На чердаке (джен)

Прекрасное время — ночь. Тишина, умиротворение. Все важные вещи в это время отходят на второй план. Остаются лишь мелкие, незначительные, но родные и близкие сердцу. Обычно, именно в темное время суток случаются самого разного рода мероприятия: побеги, шабашы, ограбления, преступные сделки. Все самое странное, необычное и интересное происходит под покровом ночи, когда нормальные люди наслаждаются или одиночеством, или временем друг с другом, или сном. Дети не ценят это чудесное время, отказываясь идти спать пораньше. Зато взрослые зачастую, сидя на работе, любовно ждут наступления темноты, когда можно будет вернуться домой и со спокойной душой лечь в кровать, отрубившись до следующего отвратительного утра. Во время сна нет проблем, а наутро, на свежую голову, все кажется не таким уж и ужасным.

Месяц — лунный огрызок — криво прибитый к тёмному небу, словно уродливая декорация, сделанная учениками на уроке труда для постановки, агрессивно проталкивал свои лучи сквозь шторы. Ветерок, точнее, жалкая пародия на него колыхала шторы, совершенно не облегчая духоту в комнате.

Боб нефтяной лужицей растекся на полу у Димкиной кровати, пытаясь хоть немного облегчить свое существование. Шерсть хороша зимой, когда холода. Летом от нее не только толка нет, но ещё и лишние проблемы. Конечно, можно было уйти на кухню или в ванную, где на полу невероятно прохладная плитка, но принципы были превыше всего. Спал Боб только в присутствии домочадцев. Особенно сейчас, когда один пыхтел из-за заложенного носа, как паровоз, грозясь задохнуться, а второй кашлял даже во сне. Оба ещё и с температурой. Вот как их одних оставлять? Так Боб гордо подрабатывал сторожевым львом, держа ухо востро, и незамедлительно реагировал на каждый лишний шум. Глаза-фонари, то и дело загорались в редком лунном освещении, когда кот обеспокоенно наблюдал за подростками, приподняв голову.

Юля бы предпочла забрать мальчишек к ним на кровать, чтобы они были под постоянным контролем, но в квартире и так было душно, несмотря на немного спавшую к ночи жару, а тесниться на кровати хоть и большой, значило превратиться в яичницу. Оба родителя, конечно, могли вести непрерывное боевое дежурство в комнате сыновей, но пока те чувствовали себя в относительном порядке, в этом не было необходимости. Старшие только каждые два часа приходили проверять самочувствие подростков. Так, на всякий случай.

Измотавшиеся за день походом к врачу и выходками взрослых мальчишки крепко спали, не собираясь подниматься как минимум до обеда. Даня, имитируя гусеницу, как в кокон завернулся сразу и в одеяло, и в плед, громко сопя. Спал он сразу на двух подушках, в то время как Димка, скинувший одеяло на пол, устроился головой на одном из их игрушечных котов-сарделек, а второго прижимал к своему боку, уткнувшись лицом в мягкий ворс. Спокойная и безмятежная атмосфера казалась хрупкой, даже не хрустальной, а тоньше, словно оболочка мыльного пузыря. Одно неловкое касание шума и…

Громкая трель звонка, словно молоток, разбила всё на тысячи кусочков. Данька рефлекторно подскочил, запутавшись в одеялах, и рухнул на пол, чуть не придавив Боба. Димка, тихо матерясь, принялся отыскивать свой телефон. Встряхнул упавшее одеяло, отправив кота, присевшего на него, в свободный полет. Пошарил на столе, сметя с его поверхности все что можно и нельзя, кажется, шумом перебудив половину района. Кинувшись обратно, запнулся о собственно одеяло, с громким стуком распластавшись на полу рядом с копошившимся братом. Зато обнаружил источник звука, громко трезвонивший под кроватью.

— Ты совсем охренел! — хрипло прорычал Димка, агрессивно ответив на вызов. — Второй час ночи!

Данька, наконец выбравшись из тканевого плена, подполз к брату, прижавшись ухом к уху, чтобы тоже слышать разговор.

— Димон, выручайте. У меня тут форс-мажор, — раздался с другого конца приглушенный голос.

— Игорь! Какой форс-мажор может быть в два часа ночи? — шепотом возмутился Даня.

Помимо близнецов достаточно близкую дружбу они водили ещё и с Игорем. Парнем он был неплохим, частенько выручал. Но приключения на свою задницу находил с завидной регулярностью, как по расписанию. А где Игорь, там и Коля. Вместе эти двое создавали по-настоящему взрывоопасную смесь. Они как и близнецы занимались сталкерством, ведя с Куницыными что-то вроде соперничества. Но случалось, что ребята объединялись, и на такой случай братья знали номера их родителей, а также МЧС, скорой, пожарной и на всякий случай газовой службы, потому что они по отдельности представляли угрозу для всех в радиусе километра, а объединившись, сразу для всего города. К счастью, учились Игорь с Колей в параллельном от Куницыных классе, поэтому с Макаром и Ильёй пересекались нечасто. А на совмещённой физкультуре школу они пока не разнесли только потому, что кто-нибудь обязательно прогуливал последний урок.

— Если ты снова застрял в туалете! — срывающимся голосом начал было Димка, но был прерван.

