Время в подарок (гет)

Россия, Мурманск,

октябрь 2003 года

— ... не поворачивайте голову... так... расслабьте шею... я сказал, шею расслабьте!

Шорох. Чьё-то сердитое бурчание.

— Вот так. Умница... Так удобно?... а так?..

Смех.

Она смеётся?!

Ничего себе выздоровление.

Снейп толкнул незакрытую дверь и вошёл в Медицинское крыло.

Краснопольский сиял, как новенький галлеон. Ширмы, успевшие пропахнуть зельями и спиртом, исчезли, явив миру жутковатого вида больничную койку с огромным количеством шнуров, проводков и подушек, немалых размеров деревянную тумбочку, заставленную пузырьками и жестянками, а также самую банальную маггловскую капельницу. Будь Северус художником, он непременно сотворил бы полотно с гордым названием «Победа над хворью», ибо на вышеупомянутой койке с видом триумфатора полусидела Арина Суворова.

Никогда в жизни Снейп не был так рад видеть профессора чар. Судя по её лицу — взаимно.

— Директор, здравствуйте, — она слегка хрипела и почти не поворачивала голову. Бандаж вокруг шеи был тем ещё удобством.

— Арина, добрый день. С выздоровлением.

— Благодарю. Жаль, оно не полное, — она улыбнулась так тепло и радостно, будто Северус был ангелом, спустившимся на землю.

— Принимайте работу, — Краснопольский выглядел донельзя довольным собой. — Как-никак, в рекордные сроки.

— Вы всегда на высоте, — голос Суворовой звучал всё так же мягко и с хрипотцой, но улыбка стала бледнее.

Северус замялся. Он был директором... Точнее, он пытался быть директором, и приличия требовали сделать что-то из арсенала Альбуса — принести конфет, поговорить по душам, между делом вытянуть побольше информации... Но, увы, до Альбуса ему не дотянуть. Единственное, на что его хватило, когда колдомедик позволил навещать Арину, — отправить одного из домовиков в теплицу.

— Это вам, — он старался не смотреть Суворовой в глаза. — Доктор, у вас найдётся что-нибудь подходящее?

О, нет. За такие понимающие взгляды надо сажать в Азкабан.

— Найдётся, — насмешка в голосе Краснопольского обещала директору много приятных минут в дальнейшем. — Accio ваза.

Взметнулись шторы — и колдомедик водрузил на тумбочку возле Суворовой грязно-жёлтую посудину, очертания которой больше напоминали гигантских размеров колбу, чем сосуд для цветов.

— Спасибо, Северус, — Арина снова улыбнулась, но, судя по улыбке, из ангела Северуса переквалифицировали в Иуду. — Вы просто джентльмен.

Она едва удостоила цветы взглядом и поскребла простынь обломанным ногтём.

— Арина, я могу вам чем-нибудь помочь? Что-нибудь принести? Можно отправить эльфа... И ваш брат... — вы видели его?

— Видела. Его впустили ещё позавчера, — она принялась тереть простынь с таким рвением, будто намеревалась проковырять дырку. — А в остальном — спасибо, Северус. Всё в порядке. Кстати, насчёт нападавшего. Я понимаю, что вам нужна информация, но не могу помочь. Я никого не видела! Ужасно. Чувствую себя такой бесполезной.

— Это не ваша вина, — Снейп постарался подавить вздох. — На вашем месте...

— Северус, извините, что перебиваю, но не в моих привычках так расслабляться. Я даже по сторонам не посмотрела! Представляете?

Надо же, какая энергия.

— Арина, вы здесь преподаватель. Согласитесь, странно предполагать, что вас будут подкарауливать за углом.

— В этой школе постоянно надо быть на чеку.

— Постоянная бдительность? — Снейп не смог сдержать усмешку.

— Она самая. Так что я почти ничего не заметила.

— Почти?

— Я могу сказать одно, — глаза волшебницы недобро сверкнули. — Это определённо была не человеческая магия.

— Не человеческая?

— Да, хотя лично мне это кажется невероятным, — её лицо приняло привычное сосредоточенное выражение, и Снейпу полегчало. Эмоции на лице Суворовой менялись редко, проявлялись внезапно, и это... напрягало. — Конечно, я мало повидала в жизни, но в одном уверена: то, что я испытала, нельзя сотворить при помощи волшебной палочки.

— Арина, боюсь вас разочаровать, но мы даже нашли палочку, которой было наложено заклинание. И это простой Мобиликорпус.

