Запах страха (гет)

Папа привёл меня домой уже под самую ночь.

Он уселся за столом на кухне ужинать, напротив него сидел и я, и тоже должен был ужинать, но вместо этого смотрел на большую тарелку с овощами и мясом и не притрагивался к лежавшим на тарелке палочкам. В животе громко заурчало. Я не ел с самого утра, всё время помогал Папе, даже вредного пса отпустили домой после того, как он проснулся, а я был с Папой до самого конца его очень долгого рабочего дня.

Я перевожу с тарелки взгляд на поглядывающего на меня Папу и убеждаюсь по его сощуренным страшным глазам, что справедливого наказание мне от него не избежать.

-Ешь! — произносит он, заметя, что я проявляю к нему интерес.

Он меня пытается накормить мясом? Я его терпеть не могу, вообще не понимаю, как его люди едят! Я знаю, что моя рыбка стоит на второй полке в холодильнике, и знаю, что мой Папа прекрасно осведомлён, что я не ем мясо. Молчу. Большой Папа испытывает меня, как-то по-хитрому испытывает. У него был в распоряжении весь день, чтоб надумать по моему мелкому поводу особо умное наказание. Жду и пока жду анализирую свои действия и действия Большого Папы, а также осматриваю врождённым видением округу и дом, убеждаясь, что Наруто крепко спит, сегодня я с ним не успел даже поговорить, Асахи тоже спит в своей маленькой кроватке, а, даже Большая Мама спит, вижу в коридоре застывших тишком возле стены белоглазого Хашито и Красноглазого Шисуи, пробую догадаться, зачем они здесь.

«Курама, что чувствует Папа?» — спрашиваю зубастика, мы с ним сегодня хорошо сработались.

Мне очень любопытно, что Папа надумал, уж если решил наказывать, чего тянет? Наказал бы побыстрее, у меня уже совсем выдержки не осталось!

«Эх, опять что ли? Ты всё угомониться не можешь? Слушай, все мысли твоего папочки о тебе. Даже не знаю, как выразиться, он ещё более ненормальный, чем я о нём думал. А-а…Остальное вроде как обычно. Не бойся, не съест он тебя». — о чём это зубастик?

Может Папа ещё решает, как поступить со мной? А я уже понадеялся, что переубедил его, после переполоха, что я учинил в их хвалёном Гомоне, был Папе полезен, старался, слушался его, выполнял всё что от меня требовали. Не выдерживаю и зло цыкаю. Он тоже хитрец тот ещё! Наверняка придумал что-то эдакое, да помалкивает! Я хмурю брови, жду, когда мой Папа доест свой ужин, на что потратил мучительных десять минут, за которые я опять надумал себе много всего от чего у меня стали сами собой шевелиться на голове волосы, а, Папа наконец-то встал, налил стакан молока и заменил им мою тарелку полную овощей и мяса. Молоко? Он это делает намерено? Он точно знает, что я больше мяса терпеть не могу молоко! Я уже принял то, что этой ночью останусь голодным, но он то явно желает от меня добиться другого результата. Смотрю на стакан молока, пусто хмыкаю и перевожу взгляд на Папу.

-Пей! — слышу его ровный голос.

В животе опять заурчало. Поставленный передо мной стакан молока также остался мною нетронут. Жду, когда Папа уберёт посуду со стола, проверяю врождённым видением, двое моих наблюдателей продолжают тихонько стоять возле стены, да, они скрывают свою чакру, но это не мешает мне их видеть.

-Не голодна? — на вопрос Папы у меня резко дёрнулся глаз.

Мой стакан молока Папой выливается в раковину и моется с остальной посудой, и мне показалось, что мой Папа при этом как-то по-новому ухмыльнулся. Так, мне надо уйти в свою комнату, как я обычно делаю после ужина, в данном случае которого у меня не было, но я не могу, мой Папа мне ничего не сказал, надо ждать. Сижу, смотрю, как Папа моет посуду и жду. Углядываю врождённым видением, что к нашему дому приближается Дед со своими псами, дивлюсь, зачем Дед взял так много с собой псов, да вижу, что каждый из них несёт по одной или две коробки. Зачем это?

«Курама?» — зову своего зубастика, что происходит, разобраться не могу.

Зубастик отвечает не сразу, в двери уже постучался Дед, ему открыл Красноглазый Шисуи, и даже Дед прошёл на кухню и потребовал чем-нибудь его накормить, как я только услышал недовольный голос зубастика:

«Мелочь, чего тебе? Прости, выдохся я. Не справишься сама?» — по своей метке с опозданием замечаю, что зубастик чувствует себя уставшим и хочет спать.

Я дурак, привык за сегодня полагаться на своего монстра, что прошу у него больше, чем сам могу ему дать. Поджимаю губы и спешно отвечаю:

«Всё хорошо. Справлюсь-справлюсь. Спи». — и ласково прикасаюсь рукой к животу.