— Не, не в туалете. У Маши в квартире.

— В окне что ли? — не понял Даня, переглянувшись с братом.

Из динамика донёсся грохот, словно телефон уронили на пол, приглушённая ругань, шипение, скулеж Игоря, а потом отозвался женский голос.

— Привет, парни. Это Маша. Этот балбес припёрся ко мне на ночь глядя, а родители неожиданно от тети вернулись. Они только к утру обещали. А он теперь уйти не может.

Игорь встречался с одноклассницей Машей, которая перевелась к ним в прошлом году. И если родители парня были не против, уверенные, что подростки походят за ручку какое-то время и разойдутся, как в море корабли, то Машины настроились категорично. Буквально запрещали им общаться. Но подростки только головой кивали, да продолжали проводить время вместе, скрываясь от старших. В школе сидеть за одной партой и делать общие проекты им никто не мешал и оставаться у Игоря на квартире или у Кольки в гараже.

— Придурок, — коротко и ёмко поддержал Дима. — От нас ты чего хочешь?

— Выручите по-братски, — втиснулся Игорь, — а то близнецы в деревне, помочь не могут.

— Каким образом? — устало вздохнул Даня, потерев ладонями слипавшиеся глаза.

— Ну, придумайте что-нибудь, пожалуйста. Вы же можете, я знаю. Должен буду, — заумолял парень.

— Ладно, не ной, — грубо прервал поток слов Дима. — Сидите тихо и ждите.

Игорь рассыпался в благодарностях, слушать которые Димка не стал, сбросив вызов. Телефон отправился на кровать, а сам парень плюхнулся на пол поверх одеяла, уставившись в темный потолок и раздумывая над тщетностью бытия. Боб бессовестно сиганул к нему на живот, тут же свернувшись клубочком и уставившись на хозяина немигающим взглядом. Даня какое-то время гипнотизировал окно, в итоге с тяжёлым вздохом упав рядом, накинув на них сверху плед.

— Мы серьезно пойдем?

— Конечно! Надо же помочь! Вспомни, сколько раз он нас выручал. Мы не можем его бросить.

Даня снова вздохнул, промолчав. Брат был прав. Единичные более менее адекватные и конструктивные аргументы оказывались слишком ничтожны на фоне дружеского долга.

— Родители нас по голове за ночной побег больными не погладят, — осторожно заметил Данил.

— Постараемся провернуть все так, чтобы они не узнали.

— Мне кажется, это как-то некрасиво. Они ведь беспокоятся, заботятся о нас, тратят свое время. А мы им вот так отплачиваем. Как неблагодарные свиньи.

Дима и сам это понимал. Раньше ночные побеги его не беспокоили. Наоборот, раззадоривали, поднимали адреналин, пробуждали радость к жизни. Но тогда на них всем было все равно, а сейчас Юля с Владом будут волноваться. К тому же они ещё не успели вытворить что-то такое, за что получили бы какое-то серьезное наказание, чтобы понять, где кончаются границы дозволенного, и какие санкции могут последовать. Юля могла лишь покричать, правда, заставляя задуматься о содеянном, да влепить пару профилактических подзатыльников. А вот Влад пока никак не демонстрировал свои крайние меры воспитания. И от этого было только хуже, потому что неизвестность пугала. Только проводил серьезные беседы, после которых совесть, даже если до этого ее не было, резко появлялась, начиная бешено метаться в душе. Обезумев лезла на стены, выла и кричала, очень громко напоминая о себе. Димка не привык плакать, но рядом с Владом вся его выдержка всегда давала трещины. Он будто знал, где их слабые места, на какие точки надавить, чтобы добиться желаемого результата. Это и пугало, и восхищало одновременно.

— Дань, они нас поймут. Поругают, возможно, накажут, но поймут. А вот, если мы Игоря сейчас не выручим, то они с Машкой точно больше не увидятся. Для них обоих это будет ударом. Он же хороший, надёжный, верный. Он не заслужил этого, — задавив мысли о том, что будет, если родители узнают, твердо заявил Дима, кашлянув.

— А мама с папой по-твоему заслужили? — с нотками возмущения аргументировал Даня, резко сев. Дима тут же опустил голову, чтобы не огрызнуться. — Они нас буквально спасли. Вытащили из неприятностей. Дали нам дом, еду, любовь. Будущее, если уж на то пошло. Благодаря им мы можем быть уверены в завтрашнем дне.

— Дань, я тебя прекрасно понимаю, — уверенно отозвался Дима, поморщившись от боли, резанувшей горло, и тоже сел, отчего Боб скатился к парню на колени, — но и ты попробуй понять меня. Игорь — наш друг. Он, как и близнецы, и Коля, помогал нам до того, как в нашей жизни появились Юля с Владом. Вспомни, как часто они делились с нами едой, разрешали оставаться на ночь, несмотря на запреты их родителей, прикрывали в школе. — ветерок особенно сильно колыхнул шторки, и лунный луч удачно осветил Данино лицо, позволив Димке заглянуть ему в глаза. — Они видели в нас таких же, как и они сами, а не издевались, будто о слове мозг даже не слышали, и не шарахались, словно от прокаженных. Я не хочу предавать нашу дружбу.

