Рики Макарони и Тремагический Турнир (джен)

— Мисс Нотт, если Вы не уйдете по— хорошему, я буду вынуждена позвать професора МакГонагол!

Рики проснулся оттого, что уже некоторое время в его сознание вторгался довольно громкий шум. Он зевнул, разлепил веки и повернул голову влево, затем вправо. В комнате было светло, а все ближайшие кровати – заняты.

— Наконец— то, — улыбнулся ему Артур.

— Сейчас она и Ральфа тоже разбудит, — обреченно кивнул, приподнимаясь на подушках, Эдгар.

Он выглядел настолько умиротворенным, словно вчера они совершили вопиющий проступок и получили умеренное наказание. Рики подумал, что если бы с Эди вообще ничего не случилось, он продолжал бы дергаться по любому поводу.

Ральф, действительно, заворочался под аккомпанемент клятвенных заверений Доры, что в таком случае она все равно придет чуть позже.

— Так и быть, проверю, можно ли пустить Вас ненадолго, — раздраженно бросила фельдшер, по полу застучали ее приближающиеся шаги.

— А разве это неясно? – проворчал Ральф.

Мадам Помфри появилась в дверном проеме.

— Вас желает видеть одноклассница. Вы ее примете?

— Обязательно, — ответил Эдгар, вызвав недовольство Артура и мадам Помфри.

— С каких пор ты поощряешь нарушителей дисциплины? – поинтересовался Уизли. – Вот явится сейчас, объяснений потребует.

— Доброе утро, — сказала Дора, влетая в палату, словно за ней гнались. Она уселась на ближайшую к двери кровать Лео, не озаботясь спросить разрешения, и величественно принимала адресованные ей приветственные кивки.

— Между прочим, Уизли, объясняться ты будешь со своей бабушкой. Она скоро придет, — сообщила Дора, невинно постукивая пальцем по прикроватной тумбочке.

— Что? – растерялся Артур. Столкновение с Упивающимися смертью не произвело на него такого впечатления – он так покраснел, что веснушек не стало видно.

— Не глухой же ты. Твоя бабушка, говорю, приедет. Не к тебе, правда, — с сожалением добавила Дора. – Твоя тетка, целительница, разозлилась на свою дочку, которая не пошла к директору. И сказала, что опускает руки. Вызвала бабушку, говорит, та у вас главный специалист по хулиганам и авантюристам.

— А ты откуда знаешь? – огрызнулся Артур.

— Я ходила в ее палату. Там же Эльвира. Итальянская чемпионка – тоже. Кстати, ее сестра с подругой интересовались, как вы тут, а я и не знаю, вот номер!

— Действительно, — с жаром кивнул Рики, стараясь унять сердцебиение.

— Вы знаете, что из Министерства переслали распоряжение отложить поиски чемпионов до утра? Вам повезло, что воображала Виктор Чайнсби с тупицей МакКинли подслушали, что вы рассказали Эльвире, — заявила Дора.

— Виктор там околачивался? – удивился Дик.

— С МакКинли, между прочим, я сказала, — назидательно указала Дора. – И они не догадались обратиться даже к завучу колледжа! Он, представьте, решил, что вы разыгрываете чемпионов, чтобы выпендриться! Турнир задерживался, вы пропали, а профессор Снейп уже пропесочил и меня, и Олливандер. Мы стояли с ней вместе и гадали, что вы могли отколоть; Селена нервничала, я злилась, сами понимаете. Тут подошел к нам Чайнсби и сказал, что вам достанется, потому что вы похитили чемпионов. И такое выложил, что Олливандер немедленно помчалась на судейскую трибуну; ее, представьте, пускать туда не хотели, МакГонагол спустилась к ней узнать, в чем дело. Я же сначала ушам своим не поверила, можно ли быть таким болваном. Тут Филипс, а он все слышал, спросил меня, буду ли я особенно переживать, если вас исключат – в том случае, конечно, если вы переживете эту ночь. Ну, я достала палочку и так ему вмазала! И меня наказали, слышали вы о чем— нибудь подобном?! – Дора обвела негодующим взглядам присутствующих, дабы вполне убедиться в их сочувствии. – Конечно, следовало хотя бы подождать, когда он достанет свою палочку, но ведь ему совсем ничего не было, нечестно!

Рики вполне разделял ее возмущение, хотя принять Дорино проклятье за «ничего» у него язык бы не повернулся.

— Надо же, — развел руками Уизли. – И как он себя чувствует?

— Еще вечером выписали, — поджала губы Дора. – Им обоим, Филипсу и Чайнсби, велели помалкивать. А Виктор тут же проболтался равенкловцам и, насколько я знаю, пожалел об этом, — хихикнула Дора.

— Говори все, раз начала, — потребовал Ральф. — Его оштрафовали?

— Нет, раскритиковали. Бетси Спок не пришла в восторг от его образа действий. Она с каких пор к вам так неравнодушна? – хитро прищурилась Дора.

— Что ты выдумываешь? – поморщился Рики. – Я ей с гербологией помогал. То есть, Селене…

— Чайнсби попытался ее заткнуть, а она устроила скандал. Говорят, обозвала его злорадным бякоклешнем, — радостно сообщила Дора. – И ходит надутая. А теперь, — ее тон изменился, — я хотела бы знать, что произошло.

Законное требование заставило Артура с недовольным стоном откинуться на подушки. Дора фыркнула. Однако, Рики склонен был подчиниться, потому что он тоже многое хотел бы прояснить.

