Месть ситха (джен)

Ай да Вейдер! Ай да хрен шаачий! Впрочем, о чем это я? Вейдер действует в строгом соответствии с собственным представлением о добре, зле и пути Тьмы. Прет своим не шибко замысловатым путем и не особо скрывает это. Уже в шатле практически гостеприимно позволяет мне увидеть свои планы. Напористо, но предсказуемо. Только откуда столь странная цифра: пять целых семь десятых? Ага, понял. Младший ситх исходит из того, что я прямо с разбегу на императорский трон кинусь. Ладно, Палпатин ни о чем, кроме своей власти думать не может. Но Вейдер, который вроде бы отдает себе отчет в том, что за дрянное место этот стул, мог бы на это и не повестись. Впрочем, это его проблема.

Посмотрим, какую партию предложит мне Палпатин. Сдается мне, сегодня у меня будет сеанс одновременной игры в шахматы и футбол.

Императорский Дворец встретил некоей пугающей пустотой. Нет, караульные в красных плащах на своих постах — чин по чину. И всякая придворная шушера мелькает. Только наполняющая залы и коридоры Тьма заставляет их жаться по углам, быть тихими и незаметными словно крысы. Тяжелые шаги Дарта Вейдера побуждают встречных вздрагивать и шарахаться в стороны. Тот, кто не боится царящего здесь Мрака, вызывал почти священный ужас.

Хандра же его величества разыгралась не на шутку. Чтобы в приемной и ни одного посетителя? Вот такой он, ситхский сплин, блин. Только секретарь — экзот с абсолютно нечитаемым выражением лица пытается доложить шефу о прибывших. Солидный проводной коммутатор в стиле ретро ответил легким запахом жженной проводки. На том конце, видать, Молнией в аппарат зафенделили. Секретарь счел свою миссию выполненной. Вейдер с этим согласился и невозмутимо двинул внутрь.

Ничего себя кабинетик. Тут не то, что Вейдер, пилот гораздо менее умелый шатл посадит и мебель не поцарапает. Благо из мебели — только помпезное кресло на возвышении и несколько передвижных модулей с компьютером, коммуникатором и прочими рабочими принадлежностями. А сидя за нормальным столом, работать не проще? И темновато здесь как-то. Неужто хозяин еще и светобоязнью мается. Ай-ай-ай! Беда какая.

Дарт Вейдер опускается на колено. Я ограничиваюсь вежливым поклоном. Скайуокеры тоже предпочитают остаться на ногах. Уж слишком откровенно неадекватен трясущийся в беззвучном смехе хозяин галактики. Слишком…

— Переигрываешь, ученик.

Смех вмиг прекратился. Человек в темном балахоне легко спрыгнул с возвышения и легкими, едва уловимыми, выверенными движениями заскользил к нам. Размер кабинета позволял оценить грацию движений. Как и обезображенную рожу, стоило капюшону упасть. Это ж где его так харей приложило?

— Прочь с дороги! — шипит Палпатин ученику, активируя меч.

Фу! А поговорить? Впрочем, в чужой храм со своим кодексом не лезут. Активирую меч. Стараюсь делать красиво. На нас же молодежь смотрит. Та самая, борьба за сердца которых станет едва ли не важнее борьбы за трон и прямого соперничества. Не ожидал, что Вейдер решится на это поставить. Но в целом я с таким раскладом согласен.

Только Палпатин как-то уж слишком быстро начал скатываться в неконтролируемую ярость. Игра с целью усыпить бдительность? Или действительно психанул, поняв, что не только учитель, но и ученик затеял свою игру? Неважно, ибо неконтролируемый гнев застилает пеленой глаза, а драться с закрытыми глазами, может, и можно, но сложно. Несколькими ударами загоняю противника в тупик. Теперь время последнего удара, но я разрываю дистанцию, позволяя Палпатину отдышаться.

Соблазн прирезать болезного весьма велик. Только я в отличие от некоторых голову не теряю. Значит, от смертоубийства воздержимся. Да и не больно-то и хотелось. Прежде всего, потому, что мне некого сажать на трон. И очень не хочется выглядеть в глазах молодых Скайуокеров добивающим беспомощного старика подонком. А после наговоренного их папашей они и так видят во мне едва ли не главного виновника палпатиновского маразма. Будем работать над восстановлением имиджа.