Даня не нашелся, что ответить. Только пронзительно глядел в ответ. Брат был серьёзен. Чуть хмурился, сжав челюсти, буквально прожигал уверенным взглядом, словно в душу проникал. И этот взгляд Данька знал слишком хорошо. «Ты либо со мной, либо я иду один», — вот, что всплывало у парня в голове, когда Кудряшка так на него смотрел. Димка принял решение, а значит отговорить его уже не получится. Любой здравый аргумент разобьётся о твердую стену упрямства. Теперь проще было поддержать и пойти с ним, чтобы лично проконтролировать ситуацию, чем заставить отказаться от затеи. И Даня находил такое поведение брата весьма и весьма пугающим. Он боялся, что в один из таких моментов, просто не окажется рядом, чтобы помочь, а остановить Диму никто не сможет.

— Хорошо, — не разрывая зрительного контакта, уверенно ответил Даня. Брат в любом случае был прав, и не согласиться с ним он не мог. — Идём. Только, как мы выйдем из квартиры? Влад с Юлей нас каждые два часа проверяют.

— Тут как раз все просто! — задорно ответил Дима, несильно стукнув кулаком по плечу. — Ты ж знаешь родителей, они без будильника просто так среди ночи не проснутся. В лучшем случае к обеду поднимутся, а то и вовсе до вечера проваляться могут. Выключим один из будильников, и дело с концом. А за пару часов мы управимся и вернёмся так, что никто ничего не узнает, — коротко улыбнулся Дима, кажется, пытаясь убедить в этом не только брата, но и себя.

— Ты вообще как себя чувствуешь? — поинтересовался Даня. — Температура невысокая? — парень коснулся рукой лба брата, после приложив к своему, но из-за жара собственного тела и духоты в комнате никаких конкретных выводов сделать не смог.

— Да нормально, — с нотками удивления отозвался Дима, повторив действия брата. — И чувствую себя не так паршиво. Живчиком. Только горло дерет.

— А ну, конечно, — поморщился Данил, — мы же жаропонижающее пили.

— Сама Судьба намекает нам, что надо действовать, — хмыкнул Кудряшка, поднявшись и подхватив Боба. — Погнали, пока нашего Ромео не застукали.

Даня лишь покачал головой, все ещё не очень довольный сложившейся ситуацией. Но послушно начал одеваться вслед за братом. Свет включать предусмотрено не стали, боясь разбудить родителей. А отыскать одежду в темноте и бардаке комнаты задачей оказалось практически невыполнимой. Фонарики на телефонах помогали, как близнецы на контрольной по географии: никак. К тому же общее состояние оставляло желать лучшего несмотря на временное отсутствие температуры. Димке было труднее всего. Любой глубокий вдох вызывал неприятное першение в горле, которое то и дело грозилось перерасти в раздирающий кашель. Даня, постоянно спотыкаясь о какие-то разбросанные предметы на полу, докатился до шкафа, чуть не расшибив голову, чтобы обнаружить в нем только школьную форму, да нижнее белье. Остальная одежда устроила в комнате вечеринку, находясь в самых неожиданных местах. Психанув, Димка одним резким движением затолкал все, что было на полу, под стол, прикрыв компьютерными креслами, а Данька впихнул одежду в шкаф, случайно прихватив Боба, и кинул брату в лицо первые попавшиеся под руку футболку с шортами, и плевать, что та вроде как была брата.

Самым сложным оказалось незаметно пробраться в комнату родителей. Напряжение поселилось в теле, когда они двигались по коридору на носочках вдоль стены. Боб неизменным охранником следовал за ними, топая громче мальчиков, пытавшихся ступать максимально аккуратно. Уже подобравшись к комнате, Димка умудрился в темноте поздороваться с дверным косяком. Глухой звук столкновения в оглушающей тишине дома был подобен грому. Даня поспешил притянуть брата к себе и закрыть ему ладонью рот, пока Кудряшка жмурился и скулил от боли, мысленно матерясь. Юля, как и Даня, даже летом спала под одеялом, укрывшись чуть ли не до подбородка и закрыв глаза маской для сна. Влад, наоборот, раскрылся, устроившись на боку и прижав к себе жену, сопя ей в макушку. Бесшумно, ощущая себя волчком, который пришел укусить за бочок, Димка прокрался к столу, на котором заряжались оба телефона. Край его находился на расстоянии вытянутой руки от Юли, и парень замер, невольно задержав дыхание, боясь потревожить маму. Страх мелькнул на грани сознания. Поддавшись ему всего на мгновение, Димка коротко дернулся, словно намереваясь уйти, но быстро подавил этот порыв, решительно шагнув вперед. Кликнув два раза по экрану, он еле сдержался, чтобы не выругаться.

— Тут пароль! — шепнул Кудряшка, и Влад, по классике жанра завозился во сне. Парни, казалось, успели поседеть. Димкино сердце пропустило удар. Но инстинкт самосохранения сработал быстрее, чем мозг обработал ситуацию. Парень рыбкой нырнул вниз и, стукнувшись лбом, закатился под кровать. Даня неслышной тенью шагнул за дверь. Тревога оказалась ложной. Мужчина не проснулся. Только устроился поудобнее, в наглую закинув ногу на Юлю. Парни облегченно выдохнули.

