Ледяной дождь (гет)

Обнаружить лагерь оборотней не составило большого труда. Благодаря обонянию Юла, шиноби были там часа через два. И тут перед командой неожиданно встала острая проблема: куда девать запах. «К такому Академия меня не готовила», — поговаривал время от времени Шикамару, перед тем, как отправится искать удобную крышу для любования облаками. И именно эта его небезызвестная цитата пришла в голову почти каждому члену команды. Бесшумно подкрадываться к цели, молниеносно нападать, незаметно подглядывать — без особых проблем мог любой шиноби. Но вот отбить запах, так, чтобы оборони не догадались о приближении отряда, было задачей иного порядка.

— Нужно слиться с местностью, — задумчиво произнес Чоуджи, осматриваясь вокруг себя.

— Угу, классная идея, — не смог сдержаться Инузука. — С чем сливаться? С травой или грязью?

Парень нервно отстукивал ногой по земле, и получавшийся рваный ритм выдавал прячущееся за злостью волнение. Сидевший рядом с ним Акамару, недовольно поглядывал на хозяина, явно не одобряя его поведения. С самого начала миссии Киба никак не мог взять себя в руки. Один только вид рыжего оборотня бесил его сверх всякой меры, а заинтересованные взгляды, которые тот бросал на Тен-тен и вовсе выводили Инузуку из себя. И только подошедшая к нему девушка, смогла немного остудить пыл шиноби.

— Чоуджи-сан прав, — откликнулся Юл. — Человеческое обоняние не способно уловить запах сородича, да и не только сородича. Что же касается нас, оборотней, то мы можем учуять зайца в радиусе нескольких километров. Нужно найти такой запах, чтобы перебить человеческий, и, чтобы он не выделялся из общей палитры. Иначе это может насторожить Атли и других.

— Если это поможет спасти Куренай-сан, я готова обмазаться травой, и, возможно, вываляться в грязи, — серьезно произнесла Тен-Тен, переводя взгляд с одного шиноби на другого.

— Не вижу других вариантов, — произнес Итачи, окидывая свой отряд строгим взглядом. — Юл-сан, Рен-сан, могу я попросить Вас выступить в качестве экспертов?

Братья Накамура молча переглянулись между собой. Наконец, оторвавшись от созерцания родича, Рен с неохотой произнес:

— Грязь это, конечно, хорошо, но есть и менее радикальный метод. — Парень полез в один из карманов и извлек оттуда небольшой кожаный мешочек, подкинул его на ладони, после чего передал Учихе. — Здесь перец. Зачем скрывать свой запах, если можно просто-напросто отбить нюх?

Братья Накамура стояли несколько поодаль, наблюдая, как отряд Итачи поверх грязи обсыпается перцем и порохом, который удалось вытрясти из пространственного свитка Тен-Тен. Девушки, к слову среди членов отряда не наблюдалось: где-то полчаса назад Учиха отправил ее для конвоирования монаха с детьми.

— Тен-Тен-сан, очень Вас прошу найти этого самого хоши-сама и обеспечить его безопасность по пути в Коноху.

Как бы куноичи ни хотелось участвовать в стычке с перевертышами, но ослушаться приказа, пусть и сформулированного в виде просьбы, она не могла.

Юл старался не думать о предстоящей вылазке. Самое главное в этой ситуации было не потерять надежду. Он должен, нет — обязан вернуть дочери мать. Если он этого не сделает, то грош цена всей его жизни.

— Брат, — раздался рядом с ним голос Рена. — Как ты?

— Со мной все хорошо, — откликнулся после недолгого молчания Юл. — Но я переживаю за Куренай-сан. Ты ведь знаешь, на что способен Атли.

— Не волнуйтесь, Юл-сан, — раздался рядом с Накамурой старшим голос Итачи. — Куноичи Конохи — это не простые селянки. Тем более, если речь идет о джонине. Куренай-сан — одна из лучших шиноби в Конохе, а ее мастерство в области гендзюцу немногим уступает обладателю шарингана. Скажите, как часто воины из Вашего клана попадают в Академию?

Вопрос был несколько неожиданным. Юл внимательно посмотрел на Учиху не понимая, куда тот клонит, но все же ответил:

— На моей памяти таких не было. Дело в том, что оборотни очень редко рождаются с запасом чакры. Один или два ребенка на поколение и чаще всего в главной родовой линии. Таких детей чаще всего обучает глава клана.

— До меня успели дойти слухи о вашем отношении к женщинам и их роли в жизни клана. В таком случае, вашего Атли ждет незабываемый сюрприз. Вы видели когда-нибудь, тренировку Куренай-сан?

— Не доводилось, — покачал головой Юл.

