↓
 ↑
Регистрация
Имя/email

Пароль

 
Войти при помощи
Временно не работает,
как войти читайте здесь!
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона

Показывать иллюстрации
  • Большие
  • Маленькие
  • Без иллюстраций

Стереть твой номер (гет)



Автор:
Фандом:
Рейтинг:
R
Жанр:
Первый раз, Романтика
Размер:
Миди | 24 569 знаков
Статус:
В процессе
Предупреждения:
AU, Читать без знания канона можно
 
Не проверялось на грамотность
Замкнутая первокурсница Люмин и представить не могла, что на нее обратит внимание Скарамучча — дерзкий и популярный старшекурсник. Их роман открывает для нее двери в новый, шумный мир друзей и вечеринок, где ей приходится учиться быть собой. Но под маской язвительности Скарамуччи скрывает тени прошлого, которые однажды возвращаются, чтобы проверить их отношения на прочность.
QRCode
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑

Глава 1

Яркое сентябрьское солнце слепило глаза, но не могло согреть Люмин. Она стояла у главных ворот университета, и огромная территория перед ней казалась чужой, незнакомой и немного враждебной. Гул сотен голосов, обрывки фраз, смех — все это сливалось в один тревожный фон.

Люмин сжала лямку рюкзака. С теплом и одновременно тяжестью на сердце она вспоминала шумные школьные коридоры, свою уютную парту у окна, беззаботный смех и дурацкие шутки, которые понимали только они.

Главной причиной тоски было отсутствие Кэ Цин. Ее лучшая подруга, ее опора и вечный источник гороскопических прогнозов (чаще всего неверных, но от этого не менее утешительных), поступила в другой университет, хотя и в том же городе, но Люмин уже сейчас чувствовала зияющую пустоту рядом. Здесь она была одна. Просто Люмин. Ничья подруга, ничья соседка по парте.

Она сделала неуверенный шаг вперед, вливаясь в пеструю толпу студентов. Все казались такими взрослыми, уверенными, в отличие от нее.

Внезапно поток людей перед ней расступился. Мимо проходила шумная компания. В центре шел парень. Его темно-синие волосы небрежно падали на лоб, на губах играла острая, почти хищная ухмылка, а взгляд был дерзким и оценивающим. На нем была простая черная толстовка, но даже в ней он выглядел так, будто сошел с обложки модного журнала.

Люмин, сама не зная почему, замерла и уставилась на него. Весь окружающий шум пропал. Остался только он — его самоуверенная походка, то, как он что-то бросил своим друзьям, вызвав волну смеха. Что-то в нем притягивало и пугало одновременно. Он был воплощением всего того, чем она не являлась: яркий, громкий, в центре всеобщего внимания.

И в этот самый момент он заметил ее. Его взгляд, до этого скользивший по толпе с превосходством, наткнулся на ее и замер на долю секунды. Ухмылка на его губах стала чуть шире, в глазах блеснул насмешливый интерес.

Щеки Люмин вспыхнули так, словно ей дали пощечину. Сердце ухнуло куда-то в пятки. Поймали. Застукали, как она пялится. Она тут же отвернулась, резко, словно ее ударило током. Ее мозг отдал одну-единственную команду: «Беги! Скройся! Исчезни!»

Она развернулась и почти бегом устремилась к широкой лестнице, ведущей к главному корпусу, не разбирая дороги. Лишь бы уйти подальше от этого прожигающего взгляда.

Нога неловко соскользнула с края ступеньки. На одно ужасное мгновение Люмин потеряла равновесие, неловко взмахнула руками, пытаясь ухватиться за воздух, и с глухим стуком рухнула на каменные плиты. Острая, жгучая боль пронзила коленку.

Гул на мгновение стих, а потом сменился тихими смешками, сочувственными вздохами и любопытными перешептываниями. Весь мир, казалось, остановился и уставился на нее — девушку, растянувшуюся у подножия лестницы. Кто-то смотрел с откровенной насмешкой, пара девушек участливо охнула, но большинство просто наблюдало с любопытством, как на бесплатное цирковое представление.