— Буква «П» снизу по крайней левой части, — уловил еле слышимый шепот Кудряшка, выбравшись из-под кровати. Не поднимаясь с пола, он нащупал телефон, стянул его, уронив на лицо, но пароль ввел. Боб тут же забрался к нему на колени, потершись о руку и ткнувшись мокрым носом в щеку. Будильник, стоявший на два часа ночи, был успешно отключен, и Димка с чувством выполненного долга пополз на выход, пока кот бессовестно устроился у него на спине.

— Ты откуда пароль знаешь? — спросил Димка, когда они уже спустили с чердака стремянку, случайно отправив ее в поездку по ступенькам, чуть не перебудив весь подъезд. Даже Зинаида Львовна выглянула на лестничную клетку. Но ночью Юля с Владом спали крепким богатырским сном, что не раз спасало парней, засиживавшихся за компьютерными играми. Взрослые не просыпались от разгневанных криков и проскакивавшей нецензурной лексики.

— Увидел как-то и запомнил, — шмыгнул носом брат, поудобнее перехватив ношу. — Я и от телефона Влада знаю.

— Ты даёшь конечно. Стихи бы так запоминал. А то цифры в голове держатся, а слова в одно ухо влетают, в другое вылетают, — съязвил Дима, закашлявшись.

— Зато у тебя одни слова, — парировал Даня, погладив брата по спине, пытаясь облегчить приступ хотя бы морально. — Только и болтаешь на алгебре, что за партой, что у доски. А решить хренушки.

На улице было темно, душно, но тихо. Не пели птицы, не шумели листья и машины. Казалось, что мир замер, наслаждаясь спокойствием и умиротворением. Только Димка с Даней, как два таракана, ночью на кухне, портили атмосферу, уверенно двигаясь по двору и со стремянкой, изредко попадая под фонарный свет.

— Данька, ну не занудствуй, — поморщился как от кислого лимона парень. — Лучше воспользуйся своим гениальным мозгом и скажи, куда нам сворачивать, я в этих переулках не шарю.

Решение идти через лабиринтную сеть гаражей было принято не просто так. Во-первых, чтобы лишний раз не светиться, во-вторых, скоротать путь. Тропинка была в какой-то степени запасной, и пользовались ей только в крайних случаях, поэтому дорогу Димка не помнил от слова совсем. Первый и единственный раз, когда Коля показал этот путь, они всей дружной компанией в кромешную осеннюю ночь спасались бегством от какой-то гопоты. К счастью, Данька обладал какой никакой фотографической памятью и топографическим кретинизмом не страдал, выведя их прямо к нужной пятиэтажке. Протиснувшись в пространство между двумя гаражами, мальчики словно попали в другой мир. Свет не проникал туда, и плотная темнота обволакивала со всех сторон, тяжело наваливаясь, душа. Спертый запах гнили, забивавшийся в легкие, казалось, мог довести до тошноты, но мальчики не ощущали его. Привыкли. Слишком часто ошивались они в этих местах, поэтому даже в темноте Даня с легкостью смог найти нужный путь.

Чужой двор встретил тишиной, которую сразу же нарушил хриплый Димкин кашель. Но едва ли кто-то мог обратить на него внимание. Вопреки уличной духоте Кудряшку начало морозить, но он упрямо игнорировал это. Сначала дело, потом все остальное.

— Игорь! — отыскав нужное окно позвал Даня, иначе Кудряшка грозился перебудить весь двор своим хриплым кашлем тысячелетнего дракона, курящего с рождения. — Ромэо хренов! Игорь!

— Тише вы! — шикнула Маша, высунувшись из окна.

— Парни! Здорово! Рад видеть!

— Мы тоже, — отозвался Даня, Димка только махнул рукой в знак приветствия, — но кровать я был бы рад видеть больше. Поэтому поторопись!

Братья подставили лестницу к окну, придерживая ее. Игорь забрался на подоконник, свесил ноги на улицу, и видимо, решил, что момент весьма романтичный, поэтому наклонился обратно в комнату, качнув рыжими кудряшками, и коротко поцеловал Машу в щеку. Та возмутилась для приличия, но на лице у нее заиграла улыбка, а на щеках расцвел лёгкий румянец, который можно было списать на духоту.

— Голубки, я все понимаю, но нельзя ли побыстрее, — раздражённо подал голос Димка, чувствуя, что у него начала кружиться голова.

Игорь что-то пробубнил в ответ, но послушно начал спускаться. И казалось бы — все. Друг спасён. Времени прошло немного, а значит никто не должен был заметить их отсутствия. На душе слегка скреблись кошки, недовольные тем, что пришлось сбежать без спроса, когда они болеют. Но это можно было игнорировать. А вот интуиция или шестое чувство, Димка сам не знал названия этого чувства, внезапно настойчиво засосало под ложечкой. Парень инстинктивно заозирался по сторонам, пытаясь понять, что его насторожило. Игорь уже почти спустился, когда тишину двора молотком разбил громкий окрик.

— Стоя-я-я-ть!!!