— Кулон спас мне жизнь. Удушающее заклинание попало по нему и отскочило, — сказал Дик.

— А как рука? – поинтересовался Лео.

— Почти в порядке. Мадам Помфри говорит, я уже завтра смогу взяться за перо.

— Самое странное, ни один кулон не раскололся, — вслух подумал Рики.

— Меня это не удивляет, — сказал Эдгар.

— А правда, что тебя могли сварить? – бестактно поинтересовалась Дора.

— Да, — слабо улыбнулся Эдгар.

Его похитили почти так, как они и предполагали. Эди сам пришел к иве, намереваясь встретиться с Люпином.

— …Я обратил внимание на полную луну, но решил, может, профессору удобнее показать мне что— то, находясь в облике волка. Артур ведь говорил, что он пьет зелье и даже тогда не опасен. Профессор однажды подбодрил меня. Я не сомневался, что именно он прислал записку.

— Подделать почерк – тоже мне проблема, — поморщился Рики. – Достаточно иметь образец. А он ведь работает в Министерстве и кучу бумажек подписывает.

— Кстати, Люпина допрашивали, Дора? Имеет он к этому какое— нибудь отношение? – спросил Лео.

Дора решительно замотала головой.

— Мне только что отец Джорджины Уизли сказал, что нет, — ответила она.

— А как тебя вырубили? – поинтересовался Ральф у Эди. – Мы боялись, ты помер.

— Тряпку с запахом, свежим таким, прижал к носу. Я вдохнул, — напряженно припомнил Эди.

— Все ясно, хлороформ, — авторитетно изрек Рики. – Это не зелье, — пояснил он, — а препарат, применяемый в маггловской медицине. Тому, кто может аппарировать, ничего не стоит его стащить прямо из больницы. Или даже просто купить в аптеке, я не в курсе, разрешает ли закон.

— Выходит, они не побрезговали маггловским средством? – усмехнулся Артур.

— Ну, в этом они далеко не продвинулись. Вчера один Упивающийся смертью без палочки был как без рук, — вспомнил Рики, и вдруг его передернуло.

Воспоминание оказалось очень живым. Если до сих пор он спокойно беседовал о вчерашнем, то теперь, вместе с удивлением, как им удалось все это благополучно пережить, появилось осознание, что это могло кончиться далеко не так бескровно, а вместе с тем и страх, которого вчера, помнится, не было.

— Я больше не стану с тобой спорить, — Артур довольно потер руки. – Одна атака кулоном по башке стоила трех палочкой. Цепочка, конечно, никуда не годилась. Теперь— то уж я попрошу новую.

— Я нарочно отцепил свой кулон, когда боролся. Я знал, что вы не пойдете без меня на Турнир. Рики, — Эди повернул к нему лицо, — мне немного рассказали, как ты разгадал их замысел. Кто бы мог предположить…

Рики пришлось изложить свои вчерашние рассуждения для Доры.

— Почему ты раньше до этого не додумался? – упрекнула она.

— Я ничего не понимал. А потом – полная луна, и я просто сопоставил. Первое сентября, посылка якобы для Лауры. А ведь еще падение трибуны на втором состязании! – вскинулся Рики. – Мы решили, что там должен был находиться я. Но ведь и Эди тоже! По чистой случайности тогда своевременно наказали нас обоих. И никто не пострадал, потому что тот, кого они искали, не появился на поле. О, слушайте! Рональд Уизли сказал, что гриффиндорская мафия знала и приняла меры. Охраняла Эдгара!

Рики не успел вовремя отредактировать фразу, и теперь приходилось не замечать недовольные лица гриффиндлорцев.

— Да, — подтвердил обескураженный Лео, — охраняла.

В палату, многозначительно фыркнув, заглянула мадам Помфри.

— Сейчас выставит, — просекла Дора. – В общем, сегодня вечером директор соберет всех, кто так или иначе принимал в этом участие. И я хочу знать, что там будет. Поняли?

— Тебе отчет в письменной форме в трех экземплярах с подписями присутствующих? – съехидничал Артур.

Глаза Доры по— кошачьи сверкнули.

— Сразу видно, напрактиковался ты с бумажками на взыскании у МакГонагол, — понимающе кивнула она. – Увидимся.

С ней быстро распрощались.

— Надо же, какая шустрая. Вы ей расскажете все? – спросил Уизли у слизеринцев.

— А почему нет? – рассудил Лео.

— Слизеринская банда, — проворчал Ральф.

Поскольку это словосочетание также было его изобретением, а отрицать очевидное глупо, Рики не обиделся.

— Дора бесподобна, — отметил он.

Фельдшер вернулась вместе с завтраком. Поскольку она осталась, Рики воспользовался случаем и расспросил о самочувствии чемпионов.

— У них все в порядке. Я бы выписала всех сегдня же вечером, но администрация считает, что лучше пока держать всех вас подальше от публики, — сказала мадам Помфри.

— Но они должны пройти последнее состязание, — напомнил Дик.

Губы мадам Помфри превратились в ровную линию.

— Насколько мне известно, решение по итогам Турнира уже принято, — объявила она.

Мальчики разом перестали жевать. Кое— кто подавился. Переглянувшись с друзьями, Рики решил, что они ошарашены куда больше него.

Мадам Помфри ничего не добавила, пообещав, что Дамблдор сегодня же лично им все объяснит. Это согласовалось с предупреждением Доры. Впрочем, фельдшер раскрыла этот секрет крайне неохотно. Когда она вышла, пациенты принялись живо обсуждать возможный исход.