Унизительный жар залил ее лицо, шею, дошел до самых кончиков ушей. Хотелось провалиться сквозь землю.

Собрав всю волю в кулак, Люмин поспешно поднялась на ноги, отряхивая юбку, которая на самом деле была чистой. Это было инстинктивное движение, попытка сделать вид, что все под контролем.


* * *


Первый день нового семестра — какая несусветная скука. Скарамучча шел по главной аллее университета, окруженный своей привычной свитой. Слева трещал без умолку Тома, уже обсуждая планы на первую вечеринку года. Справа ухмылялся Итто, лениво сканируя толпу первокурсников, словно хищник, выбирающий самую беззащитную жертву. Синобу шла чуть позади, скрестив руки на груди, с таким видом, будто вся эта суета ниже ее достоинства. Но она всегда была с ними. Привычка. Тиори рядом с ней — вещала о модных трендах осени и упрямо подсовывала ей посмотреть пиджак, который она себе присмотрела в одном из магазинчиков.

— Посмотри на этих птенцов, — протянул Итто, кивнув на стайку испуганных девушек. — Готов поспорить, половина из них уже гуглит твое расписание, Скара.

Скарамучча лишь криво усмехнулся. Еще бы. Третий год подряд одно и то же. Восхищенные взгляды, глупые хихиканья, «случайные» столкновения в коридорах. Девушки были предсказуемыми. Легкими. И оттого невероятно скучными. Он менял их чаще, чем перчатки, просто потому что мог, и ни одна из них не вызывала в нем ничего, кроме мимолетного интереса, который угасал на следующее утро.

Его взгляд скользил по толпе с ленивым превосходством, пока не зацепился за одну фигуру.

Она стояла одна, в стороне от всех шумных компаний. Маленькая, светлые волосы, в глазах — тоска и растерянность. Она выглядела как потерявшийся щенок посреди волчьей стаи. Жалкое зрелище. Он уже собирался отвернуться, как вдруг ее взгляд метнулся в его сторону. И замер.

Скарамучча на долю секунды замер и сам. Он привык, что на него смотрят. Но так на него не смотрели давно. В ее широко распахнутых глазах не было ни заискивания, ни привычного женского флирта, ни расчета. Был чистый, неподдельный… ступор. Смесь испуга и какого-то странного, почти гипнотического восхищения. Будто она увидела не просто популярного парня, а какое-то мифическое существо.

Интересно.

Он позволил своей фирменной ухмылке появиться на губах — острой, насмешливой. Это был его способ сказать: «Да, это я. Смотри, я разрешаю».

И тут сработал триггер. Девушка вздрогнула, словно ее ударили. Щеки вспыхнули таким ярким румянцем, что это было видно даже с такого расстояния. Она резко отвернулась и, не разбирая дороги, бросилась бежать в сторону главного корпуса.

Ага. Попалась.

Внутри у него что-то довольно мурлыкнуло. Он знал этот эффект. Он только что поймал ее взгляд, и ее реакцией было паническое бегство. Не попытка подойти, не кокетливая улыбка, а именно бегство. Это было… Забавно.

— Ого, — хмыкнула Тиори рядом. — Кажется, ты ее до смерти напугал.

— Ахаха, вы это видели?! — громыхнул Итто. — Она рванула так, будто за ней великолепный Аратаки Итто с дубиной гонится!

И в этот самый момент, на пике их насмешек, произошло нечто восхитительное. Девушка, в своем паническом порыве скрыться от него, не посмотрела под ноги. Ее нога соскользнула, и она нелепо упала на лестнице. На секунду воцарилась тишина, а потом Итто взорвался оглушительным хохотом.

— Вот это вход в универ! Я аплодирую стоя!

Тиори не смеялась в голос, но его плечи тряслись, а на губах играла ядовитая усмешка.

— Кажется, кто-то слишком сильно впечатлился твоим величием, Скара. Буквально упала к твоим ногам, хоть и с небольшого расстояния.

Даже Синобу, вечно серьезная, не сдержала тихого фырканья, хотя тут же сделала вид, что поправляет волосы.

