Не киборг (гет)

— Метеоритная опасность! — доложил дежурный за пультом. По части разнёсся сигнал воздушной тревоги.

Командир уныло выругался. Бест пересекал пояс космической мелочи ежегодно, но не каждый раз метеоритная опасность приходилась на населённое полушарие. В основном удары доставались противоположному полушарию, не заселили его в том числе поэтому.

— Орбитальную станцию — в боевую готовность! — распорядился Танк, предваряя маты командира. — Наземные орудия прогреть. Подключить резервный процессорный кластер к управляющему компьютеру.

Командир молча кивнул. В его исполнении приказ прозвучал бы куда более эмоционально и внушительно, заняв существенно больше времени, но суть его была бы той же самой.

— Резервный кластер не подключается. — В голосе дежурного сквознуло беспокойство.

— Что?! Твою ж дивизию!..

В небе засияло несколько вспышек — словно звёздочки зажигались и гасли. Это начала работу орбитальная батарея, уничтожая крупные метеориты.

— Что это? — спросил Алик, глядя в сумеречное небо. Происходящее напоминало внеурочный салют, но государственных праздников в ближайшие даты нет и не предвидится.

Олимпиада Ставровна отвлеклась от записей рыка, которым драконы общались между собой, проследила за взглядом проводника.

— Метеоритный поток, Александр Вадимович. — Голос лингвиста был бархатист и безмятежен, судя по всему, речь шла о чём-то обыденном. — Вы на Бесте недавно, да? Такое каждый год случается, но в нашем полушарии — редко. Не переживайте, военные расстреляют все опасные метеориты.

Словно в подтверждение её слов, рассеивая облачную дымку, сверкнул лазерный луч, бьющий наискось с земли, оттуда, где располагалась военная часть. Где-то наверху загрохотало.

— Должно быть, поток очень плотный, — всё так же спокойно сказала Олимпиада Ставровна. — С земли сбивают то, что пропустила орбитальная батарея.

Ещё один луч, практически вертикальный, пронзил облака. Вспышка высоко-высоко, гром… Из-за облаков вынесся огненный болид, воткнулся в низине. Горы сотряс удар.

— Блин! — вырвалось у Алика.

Лингвист выразилась корректнее:

— Экая незадача! Мелкие обломки должны были догореть в атмосфере, а тут остался крупный. Право же, странно: автоматика должна точно рассчитывать необходимое направление и мощность каждого луча.

Она вздохнула: похоже, расшифровку языка драконов придётся отложить.

— Драть вас к хренам собачьим! — исступлённо заорал командир. — Просрали!

И тут же земля под ногами дрогнула от нового удара.

— С-суки! — страдальчески гаркнул командир, будто метеорит попал прямо в него.

Погрешность расчёта слишком велика, лазерный луч фокусируется неоптимально. Танк лихорадочно пытался установить связь с резервными кластерами. Безуспешно! Не было времени выяснять, что произошло. То ли жадный интендант спёр и загнал процессоры, нужные раз в несколько лет, то ли тайный враг учинил диверсию, то ли просто негодяйка судьба так распорядилась, что оборудование отказало именно тогда, когда оно критично необходимо… Сейчас не до того, кто виноват; что делать?

Ещё один пропущенный болид, росчерк на темнеющем небе; реку вдали заволокло паром. Всё ближе к городу.

«Людо», — по внутренней связи позвал Танк.

Свободных исправных процессоров подходящей мощности и надёжности в части всего два, и иного выхода нет.

«Подключись к управляющему компьютеру и передай вычислительные ресурсы центральному ядру».

«Принято к исполнению», — отозвался солдат.

— Командир, я ушёл, — кратко предупредил Танк. Откинулся на спинку кресла и обхватил руками подлокотники, чтобы не упасть.

«Соединение установлено».

