеньи были не такими строгими, поэтому девушка в ответ отрицательно покачала головой.

— Меня не ругали, но пристыдили сильно. Мама отвела меня на кухню и заставила извиниться перед поварами. Она сказала, что если я не ценю старания этих людей и выбрасываю еду, которую они для меня приготовили, то больше они не будут ничего для меня готовить и впредь я буду ходить голодная. Боясь подобной перспективы, я тут же раскаялась в своих грехах и клятвенно пообещала, что больше так никогда делать не буду.

— Да ладно! И ты действительно повелась на подобное?

— Я была очень совестливым ребенком, поэтому да. Однако благодаря тому случаю мы с мамой пришли к компромиссу: я больше не выбрасывала еду, а она разрешала мне не доедать, если мне не хотелось. Поэтому всё закончилось хорошо.

Закончив завтрак, королева и лорд Десница отправились по своим делам, близнецов тоже увела няня. Помахав им на прощание, Висенья с восторгом повернулась к Хелейне и Эйгону.

— Какие же всё-таки очаровательные у вас дети.

— У тебя скоро тоже такие будут, — со знанием дела сказала Хелейна, но, заметив неодобрительную реакцию окружающих на свои слова, удивленно воскликнула: — А что такого-то? Люцерис не всегда будет ребенком. Мне было тринадцать, а Эйгону пятнадцать, когда родители нас поженили. А уже через год у нас родились близнецы.

— Если с дедушкой всё будет хорошо, наша свадьба с Люком может состояться только через несколько лет, когда мы оба станем взрослыми. А если нет… — Висенья замолчала, ей было даже противно думать о таком варианте событий, — …и свадьба состоится в ближайшее время, то бабушка клятвенно меня заверила, что нам не придётся консумировать наш брак сразу. Сделаем это, когда оба будем готовы.

— А если ты никогда не будешь к этому готова? — кажется, Хелейне было немного завидно от того, что её родня не предоставила ей подобные послабления. — К тому же, неконсуммированный брак можно легко поставить под сомнение и даже расторгнуть.

— Мы что-нибудь придумаем. Я не знаю. Не хочу сейчас об этом думать… — девушка грустно опустила голову, чувствуя, как стремительно портится её настроение.

— Давайте оставим эту неприятную тему и отправимся уже на экскурсию, — Эйгон поднялся из-за стола и галантно протянул Висеньи руку, почти как вчера, когда он приглашал её на танец. — Идем, кузина, мы покажем тебе наш «замечательный» дом.

У принца были теплые и мягкие руки, прикасаться к которым было весьма приятно. Однако Висенья помнила, что нельзя злоупотреблять подобной близостью, поэтому она позволила Эйгону довести себя лишь до двери, а после пошла уже сама.

— Я уже видела тронный зал, тренировочную площадку, трапезную и богорощу. Что ещё здесь есть интересного? — с энтузиазмом поинтересовалась девушка у кузенов, когда они все вместе вышли в коридор.

— Можно сказать, что большую часть замка ты уже видела, — ответила Хелейна. — Но можно сходить и посмотреть сад.

— Или библиотеку, — внезапно предложил Эйгон. — Там много книг, и с картинками наверняка найдутся, всё как ты любишь.

— Ты до сих пор это помнишь? — Висенья была приятно поражена, это было так давно и казалось таким незначительным, и всё же он запомнил.

— А почему я должен был забыть? Ты была такой радостной, когда нашла ту книжку.

— Вот уж не ожидал, что ты помнишь, где в нашем замке находится библиотека, Эйгон, — безжалостно разрушая всю магию момента, подал голос Эймонд. — За все эти годы ты бывал в ней всего пару раз. Уверен, что сможешь найти туда дорогу?

— Если что, мы спросим, где она находится. А что касается тебя… — Эйгон с нескрываемым раздражением посмотрел на младшего брата. — Разве тебе не пора идти на тренировку? Обычно в это время ты занимаешься с сиром Колем.

— А ты обычно в это время идешь досыпать, — ударом на удар спокойно ответил Эймонд, после чего учтиво пояснил: — Мы занимались с ним вчера. А сегодня я полностью свободен.

— Раз так, почему бы тебе не пойти и не занять себя чем-то полезным?

— Так сильно хочешь от меня избавиться?

Наблюдая за тем, как её братья старательно провоцируют друг друга на конфликт, Хелейна протестующе воскликнула:

— Я не хочу, чтобы Эймонд уходил! — а следом чуть спокойнее добавила: — Пусть он останется с нами.

— Видишь? Наша сестра хочет, чтобы я остался. А что скажет кузина?

Эймонд посмотрел в сторону Висеньи, ожидая от неё ответа. Его пристальный взгляд заставлял девушку нервничать. Ей не хотелось находиться в его обществе. Но также ей не хотелось портить с ним отношения. Ведь это было чревато неприятными последствиями.

«Если я сейчас скажу ему уйти, Хелейна расстроится. Если позволю остаться, Эйгон обидится. Почему судьба вечно ставит меня перед выбором, когда нужно выбирать чью-то сторону?» — подумала девушка, кусая губы от досады.

— Ну так что? Мне уйти или остаться? — снова повторил свой вопрос Эймонд. Теперь уже все кузены выжидающе смотрели на неё, ожидая вердикта. Не выдержав такого давления, Висенья выпалила:

— Решайте сами. Меня устроит любой вариант.

Эймонд удивленно приподнял бровь, а после, повернувшись к брату, победоносно произнёс:

— Похоже, ты в меньшинстве.

— Она не сказала тебе «да».

— Но и «нет» тоже не сказала. А значит, я остаюсь.

Эйгону пришлось принять это. И хотя Висенья была ни в чем не виновата, она всё равно прошептала ему одними губами слово «Прости».

— Идемте, я проведу вас в библиотеку, — когда ситуация благополучно разрешилась, Эймонд решил взять роль провожатого на себя.

Без возражений ребята последовали за ним.

* * *

Библиотека Красного Замка представляла собой поистине великолепное зрелище. Это было огромное помещение с большими окнами, сверху донизу заставленное книжными шкафами. Посреди него находились несколько столов, а чуть позади располагались ряды стеллажей. Вся мебель здесь была выполнена из дорогих сортов дерева, а стулья были обиты богатой тканью. Но, пожалуй, главным богатством были сами книги. Висенья в жизни не видела такой обширной коллекции.

— Впечатляет, правда? — наблюдая за её восторженной реакцией, спросил Эймонд.

— Не то слово. Я всегда думала, что наша библиотека в Пентосе была большой. Но, смотря на это, понимаю, что она и в четверть не такая большая, как ваша. Про библиотеку в Дрифтмарке я вообще молчу, по сравнению с этой она просто каморка.

— Читать — это твоё хобби?

— Да, одно из многих. В Дрифтмарке часто бушуют штормы, такие, что на улицу невозможно выйти. Чтобы не сойти с ума от безделья, приходится спасаться книгами.

— И что именно ты любишь читать?

Висенья немного растерялась. С какой стати Эймонд задаёт ей такие вопросы? Из вежливости? Или ему правда интересно? А главное, почему он вдруг стал таким разговорчивым?

— В детстве я любила истории про наших великих предков, Эйгона и его сестёр-жен, Висенью и Рейнис. Мне кажется, я читала их так часто, что могла дословно пересказать тот момент, где Висенья без всякого кровопролития сумела добиться присоединения Долины. Никаких угроз или запугиваний в сторону Шарры Аррен. Моя тёзка поступила куда умнее: она прилетела в Орлиное гнездо и исполнила заветное желание её сына, лорда Роннена, покатав его над замком на Вхагар. В итоге получила целых три короны, а мальчик — незабываемое впечатление на всю жизнь. Все довольны, все счастливы. Я считаю, что, если бы все дела в мире решались подобной дипломатией, войн бы вообще не было.

— Ну, дракон у тебя есть, если кто-то из соседских лордов вдруг откажется с тобой сотрудничать, ты знаешь, что делать.

— Хороший метод, но я не уверена, что он мне действительно пригодится. Благодаря мудрому правлению моей бабушки у нас прекрасные отношения со всеми соседями. Даже не представляю, что такого может случится, чтобы они вдруг испортились.

— Например, то, что в скором времени Плавниковый трон займёт бастард, — Эйгон отодвинул ближайший стул и опустился на него, бесцеремонно закинув ноги на стол, пачкая при этом гладкую поверхность сапогами. — Вряд ли консервативные лорды будут довольны подобным произволом.

— Пожалуйста, не начинай, — разочарованная его словами и поведением, сказала Висенья. — Или ты опять хочешь поссориться?

— Я лишь хочу узнать, неужели ты правда веришь, что из малыша Люка выйдет хороший правитель? Только ответь честно. Озвучь свои мысли, а не то, что упорно внушает тебе бабушка и остальные.

Хелейне и Эймонду тоже был интересен её ответ. Понимая, что увиливать от темы глупо, Висенья сказала:

— Люк не хочет и никогда не хотел Плавниковый трон. Он не может плавать на корабле, его постоянно укачивает. К тому же он больше дипломат, чем воин. Даже я, девушка, с легкостью могу его одолеть в битве на мечах. И что самое главное, в нём нет крови Веларионов, только Таргариенов и Стронгов. Сомневаюсь, что капитаны флота пойдут за таким лидером… — она видела, что после её слов на лицах Эйгона и Эймонда появились одобрительные улыбки, поэтому сразу же поспешила их стереть. — И всё же, король Визерис и мой дед Корлис пожелали видеть наследником Дрифтмарка именно его, а никого-то другого. Кто я такая, чтобы оспаривать их волю? Единственное, что я могу сделать в этой ситуации, — это быть хорошей сестрой и женой, помогать и во всем поддерживать своего брата-мужа на его нелегком пути. Потому что мы одна семья и цель у нас одна: поддерживать процветание нашего дома, чтобы нашим великим предкам, Таргариенам и Веларионам, не было стыдно за наши деяния. Великим Лордом Приливов, Грозой Морей, Люку никогда не стать. Все и он сам это прекрасно понимают. Но быть уважаемым человеком, хорошим и справедливым лордом для своих подданных, ему вполне по силам. Так что да, я искренне верю, что вместе мы сможем этого добиться.

Её речь вызвала какую-то странную реакцию у кузенов. Эйгон вдруг резко погрустнел и даже убрал ноги со стола, Эймонд призадумался, а Хелейна и вовсе выглядела немного пристыженной. Решив дать им время всё это переварить, девушка поклонилась и сказала:

— С вашего позволения, я пойду осмотрюсь.

Одиноко блуждая меж рядов книжных стеллажей, Висенья тоже задумалась. Она и сама не ожидала, что так быстро и легко смирится с тем, что Люк станет ей мужем. Но, с другой стороны, они уже и так несколько лет были одной семьёй и привыкли помогать и поддерживать друг друга во всём, вряд ли после свадьбы что-то кардинально поменяется в их отношениях. Получается, говоря всё это, она совсем не лукавила. И это действительно были её собственные мысли.

Отвлекаясь от них, девушка стала проводить кончиками пальцев по корешкам книг, восхищаясь тем, сколько сил и труда было вложено авторами, чтобы всё это написать. Висенья знала, что создание каждой книги — это очень долгий и трудоемкий процесс: не только на этапе сбора и проверки достоверности информации, но и в плане изготовления бумаги и обложки. Всё создавалось вручную, и каждая книга была по-своему уникальна. Второго такого экземпляра могло и не существовать. Поэтому собственными библиотеками могли похвастаться только знатные дома: у каждого была своя неповторимая коллекция.

— А вот ты где!

Висенья вздрогнула и, обернувшись, увидела Эйгона. От его недавней грусти не осталось и следа, парень снова ей улыбался.

Тоже ему улыбнувшись, Висенья поделилась своими впечатлениями от увиденного.

— Если бы у нас в Дрифтмарке была такая библиотека, я бы переехала в неё жить.

— А мне иногда хочется переехать жить в винный погреб. Но каждому своё, — Эйгон подошёл и встал рядом с ней, несколько мгновений внимательно разглядывал её лицо, а затем вдруг произнёс: — Спасибо.

— За что? — удивленно спросила девушка.

— За то, что ты осталась здесь ради меня.

Смутившись, Висенья сделала вид, что увлеченно подбирает себе книгу для чтения.

— Я сделала это не ради тебя.

— Нет? — он встал перед ней, закрывая весь обзор.

Понимая, что не может врать, девушка уточнила:

— Не только ради тебя. Были ещё причины. Но про них я тебе не скажу!

— Ну и ладно, — спокойно ответил принц. А затем с самодовольной улыбкой добавил: — Главное, что ты не отрицаешь, что не можешь устоять перед моим природным обаянием.

Висенья заметила, что он снова смотрит на неё так же внимательно, как и вчера, в холле. Но на этот раз его взгляд был гораздо более откровенным. Она почти физически ощущала, как его глаза исследуют её лицо, медленно опускаясь к изящному изгибу шеи, тонким плечам и волнующему контуру её девственной груди…

— Эйгон, ты опять начинаешь это делать, — почувствовав себя неуютно от столь пристального внимания, девушка укоризненно покачала головой. Ей показалось, что температура воздуха поднялась на несколько градусов, и она сразу же ощутила этот жар на своей коже.

— Что «это»? — Эйгон лукаво улыбнулся, словно не понимая, о чём идёт речь, но не прекратил своего занятия.

— Ты опять пристаёшь, — пояснила Висенья, чувствуя, как её охватывает странное томление, а тело пылает от жары. — Хотя обещал мне и своей матери, что не будешь так поступать.

— Пристаю?! — с наигранным возмущением произнёс принц. Подняв руки и продемонстрировав их девушке, он добавил: — Каким же образом? Я ведь даже не прикасаюсь к тебе.

— Но ты смотришь! Так… — она замолчала, не в силах подобрать подходящее его взгляду описание.

— Как?

Висенья продолжала молчать. Она не понимала, что означает этот взгляд, но точно знала, какие чувства он в ней вызывает. Если бы она сейчас приложила ладонь к своим пылающим щекам, то, возможно, обожглась бы. Никогда прежде она не чувствовала ничего подобного ни с кем другим.

— Так как я смотрю? — Эйгон, воспользовавшись тем, что она задумалась, сократил и без того небольшое расстояние между ними.

Теперь лицо принца было так близко, что Висенья могла разглядеть каждую ресничку и каждую чёрточку. Она видела его серо-голубые глаза, едва заметный шрам чуть выше правой брови, острые скулы, мелкие родинки под глазом и носом, а также более крупную родинку рядом с ямочкой на подбородке, и его манящие губы…

Эйгон приблизился и быстро поцеловал девушку. Затем он немного отстранился и с любопытством заглянул ей в лицо, желая увидеть её реакцию на свою выходку.

Висенья застыла на месте, едва дыша. Их губы соприкоснулись лишь на мгновение, но и этого было достаточно, чтобы она ощутила, как по её телу словно пробежал электрический разряд. Чувство было очень необычным, но при этом весьма приятным.

Поняв, что девушка не отталкивает его и не ругает, принц осмелился на ещё одну попытку. Он снова страстно поцеловал её, на этот раз продлив поцелуй на несколько мгновений дольше, чем предыдущий. В этот раз Висенья ощутила не только приятное покалывание на губах, но и лёгкое головокружение, которое охватило всё её тело, создавая ощущение необычайной лёгкости.

Эйгон хотел снова отстраниться и посмотреть на её реакцию, но Висенья, простонав в знак протеста, сама подалась к нему и накрыла его губы своими. Запах и тепло кожи принца опьяняли девушку лучше любого алкоголя. Она была в восторге от новых ощущений, будоражащих её юную кровь. И ей совсем не хотелось, чтобы это прекращалось.

Её инициативу оценили по достоинству. Молодой человек улыбнулся, и не разрывая поцелуя, обнял девушку за талию, крепче прижимая её к себе. Она в ответ обняла принца за шею, и всё происходящее стало восприниматься совсем уж хорошо.

И всё же, как бы ей того ни хотелось, этот восхитительный момент не мог длиться вечно. Через некоторое время им пришлось остановиться и оторваться друг от друга, чтобы перевести дух.

— Это так странно… — поражённо прошептал Эйгон, не сводя с неё восхищённого взгляда.

— Странно, что ты целуешься с чужой невестой, а я — с чужим мужем прямо посреди библиотеки? — когда сердцебиение девушки успокоилось, а чувство эйфории начало угасать, она с ужасом поняла, что они натворили. — Да, это странно и совершенно неприемлемо.

— Я говорю не об этом. Я думал, что если поцелую тебя, то сразу успокоюсь. Так всегда было: как только я получал от женщины то, чего хотел, неважно, добровольно она это давала или нет, я сразу же терял к ней всякий интерес. Но с тобой это почему-то не сработало. Наши поцелуи не только не утолили моё желание, они разожгли его ещё сильнее. — принц потянулся к её губам, чтобы поцеловать снова, но девушка остановила его, положив ладони ему на грудь.

— Эйгон, нет! — она отвернулась, стараясь избежать его поцелуя. Увидев, что он не отступает, Висенья попыталась оттолкнуть его: — Прекрати! Ты же обещал не приставать ко мне!

— Как будто кто-то сомневался, что он так не поступит, — голос Эймонда раздался слишком неожиданно, заставив девушку вздрогнуть и замереть.

Тёмная высокая фигура младшего принца стояла прямо перед ними в проходе, а на его тонких губах играла торжествующая улыбка.

«Вот чёрт! — панически подумала Висенья. — Как долго он там стоит и как много успел увидеть?»

Но сколько бы она ни вглядывалась в лицо юноши, ответов на свои вопросы не находила.

Появление брата отрезвило Эйгона и заставило его отступить. Висенья поспешно отошла от него, стараясь скрыть своё смущение. Ей хотелось незаметно поправить платье и причёску, но она понимала, что если начнёт это делать, Эймонд сразу догадается, чем они здесь занимались. К её стыду, похоже, он и так уже всё понял.

— Я бы больше удивился, если бы мой брат действительно сдержал своё обещание.

— Молодец, подловил. Теперь иди и доложи об этом нашей мамочке, может, заслужишь от неё похвалу, — ответил Эйгон, вытерев губы. В отличие от Висеньи, он не чувствовал никакого стыда. На его лице было только раздражение от того, что им помешали. — Уверен, будь у тебя хвост, ты бы радостно вилял им каждый раз, когда она называет тебя хорошим мальчиком.

— Хелейна вас потеряла, — подойдя к ним ближе, спокойно произнес Эймонд, а затем обратился к Висеньи: — Иди к ней.

Девушка кивнула, спеша скорее выполнить эту просьбу. Эйгон ринулся было за ней следом, но Эймонд остановил его и сказал:

— А ты задержись на пару слов.

Висенья знала, что подслушивать нехорошо, но ей было очень интересно, что же такого они друг другу скажут. Поэтому вместо того, чтобы идти сразу к Хелейне, она ловко завернула в соседний ряд. И очень вовремя. Стеллаж вдруг покачнулся, очевидно, из-за того, что Эймонд незамедлительно впечатал в него Эйгона, а следом девушка услышала возмущенный шепот:

— Я, конечно, знаю, что ни умом, ни дальновидностью ты никогда не отличался, но элементарные вещи ты же должен понимать! Если ты её обесчестишь, то опозоришь не только свою жену, нашу семью и саму Висенью, но и рассоришь нас сразу с двумя великими домами. Тебе-то хорошо: Деймон Таргариен просто возьмёт и отрубит твою тупую башку, а нам потом ещё долго придётся расхлёбывать эту кашу, которую ты заварил.

— Не собирался я её бесчестить! — горячо возразил Эйгон, кажется, предприняв попытку вырваться. Судя по всему, неудачную, потому что стеллаж вновь с грохотом покачнулся, и книги едва не попадали с полок.

— Нет? Хмм. А сейчас, по-твоему, что только что было?!

— Это не… — принц растерянно замолчал, но, видимо, не найдя для себя точного определения, просто воскликнул: — Это другое!

— Что другое?

— Не твоего ума дело!

— Моего, — стеллаж снова покачнулся, — если от этого зависит репутация моей семьи. Если так сильно зудит в штанах, просто найди себе шлюху. Но отстань от нашей кузины.

Висенья вдруг почувствовала себя жутко виноватой. Похоже, было большой ошибкой остаться в Красном Замке. Из-за её присутствия поссорились Эйгон и Эймонд, а по отношению к Хелейне она и вовсе поступила по-свински. Утешало хотя бы то, что кузина не видела их с Эйгоном поцелуи. Будь это так, девушка бы точно сгорела со стыда прямо на месте.

Не став слушать дальше, она с повинной головой пошла к кузине.

— Что с тобой? — вставая из-за стола, обеспокоенно спросила Хелейна. — Они что, тебя чем-то обидели?

— Нет, — качнула головой Висенья. — Я сама себя обидела. И тебя, кажется, тоже.

— Что происходит? — Хелейна обратилась к братьям, которые, закончив разговор, тоже вышли к ним.

— А что происходит? — вопросом на вопрос ответил ей Эйгон, усиленно делая вид, будто ничего и не было.

— Почему она такая расстроенная?

— Ах, это. Кажется, это из-за меня. Между нами возникло легкое недопонимание. Думаю, я был слишком напорист в своих словах и действиях, приношу за это извинения, — посмотрев на Висенью, он виновато добавил: — Я вовсе не хотел быть… таким.

Если бы не подслушанный давеча разговор, девушка бы точно не поверила в искренность его раскаяния, решив, что это просто очередная уловка, чтобы она его простила. Но теперь она не знала, что и думать.

— Он что, к ней приставал? — Хелейна обратилась за ответом к Эймонду, а Висенья в шоке замерла. Тон кузины был таким спокойным и обыденным, будто подобное её вообще не волновало.

— Нет! — решительно заявила Висенья, энергично замотав головой. Она не лгала: они целовались по обоюдному согласию. Было бы несправедливо винить во всём только Эйгона только потому, что он поцеловал её первым.

— Странно. Обычно этот идиот ни одной юбки в замке не пропускает.

Висенья снова потрясенно уставилась на кузину. Выходит, Хелейна была в курсе того, что Эйгон ей изменяет, но воспринимала это совершенно нормально.

— Разве тебя такое отношение не обижает? — не удержавшись, поинтересовалась у неё девушка.

— Обижает? Шутишь что ли? Я, наоборот, рада. Если бы Эйгон приходил ко мне каждую ночь, чтобы исполнить наш супружеский долг, я бы просто сошла с ума. А так он развлекается где-то на стороне, и меня по этому поводу совсем не беспокоит, — кажется, она была искренне довольна таким раскладом.

Висенья снова посмотрела на Эйгона. Тот беспечно улыбнулся, как бы говоря: «Видишь, я же говорил».

— Странные у вас отношения.

— Договорные браки они такие, — пожала плечами Хелейна, а следом провокационно спросила: — Думаешь, у тебя будет иначе?

— Я… не знаю, — честно ответила Висенья. Ей было сложно представить, что они с Люком будут друг другу изменять. Впрочем, ещё труднее было вообразить, что они будут делить одно ложе как супруги. От представленной картины её аж передёрнуло.

— Раз уж мы всё выяснили, продолжим экскурсию или как? — нетерпеливо поинтересовался Эйгон.

— Да, идём.

Когда они снова оказались в коридоре, Висенья пропустила принцев вперёд, а сама, взяв под руку кузину, тихонько спросила:

— Ты так отзываешься о супружеском долге… Неужели всё настолько плохо?

К удивлению, Хелейна довольно охотно поделилась с ней подробностями своей личной жизни.

— Эйгон всегда напивается перед этим событием, словно для храбрости. А даже если он трезв, просит погасить все свечи в комнате, чтобы не видеть моё лицо. Для него отвратительно возлежать с собственной сестрой, поэтому он старается побыстрее всё закончить, совершенно не заботясь о моём удовольствии. Но, будь моя воля, я бы тоже ни за что не стала с ним спать. Только, как видишь, выбора мне никто не предоставил.

— Ох, Хелейна, мне так жаль.

— Ты-то чего жалеешь? — искренне удивилась кузина. — Не ты же нас поженила.

— И всё равно.

— О чем вы там шушукаетесь? — обернувшись к ним, обеспокоенно спросил Эйгон.

— Кости тебе перемываем, — прямо в лицо заявила ему Хелейна и, притянув к себе Висенью, гордо добавила: — Благо теперь мне есть с кем тебя обсудить.

Кисло улыбнувшись, Эйгон тут же отвернулся, что-то недовольно пробурчав себе под нос. Девушек настолько позабавила его реакция, что, не выдержав, они синхронно расхохотались, заставив принца выглядеть ещё более сконфуженно. Висенья почувствовала, как её настроение от смеха немного улучшилось, поэтому дальнейшая экскурсия по замку прошла для неё без отвлекающих мыслей.

---

Примечания:

Интересный факт: Изначально никакой сцены в библиотеке я не планировала. После завтрака должны были идти совсем другие события. Однако на неделе я посмотрела сериал "Домина"(2021). Ну как посмотрела, видела только первые две серии))) В них Том Глинн-Карни играет главную роль. И о май гад! Он там прям вылитый Эйгон!))) Я не шучу, актёр даже не потрудился поменять причёску. Разница лишь в том, что в ДД у него белые волосы, а в "Домине" черные. Но его гримасы, любовь к вину и чрезмерная потребность в женском внимании — всё на месте))) Ну и ещё его там никто не буллит, поэтому он не ходит всё время с таким видом, будто вот-вот заплачет. В общем, посмотрела, вдохновилась))) В этом сериале с ним довольно много пикантных сцен))) Если вам на досуге нечем себя занять, тоже посмотрите)))

Они осмотрели ещё несколько помещений и прогулялись по коридорам, после чего Висенья разочарованно для себя отметила, что обстановка Дрифтмарка и Драконьего Камня были куда приятнее, чем у Красного Замка. Слишком уж пусто здесь было: ни цветов, ни скульптур, ни гобеленов. Девушка ожидала, что в Доме Драконов будет много драконов или каких-нибудь ещё атрибутов царствующей семьи, но на глаза ей попадались только символы веры Семерых. Словно это был не родовой замок, а храм.

Бабушка всегда шутила, что Дрифтмарк напоминает ей музей. И отчасти это было правдой, из каждой своей деловой поездки, после каждого победоносного сражения, Корлис обязательно привозил домой трофей и ставил его на самое видное место, чтобы потом, при случае, рассказать заинтересованным слушателям, как именно он заполучил эту вещь в свои руки. Также в замке Веларионов почти все стены были расписаны красочными фресками, запечатлявшими главные события в истории их древнего рода.

На Драконьем Камне дела обстояли похоже. Только там вместо фресок везде были драконы. Они были высечены на стенах, их скульптуры украшали собой всё внутреннее убранство помещений и комнат. Когда Висенья жила там, даже на изголовье её кровати были вырезаны маленькие дракончики. И ей это очень нравилось.

А при взгляде на местные серые стены сразу накатывало какое-то уныние. Поэтому, когда они наконец-то вышли в сад, девушка была очень рада.

Здесь ей сразу же вспомнились красоты родного Пентоса, и, не сдержавшись, Висенья поделилась своей ностальгией с кузенами. Она рассказала им немного про город своего детства, и ещё привела парочку забавных фактов о себе самой из тех времён. Поначалу её немного смущало, что в их компании она болтает больше всех, но, увидев, что кузенам действительно интересно её слушать, перестала заморачиваться по этому поводу.

— Но больше всего я любила городские ярмарки, — поведала им Висенья, когда они сидели вместе у фонтана, наслаждаясь исходившей от него приятной прохладой. — Только представьте себе: весь город украшен разноцветными флажками. Всюду музыка и танцы. Вино и сладости. Но самое главное — это, конечно, выступления уличных артистов. Меня всегда восхищало, насколько это интересные и талантливые люди. Там, где они, там всегда праздник, — вспомнив кое о чём, девушка с энтузиазмом поднялась на ноги. — Кстати, хотите я вам кое-что покажу? Только мне для этого понадобится монета. Желательно побольше.

Эйгон пошарил по карманам своего камзола и выудил оттуда несколько монет. После того, как он дал ей одного золотого дракона, Висенья встала перед своими зрителями и продемонстрировала им следующий фокус: сначала она показала им монету, затем заставила её магическим образом исчезнуть из своих рук, а потом, непостижимо как, монета снова появилась, когда девушка достала её из воздуха, рядом с ухом оторопевшей кузины.

— Как?! Как это возможно?! — не веря своим глазам, пораженно спросила Хелейна. — Это что, какая-то магия?

— Ага, магия. Древняя и валирийская. Только истинные потомки рода Таргариен могут ей овладеть. А вы об этом не знали? — Висенья мастерски поперекатывала монету между пальцами, наслаждаясь их завистливыми и восхищенными взглядами, а затем, рассмеявшись, пояснила: — Да я же шучу! Никакая это не магия! Это обычный фокус. Один уличный артист обучил меня ему, после того как я сказала, что тоже хочу присоединиться к их труппе, когда вырасту.

Она отдала обратно Эйгону монету, поспешно, чтобы их пальцы не соприкоснулись, а затем, весьма довольная собой, вернулась на свое место. Висенья была младше всех в их компании, поэтому то, что ей удалось впечатлить своих более старших кузенов, было вдвойне для неё ценно.

— Ты в детстве хотела стать уличной артисткой?! А ты действительно забавная, — Хелейна забрала монету из рук мужа и начала её внимательно рассматривать, словно пыталась найти в ней что-то необычное. Поняв, что ничего примечательного в ней нет, она вернула её обратно и, повернувшись к кузине, добавила: — Как же жаль, что мы не общались с тобой раньше.

— Но ведь ещё не всё потеряно! Мы можем общаться сейчас, и в будущем тоже. Точно! Приезжайте ко мне в гости в Дрифтмарк! — вдохновенно предложила им девушка. — Мы вместе покупаемся, поплаваем на парусной лодке, может, даже порыбачим. А если вам не нравятся морские забавы, можем сходить на охоту. Оленя мы, конечно, не поймаем, но куропатку или кролика вполне выйдет подстрелить. Ну, или можем просто полетать наперегонки на драконах, благо теперь у всех присутствующих они есть. Когда ко мне в гости приезжают Джейс и Люк, мы всегда так развлекаемся. Но, естественно, не тогда, когда бушуют штормы. В этом случае приходится безвылазно торчать в замке. Но и там есть чем себя занять! Например, можно поиграть в карты на желания. Правда, бабушка не очень одобряет подобный досуг, но если она об этом не узнает, то и беспокоиться не будет.

— Игры на желания? Я в деле! — тут же охотно отозвался на её предложение Эйгон.

— Я смотрю, ты там очень весело проводишь своё время со Стронгами, — в голосе Эймонда слышалось неприкрытое предвзятое отношение к племянникам и что-то ещё такое, что Висенья не смогла идентифицировать. Но, возможно, то была зависть.

— Я никогда не плавала на парусной лодке, — удрученно глядя перед собой, проговорила Хелейна. — И на охоте никогда не была. А уж про карты я вообще молчу. Какая же скучная у меня жизнь…

— Управлять лодкой я тебя научу. Там нет ничего сложного, — Висенья дружески потрепала кузину за плечо. — А что касается остального, то никогда не поздно попробовать что-то новое.

Ещё немного погуляв по саду, они отправились на обед. Наевшись вкусным черепаховым супом, их компания стала думать, чем бы дальше себя занять. И тут Висенья вспомнила, что она не написала и не отправила бабушке письмо, хоть и собиралась заняться этим сразу после завтрака. Поэтому первым делом они направились в домик для птиц. Благо, там всегда были пергамент и чернила на случай экстренной отправки писем.

Написав половину своего послания, девушка задумалась, принявшись увлеченно покусывать кончик пера.

— Всё нормально? — заметив её заминку, спросил стоящий рядом Эйгон. В отличие от своего старшего брата, Хелейна и Эймонд были куда более тактичными, и потому благоразумно отошли в сторону, дабы не мешать ей писать.

— Да. Просто пытаюсь вспомнить, как эта фраза пишется на валирийском.

— Ты пишешь на валирийском? Зачем?

— Ну, во-первых, это хорошая практика для нашего второго родного языка. А во-вторых, это на тот случай, если письмо вдруг кто-то перехватит и оно попадёт не в те руки.

— А тебе разве есть что скрывать, кузина? — зацепившись за её последнюю фразу, тут же поинтересовался Эймонд. От его пристального взгляда девушке стало очень некомфортно. Он как будто начал подозревать её в чем-то нехорошем. Впрочем, она сама была виновата. Вместо того, чтобы ловко уйти от темы, беспечно сдала себя со всеми потрохами.

— Нет, я…

«Просто никудышная шпионка! Погорела на первом же задании», — досадливо кусая губы, подумала Висенья. Но выход из этой ситуации пришёл к ней довольно быстро. Поэтому, совладав с волнением, она спокойно ответила:

— …просто пишу бабушке о том, что было вчера за ужином. И ещё о том, что я осталась в столице на пару дней. Вот взгляни, — она взяла со стойки своё незаконченное письмо и протянула его юноше. — Здесь нет никаких секретов. Прочитай и убедись в этом лично.

Эймонд недоверчиво посмотрел на пергамент в руках девушки, а затем перевел внимательный взгляд на её лицо. Она же всеми силами постаралась сохранить невозмутимость.

«Какого черта он медлит?» — раздраженно подумала Висенья, продолжая доверительно протягивать принцу письмо.

— Благодарю. Но у меня нет привычки читать чужие письма, — после, кажется, целой минуты тишины, наконец произнёс Эймонд, отвернувшись.

— Как хочешь, — вернувшись обратно за стойку, девушка облегчённо выдохнула. Конечно, в её письме не было ничего компрометирующего, но своим поведением она явно вызвала у него какие-то подозрения.

«Впредь нужно быть очень осторожной», — подумала Висенья, быстренько дописав оставшуюся часть.

Когда письмо было отправлено, они снова направились в замок.

— Как насчет того, чтобы пойти ко мне в покои и поиграть там в карты на желания? — обращаясь к Висеньи, предложил Эйгон.

— У тебя есть карты?

— Меня бы больше, на твоём месте, беспокоило то, какие у него есть желания, — прокомментировал их диалог Эймонд.

— Мне кажется, тут и так всё понятно, все они будут очень непристойного характера, — прагматично ответила ему Висенья, а следом обратилась уже к Эйгону: — Я не против сыграть. Но предупреждаю сразу, я не стану с тобой целоваться, и оголяться тоже не буду.

— Тогда какой вообще смысл играть? — разочарованно, что его коварный план с треском провалился, простонал старший принц.

— Давайте лучше сделаем кое-что полезное, сходим и вместе навестим моего дядю, вашего отца, — после недолгой паузы предложила им Висенья. — Вчера за ужином королю ведь стало плохо. Будет правильно сейчас сходить и справиться о его здоровье.

Кузены восприняли её предложение без малейшего энтузиазма.

— Если он не умер, значит, всё у него по-прежнему. Не о чем там справляться, — выказал своё нежелание туда идти Эйгон.

— К тому же, вид больного проказой человека — не очень лицеприятное зрелище, — Эймонд тоже попытался отговорить её от этой затеи.

Хелейна просто кивнула, полностью разделяя позицию своих братьев.

— Я всё же хочу его навестить, — сказала Висенья. — Если не хотите идти, просто подождите меня здесь.

Она быстрым и уверенным шагом двинулась в сторону королевских покоев. К её удивлению, кузены, немного поколебавшись, последовали за ней.

— Какая же ты всё-таки упертая! — поравнявшись с девушкой, недовольно прокомментировал её рвение Эймонд.

— Упрямство — одна из отличительных черт рода Таргариен. И тебе оно, кстати, тоже присуще, кузен, — в ответ на его недовольство ловко парировала Висенья, намекая о том, что произошло с ними в Дрифтмарке шесть лет тому назад. — Так что, кто бы говорил.

Эти слова заставили дрогнуть губы юноши в одобрительной улыбке, а девушка вдруг почувствовала, как неприязнь к нему у неё понемногу спадает. Кто знает, возможно, если бы не тот случай с Вхагар, то они с Эймондом могли бы стать друзьями. Ну или хотя бы просто хорошо ладить между собой. Если так посмотреть, у них было много схожих интересов, а значит, и темы для разговора определенно нашлись. Кажется, Эймонд осознал это раньше её, отсюда и были те странные вопросы в библиотеке.

Когда они вошли в королевские покои, то первое, что бросилось ей в глаза, был огромный каменный макет древнего города, который занимал собой почти половину комнаты.

— Это что, Валирия? — восторженно спросила Висенья, подходя ближе, чтобы получше всё рассмотреть. Как раз нечто подобное она и рассчитывала увидеть в Красном замке, поэтому, конечно же, не смогла пройти мимо. Ей уже приходилось видеть изображения города своих предков на картинках в книгах, однако они не шли ни в какое сравнение с тем, что было сейчас перед её глазами. Белый город был воссоздан досконально, вплоть до самых мельчайших деталей, таких как лестницы и скульптуры на крепостных стенах. Приглядевшись, она могла даже разглядеть узоры на многочисленных арках. Это действительно выглядело как самый настоящий город, только с высоты полёта на драконе.

— Да, она, — заметив её неподдельный интерес, Эймонд тоже подошёл и встал рядом. — Отец потратил на её воссоздание почти всю свою жизнь.

— Это просто потрясающе! — у Висеньи было столько вопросов по этому поводу, и, кажется, кузен был вполне не против дать на них ответы. Однако, вспомнив, что они пришли сюда вовсе не за этим, девушка умерила свои восторги и нехотя отошла от макета.

Как раз в это время из-за белых занавесок, что разделяли покои пополам, появился мейстер.

— Добрый день! — поклонившись, поприветствовала его Висенья. — Мы пришли навестить Его Величество. Как он себя чувствует?

— Состояние Его Величества после вчерашнего немного ухудшилось. Но мы делаем всё возможное, чтобы это исправить.

— Мы можем к нему пройти?

— Я только что дал королю макового молока, не думаю, что он сейчас способен поддерживать беседу.

— Мы всего на минуточку. Просто постоим рядом, чтобы он знал, что мы здесь были.

Мейстер не стал возражать. Собрав свои медицинские инструменты, мужчина вышел за дверь.

Пройдя сквозь занавески на вторую половину комнаты, девушка начала понимать, почему все так упорно отговаривали её от этого визита. В воздухе стояла просто невообразимая вонь. И даже сладкий аромат благовоний её не перебивал. Скорее наоборот, их сочетание вызывало мгновенное желание зажать себе нос, а то и вовсе проблеваться. Висенья сдержала эти порывы, просто стараясь дышать через рот. Второй проблемой был царящий в комнате полумрак. Эта полутьма была настолько давящей, что девушка едва сдержалась от того, чтобы не пойти и не распахнуть окно, чтобы впустить в помещение хоть немного солнечного света.

Посреди комнаты находилась большая деревянная кровать, накрытая полупрозрачным балдахином, скорее всего, его завесили для того, чтобы скрыть изуродованное болезнью тело короля от посторонних глаз. Однако, подойдя ближе, Висенья с легкостью смогла разглядеть исхудавшую фигуру и перевязанное белой повязкой лицо своего дяди. От этого зрелища её сердце болезненно сжалось. Он выглядел намного хуже и слабее, чем вчера за ужином.

Король под действием принятых лекарств находился в забытье, поэтому на присутствие гостей никак не отреагировал.

— Говорил же, нечего нам здесь делать, — зажав ладонью нос, прокомментировал ситуацию Эйгон. — Пойдёмте отсюда, пока меня не стошнило.

Не дожидаясь ответа, принц рванул к выходу. Бледная Хелейна поспешила за мужем. Эймонд, кивнув Висенье, тоже шагнул за занавески.

Тяжело вздохнув, что всё вышло совсем не так, как она себе представляла, девушка направилась было следом, но тут король вдруг пошевелился и прохрипел тихое:

— Эйгон…

Девушка замерла и обернулась к дяде. Ей ведь не послышалось? Словно подтверждая её мысли, Визерис вновь произнёс:

— Тот сон… Эйгона… это правда!

— Эйгон! — громко позвала Висенья. — Скорее сюда, твой отец зовет тебя.

Послышались торопливые шаги. На её зов вернулся не только сам принц, но и Хелейна с Эймондом.

— Ты уверена, что тебе не послышалось? С чего бы ему звать меня? — с сомнением переспросил Эйгон.

— Да, уверена! Он дважды назвал твоё имя. Подойди к нему, — поняв, что он сам ничего не сделает, девушка взяла принца за руку и лично подвела его поближе к отцу.

— Ты звал меня? — всё ещё не веря в такую вероятность, спросил у него парень, а затем чуть громче добавил: — Я здесь, отец.

— Моей крови обещанный принц… — чуть слышно прохрипел старик. — …принесёт песнь льда и пламени… — слабо улыбнувшись, он добавил: — Это правда, всё правда…

Все в шоке замерли от услышанного. Они ждали, что король скажет что-то ещё, но тот молчал. Похоже, лекарство подействовало, и мужчина окончательно уснул.

Выйдя в коридор, ребята потрясенно молчали. Висенья первая нарушила тишину.

— «Моей крови обещанный принц…» — задумчиво повторила она слова короля. — Что ваш отец имел в виду? Хмм. «Обещанный принц» — это в том смысле, что долгожданный наследник мужского пола? Тот, кого все радушно примут на Железном троне? Получается, король Визерис изменил своё решение, Рейнира больше не…

— Нет! — Эйгон воскликнул так громко и раздраженно, что она аж вздрогнула. Обратившись к своему брату и сестре, он пригрозил: — Забудьте, что вы только что там слышали. И не смейте никому об этом рассказывать. Поняли меня?

— Но почему?! — совсем не понимая его реакции, спросила Висенья. — Твой отец хочет, чтобы ты…

— Да плевать мне, что он там захотел! Я королем становиться не собираюсь. Трон мне не нужен!

— Но…

— Без «но», — показывая всем своим видом, что разговор окончен, принц развернулся и стремительно зашагал прочь по коридору.

— Эйгон! — крикнула ему вслед Висенья, но он даже не остановился. Тогда она растерянно посмотрела на Эймонда и Хелейну. — Нужно его догнать.

— Не нужно, — спокойно ответил Эймонд. — Моему брату сейчас лучше побыть одному.

Висенья была не согласна, однако спорить не стала. В конце концов, его семья знала Эйгона гораздо лучше, чем она. И раз они говорят, что одиночество ему полезнее, значит, так оно и есть.

Хелейна предложила сходить к ней в покои и выпить чаю. Висенья с радостью согласилась, а вот Эймонд, сославшись на важные дела, отказался и ушел. Однако веселого чаепития у девушек не вышло, их мысли всё никак не покидала недавняя ситуация.

— Почему Эйгон не хочет быть королём? — поставив чашку на стол, спросила Висенья.

— По той же причине, почему Люцерис не хочет становится новым Лордом Приливов, — откусив кусочек лимонного пирожного, ответила Хелейна.

— Потому что понимает, что совершенно не подходит на эту роль? — произнесла девушка, но следом тут же возразила: — Мне всё же кажется, это немного разные случаи. У Люка нет других альтернатив. Рейнира пойдёт на всё, лишь бы удержать в своих руках Дрифтмарк, точнее, ей очень нужен наш мощный флот. Поэтому хочет её сын или нет, он будет сидеть на Плавниковом троне.

— У Эйгона их тоже нет, — словно бы по большому секрету призналась ей кузина. — Наш дедушка тоже ни за что не отпустит Железный трон.

— Вот как… Выходит, мы с вами всего лишь пешки в чьей-то чужой игре за власть…

Висенья ещё немного побеседовала с кузиной на отвлеченные темы, потом поиграла со своими племянниками и через пару часов вернулась в свою комнату, чтобы привести себя в порядок перед ужином, где их всех ждал весьма неприятный сюрприз.

* * *

Эйгон не пришёл.

— Хелейна, где твой муж? — поняв, что её старший сын к ним не присоединиться, обеспокоенно спросила королева.

— Я не знаю. Когда я за ним заходила, в комнате его не было.

— Тогда куда он делся? Вы что, поссорились?

— Нет, матушка, мы не ссорились, — поспешил успокоить мать Эймонд. — Скорее всего, Эйгон сейчас в городе.

— Ох, нет! — Алисента устало прикрыла лицо руками. — Только не говори мне, что он опять ушёл в загул, — взглянув на младшего сына, она раздраженно поинтересовалась: — По какому поводу на этот раз?

— Как будто ему нужен повод, чтобы напиться, — осуждающе произнёс лорд Десница.

Висенья хотела было возразить, что они не правы и что повод есть, но, вспомнив о том, что Эйгон велел им молчать о словах короля, всё же не стала этого делать.

— Разберись с этим, — велела Эймонду королева, на что юноша лишь кивнул, словно подобная просьба была для него чем-то совершенно обыденным.

Едва закончился ужин, Висенья сразу же поспешила вслед за кузеном.

— Эймонд, подожди! — она окликнула его в коридоре. Когда парень остановился и обернулся, девушка произнесла: — Ты ведь идёшь искать Эйгона? Я пойду с тобой.

Последняя фраза была не просьбой, а утверждением. Висенья побоялась, что если начнет просить, то тогда он точно ей откажет, но если Эймонд увидит её серьёзный настрой, есть вероятность, что получится его убедить.

— Тебе что, заняться больше нечем, чем искать моего пьяного брата по всяким подворотням?

— Ну ты же идёшь!

— Это моя обязанность, — юноша криво ухмыльнулся, — которой я, признаться, не особо рад. Я бы лучше потратил своё время на что-то более полезное.

— Тогда возрадуйся, сегодня тебе есть с кем её разделить, — девушка улыбнулась ему самой очаровательной улыбкой, которая только была в её арсенале. Этот трюк всегда отлично работал на бабушке и дедушке, помогая ей получить от них желаемое. Как ни крути, но милой девочке довольно трудно сказать «нет». Висенья понадеялась, что Эймонд тоже на это купится. И не зря! Несколько мгновений он растерянно смотрел на её лицо, затем что-то напряженно обдумывал, а после, вздохнув, произнёс:

— Хорошо. Жди меня здесь.

Сказав это, принц ушел. Его не было минут пятнадцать, и Висенья начала волноваться, что Эймонд попросту её обманул. Однако опасения не подтвердились, вскоре кузен вернулся, переодевшись в простолюдинскую одежду и накинув сверху такой же дорожный плащ. Подойдя ближе, он протянул девушке стопку одежды.

— Что это? — растерянно спросила Висенья, принимая «подарок» из его рук. Там были чья-то рубашка, бриджи, курточка, сапоги и головной убор.

— В город в дорогой одежде без сопровождения лучше не выходить. Там тебя мигом ограбят или чего ещё хуже… — юноша скривился, будто сама мысль о подобном была для него отвратительной. — Не волнуйся, вещи чистые. Я только что взял их из прачечной. Правда, они мужские, в женской одежде я как-то не рискнул копаться. Но размер вроде твой.

Висенья как-то совсем не учла того факта, что они пойдут в город инкогнито. Отругав себя за несобранность, она тут же поблагодарила Эймонда за предоставленные вещи.

— Иди в свою комнату и переоденься. Я подожду тебя у двери.

Девушка послушно выполнила его указания. Зайдя в комнату, она быстро переоделась. Вещи действительно оказались ей по размеру. Тщательно спрятав волосы под шапкой, Висенья снова вышла к Эймонду.

— Ну как, сойду я за мальчишку? — покрутившись, поинтересовалась она у кузена.

— Не особо, — внимательно осмотрев её с ног до головы, ответил Эймонд.

— Что?! Но почему? — она была так раздосадована его ответом, что тут же принялась себя внимательнее осматривать, пытаясь выяснить, что же такого в её внешнем виде выдаёт в ней девушку.

— Для мальчишки ты слишком красивая, — наблюдая за её действиями, бесстрастно констатировал принц, отчего Висенья тут же смущенно замерла. Всё ещё не веря в то, что Эймонд действительно мог сказать подобное, она пораженно на него уставилась. Однако юноша никак не стал комментировать свои слова, а просто развернулся и пошёл по коридору.

«И что это сейчас было? Комплимент? От Эймонда?! Кажется, у меня и впрямь сегодня проблемы со слухом», — подумала девушка, поспешив за ним следом.

Пройдя немного вперёд, они оказались в небольшом холле. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что их никто не видит, Эймонд надавил на одну из фресок, после чего часть стены тут же отъехала в сторону, открывая перед ними тайный проход.

— Вот это да! — пораженно произнесла девушка, глядя в темное неизвестное пространство, от которого мигом повеяло сквозняком и запахом сырости.

Эймонд шагнул в него первым. Подобрав с земли огниво, он зажег висящий на ближайшей стене факел. После того, как Висенья зашла за ним следом, принц сделал так, чтобы проход за ними закрылся, будто его никогда и не было. Оглядевшись в полутьме, девушка увидела кругообразную лестницу, ведущую вниз. Перед тем, как начать спускаться, принц обернулся и подал девушке руку. Заметив её замешательство, он пояснил:

— Здесь темно. Не хотелось бы, чтобы ты оступилась и полетела кубарем вниз. Лучше тебе держаться за меня.

— Хорошо, — не став возражать, Висенья послушно вложила свою руку в ладонь кузена и тут же вздрогнула от того, насколько холодной она оказалась. Впрочем, чуть позже девушка была искренне благодарна ему за предоставленную помощь. Вокруг действительно было очень темно, свет факела освещал лишь небольшое пространство перед ними, поэтому приходилось ступать очень медленно и осторожно.

— А для чего вообще нужен этот тайный ход? — когда они были уже на середине лестницы, поинтересовалась девушка.

— Изначально, при строительстве замка, такими ходами пользовались строители. Так они могли перетаскивать строительные материалы, не мешая хозяевам и их гостям. Позже их использовали слуги. В основном, крысоловы. А сейчас ими пользуются те, кому нужно тайно выбраться из замка. Или, наоборот, попасть в него незамеченным. Но о существовании этих ходов мало кто знает, поэтому не переживай, сомнительные личности к нам не нагрянут.

— А как ты про них узнал?

— Сначала прочитал об этом в книге по истории, потом нашёл их расположение на схеме замка. К слову, один из таких проходов оказался прямо у меня в спальне. Его я обнаружил и исследовал первым, а потом уже добрался до остальных.

— Вот уж правда говорят, знания — сила, — восхищенно проговорила Висенья. — Кто владеет ими, тот владеет миром.

— Полностью согласен с этим утверждением.

Пальцы у Эймонда были тонкие и длинные, словно лапки у паука, а ещё они были такими же цепкими и довольно крепко удерживали руку девушки, пока происходил их спуск вниз. Когда же они окончательно миновали лестницу, принц медленно разжал свои пальцы, словно нехотя отпуская её руку на свободу.

В тишине они прошли несколько каменных залов, которые худо-бедно, но всё же были освещены свечами, поэтому факел им больше не понадобился. Эймонд его погасил и оставил на одной из подставок. В последнем зале Висенья восторженно вскрикнула, когда, неожиданно для себя, увидела подвешенный череп огромного дракона.

— Это же Балерион! — девушка поистине с детским интересом кинулась разглядывать его со всех сторон. — Моя мама мне про него рассказывала. Ого, он даже ещё огромнее, чем я себе его представляла! Говорят, что при жизни он мог проглотить целого мамонта. Я никогда не видела мамонтов, но думаю, что это правда. Интересно, вырастут ли наши драконы когда-нибудь до такого размера?

— Вхагар, возможно, ещё дорастет, а вот насчет ваших я не уверен, — подойдя ближе, сказал Эймонд.

— Смотрители с Драконьего Камня говорят, что драконы перестают расти из-за того, что магия в мире ослабевает. Что будет, если она совсем исчезнет?

— Исчезнут и драконы, я полагаю.

— Ох, надеюсь, этого никогда не произойдёт. Даже представить себе такое жутко, что однажды Таргариены вдруг лишатся своих драконов. И только эти кости… — она печально кивнула на череп Чёрного Ужаса, — …будут служить им напоминанием о прежнем величии предков, — Висенья вздрогнула то ли от таких мыслей, то ли от гуляющего в подземельях сквозняка.

Они задумчиво постояли ещё немного, после чего направились к выходу, из которого открывался просто потрясающий вид на ночной город. Тут снова была лестница, но на этот раз Висенья спустилась по ней без посторонней помощи.

— Итак, где же нам искать Эйгона? — когда они вышли в город, поинтересовалась девушка.

— Есть у меня пару вариантов. Но, скорее всего, сейчас он на Шелковой улице.

— А что там, на Шелковой улице?

— Увидишь, — Эймонд сказал это с таким видом, словно там её ждал какой-то очень неприятный сюрприз.

Вплоть до места назначения молодые люди больше не разговаривали. Эймонд задумчиво молчал, а Висенья с интересом разглядывала местные строения. Народу на узких улочках им попадалось не особо много, исключения составляли только веселые гуляки, жрицы любви и солдаты королевской гвардии. Также девушка для себя отметила, что вечером в Королевской Гавани пахло гораздо приятнее, чем днём. Но, возможно, дело было в вечерней прохладе.

Висенья начала понимать, что представляет собой Шелковая улица, когда ей на глаза стали попадаться развратные парочки, которые под воздействием возбуждения и вина предавались утехам прямо в тёмных переулках. И ещё здесь было много полуголых женщин, всех рас и возрастов, которые заискивающе смотрели, когда они с Эймондом проходили мимо.

Остановившись у здания с большой чёрной металлической дверью, принц несколько раз в неё постучал.

— Это что, публичный дом? — всё ещё не веря в то, что она действительно находится в подобном месте, нервно поинтересовалась Висенья.

— А ты ожидала, что мы пойдём искать Эйгона в храме? — иронично ответил Эймонд, продолжая настойчиво стучать.

Дверь резко распахнулась, и на пороге, освещенный ярким светом, показался высокий крепкий мужчина. Он мрачно оглядел Висенью и Эймонда с ног до головы, и только когда принц передал ему несколько серебряных монет, отошел в сторону, запуская их.

Внутри здание представляло собой длинный коридор с кучей разных закоулков и комнат, судя по звукам, в этих помещениях разворачивалась весьма бурная деятельность. Услышав громкие и пошлые стоны, девушка вмиг покраснела. Поборов стойкое желание убежать отсюда как можно дальше, она все же пошла вслед за Эймондом.

— А как… — её голос предательски дрогнул, — …как мы узнаем, здесь ли Эйгон?

— Просто поищем его по комнатам, — невозмутимо пояснил Эймонд, а затем и в самом деле начал проходить мимо помещений, бегло заглядывая в каждое из них. Благо, никаких дверей здесь не было, их заменяли полупрозрачные занавески, поэтому любой желающий мог подойти и посмотреть, что же творится в соседней комнате.

— Просто?! — она, конечно, попыталась взять себя в руки и не поддаваться панике, но не вышло. Когда Висенья заглянула в одну из комнат, увиденное там просто повергло её в шок. Группа совершенно голых мужчин и женщин одновременно занимались друг с другом сексом. Причем некоторые женщины целовались с женщинами, а между ног у одного из мужчин находился другой, который мастерски ублажал его своим ртом. Заметив, что девушка на них смотрит, мужчина улыбчиво поманил её пальцем, приглашая к ним присоединиться. Висенья тут же поспешно оттуда ретировалась, едва не врезавшись в Эймонда.

Заметив её смущение и шок, кузен снисходительно улыбнулся.

— Когда Эйгон на мои тринадцатые именины впервые привел меня сюда, у меня была точно такая же реакция.

— Значит, ты тоже...? — ещё больше краснея, спросила она. — Ну, в смысле, тоже подобным занимаешься?

— Мне пришлось, — словно оправдываясь перед ней, сказал юноша. — Иначе бы Эйгон от меня не отстал. Мой брат так сильно хотел, чтобы я познал женщину, что даже лично выбрал для меня шлюху. Как он сказал, с большим жизненным опытом, — по лицу Эймонда Висенья поняла, что для него это был не очень приятный и, возможно, даже травмирующий опыт, поэтому больше не стала его ни о чем расспрашивать.

Они проверили ещё парочку комнат (по правде говоря, дальше искал только Эймонд, Висенья просто шла рядом) и в предпоследней наконец обнаружили Эйгона. К счастью, ничего непристойного с участием принца они там не увидели. Парень сидел на смятой постели почти одетым, по крайней мере, рубашка и штаны на нём присутствовали, а на его коленях восседала длинноволосая полураздетая мулатка. Положив голову на её обнаженные груди, Эйгон плакал, а она по-матерински его утешала.

Когда Висенья и Эймонд зашли в комнату, женщина тут же поднялась с колен принца и с интересом посмотрела на вошедших.

— Оставь нас, — сказал ей Эймонд, но она не тронулась с места. Тогда принц выудил из кармана золотую монету и протянул двумя пальцами ей. Только приняв щедрую плату, жрица любви наконец потрудилась выполнить то, о чем её попросили. У самого выхода женщина бросила очень кокетливый взгляд на Эймонда, как бы намекая ему о своих услугах, но юноша проигнорировал её внимание.

— Зачем ты её прогнал? — глядя вслед своей любовнице, с досадой проныл Эйгон.

— Затем, что тебе пора идти домой.

— Благодарю, но мне и здесь хорошо. У меня есть выпивка и много женской ласки, — словно подтверждая свои слова, парень поднял с пола бутылку и сделал несколько жадных глотков. Вытерев рот ладонью, он вальяжно развалился на кровати, показывая, что уходить вовсе не собирается. — Что ещё нужно для счастья?

— Эйгон, твоя семья беспокоится о тебе, — поняв, что брата он точно не послушает, Висенья попыталась повлиять на принца сама.

— Семья? Беспокоится? — громко и очень горько рассмеялся Эйгон. — И кто же именно, позволь узнать, там обо мне беспокоится? Мой отец? Вряд ли. Ему почти двадцать лет было глубоко насрать на меня. Не думаю, что за один день что-то поменялось. Моя мать? Тоже нет. Она может только орать и колотить меня по поводу и без. Моя жена? Исключено. Ей нет до меня никакого дела. Впрочем, как и мне до неё. О, я понял! Это Эймонд весь испереживался, так места себе не находил, что даже пошёл меня искать, — он с издевкой посмотрел на младшего брата. — Или ты пришёл лишь потому, что наша матушка тебе велела? А сам бы ты наверняка был очень счастлив, если бы я где-нибудь потерялся и никогда не вернулся. Ведь в таком случае все мои привилегии достались бы тебе. А знаешь что? Забирай! Мне не жалко. Садись на Железный трон. Можешь сказать всем, что это ты обещанный принц, а наш отец просто с маразма перепутал имена. Ему ведь не впервой. Хелейну, кстати, тоже забирай. О, вот только не надо делать такое возмущенно-удивленное лицо! Я всё знаю. Наша сестра просто спит и видит, чтобы ты наконец-то ей присунул.

— Ты, как всегда, напился и несёшь какой-то бред, — в ответ на эту тираду, Эймонд раздраженно поджал губы. — Будем считать, что я этого не слышал.

— Ну да, ну да, вали всё на алкоголь… — снова отхлебнув из бутылки, Эйгон продолжил свои рассуждения: — Кто там ещё остался? Мой дед. Я что-то очень сомневаюсь, что он вообще считает меня за человека. В лучшем случае, я для него просто политический инструмент. И то, он прекрасно понимает, что я бракованный. Так что, здесь тоже мимо. Мои дети. Я никогда не хотел их заводить. Уверен, они это чувствуют, и для них я совершенно чужой человек. Поэтому, хватит врать, Висенья, никто меня там не ждёт.

— Ты забыл ещё про кое-кого, — девушка подошла и аккуратно присела на самый краешек кровати, рядом с принцем.

— И кого же?

— Меня! Я тоже часть твоей семьи. И я за тебя волнуюсь.

— Правда? — Эйгон вмиг стал серьёзным и даже принял нормальное сидячее положение.

— Правда. Я пришла в это место только ради тебя.

Принц поставил бутылку на пол, а затем поспешно сгрёб девушку в объятья.

— Эйгон… — она замерла от страха, боясь, что парень снова попытается её поцеловать или, что ещё хуже, распустит руки. Но Эйгон обнимал её не с похотью, а как самого дорогого человека. Когда он уткнулся лицом ей в плечо, Висенья почувствовала, как ткань её рубашки намокла, а потом увидела, что плечи принца начали подрагивать. Поняв, что он плачет, она начала гладить его по волосам и шептать что-то успокаивающее, совсем как та женщина, с которой он проводил время. Всё это время Эймонд стоял в стороне и молча наблюдал за ними.

Когда Эйгон немного успокоился и с явным нежеланием отстранился от неё, Висенья с заботой стёрла следы слёз с его щёк и ободряюще улыбнулась:

— Идём домой.

— Ты теперь верно считаешь меня очень жалким? — шмыгнув носом, он стыдливо отвел взгляд в сторону.

— Вовсе нет! Жалко в этой ситуации лишь то, что твоя семья так плохо к тебе относится. А ты вовсе не жалкий! Скорее, глубоко несчастный и очень одинокий человек, — полагая, что на этом их беседа окончена, Висенья воодушевленно поднялась на ноги, но, повернувшись, заметила, как глаза парня снова увлажнились.

— О боги! Может, хватит уже рыдать?! — похоже, эта картина просто жутко раздражала Эймонда, поэтому, подобрав с пола плащ, он с силой швырнул его брату. — Одевайся и пойдём уже домой.

Эйгон послушно надел сапоги и накинул на себя плащ, однако перед тем, как подняться, вновь потянулся к бутылке.

— Ну уж нет, — Висенья оказалась проворнее и перехватила её первой. — Больше никакого алкоголя на сегодня, Ваше Высочество.

— Да ладно тебе, там всего пару глотков осталось. Я допью, и пойдём.

— Больше никакой выпивки! — категорично заявила девушка, спрятав бутылку за спину.

— Но я хочу допить! — Эйгон поднялся на ноги и, протягивая руку, решительно шагнул к кузине. — Отдай.

— А я не хочу, чтобы ты пил! — она перебежала от него на другой конец комнаты. — Не отдам.

