Исход земной цивилизации. Война (гет)

Обелиск памяти солдат Нибиру, погибших в гражданской войне пятидесятилетней давности, разлетелся на куски, попав под обстрел анкийских истребителей, преследующих строй противника. Целью нападения на Ресети-Ири было уничтожение связи с Землей. Это были гигантские пирамиды, подобные пирамидам Хеопса, которые из-за найденных там мумий ошибочно были приняты людьми за гробницы. На самом деле пирамиды Земли и Нибиру служили мощными передатчиками сигналов.

Планета, незнакомая анкийцам, представляла собою сплошные зеленые джунгли, и вряд ли нашелся хотя бы один уголок, где на Нибиру властвовала пустыня. Огромные океаны омывали берега не менее крупных материков. Города у побережий, на равнинах и ущельях гор открывались перед пилотами незнакомой архитектурой. Подобно спускающимся с холмов рисовым полям, многоуровневые районы простирались на сотни километров, поражая своей масштабностью. Здания с золотыми крышами ослепительно сияли в свете солнца, но только там, куда еще не дошел огонь войны. В разрушенных городах крыши покрыла копоть. Величественные памятники царям и героям на площадях с невероятной красоты фонтанами постепенно превращались в руины. Нибируанцы, пытаясь спастись, бежали по улицам, исчезая в подземных переходах в надежде на спасение. Несомненно, под поверхностью Нибиру была сеть бункеров на случай войны. Анкийцы старались не палить в жилые дома, а уничтожать только стратегически важные объекты.

То же самое происходило и на Земле, только здесь, напротив, велась ожесточенная борьба за сохранение военных баз, городов и средств коммуникации. Вашингтон превратился в пепелище, пятиугольник Пентагона пылал, словно ведьмин костер, поднимая в небо столп черного дыма такой величины, будто в столице США повторился последний день Помпеи. От Бад-Тибира, древнего величественного города посреди Сахары, в перспективе могло ничего не остаться. Землю сотрясали взрывы, под пеленой пепла в изломанных позах нашли последнее пристанище анкийцы, положившие свою жизнь, чтобы избавить родную планету от нибируанцев.

Если бы Ребекке довелось увидеть Тель-Авив, столь горячо любимый ею город, сейчас, она бы в бессилии упала на колени, глядя на разнесенные ударами с воздуха любимые улицы — бульвар имени графа Ротшильда едва ли был узнаваем, в сохранившихся зданиях были выбиты стекла, а на улице Монтефиор горел израильский истребитель. Звезда Давида на сохранившемся хвосте едва различалась, облизываемая языками беспощадного пламени. Отель Херодс на Гордон Бич протаранил нибируанский бомбардировщик, подбитый анкийским эскадроном над Средиземным морем.

Лишь вечный Иерусалим пока стоял, будто все еще в силах защитить жителей своей нерушимой стеной. Из храмов и мечетей доносились бесконечные молитвы Богу. Кто-то стоял посреди улицы, обратив лицо и раскрыв объятия разрываемому гулом реактивных двигателей небу, готовый к Судному Дню. Города, оказавшиеся вблизи анкийских и нибируанских баз, пылали рыжим пожаром. И лишь в отдаленных уголках не велось никаких военных действий ввиду отсутствия там стратегически важных объектов. Сколько погибло гражданских и сколько военных со стороны анкийцев и людей? Страшное число жертв неумолимо росло. Жестокое побоище, на которое решилась Ривка и отец Мардука, планируя нападение, обещало превратить и Землю, и Нибиру в две большие братские могилы. Не было сомнений, что груз вины еще настигнет Ривку, но сейчас нельзя было опускать руки. Глядя на нее и Александра, солдаты и простые диспетчеры крепли духом. И им обоим ни в коем случае нельзя было спасовать.

— На нас летит строй штурмовиков, — сообщил командующий соседним флагманом — сын генерала Коскинена. — Они прорвали кольцо осады, сэр! Нибируанцы не впускают нас в Ресети-Ири!

Александр помрачнел и потер виски. Изучив вооружение флагманов, он пытался рассчитать силы, ведь они отнюдь не увеличивались. Оборона Нибиру, дав трещину, позволила вторгнуться на планету, но явно не из-за отсутствия боеспособности. Уловка с фальшивым сигналом сработала, в то время как анкийцы напали с другой стороны по совету Энки, знавшего слепые пятна в защите Нибиру. Силы были примерно равны, но анкийцам ни в коем случае нельзя было терять флагманы.

— У нас есть восемь ядерных ракет, и теперь самое время пустить их в ход, а часть прибывающей эскадры под командованием полковника Живковича должна встать на оборону флагманов, — он взглянул на того, недавно прибывшего на базу со своими бойцами.