— Мобиликорпус? — она неприятно улыбнулась. — Северус, я всё же Мастер чар и знаю цену этому заклинанию. Это не оно.

Северус в двадцатый раз напомнил себе, что перед ним женщина, которая не видела, как они... Хотя, о чём он? Перед ним женщина. Порой он не мог достучаться даже до Минервы, что взять с Суворовой.

— Дело в том, — светским тоном продолжала Суворова. — Что в своё время некоторые мои одноклассники считали, что будет очень смешно кинуть в надоевшую грязнокровку крошечный портал и отправить её в школьный подвал до вечера. Представляете, как весело?

— Арина, прошу вас, воздержитесь от этого... слова, — лицо Северуса не изменилось, но он подумал, что спустил бы с такого шутника шкуру.

— О, я и забыла. Простите, — Суворова хотела пожать плечами, но бандаж помешал, и она ограничилась тем, что сложила руки замочком на животе. Зрелище было забавное, если бы не предмет разговора. — В общем, после очередной неприятности один учитель подарил мне амулет против вынужденного перемещения.

Снейп окаменел. Кто, Мордред подери, её учил? Амулет против вынужденного перемещения. Серая магия. Самый рубеж.

— Интересная побрякушка. Всегда была на мне — до нападения. Так что кто-то её позаимствовал.

— И много у вас таких побрякушек? — Северус не счёл нужным скрывать сарказм.

— Нет. Но амулет мне дорог. Это подарок Игоря Олеговича.

Мерлинова борода. Игорь Олегович. Сколько уважения бывшему Пожирателю!

— Я попрошу домовиков проверить лестницу ещё раз, — сухо сказал Снейп. — Как выглядит амулет?

Она описала.

— Спасибо, директор. Я скоро выйду на занятия и отработаю все замены. Доктор обещал, что через пару дней выпустит.

Снейп решил, что с них обоих на сегодня хватит. Он неловко пробормотал что-то вроде «выздоравливайте поскорее» и ретировался. В дверях он столкнулся с Йохансоном. Преподаватель трансфигурации летел, как на крыльях, размахивая букетом роз. Он едва кивнул директору и ворвался в палату.

— Арина!

Северус предпочёл не наблюдать, что будет дальше, но, закрывая дверь, уловил удивлённый голос Эрика.

— Ариша, какой придурок принёс тебе лилии?

* * *

Суворова и правда появилась в Обеденном зале через пару дней.

Ученики пребывали во власти субботнего утра и жадно смотрели на залитые солнечным светом стрельчатые окна. Две команды по квиддичу, которым предстояло сразиться уже в воскресенье, методично поглощали пищу и бросали друг на друга многообещающие взгляды. Из четырнадцати игроков удовольствие от завтрака получали только капитаны: Ивана Димитрова и Флориан Флес ели нечто оранжевое из одной тарелки, вызывая смешки однокурсников, завистливые взгляды однокурсниц и неодобрительные взгляды учителей. Снейп, к своему стыду, как раз наблюдал за этой же парой, раздумывая, сделать им замечание или нет, когда за спиной прошелестело «доброе утро, коллеги», и вниманием всего преподавательского состава завладела профессор чар.

Ещё бледная, но уже с привычной косой, отброшенной за спину, в мантии цвета кофе и прямоугольных очках в черепаховой оправе, она прошествовала за спинами коллег и уселась на своё место. Правая половина стола сразу же сочла своим долгом сказать Суворовой какую-нибудь банальность и рассказать, как все за неё «страшно переживали».

— А очки? — поинтересовался со своего места Адамсон. — Это теперь навсегда?

— Не знаю, — Арина, как показалось Северусу, с наслаждением пожала плечами и принялась за еду.

— Что, даже ваш брат не поможет? — не унимался траволог. — Он ведь уже уехал?

— Ян, миллионы людей носят очки. Среди них немало волшебников.

— Адамсон, — тихо и недовольно попросил Бергман. — Всё, что не сварит Суворов, сварю я. Дайте поесть.

Образовалась неловкая пауза, и Арина тут же ей воспользовалась. Она повернулась к Кларе и засыпала её вопросами.

Северус налил себе кофе, передал Михаляку сливочник и заметил, что Арина, разговаривая с Кларой, то и дело поглядывает на учеников. Впрочем, профессор чар всегда уделяла студентам куда больше внимания, чем следует, однако, сейчас на её губах играла лёгкая улыбка — неясная, осторожная. Так улыбается человек, который уже победил, но ещё боится поверить в свою победу.

