Кровные узы (гет)

Стук по деревянной поверхности двери был глухим, но не таким, как тишина вокруг. Словно на всех обитателей замка разом Силенцио наложили. Тишина казалась в какой-то степени медитативной, но в большей — нервной и гнетущей. Не спасали даже медленно опускающиеся с неба мелкие снежинки за окном, одни из первых в этом году. Зима припозднилась. Это должно было вселить светлую надежду... Постойте-ка... Нет. Определённо, нет.

Эхо от стука, нарушившее это безмолвие, вернулось обратно по коридору вместе с приглушённым голосом по ту сторону двери:

— Войдите!

Серена потянула за ручку и быстрее, чем заглянула в кабинет и смогла бы передумать, выпалила:

— Тедди, я... Ой... — застыв в дверях, она остановила взгляд на юноше, который о чём-то беседовал с профессором Защиты, и немного стушевалась. — В смысле... профессор Люпин. Вы говорили, чтобы я зашла сегодня утром.

— Да, мисс Малфой, проходите, — вежливо улыбнулся тот и перевёл взгляд на своего собеседника. — Хорошая работа, мистер Эрроусмит, «Превосходно» вам обеспечено. А насчёт стажировки... я попробую договориться.

— Благодарю, профессор, — с лёгким поклоном отозвался молодой человек и поднялся со стула, что расположился с другой стороны профессорского стола. — На следующей неделе я планирую закончить работу над первой главой. Занесу вам для проверки.

— Прекрасно. Значит, до встречи.

— До свидания.

Дверь за юношей закрылась, и Серена, так и застывшая в проходе во время их разговора, выдохнула и неловко поджала губы:

— Прости.

— Не извиняйся, — с улыбкой отмахнулся Тедди и взмахом палочки заставил кипу бумаг со стола переместиться в его портфель. — Видимо, я единственный профессор, который субботним утром принимает студентов вместо того, чтобы отправиться вместе со всеми в Хогсмид. И это я должен просить прощения, что так скорректировал твои планы.

— Ничего страшного, меня могут и подождать, — двигаясь к его столу, улыбнулась Серена. — Я сделала то, о чём вы... то есть, ты просил.

Иметь дело с Люпином всё ещё казалось ей странным, и при каждой встрече и неловком «ты» девушка чувствовала дискомфорт где-то на уровне мозжечка: она словно терялась в пространстве и не знала, куда деть глаза, руки, саму себя. И именно в такие моменты ей помогали уроки матери, которая учила Серену уходить от нежелательных контактов подчёркнуто-вежливой улыбкой и отстранённой беседой о погоде или планах на выходные. Она бы не сказала, что Тедди можно было причислить к её личному списку персон нон грата, но эта тактика работала.

— И как результаты? — Люпин тотчас стал серьёзен и переплёл между собой пальцы лежащих на столе рук. Казалось, он нервничал.

— Я не уверена, что получилось всё, но эффект должен быть. Я никогда раньше не имела дела с этими компонентами из-за неимения доступа к маггловским аптекам, но нашла человека, который практиковал эксперименты по интегрированию таких препаратов в зелья, — отчиталась Серена и достала из сумочки три склянки. — Правда, Маркус считает, что, если объединить микстуры вместе, может произойти нежелательная реакция, поэтому это выглядит так. Да, и я уверена, что принимать их стоит в разное время суток — также во избежание побочных эффектов.

Тедди сосредоточенно кивнул, вглядываясь в разноцветные флаконы, и потом резко вздёрнул голову и одарил Серену скептичным взглядом.

— Маркус? Забини? Он что, помогал тебе?

— Дал несколько консультаций, — девушка неуверенно потеребила краешек мантии, перекинутой через руку. — Не стоило вмешивать кого-то ещё?

Люпин помрачнел, но всё же отрицательно покачал головой. Открыл было рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого задумался, сверля взглядом столешницу.

— У ва... тебя всё в порядке?

Вопрос был вполне закономерный, учитывая его потерянное состояние и просьбу приготовить зелье, способное поддерживать ментальное и физическое здоровье на необходимом для жизнедеятельности уровне. Но Серена всё равно дала себе мысленный подзатыльник за то, что вмешивается не в своё дело. Мало ей Джеймса, который, должно быть, ждёт не дождётся, когда она найдёт новый объект для помощи! Хотя, учитывая, что он сам попросил о консультации по докладу и то, что они вполне плодотворно поработали над ним двумя днями ранее... Но девушке всё равно казалось, что она слишком навязчива. С Люпином она такую ошибку повторять не хотела.

— У меня всё в порядке, Серена, — подняв на неё усталый взгляд, он слабо улыбнулся. — В относительном, но порядке.

— Тогда для чего нужно было такое зелье?

Идиотка! Ну что за дура?!

Тедди коротко усмехнулся и смежил веки. Серена ещё с первого взгляда на профессора заметила его красные, словно он не спал несколько ночей, глаза.

— Я помогаю одному человеку, — на выдохе ответил он и бросил на девушку лукавый взгляд. — Наверное, у нас это семейное.

Серена смущённо улыбнулась, догадываясь, на что намекает Люпин, но предпочла изобразить дурочку:

— Не замечала за Скорпиусом стремления к альтруистическим поступкам.

Тот коротко усмехнулся, покачав головой.

— Думаю, он ещё сможет нас удивить.

Да, Скорпиус умел удивлять. Не всегда приятно, конечно, но Серена была уверена, что сердце у брата золотое. Хоть это золото и спрятано под сотней слоёв сарказма и издёвок. Поэтому она всегда читала брату нотации: надеялась, что его совесть проберётся через выстроенную браваду, через роль местного дурачка, которую он примерил на себя. Если бы она знала, что это бесполезно, то даже не пыталась бы. Но Серена была уверена в обратном.

— Они с Алом до сих пор не помирились? — спросил Тедди, чем вывел Серену из размышлений.

— Нет, — её плечи обречённо опустились. — Хотя я удивлена, что после случая на матче Альбус не убил Скорпиуса. Но учитывая, что они были близки к примирению, то, что этого так и не произошло, говорит о многом.

— Да, это была очень неприятная ситуация, — согласился Люпин. — Но никогда не бывает только одного виноватого. Жаль, не все могут это понять.

Серена с жаром закивала головой, полностью согласная с ним, и хотела было поддержать диалог, но посчитала это лишним и ограничилась коротким:

— Когда-нибудь они повзрослеют и всё поймут.

— Было бы славно, — Люпин расплылся в тёплой улыбке и поднялся из-за своего стола. — Не буду больше задерживать тебя, развлекись в Хогсмиде как следует. А я, пожалуй, — он скользнул взглядом по склянкам с зельями, — попытаюсь разобраться с этим.

— Если будет нужна ещё помощь, — не подумав, ляпнула Малфой, — или появятся вопросы — обращайся.

Не то чтобы она не хотела помочь (иначе не стала бы в течении месяца работать над его просьбой), но и навязывать свою помощь — тоже. К тому же, он определённо выставлял её прочь, чтобы заняться своими делами, и задерживаться дольше показалось бы плохим тоном. Серена всегда старалась следовать правилам этикета. Жаль, что её любопытная натура то и дело вылезала наружу. В такие моменты ей казалось, что в отражении зеркала она увидит совсем другого человека.

Девушка оставила Люпина, снова хмурого и задумчивого, в кабинете одного и спустилась на первый этаж, чтобы покинуть замок. Двор встретил её морозным ветерком и плавно ниспадающими с ясного неба мелкими снежинками, которые, едва упав на волосы и меховую оторочку воротника длинной мантии, таяли от редких лучиков солнца. В фонтане, расположившемся посреди двора, игриво журчала вода, которая никогда не замерзала, хотя верхушку его уже укрыла снежная шапка. На ветках рябины чирикали, нахохлившись, синицы. Погода была чудесной, хотя Серена и накинула на голову капюшон в надежде спастись от ветра и слепящих лучей.

Большая часть студентов уже покинула замок и давно грелась в уютном пабе с кружкой сливочного пива, и она не без сожаления осознала, что хотела бы так же просто и без ужимок сидеть в большой компании, веселиться, пить пиво и кидаться друг в друга картошкой-фри. И с горечью приняла другую правду: она не могла позволить себе такого, ведь никто бы просто не понял её. Даже её общение с Джеймсом вызывало у окружающих недоумение, если не открытое осуждение, что уж говорить о чём-то большем... Это было немного обидно, но Серена привыкла к предубеждениям. Она часто рассуждала о том, как бы сложилась её жизнь, поступи она на Равенкло или Хаффлпафф (для Гриффиндора девушка считала себя неподходящей кандидатурой), но понимала, что более спокойно, чем на Слизерине, не ощущала бы себя нигде. С большинством однокурсников её связывала история их семей, прошедшая рука об руку с Тёмным лордом, поэтому они никогда не осудили бы за происхождение и не стали шептаться за спиной, называя дочкой Пожирателя смерти. Все слизеринцы, каких бы взглядов не придерживались, жили с этой ношей. Они были в одной лодке и делали всё, чтобы она не затонула. И даже среди несколько заносчивых и нахальных однокурсников Серена нашла тех, кого по праву могла считать друзьями. Это грело душу.

Том собирался занять столик в «Трёх мётлах», хотя это было опрометчивым решением, учитывая, какой популярностью среди старшекурсников пользуется это место. Если бы он дождался её, и молодые люди явились в паб к этому часу — едва ли нашли свободный столик. С другой стороны, там было настолько шумно, что подслушать чей-то разговор даже случайно было непосильной задачей. А Серена собиралась задать другу пару непростых вопросов. Хотя даже не рассчитывала получить ответ.

Капюшон резко слетел с её головы, заставив поёжиться и прищурить глаза. За спиной послышались голоса и, порывисто обернувшись, девушка наткнулась взглядом на шайку Розье.

— Чё-кого, Малфой?

Штефан и Джеральд противно хихикали, в то время как Джофри подмигнул ей, а Скорпиус, который в последнее время ошивался с ними, хмуро отвёл взгляд, направившись дальше по узкой тропинке.

— Этим вопросом ты хотел узнать, как мои дела? — вежливо, насколько позволяло отношение к Розье, уточнила Серена.

Тот лишь закатил глаза, решая не вымучивать из себя вразумительный ответ. Джофри обладал поразительной бестактностью, но ещё более исключительным неумением отвечать за свои слова. Самое забавное, что он был совсем не опасным, но отчаянно хотел таким казаться. Только из-за этого Серена не могла злиться на него всерьёз. Конечно, это не избавляло паренька от её строгих взглядов и вежливых, но колких замечаний. Да, и от нежелательной персоны в друзьях брата. Пожалуй, это коробило её больше всего.

— Скорпиус, можно тебя на пару слов? — окликнула она брата, который ушёл далеко вперёд.

Он нехотя обернулся и глубоко закатил глаза.

— Поговорим после двух кружек пива. Хотя... — он задумался и принялся загибать пальцы, — нет, после пяти, — и был таков.

Серена нервно одёрнула капюшон, который стянул кто-то из мальчишек, и пошла следом своим самым недовольным шагом. Увы, каблучки на снегу не создавали нужного эффекта.

