Normal Rules did not Apply (джен)

Ранее

— Скажи мне, что все будет хорошо? — спросила Анна, внезапно останавливая взгляд на лице сестры. Эльзе показалось, что сердце неприятно рухнуло вниз от такого вопроса.

Еще пару минут назад Анна вертелась и тихонько хихикала, все еще будучи под впечатлением от необычного наряда Локи, и Эльза никак не могла ровно доделать стежки на платье. Глаза девушки метались от окна к двери, от расчески к пудренице, от румян — которые явно были принцессе не нужны — к ленте, которую Эльза еще не успела вплести. И вот сейчас, почти мгновенно, Анна замерла, и это было похоже на то, как застыли замороженные Эльзой свирепые волны Темного моря.

«Она боится», — догадалась королева, нежно забирая из руки сестры последнюю золотую ленточку. Это было почти открытием; почему-то Эльза оставляла сомнительную привилегию бояться себе. Даже не верилось, что отважная, неунывающая, слегка инфантильная, но такая солнечная Анна может хоть чего-то в жизни бояться. Это было так же невероятно, как ледяная стужа посередине лета. «Вообще-то, именно это ты и устроила три года назад», — напомнила себе Эльза, так что аналогия была неудачная. И все же. Теперь страхи Анны королева почему-то видела яснее, чем свои.

«Ты нужна сестре, ты — единственная опора Анны», — вспомнила девушка. Как могло так получиться, что Локи, похоже, понял Анну лучше, чем родная сестра? Или нужен был взгляд со стороны, чтобы за стойкостью обнаружить и уязвимость? Эльза не поняла, чего боится Анна, но сделала то, что было в ее силах: обняла тепло и искренне, обещая, что Анна будет самой счастливой на свете. Эльза часто повторяла эти слова — но мысленно, а сказать их сестре вслух почему-то додумалась впервые.

Анна просияла, глядя на старшую сестру с восторгом и обожанием. Неужели Эльза хоть что-то в жизни сказала правильно и вовремя?

— Раз ты так говоришь, то так и будет, — своим обычным веселым тоном сказала Анна, но по ее голосу все равно было понятно, что она растрогана. — Что? — добавила она, подозрительно прищурившись.

Эльза только покачала головой и легко рассмеялась.

— Любуюсь тобой, — призналась она. — Ты самая прекрасная принцесса Эренделла с самого его основания.

— Ого, вот это новость! — округлила глаза сестра. — А ты не слишком ли много времени с послами проводишь, а? А то уже и в повседневной речи начала комплименты раздавать…

Эльза знала, что Анна шутит. Разумеется, она поняла, что слова сестры были искренними.

— Хотя, я знаю, чье это влияние, — вдруг заявила сестра, пародируя чье-то хитрое выражение лица, и Эльзе почему-то очень захотелось возразить. Еще, наверное, до того, как намек был до конца понят.

— Можешь предполагать все, что захочешь, — закрепляя ленту, беззаботно отозвалась девушка, — а можешь просто поверить. Этот день — для тебя. И естественно, что ты будешь самой счастливой сегодня. А вот краше всех — это навсегда.

Анна слегка смутилась от слов Эльзы. Может быть, нужно чаще разговаривать? Дружелюбное молчание — это тоже чудный дар, но для этого нужно уметь понимать друг друга без слов. А они с Анной, кажется, еще многого не открыли друг в друге. Три года — этого маловато, чтобы наверстать жизнь.

— Ну, насчет прекраснейшей принцессы Эренделла ты приврала, а в остальном я твой комплимент принимаю, — с королевским достоинством изрекла Анна, и только огоньки в ее глазах беспрестанно смеялись.

— Кого же ты тогда считаешь самой прекрасной принцессой в Эренделле? — спросила Эльза, не подумав. Вот ведь как вышло, сама напросилась на похвалу.

— Маму, — Анна ответила не так, как ожидала Эльза, но от этого едва ли стало легче. Сестра тоже это почувствовала, и в ее взгляде вспыхнуло что-то виноватое.

— Ну, в этом ты не права, — мягко возразила Эльза, отвлекая сестру от грустных мыслей. — Я о формулировке. Да-да, я так и сказала.

— А-а, — догадалась Анна, и оживление вернулось на ее лицо. — Ты это к тому, что она вовсе не была принцессой, когда папа на ней женился. И вообще она не из нашей страны.

— Ну да, — усмехнулась Эльза.

