Ошибка на 17 оборотов в минуту (гет)

Гермиона приземлилась на свою кровать с ощущением, будто её пропустили через центрифугу. Весь мир плыл и медленно собирался воедино, как пазл в руках неумелого ребёнка. Она зажмурилась, пытаясь подавить тошноту и дождаться, когда утихнет эта адская карусель в висках.

Она с третьего раза поняла, что ей чтобы «отправиться» вперёд, нужно в определенный промежуток времени (наиболее вероятный из ее вычислений) резко изменить положение тела. Упасть, кувыркнуться, совершить нелепый кульбит — в общем, вести себя как первокурсник на уроке полётов. В прошлый раз она экспериментировала с падением на пол. Результат — синяк на бедре и удар по самолюбинию. На этот раз она выбрала рухнуть на кровать. И — вуаля! — вместо скрипучих досок под ней оказались мягкие, пыльные подушки. Маленькая победа.

Она подняла руки к лицу, с силой надавив на виски. Это был уже четвёртый прыжок. И с каждым разом головная боль становилась всё злее, будто в черепную коробку залили свинцовый раствор.

— Чёрт возьми, — выдохнула она с такой искренностью, что могла бы конкурировать с Роном в его лучшие времена.

И тут же услышала тихий, едва уловимый смешок.

Лёд страха пробежал по спине. Гермиона резко распахнула глаза и почти метнулась к прикроватному столику, где обычно лежала палочка. Но то, что она увидела, заставило её забыть о самозащите.

На корточках рядом с кроватью сидел… Северус Снейп.

Он изменился. Тот юношески-угловатый ученик, которого она оставила в лаборатории Хогвартса, исчез. Перед ней был мужчина старше, но определенно моложе чем профессор которого она знала. Черные волосы были опрятными, черты лица заострились, нос стал ещё более выразительным, а в уголках глаз залегли первые морщины — следы не тревог, а, скорее, долгих часов за изучением сложнейших текстов. Он стал почти точной копией грозного профессора из её воспоминаний, только… моложе и без отпечатка вечной горечи и яда.

И выражение лица, как будто он выиграл в лотерею или разгадал величайшую загадку вселенной, не соответствовало тому образу из ее прошлого, собственно как и поза, в которой он замер всматриваясь в ее лицо.

Сердце Гермионы пропустило удар, а затем принялось колотиться с тройной силой. Осознание ситуации обрушилось на неё лавиной. Последние недели перед прыжком были сплошной депрессивной агонией, и её внешний вид кричал об этом красноречивее любых слов. Волосы, собранные в неопрятный пучок, с которого торчали непослушные пряди, мятая футболка… Боги, она была настоящим воплощением хаоса.

Она снова тихо выругалась, переведя взгляд на потолок, а руку поднося к вискам, и ее жест совпал с низким, знакомым до мурашек голосом:

— Рад вас видеть, Гермиона.

Он произнёс это с лёгкой, едва уловимой иронией, но, заметив, как она дотронулась до висков, его тон мгновенно сменился. Голос стал резким, деловым, но в нём послышалась тревога:

— С вами всё в порядке?

Не дожидаясь ответа, он стремительно поднялся во весь рост, и палочка, появившаяся в его руке словно из ниоткуда, описала в воздухе серию сложных дуг. Над головой Гермионы вспыхнули и погасли несколько разноцветных огоньков диагностических чар.

— Не стоит, всё в поря… — она попыталась отмахнуться, но заклинания уже сделали своё дело.

Снейп внимательно посмотрел на невидимые ей знаки, и его брови сдвинулись.

— Явные признаки повышенного внутричерепного давления, — пробормотал он себе под нос, и его взгляд скользнул по её бледному лицу. — У меня с собой есть зелье от головной боли. — добавил он, уже разворачиваясь к двери.

И с этими словами он вышел в гостиную, оставив её в одиночестве, сидящей на кровати в полной прострации.

Она опустила ладони на прохладное одеяло, пытаясь осмыслить происходящее. Её взгляд скользнул по комнате, и она заметила изменения. На прикроватном столике, где раньше лежала только её книга, теперь стояла стопка других фолиантов в потрёпанных переплётах. В углу, у окна, появилось массивное кресло, обитое чёрной кожей. Оно выглядело неожиданно уютным, даже обжитым. На его подлокотнике лежала также книга, с закладкой. Словно кто-то часами сидел здесь, читал и… ждал. Ее?