— Если по итогам первых двух, точно Ван, — констатировал Ральф.

— Исключено, чемпионы заключили договор пройти все состязания, — настаивал Дик.

Вернулась мадам Помфри.

— Приходили итальянские девочки, сестра чемпионки с подругой. Я сказала, что им сюда нельзя.

— Почему? – возмутился Артур.

— Распоряжение директора, — отрезала мадам Помфри, — чтобы вас не беспокоили.

Последовавшее за этим надутое молчание побудило ее продолжить.

— Я еще раньше отослала мисс Олливандер. Явилась ни свет ни заря. О Нотт я непременно доложу. Ей не объяснишь…

— Зачем? Она нам не помешала, — заявил Артур.

Недовольная такой реакцией на свои заботы, фельдшер ушла, а Рики в себя не мог прийти от разочарования. Ческа хотела его видеть, а ее не запустили – безобразие!

— Нас изолировали, — нахмурился Дик, — как прокаженных в средние века.

— Брось, директор слишком гуманен, не запрет надолго, — ответил Рики.

— С чего, Артур, ты заступился за Дору? Она же тебя раздражает, — напомнил Лео.

— Она и так наказана, — ответил Артур. – А с Тони я бы сам поговорил. Впрочем, стоит ли нарушать правила в конце года?

— Ошибаешься, — ответил Эдгар, глядя в потолок с философской отрешенностью. – Сейчас бы я смотался в Запретный лес.

Рики рот раскрыл от изумления. Оказалось, он не ослышался.

— Надеюсь, это шутка, мистер Боунс?

Рики с трудом подавил желание вытянуться по стойке смирно, непременно возникающее в присутствии завуча. Профессор Снейп, когда хотел, умел появиться бесшумно и некстати. Его сверлящий взор скрестился с взглядом Эдгара.

— Не вполне, сэр, — ответил тот тихо.

— Час от часу не легче, — нахмурился Снейп. – Я каждый год с прискорбием убеждаюсь, что опасность не добавляет вам благоразумия, джентльмены.

— Вы не одобряете нас, сэр? – резковато спросил Рики. – Вчера мы тоже рискнули.

— Я этого не сказал, — Снейп никогда не позволял смутить себя. – Мне лишь странно, что, после вчерашних событий находясь здесь живыми и здоровыми, вы этого не цените. Впрочем, об этом позже. Мадам Помфри сказала, что вы пережили вторжение Доры Нотт.

— Наоборот, — с жаром возразил Ральф, — она нас очень ободрила.

— К чему? – усмехнулся профессор. – К новым подвигам? Не подумайте, что я о вас беспокоюсь, но не хотелось бы, чтобы до конца года вы перечеркнули присужденную вам награду какой— нибудь глупостью вроде того, о чем возмечтал Боунс.

— Награду, сэр? – переспросил Лео.

— Да. Собственно, я зашел, потому что директор просил предупредить вас, — протянул Снейп.

«А я не надеялся, что вы соскучились», — рассердился Рики. Холодность и строгость завуча иногда ужасно его раздражали.

— Сегодня Клуб Единства вернется в штаб. Профессор Дамблдор считает, что вы это вполне заслужили. В пять часов мадам Помфри позволит вам выйти отсюда ненадолго. В вашем штабе состоится собрание. Директор предполагает, что вы не будете возражать.

— Конечно, — брякнул Ральф.

— Премного благодарен, мистер Джордан, только попрошу меня не перебивать. Вам тоже придется дать некоторые ответы. А сейчас, чуть не забыл. Вас хотят навестить две особы. Но мадам Помфри согласна пропустить лишь одну из них. Мисс Олливандер или подругу сестры итальянской чемпионки.

Мгновение Рики колебался.

— Селену, конечно, — постановил Лео…

— Каждый год я из— за вас скандалю, — объявила Селена. – Начинаю считать это своим последним экзаменом.

— Наверное, ты уже научилась пробираться в высокие кабинеты, — подбросил Лео в качестве утешения.

— Как всегда, я втянул тебя,— сказал Рики.

Селена расстроилась, заговорив об этом, и ему стало неловко.

— И всех нас, если на то пошло, — выложил Артур.

— Ну что ты выдумываешь? – поморщился Эдгар. – При чем тут он?

— При том. Не будь его, вас бы не перепутали, — напомнил гриффиндорец. – И, гром меня разрази, хочу знать, чего ради Рики Макарони так засекречен.

— Гром разрази? – удивилась Селена.

— Из фэнтази, наверное, — отметил Рики. Артур задел больную тему.

— Думаете, Дамблдор сегодня объяснит? – с сомнением спросил Дик.

— Мечтать не вредно, — ответил Лео.

— Но вы попробуйте, — посоветовала Селена. – Вас будут вызывать все оставшиеся дни.

— У нас еще 4 года в этой школе и вся жизнь, — обнадежился Рики.

— Храни нас Мерлин эти четыре года, — Артур набожно поднял очи к потолку.

— Я тебя не держу, — обиделся Рики.

— Уизли не откажется от риска, — в свою очередь, рассердился Артур.

— Ты не перестанешь? – накинулся на него Эдгар. – Мог бы убедиться, что Рики не кусается.

— Только шипит по— змеиному, — усмехнулся Рики. – Кстати, — вскинулся он, — что за заклинание?

