Общие интересы (джен)

Глава 23 «Дальнейшие последствия»

Гарри немного поёрзал, пытаясь снять давление на ноющий зад, когда садился на кровать. Он вяло ковырял вилкой в яичнице, беконе и отщипнул несколько кусочков от пышных булочек с маслом и джемом, нехотя запив тыквенным соком. Это было то, что принёс ему на завтрак домовой эльф по имени Бартлби. Он был слишком расстроен, чтобы нормально есть, даже несмотря на урчание желудка. Он выпил лечебное зелье перед едой, понимая, что вряд ли сумеет этого избежать. Опекун наверняка узнает и велит ему выпить что-нибудь ещё. Гарри заставил себя съесть половину булочки, несколько ложек яичницы и одну полоску бекона. Это было всё, что он сейчас мог удержать в желудке, без риска выдать обратно.

С тяжёлым вздохом он отодвинул от себя поднос и лёг на живот. Стыд и чувство вины поглотили его, и мучила совесть. Мысленно он задавался вопросом, как сейчас дела у его друзей. Он мог только догадываться о реакции остальных гриффиндорцев, когда те узнали о потери двухсот баллов прошлой ночью. А ещё ему было любопытно, сообщила ли Макгонагалл о произошедшем Уизли, или бабушке Невилла Августе, или Грейнджерам. Написал ли Северус обо всём Нарциссе? Он не хотел, чтобы из-за него друзья попали в беду. Несмотря на всё, что сказал ему Драко по поводу того, что все знали, на что шли, нарушая школьные правила и закон Министерства, Гарри не мог избавиться от чувства вины. Именно он рассказал Гермионе о находке драконьего яйца и привлёк её в поисках информации. Наверно ему надо было просто оставить яйцо на том месте, где они его нашли, а не втравливать Рона, Драко или Невилла во всю эту авантюру по выращиванию дракона.

«И как бы ты сумел их остановить?» — спросил его внутренний голос в голове.

Это он один должен был принести Вив на вершину Астрономической Башни. Тогда бы неприятности были бы только у него. Как и всегда.

Он ещё немного повспоминал свою глупость, припоминая, как зол был Плут.

«Ты их до смерти напугал!»

Мало того, как с сожалением подумал Гарри, он ещё и жизнь фамильяра опекуна подверг смертельной опасности. Разозлённая мама-дракониха запросто могла его поджарить или напасть на Северуса и просто разорвать его на куски. Одни воспоминания о гигантских челюстях и огромных зубах внутри пасти заставляли Гарри дрожать от ужаса. Представив себе, что там могли оказаться Пройдоха или Северус, мальчик едва не расплакался.

Северус был абсолютно прав. Он совершенно не думал о последствиях своих поступков, по крайней мере, кроме возможности попасться. Сейчас же, осознавая, какими глупыми они были, пытаясь одолеть дракона… или вырастить своего… Он вспомнил, что по каким-то причинам укротители драконов не встретили их на Башне, и мысленно взмолился, чтобы это было не из-за встречи с разгневанной матерью-пендрагоном. Конечно, Гарри никак не мог знать, что разгневанная драконица прибудет туда в поисках детёныша. Гарри очень надеялся, чтоб хотя бы драконологи не пострадали и просто опоздали на встречу.

Он рассеянно помассировал ноющий зад, неприятные ощущения быстро уходили, но ему было до сих пор стыдно от унижения, когда он вспоминал собственное поведение во время порки и как он вырывался и ревел подобно малышу. Плакал ли точно также Драко, когда его порола мать или Снейп? Ощущал ли он точно такое же чувство унижения за то, что его выпороли подобно малышу? Даже, если порка и была заслуженной. Гарри очень надеялся, что Северус его больше никогда не будет так наказывать.

А ведь ему ещё предстоял разговор с Макгонагалл по поводу упущенного Кубка Школы, плюс возможные отработки, которые она посчитает нужным ему назначить… не говоря уже, об объяснениях с собственным факультетом.