Для него совсем не тревожусь, если он просит отдых, надо дать, а ещё надо подумать, чем своему монстру отплатить за его помощь. Чувствую зубастик зевнул, закрыл глаза, а через два биения сердца уже громко засопел, чуть шевеля своими большими усами. Так, значит отсюда я должен справляться сам и мне нельзя упускать из виду Большого Папу, Деда и пришедших с ним псов, а, эти шестеро псов вместе с моими на сегодня наблюдателями уже поднялись на второй этаж и подошли к двери в мою комнату. Зачем им моя комната? Пока поглядываю за псами Деда, да наспех анализирую происходящее, слышу, как мой Папа, увлёкшись разговором с Дедом, предлагает ему мою рыбку, на то вздрагиваю и не моргая уставляюсь на Папу. В моей голове крутится один единственный вопрос, чего он добивается от меня? Папа, не чувствуя за собой неправоту, хозяйничает ставя перед пакостным Дедом моё лакомство в круглой тарелочке, сам говоря ему о какой-то маловажной ерунде по завтрашнему дню, и мерзкий Дед, отвечая что-то, подцепляет палочками мою рыбку и тянет её себе в рот, чуть морщась от её вкуса!

В двери опять постучались, я отвлёкся и пропустил, как к дому подошёл один единственный пёс, за то сразу себя отругал, напоминая, что мне надо быть внимательным. Пришедшему псу удивляя меня пошёл открывать двери сам Папа, он впустил в дом нового для меня старика, сухого такого, костлявого, с красными коротко стриженными волосами, в которые я впиваюсь взглядом, сразу вспоминая маму моей рёвы и сильно поджимаю губы. Старик цепко бросил на меня быстрый взгляд тёмно-голубых глаз и с Большим Папой пошёл на второй этаж, прямиком в мою комнату, по дороге тишком с ним о чём-то общаясь. Зачем Большому Папе понадобился этот старик? В происходящем совершенно разобраться не могу. Помимо этого, вижу врождённым видением, что псы Деда в коробки собирают мои книги, что у меня были в комнате, оставляя взамен забранным новые книги, расставляя их по полкам, а с улицы углядываю Какаши и его клона, они, огибая наш маленький цветник несут большой лист фанеры. Что происходит? Зачем ему эта фанера?

Запах от любимой рыбки распространяется на всю кухню, я хоть и сдерживал себя не желая проявлять перед Дедом слабость опять не справился с громким урчанием в животе, на что обратил своё внимание пакостный Дед, специально произнося для мелкого меня вслух:

-Было очень вкусно! — и с ехидной ухмылкой он встал со своего места и неспешно отнёс пустую тарелочку в раковину, а я, смотря на него, отчётливо ощущал, как один мой глаз начинал подёргиваться. В холодильнике больше не было моей рыбки! Всё, что было, съел пакостный Дед! Специально съел! А в конце он ещё и подразнил меня! В животе вновь громко заурчало. Да сколько можно мне напоминать, что я голоден! — Тебя разве папа не покормил? — этому пакостному Деду мало, что он при мне съел всю мою рыбку, оставив меня тем голодным, он ещё и проявляет ко мне «свою» заботу!

Они точно сговорились, Дед и Большой Папа! Хмурю брови. В пустоши за такой фокус со мной я не раздумывая расщепил бы и того и другого, здесь же молчу и наблюдаю. Зазвучали приглушённые удары, я отвлекаюсь от Деда и врождённым видением углядываю, что Какаши заколачивает моё любимое окно фанерой. Зачем? Большой Папа такого раньше не делал. Что он всё-таки придумал по моему поводу?

Дед, не дождавшись от меня ответа, прошёл к выходу, зовя меня с собой:

-Пойдём-ка Наруко, поглядим, как твой Папа справляется.

