Стереть твой номер (гет)

Она услышала, как в комнате раздался победный рев — кажется, они все-таки убили босса. Звуки стали тише, видимо, они прощались и выходили из игры. Скоро он выйдет. Скоро он спросит, почему она здесь. И она понятия не имела, что ему ответить.

Дверь на кухню открылась, и полоска света упала на ее фигуру, прислоненную к холодильнику. Вошел Скарамучча. На его лице было выражение удовлетворения после победы, но оно тут же сменилось удивлением, когда он увидел ее в темноте.

— Ты чего ушла и сидишь тут? — спросил он, щелкнув выключателем. Яркий свет заставил Люмин зажмуриться.

— Голова разболелась, — тихо ответила она. Это была не совсем ложь. Голова действительно гудела от напряжения и сдерживаемых слез.

Он подошел ближе, пытаясь заглянуть ей в лицо, которое она упорно прятала, глядя в пол.

— От их криков, что ли? — он усмехнулся. — Понимаю. Тогда поехали, домой тебя отвезу. Лекарства дома есть? Или в аптеку заехать?

Его голос был заботливым, но эта забота была такой… практичной. Он видел симптом — головную боль, и предлагал решение — таблетки. Он не видел причины.

— Просто вызови такси, — ее голос прозвучал глухо. — Не хочу тебя напрягать.

— Ты же знаешь, для меня это не проблема, — он нахмурился, не понимая ее отстранения.

— Ну все равно, уже поздно, — она продолжала, подбирая логичные, неоспоримые аргументы. — Ты пока отвезешь меня, доедешь обратно… А нам обоим завтра в универ.

Она говорила правильно. Разумно. И эта разумность была ее щитом, за которым она прятала свою иррациональную, глупую обиду.

Скарамучча смотрел на нее несколько секунд, пытаясь пробиться сквозь эту стену логики. Но он устал после долгой игры и был слишком доволен вечером, чтобы начинать сложный разговор. Он принял ее слова за чистую монету.

— Странная ты… — выдохнул он, скорее с недоумением, чем с раздражением. — Да, все-таки надо было тебе дозировать пребывание в этом зверинце. Совсем что-то утомилась. Ну хорошо, как знаешь.

Он достал телефон и вызвал такси. Пока они ждали, он пытался что-то рассказывать о смешном моменте в игре, но Люмин отвечала односложно, и разговор быстро заглох. Когда приехала машина, он проводил ее до двери, как и в прошлый раз.

— Но потом напиши, как доедешь. И сразу отдыхать, — сказал он на прощание.

— Хорошо, — ответила она и скользнула в машину.

Она смотрела в окно, как его силуэт возвращается в дом, где, возможно, все еще оставались его друзья. Она написала ему сообщение, как только вошла в свою квартиру. «Я дома». Он ответил почти сразу: «Отлично. Спи».

И все. Никаких вопросов. Никаких сомнений. Для него вечер закончился. А для нее — нет. Она легла в кровать, но сон не шел. Она снова и снова прокручивала в голове его громкие, восхищенные слова, адресованные другой. И понимала, что эта головная боль не пройдет от таблеток. Она была совсем другого происхождения.

* * *

Ночь была долгой и почти бессонной. Люмин ворочалась с боку на бок, то погружаясь в тревожную дрему, то просыпаясь от малейшего шороха. Картины вчерашнего вечера сменяли друг друга, как навязчивые слайды: восхищенное лицо Скарамуччи, смотрящего на фотографии Синьоры; его самоуверенная ухмылка; его полное непонимание ее состояния.

Утром она проснулась разбитой. Сообщение от него пришло, когда она уже собиралась выходить.

Скарамучча:

Проспал. Смысла ехать в универ уже не вижу. Увидимся вечером.

Сердце ухнуло куда-то вниз. Он не придет. Она понимала умом, что это, скорее всего, правда. Он ненавидел первые пары и часто их прогуливал. Но ее иррациональная, обиженная часть тут же нарисовала другую картину: он избегает ее. Он не хочет неловкого разговора после вчерашнего.

В университете было пусто и серо. Она встретила Итто, Тому и Синобу в коридоре.

— О, Люмин, привет! А где твой хмурый рыцарь? — весело поинтересовался Итто.

— Проспал, — коротко ответила Люмин, пытаясь улыбнуться.

— А-а, понятно, — протянул Тома с пониманием. — Вчерашний рейд, наверное, доконал. Мы тоже еле встали, вчера что-то загулялись.

Они болтали о чем-то своем, а Люмин стояла рядом, кивала, но мыслями была далеко. Вчерашний вечер не отпускал. Ее мозг, привыкший к анализу, заработал на полную мощность, но теперь объектом исследования были не исторические тексты, а ее собственные отношения.

