Антиквар (гет)

В стерильной тишине аналитического центра Института Стратегических Инициатив полковник Илларион Градов и его ведущий аналитик Геката изучали финальный отчет по операции «Калибровочный стенд». На огромной видеостене больше не было пульсирующей паутины связей «Антиквара». Вместо этого на экране был сухой текст с выводами.

— Итак, подведем итоги, — голос Градова был ровным, как поверхность незамерзающего озера. — Эксперимент можно считать более чем успешным.

Геката кивнула, ее пальцы легко скользили по экрану планшета.

— Полностью, Илларион Сергеевич. Объект «К-31» оказался идеальным катализатором. Сгенерированный им информационный шум не только позволил нам в реальном времени оценить реакцию систем мониторинга «соседей», но и спровоцировал полномасштабный межведомственный кризис на региональном уровне.

— Кризис, который они сами же и разрешили, — добавил Градов. — Убрали некомпетентного руководителя. Выдвинули наверх адекватного офицера из СОП. Они, сами того не зная, провели у себя учения по нашему сценарию.

— Объект «К-31» выступил в роли стресс-теста, — уточнила Геката. — Идеальная симуляция, проведенная на реальных людях без их ведома.

— Именно, — Градов смотрел на фотографию Алексея Вольнова на экране. — Он — ходячий «черный лебедь». Непредсказуемый фактор, который, просто существуя, вносит хаос в любую жесткую систему. Такие люди бесценны.

Он помолчал, обдумывая что-то.

— Что с ним сейчас? После того, как «соседи» закрыли его дело?

Геката вывела на экран новую сводку.

— Статус-кво. Продолжает работать. Пишет свой роман. Сетевая активность в пределах нормы. Правда, судя по анализу его поисковых запросов, он, кажется, начал работу над новым, еще более сложным философским проектом. Что-то связанное с метаэтикой.

— Прекрасно, — в голосе Градова прозвучало удовлетворение. — Значит, он продолжит генерировать для нас уникальный, сложноинтерпретируемый контент. Такой «стенд» нельзя терять. Его нужно беречь и, я бы сказал, культивировать.

— Какие будут распоряжения? — спросила Геката.

— Во-первых, поставьте на его дело гриф «Неприкасаемый». Любые попытки «соседей» или кого-либо еще возобновить по нему активную разработку должны немедленно блокироваться на самом высоком уровне. Он — наш научный заповедник. Во-вторых... — Градов на секунду задумался. — Этому парню не хватает ресурсов. Он тратит слишком много времени на коммерческую работу. Это снижает его «производительность» в интересующих нас областях.

Он посмотрел на Гекату.

— У нас есть «Фонд поддержки молодых ученых и независимых мыслителей»? Тот, что мы используем для работы с европейскими интеллектуалами?

— Так точно, Илларион Сергеевич. Швейцарская юрисдикция, безупречная репутация.

— Отлично. Подготовьте документы на выделение ему гранта. Небольшого, чтобы не вызывать подозрений. Скажем, тысяч на пятьдесят евро. С формулировкой «За выдающийся вклад в развитие междисциплинарных исследований на стыке философии и теории информации». Пусть грант будет анонимным, от «неизвестного европейского мецената, восхищенного его работами, найденными в сети».

Геката, не моргнув, внесла данные в планшет.

— Будет исполнено. Срок — три года, с возможностью пролонгации?

— Именно. Пусть у парня будет больше свободного времени на творчество, — Градов позволил себе тень улыбки. — Он нам еще пригодится. Чем сложнее и абстрактнее будут его теории, тем лучше мы будем понимать пределы аналитических возможностей наших «коллег».

Он повернулся и пошел к выходу.

— И да, Геката. Проследите, чтобы деньги дошли. И купите его роман, когда он его допишет. Интересно все-таки, чем там у него дело кончится.

Геката осталась одна в огромном, тихом зале. На экране все так же висела фотография Алексея Вольнова. Человека, который только что, сам того не зная, получил финансирование от Института Стратегических Инициатив на то, чтобы и дальше спокойно пить чай, писать код и думать о вечном. Просто потому, что его мысли были лучшим в мире камуфляжем.