Страж разума.  (джен)

Томас поднялся со скамейки и галантно подал руку кузине моей бабушки, леди Каллидоре Лонгботтом, которая при нашем знакомстве настояла, чтобы я называл ее тетей Каллидорой. Пожилая ведьма, поднимаясь на ноги, пошатнулась и покрепче схватилась за руку Томаса, чтобы не упасть. Затем она закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

— Так нечестно, — пробормотала она. — Разница между нами лишь одиннадцать лет, но вы по-прежнему выглядите таким молодым, а я ...

-Вы не такая уж и старая.

Она хмуро посмотрела на Томаса.

— Старая, -мрачно припечатала она. — Блэки не стареют изящно. Уж точно не после сотни ... Джеймс и мой Кольбер, благослови их души Мерлин, могли бы сломать то проклятие, но не судьба ... Может быть, юный Поттер, — она повернулась и с надеждой посмотрела на меня, — справится с ним. Увы, сын Нарциссы не сможет. Малфои почти так же не долгоживущи, как и Блэки. Раньше не были, но сейчас ... — сказала она с отсутствующим взглядом. — Чаю или вам нужно сопроводить этого молодого человека домой? — спросила она Томаса, быстро сменив неприятную тему.

— Пожалуй, еще чаю. Почему бы вам, парни, не отправиться в Апиций. А мы с мисс Грейнджер позже присоединимся к вам там.

На лице Геримоны промелькнуло выражение едва сдерживаемой паники. Несколько недель назад, она призналась мне, что не имеет ничего против Томаса. Иногда она даже находила его общество приятным, если конечно они не оставались с ним наедине. А их совместной перепиской Гермиона наслаждалась, когда она касалось ее обожаемых книг. Возможно, зная характер Томаса, он намеренно провоцировал ее.

— Иди, — прошипел мне Томас. — Мы немного поболтаем с мисс Грейнджер, а затем нанесем быстрый визит мадам Малкин. Мы не заставим вас долго ждать.

„Сожалею!”- сказал я одними губами подруге, прежде чем кивнуть Томасу.

— Да, сэр, — сказал я и последовал за тетей Каллидорой и Невиллом.

После того, как мы слились с толпой покупателей на Косой Аллее, Невилл требовательно потянул меня за рукав.

— Что он тебе сказал? — спросил он.

Я перевел слова Томаса. Невилл поморщился. Он хотел было повернуть назад, но тетя Каллидора схватила его за руку и покачала головой.

— Так будет лучше. Ваша подруга талантливая девушка, такая многообещающая ... Хм, почему бы и нет? Через несколько лет она будет... — Она вдруг запнулась. — Неважно. Минерва должна была позаботиться об этом много лет назад. Но она этого не сделала. Ведь молодая женщина не должна оставаться наедине с чужим мужчиной. Кстати, это касается и вас тоже. Но, в данном случае, компания Томаса для нее предпочтительнее вас троих. Они оба маггловоспитанны — сказала она Невиллу. — Поэтому он лучше всех понимает, с чем она может столкнуться в нашем мире.

Тридцать минут спустя, к нам в ресторане присоединились Гермиона с опухшими глазами и мрачный Томас.

Медленно потягивая чашку чая, я украдкой бросал на нее взгляды. Глаза опухшие, но не красные, и даже без красных прожилок. Кажется, недавно она недолго плакала. Ее руки не тряслись, когда она наливала себе чай, а глаза не выглядели затуманенными. На ней не было никаких проклятий, значит, можно считать, что все в порядке.

Теперь я принялся изучать ее наряд. Она была одета в голубую мантию с короткими рукавами. Судя по лёгкому мерцанию на правом предплечье, там у нее скрыта кобура для ношения палочки. Не знаю, как Томасу это удалось, но Гермиона поменяла свою старую добрую резинку для волос на само-сжимающуюся завязку.

— Локти со стола, — строго сказала тетя Каллидора. Тяжко вздохнув, я повиновался. По крайней мере, она заметила мою оплошность прежде, чем Томас скастовал на мне свое фирменное Жалящее проклятие, которое по ощущению похоже на удар локтем о косяк двери. — Ты выглядишь прекрасно, дорогая, — сказала она Гермионе. Тон ее голоса внезапно стал властным. — В следующую среду мы с тобой и моей дочерью отправимся по магазинам. И нарядим тебя так, как подобает приличной юной ведьме. Больше не носи в общественных местах маггловскую мужскую одежду. Если навести на тебя немного лоска, уверена, к Белтейну мы найдем хорошую семью, готовую тебя принять. Гермиона вымученно улыбнулась.

— Звучит неплохо. Спасибо, леди Лонгботтом.

— Всегда пожалуйста. Я также договорюсь с Минервой, чтобы она разрешила открыть жиросчет* * *

на твое имя в Гринготтсе.

