Здравствуйте, господин профессор! (гет)

Как же это было странно — согласиться прочитать старую книгу, которая заинтересовала даже самого Тёмного Лорда. И при этом — принять его предложение устроиться на его коленях, словно оказаться в плену у опасной, но притягательной силы. За окном царила такая непроглядная тьма, что даже луна боязливо спряталась за облака, не осмелившись показаться. А в этом кабинете, рядом с ним, было хоть и страшно — но одновременно до безумия уютно.

Гермиона принялась читать описание обряда и по мере чтения бледнела все больше. Волдеморт внимательно следил за ее реакцией и отмечал, что на ее лице читались те же мысли, что были у него. Гнев, смятение…

— То есть, это не мои чувства? — она резко оторвала взгляд от книги и встретилась с его темными глазами.

— Твои-твои, — ответил он, перелистнув страницы назад и настойчиво указывая ей на абзац. — Прочти предисловие.

Гермиона с опаской стала вчитываться в указанное ей место в книге, её голос чуть дрогнул:

— Тут сказано, что этот «Обряд» подействует только в том случае, если уже есть взаимный интерес, даже самый слабый… — Она ненадолго умолкла, потом тихо добавила, будто сама испугавшись своего вопроса: — Вы же тоже читали?

— Пять раз, — сухо подтвердил Волдеморт, его голос прозвучал несколько холодно. — Значит, у тебя ко мне был интерес?

Смутившись от неловкости его вопроса, Гермиона опустила голову и отвернулась. Но вдруг её словно осенило — она снова подняла решительный взгляд на Темного Лорда.

— У вас ко мне тоже! — воскликнула она.

Волдеморт задумчиво взял её руку, поднес к губам, не отрывая от неё пронзительного взгляда.

— Я и не скрываю, — произнес он тихо, но чуть горделиво. — Лучшая ученица школы за сто лет… да еще и грязнокровка. Ты же в курсе, что ты побила мой рекорд? До тебя лучшим был я.

— Не думаю, что это что-то значит в нашем…

— Это значит, что когда ты войдешь в свою полную силу, ты вполне сможешь составить мне конкуренцию, — усмехнулся он. — Как же тут не заинтересоваться?

Сидеть с ним было так приятно, так заманчиво — и время будто замедлялось. Было бы еще и комфортно, если бы в этот момент его пальцы не продолжали медленно покорять бастион из пуговиц на её блузке, отчего Гермиона боролась с соблазном позволить ему больше обычных поцелуев.

— В отличие от тебя, Гермиона, у меня хватает сил называть вещи своими именами, — прошептал он ей.

Но у него совсем не хватало сил держать себя в руках.

— Что-то ваши слова и тон расходятся с делами, — Гермиона остановила его ладонь, пытавшуюся пробраться в вырез на груди. — То есть выходит, что то, что вы тогда сотворили — это вроде бы как... То есть мы… — Она все никак не могла позволить себе произнести эти слова. Уж слишком странно они звучали в отношении них обоих. Совсем не подходили.

— Почти женаты, — сказал он за нее, в его словах звучала тихая ирония над самим собой. Волдеморт отвел взгляд к темному окну, словно пытаясь скрыть свои эмоции. В его глазах отражался мрак ночи за стеклом, и в этой тишине повисла долгая гнетущая пауза.

Правда, его рука все еще обхватывала талию Гермионы, мягко поглаживая, словно пытаясь утвердить свою власть и одновременно передать нежность, скрытую за этим движением.

— Но… зачем вам вообще понадобилось «почти жениться» на мне? Это же абсурд! — недоумевающе спросила она, прервав тишину. — Хотя, если вы мне показали эту книгу, должно быть что-то пошло не так...

— Все пошло не так, абсолютно все, и дело не только в тебе, — Волдеморт устало откинулся на спинку кресла. — Но вишенкой на торте является наш с тобой союз. Ведь ты должна была стать моей служанкой, а не занозой, Гермиона.

