Берег моей надежды (гет)

Сегодня Аня должна была прийти в "Академию Здоровья" пораньше. За целых два часа до предполагаемого дежурства! Должен был состояться очередной тренинг по умению работать с самыми разными пациентами.

Такие занятия в клинике проходили регулярно. Сотрудникам ресепшн, регистратуры и колл-центра рассказывали об определенных алгоритмах работы с "трудными" или нестандартными клиентами, разбирали ошибки и трудности.

Аня таких занятий вовсе не боялась, во-первых они проводились в довольно доброжелательной форме, ну а во-вторых, она знала, что у нее хорошие показатели в работе и довольно высокий процент продаж. Все давалось ей легко. Предлагая по запросу пациента ту или иную услугу, девушка чувствовала себя как рыба в воде. Работа в "Травме" прекрасно развивала клиническое мышление, еще получше самой жесткой учебы, и к четверному курсу Аня была довольно смекалиста, ловко перенаправляя звонивших к нужным специалистам или в зоны реабилитации.

--

Этот ноябрьский день по прогнозу обещал быть хорошим, теплым и безветренным. Против своей привычной косы и скромного образа, Аня решила побыть сегодня роковой красавицей, с эффектно распущенными волосами.

Предварительно тщательно вымыв и высушив волосы, она хорошенько взбила и тщательно уложила кудри.

Теперь они пахли ванильным шампунем и беззаботной молодостью. Каблучки и элегантное серое шерстяное платье довершали образ. Пальто опять же новое, с дядей выбирали... Сегодня Аня чувствовала себя на редкость красивой и радовалась этому чувству, как девочка-подросток. Как правило, загруженная учебой, она редко обращала столь пристальное внимание на свою внешность... А тут захотелось!

Студенты со стоматологического факультета, тусующиеся на лестнице, просто рты пооткрывали, увидев ее такую, быстро поднимающуюся по ступенькам меда. Мужское внимание было неожиданно приятно.

— Девушка, вашей маме зять не нужен? — тут же произнес стандартный подкат какой-то верзила.

Аня улыбнулась и вежливо поблагодарила парня за распахнутую перед ней дверь. Что на такое ответишь?

Маме, конечно, зять был нужен, но не абы какой, с каждым годом она все более подымала планку, ей хотелось в зятья богатого, красивого, воспитанного интеллектуала. Ох, мама, ну и запросы у тебя...

Аня пока не хотела замуж, наверное. Замуж хотят же не просто абстрактно "замуж", а конкретно за кого-то. Когда отношения с близким тебе человеком переходят на определенную стадию, когда хочешь не просто "с богатым, красивым, умным мужчиной" разделить жизнь, дом и быт, родить детей, а хочешь идти рука об руку с одним-единственным.

А влюблена Аня была как раз таки в того, с кем быть рядом практически не было никаких шансов... Увы.

Анна часто вспоминала "непристойное" предложение Штольмана и, по прошествии нескольких недель, когда былая обида утихла, при воспоминании об объятиях с Яковом Платоновичем у нее так сладко начинало ныть внизу живота... У девушки, грешным делом, невольно появлялись странные, абсурдные мысли:

"А может, стоило не рыдать от обиды и не читать взрослому мужчине лекции о нравственности, а просто легкомысленно согласиться? Нет, не за деньги, конечно, на секс... А просто, к примеру, на такие ни к чему не обязывающие отношения? Способна ли она на такое поведение? Каково было бы ей, влюбленной и не рассчитывающей ни на что более? Смогла бы она так? Просто отдавать, чтобы чувствовать, не требуя ничего взамен?"

Опыта подобных непростых решений и непростых отношений не было. Не было и ответа.

Яков Платонович бы ее не обидел. Узнав его получше, Аня была в этом уверена. Он хороший отец Егору, грамотный руководитель, блестящий врач и очень порядочный преподаватель.

— "Да-да, порядочный преподаватель, делающий подобные предложения студенткам" — ехидно парировал ей внутренний голос.

Как быть, если ты влюблена в мужчину, а он — убежденный холостяк? Даже беременеть сходу запретил... Но предохраняться в наше время можно очень надежно...

Что же, так и ходить теперь, одинокой, влюбленной, но очень нравственной и очень гордой? Встречаться с другим, когда ей нужен только один-единственный? До Якова Платоновича она и не целовалась ни с кем. Не хотелось. А тут внутри нее словно вспыхнул пожар. Она почувствовала себя привлекательной молодой женщиной, которая хочет любви во всем ее разнообразии, в том числе и физической... Периодически ее посещали сны такого содержания... и во всех снах был он. Его губы, руки, жадный, требовательный взгляд и быстрые, резкие движения тела. Нет, он не причинял ей боли, он желал и брал то, что ему было позволено. От этих снов Аня приходила в смятение и потом никак не могла унять сердцебиение и снова стать собой, прежней, умиротворенной и спокойной.

