Под несчастливой звездой (гет)

Набирая заветное сообщение, Порция забыла как дышать.

«Давай поженимся сегодня вечером? Сам знаешь… вдруг завтра вторжение. Это будет нашей тайной».

«ДА! Но как?»

«У меня есть план».

«Подожди. Ты готова бросить вызов семье, чтобы выйти за меня? Потому что до этой минуты ты так не считала».

«Вызов — не совсем корректное слово. Скажем так, мы всего лишь возьмём их согласие авансом. А им сообщим, когда будем готовы».

«Когда?»

«Когда бы мы ни решили. Если это займёт годы, пусть так».

Разумней повременить до тех пор, пока её семья не покажется более расположенной к такой новости. Например, карьера Гая стремительно вверх или ему удастся снискать заметную благосклонность Дворца. В будущем, когда ни у кого язык не повернётся опровергнуть его героическую репутацию, новость падёт на более благодатную почву.

Но выжидательная тактика вызвала у Гая скепсис.

«Годы? Это безумная идея».

«Я знаю. Но если завтра всё изменится, ты немедля уедешь, а мы долго не свидимся, тогда я желаю стать леди Малгус сегодня вечером. Я хочу, чтобы мы были вместе до конца, пусть и тайно».

«Это хотя бы законно?»

«Вряд ли поскольку нет договора. Но разве это важно? Мы будем повенчаны в глазах Великой Силы. Вместе навеки».

«И не будет ни приданого, ни финансовых расчётов».

«Ты сказал, что ухаживаешь за мной не из-за богатства моей семьи».

«Верно. Вторжение — причина, заставившая тебя передумать, я прав?»

«Да», — честно призналась она.

Угроза вторжения и второго геноцида существовала всегда, но теперь, когда такая вероятность виделась практически неизбежной, Порция чувствовала, что достигла переломного момента. Перед лицом опасности она жаждала действовать. Не сидеть, смирно ожидая неминуемого конца, а взять жизнь в свои руки… прежде чем меч какого-нибудь джедая прервёт её. Да, буквально вчера они с Като заключали шуточную сделку не связывать себя обязательствами, пока не кончится война, но вот она экспромтом выходила из неё.

Почему? Потому что в считаные часы всё могло измениться, и Порция хотела, чтобы Гай был рядом на срок, что ей отмерен. Она понимала, что цепляется за эмоциональный балласт, но сейчас это казалось единственно правильным.

В реакции Гая, напротив, проскальзывала нехарактерная для него осторожность.

«Страх ведёт к ошибочным решениям. Кризис, как показывает практика, неподходящее время для кардинальных выборов, переворачивающих всю жизнь».

«Ворчишь, как старый Лорд Азамин», — парировала Порция. — «Или кризис расставляет всё на свои места и определяет приоритеты. Решения самоочевидны, когда отлетает мишура».

В некотором смысле идея тайной свадьбы обрушилась на них, как засуха на Дромунд-Каас. Но в свете традиций, когда жених с невестой встречались от силы раз пять до церемонии, они с Гаем знали друг о друге намного больше, чем обычная пара. Так что взаправду ли это было так опрометчиво, как казалось на первый взгляд? Порция считала, что нет.

«Адраас с полным основанием убьёт меня, если это случится».

«У него уже есть причина тебя убить».

Беглый взгляд на галерею из комлинка, и очи Като безвозвратно нальются ядрёной желтизной. А из ушей посыпят молнии.

«Твоя правда, но это — провокация совсем другого уровня».

«Нет, если она останется в секрете».

«Объясни конкретней, в чём заключается твой план?»

«Одна пожилая леди из храмового круга провернула что-то в этом духе полвека назад. Они с женихом пробрались ночью в святилище, произнесли клятвы, рассекли руки и… ховер-поезд ушёл. А наутро рассказали всем, что поженились».

«И???»

«И факт свершился. С этого момента ни один другой молодой Лорд не женился бы на ней. Выбор стоял: либо её муж, либо никто. Её семья угрожала расправиться с ним и удержала приданое. Ему пришлось выплатить Дворцу крупный штраф. Но, в конце концов, все смирились. Это сработало. Леди сказала, что с тех пор они живут долго и счастливо уже шесть десятилетий».

«В чём заключалась суть возражений? Почему они не могли пожениться?»

«У супруга нашлись близкие родичи, внесённые в список проскрипции».