— При случае, посмотрите. Думаю, Вам должно понравиться, к тому же…

Узнать, что же хотел сказать Учиха, Юлу так и не довелось. Появившийся будто из-под земли Инузука прервал речь командира на полуслове.

— Итачи-сан, отряд противника решил заночевать. Дозорных и дежурных не наблюдается.

— Хорошо, Киба-кун, — ответил Итачи. — Дежурные им не нужны. Не забывай, у них помимо прекрасного обоняния еще и отменный слух, не так ли, Юл-сан?

— Именно так, Итачи-сан, — подтвердил Накамура и тут же поинтересовался, — Они уже легли спать?

— В процессе.

— В таком случае, буду выпускать кота.

Сеанс телепатической связи со зверем продлился не дольше минуты. Проверив еще раз прикрепленный к зверю кунай с запиской, Юл опустил зверя. Оказавшись на земле, кот тут же потопал в сторону лагеря. После беззвучной команды Учихи, отряд шиноби распределился на границе небольшого пустыря, облюбованного перевертышами.

* * *

Покинув пленницу, Атли направился к поваленному ясеню, упавшему, вероятно во время очередного урагана. Он сразу приметил этого великана прошлого, повергнутого стихией. Дерево находилось неподалеку от крутого обрыва, с которого открывался чудесный вид. Как истинный сын природы, Атли любил наслаждаться ее красотами и предаваться размышлениям. Несмотря на вечные дожди, которыми славилась страна Дождя, ее пейзажи нельзя было назвать унылыми. Величественными, безбрежно-прекрасными, напоминающими о вечном, но никак не унылыми. Пестрое лето окончательно уступило свои права надменной красавице осени, а эта дама знала толк в печали. Вздрогнув от упавшей за шиворот холодной дождевой капли, мужчина зябко поежился. Оно, конечно, собственная температура тела была выше, чем у человека и холод чувствовался хуже, но все-таки, лучше будет что-нибудь накинуть.

Атли повернулся, чтобы позвать своего адъютанта, мальчишку, пережившего этой весной свой первый оборот. Слабенький, откровенно говоря, из него получился оборотень, только и способный бегать на посылках. Неудивительно, что вторая ипостась у него собачья.

— Томимару! — рыкнул Накамура в сторону леса, где его маленький отряд разбивал лагерь. — Томимару, что б тебя!

Через мгновение рядом с Атли появился высокий паренек со встрепанными медными волосами. Он был до того нескладным, каким-то сутулым, с вечным испугом в глазах, что при виде адъютанта Атли привычно поморщился.

— Господин звал меня? — пролепетало это недоразумение, опасаясь смотреть высокому начальству в глаза.

— Да, звал. Томимару, принеси мне куртку, — раздраженно произнес мужчина, даже не глядя на паренька.

— Из овечьей шерсти, господин? — уточнил паренек.

— А какую же еще? Можно подумать, я за собой сундуки вожу! — не выдержал мужчина. — Быстрее неси!

— Сию секунду, господин.

Мальчишка убежал выполнять поручения, так и не увидев, как досадливо покачал головой Атли. Он на дух не переносил таких вот малохольных мальчишек, трясущихся, и что есть силы пытающихся угодить. Не обязательно ему. Угодливость, так же как и лизоблюдство Атли ненавидел. «И прислуживать можно с достоинством», — неоднократно повторяла его мать в отсутствие отца. Отец не переносил таких разговоров, полагая, что нет никого выше его собственной фигуры. «Оборотни из самых захудалых кланов не должны поднимать взглядов, когда идет член королевской фамилии. Грязь должна оставаться под ногами», — тем временем поучал отец. И все же, вспоминая историю отца, Атли был склонен согласиться с мнением матери.

Вскоре вернулся Томимару с курткой. Парень опасливо передал ее Атли, проследив, чтобы мужчина ее набросил себе на плечи, и, еще раз поклонившись, с высочайшего позволения поспешил к костру, вокруг которого собрались остальные члены отряда.

От костра умопомрачительно пахло похлебкой из зайчатины, которую мастерски готовил старший из змей, Хебимару. Несмотря на скудный завтрак и полное отсутствие обеда, есть Накамуре совершенно не хотелось, однако, понимая, что без него все равно не начнут и, учитывая все те вопросительные взгляды, что посылали ему члены отряда, Атли нехотя поднялся и побрел к костру. Получив свою порцию варева, оборотень принялся за еду.

— Прикажете отнести еду пленнице, Атли-сама, — поинтересовался повар, как только Накамура отложил миску.

— Я сам отнесу, Хебимару-кун. Благодарю за пищу и беспокойство.