Но самым ужасным было утраченное доверие Северуса. Он видел, с каким разочарованием и даже … болью и обидой смотрел на него профессор, отчего у Гарри от боли сердце разрывалось, и даже боль от порки не шла ни в какое сравнение с этим. Он прикусил губу, пытаясь придумать способы, чтобы вернуть доверие Северуса. Он знал, что профессор ценит послушание и честность в детях, так что он дал себе слово впредь именно так и поступать, и больше никогда не лгать опекуну. Он подумал, что может предложить свою помощь в уборке класса после уроков или приготовить ингредиенты, вычистить его обувь, убраться в апартаментах, всё что угодно, чтобы показать всю глубину собственного раскаяния и сожаления о случившемся.

Он решил, что ни за что не будет жаловался на то, что теперь за ним словно тень следовал повсюду Пройдоха, как бы сильно не раздражался, что за ним следят, как за каким-то преступником. Или на то, что его лишили полётов после уроков с Роном и Драко или, что он больше не может посещать библиотеку без сопровождения Снейпа, как маленького. Тогда возможно… только возможно… Северус увидит, что он способен принять своё наказание, как взрослый и снова начнёт ему доверять.

* * *

Школьники были слишком сонными с утра по пути в Большой Зал, чтобы сразу заметить появившуюся разницу в количестве баллов, что дало возможность Драко, Невиллу, Рону и Гермионе спокойно позавтракать. Над факультетскими столами доносились шепотки по поводу причин «землетрясение» в башнях Гриффиндора и Равенкло минувшей ночью. Равенкловцы подозревали, что на землю упал метеорит и упал прямо на Астрономическую Башню, гриффиндорцы же считали, что это проделки какого-то очередного сбежавшего любимца Хагрида. Пятикурсники упоминали, что Хагрид сумел вырастить трёхголового гигантского пса в прошлом году.

Трое новоиспечённых «драконологов» в разговорах участия не принимали, сохраняя молчание, опустив взгляды в собственные тарелки. Все они заметили отсутствие на завтраке Гарри. Большинство гриффиндорцев решило, что он просто проспал, только Рон, Гермиона и Невилл знали о наказании Снейпа и всерьёз забеспокоились, выжил ли после него их друг. Только Драко догадался, что Снейп, скорее всего, всыпал как следует розгой по геройской заднице Мальчику-Который-Выжил, припоминая собственный опыт. Когда Гермиона украдкой взглянула на слизеринский стол, то заметила, что Драко тоже тихо ест, в то время как его одноклассники вовсю обсуждали возможные причины, только они считали, что это, скорее всего, гриффиндорцы взорвали собственную спальню, а равенкловцы проводили какой-то неудачный эксперимент с опасными чарами.

— Несомненно, кто-то ответит за это безобразие головой, — усмехался Флинт, откусывая большой кусок картошки.

Драко на это только испуганно сглотнул, обречённо подумав: «Кто-то. Я, конечно же». Он надкусил собственный тост: «И Поттер, разумеется, если я хоть немного знаю характер Снейпа… Одна радость, что декан Слизерина уверил Драко, что накажет его лично, без извещения Нарциссы или Люциуса. Хоть что-то.

Тем утром утреннюю почту с совами доставили зевающим и протирающим глаза школьникам, затем, когда завтрак, наконец-то закончился, школьники вышли в коридор, желая спокойно провести свободный от урока день, машинально посматривая на песочные часы с баллами факультетов.

Гриффиндорцы в ужасе ахнули, глядя на уровень своих камней. Наверно, это какая-то ошибка, потому что невозможно потерять за одну ночь двести баллов!

Фред изумлённо протирал глаза и пихнул локтём Джорджа, — Ты видишь то же, что и я, близнец мой?

— По-моему, мои глаза подводят меня, брат. Наверно мне нужны очки, как у Гарри… Потому что, мы лишились шанса на Кубок школы! — воскликнул Джордж.

— Не может быть! — запротестовал Вуд.

— Тут, наверно, какая-то ошибка, — прошептала Лаванда Браун.

— Может, мы заработали двести баллов, а Дамблдор ошибся и снял их, вместо того, чтобы начислить? — с надеждой предположила Парварти.

— Ага, конечно! — усмехнулась какая-то слизеринская девочка. — Тогда с чего бы это мы потеряли пятьдесят баллов? Что-то эта история дурно пахнет.

— Как протухшее яйцо, — согласился с ней Флинт.

— Может, чтобы разрешить все сомнения, проверим списки отработок? — высокомерно предложил Перси Уизли своему коллеге-старосте.