— ...навещали тебя? Никогда не подумал бы! — донёсся до Снейпа тихий возглас Горина.

Он проследил за взглядом старика. За одним из столов, в окружении других студентов, сидела неразлучная троица — Геллер, Гак и Мясников. С ними был ещё один мальчишка. Они о чём-то спорили, склонив головы. Тут студент, сидевший спиной к учительскому столу, уронил перо и повернулся, чтобы поднять его, после чего все четверо поднялись и вместе вышли из зала.

— Поразительно, — вздохнул Михаляк. — Как сближают детей происшествия в школе.

— И не говорите, — Снейп поставил чашку на стол и подпёр голову кулаком. — И не говорите.

Происшествия в школе.

Горный тролль не имел никакого желания (Снейп мог поручиться головой) объединять трёх абсолютно разных первоклашек. Он просто делал своё дело — сметал всё на своём пути — и однажды поплатился за это.

Арина Суворова сумела объединить четверых третьекурсников за неделю. Она просто делала своё дело — объясняла, что хорошо, а что плохо — и однажды поплатилась за это.

Однако, по мнению Северуса Снейпа, горный тролль не годился в подмётки Арине Суворовой, ибо куда проще стать друзьями в одиннадцать, чем перестать быть врагами в тринадцать. Это директор Дурмстранга знал.

* * *

На следующее утро Дурмстранг с утра ходил ходуном.

Первый матч сезона! Какое счастье, какая интрига, какое противостояние! «Какая дурость», — с тоской добавлял директор. Он бы с куда бОльшим удовольствием почитал хорошую книгу или выпил чаю в компании Михаляка, однако, положение директора обязывало его восседать на одной из трибун в качестве почётного зрителя.

К величайшей радости Снейпа, местный комментатор оказался вполне адекватным, в отличие от Джордана, идиотизм которого стоил гриффиндору десятков баллов после каждого матча.

К величайшему сожалению Снейпа, увлечённость преподавателей Дурмстранга квиддичем не знала меры. Они оставляли Минерву и Дамблдора далеко позади. На матч собирались все — как на педсовет.

— Доброе утро, дамы и господа! С вами Генри Ярвинен, — зазвенел над трибунами мальчишеский голос, и Снейп с ужасом узнал в говорящем бледного очкарика из кабинета зельеварения. — Сегодня первый матч сезона, играет «Северный ветер» против «Молнии»! На поле появляется судья...

— Ой, Арина, я села на ваше место? Нет?..

Северус повернул голову.

Суворова и Бергман опоздали и теперь пытались незаметно занять свои места, но у них не получилось. Зельевар был раздражён и не пытался это скрыть. Арина излучала привычную доброжелательность. В глубине души Снейп хотел хоть разок увидеть её такой, как тогда, в его кабинете — растерянной и задетой за живое. Тогда она была куда больше похожа на живого человека.

Теперь Бергман, как ребёнок, пытался непременно сесть подальше от Суворовой и озирался в поисках свободных мест. Учительская трибуна была большая: здесь сидели не только преподаватели, но и члены Попечительского совета, и некоторые родители, которым Устав школы позволял присутствовать на матче, если играют их дети. Клара, ненавидевшая нарушение дисциплины, потянула зельевара за рукав и усадила рядом с собой. Теперь на центральной трибуне оставалось только место рядом с директором, поскольку Михаляк вынужден был остаться в замке и разбираться с чьими-то неудовлетворёнными родителями, которых имел глупость вызвать.

Северус сделал Арине знак садиться рядом с ним. Волшебница неуверенно опустилась на сиденье.

— Северус, моё место гораздо дальше, — зашептала она.

— Андрей не придёт, так что сидите спокойно.

— Спасибо, — она уселась поудобнее и перевела взгляд на поле.

И тут же Эрик, выступавший нынче в роли судьи, дунул в свисток — и началось настоящее безумие. Жёлтые мантии, синие мантии, мельтешение квоффла, свист бладжеров — все радости квиддича, от которых Снейп давно отвык.

Генри Ярвинен оказался не только способным студентом, но ещё и приличным горлодёром.

— ... и «Северный ветер» демонстрирует новую тактику! Квоффл у Грегоровича! Пасует Нестеровой, она передаёт Кочарян и — гол! Сати Кочарян приносит первые десять очков «Северному ветру»! Квоффл снова у Нестеровой и... нет! Бладжер!.. Кочарян! Грегорович... Нет! Мимо! Квоффл у Дмитриевой — гол! Счёт сравнялся! Дмитриева пасует Левандовскому... гол! «Молния» ведёт! И... бладжер! Бладжер выбивает Нестерову... нет! Она ещё в игре и — гол! «Молния» увеличивает отрыв...