«А если это не в первый раз? — крутилось у нее в голове. — Вчера это было просто шуткой на публику. А что, если они так общаются всегда? Что, если были и другие случаи, когда он так же «в шутку» флиртовал с ней, когда меня не было рядом? Или с другими девушками...»

Эта мысль была как яд. Она отравляла все воспоминания, заставляя сомневаться в каждом его слове, в каждом жесте.

Она села на подоконник, пока друзья отошли к автомату с кофе, и достала телефон. Просто чтобы отвлечься. На экране висело три уведомления из соцсети.

Дотторе отправил (а) вам заявку в друзья.

Тарталья отправил (а) вам заявку в друзья.

Синьора отправил (а) вам заявку в друзья.

Сердце снова пропустило удар. Они. Его старая гвардия. Люмин на секунду замерла, а потом ее пальцы сами потянулись к экрану. Она приняла заявку от Дотторе. Потом от Тартальи. Его аватарка — улыбающееся лицо на фоне каких-то гор — вызвала у нее слабую, почти виноватую улыбку.

А потом она нажала на имя Синьоры. Экран заполнился фотографиями из другой, недосягаемой жизни. Вот она с бокалом шампанского на фоне ночного города. Вот — за рулем дорогой машины, ее светлые волосы развевает ветер. Вот — в окружении таких же красивых и успешных людей на каком-то мероприятии. Каждая фотография была как обложка глянцевого журнала. Безупречная, холодная, идеальная.

Люмин машинально открыла ту самую фотографию, которой так восхищался Скарамучча. Синьора смотрела прямо в камеру, и в ее глазах была ледяная уверенность.

«Конечно, она красивая, — пронеслось в голове у Люмин. — Сильная. Уверенная. Все то, чем я не являюсь. Мне до нее далеко».

Она смотрела на эту фотографию, и ее тихая обида начала перерастать в глухую, безысходную ревность. Она вернулась на страницу Синьоры. Кнопка «Принять заявку» вызывающе сияла синим. Люмин смотрела на нее секунду, другую. А потом ее палец нажал на другую кнопку. «Отклонить».

Она закрыла приложение, и на душе стало одновременно и пусто, и немного легче. Это был ее маленький, жалкий, но такой необходимый акт самозащиты. Она не могла запретить ему общаться с ней. Но она могла не пускать ее в свой мир. Не видеть. Не сравнивать. Спрятаться. В этот момент вернулись друзья с кофе.

— Ты чего такая хмурая? — спросил Тома, протягивая ей стаканчик.

— Голова болит, — снова соврала Люмин, принимая кофе. — Не выспалась.

Она сделала глоток, и горячий напиток обжег язык. Но это было ничто по сравнению с тем огнем, который разгорался у нее внутри.

Весь оставшийся день Люмин провела как в тумане. Она сидела на лекциях, что-то механически записывала, но ее мысли были далеко. Они крутились вокруг одного — холодного, красивого лица Синьоры и пустого взгляда Скарамуччи.

Она могла бы позвонить Кэ Цин. Эта мысль была спасительной, как маяк в шторм. Люмин живо представила себе их разговор. Кэ Цин бы сначала выслушала, а потом взорвалась бы праведным гневом. Она бы назвала Скарамуччу бесчувственным эгоистом, а Синьору — стервой. Она бы поддержала Люмин, сказала, что ее чувства абсолютно оправданы, и это принесло бы огромное облегчение.

Но Люмин знала, чем бы закончился этот разговор. Выпустив пар, Кэ Цин перешла бы к логике. И сказала бы то, что говорила всегда: «Ты должна с ним поговорить».

И это был самый правильный, самый взрослый и самый невыполнимый сейчас совет. Поговорить? А что сказать? «Мне было неприятно, что ты в шутку восхищался другой девушкой»? Это прозвучало бы так жалко, так по-детски. Он бы снова сказал, что она "слишком сложная" и "все себе надумала". И, возможно, он был бы прав.

Нет. Прежде чем говорить, ей нужно было понять. Узнать больше. Ей нужны были факты, а не только ее иррациональные, ревнивые чувства. Ей нужно было знать, что на самом деле связывает Скарамуччу и Синьору. Кэ Цин этого не знала.

Идея пришла сама собой на большой перемене, когда они сидели в столовой. Люмин наблюдала за Синобу, которая, как всегда, была погружена в свои дела, и решилась.

— Синобу, — тихо позвала она, когда Итто и Тома отошли за добавкой.

Синобу оторвалась от своего планшета и вопросительно посмотрела на нее.

— Ты знаешь Синьору? Подругу Скары? — спросила Люмин, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более небрежно.

— Он что-то рассказывал. Она из его старой компании, еще со школы, кажется. Но лично я с ней не знакома. Мы с ним подружились только здесь, в университете.