Чёртовы вояки, в сердцах подумал Нойланд. Упустили три метеорита! Хорошо, что ни один не упал на город, но третий угодил в Прозрачную, волна едва не снесла мост и перевернула грузовую баржу, которая тут же столкнулась со встречной. Начался пожар, горящие баржи потащило к порту Заводского квартала. Майор послал на тушение цистерну с Ключом и Пушком, вскоре они запросили помощь — пока неизвестно, что за груз был на баржах, но водой он не гасился, хуже того, занялся портовый склад.

— Ред, DEX, — распорядился Нойланд и осёкся: DEXа нет, да и не DEX он, как выяснилось. — То есть Тор! Берите катер и двойную загрузку смеси с ПАВ. Сейчас ещё Зене позвоню.

Баржи полыхали, как брандеры. По воде расплывалось маслянистое пятно, подёрнутое язычками пламени. Ключ с Пушком бились за склад, вынужденно предоставив баржи своей судьбе и спасая то, что реально спасти. С катера забила пена, язычки стали съеживаться.

Пушок замахал с земли, крича в комм:

— На перевернутом корыте остались люди! Один выплыл, говорит, там капитанша и механик. Ред, возьмёшься? Мы — пас.

Катер взял ниже, завис над причалом, где в панике метались владельцы припаркованных лодок, не зная, как уберечь их от огненной стихии.

— Капитанша в рубке была, — сбивчиво проговорил мокрый с головы до пят матрос в прожжённой тельняшке. — А Гарик в машинном. Это вон с того краю.

Ред коротко кивнул.

— Подведи туда, Тор, и опустись пониже.

Пламя едва не доставало до днища катера. Стейнбьёрн прибил его из ствола, расчищая площадку для Реда. Тот застегнул «винни-пух», надел шлем и, подключив аппарат со сжатым воздухом, спрыгнул вниз, на раскалённый борт баржи. Движения его со стороны казались лёгкими и непринуждёнными, но металл гулко ухнул под весом мужчины в тяжёлой экипировке. Ред быстро пробежал по завалившемуся борту туда, где в воде, сочась чёрным дымом, темнела надстройка, спустился и исчез из поля зрения.

Тор напряжённо вглядывался, не забывая обрабатывать баржу пеной. Огонь не унимался. Опадал, но стоило прекратить тушение, разгорался снова. Ред вынырнул из горячей пучины, таща женщину без сознания в обгорелых лохмотьях, бывших недавно капитанским кителем, бросил в комм:

— Принимай.

И, передав тело — надо надеяться, живое, — ловко поймал сброшенный ранцевый огнетушитель, приладил и рванул в другую сторону, где сканирование показало присутствие ещё одного человека.

Тор доставил женщину на берег, где уже мигали спецсигналами две «скорых помощи», вернулся к барже. Попытался разглядеть, что происходит внизу — в узком пространстве между двумя пылающими махинами, затянутом сизым дымом и то расширяющимся, то опасно сужающимся. Что-то зашевелилось там, за борт зацепилась рука в перчатке. Перевалилось туловище парня в рабочем комбинезоне — неподвижное.

— Ред, давай его сюда! — Тор подогнал катер. — Чего копаешься?

— Сейчас. Я баллоны потерял.

Ред подтянулся. За спиной пусто, шланг оборван — и времени нет выяснять, как это случилось. Ред раскашлялся — видать, надышался дымом, — и слегка заторможенно стал выбираться на борт.

В этот момент вторая баржа дёрнулась от рухнувшей надстройки и ударилась о первую с треском и хлюпом.

— Ред! — завопил Тор.

— Забери парня… сам… — прохрипел Ред.