Понимая, что Эйгон не отступится, Висенья решилась на отчаянный шаг: поднесла горлышко к губам, а затем, на глазах у изумленных принцев, быстро допила всё содержимое. О чем тут же пожалела. Эта жидкость была в тысячу раз крепче, чем то вино, что они пили вчера за ужином. Она как будто хлебнула жидкого огня, который мигом обжег ей горло и пищевод. Девушка с отвращением откинула от себя пустую бутылку, отчего та, естественно, разбилась, после чего уткнулась лицом в ладони, пытаясь справиться с тем, что сейчас переживал её неподготовленный организм.

— Ты в порядке? — Эймонд первым вышел из оцепенения и с тревогой тронул её за плечо.

— Нет, — не отрывая рук, она покачала головой. — Кажется, я только что сожгла себе пищевод.

— Зачем ты это пила?! — в его голове слышались нотки недовольства, почти как у Рейнис, когда она отчитывала внучку за безрассудное поведение.

Висенья убрала руки и виновато пояснила:

— А разве не ясно? Чтобы Эйгону не досталось.

— Но ты же могла просто вылить содержимое на пол, ну или разбить бутылку.

— Я… — ей вдруг стало очень стыдно за свою глупость. И в самом деле, почему такие очевидные варианты не пришли ей в голову? — …как-то не подумала. Действовать надо было быстро, и я…

— Сглупила, — закончил за неё Эйгон. Он не злился, на его лице тоже было беспокойство, а ещё, кажется, принц чувствовал себя немного виноватым в произошедшем. Воспользовавшись этим, Висенья сказала:

— Это такая гадость, Эйгон. Пожалуйста, больше никогда не пей её.

— Иначе ты будешь отбирать у меня выпивку и выпивать всё сама, нещадно гробя свой бедный пищевод?

— Именно! И пусть тебе потом будет стыдно.

В ответ на её слова принц по-доброму рассмеялся, а потом всё же пообещал.

— Хорошо. «Эту гадость» я больше пить не буду.

Радуясь своей маленькой победе, Висенья тоже улыбнулась. После сегодняшнего вечера, Эйгон, может, и не перестанет совсем пить, но явно будет делать это меньше. И её сожженный пищевод уже не казался такой уж большой платой за это.

Со всем разобравшись, они наконец-то покинули Шелковую улицу. До замка ребята добрались почти без приключений, только приходилось пару раз прятаться от солдатских патрулей. А вот в самом замке возникли проблемы. Для опьяневших Эйгона и Висеньи оказалось непомерно сложно подняться вверх по лестнице. Когда они в очередной раз, пошатываясь, шлёпнулись на ступени, принц, не выдержав, обратился к младшему брату, который шел с факелом впереди:

— Оставь нас, Эймонд, мы сами как-нибудь доползём до своих комнат.

То ли от представленной картины, то ли от всей глупости их положения, Висенья громко расхохоталась. Едва они вышли из борделя, девушка тут же почувствовала, как выпитый алкоголь ударил ей в голову, тело стало невероятно лёгким, а голова совершенно пустой. Но до этого момента она ещё как-то пыталась держать лицо. Однако шутка Эйгона свела на нет все её усилия, и теперь Висенья заливалась безудержным глупым смехом.

— Как же быстро тебя развозит с выпивки, моя дорогая кузина, — прокомментировал её реакцию Эйгон.

— Ну уж простите, я лишь второй раз в жизни употребляю крепкий алкоголь, — посмеявшись, ответила ему девушка. — Логично, что у меня нет такой выдержки, как у тебя, мой дорогой кузен.

— Кажется, твой отец был прав, когда запрещал наше общение. Мы с Эймондом действительно на тебя дурно влияем.

— Говори за себя, Эйгон, — Эймонд наклонился и, аккуратно придерживая за локоть, помог Висеньи встать на ноги.

— Сказал тот, кто привел невинную девушку в бордель, — парировал старший брат, продолжая лежать на холодных ступенях. Эймонд даже не подумал помогать ему подняться.

— Пойти вместе тебя искать — было её решением. Я не стал отговаривать. К тому же, я посчитал, что Висенье будет полезно увидеть тебя, так сказать, в привычной среде обитания, дабы она перестала строить иллюзии на твой счет.

— Но, похоже, ты просчитался, брат, — поднимаясь на ноги, улыбнулся Эйгон, понимая, что победа осталась за ним.

— К сожалению.

— Прошу вас, не ссорьтесь. Я не хочу, чтобы из-за меня у вас портились отношения.

— Не беспокойся, милая, тебе нечего портить.

До комнаты Эйгона они добрались в полной тишине. Увидев родную кровать, принц тут же рухнул лицом в подушки.

— Ты даже раздеваться не будешь? — наблюдая за этой картиной, удивленно спросила девушка. В отличие от Эймонда, она всё же рискнула зайти внутрь. Ей было немного интересно, на что похожи покои принца. Как она и ожидала, здесь было темно и совершенно неубрано. Обстановка комнаты отлично отображала то, что творилось у Эйгона в голове.

— Да пофиг! — похоже, засыпать в подобном виде было для него привычным делом.

— Нет, не пофиг! — возразила Висенья. Подойдя к парню, она начала стягивать с него сапоги. — Ты принц, а не какой-нибудь забулдыга. Изволь ложиться спать нормально.

Когда она принялась снимать его плащ, Эйгон тут же игриво заулыбался и открыл глаза.

— Мне так нравится, как ты меня раздеваешь. Давай и я тебе помогу избавиться от лишней одежды, — протянув руку, парень ловко сдёрнул шапку с головы девушки, заставив её пепельные локоны в беспорядке рассыпаться по плечам и спине.

— Вот обязательно нужно всё опошлить? — строго сказала девушка, приглаживая руками растрепавшиеся волосы. Повесив плащ на ближайший стул, она с силой выдернула покрывало из-под тела принца, после чего накрыла его им. — Спи.

— Как же мне уснуть после такого?

— С божьей помощью, — с чувством выполненного долга, Висенья направилась к выходу.

— Ты жестока.

— Спокойной ночи, Эйгон, — проигнорировав его слова, девушка закрыла за собой дверь.

— Я уж думал, что дальше ты прочитаешь ему сказку и поцелуешь в лобик перед сном, — с едким сарказмом прокомментировал её действия Эймонд.

— Когда мой отец напивался, мама всегда так укладывала его спать, — пожав плечами, объяснила свой поступок Висенья. — Я просто повторила то, что видела в детстве. Да и неправильно это — спать одетым. Тело во сне должно отдыхать.

— И как часто дядюшка Деймон бывал в подобном состоянии? — искренне удивился её словам кузен.

— Когда мама забеременела второй раз, часто. Они стали много ссориться, и таким образом отец справлялся со стрессом. Но ты не подумай, он не дебоширил, просто уходил на террасу и пил там до такого состояния, что едва мог стоять на ногах. Потом, шатаясь, приходил в спальню, и мама укладывала его спать.

Выпитый алкоголь сильно развязал язык Висеньи, поэтому, пока они шли до её комнаты, она поделилась с Эймондом своими мыслями об отце и их браке с мамой.

— Однажды мама сказала мне, что брак — это компромисс. Тогда я не знала, что это значит. Но теперь, оглядываясь назад, понимаю, что она имела в виду, — идя по коридору, размышляла Висенья. — Дабы сохранить свою семью, они с отцом постоянно шли друг другу на уступки. Но когда в очередной раз не смогли прийти к общему соглашению, брак начал трещать по швам. Выходит, для крепкой семьи мало одного взаимного уважения, нужно что-то больше…

— Что например?

— Любовь? Знаешь, когда мы с тобой тогда поссорились, я ведь первым делом пошла не к Джейсу и Люку, я пошла к отцу. Но вовсе не для того, чтобы наябедничать на тебя, я просто хотела, чтобы меня утешили. Но его в комнате не оказалось. Только спустя какое-то время я узнала, где он тогда был. Оказывается, в тот момент, когда он был мне так нужен, он трахался с Рейнирой! И это в день похорон моей матери! — всхлипнув, она смахнула ладонями горючие слёзы. — Я очень долго ненавидела Рейниру за это, поскольку искренне считала, что это она отняла у меня отца. Но сейчас понимаю, что отнимать-то было нечего! Деймон изначально нам с мамой не принадлежал. Весь этот брак был для него не более чем попыткой остудить свои чувства к племяннице. Поэтому он так легко предал память моей матери и отвернулся от меня… — поняв, что поток слёз никак не остановить, Висенья начала яростно тереть глаза руками. Вдруг она почувствовала, как что-то невесомо коснулось её головы. Это Эймонд успокаивающе провел рукой по её волосам. Однако, как только девушка подняла на него удивленный взгляд, юноша тут же смущенно убрал свою руку. И всё же, эта неловкая поддержка помогла ей успокоиться, и девушка смогла продолжить свой рассказ. — Больше всего в этой ситуации жалко, конечно, мою маму. Она не хотела заводить детей. Ей нравилось просто летать на Вхагар и путешествовать по миру. Но из любви к своему мужу она согласилась осесть в Пентосе и родить ему наследника. Мама знала, что, как и все мужчины, Деймон мечтал о сыне, поэтому рискнула завести второго ребенка, хотя и первые роды дались ей с большим трудом. Как ты знаешь, этот риск совсем не оправдался и стоил целых двух жизней. Отец даже слезинки об них не пролил. Но зато я видела, как сильно он радовался, когда впервые взял на руки своего сына от Рейниры. Просто светился весь от счастья! В тот момент я и осознала, что больше не хочу и не могу находиться рядом с этим человеком.

Висенья и сама не могла понять, зачем она всё это ему рассказала, но на душе вдруг появилась приятная лёгкость. Совсем как вчера, после произнесенного ею тоста. К тому же, было весьма приятно поговорить с кем-то, помимо бабушки, о своей матери. Джейс и Люк хоть и были её лучшими друзьями, но даже с ними эту тему она никогда не поднимала. Да и странно было обсуждать такое с сыновьями Рейниры. А Эймонд её выслушал вполне участливо.

— А я-то думал, что это нам с отцом не повезло… — девушка видела на лице принца искреннее сопереживание её проблеме.

— В защиту своего скажу, что он в начале хотя бы пытался быть нормальным родителем и уделял мне время. Да и для моих братьев он является хорошим отцом. Даже Джейс с Люком это признают.

— И тебя это не злит? Что вся отцовская любовь и забота достаётся другим, а тебе ничего?

— Раньше злило, — честно призналась Висенья. — Но теперь я даже счастлива, что всё так вышло. Только переехав жить в Дрифтмарк, я перестала быть несчастным и одиноким ребенком, ведь бабушка с дедушкой подарили мне настоящую семью, окружив заботой и любовью, в которой я так долго и отчаянно нуждалась. А их брак и вовсе стал для меня эталоном супружеских отношений. Очень надеюсь, что и в моей жизни будет хоть что-то подобное.

Сами того не заметив, они дошли до дверей её комнаты. Алкоголь понемногу стал выветриваться из головы девушки, а вместо него вдруг пришло осознание, что она провела весь вечер в компании Эймонда, общаясь с ним так, будто между ними не было никогда никакой неприязни. Девушке вдруг захотелось спросить его о том, что он думает на этот счет, но, побоявшись, что, затронув тему прошлого, она вновь спровоцирует между ними конфликт, Висенья смолчала. Ей хотелось закончить этот вечер на позитивной ноте, поэтому, улыбнувшись, она сказала:

— Спасибо, что проводил и выслушал. Я действительно чувствую себя лучше после этого разговора.

— Не за что.

Возникло неловкое молчание.

«Кажется, было гораздо проще, когда мы друг друга недолюбливали. По крайней мере, в том случае мы знали, как себя друг с другом вести. А что сейчас делать?» — подумала Висенья, внимательно разглядывая лицо Эймонда в тщетной попытке найти в нём ответ на свой вопрос.

Похоже, её пристальное внимание заставило юношу смутиться. Он первым отвел взгляд и неловко прокашлялся. Убрав руку за спину, принц галантно поклонился и произнёс:

— Доброй ночи тебе, Висенья.

— И тебе, Эймонд.

Когда кузен поспешно ушёл, Висенья зашла в свою комнату. Переодевшись, она легла в кровать, прокручивая в голове все произошедшие с ней за день события. Сегодня она впервые поцеловалась, переоделась в мужчину, посетила бордель, пряталась в переулках от солдатских патрулей и гуляла по ночному городу. Не всё из этого было правильным, однако, совершая все эти вещи, она чувствовала себя очень счастливой и живой. Также Висенья второй раз в жизни напилась, и это ей тоже очень понравилось. Но самое главное, ей удалось сблизиться с кузенами. Даже с Эймондом нашла общий язык, несмотря на его вчерашнее поведение. Посчитав, что это хорошее начало, девушка наконец заснула.

Проснулась Висенья с тяжелой головой. Однако это ничуть не испортило её настроение. Предвкушая новый, наполненный увлекательными событиями день, девушка поскорее умылась и оделась. Она собралась было идти на завтрак, да вот только дверь её комнаты оказалась вдруг закрытой…

---

Примечания:

Поздравляю! Вот мы с вами и добрались до момента, что был заявлен в описании фанфика. Долгий пролог в 9 глав официально завершен)))

p.s: Я снова побила свой личный рекорд. В этой главе 19 страниц текста!

Висенья подёргала и покрутила ручку несколько раз, но дверь всё равно не поддалась.

«Меня что, заперли? За что?!» — панически пронеслось у неё в голове. Девушка тщательно проанализировала своё вчерашнее поведение, но не нашла никаких весомых причин, за что бы её могли так наказать.

— Что всё это значит? — Висенья постучала ладонью по деревянной поверхности, но ответом ей была тишина. Кто бы её ни запер, сейчас его за дверью не было.

Стараясь сдерживать тревожные чувства, девушка подошла к окну. Распахнув створки, она увидела, что солнце уже давно взошло, его рассветные лучи уже во всю окрашивали в бледно-розовый цвет дома и крыши Королевской Гавани. Окинув взглядом эту картину, Висенья остановила свой взор на черном куполе Драконьего логова. Это зрелище смотрелось как насмешка над ней, ведь Лунная Плясунья, как и она сейчас, тоже была заперта в своём вольере. В случае чего, прийти друг другу на помощь они никак бы не смогли.

«Почему меня заперли? — отойдя от окна, девушка начала нервно мерить шагами комнату. — Может, это просто чей-то розыгрыш? Но кому и зачем это делать? Может быть, это Эйгон решил мне так отомстить? Вчера он сказал, что я поступаю с ним жестоко, раздразнив и оставив его спать ни с чем. Но обижаться на такую мелочь — это как-то глупо…»

Висенья подошла и приложила ухо к двери, однако, как и давеча, по ту сторону она не услышала никаких звуков. Тогда девушка опустилась на пол в попытке разглядеть что-нибудь под дверью, но, кроме каменного пола и куска ковра, в её обзор больше ничего не попало.

Поднявшись на ноги, она снова вернулась к окну. В пейзаже перед ней не было ничего примечательного, город жил своей самой обыденной жизнью, однако в воздухе как будто застыло какое-то напряжение, которое с каждой минутой становилось всё осязаемее.

«Как будто затишье перед бурей», — подумалось девушке, и она тут же поёжилась от этой мысли. Кому как не ей было знать, насколько опасными и затяжными бывают эти природные явления.

Подождав ещё минут десять, Висенья, не выдержав, начала колотить руками и ногами в дверь, прося её выпустить. Ей было плевать, что о ней подумают другие постояльцы гостевого крыла, сидеть взаперти было просто невыносимо.

— Выпустите меня! — последний раз посильнее пнув ногой дверь, девушка отошла в сторону, тяжело дыша и сдувая с лица выбившуюся из прически прядь. Её усилия не прошли даром, через минуту она услышала чьи-то торопливые шаги, а затем замок наконец-то щелкнул, и дверь открылась. На пороге её комнаты предстал Золотой плащ, а следом за ним появилась служанка с подносом.

Поставив еду на ближайший стол, прислуга молчаливо поклонилась и скорее направилась к выходу.

— Что всё это значит? — удивленная тем, что завтрак принесли ей прямо в покои, спросила Висенья. — Почему меня заперли?

— Простите, но нам не велено с вами разговаривать, — виновато пояснил рыцарь, выпуская из комнаты служанку. Когда Висенья тоже попыталась выйти, мужчина перегородил ей путь.

— Уйдите с дороги! — приказала ему девушка, но тот не сдвинулся ни на сантиметр.

— Нам не велено выпускать Вас из комнаты.

— На каком основании?! — стараясь, чтобы её голос не сильно дрожал от гнева, спросила Висенья. — Кто вам это велел?

— Нам не велено говорить.

Поняв, что ответов от него она не получит, девушка попыталась протиснуться, но рыцарь легонько оттолкнул её от двери.

— Да вы хоть знаете, кто я такая? — вконец разозлившись, воскликнула Висенья. — Я дочь Деймона Таргариена! И внучка Корлиса Велариона. Вы серьёзно думаете, что такое отношение сойдёт вам с рук?!

— Простите, миледи, но мы лишь выполняем то, что нам было приказано.

— Кто вам это приказал?

— Это был приказ лорда Десницы. Больше я сказать не могу, — сказав это, Золотой плащ поспешно закрыл дверь, и снова запер её на ключ.

«Что я такого сделала, чтобы лорд Хайтауэр отдал страже подобный приказ? — пораженно подумала девушка, а в следующее мгновение она услышала, как в коридоре открылись другие двери и оттуда раздались ещё чьи-то возмущенные голоса. — Он запер не только меня?! Десница посадил под домашний арест всех лордов и леди в гостевом крыле. Но зачем?»

Висенья пробовала ещё несколько раз стучать в дверь, но это не принесло никаких результатов. Она чувствовала себя птичкой, попавшей в клетку, сколько ни бейся об железные прутья, путь на свободу всё равно закрыт. Поэтому девушка постаралась просто успокоиться и села терпеливо ждать, что произойдет дальше. Только к обеду ей удалось получить ответы на свои вопросы.

Замок снова щелкнул, и в её комнату зашли Десница и королева. Висенья тут же поднялась на ноги, готовая разразиться гневной тирадой.

— На каком основании меня заперли?! — без всяких приветствий поинтересовалась у вошедших девушка. Бабушка всегда учила её быть со всеми вежливой, особенно с теми, кто старше и выше по положению, но сейчас Висенья была слишком зла, чтобы соблюдать формальности.

— Король умер, — холодно констатировал лорд Хайтауэр, и эта новость, подобно ушату ледяной воды, мгновенно охладила пыл Висеньи. Она в шоке взглянула на заплаканное и бледное лицо королевы Алисенты и поняла, что это действительно правда.

— Мне так жаль… — тут же сконфуженно произнесла девушка. — Примите мои соболезнования, Ваше Величество.

— Благодарю.

Десница закрыл за собой дверь, а после опустился на ближайший стул. Отодвинув подальше поднос с нетронутой едой, он кивком указал Висенье, чтобы она тоже села. Всё ещё находясь в смешанных чувствах, девушка выполнила его просьбу. Королева так и осталась скромно стоять в дверях.

— Ты ведь не глупая девочка, поэтому, надеюсь, понимаешь, что сейчас происходит? — без всяких вступлений мужчина сразу перешел к делу. — Визерис умер, и теперь на престол должен взойти законный наследник, его старший сын Эйгон.

— Да, я это понимаю.

— Хорошо, — Десница одобрительно кивнул головой. — Тогда ты понимаешь, что все великие дома должны принести клятву верности своему новому королю?

— Вы хотите, чтобы я написала бабушке письмо и вызвала её в столицу? — понимая, к чему он клонит, уточнила Висенья.

— Нет. Это слишком долго и… ненадёжно. Нам бы хотелось, чтобы клятву от имени своего дома принесла ты.

— Я?! — искренне удивилась подобной просьбе девушка. — Но я не могу этого сделать! Во-первых, я не обладаю подобными полномочиями, а во-вторых, я Таргариен, а не Веларион. К тому же, как я могу принимать такое важное решение, не посоветовавшись со своей семьёй.

В ответ на её слова, Отто Хайтауэр как-то странно улыбнулся, а после извлёк из внутреннего кармана своего плаща какой-то документ и протянул его девушке. Развернув, Висенья не поверила своим глазам. В бумаге говорилось, что в случае смерти Корлиса Велариона, Дрифтмарк, флот и все полномочия Лорда Приливов автоматически переходят его последнему кровному наследнику — его внучке Висенье Таргариен. Документ был одобрен и подписан членами королевского совета, королевой и Десницей.

— Но как же… — она несколько раз перечитала строки, чтобы точно убедиться, что всё это происходит с ней взаправду. — Как же Люк? Это ведь он наследник.....

— Согласно Андальскому праву, трон и власть традиционно переходят кровному наследнику по мужской линии. Но все мы прекрасно знаем, что Люцерис — бастард Рейниры, следовательно, он не имеет никакого права на Дрифтмарк. Истинного наследника, младшего брата Корлиса, позавчера убил твой отец. Своим мечом Деймон ловко обезглавил не только Веймонда, но и весь дом Веларион в целом. Поскольку дети Корлиса и Рейнис уже давно мертвы, последней кровной наследницей Морского Змея остаёшься только ты.

— Но я женщина. У меня не может быть никаких прав на Плавниковый трон.

— Ты наполовину Таргариен, а на вторую — Веларион, в твоих жилах течет кровь самой Древней Валирии, в твоём случае мы можем поступиться андальскими правилами наследования. К тому же, ты девочка толковая, ни в чем компрометирующем замечена не была, думаю, у тебя есть все шансы стать хорошим правителем.

— Даже не знаю… — девушка в раздумьях уставилась на документ в своих руках. С одной стороны, это было очень щедрое предложение, оно гарантировало, что Дрифтмарк точно останется в их с бабушкой руках. Также оно, на официальном уровне, избавляло Люка от титула и ответственности, которые её сводный брат совсем не желал на себя возлагать. Но с другой, вся эта ответственность, согласно документу, теперь ложилась на плечи самой Висеньи. Была ли она готова к подобному, девушка не знала, ведь никогда раньше не задумывалась о таких перспективах. — Что будет, если я откажусь?

Десница тяжело вздохнул, но всё же ответил на её вопрос.

— Ты останешься в столице в качестве политического заложника. Сама понимаешь, что просто так отпустить тебя мы теперь не можем. Нам нужны гарантии, что твой отец и бабушка пойдут с нами на переговоры, а не прибегнут к военным действиям, как только узнают, что Эйгон стал королём.

— Хотите сделать из меня рычаг давления? — девушка с горечью осознала, что своим желанием остаться в столице, сама того не ведая, она подарила Хайтауэрам отличную возможность навредить её близким.

— Мы бы не хотели доводить ситуацию до такого, — впервые за весь разговор подала голос королева. — Поэтому приняли решение назначить тебя Леди Приливов, чтобы решить всё дипломатией, а не угрозами или войной.

— Вы полагаете будет война?

— Мы приложим все усилия, чтобы избежать подобного исхода, — заверила её Алисента.

— Однако, не будем забывать про упрямство твоих мачехи и отца, — посчитал нужным напомнить лорд Десница. — Мы должны обезопасить королевство от раскола. Как только большинство великих домов принесут клятву верности Эйгону и признают его своим королём, Рейнире будет нечего на это возразить, и ей придётся отступить. Поэтому действовать нужно быстро.

Если бы вчера Висенья не слышала слова Визериса об «обещанном принце», сейчас бы она наверняка начала спорить и говорить, что своими действиями Десница и королева совершают государственную измену. Однако, назначить Эйгона своим наследником было решение самого короля. А значит, было правильным исполнить его последнюю волю.

— Хорошо. Я принимаю ответственность, и сделаю то, что Вы просите.

— Мудрое решение, — довольный исходом этого разговора, Отто Хайтауэр поднялся на ноги. — Я жду Вас в Тронном зале.

В отличие от отца, королева уходить не спешила. Было видно, что женщину что-то беспокоит. Как только дверь за Десницей закрылась, она сразу же обратилась к племяннице с вопросом:

— Прошу, скажи, что именно вчера мой муж сказал про Эйгона?

— Так вы знаете? — искренне удивилась девушка. — Откуда?!

— Это не важно! — возразила королева. — Просто ответь на мой вопрос.

Поняв, что увиливать глупо, Висенья рассказала всё как есть.

— Он называл Эйгона обещанным принцем. А ещё сказал что-то про сон и про то, что всё это правда.

Эти слова произвели на Алисенту странный эффект: покачнувшись, женщина приземлилась на ближайший стул, уткнулась лицом в ладони, покачала головой, а после, взглянув на Висенью, вдруг пораженно произнесла:

— Когда Эйгону было два года, мы ездили на королевскую охоту. Вечером, стоя перед огнём, мой муж признался мне в том, что однажды ему приснился вещий сон: «Его сын в короне Завоевателя». Об этом разговоре знали только мы с ним и больше никто. Выходит, это всё правда, Визерис действительно признал своим наследником Эйгона, а не Рейниру.

— Получается, что так… — Висенья тоже об этом призадумалась. Она знала, что в роду Таргариенов многие были сновидцами, и, похоже, её дядя тоже обладал таким даром. Но почему тогда он никому не рассказал о своём сне? Сомневался? Или просто хотел испытать Эйгона? Король наверняка долго и терпеливо ждал, когда его сын как-нибудь достойно себя проявит, поэтому он так долго тянул назвать его своим наследником. Но вчера, поняв, что его конец близок, Визерис всё же изъявил Эйгону свою волю, пусть и в весьма туманной форме.

«Похоже, носить корону Эйгону предназначено самой судьбой. Так имеет ли смысл убегать от своего предназначения? — подумала девушка, направляясь в тронный зал. — Как бы то ни было, сегодня нам обоим придётся принять ответственность».

Все лорды и леди уже были там. На лицах знати читался испуг и недовольство. Висенья прекрасно понимала и полностью разделяла их чувства, всё происходило слишком быстро, им даже не дали времени всё осознать, заставив сразу с порога принимать сложные решения.

Алисента пошла к своей семье, а Висенья встала рядом с членами Совета. Похоже, она будет одной из немногих женщин, помимо королевы, Рейниры и бабушки, кому будет позволено находится на заседаниях. Подобная ответственность заставляла наполняться сердце девушки гордостью и волнением. И всё же, она старалась не выглядеть растерянной девочкой, а держалась так, как и полагается теперь человеку её положения.

— Поздравляю Вас с назначением, новая Леди Приливов, — с насмешливой улыбкой обратился к ней стоящий рядом мужчина. По широкой золотой цепи и длинным светлым волосам Висенья сразу поняла, что перед ней представитель дома Ланнистер. — Всё-таки в занимательные мы с вами живем времена. Подумать только, женщина на Плавниковом троне! Интересно, что же из этого выйдет?

— А по Вашему мнению, женщина не может сидеть на троне и управлять государством? — его иронически-пренебрежительный тон заставил девушку ощутить волну раздражения. — Тогда спешу Вам напомнить, что на гербе дома Таргариенов изображен трехглавый дракон, а не только дракон Эйгона Завоевателя. Моя тезка и её сестра Рейнис правили вместе со своим мужем и являлись полноценными королевами Вестероса. Они точно так же, как их брат, сражались и издавали указы, и никто не ставил им в укор, что они женщины. Почему же сейчас подобное явление всех так удивляет?

— Отчасти Вы правы, юная леди, — тут же поспешно извинился перед ней лорд Тайленд. — Однако, что позволено дракону — не дозволительно другим. Об этом Вам тоже не стоит забывать. Наше консервативное общество всё ещё относится к подобному весьма неоднозначно.

— Тогда, может быть, проблема кроется в вашем консервативном обществе, а не в женщинах у власти?

— Вот уж воистину бабушкина внучка! Даже речи вы с ней произносите одинаковые, — мужчина хоть и расхохотался над её словами, но глядеть стал куда уважительнее.

«Думаю, бабушка мной бы сейчас гордилась», — порадовавшись, что смогла достойно за себя постоять, с улыбкой подумала Висенья.

Однако улыбка тотчас исчезла с её лица, когда она взглянула на Эйгона. Молодой человек робко восседал на Железном троне, словно тень прежнего себя. Ещё вчера он беззаботно смеялся и веселился, а теперь его лицо было подобно восковой маске — такое же бледное и лишённое всяких эмоций. Эйгон был одет в парадный чёрный наряд. На его груди красовалась золотая цепь с крупными звеньями, а на поясе в ножнах висел кинжал из валирийской стали. Голову будущего короля венчала корона самого Завоевателя. Однако, несмотря на все эти детали, его образ не выглядел торжественным. Присмотревшись, Висенья заметила, что глаза парня были красными и влажными от слез.

У подножья трона стоял Отто Хайтауэр. Окинув взглядом всех присутствующих, Десница громко обратился к лордам:

— Вы некогда принесли клятвы Рейнире, теперь вы должны принести их будущему королю.

Некоторые люди из толпы тут же послушно преклонили колено. Однако большинство осталось непоколебимо стоять на ногах.

— Сперва я должен обсудить этот вопрос со своим домом, — сказал один из лордов и, повернувшись, направился было к выходу, но лорд Хайтауэр его остановил:

— Вы не покинете этот зал, не заявив о намерениях.

Пожилой мужчина замер на месте, что-то напряженно обдумывая, повернувшись, он произнёс:

— Я не клятвопреступник. Я не преклоню колено.

Висенье, возможно, показалось, но, кажется, после его слов Эйгон облегчённо выдохнул. А вот Десницу такой ответ не устроил, и он медленно пошёл к толпе. Окинув всех строгим взглядом, он спросил:

— Кто-нибудь ещё?

Большинство лордов, на которых он смотрел, тут же в страхе опускали глаза, а потом покорно опускались на колени.

— Дом Фэлл не нарушит клятву принцессе, — стойко выдержав взгляд Десницы, произнесла одна пожилая леди.

— Хорошо, — лорд Хайтауэр подал знак Золотым плащам, и те под руки вывели из зала всех несогласных.

— Что с ними будет? — шепотом поинтересовалась у лорда Тайленда Висенья, провожая процессию взглядом.

— А сами-то как думаете? Кто не с нами, тот против нас.

— Их что…убьют? — от одной этой мысли у девушки внутри всё похолодело.

— Это послужит хорошим предупреждением всем тем, кто вздумает предать корону. А чего это Вы так побледнели, моя милая? — с фальшивым беспокойством поинтересовался мужчина. — Нам-то с вами нечего бояться, верно?

Словно подтверждая свои слова, Тайленд Ланнистер шагнул ближе к трону и громко произнёс:

— Дом Ланнистер поддерживает короля Эйгона. Западные Земли полностью в вашем расположении, Ваше Высочество, — учтиво поклонившись, лорд вернулся на своё место, а потом чуть подтолкнул плечом Висенью, намекая, что теперь её очередь.

На негнущихся ногах и с гулко бьющимся сердцем девушка подошла к трону.

«Я должна сделать это для себя и для своего дома. Принести клятву, это правильно, такова была воля моего умершего дяди», — мысленно убеждала себя Висенья, но вся её уверенность заметно пошатнулась, когда она встретилась взглядом с Эйгоном. В его глазах буквально читалась мольба, чтобы девушка ничего не говорила.

Висенья ещё раз огляделась вокруг себя, прикидывая варианты. Все присутствующие здесь лорды, кроме неё, Тайленда Ланнистера и членов королевской семьи, не являлись представителями великих домов. По сути, они были лишь овцами, от голосов которых мало что зависело. Вот почему их так легко пустили в расход, не волнуясь о серьёзных последствиях. Но если Эйгону сейчас откажут Веларионы, последствия будут весьма ощутимые. И они могут сказаться весьма негативно на всей её семье. Девушка не могла так рисковать своими близкими, поэтому, глядя в лицо Деснице, твердо произнесла:

— Дом Веларион уважает волю почившего короля, мы полностью поддерживаем кандидатуру Эйгона Таргариена на Железном троне.

Она заметила, как после её слов принц обреченно закрыл глаза и две крупные слезы скатились вниз по его бледным щекам. Висенье тут же захотелось подойти и стереть их, как это было вчера. Однако, когда Эйгон вновь открыл глаза и посмотрел на неё, девушка поняла, что стала для него предательницей. Холод в его взгляде пробрал её до самых костей.

Но зато её слова оказали благоприятное влияние на других лордов, развеяв их последние сомнения, теперь уже все они добровольно преклонили колено перед своим будущим королём.

— Да здравствует король! — произнёс сначала один, а следом за ним подхватили и остальные.

Лорд Десница одобрительно улыбнулся глядя на эту картину.

Когда с церемонией было покончено, двери зала распахнулись, выпуская людей на свободу. Висенья тоже было поспешила к выходу вместе с остальными, но её окликнул Отто Хайтауэр.

Девушка нехотя вернулась и подошла к королевской семье.

— Ты большая молодец и проявила себя как мудрая правительница, — тут же похвалил её мужчина.

«Как будто у меня был выбор», — с досадой подумала Висенья, но вслух сказала иное:

— Я выполнила то, что вы хотели, теперь я могу вернуться домой? Дрифтмарк нуждается в моём присутствии. Пока мой дедушка не пойдёт на поправку, я должна выполнять его обязанности.

— Вот теперь нет никаких сомнений, что дом Веларион перешёл в надёжные и ответственные руки. Однако, есть ещё кое-что, что нам хотелось с тобой обсудить.

— Что же?

— Твоя клятва Эйгону, безусловно, ценна, однако было бы неплохо подкрепить её чем-то весомым.

— Я должна что то подписать? Хорошо.

— Нет, подписывать ничего не нужно. Но мы подумали, что было бы неплохо скрепить наш политический союз ещё и браком.

— Браком? — удивленно переспросила Висенья. — И кого на ком вы собираетесь женить?

— Дабы ещё больше сплотить Веларионов и Таргариенов, ты бы могла выйти замуж за моего внука.

Не веря своим ушам, Висенья пораженно уставилась на Эйгона, но только потом до неё дошло, что лорд Десница имел в виду Эймонда.

— Прошу прощения, вы, видимо, позабыли, но жених у меня уже есть, — собравшись с чувствами, строго напомнила им девушка.

— Все мы прекрасно понимаем, что вы с Рейнис согласились на этот брак только для того, чтобы удержать Дрифтмарк. Теперь, когда ты стала главой дома, необходимость в этом отпала. Следовательно, на роль своего мужа ты можешь поискать более выгодную кандидатуру.

— И ваша выгодная кандидатура — это Эймонд? — язвительно уточнила Висенья, а следом раздраженно обратилась к кузену: — А ты чего молчишь? Скажи, что ты против этой идеи. Или тоже в наш клуб записаться решил?

Вечно спокойное лицо Эймонда дрогнуло, юноша качнул головой, явно не соглашаясь с её словами.

— Я не против.

— Но почему?!

— Потому что он сам это предложил, — пояснил за внука Отто Хайтауэр.

От этого заявления сердце Висеньи рухнуло куда-то вниз. Ещё вчера она наивно полагала, что они с Эймондом смогут забыть прошлое и стать хорошими друзьями, но теперь осознала, что это невозможно. Если бы кузен действительно хотел наладить с ней отношения, он бы никогда не предложил ей подобное. Девушка окинула внимательным взглядом остальных членов королевской семьи. Королева, кажется, была не против этого брака, Висенья знала, что Эймонд был её любимым сыном, да и к племяннице женщина питала симпатию, следовательно, возражать ей смысла не было. Хелейна выглядела понурой, но Висенья не могла понять, из-за чего именно грустила кузина, из-за смерти отца и всех текущих событий или от того, что её любимый брат может жениться на другой. В конце она посмотрела на Эйгона, но его лицо было полностью непроницаемым, а потому было неясно, что он думает на этот счет.

— Висенья, послушай, — пытаясь что-то объяснить, Эймонд сделал решительный шаг по направлению к девушке, но она отшатнулась от принца, как от чумного.

— Не хочу я ничего слушать! У меня уже есть нареченный! Для хороших отношений между нашими домами достаточно и политического союза. Такова моя позиция, и я её не изменю, — Висенья развернулась и быстрым шагом направилась к выходу.

Внутри неё всё просто кипело от гнева и возмущения. Как Эймонд вообще посмел предложить подобное?! Не иначе, как этим браком он хотел отмстить и ей, и Люцерису за то, что произошло с ними в детстве.

«Он серьёзно рассчитывал, что я соглашусь за него выйти? Да ни за что на свете!» — думала девушка, стремительно мчась по коридорам замка.

Выйдя во внутренний двор, она в шоке замерла, не в силах ни вскрикнуть, ни сдвинуться с места. Прямо на балках висели повешенные лорды и леди, что давеча имели неосторожность высказаться против новой власти. Лорд Тайленд не солгал, их действительно казнили и вывесили на всеобщее обозрение.

Глядя на покачивающиеся на ветру трупы, Висенья вспомнила, как бабушка уже предупреждала её о том, что после смерти Визериса начнется страшная буря. А следом девушка с ужасом осознала, что оказалась в самом эпицентре зарождающегося шторма, и, похоже, ей будет весьма непросто из него вырваться.

Примечания:

Изначально я не планировала ничего выпускать на этой неделе, и даже предупреждала об этом в своём личном блоге. Однако, сегодня у меня день рождения, и раз уж хорошо мне, хочется осчастливить и остальных))) Это только половина из того, что я планировала написать, однако, даже в таком виде, текст можно считать отдельной главой. Приятного прочтения!))))

*инфа про Симиона Звездоглазого https://7kingdoms.ru/wiki/Симеон_Звездоглазый

---

Висенья поспешно вернулась в свою комнату, надела дорожный плащ и вытащила из-под кровати так и неразобранный со вчерашнего утра дорожный мешок. Она собиралась как можно скорее покинуть Красный замок, пока её снова здесь не заперли или не выдвинули ещё какое-нибудь глупое условие. Однако, как только девушка распахнула дверь, тут же испуганно вздрогнула, увидев на своём пороге принца Эймонда. Судя по поднятой руке, кузен как раз собирался постучать.

Вспомнив, что лучшая защита — это нападение, Висенья с вызовом проговорила:

— Я уезжаю домой. Даже не пытайся меня остановить.

На её показную дерзость Эймонд отреагировал совершенно бесстрастно.

— Боюсь, сегодня у тебя не получится отсюда уехать.

— Это ещё почему?!

— Потому что до завтрашней официальной коронации, все лорды и леди должны оставаться в столице, — спокойно пояснил принц, после чего, учтиво добавил: — Это вынужденная мера, чтобы избежать утечки информации и предотвратить возможное саботирование церемонии.

Объяснение звучало логично, но девушка всё равно восприняла его слова с крайним недоверием.

— А где гарантии, что после церемонии нас снова не посадят под замок?

— Висенья, мы не злодеи, — вкрадчиво, словно маленькому ребенку, объяснил ей юноша. — Всё это были вынужденные меры, дабы уберечь наше королевство от раскола.

— Неужели?! Пойди и скажи это тем людям, что сейчас болтаются в петле во внутреннем дворе замка. Вряд ли их близкие оценят такие «вынужденные меры».

Эймонд тяжело вздохнул и потёр пальцами переносицу, очевидно понимая, что разговор им предстоит долгий.

— Эти люди отказались присягать на верность новому королю.

— Но это не повод казнить и вывешивать их тела на всеобщее обозрение! Всех несогласных можно было бы, ну не знаю, посадить в темницу, лишить земель и титулов, сослать на Стену, в конце-то концов! А ещё лучше просто попытаться с ними договориться. Почему твоя семья не привела в качестве весомого аргумента слова короля Визериса?! Королева ведь подтвердила, что ему действительно когда-то снился сон про Эйгона в короне Завоевателя. Это смело можно считать предсказанием.

— Сны, видения и предсказания — не более чем суеверия, которые можно трактовать совершенно по-разному. Это не самые надёжные аргументы в политическом споре.

В словах Эймонда присутствовало зерно истины, поэтому девушке было нечего на это возразить. Да и чтобы Висенья сейчас ни сказала, кузен, вне всяких сомнений, приведет достойный контраргумент.

— Хорошо, — немного подумав, буркнула она. — Я останусь на один день. Но если это окажется очередной уловкой, чтобы через меня манипулировать моей семьёй, у вас будут огромные проблемы! Мои отец и бабушка весьма беспощадны в своём гневе. Лучше не переходить им дорогу.

— Поверь мне, мы прекрасно осознаём все риски. Именно поэтому нам так важно показать, что ты здесь не пленница, а наш ценный и дорогой союзник. Или, возможно, нечто большее…

— Ну уж нет! — раздраженно воскликнула Висенья. — Даже не мечтай об этом, Эймонд. Я не выйду за тебя замуж!

Она отшвырнула свои вещи в сторону и попыталась захлопнуть дверь прямо перед носом принца, чтобы красноречиво ему продемонстрировать, что разговор окончен и обсуждать эту тему она не намерена ни сейчас, ни когда-либо ещё. Однако кузен оказался проворнее, он успел подставить ногу, мешая ей это сделать.

— Ты не отделаешься от меня так легко, пока я не узнаю причину такого категоричного отказа, — вслед за ногой, Эймонд просунул ещё и руку, поэтому ему не составило большого труда подавить сопротивление и открыть дверь обратно.

Висенья была жутко раздосадованная тем фактом, что ей было совершенно нечего противопоставить ни его уму, ни физической силе. Это заставляло её чувствовать себя крайне незащищенной. На фоне своего кузена она казалась себе просто маленькой хрупкой девочкой.

Зайдя в комнату, юноша закрыл за собой дверь и тут же прислонился к ней спиной. Это было сделано то ли для того, чтобы не дать девушке сбежать, то ли, чтобы их разговор никто не услышал. В любом случае, перспектива остаться с Эймондом вот так вот наедине сильно напугала Висенью. Поэтому девушка поспешно отошла от него в противоположный угол комнаты.

— Тебе ещё нужны причины?! Ну хорошо, слушай, — в качестве самообороны она решила использовать свой праведный гнев. По крайней мере, это показалось ей куда действеннее, чем умолять его не подходить или звать кого-то на помощь. — Ты нехороший и мстительный человек, Эймонд. И я не собираюсь становиться инструментом мести в твоих руках. Думаешь, я не поняла, для чего ты всё это предложил? Хочешь одной стрелой убить сразу несколько зайцев! Это ведь такая хорошая возможность нагадить и Люку, и Рейнире, лишив их Дрифтмарка и поддержки Веларионов. Ну и, как вишенка на торте, мне ты тоже отомстишь, превратив наш брак в сущий ад. Ведь, по твоему мнению, все причастные к потере твоего глаза должны страдать и каяться, без этого ты, видимо, не можешь спокойно спать.

— Хорошего же ты обо мне мнения, — на лице Эймонда отразились совершенно искренние печаль и разочарование.

— Моё мнение формируется от твоих поступков. И, как видишь, все они говорят не в твою пользу, — скрестив руки на груди, строго проговорила девушка.

— Легко судить, когда не в курсе чужих обстоятельств, верно? — он посмотрел на неё таким пронизывающим взглядом, что ей вмиг стало не по себе, однако внешне Висенья постаралась сохранять хладнокровие. — Ты мнишь меня злодеем, который совершенно не уважает своего старшего брата и унижает своих племянников. Но что, если я скажу тебе, что такое отношение к себе они полностью заслужили?

— И чем же?! — девушка, естественно, тут же поставила его слова под сомнение. Она слишком хорошо знала Джейса и Люка, они были неплохими ребятами. Да и Эйгон, хоть и вел себя порой как идиот, вовсе не был злобным.

— Тем, что в детстве постоянно задирали и насмехались надо мной. Ведь я был таким никчемным. Всего лишь второй сын короля, запасной вариант без всяких привилегий, да ещё и без собственного дракона. Просто идеальный объект для насмешек. Матушка всегда говорила мне, что я должен быть добрым и всепрощающим, и я, естественно, следовал её советам, поэтому молча сносил все обиды. Но в итоге моё бездействие только больше развязывало руки моим обидчикам, и их унижениям просто не было конца.

— Я… — ей было странно даже вообразить, что такого сильного и самоуверенного человека, как Эймонд, в детстве мог кто-то обижать. Тем более, было сложно представить, что этим занимались Джейс и Люк, — …тебе не верю! Наверняка ты всё выдумываешь или просто преувеличиваешь. Все дети любят подтрунивать друг над другом, не стоит принимать все шутки близко к сердцу.

— Шутки?! — разозлено воскликнул Эймонд. — Они нацепили на свинью крылья и привели её ко мне, насмехаясь, что нашли мне дракона. Нарекли её Розовым ужасом, а потом при каждом удобном случае напоминали об этом. И, к слову, сделал это никто иной, как твой драгоценный и праведный Люк. Спустя годы этот маленький кусок дерьма не просто не извинился за свой поступок, но и посмел вновь насмехаться надо мной.

«Так вот про какой случай со свиньёй он хотел рассказать мне за ужином… — Висенья пораженно замерла. Теперь поведение её младшего брата действительно выглядело просто отвратительным поступком по отношению к Эймонду. Также стало понятно, почему принц тогда так взорвался и ударил по столу. Она бы тоже от подобного оскорбилась. А если добавить сюда ещё и слова Джейса о том, что у него были теплые воспоминания об их общем детстве, общая картина происходящего вырисовывалась и вовсе неприглядной. Ко всему прочему, девушка припомнила их первую встречу и разговор про драконов в Дрифтмарке, когда Эйгон упоминал какого-то Розового ужаса и подло смеялся над этим. — О боги! Выходит, Эймонд не врёт и не преувеличивает, они действительно над ним издевались!»

Заметив её потрясение, юноша чуть спокойнее добавил:

— Больше я никому и никогда не позволю проявлять подобное неуважение. Если кто-то бросит в меня камень, я, не задумываясь, брошу его в ответ. Всё, что было сказано и сделано тогда на ужине, было лишь ответом на их унижения.

— Даже не знаю, что сказать… — девушке всё ещё было тяжело осознать эту горькую правду. — Они мне никогда ни о чем подобном не рассказывали…

— Ну ещё бы они тебе об этом рассказали! Это бы выставило их в очень невыгодном свете. Им куда выгоднее, чтобы злодеем выглядел я.

«Когда вернусь на Драконий Камень, первым делом обязательно поговорю с Джейсом и Люком. Нужно всё обсудить и понять, почему они так ужасно поступали с Эймондом. Должна же быть на это какая-то весомая причина. А иначе к чему вся эта жестокость?», — подумала про себя девушка, а вслух произнесла:

— Это всё, безусловно, очень печально. Однако твой рассказ не просто не опровергает, а, скорее, наоборот, подтверждает, что твой мотив — месть.

— Серьёзно? И кому же мне мстить? — иронично поинтересовался Эймонд. — Тебе? За что?

— За то, что в ту ночь, шесть лет назад, я вместе с Люком держала тебя, тем самым помогая Джейсу тебя избивать. А ещё я бросила тебе в лицо песком, после чего Люк… сделал то, что сделал.

— Насколько мне помнится, это не ты принесла с собой нож, и не ты резанула мне им по лицу. А по поводу всего остального… — принц вдруг виновато посмотрел на девушку. — Я перед этим грубо тебя толкнул и даже ударил. К тому же, забрал дракона твоей матери. Если уж кому из нас двоих мстить, то это тебе мне, а не наоборот. Поэтому меня так сильно удивил твой тост за ужином.

— Я видела твоё лицо в начале речи, ты верно подумал, что я начну осыпать тебя проклятьями?

— Признаю, я готовился к худшему. И поначалу мне даже казалось, что всё это какая-то уловка. Однако, когда увидел твои слёзы, понял, что ты говоришь искренне. Знай, я отнюдь не горжусь своим поведением в ту ночь. Тогда меня заботила только возможность наконец получить собственного дракона, твои чувства меня интересовали мало. Я не знал, насколько для тебя всё это было важно, думал, это просто ничего не значащие детские капризы.

— Легко судить, когда не в курсе чужих обстоятельств, верно? — Висенья вернула ему его же недавние слова, чем вызвала на лицах их обоих примирительные улыбки.

— Верно. Но теперь я их знаю. И мне жаль, что моё долгожданное счастье прибавило ещё больше несчастий тебе.

Между молодыми людьми возникло неловкое молчание, совсем как вчера вечером, перед тем как они простились. Дабы не поддаваться смущению, Висенья вернулась к интересующему её вопросу:

— А что же Люк? Ему ты за глаз отомстить не хочешь?

— Мстить тем, что я отберу у него то, что ему и так не принадлежит, это как-то глупо, ты не находишь? — Эймонд наконец отошел от двери и начал медленно расхаживать по комнате. — Если бы я действительно хотел отомстить своему «дорогому» племяннику, я бы просто заставил его выколоть себе глаз. Вот это было бы справедливо.

— У тебя какое-то извращенное понятие о справедливости, — девушка поёжилась от того, насколько спокойно её кузен рассуждал о подобных вещах. — К тому же, разве ты не говорил, что это был честный обмен, глаз в обмен на дракона?

— Да, говорил, — кивнул Эймонд. — Но это было до того, как я столкнулся с неприятными последствиями той сделки. Из-за шрама, который задел лицевые нервы, у меня были проблемы с речью, я перестал чувствовать вкус и мне было трудно дышать. Сейчас всё прошло, но иногда меня всё ещё бросает то в жар, то в холод, особенно перед непогодой. Однако проблемы со здоровьем — это только часть истории. Когда я потерял зрение на один глаз, мне пришлось учиться ориентироваться в пространстве заново. В основном это касалось тренировок. Когда у тебя нет возможности полностью оценить обстановку на поле боя, считай, ты уже проиграл. Поэтому мне пришлось много и упорно заниматься, вместе с Колем мы придумывали новые методики, чтобы хотя бы как-то компенсировать мою инвалидность. Не скрою, это принесло свои плоды. Сейчас я ни в чём не уступаю обычным рыцарям и могу с лёгкостью их победить. Но окружающие смотрят на меня не так, как смотрели бы, будь я совершенно здоровым человеком. Когда они видят мою повязку, они либо боятся, либо жалеют меня. И я даже не знаю, что из этого хуже.

У самой Висеньи шрамов никогда не было, поэтому она даже представить себе не могла, как другим живется с ними, а уж тем более, насколько это трудно и тяжело, когда ты слеп на один глаз. Услышав рассказ Эймонда, девушка волей-неволей прониклась к кузену уважением.

— А ты можешь снять свою повязку? — внезапно попросила она, сама дивясь своей смелости.

— Зачем? — Эймонд замер на месте, недоверчиво глядя на Висенью. Своим поведением он чем-то напоминал девушке пса, которого много били и шугали, и который по итогу озлобился за это на людей. Поэтому теперь на любую попытку хорошего отношения он реагирует весьма настороженно, справедливо опасаясь, что вместо поглаживания может получить очередной удар.

— Хочу посмотреть что под ней.

— Не думаю, что тебе стоит это видеть.

— Ты верно забыл, но мейстер прямо при мне зашивал тебе глаз. Тогда это действительно выглядело не очень. Вряд ли сейчас выглядит хуже.

Ещё недавно Висенья испытывала к Эймонду только негативные чувства. Но после их разговора вся её неприязнь сошла на нет. Конечно, она не изменила своего мнения насчёт их возможного брака, но ей захотелось стать для принца добрым другом, в котором он, как и Эйгон, сильно нуждался. Благодаря состоявшейся беседе они наконец оставили все обиды и недопонимания в прошлом и теперь со спокойной душой могли двигаться дальше.

Первым делом, Висенья посчитала нужным показать, что, в отличие от остальных, она не боится и не жалеет его. В доказательство своих добрых намерений, девушка подошла ближе и мягко попросила:

— Пожалуйста, покажи мне свой шрам.

Эймонд выглядел совершенно растерянным, но всё же исполнил её просьбу и снял повязку. Увиденное под ней просто повергло девушку в ступор. Она морально готовилась увидеть там зашитый глаз и явно не рассчитывала обнаружить в пустой глазнице принца драгоценный камень.

— Ого! — Висенья пораженно уставилась на переливающийся яркими гранями сапфир. — Ты прямо как Симеон Звездоглазый!*

В ответ на её удивленное восклицание Эймонд вдруг звонко расхохотался. Девушка не знала, что в этой ситуации было более странным: то, что она впервые в жизни видела, как принц смеется, или то, что он смеялся над её словами.

— Что смешного-то? — оскорбившись, поинтересовалась Висенья. — Этот рыцарь, когда ослеп, тоже вставил себе в глазницы сапфиры. Все, кто читал сборник «Век героев» или слышал балладу, знают об этом.

— Прости, я смеялся не над тобой, — сказал Эймонд, всё ещё улыбаясь. — Просто ситуация показалась мне очень забавной.

— И что же в ней забавного?

— Забавно, что ты единственная, кто поняла эту отсылку. Когда я показал свой глаз Хелейне, она сказала, что он выглядит необычно и красиво. Эйгон прокомментировал, что это выглядит впечатляюще. А вот мейстер, которому я поручил это дело, посчитал, что это дурь.

— А родители что сказали?

— Ничего, — Эймонд надел повязку обратно. — Они не знают об этом. Но я не думаю, что мама и дедушка одобрят. Особенно с учетом того, что чтобы вставить камень, мне пришлось вновь распороть себе глаз.

— Даже не знаю, кто ты после этого, безумец или гений?

— Мне нравится думать, что моя монета встала ребром.

Несколько мгновений Эймонд задумчиво изучал её лицо, а потом вдруг предложил:

— Ты не хочешь немного прогуляться?

— Сегодня умер твой отец и ещё несколько человек, не думаю, что будет правильным безмятежно гулять по саду, делая вид, будто ничего не произошло.

— Ты ведь в курсе наших отношений с отцом, крайне сложно скорбеть и носить траур по человеку, которому никогда не было до тебя дела. К тому же, я подумал, ты уже успела возненавидеть эти стены, пока сидела здесь взаперти. Ну и самое главное, я зову тебя вовсе не в сад.

— А куда?

— Это сюрприз.

С одной стороны, Висеньи было очень любопытно, что это за сюрприз такой, но с другой она всё же чувствовала, что предаваться сейчас веселью не совсем правильно.

— А Эйгон и Хелейна пойдут с нами? — уточнила девушка, чтобы хоть немного успокоить свою совесть. Возможно, Эймонд прав, и дружеская прогулка — это действительно то, что им всем сейчас было нужно.

— Не в этот раз, — кузен отрицательно покачал головой. — Чтобы двигаться дальше, нам с тобой нужно оставить все разногласия. Эта прогулка — хороший шанс исправить ошибки прошлого.

«Но разве мы уже это не сделали? — удивленно подумала Висенья. — По-моему, сейчас мы общаемся без всякой неприязни».

Девушка решила всё-таки согласиться на его предложение. Если бы Эймонд планировал совершить какую-нибудь подлость, он бы сделал это сразу, но, похоже, принц действительно желал совершить что-то хорошее. Следовательно, ей стоило это поощрить.

— Хорошо, я не против небольшой прогулки. Но хотя бы намекни, куда мы пойдём?

— И испортить весь сюрприз?! Ну уж нет! — наблюдая за небольшими сомнениями, что у неё остались, Эймонд успокаивающе произнёс: — Да не волнуйся ты так, силой под венец я тебя тащить не буду.

Последняя фраза действительно подействовала на неё успокаивающе. Поэтому, отринув все опасения, Висенья вместе с кузеном вышла из комнаты.

---

Примечания:

Пожалуйста, не забывайте оставлять комментарии, не поленитесь написать что вам понравилось/не понравилось. Для меня очень важна обратная связь с вами)))

Примечания:

Хочу ещё раз искренне поблагодарить Мисс Y и Elder Blood, только благодаря Вам эта глава была написана и опубликована в столь короткий срок))) Спасибо Вам за вдохновение))))))))))))

---

Висенья и Эймонд вышли из замка и направились в сторону залива Черноводной. У ворот дежурила стража, однако принцу удалось с ними договориться, и молодых людей пропустили. Перед тем, как выйти наружу, девушка заметила завистливые взгляды других лордов. Им, похоже, подобную милость было не купить ни за какие деньги или влияние. Многие были в дорожных плащах и с вещами, некоторые стояли даже целыми семьями с детьми, но стражники, повинуясь приказу Десницы, не выпускали никого.

— Эймонд, этих людей ведь точно отпустят? — шагая по мелкой скользкой гальке вслед за кузеном, не удержалась от вопроса Висенья.

— Они принесли присягу Эйгону, следовательно, выполнили свой долг перед короной. Завтра они будут свободны, но только до того момента, пока король не призовет их на войну.

— Ты думаешь, будет война? — она уже второй раз за день слышала о подобном исходе, и это её очень пугало.

— Это целиком и полностью будет зависеть от действий твоих мачехи и отца.

Висенья попыталась предугадать, как будут действовать её родные, когда узнают, что король мёртв и что Эйгон теперь его преемник.

— Рейнира может отступить, если рассказать ей о том, что Визерис сам передумал насчет наследника. Мне кажется, в предсказание она поверит. Но чтобы точно её убедить, следует предложить что-то очень выгодное. Например, отдать ей в вечное пользование Драконий камень или женить Эйгона Третьего на Джейхейре.

— Мне нравится ход твоих мыслей, ты уже рассуждаешь как настоящий и мудрый правитель, — обернувшись через плечо, похвалил её рассуждения Эймонд.

— По правде говоря, я просто стараюсь мыслить так, как поступила бы моя бабушка в этой ситуации. Она бы точно выбрала мир, а не войну.

— И всё же нам всем стоит быть готовыми к неблагоприятному исходу текущих событий. Сейчас у нас явное преимущество перед Рейнирой, и если моя старшая сестра не совсем дура, она не станет доводить дело до военного конфликта.

— Она то может и не станет, но мой отец…

— Да, я наслышан о горячем нраве дяди Деймона и лично позавчера наблюдал, как он скор на расправу. По-твоему, его будет тяжело убедить?

— Если кто и сможет на него повлиять, то только сама Рейнира. Только её он слушает. Прямо как цепной пёс, — Висенья поморщилась. Ей совсем не нравились подобного рода отношения.

— Значит, главное — убедить Рейниру… — Эймонд задумался, очевидно подбирая варианты, как это лучше сделать.

Девушка не мешала его мыслительному процессу. Пока они шли по пляжу, она наблюдала за перекатыванием прибрежных волн. Это зрелище всегда дарило ей чувство умиротворения. Свежий прохладный ветерок нежно трепал её волосы, а шум воды и крики чаек услаждали слух. Эта прогулка действительно была ей необходима, чтобы хоть немного отвлечься и снизить пережитый стресс.

В тишине они прошли ещё немного, но вдруг Висенья замерла, увидев впереди силуэт огромного дракона. Узнав знакомые очертания, сердце девушки гулко забилось.

— Это же… — не веря своим глазам, радостно произнесла Висенья.

— В ту ночь, шесть лет назад, ты ведь шла встретиться с Вхагар, но я тогда вам помешал, — наблюдая за её восторженной реакцией, пояснил Эймонд. — Сейчас я хочу это исправить.

— Так вот о каких ошибках прошлого ты говорил…

— Нравится сюрприз?

— Очень! — Висенья была просто преисполнена радостными эмоциями. Она уже и не надеялась вновь увидеть маминого дракона. По крайней мере, не так скоро. А тут такой щедрый подарок.

Они подошли ближе, и девушка отметила, что Вхагар стала чуть больше, а зелёные блики на её чешуе стали намного ярче. Похоже, Эймонд действительно очень хорошо о ней заботился. Удобно устроившись на широком отрезке пляжа, сытая и довольная драконица отдыхала и совсем не обращала внимания на облепивших её наглых чаек.

От этого зрелища на девушку вновь накатили тёплые воспоминания из детства. Когда Висенья собирала на берегу красивые ракушки или лепила песчаные замки, когда выпускала полетать на волю воздушного змея или плескалась маленькими ножками в теплых прибрежных водах Узкого моря, Вхагар всегда была где-то поблизости. И, хотя девушка не была её всадницей, этот дракон всё равно был неотъемлемой частью её жизни. Наверное, поэтому на глазах Висеньи тут же навернулись непрошенные слёзы.

Она поспешно стёрла их рукавом, однако, Эймонд всё равно их заметил.

— Я уверен, тебя она тоже помнит, — словно подбадривая её, мягко произнёс кузен.

Как будто в доказательство его слов, Вхагар открыла янтарные глаза и, чуть приподняв голову, взглянула в их сторону. Втянув ноздрями воздух и осознав, что запах ей знаком, драконица вернулась к своей послеобеденной дрёме, распугав при этом часть птиц.

— Видишь? Я же говорил, — Эймонд подошёл ближе и ласково провел рукой по огромной зубастой морде.

— Вы с ней хорошо ладите? — поинтересовалась девушка, наблюдая за этой картиной со стороны.

— В основном, да. Ну ты ведь и сама знаешь, она у нас дама с характером, любит иногда своевольничать.

— Это верно.

Висенья все же набралась смелости и подошла, чтобы тоже её погладить. Чешуя Вхагар была невероятно горячей, словно под её кожей, вместо крови, тёк жидкий огонь. Кожа Лунной Плясуньи ощущалась гораздо холоднее, но, возможно, дело было в размере, а также в преобладающей в драконах древней магии. Поэтому на фоне своих более молодых собратьев Вхагар и казалась такой мощной. Девушка окинула внимательным взглядом всю тушу дракона и вдруг заметила, что Эймонд не сменил упряжь и седло.

— Почему ты их оставил? — тут же полюбопытствовала она у кузена.

— Не знаю, — пожал плечами принц, — Мне и эти кажутся вполне удобными.

— Такое широкое седло может вместить сразу двоих. Я помню, до того, как я впервые оседлала Лунную Плясунью, мама пару раз катала меня на Вхагар. Естественно, на самой низкой высоте и с максимальной безопасностью. Но даже так, я испытала тогда такой дикий восторг, что потом всю ночь не могла уснуть от переполняющих эмоций. Так что даже хорошо, что ты его оставил. Теперь можешь прокатить на своём драконе какую-нибудь придворную даму. Уверена, эти впечатления станут для неё просто незабываемыми.

— Хочешь я прокачу тебя? — хитро улыбнувшись, внезапно предложил Эймонд.

— Меня?!

«Хоть ненадолго отвлечься от всех проблем и снова испытать радости детства, разве я могу от такого отказаться?» — подумала девушка, охотно закивав головой.

— Тогда забирайся.

