Последний полёт над пропастью (гет)

— Кто такой Николас Фламель? — поинтересовался Альберт, параллельно с этим пытаясь трансфигурировать ежа в игольницу, но его попытки были безуспешными.

— Знаменитый учёный и алхимик, изобрёл философский камень, — ответил Септимус, слегка откинувшись на спинку стула и наблюдая за другом. — Кстати, тот самый, который спрятан на третьем этаже.

Альберт дёрнулся, и ежа моментально обдало фонтаном красных искр. Второй ежеобразный зверёк ловко спрыгнул с стола и ускользнул от незадачливого трансфигурателя.

— С чего ты взял? — недоуменно спросил он, повернувшись к товарищу.

— По-моему, это очевидно, — поднял брови Септимус.

— Двадцать очков Гриффиндору! — раздался строгий голос слева. Над ними возвышалась профессор Макгоногал, её выражение лица было таким, как если бы она не наградила собственный факультет очками, а наказала половину школы. Подойдя к их столу, она взяла игольницу в руки и с удовлетворением кивнула.

— Я горжусь тем, что на моём факультете учится такой блестящий ученик, — произнесла она, чётко проговаривая каждое слово.

— Берите пример, Поттер. У вас есть чему поучиться у Снейпов. — С этими словами она направилась к своему столу, походкой, от которой казалось, что она только что наказала весь факультет.

— И вам, мистер Снейп, тоже не мешало бы поучиться у Поттеров. Например, искусству взрывать котлы, — с улыбкой пробормотал Альберт, и его слова вызвали не только смех друга, но и хихиканье некоторых соседей.

* * *

Шагая на урок истории магии, они свернули за угол и чуть не столкнулись с Гермионой Гренджер.

— Извини, — произнёс Септимус, помогая девочке поднять её книги.

— Ты же с палочкой, зачем как магл? — пробормотал Альберт, глядя, как друг возится с книгами на полу.

— Следующая — история магии, больше задержимся — больше пропустим, — заметил он, возвращая подруге охапку книг.

И вдруг, как будто что-то вспомнив, он спросил:

— Ты не знаешь, где Генри? Улыбка на лице Гермионы сменилась печальным выражением.

— Знаете, его мама... У неё были проблемы с сердцем... В общем, случился ещё один приступ, и...

Её голос дрогнул, и друзья с ужасом наблюдали за её выражением лица.

— Папе сейчас так тяжело... — продолжала она, едва сдерживая слёзы. — Это ведь была его сестра...

Я хотела поехать домой, помочь, но мама сказала, что школа важнее. Гермиона шмыгнула носом и, вытирая слёзы, продолжила:

— Генри скоро вернётся, но... пожалуйста, не говорите ему об этом. — Ребята молча кивнули, пытаясь отогнать ощущение потрясения.

Девочка смахнула слёзы и, подхватив сумку, поспешила к своему уроку.

— В-вам бы по-торопиться... Занятия уже начались... — проговорил сзади заикающийся голос. Они обернулись и увидели преподавателя защиты от тёмных искусств, стоявшего позади них. — Мы как раз собирались, — ответил Альберт, делая вид, что не замечает странного выражения лица профессора. Тот отрывисто кивнул и пошёл в противоположную сторону.

Не успел Септимус пройти несколько шагов, как мир вокруг него стал размытым. Густой туман окутал его, и он ничего не мог разглядеть.

И самое странное — все его мысли исчезли, словно их не было.

— Иди вперёд. — прозвучал в его голове чей-то голос, и Септимус не мог, да и не хотел сопротивляться.

Он не заметил, как оказался у кабинета истории магии, пока не взялся за ручку двери. В его голове снова зазвучал голос.

— Иди в гриффиндорскую гостиную.

Не имея сил сопротивляться, Септимус пошёл туда, полагаясь исключительно на память.

— ... Ты куда это? — послышался голос друга.

Скажи, что болит голова, иду в Больничное крыло...

Его рот открылся сам собой, и эти слова полились сами .

Из тумана появилась озабоченная физиономия Альберта, но Септимус отвернулся и пошёл дальше, к лестнице на второй этаж. Захлопнув дверь своей спальни, он подошёл к кровати и, снова подчиняясь голосу, опустился на колени, доставая чемодан.

Он вытащил из него перо и, схватив палочку, трансфигурировал его в нечто острое. Вот он уже держал в руке короткий металлический кинжал. Он закатил рукав, обнажив предплечье, и занёс клинок, готовый резать.

Тёплая кровь закапала на пол.

— Режь вены.

Септимус снова поднял нож, но тут в голове зазвучал другой голос — его собственный.

— Зачем? Я не хочу...

— Я сказал режь.

— Но это же глупо!

— Сейчас же!

Нож проскользнул мимо, а по руке растеклась новая порция крови.

Странно, но боли почти не было, казалось, что это не он, а кто-то другой. Туман не исчезал, и, несмотря на усилия, руки продолжали двигаться, нанося всё новые порезы. Вдруг хлопнула дверь. Мир снова стал чётким.

— ...Мадам Помфри сказала... — Септимус обернулся.

Альберт молчал, глядя на кровь, которая стекала с локтя друга. С тревожным лицом он подлетел к Септимусу, выхватил из рук кинжал и спросил срывающимся голосом: — Что с тобой произошло?

Септимус ничего не ответил. Он просто стоял, дрожа, а затем упал на колени. Альберт опустился рядом и начал внимательно осматривать его.

Не сказав ни слова, он вытащил палочку, шепча заклинание, и провёл её по ране. Раны начали затягиваться, и он повторил всё сначала.

— Что с тобой произошло? — спросил Альберт.

— Я не знаю... — прошептал Септимус, едва сдерживая слёзы. — Кажется, это был Империус.

Альберт замер, широко раскрыв глаза.

— Что?! — воскликнул он испуганно. Септимус упал на кровать и обхватил голову руками.

— Тебе нужно к мадам Помфри, — сказал Альберт осторожно, глядя на друга с беспокойством.

— Нет, — резко возразил Септимус, поднимая голову. — Она сразу сообщит об этом моему отцу, а я не хочу, чтобы он узнал.

— Ты потерял много крови! Тебя пытались убить! Ты понимаешь, кто это был? Септимус тяжело выдохнул, сидя на кровати.

— Не имею ни малейшего представления...