— Но, мой господин, мы и так принесли много разрушений на вашу родную планету, — Геб, конечно же, прекрасно помнил о ракетах на борту флагманов, но пускать их в ход собирался только в крайнем случае.

— Направить ракету на Ресети-Ири. — назвал Александр точку столкновения — северный город Нибиру, в его центре находилась главная пирамида связи, уничтожение которой оборвет военное соединение между их командными пунктами, но главное, лишит пилотов на Земле связи. — Приказ всем истребителям уйти из зоны распространения.

Древнейший город Нибиру, самый первый от начала времен, окажется уничтожен его коротким приказом. В командном пункте повисло молчание. Даже операторы, поддерживающие связь с бойцами, на миг прекратили переговоры. Анкийцы хоть и привыкли к военному режиму, но они никогда не были кровожадными.

— Александр, быть может, не стоит торопиться? У них и так нет преимущества из-за внезапности нашего вторжения, — Ривка положила ладонь на плечо мужа, пытаясь отговорить от опрометчивых действий, хотя для применения ядерного оружия была довольно веская причина.

Он посмотрел на нее с яростью, губы его побелели.

— Ребекка, ключ от нашей победы заключен в этой пирамиде. Без нее нибируанцы слепы, как кроты. Если они потеряют связь с Землей, то станут куда более уязвимы.

— Я понимаю, но разве мы можем быть настолько жестокими, чтобы уничтожить целый город вместе с его мирными жителями? — строго, почти по-матерински укорила она.

— Несколько часов назад ты приняла решение поставить на кон миллионы жизней людей, а теперь жалеешь народ, который повинен в людских страданиях? И именно ты оставила анкийскую столицу, зная, что она превратится в руины… Ребекка, если мы не разрушим пирамиду, то ядерные ракеты с Нибиру полетят на нас...

Она напряглась, стараясь отогнать непрошеное чувство вины. Ривка осознавала, сколько жизней унесет война, начавшаяся по ее приказу, но не хотела невинных жертв, которые причинит ядерный удар. Земля была местом основной битвы, и если нибируанцы выпустят ракеты с Нибиру, то это грозит тотальным уничтожением двух рас. Однако уничтожение пирамиды собьет навигацию.

— Господин прав, мы должны запустить ракеты первыми. Их жизни против наших, — рассудил Геб, хоть слова дались ему нелегко.

— Однажды я уже совершил просчет, позволив Нинурте и Нергалу атаковать меня первыми. У меня не возникло мысли, что только из-за желания поквитаться со мной они могут сравнять с землей Содом, Гоморру и еще три города того региона. Радиация распространилась почти по всей планете, и людям едва удалось выжить. Больше я такой ошибки не совершу, — голос Александра стал жестче, увереннее. — Ты должна верить мне, потому что у нибируанцев не возникло бы сомнений напасть первыми. Возможно, пока мы говорим, они уже готовы к запуску собственных ракет.

В серых глазах Ривки все еще было отчетливое сомнение, но теперь, когда Александр был свободен, она должна была отпустить вожжи правления, позволив ему самому решать, что нужно делать, ведь он знал намного больше о нибируанцах, чем она, Геб и все остальные. Только как принять на себя груз вины за гибель мирных жителей Нибиру? Чем они, защитники Земли, в таком случае были лучше? Из-за их нападения противник уже нес серьезные потери, так почему же именно сейчас в Ривке взыграло чувство вины? Но все было очевидно, ведь теперь это было направленное истребление, а не случайные жертвы во время военной операции. Вот в чем была эта чудовищная разница...

— Геб, Выполнять приказ! Запуск ракеты на Ресети-Ири! — твердо повторил Александр.

— Хендерсон, готовность номер один.

— Да, сэр! — ответила та без тени сомнений.

Ривка оцепенела, не в силах пошевелиться; своими действиями анкийцы несли разрушение в мир, о котором почти ничего не знали. У всех нибируанцев, что окажутся в радиусе взрыва, не будет ни секунды на то, чтобы попрощаться со своими близкими. Женщины, дети, старики — все превратятся в пепел в момент взрыва, не успев даже почувствовать боль. Александр выглядел уверенно в своем решении, но иначе он не мог, его рука не должна дрогнуть, ведь взгляды и сердца анкийцев обращены только на него одного. И только Ривка, державшаяся долгие семь с половиной лет, не единожды отдававшая смертельные приказы, внезапно на ослабевших ногах села в кресло по правую руку от мужа.

Она сама спланировала кражу этих ракет, но все же искренне надеялась не пускать их в ход. И вот, глядя на то, как одна из них покинула пусковой шлюз, устремившись к планете, затаила дыхание, почувствовав сухость во рту.

— Сэр, перехватчик, — обернувшись, сообщил оператор, получив сообщение от командира эскадрона с орбиты. — Он несется прямо на ракету.

— Хендерсон, выпускай вторую… — будто бы равнодушно приказал Александр, но Ривка видела, как пульсирует на его виске жилка, выдавая истинные чувства.

