Глава дома Блэк (джен)

Ночь, накрывшая окрестности Годриковой Впадины, была безмолвной и зловещей. Сириуса всего трясло как никогда не трясло в жизни. Улыбающиеся тыквы, расставленные в доме Поттеров, теперь выглядели невероятно устрашающими, и, глядя на гостей, казалось, тихо над ними смеялись. Перед глазами Сириуса всё ещё находился Джеймс, неподвижно лежащий у лестницы. Какие-то минуты назад он тряс его и требовал перестать дурачиться, бил по щекам и завывал в голос. Кажется, у него была истерика, по-другому это состояние не получалось назвать. Сириус прекратил свои безумные действия лишь потому, что в доме послышался какой-то шум и совершенно неожиданный для него детский плач.

— Ну что ты, что ты… эй, Гарри, я же тебя не обижу…

Со второго этажа спустился Хагрид и принёс Гарри в своих руках. Малыш каким-то чудом выжил, а вот Лили нет. Волан-де-Морт убил её так же, как и Джеймса, а Гарри почему-то не смог. Мальчик плакал, Хагрид тоже лил слёзы, повторяя, как же жаль Поттеров, а Сириус стоял рядом и впервые дико боялся подниматься на второй этаж. Боялся увидеть там Лили, добрую и несравненную Лили.

Сириус зацепился взглядом за Гарри, за мальчишку, которого поклялся перед Поттерами оберегать, и протянул дрожащие руки к полувеликану.

— Д-дай… дай его мне, — хрипло попросил он, но Хагрид прижал мальчика к себе.

— Не могу я, мне Дамблдор наказал забрать его!

То ли он сдавил бедного мальчика, то ли тот и без того был напуган, Гарри расплакался в его руках ещё сильнее.

— Отдай его мне! Хагрид, я позабочусь о нём, я его крёстный отец! — настоял Сириус.

— Нет, не отдам! — упрямо повторил Хагрид. — Дамблдор дело говорит, он-то лучшего нашего знает, с кем Гарри быть! У дяди с тётей он будет в безопасности!

— Это у тех дурных магглов, которые Лили ненавидели? — не веря своим ушам, переспросил Сириус и шагнул ближе.

— Ну что ты наговариваешь! Разве ж Дамблдор стал бы отдавать мальчонку дурным людям? Иди, Сириус, приляг, успокойся или делом каким займись… А Гарри я тебе не отдам, вот так!

Сириус бы отошёл в сторону и уступил дорогу, но за спиной Хагрида он всё ещё видел Джеймса. Того, кто просил его стать Хранителем тайны. Того, кого он подвёл и не уберёг в эту ужасную ночь.

— Нет! — помрачнев, ответил Сириус и схватил волшебную палочку.

Гарри он вытянул при помощи Левиосы, схватил его на лету и побежал на улицу.

— Стой! Стой, безумный, кому говорю! Блэк, вернись! — был слышен за его спиной голос полувеликана и шаги, от которых сотрясалась земля, но Сириус запрыгнул на мотоцикл и, прижав крестника к груди, рванул прочь от злосчастного дома.

* * *

Многие волшебники в эту ночь праздновали победу. Многие слышали, что Тот-Кого-Нельзя-Называть пожаловал в дом Поттеров, но почему-то пал, попытался убить Гарри Поттера и пал. Волшебники прозвали его Мальчиком-Который-Выжил и восхваляли его имя. Многие были убеждены, что Мальчик навсегда избавил их от Волан-де-Морта. Но Альбус Дамблдор убеждён в этом не был и ничего не праздновал. Во-первых, он не понимал, как Волан-де-Морт проник в дом Поттеров — это ещё стоило выяснить — а во-вторых, он не был уверен, что враг исчез навсегда. Этой ночью Дамблдор написал письмо Дурслям и рассчитывал отнести маленького Гарри к ним. Вот только его планам помешал Сириус Блэк.

— Вёл себя как сумасшедший, сэр… — докладывал в его кабинете Хагрид. — Я ему, значит, говорю, мол, вам виднее, а этот и ус не дует… раскричался, значит, палочку достал и хвать только Гарри из моих рук! Схватил и смылся на этом своём мотоцикле! Совсем дурной сделался, профессор, как бы чего он не вытворил…

— Блэк и раньше был дурной, ничего удивительного, — мрачно заметил на это Снейп. — Считайте, пропал Гарри Поттер. Блэк его только дурному и научит…

— Его можно понять, он потерял близких друзей, — с напускной мягкостью возразил ему Дамблдор. — Думаю, я смогу его переубедить, когда он немного остынет…

Положением вещей он, конечно же, не был доволен, но решил переждать немного, прежде чем затевать беседу с Сириусом. Того всё-таки предстояло ещё найти. Поскольку самому этим заниматься было затруднительно, то Дамблдор послал весточку Грюму.

— Так к матушке рванул он, — докладывал тот на следующий день. — Понятное дело, в доме покойного дяди Альфарда небезопасно и много чего делать самому придётся, а под мамкиным крылом всё легче, — язвительно прибавил тот. — Там и накормят, и напоят, и для Гарри местечко найдут. Ушлый этот тип, Сириус Блэк, я вам всегда говорил. Нельзя этим Блэкам доверять, они ж поголовно тёмные маги! Кровь, чай, не водица, даёт о себе знать!

Надолго откладывать визит было нельзя, поэтому Дамблдор собрался и отправился в дом на Гриммо.

* * *

Гарри был легко одет, и в воздухе Сириус понял, что малыш может замёрзнуть и заболеть. Он скинул с себя куртку, поплотнее завернул в неё мальчика и полетел дальше. Путь до Лондона был неблизкий, и к тому времени, когда пора было снижаться, Сириус, оставшись в одной футболке, сильно замёрз и дрожал. Одной заледеневшей рукой он всё ещё прижимал к себе Гарри, другой держался за ручку руля. Мотоцикл послушно опустился на площади Гриммо, и Сириус быстрым шагом направился к дому двенадцать. Можно было, конечно, податься к себе, в дом, завещанный ему покойным дядей Альфардом, но туда лететь было ещё дальше, а трансгрессировать с таким крохой было крайне опасно. Трансгрессия могла сдавить внутренние органы и нанести непоправимый урон неокрепшему организму. Оставалось лишь ненадолго остановиться где-то.

Сириус вбежал на крыльцо, открыл дверь и шагнул в коридор. Лампы как обычно вспыхнули, одна за другой, освещая ему путь. Сириус посмотрел на Гарри, мирно спящего в его руках, и двинулся вперёд.

— Явился выжженный с фамильного гобелена выродок, моя госпожа, — послышался в столовой голос Кикимера. — Мне его выставить?

— Раз явился, так пусть проходит, — ответил ему другой, властный женский голос. — Пригласи его.

Домовик вышел из столовой и показался перед Сириусом.

— Выродок может проходить, госпожа готова его принять, — сообщил он и указал рукой в сторону дверного проёма.

У Сириуса не было сил, чтобы съязвить или разозлиться. Он здесь только ради Гарри, заверил он себя и прошёл в столовую. За столом находилась его пожилая мать, державшаяся так прямо и демонстративно, как будто в доме проходил светский приём.

— Зачем пожаловал, Сириус? — вопросила она, держа в руке чайную чашку.

— Позволишь… задержаться на день или два? — тихо спросил Сириус. — Мне… некуда… сейчас больше пойти.

— Что ж, задержись, раз уж пожаловал, — нехотя ответила ему мать, поставив чашку на блюдце. — Что за мальчик у тебя в руках? Надеюсь, не мой внук? Ты ведь не рассчитываешь, что я приму в семью безродного бастарда?

— Нет, это… Гарри. Сын Лили и… Джеймса, — голос Сириуса дрогнул, и он отвёл взгляд. — Они... мертвы… Волан-де-Морт нашёл их и… убил.

Сам не понимая, как у него это вышло, он развернулся и двинулся прочь. Как в тумане поднялся по лестнице, нашёл свою старую комнату, удобно устроил Гарри среди подушек, укрыл одеялом, а сам осел на пол. Уткнувшись лицом в угол матраса, Сириус не сдержался и его плечи сотряслись от рыданий. Это всё из-за него — он предложил Джеймсу выбрать вместо себя Питера в качестве Хранителя тайны. Предложил и Питер сдал их врагу. Своим предложением он всё равно, что убил друзей. Сириус всхлипывал и сжимал в пальцах простыню. Он найдёт Питера, найдёт и убьёт его за Джеймса и Лили.

Когда накопленная горечь перестала прорываться наружу, Сириус соскользнул на ковёр и лежал на нём какое-то время, отстранённо смотря в потолок. Наступит утро и он отправится на охоту, думалось ему. За Поттеров он убьёт Питера без раздумий. Сириус так устал, что заснул прямо на полу. Он не учёл только то, что забыл позаботиться о себе самом. Долгий полёт и ночная прохлада ещё скажутся на его здоровье утром, когда у него подскочит температура. Возможно, на какое-то время ему станет совсем не до поисков предателя.

* * *

Два года тому назад Вальбурга Блэк потеряла любимого сына. Регулус был её гордостью и надеждой на продолжение рода. В шестнадцать лет он примкнул к Тёмному Лорду и возвысил их семью в глазах других. Вот только в семнадцать лет он пропал, и ни Лорд, ни его приспешники не послали Блэкам ни одной весточки. Более того, никто из них не знал, где Регулус, жив он или мёртв. Орион Блэк, глава семьи, разыскивал сына, где только мог, но всё было тщетно. Похоже, Регулус погиб, возможно, Тёмный Лорд отправил его на слишком сложное задание или же его приспешники бросили юношу одного. В любом случае его исчезновение подорвало веру Вальбурги в авторитет Лорда Волан-де-Морта. К тому же в тот же год умер и её муж, она осталась совершенно одна в большом старинном доме, полном артефактов и призраков прошлого. Вот почему внезапное возвращение блудного сына Вальбурга Блэк восприняла более чем спокойно. Вернись Сириус года два тому назад, она бы выставила его за дверь, велев убираться к Поттерам, но сейчас материнское сердце впервые дрогнуло и в нём зародилась слабая надежда. Что, если ей удастся вернуть старшего сына в лоно семьи? Что, если надежда на продолжение рода Блэков ещё не потеряна?

Вальбурга немного поразмыслила и решила воспользоваться таким удачным стечением обстоятельств. Возможно, если удастся отрезать Сириусу путь к отступлению, она сможет хотя бы заставить его немного прислушаться к ней.

— Кикимер… — сказала Вальбурга поутру.

— Да, моя госпожа, — откликнулся домовик.

— Сожги дом Альфарда Блэка. Сожги и оставь над ним Тёмную метку. Отправляйся сейчас же.

— Будет исполнено, моя госпожа, — поклонившись, ответил Кикимер и с хлопком исчез.

Допив чай, Вальбурга читала газету с кричащим заголовком о победе над Тем-Кого-Нельзя-Называть и думала о Гарри Поттере. Этот полукровка ей был совершенно не нужен, но, что важно, он был очень нужен Сириусу. Похоже, придётся пойти на уступку ради него. Возможно, если она сделает вид, что не против принять бедного мальчика, сын тоже смягчится. Возможно, эта живая игрушка, напоминающая ему о друге, поможет Сириусу повзрослеть и задуматься о своей семье. Так пусть поиграется, может, быстрее научится ответственности и чему-нибудь ещё.

— Ваш приказ исполнен, моя госпожа, — вернувшись, доложил Кикимер и щелчком пальцев убрал с наволочки копоть.

Теперь у Сириуса больше нет уютного дома, куда он сможет улететь, дом Поттеров разрушен, а другие его никчёмные нищие дружки вряд ли смогут предложить ему подходящее для него и малого ребёнка место.

— Никому об этом ни слова или я отрублю тебе язык! — строго предупредила Кикимера Вальбурга. — А теперь иди и проверь Сириуса: что-то долго он не спускается к завтраку…

Домовик вернулся спустя какие-то минуты и доложил, что Сириус лежит на полу и в горячке бредит, а мальчик плачет, лежа на кровати.

— Так что же ты стоишь, бездарь?! — напустилась на него Вальбурга. — Приведи к Сириусу целителя и позаботься о ребёнке!

Едва она вышла из столовой, как послышался стук. Гостей Вальбурга не ждала, но поскольку домовик был занят, то ей пришлось самой отправиться к двери. На крыльце её ждал Альбус Дамблдор.

— Прошу прощения за беспокойство, дорогая Вальбурга… — учтиво начал он, но она перебила:

— Чем обязана визиту, Альбус?

— Дело в твоём сыне, в Сириусе. Ты, должно быть, знаешь, что вчера произошло в Годриковой Впадине?

— Допустим, что знаю.

— Видишь ли, вчера ночью твой сын унёс Гарри Поттера, совершенно не подумав о его родных. У Гарри есть дядя и тётя, они могли бы позаботиться о мальчике. Я подумал прийти и облегчить твою и Сириуса жизнь. Ты не могла бы попросить его переговорить со мной?

Возможно, Дамблдор рассчитывал, что она пойдёт навстречу и с удовольствием согласится отдать Гарри, но Вальбурга подумала о совершенно другом… Если она избавится от Гарри, то Сириус не задержится на Гриммо. Мальчик — это очень хороший рычаг воздействия на него, пока он в этом доме, она ещё сможет управлять сыном, а значит, осиротевшего мальчика нужно сберечь и удержать во что бы то ни стало.

— Нет, не могла бы, — холодно ответила Вальбурга. — И будет тебе известно, Альбус, мой сын очень утомлён и подавлен из-за кончины Поттеров. Выбери другое время для его посещения.

— Боюсь, что вынужден настаивать, Вальбурга, — отозвался тот, — твой сын не ведает, что творит. Их с Гарри не связывают кровные узы, а у дяди и тёти мальчик будет в безопасности, к тому же его погибшая мать…

— Ты что же этим хочешь сказать, что мальчик в этом доме не в безопасности?! — повысив голос, перебила его Вальбурга, начиная сердиться. — Блэки, по-твоему, люди низшего сорта?! И с каких это пор мы вдруг не связаны «кровными узами» с Поттерами?! Тебе наше фамильное древо показать?!

— Боюсь, я не совсем правильно выразился…

— Боюсь, моё терпение не безгранично…

— Вальбурга, твой сын…

— Мой сын отдыхает, а ты живо выметайся отсюда, содомит проклятый!!! — взорвалась женщина и схватила волшебную палочку.

Её удар Альбус Дамблдор с лёгкостью отбил, но второй удар Вальбурга направила в пол. Ковровая дорожка тут же ожила, обхватила наглого гостя, точно змея, выволокла за дверь и резко отпустила, от чего он скатился по ступенькам.

— И впредь будь добр спрашивать разрешение для визита и присылать карточку, как это делают воспитанные люди! — крикнула ему вдогонку Вальбурга, а ковровая дорожка вернулась в дом, закрыла дверь и снова улеглась в коридоре.

Возможно, она ошибалась насчёт Джеймса Поттера, внезапно подумалось Вальбурге, возможно, её сына испортил вовсе не развязный избалованный мальчишка, а Альбус Дамблдор, позволивший чистокровным наследникам развлекаться и не чтить традиции предков. Возможно, когда она избавит сына от дурного влияния этого человека, тот станет более благоразумным и сговорчивым.

— Кикимер всё сделал, — вернувшись, доложил домовик. — Выродок уснул после приёма целебных настоек, а полукровка накормлен и переодет.

В любом случае, пока Сириус точно задержится на Гриммо, отметила про себя Вальбурга, а значит, какое-то время на сближение у них есть.

— Выродка можешь снова называть по имени, — сказала она домовику, — а если на крыльцо этого благородного дома ещё раз без приглашения заявится Альбус Дамблдор, то можешь сразу же его выдворить или прикончить, если он не угомонится. Отныне в этом доме ему совершенно не рады!

— Кикимер всё понял, моя госпожа, — не без удовольствия откликнулся домовик.

— Бродяга! Бродяга, где ты?! Бродяга, скорее!!!

Сириусу было очень жарко. Он летел по небу на мотоцикле, летел на всей скорости к дому Поттеров. По сквозному зеркальцу его звал Джеймс. Друг нуждался в нём и в его помощи. Дом Поттеров горел, его было хорошо видно в ночи. Сириус на лету выбил дверь и бросился вперёд. Нужно было найти Джеймса, Лили, Гарри. Нужно было вытащить их из западни. Огонь тем временем бушевал повсюду: лизал стены, мчался по лестнице на второй этаж, охватывал мебель.

— Сохатый?! — позвал Сириус, не зная, куда бежать. — Сохатый, где ты?!

— Бродя-а-а-а-а-ага!!! — послышался ему душераздирающий крик, и в этот момент потолок над ним затрещал и обрушился.

Сириус вздрогнул и проснулся. Сердце бешено стучало в его груди, щёки горели. Он часто дышал и ощущал, что от влаги футболка прилипла к спине. Это был сон. Всего лишь дурной сон. Он глубоко вдохнул, отбросил от себя одеяло, сел на кровати и внезапно застыл. Он находился вовсе не у себя дома. Он… очутился в своей старой спальне, в той комнате, которую он однажды решительно покинул и думал, что навсегда.

— Но…

Едва Сириус издал звук, как на него, точно ледяной поток воды, обрушились из памяти тяжёлые события прошедшего дня… мёртвый Джеймс у лестницы… упрямый Хагрид… плачущий Гарри… ночной полёт и… встреча с матушкой.

Сириус снова задрожал, но быстро опомнился и оглянулся. Кровать была расстелена, у его головы валялась сброшенная накануне куртка.

— Гарри… — испуганно сказал он и вскочил на ноги.

К его облегчению, Гарри не исчез. Он теперь лежал в детской кроватке, появившейся в углу комнаты. Кроватка предусмотрительно стояла в тени портьеры, и солнечный свет, проникающий в окно, её не касался. Судя по виду, это была та самая кроватка, в которой когда-то спал его младший брат. По крайней мере, Сириус смутно помнил, как получал подзатыльники от матери за то, что просовывал руки промеж прутьев, желая потрогать и пощекотать маленького Регулуса. Похоже, матушка то ли чуточку раздобрела на старости, то ли перестала видеть в дряхлой кроватке ценность, вот и разрешила Кикимеру забрать её с чердака и временно отдать для Гарри.

Сириус осторожно приблизился к кроватке и взглянул на малыша. Гарри мирно спал, его тёмные волосы были растрёпаны, как часто бывало у родного отца, личико не выражало напряжения, и только алый шрам в виде молнии на лбу смотрелся неестественно. Только этот противный шрам выдавал, что с мальчиком могло произойти что-то ужасное.