Танк понимал, что будет плохо. С некоторых пор он побаивался даже перезагрузки — всего лишь минуты, но эти минуты, когда процессор не работает в нормальном режиме, мозг пронизан инфернальным страхом небытия. Только одно дело перетерпеть минуты, зная, что скоро всё будет в порядке, и совсем другое…

Киборг — это его процессор. Сколько бы ни говорили о том, что у разумных киборгов огромную роль играет мозг… Можно жить без половины мозга, как Наган, причём не перестав быть разумным. Без процессора — нельзя. На него завязаны органы чувств, гормональная регуляция, почти вся физиология. И управление мышечными имплантами. В том числе диафрагмой и сердечной мышцей. Отключи его надолго — и клиническая смерть перейдёт в полное отмирание органической части.

Но если у тебя не работает мозг, ты этого не чувствуешь. «Умерла так умерла». А если работает… Кошмарные видения от сенсорного голода, нехватки кислорода, падения уровня сахара, интоксикации продуктами метаболизма… Ощущение, что ты ещё не умер, но уже попал в ад.

Сейчас процессор не был выключен в полном смысле слова, однако все его ресурсы оттянуло центральное ядро системы управления комплексом ПВО. И это было едва ли не хуже. Мозг не хотел умирать и продлевал агонию, борясь за каждый удар сердца. Процессор грелся, как сковорода, кипятя мозг, а шкала уровня энергии неумолимо ползла вниз.

Радар показал отсутствие целей — как в атмосфере, так и в ближнем космосе. Летёха-дежурный облегчённо расползся по креслу, как квашня. Командир снял фуражку и вытер рукавом со лба холодный пот.

И бросил взгляд на застывшего в неестественной позе Танка. Сосуды в глазах полопались, губы посинели, из уголка рта стекала струйка слюны. Казалось, он не дышит. Командир пощупал пульс, и его пробрала дрожь. Потом кинуло в жар, и он, смачно выругавшись, залепил капитану животворящую оплеуху.

Не помогло. Голова безвольно мотнулась и вновь застыла.

— Затрахай тя комар, да что с ним?

— Разрешите обратиться, командир? — Лейтенант поднял взгляд от экрана. — Перед тем как система управления орудиями стабилизировалась, поступило сообщение о подключении двух вспомогательных устройств. Я думаю, что это… — Он указал круглыми глазами на киборга.

— Ну ёрш… — Командир посмотрел на экран, где отображались серийные номера подключенных устройств, потом — растерянно — на Танка. Знать бы, какой у него серийный номер! Танк и Танк, по-другому его никогда не называли. — А почему он теперь не отключается, в рот ему ноги?

Дежурный пожал плечами:

— Наверное, сам не может, командир.

— Так отключи его, звездодуй!

— Как? — Лейтенант развёл руками. — Одно устройство отключилось само, но второе система не позволяет закрыть, оно используется.

— Грёбана вошь! — Командир решительно шагнул к компьютеру и дёрнул рубильник питания. Комп пискнул и умер, экран погас. — Вот так!

Варварство по отношению к дорогой стратегической электронике, но оно возымело действие. Танк выгнулся, резко вдохнул и застонал, царапая подлокотники, как будто ему было больно. Командир глядел на него с суеверным ужасом. Киборгам же не бывает больно? Или всё-таки бывает? Танка мелко затрясло, словно флайер перед отказом двигателей.

— Энергия, — еле слышно просипел он.

Летёха машинально оглянулся на рубильник, но командир понял, что нужно. Выхватил у молодого жестянку со сладкой газировкой, приподнял капитану голову, стал поить.

— Врача зови, щенок хренов! — приказал он. — С долбаной глюкозой, твою налево!

— Людо, — тихо прошептал Танк, запуская гибернацию, чтобы сэкономить последние крохи энергии. — Найдите Людо.

— Камни с неба — плохо, — произнёс дракон.

— Плохо, — подтвердили все.

Алик зажёг костёр, хотя ещё не до конца стемнело. Дракон явился задолго до обычного времени — похоже, захотел поделиться впечатлениями от произошедшего. Ну, и угоститься, конечно. Алик собирался зажарить сегодняшний улов.

— Мы умеем делать так, что камней становится меньше, — сказала Регина Тадеушевна. — Этим занимаются особые люди. Они уничтожают камни. Сегодня упало всего три.

