Ничто не вечно (гет)

— Почему ты не проследил, чтобы она выпила лекарство?

— Я не думал, что Малфой настолько подозрительный...

— А ты вообще о чём-нибудь думал, кроме собственной выгоды?

— Не надо переводить стрелки на меня! Помни: если бы не я, ты бы уже давно гнил в Азкабане!

— Я бы предпочел там и оставаться, чем играть в эти бесполезные игры!

— Бесполезные? А ты разве не помнишь, что было тогда, когда...

Гермиона проснулась от громкой ругани, доносившейся из соседней комнаты. Но сосредоточится, чтобы понять, кто именно находился за дверью, было сложно — голова болела так сильно, что, казалось, взорвется от малейшего движения.

Перед глазами поплыли разноцветные круги, и в горле появилась неприятная горечь, когда девушка попыталась приподняться на кровати. Грейнджер сделала ещё несколько неуверенных попыток в надежде поставить ноги на холодный пол, но её тут же стошнило. Отдышавшись, она хотела вновь вернуться в горизонтальное положение, чтобы попробовать заснуть, но мышцы желудка вновь сократились, и ещё оставшаяся внутри жидкость оказалась на полу. Рвотные позывы не прекращались, и когда оказалось, что отплевывать больше нечего, Гермиона почувствовала солоноватый привкус крови во рту. От паники она чуть не упала с кровати в лужу на полу, но успела ухватиться за простынь.

Единственным источником света в комнате была щель между дверью и полом. И хотя разглядеть комнату в таких условиях было крайне проблематично, лужу собственной крови на полу было видно отчетливо. От созерцания подобного в голове стали рисоваться картины возможной скорой смерти, и Гермиона заплакала. Звук падающих в кровавое озеро слез отдавался эхом по всей комнате, и гриффиндорка просто поверить не могла, что этого кроме неё никто не слышал.

Пролежав в таком положении двадцать минут, Грейнджер почувствовала, как с каждой новой порцией выходящей из тела крови уходили и последние силы. Правая рука уже давно лежала на полу, а вот левая ещё пыталась хоть как-то удержаться за жизнь. Но это длилось недолго: ещё несколько капель — и онемевшие пальцы отпустили простынь. Гермиона была готова отдать что угодно, лишь бы не закрыть глаза, но бесполезно — полоска света стала расплываться, постепенно превращаясь в светлое пятно, ослеплявшее своей яркостью. Вдруг послышались торопливые шаги, чьи-то невнятные слова, теплые руки аккуратно приподняли её с края кровати. Губы почувствовали прикосновение холодного стекла, вязкая жидкость потекла изо рта вниз по пищеводу прямо в желудок. Тут девушка почувствовала, что её вот-вот снова вырвет, но легшая на рот рука спасителя не позволила зелью выйти наружу. После отчаянных попыток избавиться от противного отвара, Грейнджер всё же его проглотила. Она уже снова собиралась отключиться, как кто-то стал легонько похлопывать её по щеке: «Гермиона! Ты меня слышишь?». В ответ девушка только легонько кивнула и, выпив ещё одно зелье, окончательно потеряла сознание.

* * *

Второе пробуждение оказалось не таким неприятным, как первое. Промычав, Гермиона хотела снова повторить свой подвиг и привстать с кровати, но была остановлена одним спокойным, но уверенным прикосновением ладони к своему плечу.

— Если вы сейчас встанете, мне придется привязать вас к кровати, мисс Грейнджер.

«Снейп! Ну почему именно ты и сейчас?» — радовало то, что мысли не отзывались болью во всем теле, но прозвучавший ответ прогнал всё наслаждение от минутной победы:

— Может, потому, что именно я могу вас излечить. Вам такое в голову не приходило?

— Я, признаться, об этом и не думала, — Гермиона осознала, что больше всего на свете ей сейчас хотелось бы эффектно выйти из комнаты, громко хлопнув дверью, но воображать этого не стала. — Сколько я была без сознания?

— Неделю, — одно короткое слово вмиг избавило от прежней сонливости.

— Так уже март?

— Да, мисс Грейнджер, уже март.

