Семейное наследие (джен)

Благодаря магии и зельям, заживление шло совершенно невероятными темпами. Когда мои раны затянулись, а ушибленная голова Гарретта окончательно перестала кружиться, мы собрались в обратный путь. Исольде ждала меня на той самой террасе, где стояла статуя Дюкре-старшего.

— Я закажу ему самый прекрасный памятник у самого лучшего скульптора, — сказала она, глядя на мраморную статую. — Красивее, чем у его отца. Лучший из тех, что когда-либо создавали скульпторы.

—Ты что, так любила его? — удивилась я. Все, что я узнала об отношениях между супругами Дюкре, прямо противоречило этому факту.

— При чем тут Максимилиан? Эйлина заслуживает любящего и заботливого отца. У нее нет этих воспоминаний, но я создам их. Надену пожизненный траур. Буду скорбеть и рассказывать ей, какого прекрасного человека потеряла Долина. Что он отдал свою жизнь за нее. Чтобы она никогда не узнала того, что случилось на самом деле. Что же до любви… Любви не бывает, Касадра. Есть взаимовыгодное партнерство. И мой дражайший супруг нарушил его условия.

Исольде обернулась, и ее лицо приняло холодное, жесткое выражение. Она пугала меня даже сейчас. Несмотря на то, что ее мнимое безумие было вызвано магией, иногда мне все же казалось, что Дюкре был не так уж и неправ, и некую толику фамильных душевных болезней она от своих предков все же унаследовала. Впрочем, абсолютно то же самое можно было бы сказать и о ее муже.

— Будь он навеки проклят, — зло пробормотала Исольде, плюнув под ноги статуе. — И он, и тот хранитель из Города, который предложил это идиотское перемирие. Он пришел и ушел. А мне с этим жить. И растить дочь, и до конца жизни молчать о том, что, выбирая между ней и Фасадом, ее отец выбрал Фасад.

Я была настолько поражена этим откровением, что сморозила откровенную глупость:

— Но, наверное, он все-таки любил тебя.

Исольде расхохоталась своим хрустальным смехом.

— Потому что не убил сразу? Не забивай себе голову всякой ерундой. Заладила тоже! Ты не на цветке гадаешь, любит — не любит. Он мертв, туда ему и дорога. Но и ты, убийца моего мужа, тоже должна уйти. Путь в Краггенменс тебе отныне закрыт моим словом.

Я пожала плечами.

— Невелика потеря.

В самом деле, несмотря на спрятанные тут бесчисленные сокровища познания, мне больше не хотелось оставаться в Краггенменсе ни мгновением дольше. Может быть, когда-нибудь, другой Хранитель вернется сюда, чтобы все задокументировать, расшифровать и записать. А я умываю руки. В Утробу Краггенменс и его обитателей!

* * *

Стражник поместья Визиря поднял решетку главного входа, даже не спросив о цели визита. Я кивнула в знак благодарности, с осторожностью поворачивая голову. Благодаря болеутоляющим зельям, я могла держаться прямо и не дергаться от каждого неосторожного движения, но даже они были не в состоянии убрать боль окончательно.

Я поморщилась. Быстрее бы добраться до дома! Возможно, алхимики Ордена смогут хоть как-то помочь мне восстановить внешность. Но у меня оставалось еще пара нерешенных дел.

Визирь ждал меня в зале для своей персональной выставки.

— Пришла попрощаться? — спросил он в своей колкой манере.

— Я убила гадину, Визирь, как ты и просил. И пришла за своей наградой.

Сегодня я была не склонна к долгим разговорам. К тому же, Визирь больше не пугал меня. Не после той ночи на разрушенном мосту.

— Вот как? — он сжал губы. — Птичка принесла мне на хвосте, что там не обошлось без Исольде. Гадина-то, оказывается, снова в строю. И ее дочка — с ней.