— Я как раз собирался это сделать, Уизли, — фыркнул Флинт. Он подошёл к прикреплённым свиткам пергамента к стене, и вслух зачитал отработки студентов по дате, времени, причинам и фамилиям назначавших наказание профессоров. — Адское пламя и преисподняя! — громко выругался он. Обернувшись, он кинул злой взгляд на Драко, который в данный момент изо всех сил пытался улизнуть, но не смог пробраться сквозь толпу. — Малфой! Макгонагалл и Снейп засекли тебя после отбоя не в постели прошлой ночью?! Чем, чёрт возьми, ты думал? Посчитал, что это — хорошая идея устроить пикник в полночь?!

Драко покраснел и вжал голову в плечи, не отвечая злому префекту.

— Ты стоил факультету пятидесяти баллов, Малфой! — ругался Флинт — Это неприемлемо!

Стоявшие рядом ученики Слизерина начали яростно возмущаться и недобро коситься на Малфоя.

— Может, нам стоит с тобой ещё раз поговорить, парень? — прошипел Флинт на ухо Малфою.

Драко вздрогнул, а затем тихо ответил, — Я… я должен идти, мыть уборную для мальчиков — это часть моего наказания у профессора Снейпа.

— Так пошёл вон! Но, как только ты закончишь, мы обсудим твоё поведение без посторонних ушей, — прошипел крайне раздражённый староста.

Драко испуганно отпрянул и побежал, уже не слыша возмущённого возгласа Перси. — Поверить не могу! Грейнджер, Лонгботтом и Поттер тоже там были! И ты с ними, Рон! Адское пламя! Да, что, чёрт возьми, вы там творили?!

— Наверно, хотели понаблюдать за перемещением Урана! — хмыкнул Фред. — Верно, Перси?

Староста на это только закатил глаза, услышав старую и набившую оскомину шутку, в то время как некоторые гриффиндорцы захихикали, включая и Джорджа.

— Займись чем-нибудь Джордж!

— Я Фред, о мой Идеальный Староста (1), — поддразнил его брат. — Полегче с нашим братиком Рони, в конце концов, каждый из нас…

— … кроме тебя, о Идеальнейший, — подхватил фразу Джордж, отвесив Перси шутливый поклон, -… попадали в неприятности в школе.

— Даже вы двое не теряли по пятьдесят баллов за раз, не говоря уже о двух сотнях! — запротестовал Перси. — И не получали одновременно отработки от двух деканов сразу! — Он упёр руки в бока и одарил самого младшего брата таким взглядом, что сделал бы честь василиску. — Рональд, что, во имя Мерлина, ты натворил? Немедленно расскажи, а иначе!

Рон упрямо посмотрел на брата, — Перестань вести себя, как мама, Перси! Я не обязан перед тобой отчитываться!

— Не обязан? Ладно, раз ты так хочешь, может, хочешь объясниться с родителями?

Рон судорожно сглотнул, — Ты не сделаешь этого!

— Ну, конечно же, сделает, это же наш Перси-ябеда! — не выдержали близнецы.

— К тому же, держу пари, мне и делать ничего не придётся, — продолжил староста не обратив внимание на близнецов, Макгонагалл наверняка уже написала домой, — самодовольно проговорил Перси. — Она именно так и поступила с Фредом и Джорджем на втором курсе.

Рон только застонал, а Фред и Джордж сочувственно покачали головой.

— Лучше признайся сейчас, братец, — проговорил Джордж.

— Ты же знаешь, что мы всё равно всё узнаем рано или поздно, — добавил Фред. — И когда мы узнаем…

— То не хило тебя разыграем, — усмехнулся Джордж.

— Мы уже потеряли кучу баллов! Не стоит вам усугублять! — огрызнулся Рон.

— Верно, — кивнул Фред, — Но чистосердечное признание…

— … сделает наш розыгрыш менее унизительным, — закончил за него Джордж.

— Мы дрались с пендрагоном, — заговорила Гермиона, не в силах и дальше хранить молчание.

Послышались пораженные вздохи.

— Мерлиновы подштанники! Как пендрагон оказался там? — потребовал подробностей Оливер Вуд.

— Она пришла, чтобы вернуть детёныша, — ответила Гермиона.

— Какого детёныша? — спросил Симус.