В комнате повисло неловкое молчание, во время которого девушка успела хорошо осмотреть помещение. Оно оказалось на удивление уютным и аккуратным. Не было ни одной вещи, лежащей не на своем месте. Книги в алфавитном порядке выставлены на полках, одинокое кресло стояло возле журнального столика, на котором лежал свежий выпуск «Ежедневного Пророка».

«Слишком просто для слизеринского декана» — гриффиндорка мысленно удивилась такой обстановке и отсутствием изобилия зеленого цвета, но и на это у профессора нашлось объяснение:

— Зато практично и не создает неудобств.

— Может, вы перестанете лезть ко мне в голову?

— В этом нет необходимости, вы это только что сами произнесли.

Не найдя подходящих слов для ответа, Гермиона только хмыкнула и закрыла глаза.

— Даже не думайте засыпать — нам с вами предстоит долгий и познавательный разговор.

— А другого времени нельзя найти? Мне кажется, что я особо не в состоянии что-либо обсуждать.

— Придется, хочется вам того или нет. Итак, где вы были столько времени?

— А с кем вы ругались неделю назад? — девушка решила, что раз уж профессор решительно настроен узнать всё о её похождениях, то и она может задать несколько каверзных вопросов.

— У вас была горячка, мисс Грейнджер, и вы разговаривали сами с собой. Кроме меня и вас последнюю неделю никого не было.

— Да?

— Да.

— Тогда я ездила к маме, — она резко села на кровати и уставилась на зельевара так, будто в данный момент выносила ему посмертный приговор.

— Не надо мне врать. Я прекрасно знаю, что вы находились в обществе Драко Малфоя последнее время.

— О, да неужели? Может, вам следовало преподавать Прорицание, раз вы сами отвечаете на свои же вопросы?

— А я смотрю, на вас очень дурно повлияла дружба с моим крестником, — Снейп вел себя на удивление спокойно. Казалось бы, любой другой студент навлек бы на себя пожизненные отработки, позволив себе такую вольность в общении с грозой подземелий, но только не в случае Гермионы. Она даже чуть не взвыла от досады, когда тот развернулся к двери и собирался уходить, так что гриффиндорка решилась на отчаянный шаг:

— Интересно, а с каких это пор он для вас стал крестником? Неужели вы настолько прониклись этим чувством или просто заглаживаете вину, выгораживая его перед остальными преподавателями Хогвартса после того, как чуть не убили его отца?

Северус резко остановился. Если бы Гермиона чувствовала себя немного лучше, то, наверное, запрыгала бы от счастья.

— Вы ничего не знаете, — еле слышно проговорил мужчина, даже головы не повернув в сторону своей собеседницы.

— Почему? Мне очень подробно расписали ваши похождения, и это я сейчас должна задавать вопросы, а не вы, — сложив руки на груди, Грейнджер стала внимательно наблюдать за зельеваром.

— Вы как всегда не правы, мисс Всезнайка.

И он вышел, громко хлопнув дверью. От злости девушка только и смогла, что запустить подушкой в то место, где раньше стоял Снейп. Лежа на матрасе, она стала продумывать десятки и сотни вариантов мести этому крючконосому ублюдку, но результат во всех случаях был один — он прав, а с Гриффиндора снято ещё десять баллов.

К большому сожалению, ей даже не удалось вспомнить голос второго человека, отчаянно утверждавшего, что без него Снейп оказался бы в Азкабане. Так что эта небольшая зацепка никак не помогала в распутывании сложного клубка непонятных событий. Хотя было одно предположение, кто бы мог за этим всем стоять, но и эту догадку пришлось списать из-за её полной абсурдности. Поэтому, не найдя ещё какого-нибудь полезного занятия, Гермиона вновь уснула.

Открыв глаза, девушка поняла, что сильно погорячилась при разговоре с профессором.

— Гермиона, дорогая, — мадам Помфри подплыла к кровати, как только заметила, что та зашевелилась. — Я настоятельно советую тебе не вставать, иначе ни одно из принятых тобою зелий не поможет.