— Ты помнишь ту историю? — с надеждой спросила Анна, и Эльза вдруг поняла, что вовсе не она вела этот разговор. Сестра, видимо, уже давно хотела спросить об этом и лишь искала предлога, чтобы заговорить о маме.

— Ну что ты, — улыбнулась королева задумчиво. — Ведь я не настолько старше тебя. Когда мама об этом рассказывала, мне было лет семь…

— Ну все равно, расскажи, что помнишь! — взмолилась Анна, и Эльза, попутно добавляя завершающие штрихи к наряду Анны, послушно заговорила. Она и сама не знала, было ли это воспоминанием или причудливой фантазией, пришедшей на выручку.

Эльза действительно мало помнила из той истории. Знала только, что это была лучшая история, услышанная в детстве. Красивая сказка о том, как отважный юный принц Агнарр однажды встретил простую девочку Идуну. Эльза не догадалась тогда расспросить, из какого королевства приехала Идуна и почему она была совсем одна. Тогда все казалось понятным само собой. Ей было интереснее слушать про папу, который защищал свою любовь от всех опасностей, помог ей спрятаться от врагов и разрушил какое-то страшное заклятие, которое наложили на маму.

Сейчас Эльза уже не помнила толком ни про опасности, ни про заклятие, зато помнила рассказ о том, как юные Агнарр и Идуна играли в ветвях огромного цветущего дерева, и как они прятались от стражников в пустых бочках на телеге, и как мама притворялась русалкой, а папа показал ей тайный ход на башню с часами. А еще она смутно помнила ту историю о свадьбе родителей. О том, как в день свадьбы было очень пасмурно, и тогда подул сильный ветер и прогнал тучи. О том, как вдруг расцвело то самое дерево, в котором когда-то играли жених и невеста. Оно не цвело много лет, и вдруг распустилось осенью, словно весной. Тогда весь день был будто волшебным, и мама, смеясь, рассказала об этом дочерям и пообещала, что когда-нибудь, когда они вырастут и встретят своих сказочных принцев, каждый их день будет так же наполнен чудесами, как волшебная свадьба юной Идуны.

И обе принцессы знали, что так и будет. Анна — потому что верила в любовь. Эльза — потому что знала, что с ее волшебным даром любой день будет чудесным, даже если она вообще никого не встретит. Это было еще до того, как девочки убежали ночью лепить снеговика. А теперь — что за ирония — после стольких лет Эльза вдруг осознала, что они не изменились. Продолжают верить в то, во что верили давным-давно. Это было невероятно. И больше, чем когда-либо, верилось, что прошлое еще можно вернуть.

— Это такая красивая история, — смахивая слезы, проговорила Анна. Эльза вздохнула, возвращая себе внешнюю невозмутимость. Кажется, они слегка задержались. Но этот разговор был важен. После него казалось, что мама с папой все же с ними. И будут на свадьбе дочери, хоть и незримо.

«Это должна была быть мамина обязанность», — подумала Эльза. Но теперь это могла сделать только она. Девушка прикрепила к корсету сестры крошечный полупрозрачный бантик, а потом, чуть проведя по нему пальцами, наколдовала крупную, похожую на алмазную, нетающую снежинку.

— На удачу, — сказала Эльза, удовлетворенно разглядывая свое творение. — На счастье.

Едва заметные золотистые руны в ткани ленты, которые Эльза тщательно скопировала с эскиза военной формы Локи, должны были послужить защитой не худшей, чем сама вера в древний свадебный талисман.

* * *

Шел третий час пира на весь мир.

— Опять любуешься? — с веселым блеском в глазах спросила Анна, и Эльза кивнула. Теперь Анна уже не казалась такой хрупкой и неуверенной.

Анна светилась почти неземной радостью. «Как там меня, то есть, иллюзию мою, называли? — спросила себя Эльза. — Легкокрылая фея?»

Так вот, Эльза была такой только в идеализированных, слишком лестных для нее, представлениях Локи, зато Анна — по-настоящему. Она действительно напоминала лесную нимфу из сказок, которые принцессам в детстве читали из большой загадочной книги. Стремительная, сияющая, Анна была похожа на звезду или на богиню. Ее первое появление заставило гостей дружно ахнуть, то ли в восхищении, то ли в благоговении. Ее снежно-белое платье из тонкого шелка, украшенное кружевами, летело по ветру, будто крылья диких лебедей. Золотая отделка причудливо гармонировала с заплетенными в аккуратную косу медными волосами. Подаренное Кристоффом во время официальной помолвки ожерелье переливалось сотней драгоценных каменьев. А в окружении золотых рун едва заметно поблескивал маленький сестринский подарок, оберег. До венчания на Анне была тончайшая, словно лунный свет, вуаль. Но она растаяла, повинуясь воле волшебницы, в едва уловимом сиянии, стоило Кристоффу отбросить ткань. И превратилась во вплетенные в волосы веселые гирлянды из полевых цветов, тоже магических.