«Надо будет его свести», — подумал Сириус, решив, что крестнику ни к чему постоянное напоминание о том, что сотворил с ним и его родителями Волан-де-Морт. Такие шрамы уж точно не украшают и не радуют глаз. Однако Сириус не стал доставать волшебную палочку и что-то пробовать на мальчике: уж слишком сладко тот спал, не хотелось его тревожить.

Сириус поёжился и, взглянув на часы, понял, что проспал половину дня. Он надел куртку и тихо вышел из спальни. «Вот только этого не хватало», — хмуро подумал, идя по коридору и ощущая головную боль. Ему так сильно хотелось пить, что он сразу же отправился в столовую и схватил со стола кувшин.

— Сириусу следовало бы принять настойки, оставленные на его тумбочке, а не лечить болезнь водой, — укоризненно сказал за его спиной Кикимер.

Сириус медленно повернулся и посмотрел на домовика, стоящего в дверном проёме. Пока он спал, в этом доме что-то успело измениться?

— А с каких это пор ты меня по имени называешь? — спросил он Кикимера. — В этом доме я разве не «выродок»?

— Распоряжение госпожи, — сухо ответил домовик, словно оно ему было крайне не по душе. — Сириусу принести целебные настойки?

— Принеси, не откажусь.

Кикимер с хлопком исчез и появился через какие-то минуты, держа в руках по пузырьку. Сириус не любил болеть, да и сейчас эта болезнь была очень некстати, поэтому он не стал упрямиться, отпил и того, и другого горького лекарства по паре глотков, поморщился и даже поблагодарил домовика.

— Сириус изволит отобедать? — ещё раз поразил его тот.

Сириус нахмурился и присмотрелся к Кикимеру, но нет, на вид это был тот же домовик, каким он его помнил. Но ведь что-то же изменилось… С чего вдруг в Кикимере проснулось столько любезности и доброты? Пока Сириус спал, реальность изменилась? С чего вдруг его стали готовы лечить, терпеть и кормить?

Кикимер продолжал стоять перед ним с невозмутимым видом.

— Изволит… — наконец сказал Сириус и пронаблюдал, как домовик проходит вперёд и взмахами рук наполняет стол тарелками, чашками, блюдами и кувшинами.

— А-ам… Кикимер, тебя можно попросить об одолжении? — усевшись за стол, поинтересовался Сириус. — Мне отлучиться нужно… Присмотришь за Гарри, пока меня не будет?

— Кикимер всё сделает, — заверил домовик.

Несмотря на обилие блюд, Сириус не чувствовал аппетита, но подумал, что ему нужны силы. Если он хочет отыскать Питера и поймать, непременно нужно подкрепиться. Заставив себя съесть булочку и немного овощного салата, он только сейчас заметил, что в доме невероятно тихо, и снова посмотрел на домовика.

— А где сама госпожа, кстати?

— Госпожа отбыла по важным делам.

— По каким это?

— Госпожа Кикимеру не докладывала.

Сириус хмыкнул и с некоторым облегчением подумал, что нет, он всё в той же реальности. Хоть что-то в этом треклятом доме осталось неизменно. Его мать всегда мнила себя крайне важной персоной.

— Ладно, мне пора, не подведи меня!

Мотоцикл он сегодня не взял, подумал оставить, чтобы довезти Гарри до своего дома, завещанного добрым дядюшкой. Вот только, сколько Сириус не бегал по городу и окрестностям, всё было тщетно. Питера не было ни у матери, ни в квартирке, которую он с недавних пор снимал, ни в тех кафе или магазинчиках всякой всячины, о которых он периодически рассказывал друзьям, когда они собирались у Поттеров.

«Вот крыса, а! — злобно думал Сириус к вечеру, выйдя из очередного заведения. — Сдал Джеймса с Лили и смылся, крыса!»

Однако искать Питера до ночи у него не было возможности. Матушке вряд ли понравится, что он скинул на её домовика заботу о Гарри. Значит, пора было забрать мальчика и нанять своего домовика. Для начала Сириус решил трансгрессировать к себе домой и прихватить тёплую одежду. Ещё раз замерзнуть при перелёте и разболеться сильнее он не хотел.

Стоило только Сириусу трансгрессировать, как он невольно отшатнулся и схватил с пояса волшебную палочку. Вместо дома дядюшки Альфарда его ждали лишь обугленные руины, над которыми висела Тёмная метка.

— Мерлин…

Похоже, Пожиратели смерти всё поняли. Поняли, что это Сириус забрал Гарри и поэтому явились за ним. Похоже, они хотят убить кроху и тем самым отомстить за своего господина.

Сириус трансгрессировал к дому на Гриммо двенадцать и в полном смятении опустился на ступеньку крыльца. За себя он не боялся — не в первый раз с кем-то встречался или сражался — но как же Гарри? Как же ему теперь защитить мальчика? Он обязан это сделать во имя Поттеров. Их он не уберёг, так хоть их сына должен. Вот только куда же им теперь пойти? Обернувшись, Сириус косо глянул в сторону входной двери и достал из кармана пачку сигарет. Неужели задержаться у матушки? «Вот только этого не хватало!» — покачав головой, подумал он и, взяв зажжённую волшебной палочкой сигарету в рот, сделал затяжку.

Того, что за ним наблюдают из окна, Сириус от переизбытка чувств, конечно же, не заметил.

— Всё как мудрая госпожа и предвидела, — тем временем сам себе сказал поджигатель, он же «Пожиратель смерти», обычно именуемый в доме Кикимером, — выродку больше некуда идти.

Одобрительно хмыкнув, домовик отпустил краешек портьеры и отправился накрывать на стол. Госпожа как-никак любила порядок, да и мелкий полукровка наверху тоже нуждался в некотором уходе.

* * *

Решив, что сыну нужно какое-то время, чтобы отдохнуть и обдумать своё положение — Сириус всё-таки был из тех неразумных людей, кто должен сам себе набить шишки и только потом сделать выводы, — Вальбурга решила немного развеяться и узнать новости. Благо, что для этого ей достаточно было лишь посетить некоторых знакомых или родственников. Сегодня Вальбурга отправилась к золовке, Лукреции Пруэтт, которая не чаяла в ней души. Когда-то у Лукреции были большие проблемы с зачатием ребёнка, и она обратилась к невестке. Благодаря Вальбурге и тому ритуалу, который она для неё провела, Лукреция теперь воспитывала девочку.

— Да все сейчас только об одном болтают… — усадив дорогую гостью за стол и велев домовику подать чай, говорила Лукреция. — Многие ведут себя как ненормальные и восхваляют этого мальчика… Гарри Поттера. Твердят, что он избавил нас от Тёмного Лорда.

— Вот уж ума не приложу, как этот кроха мог его победить, — вставила Вальбурга, хотя про себя подумала, что без какого-то ритуала дело не могло обойтись, «святые» Поттеры явно что-то вытворили и обхитрили Волан-де-Морта.

— Да этого никто не понимает, — согласилась с ней золовка, — твердят, что произошло чудо… что Лорда покарала Небесная сила…

Вальбурга лишь закатила глаза и отпила немного чая, пока болтливая Лукреция продолжала излагать всё, что ей удалось услышать.

— Да, а ещё поговаривают, что предали их… Поттеров-то, — осторожно заметила она, как будто бы ожидая вспышки гнева, но Вальбурга продолжила спокойно попивать чай. — Что якобы укрывались они надёжно… прятались от Лорда… но их выдали.

— Кто?

Лукреция сделала паузу, прежде чем ответить.

— Кто-то из близких друзей… из тех, кому они доверяли.

Вальбурга тоже сделала паузу — намёк золовки был более чем понятен — и вернула чашку на блюдце.

— И почему я не удивлена? С того дня, как Поттеры впустили в свою семью грязнокровку, всякое уважение к ним потерялось. Вот что бывает, когда чистокровные семьи забывают про традиции.

— Да-да! — тут же с облегчением подхватила Лукреция, — взять вот племянницу моего Игнатиуса, Молли… ты бы видела, в каком свинарнике эта предательница крови теперь живёт! Два месяца назад седьмого ребёнка родила, а её муж так и чахнет на самой низкооплачиваемой должности…

Снова поносить предателей крови у Вальбурги не было настроения, сославшись на дела, она вернулась домой. Ей очень не понравилось, что теперь о Блэках могут болтать невесть что. И это всё из-за Сириуса. Был бы он разумнее, то и сам бы понимал, что свой род нельзя позорить. Нужно было с ним поговорить и всё выяснить, вот только Вальбурга по опыту знала, что на Сириуса невозможно давить, иначе этот упрямец станет делать всё наперекор. Значит, оставалось лишь проявить терпение.

Впрочем, долго ждать Вальбурге не пришлось. Вечером Сириус топтался у дверного проёма и хмурился.

— Решил что-то сказать, так садись и говори, — заметила она, подняв на него строгий взгляд. — Ты же знаешь, я ненавижу, когда над душой стоят.

Сириус прошёл в столовую и опустился на стул.

— Мой дом сожгли, — наконец хмуро сказал он, как будто бы ожидая, что она хотя бы охнет.

— Надо же, какая неожиданность, — сухо отозвалась Вальбурга. — Я всегда думала, ты сделаешь это сам… решишь начать готовить или опять бросишь окурок куда вздумается.

— Можешь язвить, сколько тебе влезет, а мой дом сожгли Пожиратели смерти, они догадались, что Гарри у меня, и ищут его. Эти твари хотят ему отомстить за своего господина.

Вальбурга, конечно же, догадалась, что сын затеял этот разговор не просто так, но поскольку ей не нравилось, когда люди тянут резину, то она решила ему помочь.

— И что? Ты теперь намерен сдать сиротку в приют?

— Конечно же нет! — возразил сын, подняв на неё взгляд. — Я… я могу задержаться у тебя… на более долгий срок?

Вот теперь, когда за его спиной не было Поттеров, к которым он мог бы удрать, самоуверенности в Сириусе поубавилось.

— Можешь не переживать, я не претендую на Кикимера, — прибавил он, пока удовлетворённая Вальбурга хранила молчание. — За Гарри я и сам могу присмотреть.

— Что ж, — наконец сказала она, — хочешь остаться, оставайся, но тогда я хотела бы кое-что прояснить. Ты предавал Поттеров? — прямо спросила она.

— Ты с ума сошла?! — возмутился Сириус, подскочив со стула. — Конечно же нет! С чего вообще ты эту дурь взяла?!

— Сядь, — велела ему Вальбурга, и он нехотя вернулся на стул. — Это правда, что дом Поттеров находился под мощным заклятием? Под Фиделиусом, я так понимаю?

— Да, правда, — хмуро признал Сириус. — Но не я был Хранителем их тайны.

— Почему так? Разве несравненный дружок перестал тебе доверять?

Вальбурга видела, как её слова ранили сына, но в этот раз он сдержался и только помрачнел.

— Потому что я был самым очевидным вариантом… — смотря в стол, сказал Сириус. — Меня могли первым делом схватить и убить, тогда бы они быстро остались без защиты, поэтому и… — его голос дрогнул, и какие-то мгновения он молчал. — Поэтому я и предложил им выбрать кого-то другого… безобидного. Такого, на кого никогда не подумаешь.

— И этот кто-то их предал, — подытожила Вальбурга.

— Не кто-то, это был Питер, — злобно подтвердил сын. — Найду его и прикончу за это! — прибавил он и стукнул кулаком по столу.

Узнать, что его мать думает по этому поводу, он не успел — услышал плач, доносящийся сверху, и, выскочив из столовой, помчался по лестнице.

— Найдёт он его, как же, — проворчала Вальбурга, вынужденная оторваться от ужина.

Она не сомневалась, что её неразумный сын найдёт себе ещё больше проблем, а значит, нужно было как-то действовать, пока он вконец не осрамил род Блэков. Вальбурга коснулась салфеткой уголков губ, отбросила её и посмотрела в сторону домовика, смирно стоящего у стола.

— Кикимер, подай мне перо и бумагу.

Через какие-то минуты домовик унёс её записку в банк и, вернувшись, доложил, что всё передал.

— Хорошо, убери со стола и проверь, не нужна ли Сириусу помощь с полукровкой.

— Да, моя госпожа.

Вальбурга вышла из столовой и поднялась на второй этаж, уселась на диване в гостиной и взмахом палочки растопила камин. Совсем скоро огонь в том окрасился в изумрудный цвет, небольшая фигура закрутилась в нём и выскочила на ковёр.

— Вызывали, миссис Блэк? — вопросил гоблин, отряхнув одежду.

У гоблина, безусловно, имелось какое-то имя, но Вальбурга ненавидела имена гоблинов — о них можно было сломать язык — и поэтому не утруждала себя их запоминанием.

— Вызывала, наглая морда. У меня есть для тебя работа…

— Какого рода?

— Нужно найти должника нашей семьи и доставить его ко мне.

— Как зовут должника?

— Питер Петтигрю. Найди его поскорее и получишь достойное вознаграждение.

— А задаток?

— Задаток? — переспросила Вальбурга и смерила гоблина взглядом.

— Задаток, — повторил гоблин и растянул губы в неприятной ухмылке. — Срочность работы требует достойной оплаты.

— Ах да, как я могла забыть про задаток… — любезно согласилась Вальбурга и взмахнула волшебной палочкой. — Круцио!

* * *

Кажется, он всё сделал правильно. По крайней мере, Гарри перестал плакать, когда он его переодел и взял на руки. Сириус ходил с ним по комнате и пребывал в растерянности. Во что он его переодел? Чьи это изумрудного цвета штанишки и кофта с улыбающимися змейками? Тоже Регулусу принадлежали когда-то? Что из него за опекун такой, если в комнате нет ни одной игрушки и даже горшка? Детская кроватка из старых времен, да и вещи, похоже, тоже. Сириус был недоволен собой и думал, что ему ещё много чего предстоит сделать, если он хочет заботиться о Гарри.

— Кикимер принёс ужин для полукровки, — доложил домовик, открыв дверь.

— Я сам, — хмуро сказал Сириус и забрал у него бутылочку со смесью.

Едва он хотел сесть, как внизу послышался вскрик.

— Что это? — насторожился Сириус.

— Это госпожа Кикимера зовёт, — ответил домовик и закрыл дверь.

Криков и вправду больше не было, Гарри тянул ручки к бутылочке, и Сириус уселся вместе с ним на кровать. Малыш питался, сидя на его коленях, Сириус обнимал его одной рукой, другой поддерживал бутылочку и думал, что он вроде столько всего видел в доме Поттеров, но при этом совершенно ничего не смыслит. Откуда Кикимер взял смесь? Подходит ли она Гарри? Как часто его кормить? Когда Джеймс ему рассказывал, как он страдает, если Лили нужно куда-нибудь отлучиться, Сириусу обычно становилось смешно от его кривляний, но вот сейчас смешно совершенно не было. Друзья доверили ему самое ценное, они же сразу решили, что в случае чего опекуном их сына будет Сириус, а он, как выяснилось, плохо себе представлял даже элементарные вещи.

— Я научусь, — сказал он Гарри, хотя малыш молча потягивал смесь и ни в чём его не упрекал. — Со временем научусь, обещаю, — заверил его Сириус и опять невольно посмотрел в сторону старой кроватки, вспомнил руины своего дома и чуть крепче обнял мальчика. — Не переживай, Сохатик, дядя Сириус не даст тебя в обиду.

* * *

— Подписывай давай.

Без того бледный гоблин после нескольких Круциатусов сделался белым как полотно. Стоя у стены и трясясь, он взял в пальцы протянутое домовиком перо и посмотрел на пергамент, висящий перед ним в воздухе.

— А как же… ч-чернила?

— Кровью подписывай, тупица, — подсказал ему домовик, другой рукой придерживая у его шеи кухонный тесак.

Выбор у гоблина был небольшой: или подписать, или умереть. Сородичи не любили его «подработки», хоть иногда он и приносил после них ценные камни. Сгинь он в этом доме, вряд ли бы кто-то сильно расстроился. Гоблин сглотнул и поставил внизу пергамента подпись.

— Вот ты и получил свою жизнь в задаток, — сказала ему Вальбурга. — Найдёшь должника, может, ещё и вознаграждение получишь.

— Срок тебе неделя или задаток аннулируется по контракту, — жёстко прибавил Кикимер.

Он толкнул гоблина к камину и дал пинка для ускорения. Гоблин исчез в том же изумрудном пламени, в каком и появился.

— Госпожа чего-нибудь желает? — угодливо поинтересовался Кикимер.

— Бокал вина, — ответила Вальбурга и покачала головой. — Задаток... — сердито повторила она, всё ещё не веря, что её могли так оскорбить.

То какой-то полукровка просит её отдать Гарри Поттера, то какой-то гоблин дерзит, что дальше? Грязнокровки придут к власти? Кентавры начнут делать предсказания? Предатели крови заявятся в её дом?

— Нет, ты слышал, какая наглость? — попивая вино, спросила она у домовика. — Задаток… Да мои предки не жалели ни денег, ни сил, чтобы гасить их смехотворные бунты, а этот мне ещё условия ставит…

— Неблагодарное отребье, — соглашался Кикимер. — Госпожа была к нему крайне великодушна.

Такого с ним ещё не случалось… С Дамблдором, конечно, не всегда и все во всём соглашались, но не бывало ещё такого, чтобы его, как какого-то хулигана, спускали с лестницы! Вальбурга Блэк, конечно, и раньше была не подарок, на письма МакГонагалл о проделках старшего сына она обычно отвечала, что непременно его выпорет, и разрешала декану применять самые жёсткие меры наказания, а теперь так она перешла всякие границы разумного. Вероятно, на почве потери мужа и младшего сына Вальбурга ожесточилась на весь мир. И вот у такой женщины находится бедный Гарри Поттер!

Похоже, Сириус из-за потери друзей сейчас не соображает, что он делает, и поэтому принёс ребёнка в дом, где ему в любой момент могут навредить. Когда-то он сам не смог вытерпеть несносный характер матери и сбежал к Поттерам, а потом ещё какое-то время бесновался в школе из-за этого поступка. Сейчас он явно не понимает, какую совершает ошибку. Можно было бы, конечно, написать ему письмо, но вряд ли он его получит. Вполне возможно, Вальбурга контролирует почту. Эта безумная женщина, похоже, решила, что раз её сын снова дома, то теперь она его никуда не отпустит. Вцепилась в него и в мальчика как в свою собственность.

Дамблдор всё обдумал и решил подключить к делу кого-то более… опытного, жёсткого и решительного. Вот только стоило ему обратиться к Аластору Грюму, как тот сразу же запротестовал.

— Ещё чего не хватало! Не пойду я к Блэкам. Знаю я этих тёмных магов и их гостеприимство… в полдень ты к ним за стол сел, чашку чая в руку взял, а в половине первого в Мунго констатируют твою смерть. От удушья или ещё чего.

— Это всё предрассудки, Аластор. Кому нужно тебя травить?