— Ну, по крайней мере, вы обратили на меня внимание, — Грейнджер попыталась изобразить на лице улыбку, но она вышла натянутой. — И долго я здесь нахожусь?

— Тебя вчера вечером нашел профессор Снейп, он же и принес тебя сюда.

«И не в первый раз уже», — Гермиона была сильно удивлена тому, что все койки в Больничном Крыле Хогвартса были абсолютно пусты.

— А где вы говорили, профессор меня нашел?

— Совсем не там, где предполагал, — пациентка и доктор повернулись на голос и увидели Поттера, спокойно стоявшего в дверях, видимо дожидавшегося нужного момента, чтобы обнаружить себя. — Мадам Помфри, не могли бы вы оставить нас ненадолго?

Женщина вопросительно посмотрела сначала на юношу, потом на Гермиону, но увидев одобрительный кивок своей единственной больной, поспешно удалилась из помещения.

— Итак, — Гарри дождался, пока стук каблуков хогвартского лекаря прекратился, — как это понимать?

— Что именно? — Грейнджер никогда раньше не видела такого выражения лица у своего бывшего друга — сейчас он в точности изображал Грюма во время допроса кого-нибудь из Пожирателей.

— Мне начать по порядку или хватит только самых интересных пунктиков? — парень даже не шевельнулся, хотя мускулы на его лице были сильно напряжены от злости.

— Просвети меня.

— Ну, хотя бы расскажи мне о том, почему ты полуголая валялась на тротуаре возле своего дома? И только не говори, что тебя выгнали.

— Хорошо погуляла с друзьями, — она была не намерена рассказывать о своих похождениях Поттеру, несмотря на то, что он без пяти минут аврор. — Даже не помню, кто именно довез меня до дома.

— До какого дома? Ты там неделю не была!

В Больничном Крыле воцарилось гробовое молчание. Никто из присутствующих не хотел первым нарушать его, чтобы не навлечь подозрения, но долго молчать оба тоже не могли.

— Что тебе нужно? — Гермиона очень устала от того, что ей постоянно приходится кому-то что-то объяснять и доказывать, так что решила просто идти напролом.

— Насколько ты близка с Малфоем?

— Вот и ответ, хоть что-то правдивое всё же есть в нашем разговоре.

— Пока что врешь только ты, — гриффиндорец подошел к ближайшей тумбочке и сделал вид, будто его очень интересует её поверхность. — Я действительно нашел тебя на тротуаре и принес сюда. И чтобы избежать дальнейших вопросов на эту тему, скажу, что меня отправила за тобой МакГонагалл: ей было тоже интересно, почему её самая усердная студентка пропускает занятия.

— Я ей объяснила причину.

— Как видишь, должного эффекта она не произвела. Так что, ты мне ответишь на вопрос?

— А с чего такая заинтересованность? По-моему, раньше тебя это не сильно волновало?

— Раньше для тебя Драко был самым противным индивидом нашей школы. Но это не помешало тебе же войти с ним в близкий контакт. Почему?

— Не пытайся играть в детектива — опыта для этого маловато, Гарри. И перестань заботиться о судьбе всего, что дышит — твоя роль «избранного» больше никому не нужна.

Поттер моментально переменился в лице. И без того напряженная обстановка в помещении стала просто невыносимой.

— Может, я просто хочу помочь?

— А, может, не стоит совать свой нос в чужие дела?

Это было последнее, что сказала Гермиона своему бывшему лучшему другу перед тем, как он громко хлопнул дверью, уходя из Больничного Крыла. Упав на подушку, девушка старательно отгоняла всякие мысли о визите Гарри. Не то, чтобы ей так сильно хотелось быть грубой, но что-то подсказывало, что именно сейчас лучше не привлекать к себе лишнее внимание.

Следующие несколько дней прошли в полнейшем одиночестве, не считая постоянных визитов мадам Помфри с новой порцией лекарств. Даже чувствуя себя полностью исцеленной, Грейнджер продолжала следовать указаниям личного доктора и сохранять строгий постельный режим.

