Тень войны (гет)

В первые минуты после взрыва в доме царила суматоха: крики, топот. Чьи-то руки осторожно помогли ей подняться, завернули в одеяло и отнесли в комнату, о существовании которой Алина даже не подозревала.

Взрыв оказался слабее, чем казалось на первый взгляд: дверь в кабинет генерала разлетелась, стены получили серьезные вмятины, но комната Алины почти не пострадала. Человеку бомба нанесла бы куда более серьезный урон.

Оставшись одна, Алина аккуратно ощупала голову. Ее потряхивало. Но на этот раз не от кофеина. Кто-то подал ей стаканчик кофе. Алина закуталась в одеяло, вдыхая любимый аромат.

В комнате отсутствовали окна, и звуки доносились словно из-под воды. Либо ее привели в камеру, либо в бункер. Алина села на пол, подтянув ноги к груди. Оставалось ждать.

Двадцать минут спустя дверь распахнулась, и в проеме появился генерал. Алина прикрыла глаза от яркого света, ударившего в лицо.

На мгновение он застыл — силуэт на фоне света — а в следующую секунду упал перед Алиной на колени, обхватил ее лицо и принялся лихорадочно осматривать его на предмет ран. Убедившись, что лицо и тело не пострадали, он сорвал с нее одеяло и продолжил осмотр, пролив при этом остывший кофе.

— Я в порядке, — хрипло запротестовала Алина. Концом одеяла она промокнула пятно от кофе.

— Тебя чуть не подорвали. Ты не в порядке, — сквозь зубы процедил генерал, откидывая одеяло. Рывком рванул рубашку, отчего пуговицы разлетелись в разные стороны, провел ладонями по бокам и спине.

Алина слабо улыбнулась.

— Ты только вернулся, а уже срываешь с меня одежду.

Генерал резко вскинул голову.

— Это не шутки, Алина.

— Думаешь, нужно мне об этом говорить? — Алина сглотнула и удивилась, когда на запястье упала слезинка. Она смахнула слезы ладонью.

Слепая паника, охватившая генерала, сменилась страхом, граничащим с яростью. Он неловко притянул Алину к своей груди.

— Я должен был взять тебя с собой.

Даже через слои ткани она слышала, как бешено колотится его сердце. Ее руки все еще дрожали, но Алина крепче прижалась к мужу. Так они просидели несколько минут в неудобной позе, отчаянно цепляясь друг за друга.

— Как? — спросила Алина, облизав губы.

— Не знаю. Но мы выясним. Ты была весь день с Федором.

Это был не вопрос, но Алина кивнула.

— Мы не покидали лабораторию. По пути домой заехали в библиотеку. Я… я проверила сумку здесь.

Генерал выдохнул, но ничего больше не сказал. Когда Алина перестала дрожать, он отпустил ее, встал и протянул руку.

— Пойдем в постель.

Алина взяла мужа за руку и встала. И только тогда осознала, что ее рубашка расстегнута.

— Я думала, что форма пуленепробиваема, — проворчала она, запахивая рубашку.

— Шрапнель — это другое дело, — муж снял пальто и накинул ей на плечи.

Он молча повел Алину наверх и уложил в постель, обращаясь с ней осторожно, как с фарфоровой куклой. Подтолкнув одеяла, он собрался уходить.

— Не уходи, — попросила Алина. Сегодня она могла позволить себе слабость. — Я… я не хочу оставаться одна.

— Тебе нужно поспать.

— Я…

«Я не усну», — хотела сказать Алина. Но муж все понял без слов.

— Ты же понимаешь, что я должен координировать ход расследования?

— Ты правда должен уйти? — шепнула Алина.

Муж поколебался, затем сел на кровать и убрал волосы с ее лба.

— Ты думаешь, что от моего присутствия тебе станет легче, — понизив голос, произнес он.

Алина кивнула.

— Ты можешь помочь мне отвлечься.

— Алина, — нахмурился муж.

— Я про другое. Расскажи мне какую-нибудь историю.

— Я не знаю сказок.

— Неужели Багра никогда не читала тебе перед сном? — нерешительность мужа подсказала, что это не просто отговорка. — Тогда расскажи об этом.

— О том, что не знаю сказок?

— О своей матери. О себе.

Муж вздохнул, и Алина испугалась, что зашла слишком далеко.

— С чего бы начать…

— С самого начала, — она взяла его за руку. — Расскажи мне все.

И он рассказал.

✵✵✵

Когда Алина проснулась, генерал уже ушел. Часы на прикроватной тумбочке показывали пять утра. Они говорили долго, и ей удалось поспать всего пару часов. Алина заставила себя встать с кровати, несмотря на боль в каждой клеточке тела. Надев униформу и кепку, она направилась вниз за кофе. На кухне было полно людей — генерал, Иван, Федор и Женя расположились за столом вместе с министром Журавлевой и двумя суровыми майорами, которых Алина не узнала. Шел жаркий спор на равкианском. Алина слишком устала, чтобы сосредоточиться на словах, она и так знала предмет обсуждений.