— Да, сэр…

Первая ракета, не достигнув цели, взорвалась, встретившись нос к носу с героическим нибируанским пилотом, направившим самолет в нее. Зато вторая ракета, словно стрела, пущенная метким лучником, ворвалась в атмосферу и через несколько мгновений поверхность планеты в точке удара подёрнулась и пошла кругами, точно водная гладь от брошенного камня.

Командный пункт флагмана несколько мгновений находился в молчании, пока с Нибиру не донеслись первые сообщения.

— Цель уничтожена, эскадра анкийцев успела покинуть зону распространения.

— Такеда, что с нибируанским сигналом? — не своим голосом спросил Геб, все же присев в кресло возле своего господина.

Пальцы японца порхали над приборной панелью, на дисплее перед ним производились какие-то незнакомые Ривке замеры и расчёты.

— Сэр, связь Нибиру с Землей нарушена! — отрапортовал тот, и тотчас по кораблю прокатилась волна восторженных возгласов; пилоты, участвовавшие в бою и слышавшие вести из своих передатчиков, наверняка вздохнули с облегчением или же тоже закричали от радости; по новому приказу с новым приливом сил они ринулись в бой, сокрушая вражеский флот, и будто и не было никакого волнения за жизни миллионов нибируанцев...

Александр бросил через плечо приказ готовить к вылету шаттл.

— Господин, там ведь еще не безопасно, наши силы хоть и перевешивают, но война еще не окончена.

— Энлиль не может скрыться, Геб, — сжав кулаки, сказал Александр, — я должен убить его лично, и тогда по нибируанским законам займу трон я или мой отец. И ни у кого не возникнет сомнений, что переворот совершен. Подготовить вылет до Экалати! — уже с нажимом повторил он.

— Но как же наследный принц? — спросила Летти, отвлекаясь от переговоров.

— Мертв, — сквозь зубы злобно сообщила Ривка, ощутив даже прилив сил из-за совершенного возмездия за свои страдания. — Здание, в котором он находился при атаке, рухнуло в считанные секунды. У него не было ни единого шанса на спасение.

— Нинурта мертв… — на выдохе повторила Летти, решив поначалу, что ослышалась; она смотрела на Ривку, в чьих глазах вновь появилась решимость и даже жестокость.

Летти некогда гордилась принадлежностью к клану Нинурты, она никогда и подумать не могла, что ей доведется увидеть его воочию и еще невероятнее было то, как она внутренне радовалась вести о гибели этого мерзавца. Она знала, что Ривка пережила несколько месяцев унизительного рабства в его постели на коротком поводке. Даже для анкийцев, старающихся поддерживать чистоту своей крови, подобный инцест с биологическим отцом казался просто немыслимым. И безумный блеск в ее глазах вперемешку с темным удовлетворением от осознания факта его кончины выглядел более чем уместно.

— Я с тобой, — сказала Ривка, следуя за Александром к электрокару; всего четыре часа они провели на флагмане, чтобы вновь его покинуть. — Битва еще не окончена, я не могу отпустить тебя одного. Это слишком опасно.

— Нет, ты здесь за главную, Ребекка. Один из нас должен остаться тут. Это приказ, — и, развернувшись на каблуках, он направился к рядовому, что должен был сопроводить его до зиккурата.

Она хотела было что-то сказать, но лишь застыла на месте, глядя в его удаляющуюся спину.

— Полковник Живкович, необходимо сопровождение Великого Анкиа на Нибиру в столицу, — раздался командный голос Такеды, общавшимся с командующими эскадронами, только что прилетевшими на флагман.

Александр взошёл на трап уверенной походкой, не имея никаких сомнений насчет правильности своего решения. Чем быстрее он убьет Энлиля, тем меньше жертв будет в этой кровопролитных войне, которую он рассчитывал закончить быстро…

* * *

— Бен, отойди от стремянки, быстро! — не своим голосом рявкнула Ривка, никогда до этого не позволявшая себе общаться с другом в приказном тоне.

— Анкиа только что приказал мне следить за тобой в оба глаза и не выпускать в открытый космос. Его приказ выше рангом, — с усмешкой бросил тот, буквально перегородив ей дорогу.

— Когда это ты успел стать верным слугой моего мужа? — нервно бросила Ривка, глядя как скрывается в шлюзовом отсеке шаттл Александра.

— А вот это уже оскорбление, — шутливо бросил Бен, понимая, что Ривка на взводе. — Послушай, не надо делать резких движений. Здесь ты в безопасности, и это именно то, что ему нужно. Позволь ему самому завершить начатое тобой дело. Он взрослый мальчик, не надо так его опекать.

— Перестань заговаривать мне зубы, Бен, время уходит! — процедила Ривка и в следующую секунду, совершив обманный маневр, попыталась оттолкнуть его.