— Три больше, чем два, два больше, чем один, — продемонстрировал математические познания дракон. — А один больше, чем ничего. Плохо. Был большой огонь на реке.

Алик встрепенулся. Пожар? Как там ребята без него? Вроде и понимаешь, что делаешь важное дело, а всё равно совестно: в карауле-то на одного бойца меньше.

Дракон, психолог и лингвист о чём-то говорили, ксенобиолог следил за костром, а Алик отсел в сторонку, достал видеофон и набрал майора Нойланда. Он же сам сказал: звони, если будут вопросы.

— Здравия желаю, майор!

Нойланд по ту сторону вирт-окна покривился. Уставные приветствия DEXа набили оскомину. Разговаривал бы, как нормальный человек, небось, не приняли бы за киборга. Или, по крайней мере, не так уверенно держались бы за эту версию.

— Говорят, на реке был пожар?

— Да. — Майор отрывисто вздохнул. — Две баржи столкнулись из-за падения осколка метеорита, одна везла горючее. Потом их на порт вынесло.

— Потушили?

Потушили, да. Но…

— Мы, похоже, потеряли Реда, — хмуро ответил он не на тот вопрос.

Алик пришибленно присвистнул. Только не это! Только не сейчас! Но начальник шутить не будет.

— Как?.. Как он погиб, майор?

— Ещё нет. Вы ведь живучие… — Нойланд осёкся. — В смысле, киборги. Но он умирает, регенерация не справляется. Печень всмятку, вырастить на заказ не хватает времени, а донорских нет — редкая группа, у сорок третьей серии ДНК уникальная.

Алика прошиб пот. У него такая же. Если он может что-то сделать для Реда… Может, конечно! Печень — не мозг, а Наган вон даже мозга не пожалел для умирающего.

— Блин! — заорал он. — Чего ж вы сразу мне не позвонили?

— Он умер, — сказал доктор, разгибаясь и протирая руки. — Мои соболезнования.

Лицо Танка исказилось.

— Мы так просто не умираем!

— Просто? — Врач покачал головой. — К сожалению, это было непросто. Для него непросто, я имею в виду. А с точки зрения медицины, причина смерти всегда одна: прекращение снабжения головного мозга кислородом. В данном случае — из-за остановки сердца.

Танк обратил взгляд на Ангела, стоящего за плечом доктора с ноутбуком.

— Запустите процессор. Он регенерирует…

Выражение лица Ангела было нехарактерным. Мало кто отличал ворчливого Ангела от отчаявшегося Ангела, но киборг подмечал малейшие нюансы. Ныне это был Ангел смерти.

— Танк, мозг погиб. — Он смотрел мимо. — Именно в этом проблема, не в процессоре, хоть он и пострадал из-за перегрева и некорректного выключения. Запустить можно. Нужно ли? Это будет зомби, Танк, а не твой товарищ Людо. Он умер, пусть покоится с миром.

Танк уронил голову в руки.

— Это я виноват! Проклятье, я фактически убил его. Приказал подключиться и отдать ресурсы, и он подчинился. Вот проклятое дерьмо!

— Ты сделал то же самое.

— Но умер он, а не я! Почему не наоборот?

Потому что ты из более новой серии, сказал про себя Ангел. С более эффективной энергетической схемой. С меньшим процентом износа и с исправленными недочётами, характерными для ранних выпусков. Потому ты выдержал, а он не смог. А может быть, тебя спас командир, отпаивая сладкой водой, и тебе хватило энергии на лишнюю пару минут. Но вслух Ангел сказал другое:

— Тебе просто повезло, Танк. Да, могло бы быть и наоборот. Вы оба рискнули, чтобы защитить других. Для этого и существует армия, разве не так?

— Я рискнул, — горько поправил Танк. — А он выполнил мой приказ.

— Так и должно быть. Ты офицер, а он солдат.

