Проклятые раем (гет)

Драко медленно открыл глаза и посмотрел на теряющийся во тьме потолок пещеры, освещенной только тлеющими углями костра. Дождь прекратился, и в каменном проёме можно было разглядеть большой диск луны, выглядевшей этой ночью несколько зловеще. Рядом заворочалась Гермиона, и Малфой сразу же вспомнил, что произошло несколько часов назад. Это было словно вспышка, озарение, безумие, трудно подобрать нужное слово. Когда он увидел промокшую девушку, смотревшую на него с такой знакомой решительностью во взгляде, его переклинило. Все условности, страхи и ограничения оказались забыты. Была только она, такая горячая и желанная, такая… своя. В первые мгновения он ожидал сопротивления, упрёков или даже заклинания в лоб, но никак не такого же безумного ответа. Крышу снесло практически сразу, и он понял, что остановиться не сможет в любом случае. Покорность девушки лишь усилила его желание и стёрла последние крохи самоконтроля. Единственное, что парень чётко осознавал, что делает это не ради отца или семьи. Он делает это для себя, для неё, для них обоих. Он чувствовал, как с каждым новым стоном магия выплёскивается наружу и становится практически осязаемой. Люциус был прав, девушка была очень сильной ведьмой, чертовски сильной, и она была его. Гермиона Грейнджер будет принадлежать только Драко Малфою и никому больше. Он выберется отсюда сам и заберёт её с собой. Их магии хватит на двоих, он это чувствовал. Что случилось потом, Драко не помнил.

Он окончательно проснулся и огляделся вокруг. Ничего не изменилось, всё те же каменные стены, всё тот же приторно райский пейзаж снаружи, разве что доверчиво свернувшаяся под боком девушка внесла некое разнообразие в привычную действительность. Гермиона что-то пробормотала и перевернулась, по-свойски обхватив рукой его талию, но не проснулась, чему слизеринец был очень рад. Отец сказал, что он исчезнет сразу же после магической вспышки, но что-то пошло не так. Ритуал явно не сработал, а это значило, что придётся объясняться. И больше всего бесило то, что Драко не мог предположить реакцию девушки. Она в равной степени могла устроить истерику с метанием заклинаний или просто разреветься в три ручья и убежать прочь, обвинив его во всех смертных греках. А чего он ещё ожидал? Что она, проснувшись, улыбнётся, поблагодарит за чудную ночь и пойдёт готовить завтрак? Или поставит ультиматум, угрожая нажаловаться Поттеру и всему Ордену, что теперь, как честный принц, он должен на ней жениться? Бред. Почему-то Малфой был уверен, что ни один из этих вариантов не подходит. Он вообще не понимал, почему его так волнует реакция Грейнджер. Да, они пошли на поводу у эмоций и гормонов, и дальше то что? Парень не понаслышке знал, что секс после ссоры бывает особенно бурным, и сегодняшняя ночь в очередной раз подтвердила эту истину.

У входа послышалось тихое шуршание, и Драко заметил в темноте два сверкнувших гневом жёлтых глаза. Змей в упор смотрел на парня, и в его взгляде явно читалась злость. Осторожно высвободившись из объятия девушки, Малфой натянул валявшиеся рядом штаны и, подобрав палочку, пошёл к выходу. Будить гриффиндорку раньше времени не хотелась, одного предстоящего скандала с отцом было вполне достаточно.

Не успел Драко выйти из пещеры, как Люциус накинулся на него с обвинениями:

— Сын, ты меня разочаровываешь! Что на этот раз помешало тебе довести дело до конца? Опять приступ благородства, или мисс Грейнджер настолько бездарна в постели?

— О чём ты говоришь? — удивился Драко. — Я сделал всё так, как ты просил. Магический всплеск был очень сильным, я думал, что меня сразу вернёт в реальность.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду, я не ощутил даже толики магии за последние несколько часов. Выброс силы должен быть колоссальным, я всё рассчитал. Ты полностью провалил задание, бездарный щенок! — бушевал змей, гневно хлестая хвостом по земле. — Неужели ты настолько слаб, что не способен довести до оргазма какую-то жалкую грязнокровку? Да она от одного факта близости с тобой должна была визжать от восторга!

— Прекрати! — перебил его тираду блондин. Поведение отца казалось ему странным. — Во-первых, не смей так говорить о ней. Во-вторых, я полностью уверен, что магическая вспышка была, причём очень мощная, я до сих пор чувствую остаточную магию. Не знаю, что именно ты там рассчитывал, но твой план провалился, я по-прежнему здесь. Мне жаль, что я не смогу помочь тебе сейчас, но я уверен, Дамблдор найдёт способ вытащить нас отсюда как можно быстрее.

— Заткнись, щенок, ты ничего не понимаешь! Я столько лет ждал этого, а теперь… стоп! Ты сказал, что выброс был? — змей перестал метаться по поляне и с подозрением посмотрел на парня. — Если ритуал завершён, то я должен был это почувствовать! Магическую вспышку такого уровня очень трудно поглотить, только если ты не… Мееерлин, ты не мог! Ты не мог сделать это! Как ты посмел влюбиться в эту грязнокровку?

Драко в замешательстве смотрел на разгневанную рептилию. Он окончательно перестал понимать что-либо. Гнев отца понятен, но почему он считает, что ничего не было? Чего именно он ждал столько лет?