Из-за угла дома что-то стремительно выскочило, налетев на лестницу, с грохотом упавшую на клумбу, похоронив чьи-то пионы, и чуть не прибившую Даньку. Скейт, не знавший законов физики, подлетел вверх, стукнув Димку по башке. Крылья любви Игоря не удержали, поэтому он, нелепо взмахнув руками, отправился в свободный полет вслед за лестницей, феерично приземлившись в куст с розами. Маша, наблюдавшая за всем из окна, лишь чудом не вскрикнула, зажав рот ладонями, и поспешила захлопнуть створку, когда убедилась, что ее незадачливого Ромео не надо собирать по косточкам.

— Бежим! — гаркнул Димке прямо в лицо парень с капюшоном на голове, оказавшийся Колей, и подхватив скейт, снова бросился бежать.

Ребята, поддавшись стадному инстинкту, ломанулись вслед за другом, так удачно упавшим кирпичом им на голову и набив пару лишних шишек.

— Стоять, кому я говорю! — летел им вслед запыхавшийся голос, в котором Даня с ужасом узнал участкового.

Вторым оказался никто иной, как следователь. Олег Васильевич, брат Сергея Васильевича. Что он здесь вообще забыл, Даня не знал. Да и не хотел узнавать. Все мысли сейчас занимала дорога. Мужчины, конечно, физически были сильнее и выносливее, но подростки моложе и быстрее. Единственное, плохое самочувствие резко снижало их шансы на удачный исход. Позабыв о стремянке, они кинулись через площадку к небольшой посадке в противоположной части двора. Одним прыжком, на манер косуль, перемахнули небольшую ограду. За нее Игорь «удачно» зацепился, пропахав носом землю. Крот хренов.

— Окружай! — успел уловить Даня, когда Димка одновременно с Колькой в панике схватили друга за ноги, проволочив по земле пару метров. Теперь друг выглядел так, словно его соседка все-таки выполнила свою угрозу и прикопала на умерщвлённой клумбе.

— Разделяемся, за всем не угонятся, — изрядно выдохшись, скомандовал Данил, бросив обеспокоенный взгляд на брата.

Сам он ещё держался, несмотря на начавшуюся головную боль и слабость, а вот Димке бег на пользу не пошел. Тот откровенно задыхался, хотя физически всегда был сильнее. Но времени разбираться не было. Полицейские наступали на пятки. Воздуха не хватало. Перед глазами в темноте бешено мелькали белые стволы берез. Зайцами они петляли между деревьями, пытаясь сбить со следа. Если выхода нет, то его надо сделать. Видимо, так рассудил Игорь, скейтом принявшись пробивать тропинку там, где ее быть попросту не могло. Димка, бежавший за ним, нахватал репейников, теперь напоминая лешего. Игорь разодрал руки, на всей скорости к черту снеся какой-то кустарник. Неуклюжесть Юрия Николаевича была бы сейчас очень кстати, но тот, как назло, во время работы был максимально собран. Колька в какой-то момент пробил путь на главную дорожку, чуть не раздавил черного кота, запнувшись о него и поцеловавшись с черно-белой красавицей. Животное с оглушающем воплем кинулось прямо в ноги одному из преследователей. Послышались приглушенные ругательства. Грохот упавшей тушки. Короткая заминка, подарившая надежду на спасение. Звуки вокруг пропали. Димка слышал только оглушающие удары собственного сердца. Ног он уже не чувствовал, но мысль остановиться он даже не рассматривал. Стоило пересечь пародию на берёзовую рощу, как ребята выбежали к крутому склону, у подножия которого расположился еще один двор. Мальчики остановились всего на секунду, упершись ладонями в колени, пытаясь перевести дух. Сил не было даже у Коли с Игорем, а братьям вообще казалось, что они лягут прямо здесь и сейчас. Димка зашелся в лающем кашле, когтями раздиравшем горло.

— Вон они! — сквозь плотный гул в ушах снова услышал Даня, как в замедленной съемке, обернувшись назад. Две мужские фигуры стремительно бежали вверх по склону, словно о законах физики не слышали вовсе. Выдохшимися они не выглядели. Димку накрыло отчаянье. Он физически больше не мог бежать. У Игоря мелькнула шальная мысль спросить у полицейских, на какой энергии они работают: батарейках, кофе или энергетиках. До сближения оставалось пара метров. Димка глубоко вдохнул, чудом поборов приступ кашля, и задавив разливавшееся в душе чувство безысходности.

Все четверо, переглянувшись, мгновенно рассредоточились, ломанувшись в разные стороны. Даня прямо, свернув за одну из пятиэтажек. Игорь влево, чуть не сбив помойку, бросившись срезать через другой дом, сам не зная, куда попадет. Димка, силы к которому не возвращались, одновременно с Колей, кинулся прямо в сторону склона. На пути перед ними, как из-под земли, ожидаемо выросли фигуры полицейских. Но парни, не раз отрабатывали подобный трюк.

— Попались! — с горящими глазами, победоносно воскликнул участковый, широко расставив руки и ноги, словно вратарь.

Дима, уже поддавшись безумству ситуации, резво проскользнул у обалдевшего стража порядка под ногами, испачкав футболку и стесав об траву кожу на животе, и безвольной сарделькой покатился вниз.

— Какого? — проводил парня круглыми глазами мужчина.