— Идиоты. Девушка упала, а вы ржете.

— Может быть, ей нужна помощь, — сочувствующе пролепетал Тома.

Но Скарамучча их почти не слушал. Он наблюдал. Наблюдал, как она, залитая краской унижения, поспешно поднялась, сделав вид, что ничего не произошло и нырнула в здание.

Жалкая. Неуклюжая. И до смешного предсказуемая в своих эмоциях. И почему-то именно это его и зацепило. Настоящая паника, настоящий стыд, настоящее унижение. И причиной всему был он. Один его взгляд.Это было пьянящее чувство.

«Девочка-катастрофа», — мысленно окрестил он ее.

— Пойдем, — бросил он своим друзьям, отрывая взгляд от двери, в которой она исчезла. — Представление окончено.

Но про себя он подумал совсем другое: «Нет. Представление только начинается. И я хочу посмотреть, что будет дальше».

Он запомнил ее лицо. И решил, что обязательно найдет эту неуклюжую первокурсницу. Просто из любопытства. Просто чтобы посмотреть, как она снова вспыхнет и попытается сбежать, когда он подойдет к ней вплотную. Это обещало быть куда более интересным развлечением, чем все вечеринки этого семестра вместе взятые.


* * *


Заскочив внутрь здания, Люмин почти нырнула в первую попавшуюся дверь с табличкой «WC». Только здесь, в холодной тишине пустого женского туалета, она позволила себе опереться о холодную плитку стены и выдохнуть. Ее плечи поникли. Маска невозмутимости стекла с лица, оставив после себя лишь растерянность и жгучий стыд.

Она посмотрела вниз. В районе колена расползалось маленькое, но заметное темно-красное пятно. Коленка была содрана в кровь, кожа саднила и горела. Но физическая боль была ничем по сравнению с унижением, которое охватило ее ледяными тисками.

«Какой кошмар, — пронеслось в голове. — Начать первый день в университете вот так. Идеально. Теперь все будут помнить меня как ту дурочку, что растянулась на главной лестнице. И он... он тоже видел».

Мысль о том парне заставила ее зажмуриться. Его заинтересованный, чуть насмешливый взгляд все еще стоял у нее перед глазами. Наверное, он смеялся громче всех.

Первые часы учебного дня она провела, стараясь быть тенью. Она пряталась на задних партах, передвигалась по коридорам, прижимаясь к стенам, и молилась, чтобы ее никто не узнал.

В столовой она выбрала самый отдаленный уголок. Она думала, что тут она точно останется незамеченной. Но как же она ошибалась: вдруг на ее стол упала тень.

— Это было впечатляющее выступление. Решила начать учебный год с акробатического номера?

Голос был низким, с отчетливыми бархатными, но в то же время ядовитыми нотками. Люмин замерла, не смея поднять головы. Она узнала этот голос, хоть и слышала его лишь мельком.

Медленно, словно боясь, что резкое движение снова приведет к катастрофе, она подняла глаза.

Перед ней стоял он. Тот самый парень. Темные волосы, фиалковые глаза, которые смотрели на нее с откровенным любопытством и толикой издевки. Он небрежно оперся рукой о ее стол.

Люмин почувствовала, как кровь снова прилила к щекам. Она ничего не ответила, лишь впилась взглядом в свою тарелку.

— Молчишь? — он хмыкнул, и уголок его губы изогнулся в ухмылке. — Я Скарамучча. А ты, как я понимаю, местная звезда падений.

— Люмин, — прошептала она, и ее собственный голос показался ей чужим и писклявым.

— Люмин, — повторил он, пробуя имя на вкус. — Красиво. Но тебе стоит быть осторожнее. Не все лестницы здесь такие снисходительные. Так можно и сломать себе что-нибудь.

Она ожидала чего угодно: откровенной насмешки, презрения, того, что он сейчас позовет друзей, чтобы поиздеваться над ней. Но он просто стоял и смотрел на нее. И в его взгляде не было злости. Было что-то другое… что-то изучающее. Словно она была не жертвой нелепой случайности, а любопытной головоломкой.