Накамура поднялся на ноги и, приняв от повара еду, направился к домику, где содержалась женщина. Тишина единственной комнаты нарушалась только звуком трения веревки. По всей видимости, именно этим и занималась Куренай с момента их расставания. Заслышав звук шагов, — впрочем, Атли не особо таился, — Куренай подняла голову и выжидательно посмотрела в том направлении, где по ее мнению находился оборотень. Вновь загорелась свеча. Оборотень усмехнулся.

— Куренай-сан, Куренай-сан, — издевательски произнес мужчина. — Неужели Вы думали сбежать от меня столь примитивным образом?

— Ну, попытаться-то нужно было, — пожала плечами женщина.

— И то верно, — тут же согласился Накамура. — Но, все-таки Вы меня расстроили. Я тут забочусь о Вас, еду принес. Даже руки хотел развязать, чтобы Вы сами поели. Но нет, теперь уж точно нет. Будете есть у меня с рук.

Мужчина, ухмыляясь, стал приближаться к пленнице. Он не мог не заметить липкий страх, сковавший женщину. Куренай вздрогнула, и стала отползать к стене, однако со связанными руками и ногами сделать это быстро и проворно было очень сложно. Накамура, наблюдая за этими бесплодными попытками, не смог сдержать смеха. Как истинный охотник, он предпочитал поиграть с жертвой, прежде, чем вонзить клыки в еще трепещущую плоть. Страх, бессилие, ужас — все эти запахи, столь любимые Атли, смешались в воздухе. Он мог бы наслаждаться вечно этим ужасом затаившимся в глазах женщины Юла. Может быть, между ними и не было физической связи, но уж душевную привязку невозможно было не заметить. Атли нагнулся поближе к жертве, желая заглянуть прямо в глаза. В тот миг, когда их взгляды пересеклись, Атли понял, какую глупость он совершил. Страх, еще секунду назад окутывавший пленницу растворился, как будто его никогда и не было, в испуганных раннее алых глазах куноичи он успел разглядеть свой приговор. Атли попытался прервать зрительный контакт, однако было уже поздно — он уже летел в вихре розовых лепестков и ничего не мог поделать. Миска с похлебкой выпала из ослабевших рук и с глухим стуком упала на щербатый пол. Густое липкое варево неспешно потекло по полу, дразня и без того голодную Куренай желанным запахом еды.

— Ну, и дурак, — процедила Куренай, сбрасывая с себя веревки, которые с таким трудом удавалось удерживать иллюзией. — Кто же смотрит в глаза мастеру гендзюцу?

Переступив через неподвижно лежащее тело, женщина осторожно выглянула в маленькое окошко. Отряд оборотней, по всей видимости, собрался заночевать прямо здесь и поудобнее устраивал свои спальные места поближе к костру. До нее донеслись сальные шуточки, касающиеся задержавшегося у нее Накамуры. В этот момент ей как никогда хотелось пнуть лежащее под ногами тело и только невероятным усилием воли Куренай удалось сдержаться. Нужно было бежать. Только как это можно сделать, если противники

могут учуять каждый твой шаг. Женщина задумчиво поглядела на кузена Юла, размышляя как быть дальше. Она не знала, как скоро перевертыш сможет сбросить с себя иллюзию и хорошо понимала, что следует поторопиться. Какая-то мысль назойливо вертелась в голове, никак не желая оформиться в словесную форму. Куренай прошлась по избушке, не отрывая взгляда от оборотня. В мыслях промелькнула сцена их первой встречи и то, что тогда ей показалось, что Атли похож на девушку: изящное телосложение, бледная кожа, черные локоны, при виде которых любая модница впадет в истерику. И, конечно же, то, что между ними есть неуловимое сходство. «Ну, конечно же! Вот он и ответ на мою проблему! Что может быть проще!» — обрадовалась куноичи. Опутав для верности своего пленителя коконом чакры, женщина принялась раздевать его.

После чего скинула собственное кимоно и прижалась к оборотню, стараясь, чтобы каждый участок ее кожи соприкоснулся с Атли. Куренай хорошо помнила слова Юла о невероятном обонянии оборотней и хорошо понимала, что полностью скрыть свой запах не сможет. С другой стороны, если бы Атли потребовал от нее близости, то ее запах непременно остался бы на нем. А если учитывать, что перевертыши в этом уверены, то у не получится шанс выиграть время. Закончив с обменом запахами, женщина переодела Накамуру в свое кимоно и крепко связала его, прислонив к стене. Для большего сходства, она сняла с его волос удерживающую волосы ленту, и растрепала роскошную шевелюру, так, чтобы не сразу было возможно понять, кто именно сидит связанным.

Наскоро переодевшись в одежду Атли, Куренай принялась ждать, когда отряд отправится спать. Часового перевертыши не выставляли, надеясь на обоняние. Прислонившись к стене неподалеку от окна, женщина приготовилась ждать.