Меня принуждают участвовать в задумке Папы. Иду за Дедом не забывая наблюдать, что делается в моей бедной комнате, отмечая за моим Папой черту характера, что если он что задумал, делал то быстро, потому и мне надо бы реагировать побыстрее. Двигаю незаметно пальчиком, ко мне скрытно приближаются два покрова, один оставляю при себе, а из второго, пока я загороженный спинами пакостного Деда и вышедшими в коридор двух псов Деда, делаю идеальную свою копию, сам скрывая себя покровом прилипаю к стене коридора как раз напротив раскрытой двери в мою комнату, пытая удачу притворится частью однотонных обоев на стене, да не забывая, что в моей комнате находится Красноглазый Шисуи, который всякий раз умудряется видеть меня под сокрытием. Заглядываю в открытую дверь, уж я ничего не могу поделать со своим любопытством, мне было страсть интересно, что меня ожидает дальше. Увидел, что в комнате горела лампа на потолке и лампа на стене, увидел псов Деда, они не суетились, другим не мешали, делали свою задачу молча и быстро, ведать Дед им толково всё объяснил. А вот старик с красными волосами меня насторожил, он обстоятельно обсматривал стены в моей комнате, водя по ним руками. Неужто этот старик ищет мои метки? Хмурю брови. А, пакостный Дед из-за своей спины тянется рукой и подгоняет мой покров, тренированный мною не единожды изображать меня мелкого, подпихивая его побыстрее переступить порог комнаты, даю своему бедному покрову команду не отходить от моей линии поведения, но при этом не разговаривать, не хватало мне ещё попасться со своей копией. Наблюдаю. Возле моего покрова садится на корточки Большой Папа, ему подают чёрный открытый ящичек, и он достаёт из него мудрёную вещичку, напоминающую наручники с длинными двумя цепочками. Папа просит покрова выставить ему ручонки и, я даже дышать забыл, без каких-либо объяснений застёгивает их с громким лязгом на руках моей копии! А через пол биения сердца я понимаю, что практически не ощущаю связи с заменяющим меня покровом, встревоженно ставя себе задачу разобраться, что это за наручники такие! Задумка Папы очень даже непростая, двигаю вновь пальчиком, отправляя ещё двух покровов скрытно в комнату, отдавая им команду страховать мою замену, сам, прилипнув к стене, стараюсь дышать через раз. Мне надо разобраться, что с моей копией делает заботливый Папа. В коридоре появился молчаливый Какаши с другим чёрным ящичком и молотком, подошёл к косяку моей двери и стал что-то делать. Интересно что?

Из проёма двери неожиданно показался Красноглазый Шисуи, и я уставляюсь ему прямо в блеснувшие на секунду красным цветом глаза и крупно вздрагиваю. Мне его так рано ещё не хватало! Не дышу и ругаю себя, что я полный дурак, знал же, что Шисуи там, отвлёкся на другое и упустил его! Бесшумно цыкаю, мне попадаться никак нельзя! Взгляд у Красноглазого Шисуи не изменился, он отвёл его на Какаши и встал ко мне спиной. Хмурю брови, меня легко не проведёшь, я знаю, что Шисуи глазастый, умеет меня высматривать даже под двумя покровами, было бы глупо считать, что сейчас, когда мы столкнулись нос к носу, он меня проглядел. Молчком размышляю дальше, а если углядел, почему не выдал? Я заметил, что Шисуи не делает резких движений и не подходит к стене вплотную, как будто оставлял мне пол шага для сокрытия, поджимаю губы и убеждаюсь, что он меня точно углядел и более того намеренно даёт мне возможность довериться ему. Анализирую его действия, нерадостно припоминая, сколько раз я сам его усыпил за его недолгую работу моим наблюдателем, да сколько раз за то он ухватил от Большого Папы выговоров? Странно, что он после всего этого идёт ко мне на выручку. Ладно, я смогу уйти переносом из дома в любой нужный мне момент, а раз Шисуи сразу меня не выдал, выдавать позже хитрого меня ему будет не выгодно, да и я обидеться за такое могу, так, сам то я всё ещё ничего не разузнал и в ситуации не разобрался, мой Папа при моей копии остаётся не многословным, ничего не объясняет, потому я без раздумий решился «довериться» глазастому Шисуи и собрать как можно больше информации. Хватаюсь за его руку одновременно с этим прижимаясь к его ноге и слышу голос пакостного Деда:

-Нечего так смотреть Шисуи, не убиваем мы её!

Не убиваете? Делаю быстрый вывод, что Дед не только в курсе плана Папы, но и принимает в нём главное участие. Шисуи сжимает в своей чуть дрогнувшей ладони мою и спокойно спрашивает:

-Данзо-сама, насколько вы наказываете Наруко?

Его ладонь становится теплее, чему я удивляюсь, когда я сам касался его, в тех случаях, когда мне приходилось усыплять его или изменять его память, Красноглазый Шисуи всегда был холодным. Люди такие необычные, сколько живу среди них, они не перестают меня удивлять.

-Кто же знает сколько лисья принцесса будет сидеть в своей комнате, — как-то размыто ответил на вопрос пакостный Дед, отошёл с прохода подходя ближе к Шисуи, пропуская тем своих псов с коробками и тишком добавил, — наш Хокагэ очень сердит на малышку, когда он оттает, тогда и выпустит её.

Сердит? Это из-за того, что я учудил в Гомоне? Я чуть не убил Итачи, перенёсся без разрешения, ещё и заставил своих покровов отвлекать от мелкого себя внимание, да, с покровами я признаю, что перестарался, напугал Папу зазря. Хмурюсь. И что мне надо сделать, чтоб избежать гнева Большого Папы? Выглядываю из-за ноги Шисуи, а, Папа всё ещё сидит возле моей замены и тихо что-то шепчет, а я, потеряв связь со своим покровом ничего не слышу и с запозданием понимаю, что в моей комнате что-то изменилось, я плохо чувствую и двух других покровов. Я что-то упустил? Из комнаты вышел последний пёс Деда и белоглазый Хашито с тяжёлыми коробками в руках, а за ними вышел старик с красными волосами и потрепавший моей молчаливой копии волосы Большой Папа, который и закрыл дверь, и как только он это сделал, я полностью перестал чувствовать свои покровы, оставленные в комнате, тревожась я сразу начал перебирать в голове варианты, по какой причине я утратил с ними связь. Мой Папа каким-то неизвестным мне образом рассчитал меня и позаботился о том, чтоб маленькому мне было в моей комнате максимально некомфортно!