— Вот если предрассудки, то сам иди к Блэкам, Альбус.

Дамблдор мог бы сказать, что уже ходил к Блэкам, но всё ещё ощущал, как болят синяки в некоторых местах, и решил, что лучше это событие не затрагивать. Лучше зайти с другой стороны.

— Так не могу я сам, Аластор, — мягко сказал он, — кто я такой? Всего лишь директор школы, разве со мной станет кто разговоры вести? А вот ты другое дело… Ты действующий мракоборец. Если ты к Блэкам зайдёшь и скажешь, что должен забрать Гарри Поттера, так кто же с тобой станет спорить?

— Нашёл дурака, — сварливо отозвался Грюм. — Прям пропустят меня и мальчика с радостью отдадут. Слыхал вот я, полвека назад на Гриммо пожаловал один… уверенный в своих правах «сотрудник»… а за ним ещё один… оба тёмные артефакты искали… А вот их останки до сих пор нигде найти не могут!

— Что за вздор, Аластор. Это всё домыслы. Люди привыкли придумывать необъяснимому невесть что, вот и раздувают это.

— Дыма без огня не бывает! Ты как знаешь, Альбус, а я на Гриммо ни ногой.

— Но как же Гарри? Не жалко тебе бедного мальчика? Что, по-твоему, с ним может стать при таких-то условиях?

— Да если этот мальчик у Блэков и до сих пор живой, ничего с ним не станет! Могу ему только позавидовать. Выходит, приняли его. Не пропадёт!

Уговоры Грюма так и не увенчались успехом. Но Дамблдор не стал сдаваться. Бедный мальчик нуждался в адекватных опекунах, а не в жестоких Блэках. Конечно Сириуса стоило отнести к приятному исключению, но ведь он с малых лет был слишком порывистым и ветреным, это его друг, Джеймс, со временем стал куда рассудительнее и серьёзнее, а как родился сын, так научился осторожности. Сириус же вряд ли был способен к тому, чтобы повзрослеть и измениться. Нельзя ему брать на себя мальчика. Он может ненароком сделать только хуже, особенно, если ещё позволит матери вмешаться. Вдруг безумие Вальбурги распространится и на Гарри? Страшно представить, если из мальчика вырастят ещё одного самоуверенного и безжалостного Тёмного Лорда!

Дамблдор ещё немного подумал и решил, что нужно подключать к делу Римуса Люпина. Он друг Сириуса. В школьные времена Римус, конечно, не являлся зачинщиком проделок так называемых Мародёров, но друзья его явно уважали. Они хранили его секрет и всячески поддерживали. Дамблдор уселся за стол и стал писать ему письмо. Римус всегда был очень добрым и рассудительным мальчиком, возможно, только он сможет найти те самые слова, которые помогут Сириусу принять верное решение и расстаться с Гарри.

* * *

За эти три дня Сириус освоил сразу несколько навыков. Например, научился вставать посреди ночи с закрытыми глазами и безошибочно находить детскую кроватку раньше, чем их открывать. Научился носить на плече полотенчико после кормления смесью, находить салфетки в столовой и даже быстро засыпать в любое время суток. Теперь ему казалось, что это не он управляет своей жизнью, а маленький Гарри управляет их общим временем. Собственно, из-за заботы о крестнике и тех многочисленных дел, которые вдруг образовались в связи с этой заботой, Сириус едва успевал урвать час-два для себя и уходить из дома. Но поиски Питера так и не увенчались успехом. Похоже, предатель надёжно спрятался или же уехал из страны. Временами Сириусу даже казалось, что Питер настолько боится встречи с ним, что обратился в крысу и где-то притаился.

Впрочем, Сириус выматывался и без поисков предателя, даже сходить на могилу Поттеров и то не было сил. Сириус купил новую одежду себе, купил одежду Гарри, поставил в комнате ещё один комод, в столовой установил детский стульчик. Разумеется, как можно дальше от излюбленного матерью места. Купил мягкие игрушки, машинки, какие-то развивающие кубики, пирамиду с колечками… — всё, что попалось в магазине на глаза и показалось необходимым. Но даже этого было мало!

Гарри нуждался в свежем воздухе и прогулках. Таскать его на руках или плечах было неудобно, пришлось идти в магазин за коляской. Вроде бы её покупка состоялась чуть больше, чем день назад, но Сириусу казалось, словно он уже постарел лет на пять. Мало того, что в треклятом магазине колясок оказалось столько, что легче было выбрать новый мотоцикл или же к текущему приделать железную коляску, так продавцы задавали ему какие-то непонятные вопросы, от которых он начинал закипать.

— Так люлька для малыша уже не нужна? Или ещё нужна? Может, тогда коляска-трансформер? Или лучше два в одном?

— Простую мне надо коляску!!! — бесновался не выспавшийся Сириус. — Чтобы ребёнок в ней сидел!! Всё!!

Простая коляска, конечно же, была куплена. Пристёгнутый и довольный Гарри сидел в ней на прогулке. Сириус нашёл неплохое безлюдное место во дворе, наложил на коляску пару заклинаний и устроился на лавке. Пока коляска каталась сама по себе, он сидел в стороне и курил. Начинал подумывать, что уход за ребёнком это не так уж и сложно, нужно лишь понять, где использовать магию, и можно расслабиться. В принципе всё и впрямь складывалось неплохо. Ровно до того момента, пока коляска не наехала на выступ и понеслась к дороге…

…за считаные минуты Сириус отучился курить и до превосходства отточил навыки по невербальному произношению заклинаний. Из-за его действий было парализовано движение всей улицы. Какие-то люди выскакивали из вдруг заглохнувших машин и ругались с теми, кто высовывался из окон машин позади. Какие-то люди пытались проехать по тротуару и ругались с пешеходами. Отовсюду слышались сигналы, крики, хлопанье дверей и отменная брань. Обстановка накалилась до такой степени, что послышались хлопки трансгрессии — это прибывали министерские сотрудники, желавшие навести порядок и поймать того, кто нарушил Статут. Во время всей этой сумятицы онемевший Сириус успел вытащить развеселившегося Гарри из коляски и… удрал с места преступления.

Пришлось ещё раз купить «простую» коляску и больше не выпускать её ручку из рук. Но вторая коляска тоже попортила Сириусу нервы. У дома пришлось вытащить из неё Гарри и отлевитировать коляску к двери. Треклятая дверь была закрыта. Как только он открыл её Алохоморой, коляска, на которую перестала действовать Левиоса, пошатнулась… и стремительно понеслась по ступенькам вниз. Сириус не успел взмахнуть палочкой, как разогнавшаяся коляска сбила его с ног. Он слетел со ступеньки и упал на спину. Гарри, зажатый в левой руке, упал ему на грудь, и, похоже, развеселился от новых приключений.

— Сириусу нужна какая-то помощь? — выйдя на крыльцо, поинтересовался Кикимер.

— Н-нет… — выдавил из себя Сириус, всё ещё лежа на тротуаре и ощущая, как детские ручки трогают его подбородок, заросший щетиной. — А-а-ай!.. Гарри, прекрати… А-ай! Я кому сказал, перестать щипаться?

Пришлось внести ребёнка в дом, без магии вкатить за собой коляску и ещё побриться. Но сегодня Сириус превзошёл себя. Наконец-то он приобрёл новенькую детскую кроватку светлого оттенка. Осталось лишь её собрать… При помощи магии он, конечно же, пробовал собрать, но то, что «собралось», кроваткой назвать не получалось. Пришлось разобрать и вникнуть в дело. Вот уже больше получаса Сириус сидел на полу в спальне и хмурился.

— Мордред, да что за изверги это писали? Где приложение-справка?! — вертя инструкцию в руках, ворчал он. — Откуда я должен знать, что такое «эксцентрик»? В астрономии это газовый гигант!

Гарри, конечно же, крутился рядом: то садился возле Сириуса и катил по его ноге машинку, то с разбегу прижимался к спине и теребил волосы, то бросал в него игрушки. Вероятно, он хотел, чтобы крёстный оторвался от дела и поиграл с ним.

— Н-на! — в очередной раз сказал Гарри и кинул в него мягкого серого зайку.

— Да-да, спасибо, Гарри, — отозвался Сириус и отложил зайку в сторону.

— Н-на! — повторил Гарри, и зелёный дракончик лёг прямо на инструкцию. — Си-ли, н-на! Н-на!

Рядом с дракончиком оказался и зайка, и тигрёнок.

— Сохатик, дядя Сири занят, — вытащив из-под игрушек инструкцию, заметил Сириус. — Сам пока себя развле… Не-е-е-ет! Это нельзя есть! Фу, выплюнь это!

Ему едва удалось вытащить из детского рта винт, как Гарри стащил отвёртку.

— Так, а ну иди сюда!

Сириус понял, что пока малыш крутится поблизости, дело не продвинется, поэтому он усадил его на кровать, кинул несколько игрушек и достал волшебную палочку.

— Протего! Протего! Протего!

Теперь с одной стороны от Гарри была стена, а с трёх других его ограждали защитные чары.

— Н-на! — повторял он и кидал игрушку, а она отбивалась от невидимой стены и летела обратно на кровать.

Малыш был занят, Сириус пыхтел и тоже занимался делом. «Сохатый же с этим как-то справился!» — твердил он себе. В конце концов, ему удалось добиться своего по методу проб и ошибок. Сириус повернулся к крестнику и взмахом палочки развеял с кровати защитные заклинания.

— Теперь я знаю постыдный секрет твоего папы! — с победоносным видом объявил он Гарри. — Ему Лили подсказывала! А я допёр и справился сам, уяснил?

Малыш, конечно же, ничего не уяснил и бросил зайку. В этот раз игрушка не отбилась от невидимой стены и упала на пол. Гарри рванул за ней и… шмякнулся с кровати. Когда Сириус бросился к нему, было уже поздно. Мальчик разрыдался и прижал ладошки к лицу.

— Эй, Сохатик, дай я взгляну… — мягко заговорил Сириус и попытался убрать его ладошки от лица, как вдруг произошло то, чего он не предвидел.

— Ма-а-а-ма!!! — громко позвал раскрасневшийся Гарри, жалобно смотря в сторону закрытой двери. — Ма-ма, бо-бо!

Сириус застыл, словно его самого ударили под дых. Гарри продолжал плакать и звать Лили. Сказать, что она не откроет дверь и больше никогда не бросится к нему, не поворачивался язык. Более того, у Сириуса вдруг пропал голос. Боль потери, которую он всячески гнал от себя за счёт массы дел, застряла в горле комом. Когда-то маленьким он тоже лил слёзы, но мать обычно бранила его за это, а отец хмурился и говорил, что это недостойное для мужчины поведение. Сириус не хотел быть таким же жестоким и чёрствым, как они, но и не мог быть таким, как Поттеры. Они были из другого мира, из другого теста, слишком хорошими, необычными, светлыми.

— Ма-ма! — опять повторил Гарри и потопал к двери. — Ма-ма!

До ручки он пока не доставал, но зато мог бить по двери ладошкой. Сириус не знал, что ему делать и, не выдержав, обернулся Бродягой. Здоровый чёрный пёс, похожий на волкодава, тоже подошёл к двери и вскинул морду.

— А-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у! — протяжно завыл он, разделяя боль и страдания ребёнка. — А-у-у-у-у-у-у-у!

Гарри отвлёкся от двери на такую здоровую собаку, посмотрел на неё какие-то мгновения и протянул ручку. Пальчики пощупали морду, уши, помяли шерсть и даже проверили, какие зубы скрываются под щекой. Бродяга тоже перестал завывать и лизнул мокрую детскую щёчку. Почувствовал, как ладошки стали гладить его по голове, и завилял хвостом. По крайней мере, Гарри отвлёкся и перестал звать Лили. Погладив пса и подёргав его за уши, он попытался на него забраться, но пёс был слишком высок. Желая ему помочь, Бродяге пришлось лечь на живот.

— Н-но! Н-но! — чуть позже повторял Гарри, пока пёс неторопливо ходил по комнате и катал его на себе.

* * *

Судя по всему, Сириус решил доказать ей и, возможно, себе самому, какой он взрослый и самостоятельный. В ближайшие дни он то куда-то уходил, то что-то приносил и гремел наверху, то неприлично зевал за столом и делал вид, что всё в порядке. Вальбурга решила, что раз ему так хочется проявить упрямство, то почему нет, пускай продолжает. Чем больше будет заниматься малышом, тем меньше будет времени вытворять глупости. Может, ещё намучается и что-то осознает, тогда и будет готов просить о помощи, и что-то слушать.

Впрочем, сегодня Вальбурга обедала за столом и думала о совершенно других вещах, когда ей вдруг послышались завывания:

— А-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у! А-у-у-у-у-у-у-у!

— Кикимер, что это?

Домовик ненадолго исчез и, вернувшись, доложил:

— Это Сириус развлекает полукровку.

— Сириус тайком от меня протащил в дом какую-то псину?

— Нет, госпожа, Сириус тайком от вас научился превращаться в какую-то псину.

Вальбурга отложила столовые приборы и медленно втянула носом воздух… мысленно посчитала до трёх и так же медленно выдохнула. То, что Сириус умел и полон энергии, она давно знала — он с малых лет вёл себя так, как будто у него шило застряло в одном месте, — но вот что он спустит все свои таланты на превращение в какую-то псину… Нет, если бы не внешнее сходство, можно было бы предположить, что его в Мунго подменили, но, похоже, не подменили, похоже, его случайно головой вниз уронили, но побоялись признаться. Других объяснений, откуда в нём всё время бралось столько придури, найти не получалось.

— Кикимер, спроси у Сириуса, он сегодня обедать собирается?

Домовик опять ненадолго исчез и вернулся, сказав, что Сириус непременно появится. Вскоре на лестнице действительно послышались шаги и голос ребёнка. Сириус чему-то улыбался и держал полукровку в руках.

— Доброго дня, матушка, — бодро сказал он и усадил мальчика на стульчик у другого конца стола.

— Ням-ням! — стал твердить тот и бить ладошками по столику. — Ням-ням!

Вальбурга решила сделать вид, будто не заметила, во что одет ребёнок. Сириус любил маггловские вещи, малыш, конечно же, теперь тоже быть одет как маггл: в тёмные штанишки и в красную футболку с причудливым широко улыбающимся оленем на груди.

— Доброго дня, — сухо отозвалась Вальбурга. — Что-то не видела тебя за завтраком. Надеюсь, всё в порядке?

— Дела задержали, пришлось сесть позже. А как у тебя жизнь? Всё прекрасно? — спросил он на ходу и, словно издеваясь, скрылся за дверью на кухню раньше, чем мог бы услышать ответ.

Впрочем, Вальбурга не собиралась долго сидеть за столом, иначе пришлось бы стать зрителем ещё одного дурного представления, начинающегося со слов: «Полетел, полетел снитч и Гарри в рот залетел! Ух, какой Гарри молодец! Поймал!» Придури в Сириусе пока явно хватало на двоих. Когда он вышел с кухни, держа в руках баночки с прикормом для ребёнка, Вальбурга поднялась из-за стола, притянула палочкой из буфета небольшую коробку и опустила её у дальнего конца стола.

— Знаешь, раз уж ты вернулся, я подумала, будет уместно сделать тебе подарок.

От её слов Сириус едва успел поймать выскочившую из пальцев баночку с яблочным пюре.

— Подарок? — переспросил он и озадаченно взглянул в сторону коробки.

— Дорогой, не прикидывайся идиотом, я ещё не настолько постарела, чтобы забыть, какой сегодня день.

— Хм… с утра вторник вроде был.

— Третье ноября, Сириус. С днём рождения.

На этом Вальбурга вышла из столовой и отправилась на второй этаж. У неё, конечно, зрел один разговор к сыну, но, учитывая, как настороженно тот на неё смотрел, пока этот разговор начинать было рано. Придётся подождать. Пускай продолжает надевать ужасную одежду на себя и на ребёнка, завывать как дворовый пёс и придуриваться, но теперь он её из себя не выведет. Теперь он в более шатком положении, рано или поздно ему придётся это признать.

* * *

Мать что-то задумала. Сириус был в этом уверен. Иначе как объяснить все эти странные перемены? То ему рта открыть было нельзя и требовалось соблюдать «приличия», то теперь он мог хоть песни дома распевать и ходить в чём вздумается. Но вот что мать задумала? К чему эти неслыханные доброта и терпение? Конечно же он знал, какой сегодня день. День, когда он стал старше Джеймса. Вот только друг больше не пришлёт ему с утра пораньше Громовещатель с поздравлениями, а добрая Лили не испечёт Сириусу торт. Этот день ему больше не нравился.

Накормив Гарри, Сириус дал ему бутылочку с водой и уселся за стол. Немного поел и дотянулся до коробки, оставленной матерью. Под крышкой его ждали необычные наручные часы. Они показывали не только время, но и фазы луны, а также имели стрелку для определения сторон горизонта. И вот с чего вдруг такой щедрый подарок? Чего она пытается добиться? Его расположения? Но зачем? Сколько Сириус ни думал, но на ум приходило только одно. Он посмотрел в сторону Гарри и твёрдо решил, что нет. Если мать пытается его задобрить и однажды поставить перед выбором, он выберет не её. Если придётся, он уйдёт с Гарри, но его на безопасность и комфорт ни за что не променяет.

Немногим погодя он катил коляску с Гарри по улице и тоскливо посматривал по сторонам. Дурацкий день. И зачем матери только приспичило сделать ему подарок! Лучше бы и не вспоминала.

— Си-ли, гав-гав, — просил Гарри. — Гав-гав!

— Дома будет гав-гав, — возразил Сириус, — по сторонам лучше смотри. Может, там есть другие гав-гав или мя...

Из-за шагов позади он резко повернулся и направил волшебную палочку другу в лицо.

— Ты сдурел со спины подкрадываться?! — возмутился Сириус.

— А что, убьёшь? — хмуро отозвался Римус. — И кстати, как это понимать? — прибавил он, смотря на Гарри в коляске. — Грех искупляешь? Или я чего-то не знаю?

— Долго объяснять... — уныло отозвался Сириус и опустил волшебную палочку.

— Ничего, у меня полно времени. Могу и с тобой прогуляться...

Направившись к знакомому дворику, они не заметили в стороне ничего подозрительного.

— Готовое дело, нарисовался, — проворчал притаившийся в кустах Кикимер. — Ещё этого грязного отродья нам не хватало...

— Вот значит как…

Римус прослушал рассказ Сириуса и несильно удивился. Вероятно, догадался, что последний подозревал его в предательстве. Римус ведь отличался наблюдательностью, рассудительностью и способностью сдерживать эмоции. Видимо, он догадался и о том, что Сириус не мог предать Поттеров, иначе было бы странно, зачем он одним из первых прибыл в Годрикову Впадину и забрал Гарри.