Улочки Хогсмида были заполнены радостными студентами. Тут и там слышались восторженные голоса, вывески призывно светились в солнечных лучах, смех смешивался с весёлой лёгкой мелодией, которая раздавалась из уличных приёмников. Кто-то испытывал новые вредилки из магазинчика «Ужастиков Умников Уизли», вторые, расположившись на скамейках по периметру улицы, грели руки о стаканы с горячими напитками и жевали сладости; некоторые пытались лепить снежки и рисовать снежных ангелов, упав на тонкий слой недавно выпавшего снега. Серена никогда не веселилась подобным образом и сейчас испытывала сожаление по этому поводу, осознавая, что её время для подобных выходок прошло.

В «Трёх мётлах» было жарко, шумно и слишком людно. Найти Тома среди круговорота криков, сменяющихся лиц и летающих кружек сливочного пива было непросто, но спустя пару минут блуждания по залу он нашёлся за дальним столиком в компании Нериссы Лестрейндж. Этот факт не очень порадовал Серену, и, судя по лицу Тома, его он не радовал тоже.

— Серена! — едва девушка приблизилась к столику, Пьюси подорвался со своего места. Взгляд умолял о спасении. — Что-то ты долго!

— Немного задержалась у профессора Люпина, — снимая с себя мантию, пожала плечами девушка и кивнула Нериссе. — Приятного аппетита.

— Я пойду, — та отставила от себя кружку с пивом, не сливочным, и подмигнула Серене. — Не хулиганьте, я за вами слежу.

Малфой села на освобождённое место и смерила хмурого Тома пристальным взглядом.

— Судя по твоему лицу, разговор был не из приятных.

Юноша горестно вздохнул и залпом осушил кружку со сливочным пивом.

— Она была уверена, что я вру, что жду тебя, и на самом деле должна придти Лилиан. Но только я же не идиот, чтобы приводить сюда Лили, когда в любой момент может показаться Нерисса! В октябре мы пришли вместе, потому что Нисса была в Лондоне по каким-то своим делам, и это было сравнительно безопасно, хотя я уже успел пожалеть об этом, потому что она всё равно узнала! Она вообще всегда знает всё, что я не хочу говорить! Вчера выпытывала, что у меня за дела с Забини! Я чувствую себя женатым на параноидальной психичке «каблуком»!

Если бы Серена не знала, что это реальная проблема, а не его загоны, даже посмеялась бы над ситуацией. Нет. Подождите. Она не могла сдержаться. Девушка низко опустила голову и тихонько захихикала себе под нос, прикрывая лицо ладошкой.

— Да, это очень забавно, — недовольно закатил глаза Пьюси. — Я ожидал поддержки и совета, а не вот этого всего, — он жестом указал на уже в голос смеющуюся Серену.

— Ну, прости, — отсмеявшись и восстановив дыхание, скривилась она. — Я уже давала тебе совет: пошли Нериссу далеко и надолго! И вот тебе новый: не связывайся с Маркусом, ничем хорошим это не закончится!

Томас удивлённо приподнял брови, не ожидая от подруги подобных выражений.

— Ты сама всё знаешь. А с Забини у нас нет никаких дел, с чего вообще ты и Нерисса так решили?!

Он был раздражён и напуган, — Серена не смогла не отметить. Глаза метались из стороны в строну, кожа на лице и шее пошла красными пятнами, руки, схватившие уже опустевший бокал, подрагивали. Если бы он не понимал, во что ввязался, так не нервничал бы.

— Если бы неделю назад на глазах у всех вы не обсуждали свои делишки, никому и в голову бы не пришло, что вас может что-то связывать, — ехидно заметила Малфой. — Что вообще между вами происходит?

— Бурный роман, — саркастически бросил он и упал на спинку дивана, скрестив перед собой руки.

— О, а мы-то всё гадали, почему же Маркус бросил Доминик?! — съязвила Серена, напротив, подавшись вперёд.

Томас дотронулся до переносицы, прикрыв глаза, и сильно надавил на них. Должно быть, чтобы не видеть перед собой свою докучливую и такую дотошную подругу.

— А если серьёзно? — спустя несколько минут, так и не дождавшись ответа, задала новый вопрос Серена.

Юноша покачал головой.

— Прости, я не могу сказать, — он на секунду задумался. — Нерисса может узнать о нашем разговоре, и всё полетит к дементорам.

— Но как она может узнать? — нахмурилась девушка. — Только если у неё в сумке припрятаны удлинители ушей, и она позаботилась о том, чтобы оставить их здесь.

— Вряд ли они ей нужны.

Серена не ожидала, что он просто так расскажет ей все свои тайны, но искренне надеялась, что это никак не связано с Лестрейндж. И если дело было в том, что она может узнать, означало ли это, что Том всерьёз решил избавиться от неё? От способов, к которым он может прибегнуть для этого, голова пошла кругом, но Серена не верила, что он способен навредить ей. Она была в этом убеждена! Абсолютно точно! Однако сомнения закрадывались, и это пугало.

Над столиком повисла гнетущая тишина, которую разбавила подоспевшая официантка. Сделав заказ, молодые люди снова замолчали, погружённые каждый в свои мысли.

— Забудь об этом разговоре. Так надо. Лучше сменим тему, — Том попытался улыбнуться, но это выглядело не очень убедительно.

Серена кивнула, но после услышанного — и додуманного — уже не могла переключиться на что-то другое. Благо, эту паузу разбавили появившиеся на их столике блюда и напитки, и следующие десять минут каждый был занят своей тарелкой.

— Что там с Джеймсом?

Малфой, в этот самый момент сделавшая глоток, поперхнулась и закашлялась, привлекая к их столику внимание соседних. Она сделала ещё несколько глотков, чтобы избавиться от неприятного ощущения в горле, и обернулась, выискивая Поттера среди присутствующих.

— А что с ним? — заметив его за столиком у окна с Алисией Лонгботтом, подозрительно спросила она.

— В последнее время вы много общаетесь, а ты даже ничего не рассказываешь, — безмятежно ухмыльнулся Том. — Мне просто любопытно.

— Не так уж часто, — поправила его Серена. — Так что поумерь своё любопытство, как я своё в отношении твоих дел.

— Не получается, — продолжая улыбаться, юноша покачал головой. — Многие шепчутся о том, что видели вас на днях в библиотеке. И, знаешь, я очень оскорблён, что ты даже не поставила об этом в известность своего лучшего друга.

Серена закатила глаза, но не стала отвечать. Ей не было стыдно, как минимум, потому, что Том сам скрывал что-то.

— Такими темпами я решу, что между вами уже что-то есть, но ты это скрываешь.

— Уже?! — план игнорировать намёки друга с треском провалился, потому что девушка была слишком изумлена. — Что значит это твоё «уже»?!

— То, что к этому всё идёт, просто мне пока не известно, насколько далеко зашло на данном этапе, — снисходительно объяснил Томас.

— К чему идёт?

Либо Серена была круглой дурочкой, либо у Тома слишком богатое воображение. Он закатил глаза, не покупаясь на её по-детски наивное выражение лица, и фыркнул:

— Он тебе нравится. Ты — ему. Не надо быть гением, чтобы понять, чем закончится ваше «не такое уж частое» общение.

— Он мне не нравится, — тотчас отрезала Малфой. — В смысле... он хороший, и мы стали ладить, и да, он нравится мне, как человек. Но совсем не в том смысле, в котором имеешь в виду ты!

— Ты сама-то в это веришь?

— И я убеждена, что Джеймс относится ко мне так же! И у него, между прочим, есть девушка, если ты не в курсе! — продолжала тараторить Серена, не обращая внимания на то, как скептично на неё смотрит Том.

— Ты либо очень наивна, либо нагло врёшь мне, — сощурив глаза, ухмыльнулся он.

Серена была возмущена его бестактностью, но ещё больше тем, что этот абсурд вообще пришёл ему в голову. Это ведь было абсолютно невозможно! Да, Джеймс нравился ей когда-то, но это давно прошло, и теперь она не чувствовала к нему ничего, кроме человеческой симпатии и некой привязанности, ведь их связывала давняя история, полностью забыть о которой они вряд ли бы смогли. Да, возможно, это смогло бы сблизить их. И да, возможно, они смогли бы даже стать друзьями. Но говорить о чём-то большем было более чем глупо!

— Это что, общение с Маркусом так влияет на тебя? — фыркнула Серена, пытаясь защититься. — Сейчас ты мне его очень напоминаешь.

Том перестал улыбаться и смерил девушку тяжёлым взглядом.

— Ты меня сейчас очень оскорбила.

— Очень мило, Пьюси.

Серена вскинула голову и увидела проходящего позади их столика Забини, который дёрнул уголком губ, прожигая макушку Томаса насмешливо-раздражённым взглядом. Тот вздрогнул и обернулся, но только и успел, что проводить его удаляющуюся спину, а когда сел обратно, тяжело прикрыл глаза, бегло дотронулся до переносицы и бесшумно выдохнул:

— Твою мать.

Малфой проследила за невозмутимым Маркусом вплоть до его стола и с удивлением обнаружила, что компанию ему составляет Камилла Делоне. Закатив глаза — это меньшее, что она могла сделать, — она вернула внимание Тому, который нервно постукивал пальцами по столешнице. Это тревожило её. Она не хотела, чтобы он ввязывался в неприятности, и в то же время хотела, чтобы был счастлив. А это было возможно только с Лилиан, но тогда ему необходимо убрать с пути Нериссу. Фу, как некрасиво звучит. Даже мысль об этом вызывала у Серены приступ отвращения к самой себе. Каким бы сложным человеком ни была Лестрейндж, она была человеком, с чувствами, мыслями и желаниями. И то, что они не совпадали с желаниями Тома, вовсе не делало её плохой.

Как и Серену из-за её симпатии к парню, у которого есть девушка. Ой. Вот это было совсем не к месту. Сама мысль и то, в каком контексте она прозвучала. Конечно, со стороны её поведение могло показаться неподобающим. Но только ведь Джеймс не нравился ей, как потенциальный парень! Ведь так? Как друг, возможно. Поэтому и угрызений совести девушка испытывать не должна — она не сделала ничего плохого. Кажется, она стала слишком загоняться...

Малфой неосознанно посмотрела туда, где ранее сидел Поттер, и обнаружила, что он остался один. Его взгляд был обращён к окну, и девушка вспомнила, как они сидели, закутавшись в большой плед, на берегу Чёрного озера. Вспомнила его карие глаза, в которых отражалась синева воды и заснеженные горные вершины. Вспомнила неуверенную, но тёплую улыбку. То, как они вместе возвращались в замок в уютной тишине. Том ведь был абсолютно не прав: Джеймс ни капельки не нравился ей. Это было просто смешно!

— Иди к нему.

Слова Пьюси почти повторили её мысли, и она густо покраснела.

— Это ещё зачем?

Он весьма нагло усмехнулся:

— Учитывая, что ты смотришь в его сторону уже несколько минут, в данный момент ты хочешь не париться из-за меня, а приятно проводить время с парнем, который тебе всё-таки нравится.

— Я просто задумалась, — насупившись, оправдалась Серена.

— Время идёт, — поторопил друг. — Скоро вернётся его девушка.

— Пускай.

— Не делай вид, что тебе всё равно, — закатил глаза Том.

— Не делай вид, что тебе не всё равно на мою личную жизнь, когда в твоей происходит полный... — ехидно ответила Серена, но на последнем слове запнулась.