-Что скажете Кейташи-сан? — прошептал Папа, обращаясь к неизученному мною старику.

Старик ему отвечал тихим шёпотом.

-Я поставил на всю комнату и ванную барьерные печати фуина. Если девочка вздумает выбраться, мои печати сработают, и вы о том узнаете. Как вы и хотели, к ней никто не сможет проникнуть в комнату, кроме как через дверь. — Этот старик установил печати? Фуин? Тот самый фуин, который изучает Наруто? Метки барьера? Так значит в этом причина, почему я не могу чувствовать свои покровы в комнате? Сердито свожу брови вместе. Папа сказал, что мне фуин изучать рано, сказал, что мои руки для нанесения печатей слишком слабы и с тренировками необходимо повременить. Он это так и запланировал? Нашёл себе возможность чем-то противостоять мне? — Но вот в чём странность, — медленно добавил старик то, от чего у меня нервно зашевелились волосы на голове, — в комнате были нанесены другие печати, в которых я не смог разобраться.

-Это был фуин? — сразу спросил его мой Папа.

-Нет, если это и фуин, с таким его видом я не знаком. Я насчитал девять сложнейших печатей, каждая из которых имела отличия по своему составу. Их установила девочка или вы просили помощи ещё одного мастера?

Так, значит мой Папа всерьёз взялся за мою никчёмную персону! Делаю вздох, отмечая, что из моих двадцати скрытых меток в комнате этот интересный старик углядел девять. Практически половину. Это для меня очень плохо. Мой Папа опять-таки умудрился собрать с меня информацию.

Папа провёл рукой по своим волосам и выдавливая улыбку ответил на вопрос вопросом:

-Если предположить, что их установила девочка, что вы можете о ней сказать?

За спинами Папы и этого старика Какаши стал шуметь, издавая звуки приглушённых ударов. Что интересно он делает? Это тоже задумка Папы? Перевожу взгляд на Папу, вижу, что он выглядит очень уставшим. Старик ответил не сразу, а я отмечаю первые две черты его характера, он неспешен и внимателен к деталям.

-Пытаясь разобраться в печатях, я подавал в них свою чакру, печати её отторгали, их снять мне также не удалось, на них, помимо непонятной техники сокрытия была установлена и превосходная защита, на каждой печати своя. Подобная работа требует высокого и точного мастерства. Если их установила девочка, я был бы не против поучиться у неё этому. — А? Я уставляюсь на старика, добавляя ему третью черту характера, у него имеется чувство юмора. Начинаю собирать по нему первую информацию, сначала запах, втягиваю воздух носом и понимаю, что людской стаей старик не пахнет, он точно чужой, сразу использую глаза сенсора, с облегчением убеждаясь, что старик не из пустоши, он человек, но не обычный, он может видеть мои скрытые метки, потому спешно обсматриваю его и врождённым видением, просматривая токи старика и замираю, удивляясь его огромному запасу чакры. Такого я в людской стае не видел. Кто этот старик такой? У него чакры больше, чем у моего Папы! Старик мягко улыбнулся и добавил. — Кушина в её года была настоящей бездарью, я восхищён, она смогла дать жизнь такой удивительной малышке.

Этот старик знал маму моей рёвы? Отмечаю для себя первостепенной важности задачу узнать об этом старике всё, что только смогу.

Папа не уходил от двери моей комнаты, догадываюсь, что он поджидает, когда Какаши за его спиной выполнит его поручение, и Папа опять обратился к старику.

-Кушина? Мне необходима помощь с моей дочерью, мы могли бы обсудит условия Кейташи-сан?

Необходима помощь? Да, я его точно сильно разозлил! Чем больше информации я выдаю моему Папе, тем больше я его пугаю. Я плохо проанализировал его характер, ошибся в его понимании мелкого меня и излишне напугал его.

Звякнул металл об металл, и я услышал голос Какаши.

-Хокагэ-сама, готово.

А когда Папа обернулся, и я увидел из-за него, что Какаши сделал с моей дверью, я ужаснулся, припоминая сразу слова зубастика о том, что мой папочка схоронит меня в моей комнате! Смотрю дёргающимся взглядом на продетую в две образовавшиеся с помощью этого послушного Папе Двуногого Пса крупных петли на моей двери и на стене странную цепь, скреплённую концами вместе, задавая себе вопрос, а это ещё что такое? Просматриваю цепь врождённым видением, отмечая для себя странный факт, что чакра в ней не просто присутствовала, она безостановочно циркулировала по всей длине чёрной цепи.