Какие-то минуты после рассказа Сириуса они оба молча сидели на той же лавке. Чуть в стороне от них стояла пустая коляска. Гарри, выпущенный из неё, играл с опавшими листьями: пинал их, подбирал и подбрасывал. Сириус косо посматривал в его сторону и надеялся, что мальчик не станет совать листья в рот.

— Был на их могиле? — помолчав, спросил Римус.

— Нет, — глухо отозвался Сириус, ощутив тяжесть в груди. — Времени не было. А ты?

— Вчера ходил… Не верится, что их не стало.

— Мне тоже.

Они ещё немного помолчали. Сириус нахмурился и подумал, что время у него было. Он просто не может сейчас пойти на могилу Поттеров. Ему всё ещё видится во снах Джеймс, лежащий у лестницы. Его глаза по-прежнему открыты. Пустые безжизненные глаза за треснувшими стёклами очков. Не хочется думать, что теперь он и Лили в земле, что теперь вместо друзей его будет ждать только безмолвная надгробная плита. Не хочется её видеть. Это выше его сил.

— Ну и когда ты планируешь с этим завязывать? — опять спросил Римус.

— С чем? — не понял Сириус.

— С этим.

Друг выразительно посмотрел в сторону резвящегося Гарри, но Сириус лишь нахмурился сильнее.

— Бродяга, да брось, что я тебя не знаю, что ли? Ну, поиграешься ты месяц-два в примерного отца, а дальше-то что? Я имею в виду, когда тебе полегчает и опять захочется развлечений: с девушками встречаться, в барах зависать… Гарри ты куда денешь? Скинешь на домовика или на своенравную матушку?

— Лунатик, ты сейчас прикалываешься, что ли?! — резко отозвался Сириус. — Джеймс и Лили хотели, чтобы я стал опекуном Гарри, если с ними что-то случится! С чего это вдруг я через месяц-два его на кого-то скину?!

— С того, что мы оба прекрасно знаем, что это всё — дети, семья, дом — не твоё. Уж прости меня за откровенность.

— Я тебя сейчас ударю, — помрачнев, предупредил Сириус и сжал руку в кулак. — Гарри отвернётся и ударю.

— Хочешь, ударь, мне не впервой… удары сносить, — бесстрастно отозвался Римус. — И вообще, я этот разговор не ради того, чтобы тебя обидеть, завёл.

— А ради чего же тогда?! — повысил голос задетый за живое Сириус и поднялся с лавки. — Что я, по-твоему, негодяй какой-то?!

— По-моему, ты тот, кто потерял близких людей и ещё не готов это признать. Знаю, ты хочешь как лучше, поверь, я уважаю твой поступок, но своим упрямством ты не поможешь Гарри, а сделаешь только хуже.

Сириус хотел бы взмахнуть рукой, но рука почему-то задрожала. Римус же встал и продолжил свою отповедь:

— Сириус, если мальчик тебе и вправду дорог, расстанься с ним. Лучше сделать это сейчас, пока он ещё маленький и не привязался к тебе. Потом же будет только хуже… и тебе он станет в тягость, и ему будет больно, когда ты станешь убегать и отстраняться. Ты ведь не готов к этому… к быту, к семейной жизни. Что ты себя в четырёх стенах запрёшь и откажешься от удовольствий? Мы же оба знаем, что нет. Так зачем тогда всё усложнять? Пусть Гарри растёт у дяди и тёти. И тебе легче будет, и ему. Подрастёт, а там и ты оправишься, и он будет проще к тебе относиться, будешь навещать его по праздникам или по выходным как крёстный отец.

Гарри в стороне продолжал резвиться и складывал опавшие листья в коляску. Сириус еле дышал и чувствовал, как невидимая рука сдавливает горло. Аластор Грюм в него не верил, считал, что все Блэки тёмные маги и незачем было Сириуса принимать в Орден Феникса. Дамблдор в него не верил и отправил Хагрида забрать Гарри. Хагрид в него не верил и не захотел отдавать Гарри. Теперь и Римус в него не верит? Чем он это заслужил? Тем, что родился Блэком?

Не в силах сказать ни слова, Сириус развернулся и отправился к коляске. Движением руки стряхнул с сиденья листья, взмахом палочки очистил от грязи, подхватил Гарри и усадил.

— Эй! Бродяга, ну не дуйся! — был слышен за его спиной голос Римуса. — Отбрось эмоции и подумай сам!

— Да пошёл ты, — только и сказал Сириус, пристегнул Гарри и, схватив коляску за ручку, покатил её прочь от двора.

Ему не хотелось оглядываться и видеть друга, он не замечал ни людей впереди, ни движение на дороге. Невидимая рука, сдавливающая горло, казалось, усилила хватку. Подойдя к дому, Сириус даже не вытащил Гарри из коляски. Только наклонился, обхватил её руками и, стиснув зубы, стал подниматься по ступенькам. Неужели все остальные считают его ребёнком? Почему, по их мнению, ему нельзя доверить Гарри? Он для них что, шут какой-то? Неужели в него по-настоящему верили только Джеймс и Лили?

— Си-ли бо-бо? — вдруг спросил Гарри, когда коляска с ним наконец была дотащена до двери.

— Что? — хрипло отозвался Сириус.

Он едва повернул голову, как детская ручка потянулась к нему и легла на щеку. Маленькие тёплые пальчики стёрли одиноко катившуюся по ней слезу.

* * *

— Вы были правы, профессор…

Римус вернулся к Дамблдору и рассказал, что разговор с другом прошёл не очень удачно.

— Сириус сейчас очень подавлен, делает вид, что ему всё нипочём, но и так видно, что просто упирается. Он ведь не из тех, кто признается в слабости и попросит о помощи. В этом плане он разве что Джеймсу мог открыться и то не всегда.

— Так тебе удалось убедить его отдать Гарри?

— Я не уверен, профессор. Он разозлился и ушёл.

— Думаешь, не одумается?

— Сильно сомневаюсь. Думаю, он сейчас упрётся рогом, чтобы доказать, что он способен позаботиться о сыне Джеймса. Вы ведь знаете, они с ним были как братья…

— Да, знаю, — согласился Дамблдор, но задумался о совершенно другом: — А где ты разговаривал с Сириусом? У его матери, на Гриммо?

— Нет, что вы, его мать меня недолюбливает. Помню, он меня как-то на обед позвал, так она к столу серебряные приборы велела подать, весь день потом руки горели и чесались. Не хотелось показываться ей на глаза, поэтому я его на улице подождал.

— Так Сириус не сидит весь день на Гриммо? Странно… я слышал, его собственный дом сожгли Пожиратели смерти. Думал, он будет осторожнее.

— Так он осторожен. Выводит Гарри на прогулку и выбирает исключительно маггловские улицы.

— Хм… интересно.

Дамблдор немного подумал и понял, что раз словами Сириуса убедить не удалось, то, похоже, придётся действовать. Вероятно, пора встретиться с ним на улице и попросить отдать ребёнка. И будет лучше, если Люпин тоже пойдёт. Дамблдор немного помолчал и озвучил ему эту мысль.

— А-ам… при всём моём уважении к вам, профессор, мне бы не хотелось вредить Сириусу. Он, конечно, упрям и не хочет многое понимать, но он мой друг и я…

— Что ты такое говоришь, Римус? Я не предлагаю вредить Сириусу. Ни в коем случае. Я предлагаю лишь помочь ему совершить непростой выбор. Да, разрыв может быть болезненным, но так будет лучше для всех, со временем боль утихнет. Предлагаю поступить так: ты удержишь Сириуса, а я заберу Гарри.

— Удержу Сириуса? Вы серьёзно? Его родная мать не смогла дома удержать, куда уж мне справиться с этой задачей… да и потом, вы думаете, Сириус смирится и не станет ничего делать?

— Нет, я думаю, если Сириус полежит несколько дней в Мунго и пропьёт успокаивающие зелья, ему полегчает, он успокоится и поймёт, что был не прав. Ты ведь сам сказал, что ему сейчас очень нелегко. Неужели ты готов смотреть, как он страдает и изматывает себя? Кто ему поможет, если не мы? Мы ведь его друзья и хотим как лучше для него и для Гарри.

Римус тоже немного помолчал и тяжко вздохнул:

— Хорошо, профессор… я с вами.

* * *

Вальбурга заподозрила что-то неладное, когда сидела вечером в гостиной и не услышала из столовой глупых присказок про снитчи, паровозики и прочую ерунду, залетающую или заезжающую полукровке в рот. Похоже, Сириус кормил ребёнка молча. С одной стороны, это было хорошо, но, с другой стороны, наводило на тревожные мысли. Когда Сириус хмур и молчалив, это ещё хуже, чем когда он придуривается. Во втором случае всё вроде понятно, в первом же Мерлин его знает, что творится у него в голове.

— Кикимер, я чего-то не знаю? — оторвавшись от книги, поинтересовалась Вальбурга. — У Сириуса всё в порядке? Или он уже так быстро утомился от ухода за полукровкой?

— Нет, госпожа, Сириус расстроился из-за встречи с Римусом Люпином, тот подкараулил его на улице, и они недолго поговорили во дворе.

— С Люпином? И что же это грязное отродье могло такого сказать Сириусу, что он аж расстроился?

— Грязное отродье выразило большие сомнения в способности Сириуса позаботиться о Гарри Поттере и настоятельно советовало ему отдать полукровку родственникам.

— Ах вот оно что.

Люпин с козырей зашёл. Ударил в самое больное место, в самолюбие Сириуса. Желай она, Вальбурга, чтобы сын снова убрался из дома, она бы тоже зашла с тех же козырей. Вот только теперь у неё были другие планы и если такие, как Люпин, будут мешать и расстраивать сына, то этим планам не удастся осуществиться.

— Кикимер, принеси мне бокал вина и красную бумагу.

— Да, госпожа.

Домовик поставил всё необходимое на кофейный столик. Вальбурга отложила книгу, выпила немного вина и задумалась о Люпинах…

Хорошее же было семейство, уважаемое, пока его представители не стали путаться с кем попало. Взять вот Лайелла, неплохую должность ведь занимал, имел приличный доход, мог претендовать хоть на руку благородной девушки, но нет, и этому что-то вдруг ударило то ли в голову, то ли в место пониже. Взял и женился на маггле, породил полукровку. Но и этого преступления ему было мало. Лайелл оказался чрезмерно смелым и упрямым. Вот и поплатился за это. Люди ведь не слепые и не глухие, некоторые слышали, как что-то беснуется и воет в доме Люпинов. Некоторые заметили болезненный вид их сына. Может, Лайелл и стал осторожничать, перебираться с места на место, желая скрыть семейную тайну, но люди-то ведь не глупые. Шило в мешке не утаишь. Сынок Лайелла, Римус, то ещё грязное отродье. Сведущие люди давно уже догадались о его истинной сущности.

Вальбурга вздохнула. Она-то думала, что дружба Сириуса с этим Римусом как-нибудь расстроится после окончания школы. Разойдутся пути, сменятся интересы, но нет, как выяснилось, грязное отродье так же, как и его неразумный отец, не может сидеть тихо и лезет к другим. Вальбурга отставила бокал с вином и взмахнула волшебной палочкой. Лист красного пергамента в ту же минуту повис в воздухе и стал сворачиваться в конверт. Осталось лишь его наполнить, и Вальбурга приставила конец палочки к собственному горлу.

— ТЫ ЧТО ЖЕ ЭТО ТВОРИШЬ, ПРЕДАТЕЛЬ КРОВИ?! СТРАХ СОВСЕМ ПОТЕРЯЛ?! С НАМИ, С БЛЭКАМИ, ВРАЖДЫ ЗАХОТЕЛ?! ТАК ЭТО НЕДОЛГО УСТРОИТЬ! ЕЩЁ РАЗ ТВОЁ ГРЯЗНОЕ ОТРОДЬЕ ПРИБЛИЗИТСЯ К МОЕМУ СЫНУ, И, ДАЮ СЛОВО, К СЛЕДУЮЩЕМУ ПОЛНОЛУНИЮ Я ВЕЛЮ ПЕРЕПЛАВИТЬ ВСЕ МОИ СЕРЕБРЯНЫЕ СТОЛОВЫЕ ПРИБОРЫ В СТРЕЛЫ! САМ ДОГАДАЕШЬСЯ, В КАКУЮ ТВАРЬ ОНИ ПОЛЕТЯТ, ИЛИ ПОДСКАЗАТЬ?! МЫ, БЛЭКИ, ДЕРЖИМ СВОЁ СЛОВО! ЭТО ПЕРВОЕ И ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!

На этом Вальбурга отвела палочку в сторону, и горящая огнём нить всех высказанных слов влетела в красный конверт, из-за чего тот заметно раздулся. Громовещатель был готов.

— Кикимер, отдай это Лайеллу Люпину лично в руки.

— Да, госпожа.

Домовик забрал конверт и с хлопком исчез из гостиной. Вальбурга подумывала было вернуться к чтению, но едва она взяла книгу, как мерный огонь в камине окрасился в изумрудный цвет. В нём снова закрутилась небольшая фигура и выскочила на ковер.

— Ваше поручение выполнено, миссис Блэк, — доложил гоблин, держа в руках небольшую картонную коробку. — Должник вашей семьи пойман.

Вальбурга наградила гоблина недобрым взглядом и снова отложила книгу.

— Ты мне что, его прах принёс? Я разве об этом просила?

— Нет, миссис Блэк, дело в том, что вы не сказали, что ваш должник является анимагом. Мне едва удалось найти его в «Волшебном зверинце». Должник зачем-то прибился к крысам в клетке.

Вальбурга цокнула языком. Ещё один анимаг! Один в псину превращается и воет, другой в крысу. И куда только Дамблдор и его декан смотрят, если у них в школе ученики вытворяют не пойми что! Подходили бы они к делу ответственно, так Сириус уже давно бы стал главой семьи и соблюдал традиции, а теперь вот приходится подстраиваться под него и решать какие-то проблемы.

— Крыса, значит. Хорошо, давай выпускай её тогда.

Гоблин открыл коробку и что-то произнёс на своём языке. Крыса, соскочившая на пол, быстро обратилась в коротышку с мышиного цвета волосами и уставилась на Вальбургу.

— М-миссис Блэ-э-эк! — с неслыханным восхищением воскликнул Питер Петтигрю. — Как я рад! Как же я рад вас ви!..

Поток его слов заглушил Круциатус, угодивший ему в грудь. Петтигрю вскрикнул и, скривившись, развалился на полу.

— А уж я-то как рада, — сердито отозвалась Вальбурга. — Давай, паршивец, объясни-ка мне — это Тёмный Лорд предложил тебе покрыть позором род Блэков или это ты сам вдруг смело решил, что если подставить Сириуса, то за это тебе никто и ничего не отрежет?

Пока Петтигрю хватал ртом воздух, раздался хлопок и появился Кикимер.

— Письмо доставлено адресату, — доложил он, и в стороне от него демонстративно кашлянул гоблин.

— Чего тебе, наглая морда? — отвлеклась на него Вальбурга.

— Хотелось бы… получить обратно контракт и… вознаграждение.

— Кикимер, принеси шкатулку.

Домовик с хлопком исчез, и в ту же минуту Петтигрю вскочил на ноги и рванул прочь из гостиной. Гоблин застыл с испуганным видом, возможно, решив, что за это ему не отдадут контракт, а значит, лишат жизни. Вальбурга же продолжила невозмутимо сидеть на диване. Не прошло и минуты, как внизу послышался вскрик. Раздался хлопок, и вернулся Кикимер, держа в руках небольшую украшенную разными узорами шкатулку. Вальбурга достала из неё изумруд и кинула гоблину.

— Благодарю, миссис Блэк, — поклонившись, ответил тот, ещё немного постоял и кашлянул.

— Чего тебе опять?

— К-контракт…

— Он теперь бессрочный. Будешь нужен, позову, а теперь убери свои грязные ботинки с моего ковра.

— Но…

Если гоблин и хотел что-то сказать, то, охнув, уставился Вальбурге за спину и попятился к камину.

— Д-да… разумеется, — пробормотал он и исчез в изумрудном пламени.

— П-п-пощадите… м-мисисс… Блэ-эк, — послышался сдавленный голос Петтигрю.

Ковровая дорожка, обычно лежащая в коридоре у входа, влетела вместе с ним, подвешенным в ней, точно в петле, в гостиную. Бросив Петтигрю у ног хозяйки, дорожка развернулась и улетела в обратном направлении.

— Я смотрю, ты не ценишь моё гостеприимство, паршивец, — заметила Вальбурга и закрыла шкатулку. — Кикимер, возьми кочергу!

* * *

Внизу опять послышались какие-то вскрики, но Сириус очень устал, чтобы ещё спускаться и смотреть, чем занимается мать: отыгрывается на домовике или же ругается с портретами предков. Ненадолго выйдя в коридор, он наложил на дверь необходимые чары и теперь мог наслаждаться тишиной в спальне. В конце концов, пора было укладывать Гарри. Розовощёкий после купания и переодетый в светленькую пижаму, он сидел на кровати и швырял мягкие игрушки. Сириус же сидел рядом и листал старенький справочник по целебным заклинаниям. Он применил уже не меньше десятка, но треклятый шрам на лбу Гарри так и остался на месте. Отбросив справочник, Сириус взял с тумбочки дорожную аптечку. Он попробовал втереть в лоб малыша чуточку мази от ожогов, но и та почему-то не вызвала никакого эффекта.

— Проклятье.

В аптечке имелась ещё парочка тюбиков с мазями и три пузырька с зельями на случай ушибов или переломов, но испробовать что-то ещё не захотелось. Вдруг уже слишком и он навредит мальчику. Сириус кинул аптечку обратно на тумбочку и опустился на спину.

— Н-на! — сказал Гарри и поставил ему на живот зайку.

Он молча сжал игрушку в пальцах и вздохнул. Гарри же подполз ближе и прихватил с собой тигрёнка со слоником. Пока звери то ли толкались, то ли сражались, то ли кусались на животе Сириуса — пойди разберись, что изображает малый ребёнок, — он хмуро думал всё о том же. Слова друга жгли его изнутри.

«…это всё — дети, семья, дом — не твоё».

Грёбаный Римус! И припёрся ведь именно сегодня! Мог бы из приличия поздравить с днём рождения, но нет же, пришёл, настроение вконец испортил и ещё велел подумать и не обижаться. Вот с чего вообще он столько всего нагородил? С того, что Сириус из родного дома сбежал? Или с того, что у него никогда не было таких же долгих и крепких отношений, как у Джеймса?

— Н-на, — опять сказал Гарри, и теперь Сириус держал слоника.