Висенья послушно вскарабкалась вверх по веревочной лестнице и удобно устроилась в седле. Эймонд ловко поднялся следом. К счастью, молодой человек уважал личные границы, поэтому постарался максимально сохранить дистанцию между их телами, насколько это позволяла ситуация.

«Наверняка, будь на его месте Эйгон, он бы, наоборот, прижался ближе, возможно, даже крепко обнял бы меня, — вдруг подумалось Висеньи. Вспомнив о его близости, она ощутила внутри себя приятное тепло. — Однако, не после того, что произошло с нами утром. Пожалуй, нужно навестить его позже и всё объяснить. Я вовсе не хотела его предавать, меня просто поставили перед сложным выбором…»

— Всё нормально? — заметив её задумчивость, поинтересовался Эймонд. Он протянул руки по обоим сторонам талии девушки и взялся за вожжи.

— Да, просто задумалась о своём, — она тряхнула головой, прогоняя ненужные мысли. — Ну что, взлетаем?

— Dohaerās, Vhagar!(— Служить, Вхагар!) — громко и четко скомандовал принц, после чего, дракон тут же поднялся с земли, — Naejot!(— Вперёд!)

Вхагар послушно взмыла в воздух, а Висенья крепко схватилась за рожки седла, пытаясь удержать равновесие. Летать на таком огромном драконе она уже давно отвыкла, а вот Эймонд был как рыба в воде. Наблюдая за тем, как легко он со всем управляется, девушка поймала себя на мысли, что, возможно, их встреча с Вхагар действительно была предопределена судьбой.

— Emā iā sȳz Valyrīha.(— У тебя хорошее валирийское произношение.), — не удержалась от комплимента Висенья.

— Kirimvose. Nyke sylugon naejot practice ziry lēda āeksio.(— Благодарю. Я стараюсь практиковать его с мейстером).

— Se skoro syt daor lēda iā lēkia se mandia?(— Почему не с братом и сестрой?)

— Helaine iksis daor rijas isse se Aegon ēza gūrēntan mērī se bēvilagon minimum. — (Хелейне это не интересно, а Эйгон выучил только необходимый минимум).

— Skoros iā pity! Ziry iksos iēdrosa se udrir hen īlva ancestors. Isse ñuha lentor, tolvys tries daor naejot nārhēdegon nūmāzma pōja roots. Syt example, skori ñuha velma kepi se nyke issi va iā lōgor, īlon va moriot emagon conversations isse Valyrīha(— Как же жаль! Это всё-таки язык наших предков. В моей семье все стараются не забывать о своих корнях. Например, когда мы с дедушкой плаваем на лодке, всегда ведём беседы на валирийском).

— Se ao also bardugon letters Valyrīha isse.(— И письма ты пишешь исключительно на валирийском) — словно решив её подколоть, напомнил Эймонд.

— Ziry iksos mandi sātās.(— Это полезно.)

— Yeah, se daor mirrī suspicious rȳ mirre.(— Да, и совсем не подозрительно.)

Висенья поняла, что лучше просто сменить тему, чем отвечать на каверзные вопросы о том письме.

— У меня есть идея! Приезжай к нам в гости в Дрифтмарк, там тебе точно будет с кем попрактиковать свой второй родной язык, — с энтузиазмом предложила девушка, сама не понимая, что тем самым только что загнала себя в безвыходную ловушку.

— Раз уж мы с тобой уже выяснили, что я не плохой и не мстительный, объясни, какие ещё у тебя есть причины отказывать мне в браке? — серьёзным тоном попросил её Эймонд.

Предчувствуя неприятный разговор, Висенья нервно поёрзала в седле. Сейчас они были в десятках метров над землей, поэтому уйти она никуда не могла. Похоже, кузен не зря предложил прокатиться, отрезав тем самым ей все пути к отступлению. Умно, ничего не скажешь.

— Моя родня не одобрит подобный брак, — девушка выдала частичную правду, в надежде, что такая причина отказа устроит Эймонда.

— Ты сейчас говоришь про свою бабушку или про отца?

— Про всех их! Возможно, я уже и так впала во всеобщую немилость после того, что сделала сегодня. Я всё ещё думаю, что слишком много на себя взяла, когда, ни с кем не посоветовавшись, принесла клятву верности от имени всего дома. А ведь я даже не ношу их фамилию! Вдруг бабушка будет разочарована моим поступком? А про то, как отреагирует дедушка, мне даже подумать страшно! Корлис ведь, несмотря ни на что, хотел видеть своим наследником Люка. Думаю, правильнее всего в этой ситуации сохранить нашу с ним помолвку. К тому же, это поможет хоть немного задобрить отца и Рейниру.

— Своим желанием усидеть сразу на нескольких стульях ты делаешь только хуже. И прежде всего самой себе.

Девушка удивленно посмотрела на кузена, ожидая разъяснений. Однако тот, вместо того чтобы что-то объяснять, внезапно попросил:

— Посмотри вниз, и скажи что ты видишь?

Висенья чуть наклонилась, чтобы получше разглядеть виды под ними, а потом прокомментировала:

— Вижу Красный Замок.

— Для одних — это обитель королей, а для других — змеиное гнездо. И то, и другое может являться истиной. Однако сейчас, с высоты птичьего полёта, это просто каменное здание. Иногда бывает очень полезно также непредвзято посмотреть на проблему со стороны, — юноша пристально глянул на девушку. — Ты не должна сомневаться в правильности своих действий, Висенья. Ведь твоя принесенная клятва работает в обе стороны. Не только ты обязалась служить и помогать короне, но и корона будет помогать и защищать своего союзника в случае нужды или опасности. Насколько я знаю, флот Веларионов, после долгой и изматывающей войны на Ступенях, находится сейчас не в лучшем состоянии. К тому же, ещё не понятно, выживет ли Корлис. Хорошо, если он пойдёт на поправку, но что, если нет? Конечно, есть ещё твоя бабушка, однако она тоже не вечная. Думаешь, ты сможешь в одиночку вытянуть этот дом из пропасти? Или полагаешь, что Люк тебе в этом поможет? Если так, спешу разочаровать, он не просто не исправит положение, а только больше его усугубит.

И хотя Эймонд говорил всё по фактам, но слышать в лицо подобную правду было немного неприятно. Однако, принц не собирался останавливаться и продолжил свою обличающую речь.

— Если тебе действительно небезразлична судьба Веларионов, то первое, что ты должна сделать, как новая Леди Приливов, это как можно скорее ограничить влияние Рейниры. Не делай такое лицо, в глубине души ты и сама знаешь, что она с твоим отцом приложили немало усилий, чтобы максимально ослабить этот дом. Сначала они убили Лейнора, а теперь ещё и Веймонда, и всё ради того, чтобы посадить своего кукушонка на Плавниковый трон, а потом через него иметь неограниченный доступ к Дрифтмарку и его флоту.

— А вот здесь ты уже наговариваешь! — возразила ему Висенья. — Смерть дяди Лейнора была несчастным случаем!

— А то, что через пару дней после его смерти Деймон и Рейнира поженились, тебя вообще не смутило? Ты, кстати, в курсе, что от подобного «несчастного случая» умерла первая жена твоего отца, Рэя Ройс? А потом, точно так же, через пару дней, он взял в жены твою мать.

До девушки доходили об этом смутные слухи, но она упорно не хотела им верить. Да и какая дочь захочет слушать о том, что её отец — коварный убийца, который ради расторжения брака убил невинную женщину? Однако, из уст Эймонда всё это звучало как холодные факты, с которыми трудно было спорить.

— Пожалуйста, хватит! — взмолилась Висенья. — Я больше не хочу продолжать этот разговор.

Ей ужасно хотелось зажать себе уши руками, чтобы не слушать и не знать, насколько на самом деле было безвыходным их с бабушкой положение. А ещё хотелось как можно скорее завершить эту прогулку, вернуться в комнату и залезть там под одеяло, накрывшись им с головой, а потом пробыть в таком состоянии как минимум несколько часов.

— Игнорируя или отрицая проблему, ты не способствуешь её решению, Висенья, — увидев, что девушка вся сжалась в комочек и вот-вот расплачется, Эймонд заметно смягчился. — Прости, если слишком надавил на тебя. Я лишь хотел открыть тебе глаза, чтобы ты видела картину целиком. И чтобы знала, что помощь рядом, просто попроси об этом.

— А тебе-то какой прок помогать Веларионам? Тоже хочешь Плавниковый трон и флот? — чувствуя, как постепенно у неё сдают нервы, раздраженно проговорила девушка.

— Не скрою, это довольно ценные ресурсы, однако мне они не нужны, — проигнорировав её колючесть, спокойно ответил принц. — Это, скорее, как приятный бонус, но и без него я могу обойтись.

— Тогда что тебе нужно?

— Мне нужна ты.

Не веря своим ушам, Висенья оглянулась и пораженно уставилась на Эймонда.

— О боги! Только пожалуйста не говори, что ты в меня влюбился!

— Нет, не влюбился, — с тёплой улыбкой успокоил её кузен. Не успела девушка облегчённо вздохнуть, как юноша добавил: — Но я не буду скрывать, ты мне очень нравишься.

— И чем же?! Ты меня даже не знаешь!

— Может быть, я и слеп на один глаз, но наблюдательности мне не занимать. Люди ведь, они как книги, научившись, можно их с лёгкостью читать. Вот ты, например, выглядишь как азбука. Все твои эмоции всегда написаны на лице, даже тогда, когда ты думаешь, что контролируешь их.

Висенья досадливо закусила губу и поспешно отвернулась, чтобы Эймонд больше не видел её лица. Но, похоже, такое поведение только позабавило кузена.

— Я знаю тебя, Висенья, и даже лучше, чем ты думаешь, — усмехнувшись, произнёс юноша. — Ты мудрая и милосердная, но в то же время чересчур простодушная и совершенно по-детски упрямая. Но в твоём случае это, скорее, больше плюс, чем минус.

— И тебе это нравится? — с сомнением уточнила она. — Поэтому ты хочешь на мне жениться?

— Не только поэтому. Ты хороша душой и телом, в твоих жилах течет кровь древней Валирии, а в приданом у тебя дракон. По всем параметрам ты самая завидная невеста во всем Вестеросе.

— Ясно. Самого огромного дракона ты себе уже заполучил, теперь дело за чистокровной валирийской невестой. Я просто нужна тебе как породистый щенок, которым ты будешь тешить своё самолюбие.

— Разве это плохо — стремиться окружать себя всем самым лучшим? И ты зря сравниваешь себя со щенком. Ты Леди Приливов, и я вовсе не собираюсь лишать тебя этого статуса.

— Тогда я совсем тебя не понимаю. Ты готов столько всего сделать для меня и Веларионов, но что от этого брака получишь конкретно ты?

— Я с самого детства знал, что мне ради благополучия семьи придётся жениться на той, на ком мне скажут. И вроде бы морально я был к этому готов. Кем бы ни была моя жена, я бы безусловно относился к своей леди со всем уважением и даже старался бы её полюбить. Однако, пообщавшись с тобой, я осознал, что можно совместить приятное с полезным. Этот брак будет выгоден всем нам, смотри сама: мне в том, что я женюсь на той, на ком мне действительно хочется. Тебе в том, что рядом всегда будет надежное плечо, и ещё Вхагар вновь вернётся в твою семью. Короне, ведь союз наших домов проверен временем, позволяя одновременно править морями и небесами. Ну и, конечно, он очень выгоден самим Веларионам. Потому что только так они смогут обрести прежнее величие.

— На словах действительно звучит хорошо… — согласилась с приведенными доводами Висенья. — Однако, ты не учитываешь ещё один очень важный фактор.

— И какой же?

Девушка снова обернулась и посмотрев ему в лицо, честно произнесла:

— Я не люблю тебя, Эймонд. И совсем не факт, что смогу сделать это в дальнейшем.

Она боялась задеть его чувства, и всё же ей хотелось быть предельно откровенной. Однако юношу, похоже, ничуть не смутили её слова.

— Я знаю, что тебе нравится мой брат, — Эймонд немного поморщился, словно понимание этого было ему неприятно. — И, похоже, эти чувства взаимны. Но ты ведь понимаешь, что у таких отношений нет будущего. А даже если вы что-то себе позволите, это ляжет огромным позором на оба наших дома. Неужели ты хочешь обречь на подобное Хелейну и её детей?

— Нет, конечно же нет! Я даже не думала о чем-то подобном! — тут же принялась оправдываться девушка, а потом чуть тише добавила: — Мне действительно нравится Эйгон, но я понимаю, что эти чувства неправильны. Он чужой муж. Вместе нам быть не судьба.

Эймонд был доволен её ответом, поэтому следом поспешил заверить девушку на счет своих намерений.

— Я не отказываюсь от своих слов, что не стану тащить тебя под венец силой. То же самое, кстати, касается и консумации брака. Я готов ждать столько, сколько тебе потребуется.

— Ты уже столько всего мне наобещал, вижу, отступать ты точно не намерен.

— Нет, не намерен. Такой выгодный шанс выпадает только раз в жизни. Я не хочу и не могу его упустить.

Висенья в раздумьях окинула взглядом маленькие крыши домов, сокрытые бледной пеленой облаков под их ногами. Проанализировав всё то, что Эймонд ей сегодня сказал, девушка пришла к выводу, что этот брак действительно очень выгодный. Однако сердце отчего-то совсем не хотело поддерживать доводы разума.

— У меня есть ещё время подумать?

— Только если пара часов. Если и играть свадьбу, то как можно скорее, пока никто не в курсе глобальных перемен в столице.

— Похороны и свадьба в один день? — Висенья поёжилась то ли от ветра, то ли от этой мысли. — Это даже звучит странно.

— Что поделать… — похоже, принца и самого смущала такая поспешность. — Но, если захочешь, потом можем сыграть ещё одну свадьбу на своих условиях. Например, по валирийским традициям.

— Ох, нет, только не это! Я не хочу резать себе ладони и пить твою кровь. Я уважаю древние традиции своих предков, но некоторые из них воистину дикие.

— Так ты согласна? — Эймонд напряженно замер в ожидании её вердикта. Своего волнения на лице юноша даже не скрывал.

— Похоже, выбора у меня особого нет… Я хочу видеть процветание дома Веларионов, а не его закат.

— Уверяю тебя, я сделаю всё возможное, приложу все усилия, чтобы ты ни дня не жалела о своём решении, — просияв от счастья, принц тут же заставил Вхагар снижаться.

Когда её ноги вновь коснулись земли, Висенья вдруг четко осознала одну вещь: ей всегда очень хотелось быть похожей на свою тёзку, однако в этой ситуации она больше напоминала себе Роннена Аррена. Ему тоже один полёт вокруг замка на Вхагар стоил статуса независимости.

С этой мыслью девушка вернулась обратно в замок.

---

Примечания:

Фразы на валирийском были переведены с помощью переводчика из интернета, поэтому за их точность я ответственности не несу)))

Примечания:

Если бы меня попросили описать эту главу одним словосочетанием, это было бы "эмоциональные горки". Те, кто ждал Эйгона, наконец то его дождались))) Вот и на вашей улице перевернулся грузовик с пряниками. Но предупреждаю сразу, все они со вкусом стекла. Как саундтрек к этой главе настоятельно рекомендую послушать "Три дня дождя — В кого ты влюблена." Мне кажется, эта песня просто идеально подходит Эйгону.

---

Эймонд пошёл сообщить матери радостную новость, а Висенья направилась в Богорощу в надежде привести мысли и чувства в порядок. Однако насладиться тишиной и уединением этого священного места ей не удалось. Едва она подошла к белому дереву, как услышала чью-то громкую брань и торопливые шаги, а через мгновение в сад вышел Эйгон в сопровождении двух золотых плащей. Увидев девушку, кузен удивленно замер, но выражение недовольства на его лице никуда не исчезло.

— Видимо, в этом замке нигде нет места, где бы я смог побыть один, — досадливо произнёс будущий король и уже было повернулся, чтобы уйти, но Висенья его остановила.

— Эйгон, подожди! Давай поговорим! — она подошла ближе, и его близнецы-охранники тут же смерили её заинтересованными взглядами. Это были рослые молодые мужчины с длинными волосами и бородами русого цвета. Висенья слышала, что их звали Аррик и Эррик, оба они были хорошими воинами и являлись завсегдатаями турниров. Наверное, потому их и приставили в охрану будущему королю. Чем, похоже, последний был совсем не доволен.

— Простите, Леди Приливов, но я не настроен сейчас на разговоры, — Эйгон специально обратился к ней так официально, чтобы показать, насколько сильна была его обида. Он снова развернулся в твердом намерении как можно скорее покинуть это место, но Висенья в отчаянии схватила парня за руку и быстро произнесла:

— Отто Хайтауэр выдвинул мне условие: либо я соглашаюсь принести клятву, либо он делает из меня политического заложника. Ответь я ему отказом, он бы запер меня в Красном замке, а потом бы шантажировал этим мою семью. Я не могла допустить подобного, поэтому согласилась на его предложение. Пойми, у меня не было выбора! К тому же, ты сам видел, что было с теми, кто высказывался против твоей кандидатуры…

После её речи Аррик и Эррик сочувственно переглянулись, да и у самого Эйгона выражение лица немного смягчилось.

— Выходит, нам обоим навязали титулы и ответственность, которые мы не желали… — с грустью и сожалением произнёс молодой человек.

— Да, но нам придётся их принять.

— Потому что мой дед так сказал?

— Нет, потому что это… правильно, — ответила Висенья, а следом для собственного успокоения добавила: — Так нужно ради общего блага.

— Тебя что, покусала моя мать? — поморщившись, поинтересовался Эйгон. — Говоришь точь-в-точь как она.

Девушка не знала, что на такое ответить, поэтому смущенно улыбнувшись, просто спросила:

— Так ты больше на меня не обижаешься?

Молодой человек внимательно на неё посмотрел, что-то прикидывая в своей голове. Улыбнувшись итогу своих мыслей, он отвёл девушку немного в сторону и тихо произнёс:

— Я прощу тебя, но только с одним условием.

— С каким?

— Найди и принеси мне немного выпивки. Я не могу воспринимать всё происходящее на трезвую голову.

Девушка была удивлена подобной просьбе, поэтому тут же растерянно поинтересовалась:

— Почему ты не попросишь об этом слуг или своих охранников?

— Дед запретил слугам приносить мне вино, чтобы на завтрашней коронации я был трезв как стеклышко. В город сбежать я тоже не могу из-за этих двух чубриков. Они повсюду следуют за мной, даже в туалет, — взглянув на своих сопровождающих, Эйгон громко и недовольно произнёс: — Надеюсь, что хотя бы в постель они со мной не лягут! Не скрою, однажды у меня уже случался секс с двумя горячими близняшками из Тироша, и это был просто фантастический опыт. Но вы двое совсем не в моём вкусе!

Рыцари никак не отреагировали на ребячество своего будущего короля, а он снова наклонившись к Висенье, обреченно посетовал:

— Меня обложили со всех сторон, я как будто в тюрьме. Мне ничего нельзя, и выхожу гулять я только под надзором. Как же это бесит!

— Ну зато завтра ты станешь самым влиятельным человеком во всём Вестеросе и сможешь оплатить им той же монетой, — Висенья попыталась подбодрить Эйгона, но тот, наоборот, погрустнел ещё больше. Не выдержав его печального вида, девушка произнесла:

— Хорошо, я что-нибудь придумаю. Жди меня здесь.

Оставив кузена с его охраной в саду, Висенья выдвинулась на поиски. Она пока не представляла, как ей незаметно достать и принести Эйгону алкоголь, но решила во что бы то ни стало выполнить эту задачу. Задумавшись и завернув за угол, девушка едва не врезалась в служанку, которая на подносе несла чай и сладости какой-то леди, и тут в голове созрел хитроумный план.

Висенья поинтересовалась у прислуги, в какой стороне находится кухня, и, узнав местоположение, направилась туда. Войдя в помещение, она с удивлением отметила, что для такого огромного замка обслуживающего персонала здесь было крайне мало, только одна повариха и пара помощников. Они о чем-то встревоженно переговаривались, но, заметив госпожу, тут же замолчали и учтиво поклонились.

— Мне нужен чайный сервиз на две персоны, сладости… и графин хорошего вина, — деловито попросила у них девушка.

— Ваша светлость, зачем же вы спустились за этим лично? Нужно было просто попросить служанку, и все бы незамедлительно принесли к вам в покои, — похоже, её просьба насчет алкоголя совершенно никого не смутила, поэтому Висенья продолжила более уверенным тоном:

— Я хочу устроить чаепитие в Богороще, а не в комнате. К тому же, у меня будет к вам личная просьба: вместо чая, в заварник нужно налить вино.

Прислуга недоверчиво переглянулась, эта просьба показалась им явно странной. Поэтому Висенья тут же попыталась придумать убедительное оправдание.

— Я хочу разыграть свою кузину, принцессу Хелейну, чтобы хоть немного поднять ей настроение. Сегодня такой тяжелый день, всем нам нужно взбодриться, а чуть-чуть алкоголя в этом деле не помешает. К слову, оставшееся вино можете забрать себе. Считайте это платой за помощь в моем розыгрыше.

Отказать такой влиятельной госпоже они не могли, к тому же, было весьма глупо с их стороны упускать возможность легально попробовать вина из королевских погребов, поэтому без особых уговоров слуги выполнили её просьбу. Как раз в этот момент вернулась служанка, которую Висенья давеча встретила в коридоре. Заметив, что леди хочет нести всё сама, она тут же подбежала и предложила помощь. Висенья сначала хотела отказаться, но, рассудив, что если она принесёт Эйгону поднос сама, это может вызвать ненужные подозрения, согласилась передать его прислуге.

План сработал идеально, Аррик и Эррик почти никак не отреагировали на её возвращение и незапланированному чаепитию мешать не стали, скорее наоборот, отошли и сели чуть поодаль, чтобы не мешать наследному принцу и его кузине. Служанка поставила поднос на ближайший стол и уже хотела было разлить чай по чашкам, но Висенья её остановила, сказав, что сделает это сама. Поняв, что от неё больше ничего не требуется, девушка, поклонившись, отправилась обратно на кухню.

— Когда я просил тебя принести мне что-нибудь выпить, я имел в виду вовсе не чай, — проводив служанку взглядом, разочарованно произнёс Эйгон. Осознав, что его надежда на алкоголь не оправдалась, молодой человек решил скрасить своё разочарование сладостями. Он сел на ближайшую скамейку, взял одну из печенек и сразу же отправил её в рот.

— Так это и не чай, — подмигнув, шепнула ему Висенья. Налив в чашку немного содержимого чайника, она протянула её Эйгону. Он удивленно взглянул на цвет жидкости, принюхался, а потом выпил залпом.

— Ух! Седьмое пекло! Как же хорошо! — свои восторги кузен выказал громко и радостно, на что девушка тут же его одёрнула.

— Для всех окружающих мы пьём чай со сладостями, не нужно так бурно на него реагировать, иначе твои надзиратели нас быстро раскроют, — она тоже налила себе немного «чая», а после взяла пирожное, чтобы со стороны это выглядело как обычное чаепитие.

— Как ты вообще до такого додумалась? — восхищаясь её смекалкой, Эйгон пододвинул чайник ближе и налил себе новую порцию.

— Увидела служанку с чайным сервизом и подумала, что это может сработать, — пояснила Висенья, присаживаясь рядом с принцем.

— Пожалуй, в следующий раз возьму твой метод на вооружение.

— Только не забудь слуг тоже взять в долю. Они помогают гораздо охотнее, если их тоже чем-то отблагодарить. Например, отдать им половину графина с вином.

— Не слишком ли жирно поить прислугу вином из королевских запасов?

— Зато так ты точно получишь гарант на их молчание.

— Что ж, тогда справедливо.

Они посидели немного в тишине, чинно попивая содержимое из своих чашек и заедая всё это сладостями. Как закуска они были так себе, поэтому уже скоро Висенья почувствовала разливающееся по всему телу тепло и легкое чувство эйфории. Осознав, что начинает пьянеть, она тут же поинтересовалась состоянием Эйгона.

— Ну как, тебе стало лучше?

— Немного, — молодой человек допил содержимое своей чашки, а после начал крутить её в руках. — Это как пить маковое молоко при болезни, оно ненадолго снимает боль, однако не излечивает от ран, которые её вызывают.

— Эйгон, ну неужели всё настолько плохо? — не придумав ничего лучше, чтобы выказать свою поддержку, Висенья накрыла своей ладонью его руку. В конце концов, в таком жесте не было ничего предосудительного. А если и было, девушке было на это совершенно плевать. Главное, что в ответ Эйгон крепче сжал её пальцы, а в его глазах она увидела благодарность.

— Мать с раннего детства выносила мне мозг на тему, что если я не стану королём, то тогда придёт злая сука Рейнира и убьет всю мою семью, а потом казнит и меня самого. И я, блять, в это верил! Поэтому беспрекословно делал всё, о чем они меня с дедом просили. Нужно жениться на Хелейне ради чистоты Таргариеновской крови? Хорошо. Нужно скорее завести наследников, чтобы у нашей семьи было больше драконьих всадников? Ладно. Нужно сесть на Железный трон... — Эйгон замолчал, что-то обдумывая, а потом вдруг резко и громко поставил чашку на стол. — Все мне постоянно твердят о том, что я должен сделать это ради какого-то иллюзорного общего блага. Только вот где оно, это благо? Сколько бы усилий я ни приложил, я его совершенно не вижу! Неужели я всю жизнь должен страдать и делать то, чего совершенно не хочу, лишь для того, чтобы кто-то другой жил счастливо? А как же тогда моё счастье? Неужели я его совершенно не заслужил? — глаза принца наполнились слезами, однако он их сдержал. — Знаешь, во время того совместного ужина, глядя на Рейниру, я вдруг испытал ещё кое-что, помимо раздражения и неприязни. Неуёмное чувство зависти и… грусти. Не из-за того, что отец всегда любил её больше, чем нас, с этим я уже давно смирился. Я позавидовал тому, насколько эта дрянь была счастливой. Моя сводная сестра всю свою жизнь делала то, что хотела, жила, наплевав на мнения окружающих. И что по итогу? Она вышла замуж за того, кого любит, родила ему желанных детей, и, в целом, всё у неё хорошо. Может, чтобы быть счастливым, нужно поступать так же, как и она? Забить на долг и честь и жить только в своё удовольствие? Что думаешь по этому поводу?

— Я не знаю, Эйгон, — честно ответила ему Висенья. До этого разговора она даже не задумывалась о подобных вещах. Однако, нельзя было отрицать, что Рейнира и её отец действительно всю свою жизнь поступали так, как им удобно, совершенно не заботясь о последствиях, и были при этом очень счастливы. Правильно ли это? Вопрос спорный.

— Завтра я должен официально надеть на себя корону, но я этого совершенно не хочу. Всё моё нутро отвергает идею правления. Будь моя воля, я бы сбежал из этого сумасшедшего дома как можно дальше. Например, в Пентос, ты столько всего интересного рассказала про это место, что теперь мне хочется увидеть его лично.

— Но если ты сбежишь, кто же тогда сядет на Железный трон?

— Эймонд? Рейнира? Мой дед? — перечислил подходящие кандидатуры принц. — Да даже придворный шут Грибок справится с ролью короля лучше, чем я.

— А как же воля твоего отца? Твоя мать подтвердила, что ему действительно когда-то снился сон о тебе в короне Завоевателя. Разве можно это просто проигнорировать?

— Так это ты рассказала ей про «обещанного принца»?! Хотя я настоятельно просил этого не делать.

— Нет! Клянусь! — тут же опровергла его обвинения девушка. — Когда королева пришла ко мне в комнату, она уже всё знала. Я думала, ты сам ей об этом рассказал.

— И зачем бы мне самому себя закапывать?

— Тогда кто это сделал?

В саду появилась темная фигура Эймонда, и пока её новоиспеченный жених стремительным шагом направлялся к ним, Висенья быстро допила содержимое своей чашки, чтобы он не увидел, что они пьют здесь совершенно не чай. Но она слишком запоздало отпустила руку Эйгона, и Эймонд это заметил. Однако принц никак не стал это комментировать, а просто подошел и сообщил:

— Свадьба состоится завтра после церемонии коронации.

— Значит, ты всё-таки женишься, братец? И я смотрю, даже не отчаиваешься, не вышло с одной, мигом переключился на другую, — в отличие от Висеньи, Эйгон не ощущал никакого напряжения. Скорее наоборот, появление младшего брата заметно его взбодрило. — И кто же твоя невеста? Кто-то из многочисленных дочерей Боросса Баратеона, чтобы заручиться поддержкой Штормового предела?

От неловкости этой ситуации, Висенье захотелось провалиться под землю.

— Ты ему ещё не сказала? — криво ухмыльнувшись, поинтересовался Эймонд.

— Не сказала что?

По выражению лица Эймонда, Висенья ясно поняла, что если она сейчас не сообщит Эйгону об их помолвке, то он сделает это сам.

— Эйгон, я… — начала было девушка, но осеклась, не зная, как продолжить. Молодой человек, сидящий рядом с ней, не был её возлюбленным, более того, он был чужим мужем, однако ей всё равно было страшно задеть его чувства. Виновато опустив глаза, она быстро выпалила: — …приняла предложение Эймонда.

— Ты выходишь за него замуж?!

Чтобы сразу развеять все вопросы о том, почему она так поступает, девушка поспешила объясниться:

— Этот брак сугубо политический. Мы это делаем только ради благополучия наших семей, ради…

— Общего блага? — закончил за неё Эйгон, и в свете их недавнего разговора это словосочетание прозвучало как насмешка.

Висенья кивнула. И хоть она ничего плохого не сделала, всё равно ощущала себя жутко виноватой. Словно своей помолвкой с Эймондом она предаёт Эйгона. Хотя на самом деле это было не так.

Эйгон несколько мгновений молчал, и по выражению лица принца было совершенно не понятно, что сейчас творится у него в голове. Однако в следующее мгновение он вдруг поднялся с места и, подойдя к Эймонду, одобрительно похлопал его по плечу.

— Поздравляю тебя, брат. Тебе в жены досталась просто потрясающая девушка, о которой можно только мечтать.

— Спасибо, — кажется, Эймонд не предполагал, что реакция Эйгона будет такой, поэтому на практически всегда спокойном лице младшего принца отразилась странная смесь из удивления, облегчения и… благодарности.

— А вот тебе… — Эйгон посмотрел на Висенью, — …я искренне сочувствую. Может быть, историю и философию мой младший брат и знает на зубок, но вот в делах любовных похвастаться обширными знаниями он, увы, не может. Уроки любви от мадам Сильви Эймонд систематически прогуливал, а на домашнее задание и вовсе забил. Поэтому не удивляйся, если в первую брачную ночь у него не получится тебя удовлетворить.

— Эйгон! — Эймонд тут же раздраженно скинул со своего плеча руку брата и посмотрел на него убийственным взглядом.

— А что такого-то? — не восприняв эту угрозу всерьёз, продолжил паясничать Эйгон. — Пусть Висенья знает, что ничего выдающегося в постели её не ждёт.

Девушка заметила, как на острых скулах Эймонда заиграли желваки. Кажется, он едва сдерживался, чтобы не ударить брата, но тот всё не унимался.

— Сколько раз я тебе говорил, что в сексе главное не теория, а практика. Но кто бы меня ещё слушал? Если бы ты изучал искусство любви так же упорно, как искусство владения мечом, сейчас бы тебе не пришлось стоять и краснеть перед своей наречённой. Ладно, так уж и быть, я, как хороший старший брат, дам тебе парочку советов, как доставить женщине удовольствие. У меня-то в этом деле богатый опыт.

— Я не нуждаюсь в твоих советах, — проговорил сквозь зубы Эймонд. Его руки были плотно сжаты в кулаки, казалось, ещё немного, и он точно пустит их в ход.

— Точно?

— Эйгон, пожалуйста, хватит! — Висенья прекрасно понимала, почему он так себя ведёт, как и понимала то, почему Эймонд до сих пор его не ударил, и ей очень не хотелось, чтобы их конфронтация переросла в драку.

— Ну раз ты просишь... — Эйгон взял со стола чайник и направился с ним прочь из сада. Аррик и Эррик, поднявшись со своих мест, молча двинулись следом.

Ещё недавно Висенье казалось, что хуже этот день стать уже не может, но теперь она поняла, что это ещё далеко не предел. Только вот выдержит ли её нервная система все эти потрясения, девушка не знала.

— То, что сказал Эйгон… — присев рядом с ней, начал было оправдываться Эймонд, но Висенья тут же раздраженно прервала его речь.

— Это не важно! Давай просто закроем эту тему.

Принц был не согласен, однако, видя нервное состояние девушки, спорить не стал.

— Хорошо, как скажешь.

Несколько минут они сидели в полной тишине, каждый думал о чем-то своём. Висенья прокручивала в голове свой недавний разговор с Эйгоном. Смотря на то, как ветер играет багряными листьями чардрева, она задала риторический вопрос:

— Что важнее, общее благо или личное счастье?

— Почему ты вдруг спрашиваешь о подобном? — решив, что это было адресовано ему, удивленно поинтересовался Эймонд.

— Эйгон задал мне похожий вопрос, но я не смогла однозначно на него ответить. А что думаешь ты?

— Думаю, что важно и то и другое.

— По твоему, это можно как-то совместить?

— А почему бы и нет?

— Эйгон и Хелейна поженились ради общего блага, но личного счастья они так и не познали…

— То, что в их браке нет счастья, виноват только Эйгон, — тут же категорично возразил Эймонд. — Жена и дети для него — неприятная обязанность. Однако, посмотри он на эту ситуацию под другим углом, и всё бы могло сложиться иначе. Но мой брат даже не пытается их полюбить. Ему куда проще искать любовь на стороне, пить и жаловаться на жизнь окружающим.

После этих слов Висенье стало понятно, почему Эймонд вчера так сильно разозлился на Эйгона. Поначалу она думала, что причиной такого поведения была банальная неприязнь, но сейчас выяснилось, что всё гораздо сложнее.

— Вот ты говоришь, что главное — это прилагать усилия и пытаться полюбить друг друга, так? Однако брак моих родителей доказывает, что для счастья этого всё равно мало.

— Их брак не ладился не потому, что они плохо старались, а потому, что там всегда незримо присутствовал кто-то третий, — припоминая их вчерашний разговор, сказал Эймонд.

«Кто-то третий… — подумала девушка, а перед глазами всплыл образ отнюдь не Рейниры, а… Эйгона. — О боги! Неужели мне тоже предстоит повторить судьбу своего отца? Быть в браке с одним человеком, но при этом, не переставая, грезить о другом… Раньше я сильно осуждала его за это, а теперь, похоже, и сама оказалась в подобной ситуации. Какая же странная ирония судьбы».

Словно прочитав её мысли, Эймонд обеспокоенно спросил:

— Всё ещё сомневаешься в правильности нашего брака?

Висенья отрицательно покачала головой.

— Не в правильности. Как ты давеча сказал, этот брак выгоден для всех нас, с этим я не спорю. Но что, если мы не сможем полюбить друг друга? Я не хочу всю жизнь быть несчастной, и тебе я тоже такой участи не желаю.

— Послушай, Висенья, я понимаю твои опасения. Особенно с такими неудачными примерами перед глазами, — Эймонд аккуратно положил свои руки на плечи девушке и развернул её так, чтобы она смотрела на него. — Но не забывай о том, что я не Эйгон, а ты не такая, как твой отец. Мы не повторим их истории, — он говорил это так вкрадчиво, что ей действительно захотелось ему поверить.

«Может быть, зря я себя накручиваю? Подсознательно готовлюсь к худшему, а хорошее просто не замечаю. Если так посудить, Эймонд ведь не плохой. И он абсолютно честен в своих намерениях. А уж сколько шагов он уже сделал мне навстречу… Может, пора сделать ответный шаг?» — подумала Висенья, а потом с благодарностью поцеловала принца в щеку.

Отстранившись, она заметила, как бледная кожа на месте её поцелуя зарделась, словно от удара. Да и в целом Эймонд выглядел весьма смущенно, особенно когда после коснулся пальцами своей щеки. Девушка даже не подозревала, что младшего принца будет так легко вогнать в краску. Однако, это показалось ей безумно милым.

«Если его утверждение, что люди — это книги, верно, то, пожалуй, мне будет любопытно узнать, что ещё скрыто на страницах фолианта под названием Эймонд Таргариен», — Висенья поднялась со скамейки, чувствуя, как её настроение немного улучшилось. И в самом деле, стоило только посмотреть на ситуацию под другим углом, и всё тут же перестало казаться таким безнадёжным.

На лицо Эймонда вернулась привычная бледность, однако юноша не скрывал своей радости от того, что лёд между ним и Висеньей начал таять. Поднявшись на ноги, принц с энтузиазмом предложил:

— Позволь я провожу тебя до твоей комнаты.

— Вообще-то, я думала сходить и навестить Хелейну, — поделилась своими планами девушка, пока они шли обратно к зданию. — Утром кузина выглядела очень расстроенной, думаю, мне стоит обсудить с ней происходящее.

— Хорошо, тогда я займусь своими делами. Увидимся за ужином.

Молодые люди распрощались в холле, но перед тем, как уйти, Эймонд галантно поцеловал девушке руку, отчего та мигом засмущалась. Похоже, их счёт сравнялся, и разошлись они со странными и глупыми улыбками на лицах.

Подходя к дверям кузины, Висенья услышала в коридоре странные крики. Прислушавшись, она узнала голос королевы. Судя по всему, Алисента кричала на Эйгона.

Девушка в тревоге подошла к покоям принца и поинтересовалась у его охранников, что там внутри происходит.

— Королева Алисента узнала, что Его Величество, вопреки её запретам, напился, — пояснил ей сэр Аррик… или Эррик, девушка их совершенно не различала.

— Ох, нет! Можно мне войти? — понимая, что Эйгону сейчас достаётся из-за неё, Висенья тут же поспешила вмешаться, но рыцари лишь отрицательно покачали головами.

— Нам не велено никого пускать.

Меж тем, за дверью раздался звук хлесткой пощечины, а следом бессильный голос Алисенты:

— Повзрослей ты уже наконец!

Раздались шаги, и дверь резко распахнулась. Даже не взглянув на племянницу, королева пронеслась мимо подобно черно-зеленому вихрю. Заглянув в комнату, Висенья увидела плачущего Эйгона, который держался за свою покрасневшую от удара щеку. От этого зрелища у девушки мгновенно сжалось сердце. Она тут же метнулась к нему, но один из рыцарей перегородил ей путь, а второй и вовсе поспешно закрыл дверь перед её носом.

— Лучше Вам не лезть в эти семейные разборки, миледи, — посоветовал ей один из братьев, намекая, что к Эйгону они её точно не пустят.

Тогда девушка побежала догонять королеву. И как раз успела перехватить ту на лестнице.

— Ваше Высочество! — окликнула женщину Висенья, стремительно сокращая между ними расстояние. — Эйгон ни в чем не виноват. Это всё я.

— Что ты?

— Это я принесла ему вино.

— Зачем ты это сделала? — похоже, такое признание полностью обескуражило королеву.

— Я хотела ему помочь. Эйгон выглядел таким грустным, но оно и не удивительно, на него столько всего навалилось. Вот я и подумала, что немного вина ему не повредит…

— Потакать пагубным привычкам моего сына и саботировать его завтрашнюю публичную коронацию, хороша же твоя помощь! — взбешенно проговорила королева. Женщина была так зла, что Висенье казалось, ещё немного, и она не сдержится и тоже залепит племяннице пощечину.

Девушка тут же виновато опустила голову. Она даже не думала о том, как её «помощь» выглядит со стороны. Ей просто хотелось, чтобы Эйгон перестал грустить.

Поняв, что перегнула палку, Алисента чуть спокойнее произнесла.

— Извини, что накричала. Все мы выбиты из колеи из-за смерти моего мужа, оттого и нервы сдают. С Эйгоном я сама разберусь, а ты лучше сосредоточься на своей завтрашней свадьбе. Твой будущий муж очень достойный человек, не упусти свое счастье, — с этими словами королева удалилась, а Висенья обессиленно опустилась на холодные ступени.

Она казалась себе оторванным от ветки и поднятым в воздух сильным потоком ветра листком, летела куда-то вверх тормашками, совершенно дезориентированная. Она всеми силами пыталась вернуть себя в привычное состояние, но, чтобы ни делала, становилось только хуже. Висенья уже искренне начала скучать по тем временам, когда все важные решения за неё принимали отец и бабушка. И пусть девушка не всегда была с ними согласна, теперь она понимала, что всё, что они делали, было лишь для её блага.

Внезапно чья-то рука осторожно легла ей на плечо, и Висенья, вздрогнув, подняла голову. Над ней склонился один из охранников Эйгона. Оглядевшись вокруг и поняв, что их никто не слышит, рыцарь произнёс:

— Вам не место в этом гадюшнике, миледи. Вы должны бежать отсюда, и как можно скорее, — следом он чуть тише и заговорчески добавил: — И я Вам в этом помогу.

Примечания:

Предупреждаю сразу, в этой главе будет ОЧЕНЬ много рефлексии гг. Так же, считайте это моей попыткой расставить все точки над "i" в вопросе кто кого любит, и кто с кем хочет быть, чтобы больше к этому не возвращаться. Те, кто ждал Хелеймонд, можете радоваться, я приготовила для Вас немного хлебных крошек))))

p.s: С Рождеством Вас, дорогие читатели!

---

Висенья удивленно уставилась на рыцаря. Он действительно предлагает ей побег? Или это какая-то проверка на верность от Десницы?

— Почему вы предлагаете мне подобное? — поднявшись на ноги и расправив складку на юбке, поинтересовалась девушка.

— Потому что ваше место не здесь, а рядом со своей семьёй, миледи. Я помогу вам добраться до Драконьего камня в целости и сохранности.

«Так вот в чем дело, он верен Рейнире как наследнице престола…», — подумала Висенья и на всякий случай тихо уточнила:

— Вы ведь понимаете, что Ваше предложение, это измена короне?

— Измена короне — это то, чем сейчас занимаются Хайтауэры! — Сир Каргилл даже не попытался скрыть своего негодования от происходящего. — Вместо того, чтобы похоронить короля по всем традициям и объявить недельный траур, они просто по-быстрому забальзамировали его тело и перенесли в подземелье. И ещё неизвестно, сколько оно там пролежит, видимо, до тех пор, пока не сгниёт… — рыцарь сжал латную перчатку в кулак и едва сдержался от того, чтобы не выругаться вслух, однако в обществе юной леди он не мог позволить себе такую вольность, поэтому ему пришлось выдохнуть и уже чуть спокойнее продолжить: — Они даже не сообщили о его трагичной кончине принцессе Рейнире и принцу Деймону, хотя дочь и брат должны были узнать эту новость одними из первых. Королева и Десница никому не стали рассылать воронов, а наоборот, боясь утечки информации, заперли в замке всех, кто был хоть как-то в курсе происходящего.

— Мне сказали, что эти меры были приняты, чтобы обезопасить Вестерос от раскола… — растерянно пролепетала Висенья, хотя глубоко в душе и сама прекрасно понимала, что подобное объяснение было весьма притянуто за уши.

— Общество уже давно раскололось на две части, миледи. Это произошло в тот момент, когда у короля родился долгожданный сын, но при этом своей наследницей он выбрал дочь. Хайтауэры прекрасно понимают, что они в меньшинстве, оттого и не гнушаются никакими методами. Сегодня утром они буквально под страхом смерти заставили лордов присягнуть Эйгону, чтобы заручиться хоть какой-то поддержкой в грядущей войне за престол.

— Я не оправдываю их действия, но что, если король Визерис изменил своё решение и назвал своим приемником принца Эйгона?

Как и ожидалась, сир Каргилл не поверил словам девушки.

— Простите мою дерзость, леди Висенья, но Вы слишком юны и наивны, оттого так легко идёте на поводу у этих недостойных людей, веря каждому их слову. Король не мог изменить своего решения. Не в пользу Эйгона, уж точно! Но наверняка Вас убедили в обратном, сказав, что это единственный верный путь, который осчастливит всех и каждого.

Слова рыцаря заставили девушку призадуматься. В памяти тут же всплыл недавний разговор с Эймондом, когда тот тоже назвал её простодушной, а после добавил, что это скорее плюс, чем минус. Неужели все принятые ей сегодня решения были лишь итогом чьих-то умелых манипуляций?

«Эти негодяи просто сгустили краски, чтобы я точно согласилась на их предложения…» — пока Висенья потрясенно это обдумывала, сир Каргилл, оглядевшись по сторонам, произнёс:

— Сегодня в полночь, когда караулы сменятся, я приду за Вами и постучу в дверь три раза. Будьте готовы, — с этими словами мужчина поспешно удалился.

Висенья осталась растерянно стоять на лестнице, не понимая, кому теперь можно доверять и как ей следует поступить в данной ситуации. С одной стороны, Визерис, пусть и в весьма туманной форме, сам назвал Эйгона своим наследником. А у Отто Хайтауэра за плечами был огромный опыт управления. Следовательно, для блага Семи королевств нужно было поддержать их. Но с другой, Эйгон, вопреки предназначению, королём становиться не желал, и всё происходящее делало его очень несчастным. Да и Рейнира так просто от трона не откажется, ведь она уверена, что он принадлежит ей по праву. И многие лорды её в этом поддержат. Похоже, миром этот вопрос никак не решить. И что же тогда делать?

Не найдя для себя ответа, Висенья решила всё-таки навестить кузину и заодно узнать её мнение на этот счёт. Когда она постучала и зашла в покои, то увидела, что Хелейна в полном одиночестве сидит на тахте и вышивает. Как и утром, девушка выглядела весьма подавленной.

— Прими мои соболезнования по поводу смерти твоего отца, — сочувственно произнесла Висенья, на что кузина только сухо кивнула. — А ещё мне жаль, что Эймонд женится…

Эта фраза заставила Хелейну пораженно замереть, а после поднять на Висенью удивленный взгляд.

— Почему тебе жаль?

— Потому что я знаю, что он тебе нравится.

Хелейна была смущена, однако румянец на её белых щеках быстро сменился эмоцией горького разочарования.

— Если бы я только могла выбирать, за какого из своих братьев выйти замуж… — девушка отложила пяльца в сторону и тяжело вздохнула.

— Ты бы выбрала Эймонда? — Висенья подошла и осторожно присела рядом с ней.

— Он совсем не такой, как Эйгон… — после недолгой паузы пояснила Хелейна. — Ему не всё равно на мои мысли и увлечения. Скорее наоборот, младший брат всегда их поддерживал. Однажды, чтобы найти для меня гусеницу, Эймонд полез под розовый куст. Весь изранился острыми шипами, но принёс то, что я хотела. Попроси я о подобном Эйгона, он бы даже пальцем ради меня не пошевелил. Ещё и обозвал бы меня идиоткой, как он обычно это делает. А вот Эймонд относится ко мне очень уважительно. Только рядом с ним я чувствую себя настоящей принцессой.

— Хмм… Джейс и Люк тоже во всем мне помогают и уважительно ко мне относятся, но разве для братьев и сестры это не обычная практика?

— Я не знаю, как это бывает в других семьях, но в моей Эймонд единственный, кто заботится и уделяет мне внимание. Я прекрасно понимаю, что, как мужчине и женщине, вместе нам никогда не быть, однако мне вполне достаточно просто находиться рядом с ним. Например, сидеть и вышивать, украдкой наблюдая, как он читает книгу в соседнем кресле. Или смотреть на то, как он играет с моими детьми. Эйгон практически не уделяет внимание нашим близнецам, его скорее больше заинтересует их няня, чем они сами. А Эймонд любит племянников как родных, и они отвечают ему тем же.

— Хелейна, прости за личный вопрос, я знаю, что король Визерис почти не интересовался вами, отдавая своё предпочтение Рейнире, с Эйгоном у тебя тоже особой любви нет, но что же твоя мать? Неужели она тоже к тебе безразлична?

Кузина стыдливо молчала, Висенья уже хотела было повторно извиниться и быстро сменить тему, но девушка вдруг заговорила:

— Уж лучше бы это было безразличие… А так она только и делает, что кричит. Очень громко и неприятно, как будто это я виновата во всех её бедах.

— А королева когда-нибудь поднимала на тебя руку?

— Был один раз, ещё в детстве. Она рассердилась за что-то на меня, а потом ударила по лицу так сильно, что у меня пошла носом кровь. Мы обе тогда жутко перепугались. С тех пор мать больше меня не била, но я всё равно невольно вздрагиваю каждый раз, когда она пытается до меня дотронуться.

— О боги! Хелейна, мне так жаль, — Висенья тут же поддерживающе сжала ладонь кузины в своей. — Я недавно видела, как она ударила Эйгона, и мне до сих пор жутко от этой картины.

— Да, я слышала, как они ругались. Кажется, он опять напился.

— Это всё моя вина! Это я принесла ему вино.

— Зачем?

— Хотела помочь, но в итоге сделала только хуже… — виновато опустив голову, произнесла девушка. — Мне так мучительно стыдно за то, что его наказали из-за меня.

— Не стыдись. Эйгон уже взрослый и сам должен отвечать за свои поступки. Ты ведь просто принесла ему вино, но не заставляла его пить, верно?

— Ну не совсем. По правде говоря, я пила вместе с ним.

— Вот так да! — с удивленным восхищением воскликнула Хелейна. — Значит, это про таких, как ты, говорят, что в тихом омуте черти водятся?

— Я просто хотела составить ему компанию, как-то поддержать… В тот момент я совершенно не думала, как это выглядит со стороны. Мне лишь хотелось, чтобы Эйгон перестал грустить, ибо видеть его страдания для меня поистине невыносимо.

— Во имя Семерых! Только не говори, что он тебе нравится?!

Щеки Висеньи тут же вспыхнули от смущения, и она поспешно отвела виноватый взгляд, однако кузина поняла всё без слов. Немного помолчав, Хелейна прокомментировала эту ситуацию так:

— Если бы мы только имели возможность поменяться парами, то стали бы намного счастливее…

— Хочешь, я разорву свою помолвку с Эймондом? — чтобы хоть как-то исправить это глупое положение, предложила Висенья, однако, к её удивлению, Хелейна отрицательно покачала головой.

— Я всегда знала, что рано или поздно мой младший брат женится, заведёт свою семью, и мы будем не так близки, как раньше. Я, как судного дня, ждала того момента, когда Эймонд объявит о своей помолвке. Но знаешь, что? Я даже рада, что его женою станешь ты.

— Почему?!

— Потому что ты хорошая и с пониманием относишься к моей ситуации. Любая другая невеста на твоём месте, узнав о моих чувствах к брату, явно была бы шокирована и совершенно недовольна. Уверена, она приложила бы все усилия, чтобы ограничить наше с ним общение. Но ты ведь так не поступишь?

— Конечно же нет! Но справедливости ради, ты тоже довольно спокойно отнеслась к тому, что мне нравится твой муж. Хотя могла бы вцепиться мне в волосы и обозвать всякими нехорошими словами.

— Поверь мне, Эйгон совершенно не стоит того, чтобы мы из-за него ссорились. Была бы возможность, я бы отдала его тебе даром. Ещё и спасибо сказала, что ты его заберешь.

— А я бы в таком случае, с удовольствием уступила тебе Эймонда.

Окончательно убедившись, что им нечего между собой делить, девушки с улыбками облегчения перешли к обсуждению других насущных тем.

Кажется, теперь Висенья начала понимать, почему Хелейна почти всё время выглядела такой отрешённой. В семье, состоящей из безразличного отца, деспотичной матери и деда, который в своих внуках видит лишь политические инструменты, по-другому и быть не могло. И если Эйгон компенсировал отсутствие семейной любви своими встречами с женщинами лёгкого поведения, которые за деньги готовы были сделать для принца всё, что угодно, а Эймонд старался усердно учиться и тренироваться, чтобы хоть как-то привлечь внимание взрослых и получить от них за это похвалу, то Хелейна, будучи женщиной, ничего из вышеперечисленного позволить себе не могла. Единственное, что ей оставалось, — сбегать от холодной реальности в выдуманный мир своих фантазий. Место, где всё хорошо и в котором она совсем не одинока. Однако сейчас Висенья видела, что кузина больше не витает в облаках, а довольно живо участвует в беседе, эмоционально высказывает свои мысли и смело делится мнением. Всё это было верным признаком того, что ей было комфортно находиться в такой дружеской компании.

«Бедные Эйгон, Эймонд и Хелейна. Они так одиноки и так отчаянно жаждут любви и внимания, что готовы цепляться за каждого, кто проявит к ним хоть немного участия, — с горечью подумала Висенья, чувствуя, как крепко Хелейна держит её руку и совсем не хочет отпускать. — Мне очень хочется им помочь, но по силам ли мне одной исцелить их искалеченные души? И как бы мне самой не стать такой же, в этой гнетущей и явно нездоровой обстановке…»

— Хелейна, а ты хочешь быть королевой?

— Пфф. Как будто бы у меня есть выбор.

— Но ведь он есть! Если вы с Эйгоном оба не заинтересованы в Железном троне, то можете просто от него отказаться…

— Не говори ерунды, Висенья, никто не позволит нам этого сделать.

— Почему?

— Я ведь тебе уже говорила, наши желания не важны. Всё будет так, как решит наш дедушка.

— А не слишком ли много ваш дедушка на себя берёт?! — Висенья раздраженно поднялась с дивана. — Кем он вообще себя возомнил, раз смеет решать за других, как им нужно жить?! Почему вся семья должна страдать из-за неуемных амбиций этого старика?

— Что на тебя нашло? — удивленная такой резкой сменой поведения у собеседницы, поинтересовалась Хелейна.

— Ничего. Просто меня бесит роль бесправной пешки. Сегодня меня одарили властью, однако воспользоваться ей я всё равно не могу. А может, мне дали её только для вида, а на деле я лишь чья-то марионетка, которую умело дергают за ниточки?

Кузина молчала, очевидно, она просто не знала, как это прокомментировать.

— Я всегда хотела быть сильной, как моя тезка, — уткнувшись лицом в ладони, бессильно произнесла Висенья. — И вот сейчас стою и задаюсь вопросом: «Как бы на моём месте поступила та Висенья Таргариен?». Эта великая женщина ни за что и никому не позволила бы собой манипулировать. Особенно мужчинам. Особенно таким бесчестным, как Отто Хайтауэр, — девушка отняла руки от лица и гневно продолжила: — Она бы точно плюнула ему в лицо, посмей он выдвигать ей какие-то условия. А за попытку шантажа и вовсе снесла бы ему голову Темной сестрой, не раздумывая. А что сделала я?! Как глупая дурочка, повелась на все манипуляции и согласилась на все его предложения без особых возражений. Утром я думала, что поступаю правильно, но теперь, чем больше я об этом думаю, тем больше внутри меня зреют сомнения…

— Утром ты действительно держалась очень уверенно. В отличие от Эйгона, который стоял и плакал, как маленький, ты приняла новый титул и обязанности с достоинством, хотя совсем и не была готова к такой ответственности. Я даже невольно восхитилась и позавидовала твоей выдержке. Да и многие другие лорды тебя за это зауважали. Поэтому зря ты в себе сомневаешься. Ты тоже сильная, ничуть не хуже своей тёзки. Уверена, на первом заседании Совета ты всех там по струнке построишь, ещё покруче своей бабушки.

— Ну это ты, конечно, сказала! — отмахнулась от неё Висенья, однако слова кузины всё же придали ей решимости. Выходит, она не посрамила своё великое имя, и ещё есть шанс всё исправить.

Закончив беседу, девушка решила вернуться в свою комнату, чтобы ещё раз как следует всё обдумать. Однако побыть одной и порефлексировать ей не дали. Королева прислала к ней служанок, чтобы те сняли мерки для подвенечного платья. А потом они ещё целый час выбирали к нему подходящую ткань и фасон. В итоге сошлись на том, что сатиновое платье будет без рукавов, но с пышной юбкой.

— А вы успеете сшить его до завтра? — полюбопытствовала у них Висенья, когда заказ был утверждён.

— Если работать всю ночь, то вполне.

— Всю ночь? Ну уж нет! Не нужно ради этого так переутруждаться. Завтрашняя свадьба всё равно только формальность, поэтому выйду замуж в том, что есть.

В ответ на её слова, служанки удивленно переглянулись.

— Мы не думаем, что её Величество королева это одобрит.

В отличие от многих представителей своей великой династии, Висенья Таргариен, вторая своего имени, никогда не славилась непокорным нравом, однако понимание того, что все здесь послушно пляшут под дудку королевы, заставило её взбунтоваться.

— Какая разница на её мнение? — раздраженно спросила девушка. — Это моя свадьба, а не её. Вот захочу и вообще приду на церемонию в мешке из-под картошки.

«А захочу, и вовсе не приду!» — мысленно добавила Висенья, но вслух, естественно, этого говорить не стала.

Служанки же, очевидно списав её слова на обычные капризы, не стали никак их комментировать, а, попрощавшись, ушли выполнять порученную королевой работу.

Висенья наконец осталась наедине со своими мыслями и начала нервно мерить шагами комнату, прокручивая в голове весь сегодняшний день. Конечно, иметь свободу выбора — это хорошо. Только вот что с ней делать, с этой свободой? Как из представленных вариантов выбрать тот, который будет правильным?

«Может быть, в таком случае, вообще ничего не выбирать, а просто сбежать куда подальше, как предлагал Эйгон? — подойдя к окну, задумалась над этой идеей девушка. — Снова вернуться в родной Пентос и жить там, как раньше, счастливо…»

О, сколько раз Висенья с тоской думала о доме, что остался по ту сторону моря. Конечно, она знала, что то поместье, где она провела всё своё детство, никогда не принадлежало их семье и было в найме. Наверняка там уже давно жили другие люди, и уже другие дети разрисовывали мелками стены в детской. Но каков же сильный был соблазн оседлать Лунную Плясунью, перелететь море и хотя бы с высоты посмотреть на родные стены. Однако, война на Ступенях и вероятность расстроить своим поступком бабушку, останавливали девушку от этого рискованного шага.

«Война на Ступенях успешно завершилась, а в Вестеросе вот-вот начнется. Может быть, уехать за Узкое море — это и есть самый оптимальный для меня вариант? Но как же бабушка? Разве я могу её бросить? Она и так потеряла двух своих детей. Если её покинет и внучка, это разобьёт ей сердце. Уговорить её уехать тоже не получится. Она, как и дедушка, верна девизу: «Если корабль идёт ко дну, то и капитан вместе с ним». Дрифтмарк она не оставит. Что же делать?» — добавившийся третий вариант совсем не облегчил ей муки выбора, а наоборот, принёс только лишнюю головную боль.

Висенья просидела до самых сумерек, но что ей делать, так и не решила. А меж тем наступило время идти на ужин. К дверям зала она подошла почти одновременно с Эймондом. Принц галантно открыл дверь перед своей суженой, пропуская её вперёд. Остальные члены его семьи ещё не подошли, внутри были только слуги, которые уже накрыли на стол.

Девушка села на своё привычное место, и к её удивлению, Эймонд сел рядом с ней.

— Ты же обычно сидишь рядом со своей матерью, — прокомментировала его странный поступок Висенья.

— Завтра мы станем мужем и женой, поэтому нам нужно привыкать сидеть рядом друг с другом, — объяснил Эймонд. — К тому же, мне хочется быть ближе к тебе.

Висенья вымученно улыбнулась ему и нервно заёрзала на стуле, чувствуя крайнюю степень неловкости.

— Дай мне, пожалуйста, свою руку, — попросил принц, видимо, решив окончательно её смутить.

— Зачем это?

Увидев, что девушка напряглась от его просьбы, он попытался развеять её напряжение шуткой.

— Не волнуйся, я тебя не укушу, — а следом ещё и заверил: — Даю слово.

Висенья всё же протянула руку кузену, втайне надеясь, что он не станет её целовать или делать что-то подобное. Последнее, чего ей хотелось сегодня — это умереть от смущения. Но она зря беспокоилась, ничего «ужасного» не случилось. Эймонд всего лишь надел на запястье девушки серебряный браслет, украшенный сапфирами.

— Я планировал подарить его завтра, перед свадьбой… — застегнув застёжку на браслете, пояснил принц, — …но потом подумал и решил сделать это сейчас, — полюбовавшись тем, как он смотрится на её руке, юноша спросил: — Нравится?

Украшение было изысканным и наверняка безумно дорогим. Но больше всего поражали сами камни, они были синими, как волны моря в ясный день.

— Это просто потрясающе… — только и смогла вымолвить девушка, зачарованно наблюдая за тем, как красиво они переливаются в свете свечей.

— Рад, что тебе нравится.

— Спасибо, Эймонд! — поблагодарила его девушка. Но по взгляду юноши, который был устремлён на её губы, она поняла, что он ждёт от неё совсем другой благодарности.

«Он хочет, чтобы я снова его поцеловала… — от этой мысли Висенья мигом покраснела. — Всё же Эймонд себе не изменяет: сделал хорошее дело и ждёт за это похвалу, как хороший мальчик. Получается, я должна его вознаградить…»

Но сделать она ничего не успела, потому что дверь распахнулась, и в зал вошла Хелейна.

— А где Эйгон? — заметив, что она пришла одна, смущение Висеньи мгновенно сменилось беспокойством.

— Я за ним заходила, но меня к нему даже не пустили. Охрана сказала, что ужин ему принесут в покои, — присаживаясь за стол, пояснила кузина.

— Даже тебя не пустили?! Вот же ж… — от такой вопиющей несправедливости гнев внутри начал закипать подобно воде, поставленной на огонь. Висенья повернулась к Эймонду и попросила: — Пожалуйста, сходи и разберись с этим. Ты ведь можешь повлиять на охрану, прикажи им отпустить Эйгона.

— И с чего бы мне это делать? — ещё пару мгновений назад юноша выглядел таким милым, а тут вдруг резко стал злым и раздражительным. Однако Висенья не стала разбираться в причинах такого поведения, а продолжила настаивать на своём.