Люмин кивнула. Как она и думала. Синобу — новая глава в его жизни. Она не знает о том, что было раньше. А если не знает она, то шумный Итто и доверчивый Тома — тем более. Значит, нужно было спрашивать у "старой гвардии".

У самой Синьоры? Люмин мысленно содрогнулась. Представить себе этот разговор было невозможно. «Привет, Синьора, извини, что отвлекаю, но не могла бы ты рассказать, насколько близки вы были с моим парнем?» Так она ей все и расскажет, ага. Да и это было бы слишком жалко, слишком унизительно.

Дотторе? Он показался ей интересным, даже в чем-то забавным. Но доверять ему в таком вопросе? Он бы, скорее всего, воспринял ее расспросы как очередной "эксперимент", а ее чувства — как "любопытную химическую реакцию". Нет, ему нельзя было доверять.

Оставался только один. Тарталья. Он был единственным из "старой гвардии", кто с самого начала отнесся к ней по-человечески. Он пытался ее развлечь, защитить (как он это понимал), разговаривал с ней. Он казался простым, открытым и… безопасным. Он не будет язвить, как Синьора, или анализировать, как Дотторе. Он просто ответит. Наверное.

Она открыла чат. Пустое белое поле. Мигающий курсор.

«Куда я лезу? — пронеслось в голове. — Это глупо. Это неправильно. Я должна просто поговорить с ним».

Она уже была готова закрыть чат, удалить его, забыть об этой идее. Но потом перед глазами снова встал образ — смеющееся лицо Скарамуччи, смотрящего на фото Синьоры. И холодный комок обиды внутри снова сжался, перекрывая все разумные доводы. Она не могла говорить с ним, пока не будет знать. Ей нужна была хоть какая-то почва под ногами, хоть какая-то уверенность.

Ее большой палец завис над клавиатурой. Она чувствовала себя так, будто стоит на краю пропасти и собирается сделать шаг в неизвестность. Глубоко вздохнув, словно ныряя в ледяную воду, она напечатала одно-единственное слово:

Люмин

Привет

Телефон завибрировал почти мгновенно.

Тарталья

Люмин! Привет! Не ожидал от тебя сообщения) Как дела?

Его дружелюбный тон немного успокоил ее. Она сделала глубокий вдох и решила действовать по новому, только что придуманному плану. Она быстро открыла его страницу в соцсети, которую мельком видела вчера. В разделе "информация" было указано место учебы. Она нажала на ссылку. Спортивный университет. Факультет физической культуры. Специальность — "Тренерская деятельность".

Бинго. Ее пальцы забегали по клавиатуре.

Люмин

Все хорошо, спасибо. Я тут на твою страницу зашла... Ты что, на тренера учишься? 🫨`

Тарталья

Даааа! Будущий чемпионский тренер Аякс к вашим услугам! 💪🏆

Люмин

Ого, круто! Я надеюсь, сделаешь мне скидку в будущем?)) Давно хочу начать спортом заниматься, но вообще не знаю, с чего начать.

Она отправила сообщение и затаила дыхание. Это была наживка. Она рассчитывала, что он предложит ей "как-нибудь" проконсультировать ее, и она сможет развить эту тему, чтобы договориться о встрече. Но его реакция превзошла все ее ожидания. Он не просто клюнул. Он заглотил наживку вместе с удочкой.

Тарталья

Слушай! Слушай! СЛУШАЙ!!! Ты сейчас не поверишь! У меня горит практика в универе! Мне нужно найти человека для проведения серии пробных тренировок под присмотром руководителя. Бесплатно, естественно! Не хочешь? Я бы тебе как раз все показал и рассказал, а ты бы мне помогла с зачетом. Это судьба!

Люмин уставилась на экран. Судьба. Ну конечно. Она почувствовала укол вины, смешанный с триумфом. Все складывалось даже лучше, чем она планировала. Он сам предложил ей встречу. Официальную, под присмотром, по учебе. Идеальное алиби.

Люмин

Серьезно? Вау! Конечно, хочу! Я с радостью тебе помогу!

Тарталья

Отлично! Тогда давай завтра? После твоих пар, часам к пяти. Скинь адрес, я за тобой заеду.

Люмин

Ой, не нужно, я сама доберусь, не хочу тебя напрягать!

Тарталья

Не обсуждается. Ты мне помогаешь, я тебя забираю. Все честно. Жду адрес.

Она сдалась и отправила ему адрес своего общежития. Договорившись о деталях, Люмин отложила телефон. Первый этап был пройден. Встреча назначена. И теперь у нее будет не просто пара минут, а целая тренировка, чтобы аккуратно, между подходами на пресс и приседаниями, выудить из него нужную информацию. План был рискованным, но он работал.