Ее маленькая сестра вдруг выросла.

Эльза в задумчивости наблюдала за смеющейся, теперь уже по-настоящему безмятежной сестрой, которая что-то оживленно рассказывала гостям. Пир был в самом разгаре, и шум в праздничной зале стоял такой, что Эльза практически не разбирала слов в этом гомоне. Было приятно наконец-то передохнуть от нескончаемой череды пунктов плана, от организационных моментов, от поздравительных речей и смены блюд.

— Ты держишь этот кубок уже минут десять, — вдруг услышала королева и чуть не уронила упомянутую чашу.

Эльза оглянулась на Локи, который с той же жадностью, что и она сама, наблюдал за гостями и особенно за невестой.

— Я задумалась, — пояснила девушка так, словно ей было, за что извиняться. Наверное, было? Ведь хозяйка должна развлекать всех разговорами.

— Что же еще делать во время шумного застолья? — поддержал ее маг. — А знаешь, — продолжил он как-то словно через силу, — когда я смотрю на твою сестру, мне кажется, что я дома.

Эльза вскинула на него удивленный взгляд.

— Такие красота и изящество достойны асгардской богини, — пояснил Локи. — Вот на что способна истинная любовь и чье-то заботливое колдовство, — с заговорщическим видом добавил он.

«Неужели он думал о том же, что и я?» — уже не впервые поразилась королева, а Локи улыбнулся так, словно прекрасно знал, что ее удивило. «Понимать людей без слов», — вспомнила Эльза. Нет, сама королева понимала мага далеко не всегда; а вот он ее — да.

— Тебе не кажется, что пир получается слишком размеренным? — спросил тем временем Локи. — Благодарю за чудесное угощение, но пора переходить к следующей части плана.

Еще не пора, хотела было остановить его Эльза, но Локи вдруг исчез, словно растаяв в воздухе.

— И тогда Кристофф хотел удержать меня, однако гнев все еще бурлил у меня вот здесь, — Анна прижала руку к сердцу, — и я приблизилась. «Холодное сердце здесь только у тебя!» — крикнула я, сбрасывая злодея за борт!

Оказывается, Анна рассказывала гостям историю знакомства с Кристоффом. Похоже, что задали вопрос «как вы нашли свою истинную любовь», и Анна решила углубиться в подробности. И Ханса тоже вниманием не обошла. Интересно, она догадалась умолчать об имени?

— И с тех пор мы с Кристоффом вместе, — со скромной улыбкой завершила девушка, и гости начали ей аплодировать.

— Зато «злодей» оттаял к тебе сердцем, о благородная Анна, и не упустит свой шанс! — вдруг раздалось у нее за спиной, и гости вскрикнули.

— Кто ты такой? Яви свой облик! — не особо смутившись, вопросила Анна, и у Эльзы появилось впечатление, что сестра эту реплику репетировала.

Сию же секунду за спиной у невесты возник хорошо знакомый Эльзе принц Южных островов, сияющий самой злорадной усмешкой и такой же приторно-неотразимый, как в их первую встречу.

— Моя избранница, с которой мне не дали обвенчаться! — пафосно изрек Ханс, пока гости пребывали в состоянии тихого шока. — Я похищаю тебя!

— О нет, на помощь! — воскликнула Анна, а потом и она, и коварный похититель растворились в золотой вспышке.

* * *

— Локи, а мы не переборщили? — тихонько спросила Анна, следя за выражениями лиц собравшихся.

— Ну, ты же сама хотела оживить праздник, — напомнил трикстер. — Притом мы ничем не нарушили вашей древней традиции.

— Да вот так со свадеб уже лет сто никто не исчезает, — поразилась Анна. — Откуда ты про такую традицию знаешь?

«Больше, чем сто», — подумал Локи. К тому же, вряд ли хоть одной мидгардской невесте удалось исчезнуть с такими спецэффектами.