— О чём ты вообще говоришь? Какая, к Мерлину в задницу, любовь? Я не могу влюбиться в Грейнджер, даже если она останется последней ведьмой на планете, и тебе это прекрасно известно. Я сделал всё так, как ты говорил, и не моя вина, что ритуал прошёл неправильно, — разозлился младший Малфой. В глубине души он понимал, что отец прав, и кареглазая гриффиндорка ему далеко не безразлична, но признаваться в этом не собирался.

— Всё, что от тебя требовалось, соблазнить эту девчонку и отдать её магическую силу мне, тогда бы я смог тебя вытащить, а она осталась бы тут ворковать со своими кроликами. Вместо этого ты посмел забрать себе всю её силу, да ещё и влюбился, как последний идиот!

— Неправда! — заорал Драко. Причём, что именно из этого неправда, не знал даже он сам. Этот глупый спор окончательно вывел его из себя. Ему как никогда захотелось вернуться в тихую пещеру, лечь рядом с Гермионой в тёплую постель и забыть обо всех поручениях, спокойно дожидаясь, пока Дамблдор вытащит их. Он даже готов был выдержать очередную истерику девушки, не впервой. Он бы нашёл, как успокоить её буйный нрав, лишь бы не слышать больше этот шипящий, полный ярости и обвинений голос. — Хватит! Я сделал всё так, как ты просил. Если ничего не получилось, то моей вины тут нет. Убирайся отсюда и дай мне отдохнуть. Я уверен, что Поттер подсуетится и не даст маму в обиду, а остальное меня не волнует. Я и так слишком давно пляшу под твою дудку, надоело. Я собираюсь жить так, как мне хочется. Мне жаль, что я не смогу помочь тебе сейчас, но когда нас вытащат отсюда, я сделаю всё возможное для смягчения приговора, хотя искренне считаю, что ты этого не заслуживаешь.

К концу этой тирады Драко немного успокоился, и теперь смотрел на змея своим фирменным холодным взглядом, подчёркивая, что разговор окончен.

— Вот как ты заговорил, — ухмыльнулся Люциус. Со стороны могло показаться, что он тоже успокоился. Только яростный взгляд выражал его истинные чувства. — Мне следует отправляться в тюрьму на свидания к дементорам, а ты будешь кувыркаться тут со своей гриффиндорской шлюшкой? Ты уже придумал, что скажешь ей? Насколько я знаю эту девчонку, просто так ей мозги не запудришь. Или ты настолько проникся духом светлой стороны, что покаянно расскажешь ей правду и преподнесешь сердце и руку на золотом блюде? О, уверен, она только этого и ждёт.

— Замолчи. Мне нет дела до твоих предположений. Мы с тобой заключили сделку, и в выигрыше оказался я. Ничего не поделаешь. Что касается Грейнджер, то это моё дело, как я буду оправдывать свои поступки. Поверь мне, я найду нужные слова, — ухмыльнулся блондин и потянулся за палочкой. Всё, чего ему хотелось — прогнать наглую рептилию прочь.

— Не утруждайся, я уже в курсе, — раздался из-за спины знакомый голос. Драко резко обернулся и увидел Гермиону, смотревшую на него с нечитаемым выражением лица. — Можешь не волноваться за свою чистокровную задницу, мне от тебя ничего не нужно. Ты и твой отец можете спать спокойно, я абсолютно не претендую на титул миссис Малфой после всего случившегося. Я уже получила от тебя всё, что хотела. Не только ты умеешь использовать людей, смирись с этим.

Спокойствие и холодность в голосе Гермионы поставила Драко в тупик. Он ожидал чего угодно, обвинений, слёз, заклинаний, но только не такого равнодушия. Захотелось подойти к девушке, встряхнуть её за плечи и наговорить кучу гадостей, как в старые времена, и чтобы она в ответ огрызалась и бросалась обвинениями, а не смотрела таким отстранённым взглядом.

Пока слизеринец соображал, что же ему сделать, девушка развернулась и молча пошла в сторону леса. Через несколько шагов она всё-таки обернулась и произнесла, обращаясь скорее к змею:

— Я слышала о вашей семье много всякого, но в одном люди были правы. Малфой всегда остаётся Малфоем. Прощайте.

Сказав это, Гермиона вновь шагнула в сторону леса и… аппарировала.

— Невозможно! Это невозможно! Если только она не…

* * *

Ведьма бездумно шла вперёд, даже не сообразив, что только что сделала. Гнев и обида мешали связно думать, и она просто опустилась на землю около большого дуба, со злостью ударив по стволу кулаком. Боль привела её в чувство, и девушка, наконец, огляделась. Гермиона оказалась в каком-то странном месте, похожем на старый заброшенный сад, с грязным прудом в центре. Ничего похожего на знакомый лес или пещеру рядом не наблюдалось, и этот факт окончательно привёл её в себя.

«Чёртов Малфой вместе с его папашей, как я могла быть такой дурой? На что я вообще рассчитывала? Стоп, а рассчитывала ли? Я ведь сама хотела с ним переспать, чтобы потом вычеркнуть эту ночь из своей жизни. Просто приключение. Эксперимент. Что ж, доэкспериментировалась. Нужно успокоиться и выкинуть это из головы. Гораздо важнее узнать, что именно задумал старший Малфой и для чего ему было нужно, чтобы мы с Драко переспали? Явно не для обеспечения древнейшего рода полукровным наследником. Как вообще Люциус мог оказаться здесь, ведь он…»

Гермиона резко застыла на месте, в шоке раскрыв глаза. Как же она могла забыть об этом? На тот момент, как они с Драко попали в это странное место, Люциус Малфой был мёртв.