— С того, что они несправедливо обходятся с твоим старшим братом! Нас с Хелейной они не слушают, но может тебя…

Принц с чувством ударил кулаком по столу, мгновенно пресекая её речь. Кажется, он больше не мог или не хотел себя сдерживать, поэтому, глядя в глаза невесте, злобно выпалил:

— А знаешь, что действительно несправедливо? Я изучаю историю и философию, упражняюсь с мечом и летаю на самом большом драконе. Однако, королём завтра станет этот бесполезный прожигатель жизни, которому совершенно плевать на своё право первородства. Он не умеет ничего, кроме пить, трахаться и плакаться на свою жизнь. Но все с ним носятся, как курица с яйцом. И даже ты! Чтобы я ни делал, как бы сильно ни старался заслужить твоё расположение, все твои мысли всё равно занимает только он. Ну и где здесь справедливость?

— Так ты хочешь быть королём? — пристыженно спросила Висенья. Она видела мелькнувшее в его взгляде разочарование, что из всей его откровенной речи она выделила только это, однако, Эймонд всё равно ей ответил:

— Я хочу, чтобы меня замечали и любили, и чтобы мои старания были вознаграждены по достоинству. Если Железный трон мне всё это даст, то да, я хочу быть королём.

Неизвестно, как бы дальше продолжился этот разговор, но в зал вошли королева и Десница, поэтому ребятам пришлось замолчать и сесть прямо. Помолившись, они приступили к ужину. Однако, в воздухе продолжала царить напряженная атмосфера.

— А где Эйгон? — глядя на пустующий стул рядом с задумчивой Хелейной, поинтересовался Отто Хайтауэр.

— Ему немного нездоровится, — соврала королева. — Поужинает у себя в комнате.

— Может быть, прислать к нему мейстера? — только было Висенья приятно удивилась, что Десница действительно беспокоится о своём внуке, как мужчина тут же её разочаровал: — К завтрашней церемонии он должен быть здоров. Или, по крайней мере, выглядеть таковым.

— Будет, — заверила его Алисента. — Там ничего серьёзного, просто нервы.

«Ах ты стерва! — мысленно выругалась Висенья, комкая в руках салфетку. — С виду такая приличная, набожная женщина, а на поверку оказалась змеюкой подколодной. Вот уж правда говорят, всё познаётся в сравнении. Раньше я считала плохой Рейниру, но она хотя бы хорошая мать и искренне любит своих сыновей. И даже ко мне, к чужому ребенку, она всегда относилась хорошо. Даже когда я ей необоснованно грубила и пару раз исподтишка испортила её вещи, она всё равно не ругалась. Боги! Какой же глупой я была!»

Затем королева и Десница начали обсуждать завтрашнюю церемонию коронации, и эти разговоры повергли девушку в шок. Они обговаривали даже такие детали, как мантия, в которую будет облачён Эйгон, и меч, который ему дадут, чтобы произвести нужное впечатление на простолюдинов.

«Они к нему как к бездушной кукле относятся, им совершенно плевать на его чувства. Теперь понятно, почему Эйгон так отчаянно не хочет становиться королём. Ибо какой в этом смысл, если ему всё равно не позволят принимать решения самостоятельно. Всё, что происходит под сводами этого дворца, неправильно и мерзко. Сир Каргилл был прав, в этих людях нет ничего святого. Нужно бежать отсюда как можно скорее…» — и хотя Висенья сегодня почти ничего не ела, кроме сладостей, после услышанного она с отвращением отодвинула от себя тарелку, осознав, что теперь ей кусок в горло не полезет.

Благо, Десница и Королева были слишком увлечены обсуждениями, поэтому на её маленький протест внимания не обратили. Висенья была им даже благодарна, что они не стали поднимать тему завтрашней свадьбы, ведь если бы они это сделали, то она, как и Эймонд, не сдержалась бы и высказала им всё, что думает.

Взглянув на принца, девушка заметила, что он был напряженный, как натянутая струна. Казалось, только тронь, и взорвется. Хелейна же, напротив, снова ушла в себя и мысленно была далеко не здесь.

Дождавшись окончание ужина, Висенья поспешила к выходу. Но Эймонд опередил её: он быстро прошёл мимо, раздражённо открыл дверь и скрылся в коридоре. Её охватило любопытство: куда же он так торопится?

— Пошёл на тренировочную площадку срывать свою злость на манекенах, — словно прочитав её мысли, пояснила шедшая позади Хелейна. — Он всегда так делает, когда его одолевают сильные негативные эмоции.

— Пусть уж лучше бьёт манекены, чем людей, — вспоминая то, как он срывал свою злость на Джейсе, прокомментировала Висенья.

— Ты не хочешь пойти и поговорить с ним? — спросила кузина, когда они вместе вышли в коридор. — Попытайся его успокоить как-нибудь по-другому. Мне кажется, он отчаянно нуждается в словах твоей поддержки.

— А может лучше ты?

— Я? Но ведь это ты его невеста.

— А ты его сестра.

— Эймонд ждёт, что к нему придешь ты. Кажется, ты действительно ему небезразлична… — от понимания этого, Хелейна немного погрустнела.

— Мы оба сейчас на эмоциях, и скорее поссоримся, чем я его успокою. Для всех будет лучше, если с ним поговоришь ты. Да и вообще… — она взяла кузину под руку и заговорчески прошептала: — Тебе ведь нравится быть с ним наедине. И вот вам прекрасная возможность поговорить по душам. Не упускай её.

После ещё парочки доводов ей всё-таки удалось убедить Хелейну пойти к Эймонду. Глядя на удаляющуюся фигуру кузины, Висенья подумала:

«Действуй, сестра, попытай своё счастье с принцем, а я же сегодня испытаю свою удачу…» — полная решимости, девушка вернулась в свою комнату и стала дожидаться полуночи.

---

Примечания:

Муд Висенья: Кто куда, а я по съёбам)))))))))))))))))

Примечания:

Как саундтрек к главе настоятельно рекомендую включить Fleur — Сегодня не кончится никогда...

---

Когда в её дверь постучали, Висенья была готова. Очень пригодилась та одежда, что дал ей вчера Эймонд. В таком виде ни во дворце, ни в городе на неё точно никто не обратит внимание. А если вдруг завяжется бой, сражаться будет гораздо удобнее, чем в платье.

Когда она открыла, сир Каргилл удивленно замер на пороге, оглядывая девушку с ног до головы. Висенья же заметила в руках у рыцаря дорожный плащ, приготовленный, очевидно, для неё.

— Вы молодец, что переоделись, — одобрительно кивнул мужчина. — Только нужно ещё что-то сделать с волосами. Они слишком приметные.

Висенья растерянно провела рукой по своей длинной пепельной косе. Если бы только Эйгон вчера не сдёрнул с неё ту шапку…

Мысли против воли тут же вернулись к молодому человеку. Правильно ли она поступает, сбегая и оставляя его одного? Определенно, нет. Но если она возьмёт Эйгона с собой, его семья ей этого никогда не простит. Они бросят все силы, чтобы вернуть своего короля. И из-за этого могут пострадать невинные люди.

«С другой стороны, войны между нашими домами и так не избежать. Как только отец узнает, что замышляли сделать Хайтауэры, он обрушит на них всю мощь своего гнева… — рассуждала про себя девушка. — Если я оставлю Эйгона, завтра его официально коронуют, и тогда вся его жизнь превратится в ад. Особенно с учетом того, что Отто заставит его противостоять Рейнире. Нет, не могу этого допустить».

— Сэр Каргилл, у меня к Вам важная просьба.

— Какая?

— Мы должны взять Эйгона с собой.

— Нет, исключено! — категорически возразил рыцарь. Поняв, что воскликнул это слишком громко, что могло привлечь ненужное внимание, мужчина поспешно зашёл в комнату девушки и закрыл за собой дверь.

Пока он внимательно вслушивался в тишину, Висенья шепотом спросила:

— Но почему «нет»?

Сир Каргилл раздраженно вздохнул, и пояснил:

— Миледи Висенья, я ведь уже предупреждал, Вы не должны свято верить всему, что слышите в этих стенах. Возможно, принц Эйгон кажется Вам невинной жертвой, но на деле это не так. Он ничуть не лучше своих родственников. Если бы Вы только знали всю его подноготную, Вы бы даже руки этому человеку не подали.

— А откуда Вам известно про его подноготную? — скрестив руки на груди, скептично поинтересовалась Висенья. — Вас вроде только недавно назначили его охранять. Или Вы сами свято верите всему, что слышите?

— О том, что он пьяница и развратник, знают все в Королевской гавани, это ни для кого не секрет. Но вот наличие у старшего принца многочисленных бастардов — это уже то, что его королева-мать старается тщательно скрывать от общественности. Однако все рты деньгами и угрозами не заткнешь. Я лично видел в Блошином конце одного из его детей, рожденного от какой-то простолюдинки. Мальчик обладал чисто Таргариеновской внешностью, ошибки быть не может.

«О боги! Выходит, у Эйгона, помимо близнецов, есть ещё ребенок, и даже не один…» — пораженно замерев на месте, подумала девушка. Немного отойдя от шока, она уточнила:

— А сам Эйгон об этом знает?

— Может и знает. А что толку? Ему, как я слышал, и законные дети не очень интересны, что уж тогда говорить о бастардах…

Висенья не знала, как ей правильно реагировать на эту ситуацию. С одной стороны, Эйгон был не единственным лордом в Вестеросе, у кого рождались дети вне брака. Ходили слухи, что у Корлиса Велариона тоже были бастарды. Однако Морской Змей никогда не подтверждал, но и не опровергал эти сплетни. Но ведь не бывает же дыма без огня, верно? И подобным грешат не только мужчины. За примером далеко ходить не надо, когда есть Рейнира. Смысл тогда осуждать за это Эйгона? С другой, принц сам рос без отцовской любви и воспитания. Неужели он не понимает, что обрекает своих, пусть и нежеланных детей, на такую же несчастную участь?

— Если позволите, примите мой дружеский совет, выбросите все мысли об Эйгоне из своей головы, миледи. Сосредоточьтесь лучше на собственном спасении. Вот что сейчас важно.

Внять этому дружескому совету у неё не получилось, куда проще было выбросить голову, чем перестать думать о принце. И даже новость о его внебрачных детях не умерила желания ему помочь.

— Эйгон не хочет становится королём. Он с радостью сбежит с нами…

— Повторяю, это исключено! — теряя терпение, раздраженно возразил рыцарь. — Вывести вас обоих из дворца будет крайне сложно.

— Сложно, но не невозможно! Послушайте, сир…?

— Эррик, — представился мужчина.

— Сир Эррик, подумайте сами, как сильно побег Эйгона ослабит позицию Хайтауэров, — поняв, что как человек принц доблестному рыцарю совсем не импонирует, Висенья решила зайти с другой стороны, делая акцент на том, как всё это будет полезно Рейнире. — Они лишатся своего главного козыря, что приведёт их к полной капитуляции. Принцесса Рейнира, конечно, и без того будет благодарна Вам за моё спасение, но за подобную помощь она осыпет вас всякими почестями и даже назначит своим генералом. Можете в этом не сомневаться.

— Я спасаю Вас не ради почестей, миледи, я поступаю так, потому что это правильно.

— Уверяю Вас, Вы поступите очень правильно, если поможете Эйгону сбежать, — девушка посмотрела на рыцаря умоляющим взглядом.

Мужчина молчал, напряженно обдумывая её слова. Наконец, он выдал сухое:

— Ладно.

Висенья ликовала. Она была так счастлива, что едва сдержалась от того, чтобы не обнять сира Каргилла в благодарность за его согласие. Но он лишь строго напомнил:

— Если мы попадёмся, последствия будут ужасными. Второй раз, сбежать отсюда уже не получится.

— Я понимаю. Но мы должны рискнуть.

Поняв, что девушка от своего не отступится, мужчина тяжело вздохнул и, отдав ей плащ, открыл дверь. На ходу накинув его на себя, Висенья покинула помещение вслед за рыцарем.

В полной тишине они направились в сторону покоев принца. На пути им не встретилось ни единой живой души. Казалось, что весь замок будто вымер. Но то, очевидно, было лишь затишьем перед завтрашней бурей.

Оставив девушку ждать за углом, рыцарь направился к своему сменщику. Висенья осторожно выглянула из-за угла и увидела, как мужчины разговаривают. Она не могла расслышать, о чём они говорят, тем более что беседовали они очень тихо. Сир Каргилл, кажется, уговаривал рыцаря ненадолго оставить свой пост. Но тот лишь отрицательно качал головой. Поняв, что по-хорошему проблему не решить, Эррик применил силу. Пока его собеседник ничего не подозревал, мужчина ударил его кулаком по лицу, а затем сильно приложил головой об стену, окончательно лишив сознания. Всё произошло так быстро и неожиданно, что Висенья даже охнуть не успела.

Сир Каргилл быстро подхватил тело рыцаря, не давая ему упасть и загреметь доспехами на весь коридор. Он заметил, что девушка всё это время наблюдала за ними, и взглядом подозвал её. Висенья тихо подошла, стараясь не шуметь.

— Возьмите его за ноги и помогите втащить внутрь, — шепнул ей Эррик и девушка послушно выполнила его указания.

Когда они со своей тяжелой ношей вломились в его комнату, Эйгон тут же подскочил на кровати, сонно озираясь по сторонам. Принц зажег стоящую на прикроватной тумбе свечу и пораженно уставился на странную картину перед собой. Не каждый день увидишь, как твоя кузина вместе с твоим охранником затаскивают в твои покои бессознательное тело Золотого плаща.

— А что, собственно говоря, происходит? — удивленно вымолвил принц, совершенно сбитый с толку этим ночным визитом.

Аккуратно, чтобы не наделать лишнего шума, Эррик опустил тело сослуживца на пол и, выпрямившись, обратился к Висенье:

— Я буду ждать за дверью. Не теряйте времени.

Когда он удалился, девушка сразу, без всяких объяснений, перешла к сути.

— Утром ты говорил мне, что хочешь отсюда сбежать. Всё ещё хочешь?

Эйгон молчал, очевидно полагая, что вопрос был задан с каким-то подвохом. Его встревоженный взгляд метался от двери к девушке и обратно.

— Сир Эррик помогает мне покинуть замок и вернуться домой, — видя его недоверие, пояснила девушка. — Если хочешь, мы возьмём тебя с собой.

— И с чего бы этому рыцарю нам помогать? Он ведь, как и его брат, верно служит моему деду.

— Вовсе нет. Сир Эррик сторонник Рейниры. Можешь считать, что он помогает не нам, а ей.

Эйгона удовлетворил такой ответ, однако, Висенья видела, что принца всё ещё гложат какие-то сомнения. Немного помолчав, он спросил:

— А что же твоя свадьба с Эймондом? Ты ведь уже дала на неё согласие.

— Эймонд и Отто манипулировали мной, теперь я это точно знаю, поэтому имею полное право разорвать помолвку, — пояснила свою позицию Висенья, а следом решительно добавила: — По правде говоря, становится женой твоего брата мне не очень-то и хотелось. Я согласилась на это только из чувства долга. Никаких чувств к нему у меня нет.

На губах Эйгона заиграла лёгкая улыбка. И всё же молодой человек не спешил подниматься с кровати. Тогда девушка сама присела рядом с ним и, глядя в глаза, вкрадчиво произнесла:

— Днём ты задал мне вопрос: что важнее — личное счастье или общее благо? Теперь я знаю на него ответ. Нет никакого общего блага, Эйгон. Всё это ложь, выдуманная твоей матерью и дедом в попытке оправдать свои нехорошие деяния. Им важны только власть и трон, до тебя им нет никакого дела. Если бы ты только слышал, как они обсуждали за ужином твою завтрашнюю коронацию… — она так крепко сжала руки в кулаки, что ногти больно впечатались в ладони, оставляя на них отметины. — Им было выгодно, что Визерис был простодушным и слабым королём, из такого очень легко вить верёвки. А когда он заболел и не смог самостоятельно управлять государством, твой дед и вовсе возомнил себя непонятно кем, решив, что ему всё дозволено. Тебя они тоже хотят сделать такой же послушной марионеткой, чтобы создать видимость, что на троне сидит Таргариен, хотя на деле всем будет управлять Хайтауэр.

Принц молчал, похоже, ему было нечего возразить, ведь в глубине души он и сам знал, что это правда. Эйгон выглядел таким потерянным и грустным, что у Висеньи сердце кровью облилось. Со своими растрёпанными серебристыми волосами и обнажёнными белоснежными плечами, в этот миг он казался таким хрупким, таким уязвимым, что девушке захотелось крепко обнять его, укрыв от всех бед этого мира. Но всё, что она себе позволила, лишь нежно коснулась его щеки, в том месте, где ещё днём оставила красный след пощёчина Алисенты.

Сначала Эйгон вздрогнул от её прикосновения, но затем закрыл глаза, наслаждаясь этой приятной лаской.

— Раньше я не понимала твоего нежелания надевать на себя корону, считала это странными капризами, но теперь я целиком и полностью на твоей стороне и разделяю твои чувства, — поглаживая его по щеке, сказала Висенья. — Ты гораздо лучше, чем твои «зелёные» родственники. И ты гораздо сильнее их, слышишь? Ты — Таргариен! В твоих венах течет кровь короля-завоевателя. Никто на этом свете не имеет права плохо с тобой обращаться, а тем более указывать тебе, как нужно жить. Прямо сейчас ты можешь разорвать все свои оковы и стать свободным, как и полагается настоящему дракону…

Эйгон резко распахнул глаза и посмотрел на девушку очень уверенным взглядом. Затем он притянул её к себе и страстно поцеловал. Висенья с энтузиазмом ответила на поцелуй, запустив пальцы в его волосы на затылке. До этого момента она даже не подозревала, как сильно её сердце стремилось к этой близости. Поэтому, несмотря на все запреты и правила, она позволила своим чувствам одержать верх.

Их поцелуй по ощущениям был схож, на стремительный полёт на драконе. Когда ты входишь в крутое пике, ветер хлещет тебе в лицо, а в ушах раздаётся режущий свист. Ты безрассудно падаешь вниз, но лишь для того, чтобы, замерев в паре метров от земли, вновь воспарить к небесам. При этом адреналин переполняет тебя, и ты ощущаешь себя как никогда прежде, живым.

Только когда у них начало жечь в лёгких от нехватки воздуха, молодые люди с трудом отстранились друг от друга.

— Я сделаю это, черт подери! — взгляд Эйгона был полон решимости. — И никто меня не остановит!

Висенья улыбнувшись, поправила его:

— МЫ сделаем это. Вместе.

Принц согласно кивнул и, чмокнув девушку в нос, сел на кровати. Он хотел откинуть одеяло, но неожиданно замер.

— Подай мне, пожалуйста, мою одежду, — попросил он, кивнув на стул. — Я бы и сам за ней сходил, но боюсь тебя этим смутить.

Висенья сначала не поняла, что он имеет в виду. Но потом до неё дошло. Очевидно, под одеялом он был совершенно голым, и если бы он встал, то… Девушка тут же покраснела и поспешно подала ему одежду. Заметив её смущение, Эйгон улыбнулся, но ничего не сказал.

Девушка отошла от кровати и повернулась к принцу спиной. Однако она прекрасно слышала, как он поднялся и начал поспешно натягивать на себя штаны. Приложив руки к разгоряченным щекам, Висенья подумала:

«А ведь я только что с ним целовалась… Боги! Я только что целовалась с голым мужчиной, сидя у него на кровати! Если бабушка об этом узнает, она меня убьёт… Хотя нет. Бабушка, может быть, ещё сжалится. А вот отец, тут точно без вариантов. Голову с плеч, вот и весь разговор…»

Чтобы отвлечься от этих удручающих мыслей, девушка перевела всё внимание на лежавшее на полу тело стражника. Несмотря на скудное освещение, Висенья разглядела на щеке у мужчины ссадину от удара, а приглядевшись, заметила и назревающую на лбу шишку.

«Бедняга, пострадал только из-за того, что отказался покидать свой пост. Надеюсь, его несильно накажут за то, что в его смену сбежал наследный принц… — и тут к ней пришло важное осознание. — Он ведь как только очнётся, тут же поднимет тревогу. И если мы не успеем покинуть замок до этого момента, тогда нас точно схватят! Нужно это как-то отсрочить…»

— Эйгон, у тебя есть что-то похожее на веревку? — осведомилась девушка, оглядываясь по сторонам в поисках подходящего предмета.

— Эмм, а тебе зачем?

— Нужно связать этого рыцаря, — пояснила она, продолжая осматриваться, но в таком бардаке мало что можно было найти. — Слуги что, вообще никогда твою комнату не убирают? Почему здесь всегда такой беспорядок?

— Служанка приходит ко мне убираться, но делает это весьма неохотно. Боится, что я снова буду к ней приставать.

Не сдержавшись, Висенья повернулась к Эйгону, и уточнила:

— Снова?! Значит, ты к ней уже приставал?

— Ну как сказать, приставал… — надевая рубашку, размышлял принц. — Так, пару раз шлёпнул по заднице и потрогал грудь…

— Эйгон… — девушка разочарованно покачала головой, осуждая подобное поведение.

— Ты сейчас смотришь точь-в-точь как моя мать, — раздраженно проговорил молодой человек, озираясь по сторонам в поисках своих сапог. — А я вообще не понимаю, что в этом такого-то?! Эта служанка радоваться должна, что сын короля обратил на неё своё внимание. А она, вместо этого, смотрит на меня со смесью страха и призрения, будто я ей не секс, а пытки предлагаю. Ещё и мать меня постоянно за это колотит. А я что, виноват, что мне хочется женской ласки? В город не всегда есть возможность выбраться, не к Хелейне же мне с этим идти. Я от своей руки получаю больше удовольствия, чем от своей так называемой жены. Но мать ничего и слушать не хочет, называет меня мерзким и похотливым животным.

Похоже, Алисента только кричала и била, при этом совершенно не объясняя сыну, за что она его наказывает, поэтому неудивительно, что Эйгон знает, что делает что-то плохое, но совершенно не понимает, что именно в его действиях плохо. Сейчас было не время и не место для проведения воспитательных бесед, но Висенья мысленно пообещала себе заняться этим позже.

Наконец, после долгих поисков, девушка нашла подходящую вещь. Вернувшись к рыцарю, она начала обвивать его руки тканью, завязывая первый узел. Тут, как нельзя кстати, пригодилось то, чему когда-то научил её дедушка. Морские узлы самые крепкие, выбраться из такого самостоятельно он точно не сможет.

Встав и полюбовавшись своей работой, она взяла со стола салфетку с почти нетронутого ужина Эйгона и, свернув, сделала из неё кляп. После чего вставила его в рот стражника.

Принц полностью одевшись, подошёл к ней.

— Ты уже делала подобное раньше? — взглянув на связанного рыцаря, удивленно поинтересовался он.

— Нет, конечно.

— Странно, а выглядит так, будто ты профессионал.

Ничего не ответив, Висенья сконфуженно улыбнулась. Однако, слова Эйгона заставили её немного призадуматься. Она действительно связала человека без лишних эмоций, словно подобное было для неё делом привычки. Но ведь это совсем не так! От осознания того, что она может делать не очень хорошие вещи так спокойно, стало немного не по себе.

«Неужели дают о себе знать отцовские гены? — панически пронеслось у неё в голове. — Я ведь даже не задумалась о правильности своего поступка, просто сделала то, что требовалось, чтобы обезопасить наш побег. Но если так подумать, сколько несвойственных для себя прежней вещей я сегодня сделала, и сколько ещё сделаю… Нет, сейчас главное — выбраться отсюда. О своём поведении я подумаю позже».

Погасив свет, и накинув на головы капюшоны, молодые люди покинули комнату.

— Чего так долго? — нервно поинтересовался у них сир Каргилл, когда они вышли. — Гато вот-вот очнётся и поднимет тревогу.

— Не поднимет! — успокоила его Висенья. — Мы его связали и заткнули ему рот кляпом.

— Она связала, — уточнил Эйгон, и в его голосе девушка уловила нотки благоговения.

— Хорошо, тогда мы выиграли себе пару минут форы. Идём.

Рыцарь повёл их в сторону лестницы, но Эйгон вдруг остановился и уточнил:

— Мы что, пойдём через весь замок?

— Я предупреждал, что это рискованно, — не оборачиваясь, пояснил Эррик, — Но иного пути нет.

— Вообще-то есть! — возразил Эйгон, — Мы можем воспользоваться тем потайным ходом, по которому возвращались сюда вчера.

— А ведь точно! — радостно всплеснула руками Висенья. Со всеми этими волнениями она совсем об этом позабыла. Хорошо, что Эйгон напомнил.

— Здесь есть потайной ход?

— Да. Но там очень крутая и темная лестница, — памятуя о своих вчерашних впечатлениях, пояснила рыцарю девушка. — Нужно быть осторожными при спуске.

Эррик заметно оживился, однако, что-то обдумав, снова стал серьёзным.

— Кто ещё о нём знает? — осведомился он у ребят.

— Эймонд, — хором ответили Эйгон и Висенья.

— То есть, в случае чего, принц отправится прямиком по нашему следу?

— Не отправится, — успокоила его опасения девушка.

— Почему ты так в этом уверена? — спросил Эйгон. — Только не говори, что его ты тоже связала…

— Брось, никому из смертных это не подвластно, — отшутилась девушка. — Нет, я просто отправила к нему Хелейну.

— Это ты умно придумала, свести их вместе, — одобрительно кивнул головой принц. — Но я не уверен, что Эймонд на это купится.

— Почему нет? Они вроде довольно близки, и с радостью проведут вечер вместе.

— В свете последних событий, он скорее с радостью проведёт своё время с тобой, чем с ней, — Эйгон говорил это без всякой ревности, просто констатировал факт.

— Я так не думаю. Тем более, что за ужином мы слегка повздорили.

— Из-за чего?

— Если вы уже вдоволь наговорились, идёмте скорее к вашему тайному ходу, — сир Каргилл нетерпеливо прервал их беседу, призывая вернуться к более важным делам.

Ребята сконфужено замолчали, и побрели к потайной двери.

Спуск по тёмной длинной лестнице они преодолели в полной тишине. Каждый был погружен в свои мысли. Но когда вышли из подземного туннеля и увидели перед собой панораму ночного города, то дружно переглянулись и облегченно выдохнули.

Первая фаза их побега прошла успешно.

---

Примечания:

Я не собиралась публиковать эту главу, пока не наберётся 70 ожидающих, но сегодня у меня отличное настроение, поэтому я хочу поделиться им с вами))) Однако, хочу предупредить сразу, дальше такой лафы не будет! 16 глава не опубликуется до тех пор, пока не наберётся нужное число ожидающих. Поэтому, в ваших же интересах, дорогие читатели, после прочтения нажимать на кнопку "Жду продолжение". Ждать продолжение неделю или месяц, всё зависит от вас.

p.s: Это правило не распространяется на моих активных и преданных читателей. Всем, кто оставляет отзывы, я присылаю новые главы в лс.

Примечания:

Мы все с вами большие молодцы!)))Вы, потому что набрали, не 70, а 85 голосов. Это пока рекорд для моей работы))) Я, потому что вчера, в один заход написала 10 страниц текста. Это тоже мой личный рекорд, раньше я целую главу, да ещё и такого объёма, за раз не выдавала. Давайте продолжать и дальше ставить такие приятные рекорды)))

Маленькое пояснение к главе: Для тех, кто не знал, или забыл, обсидиан это драконье стекло. Я не нашла в интернете из чего именно сделана крыша Драконьего Логова, возможно, она тоже каменная, но у меня она будет из замороженного огня. Потому что я так хочу)))

---

Когда они вышли в город, сир Каргилл тут же повел их в сторону порта, чтобы там как можно скорее сесть на корабль, который доставил бы их на Драконий Камень. Однако, Висенья была не согласна с таким решением и наотрез отказалась покидать столицу без своего дракона. Из-за этого у беглецов возникли небольшие разногласия. Им пришлось свернуть в ближайший тёмный переулок, чтобы как следует всё обсудить.

— Вы разве не слышали поговорку «Смелость города берёт»? — убеждая их в своей правоте, сказала Висенья. — К тому же, мы ничем по сути не рискуем, в Королевской Гавани ещё никто не знает о смерти короля, Отто Хайтауэр лично об этом позаботился. Следовательно, никаких запретов в Драконье Логово от него не поступало. Никто не помешает нам пойти и забрать своих драконов.

— Не путайте смелость с безрассудством, миледи, — в ответ на её слова парировал рыцарь. — Вы правы, пока никто не знает о том, что произошло в Красном замке. В этом наше преимущество. Но оно стремительно тает на глазах, пока мы тут стоим и тратим время на бессмысленные споры. До Драконьего Логова только на карете или лошади можно быстро добраться, а пешком на это уйдёт не один час. За это время мы уже успеем спокойно сесть на корабль и быть на полпути к вашему дому.

Доводы сира Эррика были неоспоримы, и всё же девушке было трудно с ними согласиться. Разве это справедливо — бросить Лунную Плясунью здесь одну? Они ведь прилетели сюда вместе, а следовательно, улететь тоже должны вместе. Тем более, Висенье совсем не хотелось оставлять своего дракона в руках у Хайтауэров. Поэтому, скрепя сердцем, она всё же продолжила гнуть свою линию.

— У Вас нет своего дракона, сир Каргилл, Вам не понять моих чувств. Мы с Лунной Плясуньей вместе с колыбели, и бросить её здесь одну — это всё равно что предать. Я прекрасно осознаю все риски, но, поверьте, они с лихвой окупятся, как только мы воссоединимся. Тогда нам никакие угрозы станут не страшны. Да и кто посмеет выступить против дракона?

— Двух драконов! — уточнил Эйгон, тем самым показывая, что он тоже выступает «за» её идею. — Да, это рискованно, но я тоже не хочу оставлять здесь Солнечного Огня. Тем более, ещё неизвестно, когда в следующий раз получится за ним вернуться. И получится ли вообще.

Сир Каргилл раздраженно выдохнул, ему совсем не нравилось такое положение дел. Висенье даже на миг показалось, что сейчас он скажет, что раз так, то пусть каждый сам идёт своей дорогой. Однако, рыцарь лишь обреченно напомнил:

— Это наш единственный шанс выбраться отсюда, не привлекая внимания. Второго такого не будет. Если нас поймают, вы навсегда лишитесь своей свободы, а я — своей головы. Ваши драконы действительно того стоят?

— Вам не обязательно идти с нами, сир Эррик, — чувствуя себя перед ним виноватой, сказала Висенья. — Вы можете спокойно сесть на корабль и плыть к принцессе Рейнире, как и планировали. А за нас не волнуйтесь. Вы ведь уже и так нам очень помогли.

— Я поклялся себе доставить Вас к семье в целости и сохранности, и я не намерен нарушать эту клятву. К сожалению, Вы слишком упрямы, чтобы выбрать правильный и безопасный путь, но это не значит, что я оставлю Вас. Я и дальше последую за Вами, хоть и совершенно не согласен с Вашей идеей.

— Благодарю Вас, сир Эррик, — поблагодарила его Висенья, в очередной раз мысленно восхитившись его рыцарской доблестью.

Выйдя из своего укрытия, их компания изменив маршрут, направилась в сторону центра города.

Всю дорогу Висенья гнала от себя прочь тревожные мысли, убеждая себя в том, что она поступает правильно. Любой другой Таргариен на её месте поступил бы точно так же, верно? Они и их драконы — это что-то намного большее, чем отношения питомца и хозяина. Это скорее больше похоже на родственную связь, какая бывает только у близнецов. Когда ты ощущаешь все чувства и эмоции другого, как свои собственные. Обычным людям почти не дано такое прочувствовать, оттого им и не понять, чем руководствуется Висенья в своём желании поскорее воссоединиться с Лунной Плясуньей.

Впрочем, сир Каргилл тоже в чём-то оказался прав, путь от Драконьего Логова до Красного Замка в тот раз показался ей не особо длинным, но сейчас он ощущался просто бесконечным. Минуло уже полчаса, но заветный черный купол, маячивший на горизонте, ближе не становился. К тому же, им приходилось постоянно прятаться в тёмных подворотнях от патрулей, что тоже отнимало немало времени.

— Что будет, когда тот рыцарь очнётся и попытается поднять тревогу? В лучшем случае его ведь найдут только к утру? — не сбавляя хода, поинтересовалась у сира Каргилла Висенья, когда они вырулили на очередную безлюдную улочку.

— Если повезет, то да. Его обнаружат только к утру, когда придёт время смены караула. Однако, если кто-то из мимо проходящих людей заметит, что у дверей Его Высочества никто не несёт дозор, это может вызвать подозрения. И тогда его обнаружат гораздо раньше.

— Но ведь никто же не ожидает, что мы с Эйгоном захотим сбежать, верно? На то, чтобы это понять и проверить, тоже уйдёт какое-то время. Не сразу же они побегут к Деснице с этим докладом.

— Как знать, — пожал плечами Эйгон. — Возможно, сначала в поисках нас они обыщут весь замок, а уже потом отправят отряды в порт и город.

— В Вашем плане слишком много вероятностей, миледи. Это как полагаться на подброшенную в воздух монетку, никогда не угадаешь какой стороной она тебе выпадет.

— Ну, тема с монетой — это как раз очень по-Таргариеновски, — решив немного разбавить напряженность, пошутила Висенья. — Слышали ведь поговорку, что когда на свет рождается Таргариен, боги подбрасывают в воздух монетку, решая, что ему уготовлено: величие или безумие. Вот и сейчас нас так же ждёт одно из двух: победа или поражение. Но мне почему-то совсем не страшно, не знаю, как это объяснить, но я чувствую, что судьба нам сегодня благоволит.

— Хорошо, если так. Потому что у меня напротив, очень неприятные предчувствия.

Минуло ещё около часа, когда они наконец-то оказались у ступеней Драконьего Логова.

— Видите? Я же говорила, что про наш побег ещё никто не знает! — в подтверждение своих слов девушка оглянулась и указала рукой на чернеющие далеко вдали очертания Красного Замка. — Если бы подняли тревогу, он бы зажегся огнями.

Не успела она это произнести, как свет в окнах и на крепостных стенах замка и в самом деле начал зажигаться.

— Седьмое пекло! — нервно воскликнул Эйгон, тоже наблюдая за этой, не сулившей ничего хорошего, картиной.

— Быстрее, в здание! — обнажая меч, крикнул им сир Эррик.

Беглецы стремительно ринулись вверх по ступеням. Подбежав к двери, они начали неистово колотить по ней кулаками, требуя, чтобы их впустили. Через несколько мгновений малая дверь приоткрылась, и перед ними возникло сонное лицо смотрителя, освещаемое ярким светом лампы. Спросить пожилой мужчина ничего не успел, потому что рыцарь грубо оттолкнул его в сторону, а когда ребята забежали внутрь, тут же закрыл дверь обратно на засов.

— Skoros gaomagon ao rual aōla?!(— Что вы себе позволяете?!) — возмущенно спросил мужчина у нарушителей его ночного спокойствия.

— Iksan vaoreznuni syt iā intrusion, honorable caretaker, yn īlon urgently jorrāelagon naejot iderēbagon bē īlva zaldrīzoti.(— Извините за такое вторжение, достопочтимый смотритель, но нам срочно нужно забрать наших драконов), — отдышавшись после бега и откинув с головы капюшон, произнесла Висенья. Взглядом она попросила Эйгона сделать то же самое.

Когда смотритель увидел кто перед ним, негодование на его лице мигом сменилось удивлением.

— Nyke remember ao, ñuha riña, iksā se granddaughter hen dārilaros Rhaenys,(— Я вас помню, миледи, вы внучка принцессы Рейнис), — мужчина уважительно ей поклонился, а после учтиво склонил голову перед Эйгоном.

— У нас нет времени на эти любезности, скажите ему, пусть готовит драконов, — нетерпеливо произнёс сир Каргилл, нервно поглядывая на дверь.

— Mirros massitas?(— Что-то случилось?) — обеспокоенно спросил старик.

— Dārilaros Aegon se nyke jorrāelagon naejot henujagon dārys tegorīr urgently. Īlon jorrāelagon īlva zaldrīzoti.(— Нам с принцем Эйгоном срочно нужно покинуть Королевскую гавань. Нам нужны наши драконы).

У смотрителя явно было много вопросов, однако он не мог отказать просьбе принца и такой высокородной дамы, как Висенья. Поэтому ему ничего не оставалось, как подчиниться. Ковыляя к проходу, мужчина сказал:

— Nyke jorrāelagon naejot wake bē ñuha assistants, nyke kostagon daor handle se saddles mērī.(— Мне нужно разбудить своих помощников, один я с седлами не справлюсь).

— Ziry iksos daor iā rōva deal.(— Ничего страшного.) — заверила его Висенья, — Kesi kipagon īlva zaldrīzoti.(— Мы сами оседлаем своих драконов.)

— Hae vestrā.(— Как скажите.)

Когда они оказались в подземных лабиринтах, то разделились на пары. Смотритель пошёл с Эйгоном к Солнечному Огню, а Висенья с сиром Каргиллом направились к вольеру Лунной Плясуньи. Учуяв свою всадницу, драконица тут же оживленно поднялась с лежанки, всем своим видом показывая, как она рада встречи.

— Я тоже очень по тебе скучала, — погладив дракона по бледно-голубой чешуе, ласково сказала Висенья.

Однако, учуяв и увидев рядом чужака, Лунная Плясунья встрепенулась, а её глаза вспыхнули янтарным светом.

— Daor!(— Нет!) — вскрикнула Висенья, — Bisa iksis īlva raqiros!(— Это наш друг!)

Дракон недоверчиво посмотрел на свою всадницу, словно спрашивая её, уверена ли она в своих словах, ведь никогда прежде этот человек в их жизни не появлялся.

— Ziry iksos mirre sȳz. Ziry's helping īlva.(— Всё хорошо. Он помогает нам.)

Когда Лунная Плясунья полностью успокоилась, Висенья попросила сира Каргилла подойти ближе и подать ей снаряжение. Рыцарь выполнил её просьбу, но было видно, что он испытывал благоговение перед драконом и слишком близко подходить не решался.

— Вам уже доводилось видеть драконов раньше? — полюбопытствовала Висенья, ловко перекидывая через тело Лунной Плясуньи седло.

— Да, но так близко никогда. Всё-таки поразительные они создания. Вот гляжу на него, а глазам не верится, что подобное чудо существует.

— Главное, не бойтесь. Драконы уважают силу, — со знанием дела посоветовала ему девушка, закрепляя подпругу. — Чтобы с ними поладить, нужно быть уверенным. Только так они признают в вас равного.

— Легче сказать, чем сделать, — рыцарь попытался было приблизиться ближе, но Лунная Плясунья издала предупреждающий звук, поэтому мужчина снова сделал шаг назад. — Похоже, это работает только с теми, в чьих жилах течет кровь Таргариенов. Мои предки были родом не из Древней Валирии, а произошли от Первых людей. Вряд ли такому, как я, дано подружиться с драконом.

— Главное, что вам удалось подружиться с драконьей всадницей, а уж она найдёт способ, как договориться с драконом, — Висенья накинула на морду Лунной Плясунье уздечку и, закрепив её, произнесла: — Ao sagon jāre naejot sagon sȳz?(— Ты ведь будешь хорошо себя вести?) — Emi naejot maghagon bisa vala naejot se Zaldrīzesdōron.(— Мы должны доставить этого человека к Драконьему Камню.)

Лунная Плясунья перестала упрямиться и позволила сиру Каргиллу подойти к ней. Вслед за Висеньей, рыцарь тоже забрался в седло.

— Держитесь крепче, — предупредила его девушка, когда дракон начал двигаться.

Покинув вольер, они выбрались наружу, где в центре зала их уже ждали Эйгон и Солнечный Огонь, а также смотритель. Висенья уже видела дракона принца шесть лет тому назад, когда они ранним утром покидали Дрифтмарк. Но тогда она толком ничего не разглядела, да и не до того ей было, все мысли были прикованы только к Вхагар. Но сейчас самый прекраснейший из всех драконов предстал перед девушкой во всем своём великолепии. И даже скудное освещение не помешало ей разглядеть его золотистую чешую и нежно-розовые перепонки на крыльях. Размером Солнечный Огонь, конечно, уступал более старшим Караксесу и Милеис, но всё же был значительно больше, чем Лунная Плясунья.

— Твой дракон воистину прекрасен, — восхищенно произнесла Висенья, когда они приблизились к ним.

— Твой тоже ничего, — ответил Эйгон, с интересом разглядывая её дракона.

— Nyke kostagon daor open these massive remȳti mērī(— Я не смогу открыть эти массивные ворота в одиночку) — посетовал смотритель, указывая на бронзовые высокие створки.

В этот самый миг в малую дверь начали громко тарабанить. Похоже, это был отряд солдат из Красного замка, присланный по их души.

— Тут есть ещё выходы? — встревоженно поинтересовался сир Каргилл.

— Нет. Если только… — Висенья кивнула на верх, где над их головами чернел стеклянный купол.

— Ты ведь сейчас не серьёзно?! — в ответ на её предложение, скептично воскликнул Эйгон. — Даже я знаю, что он сделан из обсидиана. Его очень трудно пробить.

— А что ещё ты предлагаешь сделать? Сейчас они выломают дверь и ворвутся внутрь. Даже если мы пригрозим им драконами, совсем не факт, что солдаты нас пропустят. Тем более, не стоит ожидать, что они радушно откроют нам ворота, чтобы мы смогли улететь. Придётся рискнуть! Держитесь крепче, сир Каргилл.

— Gūrogon hen!(— Взлетай!) — скомандовала Висенья и Лунная Плясунья взмахнув жемчужными крыльями, послушно взмыла вверх, — Va se ōtor!(— На таран!)

Дракон, взяв разгон, с силой ударился об стеклянную поверхность. Всадников от такого удара едва не выкинуло из седла, а на гладкой черной поверхности купола образовалась лишь малюсенькая трещина.

— Вот же ж…! — выругалась Висенья, а после, заходя на новый круг, крикнула находящемуся внизу Эйгону: — Помогайте, Ваше Высочество! Иначе мы так до утра провозимся.

Принц только было открыл рот, чтобы сказать, что её затея глупая и не стоит тратить время, как дверь начала медленно поддаваться под напором солдат. Поняв, что ничего другого ему не остается, Эйгон всё-таки приказал своему дракону взлететь.

Как раз в этот момент солдаты ворвались внутрь. Однако, они уже ничего не могли сделать, ведь их цели были в недосягаемости. Тогда несколько рыцарей достали луки и уже было поставили стрелы на тетиву, готовясь выстрелить, но тут их одернул чей-то громкий и грозный голос: «Не стрелять, идиоты! Так вы попадёте в девушку и в нашего будущего короля». Присмотревшись, Висенья заметила, что эти слова принадлежали брату сира Эррика, Аррику Каргиллу. Похоже, Отто Хайтауэр послал этот отряд. Впрочем, обдумывать это времени не было.

Ни Лунной Плясунье, ни Солнечному Огню не удалось пробить купол, всё то, чего они добились, — это лишь нанесли огромные белые трещины на его черной поверхности.

— А я говорил, что замороженный огонь так просто не разбить, — заходя на очередной круг, с досадой крикнул Эйгон. Молодой человек явно нервничал, ведь солдаты внизу тоже не бездействовали, объединившись с подошедшими драконьими смотрителями, они разрабатывали план, как заставить драконов приземлиться.

— Точно! Огонь! — пораженная своей догадкой, воскликнула Висенья. — Чтобы его разбить, нам нужен огонь!

Снова подлетев к трещинам на куполе, девушка скомандовала дракону выпустить залп пламени. Принц, последовав её примеру, приказал Солнечному Огню сделать то же самое.

Пламени двух драконов вполне хватило, чтобы стекло начало размягчаться, и в нём начали образовываться небольшие просветы.

— Va se ōtor!(— На таран!) — снова скомандовала своему дракону Висенья, и на этот раз Лунной Плясунье с легкостью удалось пробиться наружу, скидывая вниз, на головы солдат, разбитые осколки.

— Получилась! — громко и очень радостно воскликнула девушка, когда ей в лицо ударил сильный поток прохладного ветра, а перед собой она увидела потрясающей красоты звездное небо. — Мы это сделали!

— Простите мою возможную грубость, миледи, но Вы просто сумасшедшая! — всё ещё не веря в происходящее, отозвался за её спиной сир Эррик. И хотя мужчина сидел крепко вцепившись в талию девушки, головой он вертел с большим интересом, ведь никогда прежде не видел город с подобной высоты. — Может, для Вас такое и привычно, но для меня это самая безумная вещь, которую я когда-либо совершал в своей жизни.

— Да ладно Вам, не будьте такой ханжой, сир Бородач, — вылетев вслед за ними, пожурил его Эйгон. — Это ведь намного интереснее, чем тихо плыть, заныкавшись в трюме какого-нибудь торгового корабля.

Его тоже всего захлёстывало от кипящего в крови адреналина. Поэтому, когда они полетели дальше от Драконьего логова, оставив подчиненных его деда ни с чем, принц тоже восторженно вскрикнул, радуясь этой маленькой победе.

Покружив ещё немного над городом, они устремились в сторону Дрифтмарка.

— Думаю, мы наведаемся к принцессе Рейнире завтра утром, а сейчас полетим ко мне домой, — предложила своим спутникам Висенья.

— Ты уверена, что это хорошая идея? — когда их драконы поравнялись в полете, скептично поинтересовался Эйгон. — Теперь моя семья знает о нашем побеге и знает, куда ты полетишь в первую очередь. Может, не будем такими предсказуемыми? Давай высадим сира Зануду на ближайшем острове, а сами рванём в Пентос. Там нас точно искать не будут.

— Нет, Эйгон. Сначала я должна увидеться с бабушкой и всё ей рассказать. Не волнуйся, она радушно примет тебя и предоставит политическое убежище. И Вас это тоже касается, сир Эррик. Бабушка будет очень благодарна Вам за то, что помогли мне выбраться из столицы.

— Если так поглядеть, вы и сами с этим неплохо справились. Хотя, если бы мы придерживались моего плана, уже бы давно были на месте, безо всяких приключений.

— Зато с моим планом мы обзавелись драконами и захватывающей историей, которую не стыдно будет рассказать друзьям.

— Ваша правда, миледи.

Остаток пути они преодолели в полной тишине, наслаждаясь прекрасными ночными и морскими видами, а также чувством безграничной свободы.

Заметив очертания родного острова, сердце Висеньи восторженно забилось. Иногда Дрифтмарк казался ей тюрьмой, ведь бабушка так сильно боялась потерять свою единственную внучку, что не отпускала её от себя никуда, поэтому, кроме Драконьего Камня, Висенья никогда не посещала других мест. Но сейчас она была даже рада укрыться в этих надёжных стенах от всего мира, ведь знала, что это единственное место во всём Вестеросе, где она может чувствовать себя в полной безопасности.

Оставив драконов на холме возле замка, троица направилась внутрь, где на пороге их уже встречали сонные и наспех одетые слуги. Висенья тоже была не против отправиться спать, а уже утром всё обсудить, но за бабушкой уже послали, поэтому девушка вместе со своими спутниками пошли в каминный зал, где можно было погреться у огня после долгой и изматывающей дороги.

Не прошло и пары минут, как по лестнице вниз спустилась встревоженная Рейнис.

— Бабушка! — Висенья тут же бросилась к ней в объятья, едва не сбив женщину с ног.

— Что с тобой произошло? — отстранившись, Рейнис волнительно осмотрела внучку с ног до головы. — Почему ты так странно одета?

— Ох, бабушка, ты не поверишь, что со мной приключилось…

— И что же с тобой приключилось? — раздался откуда-то сверху знакомый голос, от которого сердце Висеньи затрепетало, а глаза вмиг наполнились слезами. Подняв взор, она увидела на вершине лестницы своего дедушку — Корлиса Велариона. И хотя Морской Змей выглядел бледным и слабым, стоял, опираясь на трость, а его тело всё ещё было в повязках, главное, он был жив. И даже нашёл в себе силы встать с кровати.

— Дедушка! — не помня себя от волнения и радости, Висенья рванула вверх по лестнице. Подбежав к мужчине, она крепко обняла его, а после, уткнувшись лицом в его широкую грудь, громко разрыдалась. Словно все слезы и переживания, что она подавляла в себе в течение дня, наконец-то вышли наружу.

— Ну-ну-ну, милая, — Корлис растерянно похлопал внучку по плечу. — Не нужно так плакать, со мной уже всё в порядке. Мейстер говорит, что я иду на поправку. Не переживай так.

— Я плачу не из-за этого… — она попыталась объяснить ему причину своих слёз, но вместо внятных слов из горла раздавались лишь всхлипы. И как Висенья ни старалась, унять их не получалось.

Пока Корлис всячески пытался успокоить свою внучку, Рейнис обратила внимание на её спутников.

— Ваше Высочество, какой неожиданный визит, — кивком головы поприветствовала она Эйгона. — Прошу прощения за мой внешний вид, — она указала на свой повязанный наспех халат и растрёпанные после сна волосы. — Мы совсем не ждали подобных гостей, тем более в такой час.

— Это Вы нас простите за вторжение, принцесса, — вежливо поклонившись, ответил ей сир Каргилл. — Но у нас дурные вести из столицы, Ваш кузен, король Визерис, скончался.

— Что?! — пораженно вскрикнула женщина, приложив руки к груди. Следом она тут же оглянулась к Висенье, и та, кивнув, подтвердила слова рыцаря.

— Это правда, — немного отстранившись от дедушки и вытерев слезы, сказала девушка. — Но самое ужасное здесь даже не это, а то, что Отто Хайтауэр хочет узурпировать власть.

— Расскажи мне всё подробно! — потребовал Корлис, когда они начали спускаться вниз к остальным.

— Позвольте это сделаю я, — предложил сир Эррик. — А леди Висенье стоит предложить стакан воды. Ей нужно прийти в себя после того, что она сегодня пережила.

Девушка с благодарностью взглянула на рыцаря, а бабушка поспешно отправила слугу на кухню.

Когда хозяева дома устроились в креслах, сир Каргилл начал свой рассказ. Он пересказал им все события сегодняшнего дня, а Висенья, попивая принесенную воду, иногда дополняла его рассказ. Эйгон же в беседе не участвовал, мрачно и молча стоя у камина. Но, может, так он просто не хотел привлекать к себе внимание в свете того, что учинила его семья.

Корлис слушал спокойно и молча, в отличие от своей жены, которая то и дело гневно сжимала подлокотники и тихо ругалась себе под нос, однако пошатнуть его непоколебимое спокойствие смогла новость о том, что в обход его воли Совет назначил наследницей Дрифтмарка Висенью, а не Люка.

— Да кем, черт возьми, Отто Хайтауэр себя возомнил?! Богом? Как этот ничтожный кусок дерьма смеет решать за меня, кому мне передавать Плавниковый трон? Ну уж нет, такого я им точно с рук не спущу, — поднявшись с кресла, решительно произнёс Корлис, а после обратился к слуге: — Разбудите моих капитанов и прикажите им собраться на совет. Мы выступим на рассвете и перекроем пролив Глотка, отрезав все торговые корабли от Черноводного залива.

— Дедушка, постой, не слишком ли это радикальный шаг? — остановила собравшегося уходить Корлиса Висенья. — Своими действиями ты буквально объявишь им войну.

— Отто объявил её первым, когда посмел нарушить волю наследования — мою и Визериса. Своими преступными действиями он уже подписал себе смертный приговор, который я с радостью приведу в исполнение.

— Корлис, а ведь действительно, не слишком ли ты торопишь события? — присоединилась к внучке Рейнис. — Я тоже безмерно зла за то, что они сделали, но всё же отдаю себе отчет, что ввязываться в войну — это очень плохая затея. Тем более, что ты едва пришёл в себя после предыдущей.

— А что ты предлагаешь? Утереться и молчать? Ну уж нет, слишком много крови попортили мне эти продажные негодяи из Малого Совета, пришло время воздать им всем по заслугам, — не терпя никаких возражений, Морской Змей удалился готовиться к военным сборам.

— О боги! Неужели действительно будет война? — обреченно глядя ему вслед, спросила Висенья.

— Таков удел мужчин, их хлебом не корми, дай повоевать, — устало потерев переносицу, ответила Рейнис. — Когда кровь кипит, а гнев рвется наружу, никакими доводами разума их не переубедить. Не думала, что скажу это, но теперь вся наша надежда только на Рейниру. Надеюсь, у этой женщины хватит сил и мудрости не поддаться мужским уговорам, а попробовать разрешить ситуацию миром.

— А я уверен в мудрости нашей принцессы, — подал голос сир Каргилл. — Чтобы она ни решила, народ и знать поддержат её, а Хайтауэр при любом раскладе потерпят поражение.

Висенья глянула в сторону Эйгона. Принц был очень бледен и панически кусал губы. Девушка подошла ближе и дотронулась до его руки, в попытке успокоить.

— Мне жаль, что всё оборачивается таким образом.

— Я думал, что, сбежав из замка, я стану свободным, и всё будет хорошо, но теперь вижу, что это не так… — он повернулся к ней лицом, и она заметила в его глазах слезы. — Я… я не знаю, что мне делать. Как мне следует поступить? Я ведь должен как-то помочь своей семье. Я не могу допустить, чтобы они все умерли.

— Эйгон, они не умрут.

— Но ведь Морской Змей сказал…

— Отправляетесь спать, — наблюдая за этой картиной со стороны, сказала Рейнис. — Решим эту проблему завтра, на свежую голову.

Висенья слишком хорошо знала нрав своей бабушки и то, что с ней лучше не спорить, поэтому, взяв Эйгона под руку, направилась вверх по лестнице.

Возле приготовленной для него комнаты девушка крепко обняла принца и клятвенно пообещала, что она сделает всё возможное, чтобы избежать военного конфликта между их семьями. Только после этого Эйгон немного расслабился и тоже крепко обнял её в ответ.

— Мой дедушка любит рубить с плеча, но он вовсе не жестокий, — успокаивающе перебирая пальцами его серебристые пряди, сказала Висенья. — В самом худшем варианте, он просто заключит твоего деда и остальных членов Совета в тюрьму за их преступления. Твою семью он не тронет, ведь они не сделали ничего плохого.

— А Рейнира? Думаешь она будет милосердна к нам?

— Да. Думаю, да. Тебе ведь не нужен Железный трон, а значит и делить вам с ней нечего.

— Почему-то после всего того, что мы с тобой сегодня пережили, мне хочется верить твоим словам, — Висенья не видела, но чувствовала, что Эйгон улыбается.

— Этот день был таким бесконечно долгим и тяжелым…

— Не факт, что последующие будут лучше.

— Чтобы ни случилось, здесь мы в безопасности. Стены Дрифтмарка могут выдержать любой, даже самый сильный шторм. Если что, переждём надвигающуюся бурю здесь, — она отстранилась и, посмотрев ему в глаза, добавила: — Вместе.

— Вместе, — повторил Эйгон, очевидно пытаясь свыкнуться с мыслью, что он больше не будет одинок.

В полутьме пустого коридора молодой человек крепко прижимал к себе девушку и отчаянно целовал её губы, словно прося о том, чтобы она всегда была рядом с ним. Висенья нежно и ласково целовала его в ответ, успокаивая и обещая, что никуда из его жизни она теперь точно не денется.

А где-то на Востоке уже занимался робкий рассвет…

Утром, когда Висенья открыла глаза, то первая мысль, пришедшая в её ещё сонную голову, была о том, что, возможно, события минувших дней ей просто приснились. Что не было никакой поездки в столицу, что король Визерис жив, а Вестерос вовсе не стоит на пороге гражданской войны… Но как бы девушка ни пыталась заниматься самообманом, оживленный шум, доносившийся с улицы, живо напомнил ей о том, что вчера Морской Змей пообещал выдвинуть свой флот к проливу и тем самым полностью отрезать доступ провизии к Королевской гавани.

От этой мысли Висенья мигом подскочила с кровати. Она вспомнила своё вчерашнее обещание Эйгону. Поэтому, по-быстрому умывшись и одевшись, девушка поспешила на завтрак, в надежде застать своего дедушку дома.

Когда она вышла из комнаты, дверь в покоях принца тоже отворилась. Стоило ей увидеть выходящего в коридор Эйгона, как сердце тут же восторженно забилось, а щеки девушки невольно покрыл румянец, когда она вспомнила их вчерашние поцелуи.

— Доброе утро! — подойдя ближе, радостно поприветствовала его Висенья.

— Доброе ли? — понуро отозвался принц, закрывая за собой дверь. Однако, стоило девушке поцеловать его в щеку, как молодой человек тут же стал выглядеть чуть бодрее. — Хорошо, признаю, начало у него неплохое.

— Тебе удалось хоть немного поспать? — заботливо поинтересовалась Висенья, когда они вместе направились в сторону лестницы.

— Да. И возвращаться в реальность мне совсем не хотелось.

— Понимаю тебя, — кивнула она головой, спускаясь вниз по ступенькам. — Я сделаю всё возможное, чтобы уговорить мою семью не развязывать военный конфликт.

К её огромной радости, Корлиса вместе с бабушкой они обнаружили в столовой. Морской Змей спокойно завтракал и, судя по всему, никуда особо не торопился.

«Неужели бабушке всё-таки удалось его отговорить?» — с надеждой подумала девушка, проходя к столу и желая им доброго утра.

Когда они с Эйгоном заняли свои места, Висенья, взяв с тарелки свежеиспеченный хлеб и щедро намазав его слоем сливочного масла, как бы невзначай поинтересовалась:

— Дедушка, ты похоже передумал делать то, что планировал вчера?

— Вовсе нет, — покачал головой мужчина, отрезая от своего омлета небольшой кусочек и отправляя его в рот. — Я уже отправил корабли, и наш флот стоит по всему периметру залива.

Висенья с Эйгоном тревожно переглянулись, однако Корлис поспешил их успокоить:

— Но я прислушался к мудрому совету твоей бабушки и не стал пока перекрывать доступ торговым судам. Послушаем для начала, что скажет об этой ситуации Рейнира, — отложив столовые приборы, он поинтересовался у сидящей рядом жены: — Ты уже послала принцессе ворона?

— Подобные новости стоит передавать лично, а не письмом. После завтрака мы с Висеньей отправимся на Драконий камень. Думаю, принцу Эйгону тоже стоит полететь с нами, ведь его это тоже касается, — Рейнис смерила двоюродного племянника долгим проницательным взглядом, отчего тот побледнел и нервно сглотнул. Слишком свежи были его воспоминания о том, насколько скор был на расправу с неугодными ему людьми Деймон Таргариен. Да и с Рейнирой молодой человек тоже явно не горел желанием встречаться. Видя его паническое состояние, Висенья мягко сказала:

— А я думаю, что Эйгону лучше и безопаснее остаться здесь. Когда Рейнира и отец узнают о положении дел в столице, то непременно впадут в ярость. Показывать им принца сейчас — это всё равно что дразнить разъярённого дракона, очень опасно и глупо. Их семейную встречу можно перенести на более позднее время, когда все успокоятся и будут готовы к конструктивному диалогу.

Висенья поймала на себе полный благодарности взгляд кузена, а бабушка, задумчиво хмыкнув, отставила чашку с чаем в сторону. Судя по всему, в женщине сейчас боролись два сильных чувства: гордость за проявленную внучкой мудрость и негодование от того, насколько яро она была готова отстаивать интересы принца Эйгона. Однако, Рейнис не стала развивать эту тему дальше, и завтракать они продолжили в полной тишине.

Когда с трапезой было покончено, Висенья вернулась в свою комнату и переоделась в более удобную для полетов одежду, сменив повседневное платье на темные бриджи, белую блузку с широкими рукавами и тёмно-синий расшитый вышивкой жилет. Волосы она по-быстрому уложила в хвост.

Закончив со сборами, девушка вышла из комнаты, где на глаза ей тут же попался слоняющийся по коридору неприкаянный Эйгон. Принцу было неловко оставаться одному в чужом замке, в обществе людей, которых он почти не знал, поэтому, едва завидев Висенью, молодой человек тут же бросился к ней с вопросом:

— Ты ведь недолго там пробудешь?

— Постараюсь вернуться побыстрее, — видя, что её слова не сильно его успокоили, она взяла лицо Эйгона в свои руки и успокаивающе произнесла: — Не волнуйся. Ты почетный гость в доме Веларионов, никто не посмеет навредить тебе в этих стенах.

— И всё равно мне как-то некомфортно оставаться здесь без тебя.

— Я вернусь через пару часов, а потом проведу тебе экскурсию. Договорились? Уверена, познакомившись с этим местом поближе, ты полюбишь его так же сильно, как и я.

Эйгон согласно кивнул, а после обнял девушку за талию, крепко прижимая её к себе. Висенья тоже обняла принца за шею. Так они простояли несколько блаженных минут, пока со стороны лестницы не раздался требовательный голос бабушки, зовущий внучку.

— Не скучай, — Висенья быстро поцеловала Эйгона в щеку и, отстранившись, поспешила на зов.

— Почему так долго? — критично оглядев девушку с ног до головы, недовольно поинтересовалась Рейнис. Женщина уже давно облачилась в свои доспехи для полетов и вот уже как несколько минут дожидалась внучку.

— Извини, — поправив свою одежду, смущенно ответила Висенья.

По яркому румянцу на щеках девушки и по глупой улыбке на её устах, Рейнис быстро догадалась, что именно послужило причиной её задержки. Уже второй раз за утро, женщина задумчиво хмыкнула и, повернувшись, молчаливо направилась в сторону выхода. Однако, как только они с внучкой оказались в безлюдном дворе замка, Почти Королева сразу же ошарашила ту прямым вопросом:

— Какого рода отношения связывают тебя и принца Эйгона?

Поняв, что увиливать глупо, Висенья ответила прямо и не таясь.

— Я думаю, что мы с Эйгоном влюблены друг в друга, — покраснев, она уточнила: — Правда, мы это ещё не обсуждали. Но я думаю, что это так.

— Висенья! Только не говори мне, что ты… что вы… что он тебя обесчестил?! — от негодования Рейнис резко затормозила, а на её бледных щеках тут же вспыхнули багряные пятна гнева.

— Что?! Нет! — тут же поспешила успокоить её девушка, — Ничего такого между нами не было.

— Слава богам! Это было огромной ошибкой с моей стороны, оставлять тебя одну в столице. А ведь я знала о его репутации, знала, что он не упустит шанс…

— Бабушка! Эйгон не такой! — возмущенно воскликнула Висенья, но потом, подумав, всё же добавила: — Вернее, да, такой. Но честное слово, со мной он ведёт себя вполне прилично.