— Того, которого мы помогали Хагриду выращивать, — ответил Невилл. — Она проникла в школу, а потом пыталась нас поджарить.

— Так, ну-ка марш в гостиную, расскажете всё там. — Он схватил Рона за шиворот и поволок к лестнице, остальные гриффиндорцы поспешили за ними.

— Так не честно! — закричала какая-то хаффлафка. — Мы тоже хотим послушать!

— Тем хуже для вас, займите очередь, — ответил ей Перси, уже с лестницы.

* * *

Едва миновав проход с портретом, Перси заставил троих нарушителей рассказать всё. Он был просто в ярости от того, что из-за них Гриффиндор потерял Кубок Школы, как и большинство остальных, хотя некоторые из них и не могли сдержать невольного восхищения смелостью этой четвёрки, не побоявшейся бросить вызов пендрагону. Тем не менее, даже такая отвага не могла затмить глубокое разочарование от осознания того, что теперь они были на последнем месте.

— А Поттер где? — спросил Дин.

— В Подземельях у Снейпа, наверняка, он уже надрал ему задницу, — ответил Рон, хотя подозревал, что одной поркой бедный Гарри не отделается.

Все присутствующие невольно вздрогнули и поморщились. Репутация и характер профессора Снейпа были хорошо известны.

Даже несмотря на тот факт, что все были очень впечатлены, что Летучая Мышь Подземелий и его фамильяр рисковали жизнью, чтобы спасти этих четверых негодников, близнецы громко возмущались, что их пернатый товарищ по розыгрышам подвергся такой опасности.

Они лишь грустно посмотрели на брата и его друзей, сочувственно покачав головами, — На этот раз ты действительно влип, братишка!

Глаза Рона едва не вылезли из орбит, — Но… но я же не виноват! Я не просил ни Снейпа, ни Пройдоху вмешиваться.

— Он прав, — робко проговорил Невилл. — В основном, профессор Снейп спасал Гарри…

— Профессор Снейп спас всех вас, а не только своего подопечного, — мягко проговорила Макгонагалл из дверей своих апартаментов. — И он, и Плут вынуждены были рисковать жизнью, потому что вы четверо не были вместе с остальными «львятами» в своих постелях после отбоя.

Она вышла к ученикам, неся подмышкой белую остроконечную шляпу. Несколько старшекурсников откровенно поморщились, когда увидели её, поскольку уже видели её в действии, будучи либо наказанными, либо зрителями.

— Никогда не видела такого позора факультета Гриффиндор за все мои годы преподавания… за исключением, пожалуй… одного раза, — добавила Минерва, вспомнив ещё один вечер, когда едва не произошло нечто ужасное, — Но я позволю этой дурацкой шляпе высказаться вместо меня.

Она махнула рукой и призвала в центр общей гостиной трёхногий табурет. Профессор подошла к нему и позвала, — Рональд Уизли, шаг вперёд!

Сглотнув, Рон подошёл и сел на табуретку.

Макгонагалл водрузила её ему на голову, почти как Распределяющую Шляпу, только, в отличие от него, этот головной убор был отнюдь недоброжелатен к школьникам. Шляпа начала ругать Рона голосом Минервы, — Мистер Уизли, вы опозорили звание гриффиндорца своими глупыми и опасными выходками… Даже близнецы не доходили до такого…

Рон всё больше и больше краснел под шляпой, от подбородка, до кончиков ушей, наблюдая, как смотревшие за ним гриффиндорцы хихикали над особенно ехидными комментариями Шляпы.

* * *

Тем временем, в апартаментах Снейпа Гарри вышел из комнаты в туалет. На обратном пути ему попалась на глаза одна из многочисленных чёрных мантий профессора, брошенная второпях на диван. Гарри удивился. С чего бы? Обычно, Снейп аккуратно вешал свои мантии на специальные крючки рядом с дверью. Потом он решил, что, возможно, профессор слишком торопился накануне вечером, чтобы развешивать мантии, отправляясь спасать Гарри и его друзей… или слишком устал.

Его рука скользнула и мягко провела по тёмной ткани, удивляясь её гладкости, почти как змеиная кожа. Северус как-то рассказывал ему, что это было из-за вплетённых в ткань защитных рун. От мантии пахло немного пряностями и гвоздикой с корицей, чуть-чуть ванилью и лавандой, потому что Снейп недавно варил «Зелье Сна Без Сновидений» и успокоительные эликсиры, когда на нём была эта мантия. Гарри и сам не заметил, как взял её в руки и зарылся лицом в мягкую ткань.

