О воспитании (гет)

За завтраком Мартуся была необычно тихой и сосредоточенной.

— Ребёнок, ты о чём задумалась? — спросила Римма.

Марта подняла на неё глаза и ответила со вздохом:

— Да я ведь так и не придумала, как Платона сегодня поздравлять...

— То есть как? — удивилась Римма. — Давно же всё готово.

Чтобы связать Платону подарок на день рождения, Марте сначала пришлось вообще научиться вязать, причём в кратчайшие сроки. Какое-то время девочка со спицами и клубками практически не расставалась, даже брала их с собой в школу. В результате и шарф, и свитер получились уютными и подарить их было точно не стыдно.

— Да я не про подарок, — объяснила племянница, — я про то, что сказать. Почему-то это так сложно.

— Это только кажется, — улыбнулась Римма. — Вот увидишь, когда он придёт, всё само скажется. А даже если не скажется, он поймёт и так.

— Ты думаешь?

— А разве было когда-нибудь, чтобы он тебя не понял?

Марта задумалась, потом улыбнулась:

— Было, но быстро прошло. Он не любит не понимать. Чуть что, расследование проводит...

В школу она убегала уже заметно повеселевшая, в дверях кухни столкнулась с Клавдией Степановной. Соседка закрыла за девочкой входную дверь, потом налила себе чаю и присела за стол напротив Риммы.

— Запеканку будете? — спросила Римма.

— Буду, если предлагаешь, — кивнула соседка. — Вкусная она у тебя. Только я к тебе не за запеканкой пришла. Может, всё-таки расскажешь мне, что с тобой вчера случилось? Напал кто-то на тебя ночью или что?

Римма растерялась. Нет, она давно привыкла к тому, что Клавдия Степановна знает об их с Мартусей жизни существенно больше, чем они ей рассказывают, но не до такой же степени!

— Почему вы решили, что...

— А что я ещё должна решить, скажи на милость? Владимир Сергеевич сказал: "Дорогие соседи, придётся вам нас с Цезарем несколько дней потерпеть. Мы будем хорошо себя вести и много места не займём". Сказал и сказал, кто ему тут возражать-то будет? Но как это прикажешь понимать? Если б только он сам, можно было б подумать, что ему просто невмоготу с тобой расставаться, а погода плохая и туда-сюда не наездишься. Но пёс-то генеральский здесь при чём?

— Клавдия Степановна, вы теперь у нас тоже своё расследование проводите? — отчего-то развеселилась Римма.

— Ну, с кем поведёшься... — усмехнулась соседка. — Вовка Никифоров тоже, пообщавшись со своим тёзкой, вдруг заявил, что хочет после восьмого класса в школу милиции поступать. Мать его в ужасе, а я ей говорю, что нечего охать: самая нормальная мужская профессия — людей от не́людей защищать. Римма, ты расскажешь или нет?

Римма вздохнула. Конечно, они с Володей договорились о связной версии происшествия для окружающих. Но когда накануне ему не пришлось ничего объяснять соседям, потому никто не стал его расспрашивать, она понадеялась, что врать не понадобится.

Клавдия Степановна покачала головой:

— Сложно с тобой. Сколько лет мы уже рядом живём, всем чем можем друг другу помогаем, но дистанцию ты всё равно держишь и обо всём важном молчишь до упора. Не женщина, а сундучок с секретом. Чудо ещё, что нашёлся мужчина, который к этому сундучку ключи подобрал. — Она выжидательно помолчала. — Ну, нет так нет. Значит, я вечером к Владимиру Сергеевичу пристану с вопросами. Потому что неспроста ты дома под охраной засела, а если опасность какая есть, то мы должны об этом знать, раз под одной крышей живём. Вот когда переедете, тогда другое дело...

— Может, ещё и не переедем, — сказала Римма неожиданно для себя.

Клавдия Степановна сначала застыла, а потом медленно опустила чашку на стол и воззрилась на Римму почти гневно.

— Ты что, совсем сбрендила, девочка? Не дай тебе Бог сейчас из-за каких-то своих фанаберий отказать хорошему человеку, души в тебе нечаящему, которого ты и сама очень любишь! Нет и не может быть для этого никаких причин! Это же счастье твоё, как ты не понимаешь?!

— Да подождите вы! — возмутилась Римма. — Это вы совершенно не правильно меня поняли! Я и не думала... Я не могла бы...