— Что за ребячество, госпожа канцлер? — улыбка на его самодовольно лице раздражала ее все больше.

И тогда она достала пистолет и направила прямо на него.

— Бен, я не шучу, отойди, — губы ее подрагивали от гнева, а крылья носа трепетали в нетерпении.

Но он только закатил глаза и поднял ладони вверх.

— Ты действительно не понимаешь, как для него важна твоя безопасность?

— Не время препираться!

Позади нее уже собиралась охрана, по-видимому, упустившая беглянку из командного пункта.

— Госпожа канцлер, опустите оружие! — крикнул один из военных, приставленный к ней Гебом.

И тогда, понимая, что она не отступится, Бен только дёрнул бровями, и она все поняла сразу. Секунда, шаг в сторону, и Ривка уже на скорости ветра взлетает по стремянке и, прыгнув в самолет, опускает крышку. Из кабины она с удивлением замечает, как Бен, о физической подготовке которого она и не знала, ловко раскидывает маститых вояк, крича ей, чтобы она поторопилась.

Надеть летный комбинезон у нее не было времени, поэтому из всей экипировки на ней оказалась только летная маска с трубкой для подачи кислорода.

— Летти, открывай шлюз вертикального взлета! — приказала Ривка, зная, что та ее услышит и повинуется.

— Ты уверена, Ривка? — уточнила Летти на всякий случай, понимая, что Геб и Александр будут весьма недовольны.

Но Ривка не ответила, и когда оказавшийся под ней по странному стечению обстоятельств истребитель с Лахму с ее именем и эмблемами Красных Волков и Ордена Шемеш, оторвался от покрытия зиккурата на реактивно-реверсивном двигателе и взмыл к потолку, где уже открылся шлюз, она краем глаза успела уловить, как все же скрутили и уложили на живот Бена. Удивительно, как мало на самом деле знала о нем Ривка.

Отправившись вслед за Александром, она, может, и не осознавала опасности, таящейся в ведущейся на Нибиру битве, но второй раз не могла отпустить мужа в неизвестность. Последний его подобный приказ оставаться в безопасности закончился весьма печально. Одна-единственная мысль, что Ривка снова может его потерять, послужила спусковым крючком к действиям.

Как же давно она не выходила в открытый космос, пилотируя истребитель. Болезненными, но светлыми и даже неуместными чувствами кольнули воспоминания о недолгих счастливых месяцах на Лахму. Тогда Ривка и подумать не могла, куда занесет ее судьба, для нее существовали только небо Марса, запах начищенных сапог и любовь подполковника соседнего испытательного эскадрона. Кажется, счастливее времени в ее жизни и не было. Как судьба могла оказаться настолько непредсказуемой, что сначала забросила Ривку в незнакомый ей мир, тайный анклав, неизвестный простым людям… Марс оказался и вовсе колонизованным многие тысячи лет назад, а надо всеми стояла высшая нибируанская раса, которой поклонялись кланы, ошибочно полагая, что их предки благородны и величественны. Как нелепо. Нибируанцы были обыкновенными варварами, уничтожающими прекрасную планету — дом людей и анкийцев. И пускай нибируанцы считали Землю лишь своей колонией, а ее обитателей — рабами, но Земля более им не принадлежала, и люди имели право на нормальную жизнь.

Ривка видела строй, охраняющий шаттл Мардука, и старалась держаться поодаль.

— Канцлер, вернитесь на флагман, вы нарушаете приказ верховного главнокомандующего, — раздался чуть скрипучий голос Геба в наушнике.

— Генерал Геб, вы долгое время командовали флотом, не вижу причины менять командующего сейчас.

— Не терпится стать царицей Нибиру, госпожа канцлер? — раздался насмешливый голос Летти в эфире, и Ривка удивилась неожиданной развязности подруги, которая всегда была дотошно дисциплинированной.

— Хендерсон, еще слово и вы будете отстранены за нарушение приказа! Это вы позволили канцлеру вылететь! — бросил Геб; затем, понимая, что Ривка не свернет с пути, добавил: — Держитесь общего строя. Майор Живкович, у вас пополнение. Ривка-1 на подлете, это истребитель канцлера, взять его в кольцо.

Не прошло и пары секунд, как в эфире раздался грозный голос Александра:

— Ребекка! Как ты посмела нарушить мой приказ?

— Мой господин, — сквозь зубы проговорила она, слыша этот вопрос в который раз, — ваша жизнь теперь под моей ответственностью. Я не могу позволить вам рисковать в одиночку. Больше никогда не пытайтесь от меня избавиться, — упрямо заявила она, начиная злиться. — Геб прекрасно справляется с командованием. Он готовился к этому много лет.

— Синий-1, у нас проблемы, — раздался мужской голос одного из пилотов, и Ривке он показался знакомым.