Для него этот запах ассоциировался с домашним теплом и уютом. Он отнёс мантию к себе в комнату, свернувшись калачиком на кровати и прижимая к себе чёрную ткань, как самую любимого плюшевого мишку. Это было почти так же, как если бы его обнимал и успокаивал сам Северус. Гарри глубоко вдыхал мириады запахов, которые исходили от мантии, и ему казалось, что профессор рядом и больше не смотрит на него со стыдом или осуждением. От этого он почувствовал себя немного лучше, и очень не хотел, чтобы это чувство уходило, пока глаза его сами собой не закрылись, и он не заснул в обнимку с чёрной мантией, которая обволакивала его, подобно любящим объятиям. Гарри снилось то время, когда опекун ещё доверял ему и считал хорошим ребёнком, несмотря на его постоянную склонность дерзить и забывать правила. Две слезинки скатились по его щекам и впитались в мантию зельевара.

* * *

Драко только что закончил чистить последний мужской туалет в Подземельях. Он медленно выпрямился, массируя руками спину. Он подавил стон. Мерлин, как же магглы с этим справляются, они ведь вынуждены это делать вручную постоянно? Это просто отстой! Он тщательно осмотрел свои руки, ожидая, увидеть волдыри, но их не было. Правда, его кожа на руках покраснела, и они немного болели, особенно в тех местах, где он сжимал зубную щётку целый час. Он тщательно вымыл и высушил руки, думая потом принять горячий душ. Он чувствовал себя грязным и отвратительным, некоторые из туалетов были просто ужасными… что, отцы больше не учат своих отпрысков правильно мочиться… ну, или, хотя бы направление давать? Свиньи, право слово!

Он вернул чистящее средство и зубную щётку обратно в кладовку Филча, недовольно нахмурившись, вспоминая глумливую ухмылку завхоза, когда пришёл одолжить их. — Что, нажил неприятности, да? Может, теперь ты усвоишь урок и будешь оставаться ночью в спальне, как и положено.

Драко вынужден был признать, что вряд ли совершит такую ошибку когда либо ещё… уж точно не в ближайшее время. Уж лучше три порки розгой, чем ещё одна чистка унитазов. Хотя, он вынужден был признать, что Снейп умел подбирать наказание для учеников. Драко вырос в семье, где ручной труд был уделом домовых эльфов, считая чистку унитазов самым худшим унижением, тем более без магии. Гермиона, с её преклонением перед печатным словом, наверняка плачет от факта, что её лишили доступа в библиотеку на выходные. Для Невилла было той ещё каторгой приготовление и нарезка наиболее вонючих ингредиентов для зелий, а Уизли досталась уборка класса зельевара после занятий, место, которое он больше всего не любил, почти так же, как собирать драконий навоз. Драко не был уверен, что же именно заставят делать Поттера, только, что наказание черноволосого мальчика будет хуже, чем все их вместе взятые, учитывая, что его опекуном являлся Снейп.

«В другой раз думай, прежде чем прятать детёныша пендрагона, и не придётся проходить через это», — мысленно костерил себя Драко по дороге в кабинет Снейпа. Правда, часть него не могла всерьёз сожалеть о встречи с Вив, видеть, как она росла и развивалась. Она была такой смышлёной для дракончика и такой милой, когда ничего не разрушала в хижине Хагрида или не пыталась сгрызть его ботинки. Он тогда испытывал совершенно неожиданные и несвойственные ему сильные чувства привязанности и гордости за маленького дракончика и сам отлично понимал, что будет по ней скучать и никогда не забудет.

Он был так поглощён своими воспоминаниями о Вив, что совершенно не услышал приближающиеся шаги, до тех пор, пока его грубо не схватили за плечо и резко не повернули.

— Малфой, нам с тобой надо поговорить, — прорычал Флинт.

— Ч-что? — пробормотал Драко, глядя в ледяные голубые глаза здоровенного старосты.