Наверное, с этой тайной влюбленностью, со своими дурацкими мыслями, она сама изменилась и внешне и внутренне, потому как молодые и не очень люди всех профессий и занятий ей просто проходу не давали, предлагая познакомиться и проводить до дома. Да Анне и самой хотелось любить весь мир. Все во Вселенной казалось пронизано добром и счастьем.

--

Собрание сотрудников клиники проходило в малом актовом зале. Здесь не было привычных кресел, но аккуратными рядами стояли мягкие, довольно удобные стулья, и был развернут экран для просмотра видеопрезентаций.

Аня достала блокнот, ручку и удобно устроилась прямо на первом ряду. Она всегда любила быть поближе к выступающему — хорошо слышно, видно и можно, при случае, поучаствовать в дискуссии. Просто Аня была по-хорошему любознательной и настроенной на получение новых знаний. Учиться всегда интересно!

Удивительно, но она давно не видела девушек со своей смены, с которыми начинала работать изначально. Хоть те были страшные грымзы... Катя Иванова, на ее невинный вопрос о том, почему их не видно в клинике, только хмурилась и смотрела на одногруппницу чуть ли не с ненавистью.

— Вера, а где наши девочки со смены? — тихонько спросила Аня соседку. — У них другой график?

— Нет, начальник кадров за что-то придрался и в несколько недель всех убрал. Сказал, недостойно вели себя в коллективе. Правда, рассчитали их как положено, даже с премией. Но знаешь, Ань, мне без них даже проще, кобры были как на подбор, отменные. Ядом плевались на три метра вперед. У меня после смен даже голова болела. А сейчас новеньких набрали, небо от земли, — добросердечно сказала рыжая толстушка Вера.

— Я надеюсь, к нам не будут применять столь радикальные меры, — шепнула Аня. — Работа то отличная.

Вера, не веря, покосилась на соседку. Похоже только "Принцесса" не догадывалась, что она особенная и отношение к ней тоже. Только слепой не видел как главврач порою смотрит на эту девушку.

Вот и сегодня в малый зал бодрым шагом зашел их лектор, завотделением кинезиотерапии, а за ним вошел... сам Штольман.

Аккуратным кивком головы поздоровавшись со всеми, Яков Платонович нашел глазами Анну и сел позади нее.

Аня обрадовалась, затрепетала, почувствовав запах знакомой туалетной воды и чуть покраснела. Какое счастье посидеть просто рядом!

Штольман ничего не мог с собой поделать. Он хотел видеть эту девушку, он безумно скучал. В институте они почти не пересекались, преследовать Аню на работе он не мог по этическим соображениям, но хоть так, на лекции, мазохистически просто посидеть позади нее и полюбоваться.

Заведующему кинезиотерапией Штольман хмуро наплел, что хочет ознакомиться с качеством его тренингов. Лектор побледнел и пригласил начальника пройти в зал.

— Какая тема сегодня? — поинтересовался Яков Платонович.

— Нестандартные звонки в колл-центр и переориентация клиента на другие медицинские учреждения.

— И часто мы так делаем? — уточнил Штольман.

— Иногда приходится, все по показаниям, — убедил его заведующий.

Аня, сидевшая впереди него, нервно дернулась и напряглась. Яков с тоской подумал, что ему только и осталось, что ходить вокруг да около. Может быть, стоило просто поухаживать за понравившейся девушкой? Дождаться сдачи их группой зачета, а после раздобыть номер ее мобильного в кадрах или деканате, и аккуратно что-то написать, надеясь, что это не будет выглядеть последней глупостью?

Сергей Петрович, заведующий, хитро посмотрел на собравшихся и сказал:

— Уважаемые работники клиники "Академия Здоровья", сегодня наше занятие начнется не совсем обычно. Дома я просил вас выписать нестандартные запросы и пожелания, какие вы только слышали от наших дорогих клиентов, но пока просто послушаем один звонок в колл-центр. Как вы знаете, для контроля качества услуг, наша клиника записывает абсолютно все входящие на номера регистратуры...

Штольман заинтересовался. Занятие обещало быть интересным.

Громко включили запись разговора. Гудки, стандартно после первого трубку взяла... его ненаглядная.

По телефону у Ани был твердый, звонкий голосок девочки-отличницы:

— Клиника "Академия Здоровья", чем могу помочь? — пропела девушка.

Ее собеседником оказался мужчина средних лет.

— Алло! Девушка? Запишите меня к кому-нибудь. Наверное, к онкологу.

— К онкологу какого профиля? У нас есть онколог "голова-шея", отдельно... — бойко щебетала Аня.

— Мне к онкологу, который может удалить быстро растущую опухоль ноги! Понимаете, у меня еще вчера на ноге выросла... нет, не сосиска даже, а сарделька!