* * *

После того как Юл отправил кота с запиской и кунаем, время, казалось застыло на месте. Толстый неповоротливый зверь неспешно потрусил в сторону покосившейся хижины, где, по всей видимости, держали Куренай, и пропал. Больше всего Юла нервировало то, что рядом с запахом куноичи витал запах Атли, что не могло не наводить на определенные мысли. Впрочем, Учиха посоветовал не недооценивать способности куноичи и просто ждать. Вот, если бы это было еще так просто! Одно радовало — запаха крови в воздухе не было.

Команда шиноби бесшумно рассредоточилась по периметру лагеря в ожидании приказа. Итачи внимательно следил за пробирающимся к хижине котом. Зверь, следуя четкому приказу альфы, старался не попадаться на глаза оборотням. Впрочем, последние были настолько в благодушном расположении духа, что не обратили особого внимания на пушистого диверсанта. А кот, тем временем, пробрался в хижину, мелькнул рыжим хвостом, — и был таков. Спустя пару минут, из избушки кто-то вышел. Затаившиеся в траве шиноби напряглись, то и дело поглядывая на Учиху. Итачи бросил вопросительный взгляд на Юла, чье обоняние, зрение и слух в несколько раз превосходили человеческие. Оборотень выглядел как громом пораженный и, не мигая, смотрел на направляющегося в их сторону человека.

Когда Юл заметил крадущуюся в тени леса фигурку, сердце заныло от беспокойства за нее. То, что это был не его кузен оборотень понял сразу; слишком много времени он провел с этой куноичи, слишком хорошо ему были знакомы ее походка, жесты. Даже ритм дыхания у Куренай был особенный. Вот только к запах любимой женщины был сильно сдобрен запахом кровного врага. И эта смесь ароматов сводила Юла с ума от страха и ревности. Он, не отрываясь, смотрел как осторожно Куренай приближается к тому месту, где сидел в засаде отряд Учихи, ловя чуть растерянный взгляд алых глаз. К счастью, Атли поселил пленницу чуть поодаль от места ночевки своего отряда, и теперь женщине пришлось обойти всего пару крепко заснувших оборотней.

Когда до заветных кустов оставалось не более пяти шагов, из соседних зарослей вышел один из оборотней Атли: тот самый медведь, которому Куренай подожгла шерсть. И его, в отличие от других перевертышей, маскировка Куренай обмануть не могла. Заметив куноичи, перевертыш застыл как вкопанный, и, казалось, не верил своим глазам: как связанная пленница может разгуливать на свободе? Маленькие глазки оборотня медленно полезли на лоб. Он уже собирался закричать и поднять по тревоге весь отряд вместе с командиром, но тут произошло то, о чем предупреждал Итачи. Куренай не стала ждать, она напала первой.

Женщина хорошо помнила, насколько данный оборотень был невосприимчив для гендзюцу и решила применить тайдзюцу. Несколько точных ударов заставили ее противника замереть на месте. Однако удержало его это ненадолго — ровно настолько, чтобы из укрытия успел выскочить Чоуджи. Попытавшегося рвануть следом за парнем Юла, остановил Учиха. «Он справится» — неожиданно прозвучал в голове у Накамуры голов мастера шарингана. — «Просто доверься мне». Медведь рванул в сторону, и попытался на ходу обернуться, однако шиноби был быстрее. Парню хватило пары мгновений, чтобы сбить зверя с ног одним ударом огромного кулака. Склонившись над противником, медленно принимающим человеческий облик, Чоуджи приложил два пальца на бьющуюся жилку.

— Жив! — шепнул парень удовлетворенно кивнувшему Итачи. — У нас есть пара минут, пока он в отключке.

Обсуждать накопившиеся вопросы в этот моменты не было смысла. Построившись попарно, отряд Учихи спешно отступал. Юл, оказавшись к куноичи былиже всех, ввел женщину в курс дела. Куренай не смогла сдержать облегченного вздоха, когда узнала, что Атли ей не солгал и ее малышка Мари, Акира-кун и Акено-кун живы, здоровы и на пути к Конохе. Однако не успели шиноби отбежать на достаточно отдаленное расстояние, как за их спинами послышался нечеловеческий рев, переходящих в звериный рык.

— Кажется, пропажу обнаружили, — пробормотал Юл, ускоряясь. — Мне показалось, я слышал голос «любимого» кузена.

Куренай многозначительно промолчала. Она уже, примерно, поняла, что именно вызвало такой прилив эмоций в стане оборотней. Теперь, — женщина была в этом абсолютно уверена, — если Атли ее найдет, то смерть ее не будет легкой. Поэтому медлить и уж, тем более, отставать ей было нельзя. И женщина поспешила за своим напарником.