— Людо был старше меня. Опытнее. Он первым стал бы офицером, если бы мог говорить… отдавать команды… — Горло перехватило.

— Неважно. Вы военные, и он, и ты. Военные всегда выполняют приказы вышестоящих командиров. И порой в процессе погибают. Такова ваша служба, Танк, ты сам об этом не раз говорил.

«You’re in the army now…»

— Прощайся с Людо, Танк, и иди. Тебе надо отдохнуть.

Проклятые слёзы! Вот откуда? Офицеру они совсем не подобают.

— Он был последним из семнадцатой серии. Последним живым. Они все полегли давным-давно. А теперь и он…

А когда-нибудь и я. Чудо, что не сегодня.

— Извини, Танк. Я пойду, ладно? У меня там Ред умирает.

Вот почему Ангел выглядит так, будто сейчас тоже расплачется. Ещё и Редрик. Многовато для одного мирного дня.

Алик гнал флайер, ориентируясь на городские огни. Ивану позвонил с дороги, сбросил координаты стоянки.

— Вылетай. С Ингой, без — всё равно.

— Что значит «без»? — запротестовал капризный Ингин голосок где-то на заднем плане.

— DEX, а ты чего с горы свинтил?

— Ред в больнице, я к нему.

— Так и я с тобой. — Иван подобрался.

Алик нервно фыркнул.

— Ты-то чем ему поможешь, Сотка? Делай то, о чём был уговор, это лучшая помощь.

Несмотря на глубокую ночь, у реанимационного бокса было людно. Пускали строго по одному и ненадолго, сейчас была очередь Ангела. Майор Нойланд, только что вышедший, переминался с ноги на ногу. Надя с ребёнком на руках тихо плакала, пытаясь заглянуть внутрь через матовое стекло.

— Алик! — Когда он появился в сопровождении деловитой докторши, Надя кинулась к нему, обняла одной рукой, второй придерживая малыша. — Алик, зайди, попрощайся. Одни мы с тобой остаёмся! — Она зарыдала, поливая слезами Аликову футболку.

Докторша зашла в бокс, поманив за собой интерна и плотно закрыв дверь.

— Тихо, тётя Надечка. — Алик аккуратно отстранил её, заглянул в глаза. — Я пообщался с доктором. Реду сделают пересадку печени. Всё будет хорошо, поверь мне.

Нойланд услышал слово «пересадка», повёл головой. Он тоже говорил с врачом. Точнее, это врач подошёл к нему, чтобы обрисовать ситуацию и предложить выход.

— Господин Нойланд, говорят, у вас работает второй киборг той же серии. Нужен донор, вызовите его.

Нойланд одарил его измученным взглядом. Ещё несколько дней назад он, не сомневаясь, позвонил бы Ковалёву и приказал явиться и без лишних разговоров лечь на операционный стол. Но не теперь.

— Он не киборг, — выдавил Нойланд, — а человек.

Врач помрачнел, почесал кончик носа, плечи ссутулились.

— Жаль. В этом случае риск слишком велик.

Нойланд отлепился от стены и позвал:

— Ковалёв! Что ты задумал?

Он обернулся, успокаивающе поглаживая дрожащую спину Нади.

— А вы как полагаете?

Куда только подевалась хвалёная субординация? Взгляд — как перед боем.

— Ковалёв, не сходи с ума. Не хватало ещё и тебя потерять. Как я твоим родителям буду смотреть в глаза?

— С гордостью.

— Дурак, это чересчур рискованно!

— С чего бы? — Алик прищурился. — Мы, киборги, легко переносим операции и быстро восстанавливаемся.

— Ты же не киборг, Ковалёв.

Он иронически поднял бровь:

— Вот это поворот! Вы уверены, майор?

— Не морочь голову, — проворчал Нойланд. — Мне Стрелок сказал. То есть Стивен Хантер, мы с ним когда-то вместе служили. Так что прекращай геройствовать, понял?