«Это плохо. Но разве хуже, чем случайность?»

«Определённо».

«Я в этом не так уверен».

«Определённо, Гай. Как бы люди ни относились к тебе лично, никто не сомневается в твоей ценности для Империи. Ты по-прежнему лидируешь в рейтинге боевых наград?»

«Нет. После того как Анграл возложил на меня планирование битвы, я меньше участвую в рейдах. Просел и в наградах, и в премиях. Не уверен, что вообще остался в первой десятке».

«Это подтверждает мою точку зрения — ты важен для Империи. А сейчас ты чаще используешь свой ум, чем меч. Это отбрасывает тебя очень далеко от риска проскрипции».

«Детка, идея безумна. Но продолжай».

«Думай о ней как о своей атаке на Слуис-Ван — мы действуем стратегически, чтобы совладать с предубеждениями моей семьи. В любви и на войне все средства хороши».

«В данных обстоятельствах тезис о любых средствах неуместен. Речь о власти, а твоя семья обладает всей полнотой власти в форме их согласия».

«Мы нарушим установленный порядок».

«Более чем. Адраас с полным основанием убьёт меня. Если не он, то это сделает Азамин».

«Может, и нет, если они оба поймут, как ты дорог мне. Они любят меня. И хотят видеть меня счастливой. Матушка тоже. Не забывай об этом».

«Не тебе предстоит подставляться под меч, а мне. Все твои родственники мужского пола возгорятся нестерпимым желанием убить меня».

«Может, и попытаются. Но если дойдёт до поединка, ты должен поклясться мне, что никого не убьёшь. Я не шучу, Гай. Я не позволю тебе убить Като».

«Перечитай ещё раз и вникни, насколько безумна эта схема».

«Правды ради Като сейчас не в состоянии драться с тобой. Он ещё не поправился. Так что, возможно, время самое подходящее. К тому же никто ничего не узнает, ведь мы сохраним это в секрете. Ни к чему беспокоиться о поединках, пока мы молчим».

«Итак… не попадаться и верить в лучшее? Вот твоя стратегия?»

«Да».

«Тебе предстоит помалкивать. Даже с Джулией. Уверена, что справишься?»

«Да».

«Что насчёт Дворца? Их согласие тоже необходимо».

«У тебя ни имени, ни денег, а всё твоё могущество — случайность, не подтверждённая способностью к передаче по наследству. Какие тут возражения? В нашем союзе власть и рядом не ночевала».

«Возражение следующее: мы не получили их одобрения».

«Ну, слушай, это заковырка не по существу, а чисто процедурная. Ты не уследил за правилами уведомления и будешь оштрафован. И что? Ты и без того в немилости».

«От этого станет ещё хуже. Плюс я останусь на нулях. Просажу карьеру. Меня все ненавидят, но после этого меня возненавидят ПО-НАСТОЯЩЕМУ».

«В голонете десятки хвалебных мемов с тобой. Простые люди любят тебя. Ты их герой».

«Они не имеют значения».

«Неужто ты думаешь, что в интересах Дворца наказывать тебя в разгар войны? К чему вымаливать разрешение, если можно повиниться и попросить прощения?»

«Полагаю, стоит дождаться или конца войны, или пока я не стану более важной персоной, чтобы раскрыть правду».

«Мне нравится ход твоих мыслей. План не затребует спешки».

«Это безумие. Но я слушаю. Продолжай».

«Я могу провести нас в храм. Жрец разрешил всем членам круга предвидения помещать его в любое время, если мы хотим помолиться или помедитировать после дел насущных. В нашей семье есть реликвия — свадебный кинжал. Он в вещах, которые я собрала, чтобы отправить в перелёт с нами. Я принесу его».

«Как ты собираешься прятать рассечённую руку?»

«Матушка не заметит».

«А твоя сестра?»

«Мы сделаем очень маленькие порезы. Скорее всего, формально требуется просто пустить немного крови. На всякий случай выдумаю какую-нибудь отговорку, а ты спрячешь руку под перчаткой, пока всё не заживёт».

«А что, если ты забеременеешь?»

Ой. Она не рассматривала такую возможность. Да, было бы не с руки, но… Не исключено, что внук — и есть тот рычаг, который сыграет, чтобы привлечь матушку на свою сторону. И сладко вообразить, как позеленеет от зависти Аполлония, узнав, что младшая сестра понесла первой. Так что, пожалуй, ребёночек — вовсе не плохой исход.