— Вау, а общение с Поттером не проходит даром, — юноша с восторгом посмотрел на Малфой, и она пригрозила:

— Если ты не прекратишь в эту самую минуту, я пересяду за другой столик!

— Да-да, давай, — согласно кивнул Том и уточнил: — К Поттеру.

Серена раздражённо выдохнула и, подхватив опустевшие кружки, поднялась из-за стола. Она вовсе не собиралась идти к Джеймсу, как агитировал сделать друг, просто хотела сделать паузу в их споре, надеясь, что, пока она ходит за напитками, тот оставит эту бредовую идею. Только не учла, что, чтобы подойти к барной стойке, ей придётся проделать путь мимо стола, где сидел Поттер. Только бы он не подумал, что она сделала это намеренно. Главное — не смотреть. Мерлин, она ощущала себя полной дурой!

— А я думал, Пьюси встречается с Лестрейндж.

Серена вздрогнула, думая, что ей послышалось. Она остановилась как вкопанная и опустила растерянный взгляд на столик, из-за которого на неё смотрел Джеймс.

— Что? — она непонимающе моргнула и только потом вникла в суть вопроса, из-за чего едва не залилась краской. — Вообще-то, они не встречаются. И я с ним тоже не встречаюсь, если ты это имеешь в виду.

Кажется, для Джеймса это была столь же неловкая ситуация. Он подорвался со своего места и возвысился над ней: он был выше, как минимум, на голову, и рядом с ним даже на каблуках Серена чувствовала себя маленькой девочкой, ранимой и беспомощной. Эта мысль впервые посетила её, и в груди неприятно защемило.

— Прости, это было бестактно, — не зная, куда деть руки, юноша засунул их в карманы джинсов.

Ей было тяжело и слово вымолвить. В ушах всё ещё шелестели слова Тома, и это сбивало в толку. Всё, что казалось полнейшей глупостью только десять минут назад, теперь предстало перед ней в других красках. И это пугало, путало мысли, ещё немного — и начало бы сводить с ума.

— Не так, как намёки моих однокурсников, — выпалила девушка первое, что пришло в голову, и сразу же, как Джеймс удивлённо приподнял брови, отмахнулась. — Забудь.

Юноша озадаченно кивнул, и его рука взмыла вверх, к волосам. Он привычным жестом взъерошил их, и Серена поймала себя на мысли, что наблюдает за каждым его жестом. И что небрежный стиль идёт ему куда больше, чем строгая рубашка и аккуратно уложенные волосы. И что...

— Я хотел подойти к тебе, но решил не прерывать увлекательную беседу, — Серена не понимала, почему от этих слов сердце в груди застучало быстрее. — Ну, и не портить настроение в выходной день вопросами по учёбе.

И внезапно всё встало на свои места.

— Ты хотел спросить по поводу доклада? — осторожно уточнила она. Чувствовала себя при этом полной дурой.

— Да, — Джеймс неловко поджал губы и быстро добавил: — Но, если тебе надоело мне помогать...

— Нет, что ты, я только рада, — облегчённо выдохнув, перебила его Серена. — У меня завтра весь день свободен, так что можно встретиться в библиотеке.

Он улыбнулся и кивнул, и она сделала то же самое. Ну вот и всё. Он просто ждал помощи по учёбе. Никаких скрытых мотивов. Неуместных намёков. Можно спокойно жить дальше и забыть о бредовых предположениях Тома. Стало словно легче дышать. Но где-то глубоко внутри, там, где, она думала, больше ничего не возникнет, поселилось неприятное чувство. Серена не назвала бы это разочарованием, но когда-то давно оно уже терзало её. Это было глупо, потому что она совсем не ждала от Джеймса каких-то чувств, кроме благодарности и минимального уважения, и до сегодняшнего дня даже не думала о чём-то большем. Но слова Пьюси вывели её из равновесия, и теперь девушку преследовало чувство, словно у неё из-под ног выбили почву, и теперь она не знала, как ей жить дальше.

— За твою помощь я считаю своим долгом как-то отблагодарить тебя, — вежливо проговорил Джеймс. Кажется, ему было неловко. Но он даже не представлял, насколько неловко было ей.

— Не стоит, — с той же натянутой вежливостью отмахнулась Серена и слабо улыбнулась. — Друзьям ведь помогают просто так.

Она не думала, что юноша может считать её своим другом, но должна была очертить эту границу. Хотя бы для самой себя, чтобы более даже не мыслить в ином направлении. Но если вначале Джеймс был удивлён её словам, вздёрнув брови и открыв в невысказанном рот, то после мягко улыбнулся и коротко кивнул. И Серена гнала прочь мысль о том, что он смотрел на неё слишком тепло.

Сдержанное покашливание привлекло их внимание, и молодые люди синхронно обернулись в сторону Алисии, которая остановилась возле них со скрещенными на груди руками. Её взгляд красноречивее всех слов говорил о том, что Серене здесь не место, и та неловко поджала губы, бросив:

— Ладно, пойду и дальше подрабатывать личным психологом для Тома, — и только хотела ретироваться, как Джеймс удивлённо спросил:

— Это как?

Уж если он при своей девушке как ни в чём не бывало разговаривает с ней — точно не подразумевает под их общением чего-то большего. Это должно было отмести все вопросы, поставить всё на свои места. Должно было.

— Его любовных треугольник с Нериссой и Лилиан уже всех доконал, — с приклеенной к лицу улыбкой ответила Серена. Почему-то улыбаться не хотелось. — И меня тоже, если честно, но мы с ним друзья, так что мне приходится давать ему советы.

Она не знала, зачем сказала это (Том точно не оценил бы подобных откровений). Наверное, чтобы не доставлять проблем Джеймсу и показать его девушке, что они обсуждают что-то стороннее, и между ними нет ничего, что можно было скрывать.

— О! — от неожиданности Джеймс расширил глаза. — Тогда удачи.

— Очень мило, — между делом вставила Алисия.

— Спасибо. До завтра, — напоследок бросила Серена и, пока шла к барной стойке, осознала, какую глупость сморозила. Хотела не подставлять Джеймса, а в итоге сама рассказала о том, что завтра они встречаются. Ну просто невозможная идиотка!

Пока она ждала напитки, не могла думать ни о чём, кроме произошедшего, и, вернувшись к столику, была взвинчена и даже зла.

— Ну что, ты доволен? — Малфой резко поставила перед Томом его кружу с пивом, так что оно выплеснулось прямо на его новенький джемпер. Но его, кажется, нисколько не смутил этот конфуз, и он расплылся в безмятежной ухмылке:

— Ты сама пошла.

— Я пошла заказать новую порцию сливочного пива, — желчно уточнила Серена, пытаясь очистить блузку от капель, которые попали и на неё.

— Тут есть официанты, так что твоя отмазка неуместна, — расслабленно пожав плечами, напомнил Пьюси, а Серене хотелось приложиться лбом о столик. И она бы обязательно сделала это, если бы не приличия. Но вместо этого лишь тихо захныкала:

— Это было унизительно.

— Это было мило, — поправил её Том, но Серена лишь фыркнула, закатив глаза:

— Пошёл к чёрту.

Положа руку на сердце, ей хотелось хорошенько треснуть друга за то, что поселил в её голове эту нелепую мысль. Теперь, когда Серена представила, что между ней и Джеймсом могло быть нечто большее, уже не могла выкинуть это из головы, а она совсем не хотела, чтобы что-то испортило их отношения. Ей хватало того, что они забыли старые обиды и недопонимания. Полностью устраивало редкое общение и появившееся между ними уважение. Но теперь, когда она даже на секунду представила то, о чём запрещала себе думать все эти годы, картинки предположительного будущего стереть из памяти было невозможно. И Серене это совсем не нравилось. Она не хотела, чтобы ей нравился Джеймс, ведь она понимала, что они никогда не смогут быть вместе.

Но когда она кинула на него неосторожный взгляд, и он, повернувшись в её сторону, тепло улыбнулся в ответ, эта уверенность пошатнулась и едва не обрушилась ей на голову сотней мыслей и образов.

Они не могли быть вместе. Серена понимала это с каждым взглядом на него. И с горечью осознавала, что теперь ей придётся жить с этой мыслью всю оставшуюся жизнь.

* * *

Если она что-то и почерпнула из книг австрийского писателя, то только полнейший абсурд происходящего.

— В общем, после прочтения Кафки я полностью переосмыслила свою жизнь, поменяла мировоззрение и очистилась от предубеждений, — высокопарно завершила свой рассказ Камилла, и над столиком повисла тишина.

Деметрия слушала подругу, кивая каждому слову; Хелена, которая невозмутимо листала меню, то и дело изящно округляла брови, поражённая её недальновидностью; Альбус едва ли слушал вообще, а Маркус давился смехом, который сдержать под конец её речи становилось всё тяжелее. Когда их взгляды с Причард пересеклись и он расплылся в усмешке, губы девушки дрогнули, но она тут же подняла разворот меню выше, полностью закрывая лицо.

Юноше же казалось, что ещё одно слово Камиллы вызовет разрыв пространственно-временного континуума.

— Я даже закрыла глаза на то, что это маггловский писатель.

Маркус закатил глаза. «Да, именно эта девушка минуту назад утверждала, что избавилась от предубеждений».

И угораздило ему рассказать ей, что за книга лежит на его столе...

Видимо, чтобы впечатлить его, Делоне изрядно напряглась. И даже перестаралась. И если Забини нужно было пережить этот бессмысленный ужин, чтобы затащить её в койку — оно того явно не стоило.

— Маркус, — Камилла положила свою руку поверх его, чем вызвала недоумение сразу всех присутствующих за столом, — почему ты ничего не ешь?

Он понаблюдал за тем, с каким наслаждением девушка заявляет свои права на него, и медленно прикрыл глаза. А он всего-то сделал ей несколько комплиментов и нарисовал подобие портрета на клочке пергамента. Делоне испытала настоящий щенячий восторг, когда он обратил на неё внимание, и в тот же день позвала поужинать в Хогсмиде в ближайшие выходные, намекнув на продолжение вечера наедине. Отказываться было бы нецелесообразно. Камилла была глупа и поверхностна, но именно этого Маркус и искал.

Деметрия, явно недооценившая упорство подруги в поисках парня, показательно уставилась на них, переводя взгляд с брата на Камиллу, Хелена нахмурилась и незаметно покачала головой, по лицу Альбуса же было сложно что-то понять. Ситуация была дурацкой, но Маркус плевать хотел. Он небрежно скинул руку девушки и невозмутимо процитировал:

— Потому что я никогда не найду пищи, которая пришлась бы мне по вкусу, — но говорил он совсем не про еду. — Если бы я нашёл такую пищу, поверь, я бы не стал чиниться и наелся бы до отвала, как ты, как все другие.*

Он окинул равнодушным взглядом посетителей паба, огорчаясь, что среди них нет никого, кто заинтересовал бы его сильнее, чем он того желал. И в тот же момент взгляд зацепился за огненные кудри. Роза Уизли сидела за столиком для двоих с Маклаггеном и привлекала его внимание, несмотря на все его попытки не глядеть. Наверное, дело в ярких волосах. Определённо. Наколдовать ей блонд, что ли?

Забини хмыкнул, насильно отводя взгляд, и с сожалением уставился на удивлённых сотрапезников. Залпом осушил бокал, поморщившись от горечи виски, и встал из-за стола.

— Было весело, но я пойду.