— Готовы продолжать, или?..

Палпатин не отвечает. Точнее, рычит невнятно и делает движение навстречу мне. Падает? Или маскирует падением начало атаки? Я не понял. Потому что между мной и бывшим учеником возникает Дарт Вейдер. Заслоняет своего императора. И вполне ожидаемо получает удар в спину от него же.

Несколько минут маневрируем по помещению, пока младшие Скайуокеры отволакивают бесчувственное тело Вейдера в сторонку. Краем глаза фиксирую поток светлой Силы. Какое-то время молодняк всецело занят целительством и по сторонам не оглядывается. Значит, можно спокойно поговорить. Палпатин очевидно придерживается того же мнения: убирает меч и уютно усаживается на троне.

— Ну? — тихо, почти ласково хихикает император.

Хатт, он умеет ставить собеседника в неудобное положение. В данной ситуации — в положение просителя. Только накося выкуси! Усаживаюсь прямо на пол перед троном и неспешно обозначаю легкое недоумение.

— К чему все это?

Что именно, не уточняю, давая собеседнику поле для маневра. Пусть говорит о том, что считает важным. Но император с ответом не торопится. Задремал он там что ли? Но нет. Открыл вспыхнувшие желтым огнем глаза и зашелестел почти шепотом.

— К тому, мой друг, что ты верно подметил: бардак в моей Империи все еще присутствует… Все из-за того, что даже самые вроде бы верные нет-нет, а начнут страдать своеволием. Самый великий план окажется неисполненным, если его не исполнять, — в голосе Палпатина сквозит капризная обида.

— Ты верность с покорностью не попутал, ученик? — уточняю почти машинально, лишь бы не зацикливаться на том, что разговариваю с откровенно сумасшедшим.

— Хочешь сказать, Скайуокер не умеет быть покорным? Ты ошибаешься, Плэгас. Смотри сам.

Палпатин властным жестом приказал младшему ситху подойти. Тот уже весьма уверенно сидел у дальней стеночки. Да и чего бы ему не сидеть? Бескаровая броня доспеха и не такое выдержит. Отвечая на зов, Вейдер делает несколько шагов и замирает напротив трона.

— На колени.

Приказ выполнен без колебаний. Император театральным жестом вскидывает руки, и молнии летят в склоненную перед его троном фигуру. Вейдер и не думает защищаться. Точнее, закрывается не от молний, а от возможности окружающих почувствовать свою боль. Не уверен, что это можно расценивать как сопротивление. Но даже это вызывает ярость Палпатина. Поток молний все усиливается. Чего он хочет добиться? Заставляет ученика выть и кататься по полу от боли? В присутствии младших Скайуокеров это нереально. Да и смысла не вижу.

Эту сторону отношений в паре ситхов вообще не стоит показывать тем, кто еще не встал на путь Тьмы. Молодой ситх — да. Ему следует знать о том, что рассчитывать он может только на себя, что может сложиться ситуация, когда им пожертвуют ради величия учения ситхов, что верить до конца нельзя никому. Да мало ли еще какие полезные для становления лорда ситхов знания лучше всего усваиваются посредством физического насилия? Только близнецам Скайуокерам на такое смотреть пока рано. Разве что в случае, если Дарт Сидиус хочет надежно обезопасить себя от участия в воспитании и обучении этих самых Скайуокеров. Они же, того гляди, в драку кинутся.

Похоже, пора вмешиваться. Прежде всего потому, что у меня-то на молодых людей определенные виды имеются. Так что слишком долго смотреть и ничего не делать пагубно влияет на мой имидж в их глазах. Да и у императора, похоже, совсем кукушка крякнула, и он просто не может остановиться. Будь у Дарта Вейдера прежняя система жизнеобеспечения, эта атака закончилась бы для лорда фатально. Такую нагрузку никакая электроника не выдержит.