«Если я забеременею», — уверенно ответила Порция, — «тайна выплывет наружу раньше, и вопрос решится сам собой».

«Твоей семье не понравится, что им пробуют навязать такое».

«Я знаю. Но разве лучше попросить разрешения, услышать «нет» и всё равно сделать это им наперекор? Поверь, на всё про всё в святилище уйдёт пять минут. Поклянёмся, чикнем руки и закрепим консумацией. Всё, наш секрет готов».

«Я хочу больше пять пяти минут на консумацию».

«Прости, но не сегодня. Нельзя. Попадаться».

«Ты правда этого хочешь?»

«Да».

«И ты осознаёшь, чем рискуешь? Твоя семья может поступить по старинке и устроить убийство чести или упечь тебя в потаскухи дворцового храма».

«Не в этой жизни. Всё это исключительно условные риски. Они не для дочери рода Метелл».

«Ты абсолютно уверена? Потому что есть вероятность весьма скверных последствий, которые способны быстро выйти из-под контроля».

«Уверена. Моя семья любит меня. И матушка ни при каких обстоятельствах не потерпит, чтобы на репутацию фамилии легло такое пятно. Это плохо отразится на ней, и, возможно, заденет даже Аппи. Скандал разразится грандиознейший. Уж поверь, моя семья не захочет огласки. Да, они будут в бешенстве, но постараются замять ситуацию и состроить хорошую мину для общества».

«Ну что ж, ты знаешь их лучше, чем я. Но как насчёт риска, что я паду от меча, любезно занесённого твоим разъярённым братом/кузеном/дядей/любым другим негодующим родичем?»

«Ни Като, ни остальные наши мужчины тебе в подмётки не годятся. Возможно, ты бы потягался с дедушкой Валериусом в его лучшие годы, но это время прошло. Он будет грозно зыркать глазами и, быть может, попытается задушить тебя Силой. Но постепенно всё образуется».

«Сомнительно. Ещё остаётся Азамин».

«Да метни в него свою фирменную красную молнию».

«Ты с ума сошла? Я не могу убить Дарта Азамина! Старик, считай, национальное достояние Империи, и он на короткой ноге с Вишиэйтом. А ещё он член блядского Тёмного совета. Убить его — равняется государственной измене. И кроме того он мне вроде как нравится».

«Он мне тоже вроде как нравится :-) Ладно. С Лордом Азамином разберусь я».

«Чем? Слезами?»

«Возможно. Гай, ты превратно смотришь на вещи. Ты думаешь, что ход событий пойдёт по тому же сценарию, как и всегда. Но завтра может изменить всё. Кого взволнуют правила, если Дромунд-Каас падёт? Если улицы заполонят джедаи, кому будет дело до того, что мы слегка пренебрегли дворцовыми правилами и поженились? Если главной задачей ситхов станет выживание, то, скорее всего, возродят старую политику Марки Рагноса «плодитесь и размножайтесь». Всем скомандуют пережениться и дать потомство. Тогда на нашу затею посмотрят сквозь пальцы».

«Ты хочешь выйти замуж именно так? Тайком, без гуляний и даже без свадебного платья? Потому что это на тебя не похоже. Ты упустишь много впечатлений, которые девушки предвкушают всю жизнь».

«О таком больше переживает Аполлония, а не я. И, честно говоря, даже если бы моя семья дала нам своё благословение, нам всё равно не светило бы пышное празднество».

«Ты сумеешь прожить несколько лет леди Малгус в бедности? У меня нет банковских счетов твоей семьи. У меня есть кое-какие накопления с боевых наград, и только. Я не сумею обеспечить тебе жизнь, к которой ты привыкла».

«Деньги для меня не имеют значения».

«Ты так говоришь только потому, что богата».

«Като не даст нам умереть с голоду. Плюс, если память не подводит, некоторые трастовые фонды нашей семьи с матушкиной стороны оформлены на моё имя. Если верно припоминанию, они перейдут мне, как только я выйду замуж. Я могу проверить. Он оставил все семейные финансы на меня».

«Ты твёрдо привержена этому плану?»

«Да».

«И нет ни одного аргумента, которым я могу отговорить тебя от него?»

«Не-а».

«Ладно, тогда я умываю руки играть в адвоката дьявола».

«? И… ты теперь за? Мы сделаем это?»