— Но я думала, что у меня нет права открывать счет на свое имя, пока мне не исполнилось семнадцать лет, — сказала Гермиона.

— Это так, но с жиросчетом нет связанного хранилища. Вся информация хранится на бумаге в учетных книгах. Некоторые семьи используют жиросчет для получения кредита... — Судя по интонации на словосочетании «некоторые семьи», она имела в виду чистокровные семьи.

Гермиона возмущенно посмотрела на нее.

— Но это позволит им с легкостью обкрадывать таких, как я!

Томас фыркнул.

— Вряд ли. Гоблины в банковском бизнесе только для того, чтобы зарабатывать деньги и, простите за грубость, держать волшебников за яйца. Но они не станут воровать у магглорожденного больше, чем у чистокровных волшебников. Просто надо внимательно читать мелкий шрифт снизу, прежде чем подписывать контракты и помнить, что все можно оспорить.

— Гермиона смутилась, но быстро вернула себе невозмутимый вид. Чашка Томаса чокнулась о блюдце, когда он испустил долгий страдальческий вздох. — Забудьте о гоблинских войнах хотя бы на минуту, мисс Грейнджер, и постарайтесь думать о них как о бизнесменах. А бизнесмена не волнует, какого цвета у вас кровь. Все, что его заботит, это рынок и прибыль.

Гермиона смотрела на Томаса с таким удивлением, будто он отрастил себе вторую голову. Она опустила чашку и сделала глубокий вдох, как будто собиралась мужеством перед битвой.

— Почему гоблинов волнует рынок? У них же монополия в банковской сфере волшебного мира.

— Все не так просто, как кажется, — сказал Томас. — Монетный двор Гринготтса выпускает галеоны, сикли и кнаты, привязав их к весовой стоимости 9-ти каратного золотого галеона на товарном рынке золота. С юридической точки зрения это, — оставив галеон на столе, Томас продолжил, — является банковской валютой. Другими словами, банкнотой. В настоящее время в Соединенном Королевстве, есть восемь * * *

банков с полномочиями печатать свои собственные деньги, в том числе и Гринготтс. Скажите, мисс Грейнджер, когда был основан банк Гринготтс?

— В 1616-ом году, в рамках договора после гоблинских восстаний, — неуверенно ответила Гермиона через несколько минут.

— Если сомневаетесь, лучше не отвечайте, — ответил ей Томас. — В 410 от н.э (410 AD). Тогда, в период после независимости британцев от римского владычества, гоблины захватили контроль над римской банковской системой. Да, Гринготтс старше Хогвартса. Большинство волшебников не только не знают об этом факте, но даже не понимают, что это значит. И все это потому, что на Истории магии вам рассказывают только о гоблинских восстаниях и о некоторых бесполезных мелочах.

Ощетинившись на секунду как Косолапсус, перед тем, как поцарапать кого-то, Гермиона стиснула зубы.

— Нет бесполезных знаний.

Я подавил стон. Даже не сомневался, что Гермиона встанет на защиту худшего предмета в Хогвартсе. Хотя нет, Прорицание еще хуже.

— Венделин Долбанутый? Мисс Грейнджер, разве вы не согласны с тем, что лучше было бы изучать причины конфликта с Гриндевальдом или роль, которую колдуны сыграли в смерти Генриха VI?

— Генриха VI?

— „Меланхолия” была, когда-то, маггловским эвфемизмом для Смертельного проклятия. Но, хватит говорить о ваших неадекватных уроках истории. Это, — сказал он, указав на галеон, -также является примером местной валюты. Поскольку наша валюта имеет силу внутри исключительно небольшого сообщества волшебников, она служит также и в качестве не тарифного торгового барьера. Она, наряду с правилами Министерства, запрещающими зачаровывать маггловские объекты — основа, на котором держится бизнес многих магазинов в Косом переулке. Совмещение этих двух ограничений означает, что у них очень малая конкуренция со стороны нескольких магазинов в Лютном и Хогсмиде или домашнего бизнеса отдельных волшебников. Это также одна из главных причин, почему в течение последних двухсот лет ни одно из магических достижений британских ведьм и волшебников, не было реализовано на британской земле.

— Но профессор Дамблдор...

— ... проводил свои исследования с Николя Фламелем в его лаборатории, в Люксембурге. Если не верите мне, спросите у него сами.

— Давайте не будем путать этот вопрос с уроками истории, — сказала тетя Каллидора. Она ласково улыбнулась Гермионе. — Гоблины предоставляют превосходные услуги, дорогая, пока вы вежливы с ними и помните о гоблинских восстаниях. Но только дурак станет держать все свои сбережения в Гринготтсе. Им прекрасно известно, что богатые семьи также имеют дела с маггловскими банками, и они справедливо считают последних своими конкурентами.