Проигнорировав растерянный взгляд Камиллы, он обогнул её стул и двинулся прямиком к барной стойке.

Как бы Маркус ни пытался забыться беспорядочными связями, понимал, что доступный секс больше не привлекает его. Не доставляет удовольствия. Не отвлекает от непрошенных мыслей. Отчётливее всего он осознал это, следуя из теплиц в замок и представляя, что сделал бы с Розой, если бы она пошла с ним. В голову лезли сумасшедшие образы, которые он так долго гнал от себя, перед глазами плясали самые смелые фантазии, и внутри что-то заклинило. Не хотелось ничего и никого. «Кроме неё» — пульсировала в висках настойчивая мысль, которую юноша продолжал подавлять в глубине своего сердца.

Он знал, что был не готов вернуться в эту игру.

Единственный плюс, который Маркус видел в совершеннолетии, это беспрепятственная покупка алкоголя. А сейчас, когда ему исполнилось восемнадцать, даже редкие скептики не задавали вопросов, а если пытались — были с шармом поставлены на место.

Виски местного разлива не шёл ни в какое сравнение с тем, что ждал его в комнате, но юноша не побрезговал заказать двойную порцию, чтобы суметь отвлечься. Прислонившись к барной стойке спиной, он крутил в руке массивный рокс и вглядывался в янтарные переливы напитка, который в свете тусклой лампы напоминал золото. Это была почти медитация. Не хватало только дорогой сигары. Жаль, курить здесь нельзя.

— Камилла?! Серьёзно?!

Забини медленно поднял голову и скользнул чуть смазанным взглядом по Деметрии, которая застыла перед ним подобно фурии. Довольно мерзкой, стоит признать.

— Что-то не так? — невозмутимо уточнил он, приподняв брови.

— То есть, ты бросил Доминик, чтобы замутить с Камиллой?! — взревела сестрица, и Маркус поморщился от её едкого голоса. Не то чтобы он вообще хотел разговаривать с ней, но удержаться от ехидства не смог:

— Я, конечно, привык быть королём для Королевы, но следующей станешь ты, и это было бы совсем мерзко.

Лицо Деметрии вытянулось от возмущения, и она скривилась:

— Ты отвратителен.

— Я твой брат, — поднимая бокал ей навстречу, напомнил юноша.

Девушка рыкнула, бросив на него яростный взгляд, и тряхнула гривой своих блестящих волос, прежде чем умчалась прочь. Этого-то он и добивался.

— Что у вас за дела с Томом?

Да чтоб вас!

— Прости? — Забини холодно вздёрнул брови, едва ли удостоив Нериссу взглядом. Она пристроилась справа от него у стойки и, как и он, встав лицом к столикам, расплылась в ухмылке:

— Птички напели, что вас частенько видят вместе по вечерам.

— Ревнуешь? — понимающе спросил он.

Нерисса оценила его чувство юмора, от души рассмеявшись, но в ту же секунду вонзила в его предплечье острые коготки и развернула к себе лицом.

— Шутки в сторону, Забини. Над чем вы работаете?

Она впилась в него цепким взглядом, но Забини было не пронять, и он расплылся в ухмылке:

— Наша личная жизнь тебя не касается.

Внезапно виски пронзила тупая ноющая боль, от которой хотелось лезть на стену. Бокал выпал из его рук, с дребезгом разбившись и расплескав остатки алкоголя, а сам Маркус с силой зажмурил глаза. Он ещё никогда не испытывал подобного. Мозг словно плавился, словно из него вытягивали все соки и все...

Мысли.

Превозмогая боль, он резко распахнул глаза и встретился с пристальным взглядом Нериссы. Она продолжала сжимать его руку и сосредоточенно смотрела, казалось бы, на него, но её внимание было направлено в никуда. Глаза метались из стороны в сторону, словно она бегает ими по странице книги. Из губы, которую она прикусила в этом порыве, засочилась кровь, и это отрезвило Маркуса. Он отшатнулся от девушки, и она словно вынырнула из гипноза: взгляд стал осмысленным, и её внимание целиком сконцентрировалось на нём.

Юноша не успел остановить этот порыв: вцепился ей в руку и резко притянул к себе.

— Ты что, пытаешься влезть в мою голову?! — прорычал он, сильнее стискивая в пальцах её тонкое запястье.

Их лица разделяли миллиметры, но впервые Маркус не хотел её. Всё, что было в нём — закипающая в венах злость. Лестрейндж дёрнула уголком губ и качнула головой.

— Должна признать, у тебя хорошая защита.

— Всё в порядке, вы не поранились?

К ним подлетела обеспокоенная официантка, и это немного отрезвило Забини. Они всё ещё стояли посреди людных «Трёх мётел», и выяснять отношения здесь было крайне скверной затеей. Он отпустил руку Нериссы, буквально отшвырнув её от себя, и смерил девушку тяжёлым взглядом. Она лишь расслабленно улыбнулась и, прислонившись к барной стойке, продолжила потягивать пиво, пока официантка хлопотала, чиня заклинанием разбитый стакан и убирая разлитый виски. Когда она упорхнула в служебное помещение, предварительно убедившись, что всё в порядке, Маркус незаметно расслабился, продолжая следить за собеседницей. Она не могла ничего узнать: его защита была слишком хороша. Она бы не пробилась. Но судя по тому, какие неприятные ощущения он испытал от этой атаки, постаралась она изрядно.

Он внимательно следил за тем, как Лестрейндж безмятежно цедит пиво, словно ничего не произошло, и не знал, как теперь вести себя. Ситуация требовала немедленных действий, и для начала он решил осторожно прощупать почву.

— Значит, ты легилимент, — ухмыльнулся юноша, и она обратила на него взор своих голубых глаз и выдавила ехидную улыбку.

— Это забавно. Знаешь столько всего, — она картинно округлила глаза и провела взглядом по бару. — Например, бедняжка Бефана настолько хочет Малфоя, что готова отдаться ему прямо в грязном туалете бара.

Маркус безошибочно нашёл глазами Нотт и заметил, как та кидает на Скорпиуса, сидящего в компании Розье, вожделенные взгляды.

— Это не для кого не секрет, — хмыкнул он.

Нерисса восприняла это, как вызов.

— Ладно, — протянула она. — А Малфой сейчас сидит, пялится на девчонку Поттер и ревнует её к тому белобрысому хорьку. Это прозвище, которое он дал её парню, — быстро пояснила она.

Забини мог поверить этому, хотя для рядового студента Хогвартса это прозвучало бы, как бред сивого гиппогрифа. Но он сделал скептичный вид, чтобы подстегнуть девушку сильнее.

— О, а вон сидит Дотемрия с Дэном. И угадай, кого бы она предпочла сейчас видеть вместо него рядом с собой? — она коротко хмыкнула и закатила глаза. — Хьюго Уизли. Не понимаю, зачем, но меня это не касается. О, а сколько всего я видела в голове Доминик...

— Например? — быстрее, чем успел остановить себя, спросил Маркус. Попался.

— Как мило, что ты всё-таки волнуешься за неё, — она одарила его выразительным взглядом. — А то после того, как ты бросил её, все посчитали тебя гнилым мудаком.

Конечно, она не скажет. Будет томить, мучить неизвестностью и всё равно не ответит. Либо даст часть информации в обмен на то, что ей нужно. Неспроста же она прибегла к легилименции. Но ведь и у него были козыри. Она это знала — и потому пришла.

— К чему ты всё это ведёшь, Нерисса? — почему бы сразу не перейти к делу?

— Просто делюсь информацией, — повела плечом девушка. — Информация вообще интересная штука. Она имеет свою цену. Есть сведения, которые не купить за галлеоны, и есть люди, которые платят всю жизнь, пытаясь получить хотя бы их кусочек. Для меня же информация — то, что я вижу, слышу и чувствую в каждом из этих людей, — она коротко усмехнулась. Искренне — показалось Маркусу. — Люди вообще такие забавные. Порой сами не знают, что чувствуют. К кому. Зачем. Запутываются в паутине своих же мыслей. Внушают ложное и верят в придуманное. Отрицают свои чувства, в глубине души прекрасно зная, что это не так. Хранят свои грошовые секреты, искренне веря, что кому-то интересно.

Нерисса замерла с усмешкой на губах, следя за тем, как на дне её бокала плескается пиво. Казалось, она глубоко ушла в себя. Залпом допив остатки напитка, девушка с грохотом поставила стакан на стойку, рукавом вытерла губы и скользнула безучастным взглядом по посетителям паба.

— Если ты такой талантливый легилимент, почему бы тебе просто не покопаться в голове у Пьюси? — прекрасно зная, что за информацию желала получить Лестрейндж, спросил Маркус. — Там ответов гораздо больше, чем у меня.

Девушка дёрнула уголком губ.

— Как и ты, он умело закрывает от меня своё сознание. Даже во сне, прикинь? — она подняла глаза на юношу. — А я должна быть уверена, что вы не мутите что-то, что может помешать мне выиграть наше пари? Смекаешь?

Попалась. Вот оно — слабое место Нериссы Лестрейндж. И дело было вовсе не в пари.

Забини усмехнулся, понимающе и иронично:

— Так переживаешь, что Том ускачет к хаффлпаффке Гилл?

— А ты, видимо, уже сдался, раз больше не бегаешь за Уизли, — ответила ему тем же Нерисса. — Или после прошлой ссоры посчитал это неблагодарным делом?

Чёрт. Нерисса всегда знала, на какие рычаги надавить, чтобы вывести оппонента из равновесия. Обычно на Маркуса не действовали подобные уловки, но когда речь заходила о Розе, он переставал контролировать свои эмоции. Именно поэтому после той ссоры он и решился держаться от неё подальше.

Постойте-ка... Но откуда Нерисса?..

Ответ пришёл быстрее, чем вопрос сформировался в его голове.

— Ты копалась в голове Розы, — утвердительно кивнул он, кинув на девушку тяжёлый взгляд.

— Виновна, — хмыкнула она, подняв перед собой руки.

Чёртова Лестрейндж! Так просто взяла и подцепила его на крючок!

— И что там? — пытаясь подавить интерес, спросил Маркус. Конечно, Нерисса не обманулась.

— Расскажу в обмен на информацию, интересную мне.

Рассказать чужую тайну в обмен на то, что волновало его весь последний месяц?

Маркус думал лишь секунду, прежде чем решить:

— Тому нужно «Внушающее зелье». Он высмотрел его где-то в Запретной секции. Не спрашивай, зачем, я не в курсе, — он небрежно поморщился. — Я просто помогаю ему в изготовлении в обмен на небольшой пузырёк, который перейдёт ко мне во владение.

Лучшая защита информации — её распространение. Он был в этом убеждён. По крайней мере, оправдывал себя именно так.

Нерисса вздёрнула брови и дёрнула уголком губ, внимательно слушая Забини. На секунду ему показалось, что в её взгляде мелькнула искра понимания, но в следующую она была уже невозмутима.

— Ты нравишься ей, — просто сказала девушка, выполняя условия. — Но она не хочет признаваться в этом самой себе, потому что боится, что ты бросишь её так же, как Доминик и всех своих девиц, и разобьёшь её сердце.

Маркус отрицательно покачал головой. Нет. Это было слишком просто. Он бы больше поверил в то, что Роза хотела использовать его, чтобы заставить ревновать того пресловутого равенкловца. В то, что она заодно с Лестрейндж или хочет достать Доминик. Во что угодно, но не в то, что она правда испытывает к нему что-то... настоящее.