Стоило им приблизиться к орбите Нибиру, как, словно рой растревоженных пчел, на них бросились штурмовики, прорвавшие осаду. В космосе не передавался звук, поэтому битва началась будто бы в полнейшей тишине. Ривка успела сманеврировать в центр кольца, в котором находился и шаттл Александра, прежде чем в нее попал заряд лазера из несущегося навстречу истребителя. Она, выбрав положение над шаттлом, чтобы не зацепить своих, открыла ответный огонь.

— Синий-3, Синий-4, в первую линию! — скомандовал Живкович, и два боковых самолета перестроились вперед, образовав линию из четырех истребителей. — В атаку!

Строй ринулся вперед, сбивая врага. Разлетевшись в стороны, нибируанцы развернулись и начали нападение с флангов.

— Канцлер, оставайтесь на месте, — жестко приказал Живкович, увидев, что она обгоняет их, чтобы присоединиться к первому строю.

— Ребекка, немедленно вернись в кольцо! — гаркнул Александр, и в тот же момент пущенный ею заряд оторвал крыло ближайшего из неприятелей, однако от следующего залпа лазера пришлось спасать ее; два истребителя, перестроившись для ее защиты, едва не оказались сбиты, но лазерный пучок лишь “поцарапал” одного из них.

— Канцлер, не стоит геройствовать, ваше обучение тактическим атакам было довольно коротким.

— Капитан Коэн, сэр! — тут же встрепенулась Ривка, узнав своего командира из первой бригады Красных Волков; теперь она поняла, почему на флагмане оказался GP-1 с ее именем.

— У вашей тезки снова барахлит электроника, поэтому мы оставили ее в зиккурате. Эти неполадки могут стоить вам жизни.

И тут Ривка прозрела, она, прекрасно справляясь с электроникой при помощи телекинеза, наконец-то поняла, в чем была проблема сбоя в электронике. Ошибка, которая периодически подтормаживала всю систему, оказалась довольно очевидной, хоть и непростой. Навигационная система, где техники и не думали искать, требовала обязательной перезагрузки после двухсот сорока восьми дней непрерывной работы — именно с таким промежутком времени и происходили визиты истребителя в кибернетический центр. В противном случае заданный курс навигации прямо в ходе полёта рисковал перейти в так называемый отказоустойчивый режим и полностью обесточить сам себя, что, видимо, происходило, когда самолет находился не в небе, а в ангаре, поэтому ошибка оставалась незамеченной долгое время. Навигационная система успевала влиять на отклик остальных систем, являясь с ними одним целым. Кибернетики, обновляя систему, думали, что решали проблему, но они только откатывали ее на двести сорок восемь дней назад, по прошествии которых ошибка повторялась.

— Капитан Коэн, проблема в навигации, — отрапортовала Ривка, словно все еще была его подчиненной. — Я исправила ее…

— Ребекка, ты, конечно, молодец, но не засоряй эфир пустой болтовней, — недовольно пробурчал Александр, уже и не зная, как задеть ее за неподчинение.

— Канцлер МакГрегор, мы обязательно это обсудим, когда вырвемся из передряги, — весело заключил Коэн, и тут же его пташка Стелла выпустила небольшую ракету во вражеский истребитель.

— Это Красный-2. Меня подбили, отказ электроники, попробую перезагрузить систему, — сообщил один из пилотов и буквально через пару секунд сообщил: — Сбой системы торможения.

— Красный-2, сможете вернуться на флагман? Стелла-1, заменить его в строю.

— Попробую, — сообщил тот, и самолет отлетел влево, уступив место товарищу.

— Трое спереди… — раздался задумчивый голос Живковича. — Кто из Лазарей возле орбиты? — задал он вопрос в общий эфир, однако ответ, видимо, услышал только сам Живкович. — Встречайте нас на подлете. Мундштайн, справа! — крикнул он неожиданно, и все заметили самолет, который не отобразил ни один радар.

Всего одна секунда, тишина космоса, и вот подбитый шаттл Александра меняет направление из-за попавшего в правый двигатель лазерного пучка. Как они могли не почувствовать опасности? Сердце замирает — двигатель не горит, но он неисправен.

— Мундштайн, что у вас? — на миг застывшей в ужасе Ривке показалось, что Живкович ни капли не переживает.

Аризона была за штурвалом шаттла Великого Анкиа? Она встала на сторону сопротивления, невзирая на то, что всегда была приверженкой министра Коскинена? Впервые эта девушка вызвала у Ривки одобрение.

— Активация шлемов! Отказ правого двигателя и системы регулировки давления, — отрапортовала Аризона бойко. — До входа в атмосферу Нибиру три минуты. Дотянем.

— На одном двигателе? — Ривка слышала, как в общем эфире раздается писк приборов шаттла, она держала дистанцию и не могла прощупать оставшуюся в живых электронику. — Но при входе в атмосферу у вас может отказать рулевая!

