ТомоМурзик (джен)

Отчаяние — плохой советчик, но отличный мотиватор. После очередного унизительного забега по коридору седьмого этажа, где миссис Норрис чуть не загнала его в тупик с говорящим портретом многословной герцогини, Том понял: бегство не решение. Нужно было нанести упреждающий удар. Стратегический ход.

Если миссис Норрис искала мужского внимания, он найдёт ей это внимание. Избавив её от одиночества, он избавит себя от преследования.

Его первый кандидат — упитанный, ленивый полосатый кот, принадлежавший одному из хуффлпуффов. Тот целыми днями спал на подоконнике в оранжерее. Том, потратив три дня на наблюдение, выяснил его расписание и любимые места. Он стащил из кухни несколько жирных кусочков жареной курицы и разбросал их по пути от подоконника до того места, где обычно дежурила миссис Норрис. План был прост: привести сытого и довольного кота прямо к ней.

План провалился на этапе мотивации. Полосатик, нажравшись курицы, умылся, потянулся и завалился спать на том же подоконнике, проигнорировав все стратегические расклады Тома.

Второй кандидат был более перспективным — боевой, покрытый шрамами кот, живший в хижине Хагрида. Он явно искал приключений. Том, рискуя быть принятым за дичь, привлёк его внимание и попытался заманить в замок, изображая, что выследил гигантскую мышь.

Кот с энтузиазмом последовал за ним. Увидев миссис Норрис, он не проявил романтического интереса, а выгнул спину и зашипел, приняв её за конкурента на территорию. Миссис Норрис ответила ему тем же. Закончилось всё громкой кошачьей перепалкой и тем, что кот с позором был выдворен Хагридом обратно на территорию.

Третий подход был отчаянием. Том решил действовать напрямую. Он нашёл миссис Норрис, сидящую на своём посту, и, держась на почтительной дистанции, попытался жестами и намёками объяснить ситуацию. Он кивал в сторону кухни, где крутился молодой, шустрый кот-крысолов. Потом делал выразительные взгляды в сторону миссис Норрис и снова — на крысолова.

Миссис Норрис смотрела на него с плотоядным интересом, явно интерпретируя его театр жестов как заигрывание. В итоге она сделала шаг к нему, мурлыча. Том в ужасе отступил.

Его неудачи не остались незамеченными. Профессор Трелони, столкнувшись с ним на лестнице, когда он вёл за собой нахохлившегося персидского кота мадам Помфри, воздела руки к небу.

— О! Знаки повсюду! Бедное создание! Пытается бороться с неминуемой Судьбой, что сплетает его путь с серебристой нитью Одиночества!

Снейп, ставший по иронии судьбы молчаливым союзником Тома в этой войне, однажды, проходя мимо, бросил ему под ноги маленький пузырёк.

— Спиртовая настойка валерьяны, — сипло прошипел он. — Нанеси на того идиота с кухни. Только не переборщи, а то они там оба с ума сойдут.

Это был самый полезный совет, который Том когда-либо получал. Но и он не сработал. Кот-крысолов, нанюхавшись настойки, впал в состояние эйфории и начал гоняться за собственным хвостом, полностью проигнорировав миссис Норрис.

Том сидел на гриффиндорской кровати и смотрел на спящего Гарри. Его планы по завоеванию мира лежали в руинах, поверженные кошачьими инстинктами. Он, величайший чародей своего времени, не мог устроить личную жизнь одной назойливой кошки.

В этот момент его посетила простая, но гениальная мысль. А что, если проблема не в котах? Что, если проблема в нём самом? Миссис Норрис была привязана к Филчу. Её преследование было не поиском пары, а… расширением территории. Она видела в нём нового, статусного кота и хотела либо подчинить его, либо включить в свою «сеть».

Значит, выход был не в том, чтобы подсунуть ей другого, а в том, чтобы показать, что он — не кот. Или, по крайней мере, не просто кот.

В следующий раз, когда миссис Норрис попыталась к нему приблизиться, Том не побежал. Он развернулся и уставился на неё. Он не шипел, не выл. Он просто смотрел. Вкладывая в свой взгляд всю оставшуюся волю, весь холодный, бездушный интеллект Тома Реддла. Он смотрел на неё так, как смотрел бы на недостойного Пожирателя, на неудавшееся зелье, на пыль у своих ног.

Миссис Норрис замерла. Её хвост опустился. Её уши прижались. Она простояла так несколько секунд, а затем, тихо фыркнув, развернулась и ушла, пошатываясь.

Победа? Не совсем. Но это было перемирие. И Том понял, что иногда самый сильный укус — это не укус зубами, а укус взглядом. Возможно, в этом и была его новая сила. Сила того, кто знает, кто он есть, даже если весь мир видит лишь пушистую оболочку.