В его душе продолжала бушевать буря. Хотелось взять справочник и отколотить им друга, но это вряд ли бы помогло. Нашёл ведь как всё объяснить! «Упрямство»! Можно подумать, одним упрямством можно все щели заткнуть. Сириус покачал головой и перевёл взгляд на Гарри, занятого игрой. Как же он похож на Джеймса… Того, кто однажды открыл входную дверь, посмотрел на метания Сириуса, от злости и обиды не способного внятно объяснить, что же произошло на Гриммо, а потом он просто обнял его и, обернувшись, радостно крикнул родителям, что его лучший друг приехал. Флимонт и Юфимия приняли Сириуса как родного. Всё лето они так ласково обращались с ним, как будто он был их вторым сыном. Хотел бы Сириус такую же семью? Безусловно, хотел бы. Семью, где тебя не бранят и не колотят за каждый неверный жест или слово. Семью, где не надо чему-то соответствовать и выслушивать, что ты, ошибка природы, их только позоришь. Неудивительно, что Джеймс был крайне находчивым и часто обходил друзей во всём. В нём любви и энергии было столько, что можно было разнести весь Хогвартс забавы ради.

— Н-на…

Сириус отвлёкся от пасмурных мыслей и решил, что пора укладываться. Этот день вышел слишком паршивым.

— Эй, Гарри, звери уже устали, — сказал он крестнику и стал поочерёдно укладывать игрушки на бок. — Смотри, и зайка спит, и слоник спит, и тигрёнок спит, и дядя Сири тоже спит.

Желая обмануть мальчика, он закрыл глаза и перестал шевелиться.

— Си-ли, Си-ли, Си-ли… — какие-то минуты звал его Гарри, тыкал в бок и дёргал за футболку, но Сириус не двигался.

Малыш немного повозился и улёгся рядом. Когда Сириус открыл глаза, Гарри тихонько сопел под его боком. А ведь он — это всё, что осталось от всех тех славных людей, которых Сириус любил. Он осторожно поднял малыша, подошёл к детской кроватке и аккуратно его уложил.

— Сладких снов, Сохатик, — тихо пожелал Сириус и повернулся к кровати.

Справочник снова попался ему на глаза. Похоже, бессмысленно его изучать. Лучше бы отнести Гарри в Мунго и показать профессионалу, но это опасно — вдруг кто из Пожирателей окажется поблизости. На минуту Сириус подумал пригласить кого-нибудь из целителей домой, но быстро отбросил эту мысль. Ещё не хватало, чтобы потом пошли разговоры, где находится Гарри Поттер. Он убрал с кровати игрушки, отложил справочник, немного подумал и вздохнул. Похоже, придётся обратиться к матери. Она-то немало всего знает или же у неё есть проверенный человек, какой-нибудь «семейный целитель». Она же блюдёт традиции и кому попало своё здоровье не доверит. Так и быть, ради Гарри он тоже может побыть хорошим сыном и сделать вид, что забыл про старые обиды. Сириус разделся, погасил ночник и забрался под одеяло.

* * *

Обласканный щедрыми ударами кочерги и парочкой Круциатусов, Петтигрю стоял на коленях, лил слёзы и уверял, что изложил на пергаменте всё, как оно было. Вальбурга как раз читала его короткое признание, когда он пополз к ней.

— М-милостливая госпожа… — начал было Петтигрю, но удар кочерги его остановил.

— Ты куда полез, гадёныш?! — жёстко вопросил стоявший возле Вальбурги Кикимер.

— Я готов служить… С-служить вам! — произнёс Петтигрю, оставшись на месте. — Я могу быть полезен!

— Служить мне? — переспросила Вальбурга, опустив пергамент. — Это после того, как ты предал Поттеров?

— Я сделал это ради Тёмного Лорда! Ради его величия! Ради!..

Вальбурга посмотрела на Кикимера, и тот ещё раз взмахнул кочергой.

— А теперь ты ещё предал и Тёмного Лорда, — заметила она, тряхнув пергаментом. — И зачем, спрашивается, мне сдался такой жалкий слуга?

— Но…

— Империо! — Вальбурга открыла шкатулку и достала оттуда крохотный пузырёк. — Выпей это.

Петтигрю послушно забрал пузырёк и осушил. Вскоре он закряхтел и завалился на бок.

— Кикимер, сделай так, чтобы это тело вместе с признанием в кармане лежало в Атриуме. Можно прямо у фонтана.

— Как прикажете, госпожа.

Как только домовик исчез, Вальбурга поднялась с дивана и покачала головой. Бедный ковёр! Визитёры изрядно его измарали. Надо будет сказать домовику, как вернётся, чтобы тщательно почистил, а ещё лучше заколдовать. Да, надо бы сделать ковёр кусачим. А то вон гоблины мнят себя разумными существами, бунты устраивают, а за ботинками ухаживать научились лишь единицы. Пусть ковёр кусает тех гостей, кто забывает о приличиях.

Мысленно сделав себе пометку, Вальбурга вышла из гостиной и отправилась наверх. Разговоры с неразумными существами её очень утомляли, но зато теперь можно было спать спокойно. Имя Сириуса очень скоро будет очищено, он сам крайне занят ребёнком, а значит, новых проблем вроде бы не предвидится.

— Что случилось, отец? Почему ты просил явиться как можно скорее?

Взволнованный Римус прошёл на кухню, где и застал мрачного, точно туча, Лайелла. В ушах последнего всё ещё звенел голос Вальбурги Блэк, чей Громовещатель взорвался уже больше чем два часа тому назад. Когда-то Лайелл мечтал, что построит большую дружную семью. Мечтал, что у него будет два сына и, возможно, дочка. Его жена, Хоуп, обычно посмеивалась, но не возражала. Было решено, что когда Римус пойдёт в начальную школу — Хоуп всё-таки происходила из магглов и считала, что начальное образование сыну не помешает, — тогда они и задумаются о втором ребёнке. До пяти лет Римусу оставалось совсем немного… и вот тогда их семью постигло несчастье. Фенрир Сивый проник в дом и чуть не убил мальчика. Не убил, но навеки наградил проклятием. Римус стал оборотнем, и о втором ребёнке больше не могло быть и речи. Хотелось хоть как-то сберечь этого. Лайелл с Хоуп делали всё, что было в их силах: искали лекарства, укрепляли подвал, накладывали заглушающие заклинания. Каждое полнолуние было тем ещё испытанием. Кажется, они с Хоуп состарились на несколько десятков лет раньше, чем положено. Наверное, не стоило удивляться, что жена заболела и ушла из жизни очень рано. Бедняжка отдала слишком много сил и нервов семье.

— Что-то со здоровьем? Тебе плохо? — приблизившись к отцу, спросил Римус.

Лайелл повернул голову и пристально посмотрел ему в лицо. Да, он виноват в том, что сын стал таким, да, он не сдержал однажды язык за зубами, оскорбил оборотня и поплатился за это, но ведь он сделал всё, что только было возможно, чтобы уберечь Римуса от расправы. Люди ведь очень жестоки, они бы его не приняли, давно бы растерзали или куда-нибудь упрятали.

— Ты что же это творишь, мерзавец? — наконец сурово сказал Лайелл, поднявшись из-за стола. — Мы с матерью для этого тебя берегли, чтобы ты потом почувствовал себя всесильным и с Блэками решил силой помериться?

— С Блэками? — не понял Римус. — При чём тут…

Звонкая пощёчина заставила его отшатнуться. Римус приложил ладонь к горящей щеке и изумлённо уставился на отца.

— При том, что мы просили тебя быть осторожнее!! — загремел обычно сдержанный Лайелл. — Просили никуда не встревать! А ты, я смотрю, себя героем почувствовал?! Где ты этого понабрался?! Кто тебя этому научил?!

— Немедленно объясни мне, что это значит!

— Это значит, что тебе пора идти наверх и собирать вещи!

— Да ты с ума сошёл… Нет, я не буду с тобой разговаривать в таком тоне. Успокойся, тогда и…

Римус было развернулся, но отец вдруг схватил волшебную палочку.

— Экспеллиармус! Инкарцеро!

— Папа, перестань! Папа, не сходи с ума!!!

Схватив возмущённого сына за шкирку, Лайелл потащил его к двери в подвал. Открыв дверь, он толкнул связанного сына на лестницу и тот покатился вниз.

— Я тебе покажу, как вражду с Блэками начинать! — бросил в темноту Лайелл и закрыл дверь.

Он подобрал с пола волшебную палочку сына и отправился к лестнице.

— Ты не можешь меня здесь держать!! — послышался ему из подвала громкий голос Римуса. — Мне уже двадцать один год! Я сам решаю, как мне жить! Я…

Но Лайелл его больше не слушал и поднялся на второй этаж. Он хорошо знал традиции и порядки. Это теперь Громовещателями разве что родители детей в школе пугают. А вот в старое время, о чём ему рассказывал дед, а тому его дед, слышавший от своего деда… В старое время Громовещатели слали, чтобы объявить войну. Что уж говорить про Громовещатели от Блэков. Раньше поговаривали, что если кто-то получит от них Громовещатель, то долго он не проживёт, а Вальбурга Блэк выразилась довольно ясно. До следующего полнолуния оставалось чуть больше недели.

— Решает он, — сердито повторил Лайелл в спальне и достал из-под кровати чемодан. — «Нарешал» вот уже… Ничего, поедешь как миленький. Не переживай, Хоуп, — прибавил он, глянув в сторону фоторамки у кровати. — Я его увезу. Надо будет уменьшу, в чемодан спрячу… Не важно как, но увезу, враждовать с Блэками мы не будем. Этот недоумок просто не понимает, с кем он связался. Будь спокойна, я о нём позабочусь!

* * *

Сириусу опять виделась та же ночь. Снова он на всей скорости летел по усыпанному звёздами небу в Годрикову Впадину. Фары мотоцикла прорезали тьму улицы при приземлении.

— Джеймс!! Лили!! — кричал Сириус, спрыгнув на землю, и помчался к дому.

Он едва достиг ступеньки крыльца, как темноту за оконным стеклом озарила изумрудная вспышка.

— Не-е-е-е-е-е-е-е-т! — закричал Сириус и, споткнувшись, и упал.

Упал и вдруг резко сел на кровати. Его окружала темнота. Сердце часто стучало в груди, лоб покрыла холодная испарина. Это сон. Всего лишь очередной сон. Он на Гриммо, в своей старой спальне. Волан-де-Морта больше нет. Сириус глубоко вдохнул и в тот же момент в стороне послышался плач.

— О нет…

Отбросив одеяло, он вскочил и бросился к детской кроватке. Своим вскриком он разбудил и напугал Гарри.

— Эй, всё хорошо, — мягко сказал Сириус, достав его из кроватки. — Всё в порядке, дружок… ты в безопасности…

Обычно крестник его будил. Похоже, ему тоже периодически снилось что-то пугающее. Возможно, у них с Гарри один кошмар на двоих. Наверное, надо было его укачать, но Сириус не знал, как это правильно делается. Ещё не так давно было смешно, когда Джеймс пожаловался, что получил хороший подзатыльник от Лили за то, что перестарался и растряс сына как рождественский мешок с подарками. Сириус лишь прижимал Гарри к себе и осторожно поглаживал.

— Ты не один, Сохатик, — говорил он ему. — Мы вместе. Вместе мы со всем справимся.

После очередных уговоров Гарри успокоился и заснул у него на руках. Сириус осторожно опустил его в кроватку и вернулся в постель. Едва он расслабился и заснул, как его снова разбудил плач. Сириусу показалось, что прошло не меньше десяти минут, но за окном уже светлело. Ещё раз уговорив крестника вздремнуть, он вернулся в постель и со стоном проснулся к семи часам. К этому времени Гарри уже выспался, звал его и бил ладошкой по прутьям кроватки.

— Да-да… — сонно отозвался Сириус, всё ещё лежа, уткнувшись носом в подушку, — я иду… иду… И-иду… — ещё тише пробормотал он и закрыл глаза.

* * *

Римус не появился наутро. Не появился к полудню, не прислал директору сову с запиской, не отправил Патронус. Похоже, чувство стыда перевесило в нём чувство долга, и он не решился сказать директору, что не хочет забирать у Сириуса Гарри.

«Что ж, его можно понять», — сидя у себя в кабинете, думал Дамблдор. Как-никак у Римуса не осталось больше друзей, кроме Сириуса, наверное, память о тех школьных годах, когда Мародёры поддерживали его, не давала его совести покоя. Вот только идти без Римуса на Гриммо было бессмысленно. Дамблдор не знал, в какое время Сириус с крестником выходит на прогулку и куда он обычно ходит. Идти и караулить его на улице тоже не казалось разумным. Ещё увидит его, заподозрит неладное и скроется дома под защитой безумной Вальбурги. Нет, действовать надо было осторожнее. Дамблдор немного подумал и решил, что ему нужен другой союзник, тот, кто не сбежит и не спрячется от серьёзного поступка. Тот, кто не побоится взять на себя ответственность и помочь страдающему человеку.

— Благодарю за оказанную честь, профессор, буду рад вам помочь с Блэком, — откликнулся на такое предложение Северус Снейп.

— Я очень надеюсь, Северус, что прежние обиды не будут иметь для вас значения, — заметил Дамблдор, помня, что какие-то годы назад Северус чуть не лишился жизни, когда поверил Сириусу и отправился в Визжащую хижину, где находился оборотень Люпин.

— Что вы, профессор, я выше этого, — заверил тот. — Могу хоть обезоружить, хоть оглушить Блэка и связать.

— Ну что вы, Северус, не нужно наносить Сириусу никакого вреда.

— Ни в коем случае, профессор, я его только оглушу и доставлю в Мунго. Вы ведь этого хотели, не так ли?

— Именно так. Как хорошо, что на вас можно положиться, Северус. И да, у нас с вами возникла некоторая проблема в плане того, где нам ждать Сириуса… поэтому я предлагаю поступить следующим образом. Я дам вам мантию-невидимку, которую я одолжил у одного старого друга, и какое-то время побудете в ней на площади Гриммо. Последите за Сириусом и за тем, куда он обычно ходит.

— Послежу, профессор? А разве ваш замысел не предполагает нападения, нет, прошу прощения, незамедлительного принятия мер для помощи Блэку?

— Конечно же предполагает, Северус, но давайте не будем поступать так опрометчиво. Мы же не хотим, в конце концов, навредить Гарри или Сириусу. Для начала нам нужно понять, где разумнее всего действовать.

— Хорошо, профессор, я вас понял и всё сделаю.

* * *

Утро на Гриммо начиналось так же размеренно, как и в предыдущие дни. Пока Вальбурга сидела за столом и завтракала, Сириус ходил наверху, хлопал дверями и переговаривался с полукровкой. К тому моменту, когда его мать допивала чай, он наконец-то спустился с ребёнком в руках и прошёл в столовую.

— Доброе… утро… ма-а-атушка, — зевая на ходу, сказал Сириус и отправился к детскому стульчику.

— Доброе-доброе, — отозвалась Вальбурга, наблюдая за ним.

Судя по разбитому виду, растрёпанным волосам и мятой одежде, спалось Сириусу не очень хорошо, но гордость и упрямство пока не позволяли пожаловаться и попросить о помощи. Протяжно зевнув ещё раз, он всё же усадил ребёнка и двинулся в сторону двери на кухню. Вальбурга легонько стукнула чайной ложкой по блюдцу, и домовик тут же рванул наперерез её сыну.

— Кикимер сварил для полукровки овсяную кашу на молоке! — сообщил он, встав у двери. — Кикимер мог бы покормить ребёнка и принести для Сириуса чашку горячего крепкого кофе.

Сириус нахмурился и медленно повернулся в сторону стола.

— Подумала, вдруг тебе не помешает… небольшая помощь, — как бы без особой заботы заметила Вальбурга.

— Кикимеру не нравится, когда кто-то другой хозяйничает на кухне, — сердито прибавил домовик, получивший с утра пораньше от неё выговор. — Кикимер в состоянии накормить всех членов семьи и гостей!

— Ну… давай тогда, — помолчав, согласился растерянный Сириус. — Буду… благодарен, — прибавил он и отправился обратно к столу.

Кикимер за его спиной поспешил на кухню и вернулся оттуда с полотенцем, висящим на плече, и подносом. Оставив возле Сириуса чашку с кофе и тарелку с бутербродами, он щёлкнул пальцами, и возле детского стульчика появилась табуретка. Взобравшись на неё, Кикимер взял блюдце с кашей и чайную ложку и со знанием дела приступил к кормлению ребёнка.

— Спасибо… — подняв на мать взгляд, тихо сказал Сириус, словно неуверенный, проснулся он или ещё нет.

Вальбурга лёгонько кивнула в ответ и решила ещё немного посидеть за столом. Сегодня ей хотелось дождаться почту. Как она и предполагала, совы прибыли через какие-то минуты. Поскольку домовик был занят полукровкой, то она взмахнула палочкой, чтобы открыть окно, и совы, одна за другой, стали влетать в столовую, бросать письма и газеты на стол. Сириус, попивавший в стороне кофе, всё ещё зевал и не обращал на это никакого внимания. Вальбурга же собрала письма и развернула свежий выпуск «Ежедневного пророка».

ПРЕДАТЕЛЬ СЕМЬИ ПОТТЕРОВ СОЗНАЛСЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ И РАССТАЛСЯ С ЖИЗНЬЮ!

С первой же страницы на неё смотрело растерянное лицо Питера Петтигрю. Похоже, кто-то из журналистов успел откопать его старое школьное колдофото или же обманом выпросил его у матери. Под ним шла сенсационная статья о найденном в Министерстве магии теле и признании, находящимся в его кармане. Удовлетворённая увиденным, Вальбурга подобрала со стола письма, свернула газету и бросила её к другому концу стола. Сириус, попивавший кофе, молча поднял на неё недоумённый взгляд.

— Почитай новости, дорогой, может, быстрее взбодришься, — посоветовала сыну Вальбурга и вышла из столовой.

Не прошло и минуты, как она услышала позади крайне неприличный звук. Похоже, Сириус взглянул на газету и выплюнул из себя остатки кофе.

* * *

У Северуса Снейпа имелся свой взгляд на некоторые вещи. Когда-то он примкнул к Тёмному Лорду, уверенный в том, что тот лучше понимает, как устроен этот мир и какие в нём должны царить порядки. Но потом выяснилось, что Тёмный Лорд тоже несёт в себе старые обиды и печётся по большей части лишь о своей собственной жизни. Вера в него стала истлевать и вконец надломилась, когда он решил, что сын Поттеров для него серьёзная угроза. Теперь же у Северуса надломилась вера в Дамблдора. Тот обещал, что защитит Лили и Джеймса, а в итоге выжил лишь их сын и Мерлин пойми каким образом. Лучше бы и не выжил. Лучше бы Лили вообще не выходила замуж за этого выскочку Поттера и осталась бы жива. Лорд бы вряд ли стал её трогать, возможно, в знак его, Северуса, преданности он бы не был против их союза. Как теперь было знать, как всё могло бы повернуться?