— Принц Эйгон точно такой же бабник, каким был когда-то Деймон. Таким, как они, не известны понятия приличия, эти мужчины полностью погрязли в своей порочной похоти.

— Отец уже давно оставил своё аморальное прошлое, и сейчас он верен только одной женщине — Рейнире, — справедливо возразила на слова бабушки Висенья. — И Эйгон тоже…

— Что?! Исправится и будет верен тебе так же? Не смеши меня! Да и какую верность можно ожидать от человека, который с легкостью предал свою жену и детей.

— Эйгон и Хелейна поженились не по своей воли. Они не любят друг друга. Этот брак делает их несчастными.

— Эту слезливую историю поведал тебе сам принц?

— Нет. Мне рассказала об этом Хелейна. Ты верно думаешь, что я разрушаю их любовь и брак. Но это не так! По секрету говоря, кузина тоже любит другого мужчину. И будь её воля, она бы с радостью была с ним, а не с Эйгоном.

— И тем не менее, они женаты. Официально. Этой причины вполне достаточно, почему вы никогда не сможете быть вместе. Принц и его жена могут сколько угодно заниматься адюльтером, их отношения меня не касаются. Но пока я жива, я не позволю тебе себя опозорить. Его любовницей ты не будешь. И точка!

Висенья молчала. Речь бабушки была подобной хлесткой и унизительной пощечине, от которой хотелось плакать. С трудом сдерживая слезы обиды, девушка поинтересовалась:

— Почему сразу любовницей? Может быть, я планирую стать его женой? В истории рода Таргариенов уже был случай, когда мужчина взял себе в жены сразу двух женщин. На одной он женился ради долга, а вторую взял по любви. И, между прочим, живя втроём, они были очень даже счастливы.

— Что ты несешь, дитя?! — пораженно произнесла Рейнис. — Самой-то не унизительно?

— Нет, бабушка, не унизительно. Я хочу быть с Эйгоном, и плевать, второй женой или десятой, — Висенья и сама подивилась, насколько легко дались ей эти слова, поэтому и дальше продолжила говорить то, что думает: — Только с ним я чувствую себя по-настоящему счастливой и… Как бы это странно ни звучало, целой. Будто до встречи с Эйгоном я была лишена какой-то очень важной детали в своей жизни. А теперь, с его появлением, всё наконец-то обрело должный смысл.

Рейнис опечалено покачала головой и медленно побрела к воротам замка. По правде говоря, Висенья и не надеялась, что бабушка её поймёт. Женщина очень боялась, что внучка однажды повторит судьбу Лейны, тоже выйдет замуж, уедет и больше никогда не вернётся. Но она ведь должна понимать, что ей не удастся удержать Висенью подле себя всю жизнь?

Догнав бабушку, девушка слёзно спросила:

— Неужели ты совсем не желаешь мне счастья, бабушка?

— Только его я тебе и желаю, — остановившись и повернувшись к внучке, холодно ответила Рейнис. — Поэтому оставь свои ребячьи чувства к принцу, ничего хорошего они тебе не принесут, — заметив, что Висенья плачет, женщина немного смягчилась и, взяв руки девушки в свои, вкрадчиво произнесла: — Если ты действительно хочешь быть счастлива, девочка, и желаешь того же своим близким, ты должна забыть Эйгона и выйти замуж за Люцериса, как мы и договаривались.

Висенья разочарованно отшатнулась от неё. Выходит, зря она тут распиналась и откровенничала о своих чувствах. Бабушке, как и всем вокруг, был важен только политический союз, а до её личного счастья никому не было дела.

Девушка остервенело вытерла слезы и уже было открыла рот, чтобы гневно высказать всё то, что она думает об этой ситуации, но вдруг позади раздались чьи-то торопливые шаги и лязг доспехов. Оглянувшись, она увидела, что к ним через двор спешит сир Каргилл.

— Принцесса Рейнис, леди Висенья, — подойдя ближе, поприветствовал их рыцарь. Однако, заметив их напряженные лица, он тут же учтиво поинтересовался: — Простите, я, наверное, не вовремя?

— Всё нормально, — вежливо улыбнувшись, ответила ему Рейнис. — Вы что-то хотели?

— Я услышал, что вы сейчас направляетесь на Драконий Камень. Не сочтите за наглость с моей стороны, но могу ли я полететь с вами? Мне нужно кое-что передать принцессе Рейнире, — он указал на содержимое висевшей на его плече кожаной сумки. — Кое-что, что принадлежит ей по праву.

— Вы оказали огромную услугу нашей семье, думаю, это меньшее, чем мы можем Вам отплатить.

— Благодарю.

Уже втроём они направились на холм, где обитали драконы. Мелеис находилась на земле и с аппетитом поглощала приведенного смотрителями теленка, не обращая внимания ни на кого вокруг. Лунная Плясунья и Солнечный Огонь, так и не доев своих овец, разминали крылья в небе. Но оно и не удивительно, эти двое слишком долго находились взаперти, и теперь, дорвавшись до свободы, радостно парили на ветру.

— Красиво летают, — задрав голову кверху, прокомментировал их полёты сир Каргилл.

«Радует, что они подружились, — наблюдая за этой чарующей картиной, подумала Висенья. — Возможно, однажды я даже смогу увидеть их танец…»

Эта мысль снова подняла в душе девушки волну негодования. Почему драконы сами вольны выбирать себе пару, а с людьми такое не работает? Разве, согласно преданиям, в жилах Таргариенов не течет драконья кровь? Если это так, почему тогда им приходится жить как все? Драконы ведь не должны уподобляться овцам, чтобы не выделяться на их фоне.

Заметив, что бабушка уже оседлала Мелеис, Висенья, засунув пальцы в рот, громко свистнула, привлекая внимание своего дракона. Через пару мгновений Лунная Плясунья покорно опустилась перед всадницей, подняв своим приземлением в воздух столп пыли.

Солнечный Огонь ещё немного одиноко покружив, тоже опустился следом.

«Не скучай, — мысленно подбодрила его девушка, усаживаясь в седло. — Через пару часов твоя новая подруга вернется, и вы снова будете вместе».

Дабы сдержать это обещание, Висенья скомандовала Лунной Плясунье быстрее взлетать.

Сир Каргилл держался в седле гораздо увереннее, чем вчера, кажется, он начал привыкать к подобным полётам, поэтому совсем не возражал, чтобы они прибавили скорость.

Минуло около часа пути, и вот перед их взорами предстали зубчатые стены Драконьего Камня. Облетев замок вокруг, драконы приземлились на специально обустроенной площадке, где им навстречу тут же вышла местная стража. Рейнис объяснила рыцарям цель своего визита, а те сообщили ей, где сейчас можно найти принцессу Рейниру и её мужа. Висенья вместе со всеми двинулась ко входу в замок, но бабушка остановила её, сказав:

— С Рейнирой и Деймоном я поговорю сама. Если у них возникнут вопросы, сир Каргилл сможет дать на них ответы. А ты иди и найди Джекейриса и Люцериса. Лучше, если они узнают о происходящем из твоих уст.

После вчерашнего дня было как-то даже странно, что к ней снова относятся как к маленькому неразумному ребенку и отсылают подальше от серьёзных взрослых разговоров. Однако у Висеньи было и без того паршивое настроение, чтобы портить его очередным бессмысленным спором, поэтому девушка просто отправилась на поиски братьев.

Люка и Джейса она нашла на берегу, у них как раз был урок фехтования, и мальчишки отрабатывали друг на друге новые приёмы. Как обычно, Джекейрис слишком увлекся, не оставив младшему брату и шанса на победу в их тренировочном бою. Он атаковал быстро и ловко, по итогу выбив меч из рук парнишки. После, толкнув того на землю, недовольно воскликнул:

— Ну и что это было?!

— Прости… — виновато промямлил Люк. Он быстро поднялся на ноги и отряхнул одежду от мокрого песка. По выражению лица мальчика было видно, что он вот-вот расплачется. Все-таки владение мечом давалось ему очень тяжело. Наверное, при других обстоятельствах Висенья незамедлительно подбежала бы к ним, взяла в руки меч и сбила бы всю спесь с Джейса, доказав ему, что он не самый умелый юный фехтовальщик в их семье. Ведь в отличие от Люка, девушка обращалась с мечом весьма недурно. И на этот раз никакое дурацкое платье ей не мешало. Но Висенья продолжала неподвижно стоять, безучастно наблюдая за этой картиной.

— Соберись уже! Хватит летать в облаках.

— Вам надо быть с ним помягче, мой принц, — посоветовал стоящий рядом наставник. — Чтобы он усвоил то, чему вы хотите его научить.

— В этот раз я буду чуть помедленнее, — объявил Джейс, принимая боевую стойку. — Но и ты не сачкуй.

— Хорошо, — Люк нехотя нагнулся за своим мечом и, поднимаясь, бросил взгляд в сторону, где увидел стоящую Висенью, отчего страдальческое вырождение на его лице мигом сменилось радостной улыбкой.

— Висенья! — отшвырнув меч в сторону, мальчишка самозабвенно бросился к сестре и заключил её в такие крепкие объятия, будто бы с их последней встречи минуло не пара дней, а несколько месяцев. Девушка никак не отреагировала на его приветствие, и только когда Люк удивленно от неё отстранился, холодно произнесла:

— Твой дедушка умер.

— Что?! — мальчик мигом побледнел, и пошатнувшись, сделал шаг назад.

— В чем дело? — видя отстраненное лицо сестры и потрясенный вид брата, подходя к ним ближе, озадачено спросил Джейс.

— Корлис… — потрясенно произнёс Люк, не в силах дальше продолжить эту фразу. Его всего трясло, и, кажется, начинало не хватать воздуха. Казалось, будто сама земля уходила у него в этот миг из-под ног.

— Не Корлис! — раздраженно уточнила девушка. — Визерис.

— Визерис?! — ещё более удивленно воскликнул Люк, однако наступающие панические слезы на его глазах мигом высохли. — А что с Корлисом? Он жив?

— С ним всё хорошо, идёт на поправку. Но, боюсь, это единственная хорошая новость из тех, что я вам привезла.

— А какие плохие? — тут же серьёзно и заинтересованно осведомился Джейс.

Пока они возвращались в замок, Висенья кратко поведала братьям о событиях вчерашнего дня, опустив при этом некоторые детали. Например, такие, как свою скоротечную помолвку с Эймондом и совместный побег с Эйгоном. Также она рассказала им про решение Корлиса перекрыть пролив Глотка.

— Получается, в Вестеросе будет война? — идя по коридору, с ужасом уточнил Люцерис.

— Не будет, если приложим для этого совместные усилия, — ответила ему Висенья.

— Думаешь, конкретно мы можем на что-то повлиять?

— А почему нет? Мы всё-таки драконьи всадники, взрослым придется с нами считаться.

— Знаешь, за эти пару дней в столице, в тебе как будто что-то поменялось, — поделился своими наблюдениями Джейс, — Ты стала очень решительной.

— Просто стараюсь быть сильной и уверенной, как и подобает настоящему Таргариену. Попробуйте, может быть вам тоже понравится.

Вместе они вошли в палату Расписного стола, однако почти сразу стража развернула их обратно. Перед тем, как её вывели за дверь, Висенья увидела своего отца, проводившего срочный военный совет. Но Рейниры почему-то рядом с ним не было.

— Что там происходит? — поинтересовалась она у вышедшей за ними следом Рейнис. — Почему нас выгнали?

— Потому что детям там не место.

— Детям?! Что ж, хорошо, когда всем этим важным взрослым вдруг понадобится помощь наших драконов, мы так им и ответим: «Нам не место в ваших политических разборках, решайте все свои проблемы сами».

— Висенья! — разгневанно воскликнула бабушка, — Прекрати сейчас же!

Девушка и сама понимала, что ведёт себя просто отвратительно, но никак не могла остановиться, будто бы полагая, что коли у неё на душе так гадко, значит и все окружающие должны прочувствовать это на себе.

Грубо схватив внучку за руку и отведя её немного в сторону, Рейнис раздраженным шепотом поинтересовалась:

— Что на тебя нашло? Почему ты так вызывающе себя ведёшь?

— А лучше быть тихим и покорным ребенком, который всегда делает то, что ему говорят «умные» взрослые, ведь всё, что они делают, это исключительно для общего блага, так? Всё это гнусная ложь! Вы просто за наш счет удовлетворяете свои политические амбиции, используя нас в качестве ступеней на пути к своей корыстной мечте. И даже ты! Тебе куда важнее союз с Рейнирой, чем мои чувства.

— Глупая! Плевать мне на Рейниру. Всё, что я делаю, это исключительно ради тебя. Чтобы у тебя был собственный дом, власть и счастливая семейная жизнь. Сама подумай, ты моя единственная внучка, как я могу желать тебе плохого?

Как бы ей не было сложно это принять, возразить Висенья не могла, поэтому просто поспешила сменить тему:

— Как отец и Рейнира отреагировали на новости о смерти короля?

— Всё прошло хуже, чем я ожидала. У Рейниры от этого известия начались преждевременные роды, и слуги незамедлительно увели её в покои. С Деймоном дела обстоят не лучше. Мой бывший зять упрямо вбил себе в голову, что королева и Десница целенаправленно убили Визериса, чтобы узурпировать Железный трон. Будь его воля, он бы прямо сейчас полетел в столицу, принял должность короля-регента и насадил головы всех предателей на пики. Однако, никто не позволит ему этого сделать. Ведь едва дорвавшись до власти, этот безумец неминуемо погрузит страну в хаос. Благо Рейнира перед своим уходом мудро взяла с него клятву, что без неё он не будет ничего предпринимать.

— Они знают об Эйгоне?

— Только то, что его хотели короновать и что он сбежал. То, что принц скрывается у нас, я пока решила умолчать. Его пребывание в нашем замке определенно даёт нам козырь в переговорах с Хайтауэрами, но в то же время ставит в не очень выгодное положение перед Рейнирой. Фактически, мы укрываем у себя её конкурента.

— Эйгон Рейнире не конкурент! Ему не нужен Железный трон!

— Но трон нужен его семье, и всем тем, кто уже успел присягнуть ему на верность. Они непременно придут за своим королём, если уже этого не сделали.

— Эйгон никуда с ними не пойдёт, а забрать его силой, они не посмеют.

— И кто же их остановит? Ты?

— Нет, драконы. У нас есть целых два больших огнедышащих дракона, Отто Хайтауэру и королеве Алисенте придётся считаться с этой силой. А так же с волей Эйгона жить так, как ему хочется.

— У нас есть пара дней, чтобы попытаться решить этот конфликт миром и посадить на трон истинного наследника. Я пока останусь здесь и прослежу, чтобы Деймон сдержал данное Рейнире обещание, а ты возвращайся в Дрифтмарк и сообщи обо всём дедушке, попроси его отозвать свои корабли.

Клятвенно пообещав бабушке не делать никаких глупостей и попрощавшись с братьями, девушка поспешила обратно домой. Однако на подлёте к Дрифтмарку её ждал неожиданный сюрприз в лице расположившейся на полоске пляжа Вхагар. Конечно, Висенья знала, что за Эйгоном непременно кого-нибудь пошлют, но осознание, что за ним прилетит Эймонд, заставило её сердце тревожно забиться.

Оставив Лунную Плясунью прямо во дворе замка, девушка поспешила в зал приёмов. Распахнув тяжёлые двери и войдя внутрь, она увидела следующую картину: Корлис, как и подобает хозяину дома, восседал на Плавниковом троне. Лицо старика не было гневным, скорее глубоко задумчивым. Чуть в стороне стоял растерянный Эйгон, а в центре зала, сцепив руки за спиной, неподвижно стоял Эймонд. Однако стоило Висеньи появиться, как юноша медленно повернулся к ней.

Скользнув по нему беглым взглядом, девушка заметила, что младший принц обзавелся не только новым щегольским черным одеянием, но и разжился валирийским кинжалом на поясе. И не абы каким, а тем самым, что принадлежал почившему королю. И который теперь, как и корона Завоевателя, отошли в наследство Эйгону.

«Неужто Десница и королева, чтобы хоть как-то удержать власть, поспешно короновали другого сына?! Быстро же они!» — подумала девушка, потрясенно глядя на, возможно, нового короля Вестероса.

— А вот и ты! — на тонких губах Эймонда появилась улыбка. — Мы как раз тебя ждали.

---

Примечания:

Парочка разъяснений по поводу коронации Эймонда.

1. Пока что его назначили регентом. Это было условие его матери, ведь она всё ещё надеется вернуть Эйгона. Но Отто и Совет очень даже "за" чтобы Эймонд стал королём на регулярной основе. Потому что Эйгон очень ненадёжный кандидат, и против Рейниры он почти бесполезен.

2. Зеленые знают что все лорды Вестероса скорее предпочтут истинного наследника дома Таргариенов(и не важно, что он второй сын), чем женщину, которая неоднократно компрометировала себя в глазах общественности. Это осознание придаёт им уверенности в собственных действиях.

3. В книге Эймонд и Деймон делали 90% работы за свои фракции, поэтому по сути, ничего особо не поменяется, если Эймонд наденет корону официально.

Советую для ознакомления эту статью: https://vlast.kz/filmy/24609-igry-prestolov-glazami-istorika-nasledovanie-trona.html правда в ней больше идёт размышление о правах Дейнерис на Железный трон, но там так же затрагивается и в целом тема престолонаследия в Вестеросе, и Танец Драконов там тоже упоминается.

Ещё в истории мира ПЛИО есть такой персонаж, как Дункан Таргариен. Он тоже был старшим сыном короля, и после его смерти должен был унаследовать Железный трон, но полюбил девушку, и выбрал любовь, а не власть. А королем стал его младший брат. Подробнее здесь: https://7kingdoms.ru/wiki/Дункан_Таргариен#:~:text=Принц%20Ду́нкан%20Таргариен%2C%20также%20известный,хорошо%20известная%20в%20Вестеросе%20песня

Примечания:

Главу пришлось удалять и перезагружать второй раз, потому что из-за автоматической публикации, засчиталось число когда я загрузила главу на сайт(6 февраля), а не сегодняшняя дата публикации(8 февраля). Из-за этого были проблемы с уведомлениями и мой фанфик не появился в списке новинок. Короче, впредь буду знать, что лучше всё публиковать самой, а не доверять компьютеру.

---

— Так ты теперь король? Поздравляю… Ваше Величество, — Висенья поприветствовала кузена учтивым реверансом, искренне радуясь тому факту, что коли Эймонд стал королём, значит, в кандидатуре Эйгона их семья больше точно не заинтересована. Однако ответ юноши быстро спустил её с небес на землю.

— Я не король, а всего лишь временный регент короля. Который был настолько сильно потрясен смертью своего любимого отца, что сам слёг с ужасной лихорадкой. По этой, безусловно, уважительной причине ему пришлось пропустить свою публичную коронацию. Однако жители Королевской Гавани уже поставлены в известность о произошедших переменах во власти. Теперь вся чернь города неистово молится о том, чтобы их новый король скорее выздоровел и явил им свой светлый лик воочию. Так звучит официальная версия событий. На деле же, наша матушка и весь Малый Совет с ней рвут и мечут. Они ждут, что Эйгон вернётся и займёт возложенную на него должность. Или... — он бросил проницательный взгляд в сторону старшего брата, — …что он официально откажется от трона, раз уж такая большая ответственность ему не по душе.

Висенья посмотрела на своего возлюбленного. Вот она, его возможность наконец обрести желанную свободу. Но почему же тогда принц так угрюм и молчалив? Разве он не должен радоваться своему избавлению от нежеланных обязанностей?

— В чём здесь подвох? — снова переведя внимание на Эймонда, спросила девушка.

— В том, что, отказавшись от трона, он автоматически лишит своих детей и их последующих потомков монаршего статуса, — пояснил ей кузен. Следом он флегматично добавил: — Все они останутся частью семьи Таргариен, однако в качестве наследников чего-либо никогда рассматриваться не будут.

— То есть, им не положено ни новых титулов, ни земель, ни замков? — уточнила Висенья. — Как же тогда они будут жить?

— Придётся заботиться о себе самим. Если, конечно, новый король не проявит к ним милость и не возьмёт на своё полное обеспечение. В таком случае их жизнь особо никак не изменится. В материальном смысле этого слова, разумеется, — он снова метнул взгляд в сторону брата. — Вот почему отказ от трона — это очень решительный шаг, и в истории нашего рода таких прецедентов ещё не было.

— А если новым королём станешь ты, ты проявишь подобную милость? Не позволишь ведь своим родственникам голодать и скитаться?

— Семья для меня не пустой звук, Висенья, — мягко улыбнувшись, успокоил её опасения Эймонд, — Конечно же я не брошу их на произвол судьбы.

Удовлетворенная таким ответом, девушка прошла дальше в зал и заняла своё, ставшее уже привычным, место рядом с Плавниковым троном. Пока Корлис был занят войной на Ступенях, Рейнис управляла Дрифтмарком вместо мужа, поэтому на всех важных переговорах и встречах Висенья стояла подле бабушки и внимательно наблюдала за происходящим. Раньше она не понимала, зачем ей нужны подобные знания, но теперь была даже благодарна за такую науку.

— Какие новости с Драконьего Камня? — осведомился у внучки Корлис. Эймонд и Эйгон тоже обратили свои любопытные взоры к девушке, желая поскорее услышать её ответ.

— У Рейниры начались роды. Поэтому в ближайшие дни, ей будет явно не до Железного трона.

Услышав это, Эймонд ухмыльнулся, а Эйгон, нервно облизнув губы, спросил:

— А что будет, если она умрёт в процессе?

— Я… не знаю, — растерянно ответила Висенья, до этого вопроса она даже не задумывалась о подобном исходе. Однако, отрицать вероятность, что всё может пойти по такому сценарию, было нельзя. Особенно с учетом того, что рожать её мачехе пришлось гораздо раньше положенного срока.

— А что же Деймон? — стараясь не разводить панику раньше времени, спокойно поинтересовался Корлис. — Как он отреагировал на вести из столицы?

— Отец думает, что король умер не своей смертью, что его специально убили, чтобы узурпировать трон, и теперь он жаждет возмездия за брата.

— Это обвинение беспочвенно! — громко и возмущенно воскликнул Эймонд. Однако, быстро совладав с эмоциями, юноша продолжил чуть спокойнее: — Ты и сама видела, в каком состоянии был мой отец. Если что его и убило, то это болезнь, а не стороннее вмешательство.

«С учетом того, какой бесчестный человек твой дед, я не удивлюсь, что он вполне мог ускорить кончину короля, чтобы поскорее посадить на трон Эйгона…» — подумала Висенья, но всё же не стала озвучивать это вслух. Вместо этого она сказала другое:

— Пока волноваться не о чем. Рейнира строго-настрого запретила ему что-либо самостоятельно предпринимать. А чтобы мой отец точно не сорвался и не наломал дров, за ним осталась следить бабушка. И, кстати, дедушка, — Висенья обратилась к Корлису, — она попросила, чтобы ты отозвал свои корабли. Как я понимаю, они с Рейнирой намерены решить сложившуюся ситуацию посредством переговоров…

— Я не собираюсь садиться за стол переговоров с Отто Хайтауэром! — стукнув по подлокотнику своего трона, категорично возразил Морской Змей. — И корабли я тоже отзывать не стану. Я согласился выслушать предложения Рейниры, однако не обещал покорно следовать её воли. Отто должен ответить за все свои преступления перед законом. Я не успокоюсь, пока его голова не окажется на пике.

Висенья сконфуженно посмотрела на Эймонда, похоже, мирно договорится между их семьями не выйдет. Однако, к огромному удивлению девушки, регент не просто спокойно принял слова её дедушки, но и поддержал их.

— Согласен с Вами. Мой дед должен ответить за свои злодеяния.

Все пораженно уставились в его сторону, не веря собственным ушам. Едва отойдя от шока, Висенья произнесла:

— Ты только что говорил, что семья для тебя не пустой звук. А теперь уже готов предать их интересы? Тебе не кажется, что ты сам себе противоречишь?

— Вовсе нет, — покачал головой Эймонд. — Я знаю, что моя мать, брат, сестра, племянники и даже я сам — всего лишь политические инструменты в руках моего деда. И что ради достижения своих корыстных целей он, не задумываясь, пожертвует нами. Долгие годы мы были вынуждены страдать и играть по его правилам. Так должен ли я испытывать теплые родственные чувства к подобному человеку и отстаивать его интересы?

— И всё же, это Отто назначил тебя регентом и наделил властью, — также со скепсисом в голосе напомнил ему Корлис.

— Моему деду, как, впрочем, и всем членам Малого Совета, увы, совершенно не принципиально, кого из нас двоих, меня или Эйгона, посадить на трон, главное, чтобы он не достался Рейнире. Отчасти я понимаю, чем продиктовано такое решение, моя старшая сестра — женщина, к тому же не раз скомпрометировавшая себя в глазах общественности: ни народ, ни знать не примут такую кандидатуру на роль правителя. А даже если ей всё же удастся каким-то образом занять Железный трон, все мы прекрасно понимаем, что ничего путного из её правления не выйдет, а значит, в дело вступит мой дядюшка Деймон. Никто в здравом уме не захочет видеть у власти такого импульсивного и жестокого человека.

— Что ты предлагаешь?

— Я хочу доказать, что я могу стать достойным правителем. Предлагаю здесь и сейчас заключить взаимовыгодный союз, который пойдёт во благо всему Вестеросу, — деловито объявил Эймонд и, повернувшись к брату, озвучил ему своё предложение: — Эйгон, ты официально откажешься от трона в мою пользу. А я же взамен обязуюсь материально обеспечивать твою семью и всех твоих потомков. Даю слово, вы ни в чем не будете нуждаться. Можешь купить себе имение в вольных городах, открыть свою винокурню или… публичный дом. В общем, занимайся чем твоей душе угодно, не беспокоясь о деньгах, — следом юноша обратился с предложением к Морскому Змею: — Лорд Корлис, я клянусь Вам, что мой дед и все члены Малого Совета будут наказаны по всей строгости закона. Более того, став королем, я намерен собрать новый совет из честных и доверенных людей, которые действительно будут заинтересованы в благополучии и процветании Вестероса. Вы как раз такой человек. Поэтому я предлагаю Вам должность своего Десницы. Я знаю, что мой отец долгие годы пренебрегал вашими мудрыми советами, особенно в тех вопросах, что касаются внешней политики, но я не такой. Я собираюсь править сильно и мудро, по заветам своих великих предков-завоевателей. При моём правлении Триархия перестанет существовать. Мы очистим Узкое море от этой мерзости раз и навсегда, — под конец Эймонд перевёл взгляд на девушку, и тон его делового голоса заметно смягчился: — Висенья, я всё ещё хочу, чтобы ты стала моей женой и… моей полноправной королевой. Это значит, что я позволю тебе присутствовать на заседаниях совета и принимать участие во всех делах государства. Только подумай, сколько полезных законов ты сможешь издать и скольким людям помочь. Народ будет просто боготворить такую мудрую и милосердную королеву, как ты. Действуя сообща, мы не просто приблизимся к золотому веку наших валирийских предков, но даже сможем превзойти его, навсегда вписав свои имена в историю Вестероса.

«Всё-таки умеет Эймонд уговаривать! Так красиво всё расписал, что даже придраться не к чему. И что самое главное, вещи, про которые он говорит, вполне выполнимые. Они действительно совмещают в себе как «личное счастье», так и «общее благо». Такой вариант развития событий действительно устроит всех. Возможно, даже Рейниру и моего отца. Правда, в речи Эймонда про них не было ни слова. Но возможно, с его-то навыком красноречия, он и им предложит выгодные отступные…» — подумала Висенья, взглянув на своего деда, в ожидании его вердикта.

— Весьма щедрое предложение, — почесав бороду, изрек Морской Змей. — Предложи мне такое десять лет тому назад, я бы, не задумываясь, согласился. Однако теперь мне нужно время, чтобы всё хорошенько обдумать. И этим двоим, я так понимаю, тоже, — он указал на Висенью и Эйгона, на лицах которых действительно читалось, что они не готовы принимать решение прямо сейчас.

Эймонд был разочарован такой реакцией, однако, тут же поспешил скрыть всё за маской отстраненности.

— Хорошо, дам вам один день на раздумье, — вежливо поклонившись, регент стремительной походкой покинул зал.

Когда двери за его спиной закрылись, Висенья расслабленно выдохнула. После вчерашнего дня девушка испытывала к кузену весьма спорные чувства. С одной стороны, она злилась на него за то, что он постоянно пытался ей манипулировать, но с другой, понимала, что, в отличие от своего деда, он делает это вовсе не из корысти. Эймонду действительно было важно общее благо. Просто при этом он не упускал выгоду и для себя любимого.

— Этот парень весьма амбициозен, далеко пойдёт, — в голосе Корлиса прослеживались нотки восхищения.

— Значит, ты согласишься на его предложение?

Мужчина неоднозначно мотнул головой.

— Как я уже сказал, прежний Я незамедлительно бы согласился. Посмотрим правде в глаза, то, что предлагает этот юноша, послужит благополучию не только нашего дома, но и всех семи королевств. К тому же, исполнится моя давняя и заветная мечта, мой потомок будет править Вестеросом… Как я могу не желать подобного?! — Корлис поднялся с трона и, опираясь на трость, направился в сторону лестницы. Висенья пошла рядом с ним, взяв мужчину под руку, чтобы облегчить его передвижение. — Однако, также я хорошо помню, чего лишился в погоне за этой самой мечтой. Мои амбиции стоили жизней обоих моих детей. Я не хочу, чтобы и тебя постигла та же участь. Поэтому вопрос не в том, чего хочу я, а в том, чего хочешь ты сама. Железный трон совсем не такой, как наш Плавниковый. Что есть меч? Он создан, чтобы причинять боль и отнимать жизнь. А в Железном троне их сотни. Поэтому неудивительно, что он неустанно жаждет крови и страданий. Не только того, кто на нём сидит, но и тех, кто просто находится рядом. Ты готова платить такую цену за власть?

Висенья не знала что ответить. Она никогда прежде не задумывалась о подобных вещах. Подойдя к подножью лестницы, Корлис сказал:

— Рейнис была очень недовольна, когда я наотрез отказался назначать тебя наследницей Дрифтмарка. Но я отклонил твою кандидатуру вовсе не потому, что ты женщина, и не из-за того, что я сомневаюсь в твоих способностях. Причина была в другом. Я искренне считаю, что тебе будет лучше прожить какую-нибудь тихую, но долгую и счастливую жизнь, вдали от политики, не участвуя в борьбе за власть. Впрочем, это только моё мнение. И твоя бабушка наверняка с ним не согласится. Я знаю, что пока меня не было, Рейнис готовила тебя себе в преемницы. И, как я погляжу, весьма успешно. Чтобы ты завтра ни выбрала, я тебя поддержу. А сейчас, прошу простить, мне нужно немного отдохнуть.

Висенья предложила дедушке проводить его, но он отказался, пошутив, что пока сам в состоянии дойти до комнаты. Проводив мужчину взглядом, девушка обернулась к Эйгону. Принц, как и прежде, пребывал в весьма угрюмом состоянии. Висенья подошла к нему и, ласково погладив по волосам, спросила, что его тревожит.

— Всё-таки не зря Эймонд так много времени проводил за своими книжками. Он даже не король, а уже сумел проявить себя достойно, в несколько предложений разрешил почти все проблемы, — стараясь не смотреть в глаза девушке, поделился своими мыслями обо всём происходящем Эйгон. — Раньше я смеялся над ним, обзывал книжным червём, а теперь я как будто даже завидую его способностям. Какой же я всё-таки жалкий неудачник!

— Ты вовсе не неудачник! Просто твои дед и мать готовили из тебя не самостоятельного правителя, а марионетку, что будет покорно исполнять любую их волю. Они совсем не давали тебе себя реализовать. Кто знает, может быть, при желании ты с лёгкостью заткнёшь Эймонда за пояс.

— Ты правда так думаешь? Или говоришь это только для того, чтобы меня утешить?

— Правда, — чмокнув парня в губы, заверила его девушка. — Однако, Эймонд действительно очень умный. Его предложение избавиться от прогнившей верхушки власти весьма дельное. Правда, разрыв отношений с домом Ланнистеров будет чреват серьёзными последствиями и может даже обернуться войной с Западными землями. Не говоря уже о том, что королевская казна много потеряет с их уходом. Но всё это может компенсировать мой дедушка. Морской конёк ничуть не уступает по богатству и влиянию Золотому льву, к тому же у Веларионов есть мощный флот. Если Корлис станет Десницей, то как король Эймонд больше получит, чем потеряет. Вот почему он так спокойно предложил устроить переворот.

— Теперь понятно, почему мой брат так отчаянно хочет видеть тебя своей королевой. Ты действительно хорошо подходишь на эту роль.

— Как правильно сказал мой дедушка, важно не то, чего хотят они, а то, чего хочу я.

— И чего же ты хочешь? — немного игриво поинтересовался Эйгон.

— В данный момент я страстно желаю устроить тебе экскурсию по замку. Я ведь утром тебе обещала, помнишь? — она протянула ему руку, предлагая следовать за ней. — А все серьёзные разговоры, давай, оставим на потом.

— Хорошо, — Эйгон с энтузиазмом принял её предложение, и парочка воодушевленно отправилась гулять по замку.

Примечания:

После такого долгого перерыва было непросто вернуться к этой истории. Но я надеюсь, что мне удалось сохранить атмосферу предыдущих глав. Приятного прочтения!))))

---

Висенья провела Эйгона по всем интересным местам своего дома, показала ему самые красивые настенные фрески и картины, коих здесь было немало, а также обширную коллекцию дедушкиных военных трофеев, не забывая при этом дополнять свою экскурсию красочными историями и историческими фактами, как та или иная вещь здесь появилась. Эйгон слушал её рассказы очень внимательно. Наверное, впервые за время их знакомства Висенья видела на лице кузена не скуку, а живой неподдельный интерес. Это ей очень льстило.

Закончив с осмотром замка, парочка вышла во внутренний двор, где располагалась тренировочная площадка. Посмотрев на стойку с оружием, Висенья подумала, что никогда не видела Эйгона с мечом и не имела никакого представления о его боевых способностях.

«Как наследного принца, его, вероятно, обучали искусству боя лучшие учителя. И пусть в физической форме он и уступает своему младшему брату, это ведь не делает его слабым противником, так?» — размышляя об этом, девушка подошла к стойке и взяла в руки деревянный меч. Поддавшись духу авантюризма, она повернулась к Эйгону и предложила:

— Ваша Высочество, как Вы смотрите на перспективу тренировочного боя со мной?

— Ты это серьёзно? — кажется, предложение кузины немного смутило принца. Однако он всё же подошёл ближе, взял меч и начал задумчиво его рассматривать. — Мне никогда не приходилось сражаться с женщинами…

— Боишься? — с усмешкой спросила Висенья, подначивая его.

— Ещё чего! Но мне бы не хотелось делать тебе больно. — Эйгон уже хотел благоразумно вернуть меч обратно на стойку, но девушка остановила его:

— Ты не сделаешь мне больно, ведь это тренировочный бой на деревянных мечах. К тому же, я с детства умею обращаться с оружием. — в доказательство своих слов, она эффектно прокрутила меч в руке. — Видишь, ты ничем не рискуешь.

Заметив, что Эйгон всё ещё колеблется, Висенья решила предложить ему то, что его точно заинтересует:

— Давай так, проигравший исполнит любое желание победителя.

— Что, прям любое? — как и ожидалось, принц сразу же проявил интерес.

— Любое, — кивнула девушка, прекрасно осознавая, насколько рискованно это предложение. Она понимала, что воображение принца может быть очень богатым, и он, вероятно, попросит её сделать что-то, чего она совсем не хотела бы делать. Однако соблазн увидеть его боевые способности был слишком велик.

«Впрочем, ещё не понятно, кто чьё желание будет выполнять», — подумала Висенья и, отойдя на пару метров, приняла боевую стойку с мечом наготове.

Эйгон не стал медлить и сразу же пошел в атаку. Однако все его выпады были скорее демонстративными, чем настоящими, и девушка с лёгкостью отразила их. Когда Висенья перехватила инициативу и пошла в наступление, снисходительное выражение на лице принца мигом исчезло.

Молодой человек ловко уклонился от атак девушки и слегка оттолкнул её, увеличив расстояние между ними. Этот манёвр позволил обоим участникам схватки обдумать свою следующую тактику.

— Это было очень хорошо! — Висенья искренне похвалила его способности, подумав про себя, что, конечно, до её отца ему далеко, но Эйгон был явно сильнее и выносливее Джейса, не говоря уже о Люке. Было очень почётно сражаться с таким достойным противником.

— Благодарю, — насмешливо поклонился принц. — Я довольно часто слышу эту фразу от женщин, правда, в совсем другой обстановке и при других обстоятельствах. И, кстати, ты тоже очень хороша.

Улыбнувшись его словам, Висенья вновь ринулась в бой. Однако все её надежды на лёгкую победу начали таять, как снег по весне. Эйгон, хоть и не использовал все свои силы, был при этом весьма сосредоточен.

«Может быть, это даже хорошо? Эмоции, как в настоящей битве, — подбадривала себя девушка, чувствуя, что начинает уставать от его выпадов. О том, чтобы изменить ход сражения, уже не было и речи. Эйгон, охваченный азартом, перешёл в активное наступление и, казалось, не собирался останавливаться. — Нужно использовать все свои силы и навыки, чтобы победить его».

Однако весь её боевой настрой сбился, когда в голове пронеслась шальная мысль: «Что, если однажды нам по-настоящему придётся сражаться друг с другом?». Она засела в её сознании, как заноза, и начала отравлять разум. Вместо того чтобы сосредоточиться на победе, Висенья попыталась преодолеть свои внутренние страхи и сомнения. Однако её воображение уже нарисовало яркие образы, которые затмили реальность на мгновение. Она увидела поле битвы, мечи, с силой рассекающие воздух, и кровь, разлетавшуюся брызгами…

Висенья попыталась увернуться от удара мечом, сделала шаг назад, но не удержала равновесие и упала на спину.

Видя, что его соперник повержен, Эйгон торжествующе воскликнул:

— Я победил! Зрители на трибунах рукоплещут. Где мой обещанный приз? — но, заметив, что девушка не торопится подняться, он тут же отбросил меч и обеспокоенно подошел к ней. — Эй, ты в порядке? Не ушиблась?

— Нет, я нет… — Висенья села. Ей было очень неловко из-за своего позорного падения, но ещё больше она стыдилась причины своего проигрыша.

«Зачем я вообще об этом подумала? Ещё и в такой неподходящий момент! — пока она мысленно отчитывала себя, Эйгон терялся в догадках по поводу странного поведения девушки.

— Тебе точно не больно? — спросил он и огляделся, словно искал кого-то, кто мог бы помочь. Однако во дворе не было никого, кроме них двоих. — Может быть, позвать мейстера?

— Нет нужды. Я правда в порядке, — чтобы успокоить его, Висенья встала и отряхнула песок с одежды. Внешне она старалась сохранять спокойствие, но внутри её всё ещё била нервная дрожь, которая постепенно передавалась рукам и проявлялась в лёгком дрожании губ.

«Просто не думай об этом! — злясь на себя, приказала себе девушка. — Выброси эти образы из своей головы! Вы с Эйгоном не враги. И никогда ими не станете!»

— Ты хорошо сражался, и твоя победа была заслуженной. Что ты желаешь за неё получить?

К её великому удивлению, принц, лишь покачал головой.

— Если бы ты не упала, то исход нашей битвы мог быть другим. Предлагаю признать, что бой закончился вничью.

— А как же исполнение желания?

— О, я от этого не отказываюсь. Просто теперь ты исполнишь моё, а я — твоё. Всё по-честному.

Всё таки пойдя на поводу у своих эмоций, Висенья спросила:

— Тогда можешь пообещать мне одну вещь?

— Какую?

— Что бы ни случилось завтра, как бы ни изменились отношения между нашими домами, пообещай мне, что это никак не отразится на наших с тобой отношениях.

Эйгон подошёл к девушке и взял её лицо в свои ладони, поднимая его так, чтобы их взгляды встретились. С тревогой в голосе он спросил:

— Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

— Нет, — сказала Висенья, покачав головой. — Просто… — она замолчала и опустила взгляд. Они договорились не думать о том, что завтра им предстоит принимать важные решения. Однако, как показала практика, от самого себя не убежишь. Поэтому она честно призналась: — Меня охватило нехорошее предчувствие. Возможно, я слишком много думаю об этом, и это всего лишь мои фантазии. Но мне вдруг стало очень страшно, Эйгон.

В ответ принц крепко обнял её. Объятия немного успокоили девушку, но страх полностью не исчез. Уткнувшись лицом в плечо принца, Висенья всё же настояла на его клятве.

— Обещай мне, что даже если когда-нибудь мы окажемся по разные стороны, мы не будем сражаться друг с другом.

— Я скорее позволю всему чертовому миру сгореть в огне, чем направлю свой меч против тебя, — без колебаний заверил её Эйгон.

— Почему твои слова звучат одновременно так пугающе и так романтично? — Висенья не смогла сдержать улыбки и подняла голову, чтобы увидеть лицо своего возлюбленного.

— Потому что так и есть. Ты самый близкий и дорогой человек в моей жизни. А на всех остальных мне плевать.

Эти слова и последовавший за ними долгий поцелуй полностью успокоили Висенью. Она поняла, что все её страхи были напрасны, и поэтому предложила своему спутнику продолжить прогулку.

* * *

— Ты умеешь строить замки из песка? — спросила у своего кузена Висенья, после того как они уже около получаса гуляли вдоль берега и любовались местными пейзажами.

— Нет.

— А хочешь научится? — не дожидаясь ответа, девушка присела на землю и начала собирать руками влажный песок. Увидев это, Эйгон с сомнением поинтересовался:

— Нам обязательно нужно будет возиться в грязи, чтобы это сделать?

— Это не грязь, а мокрый песок, — сказала девушка, не прерывая своего занятия. — И с каких это пор ты стал таким чистоплотным?

— Что значит «с каких пор»? Всегда! Я же принц, а не свинья.

— Да, да, принц, который не может порядок в своих царских покоях навести, — передразнила его Висенья. — И ложится в чистую постель прямо в уличной одежде и обуви.

— Это совсем другое дело, — возразил Эйгон с напускной обидой. — Я поступаю так только тогда, когда мертвецки пьян. А сейчас я трезв.

— Хорошо, если не хочешь помогать, я справлюсь сама, а ты потом оценишь результат.

На том они и договорились. Однако вскоре принцу стало скучно. Не найдя для себя другого развлечения, он присел рядом и с интересом стал наблюдать, как из мокрой песчаной кучи постепенно возникает замковая башня. Не в силах устоять, Эйгон всё-таки решил помочь и, закатав рукава, присоединился к работе. Висенья, гордая своей маленькой победой, объяснила кузену, что и как нужно делать. Вскоре совместными усилиями они построили настоящую маленькую крепость.

— Осталось только выбрать подходящее название, — подвела итог девушка, с гордостью глядя на их совместное творение. Для Висеньи это был не первый замок, она уже строила их с матерью в Пентосе, и с Джейсом и Люком, когда те приезжали навестить её в Дрифтмарке. Однако именно с Эйгоном это занятие приобрело какую-то особую значимость. Ведь впервые они создали что-то вместе.

— Пивной замок.

— Что?! Пивной замок?! Это же не серьёзно!

— Зато название крутое и запоминающееся. А одна из башен и правда напоминает пивной бочонок.

— Ну, возможно, она немного похожа на бочку, но уж точно не на пивной бочонок!

Эйгон лишь равнодушно пожал плечами, давая понять, что он не будет предлагать другие варианты. Это, безусловно, немного расстроило Висенью. Обычно девушка давала своим песочным постройкам величественные или поэтичные названия. Но этот замок они строили вместе, и для Эйгона это был первый опыт. Поэтому она скрепя сердцем решила уступить ему.

— Ну что ж, «Пивной замок» построен, милорд, — сказала Висенья, подражая голосу глашатого. — Ваши подданные ждут, каким будет ваш первый указ?

Строить замки и просто оставлять их было неинтересно, поэтому они с Люком и Джейсом после всегда играли в «правителей». Чаще всего их королевства дружили и вели торговлю между собой. Но иногда, когда становилось скучно, они устраивали «войнушку». Во время этой игры не только замки рушились, но и сами «монархи» оказывались по уши в грязи. Стоит ли говорить, что Рейнис не была в восторге от того, как проводит свободное время её внучка. Зато детям было весело. За последние дни Висенья словно повзрослела на десять лет. Она понимала, что это было неизбежно, но сейчас ей было так приятно хотя бы ненадолго снова оказаться в атмосфере беззаботного детства. Она надеялась, что Эйгон поддержит её в этом и тоже подыграет.

— Я приказываю, чтобы мои подданные наслаждались жизнью и веселились с вечера до утра! Всем выпивки за счет короны.

— Да здравствует король Эйгон Великодушный! Ваши подданные искренне восхищаются вами и желают вам долгих лет жизни.

— «Эйгон Великодушный», — повторил принц, словно смакуя это имя. — А ведь хорошо звучит!

После этих слов молодой человек глубоко задумался. Спустя несколько минут тишины он спросил:

— Как ты думаешь, у меня бы получилось стать настоящим королём? Таким, которого все любили бы и уважали.

Висенья не ожидала такого вопроса и растерялась, не зная, что ответить. Эйгон, заметив её замешательство, поспешил объяснить:

— Ты знаешь, что я никогда не хотел надевать на себя корону. Но сегодня, когда Эймонд предложил мне официально отречься от престола, я засомневался. Сам не понимаю, почему. Разве не об этом я всегда мечтал? И вот, когда мечта может осуществиться, и я могу обрести долгожданную свободу, я почему-то медлю с решением…

— Может быть ты боишься? — навскидку предположила Висенья.

— Боюсь?! Чего же?

— Возможно, роль наследника престола была тебе не по душе, но она всегда была частью твоей жизни, и тебе пришлось её принять. А теперь, когда появилась неожиданная альтернатива, тебя это пугает. Ты наверняка задаёшься вопросами: «Что, если новая жизнь окажется хуже прежней? Смогу ли я приспособиться к новым условиям? А вдруг потом я пожалею о своём решении, но будет уже слишком поздно?»

— Получается, я как пёс, который настолько привык к своим ошейнику и поводку, что теперь не может без них жить?

— Ты не пёс, а дракон! — сердито напомнила ему Висенья. — И если ты действительно того захочешь, то никакие ошейники и поводки не смогут удержать тебя от желанной свободы.

— А как бы ты поступила на моём месте? — принц взглянул на неё так, словно она была единственным человеком, способным разрешить его сомнения. — Стоит ли мне принять предложение Эймонда и отказаться от престола ради свободы? Или мне лучше исполнить последнюю волю моего отца и последовать его пророчеству об обещанном принце?

Уже второй раз за время их беседы, Висенья была настолько обескуражена, что не могла подобрать слов. Да и что тут говорить?! Вряд ли у неё есть право и мудрость давать советы по столь важным вопросам. Но она не могла просто промолчать или сменить тему. Взгляд Эйгона, полный мольбы, не позволил ей так поступить. Тяжело вздохнув, Висенья ответила:

— Если ты хочешь стать королём, то стань им. Но это должно быть твоим собственным решением, а не обязанностью, которую на тебя возлагает семья, Малый Совет или кто-либо другой, — опасаясь, что Эйгон воспримет её слова как призыв к действию, девушка поспешила обратить всё в шутку. — Хотя, посмотрим правде в глаза, кому вообще нужен этот Красный замок с его шипастым неудобным троном, когда теперь у тебя есть собственный Пивной замок! Мы засадим все приближающее территории плантациями хмеля и создадим великую алкогольную империю, величию которой будут все завидовать.

— Мне определённо нравится ваш план, моя королева, — Эйгон рассмеялся и с галантностью подал девушке руку, помогая им обоим подняться. И хотя он и не получил прямых ответов на свои вопросы, было очевидно, что принц сделал для себя определённые выводы. А Висенья с облегчением вздохнула, потому что ей удалось сохранить право выбора за ним, не настаивая на каком-либо конкретном решении.

Солнце клонилось к закату, и пора было возвращаться к ужину. Но прежде чем уйти, Висенья в последний раз взглянула на их песочный замок, стараясь запомнить все детали. Завтра он будет безжалостно уничтожен прибрежными волнами и снова превратится в бесформенную кучу песка. Поэтому девушке было важно сохранить этот момент хотя бы в своей памяти.

— Надеюсь, это не последнее, что мы создадим с тобой вместе…

— Я тоже на это надеюсь.

Уставшие и перепачканные в грязи, но невероятно счастливые, они вернулись в дом.

Примечания:

Я буквально вчера узнала о существовании такой песни, как «Монеточка — Селфхарм», но, блин, это же просто сигнатурная песня Висейгонов! Особенно её припев))) Поэтому, как саундтрек к главе, настоятельно советую послушать её.

---

Вернувшись в свои покои, Висенья попросила служанку нагреть ей воды и приготовить ванну. Затем она велела сделать то же самое для Эйгона. Поскольку вчера они покинули Красный замок налегке, теперь принцу нужна была новая одежда. Висенья поручила слугам поискать в гардеробе её покойного дяди Лейнора подходящий наряд. К счастью, бабушка была сентиментальным человеком и не выбросила вещи своего сына после его смерти, а сохранила их.

После того как Висенья приняла ванну, она облачилась в своё любимое синее платье. Высушив и тщательно расчесав волосы, девушка уложила их в изящную прическу. Затем, нанеся на запястья и за уши ароматные масла, она обратила своё внимание на шкатулку с украшениями и, начав их перебирать, наткнулась на сапфировый браслет, подаренный ей Эймондом накануне.

«Не стоило мне брать его с собой», — взяв в руки украшение, подумала девушка. Несколько мгновений она задумчиво перебирала пальцами холодные камни, размышляя: «Нужно было оставить его в Красном замке. Тогда Эймонд сразу бы всё понял. А сейчас, кажется, я даю ему ложную надежду. Хотя на самом деле я просто решила, что будет правильнее вернуть подарок лично. Решено! Верну его завтра, сразу после того, как скажу «нет».

Успокоив свою совесть и отложив браслет в сторону, Висенья закрыла шкатулку, не взяв оттуда ничего. Последний раз взглянув на своё отражение в зеркале и оставшись довольной результатом, она покинула комнату.

Робко постучав в дверь покоев Эйгона и получив разрешение войти, девушка сделала шаг и замерла в восхищении. Принц был великолепен в новом образе. Бирюзовый парчовый камзол, расшитый изящной вышивкой, идеально подходил к его светлой коже, серебристым волосам и серо-голубым глазам. Да и в целом, молодой человек выглядел посвежевшим и отдохнувшим. Смена обстановки и отсутствие стресса, безусловно, пошли ему на пользу.

— Ты прекрасен, — только и смогла вымолвить девушка, не в силах отвести от него взгляд.

Эйгон улыбнулся, и его лицо озарилось счастьем.

— Правда? — молодой человек быстро сократил расстояние между ними. — И что же во мне прекрасного?

— Абсолютно всё!

После того как Висенья призналась себе в своих чувствах к Эйгону и больше не скрывала их, ей стало гораздо легче жить. По крайней мере, она перестала стыдиться своего желания быть с ним.

Услышав ответ, Эйгон оперативно захлопнул дверь за спиной девушки, а следом, не давая ей опомниться, прижал её тело своим к деревянной поверхности. Оказавшись зажатой между дверью и принцем, Висенья, к своему удивлению, ощутила не только лёгкий испуг, но и предвкушение.

— Я желаю знать все подробности, — игриво произнёс принц, с лёгкой хрипотцой в голосе. В его глазах горел тот же огонь, что и тогда в библиотеке. И снова Висенья почувствовала, как этот огонь передаётся и ей.

Волнительно облизнув губы, она ответила:

— У тебя очень красивые, цвета пасмурного неба, глаза.

Эйгон нежно коснулся губами её щеки, словно в награду, а затем спросил:

— Что ещё?

Висенья быстро поняла правила этой захватывающей игры и ответила:

— Твоя белоснежная кожа прекрасна, как дорогой мрамор. Но, в отличие от камня, она тёплая и приятная на ощупь.

Молодой человек был очень тронут таким комплиментом и в ответ поцеловал девушку в уголок губ.

— Дальше?

Им обоим определённо нравилось происходящее, и они оба понимали, что дальше ставки будут только расти. Осознание этого будоражило их.

— Мне безумно нравятся твои волосы. Когда я смотрю на них, то каждый раз чувствую сильное желание прикоснуться к ним. Они похожи на волны расплавленного серебра — такие же красивые и блестящие.

Висенья ожидала, что Эйгон поцелует её в губы, к чему она уже привыкла, хотя эти поцелуи и вызывали в ней волнение, но не такое сильное, как в первый раз. Однако вместо этого молодой человек нежно провёл рукой по её шее, чуть приподнимая её голову. Затем он ласково поцеловал её в подбородок, постепенно перемещая свои губы ниже по её разгорячённой коже. От этого прикосновения по телу Висеньи пробежала приятная дрожь. Она почувствовала лёгкую слабость в ногах и небольшое помутнение сознания. Чтобы не упасть, она крепко ухватилась за плечи принца.

Поняв, что больше не может придумывать утончённые комплименты, девушка решила быть искренней и выразить то, что уже давно хранилось в её сердце.

— Шесть лет назад, когда мы впервые встретились во дворе Дрифтмарка, ты сразу привлёк моё внимание. Я помню, как смотрела на тебя с восхищением и думала: «Вот он, настоящий Драконий принц». В тебе ощущалась красота и стать истинного валирийца. И сейчас, глядя на тебя, я по-прежнему остаюсь при своём мнении: я считаю тебя самым прекрасным Таргариеном в нашем роду.

Висенья думала, что Эйгону понравятся её слова. Однако, к её удивлению, вышло совсем не так. Лицо принца помрачнело, и он медленно отступил от неё. Страсть, которая только что горела между ними, исчезла так же быстро, как и появилась.

«Какая же я глупая! — мысленно отругала себя Висенья, осознав свою ошибку. — Теперь он наверняка думает, что я люблю его только за внешность. Нужно срочно убедить его, что это не так!»

Она попыталась вспомнить и описать положительные качества наследного принца, однако, как назло, ничего не приходило на ум.

«Эйгон очень весёлый, и ещё он лёгкий на подъём. А ещё… Что же ещё? — девушка нервно кусала губы. — Кажется, я пока не так хорошо его знаю, чтобы сказать больше. Чёрт!».

Пока Висенья пыталась найти выход из неловкой ситуации, Эйгон объяснил истинную причину своей обиды.

— Выходит, я нравился тебе ещё с детства? Почему же за все эти годы ты не попыталась сблизиться со мной? — спросил он с лёгким укором в голосе. — Почему не писала мне писем? Почему не просила бабушку взять тебя с собой в столицу, чтобы увидеть меня?

Девушка была в растерянности и не знала, как реагировать на слова молодого человека. Однако что-то в его голосе и взгляде заставило её почувствовать вину, хотя, казалось бы, для этого не было никаких оснований.

— Я хотела написать вам с Хелейной, но постеснялась. Да и что я могла написать? «Здравствуйте, дорогие кузены! Это я, Висенья, да, та самая девчонка, по вине которой ваш младший брат лишился глаза. Правда, он это заслужил, поскольку украл у моей семьи дракона. Как у вас дела? Не желаете ли снова приехать в Дрифтмарк на мой день рождения?» Это было бы глупо, Эйгон. Мы тогда расстались не лучшим образом, — она вдруг почувствовала, что на смену навязанному чувству вины приходит раздражение. — Кроме того, я даже не могла подумать, что когда-нибудь смогу заинтересовать тебя. Когда мы только познакомились, ты не обращал на меня внимания. Для тебя я была лишь маленькой надоедливой девочкой, за которой тебя заставила присматривать твоя мама, и тебе это было не по душе. А когда мы вышли из той комнаты, ты, казалось, вообще забыл о моём существовании. Всё твоё внимание было приковано к вину и служанкам, которые его подавали.

На этот раз виноватым почувствовал себя Эйгон. Пристыжено опустив глаза, он пояснил:

— Прости меня. Просто осознание того, что, оказывается, ты могла появиться в моей жизни гораздо раньше и сделать её лучше ещё тогда, заставляет меня чувствовать бессильную злость.

Шагнув вперёд, Висенья обняла принца за шею, и оставила нежный поцелуй на его виске.

— Главное, что сейчас я рядом с тобой, — огонь негодования, вспыхнувший в её душе мгновение назад, был полностью потушен волной сострадания. — И я никогда тебя не оставлю.

— Конечно, ты не сделаешь этого, ведь я никогда тебя не отпущу! — Эйгон крепко обнял девушку, словно желая подчеркнуть всю серьёзность своих намерений.

Постояв несколько минут в тишине и насладившись теплотой этого момента, девушка с улыбкой поинтересовалась:

— Неужели даже на ужин не отпустишь? Мой дедушка будет очень недоволен, если ты будешь морить себя и меня голодом.

— Ладно, — молодой человек нехотя разомкнул объятия. — Но только потому, что я не хочу портить отношения с Морским Змеем. Кажется, я и так ему не особо нравлюсь.

— Откуда у тебя такие выводы? — поправив на себе платье, с беспокойством спросила девушка. — Он сказал тебе что-то, пока меня не было?

— Нет. Но мы вместе пообедали в очень неловкой обстановке.

— И?

— Пару раз, когда я пытался поддержать разговор, он смотрел на меня так, как обычно смотрит мой дед, когда хочет сказать, что я бестолковый.

— Ты вовсе не бестолковый!

— Я знаю. Но всё равно неприятно, когда все вокруг воспринимают тебя именно так. — Эйгон досадливо закусил нижнюю губу, и его лицо приобрело по-детски обиженное выражение.

— Я уверена, что когда мои дедушка и бабушка узнают тебя получше, ты им обязательно понравишься. И я предлагаю начать прямо сейчас, — взяв принца за руку, она открыла дверь и легонько вытолкнула его в коридор. — Идём, мой дедушка уже заждался нас.

* * *

Однако, когда они пришли в столовую, то не обнаружили там Корлиса. Зато слуги уже накрыли на стол и с нетерпением ожидали появления хозяев дома.

— Ваш дедушка уже поужинал у себя в комнате, поэтому можете не ждать его, — сообщила служанка, когда молодые люди сели за стол.

— В своей комнате? — встревоженно переспросила Висенья, постелив салфетку у себя на коленях. — Он плохо себя чувствует?

— Хвала богам, старым и новым, нет. Но мейстер настойчиво рекомендовал ему соблюдать строгую диету. Что было бы весьма затруднительно в свете сегодняшнего ужина, — женщина указала на богато накрытый стол с разнообразными угощениями. — Лорд Корлис распорядился приготовить всё самое лучшее для вашего уважаемого гостя.

Когда слуги принесли последние блюда и напитки, Висенья попросила их покинуть зал. Затем, не обращая внимания на нормы этикета, она придвинулась ближе к Эйгону и радостно сообщила:

— Видишь, дедушка устроил для тебя торжественный ужин. Это значит, что он очень хорошо к тебе относится.

— Или же это просто обычная вежливость по отношению к наследнику престола, — молодой человек кисло улыбнулся и положил себе на тарелку жаркое из кролика.

— Нет, мой дедушка не такой, — уверенно возразила девушка. Она тоже положила себе на тарелку кусочек утки в меду. Это блюдо было одним из её любимых ещё со времён жизни в Пентосе. — Он никогда не станет говорить одно, а думать другое. Если ему что-то не по душе, он скажет об этом прямо.

Эйгон не стал спорить. Да и было не до того: слишком уж восхитительно пахли приготовленные блюда. Дрифтмарку, расположенному на живописном острове, омываемом водами Узкого моря, поистине повезло. Кроме рыбной ловли, местные жители охотились, занимались собирательством и выращивали фруктовые деревья. Всё это гастрономическое разнообразие было представлено на праздничном столе в изобилии.

Несколько минут они наслаждались едой в тишине, смакуя каждый кусочек. Но идиллию нарушил Эйгон. Принц потянулся к графину с рубиновой жидкостью и с разочарованием воскликнул:

— Это же не вино! — принюхавшись, он констатировал: — Это какой-то охлажденный ягодный отвар.

Висенья задумчиво оглядела стол и отметила:

— Здесь вообще нет никакого алкоголя.

— Я об этом и говорю. Ты по-прежнему думаешь, что твой дедушка хорошо ко мне относится? — сказал Эйгон, наливая себе ягодный отвар, поскольку других напитков не было. Однако по его лицу было видно, что он предпочёл бы что-нибудь покрепче.

— Да ладно тебе. В свой прошлый визит сюда ты и так был изрядно пьян. Я хорошо помню, как твой дед потом ругался и пытался привести тебя в чувство.

— Правда? А почему я этого не помню? — немного потрясённо и озадаченно спросил принц.

— Потому что стоит меньше пить! Хорошо, что Корлис сегодня позаботился об этом. Теперь о времени, проведённом в его доме, у тебя останутся только приятные воспоминания, без последствий в виде похмелья.

Эйгону ничего не оставалось, как согласиться. Но даже без алкоголя ребятам было очень весело. Вдоволь наевшись, они начали болтать о разных пустяках и дурачиться. Желая произвести впечатление на девушку, Эйгон начал подбрасывать виноградинки в воздух и пытаться поймать их ртом. Это действительно выглядело бы впечатляюще, если бы половина подброшенного им винограда не оказалась на полу.

Рассмеявшись над очередной шуткой принца, Висенья неожиданно для себя подумала, что ей хотелось бы проводить так каждый свой вечер. Возможно, в идеальном, отличном от них мире, это было бы возможным. Там её мать и дядя Лейнор были бы живы. Рейнира вышла бы замуж за сира Стронга, и они вместе воспитывали бы своих сыновей. Король Визерис никогда бы не болел и посвящал всё своё время детям. А самое главное, в их семье царили бы мир и покой, и никогда не было бы разлада.

Эта мысль вызвала в ней лёгкое чувство грусти, но девушка постаралась сразу же от него отмахнуться. Нужно ценить то, что у нас есть, а не мечтать о несбыточном. Поэтому до конца ужина она запретила себе думать о чём-либо постороннем.