— Давай за всеми понаблюдаем? — попросила Анна, но Локи был вынужден ей отказать. На невидимость двоих человек тратилось слишком много усилий, да и за тем, чтобы людям правильно объяснили все задания, надо было проследить.

Вот, до чего он дошел. Развлекает людишек, как цепной медведь — Локи знал о такой древней забаве у смертных, благо в Эренделле ему попалось более цивилизованное общество. Но все равно: он, бог хитрости — и устраивает свадебные конкурсы, словно шут! Что-то неприятно скреблось в душе у мага, когда он об этом думал. Его предназначение и статус выше этого!

Локи закрыл глаза и вздохнул. На секунду припомнился тот самый первый день рождения Тора, когда Локи подарил брату своеобразный «подарок». Тогда, в силу возраста, Локи не мог все наколдовать сам, и ему помогала мама, немало удивленная фантазией младшего сына. Зато Локи все сам придумал! А уж как Тор удивился! Одно дело, когда у тебя просто книжка со сказками взлетает к потолку или кубок по столу скачет, расплескивая содержимое. А другое — когда на день рождения дарят целое приключение, с волшебными конкурсами и розыгрышами. А невидимые пирожные, которые надо было ловить ртом, Тор вообще еще лет триста потом вспоминал по поводу и без.

«Озорником растет Локи», — сказал как-то матери отец, и Локи совершенно случайно это услышал. Так совпало, что они с братом играли в прятки, и Локи затаился за троном, а тут такой интригующий разговор. Прятки были тут же позабыты, и трикстер вылез из укрытия, важно заявив родителям: «Да, это мое призвание!» Самое неожиданное, это что он угадал.

«Ну что же я делаю?» — спросил себя Локи, возвращаясь к реальности. Ведь понимает же прекрасно, что «душа просит забав и веселья» — это просто отговорка, даже если внутренней сути действительно неймется, но прошлого этим не вернуть. Ладно, решил он, хоть отвлечься удастся. Опять.

* * *

— Для тех, кто меня еще не знает, — Олаф деловито прошлепал на середину коридора, где собрались озадаченные гости. — Давайте знакомиться! Я Олаф, люблю жаркие объятия! А еще больше я люблю принцессу Анну, но она пропала!

— Не могу поверить, что Олаф и Локи заодно, — пробормотал Кристофф, и Эльза едва заметным кивком согласилась.

Они-то с Кристоффом хотя бы сразу поняли, кто настоящий похититель, а вот остальные гости были кто в недоумении, кто в суеверном ужасе, когда Анна вдруг растаяла в воздухе. Но слухи о Принцессе, Которая Исчезает, начали расползаться еще после того театрализованного концерта, так что многие были все же в курсе. Кто-то приписывал эти способности самой Анне, кто-то Эльзе, а кое-кто считал, что над Эренделлом нависло чье-то страшное заклятие. Тем не менее, люди быстро поняли, что сейчас это все свадебные конкурсы, поэтому за судьбу невесты переживали недолго. Все были расположены к развлечениям.

— Я сам не понял, как, но стал вашим волшебным помощником! — объяснял тем временем Олаф, которого внимание высоких гостей отнюдь не смущало. — И первое, что я сделаю, это легко прочитаю послание из вот этого таинственного конверта, а все потому, что теперь я сам умею читать!

Конверт у Олафа действительно был, причем показалось, что снеговик достал его прямо из воздуха. Зрители ахнули, а Олаф с выражением стал читать о том, что принцесса Анна была похищена и томится в заточении, ожидая, когда ее истинная любовь и верные друзья спасут несчастную. Что злодей, похитивший невесту, времени всем дает ровно час, ну максимум полтора, а если принцессу не спасут, то наложит на нее ужасное заклятие.

— Какое, правда, я не знаю, — заметил от себя Олаф. — Потому что Страшный Злодей об этом не написал ни строчки! Но это ничего, когда мы его найдем, то сами спросим, правда?

— Кхм, наша цель — это спасти принцессу Анну от этого заклятия, — намекнули Олафу из толпы.

— А, ну да, — радостно согласился снеговичок. — Тогда прошу за мной!

— Локи же это не серьезно насчет заклятия? — с беспокойством спросил Кристофф, и Эльза криво усмехнулась. — Пусть ее хоть пальцем тронет, и я его поколочу!

— А я заморожу, — пообещала девушка и тут же почувствовала легкое прикосновение на щеке.

