Глава дома Блэк (джен)

Если в будние дни Сириус работал и находился в неспокойном Министерстве, то на Гриммо всё было спокойно и жизнь шла размеренным ходом. Обитатели дома двенадцать не скучали и занимались своими делами. Гарри рисовал, играл, бегал по дому, Добби присматривал за Гарри и участвовал в его играх, Кикимер с Винки поочерёдно готовили или убирались, а Вальбурга проводила время за чтением или разговорами с гостями, но периодически общалась с мальчиком, если тот подходил, читала ему или рассказывала истории. После древнего крещения она сказала домовикам звать мальчика только по имени, ведь Гарри стал членом семьи, и в доме его уже давно не называли полукровкой. Вальбурга и сама свыклась с тем, что энергичный и любознательный мальчик где-то поблизости, что он может опять прибежать, что-то спрашивать, слушать её с раскрытом ртом, охать или улыбаться. Свыклась и стала относиться к нему как к внуку.

Впрочем, внук умел удивлять… то он вдруг перемещался с одного этажа на другой и не мог объяснить, как это вышло, то падал и ничего не разбивал, то вдруг проходил сквозь стены. Магия бурлила в малыше и периодически находила себе выход. Ни Сириус, ни Регулус, сколько Вальбурга их помнила маленькими, не были настолько ловкими и способными в колдовстве. Иногда она посматривала на мальчика и думала, что бы с ним стало, если бы они не избавили его от тёмной сущности или же согласились отдать родственникам-магглам? Скорее всего, они бы загубили это маленькое дарование и не дали ему развиваться. Гарри, определённо, был очень способным, не зря Волан-де-Морт за ним охотился и чуть не убил. Теперь, когда его ничто не сдерживало, малыш активно себя проявлял и нуждался лишь в небольшой огранке, как и все юные таланты. Порой Вальбурга говорила о нём, сидя у золовки, и испытывала чувство гордости: такой одарённый и сильный союзник под их крышей рос! Не ребёнок, а настоящее сокровище.

Однако пока «сокровище» ещё только познавало этот мир и не всегда понимало, что хорошо, а что плохо.

— Гарри, что это? — спросила Вальбурга этим днём, стоя в коридоре и рассматривая тёмную часть стены.

— Чернота? — скорее спросил, чем утвердил Гарри, держа ручки за спинкой.

— Я вижу, что чернота, откуда она здесь взялась?

— Ну… вроде что-то загорелось…

— Само загорелось?

Мальчик пожал плечами, и Вальбурга подумала, что да, вот оно, Сириусовское воспитание, основной принцип которого состоит в том, что нужно уметь вовремя состроить удивлённое лицо и стоять на своём: «Это не я, так было ещё до меня».

— Покажи мне, что ты там за спиной прячешь, — сказала она и протянула руку.

— Ничего, — замотав головкой, ответил Гарри.

— Обмануть меня вздумал? — строго спросила Вальбурга. — А ну быстро показал мне, что там за «ничего».

Мальчик вздохнул и положил ей на руку оторванную от дерева ветку, обмотанную шерстью. Вальбурга покрутила её в пальцах, подёргала за шерсть и поняла, что же перед ней — это подобие волшебной палочки. Сириус же свои запасные спрятал в ящике, а на тот наложил чары, чтобы любопытный ребёнок не открыл. Гарри, похоже, по-своему понял построение волшебной палочки — нужно же дерево и какой-нибудь наполнитель — и решил сам себе смастерить свою.

— А шерсть единорога у тебя откуда взялась? — спросила Вальбурга, но мальчик лишь отвёл глаза в сторону и снова пожал плечами. — Добби!

Хлопка не последовало, домовик материализовался в стороне и по здоровому синяку под его глазом всё остальное тоже стало понятно — ради маленького хозяина шерсть была добыта в ожесточённом бою. Вероятно, один единорог сегодня жевал себе траву и даже не думал, что кому-то может вдруг понадобиться вцепиться ему в хвост или в гриву.