-Это замкнутое кольцо хорошо подойдёт, — проговорил старик сухо, — второе такое кольцо на руках у самой девочки. Оно не позволит использовать любой вид чакры пока не расцепить это кольцо, а в случае с девочкой оно не позволит Демону Лису пробудиться и контактировать с ней. — А, мой Папа задумал оставить жалкого меня совершенно одного в запертой и запечатанной комнате? Зачем? Это его больно хитрое наказание? Вижу старик подошёл к двери и положил свою руку на неё, объясняя свои действия словами. — Установлю последнюю печать и дело сделано.

Сделано? Я по их пониманию должен остаться в комнате, совершенно не разбираясь в сложившейся против меня ситуации? Мои волосы встали жёстким торчком, моей рёве тоже не нравится задумка Большого Папы! Сдерживаю стон и беззвучно цыкаю, мой папа задал мне задачку, которую я, вероятно, разрешить по его правилам не смогу. Чувствую, что моё тело от злости начинает трястись.

Пакостный Дед, намереваясь уже уходить, тихо бросил:

-А наша лисья принцесса так ничего и не поела.

Не успеваю даже испугаться, как из моего живота разносится громкое урчание. Проклятье! Кто этого Деда просил упоминать об еде! Зажмуриваю глаза и слышу Красноглазого Шисуи, который прикрывая мою глупость ухватил посильнее меня за мою ладошку.

-Простите Хокагэ-сама, не успел поужинать! — быстро проговорил он.

Шисуи? Не выдал меня и сверх того прикрыл меня? Мои глаза наполняются слезами благодарности. Я был несправедлив к нему, я поджимаю губы, прикидывая, как я могу перед ним исправиться.

-Ты не против мяса? — спросил его Большой Папа, Шисуи, как я понимаю, кивнул, а я догадался, что Папа хочет скормить моему наблюдателю мой ужин. Папа продолжил говорить, уводя за собой нового старика и Деда. — Шисуи, спустись вниз, на кухне найдёшь нетронутую тарелку с овощами. Кейташи-сан, пойдёмте, мы договорим в библиотеке.

Мне и самому не смотря на все сложности и риск страсть захотелось подслушать их разговор! Но Шисуи крепко удерживал меня за руку, я беззвучно цыкнул, шевельнул пальчиком и вслед уходящему Папе отправил скрытно свой именной покров, наблюдая, как он ловко прицепился к тени Большого Папы, сам оставаясь с Шисуи ждать, что будет дальше. Все псы Деда уже спустились на первый этаж и собрались на кухне, там же встал у стены белоглазый Хашито, а я отмечаю, что они не расходятся. Они ещё нужны Папе? Так, значит мой Папа на этом не остановится. Какаши, подняв чёрный ящик, намеривался уйти, поворачиваясь уже к нам спиной, и мне опять бросилось в глаза, что все действовали едино, зная свои задачи, говорили минимально, нужной информации мне не давали. Наблюдая за ними можно было только разве бестолково гадать, тыкая пальцем без твёрдого осмысления. Прихожу к выводу, что собирать информацию надо с Большого Папы и тех, кто держится к нему поближе. Чуть тяну руку Шисуи, напоминая ему о себе. Он прикрыл меня, молодец, я этого не забуду и верну свой долг, как и приучен пустошью, вот только он всё ещё удерживает мою ладошку и не собирается меня отпускать! Он что надумал вместе со мной спуститься на кухню?

-Какаши-сан, как вы думаете, что решил делать с Наруко Хокагэ-сама? — спросил вдруг он, а я отметил, что Шисуи достаточно умён, чтоб дать глупому мне подсказку в этой не простой ситуации.

Какаши остановился и обернулся.

-Наш Хокагэ умеет придумывать сложные планы, но я не считаю его действия наказанием Наруко. Может он решил её проверить? — Он хитро улыбнулся одним своим видимым глазом и пошёл к лестнице.

