Душа на замену (джен)

Темнота. Не та, что поглощает, а та, что содержит — плотная, бархатистая, полная шёпотов невысказанных миров. Здесь нет верха и низа, только пульсирующий ритм, будто дыхание чего‑то огромного, спящего.

И среди этого безмолвия — голос. Мягкий, почти детский, но с металлическим отзвуком, будто колокольчик, обёрнутый проволокой.

— Хэй… пссссс… Эррор…

Тишина. Потом — едва уловимое движение, как если бы сама тьма повернула голову.

— Можно мне… перестать походить на тебя? Ну… — голос становится чуть громче, обретает очертания. — Моя душа, она ведь человеческая. Ну, была. А не монстра. Должна же она как‑то повлиять на внешность тела, да?

Тень перед ней медленно принимает форму. Не Эррора — скорее, его эхо: контуры лица, но без черт, глаза, но без зрачков.

— Ты просишь изменить оболочку, — звучит не голос, а вибрация. — Но оболочка — это я.

— Но я тоже здесь, — она делает шаг вперёд. Теперь видно: силуэт девушки, но размытый, как отражение в треснувшем зеркале. — Я не хочу быть тобой. Я хочу быть собой.

— Собой? — тень смеётся беззвучно. — Ты уже не человек. Ты — часть меня.

— Нет. — Она поднимает руку. Пальцы мерцают, то становясь человеческими, то превращаясь в чёрные когти. — Я помню. Помню солнце. Помню смех. Помню, как пахнет дождь. Это не ты. Это я.

* * *

Её тело начинает меняться. Медленно, с болью, будто кожа сопротивляется. Черты лица размываются, затем собираются заново:

— глаза — из жёлтых трещин превращаются в человеческие, с радужкой цвета грозового неба;

— волосы — из хаотичных чёрных прядей становятся длинными, тёмно‑русыми, с проблесками серебра;

— кожа — теряет чернильную матовость, обретает тёплый, чуть смуглый оттенок.

Но кое‑что остаётся:

— ногти — чёрные, заострённые;

— зрачки — иногда вспыхивают вертикальными прорезями;

— на шее — едва заметные чёрные линии, будто вены, наполненные тьмой.

— Вот так… — она касается своего лица. — Это я. Почти.

— Почти, — повторяет тень. — Но не полностью. Ты всё ещё несёшь меня внутри.

* * *

Она подходит к зеркалу — не настоящему, а к тому, что создаёт сама тьма. Смотрит на себя.

— Я… красивая? — спрашивает тихо.

— Это не имеет значения, — отвечает тень. — Красота — иллюзия. Сила — вот что реально.

— А я хочу, чтобы имело значение, — она улыбается. — Хочу чувствовать ветер. Хочу смеяться. Хочу… — она замолкает, потом добавляет: — Хочу, чтобы кто‑то увидел меня, а не тебя.

Тень молчит. Потом:

— Они всё равно будут видеть меня. Потому что я — это ты. И ты — это я.

— Нет, — она поворачивается к ней. — Мы — разные. И я докажу это.

* * *

Когда она выходит из внутреннего мира, её глаза на секунду вспыхивают жёлтым. Но потом снова становятся человеческими.

На столе — осколки флакона, в котором когда‑то был ХГастер. Рядом — ноутбук с открытым чатом:

@JaelPenalosa: Ты изменилась. Я чувствую. Что случилось?

@Я: Я наконец увидела себя.

@JaelPenalosa: И как она?

#Я: Она… жива.

Где‑то вдали — тихий смех Эррора. Или это просто ветер меж измерений?

Неважно.

Теперь у неё есть лицо.

Её лицо.