Время пролетело незаметно, и пора было идти спать. После долгого и неохотного прощания с Эйгоном, Висенья решила сначала навестить дедушку и узнать, как он себя чувствует, а уже потом отправиться в свою спальню.

Увидев, что в его покоях горит свет, девушка негромко постучалась и, получив разрешение войти, зашла.

Корлис, который лежал в постели и читал, сразу отложил книгу, когда увидел внучку.

— Висенья? — мужчина обеспокоенно приподнялся на подушках. — Что-то случилось? Есть новости с Драконьего Камня?

— Нет. Новостей нет. Но их отсутствие это уже хорошая новость, верно?

— Верно, — его поза и лицо заметно расслабились.

Чтобы больше не волновать дедушку, Висенья поспешила объяснить, почему она пришла так поздно.

— Я зашла справиться о твоем здоровье. А также поблагодарить за сегодняшний ужин. Застолье было просто потрясающим. Повара и слуги потрудились на славу.

— Нашему гостю всё понравилось?

— Конечно, — Висенья не стала упоминать, что ужин понравился бы Эйгону ещё больше, если бы на столе было вино.

Корлис окинул внучку внимательным взглядом и с улыбкой произнёс:

— Вижу, ты тоже в восторге. Давно я не видел тебя такой счастливой. Ты будто светишься изнутри.

— Я действительно счастлива… — «потому что влюблена», чуть было не призналась девушка, но благоразумно сдержалась. Вместо этого она сказала: — …вновь оказаться в родных стенах.

Корлис ей поверил, по крайней мере, сделал вид, что поверил. После короткого разговора и пожеланий спокойной ночи Висенья попрощалась с дедушкой.

Вернувшись в свою комнату, девушка переоделась, распустила волосы и приготовилась ко сну. Но как только она укрылась одеялом, то поняла, что спать ей совершенно не хочется. Висенья зажгла свечу, стоявшую на прикроватной тумбочке, и уже хотела было взять книгу, как в дверь её покоев тихо постучали.

Накинув халат, она поспешила открыть дверь. И была очень удивлена, обнаружив на пороге Эйгона.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила девушка, внимательно вглядываясь в лицо молодого человека.

— Да. То есть нет. То есть… — он замялся, а затем честно признался: — Мне просто не спится, и я подумал, что ты будешь не против провести ещё немного времени вместе.

Висенья с облегчением выдохнула, осознав, что ничего страшного не случилось. Однако внезапный визит Эйгона и его предложение застали её врасплох. Плотнее запахнув халат, она растерянно ответила:

— Но ведь мы и так провели вместе почти весь день.

— Мне этого недостаточно! Я хочу быть с тобой каждую минуту, — принц состроил такую жалобную и умоляющую гримасу, что было сложно отказать ему. Да и, по правде говоря, Висеньи не особо-то и хотелось это делать.

Пока она размышляла над ответом, Эйгон с интересом высматривал обстановку её комнаты.

— Можно мне войти?

— Нет! — воскликнула девушка, а потом, спохватившись, пояснила уже более спокойным тоном: — Неприлично для мужчины находиться ночью в покоях незамужней леди.

— Позвольте мне напомнить вам, дорогая кузина, что вы уже трижды посещали мои покои, в том числе и ночью, и я всегда был рад видеть вас. И никогда не говорил, что это неприлично, — ответил принц, слегка обиженный её отказом.

Висенье было нечего возразить, и она смущённо опустила глаза. Может быть, действительно уже слишком поздно думать о нравственности? Их тайные отношения, начавшиеся внезапно, уже и так были примером неприличия в глазах общества. Она бы солгала себе, если бы сказала, что не хочет оставаться с Эйгоном наедине. Но одно дело — когда они делали это в общих комнатах, и совсем другое — впустить его в свою спальню, да ещё и поздно ночью.

«Разве это не то же самое, что впустить лиса в курятник?» — подумала девушка. Она переживала не столько за Эйгона, сколько за себя. Тепло и близость принца действовали на неё гипнотически. И чем больше он её обнимал и целовал, тем сложнее ей было совладать со своими чувствами. Висенья боялась потерять рассудок и зайти слишком далеко.

— Если кто-нибудь узнает о том, что ты был в моей комнате, это создаст серьёзные проблемы для нас обоих.

— Никто ничего не узнает! — заверил её Эйгон. — Твоей бабушки нет дома, дедушка уже спит, а слуги давно разошлись по своим комнатам… — и чтобы Висенья точно не отказала ему, принц использовал свой главный козырь: — Ты помнишь, что должна мне желание? Вот оно: я хочу провести с тобой немного времени. Клятвенно обещаю, что буду держать руки при себе, поэтому твоей чести ничего не угрожает.

Девушка покорно отошла в сторону, уступая ему дорогу. Но прежде чем закрыть за ним дверь, она осмотрела коридор, чтобы убедиться, что их разговор не был услышан.

Оказавшись внутри, Эйгон с детским восторгом начал всё осматривать. Хотя смотреть было особо не на что. Её комната была довольно скромной и не могла сравниться с королевскими покоями. В ней находились только самые необходимые предметы мебели: кровать, пара тумбочек, шкаф, туалетный столик и ширма с ванной. Но в память о жизни в Пентосе Висенья украсила всё лентами, рисунками на стенах и разнообразными сувенирами, привезёнными её дедушкой из его морских путешествий. Весь этот антураж создавал уникальную атмосферу южного колорита.

— У тебя здесь очень красиво, — подвёл итог своим впечатлениям Эйгон. — Мне нравится.

— Хочешь, я тебе кое-что покажу? — робко спросила Висенья, приглашая кузена к окну. Там на подоконнике находилась её коллекция морских ракушек, которой она очень гордилась и время от времени пополняла. — Большую часть я нашла сама на пляже.

О её увлечении знали немногие, только дедушка и Люк. Они его поддерживали и подарили девушке несколько красивых экземпляров. Однако ей было неловко рассказывать об этом Эйгону, ведь она боялась, что он посчитает это чем-то несерьёзным и детским. К счастью, принц ничего подобного не сказал.

— Ракушки, значит? Что ж, интересное хобби. Всяко лучше, чем мерзкие жуки Хелейны, — будто бы вспомнив об этом, Эйгон брезгливо поморщился и отошел от окна.

Внимание молодого человека привлекла книга, лежащая на прикроватной тумбочке. Он подошёл ближе, взял её в руки и начал листать страницы.

— Это про Эйгона Завоевателя, — пояснила Висенья, заметив интерес принца. Но как только он узнал содержание, то сразу же разочарованно отложил книгу в сторону.

Плюхнувшись поперёк кровати, и угрюмо глядя в потолок, Эйгон произнёс:

— Иногда я просто ненавижу своё имя. Почему родители назвали меня именно так? Почему не Грегом? Или Джоном? Джон Таргариен. По-моему, неплохо звучит.

— А мне очень нравится имя Эйгон. Оно является однокоренным с валирийским словом «āegion» железо, — не понимая сути его претензий, пояснила Висенья. — Именно благодаря железу Эйгон I завоевал Семь Королевств и железной рукой правил ими.

— К тому же оно налагает определённые обязательства. Все вокруг, сами того не замечая, начинают сравнивать тебя с великим человеком, который носил такое же имя, и, конечно же, в этом сравнении ты проигрываешь по всем параметрам, — с грустью продолжил размышлять принц, не обращая внимания на её слова.

Осознавая, что он снова впадает в уныние, девушка подошла к нему и тоже прилегла рядом. Расстояние между ними было небольшое, но этого было достаточно, чтобы Эйгон почувствовал её поддержку.

— Эйгон и его сёстры-жёны были первыми Таргариенами в Вестеросе, и их поступки имели большое значение для всей династии. Сейчас, слава богам, наш род процветает, и мы наслаждаемся относительно мирным временем. Поэтому и ожидания от нас изменились. Я понимаю, что мне никогда не удастся достичь и превзойти того, чего достигла моя тёзка, но мне это и не нужно. Я просто хочу жить достойно и не посрамить память о моих великих предках.

— Вот как? А я вот кажется их память уже посрамил…

— Не говори ерунды! — Висения повернулась на бок и подпёрла голову рукой, чтобы лучше видеть своего собеседника. — Тебе девятнадцать, но рассуждаешь ты как пожилой человек, чья жизнь уже прожита. Никогда не поздно взять судьбу в свои руки и всё изменить. Я уверена, у тебя ещё будет множество возможностей проявить себя с лучшей стороны и заслужить всеобщую любовь и уважение.

— Ты единственный человек во всём мире, кто верит в меня, — улыбнулся Эйгон и тоже повернулся к ней лицом.

— Верь в себя, и я больше не буду единственной, — сказала она. На мгновение залюбовавшись его красотой, девушка не смогла устоять перед соблазном. Она протянула руку и начала перебирать пряди его волос. В свете пламени свечи они переливались серебром, и это зрелище завораживало её.

Эйгон, наслаждаясь этой неожиданной лаской, блаженно закрыл глаза и стал похож на кота, которого хозяйка чешет за ушком. Казалось, что ещё немного, и он замурлычет от удовольствия.

— Никогда бы не подумал, что скажу это, но то, что ты сейчас делаешь со мной, намного круче, чем секс и алкоголь вместе взятые, — честно признался принц. — Ты главное, не прекращай.

Хихикнув, Висенья продолжила своё занятие. Так они и пролежали почти до самого утра, невинно болтая о всяком разном. И только когда небо за окном начало светлеть, Эйгон вернулся в свои покои.

* * *

Поспав всего пару часов, ребята, естественно, не выспались, оттого и за завтраком клевали носом. Однако, никто из них не жалел о вчерашнем. К тому же, как и обещал Эйгон, об их ночных посиделках никто не узнал. А значит, игра определенно стоила свеч.

За столом царило молчание, пока слуга не принёс Корлису письмо с Драконьего камня. Мужчина развернул пергамент и, прочитав его, помрачнел.

— Что там? — Висенья заёрзала на стуле, испугавшись его реакции.

— Рейнира родила мёртвого ребёнка. Сама она в тяжёлом состоянии, и мейстеры не дают утешительных прогнозов, — эти слова были подобны грому среди ясного неба. Они заставили Висенью и Эйгона, которые изо всех сил старались не думать о плохом вчера, столкнуться с суровой реальностью.

— Не может быть! — воскликнула девушка и, взволнованно вскочив, забрала у дедушки пергамент. Ещё раз внимательно прочитав написанное, она убедилась, что это правда. Мысль о том, что Рейнира может умереть, потрясла её до глубины души. Их отношения с мачехой никогда не были идеальными. Висенья мечтала, чтобы эта женщина исчезла из их жизни, но она никогда не желала ей смерти. Подняв взгляд на Эйгона, девушка увидела, что он тоже был шокирован и бледен.

Однако обсудить происходящее они не успели, потому что вернулся слуга и сообщил о прибытии Эймонда.

Войдя в двери, регент вежливо поклонился и произнёс:

— Прошу прощения за столь ранний визит. Но наша встреча больше не может ждать. Вы обдумали мои предложения? — спросил он, обводя внимательным взглядом всех присутствующих в комнате.

Повисла напряжённая тишина. Висенья положила пергамент на стол и коснулась браслета на руке, пытаясь найти застёжку. Она не знала, что ответят Корлис и Эйгон, но решение за себя уже приняла.

— Я всё обдумал и решил… — внезапно произнёс Эйгон, вставая из-за стола. Однако Эймонд не дал ему закончить фразу. Ухмыльнувшись, он достал из-за пазухи свиток с королевской печатью и протянул его старшему брату со словами: «Я ни капли в тебе не сомневался, брат. Договор уже подготовлен, тебе осталось только его подписать».

— Нет, ты не понял, — возразил Эйгон, не обращая внимания на документ. — Я всё обдумал и решил, что хочу быть королём!

Примечания:

Уважаемые читатели! Если вам нравится то, что я пишу, не забывайте, пожалуйста, после прочтения нажимать на кнопку «Жду продолжение». Мне действительно важно видеть и знать, сколько человек ждёт новую главу.

---

Эймонд первым пришёл в себя после услышанного.

— Позволь узнать, что или, правильнее будет сказать, кто повлиял на твоё решение? — он обращался к Эйгону, но при этом его взгляд был устремлён на Корлиса и Висенью.

— Ты! — Эйгон с искренней благодарностью похлопал юношу по плечу.

— Я?! — от удивления и без того удлинённое лицо Эймонда вытянулось ещё больше. Это был совсем не тот ответ, которого он ожидал.

— Ага, — кивнул Эйгон, подтверждая свои слова. — Вчера я был очень вдохновлён твоей речью. Ты так ясно объяснил, что нужно сделать для сохранения мира в Вестеросе. Я думаю это хороший план, и нам стоит его придерживаться. Но самое важное — ты нашёл решение нашей семейной проблемы. Чтобы мы все перестали страдать, нужно лишь избавиться от нашего деда. Какое простое и одновременно гениальное решение! Жаль, что я сам не додумался до него. Но ничего, как только я вернусь в столицу, сразу же лишу его статуса Десницы. И заодно разгоню Малый совет. Эти люди служили предыдущему королю, а мне нужно окружить себя теми, кто будет преданно служить мне.

Вне всяких сомнений, Эймонд был в ярости. Эйгон не только разрушил все планы юноши, но и бессовестно воспользовался его идеями. Однако, несмотря на эмоциональный накал, Эймонд старался сохранять спокойствие. Только плотно сжатые губы и подрагивающие крылья носа выдавали его внутреннее напряжение. Вместо того чтобы дать волю своим чувствам, он спросил с насмешкой:

— Se qilōni kessa ao recruit naejot aōha byka council? Aōha drinking buddies? Oh, eman daor doubt bona these people kessa dohaeragon ao faithfully. Pōnta'll gaomagon mirros syt iā glass hen alcohol. Sesīr pōja own muña kessa sagon liortan. (— И кого же ты наберёшь в свой Малый совет? Своих собутыльников? О, не сомневаюсь, что эти люди будут тебе верно служить. За стакан спиртного они что угодно сделают. Даже мать родную продадут.)

— Aymond! Urēptre mirri respect. Ao sagon talking naejot se dārys. (— Эймонд! Прояви уважение. Ты говоришь с королём.) — строго напомнила ему Висенья, вмешавшись в разговор. Возможно, было неразумно раздражать принца ещё больше, но она не могла мириться с таким отношением к Эйгону.

— Qilōni would doubt bona ao would gūrogon zȳhon paktot. (— Кто бы сомневался, что ты встанешь на его сторону.) — Эймонд бросил на неё злой и разочарованный взгляд. — However, ao shouldn't worry. Ziry didn't shifang iā udir hen skoros vestan anyway. (— Впрочем, тебе не стоит беспокоится. Он всё равно не понял ни слова из того, что я сказал.)

— Nyke shifang aōha udra. (— Я понимаю твои слова.) — пусть и с ужаснейшим акцентом, но Эйгон всё-таки ответил младшему брату. А затем сказал уже на общем языке: — И я в них разочарован. Я-то хотел предложить тебе место в Малом совете, даже рассматривал возможность сделать тебя своим Десницей. Однако теперь я понимаю, что мне стоит поискать более компетентного кандидата на эту должность. — расстроенно отойдя от Эймонда, молодой человек обратил свой взор на хозяина дома: — Лорд Корлис, не окажете мне такую честь?

Морской Змей тяжело вздохнул и с усталым видом потёр переносицу. Было очевидно, что ему совсем не по душе то, как складывались нынешние дела в Вестеросе. Но поскольку других вариантов не было, приходилось действовать в соответствии с обстоятельствами.

— Мне нужно время подумать. И я должен обсудить это со своей женой, — ответил он уклончиво. Эйгон же воспринял эти слова с надеждой. Ведь если ему не отказали сразу же, значит, есть шанс на лучшее развитие событий.

— Да, конечно. Недели вам хватит?

— Я пришлю свой ответ с вороном.

— А что ты собираешься делать с Рейнирой? — поинтересовался Эймонд, намекая на то, что даже если Эйгону и удастся поменять верхушку власти под себя, это никак не решит их проблему со старшей сестрой. — Не припоминаю, чтобы я вчера давал какие-то инструкции на этот счёт.

— Ничего, — молодой человек подошёл к своему стулу и с довольным видом облокотился на его спинку. — Только что пришло письмо из Драконьего Камня. Наша старшая сестрица не сегодня-завтра отправится к праотцам вслед за своим мертворожденным ребенком. А значит, все её притязания на мой трон больше не имеют значения.

Эймонд был очень удивлён, услышав эту новость. Он сразу же посмотрел на Висенью и Корлиса, ожидая, что они подтвердят эти сведения.

— Это правда, — Висенья кивнула на пергамент, лежащий перед ней на столе. — Рейнира очень плоха и может умереть.

— Могу я взглянуть на письмо? — как будто всё ещё сомневаясь в её словах, принц попросил предъявить доказательство.

Висенья взяла пергамент и обошла стол, чтобы отдать его Эймонду. Тот уже собирался взять его, но вдруг остановился. Девушка не сразу поняла, в чём дело. Но потом она осознала, что взгляд принца был прикован к браслету на её руке, который она так и не сняла.

«Вот чёрт! Как же неловко! Возможно, мне стоит отдать его прямо сейчас» — в полном смятении подумала Висенья. Внутренний голос убеждал её, что это не так сложно. Нужно просто снять украшение и вернуть его принцу со словами отказа. Однако, встретившись взглядом с Эймондом, она застыла на месте, не в силах произнести ни слова.

«Ну что же ты стоишь? Ты должна это сделать! — кричал внутренний голос, пытаясь привести её в чувство и вывести из оцепенения. — Да, твой поступок разрушит всё окончательно, между вами не останется ни намёка на прежние отношения, но зато твоя совесть будет чиста перед ним».

Эймонд ничего не сказал и просто забрал у Висеньи пергамент. Когда он начал читать письмо, она почувствовала, что может снова двигаться. Ругая себя за излишнюю мягкость, девушка поспешно вернулась на своё место за столом. Она сняла браслет и отложила его в сторону, надеясь, что этот простой жест скажет всё за неё.

Внимательно прочитав написанное, Эймонд обратился к брату:

— Ну, допустим, Рейнира больше не представляет для нас угрозы, но что насчёт её мужа Деймона? Его уж точно не стоит списывать со счетов.

— О, с дядюшкой я уж как-нибудь разберусь, — уверенно заявил Эйгон, словно не считая это серьёзной проблемой.

— Как? — поражаясь его беспечности, уточнил Эймонд.

— Как-нибудь. Буду решать проблемы по мере их поступления, — в этом был весь Эйгон. В отличие от своего младшего брата, который всегда всё тщательно обдумывал и просчитывал на несколько шагов вперёд, Эйгон предпочитал действовать по ситуации. — Сейчас для меня куда важнее избавиться от нашего деда и развестись с Хелейной.

Услышав последние слова, Корлис удивленно оживился.

— Почему ты хочешь развестись со своей королевой? — поинтересовался он у Эйгона. — Она что тебе изменяла?

— Нет, — передёрнул плечами парень, а затем, ехидно взглянув на Эймонда, добавил: — Разве только в своих мечтах.

— Значит, дети, рождённые в вашем браке, — твои? — уточнил Морской Змей, не обращая внимания на их переглядки.

— Ну вроде бы, да.

— Так да или нет? Ты сомневаешься в своём отцовстве?

— Нет, не сомневаюсь.

Корлис удовлетворённо кивнул. Со стороны их беседа напоминала допрос: мужчина играл роль дознавателя, а молодой человек — допрашиваемого. И если судить по выражению лица Эйгона, ему было крайне странно и некомфортно находиться в этой роли.

— Тогда последний вопрос: твоя жена когда-нибудь пыталась навредить тебе или покушалась на твою жизнь?

— Нет! Что за глупые вопросы?! — не сдержавшись, воскликнул Эйгон, окончательно теряя терпение и не понимая, чего от него хотят.

— Глупый здесь только ты! — в ответ на нервный выкрик молодого короля, Лорд Приливов ответил совершенно спокойно. Так, как будто это было не оскорбление, а простое утверждение факта. Затем он объяснил, почему задавал эти вопросы: — Нет совершенно никаких оснований для того, чтобы расторгнуть ваш брак с Хелейной. Поэтому вот тебе мой первый мудрый совет: не стоит даже думать об этом.

Лицо Эйгона вспыхнуло от негодования. Мало того, что его публично назвали глупым, так ещё и посмели поставить под сомнение его королевские планы. Такое отношение было совершенно неприемлемо, и он уже собирался эмоционально выразить своё недовольство, но, увидев умоляющий взгляд Висеньи, сдержался.

Ей и самой совершенно не нравилось, что Корлис так категорично настроен по отношению к её возлюбленному. Но так же она понимала, что в словах дедушки было зерно истины. Просто ему следовало выразить свои мудрые мысли более мягко, без оскорблений. Однако, как Висенья уже предупреждала Эйгона вчера, Морской Змей был человеком весьма прямолинейным. Из них двоих кто-то должен был промолчать, чтобы не усугубить ситуацию и не раздуть её до полноценного конфликта.

Она не прогадала, когда сделала ставку на Эйгона. Совладав со своими эмоциями и сделав глубокий вдох, молодой человек пояснил:

— У меня есть веские причины для расторжения этого брака. Их даже две. Во-первых, я никогда не хотел жениться на своей сестре. Она, кстати, тоже не желала, чтобы я становился её мужем. Это было лишь странным капризом наших родителей. В этом браке мы с Хелейной ни дня не были счастливы. А во-вторых, я люблю другую девушку и хочу жениться на ней.

Висенья, конечно же, понимала, что между ней и Эйгоном существовали глубокие взаимные чувства. Однако они никогда не говорили об этом, предпочитая просто наслаждаться каждым мгновением, проведённым вместе. Но теперь, когда Эйгон открыто во всём признался и выразил желание взять её в жёны, сердце её взволнованно забилось, а в животе словно запорхали бабочки.

Девушка посмотрела на своего возлюбленного, и, хотя он не задал ей вопрос прямо, она ответила ему «да» тысячу раз — своим взглядом. Эйгон, поняв её ответ, радостно улыбнулся. В этот момент они оба, кажется, почувствовали себя самыми счастливыми людьми на свете.

Но их счастливую идиллию разрушил едкий смех Корлиса. Отсмеявшись, мужчина хлопнул ладонью по столу и воскликнул:

— Да он точно идиот!

Повторное оскорбление в свой адрес Эйгон уже не мог да и не хотел терпеть. Выпрямившись, но всё ещё трясясь от гнева, он произнёс:

— Послушайте, вы… — не успел он договорить, как Морской Змей резко встал из-за стола, отодвинув стул. Казалось, его высокая и решительная фигура мигом заполнила собой всё пространство столовой.

— Нет, это ты меня послушай, и притом весьма внимательно, — сказал мужчина, не терпя никаких возражений. — Брак — это не просто союз двух людей, основанный на чувствах. Это прежде всего ответственность перед своей семьёй и обществом. Да, возможно, это неправильно — рассматривать свадьбу как сделку, но иногда это единственный способ для обоих партнёров и их семей получить то, что они хотят: деньги, власть, поддержку. Поэтому в законодательстве Вестероса нет и никогда не будет предусмотрена возможность развода.

На этот раз Эйгон, не дав собеседнику договорить, упрямо воскликнул:

— Я король! И если мне понадобится, я перепишу этот чертов свод законов под себя.

Висенья нечасто видела, чтобы её дедушка выходил из себя. Но сейчас он, казалось, был на грани. Она видела, как лицо мужчины исказилось от гнева, но ещё больше её обеспокоило то, что он побледнел, а на лбу выступили капли пота.

— Тогда ты не король, а самый настоящий…

— Ну давайте, назовите меня ещё раз глупцом или идиотом, и вы сильно об этом пожалеете… — угрожающе произнёс Эйгон, совершенно не задумываясь о последствиях.

Девушка в волнении вскочила со стула, не зная, что предпринять. Если сейчас не вмешаться, они либо окончательно рассорятся, либо, что ещё хуже, подерутся. В надежде на помощь она взглянула на Эймонда, о существовании которого все, казалось, забыли. Однако юноша, похоже, и не думал успокаивать своего брата. Напротив, ему, кажется, доставляло удовольствие видеть, как тот подвергается унижениям. Это подтверждала его злорадная улыбка, застывшая на тонких губах.

«Да он просто преисполнен чувством внутреннего удовлетворения», — подумала девушка, глядя на его реакцию. Осознав, что помощи не будет, она решила действовать самостоятельно.

— Прошу вас, успокойтесь! — воскликнула Висенья, пытаясь переключить внимание спорщиков на себя. — Давайте просто сядем и спокойно всё обсудим, как цивилизованные люди, — но, увидев, что мужчины проигнорировали её вежливые просьбы, она в сердцах ударила по столу и сказала уже в приказном тоне: — Сядьте!

Удивительно, но это сработало. Корлис и Эйгон прекратили испепелять друг друга взглядами и удивлённо посмотрели на неё. Висенья повторила, чего она от них хочет, и, о чудо, мужчины наконец вернулись на свои места за столом.

«Хмм, почему Эйгон меня послушался — это понятно. Но почему дедушка так легко выполнил мою просьбу — вот вопрос. Может быть, в момент гнева я напомнила ему бабушку, и он по привычке не стал возражать?» — размышляла Висенья, радуясь своей маленькой победе.

Увидев, что мужчины немного успокоились и стали готовы к конструктивному разговору, девушка обратилась к ним:

— Эйгону не обязательно разводится с Хелейной, чтобы жениться на мне. По валирийским традициям нашего дома, он может взять себе вторую жену.

— Только не говори мне, что ты и он… — Корлис закрыл лицо руками. Кажется, только сейчас до него дошло, что возлюбленная Эйгона — это Висенья. Несколько мгновений мужчина сидел, сокрушительно качая головой, как будто не мог поверить в происходящее. Затем он резко встал и громко, с гневом в голосе, произнёс:

— Вот что, Ваше Недо-Величество, я требую, чтобы вы немедленно покинули мой дом. И братца своего тоже с собой заберите.

— Дедушка! — Висенья и Эйгон, испугавшись его реакции, тоже повскакивали со своих мест. Даже Эймонд, стоявший в стороне и безучастно наблюдавший за происходящим, встрепенулся.

— Я, как гостеприимный хозяин, предоставил тебе политическое убежище, обеспечил всем необходимым. Вчера я устроил в твою честь роскошный ужин. И вот как ты отплатил за моё гостеприимство?! Ты соблазнил и обесчестил мою внучку, мерзавец!

— Клянусь, я не спал с ней, мы просто целовались! — попытался было оправдаться молодой человек, но сделал только хуже.

— Просто целовались?! Просто?! — повторил Корлис, впадая в ярость. Он сделал решительный шаг в сторону Эйгона, очевидно, намереваясь убить его на месте. Однако внезапно схватился за грудь и начал судорожно хватать ртом воздух.

— Дедушка! — подбежав к мужчине, Висенья помогла ему опуститься на стул. Теперь уже всё лицо старика покрывала лихорадочная испарина. А ещё она с ужасом заметила, что на его повязке на шее начали проступать пятна крови.

— Убирайтесь из моего дома. И чтобы духа вашего… — задыхаясь, произнёс Морской Змей. Затем его голос перешёл в неразборчивый шёпот, а после мужчина и вовсе потерял сознание.

— Скорее, позовите мейстера! — крикнула Висенья слугам, с трудом сдерживая панические слёзы. Она не знала, как помочь, и пыталась удержать дедушку на стуле одной рукой, а другой — остановить кровь, которая шла из открывшейся раны на его шее.

— Я не хотел. Не хотел, чтобы так получилось… — где-то сбоку раздался потрясённый и полный раскаяния голос Эйгона. Казалось, ещё чуть-чуть — и он тоже заплачет.

— Я же говорил, что ваша интрижка не приведёт ни к чему хорошему, — Эймонд подошёл к своему брату и, взяв его за рукав, решительно повёл к выходу. — Идём, мы здесь уже ничем не можем помочь.

— Но как же Висенья? Разве мы можем оставить её сейчас одну? — попытался возразить Эйгон, но в ответ услышал только сухие факты.

— Корлис Веларион чётко дал понять, что не хочет видеть нас в своём доме. Ты хочешь оспорить это решение и развязать войну?

— Нет.

— Тогда пошли.

Висенья обернулась и посмотрела на Эйгона, который застыл в нерешительности у самого выхода. Ей было очень тяжело осознавать, что он оставляет её, особенно в такой непростой момент. Однако Эймонд был прав: сейчас в Корлисе было столько ненависти, что между их домами действительно могла начаться война. Для всех будет лучше, если они какое-то время не будут видеться.

— Я напишу тебе из столицы! Обязательно напишу! — пообещал Эйгон, прежде чем Эймонд почти силой вытолкнул его в коридор.

Как только дверь за братьями закрылась, девушка расплакалась. Она плакала и плакала, изливая в слезах все свои чувства: страх за жизнь дедушки, стыд за то, что невольно стала причиной ухудшения его самочувствия, горечь от расставания с любимым человеком, с которым даже не успела нормально попрощаться, глубокое разочарование от всего происходящего…

Однако долго предаваться горестным мыслям ей не дали. В столовую наконец пришёл мейстер. Он бегло осмотрел Корлиса и велел слугам перенести хозяина в его покои.

Висенья провела следующие полчаса, нервно расхаживая взад-вперёд по коридору у их двери. Когда мейстер наконец вышел к ней, она сразу же начала задавать ему вопросы. Пожилой темнокожий мужчина, увидев волнение девушки, поспешил её успокоить.

— Всё хорошо. Я снова зашил его рану и сделал новую повязку. Кроме того, я дал лорду успокаивающее средство, поэтому он будет спать до вечера. Если в его жизни больше не будет стресса и беспокойства, он сможет встать на ноги уже через пару дней.

«Никакого стресса и беспокойства?» — растерянно подумала Висенья. — «Выходит, в ближайшее время мне не удастся обсудить с ним наши с Эйгоном отношения».

Заметив её расстроенный вид, мейстер спросил:

— Мне послать ворона миледи Рейнис?

— Нет! Не стоит ей об этом сообщать, — возразила девушка, подумав, что сейчас ей меньше всего хотелось бы поругаться ещё и с бабушкой. — У них и так много проблем на Драконьем Камне. А со своими мы справимся сами.

Мужчина, не став ей возражать, откланялся и ушёл. А Висенья, задумчиво глядя на свои испачканные запекшейся кровью руки, осознала, что к многообразию её внутренних переживаний присоединилось ещё и отвращение к себе.

Ничто не мешало ей самой написать бабушке и попросить её приехать, но девушку сильно пугала мысль о том, как отреагирует её отец, когда узнает, что Эйгон добровольно стал королём. Поэтому она всеми силами стремилась отсрочить этот момент. Пусть даже это было в ущерб ей самой и её близким.

«Надеюсь, мой король, этих нескольких дней тебе хватит, чтобы ты смог разобраться со своими проблемами в столице, — мысленно обратилась она к Эйгону, глядя в окно. — Пока это единственное, чем я могу тебе помочь».

Постояв так немного и не найдя успокоения, Висенья решила выйти на улицу. Она надеялась, что вид прибрежных волн поможет ей обрести душевное равновесие. Но едва девушка вышла за порог замка, как её окликнула и догнала служанка.

— Миледи, вы кое-что забыли на столе, — сказала она, протягивая госпоже браслет.

— Можешь забрать его себе! — раздражённо ответила Висенья, устав от того, что этот предмет никак не хотел исчезать из её жизни.

— Но как же? Я не могу… — растерянно отозвалась женщина, не сводя восхищённых глаз с драгоценных камней, которые красиво сверкали на солнце.

— Можешь, — повторила Висенья и великодушно добавила: — Я дарю его тебе за хорошую работу.

Она видела внутреннюю борьбу, которая происходила в душе женщины. Конечно, было бы глупо отказаться от такого прекрасного и ценного подарка. Однако страх быть обвинённой в воровстве оказался сильнее. И после некоторого колебания служанка всё же отрицательно покачала головой.

Хотя Висенья понимала причину отказа, она всё равно испытала раздражение. Вырвав браслет из рук женщины, она побежала в сторону пляжа и, оказавшись там, швырнула украшение в море.

«Вот и всё, — довольно подумала девушка. — Теперь я точно от него избавилась».

Однако радость её была недолгой, поскольку она поняла, что её опрометчивый поступок — это не решение проблемы, а лишь попытка убежать от неё.

С этим осознанием Висенья обессиленно рухнула на песок.

Ей захотелось вернуться во вчерашний день и пережить его заново. Она мечтала снова почувствовать себя счастливой и любимой, беззаботно радоваться жизни, забыв обо всех проблемах. Но то, что было вчера, теперь казалось лишь прекрасным сном, а сегодняшний день представлялся как кошмарная реальность. Реальность, в которой она вынуждена была жить.

«Может быть, мне было бы не так тяжело, если бы я могла с кем-нибудь это обсудить», — подумала Висенья, пытаясь сдержать слёзы. Ледяное чувство одиночества медленно, но неотвратимо захлестывало её.

Она уже почти отчаялась, но тут услышала шорох крыльев. Подняв голову, девушка увидела в небе силуэт своего дракона, который летел к ней. Видимо, Лунная Плясунья почувствовала то же, что и её всадница, и поспешила на помощь.

Опустившись на землю, драконица сочувственно приблизилась к хозяйке. А затем, словно собака, прилегла подле неё.

Когда Висенью обдало тёплым дыханием, она осознала, что никогда не будет одинока, пока у неё есть Лунная Плясунья.

— Iksan sīr glad bona eman ao!(— Я так рада, что у меня есть ты!) — обняв дракона за морду, со слезами на глазах произнесла девушка. Это мгновение словно вернуло её в детство, в те первые дни в Дрифтмарке, когда она чувствовала себя одинокой и всеми покинутой. Дом, родственники и слуги казались ей чужими. Поэтому Висенья часто убегала на пляж, где давала волю слезам, вспоминая о своей жизни в Пентосе. И каждый раз Лунная Плясунья прилетала, чтобы утешить её. — Hēnkirī kesi overcome everything. (— Вместе мы всё преодолеем).

Люди могут предать или забыть, но дракон останется верным до самого конца. Теперь Висенья знала это наверняка.

Примечания:

Эта глава полностью посвящена дому Веларионов. Поэтому в качестве музыкального сопровождения я рекомендую вам послушать одноимённую тему Рамина Джавади.

---

Висенья осознавала, что если она будет постоянно думать о том, что происходит, то может потерять рассудок. Поэтому, вернувшись в замок, она постаралась найти себе какое-нибудь занятие.

Разыскав кастеляна, девушка попросила его собрать всех слуг в каминном зале. Когда прислуга собралась, Висенья деловито объявила им, что, пока её бабушка находится в Драконьем Камне, а дедушка болен, все вопросы, связанные с управлением замком и островом, будут решаться ею. К счастью, у неё уже был опыт совместного управления с Рейнис, поэтому её решение было принято с пониманием и не вызвало никаких вопросов.

И всё же, перед тем как занять Плавниковый трон, девушка на мгновение замешкалась. Ещё пару дней назад она и помыслить не могла, что когда-нибудь будет здесь сидеть. Однако после недавних событий эта перспектива уже не выглядела для неё чем-то совершенно невероятным.

«Бабушка сказала, что после свадьбы с Люком я буду править Дрифтмарком — я и мои дети. Всё это время она готовила меня к этому. Несмотря на волю моего дедушки, я уже имею официальный титул Леди Приливов, который подтверждён королевской печатью. А это значит, что у меня больше прав на этот престол, чем у кого-либо другого.» — убедившись в правильности своего поступка, Висенья изящно села на трон и положила руки на резные деревянные подлокотники. — «Эйгон принял своё наследие. И мне тоже следует попытаться принять своё. По крайней мере, так я смогу оказать ему поддержку не только на словах».

Она была полна решимости взять ответственность за свой дом и даже за весь Вестерос. Однако реальность оказалась не такой, как она представляла. Полчаса просидев на троне, Висенья не увидела очереди из слуг и крестьян, которые хотели бы обратиться к ней со своими проблемами. Через двадцать минут пришла только повариха, чтобы обсудить меню на обед.

«Пока в Драконьем Камне и Красном замке решаются судьбы всего мира, я здесь выбираю, что будет подано на обед: курица или рыба? Просто блестяще!» — с досадой подумала Висенья. Но чтобы не чувствовать себя совсем уж бесполезной, она, на всякий случай, согласовала с поварихой также меню на ужин.

Посидев ещё полчаса, и отсидев себе всё седалище, Висенья не выдержала, и решила сама предложить слугам какую-нибудь помощь. Во время прогулки по замку девушка увидела, как работают горничные, и захотела поделиться с ними, как ей казалось, полезными советами. Однако, увидев лишь вежливые, но смущённые улыбки в ответ, быстро осознала, что только мешает им. Поэтому, извинившись за беспокойство, она поспешила найти себе другое важное занятие.

«Почему я раньше не замечала, как скучно быть правителем? — размышляла девушка, бесцельно бродя по коридорам. — Хотя, наверное, стоит радоваться, что на нашем острове нет никаких проблем и никто ни в чём не нуждается».

Но не успела она опечалиться, как услышала голос управляющего, а затем увидела и его самого. Мужчина был взволнован и сообщил хозяйке, что только что приехали корабелы из Халла и очень хотят увидеть своего лорда.

«Вот это уже интересно!» — подумала Висенья, воодушевляясь. Она поблагодарила кастеляна и направилась в зал для приемов.

Мужчина не обманул: кораблестроители действительно находились там. Они стояли небольшой группой из пяти человек и тихо, но взволнованно, разговаривали о чём-то. Висенья вежливо поприветствовала их и, заняв своё место на троне, спросила, что привело их сюда.

— Мы хотели бы видеть лорда Корлиса, — после некоторого замешательства от увиденного произнёс один из мужчин.

— К сожалению, мой дедушка плохо себя чувствует и не сможет вас принять, — сказала Висенья, стараясь не выдать своего разочарования. Она только появилась, даже не успела ничего сделать, а они уже своим поведением показали, что совершенно не рассматривают её как альтернативу Корлису.

«Чтобы быть значимой в обществе, женщине необходимо быть женой или матерью влиятельного лорда. Без этого, даже если она благородная дама, люди не будут воспринимать её всерьёз.» — с грустью осознала девушка. Но чтобы не падать духом раньше времени, она решила попытаться изменить ситуацию и с дружелюбной улыбкой предложила:

— Но, возможно, я смогу вам чем-то помочь?

Узнав, что Морской Змей нехорошо себя чувствует, корабелы встревоженно посмотрели друг на друга.

— Вы не знаете, когда нашему лорду станет лучше? — спросили они, не обращая внимания на её предложение.

— Мейстер сказал, что через пару дней.

— Пару дней?! Но мы не можем столько ждать!

— Если у вас возникли какие-либо сложности на верфи, прошу, сообщите мне о них. — Висенья ещё раз настойчиво напомнила им, что она тоже принадлежит к правящей семье и обладает достаточной властью, чтобы попытаться помочь им. — Возможно, мы сможем решить эту проблему без участия моего дедушки.

— К сожалению, миледи, нам не обойтись без лорда Корлиса, — покачал головой самый старший из мужчин. Он нервно пожевал губы, но затем всё же пояснил причину их визита: — У нас возникли проблемы с поставками древесины из Волчьего Леса. Из-за этого мы были вынуждены приостановить строительство и ремонт кораблей.

— Что за проблемы?

Она уже начала сердиться, так как ей приходилось буквально вытягивать из них каждое слово. Но тут старик снова заговорил:

— Сегодня утром мы должны были получить древесину, но её нет. Вот и всё, что нам известно.

— А раньше такое случалось?

— Нет, никогда, — ответил за старика другой мужчина. — Лорд Корлис всегда сам контролировал все поставки, и всё всегда доставлялось вовремя. А теперь мы не знаем, что делать.

— Если мы будем ждать решения этой проблемы несколько дней, то не уложимся в план и не сможем отремонтировать корабли вовремя, — посетовал второй.

— К тому же, если мы не будем работать, то не получим за это денег. А у нас есть семьи, дети, которых нужно кормить, — грустно добавил третий.

— Я вас услышала, — поспешила успокоить их Висенья. — Я немедленно отправлюсь в Халл, чтобы разрешить вашу проблему.

— Вы, миледи?! — удивлённо переспросили мужчины, явно не веря, что она сможет помочь.

— Да, — уверенно ответила девушка. Затем она с вызовом спросила: — Или вы готовы подождать пару дней, пока мой дедушка не поправится, и заодно потерпеть голод?

Корабелы сразу же отрицательно покачали головами. Они недолго размышляли, но пришли к выводу, что для них не так важно, кто именно возьмётся за решение проблемы. Главное, чтобы в итоге они получили древесину и смогли продолжить свою работу. Висенья улыбнулась. Она понимала, что ей предстоит серьёзная работа, чтобы заслужить доверие и уважение этих людей. Но она была готова к этому. В конце концов, это было и для неё интересным испытанием.

Распрощавшись с рабочими, девушка поднялась к себе, чтобы переодеться для полёта. Она планировала отправиться в Халл верхом на Лунной Плясунье не только потому, что так было быстрее, но и чтобы произвести впечатление на простых людей. Её собственный дракон должен был добавить ей авторитета и внушительности, которых ей сейчас так не хватало. К тому же, рядом с такой сильной боевой единицей она чувствовала себя спокойнее и увереннее.

Примерно через полчаса Висенья добралась до небольшого, но стремительно развивающегося портового городка, возникшего на месте трёх рыбацких деревушек. Как она и предполагала, её появление вызвало большой интерес у местных жителей. Заметив в небе приближающегося дракона, люди оживились. Они прервали свои дела и, вытягивая шеи, стали рассматривать большую крылатую рептилию. Некоторые делали это с интересом, другие — со страхом. Но одно было ясно: никто не остался равнодушным к увиденному.

«Местные жители уже не удивляются, когда видят драконов, но всё равно смотрят на них с благоговением. Интересно, какая была бы реакция на подобное зрелище в других землях? Вероятно, жители Севера или Долины в страхе разбежались бы, заметив моего дракона в небе…», — подумала Висенья. Она облетела город несколько раз, а затем, не желая мешать людям, приземлилась на ближайшем пляже.

— Umbagon syt nyke kesīr (— Подожди меня здесь), — спрыгнув с дракона, обратилась к нему девушка. Отойдя на пару метров, она обернулась и, на всякий случай, добавила: — Behave aōla (— Веди себя хорошо).

Лунная Плясунья, грациозно сложив свои перламутровые крылья, прикрыла янтарные глаза и с удовольствием растянулась на песке, нежась в тёплых лучах полуденного солнца. Это было очаровательное зрелище. Однако местные рыбаки, которых они спугнули своим приземлением, не разделяли этого мнения. Хотя дракон не проявлял к людям никакого интереса, они боялись подойти ближе и вернуться к своим делам.

«Ничего страшного, пусть немного отдохнут. В такую погоду это даже полезно», — подумала девушка и отправилась на поиски портовой конторы. Она прогулялась вдоль доков, с интересом рассматривая большие стапели и эллинги. Пройдя мимо многочисленных складов и мастерских, Висенья наконец обнаружила то, что искала.

Она вошла внутрь и поздоровалась. Портовая контора представляла собой просторное помещение, в котором находились стеллажи с книгами и свитками, а также несколько рабочих столов. В обычное время здесь, вероятно, царили шум и суета, но в обеденный перерыв не было ни одного сотрудника. Только за дальним столом сидел один молодой мужчина. Он был настолько погружён в изучение записей в учётной книге, что не сразу заметил посетительницу. Но когда он, наконец, поднял взгляд и увидел её, то сразу отложил книгу и поприветствовал девушку.

— Миледи Висенья, чем мы обязаны вашему визиту? — спросил он, вставая. И тут же, будто вспомнив о чём-то, взволнованно осведомился: — С лордом Корлисом всё хорошо?

Висенья всмотрелась в лицо мужчины и с радостью узнала его. Это был тот самый капитан, который после войны с Триархией принёс домой её раненого дедушку. Это произошло пару недель назад, на рассвете. Тогда они с бабушкой были настолько обеспокоены состоянием Корлиса, что даже не успели поблагодарить его спасителя и узнать, как его зовут. Однако он и сам осложнил им эту задачу. Когда бессознательное тело лорда отнесли в его покои, мужчина поспешил уйти. С того дня Висенья больше не видела его.

— Я вас помню, — с улыбкой сказала девушка, продолжая восхищённо разглядывать героя. Он был темнокожим, как большинство жителей этого острова. По росту выше среднего, крепкого телосложения. Его голова и лицо были гладко выбриты. На лице были свежие шрамы, полученные, вероятно, в последнем бою. Но они не портили его внешность, а наоборот, придавали мужественности. — Это вы вынесли моего дедушку с поля боя и доставили его домой живым. Моя семья теперь в большом долгу перед вами. Почему вы тогда так быстро исчезли?

— Не стоит, миледи, вы ничего мне не должны, — кажется, её слова сильно смутили мужчину. — На моём месте так поступил бы каждый.

— Нет, не каждый на это способен! Я слышала, какой ожесточённой была та битва. Вы готовы были расстаться с жизнью, но всё равно защищали моего дедушку как родного человека. Ваша преданность своему лорду поистине поразительна.

Мужчина молчал, глядя в сторону. Он нервно теребил рукав своей тёмно-синей хлопковой туники. Было видно, что он предпочёл бы оказаться где угодно, лишь бы избежать продолжения этого разговора.

Висенья предположила, что человек, спасший её дедушку, скорее всего, очень скромный. Поэтому она решила действовать постепенно — сначала узнать его имя.

Но мужчина не успел ответить на вопрос девушки. Он только открыл рот, как дверь позади неё с грохотом распахнулась, и в комнату бесцеремонно вошёл какой-то молодой человек.

— Алин, ты не поверишь! Там на пляже настоящий дракон! — восторженно воскликнул он. — Я осмелился подойти к нему ближе, и… О! — заметив Висенью, он оторопело замолчал.

— Прошу простить моего невоспитанного младшего брата, миледи. Порой Аддаму не хватает такта. — Алин посмотрел на брата с неодобрением, и тот сразу же смутился и опустил глаза.

— Однако, как я вижу, смелости ему не занимать, — сказала Висенья и, резко повернувшись к тому, кто вмешался в их разговор, пристально посмотрела на него. На вид молодому человеку было примерно восемнадцать лет. Он был стройным и высоким, с тёмной загорелой кожей и длинными чёрными волосами, заплетёнными в дреды. Также девушка отметила, что у него были приятные и утончённые черты лица. — Или же глупости.

Обратившись непосредственно к Аддаму, она сказала с укором:

— Не стоит приближаться к чужому дракону, если ты не хочешь, чтобы он тебя уничтожил. Драконы признают только тех, в чьих жилах течёт кровь Древней Валирии. Всех остальных они воспринимают как угрозу или как пищу.

Когда девушка упомянула Древнюю Валирию, лицо юноши озарила странная улыбка. Однако она быстро исчезла, когда его старший брат строго посмотрел на него. Почувствовав на себе два осуждающих взгляда, Аддам начал оправдываться.

— Я не хотел ничего плохого, мне просто хотелось рассмотреть дракона поближе. Клянусь, он не проявлял по отношению ко мне никакой агрессии. Когда я приблизился, он лишь встрепенулся и поднял голову. Однако я успел убежать раньше, чем он попытался бы обдать меня огнём.

— Ступай и займись каким-нибудь полезным делом, — строго сказал Алин, пытаясь сгладить эту неприятную ситуацию. — Мы обязательно вернёмся к этому разговору вечером.

Аддам неохотно подчинился. По его лицу было видно, что предстоящий вечер не сулил ему ничего хорошего.

Как только за младшим братом закрылась дверь, Алин снова извинился за его недостойное поведение.

— Ещё раз прошу прощения, миледи. Я много времени провожу на флоте или в порту, и не всегда могу следить за его воспитанием, поэтому по большей части он предоставлен сам себе.

— А что же ваши родители? — спросила Висенья, не задумываясь о том, что может показаться бестактной. Её больше поражало то, что, несмотря на разницу в возрасте, которая, на первый взгляд, составляла около шести лет, Алин сам брал на себя ответственность за младшего брата.

— Наша мать умерла пару лет назад. А отец… — он сделал паузу, как будто подыскивая правильные слова. — Он не участвовал в нашем воспитании, как это обычно делают родители, но иногда помогал нам материально. Благодаря этому мы никогда не испытывали голода и нужды.

— Что ж, некоторым детям и этого не дано, — сказала Висенья. И только потом она осознала, что их разговор был странным. Вместо того чтобы обсуждать доставку древесины, она с сочувствием говорила с моряком о его семейных проблемах. Но, честно говоря, ей было даже приятно отвлечься от своих собственных семейных забот.

— Я узнала, что сегодня должны были доставить древесину для кораблей, но она так и не поступила, — объяснила цель своего визита девушка, приняв деловой вид.

— На самом деле, древесину привезли ещё вчера вечером. Но нам пока не хотят её отдавать, — пояснил мужчина, хмуро взглянув на книгу, которую он изучал до её прихода.

— Что значит «пока не хотят отдавать»?! — Висения подошла ближе и тоже с интересом посмотрела на записи. К сожалению, она не смогла понять, что там написано, потому что не имела опыта работы с такими учётными журналами. Однако Алин поспешил ей всё разъяснить.

— Ситуация такова: Родрик Форрестер уже долгое время является нашим надёжным торговым партнёром. Он обеспечивает нас железностволом для строительства кораблей. Цена на этот материал всегда была одинаковой. Однако недавно лорд Корлис экстренно заказал большую партию древесины. В связи с этим его партнёр был вынужден повысить цену, объяснив это необходимостью оперативной заготовки и транспортировки материала. Также он попросил внести предоплату. Поскольку предоплата была внесена, вчера товар был доставлен. Однако его отдадут только после того, как будет полностью оплачена вся сумма заказа.

— Вероятно, дедушка знал об этом и собирался расплатиться с поставщиком сегодня. Однако из-за внезапного недомогания, не смог этого сделать…

— Что случилось? Почему ему стало хуже? — взволнованно поинтересовался Алин. Поняв, что его реакция была слишком эмоциональной, он продолжил более спокойно: — Я слышал, что лорд Корлис идёт на поправку. Почему же его самочувствие снова ухудшилось?

Если бы на месте капитана был кто-то другой, Висенья не стала бы отвечать на подобные вопросы. Однако этот мужчина подарил её дедушке вторую жизнь, поэтому он имел право узнать правду. Или хотя бы её часть.

— Сегодня утром мы узнали о трагедии, которая произошла в Драконьем Камне. Бывшая невестка моего дедушки родила мёртвого ребёнка, а сама она находится в очень плохом состоянии.

— Вы сейчас говорите о принцессе Рейнире?

Висенья кивнула.

— О, боги! — хотя Алин и казался человеком, не склонным к бурным проявлениям эмоций, на его лице отразилось искреннее сочувствие. — Примите мои слова поддержки, миледи.

— Благодарю вас, капитан Алин, — вежливо ответила девушка. — Мейстер сообщил, что через несколько дней мой дедушка снова будет на ногах. Поэтому за его здоровье уже можно не беспокоиться. Что касается моей мачехи, то нам остаётся только надеяться на благосклонность богов. Мы не можем ничего изменить в этой ситуации. Однако я могу сделать всё возможное для возобновления строительства и ремонта кораблей, а также для решения любых других проблем, которые могут возникнуть на острове или в порту. Пока дедушка нездоров, а бабушка отсутствует, все обязанности правителей выполняю я.

Капитан ничего не сказал вслух, но его взгляд был очень выразителен. Как и другие моряки, он смотрел на неё и видел лишь неопытную юную девушку, которая, по их мнению, ничего не умеет. Висенья сделала глубокий вдох, пытаясь совладать с гневом, и сказала:

— Через пару лет Лорд Приливов уйдёт в отставку, и тогда я унаследую его титул, полномочия и обязанности. Поэтому вам стоит уже сейчас привыкать к этой мысли, а мне — заранее начать входить в дела.

— Я всегда полагал, что право наследования этой должности может иметь только наследник мужского пола, — мужчина не пытался ей возражать, но всё же поспешил напомнить об андальском праве наследования.

— Мои дядя и двоюродный дед мертвы. Из наследников мужского пола в роду Корлиса остался только мой сводный брат Люцерис. Однако он совершенно не подходит на эту должность! Люк не интересуется морским делом и не желает учиться. К тому же, он страдает от морской болезни. Я же, несмотря на то, что я женщина, имею хоть какие-то знания в этой области. И я готова учиться большему! Я хочу и могу помочь роду Веларионов добиться новых высот. Просто дайте мне шанс проявить себя.

Несколько минут мужчина хранил угрюмое молчание. Висенья с разочарованием подумала, что он попросит её уйти, сказав, что они дождутся выздоровления Корлиса, а ей не стоит больше надоедать людям с такими глупостями. Однако вместо этого Алин взял со стола лист пергамента. Он переписал на него цифры из учётной книги и протянул их девушке.

— Что это? — удивлённо спросила она, вглядываясь в написанное. — Это какие-то координаты?

— Нет, — усмехнулся Алин. — Это сумма платежа, которую нужно внести, чтобы нам отдали древесину. Я долго ломал голову, где бы найти деньги. Но коли вы, миледи, готовы взять инициативу в свои руки, я предлагаю вам заняться решением этой задачи.

В этот момент Висенья испытала сразу два противоречивых чувства. С одной стороны, она была тронута тем, что Алин, отбросив все предубеждения, доверился ей. С другой, её охватило сильное волнение от осознания того, что на неё возложена ответственность за важное и серьёзное дело, в котором она не имеет права ошибиться.

Снова посмотрев на цифры на бумаге, она произнесла:

— Хорошо, я сейчас слетаю домой и привезу деньги. Но почему сумма такая большая? Разве дерево столько стоит?

— Это не просто дерево, это железноствол, — поняв, что это название ей ни о чем не говорит, мужчина пояснил: — Это древесина высочайшего качества.

Видя, что девушка всё ещё сомневается и переводит взгляд с него на многозначные цифры на бумаге, Алин мягко улыбнулся и предложил:

— Идёмте, я всё покажу вам наглядно.

Они вышли из конторы и направились вдоль причала.

— Вот там легендарный корабль «Морской Змей», — сказал Алин, показывая на ремонтируемый флагман её деда. — Он старше меня и вас, миледи, но всё ещё гордо рассекает морские волны. И всё благодаря тому, что был построен из очень дорогих, но высококачественных материалов. В последней битве ему изрядно досталось, но после ремонта он снова будет как новенький. Я даже уверен, что на нём будут плавать и наши потомки.

— Выходит, Веларионы предпочитают строить свои корабли на века, — сказала Висенья, понимая, что хотел донести до неё капитан. Теперь она совершенно по-новому взглянула на морское наследие своего деда.

— Именно так, — подтвердил мужчина. — Веларионы, в отличие от Грейджоев, которые строят свои корабли из подручных материалов, но в большом количестве, делают ставку на качество. Поэтому, даже в сильный шторм, наш флот останется непоколебимым, в то время как флот Железнорождённых будет разрушен.

Висенья перевела взгляд с корабля на Алина.

— Вы действительно хорошо разбираетесь в этом.

— А как иначе? — спросил мужчина, тоже посмотрев на неё. — Море — вся моя жизнь.

В этот момент девушка отчётливо поняла, что этот человек может стать ей надёжным союзником и помощником.

«Если он поделится со мной своим опытом, то я точно смогу справиться со всеми семейными делами Веларионов», — с воодушевлением подумала она.

Ещё раз пообещав привести деньги, Висенья отправилась на пляж, где снова встретила Аддама. Несмотря на её предупреждения, юноша продолжал слоняться рядом с её драконом.

— Не понимаю, ты или очень смелый, или очень глупый! — сказала она, подходя ближе.

— Или очень голодный, — спокойно ответил парень, доставая из воды и проверяя содержимое одной из крабовых ловушек. — Остальные рыбаки боятся вернуться к работе. Поэтому приходится мне этим заниматься.

— А ты, выходит, не боишься драконов?

— Да, я каждый день прихожу сюда и иногда вижу, как над морем кружит одинокий дракон. Он никогда не нападает на меня, мы просто издалека наблюдаем друг за другом. Сегодня, когда я пришёл на этот пляж, я был очень рад. Поначалу мне показалось, что это мой знакомый дракон. Но при ближайшем рассмотрении я понял, что это не он. Мой дракон гораздо больше и имеет более светлую чешую.

— Морской Туман! — сразу же догадалась Висенья, о ком идёт речь. — Это дракон моего дяди Лейнора. Точнее, он был его драконом. После того как его всадник погиб, он стал диким и больше никому не подчиняется.

— А что нужно сделать, чтобы он снова стал кому-то подчиняться? — юноша опустил крабовую ловушку обратно в воду и вышел на берег.

— Его нужно приручить! — ответила Висенья так, словно это было очевидно. А затем, поняв, что вопрос задан не просто так, она гневно воскликнула: — Даже не думай приближаться к нему!

— Потому что дракон принадлежал вашему знатному роду, миледи? И вы не хотите, чтобы простолюдин вроде меня заявлял о своих правах на него? — спросил Аддам с какой-то странной насмешкой. — Или вы боитесь, что я потерплю неудачу и сгорю, пытаясь его приручить?

— О последнем пусть беспокоится твой старший брат. А что касается первого… — Висенья нахмурилась и процитировала слова Эймонда, которые он когда-то сказал ей: «Драконы принадлежат их хозяевам, а не их семьям». Поэтому я, даже если бы очень захотела, не смогла бы помешать Морскому Туману выбрать себе нового хозяина.

Увидев, что после её слов юноша воодушевился, девушка постаралась вернуть его к реальности, напомнив ему о его происхождении:

— Но это точно будешь не ты! — ещё раз взглянув на его чёрные волосы, она с усмешкой добавила: — В тебе нет валирийской крови. А значит, шансов укротить Морского Тумана у тебя тоже нет.

После этих слов он бессильно сжал кулаки и закусил губу, а в его взгляде, кажется, затаилась обида.

«Что за странная реакция? — с удивлением подумала Висенья. — Он всего лишь простолюдин, который смеет мечтать о вещах, недостижимых для него. Но вместо того, чтобы смириться с реальностью и отступить, Аддам смотрит на меня так, словно я не верю в его способности. Кажется, в этом мы с ним похожи: я стремлюсь к титулу Лорда Приливов, а он хочет покорить Морского Тумана. И всё это ради того, чтобы показать окружающим, что мы способны на большее, чем они думают о нас. Алин поверил в меня. Наверное, будет правильно, если я отплачу его брату тем же».

Ещё раз взглянув на Аддама, девушка окончательно убедилась, что он, как и она, не отступится от своего.

Вспомнив негласный девиз дома, в котором она воспитывалась: «Веларионы всегда идут до конца», Висенья с тяжелым вздохом произнесла:

— Прежде чем приблизиться к дракону, постарайся его задобрить. Принеси ему в подарок барашка или овечку, это поможет тебе привлечь его внимание и, в случае опасности, быстро убежать. Когда ты поймёшь, какая еда ему больше нравится, начинай регулярно подкармливать его, чтобы он привык к тебе. Но самое важное — смотри ему в глаза без страха, дракон должен видеть в тебе равного. Остальное зависит от него: примет он тебя или нет. Не знаю, насколько полезны эти советы, но моя мама рассказывала, что именно так она смогла приручить своего дракона Вхагар.

— Почему вы вдруг решили мне помочь, миледи? — удивлённо спросил Аддам, но на его лице отразилась искренняя благодарность.

— Потому что я знаю, что ты всё равно попытаешься это сделать. Но так у тебя будет хотя бы какой-то шанс выжить. Быть может, тебе даже повезёт. Кто знает, вдруг в тебе всё же есть хоть капля валирийской крови. В конце концов, все жители нашего острова когда-то произошли от переселенцев из Валирии.

Висенья была убеждена, что в этой ситуации она сделала всё, что было в её силах. Она кивнула парню на прощание и с лёгким сердцем направилась к своему дракону. Ей оставалось только решить вопрос с деньгами и древесиной. Однако по прибытии в замок девушку ждала ещё одна серьёзная проблема, о которой она даже не подозревала.

Когда кастелян наконец согласился и открыл перед ней тяжёлую дверь хранилища, она застыла на пороге в растерянности. Как и все жители Вестероса, она слышала легенды о Корлисе. Говорили, что он совершил девять легендарных путешествий и вернулся домой с полными трюмами сокровищ. Благодаря этому род Веларионов стал таким же богатым, как самый могущественный дом Ланнистеров. Конечно, Висенья ожидала увидеть перед собой комнату, полную золотых монет. Но вместо этого она обнаружила полупустое помещение с несколькими большими сундуками.

— Нас что, обокрали? — с недоумением спросила она, когда они зашли внутрь.

— Нет, миледи, — ответил кастелян, — пока ваш дедушка занимался торговлей и плаванием, богатство вашего дома росло. Но когда ему пришлось дважды отправиться на войну, расходы сильно опустошили казну. Строительство и ремонт кораблей, содержание и обеспечение солдат — всё это требует больших затрат. И теперь мы имеем то, что имеем.

Висенья только сейчас осознала, что на самом деле она не была в курсе того, что происходит в семье Веларионов. По какой-то причине Рейнис не рассказывала внучке о настоящих проблемах, которые происходили в доме. Вместо этого она давала ей только самые простые поручения, чтобы помочь девушке стать более самостоятельной.

«Зато это сделал Эймонд, — подумала девушка. — Он, в отличие от моих родных, сказал мне всё прямо. А я на него ещё и сердилась, глупая. Но он был прав во всём. Веларионы не только лишены достойного наследника мужского пола, но и их казна и флот находятся в ужасном состоянии. Если наши враги узнают об этом, они смогут нас легко уничтожить. Мы слишком слабы, чтобы выстоять самостоятельно. Только союз с короной может спасти этот дом от полного исчезновения».

Преодолев панику, Висенья собралась с духом и взяла мешок. Открыв один из сундуков, она начала собирать монеты. Отсчитав нужную сумму, девушка отчиталась об этом перед кастеляном и поспешила доставить деньги в порт.