— Не сомневался в твоей доброте, моя королева, — услышала она знакомый шепот и хотела было схватить Локи за руку, но маг тут же отстранился. Упустила. Попробуй поймать невидимку в огромном дворце!

Насколько Эльза поняла, им нужно было пройти полосу препятствий, чтобы «спасти» Анну. Где Локи ее спрятал, Эльза не имела понятия, так как укромных уголков в замке было множество, и если уж кто-то и знал их, то как раз эти двое. Как она подозревала, суть была даже не в том, чтобы найти место, а в том, чтобы выполнить все задания мага.

В первом испытании Кристофф, а вместе с ним и гости, доказывал свою силу и ловкость. Олаф три раза (в первый раз он не понял слово и спросил, что оно значит, а во второй лист с посланием вдруг перевернулся у него в руках на другую сторону, и снеговичку пришлось начать заново) прочитал условие. Из него следовало, что обычно рыцари доказывают свою ловкость на ристалище, однако избраннику прекрасной Анны уготовано иное. «А даже жаль», — хмыкнул Кристофф, и Эльза с ним мысленно согласилась: силушкой-то парень не обделен.

Посреди коридора возникла занавесь, висящая прямо в воздухе, и люди попятились, глядя на это чудо.

— Привидение! — взвизгнул Олаф, бросаясь к Эльзе, которая и сама в первый момент слегка испугалась.

— Нет-нет, смотри, — заверила она. — Это Саманта.

— Привидение Саманты! — завопил Олаф, а девочка между тем встала на табурет, которого секунду назад нигде не было, потянула за веревочку и отдернула занавесь. Взорам гостей предстала огромная колонна из каких-то слегка мерцающих кирпичей или брусков. Высилась она почти до потолка.

— Вот стану взрослым и не буду бояться привидений Саманты, — пробубнил Олаф, прячась за плащом Эльзы, но потом выглянул, увидел огромную башню и воспрянул духом.

Саманта, все еще стоя на табуретке, сложила нежные ладошки в замочек и с видом прилежной ученицы продекламировала: «Коль ловок ты, сумей добыть даров как можно больше. Задача башню не свалить: пусть пять минут иль дольше». А потом исчезла во вспышке света вместе с табуретом.

Гости уже даже не удивились, а радостной толпой кинулись к магической башне, гадая, о каких дарах шла речь. Кто-то задел один из брусков — башня чуть задрожала. Всем стало ясно, что уронить ее довольно просто, а еще — что вылезать из-под завала, пусть и ненастоящего, не хочется никому.

Башню, больше напоминавшую к тому моменту пирамиду, так как Олаф и младшие братья одной восточной королевы строили рядышком из добытых брусков что-то свое, все же уронили. Но продержались Кристофф и его помощники куда дольше пяти минут. В каждом из добытых брусков оказались какие-то предметы. В основном это были прозрачные стеклянные шары, размером с детский кулачок. Все они были холодными, слегка светились и переливались разными оттенками, а цветов было три: синий, сиреневый и золотой. Еще принцессе Фицерберт и Эльзе попались граненые камни, очень похожие на изумруды, но никто не знал, что с ними надо делать. Башня, тем временем, растаяла без следа.

Олаф, сидевший на горе волшебных кирпичей, с размаху плюхнулся вниз, а когда поднялся, то обнаружил еще один конверт.

— Испытание пройдено! — провозгласил снеговичок и тут же перебил себя: — Оу, испытание? А я-то думал, мы сейчас весело играем! Но видимо, мы что-то уже доказали. Надо порой смотреть в суть явлений, а не по сторонам, — тут он поймал выразительный взгляд Эльзы и продолжил читать. — Но ловкости для настоящего мужчины недостаточно! Умелым, щедрым будь, добропорядочным!

Гости переглянулись.

— Знаете, Кристофф как раз такой! — широко улыбаясь, махнул рукой Олаф. — Похоже, это «испытание» нам проходить не надо!

Визг впечатлительных гостей тут же подсказал Олафу, что он в чем-то заблуждается. Снеговичок приподнял голову, и на нос ему сел крупный, малинового цвета…

— Паучок! — с нежностью воскликнул Олаф. — Какой очаровашка! Назову тебя Драже! Не знаю, правда, что это, но тебе подходит…

Паучок оскорблено фыркнул и легонько укусил Олафа за морковный нос. А потом Эльза почувствовала и на себе какой-то щекотный укол. Она оглянулась на гостей и увидела, что практически над каждым с потолка свисают разноцветные паучки. А потом перчатки на ее руках резко потяжелели, а еще в них появился… миниатюрный молот. Гости тоже с удивлением оглядывали свои руки, а потом и друг друга. Все преобразились почти до неузнаваемости. А впрочем… вон в той рослой старушке в домашнем халате, в чепчике, очках и со спицами смутно угадывается озадаченный Кристофф. А вон в той непропорциональной фигуре — из-за высокого пекарского колпака — старшая дочь военного министра Эренделла. А вон там… ну, Олафа-то ни с кем не перепутаешь, даже если он успел перемазаться в чем-то вроде глины.