Но вмешаться не успеваю, потому что Палпатин резко меняет тактику. Очередная молния летит не в неподвижно замершую фигуру Вейдера, а в его сына. Лорд реагирует практически мгновенно. Так перехватить Молнию Силы — это, я вам скажу, мастерство. А уж вернуть ее тому, кто ту молнию сгенерировал, и подавно. Кстати, а Палпатин на эти грабли раньше не наступал? Что-то следы на обезображенной морде уж больно характерные. Ладно, это детали. Не до них пока.

Удар в грудь свалил императора на пол. Я взглядом оттащил выпавший из рукава меч, а Вейдер прижал тело поверженного учителя силовым щитом, мешая вскочить на ноги. Палпатин изрыгал бессвязные проклятья, но в глазах все явственнее плескался страх. Да уж, младший ситх в своем праве: грохни он сейчас повелителя, кто же его за это осудит? Даже Сидиусу по существу вопроса возразить особо нечего. Противопоставить — тем более. Ибо перед нами сейчас истинный Избранный во всей красе и силе. Вроде бы спокойная, но способная горы снести и не заметить мощь так и плещется. И чтобы пустить ее в дело, Вейдеру не надо приспосабливаться к уже существующему потоку Силы, и накручивать себя яростью тоже ни к чему.

Впрочем, Дарт Вейдер не торопится. Я и это очень даже понимаю. В чем-то даже завидую. Тем временем младшенький аккуратно подправил бешено дергающегося в тщетных попытках вырваться Палпатина башкой об угол основания трона. И, только убедившись, что тот в глубокой отключке, убрал силовые оковы. После чего полез не за световым мечом, а за аптечкой.

Хм, несколько неожиданно. Я не о наличии в вейдеровских запасах профессиональных сильнодействующих препаратов, с помощью которых император отправился в глубокую, но безопасную искусственную кому. Я про то, зачем оно ему вообще понадобилось. Убивать безболезненно?.. Извращение. На потом оставил? Глупо, потому как мало ли, куда дело повернется. Но Дарт Вейдер сам развеял мои недоумения.

— Владыку Сидиуса после боя с магистром Винду мучали страшные головные боли. А гордость не позволяла учителю признать, что эта боль все чаще становилась сильнее его.

— Но это не повод в других молниями кидаться! — возмущенно фыркает вышедшая из оцепенения Лея.

— Не повод. Это анальгетик. Со временем ставший наркотиком.

— Неужто надеетесь исцелить наставника? — позволяю себе по-своему изящную шутку.

— Да, — интонацией показывает неуместность шуток Вейдер. — Вы же на трон не претендуете? Вот и присмотрите за порядком, пока мы в одно тихое место смотаемся.

— На Коррибан?

— Не хотелось бы. Слишком жестко и дорого.

— Тогда куда?

— Подумаем. Сынок, тебе Кеноби во сне не является?

— Н-нет… — интенсивно мотает головой вконец ошалевший от всего увиденного парень.

— Жаль. Сдается мне, кроме него один симпатичный адресок никто не знает.

— Дух джедая, наверное, как-то вызвать можно… — лепечет Люк.

И все кроме сладко спящего Палпатина дружно смотрят на меня. А чё я-то? Я призраком по вселенной не околачивался.

— Просто позвать. Только громко.

Н-да… Заставь дурака медитировать… Скайуокер заорал в Силе так, что на той стороне Великой не иначе как землетрясение случилось. После чего искомого джедая покойные коллеги небось пинками сюда вытолкали. Только он скромным оказался, аж жуть, и никому, кроме Вейдера, на глаза не показался. Хотя присутствие кого-то постороннего почувствовали все. Скайуокер из-за папашиного плеча даже права качать попытался:

— Эй, Бен, ты чего прячешься? Неужели правда, что это ты ферму моих опекунов спалил?

Но гость до ответа не снизошёл, а папаша двинул локтем, чтобы чужому разговору не мешал. Наконец чужое присутствие исчезло. Вейдер повернулся к собравшимся.

— Я с императором отбываю на несколько недель. Остаетесь на хозяйстве. Дарт Плэгас за старшего. А вы бабушку слушайтесь, но в меру.

— Кого?

— Владыка Плэгас утверждает, что является вашей родной бабкой.

И пользуясь легким остолбенением присутствующих, Дарт Вейдер взвалил Палпатина на плечо и удалился через крохотную потайную дверку за троном.