— Это уже третий или четвёртый, а, может быть, пятый раз, когда ты стоил факультету баллов, ведя себя не лучше импульсивного гриффиндурка. Чёрт! Ты даже с ними дружбу завёл. Я ещё понимаю, Поттер, он теперь почти наш, будучи подопечным профессора, но этот олух Лонгботтом, предатель крови — Уизли, всезнайка — Грейнджер? Где твоя аристократическая гордость, о которой, вы, Малфои всегда болтаете?

— Отстань от меня! — воскликнул Драко, вырываясь. — Я не обязан перед тобой или кем-либо вообще отчитываться, с кем мне дружить! Не лезь не в своё дело!

— До тебя что, не доходит? — Флинт ещё крепче ухватил его плечо и как следует встряхнул мальчика. — Ты и есть моё дело, паршивец! Ты и все первогодки Слизерина. Что ты делаешь отражается на всём факультете и на мне, как старосте, а твоя дурость может стоить нам Кубка. Я тебя уже предупреждал, что лучше бы тебе поумнеть и перестать воротить нос от школьных правил, но ты меня не послушался! Сначала, дуэль с чёртовым Поттером, потом воровство его часов, теперь ещё и это! Может, если ты постоишь на позорной сцене недельку, ловя мусор и проклятия любого, пожелавшего, ты усвоишь урок и поймёшь, наконец, что значит держать марку, а?

Драко побледнел, отлично зная, что тот не шутит. Такова уж была негласная политика Слизерина — самим разбираться с нарушителями, если посчитают нужным, а взгляд Флинта сулил ему очень много унижения.

— В этом нет необходимости, Маркус, — мягко вмешался Северус, услышав рассерженный голос Флинта за дверью своего кабинета, он вышел, чтобы узнать, в чём дело. — Малфой уже достаточно наказан за своё непослушание мной и профессором Макгонагалл. Вам нет необходимости усугублять, я ясно выразился?

Голос профессора был обманчиво мягок, но в нём чувствовалась холодность металла, от чего Флинт непроизвольно сглотнул и быстро кивнул в знак согласия. — Да, сэр, профессор Снейп. — Он отпустил Драко, кинув напоследок злой взгляд на светловолосого мальчика, но больше ничего не сказал. Маркус доверял своему декану, раз Снейп сказал, что Малфой уже достаточно наказан, значит, так оно и есть. Все слизеринцы знали, что не было во всей школе равного Северусу Снейпу по части наказаний.

— Малфой, следуйте за мной, — сказал Северус, пропуская Драко в свой кабинет. — Маркус, разве у тебя сейчас не квиддичная тренировка? — многозначительно спросил его зельевар.

Флинт кивнул, — Я как раз туда шёл, сэр. — Он поспешил от него прочь по коридору.

Драко благодарно посмотрел на профессора, когда они зашли в кабинет, — Спасибо, сэр.

Северус поднял бровь, — Не стоит благодарности, Драко. Толку-то бить лежачего, как говорят магглы. Я полагаю, ты и так уже сделал выводы?

— Да, сэр, — заверил его Драко, чувствуя, что от облегчения после напряжённого разговора у него проступили на лбу капли пота.

— Вот и хорошо. Постарайся держаться подальше от неприятностей. Встретимся тут завтра в то же время на утренней отработке. Свободны, Малфой.

Когда Драко ушел, Северус помассировал вискѝ. Было уже почти десять утра, и скоро должна прийти Гермиона на свою отработку в классе. Потом он сходит, проверит, как там Гарри, а позже возьмёт с собой подопечного на Астрономическую Башню, чтобы умаслить Синистру, которая готова была убивать не хуже дракона, когда узрела во что превратилась её башня. В общем, утречко выдалось тем ещё, а день пока и не думал заканчиваться.

* * *

Ровно в десять Северус услышал стук в дверь, — Войдите, мисс Грейнджер.

Гермиона вошла, вид её был испуганным и пристыженным. — Сэр, я пришла на отработку.

Северус ей просто кивнул и встал, жестом приглашая её следовать за ним через смежную дверь в класс. Когда они вошли, зажёгся свет, а Северус указал на парту с лежащими не ней пергаментом, пером и чернильницей, — Сядьте сюда, юная леди. У вас есть полтора часа, чтобы написать мне эссе о том, что вы должны были сделать иначе в отношении драконёнка, и какие могли быть фатальные последствия для вас и ваших друзей от вашей глупости. Приступайте.