Мысль о том, чтобы отказать Володе, казалась не просто дикой, от этой мысли было больно в груди.

— Точно не могла бы? — переспросила соседка грозно. — И свадьбу не откладывала?

— Совсем наоборот, — ответила Римма сердито.

— Это как же?

— Предполагалось, что мы распишемся в январе, но Мартусе от Володи ездить в школу очень далеко, поэтому я собиралась жить на два дома до весны, то есть пока не очистятся дороги и Володя не сможет подвозить её на машине. Но час назад он предложил обменять его квартиру на две комнаты Никифоровых.

И снова Клавдия Степановна застыла, переваривая только что сказанное. Потом схватила чашку, шумно отхлебнула из неё и произнесла:

— Так это ж замечательно!

— Да? — сказала Римма с сомнением. — А вы же только что сказали, что со мной сложно?

— И сказала! — отозвалась соседка. — Только пусть мне лучше с тобой будет сложно, чем с кем-нибудь другим просто. А с Владимиром Сергеевичем мы вообще прекрасно поладим, потому что это душа-человек!

Клавдия Степановна прямо сияла от радости, так что и Римма, такой реакции не ожидавшая, тоже начала улыбаться.

— Значит, вы не против такой рокировки?

— А с чего бы мне быть против? Соседи вы хорошие и люди хорошие, из тех что в беде не оставляют. А что хара́ктерная ты, так одинокой женщине с ребёнком без этого нельзя. За хорошим мужем оттаешь и отогреешься. Я думала, не увижу этого уже, и как у Мартуси с Платоном развивается, не увижу. А вот поди ж ты!.. С Никифоровыми-то успели обсудить?

— Нет, конечно. Мы даже с Мартусей ещё не обсуждали.

— Ну, Мартуся будет счастлива и рада, что ей от суженого не уезжать... Может, тогда сейчас к Никифоровым сходим, пока они на работу не ушли?

— Нет уж, Клавдия Степановна, это Володина квартира, и без него я точно обмен обсуждать не стану.

— Может, и правильно, потому что ты и метража наверняка не знаешь, и всяких прочих вещей, что при обмене важны.

— Метража точно не знаю, а другие вещи — это какие?

— Дом кирпичный или блочный? Балкон имеется? А кладовка? Высота потолков какая?

Балкона у Володи, кажется, не было, потому что он всегда курил на кухне, а в остальном... Римма поняла, что действительно мало что замечала, когда бывала у него.

— Во-от, — насмешливо протянула соседка, — когда на свидания по большой любви бегают, о высоте потолков обычно не думают. Ничего, со временем освоилась бы, ты хозяйка-то хорошая... Слушай, а знатно ты меня отвлекла от вчерашнего происшествия. Думаешь, я на радостях от тебя отстану? Так я не отстану.

Римма опять тяжело вздохнула. Володя был уверен, что что-то рассказать соседям придётся, и оказался прав. Он советовал по возможности не врать, просто не рассказывать всего.

— Да в том-то и дело, что я не знаю толком, что случилось, — начала она медленно. — Я не могла дозвониться Володе, не знала, что он у Штольманов. Последний раз пошла к таксофону около полуночи. В темноте в подворотне, кажется, кто-то был, я испугалась, упала и ударилась так, что потеряла сознание, ещё и кровь носом пошла. О дальнейшем мне известно лишь с Володиных слов.

— Что известно-то?

— Они со Штольманом-старшим в это же время вышли проветриться с собакой. Цезаря спустили с поводка, и в какой-то момент он рванул вперёд и через дорогу. Спугнул кого-то, лаял страшно, но в догонку не кинулся, меня не оставил. Подоспевшие мужчины вообще никого не видели, кроме меня и Цезаря. Володя меня на руках к Штольманам отнёс, потому что туда ближе было, там меня в чувства привели, там и ночевать оставили. Вот и всё.

— Ограбить хотели, небось, — пробормотала, нахмурившись, Клавдия Степановна. — Шапка твоя где? Их первым делом шпана всякая сдёргивает.

— На месте шапка.

— Ну и хорошо, с остальным мужчины разберутся, а собачку мы за геройство чем-нибудь вкусненьким подкормим. Сама-то ты как, сотрясения нет?