— Я тебе не верю.

— Твоё право, — пожала плечами Нерисса.

Он обернулся и нашёл Уизли взглядом: она всё так же сидела за столиком в компании Маклаггена и с отсутствующим выражением лица слушала его болтовню. На мгновение она повернула голову куда-то в их сторону, и Забини с непривычным трепетом ждал, что их взгляды вот-вот пересекутся. С трепетом и содроганием, что слова Нериссы подтвердятся.

Он не хотел, чтобы Роза любила его. Ему было это не нужно. Он знал, что это лишь химия, играющие гормоны, желания слабых людишек быть нужными хоть кому-то. А ему не был нужен никто. Никто! Он уже позволил себе привязаться к Доминик и очень пожалел об этом. И если бы ему пришлось поступить так же с Розой — в его душе, в этом тёмном забытом всеми месте, погиб бы последний осколок человечности. Но пока она теплилась где-то внутри, он хотел держаться за это чувство.

Но Роза так и не посмотрела на него, и Маркус отчётливее прежнего почувствовал эту вязкую пустоту.

Что, если без любви этот тусклый огонёк, что медленно тлеет у него внутри, рано или поздно погаснет окончательно?

— О, кстати, — вновь подала голос Нерисса, и юноша обернулся, не сразу сфокусировав на ней взгляд, — знаешь в кого влюблён наш уважаемый декан? В Урхарт.

Он рассмеялся и категорично замотал головой:

— Это бред. Ты всё врёшь.

Он хотел так думать. Тогда, возможно, и другие её слова окажутся ложью?

Нерисса очаровательно улыбнулась и приблизилась к нему почти вплотную:

— Как жаль, что ты не владеешь легилименцией и не можешь проверить все мои слова наверняка, да?

Решила поиграть, Нерисса? Ха! Не на того напала!

Маркус хмыкнул и, заглянув в глаза, вкрадчиво проговорил:

— Как замечательно, что я владею окклюменцией и могу закрыть от тебя своё сознание. И как, должно быть, тяжело тебе, ведь ты не можешь знать, правду я сказал или нет.

Губы Нериссы дёрнулись, но так и не сложились в улыбку. Она прищурила глаза и недоверчиво качнула головой, отвечая на взгляд Маркуса.

Это была ничья, хотя каждый понимал, что был на грани поражения. Вот что заставляло огонь внутри него разгораться с новой силой — никакая не любовь. Азарт. Жажда неизведанного. Желание владеть. В последнее время он стал забывать, но Нерисса, сама того не понимая, напомнила ему об этом.

И он был готов продолжать игру.

— Поговорим, когда я выиграю спор? — усмехнулся он и, послав ей воздушный поцелуй, оттолкнулся от барной стойки.

Потерявшись в толпе, Маркус незаметно свернул в коридор, ведущий к уборным. Мужской туалет был пуст: юноша заглянул в каждую кабинку, но для верности применил «Гоменум ревелио», чтобы убедиться наверняка, не прячется ли незваный гость под мантией-невидимкой или другими чарами. Всё было чисто. Он вытащил из портфеля папку с эскизами и графитным карандашом вывел послание с весьма конкретными инструкциями, а затем свернул его в птичку-оригами и наложил несколько заклинаний секретности. Записка была едва различимой с виду и должна была проявиться только в том случае, если попадёт в руки человеку, которому предназначалась. Выпустив её в коридор на поиски адресата, Маркус наложил на помещение Воющие чары на случай, если кто-то, кроме Тома, попытается пробраться сюда под скрывающими чарами. Их разговор не должны были подслушать.

Спустя десять минут нервного ожидания ручка двери прокрутилась вокруг своей оси, и дверь наружу приоткрылась. С первого взгляда казалось, что в туалет так никто и не зашёл, но Воющие чары не могли обмануть. Один ловкий пас остановил пронзительный вопль сирены, другой — снял Дезиллюминационное. Пьюси появился словно из ниоткуда. Лицо вытянулось в изумлении, когда Забини продолжил свои манипуляции: поставил на уборную заглушку, запер несколькими заклинаниями и на всякий случай обновил чары обнаружения.

— Что происходит? — осторожно уточнил прибывший, проходя вглубь комнаты.

— Есть разговор, — коротко бросил Маркус.

По лицу Томаса было сложно что-либо понять. Он поставил руки на раковину и склонился над ней, а потом так же резко посмотрел на собеседника с раскаянием на лице.

— Забини, насчёт того, что я сказал...

Но тот лишь закатил глаза:

— Мне не нужны твои жалкие извинения.

Том удивлённо изогнул брови, но Маркус не дал ему слишком много времени на негодование, сразу перейдя к делу:

— Ты знал, что Нерисса — легилимент?

Пьюси помрачнел и коротко кивнул:

— Были догадки.

— Поздравляю, — ухмыльнулся Маркус. — Если ты хотел скрыть от неё свои намерения касательно зелья, теперь она всё знает.

Том, который до этого сверлил взглядом напольную плитку, вскинул голову и одарил собеседника испуганным взглядом.

— Она что, так и сказала? Прочитала твои мысли и заявила, что всё знает?

Он нервничал. Нет, боялся. Маркус мог понять его, но не собирался сочувствовать.

— Вообще-то я окклюмент, и она прочитала твои.

Конечно, это было невозможно, ведь, судя по рассказу Нериссы, Том тоже умел ставить блок, но не скажет же он ему в лицо, что выложил ей всё на блюдечке?! Лучшая защита — нападение.

— Нет, — Том затряс головой. — Я тоже окклюмент. Она не могла.

Забини кивнул, незаметно усмехнувшись.

— Значит, есть ещё один осведомлённый человек.

Он не слишком хорошо знал Пьюси, но был убеждён в его наивности и недальновидности. А значит, он вполне мог рассказать о своих планах кому-то ещё. Конечно, это могло означать только то, что он полный кретин.

— Лилиан... — не выдохе произнёс Том и обречённо прикрыл глаза.

— Блестяще, Пьюси, — закатил глаза Маркус. — Если ты знал, что Лестрейндж владеет легилименцией, и не хотел посвящать её в свои планы — что уже наталкивает на определённые выводы — то какого чёрта ты рассказываешь кому ни попадя о наших планах?

Ему хотелось поаплодировать самому себе за то, как он это выкрутил. Растрепал всё Нериссе в обмен на информацию, интересующую его, и при этом без зазрения совести обвинял Тома в откровенной глупости. Идеальный план.

— Я только сказал... — Томас оглянулся и зачем-то понизил голос, — что работаю над кое-чем. Без подробностей и уж точно без упоминания твоего имени!

— Раз ты владеешь окклюменцией, должен знать, как работает человеческое сознание, — поучительным тоном процедил Маркус. — Ты рассказал своей ненаглядной о некоем плане, а она связала два и два, понимая, на что этот план может быть нацелен. Соответственно, у неё появились догадки. А потом Лестрейндж влезла к ней в голову. Так же она могла залезть в чью угодно голову и увидеть нас вместе на той вечеринке, ведь тебе не хватило мозгов потерпеть до следующего дня! И, не будучи глупой, всё поняла. Жаль, ты не такой сообразительный, как твоя полоумная сестрица.

Том не на шутку встревожился. Он свёл брови к переносице, между ними залегла складка, глаза метались из стороны в сторону, как и он сам: двигался по уборной по хаотичной траектории, крепко сцепив руки за спиной. За этим было забавно наблюдать, особенно Маркусу, который уже придумал решение их проблемы. Когда Пьюси замер на месте и вскинул на него голову, тот мгновенно прогнал с лица всякое подобие ухмылки.

— В любом случае, она не может знать, над чем конкретно мы работаем, — объявил Том и снова пустился в своё однообразное путешествие по туалету.

«Ещё как может!» — в мыслях Забини хохотал в голос. Почему-то, несмотря на весь комизм развернувшейся катастрофы, Маркус получал от этого истинное удовольствие. Он вновь почувствовал контроль над ситуацией и другими людьми. Над собой и своими эмоциями. Теперь он, наконец, чувствовал себя собой. Невозмутимым стратегом, готовым переиграть кого угодно. И уж точно в его мыслях не было Розы Уизли. Не было!

Чёрт.

— Не может, — согласился Маркус, прогоняя из головы мысли о девушке и переключаясь на то, на что мог повлиять. — Но она уже настороже. Она может следить. И сорвать наши планы. Поэтому мне нужны все подробности, — он смерил Тома серьёзным взглядом. — Кому и когда ты говорил, кто мог тебя видеть и — главное — зачем тебе нужно это зелье?

Тот не спешил начинать рассказ, но Забини то знал, что деться ему некуда. Ну кто ещё сможет сварить ему это зелье? Покажите пальцем — и он рассмеётся тому в лицо.

— Я уже сказал, что говорил только Лилиан, — пытаясь сосредоточиться, проговорил Пьюси. — Постой... ещё Серене... — он заговорил быстрее. — Но она начала что-то подозревать сама! Я сказал, что не могу ей ничего рассказать, потому что Нерисса может узнать, и сказал забыть об этом разговоре, а потом постарался перевести тему на... не важно.... и больше мы к этому не возвращались!

Маркус тяжело прикрыл глаза и покачал головой.

— Мы сейчас говорим о Серене, я правильно понимаю?

Если кто-то и мог подумать, что Серена Малфой, эта дотошная и жутко эмпатичная барышня, могла забыть о чём-то, тот просто идиот. Томас Пьюси — идиот.

— Ладно, допустим, всё обойдётся, — тяжело вздохнул Забини, а Томас продолжил докладывать:

— Никто не видел, как я брал эту книгу. Поэтому я и сфотографировал зелье на колдоаапарат: чтобы не светиться. Больше я не мог нигде проколоться.

Ладно, возможно, он не настолько идиот, как Маркусу казалось с первого взгляда. Возможно, где-то за его легковерностью и простодушием скрывался заядлый игрок, как и он сам. Во всяком случае, окклюменции обучиться он додумался, а это уже говорило в его пользу.

Он смерил Тома серьёзным взглядом и задал главный вопрос:

— Тебе нужно это зелье, чтобы избавиться от Нериссы? Внушить ей забыть о тебе?

Пьюси промолчал, но всё было очевидно.

— А ты, видимо, совсем отчаялся.

— Так ты мне поможешь? — он с надеждой посмотрел на Забини, и тот надменно хмыкнул.

«Ты серьёзно предлагаешь мне способ, как не дать Нериссе выиграть пари, и ещё сомневаешься, что я не в деле? Если бы ты только знал, что это ты помогаешь мне в моих стремлениях, не стоял бы передо мной, как потерянный щеночек, сбежавший от хозяйки. Так смешон...»

— Я уже это делаю, — напомнил Маркус и ехидно ухмыльнулся. — Даже не смотря на то, что ты презираешь меня.

— Я не...

— Потому что мне интересен этот проект, — он не дал ему договорить. — К тому же, ты ведь не забыл, что я получу одну склянку с зельем в своё пользование?

Томас серьёзно кивнул. Такие обычно не нарушают обещаний.

— Разумеется.

— У меня есть идея, как сбить Нериссу со следа, — поделился Забини, больше не видя смысла юлить.

Том вскинул голову и с надеждой посмотрел на юношу.