Гермиона, сидевшая в пол оборота, перекинула ногу через его колено и аккуратно пересела так, чтобы оказаться лицом к лицу с Волдемортом. Она с живым интересом стала разглядывать его, будто впервые увидела. Ее карие глаза проделали зрительный путь от уже не слишком аккуратной прически до самого белого воротничка, задержавшись на его почти черных глазах. На ее лице проступило искреннее изумление, будто она осознала что-то невероятно важное. До нее только что по-настоящему добралась догадка. И почему ей понадобилось столько времени на это?

— Ты же тоже влюбился…

Он замер, будто слова застряли у него в горле, и наконец коротко кивнул:

— Тоже.

* * *

Утро было прекрасно. Хоть в половине восьмого зимнее солнце еще пребывало в спячке и казалось, что за окном еще ночь, это не мешало утру оказаться на редкость чудесным. Именно с таким настроением встала с постели сегодня Гермиона. Она бодро отправилась в ванную, напевая какую-то незатейливую мелодию из маггловского сериала, и с такой же довольной улыбкой спустилась из башни Гриффиндора в Большой зал к завтраку.

Ее просто распирало от какой-то странной эйфории.

Гермиона опустилась рядом с Гарри на лавку и тут же принялась накладывать себе омлет, бриоши, сыр, потянулась к стакану с тыквенным соком.

— Ты прям, сияешь, — заметил ее друг.

— Да? — она откусила от булочки и удивленно посмотрела на него. — И тебе доброе утро, Гарри.

— Наверное, в библиотеку привезли новую партию заумных книжек, — протянула Лаванда, сидевшая напротив, рядом с Роном.

— Праздники скоро, — Гермиона попыталась скрыть улыбку.

— Обычно ты не радуешься праздникам, — как-то очень недовольно заметил Рон.

— Смотрите, как Гонт улыбается, —  встрял Невилл. — Аж жутко…

И действительно, их профессор сидел за преподавательским столом со странно расползшейся по его лицу улыбкой. На вид он был… кажется, счастлив? Гермиона после слов Невилла тут же повернулась в направлении Гонта и лицо ее снова засветилось.

И никто кроме Гарри не заметил этой перемены в своей подруге. Если в начале года она вела себя по отношению к Гонту сдержанно, а месяц назад считала его невероятно подозрительным, то сейчас она смотрела на него… почти как на Локонса на втором курсе. Кажется, между ней и профессором происходило что-то странное: она часто помогала ему после занятий; в Хогсмид они с Роном пошли вместе с Гонтом, но быстро его сплавили к Лаванде, а потом ходили по деревне вдвоем; и к Розмерте они пришли тоже вдвоем, Гермиона даже проигнорировала свидание, устроенное для нее Кормаком.

Гарри, осененный внезапной догадкой, покосился на Гермиону. В нем все больше зрело убеждение, что ни в какого Рона она не влюблена, как она раньше ему говорила. Или разлюбила его. А профессор Гонт периодически кидал взгляд на стол Гриффиндора, как раз на их компанию. Наверное, стоило с Гермионой поговорить, но… Гарри бы не решился.

* * *

Вторым уроком у них были назначены сегодня Зелья. Гермиона первой впорхнула в класс, напевая какой-то пошлый мотивчик, который Гарри летом слышал по маггловскому радио. Впервые он видел подругу в таком настроении. Даже после успешной сдачи СОВ она выглядела не такой довольной. Она и на предыдущем уроке по Трансфигурации казалась невероятно довольной жизнью.

Расположившись рядом с Гермионой, Гарри начал разбирать вещи, вытащил учебник и покосился на нее. Она уже давно все достала и читала рецепты предстоящих уроков. Закусив губу, листала книгу, время от времени задерживаясь глазами на строчках и пробегая их заново.

— Итак, начнем занятие, — профессор Слизнорт подошел к доске, чуть отдышался и начал записывать какие-то ингредиенты мелом. — Без долгих предисловий, сегодня мы будем учиться варить Виггенвельд.

Гермиона тут же стала копаться в учебнике, она точно была уверена, что такого зелья там…

— Но ведь его нет в учебнике! — должна была сказать она, но за нее возмутился Драко Малфой, также листавший свою книгу.