Парень надеялся, что Юрий Николаевич не успел его узнать в темноте, иначе родители точно обо всем узнают, потому что домой их за шкирку, как нашкодивших котят, притащат под конвоем двое жандармов. Колька, которому достался более опытный в делах подростковых погонь Олег Васильевич, тоже был не лыком шит. Парень посильнее нахлобучил на голову капюшон черной толстовки, скрыв лицо, сжал и разжал руки, облаченные в неизменные перчатки без пальцев, в кулаки, и разве что пар из ноздрей не пуская, кинулся прямо на полицейского. Резкий кувырок. Рука пролетела в сантиметре от одежды. Парень, извернувшись, упал на скейт животом, резво скатившись вниз вслед за Димкой, успев показать стражам порядка неприличный знак.

Стоило оказаться у подножия, в очередном дворе, как Коля закинул руку друга, которого буквально задушил кашель, себе на плечо и поспешил скрыться. Участковый со следователем оказались до скрежета зубов настырными, не прекращая преследования. Им ночью заняться нечем? Замутить что ли вредным соседкам полночную вечеринку, чтобы доблестные стражи порядка делом занялись, а не двух с половиной сталкеров отлавливали.

Димке было откровенно плохо. Он с трудом унял кашель, но ощущения в горле остались такие, словно его разодрали наждачной бумагой. Дышать удавалось через раз. Дыхание восстанавливаться отказывалось так же упрямо, как и преследователи. Его трясло от озноба. Зубы отбивали барабанную дробь, а дрожь тела чувствовал даже Коля, который стиснув челюсти, решительно двигался вперёд, практически волоча на себе друга. Он решил скрыться в дворах, пройтись кругами и переулками, сбив гончих псов со следа. Те, может и знали местность лучше парня, но в некоторые лазы они протиснуться просто не смогут. А вот подростки успеют добраться до гаражей, если Кудряшка не окочурится раньше времени.

— Ты как там? Держишься? Чё с тобой? — обогнув один из домов и воспользовавшись неприметной тропинкой, парни засели за широкими кустами сирени, наблюдая как полицейские, сбежав со склона, остановились в свете фонаря и заозирались по сторонам в поисках подростков.

— Болею, — хрипло отозвался Димка, опершись на Колю и прикрыв глаза, в надежде, что мир перестанет пестрить и вращаться.

— А нахрена тогда выперся? — как обычно, хамовато и недовольно отозвался Коля, но Кудряшка знал, что тот просто беспокоится.

— Не могли Игоря бросить.

— Вот идиоты, — покачал головой друг, но в голосе проскочили нотки понимания и одобрения. Колька поступил бы так же. — Отдышался? — коротко поинтересовался он, и не дождавшись ответа, поднялся, потянув за собой Димку. — Пошли.

Пока полицейские раздумывали, куда могли деться подростки, парни по тропинке добрались до противоположного дома и по специальной лестнице поднялись наверх. Дальше от того места, где внизу остались двое мужчин. Там их уже дожидались Игорь с Даней. Второй сразу же нырнул брату под руку, помогая идти.

— Пошли срежем, — коротко скомандовал Игорь, глянув на силуэты полицейских.

— Николай, что это вообще было? — возмутился Данил.

— Да, — махнул он свободной рукой, — на заброшке автограф оставлял, а там эти из соседней комнаты выскочили. Уж не знаю, че они там искали. Копы вообще с начала лета активизировались. Караулят даже особняк на перекрестке, будто охраняемый объект, хотя здание, считай, новое и там вполне безопасно. По крайней мере, на голову кирпич просто так не упадет.

— Маньяк может какой завелся? — хрипло предположил Димка, окончательно повиснув на друзьях и еле переставляя ноги.

— Не, мама с бабушкой знали бы, — покачал головой Игорь, пробравшись в дыру между прутьями забора, который возвели, когда собирались что-то строить на свободной полянке, но не сложилось.

Мама и бабушка у Игоря были теми ещё птичками секретарями. Словно пауки, они восседали на паутинках связей, узнавая достоверную информацию то тут, то там, постоянно находясь в центре событий и пытаясь предостеречь любимого ребенка. Они были не то, чтобы гиперопекающими, но порой проявляли чрезмерную заботу, в которой их уже достаточно взрослый сын и внук не нуждался. Если бы не отец, которого парень всегда считал авторитетом и брал с него пример, то Игорь грозился вырасти мягкотелым и несамостоятельным. Но результат оказался полярно противоположным. В попытке избежать постоянного контроля и помощи, парень научился справляться со всем сам, обращаясь ко взрослым, обычно папе, только за советом. Димка с Данькой раньше немного ему завидовали, но теперь у них был Влад. И он был ничем не хуже. Наоборот, казался лучшим из всех.

У хамоватого Кольки отца не было. Несчастный случай. Но подросток пытался не отчаиваться. Держался обособленно, был скуп на эмоции и грубоват, привыкнув со всем справляться самостоятельно, ни от кого не ожидая помощи. Поэтому он с Димкой и Даней сдружился, найдя в них родственные, такие же побитые и израненные, как и у него, души, которым чего-то не хватало. Близнецы же с Игорем просто были теми, кто оказался готов оказать любую помощь в любое время и не унижал жалостью. Да, люди сочувствовали, но парню этого было не нужно. У него была мама, которая сына безмерно любила и держалась ради него, а он ради нее. Слова для Коли смысла не имели, а действия, которые постоянно оказывали друзья, были одними из самых главных ценностей в его жизни.