Лица друзей стали напряженными.

— Рики, — серьезно произнес Лео, — это запрещенное заклинание.

— Пыточное проклятье, за которое отсылают в Азкабан, — просветил Артур.

Рики помрачнел – пояснение Артура ему совсем не понравилось.

— Рики!…— Селена во все глаза уставилась на него.

— Его проще освоить, чем Щит, — не отвлекался Лео, — но это исключительно черная магия. Ты его просто повторил; но так не бывает.

— Я думаю, — произнес Эдгар со значением, так что все повернулись к нему, — что Рики использует не свой опыт.

Друзья оживились.

— Как Гарри Поттер – серпентарго? – уточнил Дик.

— Да. Это возможно, — Эдгар вопросительно поглядел на Рики. – Но, вероятно, тебе передано больше.

— Кем? – резко спросил Ральф.

— А ты про кого подумал? – ехидно парировал Артур.

— Мы уже выходили на него, — раздался спокойный голос Лео.

— И, помнится, Темный лорд исчез как раз, когда Рики усыновили, — напомнил Дик.

— Гарри Поттер ведь стал твоим крестным отцом, хотя ты не Уизли, — констатировал Артур.

— То есть из меня хотели вытянуть способности этого, как его? Вашего пугала? – воскликнул Рики. Он не хотел подавать вида, но ему стало неприятно. Он не так много знал о Том – Чье – Имя – Не – Называют, но достаточно, чтобы понимать, насколько опасным может оказаться такое наследство. Объяснение проливало свет на многое, и все же…

— Рики, это многое объясняет, — тоном «чем ты недоволен?» сказала Селена.

— Но как это получилось? – задумался Лео. – Такие случаи в магии не описаны.

— Гриффиндорская мафия… то есть команда Дамблдора, знает, — не сомневался Рики. – Вчера они поняли, что к чему. Надеюсь, тебя не наказали, как Дору? – обратился онк Селене.

— За что? – удивилась та. – Я Филипса не проклинала.

— Мисс Олливандер, Вы задержались, — вмешалась мадам Помфри.

— Рада, что повидала вас, — кивнула Селена, отступая к двери. – Придется мне теперь скрываться в другом месте.

— Почему? – спросил Эдгар.

— Эйвери ов всеуслышание строит предположения, сколько баллов отвалит мне Дамблдор в этом году. Все вдруг вспомнили два первых курса и ворчат, что я – любимица директора.

Она кивнула и покинула палату.

— А в самом деле, — удивился Эдгар. – Она третий раз требует для нас помощи.

— Следуя логике, директор должен ее терпеть не мочь, потому что каждый раз в конце года ее появление возле его кабинета означает большие неприятности, — решил Лео. – Но Френку этого не понять.

— Хорошая зато у вашего тролля память, — припечатал Ральф.

Весь день палату посещали родственники. Эдгара навестила вся семья в полном составе. Лаура очень нервничала и хотела что— то сказать ему, но ее даже не подпустили мама и старший брат. Немного успокоившись, Ники двусмысленно похвалил Клуб: — Надо же, Эльвира совсем не склонна к авантюрам…

Мать Эди, собравшись с духом, обернулась к Рики.

— Профессор Дамблдор сказал, если бы ты не сообразил вовремя…

На глаза ей навернулись слезы. Рики пожал ее руку, чувствуя, что она все еще боится его.

Им позволили пробыть час. Паломничество Уизли не прекращалось до вечера. Мать Артура заходила несколько раз, потому что ее постоянно вызывали. Рон Уизли принес пакетик всевкусных орешков. Джордж Уизли открыто гордился племянником, но его жена поставила на вид гриффиндорскую неосторожность:

— Удивительно, Артур, ведь с тобой были ученики других колледжей. По— видимому, это заразно, — постановила она.

После обеда возгласы в соседней палате сообщили о прибытии бабушки. Артур вспыхнул и вышел. Рики заметил усмешки друзей, аналогичные его собственной: конечно, гриффиндорец не хотел, чтоб его тискали публично.

Но позже грозная дама все же заглянула к ним. Самая старшая миссис Уизли оказалась именно такой, как представлял Рики – деятельной, заботливой, очень похожей на его собственную бабушку. Ругала она почему— то исключительно внука, вопрошая, неужели он желает свести ее в могилу, а всем остальным очень сочувствовала, хотя ужасалась, как это они в такое вляпались. Рики старательно ловил обычные признаки страха и настороженности, возникающие у магов при общении с ним, но бабуля как будто не выделяла его среди одногодков.

По распоряжению завуча слизеринцам доставили парадные робы. Он почти собрался, когда влетела сова его ленивая. Видимо, в палате ей не понравилась, потому что она вылетела в окно раньше, чем Рики вскрыл конверт.

«С днем рождения, дорогой братишка!».

От потрясения Рики выронил письмо.

— Плохие новости? — встревожился Эдгар.

Рики подобрал письмо и присел на кровать.

— О нет, хорошие. Сегодня я официально состарился на целый год.

Несколько секунд друзья переваривали услышанное.

— В самом деле, — произнес Лео. – С Турниром и всем прочим, я даже как— то… забыл, стыдно признаться.

— Неудивительно, — вздохнул Рики, — и я тоже. В нашей школе не то, что день рождения, собственное имя забудешь.

Далее брат с сожалением констатировал, что если Рики намерен ехать из школы прямиком домой, то ему придется ограничиться приятной компанием миссис Дуглас как минимум на последующие две недели.