— Ты не ушиблась? — спросил он вдруг, и этот вопрос выбил ее из колеи своей неожиданностью.

— Н-нет. Все в порядке, — соврала она, инстинктивно пытаясь выпрямить больную ногу под столом.

Он заметил это движение. Его взгляд скользнул вниз и вернулся к ее лицу.

— Врешь.

Он не стал развивать тему. Просто выпрямился, сунул руки в карманы и, бросив на нее последний долгий взгляд, развернулся.

— Увидимся, Люмин. Постарайся больше не падать.

Люмин смотрела ему вслед, и в ее душе смешались стыд, страх и совершенно неуместное чувство… будто ее заметили, когда она была в мантии-невидимке.

Глава опубликована: 04.08.2025

Глава 2

Прошло несколько дней. Университетская жизнь потихоньку засасывала в свою рутину. Профессор по истории искусств, пожилой мужчина, задал подготовить доклад. Он сразу предупредил, что скачанные из интернета «готовые работы» будет вычислять с порога и карать нещадно, снижая оценку на два балла. «Только первоисточники, молодые люди! Только хардкор!» — заявил он, сверкая стеклами очков.

Поэтому Люмин, смирившись со своей судьбой отличницы-зануды, отправилась в единственное место, где можно было найти первоисточники — в библиотеку.

Она устроилась за большим дубовым столом в дальнем углу. Перед ней высилась внушительная стопка тяжелых книг по искусству эпохи Возрождения. Экран ноутбука светился пустым листом Word, на котором одиноко мигал курсор. Воздух был пропитан запахом бумаги и пыли — запах, который Люмин находила успокаивающим. Здесь она чувствовала себя в своей стихии.

Она как раз углубилась в чтение, когда эту священную тишину грубо разорвал громкий, раздраженный голос.

— Да что тебе еще надо? Я сказал, что приеду!

Люмин вздрогнула и подняла голову. В библиотеку, нарушая все мыслимые и немыслимые правила, ввалился Скарамучча. Он не шел, а скорее несся, прижимая телефон к уху. Его шаги гулко отдавались в звенящей тишине зала. Пожилая библиотекарша в очках метнула в его сторону испепеляющий взгляд и грозно приложила палец к губам, издав громкое «Ш-ш-ш!».

Он проигнорировал ее. Пройдя между стеллажами, он плюхнулся на стул за столом прямо напротив Люмин. Он бросил на стол ключи от машины и свой телефон с такой силой, что стопка книг опасно покачнулась, и Люмин пришлось придержать верхний том рукой.

— Да понял я, буду. Вечером. Перестань названивать, — прорычал он в трубку и с силой нажал на кнопку сброса.

Затем он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, и тяжело выдохнул. И только тогда его взгляд сфокусировался на Люмин, которая, затаив дыхание, смотрела на него широко раскрытыми глазами.

Он ухмыльнулся. Та самая острая, ленивая ухмылка, от которой у неё внутри все переворачивалось.

— Что, никогда не видела, как люди разговаривают? Или в книжках такого не пишут?

Щеки Люмин мгновенно залил румянец. Она тут же опустила глаза, уставившись на страницу с репродукцией фрески, но буквы и линии расплывались перед глазами. Сердце колотилось так громко, что, казалось, его стук был слышен по всему залу.

— Здесь просто… тихо должно быть, — пробормотала она, не поднимая взгляда. Ее голос был едва слышен.

— Скука смертная, — фыркнул он. Его взгляд скользнул по стопке книг, открытому ноутбуку, ее сосредоточенной позе. — Опять зарылась в свои бумажки. Тебе самой не надоело?

Люмин не знала, что ответить. Она лишь сильнее сжала края толстой книги, костяшки пальцев побелели. Она чувствовала его взгляд на себе — изучающий, немного насмешливый, и это смущало до дрожи. Почему он сел именно сюда? В огромном, почти пустом зале было полно свободных мест.

— Что читаешь? — спросил он, подаваясь вперед и заглядывая в ее книгу.

— Материалы для доклада… по истории искусств, — выдавила она.