Но такой унылый и однообразный распорядок дня был нарушен нечаянно оказавшейся на её тумбочке короткой запиской, в которой было написано: «Пора!». Написал это, безусловно, Драко, но странно, что он не пришел сказать ей лично. Перебрав в голове всевозможные причины отсутствия парня, она решила оставить тот, который был более приемлем — не вызывать лишние подозрения. Предварительно убедив мадам Помфри, что уйдет на пять минут размять ноги, Гермиона незаметно вышла из Больничного Крыла и отправилась в прямиком в подземелье.

Но, не пройдя и нескольких метров, решила свернуть, чтобы оттянуть время встречи с профессором. К сожалению — а может, и к счастью — она оказалась в месте, откуда всё началось — Северная Башня Хогвартса. Достав из кармана записку и в сотый раз перечитав единственное написанное в ней слово, девушка так сильно погрузилась в свои мысли, что не заметила, как порыв ветра вырвал из рук небольшой клочок бумаги, и тот полетел в сторону Запретного Леса.

«А ведь всё могло быть проще: никаких интриг, никакого шпионажа и никаких запретных заклинаний. Просто нужно было не привыкать приходить сюда, чтобы привести свои мысли в порядок.

Сначала он, положив свою руку мне на плечо, просто поинтересовался о моих делах, затем отнес меня в Больничное Крыло после того, как нашел... Да какое нашел — избавил от..., — девушка тяжело вздохнула и дотронулась до правого предплечья, где раньше красовалась метка Четвертого Непростительного. — Потом предложил поиграть в двойного шпиона, каким-то образом излечил, когда была на пороге того света... Подозрительно много заботы обо мне. И теперь я сомневаюсь, стоит ли сегодня отдавать Малфою? Видимо, я ещё не до конца во всём уверена. План ведь до смешного прост: естественно, он захочет выслушать мои извинения, во время которых я его обездвижу, наложу на нас заклинание невидимости, и мы быстро и бесшумно покинем Хогвартс. Всё быстро и без задержек. Так почему я всё ещё сомневаюсь?»

Часы в Северной Башне пробили девять часов вечера, и Гермиона быстро побежала вниз по лестнице, забыв о своих сомнениях.

В коридорах было как-то подозрительно тихо и безлюдно, хотя в это время обычно все разбегались по тайникам, подальше от посторонних глаз. Но как только она оказалась на пути, ведущем в класс Зельеварения, её оглушил пронзительный вопль:

— Смотрите, кто это, грязнокровка Грейнджер!!!

— Пивз, — Гермиона уже давно не слышала крики этого противного призрака и отвыкла от его излюбленной привычки орать на всю школу о её магловких корнях. — По-хорошему прошу — уйди с глаз долой!

— А-а-а-а!!! — этот надоедливый сгусток не ушедшей на покой магии никак не хотел униматься. — Преступница здесь!! Ловите её, в Азкабан её!!!

— Ты что несёшь? — девушка была несколько удивлена новым репертуаром Пивза. — Какая преступница? Какой Азкабан?

— А-ха-ха-ха, а всё-вечно-знающая грязнокровка не знает?! Её бывший любовник объявил её участницей в сговоре против Министерства, и теперь авроры пришли за ней сюда, чтобы отправить в Азкабан!! Преступница здесь, она ЗДЕ-Е-Е-СЬ!!!

Вдруг в соседнем коридоре послышались чьи-то торопливые шаги и незнакомые голоса. Даже когда в неё чуть не попало какое-то заклятье, разбив ближайшую статую, Грейнджер никак не могла выйти из ступора, но разглядев сквозь пыль круглые очки, поняла, кто был инициатором её поимки. Всего на несколько секунд их глаза встретились. От обиды слёзы стали наворачиваться на глаза и, не найдя слов, она только отрицательно замотала головой, отказываясь верить в происходящее. Со злости Гермиона выкрикнула «Сектумсемпра!» и побежала в противоположном направлении.

Погоня могла бы продлиться и дольше, если бы на одном из поворотов Гермиону кто-то резко не втащил в пустой класс. Из-за темноты девушка не могла понять, кто прижимал её к стене и закрывал своей рукой её рот. Выдали его только знакомый запах сырости и зелий.