— Такие деловые мои родственники, командировки у них, знаете ли, — огорчился Рики. – Даже у папы заказ в Норвегии!

— Я давно думал вас пригласить, — хлопнул себя по лбу Артур. – Моя бабуля говорила, что хочет познакомиться с моими друзьями. Ты как насчет этого?

— Положительно, — ответил Рики, чье настроение немного улучшилось.

«…Насчет писем от Даниэлы, — писал брат, — ты не беспокойся. Я ничего непоправимого не напорол. Просто я договорился с ней от твоего имени, что вы будете вроде как имитировать любовную переписку, чтоы она могла хвастаться подружкам, ну и ты соответственно. Я надеялся, что это поможет вам в итоге, ну ты понимаешь, но если у тебя другие планы, Дан ни на что не рассчитывает»…

Без десяти пять Рики в сопровождении друзей покинул больничное крыло. Мадам Помфри не увязалась за ними. Казалось, в замке никого не осталось, потому что им никто не встретился.

Возле двери их ждали Малфои, Рональд Уизли, профессора МакГонагол, Флитвик и Стебль. Ники и Лаура Боунс стояли напротив. Одновременно подошла, слегка запыхавшись, Нимфадора Уизли.

— Они скоро, — отрапортовала она. – Немного подождем?

Профессор МакГонагол благосклонно кивнула, давая понять, что причина задержки извинительна.

Рики настораживало отстутствие завуча его колледжа.

— А кого ждем? – шепнул Эди сестре.

— Директоров с чемпионами, — вздохнула та и, грустно улыбнувшись, провела рукой по его волосам. Эди оторопело поглядел на нее; Рики тоже посчитал, что такое проявление нежности этой грубиянке несвойственно.

— Вы хорошо отдохнули? – обратилась к ним профессор Стебль.

— Да, спасибо, мэм, — за всех ответил Рики.

— Приготовтесь, — несколько театрально скомандовал Малфой, — сейчас начнется торжественная часть.

Опаздывающаяся группа была довольно многочисленной. Возглавлял ее Дамблдор, но кроме директоров с чемпионов, в нее входили Снейп, Люпин и, конечно же, Гарри Поттер. Последний выделялся на общем фоне своей будничной робой. Рики невольно вспомнил, во что превратилась вчера его парадная.

Директор остановился возле третьекурсников, лукаво улыбнулся и протянул ключ.

— Мистер Макарони, если не ошибаюсь, это Ваша почетная обязанность, — сказал он.

Сколько бы не считал Рики это формальностью, невольно сердце его забилось быстрее. Он повернул ключ, толкнул дверь и посторонился, пропуская других. Директор сразу зажег свечи. Войдя, Рики бросился в глаза на стене, на прежнем месте, портрет Финеана Нигеллуса. Сам портрет, важный как никогда, выслушивал Снейпа. На столе привлекал внимание сверток, вызывающий смутные воспоминания. Лео тоже хмурился, гадая, откуда это здесь может быть. Вдруг, словно поняв, он кивком подозвал Артура, приглашая заглянуть внутрь. Тогда до Рики дошло.

— Мистер Малфой, — позвал он, кивая на сверток, — это не ваше?

Артур выдернул открытку из незаклееной части.

— «Чтоб жена Вас ценила, как мы Вас ценим – на вес философского камня!» – прочел он. – «От восторженных шестикурсниц». Ну, дядя Драко!

Леди Гермиона переводила взгляд с открытки в руке Артура на мужа, растерявшегося впервые на памяти Рики.

— Вы оставили это здесь, когда мы искали бинокль, помните? – заговорил с ним Лео.

— Ты говорил, что везде искал, — осуждающе произнесла леди Гермиона.

— Я сюда входил раз в жизни! – огрызнулся Малфой. – Артур, передай мне!..

Торжственность собрания была поколеблена.

— Попрошу внимания, — тихо произнес Дамблдор. Собравшиеся, неловко отвернувшись от Малфоев, начали занимать места, и поворачивались к Дамблдору с выражением внимательного слушания. Рики привычно уселся во главе стола, и вдруг осознал, как много людей может поместиться в кабинете. Причем почти все косились на него с неодобрением, и теперь это определенно не показалось ему.

«О Мерлин! Я, кажется, должен уступить это кресло директору!» — дошло до Рики. Осознание собственной невоспитанности заставило его окаменеть.

Дамблдор, впрочем, как будто вовсе не заметил ничего неподобающего. Он наколдовал себе стул с подлокотниками и поставил на видное место, словно трон.

— Начнем наше собрание вот с чего, — заговорил он. – Моя прямая обязанность – оглашение результатов Тремагического Турнира. Все присутствующие, если не подходить слишком строго, так или иначе, приняли участие в этом соревновании юных колдунов. Сегодня Гарри Поттер объявит победителя.

Собравшиеся начали оглядываться на знаменитость. Рики едва сдержал раздраженное фырканье.

Впрочем, Гермиона Малфой, бросающая поминутно жадные взгляды на сверток, кажется, пропустила директорское обещание мимо ушей. Но остальные бдительно следили за ходом его мысли.

— По итогам прошедших публично состязаний лидером считался представитель «Цимэна», Ван Пэн. Однако итог подводит третье состязание. Оно состоялось вчера вечером при участии всех чемпионов.

Директор умолк. Рики чувствовал, как одинаковые вопросы и возгласы буквально рвутся из груди каждого. Никто так и не озвучил.