— М-м-м, как увлекательно, — протянул он с откровенной иронией. Он взял со стола ее карандаш и начал вертеть его в пальцах. — И что, реально будешь все это читать? Не проще скачать готовую работу?

— Профессор… он не разрешает. Снижает оценку.

Скарамучча хмыкнул и откинулся на стуле, закинув ногу на ногу.

— А ты, я смотрю, боишься плохих оценок. Правильная девочка.

В его голосе прозвучало что-то, что задело Люмин. Словно он назвал ее не «правильной», а «скучной» и «предсказуемой». Она набралась смелости и, наконец, подняла на него глаза.

— А ты, я смотрю, совсем не боишься, что тебя выгонят из библиотеки.

Его брови удивленно поползли вверх. Ухмылка стала шире, в фиалковых глазах блеснул огонек. Он не ожидал отпора, пусть и такого робкого.

— Ого, у Звездочки прорезались зубки, — сказал он тихо, но с явным удовольствием. — А знаешь, так даже интереснее.

Он перестал вертеть карандаш и положил его обратно на стол. Затем, наклонившись к ней через стол, он понизил голос до интимного шепота, от которого у Люмин по спине побежали мурашки.

— Ладно, правильная девочка Люмин. Делай свой доклад, — его телефон завибрировал, и Скарамучча отвлекся на сообщение.

Его пальцы забегали по экрану, и Люмин услышала тихие щелчки набираемого текста. На его лице появилась мимолетная улыбка, но адресована она была явно не ей. Скарамучча отправил сообщение, и его телефон тут же завибрировал ответным. Он снова улыбнулся, и эта улыбка была легкой и довольной. Люмин почувствовала укол раздражения — глупого, иррационального. Он сидит здесь, вторгается в ее личное пространство и отвлекает ее своим присутствием. И с кем-то там все так мило переписывается, наверняка с одной из своих многочисленных поклонниц.

— Ты мешаешь мне учиться, — набравшись смелости, выдавила Люмин. Ее голос прозвучал тише, чем она хотела, но в нем была отчетливая нотка отчаяния. — С девочками можно переписываться и за пределами библиотеки!

Как только слова сорвались с ее губ, она тут же прикусила язык. Внутренний критик в ее голове завопил от ужаса. Что она наделала? Это прозвучало так по-детски, так ревниво, так… жалко. Она снова стыдливо уставилась в книгу, желая слиться с ней воедино, превратиться в еще одну строчку.

Наступила тишина. Люмин не решалась поднять взгляд, но чувствовала, что Скарамучча смотрит на нее. Тишина затягивалась, становясь почти осязаемой, и с каждой секундой унижение Люмин росло. Сейчас он рассмеется. Сейчас он скажет что-нибудь язвительное, что-то, что заставит ее провалиться сквозь пол.

Но смеха не последовало. Вместо этого она услышала тихий звук — он отложил телефон на стол.

— С девочками? — его голос был тихим, но в нем слышалось неприкрытое удивление и что-то еще… что-то похожее на веселье. — Ты ревнуешь, Звездочка?

Сердце Люмин пропустило удар. Она так резко вскинула голову, что у нее хрустнуло в шее.

— Нет! — вырвалось у нее слишком громко и поспешно. — С чего бы мне ревновать? Ты просто… мешаешь. Здесь нельзя шуметь.

Скарамучча оперся локтями о стол и наклонился к ней через стопку книг, сокращая дистанцию до минимума. Его глаза изучали ее с пристальным, почти хищным интересом. Ухмылка вернулась на его лицо, но теперь она была другой — не насмешливой, а довольной. Словно он только что выиграл в какой-то никому не известной игре.

— Неужели? А по-моему, ты очень даже ревнуешь. У тебя это на лице написано, — Скарамучча протянул руку и кончиком указательного пальца едва коснулся ее пылающей щеки.

Люмин отшатнулась, как от огня. Его прикосновение было мимолетным, но оно оставило на ее коже горящий след.

— Не трогай меня.