«Снейп!» — уже в который раз она чувствовала и радость, и огорчение от такой близости. Они молча стояли, пока несколько авроров обшаривали класс за классом. И когда один из них только переступил порог их убежища, Северус умело отправил входившего и его напарника в длительный нокаут. Схватив свою ученицу за руку, он буквально потащил её за собой. Гермиона хотела что-то возразить, но в ответ получила только резкий рывок за руку. Несколько раз свернув и постоянно оглядываясь по сторонам, беглецы оказались перед одним из потайных ходов школы, который на карте Мародёров, как вспомнила Грейнджер, был обозначен как самый опасный.

— Не думаю, что это хорошая идея, сэр, — её неуверенный шепот был больше похож на хрип.

— А у вас есть другие идеи? — не поворачивая головы, спросил зельевар и открыл потайной ход.

Там было очень темно, пахло какой-то тухлятиной, и приходилось так часто куда-то сворачивать, что Гермионе казалось, будто они ходили кругами. Но, к её удивлению, они очень скоро вышли из какой-то неприглядной землянки в Запретном Лесу за границей Хогвартса.

— И почему его называют самым опасным путем? — Грейнджер удивилась тому, что сказала это вслух.

— Потому что правильный выход из него знают только преподаватели. Этот ход используется только в самых крайних случаях, и не факт, что какое-нибудь из существ Запретного Леса не захочет в нем поселиться. К счастью, не захотело.

Снейп наконец-то соизволил повернуться лицом к Гермионе, но выражение его лица не сулило ничего приятного.

— Не буду спрашивать, чем вы так насолили Министерству, что оно объявило охоту на вас, но убежден, что ваше спасение не обойдётся мне слишком дорого, — пройдя вперед, профессор стал показывать секретную тропу, по которой можно было выйти к зоне трансгрессии.

— Спасибо, — всё-таки Грейнджер решила, что стоит хоть как-то отблагодарить зельевара, хотя прекрасно понимала, что он этого не оценит. — И простите...

— За что? — Снейп резко обернулся к ученице, но тут его тело окаменело, и он упал на землю.

— За это, — Гермиона опустила палочку и, убедившись, что он не двигается, закрыла ему глаза. Отлевитировав мужчину в нужное место, оба трансгрессировали.

Когда Северус почувствовал, что с него сняли заклинание, он медленно открыл глаза. А зачем было торопиться, если тебя уже всё равно схватили? Но он оказался совсем не там, где ожидал — это было точно не поместье Малфоев, не Азкабан, не даже судебный зал Министерства, а обычная комната с заколдованным окном, показывающим только кирпичную стену. И на нем не было ни наручников, ни каких-либо других стесняющих движение приспособлений.

— Это не совсем то, что я ожидал увидеть, мисс Грейнджер.

— А это не совсем та реакция, которую я ожидала, — девушка стояла около окна, сложив руки на груди.

— Вы меня недооцениваете, — Северус сел на кровати, на которой совсем не ожидал оказаться, и спокойно посмотрел на собеседницу. — Итак, почему я всё ещё не там, куда вы, по идее, должны были меня привести?

— Ну, во-первых, вы меня спасли, — на это заявление зельевар только фыркнул, — а, во-вторых, у каждого из нас есть то, что мы ищем.

— И что же это?

— Правда: вы хотите знать, где я была и что узнала за время путешествия, а я хочу знать всё об игре, которую вы ведете.

— Нет, не равноценная информация, — мужчина стал осматривать помещение.

— Не трудитесь, — Гермиона покрутила в руке черную палочку, — я не настолько глупа, чтобы оставить её при вас.

— Я ищу не это, — безразличие в глаза Снейпа немного насторожило девушку. — Я пытаюсь понять, что за заклинание вы использовали.

— Filiiiustitia(лат. Сон правды), — Северус моментально посмотрел на Гермиону, и на долю секунды в его глазах отразился страх. — Теперь вы знаете, что я знакома с Дневником Тома Реддла и знаю, как вы с ним связаны.

— Зато вы не знаете, что скоро умрете.

Северус спокойно посмотрел на свою ученицу и улыбнулся.