Тысяча признаний (гет)

Лили было ужасно скучно. Она любила семейные праздники, но только если речь не шла о приезде старшего брата отца Бена, его жены Джо и их сыновей — Бобби, Карла и Теда. Когда-то они очень хорошо общались, но, когда случайно всплыл тот факт, что Лили — волшебница, отношение к ней со стороны братьев заметно изменилось. Были подозрения, что здесь не обошлось без Петунии, которая легко настроила всех троих против младшей сестры рассказами о ее дружбе с сыном чокнутых Снейпов и случайными происшествиями, случавшимися, когда они с Севом были еще детьми и не умели полноценно контролировать свои силы.

С дядей Беном и тетей Джо все было более гладко, и они даже давали сыновьям нагоняя, когда те брались обижать Эванс, отказывались с ней играть или начинали глупо шутить. Джо так и вовсе восторгалась даром племянницы, считала ее чудом, а вот старший брат отца энтузиазма жены по этой теме не разделял, и к девочке относился все же скорее с легкой опаской и непониманием. Наверное, он, как и Петуния, считал, что магия — ненормальной явление, сравнимое с болезнью, и что Джеку и Розе стоило бы показать дочь врачам.

Сейчас же, когда дети стали подростками со всеми вытекающими из этого сменами увлечений и вкусов, кузены просто перестали замечать ее совсем. За столом с ней почти не разговаривали. Родители не забывали спрашивать, как у нее дела, нет, но стоило Лили начать рассказывать что-то о своих буднях, которые проходили в компании Северуса и книжек по магии за поиском ингредиентов для зелий, как кто-то из кузенов или старшая сестра тут же перетягивали все внимание на себя. Мама ободряюще смотрела на нее, мол, они же гости, а к выходкам Петунии так и вовсе не привыкать, а потом вместе с отцом в обязательном порядке выслушивала все, что хотелось бы рассказать Лили, поэтому какого-то яркого дискомфорта такое поведение родственников у нее не вызывало.

Но атмосфера сегодняшнего ужина ужасно давила.

— Спасибо, я поела, — девушка отодвинулась от стола. — Я пойду, прогуляюсь немного.

— Не броди до темноты, детка, — до того, как Лили вышла из кухни, сказала Роза. — Или ты с Северусом?

— Мы не договаривались сегодня. Если встречу его, то, наверное, да, — пожала плечами рыжеволосая, обернувшись на продолжавших ужин Эвансов.

— Тогда ладно, но к одиннадцати чтобы дома как штык, — скомандовал Джек.

— Есть, сэр, — Лили отдала честь и выскользнула в коридор.

Пока она обувалась, успела подслушать кусочек разговора. Бен интересовался, почему это ее отец, полицейский с немаленьким стажем, позволяет гулять дочери с мальчишкой из неблагополучной семьи, да еще и по темноте. Мама вклинивалась в беседу братьев и пыталась объяснить, что Северус хороший самостоятельный парень, и, вообще, Снейпы — далеко не самая неблагополучная семья в округе, есть и намного более страшные ситуации. Петуния наперебой с кузеном Бобби, который чаще всех умудрялся пересекаться с лучшим другом Лили, доказывали, что Сев точно такой же чокнутый, как и его родители, и Лили не стоит с ним ни то, что гулять, а в принципе знаться.

Эванс демонстративно громко хлопнула входной дверью, напоминая, что еще несколько минут после того, как покинула кухню, находилась в доме.

Улица уже опустела. Закатное солнце заливало насыщенным розово-оранжевым цветом горизонт, сливаясь с темно-голубым небом, окрашивая вихри облаков в нежный персиковый. Лили повернулась в сторону холма с большим старым деревом. Отсюда его даже видно сейчас не было, хотя находилось оно не так далеко. Но стоит ли туда идти?..

Лили была уверена, что Северус сейчас не дома. В последнее время его родители ругались слишком часто, и у парня заметно сдавали нервы на этой почве. Недавно он даже заплакал при ней, и это было самое странное, что она видела, а ведь она отучилась в Хогвартсе уже три года и видела не так уж и мало странных для себя вещей. Слезы текли по его щекам, голос стал чуть хриплым, и он просто сидел, без конца стирал влагу с лица рукавом рубашки, редко всхлипывая, и Эванс просто растеряно гладила его по спине, не зная, что сделать.