— А то что? Пожалуешься библиотекарше? — он хмыкнул, но в его глазах не было злости. Он явно наслаждался ситуацией. Наслаждался ее смущением, ее неуклюжей попыткой защитить свои границы. — Знаешь, Люмин, ты довольно забавная. Вся такая правильная, тихая, а внутри, оказывается, черти водятся.

Скарамучча откинулся на спинку стула, но взгляда с нее не сводил.

— Ладно. Допустим, я тебе поверю. Я не буду тебе мешать. Но с одним условием.

— Каким еще условием? — с подозрением спросила Люмин.

— Сходишь со мной попить кофе как-нибудь, — сказал он так просто, будто просил одолжить ручку.

Люмин застыла. Это шутка? Очередная издевка? Она искала подвох в его глазах, но видела лишь уверенность и вызов.

— Я… мне нужно делать доклад.

— Я же сказал «как-нибудь», а не сейчас, так что не волнуйся, посягать на твою гениальную работу не буду.

— Хорошо, — выдохнула она, чувствуя, как сдается.

Улыбка Скарамуччи стала шире. Он победил.

— Отлично. Я тебя найду, в конце концов, сделать это будет чертовски просто. Мало кто бродит по университету, уткнувшись в книгу, — он хмыкнул, а затем поднялся, подхватив со стола ключи и телефон.

— Удачной работы над докладом, — бросил Скарамучча через плечо напоследок, направляясь к выходу так же уверенно и шумно, как и вошел.

Выйдя из библиотеки, Скарамучча почувствовал прилив легкого, довольного удовлетворения. Воздух на улице показался ему свежее, чем обычно.

Приревновала. Кто бы мог подумать? Эта заучка, которая выглядит так, будто ее жизнь состоит из библиотеки и учебников, оказалась не такой уж и простой.

«С девочками можно переписываться и за пределами библиотеки!» — до сих пор слышится ее возмущенный шепот. И ведь покраснела так, что можно было картошку жарить на щеках.

Он прошел несколько шагов, и ухмылка растянулась на его лице. Эта робость, эта попытка быть строгой, когда внутри всё кипит… да, очень забавно. Особенно то, как быстро она сдалась. Один вопрос про кофе — и всё, правильная девочка поплыла.

«Это будет интересно. Она, наверное, придет вся такая напряженная, будет говорить про искусство или историю, а я… я просто посмотрю, как она будет реагировать. У нее такие выразительные глаза, когда она смущена. И губы…» — Скарамучча чуть заметно облизнул свои.

Он достал телефон, но уже не было никакого желания кому-то звонить. Сообщение, которое его так отвлекло в библиотеке, казалось теперь таким незначительным.


* * *


Он ушел.

Звенящая тишина, которую он так бесцеремонно нарушил, снова обрушилась на библиотеку, но теперь она казалась не успокаивающей, а оглушающей. Люмин сидела неподвижно, глядя на пустое место напротив. Воздух все еще, казалось, вибрировал от его присутствия, от его низкого голоса, от его самоуверенной энергии.

Ее щека горела. Горела так, словно он оставил на ней не мимолетное касание, а настоящий ожог. Сердце все еще колотилось о ребра, как обезумевшая птица, запертая в клетке.

«Что. Это. Было?»

Первая мысль была панической: «Отказать. Немедленно найти его и сказать, что она передумала. Что у нее нет времени. Что ей неинтересно. Что угодно, лишь бы не идти».

Голос разума включился на полную мощность. Он кричал, приводил доводы, раскладывал все по полочкам.

«Люмин, очнись! Ты же видишь, кто он такой. Самовлюбленный, наглый тип, который привык получать все, что захочет. Для него это игра. Развлечение. Наверняка он поспорил со своими дружками, что сможет затащить на свидание самую скучную зубрилку в университете. И ты — идеальная кандидатура».

Она живо представила, как он будет рассказывать об этом девочкам или тому громиле Итто. Как они будут смеяться над ней. Над ее смущением, над ее глупой ревностью, над тем, как легко ее удалось «купить» за одно приглашение на кофе.