— Мистер Уизли готов объяснить нам сущность последнего поединка. Рональд?

Прежде чем заговорить, Уизли поднялся и поправил робу. Рики и раньше замечал, что в отличие от Малфоя, ему не очень приятно всеобщее внимание.

— В Министерстве магии третье состязание утверждалось под названием «Освобождение невинной крови». Предполагалось, что Чемпионам предстоит вызволить попавших в ловушку единорогов. Тем не менее, название соответствует событиям прошедшей ночи. Поэтому Чаша окончательно остыла. Это значит, Турнир завершен, — Уизли закашлялся и сел.

— Право огласить результаты предоставляется Гарри Поттеру, победителю последнего Тремагического Турнира в Британии, — передал слово Дамблдор.

— Мне, право, неловко от моего задания, — обратился крестный к чемпионам, — каждый из вас оказался на высоте. Но правила есть правила. Итак, согласно свидетельству мистера и миссис Малфой, а также свидетельству кентавра, пожелавшего сохранить инкогнито, которые некоторое время наблюдали за ходом боя, выбирая удобный момент для вмешательства… Так, к чему это я? А, да, первой была устранена из битвы мисс Консуэло Этерна. Затем, с небольшим опозданием – мисс Эльвира Паркинсон. Ван Пэн дольше всех продержался на ногах и вернулся к обороне после контрзаклятья. Таким образом, по решению жюри, утвержденному сегодня в полдень в Министерстве…

«Теперь точно не я один жажду его придушить» — не сомневался Рики, негодуя на тягомотину.

— …Ван Пэн объявляется победителем Тремагического Турнира «Хогвартс» – «Цимэн» – «МентеСана». Мои поздравления, — Поттер протянул китайцу руку для пожатия под приличествующие случаю аплодисменты. Чемпионки улыбнулись – вначале искренне, а потом с некоторой обидой.

— Это не все, — вмешался директор, призывая к тишине одним своим видом, — мистер Уизли хочет кое— что добавить.

Рики считал, что Уизли ничего подобного не хочет, и тем не менее пришлось ему снова вставать.

— Вследствие того, что чемпионы пресекли серьезное преступление, наш отдел подал в Министерство прошение, которое было удовлетворено. Мисс Консуэло Этерна и мисс Эльвира Паркинсон получат премии, равные половине награды за победу в Турнире. Чемпионы будут награждены соответствующими орденами, и, — Рон вопросительно глянул на Дамблдора, — не только чемпионы, насколько я понял?

Рики не мог не заметить, насколько это улучшило настроение девчонок.

Поднялась Минерва МакГонагол, прокашлялась и сказала.

— Министерство магии по рекомендации профессора Дамблдора присудило орден «За храбрость» Клубу Единства.

— Мы его на стену повесим? – быстро спросил Рики, успевший понять только то, что один орден на всех – это жульничество и лучше бы уж дали деньгами.

Профессор плотно сжала губы, из чего Рики понял, что такое отсутствие должного благоговения кажется ей оскорбительным.

— Как сочтете нужным, Ричард, — сказала она. – Лично я бы не позволила такой ценности пылиться.

— Не стоит решать это немедленно, — мягко оборвал ее профессор Дамблдор. – У Вас будет время проинструктировать наших подопечных, Минерва. Награждение чемпионов – приятная обязанность, которая, увы, завершилась. Нам предстоит непростой разговор о том, чему мы научились за этот год. Я говорю, прежде всего, о бдительности.

— Сэр, нельзя сказать, чтобы мы ею пренебрегали, — беспокойно произнесла мама Артура.

Рики сверлил директора глазами, пытаясь его хоть немного загипнотизировать. Он до последнего не знал, что старая гвардия охотится за Эди – он, единственный, у кого была все же ниточка. Откуда же об этом пронюхала гриффиндорская мафия? Впрочем, тогда, в Косом переулке, с ними находился еще один человек…

— Леди Гермиона, — воскликнул Рики, — Вы неспроста купили то зеркало!

Крайне недовольная, что ее отвлекли от любования долгожданным пакетом, Гермиона резко кивнула.

— Не торопитесь, Ричард. Присутствующие здесь не все понимают, о чем речь, — напомнил завуч «Слизерина».

— Увы, Северус, Вы правы. Я должен извиниться перед гостями «Хогвартса» за то, что мы умалчивали о некоторых сложностях. Наши юные ученики оказались свободны от излишней тревоги за сохранение лица, когда попросили о помощи всех чемпионов. Думаю, урок доверия – главный, что мы должны извлечь из ушедшего года. В итоге вы, уважаемые коллеги, все узнали, и самым явным образом. Как вспомню исчезновение чемпионов… — Дамблдор покачал головой.

— Предполагаю, дорогой профессор Дамблдор, Ваше молчание объясняется распоряжением министерства, — произнес Цянь— цзы.

— Не беспокойтесь, мы знали, куда едем, — синьора Джиовинеза улыбнулась и чуть подалась вперед. – Надо признать, настоящее испытание полезнее для наших учеников, — гордый взгляд в сторону Консуэло напомнил Рики Пита в те моменты, когда он полностью одобрял действия младшего брата. Она совершенно не расстроилась результатами Турнира. За ее словами угадывалось: «Пройди все как запланировано, мы бы проиграли».