Любое внезапное открытое проявление чувств с его стороны напрягало и даже немного пугало девушку, но она старалась напоминать себе, что эмоции само по себе явление естественное. Она же плачется у него плече, когда ей плохо. Просто за время учебы Сев как-то очерствел, и Лили привыкла видеть его с этой безэмоциональной маской вместо лица, только изредка, когда они оставались наедине, сменяемой на улыбку. А ведь они подростки, и даже сами понимают, что для них сейчас нормальны эти эмоциональные качели. По крайней мере, Лили со своими подругами это точно понимали, а вот за Снейпа она ручаться не могла, как и в принципе за всех остальных мальчишек.

Что-то внутри настойчиво подсказывало, что на холме его сейчас нет. Эванс сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Надо было взять кофту. Прикрыв голые плечи волосами, насколько это было возможно, Лили двинулась к другому дереву, которое для нее и Сева было вроде как памятным. Там они первый раз поцеловались. Ну, поцелуем это назвать было сложно, скорее она просто прижалась на пару мгновений своими губами к его, но в одиннадцать лет это казалось самым что ни на есть настоящим поцелуем, поэтому новоиспеченным подружкам в Хогвартсе она гордо хвастала, что уже целовалась с мальчиком.

Дерево имело кривой ствол, раскидистую крону с крепкими толстыми ветвями и довольно крупные корни, торчащие уродливо из-под земли. На одной из ветвей висела шина на веревке, которую сюда повесили, наверное, еще до ее рождения, потому что Лили казалось, что она всегда здесь была. Это дерево, как и то, что на холме, под которым они впервые заговорили, располагалось на возвышении и оттуда открывался красочный вид на частные дома, стоящие здесь не как в центре идеально ровным рядами, а чуть разбросанными, с разными участками и полосами стиранного белья на веревках. Вдалеке виднелись трубы фабрик. Дым из них не клубился, напоминая, что рабочая смена уже пару часов, как окончена, и очень скоро Лили предстоит вернуться в дом к не особенно жалующим ее родственникам.

Эванс радостно улыбнулась, завидев Северуса, сидящего с книгой на одном из корней дерева. Парень был всецело поглощен своим чтивом и заметил подругу только в тот момент, когда она оказалась к нему очень близко. Рыжеволосая уже хотела наклониться, чтобы обнять его, но Снейп встал и сам крепко стиснул ее худые замерзшие плечи. Когда он настолько крепко ее обнимал, она понимала, что что-то случилось, и ему очень нужна ее поддержка.

— Они опять?

— Как и всегда, — пробурчал парень. — Ты замерзла?

— Немного, — призналась честно Лили.

Северус, ругаясь в очередной раз, что в холодные августовские вечера рыжая выходит из дома без кофты, снял с себя пиджак и протянул ей. Эванс с благодарной улыбкой приняла его и поспешила закутаться. Хотя, если бы друг ее еще чуть-чуть пообнимал так крепко и так хорошо, ей бы не понадобилось его раздевать. Лили вдруг смутилась собственных мыслей. Ей нравилось, когда Северус обнимал ее, и нравилось самой его обнимать, трогать, особенно шею, руки и лицо, где одежда не препятствовала прикосновениям. От этого возникало такое сладкое теплое чувство, от которого становилось очень хорошо, словно что-то приятно щекотало ее изнутри, а когда он касался ее, то по телу всегда бежали мурашки.

В последнее время девушка с удивлением отмечала, что это чувство возникало даже если они просто были вместе и разговаривали.

— Пройдемся? Хочешь мне что-нибудь рассказать? — участливо спросила рыжая, поправляя пиджак, в котором она, как и, в общем-то, сам Северус, просто тонула, и беря парня под локоть. Лили уже привыкла, что Снейпу стоило время от времени напоминать, что он может ей рассказывать все, и даже жаловаться на тяжелую жизнь, если вдруг захочется. Но друг все равно предпочитал вариться в собственных гнетущих мыслях и не часто с ней делился, что иногда казалось ей обидным, ведь она доверяла ему все-все.