Мысль пронзила её, как ток. Она в шутку сказала Дамблдору о своём «плане» с прыжком над кроватью. Неужели он воспринял это всерьёз? Но если Снейп здесь, возможно что то случилось? С Дамблдором всё в порядке? Прошло слишком много воемени? Эта неизвестность, это выпадение из временного потока, было хуже любой головной боли. Оно выбивало почву из-под ног сильнее любого заклинания.

Она посмотрела на окно. Шторы были распахнуты, и за ними простиралась мирная, знакомая картина: шумное море, катящее волны к самому дому, и зелёная крона дерева, раскачивающаяся на ветру. Было лето?Сколько же времени она провела в прыжке на этот раз?

Прервал поток её мыслей стремительный вихрь в виде тёмного пятна. Северус Снейп замер перед ней, и хаотичный рой догадок в её голове мгновенно сменился новым, сосредоточенным вокруг его фигуры.

— Северус, — её голос показался ей скрипучим, будто давно не смазанный механизм.

Он в это время снова опустился на корточки, мягко блокируя её попытку подняться и невольно оказываясь ниже уровня её глаз. Уголок его рта дёрнулся от произнесённого ей имени, но тон остался деловым и настойчивым:

— Гермиона. Вот зелье от головной боли. И, пожалуйста, немедленно наденьте этот браслет. Это очень важно.

Его голос оказался бальзамом для ее ушей. Он протянул ей бутылёк и бронзовый браслет старинной работы, испещрённый мельчайшими рунами.

— Магия Диска нестабильна. Это артефакт должен заякорить вас в настоящем, пока он на вас, он остановит прыжки. А моё зелье, которое обезвредит Диск раз и навсегда, почти готово. Требуется лишь ваше участие… магия крови… — он запнулся, когда их взгляды встретились.

Гермиона внутренне замерла, на секунду увидев в его взгляде что то, какой то огонёк. Заботу? Тревогу? Возможно ещё что то, по чему она неосознанно скучала все эти долгие, одинокие недели между прыжками.

Она взяла флакон. Их пальцы ненадолго соприкоснулись, и она поспешно опрокинула зелье в себя, стараясь не анализировать ни эту мимолётную теплоту, ни странное замирание сердца. Горьковатый, но знакомый вкус разлился по горлу, и она с почти блаженным вздохом закрыла глаза, чувствуя, как давящая боль в висках начинает отступать.

— Вы добавили в стандартную рецептуру вытяжку из грецкого ореха? — удивлённо выдохнула она, открывая глаза. Он смотрел на браслет в своих длинных пальцах, и резко поднял на неё взгляд, когда она заговорила.

— Что? А… да. Классическое зелье слишком грубо воздействует на слизистую. Ореховый экстракт смягчает горечь и, как выяснилось, ускоряет абсорбцию через стенки желудка. Элементарная оптимизация, — отмахнулся он, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на удовлетворение, когда она оценила его работу.

— Но, по существу, это не требует отлагательств, браслет необходимо надеть сейчас же, я все объясню, только не делайте без него резких движений.

Гермиона наконец очнулась от грёз. Ключевая фраза всплыла в ее сознании, как гром среди ясного неба, он что то говорил о том что можно: «остановить прыжки!».

— Ах, да, конечно! — она протянула руку, чтобы взять браслет.

Но он не отдал его. Вместо этого его пальцы обхватили её запястье, развернули ладонью вверх и с поразительной аккуратностью застегнули бронзовую застёжку. Его прикосновение было прохладным и твёрдым. Он на мгновение задержал её руку в своей, будто проверяя посадку, а затем, словно спохватившись, отпустил её, и его пальцы резко дёрнулись прочь.

Чтобы скрыть лёгкую дрожь в коленях и сбросить наваждение, Гермиона перешла к привычному для себя спасительному режиму — режиму вопросов. В конце концов, её жизнь в последнее время и так напоминала квест с непонятными правилами.

— Этот браслет… он действительно остановит прыжки? — она повертела руку, разглядывая загадочные надписи.

— Должен стабилизировать пространственно-временной контур вокруг вас, — поправил он.

— Как вы обо мне узнали?

На его губах появилась ухмылка, которая заставила её почувствовать себя непонятливой первокурсницей.

Но она не дождалась ответа, так как следующий вопрос вырвался у неё почти непроизвольно, когда её взгляд скользнул к креслу в углу:

— Вы что, притащили сюда кресло?