Когда они услышали её шаги, разговор резко оборвался, и все обернулись в ее сторону.

— Алина! — Женя вскочила и бросилась обнимать ее.

Алина замерла. Ей вдруг вспомнилось, как она вот так же кинулась к Жене в армейской столовой. Больно кольнули стыд и вина, но Алина обняла подругу. Муж спокойно наблюдал со своего места, но она видела, как сжались его челюсти.

— Все в порядке, — шепнула Алина.

— Все далеко не в порядке, — возразила Женя. — Мы до сих пор не знаем, кто стоит за покушением.

Все по-прежнему смотрели на нее. Подумав, Алина предложила: «Кофе?»

Это рассмешило министра иностранных дел и майора, даже муж слегка расслабился. Алина улыбнулась, когда Федор протянул ей кружку. Алина заняла свободный стул и отхлебнула бодрящего напитка, а беседа возобновилась на английском. Все обсуждали, кто же несет ответственность за покушение и как это выяснить. Министра Журавлева по понятным причины винила во всем Фьерду, но один из майоров предполагал, что за терактом стоит Шу Хан. Остальные следили за их спором. Генерал молча слушал.

— А что насчет американцев?

В кухне повисла тишина.

— Нет, — вырвалось у Алины, и присутствующие повернули к ней головы. — В этом нет смысла. Мы плодотворно работаем с ними и…

Алина затихла. Аргументы были слабыми, но она не собиралась подвергать опасности Николая и Мала.

— Они были в ярости, когда Фьерда объявила войну, — отметила майор.

Алина уставилась на кружку с кофе.

— Они злились не на меня.

— Им и не нужно, — смягчилась майор.

Алина посмотрела на мужа, и все замерли в ожидании. Он встал.

— Женя, исключи из списка американцев. Майор Балка, выясните обстановку на границе Шу Хана. Я жду отчет через шесть часов. Министр Журавлева, держитесь подальше от фьерданцев.

— Но Суверенный… — нахмурилась та.

— Это приказ.

Журавлева не осмелилась возражать и ушла вместе с майорами. Женя напоследок сжала ладонь Алины и вышла следом. Муж жестом велел Федору и Ивану подождать в коридоре. Федор успел послать Алине сочувствующий взгляд.

Алина допила кофе и кивнула на дверь, за которой ждали семь охранников.

— Ты выделил еще людей для охраны?

— Нет, — генерал почти устало откинулся на спинку стула. — Ты не покинешь дом.

— Меня едва здесь не убили, а ты сажаешь меня под домашний арест?

— Не усложняй, — генерал потер переносицу, и по этому жесту Алина поняла, как тяжело ему приходится. Интересно, чувствует ли он себя таким же разбитым, как она. — Мне нужно сосредоточиться на управлении страной, а я не могу это сделать, если буду все время беспокоится, жива ты или нет.

— Звучит почти романтично.

Генерал махнул рукой.

— С энергосистемами разберутся и без тебя. Если тебе нужно встретиться с американцами, мы отвезем тебя в здание правительства. Если потребуется выйти на связь с коллегами, то у нас есть свободные комнаты.

— А ты?

— Что я?

— Ты останешься со мной?

— Ты этого хочешь?

Алина медленно кивнула. Генерал изучал ее, словно сомневался в себе.

— Тогда я останусь, — тихо ответил он.

Алина благодарно промолчала и пошла налить себе новую чашку.

— Думаешь, это были американцы?

— Нет. Но они не очень-то откровенны.

— О чем?

— Я ожидал, что у них будет какая-то информация от Фьерды, но они пока не спешат ею делиться.

Алина присела рядом.

— Может, они просто ждут, когда кто-то решит проблему за них.

— Мы не злодеи в этой истории, Алина.

— Но это так, Александр, — Алина поймала усталый, но внимательный взгляд. — Разве ты до сих пор этого не понял?

✵✵✵

За несколько недель ситуация обострилась; Равка и Фьерда обменивались ударами. Алина проводила все время в боевой комнате, просматривая донесения разведки и изучая карты. Гибли равкианцы, как военные, так и мирные жители. Алина произносила каждое имя вслух, и каждое резало, как ножом. Но война продолжалась. Оставалось сделать так, чтобы все эти жертвы не были напрасными.

Муж целыми днями был занят, а вечера проводил в ее компании. По ее просьбе он редко покидал ее. Алина хотела сразу узнать, если он получит информацию о том, кто стоял за взрывом. Пока она работала, он проводил видеоконференции, и Алина вполуха слушала о дорогах, школах, питьевой воде на юге. Она уже привыкла к тому, что приходилось восстанавливать страну на фоне войны.