— Посадка будет отнюдь не мягкой, — добавила Аризона спокойно. — Отказ рулевой маловероятен.

— Не паникуй раньше времени, — почувствовав волнение Ривки, сказал Александр, — и не покидай строй.

Она, в общем-то и не собиралась. Бой прекратился, нибируанцы, что напали на них, были уничтожены. Крупный в сравнении с маленькими ZX-7 GP-1, на котором летела Ривка, трясло не так сильно, зато трясло шаттл, который, очевидно, приобрел еще несколько поломок. Из правого двигателя так и не повалил дым, так как возгорание в космосе было невозможно, а к посадке он попросту замерз.

— Мундштайн, как вы?

— В порядке, — сообщила та, выравнивая шаттл и сбрасывая скорость; они тормозили тяжело, и у Ривки даже не возникло желания осмотреть незнакомую планету из кабины истребителя, потому что она неотрывно следила за шаттлом, который уже дважды попал в воздушные ямы, трясясь, точно вот-вот развалится. — Легкая турбулентность, — прокомментировала Аризона, зная, что за них переживает весь отряд.

Немного успокоившись, Ривка, наконец, смогла осмотреться. Казалось, что небо, сквозь которое они летели, немного отливало в сиреневый, а вот бескрайние зеленые луга, леса и извивающиеся реки, распластавшиеся внизу, можно было встретить и на Земле — в районе Амазонки. Как сильно этот мир отличался от мира людей? Ривка почему-то не ощущала ничего особенного, словно не покидала родных мест. Вдали на горизонте мелькали маленькие точки истребителей и то и дело вспыхивали взрывы, однако Живкович вел их к столице по, как он назвал, “безопасному коридору”, минуя баталии, разразившиеся по всей Нибиру, но, самое главное, они были очень далеко от места ядерного взрыва.

Из-за горного хребта, к которому подлетал отряд из девяти истребителей и шаттла, поднимались черные клубы дыма, направляемые ветром в сторону. Вылетев из-за горы, Ривка едва сдержала порыв ахнуть, перед ней раскинулся крупный разрушенный город, некоторые районы которого все еще находились в огне, другие тлели, словно погасшие головешки. Неужели это сделали анкийцы? Сколько невинных жертв погибло здесь… А сколько нибируанцев уничтожил ядерный взрыв? Минуя город, отряд летел в молчании, словно скорбя о душах погибших. Нибируанский ракетоноситель, на чьем фюзеляже все еще читались символы клинописи, подбитой птицей лежал на крыше ангара зиккурата, с которого больше не взлетит ни один самолет.

— Сто километров до цели, — сообщил один из пилотов, отвечавший за навигацию всего эскадрона. — Разящий-1 передает, что город все еще находится в осаде. Столица пока не сдается. Им удалось прорваться через дальнее кольцо обороны.

— Мой господин?

До них уже доносились звуки нескончаемой баталии, и столица, находившаяся будто бы под куполом из державших оборону истребителей, постепенно сдавалась, осаждаемая анкийской флотилией. Все резче становился гул двигателей, все сильнее сотрясался воздух, все чаще попадались раскуроченные, дымящиеся на земле самолеты. Отряд снизился достаточно, чтобы разглядеть ужас разрушений, который принесли в незнакомый мир анкийцы — в мир, которому они когда-то поклонялись. Возле самолетов лежали обгоревшие тела пилотов. Казалось, что анкийцы всегда были готовы к чему-то подобному, но только не Ривка, ее детство прошло вдали от военизированного анклава. Жалкие несколько месяцев в Нью-Бабили, а также на Лахму не отражали реального положения вещей на войне. И хотя Ривка не впадала в ступор, она с трудом могла держаться за штурвал, понимая, что впереди в самой гуще событий их всех может ждать смерть от направленного или случайного удара.

— Посадка в захваченном гражданском зиккурате Ашшур, курс восемьдесят вправо, — неожиданно приказал Живкович и его истребитель, идущий впереди, совершил маневр, заставив остальных последовать его примеру.

Главный зиккурат близ столицы Нибиру Экалати был воистину огромным. Он, как успела понять Ривка со слов Живковича, использовался только для пассажирских перевозок, поэтому из кораблей с незнакомой символикой возле терминалов стояли схожие с земными пассажирские реактивные лайнеры, разве что фюзеляжи их были вытянутыми и узкими, а крыло больше напоминало истребительское. Такие самолеты были и на Земле, но после крушения во Франции на авиасалоне в прошлом веке Ту-144 постепенно стал выходить из эксплуатации из-за частых поломок, как и его главный конкурент — Конкорд, последнее крушение которого также случилось во Франции из-за попадания постороннего предмета в левый двигатель. Людям наверняка было рано давать технологии, которые исправили бы все “недоделки” двух конкурентов, поэтому их было решено просто снять их с эксплуатации. А саму идею реактивного пассажирского лайнера задвинуть в долгий ящик. Ривка знала это из истории анкийцев и людей — курс авиации в Нью-Бабили.