Проверка? Что ещё за проверка? Делаю вздох и тяну свою ручонку сильнее, Шисуи должен понимать, что это мои беды и разобраться в них я должен сам, если он станет мне и дальше помогать, он может нажить себе серьёзные неприятности от моего Папы. Спустя два биения сердца Красноглазый Шисуи молчком расслабляет свои пальцы, выпуская мою ладошку, делает медленный шаг, другой, и затем уже ровный, привычный мне третий шаг и ещё через два биения сердца скрывается из виду за поворотом, оставляя меня в коридоре одного. Он мне ничего не сказал, просто отпустил руку, я хмурю брови, с запозданием догадываясь, что где-то в этом небольшом коридорчике мой заботливый Папа установил скрытую камеру и Красноглазый Шисуи о ней знает. Ладно, я все ровно узнаю, где находятся в доме эти дурацкие камеры! Проверка значит! Сначала мой Папа заявляет, что сделает из бедного меня своего Хокагэ, потом придумывает для меня ломающую мне мозг проверку, и что я по его задумке должен эдакого сделать? Чего он от меня ждёт? Намеренно оставил меня одного, надел непонятные наручники, закрыл мою комнату и сверх того запечатал её, отнимая у меня возможности свободно действовать! Меня подмывало любопытство воспользоваться замещением и пробраться к Папе в библиотеку, но я не забывал, что и в библиотеке есть их эти не дающие бедному мне спокойно жить печати защиты и барьера, в общем перенестись мне в библиотеку сразу сложится очень непростой задачей, если я где не справлюсь, усугублю в разы своё положение. Именного покрова я не чувствовал, значит он с Папой уже в библиотеке, ладно, стану придерживаться пока что этого недодуманного плана, как только мой Папа выйдет из библиотеки, мой покров всё ровно передаст мне услышанное и увиденное им, мне придётся только набраться терпения и ждать. Размыслив подобным образом, я подхожу к двери в свою комнату и приступаю к изучению нового для меня умения людской стаи, используя врождённое видение и вожусь чуть больше пол минуты, убеждаясь, что интересный старик умеет не только ставить свои печати, но и подобно мне ставит на них умную защиту. Где его только Большой Папа выискал? Его печати поставлены на чакре, и, если для их снятия будут использовать любую чакру не являющуюся оригиналом, они оповестят об одной только попытке, да и снимать их необходимо в обратном порядке, как старик их наносил, то есть печати в комнате мне категорически трогать нельзя! Умная идея, оставить глупому мне все эти печати, которые по незнанию дела я бы непременно начал изучать и скорее всего бы решился их видоизменить, тем полностью угодил бы в их ловушку, а я ещё не знаю, как эти печати поведут себя при их снятии или видоизменении, мои к примеру, от влияния со стороны могут и расщепить любопытствующего. Я вздрагиваю, я дал своему покрову, заменяющему меня, установку действовать согласно моей линии поведения, прикрываю на миг глаза осознавая, что он уже скорее всего проводит первый анализ оставленному мне подарочку. Надо что-то быстро предпринять, пока мой незнающий ничего о тонкостях задумки Папы покров не обернул сложившуюся ситуацию в ещё худшую для меня сторону. Спешно прихожу к выводу, что мне снимать печати старика и даже видоизменять их и не надо, на то оскаливаюсь, мне надо лишь исхитриться и найти способ восстановить связь с моими покровами в комнате. Добавляю малюсенькую капельку своей энергии в печать старика. Так, отмечаю с радостью, что на мои действия сразу же ничего не пошло наперекосяк, но больше результата не было, печать старика не показалась мне. Задаюсь вопросом, как человек это сделал? Не забываю, что там с другой стороны двери за моей копией наблюдает мой внимательный Папа, и мне надо направлять своего видимого покрова, иначе я точно попадусь. Папа так сильно постарался усложнить мелкому мне жизнь, мне тоже придётся постараться и подойти к его затее серьёзнее. Я подзываю к себе ещё трёх покровов, скрывая себя ими, а вслед этому использую свои всё видящие глаза, на сколько меня хватит после события этого утра не знаю, на долгое использование не рассчитываю, скорее всего смогу вытерпеть не больше пол минуты, потому действую быстрее, чем стремительно, используя имеющееся время, не тратя и лишнего мига. Печать старика раскрылась мне полностью, хороша, спорить не стану, но до моего уровня не дотягивает, безошибочно пропускаю через неё свою энергию, пробиваясь ею внутрь комнаты, на что мои два скрытых покрова сразу реагируют, передаю через них задачу своей копии и надеюсь, что они там уже не набедокурили, следом запоминаю путь своей энергии, фиксируя её в памяти и гашу серое сияние глаз, утирая тёкшие слёзы рукой. Меня второй раз за этот долгий день принуждают не зависящие от меня обстоятельства использовать всё видящие глаза, а сам я так глуп и плохо подготовлен, что не могу ничем пока заменить их. Зло скалюсь и щурясь продолжаю осторожно изучать открывшуюся мне печать, находя связь через одну печать к другой, от этого чуть не заскулил, наконец-то понимая, как хорошо старик установил их. Папа постарался отыскать для маленького меня настоящего умельца, мастера фуина, я злюсь сильнее, успевая крепко поджать губы, чтоб не выдать своего раздражения. Как же мне захотелось все эти печати старика разнести в тлен вместе с заколоченным окном, закрытой на цепь дверью и скрытыми видеокамерами! На мои чувства откликается Наруко, ударив по мне перегрузом, я стискиваю зубы и мгновенно придумываю план действий, нестандартный даже для меня самого! Моя рёва раздражена всей моей ситуацией, раздражена тем, что я не понимаю, что хочет от меня Большой Папа, раздражена моим пустым желудком, в котором сосёт до боли и больше всего раздражена, что я упустил нашу любимую рыбку, скормленную Деду! Наруко злиться на моё бездействие и желает, чтоб я проучил нашего Большого Папу! Зло цыкаю и поняв, что делать, мгновенно переношусь в свою копию по запомненному мною пути моей проникшей энергии через печать старика, одномоментно с этим снимая с себя сокрытие. Мои руки обдало стылым холодом. Так, наручники! Значит замкнуты и по ним циркулирует чакра? Теперь ничем себя не сдерживаю и громко цыкаю! Хорошо, пусть будет по их задумке, откладываю в сторону книгу, которую начал читать мой покров, встаю с кровати и иду к стене. Мои покровы хорошо поработали и разобрались с местоположением всех печатей в комнате, начальная из которых была нанесена на стене, возле которой я и сажусь. В животе сильно заурчало, ладно, пусть, Папа же наблюдает за мной, и я надеюсь ему станет совестно за своё поведение! Моя маленькая рёва очень рассержена! Она не оставляет мне выбора, я проучу Большого Папу раз и навсегда не запирать меня в запечатанной комнате и тем более научу его не надевать на меня эти чудовищные наручники! Я скрещиваю под собой свои израненные ножки, проверяю насколько хорошо наручники блокируют мою связь с зубастиком, убеждаюсь, что очень хорошо, досконально изучаю их, понимая, что мою энергию они пропускают, хоть и обжигают мои руки холодом, ставлю на них защиту, опасаясь, что мою задумку они не выдержат, кусаю себя за левую руку и устанавливаю себе новый пункт развития навыков сверх высшего порядка. Полное сокрытие. Рука у рукава платьица мгновенно чернеет, давно я себе не устанавливал принудительно навыков, да ещё впервые замахнулся на навык сверх высшего порядка, скулю от боли всё громче, но не отступаю от задуманного. Я не могу терпеть, когда моя Наруко сердита! Ладно, Большой Папа устроил мелкому мне проверку, поменяемся местами и посмотрим, как проверку пройдёт мой Большой Папа. У меня есть превосходство перед ним, я знаю его слабое место! Навык устанавливается, и я не мешкая обтираю о себя кровь с руки. Я не забочусь о платье, я не смогу сберечь его, да и не надо этого делать, ведь Папа должен видеть результат своей проверки! Оглядываю принесённые глупому мне новые книжки, которые я так и не смогу почитать, закусываю разочарованно нижнюю губу. Жаль их, но моя рёва куда как важнее для меня. Делаю вздох, так, последний штрих, проверяю через идеальную связь вредного пса, убеждаясь, что его нет в деревне, он верно проверяет дальние территории людской стаи, запоминаю его местонахождение и начинаю действовать.