«Ты для него — очередная галочка. Экзотический трофей. «Правильная девочка», которую так забавно сбить с пути истинного. Он поиграет и бросит, а ты останешься с разбитым сердцем и чувством полного унижения. Ты уже один раз унизилась перед ним, упав на лестнице. Хочешь повторить?»

Аргументы были железными. Логичными. Правильными. Она должна была согласиться с ними, вцепиться в них, как в спасательный круг.

Но…

Была и другая часть ее сознания. Тихая, робкая, но настойчивая. Та часть, которая до сих пор ощущала фантомное прикосновение его пальца к щеке. Та, которая снова и снова прокручивала в голове его слова: «Ого, у Звездочки прорезались зубки».

Звездочка.

Он не просто посмеялся над ее падением. Он заметил, что она дала ему отпор. Он увидел в ней не только неуклюжую первокурсницу, но и кого-то, кто может ответить. И ему это… понравилось.

И эта мысль была пьянящей.

Всю свою жизнь Люмин была просто Люмин. Хорошая ученица. Тихая девочка. Надежная подруга. Никто никогда не смотрел на нее так. С таким пристальным, хищным, изучающим взглядом.

Да, разум кричал об опасности. Он твердил, что Скарамучча — это ходячая проблема в дорогой толстовке. Игрок. Циник. Человек, которому наскучили легкие победы и который решил развлечься, сломав новую, необычную игрушку. Вероятно, ее согласие было для него лишь вопросом эго, очередным подтверждением его неотразимости.

Но что-то в его реакции было… личным. Когда она огрызнулась, он не отмахнулся от нее, как от назойливой мухи. Он наклонился ближе. Его глаза загорелись. Он услышал ее.

И в этом заключалась главная, ужасающая и одновременно пьянящая правда. Впервые в жизни ее заметили не за то, что она все сделала правильно, а за то, что она сделала что-то не так. Сначала — нелепо упала. Затем — неуклюже возмутилась. И именно эти ее провалы, эти моменты жгучего стыда привлекли его внимание. Он увидел не прилежную ученицу, а искорку огня в тихом омуте.

Люмин вспомнила школу. Мальчики либо не замечали ее вовсе, либо видели в ней ходячую энциклопедию, у которой можно списать домашнее задание. Они видели ее оценки, ее аккуратные конспекты, ее поднятую на уроке руку. Они никогда не видели ее. Никто не пытался заглянуть ей в глаза, чтобы понять, о чем она думает на самом деле. Никто не дразнил ее так, чтобы это ощущалось почти как комплимент.

Она чуть не сгорела со стыда, когда он спросил про ревность. Это было так унизительно, так очевидно. Но он не высмеял ее. Он был… доволен. Доволен, как кот, поймавший мышку. Ее жалкая, детская вспышка ревности к какой-то безымянной девушке из его телефона доставила ему удовольствие. И это было странно, неправильно, но ее сердце пропустило удар не только от стыда, но и от чего-то еще. От осознания, что она, тихая, незаметная Люмин, смогла вызвать у него такую яркую эмоцию.

«Сходишь со мной попить кофе».

Это не было вопросом. Это было утверждение. Ультиматум. И она согласилась.

Аргументы разума казались такими серыми и безжизненными по сравнению с яркой, опасной вспышкой его внимания. Впервые за долгое время кто-то смотрел на нее и видел не пустое место, а девушку. Забавную, неуклюжую, колючую, но девушку. И это новое, незнакомое чувство тянуло к нему, как мотылька к огню. Она знала, что может обжечься. Но мысль о том, чтобы снова вернуться в прохладную, безопасную темноту, была еще невыносимее.

Люмин медленно опустила взгляд на открытую книгу. Ренессанс… Фрески… Первоисточники… Все эти умные, важные слова казались теперь бессмысленным набором букв. Он ворвался в ее упорядоченный, тихий мир, как ураган, и оставил после себя полный хаос.

Глава опубликована: 04.08.2025
И это еще не конец...
Отключить рекламу

Фанфик еще никто не комментировал
Чтобы написать комментарий, войдите

Если вы не зарегистрированы, зарегистрируйтесь

↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх