Выжженное пепелище (джен)

А за работой время летит незаметно. Минует первый ворн — полный оборот планеты вокруг солнца. В пересчете на время Земли — чуть больше ста лет, по словам трансформеров — этот «год» длиннее, чем был раньше. И за этот короткий для трансформеров промежуток сделано не так уж и мало.

Вот уже немного расчищен Аякон, так, чтобы в нём можно было свободно передвигаться не пару кварталов на самом верху, а десяток районов и минимум пять уровней вниз. Запущены заводы в Тарне, обеспечивая поставки питания, и к радости Старскрима реконструирована главная башня Воса. Поднят купол первого послевоенного спаркариума...

В нём пока только полсотни спарков, но это первые искры за очень, очень много орн и многие приходят, только чтобы посмотреть на это чудо, понянчить малышей и поиграть. Пускают, конечно, не всех, только тех, кто точно безопасны и не замыслят дурного, но Уилл рад и тем, кто есть. Он старается, но всё-таки, пока не имеет достаточного опыта в работе со спарклингами. Хорошо, что есть те, кто готов помочь, и хорошо, что мехи растут достаточно быстро, чтобы не нуждаться в ежечасном присмотре.

Скайварп и Тандеркракер уже летают со своим ведущим, пока только в пределах Кибертрона, но и это хорошо. После недавней смены корпуса крылатые малявки стали ростом с аэрокомандера, но частенько заглядывают поболтать к своему первому опекуну и наставнику. Иногда Ноксу кажется, что, если бы не укреплённая конструкция, сикеры давно бы его раздавили — своей привычки виснуть на плечах они пока не оставили. Мегатрон предрекал, что и не оставят.

Вождю десептиконов со своим подопечным немного проще — Децимус предпочитает сворачиваться клубком рядом с ним, собираясь подобно земным кошкам в компактный клубок и греться в эмоциональных полях десептикона.

«Переобщался с Рэведж», — иногда ворчит Лидер, опуская тёмную ладонь спарку на плечо.

Бывший сенатор был тих и немногословен, не любил шумных компаний и предпочитал учиться или заниматься чем-нибудь в уединении. Он часто пропадал в лабораториях Шоквейва, и учёный уже предполагал, что в будущем получит в его лице хорошего помощника. Воспоминания о прошлой жизни к нему не возвращались, да он, кажется, и не хотел вспоминать. И хотя за нобилем присматривал не только Мегатрон, но и Саундвейв, Нокс верил, что, если у него и проснётся память о прошлом, он предпочтет новую жизнь.

И кстати, он был не единственным нобилем, появившимся среди спарков. Из тех, кого нашли в первое время, было еще двое — какой-то учёный из Ниона, за которого очень просил Хот Род, и знаменитый в прошлом архитектор из Праксуса. С последним получилось немного забавно, (хотя, скорее, просто нервно). На воспитание его хотели взять Тарн — командир какого-то очень крутого и опасного десептиконского подразделения, и неожиданно объявившийся, считавшийся пропавшим ещё на Земле, Проул. Кто из них больше достоин чести и привилегии, спорили четыре декады, ругаясь при каждом визите в спаркариум, пока задолбавшийся Уилл не поставил в их споре точку. Если им так нужен конкретно этот спарк, пусть воспитывают его вместе. Или не воспитывают никого. Как ни странно, это сработало.

А вообще, он стал лучше понимать своих знакомых и сослуживцев, у которых было больше двух детей и которые воспринимали боевые задания, как отпуск...

Иногда становилось просто жизненно необходимо отвлечься от не такой уж и маленькой стаи спарков и сбежать, хоть в рейд, хоть на строительные работы. Всем, кто начинал смеяться над такой реакцией, Нокс просто и без затей предлагал подежурить в спаркариуме хотя бы декаду. Те, кто совету внял, шутить больше не рисковали.

Впрочем, иногда бывало не до шуток — и совсем недавно ему пришлось даже вызывать дежурных, обеспечивающих порядок. В спаркариум пришёл Бамблби, и высказал желание взять кого-нибудь на воспитание. И всё бы ничего, только назвать воспитанника он хотел Сэмом.