— В Косом переулке мистер Ричард Макарони перечислил для мистера Боунса признаки вещества, из которого сделано зеркало. Через минуту Боунс во всеуслышание огласил их. Это послужило знаком для преступников, — кратко пояснил Дамблдор. – Нам повезло, что Гермиона оказалась там.

— Я купила зеркальце, хотя и опасалась, что оно под заклятьем, — сказала Гермиона, — и отдала Драко на экспертизу.

Рики представил, какой ультиматум она поставила мужу, всучивая дамскую безделушку и требуя самой тщательной проверки.

— Я уж на что его только не проверял, но оно было совершенно чистым, — к Драко, казалось, вернулись остатки былого раздражения. – И тогда… Я могу говорить все?

Директор кивнул. Но Драко дождался, пока то же самое сделает Снейп.

— Я не имею права рассказывать членам своей семьи о делах, переданных мне как эксперту. Но в данном случае задание поступило неофициально. Я рискнул показать зеркало моему отцу. Он был Упивающимся смертью, — он насупился и умолк.

— Люциус Малфой без колебаний опознал материал, которым отделана крышка зеркала, — продолжил за него Снейп.

— Чешуя василиска, не так ли? – дружелюбно прищурился Цянь— цзы.

— Да, собранная лично Сами – Знаете – Кем, — подтвердил Дамблдор. – В свое время им было сделано много разных предметов. Каждый раз, как они всплывают в продаже, это сигнал для авроров.

Среди взрослых слушателесь поднялось приглушаемое волнение. Для Рики же слово «василиск» было подобно удару молнии. Он нарисовал существо, которое никогда не мог увидеть. Выходит, тварь имела отношение к заговору против Эдгара? Откуда она взялась?

— У Гермионы хорошая память, — с гордостью молвила МакГонагол. – Она точно восстановила картину вашего тогдашнего разговора.

— С того момента Эдгара Боунса и Ричарда Макарони охраяли авроры, — продолжал Дамблдор. — Первого сентября выяснилось, что подстраховались мы своевременно. Тогда преступникам все же удалось…

— Сэр, позвольте мне, — выдавила Лаура Боунс. Рики заметил, что руки у нее дрожат. Ники с Эльвирой обменялись беспокойными взглядами.

— Не стоит, детка, — сказал Гарри Поттер. Его манера ободрять и сейчас показалась Рики неуместно покровительственной. – Ты ведь не виновата.

— Конечно, — возмущенно подтвердила МакГонагол. При всем желании она не сумела бы заинтриговать аудиторию сильнее.

— На Лауру наложили заклятье подвластья. Она должна была поместить в чашу заявку с именем брата. Как в случае с его дядей Гарри Поттером, Эдгар предполагался представителем от четвертой фиктивной школы. Когда выяснилось, что чаша закодована таким образом, мы просчитали, у кого наилучшая возможность сделать выбор за Боунса. Логичной представлялась кандидатура старшей сестры, потому что у Упивающихся смертью определенно была возможность наложить заклятье на нее.

— Я не понимала, что со мной происходит, но не пошла к мадам Помфри, потому что думала, что она заподозрит меня в симулящии, — шепнула Лаура. Сидящий рядом Ники похлопал ее по руке.

— Я наблюдала за моей подопечной, — с достоинтсвом доложила МакГонагол.

— Благодаря опеке завуча «Гриффиндора» заявку мы прехватили и уничтожили раньше, чем она попала в чашу.

— Вы хорошо работаете, — похвалил Цянь— Цзы.

— Это высокая оценка, мастер, — Ниифадора Уизли склонила голову в легком поклоне.

— И все же, двух вещей мы бы никогда не поняли, — вновь заговорил Дамблдор. – во— первых, надо отдать должное замечательной логике мистера Нигеллуса. Сцену в баре мадам Розмерты видели несколько десятков магов, но только Вам, юноша, пришло в голову связать склонившихся над каплями дам с пропажами ингредиентов.

— Просто тот тип устроил сцену. Я недавно прочел, что люди не стремятся быть замешанными в скандал. Поэтому тот человек был заметен ровно настолько, чтобы его не желали замечать, — пояснил Лео.

— Выроятно, вы правы, — кивнул Дамблдор. – Еще следут воздать по заслугам мистеру Макарони, сумевшему без наших сведений разгадать, кому грозит опасность. Мы не могли предвидеь, когда нанесут решющий удар, кроме того, отвлекались на Турнир. В связи с вышесказанным, я начисляю Нигеллусу и Макарони, дайте подумать… по 200 очков.

Рики вдохнул, но позабыл о выдохе. Столько набрал их факультет за два семестра!

— Надо же, Гарри!… — воскликнул Рон Уизли.

Изумление на лицах товарищей понемногу уступало место недовольству – теперь— то «Слизерин» точно получит кубок!

— С днем рождения, Рики! – шепнул Эдгар, единственный способный на подобное бескорыстие.

Напоминание достигло того эффекта, что Рики окончательно пререстал что— либо соображать.

— И по сто всем ученикам «Хогвартса», сражавшимся на холме, — добавил директор.

Это подняло настроение даже гриффиндорцам.

— Хотел бы я взглянуть на рожу Виктора Чайнсби, когда до него дойдет, — сказал Ральф. – А то Тони постоянно психует, даже неинтересно.

— Ему я сам сообщу, если получится, — решил Артур.

— Теперь вы можете идти по своим делам. Кроме тех, кого ждет обратно мадам Помфри, — осчастливил Дамблдор.