— Выкладывай, — нетерпеливо кивнул он, но Маркус лишь с усмешкой покачал головой:

— Ну уж нет. Чтобы ты рассказал ещё кому-нибудь?

— Ладно, — согласился Том. — На каком этапе движется работа?

— Не стоит лезть туда, куда тебя не просят, — вздёрнул брови Забини. — Могу лишь сказать, что я наконец-то вышел на человека, который приторговывает некоторыми запрещёнными компонентами, в том числе кордицепсом. Так что скоро я смогу перейти к основной части.

— Сколько я должен заплатить за эти ингредиенты?

Он издал смешок.

— Ты наивен, если решил, что мне просто так взяли и назвали цену. Так это не делается. Сегодня мы встречаемся на окраине Хогсмида, там и обсудим условия сделки.

Томас кивнул, внимая каждому слову, и уточнил:

— Мне нужно будет пойти с тобой?

— Не будь идиотом, Пьюси, — закатил глаза Маркус.

— Ну, извини, я первый раз занимаюсь... — вскипел тот и тут же понизил голос, — запрещёнными зельями.

— Учись, — подмигнул ему Забини и кинул взгляд на часы. — Мне пора. Поговорим на днях.

— Постой! Я ещё хотел посоветоваться на счёт... — он затих на полуслове и небрежно отмахнулся. — Впрочем, этим я займусь сам.

Маркус лишь пожал плечами, удовлетворённый тем, что ему не придётся распыляться на что-то ещё. Он снял с комнаты защитные заклинания и, прежде чем выйти в коридор, бросил:

— Советую снова наложить Дезиллюминационное на случай, если повстречаешь Лестрейндж.

На выходе он столкнулся с очередью недовольных парней, которые, видимо, всё это время долбились в дверь, и с довольной усмешкой подмигнул им.

До встречи с торговцем контрабандой оставался от силы час, и всё это время Маркус провёл в баре. Розы больше не было в «Трёх мётлах», и ничто не отвлекало его от мыслей о будущей сделке. Ровно без пяти минут назначенного времени он накинул пальто и покинул паб. Встреча должна была пройти на окраине, куда едва ли забредал кто-то из студентов Хогвартса. Всё, что там находилось — заброшенные и обветшалые складские помещения. Словом, место для отбросов или контрабандистов.

Огоньки Хогсмида остались далеко позади на самых оживлённых улицах, и если бы не белый снег, слегка похрустывающий под ногами, который отражал слабый блеск луны, Маркус не смог бы разобрать дорогу. Завернув за перекошенное здание с выбитыми окнами, в темноте вечернего переулка он увидел фигуру. Юноша неосознанно сжал палочку, что покоилась в кармане пальто. Удивительно, но внутри всё содрогалось.

— Вечер добрый, — первым нарушил тишину Забини.

Тоговец обернулся на голос и расплылся в улыбке. Он был довольно молод и совершенно не располагал к себе. Его кривые зубы выпячивались вперёд даже в темноте, сальные волосы были взлохмачены. Из-под дутой куртки торчал растянутый свитер, а потёртые ботинки отчего-то были в грязи.

— Мистер Забини, добрый вечер!

Он едва не трансгрессировал перед ним и протянул руку для рукопожатия. Переборов брезгливость, Забини ответил тем же. Благо, он был в перчатках, и не ощутил его мокрых скользких ладоней. Теперь придётся выкидывать, а ведь это драконья кожа!

— Оз, — представился торговец. — Рад, очень рад встрече!

Он продолжал трясти его ладонь в рукопожатии, и Маркус неслышно выдохнул, борясь с раздражением.

— Мне нужно вернуться в Хогвартс через полчаса, если вы не против, — он попытался выдавить вежливую улыбку. — Хотелось бы перейти к делу.

— Да, конечно, что это я! — воскликнул Оз, с характерным шлепком хлопнув себя по лбу. Маркус поморщился от его громкого голоса и ненароком обернулся, опасаясь, что их могли услышать. — У нас тут первосортный товар, полюбуйтесь.

— Тут всё?

— Ну, разумеется, как мы и договаривались!

Забини зажёг Люмос на конце палочки и осветил чемодан, который торговец любезно распахнул перед ним. Внимательно изучив содержимое — все ингредиенты были аккуратно расфасованы по пакетикам, — он открыл каждый по очереди, чтобы оценить запах, цвет и консистенцию.

— Прекрасно, — сухо отозвался Маркус и полез во внутренний карман за мешочком галлеонов. — На какой сумме мы остановимся?

— Та-а-ак, сейчас, — Оз вытащил из-за пазухи магические счёты и принялся переставлять костяшки совершенно нелогичным образом. Казалось, он сам не знал, что делает. Наконец, он вынес вердикт: — С вас ровно сто галлеонов, сэр.

Лицо Маркуса осталось невозмутимым, но внутри зазвонил тревожный звоночек. Он рассчитывал на куда большую сумму, учитывая, что это очень редкие ингредиенты, которые не купишь в лавке у простого зельедела. Что, если они не качественные? Или ворованные, и в ближайшее время ему на хвост присядет мафия? Или это подстава?..

Юноша нервно сглотнул и незаметно обернулся, а когда повернулся обратно, столкнулся с внимательным взглядом Оза. Он понимающе ухмыльнулся и уже не выглядел таким идиотом.

— Я понимаю ваше замешательство, мистер Забини, — пропел он елейным голосом. — На чёрном рынке этот товар оценили бы в два — а то и в три! — раза дороже!..

«Ясно, — пронеслось у него в голове, — набивает цену».

— Но за вас поручились, и я не мог не прислушаться к мнению этого человека.

Маркус нахмурился.

— И кого же мне благодарить?

— Вряд ли вы встретитесь лично, но мисс Гренвилл высоко отзывалась о вас, и мы не могли не сделать скидку...

Мисс Гренвилл? Какого?..

— Я полагал, мисс Гренвилл давно покинула Великобританию, — осторожно заметил он. — И не слышал ни слова о том, что она вернулась.

В последний раз он видел её года четыре назад, и больше никаких вестей до него не доходило. Не то чтобы Маркус очень интересовался — они мало общались — но сейчас был крайне удивлён.

Оз загадочно улыбнулся:

— Она всегда то здесь, то там. Никогда точно не узнаешь, где встретишь.

Забини выдавил подобие улыбки и благодарно кивнул:

— Что же, мне лестно, что спустя столько лет она не забыла обо мне и помогла в совершении этой сделки.

— Если бы не мисс Гренвилл, сделка могла и не состояться, — посмеялся Оз. — Но давайте уже закончим и пожмём руки, не хочу задерживать вас.

— Конечно, — спохватился юноша и отсчитал сто галлеонов. — Было приятно иметь с вами дело.

Нет, не приятно.

— Всегда к вашим услугам.

— Думаю, такой необходимости больше не возникнет, — сдержанно отказал Маркус.

— Ну... если возникнет — обращайтесь. И помните: мы своих не бросаем.

Забини небрежно кивнул и, посильнее перехватив ручку чемоданчика с ингредиентами, поспешил удалиться. Но когда завернул за угол, резко остановился, анализируя его слова.

«Мы своих не бросаем...»

Что он имел в виду?

* * *

Даже не обладая глубокой проницательностью, можно было понять, что своё напускное веселье Скорпиус вытягивает из себя за уши. Этого, однако, не замечал никто, и юноша не знал, должно ли это задеть его. С одной стороны, он не хотел, чтобы все знали, как он загоняется на самом деле, а с другой — было немного обидно, что всем плевать.

Особенно девчонке Поттер.

Малфой кинул в её сторону беглый взгляд, только чтобы убедиться, что она отлично проводит время со своим парнем, и тихо фыркнул. Даже не смотрит. Он привык, что Лили бесится от одного его вида, ехидничает и кидает в его сторону презрительные взгляды — это давно стало обыденностью. День прошёл зря, если девчонка не взбесилась, не наслала летучих мышей или не обозвала мерзким слизеринцем. Возможно, он был мазохистом, раз получал от этого удовольствие? Как бы то ни было, это переросло в глубокую привязанность. И тем тяжелее было выносить тотальное игнорирование с её стороны.

Пожалуй, ещё более тяжким трудом было смотреть на то, как она проводит время со своим дурацким Эваном.

Карма словно решила пройтись по Скорпиусу по полной, потому как, едва он подумал об этом, Криви накрыл ладонью руку Лили, и её уши покраснели, почти слившись по цвету с рыжими волосами. Возможно, потому, что Малфой мысленно материл и её, и её дружка последними словами, но, скорее всего, причина крылась в смущении девушки. Это было удивительно — Скорпиус не помнил, чтобы Лили когда-либо стеснялась чего-то, это было не в её духе.

Внезапно в памяти всплыла картинка того, как Лили краснеет, словно помидор, обвиняя его в том, что он принял обличие её брата. Тогда Скорпиусу не показалось это странным: она была зла на него из-за боггартов, — но теперь это предстало совсем в другом свете. Что, если она смутилась, вспомнив, как поцеловала его? Он бы мог посмеяться над ней из-за этого, но, вспомнив, как опешил сам, сглотнул тугой ком в горле. Это было ни капли не весело.

Возможно, он смотрел на них слишком долго или внезапно сработало одно из его невербальных проклятий, но Лили, ещё секунду назад улыбающаяся Эвану, перевела взгляд прямо на него. Скорпиус слишком поспешно, чтобы это не выглядело не очевидным, вернул внимание своим приятелям и заразительно засмеялся, едва ли слыша, о чём они говорили последние несколько минут. Джофри странно покосился на него, но Малфой продолжал широко улыбаться, кивая невпопад, лишь бы показать Поттер, что он прекрасно живёт без неё и класть хотел на то, что между ними произошло, включая боггартов, поцелуй и взаимные пощёчины.

К слову, о поцелуях...

Чьи-то руки скользнули по его плечам, груди, пробегаясь ноготками по толстовке, и на уровне лица почувствовались приторные духи. Лицо Бефф показалось справа, и она выдохнула, наклоняясь ещё ближе:

— Какие планы на вечер?

От этого жирного намёка хотелось гоготать, а от её близости — сблевать. Опуская тот факт, что после той вечеринки они зажимались в тёмных уголках Хогвартса ещё несколько раз, Малфой категорически не хотел продолжать. Конечно, его мнение легко менялось, стоило ему выпить, почувствовать внутренне опустошение из-за ссоры с Альбусом или безразличия Лили, осознать, что быть чёртовым девственником в шестнадцать — полнейший отстой... Но сейчас Нотт раздражала как никогда, хотя где-то на задворках сознания мелькнула приятная мысль, что Поттер сейчас может смотреть на него и беситься от того, что его обнимает другая. Но это было глупое предположение.

— Нажраться в слюни и завалиться спать где-нибудь в дешёвом мотеле? — со смешком предложил Скорпиус, и сидящий напротив Джеральд и Штефан глупо загоготали.

Однако Нотт не смутилась.

— А я могу присоединиться? — над самым ухом прошептала она, и Малфой сглотнул.

Он выпучил глаза, осознавая свои перспективы. Было воистину жутко.

— Я найду тебя позже, — выдавил он, скосив на неё глаза.

— Хорошо. До встречи.

Она чмокнула его в щёку, оставив липкий след от помады, и, дождавшись, когда она уйдёт, он вытер его плечом.