— Нет… зачем? — парень нахмурился. — Тебе оно не надо, еще моими проблемами грузиться… как дома?

— Да как там может быть… Мама говорит, что надо терпеть, папа говорит, что родню надо любить… Ничего нового не происходит. Каждое лето одно и то же, — Лили переползла пальцами с локтя на плечо парня, чуть повиснув, обеими руками обхватив худую руку, отмечая про себя, что Северус стал несколько крепче в последнее время. И вообще, он заметно прибавил в росте, и лицо его как-то поменялось… — Точно не хочешь ничего рассказать? Сев, ты же знаешь, я твой друг. Мне не сложно выслушать тебя, ты можешь делить со мной не только свою радость, но и грусть, — Эванс прильнула к нему, глядя в сторону, кладя голову парню на плечо, вроде как незаметно.

— Я не хочу, чтобы ты грустила потому, что грустно мне, — Северус вдруг повернулся и поцеловал ее в макушку. — Я хочу, чтобы ты была счастлива.

Лили удивленно посмотрела на друга, но ничего говорить не стала, только улыбнулась, крепче стискивая пальцами его плечо.

Они гуляли до самой темноты. Когда зажглись последние фонари на самых дальних улицах, Снейп проводил ее.

Лили с тяжелым вздохом сняла пиджак, глядя с неохотой на собственный дом. Кто же знал, что может быть так неприятно приходить к себе домой. Она посмотрела на Северуса.

Кто же знал, что может быть так неприятно расставаться с лучшим другом, пусть только лишь на ночь, ведь они договорились, что завтра Снейп рано утром придет к ним, поможет ей с уборкой, а потом они вместе придумают себе интересное занятие.

— Лилс, не расстраивайся. Если магия мешает им видеть в тебе ту красоту, что вижу я, значит они просто ничего не понимают.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, ты же знаешь, мы же…

— Нет, ты не понял, Сев, — Эванс вдруг просияла. Осознание собственного чувства сбросило с нее тяжелый груз непонимания. — Не как друга. Сильнее! Я люблю тебя, — вновь повторила она, широко улыбаясь.

Снейп удивленно захлопал глазами, а потом наклонился и поцеловал ее. Рыжая закрыла глаза. Непроизвольно согнулась в колене нога, поджимаясь, и пальцы рук сами сжались в кулаки. Это было лучше, чем в одиннадцать лет, и куда больше похоже на настоящий взрослый поцелуй, и ощущения были совсем другие. Все то, что она испытывала от разговоров, прикосновений и объятий, как будто умножилось в тысячу раз.

— Это значит… что ты меня тоже? — спросила девушка, когда Северус отстранился от нее.

Парень только кивнул, смущенно глядя себе под ноги.

Лили почувствовала, как коленки подкашиваются и, чтобы ненароком не рухнуть на тротуар, обхватила руками шею Снейпа и вновь прижалась к его губам. Он обнял ее за талию.

— Лили!

Подростки резко отпрянули друг от друга с видом застуканных полицией преступников, но примерно так оно и было. Ее отец смотрел на них то ли со злобой, то ли с непониманием, то ли с удивлением, но последнее явно преобладало, и Лили торопливо пихнула Северуса в спину, мол, иди уже домой, нечего тут стоять, а сама поспешила к входной двери. Юркнув под рукой мужчины, проводившего ее многозначительным взглядом на пути от тротуара до дома, в коридор, она была встречена улыбающейся матерью, которая спускалась по лестнице со второго этажа.

— Что? — спросила младшая Эванс, заходя на кухню следом за Розой.

— Во-первых, детка, ты опоздала на пятнадцать минут. Во-вторых, мы в неподходящий момент выглянули из окна, как ты уже поняла, наверное…

— Ма, не надо, — Лили закрыла раскрасневшееся лицо ладонями. — Давай потом…

Роза провела сомкнутыми пальцами по губам, выбросила невидимый замочек и указала на Джека, что стоял в дверном проеме и вопросительно глядел на младшую рыжеволосую бестию в их семье.

— Ну и? Когда свадьба? Нам с мамой начинать откладывать деньги не только для Петунии, но и для тебя? — усмехнулся он.

— Па-а-ап! — Лили вновь спряталась за своими ладонями.