— Верно, этого зелья в данном учебнике нет, — Гораций закончил с написанием ингредиентов и повернулся к классу. — Но там есть Напиток живой смерти, а Виггенвельд является противоядием от него. Было бы преступлением научить вас варить Живую смерть и не научить готовить от нее антидот.

Гермиона с пониманием кивнула. Да, в словах профессора определенно была логика. А вот логики составителей учебника она не углядела.

— И хоть зелье это сварить довольно просто, есть все же пара ключевых моментов в его приготовлении, о которых я вам и расскажу, — профессор Слизнорт отошел от доски и двинулся к своему столику, заставленному составляющими для зелья. — Кто нам ответит, какое еще есть название у Виггенвельда? Да, мисс Грейнджер?

— Рябиновый отвар или Исцеляющее зелье, профессор, — рука Гермионы, как обычно, взмыла в воздух раньше всех.

— Правильно, пять очков Гриффиндору, — кивнул Гораций. — Исцеляющее зелье. Оно помогает избавиться от действия Напитка живой смерти, а также нейтрализует Усыпляющее зелье. Для приготовления вам понадобится шестнадцать ингредиентов, найти их вы можете у меня на столе. Для начла, берем кровь саламандры…

Несмотря на зимнюю стужу за окном, в классе зелий стало душно от пара, поднимающегося из котлов.

Во время уроков, да и между ними Гарри все не решался спросить у Гермионы о профессоре Гонте. Он в принципе уже стал сомневаться стоит ли ему вообще в это лезть. Возможно, что ему просто показалось.

А вот кто не стеснялся к ним подойти, когда они варили вдвоем с Гарри зелье, так это профессор Слизнорт. Толстяк Гораций вальяжно подошел к их котелку, заглянул внутрь и удовлетворенно хмыкнул.

— Вполне-вполне неплохо, должен вам сказать, — он зачерпнул маленьким половником немного жидкости и поднес к носу, чтобы оценить запах. — У вас, Гарри, таланта к зельям куда больше, чем у вашего отца.

— Спасибо, сэр, — Гарри улыбнулся. — Но большую часть работы проделала Гермиона.

— Конечно-конечно, — он мельком взглянул на нее. Создавалось ощущение, что ее он отчего-то побаивается. — Мне бы хотелось вас обоих пригласить на мою традиционную рождественскую вечеринку, молодые люди. Не в Рождество, конечно, заранее, пока все не разъехались.

— Б-благодарю, сэр, — Гермиона склонила голову. Не очень ей хотелось идти, но… С другой стороны это хоть какое-то развлечение, помимо походов в Хогсмид и причуд профессора Гонта, разумеется.

— Вечеринка плюс один, разумеется, — быстро предупредил их Гораций Слизнорт. — Так что сможете осчастливить какую-нибудь девушку приятной компанией, — он подмигнул Гарри.

Гермиона закатила глаза. И тут преподаватели устраивают сводничество. Но хоть теперь Гарри трогают, а не ее, хватило ей истории с Кормаком и последствий.

* * *

А тем временем директор Снейп устраивал допрос портрету Альбуса Дамблдора. Сначала он просто расхаживал по кабинету, злясь, потом он стал ходить кругами у портрета и, поглядывая на него, не зная, как начать его ругать. Но затем он понял, что самым простым будет спросить в лоб.

— Зачем было отдавать ему книгу, Альбус? — Северус Снейп буравил портрет бывшего директора суровым взглядом.

Бородатый волшебник на картине, хранивший таинственное молчание, прокашлялся негромко. Открыл, было, рот, чтобы ответить. Но Северус тут же его перебил:

— Я ведь уже подготовил заклятье, которое нивелировало бы…

— Потому что придуманное тобой контрзаклятье не сработало бы, — Альбус сказал это довольно деликатно, но директору Снейпу все равно стало немного обидно.

— Из-за чего? — он вопросительно изогнул бровь.

— Том ошибся два раза: первый раз, это когда взялся за писанину Бокацо; второй раз, когда неправильно провел то, что было указано с ошибкой, — стал пояснять Альбус. — В итоге у него получилось именно так, как надо.