Я вспомнил свои собственные сделки с Гринготтсом. Отличные услуги. Квалифицированный персонал. И с момента нашей первой встречи с Ралмутом, он сказал, что для людей с правильным образом мышления любая война чрезвычайно выгодна. Его не волновало, что люди будут убивать друг друга, пока обе стороны брали взаймы только у него. Я хотел уже рассказать о том, что поведал мне тогда Ральмут, но, взглянув в глаза Гермионе, передумал. У нее уже было достаточно потрясений за один день.

Вместо этого я вынул из кармана журнал и открыл его на закладке с голубой скрепкой.

— Ты спрашивала, почему мне нужно столько саквояжей. Вот почему, — сказал я и протянул ей журнал. Затем наклонился вперед и указал на простую руническую цепочку, которую ранее вывел на нижней части страницы. — Ты помнишь, что говорил профессор Моуди о своем сундуке?

Дождавшись ее кивка, я вытащил один из своих миниатюрных сундучков из сумки и поставил его на стол.

— Каждый из этих сундучков является потенциальным отсеком большого саквояжа. Я поставил его ребром. — Это позволяет мне наложить Чары расширения пространства, как на внутреннюю полость каждого сундучков, так и на их крышки.

Затем я начал рассказывать о достоинствах применения кратных (секторных) Чар расширения пространства для выдвижных ящиков и встроенных стеллажей, перед созданием одного большого пространственного кармана, как у настоящего Моуди.

В течение пяти минут, Гермиона выпала из реальности, погрузившись в изучение моих заметок, и вносила „необходимые“ поправки новым пером. Я молча поблагодарил Барти за то, что он в свое время настоял, чтобы я показал Гермионе копию, а не оригинал своих наработок. Я очень любил Гермиону, но я провел последний месяц, усердно работая над объединением обувных коробок в многокамерные экспериментальные саквояжи, и только я точно знал, что хотел сделать и как это сделать. Чего я конкретно хотел добиться, сообщать Гермионе даже не собирался. Как знать? Быть может, в своей непредубежденности она наткнется на то, что я пропустил. Мерлин мне свидетель, Барти и Томас не очень-то горели желанием мне помочь, когда я просил у них совета; они лишь пожали плечами и сказали, что каждый многокамерный саквояж по-своему уникален.

— Сделай его самостоятельно, но ни за что не экспериментируй дома, а то мало ли, — сказал тогда Барти.

Невилл наклонился вперед и посмотрел через плечо Гермионы. Пока он изучал страницу, посвященную библиотеке, между его бровями залегла складка сосредоточенности. Моя библиотека, была не очень большой, по сравнению с таковой у Томаса, в которой Барти иногда проводил наши уроки по Рунам, чтобы мы могли изучать ее паркетный пол. Даже с помощью магии, для вырезания рун на отдельных фрагментах паркета, а затем для соединения их в идеальной последовательности и закрепления единым заклинанием, потребовалось, вероятно, не меньше шести месяцев. Добавьте к этому еще и необходимую последовательность из шести рун в письменной форме, которая позволяет сканировать, индексировать, каталогизировать весь массив книг на полках и напоследок укладывать каждую книгу в правильном порядке, и вы поймете, что вам понадобится три-четыре года только для настройки библиотеки. Интересно, как это сделал Томас? Проект начал он, а закончила за него Лолли, или как ...

Я одернул себя. Лучше не думать сейчас об этом. Или о реакции Томаса, когда я спросил у него, почему Фадж так испугался его маггловского титула. „Это и к тебе относится, тоже, — сказал он. - После меня на этот титул можешь претендовать и ты.” Какой у меня заботливый опекун, правда?

— Что это? — спросил Невилл, указывая на красную линию, похожую на поля страницы.

— Конвейерная лента, — ответил я. — Смотрите сюда. — Я перевернул страницу назад и указал на трехмерный эскиз книжной полки. Закрытые с боков и фронта полки не позволяли книгам выпадать, но, на всякий случай, я бы хотел добавить автоматическое заклинание прилипания. Барти сказал, что ничего подобного не знает, но я думаю, что он просто не искал, как следует. Если чары расширения пространства, разработанные для сумок, позволяли мне пронести в школу четыре бутылки сливочного пива в конвертере авторучки (это был мой январский проект), быть может, я должен исследовать чары безопасности детских метел. Что-то, предназначенное для того, чтобы юные ведьмы и волшебники не падали с метлы, сможет удержать мои книги от выпадения с полки.

— Внутреннее пространство багажника растянуто на четыре фута по горизонтали и на десять футов по вертикали.

Томас вырвал записную книжку из рук Гермионы и перевернул ее до более ранней страницы, на которой была изображена простая книжная полка той же высоты, что и багажник. Однако в длину она была около пяти футов, оборудованная деревянными выдвижными ящичками, на нескольких колесах.