Сначала трачу два мига, фиксируя память всего тела, в особенности память рук, то, что я сейчас сделаю непременно причинит мелкому мне вред, после делаю вздох и с шумом выдыхаю, за один миг я создаю мощнейший выплеск своей энергии, направляя его главным образом на печать за своей спиной. Стону от боли, а со следующим биением сердца уже истошно кричу, но держусь своего плана и вслед первому всплеску создаю повторный, куда как мощнее первого и сразу же переношусь.

Бабахнуло так, что земля содрогнулась, разлетаясь рванными кусками и щепой от меня. Скулю и ною через стиснутые зубы, моё укреплённое тело, не смотря на сильнейшую боль, выдержало, я, как и планировал, сильно изранил себе руки, которые ещё и обожгло холодом. Ещё не раскрыв глаза лечу руки, оставляя раны только в местах, где чудовищные наручники соприкасаются с моей кожей. Делаю новый вздох. Так, где это я? Осматриваюсь врождённым видением одновременно с этим действием по идеальной связи ища вредного пса. Хмурю брови и утираю грязное лицо окровавленной сильно дрожащей рукой. Мощным выплеском меня занесло дальше, чем я планировал. Итачи со своим серым псом от меня в половине дня пути, а дом, моего врождённого видения не хватает углядеть его. Сажусь, в голове ещё стоит отменный гул, а из глаз хлещут слёзы, я цыкаю и спешно напоминаю себе, что у меня лишнего времени нет, и я должен торопиться, сразу создаю из своего покрова свою точную копию, не забывая добавить ему на руки идентичный подарочек Большого Папы, даю ему задачу не столь быстро следовать в сторону Итачи, ведь мелкий я ранен, это обстоятельство важно соблюдать, если я хочу умудриться обмануть Итачи, даю вторую задачу не справляться с полным сокрытием запаха, Итачи должен сообразить, что мне нужна помощь, остальных покровов оставляю скрытыми, двух направляю для страховки моей копии, мало ли кого я смог привлечь сильным взрывом, последнему ставлю задачу убрать за мной следы, лишних проблем на мою маленькую голову мне не надо. Устанавливаю одну единственную метку и переношусь из пыльного котлована шириной метров в пятнадцать на его край, быстро оглядывая свою работу дёргающимся взглядом, хорошо я своим взрывом разнёс густо росший лес, оставляя в нём глубокую дыру. Натягиваю на голову серенький капюшон от грязного и рванного платьица, полностью скрываю себя, включая весь свои запах и переношусь домой к настежь раскрытой двери в библиотеку!