У Северуса Снейпа только что волосы не вставали дыбом от спокойствия Альбуса. Оно и понятно — чего портрету с остаточным следом переживать о каких-то девчонках, да Темных Лордах. Альбус свое уже отжил и теперь может спокойно наблюдать за происходящим.

— А Грейнджер, Альбус, ты понимаешь, на что ты ее обрек? — попытался Северус до него достучаться, его руки сами сжимались в кулаки.

Часть портретов предыдущих директоров с интересом взирали на эту пару спорщиков.

— А ты внимательно читал предисловие? — снова на губах старика скользнула хитрая усмешка. — Это старый династийный обряд, придуманный для укрепления отношений. Правильно примененный, он сработает в том случае, если заинтересованы друг в друге оба. Ты понимаешь, что означает слово «оба»?

— И ты мне хочешь сказать, что он к ней испытывал симпатию? — взгляд Северуса налился скепсисом. — А ты понимаешь, что в его случае это — нонсенс. Для него это слабость — раз, она магглорожденная — два, и…

— И если Обет разрушить, то чувства, может быть, и остынут, но симпатия останется, — снова попытался убедить его Альбус Дамблдор.

— Он ее просто убьет, когда поймет во что вляпался, помяни мое слово, — выплюнул Северус Снейп.

Его уже порядком тошнило от слепой веры Альбуса Дамблдора в «любовь». Вот и сейчас он, напридумывав себе небылиц о взаимных интересах, он пытался доказать Северусу, что не так уж и плохи эти ненормальные отношения между Темным Лордом и Грейнджер. Мол, из-за этого он пока не трогает мальчишку. Хотя он о нем скорее вообще позабыл.

Время шло, Северус даже успел заварить себе третью чашку травяного чая от нервов. Он теперь сидел за столом и вяло перекидывался с Альбусом едкими фразами.

Долго бы они еще пытались спорить друг с другом каждый о своем понимании данной проблемы, если бы один из фигурантов их разговор вдруг не решил объявиться в кабинете лично. Дверь распахнулась с такой силой, что портреты подскочили в своих рамах. Без стука, без приглашения, в директорский кабинет ворвался Том Гонт собственной персоной, и без приветствия начал:

— Северус, ты уже слышал новости?

Едва не поперхнувшись чаем, Северус Снейп сумел взять себя в руки и успокоиться. Этот вопрос его несказанно насторожил. Если стараниями Альбуса книга оказалась у Темного Лорда, то новости могли быть одна печальнее другой, можно было даже готовиться к худшему — например похоронам мисс Грейнджер. Но все же, директор Снейп решил уточнить:

— Какие новости?

— Пожиратели, друг мой, решили устроить рейд на школу в Рождественские каникулы, — на лице его сияла улыбка. — Тебя не ставили в известность?

Северус Снейп считал, что такие новости лучше сообщать без улыбки, и лучше в письменном виде. Еще лучше — не ему.

— Они меня в последнее время ни о чем не извещают, как знаете, — спокойно произнес Северус, выронив чашку из рук. Коснувшись пола, она разбилась вдребезги, оставив брызги на бумагах.

— Что ты сказал? — послышался голос Альбуса Дамблдора со стены. — Разверни меня к нему, мальчик мой, я хочу посмотреть Тому в глаза и услышать это снова.

— Не трудись, я могу это повторить, — Темный Лорд медленно приблизился к портрету своего бывшего профессора по Трансфигурации и встал прямо перед ним. — Пожиратели решили…

— Зачем ты их натравил на школу? — Альбус покачал головой на портрете.

— Так это не я… — пальцы Волдеморта судорожно сжали край черного сюртука, почему-то при разговоре с портретом у него тон стал, как у нашкодившего мальчишки, пытавшегося улизнуть от взыскания. Будто он на уроках трансфигурации оправдывался из-за опоздания. — Они с чего-то решили, что благодаря грязнокровке Тому Гонту, — он похлопал себя ладонью по груди, — снова сгинул великий Лорд Волдеморт.

— И вы не будете их разубеждать? — решил поинтересоваться Северус.

— Нет, не планирую, — его тонкие губы растянула улыбка.