— Добби не виноват, я всё сам сделал! — сразу же бросился на его защиту Гарри и заслонил собой.

— Конечно же не виноват, Добби сейчас пойдёт наверх, возьмёт обои, клей, всякие там инструменты, а потом всё здесь почистит и исправит. Да ведь, Добби? — с нажимом уточнила Вальбурга.

— Да, госпожа! — с облегчением подхватил Добби, высунувшись из-за плеча мальчика. — Добби всё-всё здесь почистит и исправит! — заверил он и с хлопком исчез.

Гарри продолжал стоять, помалкивая и посматривая в пол. Вальбурга же держала в пальцах веточку и посматривала на почерневшую стену. Даже ведь какая-то веточка с шерстью в руках этого неугомонного ребёнка что-то из себя испустила, из-за чего обгорела стена. Вот что будет, когда это дарование подрастёт?

— Что, так колдовать не терпится? — спросила она.

Гарри осторожно поднял на неё глаза и кивнул.

— Кикимер!

Раздался хлопок, и домовик появился перед ней.

— Да, госпожа?

— Сходи в спальню к Сириусу и принеси одну из его запасных палочек.

— Да, госпожа.

Домовик исчез и, появившись через какие-то мгновения, протянул ей волшебную палочку.

— Не мне, Гарри отдай.

Гарри потянулся было к палочке, но, словно почувствовав подвох, отдёрнул руку.

— А Сириус ругаться не будет?

— С кем ругаться? Со мной? Я ему поругаюсь… Бери.

Осмотрев коридор, Вальбурга притянула из прихожей мяч и направила на него свою волшебную палочку. Показав Гарри простейшее заклинание левитации, она ушла в гостиную, взяла почту и села на диван. Ребёнок был занят и пытался колдовать, Добби чистил стену и клеил обои, Кикимер с Винки сами могли найти себе занятия, а значит, волноваться было не о чём, можно было спокойно читать, что нового произошло в жизни родных и знакомых. От этого дела её спустя некоторое время отвлёк грохот в коридоре и последовавший за ним детский голосок:

— Ой-ё-ё-ёй…

— Гарри! — повернув голову, крикнула Вальбурга.

— Да-а? — послышался из коридора настороженный голос мальчика.

— У тебя там всё хорошо?

— Да-а?

— Я не пойму, ты у меня спрашиваешь или отвечаешь?

— Да-а! У меня всё хорошо!

Вальбурга покачала головой и позвала Кикимера.

— Сходи посмотри, с чем там Гарри нашкодил, и поправь, если нужно.

— Хорошо, госпожа.

Домовик ушёл из гостиной, и какое-то время из коридора доносились несколько голосов. Похоже, мальчик переговаривался то с одним, то с другим домовиком, пока они дружно наводили порядок. Впрочем, Вальбурга не стала прислушиваться, поскольку в камине вспыхнул изумрудный огонь и из него вышел очень необычный на вид человек. Это был бледный худой мужчина, одетый в тёмную мантию, его ладони и лицо покрывали многочисленные символы.

— Доброго дня, госпожа, — сухо сказал он и, вскинув руку, заслонил лицо от света, исходившего из окна. — Вас не затруднит сделать мне одолжение?

— А что, ты из этих, из кровососов? — спросила Вальбурга и взмахнула палочкой.

Портьеры тотчас сдвинулись, и в гостиной стало намного темнее.

— Нет, госпожа, много работаю по ночам, отвык от яркого света. Благодарю за одолжение, — прибавил визитёр, опустив руку, и остался на месте.

«Надо же, хоть один воспитанный попался», — смерив его взглядом, подумала Вальбурга и вскинула левую руку.

— Присаживайся, что встал там.

— Благодарю, госпожа, вы необычайно добры, — отозвался визитёр и, пройдя, опустился на край противоположного дивана. Вблизи стало видно, что помимо необычной раскраски он имел и крайне странные глаза, такие мутные, что даже не было видно зрачка. — Мне передали, что вам нужен такой, как я, для… особого вида работы.