— Второе задание! — провозгласила приземлившаяся с потолка, как акробатка, Саманта. — Докажите, что в вас есть скрытые умения, без которых нельзя и подумать о женитьбе!

— Ой! — раздался торжествующий возглас Рапунцель. — Изготовление свечей! А я-то не верила, что мне это в жизни пригодится!

— Это нечестно, ты же и так умеешь делать свечи, — проворчал ее супруг в костюме алхимика, опасливо держащий пузырящуюся колбу на вытянутой руке. — Плутишка ты!

— А сам-то кто? — беззлобно откликнулась госпожа Фицерберт и дружески подтолкнула Юджина. Тот, правда, этого не ожидал и пролил неведомое зелье, которое при соприкосновении с полом зашипело и впиталось в дерево. Потом из пола проросло милейшее ярко-желтое и, кажется, хищное растение.

«Локи!» — сжав кулаки, мысленно вскрикнула Эльза, но маг, разумеется, на такие ментальные призывы не стал бы реагировать, даже если бы умел.

* * *

— Как у них дела? — поинтересовалась Анна, когда Локи снова возник и устало сел рядом с ней.

— Прекрасно, — сверкнув глазами, усмехнулся Локи. — Кристофф, кажется, освоил азы вязания, так что ваш дом всегда будет теплым. — Анна засмеялась, представив себе мужа за таким увлекательным занятием. — Твоя сестра выковала самую кривую подкову, какую я только видел за последнюю тысячу лет, но главное, чтобы это принесло вам удачу!

— А, так это все дары нам с Кристоффом? — догадалась Анна.

— Ну разумеется, — подтвердил Локи. — Все полезные в хозяйстве вещи, сделанные неумело, но с любовью. Зато всем гостям будет, что подарить вам в конце вечера. Думай, где хранить будешь. Особенно творение Олафа под названием «Катастрофа абстракциониста»; я эту глыбу предусмотрительно нерушимыми чарами покрыл.

— А что он такого сотворил? — заранее засмеялась принцесса.

— Из глины вылепил, — уточнил Локи. — Увидишь.

Они какое-то время сидели молча, наблюдая за Эренделлом с высоты башни с часами. Это была идея Анны подняться сюда, правда, пришлось захватить для принцессы шубу, чтобы не мерзла. Никому и в голову не пришло искать пропавшую невесту в ее секретном убежище, но Локи все равно на всякий случай установил легкие искажающие чары. А еще отсюда было проще контролировать сами часы: ведь по условию он дал высоким гостям час на весь квест, но прекрасно понимал, что в это время они не уложатся. Лишать себя — и их — удовольствия трикстер не собирался, поэтому проще было убедить весь Эренделл в том, что сегодня время идет как-то иначе.

— Тебе не кажется, что получилось нечестно? — спросила Анна чуть погодя. — Все там развлекаются, а я сижу тут и ни в чем не участвую.

— А разве не чудесно вырваться из этого круговорота, пусть лишь на час? — спросил тогда Локи, и принцесса задумчиво кивнула.

Трикстер прекрасно это знал. Анна весь последний месяц была в напряжении, волновалась так, будто судьба всех Девяти миров зависела от одной свадебной церемонии, развлекала гостей с даже для нее чрезмерным оживлением, с раннего утра была на ногах. А традиционная в этих краях, с россыпью мелких колокольчиков, корона невесты, если Локи правильно себе это представлял, была очень тяжелой и наверняка слишком стискивала голову. Он не сомневался, что любой человек устанет от таких испытаний. И Анна, с удовольствием снявшая корону, действительно отдыхала в тишине, дожидаясь своего «спасения»; вот только до конца умиротворенной не казалась.

— Рассказывай, — велел Локи, как всегда, безошибочно угадав момент.

— Ты мысли читаешь, что ли? — вздрогнула принцесса.