Первыми на свободу вырвались Малфои. За ними – директора с чемпионами и МакГонагол. Снейп задержался. Видя, что ученики не расходятся, Рики поднялся с кресла – закрыть дверь. И услышал возмущенный шепот Уизли:

— Я там был, Малфой. Говорю тебе, чашу специально передвинули на солнце…

Рики вернулся в комнату, где Ники и Эди окружили понурую Лауру. Сам Рики не счел нужным посочувствовать этой вредной особе. Артур восторженно рассказывал что— то маме.

— Джентльмены, даже орден от Министерства не дает вам право задерживаться, — разрушил идилию завуч «Слизерина».

— Орден тоже – подарок ко дню рождения Рики, — не сдержался Дик. Снейп искоса глянул на него.

— Я хотел спросить Вас, сэр, — Рики повернулся к завучу, — почему чашу передвинули на солнце?

— Чтобы она загорелась, конечно, — проворчал Снейп и вскинулся. – А Вы откуда знаете?!

Благоразумные старшеклассники очень постарались притвориться, что их здесь нет.

— Разве это важно, сэр?

— Я не стал бы разглашать школьникам информацию, недоступную начальникам отделов Министерства, — холодно произнес Снейп. – С какой стати вы думаете…

— Потому что у Рики день рождения, — беспечно заявил Ральф. Рики посчитал, что это уж слишком, но, к его удивлению, взрыва не последовало. Лицо профессора перекосилось в усмешке.

— Тоже мне редкое событие. Или вы предполагаете, что в будущем году уже ничего подобного не наступит? Если бы не больничное крыло, вы бы сейчас отправились в трофейную и чистили кубки до конца года.

Резко поднявшись, профессор прошелся по комнате.

— Чаша, — отрывисто бросил он, — предмет особой ценности и хранится упакованной. В общем, когда ее обнаружили, упаковка была повреждена, а местоположение изменено. На новое место регулярно падали прямые солнечные лучи. Никаких выводов, — предупреждающий жест в сторону открывших рты, — потому что авроры не имеют никаких улик. Возможно, это просто небрежность. И попрошу без фантазий. У Министерства хватает забот и без домыслов 14— летних волшебников.

Он рывком распахнул дверь.

— Надеюсь, мне не нужно опасаться, что по дороге к мадам Пофри вы свернете не туда. Конечно, трудно просадить столько баллов за оставшиеся дни, но это – для обычных учеников. Мисс Боунс, с Вами хотела переговорить профессор МакГонагол.

…— Выходит, кто— то проник в хранилище ассамблеи магов? – уточнил Эдгар, когда они достаточно отдалились от штаба. Этот факт отчего— то обеспокоил его больше, нежели обсуждение вчерашнего столкновения.

— Постороннему это просто невозможно, — заявил Лео.

— Помните, гвардия темного лорда пролезала везде, — напомнил Дик.

— Добрый вечер, джентльены.

Голос настораживал опасной вкрадчивостью – как будто по бархату размазали бяку. Рики глазам своим не верил – там, где только что было пусто, стояла Рита Вриттер собственной персоной и улыбалась, как акула. Он успел заволноваться, а не появилась ли она в штабе. Впрочем, рядом не зависало перо с пергаментом.

— Имею честь видеть перед собой героев? – сладко произнесла она.

— Мы не даем интервью, — решительно отрезал Уизли, всем видом воплощая разъяренный символ своего колледжа.

Вриттер опешила, но явно не разочаровалась.

— Не волнуйтесь, — заговорила она уже прохладнее, — статью я отправила. Но хотела бы прояснить с вами одну маленькую деталь. Вы всегда в гуще событий, так мне сказали. Это правда? – она въедливо уставилась на ребят.

«Неужели догадывается?» — пронеслось в голове Рики.

— Вы, случайно, не делали что— нибудь необычное во время первого состязания?!

— Не понимаю, — сказал Дик.

Вриттер наступала на него, не отрывая взгляда от значка на его робе.

— Ты не мог бы мне сказать, с чего началось первое состязание? – спросила она.

— С боггарта. Страх Консуэло появился первым, и она выронила платок из— за пояса, а Ван заточил своего в фигурку на поясе… С какой стати Вы меня допрашиваете? – возмутился Дик. Члены Клуба столпились в кучу.

— Надеюсь, у меня нет оснований, — угрожающе произнесла Вриттер. – Тем лучше для вас. Отлично, если вы в самом деле меня не понимаете.

— Я все расскажу профессору МакГонагол, — сказал Эдгар.

— Да? – вскинулась Вриттер. – Полагаю, она забеспокоится не меньше, чем за свою лучшую ученицу. Кстати, кто из вас мыл посуду? Гермиона Малфой в полном восторге.

— Мы не знали, — удивился Рики.

— Еще бы! Похвали хулиганов…Впрочем, — заговорила она вновь дружелюбно, — я ведь хотела поблагодарить вас. Вы спасли мою свободу и репутацию, не так ли? Спасибо. До встречи, — пригрозила она напоследок и медленно удалилась.

— В такие моменты я думаю, что лучше бы никогда не брать в руки детектива, — с отвращением бросил Лео.

— Ты что? А моя тетя, Эльвира, леди Парвати? – перечислил Артур.

— Интересно, кто ее на нас натравил? – задумался Дик. – Виктор или Тони Филипс?

— Или Френк Эйвери, — добавил Рики.

— Они сами скажут, — предположил Эдгар, — а нам лучше не задерживаться.