— Да таких, как ты, тут уже столько побывало… — проворчала Вальбурга, — и каждый уверял, что ему сделать дело — раз плюнуть, а потом или не возвращался, или приходил в страхе и слезливо пытался выпросить оплату за работу, которую он не выполнил.

— Сильно сомневаюсь, что это были такие, как я, госпожа, — невозмутимо отозвался гость. — Признаться, меня к вам привело любопытство.

— Любопытство? Впервые слышу, чтобы таким, как ты, это было свойственно.

— Иногда случается и у нас, госпожа, редко, но случается. Обычно о нас вспоминают, когда речь идёт об одном или двух усопших, но вы… Я давно не слышал о столь необычном заказе. — Незнакомец подался корпусом вперёд, и в его мутных глазах проступили небольшие зрачки. — Госпожа, зачем вам понадобился тот, кто сможет нарушить покой толпы оживших мертвецов?

Вальбурга тоже подалась корпусом вперёд, поскольку незнакомец её нисколько не пугал.

— За тем, что среди этой толпы находится мой сын, а я хочу, чтобы его тело лежало в фамильном склепе, там, где ему и надлежит быть.

— О… — Гость приложил ладонь к груди и склонил голову. — Прошу прощения, госпожа, я был о вас плохого мнения… думал, в мире опять что-то назревает… вроде войны или интриг… думал, кому-то опять понадобилось вспомнить о нас ради того, чтобы управлять армией мёртвых и кого-то завоевать. Некоторые полагают, будто мы преследуем те же цели и жаждем власти, но мы никогда к этому не стремились. Ваше желание я уважаю, госпожа, я возьмусь за ваш заказ.

— Сколько ты хочешь?

— Полсотни хватит, госпожа.

— Всего лишь? Твои предшественники просили намного больше…

— Повторюсь, госпожа, но я сильно сомневаюсь, что мои предшественники были хоть чем-то похожи на меня. Такие, как я, рождаются с редким даром и никогда не берут за работу больше, чем она стоит.

— Хм… ты начинаешь мне нравиться, тебе что-то ещё нужно?

— Только вещь вашего сына, чтобы я мог его распознать среди толпы. Что-то очень личное, возможно, что-то из одежды или любимая игрушка.

Вальбурга шумно втянула в себя воздух и сунула руку в карман платья. Нащупав там мягкий предмет, она сжала его пальцах и достала на свет.

— Сойдёт?

Незнакомец посмотрел на потрёпанный старенький галстук изумрудного цвета и протянул руку. Сжав галстук в своих пальцах, он ненадолго застыл, смотря в одну точку.

— Душа вашего сына не ведает покоя… — вдруг отстранённо сказал он, — истерзанная, блуждающая во мраке среди десятка таких же несчастных душ…

— Ты… его чувствуешь? — спросила Вальбурга, но гость как будто бы пребывал в трансе и не услышал.

— Я найду вашего усопшего сына, госпожа, — наконец сказал он, вернув к ней взгляд, — и помогу вам сделать так, чтобы его душа обрела покой. Не теряйте меня, я дам вам о себе знать через два-три дня, тогда и оплатите работу.

На этом гость поднялся и подошёл к камину. Кивнув в знак прощания, он кинул за решётку летучий порох и шагнул в изумрудный огонь.

— Лютный переулок!

Вальбурга пронаблюдала за тем, как он исчез, и взмахнула палочкой в сторону окон. Портьеры снова отъехали, и в гостиной стало намного светлее. Из коридора всё ещё доносились голоса домовиков и ребёнка, за стеклом светило солнце. Какие-то минуты Вальбурга посматривала в сторону облаков, далёких и безмятежно плывущих по небу. Душа её Регулуса страдает… а ведь когда-то она даже не знала, что с ним, имела только догадки, пока Кикимер всё не рассказал. Теперь было понятно, что же произошло в тот день, когда они с мужем в последний раз видели сына… Её бедный мальчик действительно взвалил на себя непосильную ношу и побоялся признаться. Наверное, подумал, что они не поймут, побоялся, что разочаруются в нём. Такой храбрый и отчаянный мальчик, ушёл под воду во всех смыслах.