— Твои — нет, только Эльзы, — заявил Локи, и Анна рассмеялась, разумеется, приняв его слова за шутку. Но потом посерьезнела и пристально посмотрела Локи в глаза, отчего стало даже чуть не по себе. Сколько Локи перевидал разных существ, но такого проникновенного взгляда ни у кого не помнил. Разве что у матери, когда ей приходилось укорять сыновей за шалости.

— В Эльзе как раз и дело, — неловко пояснила Анна. — Понимаешь…

Локи с любопытством следил за ее лицом и думал, как повернется разговор. Анна — это тот переключатель, воздействие которого на Эльзу стократ сильнее любого магического источника. Мидгардская принцесса была сердцем всего Эренделла, ее чувства и стремления — сердцем Эльзы.

— Ты помнишь тот наш разговор, ну, про вас с Эльзой? — Локи кивнул. — С тех пор я заметила… это уже больше не шутка, это правда. — Локи опять кивнул. — Почему ты ничего не говоришь?

— Пока что ты говоришь за меня.

— Ты ведь умный и внимательный… — он немигающим взглядом водил по ее лицу. Ее слова. Лесть? Нет, искреннее убеждение. — Ты должен был заметить, раз уж даже я замечаю — хотя, с другой стороны, кому, как не мне, заметить, она же моя сестра! — как она изменилась, как — полюбила тебя.

— Она… — успешно разыгрывая радостное замешательство, проговорил Локи. — Она влюблена… в меня? Я не смел в это верить, но ты подтвердила…

— Сколько я ее знаю, она никогда не была такой… живой и вдохновленной, что ли? Ты словно сумел ее отогреть, — Анна испытующе посмотрела на него. «Отогревать не собирался», — промелькнуло в голове у Локи. — И уж прости, я случайно вас видела.

Локи подобрался, невольно напомнив себе хищника, готовящегося к прыжку. Принцесса, судя по тому, как прикрыла глаза и быстро замолчала, явно пожалела о сказанном.

— И что же ты видела? — с ленивым интересом в голосе уточнил он.

— Мне обязательно это рассказывать? — вдруг вспылила Анна, заливаясь румянцем. — Я тогда вышла, Эльза послала меня за чаем, а когда я вернулась, то мельком видела… — она с мольбой посмотрела на него, надеясь, что он все поймет и позволит не продолжать. «Что я пропустил?» — Локи был даже слегка заинтригован.

— Анна, — демонстрируя кроткое смущение, проговорил Локи и почувствовал, что смятение грозит перейти в разряд настоящего. — Я тогда был болен — и я не вполне понимаю, о чем ты говоришь.

На самом деле, кажется, он понял. Принцесса вернулась в тот момент, когда Эльза попыталась исцелить мага, а он отключился, едва получив крупицу живительной силы. Локи хмыкнул и вернул своему лицу на секунду слетевшее невинное выражение. Анна положила ладонь поверх его руки, видимо, стремясь успокоить или ободрить. Но что-то кроме заботы светилось в ее взгляде; там была какая-то жесткость, виднелся путем ошибок и боли добытый опыт.

— Ты ведь не любишь ее? По-настоящему? — полушепотом, словно боясь чего-то, спросила девушка. Такого вопроса, откровенно говоря, Локи не ожидал. Вероятнее было встретить горячее участие, надежду, расположенность — ну или лютую ревность, ведь у сестер долгое время никого, кроме друг друга, не было. А тут на уют семьи покушается посторонний… Но чтобы Анна сомневалась в том, чему сама была свидетельницей?

— Что? — выдавил Локи после долгого раздумья.

— Ты такой изменчивый, — со вздохом сказала она. — Ты меняешься, будто узор на песке, причем, этот узор выбираешь так, чтобы понравилось зрителю. Эльзе ты показываешь одно, мне — другое.

Это признание повергло Локи в кратковременный шок. Признаться, на такую проницательность он все-таки не рассчитывал.

— В этом нет ничего удивительного, — не стал отрицать он. — С разными людьми мы проявляем разные стороны нашей личности. Вот, например, ты. Ты ведь не одинаково себя ведешь с людьми, даже с Эльзой и Кристоффом.

— Но с ними я настоящая, — отчаянно пыталась объяснить свою мысль Анна, хотя Локи и так уже понял. — А вот ты — ты словно не доверяешь нам, поэтому показываешь то, что мы хотим видеть. И у тебя получается!

— Получается? — с интересом переспросил Локи.