Как только торговый представитель от дома Форрестеров получил оплату, он сразу же дал разрешение на разгрузку дерева. В порту закипела активная работа.

— Вы замечательно справились, — сказал Алин, стоя рядом с Висеньей и наблюдая за происходящим.

— Я просто привезла деньги, — пожала плечами девушка. Она не считала свой вклад в решение проблемы чем-то значительным.

— Но вы показали, что вам не всё равно, а это очень важно, — ответил капитан. — Теперь я действительно вижу, что вы настроены серьёзно и готовы взять на себя ответственность за будущее дома Веларионов.

— Я готова, — тихо сказала Висенья. — Но теперь не уверена, что справлюсь…

Она бодро надела на себя бремя ответственности, не задумываясь о том, какой груз ей предстоит нести. И теперь начала немного жалеть о своём поспешном решении. Но к счастью, Алин поспешил её поддержать.

— Если вам понадобится какая-то помощь или мудрый совет, можете рассчитывать на меня. Чем смогу, помогу.

Мужчина уже во второй раз проявил доброту к ней, хотя, казалось, для этого не было никаких причин. Он был очень предан её дедушке, они вместе прошли через многое. Однако с Висеньей он никогда не общался и не знал, что она за человек. Так почему же он так хорошо к ней относится? Неужели только потому, что она — часть правящей семьи, которой он верно служит? Хотя эти вопросы и терзали Висенью, она просто благодарно улыбнулась и сказала:

— Спасибо вам. За всё. Нашей семье очень повезло, что у нас есть вы.

Кажется, её слова смутили Алина, но мужчина быстро взял себя в руки и сосредоточился на том, чтобы раздавать указания рабочим, чтобы те быстрее разгружали брёвна.

Висенья весь день провела на верфи, наблюдая за ремонтом кораблей. Капитан умело руководил процессом, а она внимательно следила за его действиями, стремясь перенять опыт и навыки. Конечно, многое из происходящего было для неё сложным и непонятным, но она старалась учиться и быть полезной, как и обещала.

Поздно вечером, вдыхая ароматы морского берега, свежей древесины и дёгтя, она ощутила удовлетворение от хорошо проделанной работы и с чувством выполненного долга отправилась домой.

После ужина, который Висенья съела в одиночестве, она хотела навестить дедушку. Вероятно, он уже проснулся и был готов к общению. Кроме того, ей не терпелось рассказать ему о своих ярких впечатлениях от поездки в порт. Однако ей также хотелось обсудить состояние казны и то, какие шаги они предпримут, чтобы исправить эту сложную ситуацию. Это был серьёзный разговор, к которому дедушка, возможно, не был готов сейчас. Поэтому, взвесив все «за» и «против», Висенья решила отложить беседу до завтра.

Умывшись и переодевшись, девушка устало повалилась на кровать.

«Какой же долгий и насыщенный день. Но, по крайней мере, мой план сработал. Сегодня я была так занята, что даже не было времени подумать об Эйгоне», — подумала она, засыпая.

---

Примечания:

Кто заметил отсылку на игру Game of Thrones от Telltale Games, тот молодец))))

P.S.: Я стараюсь немного угодить поклонникам пейринга Эймонд/Висенья. Интересно, есть ли среди моих читателей те, кто ещё верит в эту пару?

Примечания:

Поскольку сценаристы сериала безбожно исковеркали таймлайн истории, мне было крайне сложно понять, сколько лет персонажам. Поэтому сойдёмся на том, что в моём фанфике Лейнор и Лейна будут двойняшками, которые на два года младше Рейниры.

---

Проснувшись утром, Висенья начала мысленно готовиться к предстоящему дню. Сегодня она планировала снова побывать на верфи, а также навестить Корлиса. Первое она предвкушала с воодушевлением, но при мысли о втором её охватывали чувства стыда и сомнений. Однако девушка понимала, что им нужно поговорить. К тому же ей не терпелось поделиться с дедушкой своими успехами.

После того как Висенья привела себя в порядок, она спустилась к завтраку. Как и прошлым вечером, ей снова пришлось трапезничать в одиночестве, что было для неё непривычно и вызывало определённое душевное беспокойство. Кроме того, слуга сообщил юной госпоже, что из Красного замка и Драконьего Камня не пришло никаких вестей. Не желая предаваться грустным мыслям, Висенья поставила себе цель сделать сегодняшний день максимально плодотворным.

Разговор с Корлисом она решила отложить до вечера, поскольку хотела дать ему больше времени восстановиться после вчерашнего. К тому же, ей хотелось, чтобы рабочие остались довольны её сегодняшним руководством, и вечером она могла бы поделиться этим с дедушкой и похвалиться.

Оседлав Лунную Плясунью, Висенья направилась в Халл. Чтобы не мешать рыбакам, как это было вчера, она оставила своего дракона на безлюдном участке пляжа и отправилась в город пешком.

Как и вчера, на верфи кипела работа. Корабелы носили и обрабатывали брёвна, огромные чугунные котлы варили чёрный дёготь, а стук молотков разносился на всю округу.

«Я тоже внесла свой вклад в восстановление их работы», — подумала девушка, с гордостью наблюдая за всей этой картиной.

Встретившись с Алином, Висенья вновь обратилась к нему за информацией о текущих делах. Мужчина снова заверил, что будет не только на словах, но и на деле поддерживать её стремление работать. Это помогло девушке почувствовать свою значимость, и её уверенность в себе стала ещё крепче.

Прогуливаясь по докам, Висенья с интересом наблюдала за работой корабелов. Рядом с ней шёл капитан, который детально объяснял, чем заняты рабочие в данный момент. Хотя девушка ещё не могла полностью оценить профессионализм этих людей, она видела, что все они работают усердно. И это не могло её не радовать.

Но не только она оценивала работу. Корабелы тоже наблюдали за тем, как Висенья справляется с обязанностями управляющего, которые сама на себя взяла. Поначалу некоторые мужчины были настроены очень скептически по отношению к девушке. Однако после того, как вчера она помогла им решить проблему с древесиной и провела с ними почти весь рабочий день, их отношение к ней стало чуть более уважительным.

Чтобы закрепить вчерашний успех, Висенья сегодня с прежним энтузиазмом приступила к выполнению менее важных задач. К счастью, на верфи, в отличие от замка, всегда было много дел. Девушке приходилось выполнять множество мелких поручений и решать разнообразные задачи, и иногда ей было трудно успевать переключаться между ними. Возможно, без помощи и мудрых советов Алина ей было бы гораздо сложнее. Но работая в дружном тандеме, они со всем справились.

Вот так незаметно пролетел ещё один день, полный хлопот и забот. Домой она вернулась только к вечеру.

* * *

Собравшись с духом, Висенья отправилась наверх, чтобы поговорить с Корлисом. Постучав в его покои и услышав приглашение войти, она переступила порог. В комнате, помимо лорда, был и мейстер, который давал ему какое-то лекарство.

Робко подойдя к кровати, девушка, не поднимая глаз, спросила у дедушки, как он себя чувствует.

— Сегодня мне намного лучше, чем вчера, — ответил Корлис, допивая лекарственный отвар и возвращая чашу мейстеру. Мужчина поспешно собрал свои медицинские принадлежности, кивнул на прощание и вышел, оставив их наедине. Когда за ним закрылась дверь, Морской Змей внимательно посмотрел на внучку и неожиданно улыбнулся.

— Я очень рад, что ты не сбежала.

— Сбежала? — переспросила Висенья, удивлённо посмотрев на него. — Куда же?

— Вслед за Эйгоном Таргариеном, — удобнее устраиваясь на подушках, пояснил Корлис. — Мейстер рассказал мне, что вчера ты оседлала дракона и куда-то улетела до самого вечера. И сегодня ты снова пропадала где-то весь день. Вот я подумал...

Висенья растерянно молчала. Почему-то ей даже в голову не пришло, что можно просто отправится в Королевскую Гавань и быть рядом с любимым человеком, не обращая внимания на то, что подумают другие. Эта мысль была настолько очевидной, что она почувствовала стыд: почему она раньше не подумала об этом?

— Как же печально, что ты унаследовала от своей матери не только её красоту, но и ужасный вкус в выборе мужчин, — с горечью заметил Корлис, внимательно наблюдая за её реакцией. — Вчера я испытал знакомое чувство. Примерно в твоём возрасте твоя мама тоже влюбилась в того, кого ей любить не стоило. Однажды вечером они с Деймоном пришли к нам и сообщили о своём желании пожениться. Мы с Рейнис, конечно, были категорически против. Мы прекрасно знали, что за человек Деймон Таргариен. Но Лейна была непреклонна и поставила нам ультиматум: либо мы соглашаемся на этот брак, либо она сбежит и всё равно выйдет за него замуж.

— И вам пришлось уступить, — сказала Висенья, прекрасно зная, чем закончилась эта история.

— Да, пришлось, — подтвердил Корлис, и его тёмные глаза наполнились печалью. — Твоя мать всегда была очень упряма. Если она что-то решала, её невозможно было отговорить. Но к чему привело её упрямство? Она умерла вдали от дома, на чужбине, одинокая и совершенно несчастная. А всё потому, что поспешила выйти замуж за человека, о котором почти ничего не знала.

Как бы ужасно ни звучали слова дедушки, они были правдой. Когда Висенья была маленькой девочкой, она не понимала, почему её мама всегда такая грустная. Только перед сном, когда Лейна заботливо расчёсывала волосы дочери, она иногда рассказывала о своём доме за Узким морем, о мудрой матери, отважном отце и великодушном брате. В такие моменты взгляд женщины наполнялся теплом и жизнью, а печаль исчезала с её красивого лица. Возможно, только слабая надежда на то, что однажды она снова увидит свой дом и обнимет родителей, придавала ей силы и не давала отчаяться. Теперь, когда Висенья стала старше, она осознала, как, должно быть, непросто приходилось её матери в Пентосе. Особенно учитывая то, что за пару месяцев до того, как она ушла из жизни, Деймон стал очень отстранённым. Он проводил свои вечера с бутылкой вина, вместо того чтобы быть рядом с беременной женой.

— Их отношения развивались стремительно. Всего за несколько дней страсть переросла в бурный роман. Однако, когда эмоции поутихли, они оба поняли, что это не настоящая любовь. Но было слишком поздно, чтобы разорвать отношения, ведь они уже стали супругами. Сейчас ты, как и Лейна когда-то, молода и неопытна. Для тебя страсть и любовь кажутся одним и тем же. Но со временем ты поймёшь разницу между этими чувствами. Поэтому я хочу попросить тебя, Висенья, не повторяй ошибок своей матери. Не поддавайся сиюминутным желаниям, а думай головой.

Внутри девушки вспыхнуло негодование и ей захотелось возразить. Откуда Корлис и Рейнис могут знать, что чувствует она к Эйгону, а он к ней? Почему все вокруг думают, что это не настоящая любовь, только потому, что чувства вспыхнули так же быстро, как у её родителей? Но Висенья — это не Лейна, а Эйгон совсем не такой, как Деймон. У них своя история, и она совсем не обязательно должна закончиться трагически.

— А как вы с бабушкой поняли, что любите друг друга? — спросила Висенья, стараясь скрыть своё раздражение. Ей стало любопытно, насколько хорошо её дедушка разбирается в любви, учитывая его уверенность в своих суждениях об этом чувстве.

— Разве она тебе не рассказывала?

— Только то, что ты отправился в длительное морское путешествие вокруг света и привез ей множество сокровищ и редких вещей, — в предвкушении долгого и интересного разговора девушка опустилась в ближайшее кресло.

— Если бы было возможно, я бы весь мир положил к ногам этой женщины, — с восхищенной улыбкой на лице сказал старик. — А не только золото и сокровища.

Висенья невольно поймала себя на мысли, что Корлис и Деймон, оказывается, были не такими уж разными. В плане, что ради своих любимых женщин они были готовы на многое. Но с той лишь разницей, что Морской Змей относился к жене как к святыне, с почтением и чуть ли не благоговением. В то время как Порочный принц был для Рейниры защитником. Цепным псом, готовым растерзать любого, кто хотя бы косо глянет на его госпожу.

— Возможно, тебя это удивит, но твоя бабушка не рассматривала меня в качестве своего будущего мужа, — неожиданно признался Корлис. — На момент нашего знакомства у нас была значительная разница в возрасте. Кроме того, я был не так знатен и богат, как сейчас, и, вероятно, в глазах знатной принцессы Таргариенов я выглядел лишь неотесанным моряком. Отчасти это было правдой. До встречи с Рейнис мной владела лишь одна страсть — море. Но, встретив эту женщину, я захотел измениться. И я это сделал. Я многому научился и многое приобрел, чтобы быть достойным её.

— Но разве это не унизительно? — спросила Висенья. — Ведь ты как будто постоянно пытаешься доказать человеку, что ты достоин быть с ним.

— Нет, это не унизительно. Рейнис — маяк моей жизни. Любовь к ней помогла мне стать лучше. Я безмерно благодарен ей за это. Стремление порадовать её, удивить — это как вызов для меня, и я всегда с радостью принимаю его. Поэтому за все эти годы наши отношения не стали обыденными, а продолжают волновать меня так же сильно, как и в первый год брака.

На несколько минут в комнате воцарилась тишина. Каждый думал о своём. Первым молчание нарушил Корлис.

— Подумай о нашем разговоре, — повторил он настойчиво. — Я не указываю, как тебе жить, просто хочу, чтобы ты сначала как следует всё обдумала, а потом уже принимала решение. Возможно, через пару недель твои чувства к Эйгону утихнут. А через пару месяцев ты о нём и не вспомнишь.

— Этого не будет! — не сдержавшись, горячо возразила девушка. — Я люблю Эйгона, нравится вам это с бабушкой или нет. Но в одном ты прав: нам нужно всё решить по уму. Поэтому мы обязательно найдём способ быть вместе, сколько бы времени это ни заняло.

Корлис не разделял точку зрения внучки, но мудро предпочёл промолчать. За что Висенья была ему очень признательна. Если бы он сейчас начал с ней спорить, они могли бы поссориться, а это было бы совсем некстати, учитывая его самочувствие. А так каждый остался при своём мнении, но с надеждой, что время поможет им найти компромисс.

— Я хотел бы попросить тебя позвать ко мне кастеляна, — Морской Змей попытался перевести разговор в другое русло. — У меня есть для него важное поручение.

— Если ты хочешь обсудить с ним оплату за железноствол, то нет необходимости его звать, — сказала Висенья, вальяжно откинувшись в кресле и деловито закинув ногу на ногу. — Вопрос уже решён.

— Решён? — удивился старик. — Кем же?

— Мной, — с гордостью ответила девушка. Немного подумав, она добавила: — И капитаном Алином.

Увидев на лице дедушки искреннее недоумение, Висенья рассказала ему о событиях последних двух дней. Не забыв при этом упомянуть, что именно благодаря её стараниям и тщательному контролю, работа на верфи снова вошла в привычное русло, и теперь они успевают выполнять все поставленные задачи в срок.

— Вот это да! — выслушав её рассказ, Корлис был приятно поражен. — Не ожидал, что моё морское наследие окажется в таких надёжных руках.

От его слов Висенья радостно просияла. Именно такой реакции она и ждала. И пусть это был лишь небольшой шаг к полному признанию дедушкой её как своей преемницы, она была горда собой.

— В таком случае, не могла бы ты завтра пригласить ко мне Алина? Нам давно следовало обсудить некоторые вопросы.

— Может быть, позовём его на званный обед? — с энтузиазмом предложила Висенья. — Это будет меньшее, чем мы можем его отблагодарить за всё, что он сделал для нашей семьи.

— Званный обед? Это как-то... — «слишком», — хотел закончить Корлис. Однако Висенья, не обращая внимания на его скептический настрой, перебила его.

— Я могу взять на себя все организационные вопросы! Конечно, раньше я не занималась этим в одиночку, но и верфью раньше не управляла. Однако там у меня всё получилось, поэтому и здесь проблем возникнуть не должно.

Морской Змей всё ещё не был в восторге от этой идеи, но, увидев, как сильно его внучка рвётся проявить себя, всё же решил уступить ей.

— Хорошо, — сказал Корлис после некоторого раздумья. — Этот молодой человек спас мне жизнь, а я даже не поблагодарил его. Не будет ничего страшного, если он пообедает с нами.

Получив разрешение от дедушки, Висенья хотела сразу же пойти на кухню и обсудить всё с кухарками. Однако вспомнила, что уже поздно и утро вечера мудренее. Поэтому девушка решила отложить все дела до утра. Попрощавшись с Корлисом, Висенья поспешила в спальню, чтобы отдохнуть и набраться сил перед новым днём.

* * *

Когда она утром прилетела в Халл, то не смогла найти Алина на его рабочем месте. В портовой конторе его тоже не обнаружилось. Но зато девушка увидела его младшего брата возле пирса. Молодой человек сидел на деревянном ящике и искусно плёл канат.

— Так ты рыбак или..? — спросила она с любопытством, подходя ближе. Вчера и позавчера Аддам помогал рыбакам, а сегодня выполнял мелкие поручения корабелов. Для неё было загадкой, чем он занимается на самом деле.

— Я мастер на все руки, — горделиво улыбнулся юноша. Однако, заметив, что его попытка произвести впечатление не нашла отклика, он пояснил: — Я берусь за разные поручения в надежде найти своё истинное призвание.

— И как успехи? — искренне поинтересовалась Висенья.

— Откровенно говоря, так себе. Сначала я хотел пойти по стопам старшего брата и стать моряком. Однако, отслужив год юнгой на флоте, я понял, что мне больше нравится жизнь на суше. Постоянно находиться под дождём во время шторма, есть рыбу и драить палубу — это не так весело, как кажется на первый взгляд. Затем, поскольку я служил на торговом судне, я решил попробовать себя в этой сфере. Меня взял в ученики один местный купец. Кажется, всё шло хорошо: я научился читать и писать, и моё красноречие очень пригодилось. Однако потом мне это почему-то наскучило. Однажды я проснулся и понял, что не хочу так жить. После этого я обучился плотничеству и сейчас зарабатываю себе на жизнь именно этим.

— Но ты не считаешь это ремесло своим истинным призванием? — поняв, к чему он клонит, спросила девушка.

— Не считаю, — кивнул Аддам, бросив законченный канат в корзину с такими же. — Но, возможно, Алин прав, и это лишь мои глупые капризы. В конце концов, я всего лишь простолюдин, для таких, как я, выбирать себе судьбу — просто непозволительная роскошь. Нам нужно ценить то, что у нас есть: крышу над головой, пищу на столе. И не мечтать о чем-то большем, — последнюю фразу он произнёс с такой горечью, что Висенья невольно почувствовала его боль от несправедливости такого положения вещей.

— Поэтому ты хочешь попытаться приручить дракона? Думаешь, что это что-то изменит?

— Скажите, миледи, вам когда-нибудь казалось, что вы живёте не своей жизнью? Что вы находитесь не в том месте? Занимаетесь не тем, чем хотели бы? И вас окружают не те люди?

Сначала Висенья немного растерялась от подобных вопросов. Но, видя, что её ответ на многое может повлиять, ответила честно.

— Со мной было нечто подобное, когда мой отец женился на принцессе Рейнире, и мы переехали к её семье на Драконий Камень. Мне не нравился ни сам замок, ни люди, живущие там. Меня охватывали ужас и уныние от мысли, что придётся провести так всю свою жизнь. Я с трудом выдержала два года, но после очередных каникул в Дрифтмарке просто отказалась возвращаться. К счастью, отец и мачеха отнеслись с пониманием и разрешили мне остаться жить с бабушкой и дедушкой. Теперь я чувствую себя на своём месте, меня окружают близкие люди, и я счастлива.

— Получается, чтобы стать счастливым, нужно попробовать сменить обстановку и окружение?

— По крайней мере, мне это помогло.

Вместо того чтобы приступить к созданию нового каната, Аддам о чем-то призадумался и замер. Висенья осознала, что её присутствие мешает его работе. Она уже собиралась спросить, где можно найти его старшего брата, чтобы уйти и продолжить поиски, когда заметила, что к ним приближается Алин.

— Я как раз вас искала! — поприветствовала она мужчину с улыбкой, когда он подошёл ближе.

— Миледи, — учтиво поклонился ей капитан. — Полагаю, сегодня нас ждёт ещё один плодотворный день, который мы проведём под вашим чутким руководством.

— Мой дедушка пришёл в себя и стремительно идёт на поправку! — поспешила она сообщить ему радостные вести. — А ещё он очень хочет вас увидеть!

Висенья заметила, что, когда она сообщила мужчине первую новость, он улыбнулся с облегчением. Однако вторая заставила его слегка напрячься.

— Мне нужно немного времени, чтобы подготовить всю отчетность...

— Нет-нет, не нужно никаких отчётов! — Висенья энергично замотала головой. — Мы с дедушкой приглашаем вас сегодня на обед. Это будет знаком нашей искренней благодарности за вашу неоценимую помощь.

— Я не смогу прийти, — твёрдо, без всяких колебаний ответил Алин.

— Но почему? — удивилась девушка.

— Во-первых, у меня очень много работы на верфи. А во-вторых, я уже говорил вам, что не нуждаюсь в благодарности, — сказал мужчина, поклонившись, и уже собирался уйти. Но Висенья остановила его.

— Отказываться от такого приглашения — дурной тон!

Девушка попыталась призвать его к совести, но запоздало вспомнила, что капитан принадлежал к другому сословию, а значит, стыдить его за несоблюдение правил этикета было неуместно. Впрочем, он и сам поспешил ей об этом напомнить.

— Я не знаком с правилами поведения в высшем обществе, миледи, и не хотел вас обидеть своим отказом. Однако, к сожалению, я не смогу прийти к вам на обед.

Висенью уже начала раздражать его упёртость. Она снова хотела спросить, почему он так упорно отказывается принимать их благодарность, но поняла, что ответом ей будут лишь очередные отговорки.

«Скромность, конечно, украшает человека, но в этом случае она только мешает!» — с раздражением подумала девушка. Она понимала, что у неё есть два пути: сдаться и отпустить Алина или настоять на своём. И она выбрала второе.

— А если я прикажу?

— Простите? — непонимающе переспросил мужчина.

— Вы сказали, что не можете прийти на обед, который я организовываю, — пояснила Висенья. А затем с вызовом спросила: — А что вы скажете, если я прикажу вам на него прийти?

Она не любила хвастаться своим благородным происхождением. С детства Висенья усвоила, что нужно относиться с уважением ко всем людям, независимо от их пола и социального статуса. Однако сейчас, осознавая свою власть, девушка испытывала странное чувство триумфа и удовлетворения. Ей казалось, что она стоит на вершине лестницы, а Алин — у её подножия. И как бы он ни хмурился и бессильно не сжимал свои кулаки, это никак не изменит их положения.

— В таком случае я буду вынужден выполнить ваш приказ, миледи, — обычно мужчина обращался к ней с большим уважением, но сейчас его тон был таким, словно она заставила его работать в шторм. Возможно, Висенье удалось достичь своей цели, но, кажется, это сильно ухудшило их отношения.

«Как-то некрасиво получилось, — подумала девушка, ощутив лёгкий укол совести. — Но что ещё я могу сделать, если он отказывается от моих вежливых предложений? А так он хотя бы получит благодарность от меня и дедушки. Хорошие дела должны быть достойно вознаграждены!»

— Прекрасно, тогда жду вас с братом сегодня к обеду.

— И меня тоже? — удивленно переспросил Аддам, который, хоть и сидел рядом, но не участвовал в их разговоре.

— Да. Сам ведь сказал, что нужно попробовать сменить обстановку и окружение.

— О, с удовольствием! — лицо парня озарилось поистине детским восторгом, в то время как его старший брат хмурился, как грозовая туча. — Я никогда раньше не бывал в замке лорда, видел его только издалека. Однако мне всегда было очень интересно, как там внутри.

— Уверяю, тебе там очень понравится, — ответила Висенья, тем самым ещё больше разжигая его любопытство. — Как временная хозяйка дома, я с удовольствием проведу экскурсию для наших дорогих гостей. — она специально подчеркнула их статус, чтобы показать Алину, что обед — это не тяжкая обязанность, а праздничное застолье в его честь. Но, кажется, мужчина оставался непреклонным. В отличие от младшего брата, он не проявлял ни малейшего энтузиазма.

Рассудив, что здесь её дела закончены, Висенья поспешила обратно в замок. Хотя она обсудила все организационные вопросы со слугами ещё ранним утром, важно было всё лично проконтролировать. Это был её первый званый обед, и ей очень хотелось, чтобы всё прошло хорошо.

* * *

Когда стол был накрыт, а блюда приготовлены и ожидали лишь момента подачи, наконец-то прибыли долгожданные гости. После последней встречи их настроение не претерпело никаких изменений: Аддам по-прежнему был в восторге от возможности посетить замок, а Алин, как и раньше, чувствовал себя не в своей тарелке.

Как и подобает хорошей хозяйке, Висенья лично встретила братьев и проводила их в столовую. На первый взгляд это могло показаться странным: знатная леди оказывает такие почести простолюдинам. Однако один из этих мужчин спас жизнь дорогому для неё человеку и верно служил её семье. Поэтому для неё эти двое были важнее любых высокородных лордов.

За столом их уже ждал Корлис. Мужчина чувствовал себя настолько хорошо, что смог сам спуститься по лестнице и дойти до столовой без помощи мейстера. Это был добрый знак, предвещающий его скорое полное выздоровление.

Когда Висенья и её гости вошли в комнату, он поднялся на ноги, опираясь на трость.

— Милорд, я рад, что вы идёте на поправку, — вежливо поклонился ему Алин. При этом его взгляд был направлен куда угодно, только не на хозяина дома.

— А я рад, что благодаря тебе я остался жив, — ответил Морской Змей. — Ты защитил меня и вынес с поля боя, рискуя собой. А я так и не успел сказать тебе за это спасибо.

— На моём месте любой бы так поступил, — продолжил настаивать на своём Алин, по-прежнему не решаясь посмотреть собеседнику в глаза.

— Ты не любой, — возразил Корлис. Было видно, что его тоже немного раздражало упорство капитана. — Ты мой надёжный помощник. Поэтому не обесценивай свою жизнь. И раз уж ты совершил подвиг, прими за это заслуженную благодарность. А не скромничай, как невинная девица, которая хочет казаться недосягаемой.

После этих слов Алин выглядел как пристыженный мальчишка, отчитанный отцом. И всё же слова лорда благотворно подействовали на него. Капитан сдержанно кивнул, всё же соглашаясь принять свой статус героя и все сопутствующие ему почести.

Висенья была очень рада такому раскладу. Все сомнения и угрызения совести, которые она испытывала из-за того, что буквально заставила Алина прийти сюда, тут же исчезли. Теперь она видела, что всё было не зря.

На этой приятной ноте, все уселись за стол и слуги наконец подали блюда. Однако, на протяжении почти всей трапезы в столовой царила неловкая тишина. Корлис и Алин не пытались начать разговор и старались соблюдать субординацию. Аддаму также было не до бесед — казалось, он решил попробовать каждое блюдо на столе и был полон решимости достичь своей цели. Висенья же просто радовалась тому, что наконец-то снова трапезничает не одна.

— Позвольте мне произнести тост, — торжественно сказала девушка, поднимаясь из-за стола. — За Алина из Халла! За отважного и ответственного человека, который оказал моей семье неоценимую услугу. Я благодарю всех богов, старых и новых, за то, что они послали нам вас. Желаю вам и вашим близким всех благ.

Её предложение было встречено с энтузиазмом. Мужчины одновременно подняли свои кубки и сделали глоток вина. Выпитый алкоголь помог им немного расслабиться, и теперь было легче начать беседу.

— Моя внучка вчера рассказала мне, что в моё отсутствие ты взял на себя все обязанности по управлению на верфи, — обратился к Алину Корлис.

— Я не сам себя назначил на эту должность, — пояснил мужчина. — Просто других достойных кандидатов не было. Остальные капитаны сейчас патрулируют территорию прилива Глотка, а я остался на суше из-за ранения. Вот корабелы и выбрали меня главным.

— И это был правильный выбор! — поспешила вклиниться в их разговор Висенья. — Капитан Алин прекрасно справляется со своими обязанностями. И, что самое важное, рабочие его очень уважают. Под его руководством ремонт и строительство кораблей проходят без каких-либо задержек.

— Вы мне льстите, миледи.

— Нет-нет, я лишь говорю то, что думаю. За эти два дня, проведённые с вами на верфи, я имела возможность наблюдать за вашей работой. Она была настолько безупречной, что мне остаётся только мечтать когда-нибудь достичь такого же уровня управления.

Алину было трудно подобрать слова в ответ на такую похвалу. Вместо него это сделал Корлис. Гордо улыбнувшись, мужчина сказал:

— Я видел, как ты управляешь кораблём. Всё так, как говорит Висенья: ты действительно очень ответственный, и команда тебя уважает. Это ценные качества для лидера. Если ты когда-нибудь решишь оставить морскую карьеру, дай мне знать. Я назначу тебя начальником порта.

— Мне это не нужно! — громко и категорично возразил Алин, откладывая столовые приборы. Быстро поняв, что, возможно, он был слишком резок, мужчина поспешил объяснить свою позицию: — Я благодарен вам за щедрое предложение. Но, как я уже говорил, быть управляющим на верфи было не моим решением. Просто не было других кандидатов. Однако сейчас они появились. Ваша внучка больше подходит на эту должность, чем я. Она тоже очень ответственная, и корабелы сейчас относятся к ней с большим уважением. А я бы хотел продолжить свою морскую карьеру. И как только представится возможность, вернуться на службу во флот.

— Хорошо, я тебя услышал, — после некоторого раздумья Корлис согласился с его точкой зрения. Однако, к сожалению для Висеньи, он не стал никак комментировать слова Алина о её успехах на верфи. Вместо этого Морской Змей неожиданно обратил своё внимание на Аддама.

— А чем занимаешься ты? — поинтересовался он у юноши. Тот совсем не ожидал такого вопроса, поэтому ему пришлось быстро прожевать и проглотить еду, чтобы скорее ответить.

— Всем понемногу, — честно признался Аддам. Затем он смущённо поёрзал на стуле, явно подбирая в уме более развёрнутое объяснение.

— И ничем конкретно, — холодно констатировал Корлис, не став слушать дальше. Висенье показалось, что во взгляде дедушки промелькнуло разочарование.

Аддам тоже заметил эту реакцию и сразу помрачнел. Девушке даже стало его жаль. Он не был ни глупым, ни ленивым, просто не мог найти свой путь в жизни. А окружающие были слишком строги к нему из-за этого. Чтобы хоть немного улучшить его настроение, Висенья предложила ему небольшую экскурсию по замку. Разумеется, она не планировала показывать ему всё, как Эйгону, но они могли бы посетить зал с трофеями Корлиса.

— С радостью! — согласился Аддам на её предложение, и в его глазах она увидела благодарность.

Поскольку до подачи десерта оставалось ещё около пятнадцати минут, молодые люди оставили Корлиса и Алина разговаривать о делах на верфи, а сами вышли в коридор.

Однако, не дойдя до зала с трофеями, Аддам внезапно остановился и замер, внимательно разглядывая одну из фресок на стене.

— Это мой дядя Лейнор верхом на своём драконе Морском Тумане, — пояснила Висения, подходя ближе и тоже рассматривая изображение. На нём был изображён юноша в серебряных доспехах, который парил на драконе над полем битвы. — Здесь запечатлены события войны на Ступенях, когда четырнадцатилетний Лейнор храбро сражался вместе со своим отцом и дядей против Кормильца Крабов и его банды. Враг был хитёр и силён, но Веларионам удалось победить его, не без помощи моего отца.

— Каким он был? — спросил Аддам, внимательно разглядывая черты лица нарисованного Лейнера.

— Признаюсь, я не была с ним хорошо знакома. Мой дядя погиб на дуэли всего через две недели после того, как мы похоронили маму. Поэтому нам не удалось с ним тесно пообщаться. Однако, если верить воспоминаниям его близких, Лейнор Веларион был невероятно добрым и храбрым человеком. Он был прекрасным мужем и отцом. А ещё он очень любил веселье.

— Возможно, мы бы с ним нашли общий язык, будь он сейчас жив, — с горечью произнёс юноша.

— Возможно, — повторила Висенья. — В отличие от Люка, дядя любил море и всё, что с ним связано. Из него бы получился хороший Лорд Приливов.

— А там...? — юноша сделал несколько шагов в сторону, чтобы увидеть, что изображено на соседней стене.

— Моя мама, Лейна Веларион, — гордо объявила Висенья, тоже последовав за ним. — Здесь изображено, как в двенадцать лет она смогла приручить самого большого дракона современности — Вхагар.

— В двенадцать лет?! — словно не веря своим глазам, повторил Аддам. Юноша вновь посмотрел на нарисованного дракона, который был настолько огромным, что на его фоне маленькая всадница казалась совсем крошечной. — Это же сумасшествие какое-то!

— Мама была очень упрямая, — пояснила Висенья с улыбкой. — Ей очень хотелось иметь собственного дракона, и не просто какого-нибудь, а самого легендарного.

— И как только родители согласились на её авантюру?

— Они и не соглашались. Она сделала всё тайно, а потом просто поставила их перед фактом.

— Она была отважной девочкой, — с восхищением произнёс Аддам. — Мне семнадцать, но мне страшно подойти к Морскому Туману, а к такому огромному существу, как эта Вхагар, я бы и вовсе не решился приблизиться. Она же размером с замок! И, наверное, свирепа, как дикая кошка.

— Эймонду было всего десять, когда он приручил её, — как бы невзначай вспомнила Висенья.

— Кто такой Эймонд?

— Неважно.

Сделав ещё несколько шагов в сторону, она остановилась у третьей фрески. На ней был изображён высокий темнокожий мужчина. Он был одет в лазурные одежды, а его длинные волосы пепельного цвета были заплетены в дреды. Мужчина стоял на каменистом берегу острова. За его спиной был пришвартован красивый корабль, трюмы и палуба которого были заполнены сокровищами.

— Угадаешь, кто изображён здесь? — с хитрым видом спросила девушка у Аддама.

Юноша подошел ближе и внимательно вгляделся в изображение. А Висенья вдруг отметила, что с нарисованным молодым Корлисом они были даже чем-то похожи. Оба высокие, статные, с красивыми чертами лица. Возможно, если бы Аддама одеть поприличнее и перекрасить ему волосы, они с Морским Змеем могли бы сойти за родственников.

Пока она размышляла над этим, Аддам улыбнулся и дал ответ на её вопрос.

— Тут и гадать не нужно. Следую логике вещей, раз на предыдущих фресках были изображены дети лорда Корлиса, значит, это уже его портрет. И корабль «Морской Змей» на его фоне это только подтверждает.

— Всё верно. Здесь изображён момент возвращения из знаменитого кругосветного плавания, которое принесло ему славу и позволило соперничать с лордами из Утёса Кастерли в плане богатства.

— Значит, в замке есть портреты всех когда-либо живших Веларионов? — спросил юноша, когда они снова направились к залу с трофеями.

— Нет, — покачала головой Висенья. — На стенах этого замка изображены только те, кто совершил что-то выдающееся. Остальных просто заносят в летописи, — мечтательно прикрыв глаза, она добавила: — Кто знает, может быть, и моё изображение однажды украсит одну из стен этого замка. Во всяком случае, мне бы этого очень хотелось.

— Тогда непременно нужно совершить что-то выдающееся! — решительно заявил Аддам.

— О, непременно! — со смехом согласилась с ним Висенья.

* * *

Вместо запланированных пятнадцати минут, они провели в зале трофеев почти целый час. Аддаму всё было интересно, а Висенья с удовольствием рассказывала ему всё больше историй о своей семье. Поэтому, когда они наконец вернулись в столовую, фруктовые пироги уже успели остыть. Однако, даже так, они были очень вкусными.

Особенно всем понравился сливовый пирог: его съели до последней крошки за считанные минуты.

В целом, званый обед прошёл даже лучше, чем Висенья ожидала. Ей даже захотелось повторить подобное в будущем. Судя по всему, в их отсутствие Корлис и Алин провели очень продуктивную беседу и обсудили всё, что хотели. С Аддамом девушка тоже быстро нашла общий язык. Несмотря на то, что он не был из знатной семьи, юноша оказался очень образованным и хорошо воспитанным. Он был приятным собеседником, и она знала, что они обязательно ещё встретятся.

Висенья и Корлис поблагодарили гостей за визит и попрощались с ними. Они уже собирались разойтись по своим покоям, когда появился слуга и сообщил, что из Красного замка только что прилетел ворон с письмом. Он хотел передать послание своему лорду, но Висенья, не обращая внимания на правила приличия, выхватила свиток из его рук, сломала печать и торопливо развернула его.

Несколько раз перечитав содержимое, она пораженно замерла.

— Что там? — с тревогой спросил Корлис, заметив её странную реакцию. Не дождавшись ответа, он подошёл к внучке и взял письмо из её рук.

— Корона с прискорбием сообщает о скоропостижной кончине его величества короля Визериса I Таргариена, — прочитал он вслух. — А также извещает о том, что сегодня на Железный трон официально взошёл его законный наследник Эйгон II Таргариен. Если вы ещё не преклонили колено перед новым королём, вам необходимо как можно скорее прибыть в Королевскую Гавань и выразить ему свою преданность.

— Похоже, такие письма разослали по всем землям Вестероса, — предположила Висенья, всё ещё пребывая в смятении. — Но я не могу понять, для чего это было сделано? Этим шагом Эйгон открыто бросил вызов Рейнире и её притязаниям на трон. Не лучше ли было дождаться смерти сестры или её полного выздоровления, чтобы попытаться договориться с ней мирно, а уже потом объявлять себя королём публично?

— Этот поступок может быть следствием либо невероятной глупости, либо неоправданной самоуверенности, — нахмурился Корлис. — Какими бы ни были причины, это не приведёт ни к чему хорошему.

— Ладно, Эйгон. Но почему Отто и Эймонд допустили такой просчет? Они ведь знают, что реакция от моего отца последует незамедлительно. К тому же, даже без него, есть ещё лорды, преданные Рейнире. Они также не будут молчать. Всё это может привести к полномасштабной гражданской войне.

Ей очень хотелось оседлать дракона и отправиться в столицу, чтобы узнать, что там происходит. Но потом она подумала, что сейчас будет полезнее отправиться на Драконий Камень. При этом Висенья прекрасно понимала, что вряд ли сможет повлиять на отца. Однако на острове находились её бабушка и сводные братья, которых было гораздо проще уговорить не вступать в открытый конфликт с Эйгоном. Да и Рейниру пока не следовало списывать со счетов.

— Я немедленно лечу на Драконий Камень, — твёрдо заявила она дедушке о своём решении.

— Мудро, — согласился с ней Корлис. — Я тоже отправлюсь туда послезавтра, когда «Морской змей» выйдет из ремонта. Надеюсь, наших общих сил хватит, чтобы удержать Деймона от необдуманных действий.

На том они и разошлись. Висенья поднялась в свои покои, переоделась для полёта и, оседлав Лунную Плясунью, отправилась в путь.

---

Примечания:

Теперь я работаю по бартеру. Вы ставите 40+ отметок «жду продолжение» и пишете три отзыва, а я в ответ публикую новую главу. Поэтому то, как часто и быстро будут выходить новые главы, зависит только от вашей активности)))

Примечания:

Важное предупреждение: в отличие от сериала, в моей истории пророчество об обещанном принце не играет ключевой роли в сюжете. В этой главе оно упоминается лишь для того, чтобы подтвердить права Эйгона на престол и дать повод Чёрным и Зелёным начать мирные переговоры.

---

Спустя пару часов полёта Висенья приземлилась на Драконьем Камне. Она оставила свою Лунную Плясунью в специальном загоне и направилась в замок, чтобы встретиться со своими родственниками.

Проходя по коридору, девушка услышала голоса, доносящиеся из библиотеки. Она остановилась и прислушалась к разговору.

— Как же это всё меня бесит! — произнёс Джейс раздражённо. Висенья была уверена, что он нервно расхаживает по комнате.

— Ну а что нам делать? — спросил Люк тихим, но взволнованным голосом.

— Уж явно не тратить своё время на эти глупые книжки! — кажется, Джейкерис взял в руки одну из этих «глупых книжек», а потом пренебрежительно бросил её на стол.

— Я думаю, матушка не хотела бы, чтобы мы пропускали свои занятия.

— А я думаю, что матушка не хотела бы, чтобы мы сидели сложа руки, пока её трон узурпируют самым наглым образом.

Поняв, что её братья уже узнали о случившемся в столице, Висенья решила не продолжать подслушивать и вошла в библиотеку.

— Привет! — поприветствовала она мальчиков, входя в дверь.

— Висенья! — Люк радостно вскочил на ноги при виде неё. Однако что-то остановило его от того, чтобы подойти и обнять сестру, как он обычно делал. Возможно, он помнил их последнюю встречу, когда в ответ на его чувства она осталась холодна. И не хотел повторения этой ситуации.

— Ну надо же, какие люди! — раздражённо сказал Джейс, оглядывая девушку с ног до головы. — Мы уж думали, ты здесь не появишься.

Висенья понимала, что в свете недавних событий все были напряжены. Однако ей совершенно не понравилось, как Джейкерис разговаривал с ней. Поэтому она решила ответить ему таким же тоном.

— Уже начинаю жалеть, что прилетела сюда.

Они с Джейсом сцепились напряжёнными взглядами. Несколько мгновений длилось это немое противостояние. В финале которого парень сдался первым и отвёл взгляд.

— Извини, — искренне попросил прощения он. — Я не хотел на тебя срываться. Просто эта ситуация…

— Бесит? — понимающе закончила за него Висенья.

Джейкерис кивнул. А затем спросил:

— Ты ведь в курсе того, что произошло в столице? Поэтому прилетела. Эйгон поступил как самый настоящий кусок дерьма. Вдвойне дерьмовее, что он вздумал узурпировать трон именно в тот момент, когда наша мать находится не в лучшем состоянии.

Несмотря на то, что Висенья была задета нелестными словами, которые услышала в адрес Эйгона, она не стала показывать этого. Вместо этого она решила сосредоточиться на более значимых в данный момент вопросах.

— Кстати, как самочувствие Рейниры? Ей лучше, или…?

— Ей стало лучше, но мейстер пока не рекомендует ей вставать с постели, — ответил за брата Люк.

— Она уже знает… про Эйгона? — осторожно осведомилась у него Висенья.

— Пока нет. Деймон не велел ей ничего рассказывать.

Висенья испытала облегчение. Неважно, что двигало её отцом — искреннее беспокойство о здоровье жены или желание, чтобы она не мешала его личным планам — сейчас всех устраивало то, что королева была устранена с игровой доски. Хотя бы на время.

— Отец, наверное, очень рассердился, когда получил письмо из столицы, — предположила девушка.

— На удивление, нет, — покачал головой Джейс. — Он как будто знал, что так будет. Поэтому, прочитав письмо, он отреагировал спокойно, но велел немедленно созвать военный совет. На который нас даже не пустили!

— И правильно сделали! — поддержала такое решение Висенья. — Не стоит нам в это лезть.

— Неужели? А пару дней назад ты говорила ровно противоположные вещи, — справедливо упрекнул её старший брат.

— Да, говорила. Но сейчас я признаю, что была неправа.

— И что же заставило тебя изменить свою точку зрения?

— Висенья?! — внезапно раздался за спиной голос бабушки, спасая девушку от необходимости отвечать на этот вопрос.

Обернувшись, она заметила, что Рейнис выглядит очень уставшей. Очевидно, постоянные споры с Деймоном отнимали у неё много сил и нервов. И всё же выдержке этой женщины можно было только позавидовать.

— Как дела в Дрифтмарке? — спросила она, приближаясь к внучке и нежно обнимая её. — От вас давно не было вестей. Я начала беспокоиться.

— Всё хорошо, — заверила её Висенья, не вдаваясь в детали. — Дедушка прибудет сюда послезавтра, как только его корабль завершит ремонт.

— Хорошо, — одобрительно кивнула Рейнис. Эти новости явно обрадовали её. По выражению лица бабушки было видно, что у неё было ещё много вопросов к внучке. Но прежде чем она успела их озвучить, Висенья задала свой вопрос:

— Где сейчас мой отец? У меня к нему важный разговор.

— Недавно завершился военный совет. Деймон сейчас в палате расписного стола.

— Тогда я пойду к нему.

Пообещав братьям, что они обязательно поговорят позже, она направилась к двери.

— Я провожу тебя, — предложила Рейнис, явно намекая, что по дороге к залу им будет что обсудить с глазу на глаз.

Когда они покинули библиотеку, бабушка взяла внучку под руку и попросила рассказать о том, что происходило в Дрифтмарке в последние дни и как Эйгон оказался в столице. Висенья выполнила просьбу и рассказала о случившемся, не вдаваясь в подробности, за которые ей было особенно стыдно.

— Кажется, ты мне что-то недоговариваешь, — сразу поняла Рейнис, внимательно выслушав её рассказ.

— Похоже, это у нас семейное, — ответила Висенья, укоряя свою собеседницу за то, что та скрывала от неё истинное финансовое положение дома Веларионов. Девушку искренне удивляло, зачем нужно было хранить все эти тайны? Ведь когда-нибудь она и её дети унаследуют Дрифтмарк, а значит, и быстро пустеющую казну с последующими долгами тоже. Разве не лучше было бы сразу всё рассказать и попытаться вместе найти решение проблемы?

— И как это понимать? — кажется, бабушка не поняла, что имела в виду внучка. Впрочем, сейчас у них были дела гораздо важнее, чем обсуждать финансовое положение Веларионов. Поэтому Висенья, пообещав вернуться к этому разговору позже, поспешила сменить тему. И Рейнис, как не странно, её в этом только поддержала.

— Хочу предупредить: твой отец сейчас немного не в себе и фонтанирует безумными идеями. Поэтому что бы он тебе ни предлагал, не соглашайся на это. Ты меня поняла?

Висенья кивнула. Даже без этого предупреждения она не собиралась участвовать в мстительных планах своего отца. Напротив, она хотела разрушить эти планы, а если не получится, то хотя бы отсрочить их осуществление.

На этой ноте бабушка оставила внучку одну. Висенье потребовалось несколько минут, чтобы собраться с мыслями и набраться смелости. Наконец, она открыла тяжёлую дверь и вошла в зал.

* * *

Отец стоял, опираясь на стол, и внимательно изучал карту, разложенную перед ним. Его длинные серебристые волосы частично закрывали лицо, и девушка не могла видеть выражение его лица, но была уверена, что он хмурится.

В зале, кроме него, никого не было. Возможно, все уже разошлись по своим делам, а возможно, просто поспешили уйти, чтобы не находиться в обществе непредсказуемого и неуправляемого Деймона Таргариена. В любом случае, Висенья была рада, что никто не помешает их разговору.

— Здравствуй, отец, — поприветствовала она, подходя ближе. Девушка старалась держаться бодро и бесстрашно, словно заходила в логово к опасному дракону. Однако её настрой сразу же исчез, когда она увидела, что именно так внимательно изучал мужчина.

«Это же карта Королевской Гавани!» — поняла Висенья, и её сердце тревожно забилось. — «И она очень подробная. На ней даже отмечены тайные подземные ходы канализации. О боги! Что он замышляет?!»

Возможно, если бы Деймон Таргариен поднял голову и посмотрел на свою дочь сейчас, его бы очень озадачил её бледный и встревоженный вид. Однако мужчина этого не сделал. Удостоив её лишь беглого взгляда, он продолжал изучать карту.

— Хорошо, что ты здесь. Мне может пригодится твой дракон, — сказал он.

В душе Висеньи бушевал такой вихрь чувств, что боль от осознания потребительского отношения родного отца просто затерялась среди них. Сейчас для девушки было гораздо важнее понять, что именно задумал Деймон и зачем ему понадобилась карта канализации.

— Что ты собираешься делать? — прямо спросила она.

— Вернуть свой трон, — ответил он, как нечто само собой разумеющееся.

— И каким образом?

— Вот как раз над этим думаю…

Она не обратила внимания на его слова о «своём троне». Её гораздо больше встревожило то, что, судя по всему, он не собирался отступать от своих планов. А это означало, что Эйгон и его семья будут в смертельной опасности.

«Нужно срочно предупредить их! Необходимо отправить ворона в столицу!» — это была её первая паническая мысль. Но затем, взяв себя в руки и успокоившись, девушка начала рассуждать более взвешенно. — Нет, сначала я должна узнать о конкретных планах отца и постараться всеми силами их предотвратить. Да, это будет правильнее».

— Я хочу кое-что рассказать тебе. Возможно, это заставит тебя взглянуть на сложившуюся ситуацию по-другому.

Впервые за всё время их разговора Деймон поднял глаза и с интересом посмотрел на свою дочь. Её слова произвели желаемый эффект. Удочка была заброшена, оставалось только осторожно и терпеливо тянуть, чтобы не упустить улов.

— Что, если я скажу тебе, что Эйгон — не узурпатор?

— А кто же он тогда?

— Законный наследник, кандидатуру которого перед своей кончиной одобрил сам король Визерис.

— Пфф. Что за бред ты несёшь? — конечно, отец не поверил ей, решив, что это просто глупая и несмешная шутка.

— Это не бред, а правда. Я лично слышала своими ушами, как он избрал своим приемником Эйгона, а не Рейниру.

Деймон энергично замотал головой, отказываясь верить в вероятность таких событий.

— Этого не может быть! — резко и сердито возразил он. Однако затем его лицо смягчилось, и он даже улыбнулся, пусть и весьма ехидно. — А я понял! Ты всё это выдумала. Верно? Дай-ка угадаю: ты подружилась с детьми Алисенты и теперь пытаешься, рассказывая эти небылицы, выторговать спасение их жизней.

Он был близок к истине, но не учёл одного: слова Висеньи не были выдумкой. Да, Визерис удивил всех, изменив своё решение о наследнике Железного трона. Однако с волей покойного короля необходимо было считаться. А следовательно, Эйгон был не узурпатором. Надеть на себя корону, ему было предначертано свыше.

— Однажды королю Визерису приснился сон, в котором он увидел своего сына в короне Завоевателя. И это пророчество действительно сбылось, потому что Эйгон оказался тем самым обещанным принцем.

— Повтори, что ты сказала! — неожиданно сверху раздался требовательный женский голос.

Деймон и Висенья вздрогнули и обернулись. На вершине лестницы стояла Рейнира. Её кожа была очень бледна, длинные серебристые волосы были в беспорядке, а халат поверх ночной рубашки был небрежно завязан. Но её взгляд, обращённый на падчерицу, горел живым огнём.

Девушка только открыла рот, чтобы ответить, но Деймон опередил её. Он сделал шаг к жене и с недовольным беспокойством спросил:

— Зачем ты встала? Мейстер предписал тебе постельный режим.

— Потому что я не могу спокойно лежать, когда знаю, что происходит в столице, — ответила ему Рейнира. Она не смотрела на мужа, её взгляд был прикован к Висенье, и она всё ещё ждала, когда та повторит свои слова.

— Тебе не стоит беспокоиться об этом. Я уже занимаюсь решением этой проблемы.

— Я хорошо знаю, как ты решаешь проблемы, поэтому и беспокоюсь.

Рейнира медленно и аккуратно спустилась по лестнице, не желая слышать никаких возражений. Хотя ей, без сомнения, было ещё трудно ходить без посторонней помощи, она старалась не показывать этого и держалась с большим достоинством. Несмотря на недавнюю потерю отца и ребёнка, она держалась стойко. Это вызывало восхищение.

Женщина подошла к резному столу и села на стул в центре. Затем она снова посмотрела на Висенью с ожиданием.

— Так что ты говорила про пророчество и обещанного принца?

Не успела девушка заговорить, как Деймон снова, опережая её, ответил:

— Не обращай внимания на её слова. Нет никакого пророчества. Она всё это выдумала.

— Я ничего не выдумала! — сердито ответила Висенья. — Я сама слышала, как король Визерис называл Эйгона своим обещанным принцем. Это могут подтвердить Эймонд и Хелейна, они тоже были там.

— Она не выдумала, — неожиданно поддержала её Рейнира, чем изрядно удивила и падчерицу и мужа. — Пророчество действительно существует, но оно не имеет никакого отношения к сыну Алисенты. Повтори, что именно сказал тогда Визерис?

— Ну, он сказал… — девушке пришлось напрячь память, чтобы точно вспомнить тот день, — что Эйгон — обещанный принц. И ещё что-то про лёд и огонь. И что сон — это правда.

— «Моей крови будет обещанный принц, и он принесёт песнь льда и пламени», — процитировала Рейнира. И пояснила: — Это пророчество Эйгона Завоевателя бережно передаётся из поколения в поколение, от короля к наследнику. Оно говорит нам о том, что наш род призван хранить мир в Вестеросе. В час великой зимы все королевства должны объединиться, чтобы выжить. И только потомок Таргариенов, сидя на Железном троне и обладая огнём драконов, сможет повести людей против сил тьмы и холода и одержать победу в этой битве.

На несколько минут в зале воцарилась тишина. Все были потрясены услышанным и обдумывали это. Первым нарушил молчание Деймон.

— Почему я впервые об этом слышу? — спросил он раздражённо, с едва уловимыми нотками обиды в голосе.

— Потому что пророчество передаётся от короля его наследнику, а для других людей это должно оставаться тайной, по крайней мере, до тех пор, пока пророчество не исполнится, — объяснил Рейнира. — Так было завещано Эйгоном Завоевателем.

После этого объяснения Деймон уже не пытался скрыть свою злость и разочарование. Они выплёскивались из него, как вода из переполненной чаши.

— То есть, Визерис рассказал тебе об этом, а мне — нет? — спросил он, раздражённо расхаживая туда-сюда, чтобы немного отвлечься и не начать громко возмущаться из-за несправедливости.

Рейнира хотела повторить свои слова, но, видимо, передумала. Было очевидно, что Визерис никогда не видел в Деймоне своего преемника, поэтому не было смысла рассказывать ему о пророчестве их предка. Впрочем, отец всё понял и без этого.

Сначала он презрительно ухмыльнулся, а затем, не в силах сдержаться, ударил кулаками по столу. После первого удара он не остановился, а продолжал бить снова и снова. Рейнира и Висенья молча наблюдали за ним, вздрагивая каждый раз, когда его костяшки ударялись о резную деревянную поверхность. Поймав на себе испуганные взгляды женщин, Деймон демонстративно слизал кровь с костяшек и поспешил покинуть зал. Его гнев и злость требовали выхода, поэтому он решил выплеснуть их в другом месте, чтобы не сорваться на жену и дочь.

* * *

Как только за отцом с грохотом захлопнулась дверь, Висенья перевела взгляд на Рейниру. Она осознала, что этот разговор лучше закончить сейчас. Собравшись с мыслями, девушка снова заговорила об Эйгоне.

— Зато он рассказал об этом своему сыну. Пусть Эйгон и не является обещанным принцем, как мы думали изначально, неправильно истолковав слова короля, но Визерис посчитал его достойным этой тайны. Следовательно, он признал его своим наследником.

В следующее мгновение она пожалела о своих словах. Рейнира смотрела на неё так сурово, что ей стало не по себе. Висенья была так сильно увлечена желанием защитить Эйгона и его права на престол, что забыла, с кем имеет дело. Перед ней сидела не просто мачеха, а потенциальная королева, которая не собиралась так просто отказываться от своей власти. Даже если соперник и имел законные основания претендовать на Железный трон.

— Даже если это так, это ничего не меняет. Двадцать лет назад наследницей была объявлена я. Были принесены клятвы верности…

— Эйгону принесли такие же клятвы, — сказала Висенья. Она понимала, что рискует, но не могла промолчать. Ей было важно убедить Рейниру не начинать войну за трон. — Многие лорды с радостью присягнули ему. И среди них было немало тех, кто когда-то присягал и тебе. За эти двадцать лет многое изменилось, в том числе и их взгляды. Они больше не хотят видеть женщину на Железном троне. Им нужен наследник мужского пола, как того требует андальское право.

— Почему ты на его стороне? — спросила Рейнира с удивлением. Этот вопрос, вероятно, волновал её с самого начала разговора, но она задала его только сейчас. — Неужели за те несколько дней, что ты провела в столице, тебе смогли навязать мнение о том, что андальское право является важнейшим и неоспоримым? А как же твоя бабушка? Ты думаешь, что лорды-мужчины были правы, когда не позволили ей занять законный Железный трон только из-за того, что она женщина?

— Дело не в поле наследника. Хотя и в нём тоже... — Висенья прикрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. — Возможно, я не совсем точно выразилась. Я хотела сказать, что для будущего монарха самое важное — это его личные качества. Ум, честь, смелость, готовность служить своему народу. А то, что наследник будет мужчиной, — это лишь предпочтение большинства, но оно не обязательно. Однако это традиция, к которой все привыкли.

Услышав такое объяснение, черты лица Рейниры немного смягчились.

— Ты права, это традиция, но её можно нарушить, если есть необходимость. Кроме того, как ты правильно заметила, лорды не должны поддерживать на троне человека с сомнительной репутацией. Даже я знаю, что Эйгон склонен к алкоголизму, лени и распутству. Эти качества совсем не подходят для правителя.

От лицемерия Рейниры Висенья не смогла удержаться от язвительного смешка. Она подумала, что уж кто-кто, а женщина с тремя сыновьями-бастардами, рождёнными при живом муже, не имеет права рассуждать о сомнительной репутации. Ей очень хотелось заговорить об этом и напомнить мачехе о её недостатках, но Висенья сдержалась, понимая, что это не лучшая идея.

Однако её реакция не осталась незамеченной. Рейнира гневно поджала губы, услышав её смешок. Поэтому Висенье пришлось срочно искать оправдание, чтобы сгладить ситуацию.

— О тебе тоже много чего говорят. И в основном это не самые приятные слухи. Но ты всё равно считаешь себя достойной кандидатурой, — девушка видела, что женщина хотела что-то возразить, но не дала ей этого сделать, продолжив свою речь: — Эйгон молод, и у него всё ещё впереди. Он может измениться, научиться всему необходимому и стать достойным правителем. Особенно если рядом с ним будут толковый Десница и добросовестные члены Малого совета, которые будут работать на благо Вестероса сообща.

— Ты в курсе, что подобные размышления в моём присутствии могут расцениваться как государственная измена? — строго спросила Рейнира. Однако Висенью это не испугало. Она почему-то была уверена, что, как бы мачеха ни гневалась, она не сможет причинить ей реальный вред.

— Да, это было бы так, если бы ты была коронованной королевой. Но сейчас корону носит Эйгон, и на Железном троне тоже он. Поэтому сомневаться в его праве на власть — это государственная измена.

Бледные щёки Рейниры вспыхнули от возмущения. Она поднялась, чтобы завершить неприятный разговор, который грозил перерасти в ссору, и поскорее уйти.

— Тебе повезло, что я хорошо к тебе отношусь. Если бы на твоём месте сейчас был кто-то другой, я бы немедленно потребовала, чтобы ему вырвали язык. Но в твоём случае я просто сделаю вид, что этого разговора не было.

Решительно сказав это, женщина направилась к лестнице. Она успела подняться на несколько ступеней, когда Висенья окликнула её.

— Рейнира! Эйгон не стремился стать королём! — осознав, что её недавняя стратегия не только не сработала, но и ещё больше настроила Рейниру против брата, девушка решила изменить подход. — Это мать и дед убедили его, что он должен занять трон. С самого детства они внушали ему, что если он не сделает этого, то ты придёшь и казнишь всю его семью.

— Что ж, это не так далеко от истины, — сказала Рейнира, остановившись на лестнице. — Когда я прибуду в столицу, с войной или без, мне действительно придётся казнить всех своих конкурентов на трон.

Висенья видела, какими мучительными были для женщины эти слова. Однако это было единственное решение, на которое она была готова пойти, чтобы защитить своих наследников и сохранить мир во всём Вестеросе.

«В отличие от моего отца, Рейнере не чуждо сострадание. Я могу сыграть на этом и попытаться убедить её не причинять вред Эйгону», — быстро смекнула девушка.

— Ты думаешь, ваш отец хотел бы этого? Чтобы ты пришла и убила своих братьев?

Рейнира возмущённо повернулась к ней.

— Не братьев, а узурпаторов, которые осмелились посягнуть на то, что принадлежит мне по праву.

— И в каком же законе говорится о твоих правах на престол? — Висенья понимала, что ей стоит молчать, но, как и у многих Таргариенов, её эмоции взяли верх над рассудком. — Разве король Визерис где-то прописывал, что трон может перейти к женщине, а первой наследницей должна быть его дочь? Нет, он этого не сделал. Вместо этого, следуя андальским традициям, он завёл двух наследников мужского пола.

Рейнира, с трудом сдерживая злость и возмущение, запахнула плотнее полы халата и продолжила подниматься по лестнице. Было ясно, что если она сейчас же не уйдёт, то не сможет больше контролировать свой гнев и накажет падчерицу.

Висенья тоже понимала, что в этой ситуации разумнее всего промолчать и признать своё поражение. Попытки продолжить разговор могли быть равносильны тому, чтобы встать на пути дракона, который готовится изрыгнуть пламя. Это было смертельно опасно. Однако Висенья также осознавала, что это её последний шанс достучаться до Рейниры. И она не могла упустить его.

— Ты никогда не думала, что ваш отец сделал тебя наследницей только из чувства вины? Ведь он, как и многие мужчины, хотел себе сына. И, насколько мне известно, в своём стремлении он совсем не щадил твою мать. Он заставлял её снова и снова пытаться зачать ребёнка. Но все мальчики умирали ещё до рождения. И чтобы спасти последнего, Визерису пришлось вырезать его из чрева ещё живой жены. Это привело к её мучительной смерти и к огромному чувству вины у короля. Ведь его жертва оказалась напрасной: долгожданный наследник всё равно умер, не прожив и дня.

— Нет, я не думала об этом, — ответила Рейнира, явно солгав. А затем, скорее убеждая себя, чем Висенью, она добавила: — Отец выбрал меня наследницей, потому что считал меня достойной. Сидеть на Железном троне — мой долг перед семьёй и богами.