— Похоже, кого-то ждёт бурная ночь, — ухмыльнулся Розье в свой бокал.

— Да уж, — безрадостно отозвался Малфой.

Похоже, придётся сбегать из Хогсмида под Дезиллюминационным.

— Колись, у вас уже что-то было? — продолжил Джофри щекотливую тему.

Скорпиусу хотелось выть от отчаяния. Неужели весь вечер будет испорчен разговорами о Нотт? Временем, проведённым с Нотт!

Блядство.

— Вас не касается, дрочите молча, — фыркнул он, чтобы закрыть эту тему, и допил остатки пива из бокала. Какие чудеса творит один маленький Конфундус! — Давайте лучше развлечёмся, как следует.

— Неужели Скорпиус Малфой вернулся?

— Уходим в отрыв! — Малфой вложил в эти слова как можно больше воодушевления, но едва ли сам поверил в то, что хочет устроить очередной заговор.

— Что ужасного вы хотите сделать сегодня, Мистер Зло? — в отличие от Скорпиуса, Джофри был настроен крайне вдохновенно.

— Есть предложения? — без должной заинтересованности осведомился тот.

Розье хмыкнул, задумавшись, и оглядел паб пристальным взглядом. В общем и целом, Малфою было плевать, кого он выберет своей жертвой, потому что предвкушение от очередной проделки отсутствовало категорически. Он зиждился лишь на том, что, возможно, из-за этого отвлечётся от всего дерьма, которое происходило в последнее время.

— Смотри-ка, — наконец-то подал голос Джофри, и Скорпиус встрепенулся. — Кажется, девчонка Поттер нашла себе дружка. Любопытно.

Кажется, он погорячился, решив, что примет любой выбор приятеля. Но от упоминания слов «девчонка Поттеров» и «дружок» в опасной близости друг от друга Малфой почувствовал такую злость, что хотелось перевернуть нахрен этот столик, раскидав все тарелки и пивные кружки. Заставить себя посмотреть на парочку было сложнее, чем он предполагал. Но едва взгляд метнулся к Лили, которая улыбалась этому белобрысому хорьку, как влюблённая идиотка, внутри что-то переклинило.

— Что ты предлагаешь? — он заговорщически склонился над столом.

— Сегодня я приобрёл в филиале «УУУ» блевотный экстракт в новом формате: опускаешь ампулу в стакан с напитком, оболочка растворяется и содержимое оказывается внутри. Вот я и подумал...

— Можешь не продолжать, — ухмыльнулся Скорпиус, уже представляя в голове зрелище. — Подсунем этому белобрысому хорьку — и дело сделано. А дальше только смеху и остаётся.

Картина того, как Криви выпивает блевотное пиво и позорится на весь паб, а Лили в ту же минуту бросает его, предстала перед глазами слишком красочно, чтобы он смог отговорить себя от этой затеи. Идеальная пакость.

— Вообще-то, я думал угостить чудо-напитком Поттер, — ухмыльнулся Розье, и Малфой незаметно напрягся.

Не то чтобы Скорпиус переживал за Лили... Просто не хотел, чтобы Альбус, Серена, и другие супер-правильные личности тыкали его носом в его же проделки, как пятилетку. Да, определённо. Если бы не этот нюанс — он бы уже бежал, сверкая пятками, чтобы кинуть ампулу в бокал Лили. Он бы посмеялся от души.

— Просто я хочу посмотреть на выражение её лица, когда её дружок заблюёт весь паб, — ухмыльнулся Малфой, стараясь придать своим словам как можно большую убедительность. Самому бы в это поверить.

— Или хочешь подмазаться к Поттеру, чтобы он отпустил твои грехи? — фыркнул Розье, и тот смерил его ненавидящим взглядом.

— Ещё слово — и я подкину ампулу в твой бокал с тыквенным соком, когда ты будешь меньше всего к этому готов.

Джофри прищурил глаза и скривил губы в неприятном оскале, а у Малфоя мелькнула мысль, что теперь и ему стоит осторожнее пить из своего стакана — мало ли, какие гнусности возникли в голове у однокурсника.

— Ладно, — процедил тот и окинул взглядом паб. — Но если ты хочешь воплотить план в действие, стоит начать прямо сейчас.

Скорпиус проследил за его взглядом и заметил, как Криви поднимается из-за стола и направляется к бару. Переглянувшись с Джофри, они синхронно подскочили со стульев, бросили Штефану и Джеральду, чтобы те следили за столиком, где осталась Лили, а сами направились прямиком к стойке. Пока Эван смеялся о чём-то с барменом и делал заказ, Малфой и Розье догнали его и встали рядом с разных сторон. Скорпиус, который пристроился слева, нарочно задел его плечом, и тот кинул на него неприязненный взгляд.

— Малфой, — не слишком дружелюбно бросил он, и юноша ехидно ухмыльнулся, в той же манере поприветствовав:

— Криви.

— Розье, бармен, перекличка закончена? — фыркнул Джофри в тот момент, когда две кружки со сливочным пивом появились перед ними.

Теперь уже Эван обернулся на другого и закатил глаза, не слишком радостный от перспективы связываться со слизеринцами. Он схватился за ручки кружек, а Малфой выпучил глаза и жестом приказал приятелю действовать.

— Ну что, каково это, встречаться с Лили Поттер? — растягивая слова, поинтересовался он, чтобы одновременно отвлечь и задержать Криви у стойки. — Жутко? Очень жутко? Опасно для жизни?

— А что, хочешь испробовать на себе? — прищурился паренёк, и Скорпиус едва ли не задохнулся возмущением, параллельно пытаясь заставить своё красное лицо стать нормальным.

— Я похож на самоубийцу? — выпучил он глаза. — Потому что только потенциальные смертники захотят связаться с этой бешеной девчонкой!

— Ну, если бы она тебя не ненавидела, ты мог бы убедиться в обратном. А пока завидуй молча.

— Завидуй? Завидуй?! — возмущённо возопил Малфой. — Это тебе я должен завидовать? Да если бы перед Лили стоял такой выбор, ты бы уже нервно покуривал в сторонке, наблюдая, как она бросается мне на шею!

— Только если в твоих мечтах, — Эван ухмыльнулся и бросил на него ехидный взгляд.

Скорпиусу едва хватило сил сдержаться, чтобы не заехать этому наглому щенку промеж глаз, но, увидев, как Розье методично забрасывает в бокал ампулу с блевотным экстрактом, подостыл, понимая, что от этого он будет страдать сильнее.

— В моих мечтах ты прямо сейчас разворачиваешься и идёшь лесом, — сдержанно фыркнул он вместо этого.

— Я иду к девушке, которая тебе никогда не достанется, — с улыбкой поправил его Эван и, подмигнув слизеринцам, развернулся и направился обратно к столику.

Скорпиус прикрыл глаза и сосредоточенно выдохнул, борясь с желанием догнать его и одним сильным пинком отправить прямиком к гигантскому кальмару на дно Чёрного озера. Но для начала решил дождаться его неминуемого позора. Он должен был отыграться на нём за его дерзость и за то, что Лили... Что тебя!.. Да плевать на Лили!

Пока он метался между желанием наколдовать Криви рога или стянуть при всех джинсы, тот успел вернуться к своему столику и поставить перед Лили бокал. Тот самый бокал, куда была брошена ампула! Тот самый бокал, который, по логике вещей, должен был оставить себе!

«Но, дементор его поцелуй, о какой логике идёт речь, если мы имеем дело с этой отсталой блондинкой Криви?!» — вознегодовал в своей голове Малфой. Розье тихонько хихикал от такого поворота событий, а вот ему было совсем не смешно. Как бы он этого ни хотел, Криви был не настолько глуп, чтобы не связать два и два, поняв, кто устроил этот розыгрыш. И он неприменно пожалуется Лили, когда та придёт в себя после получасового разговора с толчком, а она — Альбусу, и всё посыпется. Полетит в Тартарары! Вот же блядство! И угораздило его встрять в такое дерьмо?!

Лили благодарно улыбнулась Эвану, взяв в руки кружку, и Скорпиус обречённо подумал, что после такого уже никогда не получит прощения ни от неё, ни от Ала. И решение появилось так же внезапно, как он долетел до их столика. Запыхавшись, он возвысился над парочкой и получил в ответ два недоумённых взгляда. Когда Эван сжал руки в кулаки и уже порывался подняться, а Лили презрительно фыркнула, Малфой даже успел передумать, решив, что позор на весь Хогвартс немного собьёт с неё спесь, но в глубине души понимал, что просто не может позволить этому случиться.

— Сгинь, нечистый! — пренебрежительно бросила Поттер со своего места.

— А ты знаешь, что именно рыжих сжигали на костре? Было бы неплохо вернуть те счастливые инквизиторские деньки! — выпалил Скорпиус в ответ на её дерзость и едва ли не врезал самому себе за то, что отвлекается от своей спасательной миссии. — Дай попить! — и принялся вырывать кружку из её рук.

— Тебя в конец бладжером пришибло? — в недоумённом возмущении воскликнула Поттер, перетягивая кружку на себя. — Купи себе своё! Или что, собственные родители ненавидят своего сыночка настолько, что лишают денежек?

Скорпиус бы и хотел ответить что-нибудь гадкое в ответ, но предпочёл заткнуться и сосредоточиться на деле. Он с силой дёрнул кружку на себя и таки вырвал её из рук Лили. Она уже встала, задетая проигрышем, чтобы вернуть свой законный напиток, но Малфой, недолго думая, залпом выпил пиво и кинул кружку на пол, только сейчас сообразив, что можно было просто вылить всё содержимое на того же Криви. Сказать, что Лили была в недоумении, значит выразиться очень мягко. Она осела обратно на свой стул и во все глаза смотрела на Скорпиуса, поражённо приоткрыв рот. Кажется, она впервые не находила слов, чтобы выразить своё негодование. Криви же вскочил со стула, так что он с грохотом упал назад, и кинулся на юношу с кулаками. В этот момент живот Малфоя издал жалобное урчание, которое перебило установившийся в пабе шум, и он в ужасе округлил глаза, понимая, что сейчас произойдёт непоправимое. И когда Эван схватил его за ворот толстовки, рывком потянув на себя, всё, что выпил и съел за этот вечер Скорпиус, поползло вверх по пищеводу и вырвалось наружу прямиком на мальчишку. Вокруг послышались ахи и вздохи, а потом паб окутала глухая тишина. Перед глазами Малфоя предстала картина того, как Эван, подавляя приступы тошноты, стирает с лица всю мерзость, что тот изверг на него, и едва не заржал в голос. Но внезапно к горлу подкатила новая волна и, закрыв рот рукой, он сорвался с места и в несколько больших прыжков долетел до туалета.

Сгибаясь над унитазом и выблёвывая свои кишки, он поклялся себе, что больше никогда в жизни не будет устраивать операции по сотворению хаоса.

Карма была слишком сильна.

* * *

— Да не знаю я, что произошло! — негодовала Лили, когда её окружили буквально все родственники, в числе которых был и Альбус. — Он просто взял и отобрал у меня кружку со сливочным пивом, просто так, ничего не объясняя! А потом взял и... — губы внезапно дёрнулись, и девушка едва не рассмеялась, — блеванул Эвану в лицо!

Его возмущению не было предела.