Северус с истинно исследовательским интересом размышлял, как тщедушное тельце комментатора способно издавать такие звуки. А ведь счёт только 10:30. Сонорус парень использовал практически номинально — он сам орал так неистово, что его слышно, наверное, во всём замке.

— Загонщик Смолкин спасает ловца... Квоффл у Грегоровича — мимо! Квоффл — гол! Молниеносный гол от Левандовского! Счёт 10:40 в пользу «Молнии»! И... снитч! Да, ловец «Ветра» заметил снитч! Диего Коломбо, второй курс, находка «Северного ветра» — ну! Почти! Снитч уходит... Гол! Кочарян забивает гол! Квоффл у Нестеровой... Нет! Нестерова окончательно выбывает из игры, и «Северный ветер» теряет одного своего охотника. Теперь... Гол!!! Гол в ворота «Молнии», счёт 30:40...

Снейп скорее почувствовал, угадал седьмым чувством, что сейчас что-то произойдёт, а спустя секунду трибуны тряхнуло. Все звуки смешались, Снейп слетел со скамьи, ударившись позвоночником. Слева полетели щепки, и тут же откуда-то, практически из-под Северуса раздался вопль.

— Mobilimanus!

Арина, стоя на коленях возле сидения, одной рукой держалась за край скамьи, а в другой сжимала палочку.

— Помогите, умоляю!

Северус сам не понял, услышал он это или прочёл по губам. Он резко повернулся, так, что ещё не застаревшие швы дали о себе знать, — и на секунду застыл.

Весь левый край учительской трибуны разлетелся в щепки. Вокруг орали студенты, а в воздухе, над тем местом, где раньше были скамейки, огромные синие щупальца поддерживали несколько человек.

— Mobilicorpus! Mobilicorpus! — Снейп мысленно благословил тот вечер, когда Арина показала ему своё изобретение.

— Mobilicorpus! — вторила совсем рядом Клара.

Ещё кто-то. Ещё.

Подключились студенты с боковых трибун.

Несколько игроков догадались подлететь к пострадавшим и взвалить тех, кто был в сознании, на мётлы.

Видимо, в этот момент силы Арины иссякли, потому что щупальца растаяли, а один из приглашённых родителей сорвался головой вниз.

— Levicorpus! — Снейп надеялся, что это сработает. Если есть хоть капля логики в этом мире!

Капля была. Несчастный гость перекувырнулся в воздухе и был подхвачен Грегоровичем.

Медленно, очень медленно пострадавшие приземлялись на поле. Рядом с ними переминались с ноги на ногу перепуганные команды. Комментатор — белый от страха — вылетел с верхней трибуны, левитируя одного из студентов, на которого упал кусок трибуны.

— Я не знаю... он...? — на большее комментатора не хватило, и Северус его не винил. Он отправил одного из игроков к Краснопольскому за порт-ключом до Медицинского крыла и осторожно обнял едва стоящую на ногах Арину. Садиться даже на нижнюю трибуну волшебница отказывалась.

— Уважаемая госпожа, — к ним подошёл волшебник из Попечительского совета. Он, казалось, сомневался, пожать Арине руку или поцеловать. Однако, женщина стояла, обхватив себя, и волшебник ограничился полупоклоном. — Мы будем разбирать это происшествие на собрании совета, и ваша неоспоримая заслуга...

— Отстаньте от меня, — пробормотала она. — Отстаньте, пожалуйста.

Она высвободилась из рук Северуса и, не глядя по сторонам, направилась в замок.

— Кто эта дама? — недовольно спросил волшебник, которого она перебила.

— Профессор Суворова, преподаватель чар, — рассеянно сообщил Снейп. Его куда больше занимало, что теперь делать. Сначала нападение на Арину, теперь трибуны. Он ни секунды не сомневался, что два события связаны.

— Ах, Суворова? Она ведь не замужем, верно... — голос мужчины стал елейным. — Тогда всё понятно.

— Простите? — Снейп повернулся к собеседнику.

— Не припомню, чтобы встречал эту фамилию раньше, — пропел тот. — А раз фамилия её собственная, возможно, она из этих... из магглов?

И он направился в сторону остальных волшебников.

Северусу страшно хотелось ещё разок применить Левикорпус. Ради интереса — просто полюбопытствовать, какого цвета подштанники у почтенных магов из Попечительского совета Дурмстранга.