Отвлекать внимание можно по-разному, а пристальное внимание к одному объекту легко можно отвлечь полным исчезновением этого объекта из видения наблюдателей, а если добавить сюда чувство нарастающего страха и абсолютное непонимание резко меняющейся ситуации, которая своим характером должна определённо ввергать в шок, то в итоге можно добыть себе минуты две-три свободы для действий. А там ещё пол минуты мне подарит резко разбуженная моим старательным взрывом Большая Мама, внося в сделанное мною свой справедливый хаос. Я позвал именного покрова к себе, сам, заметя, через не закрытые в спешке двери бережённой от мелкого меня библиотеки на длинном столе знакомые уже мне мониторы и аппаратуру, и перенёсся к столу, вставая на цыпочки, да заглядывая с любопытством на экраны. На столе четыре включённых монитора отображали на двух мою разнесённую комнату, забитую встревоженными людьми, а два других монитора видимо тоже показывали до того мою комнату, но теперь имели серую неровную картинку и издавали шипение, значит я-таки умудрился снести где-то в своей комнате скрытые камеры, чему я не мог не порадоваться.

Мой прибежавший покров, оставаясь невидимым, лизнул мне ушко, передавая мне всю добытую им информацию, и я осёкся, с огромным запозданием понимая, чем я умудрился разгневать Большого Папу. Из-за такой ерунды? Я так глупо ошибся? Дурак. Я хмурю брови и отмечаю за моим Папой новую черту характера, что он терпеть не может, когда глупый я манипулирую им. Разве моя безобидная просьба, что мне надо отдохнуть чуть-чуть равноценна моему наказанию? Я понимаю, что я не доверился Папе и не попросил, как он того бы хотел, помощи у него, а вместо этого попался в ловушку умного Шикаку. Беззвучно цыкаю. Он ошибается, раз считает мою выходку продуманной манипуляцией, он ещё ничего не знает о манипуляции, как таковой. Найди у противника его слабое место и без предупреждения нанеси по нему удар, заставляя противостоящего тебе испытывать неконтролируемый, гасящий любое здравое мышление страх и делай с противником всё, что сам надумал! Я уже уяснил, что слабым местом у Большого Папы являюсь мелкий я, и, как только я завершу свой план, я обыграю Папу!

Хочу уже перенестись к своему покрову, заменяющему меня, как чувствую слабый запах мамы Наруко. Я вздрагиваю и мгновенно втягиваю в себя воздух носом и определяю, что запах исходит из лежавшей на столе возле попискивающей аппаратуры тоненькой тетрадки. Мамина тетрадка? Я не мешкая отправляю именной покров обратно к Папе, давая ему задачу сбора информации, Папа, Дед и интересный старик всё ещё находятся в моей разрушенной комнате на втором этаже, но это не значит, что у меня есть лишнее время. Сам тяну руку и быстро касаюсь одним своим дрожащим пальчиком драгоценной тетрадки. Я не дурак и понимаю, что её опасно забирать, опасно даже листать, скорее всего на ней стоит какая-то защита Папы или скрыт ещё какой фокус, но я не мог оставить её полностью без своего внимания. За один миг изучаю её память, расщепляя тетрадь на составляющие и собираю её обратно, а другим мигом уже переношусь к своему покрову.

От моего длинного переноса руки опять ожгло холодом, чудовищные наручники влияют на мои процессы и я, понимая, что я упустил, радостно оскаливаюсь. Так, значит эти чудовищные наручники я могу использовать не только для изучения интересного старика, но и для гарантии, что у меня будет необходимый мне месяц времени! Мгновенно замещаю свой покров и снимаю полное сокрытие, собирая четыре покрова вместе и даю им задачу скрытно изучать новую для меня территорию. Так, теперь самое сложное, вредный пёс. Зло цыкаю. Он из пустоши и к тому же умён, его не обдуришь так легко, как людей. Старательно, как по моему расчёту я только могу, бегу в сторону Итачи и через идеальную связь пропускаю чувство тревоги и страха, которые я глупый должен испытывать, а через пол минуты оказываюсь подхваченным на руки Итачи и слышу его дёрганный от волнения голос:

-Дурочка! Как ты здесь оказалась?

Не отвечаю ему. Вредный пёс такой тёплый! Я дрожа всем телом хватаюсь непослушными ручонками за его футболку и реву, чего делать совершенно не планировал. Кажется, я перестарался и где-то не рассчитал свои действия. А Итачи и сам дрожа, крепче прижимает меня к себе, ласково называя меня «дурочкой», чему я был не против.