Словом, Северус пребывал в недобром настроении. Наставления директора ему казались крайне глупыми. Почему это не стоит вредить Блэку? Когда-то Блэк без зазрений совести отправил его на верную смерть, а Дамблдор быстро замял это дело. Понятно, что не потому, что пёкся о судьбе Блэка или же о Люпине. Наверняка он просто понимал, что первым под удар мог попасть он сам, директор школы, вот поэтому и всё мирно уладил. Но разве это было справедливо? Мародёры издевались над Северусом как могли… то им не нравился его внешний вид, то его внимательность, наблюдательность и смелость… А кто же ещё мог сказать им слово поперёк? Кто ещё должен был следить за порядком и их выходками, как не он? Эти негодяи то и дело шлялись по школьным коридорам после отбоя, по жизни веселились в стороне и вытворяли что-то безумное. Кто-то должен был зафиксировать все их нарушения и добиться для них наказания.

Стоя под мантией-невидимкой, Северус предавался воспоминаниям и посматривал в сторону детской площадки, где Блэк остановил коляску и выпустил ребёнка.

— Ну что, полетаем, Гарри? Нравится тебе воздух рассекать, да? — был слышен голос Блэка.

Он усадил ребёнка на качели и стал их раскачивать, от чего Гарри Поттер, конечно же, развеселился и замахал ручками. Северус нахмурился и поджал губы. Ему казалось, его вот-вот стошнит от такого приторного зрелища. Будь его воля, он бы запустил Блэку в спину проклятие, но Дамблдор это вряд ли одобрит. Пришлось подождать, когда треклятый Блэк наиграется с ребёнком у качелей, потопчется у горки, побегает у песочницы и наконец-то усадит обратно в коляску.

На обратном пути Северус мрачно думал, что справедливости в этом мире нет. Лили не выжила, Лорд пал, Дамблдор печётся лишь о Гарри Поттере, а Блэк полежит немного в Мунго и будет снова наслаждаться жизнью: пить, курить, гулять с девушками, кататься на своём мотоцикле и…

Северус вдруг остановился у дома и уставился на мотоцикл, припаркованный в стороне от крыльца. Крайне дерзкая мысль вдруг посетила его голову. Вредить Блэку Дамблдор не разрешал, но что если этот безумец навредит себе сам? От несчастного случая никто не застрахован. Пока Блэк поднимался по ступенькам и прижимал одной рукой к себе маленького Поттера, а другой тащил за собой коляску, Северус думал о том, что Дамблдор перемудрил. И зачем вот сдалась вся эта возня с Мунго? Даже если Блэк там полежит неделю или две, вряд ли это что-то изменит. Этого дурного ни Мунго, ни даже Азкабан, попади он туда, не исправят. Но вот если с Блэком что-то случится… не обязательно летальное, но существенное для его здоровья… тогда вот он точно перестанет быть помехой. В таком случае его матери вряд ли будет нужен Гарри Поттер, скорее всего, она сама от него избавится и отдаст первому, кто попросит.

Вздёрнув уголок губ, Северус достал волшебную палочку и направил её на мотоцикл. Однажды справедливость восторжествует, подумал он, накладывая на транспорт несложное заклинание, Блэк ещё сполна получит по заслугам за свой невинный «розыгрыш» и все прочие издёвки.

— Боюсь, вы были правы, профессор, Блэк очень осторожен, — чуть позже докладывал Северус в кабинете директора, — сейчас он держится исключительно близ защищённого дома. Предлагаю подождать дня два-три, может, неделю или чуть больше, пока он не убедится, что опасности нет, и не потеряет бдительность.

— Вы так думаете, Северус? — с сомнением отозвался Дамблдор.

— Я уверен, профессор, — невозмутимо ответил Северус. — Я долго наблюдал за ним сегодня… Блэк очень хитёр и изворотлив. Если мы попытаемся предпринять что-то сейчас, мы рискуем сорвать спасение Гарри Поттера.

— Что ж, надеюсь, вы правы, Северус… Давайте тогда немного обождём.

То, чего он так жаждал, свершилось, вот только Сириус теперь не знал, как ему на это реагировать. Петтигрю мёртв. Возможно, сдали нервы от постоянных тревог и он совершил отчаянный поступок, либо же кто-то из Пожирателей заставил его написать признание и выпить яд — он ведь отправил их несравненного Лорда к Поттерам, и тот пал. А может, это было не наказание, может, кто-то угрожал ему более жестокой расправой и довёл до нервного срыва. Как бы там ни было, итог один. Предателя больше нет в живых. Всё. Точка. Сириус думал, что испытает невероятное облегчение от этого или же удовлетворение, но ничего, кроме горечи, почему-то не было. Смерть Питера не могла вернуть ни Джеймса, ни Лили. Его смерть лишь завершила какую-то главу жизни и оставила после себя пустоту. Больше некуда было спешить, некого искать и не к чему стремиться. Всё, что у Сириуса осталось от той резко завершённой главы — это Гарри. Малыш, который крайне нуждался в заботе и в защите, он всё ещё был в большой опасности, пока Пожиратели смерти находятся на свободе.

Вернувшись с очередной прогулки, Сириус снял с крестника курточку и ботинки, взял его на руки и понёс по лестнице. Другие, такие как Дамблдор, Хагрид и, будь он неладен, Римус, могут и дальше в него не верить, думалось ему на ходу, он в них больше не нуждается. Но ведь Поттеры в него верили, когда-то Поттеры дали ему приют и впустили в свою семью, а значит, он приложит все силы, чтобы Гарри никогда не почувствовал себя одиноким и несчастным, он тоже его семья. Кашлянув, чтобы обозначить своё присутствие, Сириус подошёл к входу в гостиную и постучал по дверному косяку.

— Да, Сириус?

Его мать, сидевшая на диване, оторвалась от чтения какого-то письма и повернула голову.

— Ты не сильно занята? Можем поговорить?

— Проходи.

Мать отложила письмо и выразительно посмотрела на стоявший напротив диван.

— Так, держи и не шали, — поставив Гарри на пол, сказал Сириус и протянул ему машинку.

Мать наградила мальчика недолгим взглядом, но не сказала ни слова. Сириус же сел на диван и едва удержался от того, чтобы не развалиться на нём. В прежние времена он бы и ноги закинул на сиденье, и диванные подушки развлечения ради пнул, но теперь стоило держать себя в руках и соблюдать приличия. Кто знает, какое у матери теперь настроение.

— О чём хотел поговорить, дорогой? — вопросила она, и Сириус, открывший рот, неожиданно сбился с мысли.

В третий раз! В третий раз за эти дни она назвала его дорогим, не знай он её, можно было бы подумать, что матушка прикалывается, но вроде нет, чувство юмора у неё и раньше отсутствовало.

— Вжум-вжум-вжум-вжум…

Благо, что Гарри в стороне ползал на коленках и катил машинку. Взглянув на него, Сириус сразу же вспомнил, зачем явился.

— У тебя ведь есть этот… м-м… семейный целитель? Я имею в виду надёжный… неболтливый человек, который разбирается в проклятиях и болезнях…

— Допустим, что есть, а что, тебе нездоровится? Я думала, твоя простуда прошла.

— Нет, со мной всё в порядке, я просто… ну…

— Вжум-вжум-вжум-вжум…

Гарри докатил машинку до кофейного столика и уселся на ковре, видимо, пока не в силах решить, куда её катить дальше: к дивану с крёстным отцом или же к дивану с малознакомой ему неразговорчивой женщиной.

— Я подумал, вот бы профессионал на него взглянул, — сказал Сириус, смотря на крестника.

— А разве он плохо себя чувствует? — Мать тоже перевела взгляд на Гарри. — На вид вроде в порядке…

— Да, но этот шрам от убийственного заклятия и… Гарри, нет! Гарри, не лезь туда!

Гарри, конечно же, не послушал. Он наконец-то определился с маршрутом и нырнул под кофейный столик. Из-за этого Сириусу пришлось быстро покинуть диван и сунуть за ним руки, пока малыш не застрял или, упаси Мерлин, не ударился о столешницу затылком. Мать невозмутимо наблюдала за метаниями Сириуса, вытащившего из-под столика и Гарри, и машинку.

— Ну, в общем, не мог бы твой человек его осмотреть? — спросил он с пола. — И шрам этот и так… вообще, в целом.

— Мог бы, — наконец сказала она. — Тебе это очень срочно нужно, Сириус? Дело в том, что мой человек в отъезде, но, думаю, к концу недели он вернётся.

— О, прям сегодня не горит, конечно, но если на этой неделе… На этой неделе было бы замечательно.

— Хорошо, я ему напишу, чтобы он к нам зашёл, как вернётся.

— Отлично. Спасибо!

Уходя с Гарри на руках из гостиной, Сириус испытывал необъяснимые ему смешанные чувства… недоумение, недоверие, облегчение и даже толику радости. Может, мать с годами и вправду немного добрее сделалась? Или же она согласилась ему помочь, чтобы только он больше со своим чадом не заходил в её любимую гостиную и не беспокоил больше? В любом случае разговор прошёл как-то слишком хорошо и гладко. Только у себя в спальне Сириус наконец-то расслабился. Можно будет тому человеку не только шрам показать, но и рассказать, что Гарри беспокойно спит. Может, ему какие-то капли давать надо или же провести какой-нибудь несложный обряд, прочитать заговор или ещё что-нибудь, чтобы отогнать страхи. Вот как понять, что происходит с ребёнком, который ещё толком разговаривать не умеет? Что, если ему ещё тяжелее, чем взрослым?

— Ну что, кто хочет покататься?

Сириусу сделалось настолько хорошо, что он обратился в Бродягу и завилял хвостом.

— Гав-гав! — обрадовался Гарри и через какие-то минуты катался на спине здорового пса по спальне.

* * *

Лёд тронулся. После того, как сын попросил пригласить семейного целителя и покинул гостиную, Вальбурга была более чем довольна. Видимо, Сириус уже попробовал самостоятельно разобраться с проблемой, но ничего у него не вышло. Похоже, сын так намучился, что наконец-то снизошёл до того, чтобы вспомнить о существовании матери и её возможностях. Вальбурга, конечно же, могла позвать целителя в этот же день, но так спешить вроде бы было незачем. По опыту она знала, что если давать Сириусу сразу же всё, чего он хочет, то вряд ли он это оценит. Теперь ведь он ценит только то, что достаётся ему с большим трудом. Стоило попросить Кикимера помочь с кормлением ребёнка, и Сириус тут же вспомнил, как произносить слова благодарности. За последние четыре дня он поблагодарил её намного больше, чем за все прошлые годы. Удивительно, но даже не дерзил, пришёл и смотрел на неё не так вызывающе, как прежде, а смиренно, сидя на диване прямо, как подобает воспитанному человеку. Это ли не прекрасно? Сын, определённо, растёт над собой.

Тронутая от разговора с Сириусом, Вальбурга не смогла вернуться к письмам. Её мысли заняло совершенно другое. Ей подумалось, что если со временем предоставить сыну и другие привилегии, то, возможно, потом он и сам не захочет покидать её дом. Да, если он ещё немного помучается и «подрастёт», то можно будет сделать ему серьёзный подарок. Рано или поздно он ведь устанет разыгрывать из себя мать-наседку и дойдёт до того, чтобы признать, что в одиночку ухаживать за малым ребёнком очень и очень тяжело, и вот тогда… Тогда будет очень кстати дать ему в помощь домовика. Разумеется, не Кикимера. Он-то на многое способен, но уж слишком хорошо знает и угадывает предпочтения хозяйки, поэтому делить его с сыном ей не хотелось. Нет, для него нужен кто-то другой. Осталось лишь понять, где бы его взять.

Немного подумав, Вальбурга встала с дивана и подошла к камину, зачерпнула из горшочка на полке горсть летучего пороха и кинула за решётку. Пламя в камине окрасилось в изумрудный цвет.

— Цисси, милая, можешь зайти ненадолго? — наклонившись, крикнула Вальбурга. — Цисси, ты слышишь?! — немного подождав, прибавила она.

— Хозяйка наверху с наследником рода! — послышался из пламени писклявый голос домовика. — Добби должен её позвать?

А ведь чистокровный наследник рода ровесник полукровки Поттеров, невольно подумалось Вальбурге, нехорошо будет отвлекать от него племянницу.

— Конечно же нет, идиот! — резко ответила она домовику. — А хозяин где? Чем он занят?

— Хозяин в столовой пьёт чай!

«А этот павлин только кишки набивать и может», — недобро подумала Вальбурга и крикнула домовику:

— Тогда позови хозяина! Скажи, что миссис Блэк ждёт его у себя!

— Хорошо, миссис Блэк, Добби позовёт хозяина! — крикнул домовик.

Вальбурга немного подождала и посмотрела в сторону настенных часов. Прошла четверть минуты… половина… ещё одна четверть… Когда стрелка пошла на второй круг, Вальбурга цокнула языком и поджала губы. Пламя в камине наконец-то ожило, в нём закрутилась фигура и шагнула на ковёр.

— Дорогая тётушка, как же я рад вас ви!.. — восторженно начал было Люциус Малфой, но ваза с каминной полки стукнула его по голове.

— Какая я тебе ещё «тётушка»? — сурово спросила Вальбурга и вернула вазу на полку. — Ты что там так долго делал по пути? Перья чистил?

— В-виноват, тё… миссис Блэк, я не думал, что это так срочно, — стушевался Люциус, — домовик не сказал мне, что…

— Вот уж избавь мои бедные уши от своих жалких оправданий! Нарциссе будешь их на уши вешать. Скажи-ка мне лучше, у тебя сколько домовиков служит?

— Двое, — гордо ответил Люциус и через мгновение переменился в лице.

— Отлично. Дай-ка мне одного.

— Но…

— Что?

— Но у нас маленький ребёнок…

— И у нас маленький ребёнок.

— У-у… у вас?!

— У нас. Представь себе, Сириус решил стать отцом и принёс на днях одного... нахлебника.

— Но…

В поисках поддержки растерянный Люциус повернул голову к стене с фамильным гобеленом. На том по-прежнему имелось чёрное пятно, на котором некогда значилось имя «Сириус». Под этим самым пятном, будто в насмешку онемевшему гостю, по-прежнему не было ни одной прямой или кривой линии, указывающей на законного наследника или же бастарда.

— Сам понимаешь, с малым ребёнком столько хлопот, — невозмутимо продолжила Вальбурга. — В одиночку трудно справиться. Так что, дай-ка того домовика, который помоложе и порасторопнее.

— Но… — сдавленно повторил Люциус, продолжая всматриваться в гобелен. — Но Сириус же сбежал из дома… и предал семью.

— А теперь он вернулся и осознал свою ошибку, — важно поправила его Вальбурга и немного сдвинула брови. — Чего застыл, Люциус? Забыл, кто твой брак благословил? Я ведь и проклясть могу…

— О, н-не надо, м-миссис Блэк, я… просто… удивлён. Крайне у… В смысле, крайне рад за вас. Добби! — наконец крикнул Люциус и в стороне с хлопком появился молодой домовик. — Добби, ты переходишь к семье Блэк и отныне служишь им!

— Да, хо… бывший хозяин. Добби всё понял! Добби будет служить семье Блэк!

Вальбурга окинула домовика взглядом и немного нахмурилась. Одет он был неопрятно — наволочка в чём-то испачкана — ноги были босые, но хуже всего, что ни на боку, ни на поясе не было ни скромной сумки, ни хотя бы кармана с инструментами. Вот чем он будет отбиваться, если вдруг к полукровке на улице пристанет какая-нибудь собака? Голыми руками? Или, например, откуда он достанет флакон с целебным зельем, если полукровка упадёт и разобьёт коленки? Вот когда Регулус и Сириус были маленькими, Кикимер был снабжён как нужно. Если Регулус был послушным мальчиком и вёл себя хорошо, то Сириус… Это нездоровое создание могло выкинуть что угодно: скатиться по перилам, вылезть из окна, прыгать на ступеньках, забраться на чердак, тайком кормить за углом дома бродячих собак, перелезть за тем же углом через забор и отправиться беситься на треклятую маггловскую площадку… Если бы не Кикимер, Мерлин его знает, когда и где бы Сириус себя искалечил.

С Добби, безусловно, ещё следовало хорошенько поработать, прежде чем доверить ему уход за ребёнком.

— Что ж, сойдёт, — помолчав, ответила Вальбурга и протянула руку.

Люциус тут же наклонился и коснулся губами её пальцев.

— Рад был вам услужить, миссис Блэк. Вы же знаете, вы для меня…

— Знаю-знаю, болтун ты эдакий, можешь идти.

Люциус пожелал ей здоровья и шагнул в камин. Как только он исчез, Вальбурга крикнула в сторону:

— Кикимер!

Раздался хлопок и возле неё появился хмурый домовик.

— Кикимер виноват! — раньше, чем она успела отдать приказ, сказал он, повесив голову. — Кикимер бил себя сковородой по безмозглой голове и бил очень мало! Кикимер заслужил наказание. Кикимер…

— И что же ты натворил? — перебила его Вальбурга. — Опять кашу сжёг?

— Нет. Кикимер проглядел вредителя, — мрачно ответил домовик, и Добби в стороне охнул.

— Какого ещё вредителя?

— Кикимер не знает. Кикимер его не видел. Вредитель скрывался. Кикимер шёл за Сириусом и подходил к дому, когда вдруг увидел руку и волшебную палочку в ней. Вредитель направил палочку на мерзкий транспорт магглов у крыльца. Кикимер хотел схватить вредителя, но не успел. Вредитель бросил какое-то заклятие и исчез. Кикимер виноват. Кикимер заслуживает жестокое наказание…

— А ну хватит причитать! — оборвала его Вальбурга. — И в следующий раз сообщай мне обо всём сразу же, бестолочь! Познакомься, это Добби. Добби, ты переходишь в подчинение Кикимера. Он научит тебя всему, что должен знать домовик благородной семьи Блэк. А теперь марш оба на кухню и займитесь делом. Скоро Сириус и его полукровка захотят есть!

На этом она покинула гостиную и отправилась к лестнице. Прекрасное настроение было испорчено. Кому это ещё понадобилось тайком следить за Сириусом и трогать его отвратительный транспорт? Могли бы и просто угнать эту мерзость, на неё всё равно никто не накладывал никакую защиту, нежели на дом и крыльцо. Более того, будь её, Вальбурги, воля, то она бы с радостью этот транспорт отправила на помойку, но сын вряд ли такое поймёт, только ради него и приходится терпеть эту тарахтящую груду разукрашенного металла.