— Вы что сразу не сказали, что в таком состоянии и прийти не сможете? — негромко возмутился Игорь, сворачивая за кусты на одну из тропинок, ведущую к дому Коли, а от него уже ко всем остальным.

— Какая разница, мы бы тебя все равно не оставили, — вяло ответил Даня.

— Спасибо, конечно, — кажется, смутился парень, — но в следующий раз давайте без вот таких подвигов.

— Головой думайте, а не кидайтесь в самое пекло, — поддакнул Коля. — Ладно этот, — кивнул на Димку, — но Дань, тебя то куда понесло? Мозг от температуры расплавился?

— Вполне возможно, — вздохнул подросток, чувствуя, что его тоже начинает знобить.

— Ещё немного, — кинув на друзей обеспокоенный взгляд, оповестил Игорь, сделав очередной поворот. Глухое ругательство достигло подростковых ушей. Парень испуганно отскочил от Олега Васильевича, в которого он весьма удачно вписался, замерев, как кролик, перед удавом.

У Даньки внутри все оборвалось. Паника, которую до этого перебивал адреналин, в мгновенье затопила сознание. Тело словно онемело. Все. Это конец. Сейчас их точно схватят и растащат по домам, где они точно отхватят по полной.

Секунда на раздумья. Колька сделал мелкий шаг назад, подальше от света фонаря. Данька, борясь с нахлынувшей тревогой, парализовавшей мысли, последовал за ним. Мужчины и сообразить ничего не успели, а парни уже дали деру.

— Куда ломанулись?! — опешил Олег Васильевич. — Стоять!

Погоня возобновилась, и Даня успел уже сто раз пожалеть, что снова пошел у брата на поводу. Тем не менее он прекрасно понимал, что будет делать так снова и снова, потому что по-другому они просто не могут. Если и творить дичь, то только вместе. Димку они буквально волокли на своих плечах. Адреналин схлынул. Перед глазами все плыло, и если бы не парни, он бы обязательно поздоровался с асфальтом.

— Какие настырные! — рыкнул Игорь.

— Там тупик, — тяжело дыша предупредил Даня, держась из последних сил.

— Я сейчас сдохну! — глотнув воздух отозвался Димка, замедлившись, но Коля упрямо, как на буксире, тащил его за собой.

— Даже не думай! — рыкнул он.

— Быстрее, — подгонял Игорь, когда они вбежали в темный двор, заканчивавшийся глухой стеной.

Полицейские успели немного отстать, но времени не было. В кромешной темноте Игорь громыхнул крышкой мусорного бака, спугнув стаю голубей, один из которых впопыхах попытался пробить стену дома. Первым препятствие преодолел скейт, переброшенный через стену. Игорь резво подсадил зашедшегося в кашле Димку, за ним забрались Даня и Коля, подтянув друга. Ниндзя они, конечно, не были, но ловкости и хитрости им не занимать. На стену забирались по похожей схеме. Игоря использовали как подставку, сначала пропустив братьев, потом подтянувших их. Как они спрыгнули с другой стороны и не переломали ноги, осталось для подростков главной загадкой. Но темп они сбавили. В тот момент, когда запыхавшиеся мужчины влетели во двор, парней и след простыл.

— Куда они делись?

— Хороший вопрос, Юрий Николаевич, — пытался отдышаться Олег Васильевич. — Хороший. Улетели.

— Чего? — изумился участковый.

— Чего-чего. Через стену небось махнули, вон контейнер. По нему и забрались, — судя по звукам, следователь подошёл к стене и закурил. — Ну, что, Юрка, полезем?

Участковый одарил старшего коллегу скептическим взглядом

— Не, я конечно, не против. Но боюсь, вас по косточкам собирать придется, — подколол в ответ Юрий.

Олег Васильевич поперхнулся дымом, но ответить не успел.

— Зачем мы вообще за ними носимся?

— Увеличилось число травматизма детей на заброшках и стройках, а этого гражданина я не первый раз наблюдаю. Прыткий, гаденыш. Думал, может хоть сейчас удастся выловить и побеседовать. Чтобы я хотя бы знал чью задницу нам при случае вытаскивать из неприятностей. Так удачно его сегодня встретили, — разочарованно цыкнул мужчина.

— Ничего, ещё поймаем, — немного сконфуженно встал рядом участковый. — Он точно не свернет свою деятельность. Себя подростком вспомните.

— Да, понимаю, — выдохнул в темное небо кольцо дыма мужчина. — Спасибо, что помог. Извиняй, что побегать заставил.

— Ой, не начинайте, — отмахнулся Юра. — Всегда рад помочь. А физические нагрузки полезны в любое время.

— Скажи, а тебе другие пацаны знакомыми не показались?

— Показались, но мало у нас их что ли? Может каждый день их видим во дворе. В темноте же не разобрать.