— Пока не узнаешь, как выстроить конвейерную ленту и как заставить ее двигаться с помощью магии, даже и не думай замахиваться на что-то более сложное.

— Я знаю, как это сделать. Она сделана точно так же, как и старая цепная помпа, что я обнаружил за сараем. Единственное отличие состоит в том, что вместо ковшей, у меня полки. Заклинание для бесконечного вращения волчка заставит его двигаться. Мне просто нужно выяснить, как отключать заклинание.

— Перестань говорить как маггл. Волшебник не отключает заклинание.

Я скрестил руки на груди.

— Ну, вы же поняли, что я имел в виду.

— Это не имеет значения. Я уже говорил тебе, что саквояж волшебника развивается вместе с ним. Весьма вероятно, что ты несколько раз будешь все разбирать и переделывать заново. Он не должен быть идеальным или совершенным с самого начала. Я очень рад, что тебе нужно достаточно большое пространство именно для хранения библиотеки, но сейчас это не твоя первостепенная задача. Сосредоточься на решении своих насущных проблем, а все остальное подождет еще два или три года. Как только закончишь с этим, можешь заняться своими бредовыми проектами. И ни днем раньше! — рявкнул Томас.

Невилл вздрогнул от его крика. Нервно сглотнув, он переводил взгляд с него на меня, как будто боялся, что Томас меня побьет. Я нахмурился, увидев знакомую реакцию. Невилл напомнил мне меня самого, когда я жил с Верноном.

— Гарри, ты бы не отправился в Лютный, на самом деле, не так ли? — спросила Гермиона. Я не знал, почему она задала этот вопрос: из любопытства или чтобы разрядить обстановку и «спасти» Невилла.

— Ну, да, а почему бы и нет? — ответил я.

— Но там живут Темные маги. Ты слышал Хагрида и мистера Уизли. Почему бы тебе ... — Она осеклась и бросила взгляд на Томаса, как бы обвиняя его в моей готовности закупаться в магазинах Лютного.

— Скажите мне, мисс Грейнджер, — заговорил Томас, откинувшись на спинку стула, — вы когда-нибудь посещали Лютный Переулок?

— Конечно нет!

— Тогда откуда вы можете знать что-нибудь о нем? Вы же не ребенок. Прекратите повторять за другими как попугай и составьте, наконец, свое собственное мнение. Для справки, если Косой Переулок является элитной улицей волшебной Британии, Лютный можно назвать ее трущобой. В волшебном обществе назвать Лютный Переулок «темным» проще, чем признать, что высокий уровень бедности и такие же показатели предумышленных убийств обычно идут рука об руку. Назвав его «темным», Министерство не решило настоящие проблемы Лютного. Обратите внимание, одна и та же искаженная логика заставила их снизить уровень СОВ и ТРИТОН-ов, вместо того, чтобы внедрить практику обязательного начального образования. Конечно, это только мое мнение, но, по крайней мере, я жил и работал в Лютном Переулке, в отличие от Хагрида и Уизли.

Вздрогнув, Гермиона отвернулась от него. Она поджала губы и стала раскачиваться в своем кресле, напомнив мне о том, как она прикусывала язык на уроке зелий. Я сказал ей, что Томас — не Снейп. И пока она задает «правильные» вопросы, Томас будет ей отвечать. Однако я не давал никаких гарантий, что его ответы всегда будут ей по нраву. Да и невозможно постоянно угождать кому-либо. Потом я заметил, что Томас скрипит зубами и понял, что он в ярости. Сегодня он в первый и последний раз посетил Косой переулок с далеких семидесятых годов. А, может быть и не последний, но, надеюсь, в следующий раз все пройдет в более приятной обстановке.

** Римская коллекция рецептов составлена в конце 4-го или в начале 5-го века нашей эры. Также это может быть Марк Габий Апиций, римский гурман, живущий в первом веке нашей эры.

* * *

В зависимости от того, где вы живете, рано или поздно услышите термин «жиро». В Великобритании, «жиро» или «жирочек» не является непременным аналогом кредита. Жиросчет Гринготтса, упомянутый в этой истории, это не чековый счет. Это настоящая система жиро как в Египте в эпоху Птолемея. Я не собираюсь писать расширенную лекцию об истории банковского дела. Банки, как система, древние подобно Хаммурапи. Просто если ваша экономика основана на золотом стандарте, это еще не значит, что люди ходят с золотыми монетами в кармане (или зернами, в Египте). Гарри купил сундуки на карманные деньги.

* * *

На самом деле, семь банков в Великобритании имеют законное право печатать свои собственные банкноты в дополнение к Банку Англии. Я подняла их число до восьми, потому что Гринготтс либо не известен в мире магглов либо известен под другим именем.