— И это пугает меня, — кивнула девушка. — Эльза всю жизнь ждала появления такого… кого-то, как ты. И если она разочаруется в тебе!..

— Она не разочаруется, — отрезал Локи с такой суровостью, что собеседница вздрогнула. Трикстер секунду подождал и сочувственным тоном продолжил: — И вообще, принцесса, откуда такие страхи?

— Да ты и сам, должно быть, знаешь, — зябко передернула плечами Анна. — Я тоже встретила такого идеального три года назад. И есть одна вещь, которую я не смогу забыть до конца жизни.

Раздался оглушительный бой часов, который трикстер поспешил сделать потише. Анна, дернувшаяся от неожиданности, оказалась у него практически в руках — трепетная и оробевшая; или это лишь дрожащие на ветру кружева и легчайший шелк? Отпускать ее трикстер не торопился и несколько секунд сверху вниз вглядывался в лицо Анны, оказавшееся так близко.

— И что же это? — наконец, напряженно переспросил Локи.

— Как я прибежала к нему за спасением, — решительно призналась она.

Ее пробрала дрожь, но не от холода, а нервная, и Анна заговорила отрывистым шепотом. Должно быть, девушка гнала от себя эти воспоминания три года и, может быть, и вовсе не рассказывала о них никому. Она уже многим поделилась с трикстером ранее. Но эти самые ужасные — или одни из самых ужасных — минуты своей жизни доверила ему только по необходимости, ради сестры. Локи просто знал это.

— Я замерзала, умирала. И только поцелуй истинной любви мог снять чары — так я считала. Я чувствовала его тепло и тянулась к нему, к любимому. «О Анна, — сказал он мне, — если бы тебя хоть кто-нибудь любил».

— Я не знал… — пробормотал Локи, действительно потрясенный откровением, — что предательство Ханса было настолько чудовищным.

Разумеется, он знал. Сложил кусочки наблюдений и услышанных историй. Но только сейчас, глядя ей в глаза и слыша ее голос, наконец-то соотнес это с собой. Анне, которую самые близкие люди бросили замерзать заживо, должно было казаться, что смерть неотвратима. Никого не напоминает? Перед глазами из тьмы величаво выступили безжизненные льды Ётунхейма. Локи, поморщившись, отправил их туда, откуда они выплыли — в небытие. «Я был младенцем, — попытался он унять внезапно накатившую панику. — Я не могу этого по-настоящему помнить».

Надо отвлечься. Ну же, тут еще столько пищи для размышлений. Например, зря он превратился именно в Ханса, похищая Анну. Это же задумывалось как веселый розыгрыш, а до чего он довел виновницу торжества? Вот только что же она сама его не остановила, когда они обговаривали план? А еще есть проблема посерьезнее, касающаяся обеих сестер. «Я ведь специально, узнав, кто такой Ханс, намекнул на свое с ним сходство, чтобы отвести подозрение, — подумал трикстер, — так почему же Анна приняла это не за противопоставление, а за прямое сходство?» Почему-то на этой мидгардской принцессе обычные трюки работают как-то не так… Все-таки недооценил девушку?

— Так ты боишься, что я лгу Эльзе? — серьезно уточнил маг.

— Я боюсь, что Эльза не видит настоящего тебя.

Локи невесело рассмеялся и покачал головой, взял Анну за обе руки и сказал, стараясь, чтобы в его тоне звучала только искренняя серьезность:

— Я уже явил твоей сестре и привлекательные, и отталкивающие свои черты. И она не испугалась. Могу поклясться тебе чем угодно.

Анна вздохнула, тщательно обдумывая его слова.

— Я не смогу быть счастлива, если сомневаюсь в счастье сестры, — проговорила она проникновенно. — Если мы важны для тебя так же, как ты для нашей семьи, ты не забудешь об этом.

К совести его взывает? Замечательно, так многие делали. Итак, Анна сама, по-видимому, хотела обсудить с ним и Ханса, и опасение, что Локи причинит Эльзе боль. Начиная новую главу своей жизни, младшая из сестер постаралась не оставлять неразрешенных вопросов.

«Какая редкая прямолинейность», — отметил Локи и потянулся к валяющейся в стороне шубе. Потом укутал Анну и почти без театральности, с настоящим уважением, поцеловал руку смелой земной принцессе.

Примечания:

Решила поделить эту часть на две, хотя, по сути, это одна большая глава. Жду ваших впечатлений и предположений о дальнейшем сюжете! =)