— Кикимер всё поправил, госпожа, — доложил домовик, зайдя в гостиную.

— Хорошо, иди, — лишь ответила она и, не глядя, махнула рукой.

Регулус раньше неё понял, на какие мерзости способен Волан-де-Морт, но не подошёл к ней, ничего не рассказал, не попросил о помощи… — вот что было больнее всего.

— Бабуля, я палочку тебе оставлю, а то Сириус будет искать… и ругаться.

Гарри, зашедший в гостиную, оторвал Вальбургу от мыслей и положил волшебную палочку на кофейный столик. Судя по тому, с какой настороженностью он это сделал, к нему, видимо, пришло осознание, что размахивать палочкой и применять заклинания оказалось не так-то легко и весело, как могло показаться.

— Наколдовался, что ли?

— Ага.

— Пойди сюда.

Вальбурга поманила его пальцем, и Гарри к ней приблизился. По привычке она, конечно же, пригладила его тёмные волосы, но это было бессмысленно, поскольку они опять стали топорщиться. Сириусу это их свойство очень нравилось, а Вальбурге оставалось разве что смириться. Благо, что под этими волосами больше не было шрама, оставленного Волан-де-Мортом. Больше ничто не связывало это чудовище с мальчиком.

— Бабуля, в коридоре всё хорошо, — заверил Гарри, продолжая на неё посматривать как бы очень честными зелёными глазами.

— Да знаю я, что там всё хорошо, — ответила она, рассматривая его личико, и приложила палец к подбородку. — А это ещё что? Ты где шею так исцарапал?

— Да нигде, это так… ерунда.

— Вот всё у тебя ерунда, а ну-ка постой.

Гарри, конечно же, догадался, что она хочет сделать, и попробовал улизнуть, но был схвачен за плечо и развёрнут обратно. Вальбурга достала из другого кармана платья небольшой флакон и чистый носовой платок.

— А-а-ай, бабуля, не надо!.. — морщился и протестовал внук, пока она со знанием дела смазывала ему шею целебной смесью.

Хорошенько осмотрев мальчика ещё раз и поправив на нём футболку, Вальбурга его отпустила.

— Ладно, иди, играй.

Гарри убежал. Через какие-то минуты можно было видеть, как он пролетает на метёлке мимо дверного проёма, а следом за ним на метёлке пролетел и Добби. Будь в гостях Лукреция, она бы, конечно, схватилась за сердце от увиденного, но Вальбургу теперь сложно было чем-то удивить. Даже комната Регулуса, изменившаяся до неузнаваемости, её не особо удивляла, как и мягкая собачья лежанка, находившаяся в углу этой комнаты. На этой самой лежанке, получив от хозяев подушку и одеяло, спал Добби.

Пожалуй, единственным, кто ещё требовал от неё некоторых душевных сил, хотя бы чтобы сохранять спокойствие, был лишь фамильный гобелен. Пока Вальбурга как-то на выходных находилась у брата, Гарри при помощи стойких волшебных фломастеров, подаренных добрым крёстным папой, восстановил на этом гобелене справедливость. Под старым чёрным пятном он нарисовал собаку, а рядом с ней человечка, а чтобы ни у кого не осталось сомнений, кто же эти двое, потомки Блэков, под ними была большими буквами сделана уточняющая надпись: «ГАВ-ГАВ И Я». По крайней мере, мальчик знает хоть какие-то буквы, периодически утешала себя Вальбурга, посматривая на преобразившийся гобелен.

Сегодня её взгляд тоже коснулся гобелена, но он не вызвал у неё никаких чувств. Из-за визитёра и его слов о её погибшем сыне Вальбурга пребывала в некоторой прострации и снова думала о былом. О собственных заблуждениях, ошибках, развале семьи. Перебравшись в столовую, она не замечала, как перед ней ходили домовики и расставляли на столе посуду. А может детям нужно было позволять оставаться детьми, а не требовать от них многого? Может, если бы Регулус не пытался быть взрослым и сильным, то он смог бы открыться и трагедии на озере не произошло бы?