Вальбурга вышла на крыльцо и направила волшебную палочку в сторону мотоцикла. Как и прежде она уловила сильные чары, которыми транспорт был приправлен. Вот только помимо чар она вдруг обнаружила и что-то такое, от чего её брови поползли вверх. Кто-то не просто попортил мотоцикл сына, кто-то наложил на него несложное обжигающее заклятие, способное сработать, когда транспорт придёт в действие и разогреется. Похоже, вредитель рассчитывал на беспечность Сириуса, рассчитывал, что тот оторвётся от земли и получит удар.

На мгновение Вальбурга задержала дыхание. Неразумный сын ведь мог не просто набрать высоту и удариться, он мог и обгореть, лишиться зрения, здоровья, способности дать потомство... Вредитель коварен. Очень коварен. Кому ещё нужно так вредить её сыну? Это ведь только Сириус наивно полагает, что за ним охотятся Пожиратели смерти, а Пожиратели сейчас охотятся разве что за укромным местом, ведь без Тёмного Лорда они лишь кучка бестолочей. Нет, Сириус перешёл дорогу только одному человеку. Тому, кто думал, что может получить всё, что захочет, но понял, что это не так. Теперь этот человек решил действовать исподтишка.

Вальбурга помрачнела и взмахами палочки сняла все чары с мотоцикла Сириуса.

— Что, Альбус, силой со мной помериться вздумал? — вслух произнесла она, заходя в дом. — Давай-давай, жалкий полукровка, посмотрим, кто из нас останется на коне, а кто под конём.

Вальбурга прошла в столовую, а из неё вышла на кухню.

— Не беспокоить меня! — бросила она домовикам и ушла за ещё одну дверь, ведущую к лестнице в подвал.

* * *

Жизнь каким-то образом текла дальше. В газетах писали, что Министерство ведёт активный поиск сторонников Того-Кого-Нельзя-Называть, публиковали краткие сведения о том или ином процессе, призывали народ не бояться врага и сообщать о его местонахождении властям. Также в очередном выпуске, вероятно, чтобы вдохновить и порадовать настрадавшийся за эти тревожные годы народ, сообщалось, что в Годриковой Впадине возведён обелиск Поттерам. Колдофото этого обелиска было размещено на первой странице, за ним целый разворот был посвящён их подвигу. Прилагались колдофото разрушенного дома, каким он выглядел снаружи, колдофото его внутреннего убранства. Кто-то вдохновлённо описывал, какое ожесточённое сражение велось под крышей дома, что Джеймс Поттер отбивался у лестницы, а Лили Поттер отчаянно сражалась у детской кроватки. Сириусу тяжело было читать эту статью. Хотелось найти того или тех, кто это писал, и хорошенько поколотить. Хотелось пойти в Годрикову Впадину и сжечь дом Поттеров, чтобы больше ничей нос в него не совался. Как люди только смеют заходить туда и всё там ворошить? Где же эти люди были, когда Джеймсу и Лили приходилось скрываться под Фиделиусом?

Вот только как бы Сириуса ни задевали подобные статьи, он всё ещё не мог собраться с силами и сходить в Годрикову Впадину. Казалось, если он снова очутится рядом с домом Поттеров, кошмары, что периодически преследуют его по ночам, вновь оживут. Для его решительной и смелой натуры это, пожалуй, было одним из немногих действий, которые он не мог осилить, но самое ужасное было в том, что теперь ему не с кем было даже поговорить. Чем занимаются оставшиеся члены Ордена Феникса, Сириусу было совершенно не интересно — наверняка они, как и Грюм, не считают его за надёжного соратника, что аж ни разу о нём не вспомнили, — а судьба единственного живого друга его теперь тоже не волновала. Римус уже всё сказал, когда выбрал сторону Дамблдора. Сириус не хотел ему ни писать, ни тем более его видеть.

— Ты какой-то хмурый сегодня, всё в порядке, дорогой? — в очередной день спросила его за столом мать.

«В четвёртый раз», — подметил про себя Сириус. Он открыл было рот, чтобы сказать, как его бесит происходящее в волшебном мире и грёбаные лживые статьи, но поднял на мать взгляд, засомневался и передумал. Вряд ли она поймёт. Для неё есть только они, люди с голубой кровью, и все остальные: грязнокровки, полукровки, магглы… — всякий сброд, недостойный внимания.

— Да, прекрасно, просто не выспался, — соврал Сириус и глянул в сторону Гарри, сидящего на детском стульчике.

Кикимер, стоящий возле него на табуретке, хмурился и делал вид, будто его ни капли не задевает, что какой-то полукровка развеселился и отправил ему в лицо уже вторую ложку фруктового пюре.

— В таком случае мне есть чем тебя порадовать, — заметила мать. — Август написал, что прибудет сегодня вечером.

— Август? — не понял Сириус.

— Семейный целитель. Ты же хотел его видеть…

— Ах да, точно. Спасибо.

После обеда Сириус взял Гарри на руки и понёс вниз. Пора было собираться на прогулку и подышать свежим воздухом. К тому же надо было ещё зайти по пути в магазин за некоторыми продуктами. Спустившись с крыльца, Сириус усадил крестника в коляску и присел рядом.

— Ну что, избавим тебя сегодня от этой гадости, да? — сказал он, легонько тронув пальцем шрам на лбу крестника, и застегнул на его груди ремешок.

— Д-да? — бездумно повторил за ним Гарри.

— Да-да, — с улыбкой согласился Сириус и покатил коляску по тротуару.

Он ещё не знал, какое испытание его ждёт вечером, и пока пребывал в хорошем настроении.

* * *

— Проходите, Северус, мне нужна ваша помощь.

Дамблдор вызвал Снейпа к себе спустя несколько дней и выглядел отчего-то обеспокоенным.

— Что-то случилось, профессор? — невозмутимо спросил Северус, остановившись у стола.

— Прочтите это, мой друг.

Директор протянул ему записку. Северус взял её в пальцы и опустил глаза.

«Альбус!

Мой сын доигрался со своим мотоциклом и больше без помощи не может подняться с постели. Если тебе всё ещё нужен полукровка Поттеров, заходи вечером и забери его, иначе скажу домовику подбросить эту тварь соседям.

Вальбурга».

Похоже, его план сработал, заносчивый Блэк наконец-то получил по заслугам, понял Северус, но не подал и виду, что прочитанное могло его хоть немного порадовать.

— Что вы об этом думаете? — как только он поднял глаза, спросил Дамблдор.

— Думаю, яблоко от яблони недалеко падает, — ответил Северус. — Похоже, Блэк опять напился и, возомнив себя неуязвимым, сел за руль… Безмозглый идиот. Вы были правы, такому человеку и его матери нельзя доверить ребёнка. Думаю, раз миссис Блэк согласна, нужно забрать Гарри Поттера, пока она не передумала и не покалечила мальчика от обиды или злобы. От этих безумных Блэков никогда не знаешь чего ждать.

— Да… думаю, тут вы, конечно же, правы, — со вздохом согласился Дамблдор. — Не выручите меня ещё раз, Северус? Подозреваю, Вальбурга не будет рада меня видеть, особенно теперь, когда Сириус настолько плох... Думаю, будет лучше, если я ей напишу, что отправлю за мальчиком своего человека.

— Возможно и так, профессор, я вас выручу. Куда мне отнести мальчика?

— На Тисовую улицу, дом номер четыре, я буду ждать вас там. И, прошу, не трансгрессируйте, не навредите Гарри. Лучше вызовите «Ночной рыцарь», он вас быстро доставит.

— Хорошо, профессор.

Снейп отправился на Гриммо и, поднявшись на крыльцо, постучал в дверь. И чего все так страшились этого дома, подумал он, как только увидел на пороге молодого домовика. За дверью не было ничего такого, что могло бы наводить ужас. Обычный коридор, устеленный ковровой дорожкой. На стенах висели портреты, убогого вида вешалка стояла у входа, невдалеке располагались головы домовиков. В целом можно было сказать, что Блэки причудливые люди, не более того.

— Я за мальчиком, — сказал Северус. — Вас должны были известить.

— Да-да, Добби предупредили, сэр! — ответил ему домовик. — Одну минуту и Добби принесёт мальчика!

Он развернулся и с хлопком исчез. Северус недолго постоял на ковровой дорожке и уловил негромкие голоса, доносящие сверху. Возможно, там сейчас злобная хозяйка и целители крутились возле стонущего Сириуса, подумалось ему, так этому негодяю и надо, может, хоть теперь поймёт, как страдали в своё время другие.

На лестнице послышались шаги. Домовик спустился со свёртком, прижатым к груди, и подошёл к порогу. Из свёртка было видно головку спящего малыша, тёмные волосы и небольшой шрам на лбу.

— Вот, сэр... — дрожащим голосом сказал домовик и шмыгнул носом. — Недавно покормили... и он так славно заснул...

Северус молча забрал у всхлипывающего домовика ребёнка и вышел из дома. Спустившись с крыльца, он посмотрел по сторонам и переместился на Тисовую улицу.

— Северус, вы что, трансгрессировали?! — напустился на него выскочивший из темноты Дамблдор. — Вы забыли, как это может быть опасно для Гарри?!

— Гарри пережил убийственное заклятие, не думаю, что трансгрессия может быть для него опасна, — холодно ответил на это Северус и передал свёрток директору в руки.

Смотреть на «героического» ребёнка ему было неприятно: даже такой маленький он был похож на отца, на заносчивого вечно улыбающегося Джеймса Поттера. Того, кто не заслуживал такую красивую и талантливую девушку, как Лили, и уж тем более не имел права порождать с ней… ещё одно живое существо.

— Думаю, я сделал всё, что вы от меня хотели, — прибавил Северус и трансгрессировал прочь.

Того, что произошло далее, он уже не видел, но зато бедные магглы видели в этот вечер слишком много. Они лишь упустили тот момент, когда Дамблдор нёс на руках малыша к крыльцу дома и достал из кармана заветный конверт.

— Что ж, Гарри... — мягко начал было директор, но в этот момент малыш вытащил из-под одеяльца ручку, в пальчиках которой было что-то зажато, и открыл глаза.

Позднее перепуганные Дурсли твердили прибывшей на место полиции, что понятия не имеют, что за старик забрался на их участок и почему он так истошно кричал. Соседи Дурслей тоже были крайне встревожены, но уверенно заявляли, что помимо странно одетого старика видели ещё какого-то карлика с большими ушами и уродливым лицом. По их словам, карлик был одет в пёстрые детские вещи, гонялся за бедным стариком и бил того изогнутой железкой, по виду напоминающей кочергу. Как бы там ни было, карлик найден не был, но зато полиции удалось задержать старика, повторяющего, что он ничего не видит и что ему нужно поговорить с премьер-министром. Старик определённо выжил из ума, поэтому его было решено доставить в больницу. Фоторобот же карлика, составленный со слов очевидцев, был размножен и разослан по приютам для бездомных и различным агентствам, занимающимся организацией развлекательных шоу и праздников. В ближайшие дни ни от одного из них не поступило информации о пропавших или же сбежавших цирковых артистах, потому полиция взялась отрабатывать другие версии.

— Думаю, всё намного проще, друзья, — заявил в участке опытный детектив, — у меня есть подозрение, что мы имеем дело с шайкой приезжего ворья. Возможно, подельники что-то не поделили у дома Дурслей и потому подрались раньше, чем отправились на дело. Надо бы пробить пальчики старика по базе, может, он уже не один год прикидывается немощным и вместе с карликом, притворяющимся его внуком, втирается в доверие и обкрадывает жертв.

В какое именно время ждать гостя не было ясно, поэтому Сириус к вечеру занимался обычными делами. Ближе к восьми часам он стоял на коленях возле ванны, в которой сидел Гарри. Малыш игрался с жёлтыми резиновыми уточками, плавающими возле него, а Сириус наносил детский шампунь на его голову и лёгким движением пальцем распределял по волосам. Резиновые уточки были, конечно же, зачарованы. Одни из них пытались подплыть к Гарри и ткнуть его в бок или животик клювиком, другие наклонялись, черпали немного воды и направляли ему в личико тонкие струйки. Гарри оборонялся и бил по уточкам ладошками, от чего они уходили под воду, но потом снова всплывали и продолжали с ним борьбу. В ванной комнате слышались частные всплески и смех. К тому моменту, когда Сириус вытащил крестника из воды, его собственная голова, шея и футболка тоже были намокшими.

— Может ли Добби чем-то помочь Сириусу? — озабоченно поинтересовался топтавшийся у двери молодой домовик, зачем-то взятый матушкой.

Возможно, она готовила смену Кикимеру, а возможно, переживала, что сын с крестником вконец переломают всё в её несравненном доме и наняла молодого энергичного шпиона присматривать за ними. Впрочем, это её заскоки и её дом, решил Сириус и перестал об этом думать.

— Пол протри, если тебя не затруднит, — сказал он домовику, уходя на руках с Гарри, завёрнутым в полотенце.

— Добби не затруднит! Добби всё-всё сделает! — заверил домовик, забегая в ванную комнату с таким восторженным видом, как будто ему оказали огромную честь.

Сириус лишь покачал головой и ушёл с крестником в спальню. Переодев малыша в оранжевого цвета пижаму с тёмными полосками на штанишках и здоровой кошачьей мордой на футболке, он посадил его на кровать и дал игрушки, просушил свою голову с футболкой и уселся рядом. Гарри уже немного зевал, когда в коридоре послышался хлопок, а следом за ним кто-то постучал в дверь.

— Входи!

— Кикимеру велено передать, что прибыл семейный целитель, — стоя у порога, сообщил домовик. — Он и госпожа ждут Сириуса с ребёнком в гостиной.

— Слыхал, Гарри? Нас ждут, — подчеркнул Сириус и протянул к крестнику руки. — Идём, тигрёнок. Не будем проверять их терпение на прочность: моя мама это очень не любит…

Зевнув ещё раз, Гарри прижал головку к его плечу и обхватил за предплечье ладошкой.

— Ничего, мы сейчас с твоей проблемкой разберёмся, а потом сразу же завалимся дрыхнуть, — заверил его на ходу Сириус, поглаживая правой рукой по спинке, и спустился по лестнице до второго этажа.

Его мать сидела на том же диване, спиной к входу. На противоположном диване расположился солидно одетый низенький мужчина с седыми волосами, зачёсанными назад, и тёмным чемоданчиком, стоящим у ног. Завидев Сириуса, он тут же поднялся и одёрнул полы сливового цвета мантии.

— Сириус, познакомься, это друг нашей семьи, Август, — представила его мать. — Август, это мой старший сын, Сириус.

— Очень приятно, мистер Блэк, — протянув руку, сказал Август.

— Мне тоже, — сухо ответил Сириус и из чувства приличия протянул свою руку в ответ. — И можно просто Сириус, не люблю все эти… светские тонкости.

— Конечно, Сириус, как пожелаете, — доброжелательно отозвался целитель и опустил взгляд на Гарри. — А это, я так понимаю, и есть наш маленький знаменитый герой?

— Да, это Гарри, он только уже устал: мы в это время обычно спать ложимся…

— Ох, об этом я совсем не подумал, вы уж меня простите, старика. Итак, я так понял со слов вашей матушки, вы хотели бы, чтобы я осмотрел ребёнка?

Они только уселись на диван, как внизу послышался стук.

— Мы ещё кого-то ждём? — повернув голову к матери, спросил Сириус.

— Нет, это, должно быть, наши новые соседи обнаглели и опять за солью пришли, — невозмутимо ответила она. — Кикимер с Добби им отсыпят, нам не жалко.

«Какие ещё соседи? Ты прикалываешься?» — хотел бы спросить Сириус, но Август, сидевший рядом, попросил повернуть к нему ребёнка. Сириус переключился на более важное дело и посадил Гарри на диван между ними.

* * *

В поместье Малфоев в этот вечер было спокойно, хотя глава семьи, Люциус, вот уже полдня мучился после посещения дома на Гриммо. Он хмурился, качал головой, ходил по кабинету и всё ещё не решался сказать жене, как же его унизила её тётушка. Она принудила его отдать ей молодого энергичного Добби! Кто вот теперь будет чистить его ботинки, гладить вещи, втирать «Простоблеск» в шелковистые волосы и подавать перо с бумагой? Оставшийся домовик очень стар и плохо слышит. Он только готовит и убирается. Кричать на него бесполезно, а ударить даже страшно. Вот так вот ударишь и всё, нет его, сыграл в ящик.

Усевшись перед ужином за стол, Люциус энергично стучал по нему пальцами и смотрел, как старый домовик со скоростью черепахи ходит из столовой на кухни и носит по одному блюду.

— Ты что, про магию забыл?! — громко сказал ему недовольный Люциус. — Не можешь всё сразу по воздуху переместить?

— Господин что-то сказал? — остановившись на полпути, озадаченно спросил домовик.

— Я сказал, давай живее накрывай на стол. Добби мог это делать одним щелчком пальцев.

— Тумптус не знает, где Добби.

— Без тебя я знаю, где Добби, на стол живее накрывай!

— Тумптус Добби не видел.

— Я не про это говорил, шевелись быстрее!

— Добби не заходил после обеда на кухню.

— Да не о Добби речь, тупица!!! Живее подавай на стол!!

Люциус замахал руками в сторону кухни, и старый домовик озадачился ещё больше.

— Господин не желает есть? Тумптус должен всё унести?

От взрыва хозяина, желавшего запустить в него туфлю, старого домового эльфа спасли шаги на лестнице. Похоже, Нарцисса уложила сынишку в кроватку и решила присоединиться к мужу. Люциус тут же подскочил с места и отправился на кухню. Ему не хотелось, чтобы жена увидела, в каком затруднительном положении они оказались, и расстроилась. Люциус достал волшебную палочку и сам переместил по воздуху все блюда и чашки из кухни в столовую.

— Господину больше не нужна помощь Тумптуса? — по-своему оценил его действия старый домовой эльф. — Тумптус больше не будет выходить из кухни.

Люциус лишь цокнул языком и отправился к своему излюбленному месту во главе стола. Когда жена вошла, он сидел с расслабленным видом и держал в руках столовые приборы.

— Как там Драко, милая?

— Спит как ангелочек, — тепло отозвалась Нарцисса и уселась рядом.

Конечно же рано или поздно она заметит отсутствие второго домовика и ему, Люциусу, придётся признаться. Вот только одно дело рассказывать жене о том, что он побоялся сказать слово поперёк Вальбурге Блэк, и совсем другое — рассказывать, как сильно он за неё, славную тётушку жены, переживает. Для второго не хватало лишь причины, и она быстро же нашлась. Что ещё за ребёнка Сириус Блэк мог принести к матери, если на фамильном гобелене под ним нет ни одной линии? Этот безумец предал семью ради дружбы с тем, кто сперва бегал, а затем женился на грязнокровке. Вот чьего ребёнка он и приволок в дом. Гарри Поттер на Гриммо. Вот почему Вальбурга не захотела назвать его имя. Знает, что за мерзкого полукровку её осудят.

