Потерянные (джен)

Конец 2031 года.

— Новый год встретишь со мной, — заявил Джек тоном, не предполагающим возражений. Они сидели в его кабинете в агентстве, за окном мерцали огни ночного города, похожие на далёкие звёзды.

— Это даже не вопрос, да?

Грейс прикинула, сколько таблеток «Буйства» ей бы понадобилось, чтобы разорвать его голыми руками и сожрать его печень сырьём.

— Я забронировал столик в «Ле Блан». Помнишь это место? Надень что-нибудь красивое, — его улыбка не затронула глаз. — Нам многое нужно обсудить.

Этот тон, намекающий, что он всё ещё считает, будто может её исправить. Прежде чем она успела отказаться, Джек достал из ящика стола папку.

— Итак, у меня есть информация об этом твоём Иниго.

Протест застрял у Грейс в горле. Джек прекрасно знал, какие карты разыграть.

— Какая информация? Удиви меня.

— Та, что объясняет его интерес к тебе. — Джек открыл папку, раскладывая фотографии по столу. — Иниго Ла Вибора. Родился в 1997 году. Сын Мигеля Ла Виборы и... — он сделал эффектную паузу. — Каталины Виальпандо.

Это имя ударило Грейс, как пощёчина. Каталина — женщина, которая пыталась убить её отца, которая погибла на той дамбе много лет назад.

— Это невозможно, — прошептала она. — Мой отец тогда был с Каталиной.

— Твой отец был не единственным в её постели, — голос Джека звучал отстранённо. — Она была беременна от Мигеля, пусть и всё ещё встречалась с Клодом. Скрыла это, родила тайно. Потом кинула твоего папашу после ограбления банка. Мигель растил мальчика, пока они оба, ну он и Каталина, не погибли. После этого Иниго перебрасывали между родственниками. Отпрыска бешеной сучки никто не хотел воспитывать.

Всё складывалось: одержимость Иниго ею, его связь с торговцами людьми, которые держали её в плену. Он был не просто очередным преступником, он был сыном женщины, пытавшейся уничтожить её отца. Джек встал, обошёл стол и остановился возле её кресла. Его рука легла ей на плечо, жест одновременно интимный и собственнический.

— Я забочусь о тебе, Грейси. Всегда заботился, — его пальцы скользнули вдоль её ключицы. — У нас могла бы быть хорошая жизнь, вдали от всей этой тьмы. Но сначала нам нужно разобраться с Иниго.

Грейс резко встала, отстраняясь от его прикосновения:

— Ты имеешь в виду, тебе нужна моя помощь, чтобы уничтожить его организацию.

— Это будет выгодно нам обоим, — его улыбка вернулась, отточенная и профессиональная. — Готовься к новогоднему ужину. Обсудим детали.

Ей хотелось отказаться, послать его куда подальше вместе с ужином и манипуляциями. Но папка на столе содержала ответы, которые ей были отчаянно нужны.

— Ладно, — наконец сказала она. — Но это не свидание, Джек. Это дело.

Его смех догнал её у двери.

— Посмотрим, милая. Посмотрим.

Грейс лихорадочно соображала. Иниго — сын Каталины. Всё это время она была втянута в паутину мести, которая началась ещё до её рождения. Вопрос был в том, что делать с этой информацией? Одно она знала точно: она не позволит Джеку манипулировать ею и затащить обратно в свою жизнь, какими бы секретами он ни владел. А где-то в городе Марчелло ждал новостей от неё. Мысль о нём неожиданно согрела. Она достала телефон, чтобы написать ему, но замешкалась.

* * *

Начало января 2032 года.

Бар «Кардинал» был любимым местом встреч Насти и Руперта, достаточно шумным, чтобы их разговоры тонули в гуле голосов, но не настолько людным, чтобы привлекать внимание. Грейс нашла их за угловым столиком: Настя потягивала мартини, Руперт демонстративно изучал меню виски.

— О, милая! — Настя просияла. — Присаживайся. Как твои дела с этим невыносимым Томпсоном?

— Не начинай, — Грейс опустилась на стул. — Это пиздец. Так что давайте сразу к делу.

— Business before pleasure, — пробормотал Руперт. — Как всегда.

— Мне нужна информация о Кене Розенберге.

Настя и Руперт переглянулись.

— Тот самый параноидальный адвокат из Вайс-сити? — Настя подалась вперёд. — Который работал на Томми Версетти?

— Он самый. Мне нужно знать, где он сейчас и что может заставить его говорить.