✵✵✵

Алина вышла из дома спустя четыре дня после покушения. Муж отказался впустить американцев в дом, поэтому, когда Николай и Надя попросили о встрече, Алину в сопровождении двух телохранителей тайно привезли в здание правительства. Она подумывала настоять на пешей прогулке, но, поймав в красноречивый взгляд мужа, передумала.

Надя, Николай, Тамара и Мал ждали ее. Охранники Николая на этот раз были безоружны. Все четверо ахнули при ее появлении.

— Какие новости по энергетической системе? — опережая любые вопросы, обратилась к Наде Алина.

У Николая просто отвисла челюсть.

— Алина, ты ужасно выглядишь.

— Я выгляжу великолепно, — огрызнулась Алина.

— Вид у тебя потрепанный, — от потрясения Николай даже не попытался пошутить.

— Я чуть не подорвалась на бомбе. Прости, что не соответствую стандартам красоты Ланцовых.

Николай собирался сказать что-то еще, но Надя тактично покашляла, и Алина повернулась к ней, прекращая разговор. Она прекрасно осознавала, что выглядит так, будто не высыпалась неделями. Так оно и было.

Надя все время держала Алину в курсе дел. Энергосистемы, которые они установили, работали хорошо, что не могло не радовать Алину. Из-за войны она так мало времени уделяла энергосистеме, что, снова вернувшись к проекту, испытала боль за прежнюю Алину, которая все жизнь занималась бы только наукой. За прежнюю Алину, которая была счастлива.

— Мы планируем до лета установить системы в дюжине деревень, — поделилась Надя, указывая на карту, где были отмечены населенные пункты.

Алина потянулась за отчетом, Николай воспользовался моментом и осторожно ухватил выбившийся локон.

— Что это?

Алина сердито глянула и оттолкнула руку.

— Мои волосы.

— Они белые.

— Ну и что, — Алина заправила волосы под кепку.

Она заметила первые седые волоски пару месяцев назад, и за это время ее волосы полностью сменили цвет с каштанового на пепельный. Поначалу она с ужасом наблюдала за метаморфозой, но седина была меньшая из ее забот. Все равно она носила кепку. Просто старалась пореже смотреться в зеркало.

— Война — это стресс. Мои родители тоже рано поседели.

— Твои родители? — переспросил Мал. Его лицо выражало шок и предательство.

Незнание, кто они и откуда родом, объединяло их с детства. А теперь Алина разрушила эту связь. Ей следовало быть осторожнее.

— Я узнала об этом недавно. У меня есть фотографии, сделанные до того, как…

Боль Мала сменилась на ревность и гнев. После минутной борьбы с собой он встал и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

— Что еще от меня нужно, Надя?

Ничто не могло изменить того факта, что теперь Алина знала о своем прошлом. Она смирилась, и Мал тоже смирится. Это ничего не изменит.

Во всяком случае, Алина так не думала.

✵✵✵

Алина в четвертый раз перечитывала сводки, игнорируя усталость.

— Мы оба уже читали, — заметил муж. — Или тебе просто нравится перечитывать?

Алина потерла переносицу.

— Мне все время кажется, что я что-то забыла.

— Это не так. У нас все под контролем.

Алина одарила мужа красноречивым взглядом и вернулась к отчетам. Муж молча наблюдал за ней. Несколько минут — или часов — спустя он встал и скомандовал: «В кровать».

Алина его проигнорировала. Ей нужно убедиться, что она ничего не упускает. Даже малейшая ошибка может привести к -

Вдруг отчеты исчезли. Алина подняла голову. Перед ней стоял муж.

— Эй! Я читала -

Без предупреждений он поднял ее и перекинул через плечо. Алина недолго посопротивлялась, но в итоге смирилась и позволила отнести себя в спальню.

Муж осторожно положил ее на кровать. Алина схватила его за рубашку

— Останься со мной.

— Тебе нужно поспасть.

Он часто повторял эти слова. Ей действительно не помешало бы отдохнуть, но еще сильнее она нуждалась в его компании.

— Останься со мной, — она воспользовалась заминкой мужа и притянула его ближе. — Прошу.

Что-то связывало их вместе, как бы Алине не хотелось это отрицать. Возможно, когда-то ее тянуло к нему, как мотылька на пламя, но теперь Алина стала огнем и фитилем одновременно; обещанием разрушения и его исполнением. Пожирающая и пожираемая.

В почти полной темноте губы мужа нашли ее.

Позже они лежали в постели, обнаженные и тяжело дышащие. Лунный свет струился в окно. Глаза Алины начали слипаться. Муж потрогал плечо, и серебристый свет выхватил кровь на его пальцах.

— Алина.