— Госпожа, явился Вудроу Крэбб и очень просит его принять, — оторвал её от размышлений Кикимер.

— Пропусти, раз уж так просит, — с неохотой отозвалась Вальбурга и услышала торопливые шаги.

Её раскрасневшийся упитанный родственник запыхался и с трудом поклонился ей, войдя в столовую.

— О, благодарю, что приняли, миссис Блэк! — взволнованно заговорил он. — Так рад вас видеть… безумно рад… Вы ведь знаете, ваша матушка, почтенная Ирма Крэбб, и мой дорогой дедушка были…

— Вуди, ты меня оскорбить явился? — оборвала его излияния Вальбурга.

— Что? — растерялся Вудроу.

— По-твоему, я настолько старая, что не помню, кто и кому кем приходится?

— Нет, что вы, я лишь…

— Я и без тебя знаю, кто чей брат и чей сват. Говори, чего тебе надо.

Вудроу сделал глубокий вдох и с чувством произнёс:

— Я пришёл из-за вашего сына! Простите меня, миссис Блэк, но Сириус перешёл всякие границы! Он пользуется служебным положением, он отключил мой камин от общей сети, он…

Возможно, Вудроу рассчитывал, что его жалобы её заденут или удивят, но Вальбурга удивилась бы только в том случае, если бы узнала, что её сын самый прилежный сотрудник. Чтобы Сириус и ничего не вытворил? Это ведь только в «Ежедневном пророке» могут писать, что какой-то хулиган на первое апреля надругался над фонтаном в Атриуме: вместо воды в том вдруг стало литься пиво. Работа Министерства магии из-за этого была парализована. Одна часть сотрудников пыталась проверить качество продукта и вела бурные обсуждения, другая часть сотрудников пыталась утихомирить первую, а третьей стало слишком весело и хорошо. Из-за этого события целое расследование проводилось, неделю велись поиски, но хулигана так и не нашли. Вальбурге, читавшей газету, даже со стула подниматься не надо было, чтобы сказать, что же это за хулиган в Министерстве завёлся. Она из года в год из этого хулигана дурь выбивала и всё без толку.

— Вуди, я не пойму, ты что от меня хочешь? — спросила Вальбурга сейчас. — Чтобы я в ваши с Сириусом разборки влезла? Так они мне не интересны.

— Но я думал…

— Могу дать тебе только совет, раз уж пришёл. Если виноват, так извинись, Сириус мстительный, но отходчивый, он тебе всё вернёт, а если не виноват, так вызови его на дуэль.

— Д-дуэль?!

— А что не так? Вы же с ним не насмерть биться будете, а так... пока один другого не изнурит или без оружия не оставит. Сириус такие развлечения любит, он твой вызов примет, вот ты и поставишь ему условия, чтобы всё вернул, если проиграет, а там проявишь себя. Отстоишь, так сказать, свою честь.

— Н-но… миссис Блэк...

Вудроу растерялся так сильно, словно мысль самому отстаивать свою честь ему бы никогда не пришла в голову. Пока он пытался подобрать слова, возможно, всё ещё надеясь, будто тётка решит его проблемы, в коридоре снова послышался голос ребёнка.

— Бабу-у-уля!..

Гарри, чьи волосы разлохматились ещё сильнее, влетел на метёлке в столовую и, обогнув гостя, затормозил у стола.

— Бабуля, а мы когда обедать будем? Я проголодался…

— Скоро будем, иди ручки помой, — велела Вальбурга, и мальчик побежал в сторону кухни.

Поставив метёлку у стены, он поднялся на носочки, дёрнул за ручку двери и скрылся. Ненадолго притихший Вудроу проводил его взглядом и забыл, что хотел сказать.

— Вы… вы позволяете этому полукровке так с собой разговаривать, миссис Блэк? — удивлённо спросил он, и у Вальбурги стало стремительно портиться настроение.