Олег Васильевич только утвердительно угукнул, устремив взгляд в постепенно светлеющее небо. До рассвета оставалось около часа. В такие моменты, обычно, тянуло на философию и глубокие размышления. Последнее время на душе было как-то… Не тяжело, но и не чувствовалось легкости. Не отпускало ощущение невыполненного дела. Будто он был обязан кому-то или забыл что-то важное. Из-за этого чувства всё, что можно, стало перепроверяться. Даже будильник на телефоне. И сон подолгу не шел, несмотря на усталость. Олег лежал, прожигая взглядом потолок и гадая, а все ли правильно он делает?

Когда полицейские несолоно хлебавши покинули двор, ребята уже добрели до гаражей, просунувшись в узкий ход и оказавшись в привычном лабиринте. Димка тут же опустился на первую попавшуюся шину, зашедшись в кашле. Даня плюхнулся рядом, переводя дыхание и одновременно с тем, поглаживая брата по спине, пытаясь помочь справится с приступом. Коля с Игорем не церемонились, развалились прямо на траве. Все равно были грязными.

— Вы как? Живы ещё? — тяжело дыша, поинтересовался Коля, наконец стянув с себя кофту, продемонстрировав отросшие темные волосы, собранные в хвост. Немного подумав, накинул одежду на стучавшего зубами Димку.

— Нормально, — хрипло отозвался Даня, поняв, что горло у него тоже сдало позиции.

— А вам сильно влетит, что вы… Ну… Вот так свалили? — подал голос Игорь.

— Ну, мы надеемся, что они не заметят, — стушевался Димка, сильнее кутаясь в одежду.

Сейчас, когда ему казалось, что он откровенно говоря, умирает, вся затея в миг стала максимально глупой и безрассудной. Но с другой стороны, не все ли равно? Что такого они сделали? Сбежали ночью из дома? Наверное. Но у них была на то веская причина. Тогда, почему у него сейчас внутри все скручивается в тугой узел, при мысли о возможных последствиях?

Домой они буквально приползли за двадцать минут до звонка Юлиного будильника. Димка чувствовал себя просто отвратительно. Навалилась жуткая слабость, и если бы не Коля с Игорем, поддерживавшие его, он точно бы не дошел. Ноги просто не держали. Картинка перед глазами периодически плыла, но Димка упорно держался в сознании, кутаясь в кофту друга. На улице от озноба зуб на зуб не попадал, несмотря на духоту, а дома стало невыносимо жарко. Данька ещё держался, а вот у Димы не было сил даже раздеться. Брат придерживая, чтобы не упал, стянул с него футболку, быстро пройдясь по стесанной на животе коже смоченным ватным диском. Помог натянуть пижаму и, с трудом дотащив до кровати, собирался уже идти за взрослыми, когда в соседней комнате раздалась противная трель. Время будто остановилось. Сердце у обоих резко замерло, в следующую секунду забившись с новой силой. Даня только сейчас осознал всю степень совершенного ими идиотизма. Они уже обсуждали ночные побеги без предупреждения, один из которых и стал причиной их болезни. В первый раз родители предупредили, а после второго должны были последовать санкции, как говорили близнецы. А враньё всегда ухудшало степень наказания и являлось чуть ли не главным пороком человечества, за которое и по заднице отхватить можно. Куницыным в детстве за такое досталось каждому по пять шлепков по мягкому месту, но запомнили они это очень хорошо. Врать не врали, но свои вылазки утаивали.

— Расскажем? — коротко осведомился Даня, прислушавшись к копошению в соседней комнате.

— Нет, — испуганно выдохнул Дима, ухватив его за руку и с мольбой заглянув в глаза.

Похоже брат тоже вспомнил рассказы близнецов о методах воспитания. Дане договориться с совестью было очень сложно, но страх перед возможной реакцией родителей, которая явно не сулила ничего хорошего, грубо заткнул ее. Значит, будет у них своя маленькая тайна.

И они предпочли сделать вид, что не знают одного из правил жизни: тайное всегда становится явным.

Даня вовремя успел нырнуть под одеяло, когда в комнату зашла Юля. Притворившись спящим, парень почувствовал, как мама мягко коснулась губами лба и осторожно стянула с него одеяло, укрыв лёгким пледом. Дима незаметно укрылся с головой, сжав зубы, пытаясь угомонить начавшийся озноб. Девушка также прикоснулась ко лбу сначала губами, потом щекой, внезапно пощупала ступни. Димке стоило больших усилий, чтобы не дёрнуться.

— Котеныш, — шепотом позвала девушка, — коть, проснись. Давай температуру померим, — осторожно потормошила за плечо сына Юля, самостоятельно просунув ему градусник под подмышку и опустившись рядом.

Подросток, изображая максимально сонное состояние, пристроил голову у девушки на коленях, уткнувшись носом в район живота. Почему-то он только сейчас подумал о том, что результат термометра скорее всего будет неутешительным, но мозг словно плавился от внутреннего пожара, не успев испугаться. Кажется, он ненадолго отключился, разомлев от поглаживаний по голове. Проснулся от того, что Юля уложила его на подушку и громко позвала Влада, практически вылетев из комнаты.

Дима не придал этому значению, приобняв Боба, клубком свернувшегося под боком, и провалился в беспокойную дрёму.

— Влад! Влад просыпайся, у Димки температура почти сорок! — Юля ураганом вбежала в комнату, растолкав мужа и уставившись на него испуганными глазами.