Скорпиус потерял остатки совести и не гнушался самими мерзкими выходками. Альбус только в толк взять не мог: что вообще творится в голове у друга, если он рассчитывал на его прощение, а потом шёл и устраивал какой-то фарс?! Это казалось каким-то бредом. Организовать всю эту операцию с боггартами, а потом самому же спасти Лили. Строить из себя непонятого гения, при этом обзывая и оскорбляя всех направо и налево. Утверждать, что тебе жаль, а потом брать и бить его сестру! Отобрать у неё сливочное пиво, что было самым низким и смешным поступком, напоказ выпить, как будто насмехаясь, а потом...

В голове начали происходить какие-то операции по сложению два и два, но его рассуждения прервала Серена.

— Что тут произошло? Что опять натворил мой брат?

— Нам бы и самим хотелось знать, — фыркнул Джеймс, стоящий напротив. — Но всё это настолько по-идиотски, что нам не понять, чего он пытался добиться.

— Да уж, в своём репертуаре, — закатила глаза Малфой.

Альбус увидел, как Джеймс дёрнул уголком губ, глядя на девушку, и как та опустила голову, пряча улыбку, и окончательно потерял связь с реальностью.

Какого чёрта происходит?!

— Вот это было зрелище! Даже лучше, чем я представлял!

Все покосились на только подошедшего Розье, за спиной которого гоготали его дружки, и Ал нахмурился, понимая, кто ещё в этом замешан. Стало немного обидно.

— Что вы устроили? — строго поинтересовалась Серена.

— Всего лишь невинный розыгрыш, — Розье поднял перед собой руки. — Только изначальным планом было напоить блевотным пивом дружка Поттер, но он всё испортил — а может, как раз наоборот — и отдал его девчонке, — трясясь от хохота, рассказывал он. — Только вот Малфой настолько не хотел подставляться перед вами, что принял на себя удар и выпил его за неё.

Вся компания, собравшаяся перед столиком Лили, синхронно захлопала глазами, не веря своим ушам. Как и сама виновница происшествия, которая от неожиданности плюхнулась на стул и принялась сверлить взглядом пустоту.

— То есть, ты хочешь сказать, что Малфой спас мою сестру? — не очень веря, уточнил Джеймс. Где-то позади очнувшаяся Лили издала громкое «Ха!».

Джофри закатил глаза.

— Похоже, ты таки добился своего, сделав из Скорпиуса святошу, — небрежно обратился он к Альбусу. — Теперь мне не интересно тусоваться с ним, так что можешь забирать себе. Кто знает, может в будущем, дружа с тобой, он станет спасителем волшебного мира и всех угнетённых, а так же организует благотворительный фонд имени Скорпиуса Малфоя?

Он криво усмехнулся и, подмигнув Алу, ушёл прочь со своими дружками. Наступило неловкое молчание, за время которого все переглянулись между собой, не очень понимая, что делать дальше.

— Я пойду проверю, как там Скорпиус, — первой нарушила тишину Серена и быстро скрылась.

— Я найду Эвана, — Лили поднялась со своего стула. — Возможно, Люси увела его умыться в женский туалет, раз в мужском Малфой обнимается с толчком.

Джеймс и Алисия направились с ней, а остальные разошлись по своим местам. Их примеру последовал и Ал. За столиком, который они заняли раньше, никого не было: Маркус ушёл ещё два часа назад, а девочки убежали в неизвестном направлении, как только Скорпиус заблевал весь паб. Зрелище было не из приятных. Сейчас работники уже привели всё в порядок, и находиться в «Трёх мётлах» было не так противно, хотя невооружённым взглядом было заметно, что паб изрядно опустел.

— А-а-ал, — протянул сладкий девичий голосок, и уже через мгновение на стул рядом приземлилась Дотемрия Нотт. — Можно к тебе?

Юноша удивлённо кивнул, не представляя, какой-такой порыв заставил её обратиться к нему.

— Я хотела спросить: у твоего кузена Хьюго ведь нет девушки?

Вопрос был настолько неожиданным, что Поттеру показалось, что он ослышался.

— Что?

— Ну, сплетницы говорят, что часто видят его с хаффлпаффкой Финниган, но доказательств того, что они встречаются, нет, поэтому возникает вполне закономерный вопрос: она ведь не его девушка? — понизив голос, объяснила Нотт.

Это всё равно казалось каким-то бредом. А учитывая все последние события, Альбусу и вовсе пришла мысль, что он спит. Ущипнув себя за руку, больно и назидательно, он удостоверился, что всё происходит в действительности.

Он сглотнул, прочистил горло и неуверенно проговорил:

— Насколько я знаю, они друзья и вместе тренируются. А что?

Глаза Дотемрии загорелись, и она подалась вперёд, собираясь спросить что-то ещё, но их прервали: над столиком раздалось покашливание, и молодые люди вздёрнули голову, обнаружив перед собой Хелену. Она посмотрела на них, подозрительно сощурив глаза и скрестив перед собой руки. Альбус нервно сглотнул, покрываясь мурашками от такого строгого взгляда, но она медленно перевела его на Нотт и кинула:

— Брысь.

Девушка удивлённо распахнула глаза, не ожидая такого. То, что этого не ожидал и Альбус, было мягко сказано.

— Я непонятно выразилась? — уточнила Причард, когда соответствующей реакции так и не поступило.

Дотемрия надменно вздёрнула брови и нехотя поднялась, чтобы удалиться, громко цокая каблуками.

— Что, решил взяться ещё за одну подружку Деметрии? — уперев руки в столешницу, Хелена тут же нагнулась к Алу. — Мало тебе Камиллы и той равенкловки, на которую ты пускаешь слюни, пока никто не видит?

— Что? Я не заигрывал!.. — попытался оправдаться он. — Ни с Камиллой тогда, ни с Дотемрией сейчас!

— Зачем ты снова сошёлся с Деми? — резко поменяла тему девушка, присев на соседний стул.

— А не должен был? — Ал вскинул брови, ощущая себя, как на допросе. — И вообще, мы не расставались, а ссорились, и ты прекрасно знаешь, почему именно! — не сдержавшись, он позволил себе вспылить.

Хелена отстранилась, изменившись в лице, и, прикрыв глаза, процедила:

— Ладно! Но зачем ты, зная, что она сделала, и понимая, что запал на другую, прибежал мириться? Надоело, что тебя все шпыняют, а с ней тебе более удобно?

Она что, легилимент?!

— Не говори глупостей, — открестился он от её предположения.

— Это ты не неси херню, утверждая, что любишь её! — едко прошипела девушка, и Альбус окончательно вышел из себя:

— А она меня любит? Ты серьёзно в это веришь?

Он не верил, что так вспылил, не хотел, чтобы кто-то ещё видел, что он может быть таким: простым человеком, который способен на слабости, неконтролируемые эмоции, гнусные поступки и ложь. Чтобы не видели, что он истинный слизеринец. Но сдержаться было тяжело.

— Она ведь точно так же использует меня, да? Только для чего? Чтобы казаться в глазах других лучше, чем она есть на самом деле?

Альбус не хотел оправдывать себя тем, что Деметрия поступала в его отношении не лучше, но ведь это было правдой. Он хотел, чтобы это было правдой, ведь тогда бы не ощущал столько вины.

Хелена ничего не ответила, и это уже говорило о многом. Однако она категорично покачала головой и горько выдохнула:

— Она моя подруга, и, какой бы сукой она ни была, я не позволю тебе сделать ей больно.

Поттер кивнул:

— Я уважаю твоё мнение. Но только единственное, что она может почувствовать при нашем гипотетическом расставании — сожаление, что не сделала этого сама. А это уже не разбитое сердце, а задетая гордость.

— Значит, ты всё-таки собираешься её бросить, когда она перестанет быть полезной? — снова рыкнула Причард, подавшись вперёд.

— Мерлин, нет! — закатил глаза Ал и всё-таки признался: — Но я не обещаю, что этого никогда не произойдёт.

Девушка упала на спинку стула и скрестила перед собой руки, продолжая тяжело смотреть на него. Спустя несколько минут гнетущего молчания, она дёрнула уголком губ и бросила:

— Да ты сорвиголова.

Альбус усмехнулся, потерев лоб, а Хелена серьёзно посмотрела на него:

— Просто обещай мне, что не сделаешь ей больно.

— Обещаю, — кивнул он, но уже не испытывал столько уверенности.

Причард поднялась со стула и бросила напоследок:

— Я бы посоветовала тебе зайти к Скорпиусу в туалет. Розье рассказал нам довольно интересную историю.

— Да я знаю уже, — отмахнулся тот.

— Самое время сложить оружие.

Поттер удивлённо посмотрел на то, как девушка с лёгкой улыбкой пожимает плечами и уходит. Она присела на барный стул в другом конце опустевшего паба и слабо улыбнулась официантке, которая натирала бокалы, а затем перекинулась парой слов с барменом и заливисто рассмеялась. Альбус никогда не обращал внимания, что у Хелены Причард, всегда хмурой, слишком серьёзной, истинной слизеринки с отменными манерами и холодной надменностью, была и вторая сторона. Она была честной, справедливой, человечной, а сейчас её улыбка сияла не менее ярко, чем улыбка Аннабель Свифт.

И он задумался: а может, и не плохо быть слизеринцем?

Юноша ещё долго наблюдал, как она непринуждённо болтает с работниками «Трёх мётел», но его отвлекла появившаяся Серена, которая быстрым шагом преодолела расстояние до его столика и мягко приземлилась рядом. Она была взбудоражена и как никогда весела. И если её забавляли мучения собственного брата, то Ал тотчас выпал в осадок. Он никогда не замечал за Сереной садистских наклонностей.

— Ну, что там? — поинтересовался он у девушки, позволив отдышаться.

— Тебе как, в подробностях или всё самое неприятное можно опустить? — со смешком уточнила она, и Ал поддержал, представляя, что она подразумевала под «неприятным».

— В двух словах.

Губы Серены дрогнули, она прыснула, а затем и вовсе залилась громким смехом. Её что там, шампанским опоили?

Поттер любезно придвинул к ней свой стакан со сливочным пивом, и девушка осушила его так же неожиданно, как поладила с его братом. Он до сих пор не понимал, как такое произошло, но ему это нравилось. Вот бы ещё Скорпиус и Лили, наконец, помирились. Постойте-ка. Нет, это уже будет иная галактика.

— Сходи и сам всё увидишь, — отставив от себя бокал, посоветовала Малфой и буквально вытолкнула парня с его места.

Альбус помедлил, прежде чем кивнуть и отправиться в туалет. По пути он кинул ещё один взгляд в сторону барной стойки и наткнулся на ответный Хелены. Она дёрнула уголком губ и невозмутимо отвернулась, а юноша почувствовал небывалую уверенность.

В туалете было тихо, и он уже было решил, что Скорпиус незаметно улизнул, но, когда из дальней кабинки послышались неприятные булькающие звуки вперемешку с неконтролируемыми ругательствами, понял, что ошибся.

— Да что б я... — выдавил из себя Малфой и снова припал к унитазу, — хоть ещё раз... — новая пауза сопроводилась отвратными звуками, — решил устроить какой-нибудь пиздец!.. Да никогда в жизни!

Ал припал спиной к холодной настенной плитке и зашёлся в беззвучной смехе, устремив глаза в потолок.

Видимо, страдания Скорпиуса можно было засчитать, как глубокое раскаяние за совершённые грехи.