— О ней разговора не было. Ты хотел, чтобы я убила Дюкре. Ну так я убила его. Сбросила ферзя с шахматной доски. Так что теперь, мой дорогой друг, пришло время платить. Дай мне то, что обещал, и я навсегда забуду дорогу в Сумрачную Долину. Как мы и договаривались. Дальше разбирайтесь сами.

Еще совсем недавно я даже и представить себе не могла, что могу кого-нибудь убить и не испытывать по этому поводу никаких чувств. Я не гордилась этим, но и раскаяния не испытывала.

— А если я не соглашусь? — прищурился Визирь.

— А если нет, то я, пожалуй, останусь, — я подошла к светильнику, чтобы он мог получше разглядеть едва начавшие заживать магические раны на моем лице. — Если ты еще не понял, то я теперь тоже могу управлять эфирной энергией. Вместе с Исольде мы заставим тебя пожалеть о нарушенном обещании. Уж поверь мне. Два мага против одного, ты готов к такой схватке? А знаешь, что будет дальше? После того, как я отправлю тебя в Утробу, я притащу сюда городских торговцев с их наемными армиями. Краггенменс богат, и ради его богатств они отправят вслед за тобой и твою семью. Как тебе такой план? Выбирай, Визирь.

— Я могу убить тебя здесь же. Сейчас.

Я рассмеялась, и прокатившийся по тихим мрачным залам хохот показался жутким даже мне самой.

— Тогда почему я до сих пор жива? А, Визирь? Вот она я, добей меня. Почему я жива?..

Тот скривился.

— Потому что я держу свое слово, вот почему. Что тебе нужно?

— Кристалл. Вот этот, за твоей спиной.

— Ты чувствуешь, — утвердительно произнес он.

Я кивнула.

— Теперь да, чувствую. Исольде не намерена делиться своим семейным наследием. Но она сказала, где можно раздобыть еще один магический кристалл. Тот, что твой человек когда-то позаимствовал у Дюкре. Он, конечно, поменьше, но мне вполне подойдет.

И, заметив толику замешательства в его глазах, добавила:

— Я тоже держу свое слово, Визирь. У меня много дел в Городе. Дети теперь в безопасности, со своими семьями. Поэтому мне правда нет дела до вашей крысиной возни.

— Дети вырастут. И будут убивать так же, как и их родители.

— Когда вырастут, тогда и посмотрим. А сейчас мне плевать. Впрочем, если вдруг захочешь помощи от Города, то знаешь, к кому послать гонца.

Мы стояли друг напротив друга, не отводя взгляда. В глубине черных глаз моего визави плясали фиолетовые огоньки, но они больше не казались пугающими. Тот удар как будто выжег из меня страх, заставляющий не-магов трепетать перед теми, кто повелевает энергией. Теперь я снова встала на одну ступеньку с ними. Кристалл Дюкре наполнял меня магией под завязку, я чувствовала, как она концентрируется в груди и растекается по ранам морозным жжением. Но я не смогу пользоваться ей вдалеке от Краггенменса, если не получу свой собственный источник силы, свой личный кристалл, который смогу унести в Город. Я должна выцарапать его из лап Визиря во что бы то ни стало.

Наверняка, Исольде направила меня к Визирю, втайне надеясь на магическую дуэль. Но я не собиралась прибегать к силе там, где есть возможность договориться.

Может быть, Визирь увидел искры магии в моих глазах. Те самые, которые искал и не нашел тогда, в комнате Глаэна. Или решимость, которая тоже появилась совсем недавно. Так или иначе, он уступил. Сделал шаг назад и прервал дуэль взглядов.

Подойдя к решетке, за который мерцал гранями эфирный кристалл, Визирь взялся за нее обеими руками. Фиолетовый огонь пробежал по металлическим прутьям, и преграда просто перестала существовать. Растворилась в воздухе, как будто ее и не было.

— А ты тоже так можешь? — с вызовом спросил он, подавая мне камень.

— Я научусь, — пообещала я.

* * *

— Мы пришли.