Руперт достал телефон:

— У меня есть кое-какие связи в казино Лас-Вентураса. Последний раз его видели именно там.

— Был и слинял.

— Мои источники говорят, что он действительно часто бывает в казино «Четыре дракона». И, похоже, очень боится определённых людей.

— Каких людей? — спросила Грейс.

— Версетти, — Настя отпила мартини. — Особенно старшего. Джакомо, кажется? По слухам, у них какие-то старые счёты.

— Интересно, — Грейс задумалась. — А что может его разговорить?

— Кокаин, — пожал плечами Руперт. — Lots of cocaine.

— Руперт! — возмутилась Настя.

— What? Это общеизвестный факт. Хотя... — он снова посмотрел в телефон. — У него есть слабое место. Он патологически боится остаться в полном одиночестве. Без денег, без связей, без защиты. И, что удивительно, без Томми.

— Ну да, а ещё без наркотиков, — добавила Настя. — Если хочешь надавить на него, создай ситуацию, где он почувствует себя полностью беспомощным. И, блин, устройте маскарад. Пусть твой дружок приоденет рубашку-гавайку, а ты напяль паричок из восьмидесятых. Старый хер поверит в чудо, что он вернулся в прошлое, что Томми жив. И он сломается быстро.

Грейс кивнула. План начинал складываться.

— Спасибо. Пробьёте его геолокацию?

— Сделаем.

* * *

В кабинете Джека было тихо, только гудел кондиционер.

— Операция полностью под контролем ФБР, — Джек постукивал ручкой по столу. — Группа захвата, снайперы, всё как положено. Но нам нужен кто-то внутри. Кто-то, кого они не знают.

— И тут на сцене появляюсь я, — Грейс повернулась к нему. — Удобно.

— У тебя есть опыт. Ты знаешь планировку. И... — он задумался, — ты знаешь, как они работают.

Джек разложил ещё несколько фотографий:

— Вот точки наблюдения. Здесь будут наши люди. Как только Грейс подаст сигнал, начинаем операцию. Но главное — взять Иниго живым. Нам нужны имена его покровителей.

— А дети? — спросила Грейс.

— Служба защиты детей уже наготове. Увезут их сразу же.

Грейс провела пальцем по схеме, отмечая маршрут:

— Я помню этот подвал. Там есть технический ход, о котором они или не знают до сих пор, или знают, но вряд ли пасут хорошо. Попаду внутрь, осмотрюсь и подам сигнал.

— У тебя будет час, — сказал Джек. — Ровно час до начала операции. Не больше.

— Достаточно.

— Грейси... — Джек шагнул к ней. — Это не личная месть. Это официальная операция.

— Я знаю, — она отвернулась.

— Как будет известна дата операции, я дам тебе знать, Грейси. И никаких лишних людей, ясно?

* * *

Марчи ждал в машине в квартале от здания. Грейс села и шумно выдохнула. Потом кратко всё рассказала. Упомянула, что скоро будет информация о Кене.

— Ты правда готова к этому? Вернуться туда?

— Нет. Но иногда нужно вернуться в кошмар, чтобы наконец проснуться.

— Бля, жесть… Слушай, я не доверяю этому Томпсону. Я поеду за вами в день операции. Осторожно, тихо. И прикрою тебя в случае чего.

— Уверен?

— Конечно, как никогда.

— Ну, тогда остаётся только ждать назначения даты.

* * *

Пятнадцатое января выдалось неожиданно тёплым. Марчелло проснулся от запаха свежего кофе и звуков гитары. В его маленькой квартире играла одна из его старых песен — та самая, которую теперь пел другой исполнитель.

— С днём рождения, — Грейс сидела на подоконнике с двумя чашками кофе. — Двадцать восемь — звучит почти прилично.

— Какого?.. Как ты вообще сюда попала?

— Я наёмная убийца, а ты спрашиваешь, как я открыла дверь?

Марчелло рассмеялся.

— Держи, — она протянула ему небольшой свёрток. — Ничего особенного, но...

В свёртке оказалась старая виниловая пластинка — редкое издание No Doubt с Don't Speak.

— Где ты... — он осёкся, увидев надпись на конверте.

— Нашла на блошином рынке. Продавец сказал, она принадлежала какому-то богатому херу из Вайс-сити.

— Это почерк деда, — Марчелло провёл пальцем по выцветшим буквам. — Он часто подписывал пластинки для друзей. Описание прекрасное, ему очень подходит — «богатый хер».

Грейс молча протянула ему чашку с кофе. Они сидели рядом, слушая старую запись, и между ними было что-то уютное, почти домашнее.