— А потом он, возможно, передумал и выбрал для тебя более спокойную судьбу. Ведь сейчас ты действительно счастлива и имеешь всё, о чём только может мечтать женщина. У тебя есть заботливый и любящий муж. Замечательные и послушные дети. В твоём распоряжении целый замок, а титул принцессы уже гарантирует тебе и твоим потомкам безбедную жизнь. Разве этого мало?

— По сравнению с тем, чтобы быть королевой и иметь всё… Да, это мало, — честно призналась женщина, остановившись на вершине лестницы и оглянувшись на стоявшую внизу падчерицу.

— Ты же понимаешь, что консервативно настроенные мужчины-лорды никогда не согласятся видеть тебя на троне, так же как они не согласились с кандидатурой моей бабушки. Это противостояние не закончится никогда и приведёт к множеству проблем. Чем больше ты будешь им возражать, отстаивая свои права, тем сильнее будешь настраивать их против себя. И однажды это приведёт к войне и твоему неизбежному свержению.

— И что мне делать?! — не сдержавшись, громко и эмоционально воскликнула Рейнира. Она всплеснула руками, и этот жест, казалось, выражал её отчаяние. Вопрос не был задан Висенье, он был обращён скорее к самой себе. Но, как и раньше, женщина не находила на него ответа. Однако Висенья отважилась предложить ей свой вариант решения проблемы.

— Отрекись от трона в пользу брата.

— Вот уж нет! Исключено.

— Но почему? Это же наилучшее решение для всех. Для тебя, потому что твоя спокойная и сытая жизнь никак не изменится. А если повезёт, вы с отцом даже сможете добиться более выгодных условий. Для Эйгона, потому что он поймёт, что его старшая сестра — не монстр под кроватью, которого нужно бояться, а просто человек. Родной человек, с которым можно и нужно дружить. Ведь именно этого хотел ваш отец в свои последние дни жизни — чтобы вы все примирились и поддерживали друг друга. Только так Дом Дракона будет сильным и сможет исполнить пророчество Эйгона Завоевателя. Как мы сможем объединить всех людей, когда у нас в семье нет единства?!

Рейнира хранила молчание. Это был хороший знак. Похоже, слова Висеньи заставили её задуматься. Поняв, что она на верном пути, девушка подошла к подножию лестницы и, тщательно подбирая слова, снова обратилась к мачехе:

— В твоих руках наши жизни и благополучие всего Вестероса. Всё сейчас зависит только от твоего решения.

В зале снова повисла тишина. Она длилась так долго, что Висенье уже даже стало страшно, что же ей ответит мачеха.

«Неужели она будет продолжать стоять на своём? — нервно покусывая губы и выжидающе глядя снизу вверх на Рейниру, думала девушка. — Возможно, мне стоило больше рассказать ей о тяжёлой судьбе Эйгона. Акцентировать внимание именно на этом. Ведь в отличие от Рейниры он действительно был лишён всего. И только получив нежеланную корону, он обрёл хоть что-то. Так странно. За всё, что я сегодня сказала, Рейнира вполне может лишить меня жизни. Но я почему-то по-прежнему ставлю благополучие Эйгона выше своего. Наверное, это и есть настоящая любовь. Когда жизнь другого человека тебе дороже собственной.»

— Я подумаю над этим, — сухо сказала Рейнира, прервав молчание.

— Спа…

— Я подумаю, но ничего не обещаю, — уточнила она и, словно поставив точку в разговоре, скрылась за дверью.

И всё же Висенья была вне себя от счастья. Хотя Рейнира не согласилась сразу, она обещала подумать над предложением. Это было хоть и небольшое, но важное достижение.

Этот разговор стал для девушки серьёзной проверкой на прочность, но она успешно прошла это испытание, продемонстрировав все свои красноречивые способности. Ей помогли мудрость, которую она переняла от своей бабушки, и знания, полученные из множества прочитанных книг.

«Теперь я могу убеждать людей почти так же хорошо, как Эймонд. Возможно, вскоре мы даже сможем посоперничать в этом умении», — восторженно подумала Висенья. И тут же её охватило странное чувство уверенности, что скоро такая возможность представится.

Вспомнив, что обещала Джейсу и Люку поговорить с ними, девушка в приподнятом настроении поспешила обратно в библиотеку.

Примечания:

Полагаю, пришло время начать использовать метку «характерная для канона жестокость». Теперь любые глупые или необдуманные действия персонажей будут иметь серьёзные последствия. Приятного прочтения!)

---

Висенья понимала, что события в столице и то, что произошло после них, оставили на ней свой след. Испытания сделали её сильнее и мудрее, помогли ей стать менее наивной. Но только в обществе Джейса и Люка она осознала, насколько сильно изменилась.

Подобное чувство уже было с ней однажды — когда после нескольких месяцев разлуки она вновь встретилась со своими сводными братьями. Тогда они были немного удивлены, увидев, что у девочки выросла грудь, появилась талия и округлились бёдра. Висенья до сих пор помнила их взгляды: смущённый от Джейса и удивлённый от Люка. Тогда они поняли, что в ней что-то неумолимо изменилось. И сейчас ситуация была такой же, только мальчики заметили не внешние изменения, а внутренние перемены в ней.

— После возвращения из столицы ты стала какой-то другой. Более решительной и даже дерзкой, — заметил Джейс после короткого разговора с девушкой. — За те пару дней, что мы не виделись, что-то в тебе снова изменилось. Но я пока не могу понять, что именно.

«Пару дней?!» — удивилась Висенья и только потом осознала, что с момента их поездки в столицу действительно прошла примерно неделя. Для Джейса и Люка эти дни были относительно спокойными, но для Висеньи они перевернули всю её жизнь.

— За это время со мной произошло столько всего, сколько обычно не случается и за год, — задумчиво произнесла она.

— Расскажи! — Люк взглянул на неё с мольбой. Казалось, его настороженность и обида исчезли. Он доверительно подсел рядом с девушкой, ожидая услышать все подробности её пребывания в столице.

Джейс тоже был очень заинтересован и, не скрывая этого, присел на ближайший стул.

Висенья поведала братьям о своих приключениях в Королевской Гавани. Разумеется, она не стала упоминать некоторые детали и постаралась сгладить острые углы. Обычно у них с мальчиками не было секретов друг от друга, но в этот раз ей пришлось многое скрыть от них. Но что ей оставалось? Если бы она рассказала им всё как есть, это неизбежно настроило бы их не только против Эйгона и его семьи, но и против неё самой. А в свете текущих событий вносить разлад в их отношения было бы очень плохой идеей. Поэтому девушке пришлось пойти на сделку с собственной совестью ради общего блага.

— Ого! — выдохнул Джекейрис, потрясенно проведя рукой по своим волосам. — Мы и представить не могли, через что тебе пришлось пройти.

— Теперь я жалею, что мы не остались с тобой в столице, — с сочувствием добавил Люк. Он ободряюще накрыл руку Висеньи своей, ещё раз невольно напомнив ей о том, каким замечательным и добрым мальчиком он был.

— Да будет вам, — почему-то от их сочувствия ей стало неловко. — В то время никто не мог и подумать, что король умрёт. По крайней мере, не ожидал, что это произойдёт так скоро…

— Я бы даже не знал, как себя вести на твоём месте, — сказал Люк, восхищаясь её силой духа. — А ты вела себя очень по-взрослому.

— Потому что я уже взрослая! — ответила Висенья, высвободив свою руку из-под его ладони. Но, осознав, что была слишком резка, она добавила чуть мягче: — По крайней мере, я больше не ребёнок и могу сама отвечать за свою жизнь. И вы, кстати, тоже.

Мальчики с удивлением переглянулись, но ничего не ответили на её слова. Конечно, став подростками, все они вели себя заносчиво и старались казаться взрослыми и самостоятельными. Но это было только на фоне других детей. Однако демонстрировать свой авторитет перед младшими братьями и совершать взрослые поступки — это совершенно разные вещи. Теперь Висенья прекрасно понимала это.

«Интересно, какой бы я была, если бы не осталась тогда в столице? — подумала девушка. — Я была бы счастливее, не имея того жизненного опыта, который приобрела там?»

Она так и не смогла найти однозначного ответа на этот вопрос.

Они ещё немного поговорили о разных незначительных вещах, а после ужина разошлись по своим комнатам.

Оказавшись в своей старой детской, Висенья не могла не предаться воспоминаниям. Она невольно сравнивала себя прежнюю и себя нынешнюю, внимательно анализируя свои чувства. В результате девушка пришла к выводу, что она не изменилась кардинально и не стала другим человеком за эти несколько дней. Просто под влиянием трудностей в ней открылось нечто новое, что-то, что давно спало внутри, а теперь пробудилось. Как будто в ней зажёгся огонь жизни, и чем труднее ей было, тем сильнее этот огонь разгорался, вдохновляя её на действия.

«Огонь наделяет силой не только драконов, но и нас, людей», — подытожила свои размышления Висенья.

Однако это было не единственное, о чём ей предстояло подумать перед сном. В последние дни она была так занята делами и работой, что не было времени думать об Эйгоне. Но теперь, когда у неё появилось свободное время, мысли о возлюбленном словно прорвавшаяся плотина затопили её разум. От них невозможно было скрыться или убежать.

Лёжа в своей кровати, девушка размышляла, почему за эти дни он так и не написал ей, хотя обещал. Может быть, он был занят? Или просто забыл?

«Теперь, когда Эйгон стал королём, всё стало гораздо сложнее…» — подумала Висенья. Она обняла подушку, чтобы не чувствовать себя так одиноко. — «Теперь ему нужно заботиться о своей репутации. Всё, что он скажет или сделает, будут оценивать и обсуждать. Ему следует быть очень внимательным».

И всё же, несмотря на доводы рассудка, она отчаянно скучала по нему. Шесть лет Висенья спокойно жила своей жизнью, почти не вспоминая о кузене. Но теперь даже пара дней без него казались ей невыносимыми. Девушке безумно хотелось вновь увидеть его красивое лицо, услышать его приятный голос, ощутить тепло его тела, вдохнуть родной запах и, конечно, почувствовать вкус его губ на своих губах…

Последнее желание было настолько сильным, что Висенья не смогла сдержать эмоций и в гневе смяла подушку, которую обнимала. Она с силой швырнула её в стену, словно подушка была виновата в том, что они с Эйгоном сейчас не вместе.

«Ну ничего, — успокаивала себя девушка, пытаясь подавить эмоции. — Скоро мы обязательно встретимся. И вот тогда…»

Позже она пожалела, что позволила себе мечтать о встрече с ним. Теперь эти мысли не давали ей покоя: сердце билось чаще, а кровь быстрее бежала по венам. Не зная, как справиться с этим волнением, она встала и подошла к окну. Распахнув створки, Висенья позволила ночной прохладе освежить её разгорячённую кожу.

Но если её возбуждение быстро прошло, то для того, чтобы успокоить мысли, потребовалось время. Чтобы ускорить процесс, Висенья прибегла к своему рабочему методу: она начала хладнокровно строить планы на ближайшие дни. Ей нужно было извлечь максимум пользы из своего пребывания на Драконьем камне и сделать всё возможное, чтобы убедить своих родственников действовать в её интересах. Вот так, постепенно, своими действиями она будет упорно идти к своей цели, и в конце концов они с Эйгоном смогут построить светлое и счастливое будущее.

С этими мыслями девушка вернулась в кровать и наконец спокойно заснула.

* * *

После завтрака они с бабушкой вышли прогуляться по окрестностям замка. В отличие от живописного Дрифтмарка, природа Драконьего Камня была довольно суровой. Большая часть острова состояла из лавовых полей, горячих источников и гейзеров. Даже береговая линия была усеяна острыми скалами и фьордами, а пляжи были покрыты чёрным песком. Это место было идеальным для разведения и обитания драконов. Однако для людей здесь было не так много интересного.

— Меня беспокоит, что Деймон не появился ни на вчерашнем ужине, ни на сегодняшнем завтраке, — поделилась своими переживаниями с внучкой Рейнис, когда они шли по тропинке к утёсу, откуда открывался прекрасный вид на утренний залив. — Мне гораздо спокойнее, когда он на виду. А сейчас только богам известно, чем он занят и что замышляет.

— Его очень задело, что брат не поделился с ним семейной тайной, — объяснила девушка. — И, вероятно, сейчас он злится из-за этого. Главное, чтобы никто не пострадал от его гнева.

— Завтра прибудет Корлис. Надеюсь, хотя бы он сможет повлиять на твоего отца и хоть немного вправит ему мозги.

— Кстати, о дедушке. Я хотела рассказать тебе ещё кое о чём… — Висенья остановилась и поведала бабушке о тех нескольких днях, которые провела на верфи, пока Корлис был нездоров. Разумеется, не упустив возможности похвастаться, что в Халле ей удалось завоевать уважение корабелов и капитана Алина. — Когда Корлис узнал о моих достижениях, то очень гордился мной. Уверена, что если я буду продолжать стараться, то со временем он изменит своё мнение о наследнике Дрифтмарка и выберет меня вместо Люка. А значит, всякая необходимость помолвки с ним отпадает, — с оптимизмом закончила она свой рассказ.

— Не назначит, — резко ответила Рейнис, возвращая внучку с небес на землю. Заметив удивление в глазах девушки, женщина пояснила: — Пока жив Люк, Корлис не сделает тебя своей наследницей.

Неверие и отсутствие поддержки со стороны бабушки вызвали у Висеньи сильное чувство обиды и раздражения. Не сумев сдержаться, она в гневе топнула ногой и воскликнула:

— Я лучше Люка во всех отношениях! Если бы я родилась мальчиком, вопрос о наследнике даже не стоял бы. Право наследования Плавникового трона должно принадлежать мне. Я одна смогу спасти дом Веларионов от упадка. А правление Люка только ухудшит и без того тяжёлое положение.

Бабушка удивлённо подняла бровь, услышав гневную тираду внучки. Та, обиженно надув губы, продолжила говорить:

— Я всё знаю. Видела хранилище. От легендарной сокровищницы Морского Змея осталось лишь несколько сундуков с золотом. Но пройдёт ещё пара лет, и они тоже опустеют… — внимательно всмотревшись в лицо женщины, девушка спросила: — Почему ты держала это в тайне от меня? Ты думала, что я никогда не узнаю?

— Нет, — покачала головой Рейнис. — Я хотела тебе рассказать, но не думала, что уже настало подходящее время… — её взгляд изучающее прошёлся по лицу внучки, как будто она видела её впервые. — Когда ты успела так повзрослеть?

— Когда меня заставили взять на себя ответственность не только за свою жизнь, но и за судьбу всего дома, в котором я выросла, — серьёзно ответила Висенья. — И теперь я не намерена отказываться от этой ответственности.

В карих глазах бабушки она увидела гордость. Однако Рейнис была слишком трезва в своих оценках, чтобы позволить себе мечты о том, что Висенья беспрепятственно станет главой дома. И она тут же напомнила об этом своей внучке.

— Даже если тебе удастся каким-то чудом убедить Корлиса, не стоит забывать о Люцерисе и его матери. Они вряд ли будут в восторге от такого поворота событий.

Висенья тяжело вздохнула и продолжила свой путь. Рейнис молча последовала за ней, ведь их разговор был ещё не завершён.

— Как ты сама говорила, Люк предан мне, — произнесла девушка, взглянув в её сторону. — Если у меня не получится убедить Корлиса, чтобы он позволил мне самой управлять делами, то я, по крайней мере, смогу убедить брата действовать в моих интересах. А что касается Рейниры… — она задумалась, рассматривая возможные варианты. — Хорошо, если она откажется от трона. А если нет? На этот случай нам нужен запасной план, согласно которому преемницей Морского Змея стану я. Но как бы ни сложилась ситуация, я точно знаю одно: я не отдам ей флот Веларионов, чтобы она использовала его против Эйгона.

— Так вот в чём дело! — разочарованно воскликнула Рейнис. — Я думала, это твои личные амбиции, а ты просто хочешь помочь этому мальчишке удержать власть.

— Одно другому не мешает, — справедливо отметила Висенья. — Я всей душой желаю процветания нашему дому. И если я стану его главой, то сделаю всё возможное, чтобы мы не только вернули былое богатство и влияние в обществе, но и приумножили их. Я построю и отправлю в плавание новые корабли для торговли и дальних путешествий. А союз с королевской семьей станет прекрасной поддержкой в этих начинаниях.

— Уж не с голоса ли Отто Хайтауэра и его внука ты поёшь эту песню? — спросила женщина, не скрывая своей неприязни к этим людям.

Висенья уже второй раз слышала намёки на то, что кто-то может влиять на её мысли и поступки. Но она не хотела верить в это. Отто и Эймонд, конечно, говорили ей о важности союза с королевским домом. Однако она больше не была той наивной девочкой, которой можно легко манипулировать. Висенья была уверена в себе и принимала все решения самостоятельно. Поэтому слова бабушки немного расстроили её.

— Я действую исключительно в своих интересах. В отличие от Рейниры, Эйгон пообещал мне, что никогда не причинит вреда. И я ему верю. Кроме того, Королевский Совет официально признал меня Леди Приливов. У меня есть документ с официальными печатями, подтверждающий это. Осталось только дождаться смерти Корлиса, и решение вступит в силу. С точки зрения Короны, мне нет нужды унижаться и просить кого-либо, чтобы законно занять Плавниковый трон. Как видишь, за эти несколько дней они сделали для нашего дома больше, чем Рейнира за все эти годы.

Наконец они достигли своей цели. С утёса перед ними открывался восхитительный вид на залив. Морской воздух был бодрящим и освежающим, он развивал волосы и приятно охлаждал кожу. Несколько минут женщины стояли в молчании, наблюдая, как солнечные блики играют на волнах. Первой тишину прервала Рейнис.

— Двадцать лет назад Корлис и весь дом Веларионов присягнули на верность принцессе. Если он сейчас нарушит свою клятву, это будет расценено как измена. Неразумно наживать себе врагов в лице Рейниры и Деймона. Особенно учитывая то, как долго они могут помнить обиды.

— Гораздо неразумнее вступать в чужую войну за престол. Ещё одной войны наш дом не переживёт, и ты это прекрасно понимаешь.

— И что ты предлагаешь? — впервые бабушка взглянула на внучку без привычного снисхождения. Казалось, она увидела в ней не маленькую девочку, нуждающуюся в обучении, а равную себе личность. Такое отношение польстило девушке, и она постаралась оправдать ожидания, ответив серьёзно, как взрослый человек.

— Ты сама говорила, что в надвигающейся буре мы должны держаться вместе и действовать сообща. Наше первостепенное внимание должно быть сосредоточено на благополучии и процветании нашего дома, а все остальное должно отступить на второй план.

— Твои слова разумны, — одобрительно кивнула Рейнис.

— Следующее предложение будет ещё более разумным, — заверила её Висенья. И затем озвучила его: — Предлагаю тебе пойти и поговорить с Рейнирой. Убеди её провести переговоры с Эйгоном. Она тебя точно послушает.

— Почему ты в этом так уверена?

— Потому что ты была в похожей ситуации и понимаешь её как никто другой. Тебе тоже пришлось бороться с мужчиной за Железный трон, и ты проиграла. Но не потому, что была недостойной, а просто потому что ты женщина. Несмотря на свою уязвлённую гордость, ты не стала оспаривать решение Джейхейриса. Хотя у тебя был собственный могучий дракон, сильный флот Морского Змея и поддержка многих знатных лордов и их вассалов, ты могла бы использовать всю эту силу против Визериса. Но по какой-то причине ты этого не сделала.

— Я не сделала этого, потому что нет войны более жестокой и кровопролитной, чем та, что идёт между родственниками. К тому же, у Визериса тоже был дракон, и даже больше, чем у меня. Наше противостояние не привело бы Вестерос и всю нашу королевскую династию ни к чему хорошему. Моя уязвлённая гордость не стоила тысячи отнятых жизней.

— Именно. Ты не развязала войну, хотя имела на это право. Твоя мудрость позволила нам жить в мире и процветании более тридцати лет. Теперь нам нужно убедить Рейниру последовать твоему примеру. Да, возможно, Эйгон, и его отец Визерис, не самые идеальные правители. Но давай не будем забывать, что короли управляют страной не в одиночку, им помогают мудрые советники. Как бы мы ни относились к Отто Хайтауэру и королеве Алисенте, у них есть опыт правления, и он был успешным. А что будет, если к власти придёт Рейнира? У неё нет никакого опыта. Мой отец быстро возьмёт бразды правления в свои руки. И тогда весь Вестерос захлебнётся в крови, мы снова вернёмся во времена Мейгора Жестокого.

— Что ж. Твоя правда.

— Тогда решено? Ты поговоришь с Рейнирой, а я с Люком.

Обсудив ещё некоторые детали, женщины вернулись в замок.

* * *

Люка девушка обнаружила в библиотеке. В отличие от Висеньи и Джекейриса, которые с удовольствием сочетали обучение с тренировками по фехтованию и полётами на драконах, их младший брат предпочитал проводить время, погружаясь в старые фолианты и свитки. Вот и сейчас он увлечённо что-то читал, сидя за столом и подперев подбородок руками.

— Что читаешь? — спросила девушка, присаживаясь на соседний стул.

Мальчик нехотя оторвал взгляд от текста и взглянул на сестру.

— Генеалогию дома Таргариенов, — пояснил он. — Ты знала, что на Драконьем Камне существовала традиция первой брачной ночи? Согласно ей, с невестой спал не её новобрачный муж, а кто-то из принцев дома Таргариенов. Считалось, что иметь бастарда драконьей крови в своей семье — большая честь.

— Какой кошмар! — возмутилась Висенья. — Надеюсь, сейчас этой мерзкой традиции больше нет?

— Она была распространена, когда Эйгон и его сёстры только завоевали Вестерос. А после утратила свою популярность по причине того, что последующие короли справедливо начали опасаться, что их незаконнорожденные дети захотят претендовать на их власть. Или, что ещё хуже, на их драконов! Поэтому сейчас такое не приветствуется. Но согласись, это так странно, — Люцерис погрузился в размышления. — Если подумать, то каждый пятый житель Драконьего Камня приходится нам каким-то дальним родственником.

— Не говори ерунды! — категорично возразила ему девушка. — Они нам не родственники. Пусть в их жилах и течёт кровь Древней Валирии, но они не имеют права ни на высокие титулы, ни на земли, ни тем более на драконов. Не ровняй их с чистокровными Таргариенами!

Она сказала это необдуманно, не представляя, что такие слова могут задеть Люка. Несмотря на то, что он был всеми признанным, он всё же был одним из бастардов Рейниры. Висенья бросила взгляд на него и заметила, что от её слов мальчик действительно погрустнел.

Мысленно отругав себя за ошибку, девушка попыталась исправить ситуацию.

— Знаешь, у меня есть идея. Как ты смотришь на то, чтобы мы с тобой снова полетали на драконах? Кажется, это было так давно, когда мы последний раз летали вместе.

Её слова немного приободрили его. Люк согласно кивнул, закрыл книгу и отложил её в сторону.

Наблюдая за тем, как драконьи хранители седлают дракона её брата, Висенья задумалась о том, что драконам лучше расти на свободе, а не в тесных вольерах. Хотя её дракон и дракон Люка были почти одного возраста, Лунная Плясунья казалась крупнее Арракса. Дело в том, что в Дрифтмарке не было специальных мест для содержания драконов. Мелеис и Лунная Плясунья жили на холме и охотились там же. Когда начиналась непогода, они укрывались в ближайшей пещере. Но самое главное — они всегда могли подняться в небо и насладиться полётом. Конечно, драконы, живущие в вольерах Драконьего Камня и Драконьей ямы в Королевской Гавани, тоже могли там летать, но это было не то же самое, что свободный полёт в облаках. К тому же, в этих вольерах было недостаточно солнечного света. Рейнира явно ошибалась, поддерживая традицию своего отца держать драконов взаперти.

Поднявшись в небо, Висенья почувствовала необычайный прилив радости и свободы. Правда, она не была уверена, были ли это её чувства или чувства её дракона. Не желая вдаваться в подробности, девушка нежно провела рукой по горячей чешуе Лунной Плясуньи и попросила её лететь подальше от замка. К счастью, небо полностью прояснилось, и перед ними открылся прекрасный вид на залитые солнечным светом равнины.

Висенья взглянула на Арракса и Люка, которые летели рядом с ней. Дракон и его всадник также были в восторге от полёта и любовались прекрасными видами.

Немного покружив над окрестностями замка, пара решила долететь до озера. Это место было самым красивым и живописным на острове, словно маленький оазис жизни посреди огненной пустыни.

Однако, когда они подлетели к их любимому месту, то увидели удивительную картину: рядом с озером росла сочная зелёная трава, и местный пастух приводил сюда своих овец. Один из диких драконов, прознав об этом, решил воспользоваться ситуацией. Висенья увидела с воздуха, как это уродливое и худощавое существо грязно-бурого цвета ловко спикировало с неба, схватило отбившегося от стада барашка и снова взмыло в небо, взмахивая оранжевыми перепончатыми крыльями. Но самым удивительным было вовсе не это. Когда пастух увидел, что дракон схватил барашка, он вскочил с камня, на котором сидел, и с руганью бросился за драконом. Висенья не расслышала, какие именно бранные слова он выкрикивал, потому что находилась слишком высоко.

— Вот это да! — удивлённо воскликнул Люк, который тоже наблюдал за происходящим. — Зачем он за ним побежал? Ведь тот сейчас вместо барашка закусит им!

— Ты прав! Нам стоит вмешаться! — ответила Висенья и направила Лунную Плясунью в сторону, куда улетел дикий дракон.

Похититель овец остановился на вершине ближайшего холма. Он уже поджарил на своём огне добычу и как раз собирался приступить к трапезе. Но, почувствовав, что к нему приближаются два дракона, поднял голову и издал угрожающий рык.

Тогда девушка на мгновение засомневалась, стоит ли им ввязываться в это. Дикий дракон был крупнее и сильнее Лунной Плясуньи и Арракса, и явно превосходил их в свирепости. Однако на их стороне было численное преимущество. Посмотрев на Люка, Висенья поняла, что и его одолевают те же сомнения.

Она всё-таки приказала Лунной Плясунье снижаться, и они приземлились неподалёку от дикого дракона. Расстояние было достаточным, чтобы он не почувствовал угрозы и не напал на них, но в то же время они были достаточно близко, чтобы он видел их присутствие. Люк и Арракс последовали их примеру и тоже опустились рядом.

— И какой у нас план? — взволнованно спросил Люк, облизнув губы. Он не сводил глаз с Овечьего вора. Его собственный дракон тоже нервничал: Арракс беспокойно вертел головой и нервно переступал когтистыми лапами по земле.

Оглянувшись назад, девушка заметила, что фигура пастуха неумолимо приближается к ним.

«Какой же он упрямый! Неужели какая-то овца ему дороже собственной жизни?» — с удивлением подумала девушка. Однако ребята не могли допустить, чтобы дракон причинил вред пастуху и его стаду. Им ничего не оставалось, кроме как прогнать чудовище с этих земель.

Словно почувствовав настроение всадницы, Лунная Плясунья вытянула шею и зарычала, обнажив острые, как бритва, зубы. В довершение всего, она поднялась на дыбы и расправила свои жемчужные крылья. Своим поведением драконица ясно давала понять, что чужаку здесь не рады.

Однако и дикий дракон не остался в стороне. Он был очень рассержен, что кто-то посмел прервать его приём пищи. Поэтому, выгнув спину и расправив мощные крылья, он ощетинился многочисленными шипами на своём хребте и издал оглушительный рык в ответ.

Но не успела Висенья испугаться, как внезапно вспыхнул яркий залп пламени. Это Арракс выпустил свой огонь, поджигая всё вокруг. В воздухе сразу же появился неприятный запах сгоревшей травы.

— Зачем…? — девушка удивленно взглянула на брата.

— Это он сам, — побледнев, ответил Люк. — Он просто испугался…

«Он испугался? Или ты?» — подумала Висенья, наблюдая за тем, как Люцерис тщетно пытается успокоить своего дракона, а тот продолжает изрыгать огонь.

Один из залпов попал дикому дракону в морду. Он издал возмущённый рёв и бросился на Арракса. Люк и его дракон не успели ничего сделать, когда это страшное чудовище вонзило свои острые зубы в шею Арраксу. По его светлой чешуе мигом заструились ручейки крови.

Висенья на мгновение оцепенела, не веря своим глазам. Но громкий рёв боли Арракса и испуганные возгласы его наездника быстро привели её в чувство. Она осознала, что если они с Лунной Плясуньей не вмешаются, то Овечий вор просто перегрызет Арраксу шею.

Воспользовавшись тем, что внимание дикого дракона было отвлечено, они с Лунной Плясуньей атаковали его с боку. Драконица вонзила в него свои острые когти, оставив на его теле глубокие и рваные раны. Дракон отпустил шею Арракса и издал полный гнева и боли рёв.

На этот раз Висенья действительно испугалась, потому что существо перед ней было в ярости. Она ясно увидела в его янтарных глазах желание убивать.

Как бы ей ни хотелось повернуть время вспять или трусливо сбежать, было уже слишком поздно. Дракон атаковал их, явно намереваясь вцепиться зубами в шею Лунной Плясуньи. Однако та оказалась проворнее и успела увернуться. Но острые зубы дракона всё же сомкнулись на её крыле, и он начал рвать и кусать его с невероятной яростью.

Сердце девушки тревожно сжалось, а в ушах зазвенело, когда она услышала, как её дракон издал рёв боли, но не прекратил сражение. Её саму в седле бросало из стороны в сторону, и если бы она не была крепко пристёгнута, то, вероятно, упала бы и переломала себе все кости.

«Неужели сегодня я умру? Вот так глупо?» — пронеслось в её голове. Она и подумать не могла, что её отважный поступок, направленный на спасение человека, может привести к их с Лунной Плясуньей гибели.

Но реальность была неутешительна. Как ни брыкалась Лунная Плясунья, её противник был сильнее. Она казалась беспомощной, как мотылёк в лапах паука. Висенья отчётливо слышала ужасные звуки: как его зубы безжалостно рвут её крыло и как брызги горячей крови разлетаются во все стороны.

— Дракарис! — услышала девушка громкий выкрик Люка. Затем с его стороны раздался мощный залп огня. На этот раз Арракс целился прямо в дикого дракона. Чтобы ответить, тому пришлось разжать зубы и отпустить Лунную Плясунью.

Её дракон, измученный, рухнул на землю, прикрывая глаза от боли и показывая, что больше не может сражаться. Висенья тут же слезла с него и оценила масштабы трагедии. К счастью, Овечий вор в этот момент даже не обращал на них внимание. Ему приходилось пятиться назад, чтобы избежать огня Арракса.

«О боги! Что же я наделала?» — в отчаянии думала девушка, вцепившись в волосы. — «Как нам теперь быть?»

Спасение пришло оттуда, откуда его совсем не ждали. Мимо неё пробежал пастух и, схватив с земли увесистый булыжник, запустил им в дикого дракона.

«Он точно сумасшедший!», — с ужасом подумала Висенья, наблюдая за происходящим. — «Теперь нам точно не выбраться отсюда живыми».

— Прочь! — громко крикнул человек, размахивая руками, как будто перед ним был не грозный дракон, а просто бродячий пёс. — Улетай!

От абсурдности происходящего даже Люк замер в изумлении. Однако, к их с Висеньей удивлению, Овечий вор, вместо того чтобы атаковать пастуха или попытаться обдать его огнём, внезапно послушался. Хоть и неохотно, он расправил крылья и взлетел в небо, оставив поле битвы позади.

«Что это было? — в изумлении подумала девушка. — Дракон его послушался.»

Тем временем пастух снял капюшон и повернулся к ребятам. К своему удивлению, они увидели перед собой девушку. Она была высокой и стройной, на вид ей было лет двадцать. На ней была мужская одежда, а её тёмные волосы были коротко подстрижены. Судя по смуглой коже и тёмно-карим глазам, в её роду были дорнийцы.

— Вы в порядке? — спросила она, окинув внимательным взглядом раненых драконов и их бледных всадников. — Все целы?

Висенья взглянула на Лунную Плясунью. Её крыло было разорвано, а у Арракса кровоточили раны на шее.

— Мы не в порядке, — честно ответила она. — Но, по крайней мере, мы живы.

Осознание произошедшего словно лишило её воздуха, а ноги подкосились от страха. Паника накрыла её с головой, и она осела на землю, дрожа всем телом.

«Мы живы, живы…» — по её щекам текли слёзы. Она чувствовала себя такой глупой и беспомощной, как никогда в жизни. И от этой ничтожности хотелось плакать ещё сильнее.

Девушка почувствовала, как Люк отстегнул себя от седла, спрыгнул с дракона и подбежал к ней. Опустившись на колени, мальчик крепко обнял её, прижимаясь всем телом. Казалось, так он пытался защитить её от всего ужаса, который они только что пережили. Но это не помогло. Вместо того чтобы успокоиться, Висенья расплакалась ещё сильнее.

— Прости меня, — сказала она, уткнувшись ему в плечо и продолжая плакать. Чувство вины тяжким грузом лежало на её сердце, и эта тяжесть была невыносима.

— За что ты просишь прощение? — удивленно поинтересовался Люк, утешающе гладя её по спине.

— Наши драконы пострадали, а мы чуть не погибли… — дрожь снова охватила её тело при воспоминании о том, как близко они были к смерти.

— Но всё ведь обошлось, — кажется, Люк повернул голову и посмотрел на незнакомку, которая всё это время стояла в стороне и неловко наблюдала за ними. — Дракон улетел и он больше не представляет для нас угрозы.

Висенья всё же нашла в себе силы отстранится и посмотреть мальчику в глаза. Её одновременно удивляло и восхищало, насколько он был спокоен. Обычно из их троицы Люк был самым чувствительным и эмоциональным. Однако сейчас на его юном лице не было заметно ни страха, ни слёз — только облегчение от того, что опасность миновала и они остались живы.

Её грудь снова сдавило от рыданий, но она попыталась сдержаться.

«Если даже Люк не плачет, то почему я так расклеилась?» — мысленно укорила она себя и попыталась взять свои эмоции под контроль.

Понадобилось ещё немного времени, чтобы Висенья окончательно пришла в себя. Хорошо, что Люцерис был рядом и участливо гладил её по плечу. Сейчас было не время для гордости, поэтому она с благодарностью приняла его поддержку.

Пастушка, не зная, чем заняться, подошла к туше барана, который так и не был съеден Овечьим вором.

— Ах, чтоб тебя! — воскликнула она, сняла плащ, переложила на него тушу и связала концы вместе, чтобы удобнее было нести.

— Что ты делаешь? — с удивлением спросил Люк, наблюдая за её действиями.

— Как что? Я забираю барана, чтобы вечером вернуть его хозяевам, — она кивнула на узелок и поморщилась. — Правда, он будет уже немного не таким, каким был утром.

— И что? Стоило ли это того? — спросила Висенья, вытирая слёзы со щёк. — Зачем ты побежала за драконом?

— Он уже не в первый раз ворует у меня овец. А пару месяцев назад он даже сожрал мою собаку. Я поняла, что больше не могу это терпеть. И я точно не оставлю у него эту овцу, — объяснила своё решение девушка.

— Так вы уже давно знакомы? Поэтому он тебя не тронул? — спросил Люк. Хотя Висенья была уверена, что он тоже догадался, что эта девушка не так проста, как кажется, и в её жилах явно течёт валирийская кровь. А дракон не причинил ей вреда и слушал её команды, потому что признал в ней свою хозяйку.

— В нашей деревне его все боятся и называют Овцекрадом. Но на самом деле он не такой уж и страшный, если найти к нему подход. Иногда я оставляла ему овцу, чтобы он не трогал остальных животных. И этот гад так привык к этому, что теперь ждёт, будто я буду кормить его каждую неделю. Ага, как же! Ничего он больше не получит, так я ему и сказала. Мне кажется, он понимает мою речь. По крайней мере, когда я гоню его прочь, он всегда слушается.

Висенья и Люк переглянулись, и оба поняли, что перед ними действительно находится драконий всадник, хотя она, возможно, этого и не осознавала.

Почему-то эта ситуация вызвала гнев в душе Висеньи. Выходит, они напрасно пытались её защитить, ведь угрозы со стороны дракона не было. Однако теперь их собственные драконы были серьёзно ранены, а они сами чудом избежали гибели.

Девушка взглянула на раненую Лунную Плясунью, лежащую на земле, и с раздражением поднялась на ноги.

— Что случилось? — удивлённо спросил Люцерис, не понимая, почему его сестра так резко изменилась в настроении.

— Ничего! — громко и раздражённо ответила Висенья. Её переполнял гнев, и она уже не могла рассуждать здраво. — Что нам теперь делать? Лунная Плясунья не сможет долететь до замка самостоятельно. И всё из-за неё, — она сердито посмотрела на девушку, — и её тупого барана.

— Но какое отношение это имеет ко мне? — с искренним недоумением спросила пастушка. — Я же не просила вас вмешиваться. Это было исключительно вашим решением, миледи.

Эти слова попали точно в цель. Но даже так Висенья не могла сдержать свой гнев и негодование. В глубине души она понимала, что больше всего зла она держит на себя, а уже потом на девушку, барана и дикого дракона. Но ей всё равно нужно было на ком-то выместить весь свой негатив, иначе он разрушил бы её изнутри.

— Мы думали, что тебе требуется защита! Кто в здравом уме будет пытаться отобрать овцу у дикого дракона?

— Я же сказала, что мне не впервой!

Заметив, что обстановка накаляется, Люк поспешил сгладить напряжение.

— Давай я слетаю к замку и приведу помощь, — предложил он самый разумный вариант.

Висенье ничего не оставалось, кроме как согласиться с ним. Её дракону срочно требовалась транспортировка и лечение. Однако она не могла не думать о том, как отреагируют на произошедшее её отец и бабушка. Висенья не сомневалась, что они будут очень разочарованы тем, что она чуть не погубила своего дракона из-за какой-то глупости.

— Я, пожалуй, тоже пойду, — сказала незнакомка, глядя на то, как Люк сел на своего дракона и поднялся в небо. Она подняла с земли свой увесистый узелок и закинула его за спину.

— И ты вот так просто уйдёшь? — в голосе Висеньи снова слышалось раздражение. Она не хотела продолжать эту бессмысленную ссору, ей просто было не по себе, что придётся остаться наедине с раненым драконом и со своими мыслями. Кажется, она всё же была слишком слаба морально, чтобы это выдержать.

— Меня ждёт стадо, не стоит оставлять его одного надолго, — пояснила пастушка, пожав плечами, и уже собралась уходить. Однако она внезапно остановилась и обернулась. — Мне очень жаль вашего дракона, миледи, но я действительно не виновата в том, что произошло.

— Уходи уже! — крикнула Висенья, и по её щекам покатились горькие слёзы.

Незнакомка замялась, будто хотела что-то возразить, но потом передумала и пошагала прочь.

Девушка же подошла к дракону и погладив её по морде, прошептала:

— Sagon kostōba. Dohaeragon kessa māzigon aderī. (— Крепись. Помощь скоро прибудет.)

Следующие полчаса они провели в мучительном ожидании. Чтобы хоть немного отвлечь Лунную Плясунью от боли и отвлечься самой, девушка тихо напевала ей колыбельные, которые когда-то пела ей Лейна.

Вскоре она увидела на горизонте зелёного дракона своего старшего брата. К счастью, когда Джейс приземлился, он не стал её ругать, а просто сочувственно обнял и предложил довести до замка.

— А как же Лунная Плясунья? — спросила его девушка, не желая оставлять своего дракона в одиночестве.

— За ней уже выдвинулись хранители. Они погрузят её на специальную повозку и отвезут в замок.

— Я хочу их дождаться и тоже сопроводить её.

— Я понимаю, что ты чувствуешь вину, но это займёт всего несколько часов. Ты не сможешь ей помочь, если будешь изводить себя, — попытался убедить её Джейс. Видя, что сестра всё ещё сомневается, он мягко взял её за плечи и развернул так, чтобы она смотрела ему в лицо. — С ней всё будет хорошо, слышишь? Её раны не опасны для жизни, и уже завтра ты сможешь её навестить.

Девушка была так подавлена и измучена, что не было сил возражать и спорить. Поэтому она безропотно села позади брата на Вермакса и отправилась с ними в замок.

На площадке их уже ждала бабушка. Её бледное лицо выражало сильную тревогу. Как только Висенья слезла с дракона и сделала несколько шагов по каменному мосту, женщина поспешила к ней и крепко обняла.

— Ты не ранена? — спросила она, отстраняясь и внимательно осматривая внучку, чтобы убедиться, что у неё нет ран и ссадин.

— Я нет. А вот Лунная Плясунья…

— У неё порвано крыло, — объяснил подошедший к ним Джекейрис. — Думаю, какое-то время она не сможет летать.

— Тц! — раздалось недовольное, и Висенья сразу почувствовала, как внутри у неё всё похолодело. Она испуганно посмотрела через плечо бабушки и увидела тёмную фигуру отца. Он стоял, прислонившись плечом к каменной арке и скрестив руки на груди. Несмотря на слабое освещение в пещере, ей не нужно было видеть его лицо, чтобы понять, что он разочарован.

— Что с вами случилось? — взволнованно спросила Рейнис, не обращая внимания на присутствие бывшего зятя. — Люцерис толком ничего не объяснил.

— Мы отправились к озеру и увидели, как дикий дракон напал на стадо овец…

— И что? Вы решили спасти овец? — предположил Джейс, догадываясь, к чему она клонит.

— Когда дракон схватил овцу, пастух побежал за ним.

— Вы спасли пастуха от дикого дракона? — старший брат посмотрел на неё с меньшим разочарованием и с большим уважением.

— Не пастуха, а пастушку, — поправила его Висенья. — Но, как оказалось, она не нуждалась в нашей помощи. И дракон, оказывается, был не таким уж диким. Эта девушка — бастард валирийской крови. И ей каким-то образом удалось его приручить. Она не летает на нём, но это чудовище слушается её. Когда он напал на наших драконов, она просто пришла и отогнала его.

Рейнис и Джейс были в изумлении и молча пытались осознать услышанное. Неожиданно тишину нарушил Деймон.

— Насколько большой у неё дракон?

— Серьёзно, Деймон?! — громко и разочарованно воскликнула бабушка. — Твоя родная дочь и твой приёмный сын едва не погибли, а тебя волнует только это?

Но отца не смутили ни слова, ни презрительный взгляд бывшей тещи. Не обращая на них внимания, он спокойно сказал:

— Если всё, что рассказала Висенья, правда, нам невероятно повезло. У нас есть свободные драконы, а на Драконьем Камне и в Дрифтмарке множество бастардов валирийского происхождения. Если мы найдём среди них наездников для Вермитора и Сереброкрылой, то сможем захватить Королевскую Гавань за один день, без особых усилий.

— Ты хочешь доверить великое наследие Таргариенов простолюдинам? — потрясённо спросила Рейнис. — Думай, что ты говоришь! Нельзя просто так раздавать драконов кому попало.

— Мы дадим им драконов только на время. Как только они выполнят то, что нам нужно, мы заберём наше наследие обратно.

— И каким же образом? Или связь дракона и всадника для тебя какая-то шутка?

На лице Деймона появилась зловещая ухмылка, не предвещавшая ничего хорошего.

— Мы просто убьём ненужных нам всадников, пока они спят. Без боя, тихо и мирно. Тогда драконы снова останутся без хозяев, и мы сможем посадить на них более достойных людей.

Отец выглядел так, словно был очень горд своей блестящей идеей. Он был в приподнятом настроении и, казалось, готов был немедленно приступить к её реализации.

Висенья и Джейс были потрясены. Конечно, за годы, проведённые под одной крышей, они уже должны были привыкнуть к странностям в поведении Деймона Таргариена. Но то, как он спокойно рассуждал об убийствах и легкомысленно относился к человеческим жизням, повергло их в шок.

— Твои планы просто безумны! — презрительно заметила Рейнис, озвучив общие мысли.

— По крайней мере, я хоть что-то предлагаю для нашей победы, — ответил Деймон и, выпрямившись, зашагал прочь. Как и раньше, ему было безразлично, что о нём думают другие, он уже всё для себя решил.

— Он ведь не станет этого делать? Не станет же? — спросила Висенья у бабушки и брата, надеясь на лучшее. Ей было страшно представить, сколько людей погибнет, пока отец будет добиваться своей цели.

— Его идея, конечно, бесчеловечна, но… — начал было Джекейрис. Однако бабушка его перебила.

— Никаких «но»! Штурма столицы не будет! — сказала она и, посмотрев на внучку, гордо добавила: — Рейнира решила провести мирные переговоры со своим братом и выслушать его предложения.

---

Примечания:

Я решила сделать Крапиву с дорнийскими корнями. Потому что на одном из официальных артов она так и выглядит: https://7kingdoms.ru/w/images/e/e6/Enife_nettles.jpg

Описание Овцекрада я тоже взяла с официального арта с ПЛИОвики: https://7kingdoms.ru/w/images/7/78/Sheepstealer_by_aigner.jpg

Висенья вернулась в свои покои и приняла горячую ванну. Обычно это помогало ей почувствовать себя обновлённой, но в этот раз, даже смыв пот и грязь, она не ощутила облегчения. Беспокойство о Лунной Плясунье и событиях этого дня слишком сильно терзало её. Поэтому, быстро переодевшись в чистую одежду и даже не успев толком высушить и уложить волосы, девушка поспешила в вулканические туннели под замком, где располагались вольеры драконов.

Ей пришлось ждать несколько часов, пока не привезут раненую Лунную Плясунью. Однако хранители не позволили Висенье войти в вольер, аргументировав это тем, что во время процедуры зашивания крыла находиться рядом с драконом может быть опасно.

— Skoros sȳz hen nonsense iksis bisa? (— Что за глупости?) — возмутилась девушка. — Iksan zirȳla kipagīros, ziry won't ōdrikagon nyke. (— Я же её всадница, она не причинит мне вреда).

— Sir se zaldrīzes's ribazma iksis clouded lēda ōdres, se kessa daor shifang qilōni iksis isse naejon hen zirȳla. (— Сейчас мозг дракона затуманен от боли, и он не будет понимать, кто перед ним), — объяснила женщина-хранительница, стоя на пути в пещеру. — Skori se needle se thread tāemītsos ezīmagon zȳhon tīkun, kostas accidentally mazilībagon perzys naejot everything around. (— Когда игла и нить вонзятся в его крыло, он может случайно поджечь всё вокруг).

— Yn ao sagon jāre konīr! (— Но вы же туда идёте!) — возразила Висенья. Она понимала, что это очень опасная процедура, но ей было необходимо показать Лунной Плясунье, что хозяйка рядом и сожалеет о случившемся. — Although iksā also risking aōla iā lot. (— Хотя вы тоже сильно рискуете собой).

— Issa īlva vocation naejot mazverdagon se care syt zaldrīzoti. Iksi va moriot prepared syt se risks kostis pose. (— Выращивать и ухаживать за драконами — это наше призвание. Мы всегда готовы к риску, который они могут представлять), — пояснила женщина, кивнув на кинжал, висевший у неё на поясе.

«Для дракона это оружие как зубочистка, — подумала Висенья, глядя на его длину и рукоять. — Но человеку оно может причинить вред».

Наконец она поняла, для чего драконьи хранители носили с собой эти кинжалы. Они нужны были для того, чтобы облегчить смерть тем, кого дракон опалит своим пламенем.

Девушке стало очень страшно от мысли, что сегодня некоторые хранители могут погибнуть, исполняя свой долг. А Лунная Плясунья, хоть и не желая того, может стать причиной их гибели.

«Это всё я виновата! — совесть точила её изнутри, как червяк яблоко. — Если бы я не была столь самоуверенной и не вступила в этот безрассудный бой с диким драконом, сейчас всё было бы хорошо.»

Её снова охватила волна паники и слёз, но рядом вновь оказался Люк, который поддержал её. Его дракона уже осмотрели и оказали всю необходимую помощь. Арракс потерял много крови, но его раны оказались не такими серьёзными, как они думали. Через неделю-две он снова сможет взмыть в небо, как ни в чём не бывало.

Увидев, что его сестра медленно сползает по стене пещеры на холодный пол, мальчик поспешил к ней и сел рядом. Он попытался её успокоить. А Висенья в очередной раз поразилась, насколько спокойным был Люк. Хотя он только что вернулся из логова своего дракона, которого навещал, на его лице не было заметно никаких переживаний по этому поводу.

— Почему ты такой спокойный? — не удержавшись, прямо спросила она. — Твой дракон ранен, а ты сам чуть не погиб. Но вместо того чтобы переживать, ты сидишь здесь и утешаешь меня.

Люк пожал плечами и сказал:

— Не знаю. Возможно, я ещё не до конца осознал, насколько серьёзным было то, что произошло. А может быть, я просто рад, что всё закончилось благополучно, и не хочу слишком много думать об этом.

— А вот я много об этом думаю, — призналась Висенья, обнимая колени и кладя на них подбородок. — Раньше я считала себя непобедимой. Когда у тебя есть собственный дракон, ты словно становишься богом по сравнению с другими людьми. Управляя такой могущественной силой, можно легко зазнаться. Но всё это быстро проходит, когда встречаешься с равным тебе по силе «богом». Который, к тому же, может быть даже более могущественным, чем ты. И тогда ты осознаёшь всю свою ничтожность. Но самое страшное, что исход такого поединка будет фатальным не только для тебя, но и для твоего дракона. Отсюда становится ясно, что нельзя принуждать драконов к битве друг с другом, иначе мы рискуем потерять их всех.

Люк молчал, погрузившись в раздумья. В пещере было тихо, лишь издали доносилось пение хранителей. Их голоса, сливаясь в единый хор, отражались от свода пещеры и разносились эхом. Песня исполненная на валирийском языке, помогала драконам успокоиться. Висенья слушала древние строки, и ей казалось, что спокойствие приходит и в её душу. А может быть, это была просто усталость и стресс. Положив голову на плечо брата и закрыв глаза, она сама не заметила, как уснула.

Проснулась она уже на следующий день и в своей постели. Одежда на ней была, но обувь кто-то снял, а сверху её заботливо накрыли одеялом. Девушке стало неловко от мысли, что, скорее всего, именно Люк принёс её сюда. Кажется, неожиданно повзрослела не только она, но и её младший сводный брат.

* * *

Когда Висенья вышла из своей комнаты, чтобы отправиться на завтрак, она стала невольным свидетелем ссоры между отцом и Рейнирой. Девушка не хотела подслушивать, но голоса были такими громкими, что их было слышно по всему коридору.

— Пожалуйста, скажи мне, что всё это часть твоего хитроумного плана. Ты хочешь собрать всю эту гнилую Зелень в одном месте и уничтожить их с помощью драконьего огня, решив все наши проблемы одним махом, — с явной надеждой на такой расклад предположил отец.

— Нет! — возмущенно возразила ему Рейнира. — Я действительно хочу сесть за стол переговоров.

— Зачем?!

— Затем, что я должна убедиться, что в нашем конфликте возможен мирный исход.

— Умрём либо мы, либо они. Иного исхода нет.

— Я в это не верю. Визерис оставил мне в наследство не только трон, но и обязанность хранить мир в Вестеросе. Я обязана перед тем, как начать войну, убедиться, что нет другого выхода.

— Ты напрасно тратишь время на дипломатические игры. Каждый твой час бездействия — это преимущество для противника. Пока ты заботишься о морали, узурпатор и его сообщники переманивают на свою сторону лордов. Сейчас у нас есть преимущество в количестве драконов, пусть даже двое из них временно и выведены из строя. Мы должны атаковать первыми, а не ждать, пока на нас нападут.

— Довольно! Я всё решила. Если мне суждено стать королевой, я займу трон достойно. Я хочу править столицей, а не развалинами, обагрёнными кровью невинных. Я желаю, чтобы мой народ уважал меня, а не боялся.

— Какое тебе дело до того, что о тебе подумают другие, когда ты будешь обладать всей полнотой власти? — не унимался отец.

— Есть дело. Ты всегда игнорировал общественное мнение, и я старалась поступать так же, поскольку в детстве ты был для меня примером, Деймон. Однако теперь я повзрослела и поняла, что это не лучшая стратегия. Нельзя игнорировать общество, в котором находишься, и жить так, как хочется. Годами я делала вид, что не замечаю осуждающие взгляды и перешёптывания за спиной. Но я больше не могу так. Я хочу всё изменить. Хочу, чтобы, как и в детстве, мои подданные смотрели на меня с восхищением. Эти переговоры — мой шанс.

— Ты настолько не уверена в себе, что готова рисковать жизнью и благополучием своих детей?! Впрочем, поступай, как считаешь нужным. А я буду делать всё, чтобы сохранить наследие своей семьи и вернуть себе трон.

Очевидно, закончив разговор, Деймон повернулся и вышел из комнаты. Когда дверь их покоев открылась, и отец вышел в коридор, Висенья опустила взгляд, не зная, куда деться. Ей не хотелось, чтобы он подумал, будто она стояла здесь и подслушивала. Однако, к её облегчению, он ничего ей не сказал. Проходя мимо, он даже не взглянул в её сторону, как будто она была всего лишь предметом мебели. В душе девушки смешались самые разные чувства. Но она, как и прежде, отогнала от себя грустные мысли и поспешила на завтрак.

* * *

За столом её уже ждали сводные братья и бабушка. Сев рядом с Люком и постелив на колени салфетку, Висенья осторожно поинтересовалась у младшего брата, не он ли вчера принёс её в покои.

— Ты так крепко спала, что мне не хотелось тебя будить, — сказал Люк, утвердительно кивнув.

— Но я же тяжёлая! — воскликнула девушка, удивляясь, откуда у него взялись силы на этот подвиг. Ведь путь от подземелий до её комнаты был довольно долгим и включал в себя несколько лестниц. — Тебе не обязательно было так надрываться. Ты мог бы попросить стражников…

— И вовсе ты не тяжелая! — возразил мальчик. — Да и я не такой уж хилый, как кажется на первый взгляд. По крайней мере, я уж точно в состоянии донести свою невесту до её комнаты.

Висенья мысленно повторила: «Свою невесту…» И тут же почувствовала стыд, ведь Люк ещё не знал, что она уже давно не считает его своим женихом. Чтобы скрыть своё смущение, девушка поспешила скорее переменить тему разговора.

— А что с Лунной Плясуньей? Как всё прошло? Ей зашили крыло?

— С ней всё хорошо, не волнуйся. Но смотрители предупредили, что пока тебе не стоит её навещать. Для твоей же безопасности.

Висенья очень хотела увидеть своего дракона уже сегодня, но, похоже, ей придётся прислушаться к советам хранителей. Своим непослушанием она уже нанесла много вреда, поэтому в этой ситуации ей следовало проявить смирение и понимание. И она это сделала.

«По крайней мере, я точно знаю, что с Лунной Плясуньей всё в порядке. И, кажется, никто из хранителей не пострадал. Если бы это было не так, мне бы уже сообщили об этом», — мысленно успокоив свою совесть, Висенья с лёгкой душой приступила к приёму пищи.

Через несколько минут в столовой, где царила тишина, нарушаемая лишь стуком столовых приборов, появилась Рейнира. Окинув всех присутствующих тревожным взглядом, она прошла и заняла своё место во главе стола.

— А что же Деймон к нам не присоединится? — тут же осведомилась Рейнис, явно обеспокоенная отсутствием за столом своего бывшего зятя.

— Нет, — покачала головой Рейнира, но затем, видимо, решила уточнить: — Я только что видела из окна, как он куда-то улетел на Караксесе.

— Он ведь не наделает глупостей?! — эта новость встревожила не только бабушку, но и всех присутствующих за столом. Они были в курсе, что Деймон нередко принимал импульсивные решения, не задумываясь о последствиях. Никто не хотел, чтобы его действия, вызванные эмоциями, привели к непоправимым последствиям.

— Надеюсь, что нет. Когда Деймон и Визерис ссорились, он всегда уходил из дома на несколько дней или даже недель. А потом возвращался, как будто ничего и не произошло. С годами его привычки не меняются. Деймон всегда исчезает после ссор… — женщина вздохнула и с лёгкой грустью посмотрела в окно. Однако вскоре она взяла себя в руки и отбросила все печальные мысли. Её взгляд вновь стал ясным и сосредоточенным, а внимание полностью переключилось на окружающих. — Думаю, сейчас нам следует сосредоточиться на более важных делах. Нам нужно написать и отправить письмо в Королевскую Гавань.

— Матушка, ты уверена, что нам следует это делать? — спросил Джейс с явным сомнением в голосе. Казалось, он полностью разделял точку зрения своего отчима по этому вопросу. Тем не менее, он пока не решался открыто возразить матери.

— Да, я напишу Алисенте письмо, и мы вместе обсудим, где и как лучше провести нашу встречу с Эйгоном.

— Но почему ты хочешь написать ей, а не напрямую Эйгону? Ведь он же… — Висенья чуть было не произнесла «король», но вовремя остановилась и замолчала. Рейнира, видя её смятение, решила объяснить своё решение, хотя и не была обязана это делать.

— Я не уверена, что смогу легко договориться со своим братом. Наши с ним отношения… оставляют желать лучшего. Алисента — подруга моей юности. В нашу последнюю встречу она уверяла меня в своей преданности. Пришло время проверить, насколько искренни были её слова.

— К тому же, женщине всегда проще договориться с другой женщиной, чем с мужчиной, — одобрительно произнесла бабушка, словно поддерживая решение Рейниры.

Висенья обратила внимание на то, как Джекейрис сжал кулаки от бессильной злости. На лице юноши читались скепсис и недовольство. Тем не менее, он проявил мудрость и не стал перечить матери. Взглянув на Люцериса, девушка не смогла точно определить его эмоции. Было очевидно, что мальчик пока не определился, чью сторону принять в этом вопросе. Висенья, в свою очередь, была очень довольна тем, что первый шаг к переговорам был сделан. Теперь дело было за Эйгоном. На мгновение она даже подумала о том, чтобы написать ему письмо, но, немного поразмыслив, решила не делать этого. В конце концов, теперь он король, и вся его почта находится в распоряжении советников. Её послание могло бы скомпрометировать его, а это было бы последним, чего бы она хотела для своего возлюбленного.

* * *

После завтрака все разошлись по своим делам. Рейнира написала и отправила письмо вдовствующей королеве Алисенте, но ни через пару дней, ни через неделю ответа так и не получила. Зато из Королевской гавани начали приходить разные слухи о пышной коронации Эйгона и его дерзких реформах малого совета. Эти известия, естественно, привели женщину в ярость. Ситуация усугублялась тем, что от её верного соратника и мужа Деймона тоже не было никаких вестей. Без его поддержки она чувствовала себя уязвлённой. Даже прибытие на Драконий Камень Корлиса Велариона не сильно её успокоило. Атмосфера во всём замке царила напряжённая. Казалось, Рейнира уже была готова признать, что идея мирных переговоров потерпела неудачу, и согласиться с Джекейрисом и Корлисом, которые убеждали её в необходимости собрать войска. Однако однажды утром…

Люк и Висенья бесцельно бродили вдоль берега, почти не разговаривая. Причиной их молчания стала недавняя ссора. Точнее, не так: Висенья разругалась с Джейсом, потому что они имели разные точки зрения на законность нахождения Эйгона на Железном троне. Люк же, дорожа ими обоими, пытался примирить их, проводя время с ними обоими, но тщетно.

— Я уже сказала, что не нуждаюсь в твоей компании. Лучше иди к Джейсу и проследи, чтобы он там не лопнул от своей злости, — Висенья, поддавшись всеобщим тревожным настроениям, тоже начала раздражаться по мелочам.

— Ты не поверишь, но он сказал мне то же самое про тебя, — произнёс Люк, видимо, пытаясь пошутить. Однако его слова лишь усилили раздражение девушки.

— Вот как, а ты, значит, мечешься, как мячик, между нами. То один тебя пнёт, то другая. И в итоге никому ты не нужен.

— Зачем ты так? — только когда мальчик остановился и посмотрел на неё с обидой в глазах, Висенья поняла, что перегнула палку.

— Извини, — сказала она, поспешно отводя взгляд. — Я не хотела тебя обидеть. Просто последние дни все на нервах. Сам ведь понимаешь.

На несколько мгновений между ними вновь повисла тишина. Затем Люк, устремив взгляд на бурные воды моря, спросил:

— Как думаешь, будет война?

Висенья испытала лёгкое чувство дежавю. Не так давно она сама задавала подобный вопрос Эймонду, и тогда они тоже гуляли по пляжу.

— Хотела бы я сказать, что не знаю. Но кажется, ответ на этот вопрос мне хорошо известен…

— И какой же он?

Пока девушка пыталась сформулировать свои мысли, она заметила какое-то движение на горизонте. По мере того как этот объект приближался, в нём всё отчётливее можно было разглядеть очертания корабля. И поскольку он двигался со стороны Королевской Гавани, это могло означать только одно.

— Я не могу разобрать герб на его парусах. Фон зеленый, как у Хайтауэров, но что там изображено? Точно ведь не роза, — Люк тоже заметил приближающееся судно. Похоже, к ним плыли долгожданные гости. Оставалось только узнать, с какими новостями они прибудут — хорошими или плохими.

Не сговариваясь, ребята побежали на ближайший холм, чтобы лучше рассмотреть корабль. Когда Висенья поднесла руку к глазам, чтобы защититься от слепящего солнца, она с жадностью вгляделась в даль и наконец-то увидела на зелёном фоне очертания золотого трёхглавого дракона.

— Это Эйгон! — радостно вскрикнула она, а её сердце волнительно забилось. — Это точно его герб!

— И, кажется, он прибыл не один, — Люк поднял руку, указывая пальцем на что-то в небе. Висенья, всмотревшись в указанном направлении, увидела громоздкие очертания старушки Вхагар. — С ним Эймонд.

— Они не ответили на письмо Рейниры, но сами прибыли на переговоры. Я же говорила, что Эйгон хочет мира, а не войны, — на душе Висеньи было так хорошо, что хотелось прыгать от радости и хлопать в ладоши, как маленькой. И не важно, что подумают окружающие. Однако, сдержав этот внезапный порыв, она лишь схватила брата за руку и поспешила в замок, чтобы поделиться с остальными этой радостной вестью.

---

Примечания:

Продолжение будет опубликовано, как только под главой будет более 30 отметок ожидающих.