— Вуди, я не поняла, — сердито начала она, — с Сириусом ты не поладил, меня нагло задерживаешь перед обедом, а теперь ещё моего внука оскорбить вздумал?

— Нет, что вы, я только заметил, что этот безродный мелкий полукровка, он… много себе позволяет и…

— Кто-кто много себе позволяет?! — грозно уточнила Вальбурга и поднялась из-за стола. — КИКИМЕР, А НУ ВЫШВЫРНИ ЭТОГО МЕРЗАВЦА ИЗ МОЕГО ДОМА!

Когда Гарри показался из-за двери, в доме были слышны крики, доносившиеся из коридора.

— Бабуля, а чего это дядя раскричался? Он не останется на обед?

— Нет, — ответила Вальбурга, вернувшись на стул. — Дядя вспомнил, что совесть потерял, жутко перепугался и побежал её искать. А ты чего застыл там?

— А мне Винки не даёт на маленьких домовичков посмотреть…

— И правильно делает, нечего тебе на них смотреть.

— А можно я хоть одним глазком посмотрю?

— Нет, нельзя, вот подрастут, тогда и посмотришь.

— А когда они подрастут?

— Когда время придёт.

— А когда время?..

— Так, а ну закончил препираться и быстро сел за стол!

Гарри тяжко вздохнул и двинулся к ближайшему стулу. Забравшись на него, он немного подождал, когда стол будет накрыт, а потом взял в руки ложку, кусочек хлеба и стал с аппетитом есть суп. Благо, что уговаривать его было не нужно, Вальбурге достаточно было лишь иногда повторять, что если он будет капризничать и плохо кушать, то вырастет таким же противным и больным на голову, как Тёмный Лорд, а Гарри этого очень не хотел и обычно не привередничал, к тому же, если он хорошо себя вёл, то после первого или второго блюда ему давали конфеты или пирожное, а их порой не заслуживал даже Сириус. Словом, некоторые вещи Гарри запоминал и старался бабушку слушаться. Сегодня он немного расстроился только потому, что в столовой появился Добби, которому пришлось ненадолго исчезнуть из дома.

— Хозяин Сириус призвал Добби, чтобы Добби передал госпоже, что хозяин Сириус очень задержится из-за важных дел и придёт поздно. Хозяин Сириус просит госпожу не серчать и уложить за него Гарри.

— Ишь раскомандовался, важные дела у него, — проворчала Вальбурга вслух, но, в отличие от Гарри, не расстроилась.

Может, она дождалась? Может, Сириус наконец остепенится и приведёт в этот дом невестку? Если не ради неё, то хоть ради Гарри сделал бы им обоим одолжение. Мальчику бы не помешала женская ласка или хотя бы братишки или сестрёнки, с которыми бы он смог общаться и резвиться. В конце концов, Вальбурга уже почти смирилась с тем, что в этот дом может войти ещё одна полукровка. В крайнем случае можно будет поправить ей родословную, бедную девушку приодеть, дурную — воспитать, образованную и послушную принять и не трогать. Была бы только невестка, остальное-то не проблема.

«Мерлин, только бы не маггла и не грязнокровка!» — подумала про себя Вальбурга и посмотрела на Гарри.

— И чего ты скис? Никуда Сириус от тебя не денется. Иди, поиграй или отдохни пока, а потом мы с тобой в гости пойдём.

— В гости? А к кому? — оживился Гарри.

— А к кому захотим, к тому и пойдём, — ответила Вальбурга.

Вудроу невольно навёл её на некоторые мысли… Видимо, пора проведать кое-какую родню, а то вдруг у них тоже с памятью проблемы или со слухом. Вдруг они не общаются между собой и за эти годы забыли, кем она представила Гарри на свадьбе Беллатрисы. Возможно, стоит начать с Андромеды, посмотреть, как там её никчёмный муж-дармоед поживает, делом каким-нибудь занялся или опять сидит на шее и прикрывается тем, что его многие не любят.

— У одного Сириуса, что ли, есть важные дела? — сказала Вальбурга внуку. — Мы с тобой и без него прекрасно проведём вечер.