Услышав это от автобота, Уилл сразу насторожился. Интуиция, никогда ещё не подводившая в выборе опекунов для малолетних мехов, взвыла сиреной, словно перед ним стоял матёрый педофил. Да и выглядел бывший разведчик несколько бесновато, словно наркоман перед началом ломки. Вроде ещё не сгибает, но глаза уже лихорадочно поблескивают. Догадка была зыбкая, одно лишь подозрение, но и рисковать рядом со спарками он не собирался. Поэтому тихонько вызвал подмогу, которая и сопроводила автобота в карцер для буйных при медблоке — что, как сказал впоследствии Хук, было правильным решением. Автобота, насколько понял десептиконский медик, «переклинило», и его Искра требовала хоть какого-то партнера — как это лечить, хирург не представлял. Тут могли бы помочь разве что, мнемохирурги или погибший на Земле Рэтчет — а пока пришлось ограничиваться универсальным лекарством всех армий вселенной: пиздюлями командира, в лице которого выступили Нокс и Саундвейв, да тяжелым трудом…

Но больше, к удовольствию Уилла, в его зоне ответственности никаких происшествий не случалось. Кроме, разве что, всякой мелочи, вроде царапин у младших подопечных и отравления у молодых сикеров, решивших, что крупные корпуса позволяют им пить энджекс наравне со взрослыми мехами.

Ну, и еще улетевшего по делам партнера.

— С возвращением.

Просторная кварта недалеко от административного центра встречает теплотой и уютом, вернувшимся из дальнего перелёта Мегатроном и искренними объятиями.

— С возвращением, — с улыбкой приветствует его Уилл. — Я скучал. Проблем не было?

— Нет. Всё прошло на удивление хорошо — с учетом того, сколько пакостей нам доставила твоя планета в прошлом.

— Я рад. Расскажешь, как там?

Лидер десептиконов вместе с Шоквейвом и конструктиконами недавно через перенастроенный космический мост возвращался на Землю, чтобы проверить, не передумали ли остатки автоботской фракции, и не надо ли кого-то срочно спасать. Конечно, Мегатрон когда-то сказал, что заниматься этим не будет, но оставлять людям на расправу своих собратьев, пусть даже врагов, было просто неразумно.

Нокс был с этим согласен. Рано или поздно кто-нибудь бы захотел наложить лапу на скрывающихся инопланетян и заветные технологии. За минувший ворн, наверняка, было много попыток. Хорошо, что, хотя бы сейчас удалось выкроить время разобраться с этим...

Уткнувшись в плечо Мегатрону, Уилл тянет его на платформу, переплетая с ним пальцы и делясь своим счастьем и радостью от его возвращения. Он, правда, очень скучал. На Земле их отношения назвали бы платоническими, в большей степени, потому, что хоть Мегатрон и показывал ему... медицинские процедуры, просто сидеть рядом, понимая друг друга и разделяя на двоих чувства и тепло, оказалось куда приятнее. Возможно, он не так сравнивает, не так смотрит, но никакая физическая близость не заменит их связи, блаженства, что куда глубже и сильнее, чем всё, что может представить человек.

— А как у тебя? Я слышал, во время моего отсутствия были проблемы с автоботом.

— Бамблби, — подтвердил Нокс. — Это сложно объяснить словами.

Он перекинул партнёру объёмный файл с чувствами-мыслями-впечатлениями-ощущениями. Какое-то время тот молчал, разбирая по кадрам историю.

— Хорошо, что ты успел позвать дежурных, — наконец, заключил Мегатрон. — Это и впрямь могло быть опасно.

— Старскрим недавно рассказывал мне, какие последствия для мехов несёт сильное обморожение. Помнится, в Секторе семь его пытались заморозить. Могло что-то случиться именно тогда?

— Вполне, — кивнул Мегатрон.

В воздухе повисло немое напряжение.

«Но ведь с тобой всё в порядке? Ты пробыл в том месте дольше и всё было намного хуже.»

«Я старше и… крепче сделан. К тому же, если что и было — ушло со старым корпусом. Праймас обновил меня».

«Хорошо… не хотелось бы быть всего лишь физиологической реакцией на мороз. Скажи, а с Бамблби и впрямь ничего нельзя сделать? Хук, понятно, в процессор не полезет, но может быть, Саундвейв…»

«Увы, переписать такое ему не под силу. Он телепат и психолог, а не корректор, и за Бамблби не возьмется по простой причине — у него дело вовсе не в тяге к спаркам, а в необходимости младшего партнера, с которым можно играть в дружбу и покровительство, и об которого можно… «дрочиться», — по-человечески произнес Мегатрон. — Скажу честно, будь он вполне взрослым меха, проблем бы не было — поискал и нашел бы себе партнера, что принял бы ведомую роль. Но поскольку сам по какой-то причине до сих пор психологически «тинейджер», ему нужен еще более младший, а таких среди нас нет. Старшие же будут вызывать инстинктивный бунт, и даже если Саундвейв уберет такую реакцию, остается вопрос — кому нужен соузник, рассматривающий партнера лишь как способ удовлетворения?»