— Я запишу вас на первич... — тут ненаглядная не договорила и запнулась. Далее в голосе девушки появились уже отнюдь не дружелюбные, а твердые нотки врача. — Подождите, пожалуйста, Константин Викторович, опишите проблему более подробно, чтобы я направила вас к нужному специалисту.

— Какая буква в слове "опухоль" вам не известна? — очень по-детски разозлился звонивший. — Я умираю, а мне никто не хочет помочь! Опухоль мягкая, но при этом болезненная, если трогать. На ноге... Терапевт не знает, что это такое, а мне страшно! Она растет, а вдруг это личинка чужого?

— Опухоль подвижна? — строго спросила будущий доктор, совершенно не собираясь утешать "несчастного".

— О Боже, она двигается, я клянусь! Вчера была сантиметров на 10 ниже! — выл от страха пациент. — Я ведь весь день с болью ездил на замечательной раздолбанной маршрутке, к терапевту. Потом приехал домой и завтра планирую пойти по кругу уже платных врачей вашей клиники. Запишите меня к самому дорогому и опытному, лучше профессору-онкологу!

От прослушивая у Штольмана волосы стали дыбом. По клинической картине выходило, что это была массивная тромбоэмболия, от которой пациент мог умереть в любую секунду. А его консультирует студентка четвертого курса, хорошо еще, что отличница...

— Константин Викторович, теперь послушайте меня, — гипнотически строгим голосом произнесла Аня. — Никаких онкологов, никаких сосудистых хирургов, вы сейчас же набираете номер 112 и вызываете "скорую помощь". Говорите, что у вас жизнеугрожающее состояние, скорее всего тромб.

— Вот да, да, девушка, у меня варикоз вен с риском образования тромбов! — уже радостнее подтвердил звонивший.

— Константин Викторович, вам нельзя двигаться вообще, если вы не хотите, чтобы ваша сосиска, сарделька, поднялась еще выше, оторвалась и устроила где-нибудь пробку с летальным исходом. Вы поняли?

— Да, да, — растерянно сказал мужчина.

— Я вам через десять минут перезвоню, чтобы убедиться, что "скорую" вы все-таки вызвали! — строго сказала Анна. — Иначе я сама ее вызову!

— Спасибо, девушка! Я сейчас скорую вызову... вы мне... кучу денег съэкономили, спасибо вам большое! Это же еще и бесплатно, и приедут быстро...

В записи раздались гудки сброшенного пациентом вызова.

В малом зале раздались хлопки. Все впечатлились историей пациента и смелостью и настойчивостью Ани.

— Пациент потом принес благодарственное письмо на Миронову Анну. Наш работник колл-центра фактически спасла человеку жизнь, а могла бы равнодушно записать Константина Викторовича на дорогие приемы к онкологу высшей категории и других специалистов. Так вот мои дорогие, это как раз такой случай, когда клинике не нужна прибыль, а нужна безупречная репутация в глазах пациентов.

"Моя девочка" — довольно подумал Штольман. — "Будет отличным врачом."

Занятие шло своим чередом, но длинные, блестящие кудри впереди не давали ему покоя. Он смотрел и не мог отвести глаз.

Аня сидела красная, как рак. Кто же знал, что запись такого нестандартного разговора вот так раз — и озвучат публично?! И голос у нее в записи такой жуткий, как у вредной пионерки. Но зато как хорошо, что ей удалось помочь пациенту, он остался жив и даже вернулся потом с благодарностью. Аня надеялась, что у него все будет хорошо и рецидивов тромбов больше не случится...

В конце занятия ее плеча мягко коснулась рука Якова Платоновича.

— Анна Викторовна, тут ваши вещи, вы забыли, когда навещали Егора, — тихо сказал Штольман и передал ей аккуратно упакованный бумажный сверток.

— Спасибо, — немного растерянно ответила Анна.

— И вот, — Яков протянул зип-пакет с сережкой.

Тонкие чуть дрожащие пальцы аккуратно взяли пакетик.

Они вышли из зала последними.

— Мне понравилась запись разговора, — усмехнулся Штольман. — Смелая вы студентка четвертого курса и умная.

— Для того и учимся. Здесь и не специалист бы забил тревогу.- смутилась Анна.

— Может и забил бы, но терапевт в районной поликлинике не среагировал, хотя в любую секунду мог получить свежий труп, — жестко сказал Штольман.

Они помолчали. Во всем, что касалось работы, он был строг и непримирим.

— Ну, всего хорошего! — попрощалась Аня.

С ней же хотелось быть другим. Не пугать Голубку. Оставить жесткие оценки, сердитость и прочее для других.

— До встречи, Анна Викторовна, — мягко ответил Яков Платонович.

Девушка подарила ему искреннюю, какую-то только ей присущую лучистую улыбку и пошла к своему кабинету...