Она не помнила, оставила она след зубами или ногтями

— Тебе понравилось, — сонно пробормотала она.

— Если ты будешь продолжать в том же духе, то убьешь нас обоих, — тихо произнес он, когда его дыхание выровнялось.

Уже засыпая, Алина успела подумать: «Да. Да.».

✵✵✵

Звезды на горизонте померкли с первыми лучами рассвета. Александр наблюдал за спящей женой с кресла. Перебинтованное плечо немного саднило. Ее белоснежные волосы рассыпались по подушке веером. Ее вид напомнил ему о витражах, украшающих собор, в котором они венчались.

«Словно святая».

Кожа туго обтягивала кости. Алина была на грани. Он видел это в ее движениях, реакциях. Все свои жизненные силы она направила на войну. Он распознал признаки одержимости, даже если она их в себе не замечала. Жена балансировала на краю пропасти, но он смотрел во тьму за обрывом. Он сможет удержать ее от падения.

В конце концов, однажды она спасла его.

Алина что-то промычала во сне. Возможно, ей снился кошмар. Скоро он ее разбудит, но пока ей следовало поспать, пусть сны и были наполнены призраками. Он сам проходил через подобное.

Когда ему доложили о взрыве, в груди что-то сжалось. Пока водитель мчался к дому, он думал о том, как разыщет виновников и обо всем, что сделает с ними. Но вместо утешения эти мысли только сильнее разжигали его ярость. Когда они свернули на подъездную дорожку, он выскочил из машины еще до того, как та остановилась.

Он был почти уверен, что Алина его не любит. Он так же был уверен, что его чувства к ней тоже нельзя назвать любовью. Это нужда, голод, что-то мучительное и животное, что тянуло к ней; занимало все мысли. Когда-то она была ключом к решению проблемы, но даже тогда она была чем-то большим — он не осознавал своего одиночества и отчаяния, пока не увидел отражения своих эмоций в ее глазах.

Из средства достижения цели она сама стала целью. Он не знал, что это значит.

✵✵✵

Вечером Алина с генералом обсуждали сводки разведгруппы. Алина прочитала их дважды. Сняла кепку, выпила кофе, налила новую чашку. Снова перечитала донесения.

Муж наблюдал за ней, ожидая, когда она заговорит. Алина не собиралась доставлять ему такого удовольствия.

— Что думаешь?

Алина встала и подошла к кофеварке, но опомнилась, что еще не допила кружку. Не спеша, она выпила остатки кофе и налила еще. Когда она обернулась, муж стоял позади.

— Алина.

— Нет.

— Мы ждали этого момента несколько месяцев.

— Не таким же образом.

— Это именно тот случай, для которого предназначалась «Тень».

Она заставила его сказать предложение вслух.

— Нет.

— Все трое боевиков, убивших твою семью, находятся на расстоянии нескольких дней друг от друга, — четко произнес он. — С помощью стратегических атак, мы можем собрать их вместе, чтобы «Тень» достала всех.

Муж положил руки ей на плечи, и Алина закрыла глаза, чтобы не видеть его.

— Пострадают и те, кто не имел к резне никакого отношения.

— Думаешь, они невиновны? Это война, Алина.

— Взрыв отравит землю вокруг в радиусе нескольких миль.

— Перестрелка тоже. Представь танки, ракеты. Пули. Ты видела, что это делает с деревнями.

Она помнила их медовый месяц; помнила следы опустошения, заметные даже десятилетия спустя.

— Нашими деревнями, ты хотел сказать? Те, что рядом с границей; те, что тоже будут уничтожены.

— За все приходится платить.

— Есть другой способ.

— Ты же знаешь, что нет.

Его слова камнем осели в сердце. Алина собиралась согласиться, но дала мужу последний шанс.

— Ты вообще сожалеешь о чем-нибудь?

— Я сожалею о многом, что мне приходится делать, — он нежно, так нежно, погладил ее по волосам. — И очень редко о том, что сделал.

Алина ощутила, как по щекам текут слезы. Ожерелье давило на нее, как браслет, как обручальное кольцо. Как его руки на плечах. Она ненавидела каждую частичку себя, которая похожа на него; каждую частичку, которая давала ему уверенность, что она его поддержит.

В конце концов, разве не он создал ее? Разве не в это он верил?

— Напиши приказ, — прошептала она, едва слыша собственный голос.

— Моя Алина.

Когда муж поцеловал ее в лоб, она почувствовала, как он улыбается. Заставить его поверить, что это его идея и его война было приятно еще несколько недель назад. Однако теперь в животе свился узел, и никак не хотел распускаться. Алина прогнала мысли прочь и прильнула к нему, наслаждаясь его прикосновениями.

«Я не буду кричать. Я не буду кричать. Я не буду кричать».

«Глупая девчонка».