«Ясно… значит, просто гнать от спаркариума и надеяться, что со временем рассосется?»

Мегатрон фыркнул вслух.

— Вот там и пожалеешь о мнемохирургах. Возможно, кстати, если пошарить по окраинным системам, кто-нибудь и найдется… но пока да, остается рассчитывать лишь на то, что время поправит дело. Ладно, хватит о нем… твоя планета в порядке — насколько я сумел узнать. За время нашего отсутствия, конечно, произошло несколько мелких войн, однако, правительство, кажется, поумнело и взяло курс на сохранение природы — народу стало на пару миллиардов поменьше, а вода и воздух — на пару порядков чище. На Марсе есть добывающая колония, туда ходят грузовые шаттлы… и самое интересное — Оптимус нашелся.

— Правда? — несколько ошарашенный кучей вываленных новостей Уилл приподнялся.

— Причем, оцени — он стал человеком, — добавил Мегатрон. — Я видел его и Кейда Йегера на твоей планете. Почувствовал, когда сканировал земли Южной Америки. Сначала не поверил, долго сравнивал файлы данных и энергоподписи. Но ошибки нет, оба живы.

— Хм... — Уилл хмурится. — Ворн прошёл. Люди не живут столько. Они должны были если не умереть, то превратиться в дряхлых стариков.

— Тот белковый, которого Оптимус приводил на Кибертрон, и правда, выглядит старше, чем тогда. Но не сказал бы, что они оба очень стары. Возможно, им достался более долгий срок за счёт жизни Прайма — его Искра, как будто, подпитывает обоих. И возможно, после того, как их органические тела умрут, они оба возродятся мехами.

— И... что тогда? — осторожно уточнил Нокс, не зная, чего ожидать.

— Ничего, — Белый лидер пожал плечами. — Пусть живут. Если хватит ума не ввязываться в неприятности, проживут мирную жизнь...

Он не слишком-то верил, что Прайм сможет жить, не ища себе проблемы, даже в человеческом теле, но может быть, бывший враг со временем обретёт покой в этом мире, ставшем ему ближе родного? Всё-таки, выглядел он довольным такой жизнью… может быть, именно этого ему и не хватало?

Мегатрон перекинул Ноксу файл — двое людей, один красивый, белокожий и темноволосый в какой-то форме, должно быть, полицейской, и другой, кажущийся гораздо старше первого, но на самом деле бывший гораздо младше… сидят обнявшись, на лицах — улыбки.

Прокрутив кадр со всех сторон, Нокс успокоено закрыл его и убрал в дальний архив. Что ж, каждому своё. Своё счастье, свой выбор и ответственность. Уилл считал себя не в праве судить и осуждать его, несмотря на личное отношение к тем, кто этот выбор сделал.

Мегатрон тем временем перебросил ему ещё несколько файлов.

— Твой старый дом не уцелел, но, если тебе интересно, в том месте никто не живёт.

— Ну, было бы глупо рассчитывать, что он сохранится, — Уилл рассматривал остров высоких пальм, среди которых проглядывали остатки фундамента и обрушившихся стен. — Кто бы мог подумать, что там вырастет что-то подобное. Может, это те семена, которые я когда-то посадил?

Накатили ностальгия и лёгкая грусть. Это место когда-то было его домом. Он с теплотой вспоминает о покинутом, но теперь его дом Кибертрон, и, если бы кому-то пришло в голову спросить его, счастлив ли он, Уилл бы без колебаний ответил — да.

Мегатрон тепло фыркнул ему в шлем.

— Семена тех семян, скорее. А еще там побывали Врекеры — в смысле на Земле. Вскоре после того, как Кибертрон убрался с орбиты…

— Потом, — прерывает его Уилл. — Давай просто полежим в тишине? Я здорово устал от истории с этим желтым придурком…

— Давай, — соглашается Мегатрон. — Я тоже устал — право слово, сил изумляться идиотизму некоторых своих сородичей у меня уже нет. Завтра…

«Завтра расскажешь», — посылает Нокс, опрокидывает Мегатрона на платформу и ложится рядом. Окно кварты приоткрыто — далекий шум не мешает слушать пульс родной искры, растворяясь в счастье быть рядом с тем, кто любит тебя таким, какой ты есть.

Тишина. Покой. Мир.