— Пойдём, — вдруг сказала она. — У меня есть ещё один сюрприз.

Они приехали в старый бар, где Марчелло недавно выступал. Змей и остальные музыканты уже ждали их.

— С днюхой, принцесска! — Змей хлопнул его по плечу. — Сегодня ты просто поёшь, мы всё организовали.

Это был не концерт — просто джем-сессия для своих. Марчелло пел то, что хотел, без оглядки на публику или менеджеров. В какой-то момент он заметил в дверях Джека: тот стоял, прислонившись к косяку, и внимательно наблюдал за происходящим.

Грейс тоже его заметила. Она сидела у барной стойки, слушая Марчелло, и что-то в её позе, в том, как она смотрела на поющего, заставило Джека стиснуть зубы. Когда Версетти закончил петь, Грейс поднялась ему навстречу. Их руки на мгновение соприкоснулись, случайный жест. Который вывел Томпсона из себя.

— И почему ты тут? Я жду тебя дома.

— У кого дома, Джек? Ты о чём?

Томпсон закипал.

— Ты должна быть со мной. А не тут.

— Я должна, правда? Ты с ума сошёл?

Все на мгновение затихли и обернулись.

— Ты должна с того самого момента, как позвонила мне, как вновь объявилась в моей жизни.

— Джек, мне нужна твоя помощь, а не отношения с тобой.

— Я, пожалуй, пойду. Завтра обсудим детали операции.

— Конечно, — она даже не обернулась.

«Она никогда не изменится, — думал Джек, выходя в морозную ночь. — Никогда не станет той, кем должна быть. А теперь ещё и этот певчик непонятный...»

После выступления они сидели за угловым столиком: Марчелло, Грейс, Змей и внезапно появившаяся Барбара, которая принесла самолично испечённый торт. Бар понемногу пустел, лишь музыканты всё ещё лениво перебирали струны в другом конце зала.

Грейс в кои-то веки позволила себе выглядеть по-настоящему женственно: простое чёрное платье чуть ниже колен подчёркивало её фигуру, а распущенные тёмные волосы мягко спадали на плечи. Единственным украшением был тонкий серебряный браслет. Без привычной кожаной куртки и тяжёлых ботинок она казалась хрупкой, хотя в её глазах по-прежнему читалась несгибаемая сила и вызов.

Марчелло выглядел как настоящая рок-звезда: шёлковая рубашка с закатанными рукавами, тёмные джинсы, волосы художественно растрёпаны после выступления. Пока он пел, девушки в баре буквально пожирали его глазами, но он, казалось, даже не замечал этого.

— Ну и торт у тебя, Барб, — усмехнулся Змей, разглядывая криво написанное «С днём рождения» на глазури.

— Эй ты, я старалась! — Барбара шутливо стукнула его по руке. — Три раза переделывала. И вообще, именинник ещё не высказался.

Марчелло улыбнулся:

— Он прекрасен. Правда.

— Ой, да ладно тебе, — Барбара зарделась. — Лучше открывай мой подарок!

Она протянула ему небрежно завёрнутый пакет, из которого Марчелло извлёк явно винтажную гавайскую рубашку ядовито-розового цвета.

— Это... интересно, — осторожно заметил он.

— Я её в «секонде» нашла! — гордо объявила Барбара. — Прямо как те, что носил Кен Розенберг в восьмидесятых. Может, даже его и была.

Грейс подавилась вином, а Марчелло расхохотался:

— Теперь осталось только найти самого Кена и спросить.

— Где этот «секонд»? Нам ещё одна такая нужна, голубая с пальмами, — хохотнула Грейс.

— Я специально выбрала самый яркий цвет, — продолжала Барбара. — Чтобы ты больше не выглядел, как на похоронах. Вечно в чёрном, как гот какой-то...

— Ему идёт, — сказала Грейс, и что-то в её голосе заставило всех замолчать.

Барбара хитро прищурилась, переводя взгляд с одного на другого:

— Та-а-ак... А я-то думала, что у нас тут просто дружеские посиделки...

— Так и есть, — отрезала Грейс, но её щёки слегка порозовели.

— Ну-ну, — пробормотала Барбара себе под нос. — Тогда я принцесса Монако.

Змей спас ситуацию, начав разливать шампанское:

— За именинника! За то, чтобы в следующем году всё было...

— Только не говори «как надо», — перебил его Марчелло. — Давайте просто за то, чтобы быть живыми.

— За это можно, — кивнула Грейс, и их бокалы тихо звякнули в полумраке бара.