«Ты покорила меня своим «давай поженимся».

«Знаешь, мог бы сказать раньше».

«Я говорил. Но я хотел убедиться, что мы оба взвесили последствия».

«Это секрет. Сиюминутных последствий не будет».

«Если нас не поймают».

«Не. Могут. Поймать. Не. Поймают».

«Или если ты не залетишь».

«Будем думать об этом по факту. Моя кузина пытается забеременеть уже два года. Это не всегда получается быстро».

«Ты застала меня врасплох — вот уж чего я не ожидал. Чем-то напомнило розовый куст».

«Ещё увидишь, я полна сюрпризов. Но это нормально, если тебе требуется больше времени, чтобы всё обдумать».

«Нет. Я в деле. Действуем. Где и когда?»

«Встретимся в полночь у моего храма. Потрудись не вызвать лишних подозрений. Надень плащ Лорда и уличную одежду. Доспехи не надо».

«Какой храм?»

«В моём районе. На вершине холма Палатин».

«Самый древний и самый пафосный приход?»

«Да-да. Он самый. Если всё пройдёт гладко, может, потом заглянем к тебе на часок?»

«Меня бодрит твой настрой. Нашли на Аппи и твою матушку немного Силового сна. Я хочу тебя в моей постели до рассвета, леди Малгус».

«Да, мой Лорд и господин».

«Прибереги этот разговор на потом. Из-за тебя я сейчас распалюсь прямо в спидере».

«Стой, ты что всё ещё с Ангралом?!»

«Да. Он за штурвалом, а я рядом, на переднем сиденье, ловлю косые взгляды».

«Почему ты ничего не сказал? Сейчас же закрой комлинк!»

«Забей. Он не читает. Он летит».

«Но он знает, что ты пишешь мне, не правда ли?»

«Точно подозревает. У Анграла сейчас на уме дела понасущней. Его жена на восьмом месяце, ждёт двойню, у неё угроза преждевременных родов, и он ломает голову, куда отправить её завтра, чтобы ей оказали надлежащую медицинскую помощь. Доверься мне, он человек семейный. Анграл понимает, что я беспокоюсь о тех, кто мне важен».

«Хорошо. Надеюсь, ты прав…»

«На случай если я вдруг забуду… Я хочу, чтобы ты знала: я рад, что ты настолько самостоятельна. В тот день, когда мы встретились и ты отправила меня в розовый куст, я понял, что передо мной девушка, способная постоять за себя практически в любой ситуации. Боюсь, что скоро придётся проверить это в реальной обстановке».

«Я боюсь того же».

«Ты представь, босс открыл правду семье, и с тех пор его комлинк осаждают истеричные родственницы, требуя, чтобы он персонально доставил их в безопасное место. Этого не случится… чувак — командующий флотом. И тем не менее бедняге Ангралу приходится выслушивать, как он, нерадивый, пренебрегает ими, такими беспомощными».

«Долг не ждёт. Я поняла. И я никогда не уподоблюсь беспомощным леди».

«Стой до конца и умри вместе со мной, детка, тогда мы со всем справимся, обещаю».

«После этой ночи мы будем вместе навеки в Силе».

«Ага. Что не разлучить ситхам, Галактической Республике и подавно. Война разделит нас, но лишь физически».

«И ненадолго. Я видела твою победу. Гай, я почти уверена, что ты едва ли не в одиночку покорил Корускант».

«Видимо, после этого мы и расскажем всё твоей семье. Пожалуй, это единственное, чем я могу впечатлить Адрааса в том, что достоин тебя. Напишешь, когда соберёшься вечером?»

«Непременно. Не выходи заранее. Не хочу, чтобы тебя заметили слоняющимся около храма».

«Принято, леди Малгус».

«Да пребудет с нами Сила».

«Аминь».

Взбудораженная, явственно ощущая иголочки накатывающего страха, Порция заняла вечер финальными приготовлениями к бегству из родного мира.

Сначала они планировали уединиться на летней колониальной вилле, чтобы оттуда следить за ситуацией и при необходимости переместиться дальше вглубь Империи, ведь, на счастье, Аппи навестила Като, сдержав обещание, и он поделился с ней новостью о почти неминуемой угрозе вторжения, после чего сестра, обомлев, мигом полетела домой, чтобы оповестить матушку. Пока леди Одеринт со старшей дочерью проводили вечер за сборами, Порция следила за слугами, загружающими в звездолёт ценнейшие реликвии рода Метелл. Кое-что семья будет держать при себе, а прочие семейные сокровища отправятся на дополнительном транспорте вместе со слугами.