Нибиру была гигантской в сравнении с Землей, посему, чтобы добираться в дальние ее уголки, нибируанцы, конечно же, использовали сверхзвук, так как иные способы передвижения, такие как гиперскорость или гиперсвет, были недоступны у поверхности планеты. Воздушные суда бы просто вынесло в атмосферу с орбиты.

Шаттл отнюдь не мягко коснулся покрытия аэродрома, он, совершая вертикальную посадку, буквально грохнулся на шасси. Аризона была пилотом высшего класса, в ней не сомневался ни Живкович, ни капитан Коэн, но в этот раз груз на ее борту был слишком ценен, поэтому Ривка все равно сильно переживала из-за отказа двигателя. Зарулив на стоянку, ближайшую к терминалу, на фасаде которого клинописью было написано “Ашшур”, Ривка выскочила из истребителя на асфальт, не дождавшись стремянки, и буквально подлетела к сходящему с трапа Александру. Она проигнорировала даже приближающуюся к ней охрану с оружием, и не подумав о том, что подобная перебежка довольно опасна, учитывая, что в пятидесяти километрах от них велось сражение.

Ривка налетела на Александра и заключила в объятия, словно только сейчас осознав, что при отказе двигателя могло случиться непоправимое.

— Какое счастье, что ты жив! — заговорила она на иврите, сжимая его, что есть силы, словно снова боясь потерять.

Он отстранился, ведя себя довольно холодно.

— Ребекка, ты ни капли не изменилась, неужели ты не понимаешь, какая опасность тебе грозит здесь?! Нам повезло, что штурмовиков было совсем немного! — его голос повысился к концу фразы. — А ты еще посмела полезть в бой! Неужели ты до сих пор не поняла, что ты уже давно не просто солдат или курсант академии? Ты должна ответственнее относиться к своей жизни, ведь на тебя рассчитывают миллиарды, — он говорил это на виду у экипажа, и Ривка видела, как осуждающе на нее смотрит Аризона. — Ты даже не переоделась в летный скафандр, что является грубейшим нарушением элементарных правил безопасности!

— Господин, нам нужно ехать, — Живкович указал на бронированные джипы, похожие на хаммеры, приехавшие за ними.

— Я больше никогда тебя не оставлю, — завела старую шарманку Ривка. — Даже не пытайся от меня избавиться, — и, развернувшись, она пошла к джипам в сопровождении до зубов вооруженных солдат.

Александр сел в автомобиль, не сводя с жены сурового взгляда. Она же смотрела за окно, стараясь игнорировать его взгляд, ее душила обида. Как, после стольких лет разлуки, он не мог понять, что ее миром на самом деле был он один, что только любовь к нему и желание увидеть заставляло ее держаться и не падать духом? Особенно тяжело было после убийства Дрейка Живковича, и, если бы не надежда на встречу, то Ривка бы давно потеряла веру в себя.

Александр неправ, она изменилась, стала еще более безрассудной внутри, но холодной снаружи. Ей пришлось возвести ледяную стену вокруг себя, чтобы выжить, чтобы не позволить Нинурте сломать себя. А теперь она рисковала, потому что не могла отпустить его ни на шаг.

— Канцлер, можно вас на пару слов? — спрашивая это, полковник Живкович смотрел вовсе не на нее; Александр только кивнул и отправился вместе с охраной вглубь терминала, когда их доставили на место.

Живкович поравнялся с ней, в глазах его был укор.

— Полковник, я знаю, что вы хотите сказать, но я должна быть рядом со своим мужем, — непреклонно заявила она, глядя в спину Александра.

— Вижу, вы не осознаете того, что Великий Анкиа пытается вас защитить? — он сделал небольшую паузу. — Что ж, я вас понимаю, вы долго были в разлуке. Однако, канцлер, — он неожиданно остановился и взглянул на нее с высоты своего роста. — Я хочу, чтобы вы помнили, что мой сын сделал ради вашей свободы. Его смерть не должна быть напрасной.

Сказав это, полковник просто развернулся и ушёл к команде Коэна, оставив Ривку с ощущением сдавленности в груди переваривать его слова. Каково было ему смотреть в глаза убийце своего сына, не в силах что либо изменить? И ему приходилось мириться с выбором Дрейка, невзирая на, Ривка была уверена, желание прикончить ее голыми руками. Единственное, что она знала, у Дрейка был младший брат, который недавно окончил Нью-Бабили. Был ли он сейчас на Лахму или на Земле? Присоединился ли к нападению повстанцев? Она не имела ни малейшего понятия, да и спрашивать о чем-либо полковника Живковича было бы неуместно. Лучше вообще свести все их общение к минимуму, чтобы не тревожить горе потерявшего своего ребенка отца.