— Ты уверен, что за нами не было хвоста?

Гарретт посмотрел на меня с укоризной и покачал головой. У него теперь прибавилось свежих шрамов. Голову побрили, чтобы было легче лечить, и теперь едва зажившие багровые полосы и пятна пересекали короткий черный ежик волос на затылке. Это все из-за меня. Потому что я не вняла предостережениям.

— Какая теперь разница? Вряд ли Хранители когда-нибудь вернутся в Краггенменс, а значит и укрытие им ни к чему. Но я обещал показать тебе их следы. Ну так что, видишь?

— По-моему, надо быть слепым, чтобы не разглядеть намек.

На самой обычной улице, на высоте человеческого роста, в каменной стене была выложена бойница в виде замочной скважины.

— И это все?

Гарретт хмыкнул.

— Напряги мозги. Неужели ты не поняла? Даже с подсказкой?

Обычная улица. Обычные дешевые двери с облупившейся краской. И возле одной из них — очень старая табличка, прочитав которую, я с трудом смогла подавить смех. «Для смотрителей», — прочитала я.

— Все настолько очевидно? Смотрители, Хранители. Одно и то же. Считай, что я оценила иронию.

— Ты еще не видела самого интересного, — Гарретт достал из кармана старый медный ключ и просунул его в замок.

Я привстала на цыпочки, заглядывая через плечо. Ничего особенного. Обычная подсобная каморка уличного смотрителя: швабры, тряпки, метлы, ведра, заступ. Пыль и паутина по углам. Места так мало, что двоим сложно развернуться.

— Стой вот тут, — Гарретт захлопнул дверь, присел и сунул руку куда-то под порог. Часть каменного пола отъехала в сторону, открывая потайной люк. Внизу было… что-то.

— Я пойду первым.

Вор надежно закрепил веревку и подергал ее.

Неизящно соскользнув вниз, я оказалась в длинном коридоре. По правую руку от меня было обычное убежище агентов, украшенное до боли знакомыми металлическими панелями с изображением ключа и замочной скважины.

— Здесь я и нашел амулет. Видимо, Элан использовал это место в качестве тайника.

Я кивнула. Никаких других следов моего пропавшего возлюбленного здесь не наблюдалось. Впрочем, этого и следовало ожидать. Оснований не доверять Гарретту у меня не было.

— Пойдем, здесь нет ничего особенного, — Гарретт увлек меня вслед за собой дальше по коридору. — Все самое интересное — дальше.

Скальный ход заканчивался ступенями и… бездонной пропастью. На другой стороне ее — слишком далеко для того, чтобы перепрыгнуть — была самая обычная комната, с книжными полками, двумя креслами и столиком.

— Что это?

— То, что осталось от твоих предшественников, которые когда-то обитали здесь.

— Но как они туда добирались?

Гарретт усмехнулся.

— Когда-то Хранители не полагались на глифы полностью. Они владели и другой магией. Здесь сможет пройти только настоящий Хранитель. Смотри.

Гарретт сделал шаг в бездну. Я хотела схватить его за рукав, но опоздала. Вместо того, чтобы с долгим криком исчезнуть в пустоте, вор довольно бойко прошел по ней, как по невидимому мосту, и уселся в кресло.

— Ну, Кэсс? — подначивал меня Гарретт. — Сделай шаг, и узнаешь, настоящий ты Хранитель, или нет.

Я присела, опуская руку туда, где, по моим прикидкам должен был находиться невидимый мост. Может, это стекло или какая-то оптическая иллюзия? Но нет, ничего подобного. Я не смогла нашарить ничего осязаемого, ничего такого, что могло бы служить опорой.

Поднявшись, я посмотрела на развалившегося в кресле Гарретта. Артемус сказал доверять ему. Теперь я знала, что он имел в виду.

— Ну что, проверим? — крикнул он и сделал приглашающий жест рукой.

Я зажмурилась и шагнула в пустоту.