Порция ограничила свои приготовления самым необходимым, в то время как матушка и Аппи вознамерились стать самыми хорошо одетыми беженцами в галактике. Впрочем, не беда, что они нырнули в это занятие с головой, почти не вспоминая о дочери и младшей сестре. На случай если вечером они не отправятся спать к условленному с Гаем часу, Порция запаслась предлогом, что ей хочется сходить в храм помолиться за спасение народа, следуя наставлениям Дарта Рампарта участницам круга предвидения. Учитывая критичность положения, она верила, что навряд ли встретит какой-либо отпор.

Около десяти часов переписка возобновилась.

«Проверка связи. Наш план в силе?»

«Чую ли я, что ты собрался пойти на попятную?» — отреагировала и без того издёрганная Порция.

«Ни за что на свете. Ты идеальна. Твой план — очень по мне, между прочим».

«Мне, вообще-то, тоже смелости не занимать», — довольно ответила она.

«Обожаю тебя. Уже считаю секунды до полуночи. Поверить не могу, что ты действительно станешь моей».

Окрылённая такими словами, она пылко отписалась:

«Стать твоей женой — мой сон наяву».

Признание исходило из самого сердца. Порция чувствовала, что найдёт силы выдержать любые испытания, если рядом будет Гай, помогая принимать решения. Это не означало, что тем самым она принижает роль Като как брата, отнюдь, а только отражало, насколько её захватило мировоззрение тайного жениха на будущее галактики.

Времени на то, чтобы привести себя в порядок, оставалось не так много, но Порция сумела урвать несколько минуток перед зеркалом. Будь у неё впереди полноценная свадебная церемония, по её фигуре заструилось бы невероятное одеяние из чёрного кружева, сотканное на заказ руками лучших столичных швей, а не скромное повседневное платье.

Так повелось, что наряды ситхских невест напоминали тонкий пеньюар, под которым не было ничего, кроме нагого тела. Невеста прибывала в храм, дабы быть введённой в искушение. Её плечи покрывала ткань отцовского плаща, скрывающего девичью фигуру от посторонних глаз, и покров должен был быть снят у врат храма, когда отец представлял дочь жениху. Засим судьба невесты считалась вверенной ему. После завершения непубличной части церемонии невеста покидала святилище в плаще новоиспечённого мужа, что обозначало переход ответственности за неё от отца. Ибо при суровом патриархальном укладе ситхов, в обществе, зиждущемся на понятиях господства, обладания и контроля, женщина никогда не оставалась предоставленной самой себе. Её всегда рассматривали в контексте отношений, связывающих её с Лордом.

Сегодняшняя ночь принесёт другое. Порция сама представит себя на своей свадьбе. Без ведома и согласия семьи она собственной волей вверит своё будущее Гаю. Это действие равнялось ещё одному способу вырваться из клетки опостылевших норм. Она немыслимо отступала от правил и не питала по поводу этого иллюзий. Если бы Аполлония знала… тогда бы она точно проглотила свои издёвки про скучность!

Церемония бракосочетания, ждущая их с Гаем вечером, подчинялась столь же древнему, сколь и лаконичному ритуалу. Незамысловатые клятвы вторили кодексу ситхов. В культуре, где стремление к цели и верность долгу играли главенствующую роль, это казалось естественным. Узы, связывающие мужа и жену, были уподоблены узам, что связывали Учители и ученика, жреца и его приход, даже Тёмного Повелителя и его вассалов. Это тоже было очень по-ситхски, ибо единство намерений олицетворяло суть приверженцев Теневой Силы.

Брачные клятвы надлежало произносить перед алтарём наедине. Клятву на крови скреплял акт ритуальной жестокости. По обычаю, чтобы засвидетельствовать свой союз, муж и жена рассекали левые ладони. Порезы не обрабатывали, нарочито позволяя им зарубцеваться, ведь полученные метки служили символом брачных обязательств, что длились до самой смерти. Разводы не предусматривались, ибо, как и в большинстве начинаний народа ситхов, план отступления не закладывался изначально. Ибо для Тёмной стороны принцип идти до конца значил очень и очень многое.