Ривке выдали бронежилет, который она надела поверх рубашки и спрятала под жакетом. Жилет вряд ли спасет от взрыва, но, по крайней мере, защитит от случайных пуль в грудь и живот. Лицо Александра, стоявшего по другую сторону стола, над которым проецировалась трехмерная карта сражений и завоеванных территорий Экалати, подсвечивалось огнями проектора. Ривка смотрела на его лицо в таком освещении казавшееся слишком молодым, но по-старчески мудрым, она не знала, что ей делать, и ее муж, не вступая с ней в споры или переговоры, всячески давал понять, что она лишняя.

— ...Господин, не мне вам объяснять, что подобные битвы могут длиться неделями, более того, к ним поступает подкрепление с дальних частей планеты. После уничтожения Ресети-Ири все силы перебрасываются к столице.

— У нас нет времени, чем дольше ведется война, тем больше жертв. Под городом располагается сеть тоннелей, — задумчиво проговорил Александр, — но также там есть и скрытые военные объекты и бункеры, в которых прячутся нибируанцы.

— Тоннели охраняются, — напомнил командующий развернутым на Нибиру штабом темнокожий полковник Джексон. — И вход в них осуществляется только при наличии нибируанского чипа. Подрыв привлечет слишком много внимания, но, как понимаю, привлекать внимание — это не наш случай.

— Ну почему же вы сразу отметаете вариант со взрывом? — внезапно вступила в разговор Ривка, хитро сощурившись, и Александр с полковником обратили на нее взгляды, не собираясь перебивать. — Среди нас есть обладатели уробороса.

— То есть, следуя твоей очаровательной логике, мы должны внаглую прийти и заявить: я — Мардук , а это моя жена Ребекка, мы пришли убивать царя, — усмехнулся Александр, но она только смерила его скептичным взглядом, ожидая, когда же ей будет дозволено продолжить, и тогда Ривка указала пальцем на свое лицо.

— Никого не напоминает?

Он только закатил глаза и искривил губы.

— Уроборос, Ребекка, все равно покажет, что ты не Инанна, — напомнил он.

— Именно поэтому нам и нужен взрыв, это…

— ...Отвлекающий маневр! И тогда нибируанцы бросятся защищать Инанну! — неожиданно подхватил Александр, и весь налет сарказма испарился из его речи. — Ребекка…

Ривка улыбалась, наконец, доказав ему, что от нее есть польза, и тем скрасив свое неподчинение.

— А ты, кажется, не хотел брать меня.

— Не думаю, что вас не узнают местные, — заметил Джексон, глядя на Александра.

— Нашему господину не впервой играть оперативника, не так ли? Он сможет затеряться в толпе.

— Нам нужна форма стражников.

— Пилотская сойдет? — спросил один из стоявших поодаль мужчина, у которого в полумраке освещения штаба, казалось, совсем не было бровей. — Можно снять с трупов.

Ривка сдержала порыв скривиться в отвращении.

— Ребекка, для отвода глаз нам нужен довольно необычный наряд, учитывая вкусы Инанны, — заметил Александр.

— Мне казалось, это пассажирский аэропорт, — напомнила она. — В цехе сортировки багажа наверняка осталось много чемоданов. Если, конечно, штурм зиккурата был внезапным.

— Несомненно, — подтвердил Джексон, впервые с прибытия канцлера даже улыбнувшись. — Джамол, отправь ребят на поиски платьев и украшений.

— Ищите также косметику, все, что найдете, — добавила Ривка вслед удаляющемуся невысокому парню с чуть раскосыми глазами. — Инанна всегда выглядит довольно вульгарно, — пояснила она, хотя тот и не собирался возражать.

Джамол только кивнул и вскоре вернулся с несколькими ребятами, несущими в руках по чемодану, а то и по два. Ривка лишь удивилась их скорости, затем, приказав оставить багаж в уборной терминала, осталась одна, правда, ненадолго. Александр зашел в уборную, возле которой дежурили солдаты и застал жену практически обнаженной. Он прислонился к стене, глядя на то, как она роется в чужом багаже.

— Ну давай, скажи, что я снова необоснованно рискую своей жизнью, — не поворачиваясь, сказала она, открывая очередной чемодан; Ривка внезапно засмеялась. — Да уж, нибируанки ничем не отличаются от земных женщин...

Александр подошел, чтобы посмотреть на то, что ее так развеселило. В руках его жены находился некий фаллический агрегат, который зажужжал у нее в руках, двигаясь в разные стороны.

— Очень смешно. Что за ребячество?

— Практически джедайский меч! — Ривка, нажав еще одну кнопку, обнаружила, что фаллос еще и ярко светится неоновым светом.