Словом, в голове Люциуса очень скоро сложилась пренеприятная картина. Его лишили домовика ради какого-то предателя крови и осиротевшего полукровки! Люциус посмотрел на жену и с трудом сдержал улыбку. Он наконец-то понял, как отомстить за унижение.

— Дорогая, скажи, пожалуйста, ты давно не видела сестру?

— Какую именно, дорогой?

— Беллатрису, конечно же. Предательница крови Тонкс меня не интересует.

— С прошлой недели не видела, а что, тебя опять в Министерство вызывают?

Вспомнив о Министерстве и том, как ему пришлось доказывать, что Тёмный Лорд вынудил его присоединиться к себе, пообещав в противном случае убить жену и ребёнка, Люциус невольно поморщился. Повезло ещё, что при обыске в его доме ничего подозрительного не обнаружили. Сразу видно, не особо умные и талантливые люди занимаются правосудием, иначе бы распознали и его ложь, и нашли незащищённые чарами тайники.

— Нет, что ты, не беспокойся. Просто я подумал… Беллатриса ведь всё ещё ищет Тёмного Лорда… — как бы непринуждённо подметил Люциус.

— Да, Белла не верит, что он мог пасть в доме Поттеров, — отозвалась Нарцисса. — Считает, что всё это выдумки… что, скорее всего, он ранен и где-то скрывается.

— А что, если ей поговорить с твоим кузеном, Сириусом Блэком? Насколько мне известно, он близкий друг Поттеров, да и их сын… никто не знает, где теперь находится их маленький сын. Вероятней всего, он у Сириуса, он ведь его крёстный отец. Если кто и знает, что именно могло произойти в доме Поттеров и куда делся потом Тёмный Лорд, то это Сириус. Он наверняка прибыл в их мерзкий дом в числе первых.

— Да, скорее всего, это так. Вот только где теперь искать Сириуса? Говорят, его дом сожгли наши, хотя я не слышала, чтобы кто-то из наших за ним охотился.

— Так что же его искать? Он же у матушки теперь обитает.

— У тётушки Вальбурги? С чего ты это взял, дорогой?

Люциус отложил столовые приборы, сделал глубокий вдох и изложил жене всё то, что произошло с ним сегодня.

— Сомневаюсь, что Сириус использовал на ней Империус, но вполне возможно приложил её несколькими Конфундусами… Твоя тётушка была сама не своя… я боялся, ей сделается ещё хуже, поэтому сразу же отдал Добби и предложил любую помощь, но она меня прогнала. Возможно, она боится Сириуса… того, что он может переманить её старого домовика на свою сторону и что-нибудь добавить в питьё, вот и попросила другого. Подозреваю, Сириус уже промотал наследство дяди Альфарда, поэтому и забрал Гарри Поттера. Хочет заполучить наследство Поттеров, а заодно измучить мать и отобрать у неё дом и все деньги. Твой кузен ведь тот ещё кутила и лодырь, подозреваю, он собрался и дальше жить в своё удовольствие и ничего не делать.

— О Мерлин, бедная моя тётушка…

— Да, у меня тоже теперь сердце не на месте. Не знаю, что и сделать, чтобы ей хоть как-то помочь…

Нарцисса так взволновалась, что забыла про чай и поднялась из-за стола.

— Пойду как можно скорее напишу Белле, она не оставит такое безобразие без внимания, — отбросив с колен салфетку, сказала она и поспешила из столовой в гостиную.

Люциус проводил жену довольным взглядом и взял чайную чашку. Вот уж кто, а его свояченица, Беллатриса Лестрейндж, Вальбургу Блэк не побоится. Беллатриса настолько одержима Тёмным Лордом, что за него готова хоть погибать, хоть убивать. Как только она получит письмо от сестры, то быстро позовёт за собой мужа и деверя и явится на Гриммо. Что бы там ни произошло в ближайшие дни, семья Малфоев от этого только выиграет. Если вдруг Беллатриса взбесится и убьёт тётушку вместе с кузеном, то всё состояние Вальбурги, а также часть состояния покойного Альфарда Блэка, завещанная Сириусу, перейдут к последнему живому старшему родственнику, к Сигнусу Блэку. Тот завещает всё любимым дочерям, Беллатрисе и Нарциссе. Если же произойдёт невероятное, и Беллатриса вдруг доведёт тётушку… то тогда у Сигнуса не останется других наследниц, кроме Нарциссы. Андромеда предала семью, ей при любом раскладе не достанется ни кната. Что бы ни произошло, Малфои останутся в стороне и в выгодном положении.

Люциус отхлебнул немного чая и улыбнулся. Подумал, что стоит выпить чего-нибудь покрепче. Стоит выпить за здоровье одержимой Беллатрисы и, конечно же, за свою гениальность. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, а на могиле Вальбурги Блэк он ещё посмеётся. Эта мерзкая тётка ещё ответит за своё неуважение к нему.

* * *

Гарри получил от целителя погремушку в виде цветного молоточка и теперь был занят тем, что бил им по краю дивана и слушал звуки. Август отметил, что с реакцией, слухом и развитием у мальчика всё в полном порядке.

— Но вот со зрением уже сейчас заметны проблемы… — прибавил он, всё ещё направляя волшебную палочку в сторону Гарри и покручивая её в пальцах.

— Это у него наследственное, — заметил Сириус. — Джеймс, в смысле, отец Гарри, тоже с детства в очках ходил и...

— Это Юфимия с Флимонтом недоглядели и не приняли вовремя мер, — вдруг перебила Сириуса мать. — Август, а зрение Гарри мы можем исправить?

— Пока такой маленький, ещё можем, — ответил целитель. — Нужно будет только настоять один… непростой, но укрепляющий эликсир. Не подумайте, проблема не в изготовлении. Проблема в том, удастся ли найти для него все необходимые ингредиенты...

— В таком случае проверьте рецепт и что у вас есть в запасе. Если чего-то не хватает, напишите нам, мы подумаем, где это достать, — ещё больше удивила сына Вальбурга.

— Хорошо, моя дорогая, завтра же всё проверю и напишу вам, — заверил Август, пока Сириус всё ещё не сводил с матери глаз. — Итак, значит, нас беспокоит только шрам... Он болит? Чешется? Вызывает какие-либо неприятные ощущения?

Встретившись с выразительным взглядом матери, Сириус понял, что вопросы были адресованы ему, и тут же повернул голову к Августу.

— Нет, я не замечал. Он… По-моему, от него лучше избавиться. Вряд ли Гарри, когда он подрастёт, будет приятно, если каждый волшебник будет показывать на него пальцем и говорить, что он его знает.

— Понимаю, не очень приятная доля для мальчика. Но раз шрам не болит, это хорошо. Ну-ка, милый, взгляни-ка на меня…

Август наклонился и убрал со лба Гарри чёлку. Направив на шрам волшебную палочку, он что-то беззвучно прошептал, пошевелив губами.

— Я пробовал несколько заживляющих заклинаний из справочника, но они почему-то не сработали, — наблюдая за ним, заметил Сириус. — И мазь от ожогов тоже не помогла...

Целитель лишь молча кивнул, не сводя с Гарри глаз. Он ещё немного покрутил в пальцах палочку и отчего-то нахмурился. Сириус хотел спросить, всё ли в порядке, но поймал укоризненный взгляд матери и сомкнул губы, решив, что да, надо дать человеку поработать.

— Над ребёнком проводили какой-то ритуал? — наконец спросил Август, подняв на него взгляд.

— Н-нет… вроде не было такого, — озадаченно ответил Сириус. — А что? Почему вы вдруг спросили?

— Потому что я могу скрыть этот шрам, раз это так нужно, но вот свести его вряд ли получится. Видите ли, он связан… с тем, что находится в ребёнке.

— Что находится? — не понял Сириус и следом за целителем повернул к матери голову.

Август, казалось, рассчитывал, что Вальбурга что-то прояснит, но она молча посматривала в сторону Гарри, решившего подползти к Сириусу и попробовать молоточек на его ноге.

— Я о той тёмной сущности, которая в нём заключена. Если вы проводили ритуал, чтобы мальчик стал сосудом для вас…

Сириус едва успел открыть рот, как мать вдруг отрезала:

— Сириус не проводил такой ритуал и я тоже.

— О… виноват, поспешил с выводами, тогда получается, что…

— Да, похоже, что так.

— Хм… а это объясняет, почему Тёмный Лорд вдруг исчез…

— Да, похоже, он сделал выгодное вложение, но не рассчитал силу…

— Подозреваю, для него это пустяки, подождёт лет десять-двенадцать и…

— ПОДОЖДИТЕ!

Сириусу пришлось повысить голос, чтобы мать с целителем закончили непонятную беседу и обратили на него внимание. Гарри тоже отвлёкся от постукивания по его ноге молоточком и задрал голову. Нервно улыбнувшись ему, Сириус лёгонько потрепал крестника по волосам и заговорил тише:

— О чём вы вообще ведёте речь?

— О том, что я обнаружил в мальчике, — ответил ему целитель. — Оно не врождённое и могло оказаться в нём, если только кто-то вложил.

— Август хочет сказать, — продолжила Вальбурга, — что кто-то провёл ритуал или же не рассчитал свою силу и вложил часть себя в твоего Гарри.

Сириус ещё сильнее нахмурил лоб, и она прибавила:

— Когда мальчик подрастёт и окрепнет, Тёмный Лорд сможет возродиться в его теле. Некоторые личности, знаешь ли, очень боятся смерти и готовы переселиться из одного дряхлого тела в другое, помоложе и покрепче, чтобы только её избежать.

— У тёмных магов такое практикуется, по крайней мере, в древнее время такое не было редкостью, — заметил Август.

— Но… Гарри же можно от этого избавить? — тихо спросил Сириус.

— Вот в этом и заключается проблема, — ответил целитель. — Боюсь, если попробовать разрушить то, что находится в нём, мальчик этого не выдержит и погибнет.

— Но он ведь сможет с этим жить? — спросила Вальбурга.

— Думаю, да. Вопрос лишь в том, как долго. Если Тёмный Лорд не пал, то… рано или поздно он доберётся до своего вложения и воспользуется им. Тогда вам останется только решить, готовы ли вы отдать ему мальчика и подвергнуть чудовищной процедуре вытеснения души или же вы готовы облегчить его муки и…

Голос целителя становился всё тише и, казалось, доносился издалека. Сириус еле дышал и не чувствовал слабые удары молоточка по ноге. Он больше ничего не видел. Ему казалось, что он падает. Покидает кроличью нору, приносившую ложное облегчение, и вот-вот очнётся там, где всё это время находился. Очевидно, не было никакого чуда. Не было ночного полёта. Не было возвращения на Гриммо. Не было разговора с матерью. Не было её неслыханной доброты. И всего остального тоже не могло быть. Наверное, он всё ещё в доме Поттеров. Лежит как тряпка на полу и не хочет смотреть на Джеймса. Пора открыть глаза и признать истину. В доме тихо. Не было в нём Хагрида. Наверху он найдёт бездыханное тело Лили, а в детской кроватке неподвижного крошку Гарри. Они все погибли из-за него. Вся его семья.

— …да ведь, Сириус?

Кто-то положил ладонь ему на плечо, и Сириус непроизвольно вздрогнул. Он всё ещё сидел на диване. Гарри продолжал работать молоточком, Август посматривал в его сторону, а на противоположном диване никого не было. Он даже не слышал её шаги.

Вальбурга стояла рядом. Это её ладонь лежала на плече Сириуса. Он перевёл взгляд с неё на целителя и понял, что совершенно не понимает, чего они от него ждут.

— Я спросил, можно ли мне срезать прядь волос с головы Гарри и взять капельку его крови, чтобы основательно всё изучить и перепроверить, — сказал Август, словно уловив по лицу Сириуса его недоумение.

— А я заметила, что не вижу в этом проблемы, не так ли, дорогой? — прибавила Вальбурга, и её пальцы чуть крепче сжали плечо сына.

Его горло снова сдавливала невидимая рука. Сириус не знал, спит он или нет, и молча кивнул. Гарри не заметил, как с его головы была срезана прядка. Он лишь скривился и ударил молоточком Августа по руке, когда тот кольнул его пальчик иголкой. Целитель же протёр его пальчик чистым носовым платком и убрал тот в карман. Кажется, он что-то сказал перед тем, как шагнул в камин, а Вальбурга ему что-то ответила. Сириус пропустил это. Гарри подполз к его боку, и он его обнял одной рукой. Крестник встал на ноги и стал теребить его волосы. Наверное, пора было отнести его наверх и уложить в кроватку, но Сириус не мог подняться. Ноги, казалось, налились свинцом. В голове, как шумные волны о скалы, бились одни и те же вопросы. Что? Что ему сделать? Что ему сделать, чтобы уберечь Гарри от ужасной участи? Как ему не дать Волан-де-Морту до него добраться?

— Знаешь, вот что интересно, — заговорила мать, опустившись на диван рядом с ним. — Как так могло выйти, что люди, не сведущие ни в древних обрядах, ни в традициях, вдруг смогли наложить на дом Фиделиус? Это ведь не какое-то обыкновенное, всюду практикуемое заклятие. Будь оно таким простым, любой бы дурак присвоил себе десяток домов магглов и все Фиделиусом обложил как свою собственность.

— Их Дамблдор научил, — бесстрастно ответил Сириус, слыша свой тихий безжизненный голос со стороны. — Знал, что… Волан-де-Морт охотится за ними и… научил.

— Хм, как благородно с его стороны. А он что же, не сказал им, что Хранителем мог быть кто-то из них, или он сам этого не знал?

— Что?

Сириус с трудом оторвал взгляд от созерцания пустоты перед собой и повернул к матери голову. Чего она от него хочет? Неужели ей ни капли не жаль Гарри? Или ей настолько доставляет удовольствие мучить других в тяжёлый момент?

— А, так ты тоже не в курсе, — сказала она. — Что ж, с тобой-то хотя бы всё понятно: где ты и где наука… два берега реки.

Нашла же повод поизмываться. Будь у него силы, Сириус бы возмутился и много чего ей высказал, но сейчас сил совершенно не было. Гарри всё ещё теребил его волосы и стоял очень близко. Такой живой, увлечённый, румяный… такой похожий на Джеймса… Неужели всё напрасно и его не спасти? Как жить и растить его, зная о том, что в нём находится? Может, бросить всё и уехать как можно дальше? Вот только поможет ли это? Удастся ли скрыться от того, чьё имя большинство даже боится произносить вслух?

Гарри разыгрался и попытался залезть к нему на колени, но пошатнулся, поставив ножку на бедро, и чуть не упал. Сириус поймал его и прижал к себе. Детские пальчики теребили край его футболки и водили по коже. Похоже, Гарри заинтересовала татуировка на плече крёстного, он же думал только об одном. Гарри не должен пострадать. Не после того, что произошло с Джеймсом и Лили. Он себе не простит, если с их мальчиком что-то случится.

— Мы же… можем… что-то сделать? — сдавленно произнёс Сириус.

Мать же столько всего знает, но почему она молчит? Возможно, есть другой ритуал. Возможно, такой же тёмный, но какая разница? Если кому-то и придётся расплачиваться за это, то он, Сириус, готов. Он уже подвёл Поттеров, он не сможет жить, если подведёт их ещё раз.

— Дать ему… нашу… кровную защиту? Или вроде того…

— Может, и можем, — задумчиво отозвалась мать, и Сириус понял, что он у пропасти.

Раньше сорваться не казалось страшным, наоборот, чем больше было давление, тем сильнее хотелось чего-то другого: другой жизни, другого дома, другой семьи и нормальных друзей. Сейчас же хотелось удержаться, потому что впереди не было ничего другого, ничего хорошего без Гарри. Но как удержаться? Откуда ему взять знания и умения, которые доступны лишь немногим? Если мать ждёт, когда он признает её силу и власть, значит, время её триумфа настало. Пускай насладится. Ей же раньше нравилось повторять ему, с какими дурными людьми он связался, нравилось поносить его одежду, причёску, манеру общения, нравилось смешивать его с грязью и приводить в пример младшего брата. Пусть скажет, что она была права, ей же этого хочется. Пусть обзовёт его глупым или ещё каким. Она же сейчас наверняка в восторге от того, насколько он стал зависим от неё.

— Прошу тебя…

Сириус выпустил Гарри из объятий. Если ради него придётся унизиться, значит, так тому и быть. Ради него он всё стерпит. Забудет о тех шрамах, что остались на левой лодыжке после того, как мать запустила в него режущее заклятие, когда он в гневе заявил, что уходит. Забудет о днях, когда ждал хоть одно письмо от неё или от отца. О днях, когда посматривал в сторону брата в Большом зале и в школьных коридорах в надежде, что тот хотя бы взглянет на него и махнёт рукой в знак приветствия. Забудет, с каким презрением Регулус однажды бросил ему в лицо всё то, что наверняка слышал дома. В тот день Джеймсу, Римусу и Питеру с трудом удалось их разнять.

— …помоги мне, — сказал он сейчас и сполз с дивана на пол.

Его взгляд зацепился за её руки, сложенные на коленях. Руки, что когда-то безжалостно сжимали розги или указывали на тот или другой угол, где ему надлежало стоять. Отодвинув это всё от себя, Сириус наклонил к этим рукам голову, но пальцы вдруг схватили его за подбородок и заставили её поднять.

Их глаза с матерью встретились. Пусть говорит любые гадости, может хоть плюнуть ему в лицо, ей всегда нравилось чувствовать себя хозяином положения, подумал Сириус и продолжил стоять на коленях.

— Мы обязательно что-нибудь сделаем, — сказала ему мать. — Но не сегодня. И не завтра. Август прав, для начала нам стоит переварить всё, что мы знаем, и проверить, что у нас есть в запасе. В таком деле спешить не следует. Рассмотрим все варианты, и вот тогда решим, как нам действовать.

Она сделала паузу, и Сириус понял, что вот сейчас он получит сполна. Что она попросит взамен? Расцеловать ей ноги? Поклясться в чём-то? Признать, что она всегда была права? Какое издевательство над ним ей теперь придётся по вкусу?

— Я скажу Добби, чтобы он заварил тебе ромашковый чай и добавил в него несколько капель успокаивающего зелья, — помолчав, произнесла она и вдруг оттолкнула его от себя. — И чтобы я больше не видела, как ты унижаешься! Мы Блэки, а не какие-то грязные отродья! — резко прибавила она и, поднявшись с дивана, вышла из гостиной с таким недовольным видом, как будто он её страшно оскорбил.

Гарри, уставший от непонятных разговоров и действий, прилёг на бочок и протяжно зевнул. Сириус же всё так же сидел на полу и отрешённо смотрел перед собой. Только когда явился домовик, ему пришлось вспомнить, что да, пора бы подняться и уложить крестника в кроватку.