В соответствии со скоронравной природой Теневой стороны брак консумировали немедля. Церемониальное платье невесты находило подходящее применение во время акта дефлорации на алтаре. Завершив ритуал, свежеиспечённая пара покидала уединение храма, чтобы присоединиться к нетерпеливым родственникам и гостям на шумной вечеринке, что не утихнет до самого рассвета. И на ней невеста красовалась в новом платье, более подобающем для выхода на публику, в котором радостно отплясывала всю ночь напролёт.

Конечно, их с Гаем не ждало никакого празднества. Будут соблюдены только ключевые требования к церемонии. И это особенно романтично, убеждала себя Порция. Они попросту отбросят всё лишнее, чтобы сосредоточиться на главном: слиянии двух Тёмных душ на веки вечные.

Сегодня в них заговорит ушедшая эра, грезилось ей. Первозданная Империя, скроенная железной дланью Повелителя Марки Рагноса во времена, когда ситхи жили не менее гордо, но куда более удалённо от звания процветающий цивилизации. Отголосок суровых веков, когда нынешнюю неугомонную показную роскошь сочли бы признаком мягкотелости и развращённости, когда царили ушедшие ценности осторожности, скрытности и тайны, когда их народ жил и умирал благодаря разуму и стратегии, простирающейся далеко за границы обозримого. Вскоре эти времена грозили вернуться и низвести ситхов до гонимых изгнанников, таившихся в тени, стремившихся не привлечь внимание, а отвести его. Но на сей раз это будет лишь временная неурядица, свято верила Порция, ибо Сила в своей мудрости открыла ей неизбежную победу Тёмной стороны. Рано или поздно непререкаемая власть ситхов утвердится в галактике.

К одиннадцати матушка, приняв таблетку снотворного, погрузилась в глубокий сон. Вскоре в комнату заглянула испереживавшаяся Аппи и сообщила, что тоже уходит спать. В редкий миг солидарности сестра добавила, что хочет, чтобы завтра с утра они обе — вместе — первым делом наведались к Като. Чтобы младшее поколение семьи было заодно, когда Дарт Анграл сообщит брату о решении Императора.

— Может пройти немало времени, прежде чем мы снова увидим Като, — мрачно сказала сестра. — А может, мы больше не увидим его никогда.

Выражение покорности и немого ужаса на красивом лице подтолкнуло Порцию сделать несколько быстрых шагов по комнате, чтобы заключить её в нечастые для них сестринские объятия.

— Ситхи выстоят, — пообещала она, цитируя слова Гая, опирающиеся на древнюю максиму Тёмной стороны. — Как и клан Метелл. Как сама Тьма.

Но подбадривания не утешили Аппи, а наоборот вызвали ручьи долго сдерживаемых слёз.

— Великая Сила, убереги нас всех! Особенно Траверса! — захлёбывающееся выпалила она, давая выход страхам, и вдруг добавила: — Я ошибалась насчёт твоих уроков фехтования. Като поступил правильно, заставив тебя их посещать. Жаль, я не училась с тобой вместе.

— С тобой всё будет хорошо. Вот, — Порция выдвинула ящик стола, ища бластер, который Като оставил ей в ночь перед отлётом. — Пусть он будет у тебя. — Она вручила оружие Аппи, зная, что та выучила основы. — С ним твой сон будет спокойней.

— Спасибо. Но как же ты?

— У меня есть это, — Порция продемонстрировала меч, полученный от Гая утром в больнице.

Дождавшись, пока Аполлония уляжется в постель, а затем убедившись, что сестра отдыхает, Порция призвала Силу, окутав её лёгким сонным наваждением. Аппи не должна услыхать, как она крадётся по коридорам дома. Да и кроме того, у сестры был такой измождённый вид… а завтрашний день мог стать первым из череды долгих, мучительных дней.

Позаботившись об этих делах, Порция распустила тугой узел на затылке, давая свободу непокорным волнам волос. Такова была её единственная уступка традиционному облику невесты — распущенные волосы, с которым юная дева по обычаю шла к алтарю. Затем Порция накинула на плечи обволакивающий чёрный плащ и спрятала черты лица под капюшоном. Это была женская версия облачения Лорда, предназначенная в основном для больших празднований в храме. Спрятав новый лайтсабер в карман и подобрав комлинк, она наскоро напечатала:

«Выхожу».

Гай ответил буквально в ту же секунду:

«Уже в пути».