Взгляд стал ещё жёстче.

— Это моё личное дело, майор. Я не на службе, и вы не можете мне приказывать.

Докторша вышла, кивнула Алику:

— Александр Вадимович, пройдёмте в операционную.

Когда мальчишка успел стать Александром Вадимовичем? Нойланд покачал головой, провожая его глазами. Нет, не мальчишка.

— Ред, не умирай, — бормотал Ангел, вцепившись в руку. — Ну не умирай, пожалуйста!

— Сам не хочу, — вымолвил Ред.

Он едва успел побыть отцом. Ещё не нагляделся на маленькое рыжее солнышко. Но лучше уж горькая правда, чем ложная надежда. Врач был честен, не стал юлить — наверное, знал, что киборг определит враньё с полуслова. Многочисленные переломы — ерунда, травма правой почки — ничего, вывезет и левая, но печень на весь организм одна, и замены ей нет. Надя уже начала его оплакивать.

— Мы что-нибудь придумаем, — проговорил Ангел, сам не веря. Он не смог ничего придумать, чтобы не умер Людо. Он умеет творить чудеса, когда дело касается системы, но совершенно бессилен перед отказом органической части.

— Поддержи Надю, — попросил Ред. — Я уверен, что Алик не оставит её и малыша, но присмотри на всякий случай, ты же старше.

Кто бы за ним самим присмотрел! У Ангела мало близких, и их потеря для него невыносимо тяжела.

Легко хлопнула дверь, и вошедшая докторша возвестила:

— Редрик, сейчас мы будем готовить вас к пересадке, если вы согласны на операцию. Господин Смит, вам придётся покинуть палату.

— Пересадка? — Бровь рефлекторно изогнулась. — Но ваш коллега говорил, что в банке нет органов моей группы.

— Для вас нашёлся живой донор.

Ангел и Ред переглянулись. Немой вопрос — немой ответ. Отчаянные глаза, глаза с надеждой, тревогой, сожалением… и решимостью.

— Он согласен!

— Господин Смит, вы не можете отвечать за дееспособного гражданина, находящегося в сознании. Выйдите, пожалуйста.

— Я должен присутствовать на операции! — взъерошился Ангел.

— Это запрещено, господин Смит. — Доброжелательная непреклонность. — Посторонние не допускаются.

— Я кибертехнолог! Необходимо будет контролировать активность процессора. И вообще, — он надулся, — за вами глаз да глаз нужен. Вдруг вздумаете вместо ввода в гибернацию дать ему наркоз?

— Мы свою работу знаем не хуже, чем вы — свою. У вас три минуты, чтобы решить все вопросы между собой, после этого вы исчезаете, не мешая персоналу готовить пациента. — Докторша смерила Ангела взглядом, удостоверяясь, что её отповедь дошла по назначению.

— А почему нельзя дать ему наркоз? — робко спросил интерн.

Женщина посмотрела на него.

— Можно. Но бессмысленно. Программа даст команду нейтрализовать потенциально опасное вещество.

Докторша поколебалась. Она никогда не оперировала киборгов. Наверное, угрюмый блондин с ноутбуком под мышкой знает, о чём говорит.

— Кибертехнолог… Ждём вас в операционном зале во всём стерильном. Не будем тянуть время, его не так много.

Она развернулась на каблуках и вышла. Ред обратил взгляд к инженеру:

— Ангел, что-то не так? Зачем специально контролировать активность процессора?

— Да незачем. — Тот коротко фыркнул. — Сказал первое, что пришло на ум, лишь бы пустили. Просто чтобы быть рядом. Подержу тебя там за руку, поглажу по голове. Ничего не бойся.

— Я боюсь за DEXа, — признался Ред.

— DEX — большой мальчик с генетически модифицированным организмом, куда более крепким, чем положено. — Ангел решительно пресёк сомнения. — Ни о чём не думай. Только о том, что всё будет хорошо.