— Точно нет. Всё со мной в порядке, Клавдия Степановна. И предосторожности эти, мне кажется, излишни.

— Может, и излишни, может, просто хочется Владимиру Сергеевичу тебя поопекать. Тебе разве плохо?

— Нет, — сказала Римма очень выразительно, — мне хорошо.

— ...Никаких ядов в изъятых из квартиры на Моховой пробах не обнаружено, — сказал только что вернувшийся от экспертов Штольман.

— То есть как это? Римма ошиблась?

— Нет, нисколько. Часть порошков действительно разворачивали и сильнодействующее содержимое подменили.

— На что?

— Можно сказать, на пустышку. Мука, пищевая сода, толчёный цитрамон.

— Цитрамон? Обезболивающее? Чтоб не мучалась, что ли?

— Эксперт считает, что для горечи, потому что оригинальные порошки были горькими. А ещё в состав цитрамона наряду с аспирином и фенацетином входит кофеин, который...

— Повышает давление?

— Именно так, Володя. Порошки эти были выписаны Людмиле Петровне, чтобы при резких скачках давления и головокружениях не вызывать каждый раз машину скорой помощи. У неё всё-таки дети. Она должна была выпить порошок и лечь, тогда через пятнадцать-двадцать минут наступало облегчение.

— Но вместо сильнодействующего препарата для снижения давления она по большей части принимала нечто, что то ли вообще не действовало, то ли это самое давление повышало?

— Да.

— То есть эта зараза всё-таки травила Людмилу?

— Если ты подразумеваешь Галину Борисовну Никитину, то так, пожалуй, можно выразиться, несмотря на отсутствие собственно яда.

— Яков Платонович, не занудствуй... Как насчёт отпечатков пальцев?

— Есть несколько фрагментов — и внутри порошков, и снаружи, — которых должно хватить для идентификации.

— А что там с травами, пустырником, наливкой?

— Везде обнаружен схизандрин и прочие составляющие дальневосточного лимонника.

— Это что такое?

— Сильное тонизирующее и психостимулирующее средство. По словам эксперта, лимонник ценится в восточной медицине почти так же как женьшень. В нашей стране он востребован в первую очередь в отраслях, где человек действует в экстремальных условиях: ещё с сороковых годов используется военными, спортсменами, геологами. В наливку, пустырник и валериановые капли была добавлена изрядная доза настойки семян лимонника, в упаковки с травами — измельчённые сушёные ягоды и древесная кора.

— Этот лимонник пахнет лимоном?

— Конечно.

— И хотя он тонизирует, его добавили во всевозможные успокоительные и снотворные средства?

— Он вообще категорически противопоказан при гипертонии, проблемах со сном и нарушениях сердечной деятельности.

— То есть он Людмиле категорически противопоказан, а она его пила литрами?

— Не сочти за занудство, Володя, но всё-таки не литрами. А в остальном ты прав. Лечащего врача Людмилы Петровны мы проинформировали, и это её сильно обеспокоило. Сказала, что это весьма чревато в состоянии Никитиной.

— А ведь когда мы Галину Борисовну уличим, она нам расскажет, что поила Людмилу этим чудодейственным средством, этими "каплями датского короля", потому что желала ей здоровья и долголетия.

— Вполне вероятно, вот только мы ей не поверим, потому что она всю жизнь подвизалась при медицине и много лет была замужем за медиком. Володя, ещё предстоит выяснить, откуда у неё дальневосточный лимонник в таких количествах. Его так просто в аптеке не купишь.

— Так пошерстим по старым связям её мужа, скорее всего, оттуда ноги растут. Штольман, а когда обыск?

— Сразу после обеда. Постановление я выпишу.

— А почему не сейчас?

— Потому что с минуты на минуту появится Сергей Викторович. Он из командировки вернулся и полчаса назад с вокзала звонил. Выслушаем его, отпустим домой отсыпаться и поедем в Комарово.

Примечания:

О свойствах и применении китайского (дальневосточного) лимонника можно прочитать здесь:

https://apteka.ru/blog/articles/lekarstva_i_dobavki/kitayskiy-limonnik-yagoda-pyati-vkusov/

Ещё один интересный источник — статья "Чудо-таблетка: почему в СССР верили в секретные лекарства":

https://daily.hse.ru/post/cudo-tabletka-pocemu-v-sssr-verili-v-sekretnye-lekarstva