Девочка низко опустила голову и начала писать. Хотя профессор с ней так больше и не заговорил, она чувствовала на себе пристальный взгляд его обсидиановых глаз, разочарованный и неодобрительный. Она ещё никогда не получала отработок в школе. Дома учителя едва ли могли ей что-то запретить, разве что перестать бесконечно задавать вопросы. Но в этот раз…в этот раз она действительно нарушила правила и сам факт, что она так легко на это пошла, реально напугал девочку. Ведь она же всё понимала. Она вспомнила, как мама говорила одной из своих подруг, что ей никогда не приходилось краснеть за Гермиону из-за плохого поведения, или дерзости учителям, или чтобы её хоть когда-либо вызывали в кабинет к директору. Её дочь всегда была очень вежлива и уважительна с учителями и любила учиться в школе, что она по-настоящему ею гордится.

«Вряд ли бы ты сейчас мной гордилась, мамочка. Тебе бы было очень за меня стыдно. Наверняка бы ты забрала меня из этой школы и отправила бы в исправительную — для трудных подростков», — печально думала Гермиона.

Она обмакнула перо в чернильницу и продолжила писать, сосредоточившись на описании того, как оказалась вовлечена в историю с детёнышем пендрагона, и как она была взволнована, обнаружив редкий вид, и как она полюбила Вив.

«Я знаю, что это не оправдывает моего нарушения школьных правил, профессор Снейп, но, пожалуйста, поймите, что всё чего я хотела — это быть с ней и растить её. Я очень сожалею, что нарушила правила, я никогда в жизни такого раньше не делала, и, хотя я понимала, что мне не положено находиться не в спальне после отбоя, я просто не могла позволить друзьям рисковать вместо меня. Родители наверняка бы пришли в ужас от того, что едва не случилось непоправимое со мной и моими друзьями. Папа с трудом согласился отправить меня в сюда и только потому, что Хогвартс — волшебная школа, а моя магия становилась всё сильнее, и мне необходимо было научиться её контролировать…»

Она исписала два фута пергамента, её перо быстро бежало по свитку. Она знала, что гриффиндорцы ненавидят её теперь за то, что она лишилась стольких баллов. Она очень сожалела, что не смогла переубедить своих друзей от идеи оставить себе яйцо. Правда, Гермиона не была уверена, что сумела бы их остановить, а в глубине души и сама прекрасно понимала, что и не пыталась, потому что хотела хотя бы раз повести себя, как обычный ребёнок, а не как паинька-всезнайка. Она вспоминала, как здорово было проводить время с дракошей, и пришла к выводу, что сожалеет об опасности, которой подверглась она сама с друзьями, но никогда не пожалеет о том, как учила и растила дракончика. Такая возможность выпадает лишь раз в жизни. Ей стало любопытно, какое наказание получил Гарри, она понадеялась, что Снейп обошёлся с ним не слишком сурово. Наконец, она закончила. Она аккуратно присыпала пергамент песком, чтобы высушить чернила и подняла взгляд на профессора, который сейчас был занят проверкой домашних заданий.

— Профессор Снейп? Я закончила.

Он поднял голову, пригвоздив её тяжёлым взглядом, — В самом деле, мисс Грейнджер? Принесите мне.

Гермиона подчинилась, нерешительно приблизившись к строгому учителю. — Сэр, а можно спросить?

Северус протянул руку и взял пергамент, внимательно на него посмотрев, — О чём?

— Просто… ну, понимаете… Перси сказал, что профессор Макгонагалл наверняка напишет обо всём нашим родителям… и я… мои родители — магглы, сэр, и они никогда не смогут понять наше отношение к Вив… и её матери-дракона… — Гермиона умоляюще посмотрела на Снейпа.

— Боитесь, что они захотят забрать вас из Хогвартса? — заключил Северус.

— Да. Папа… он… такой гиперопекающий со мной… я его единственная дочь и…

— Я бы реагировал точно так же, если бы узнал, что моя дочь едва не упала с Башни, играя рядом с опасным магическим чудовищем. Профессор Макгонагалл это тоже понимает, мисс Грейнджер. Думаю, он не станет информировать ваших родителей, как вы сами говорили, они не поймут, а вам необходимо оставаться тут и научиться справляться со своим даром.

Гермиона не сдержала огромный выдох облегчения. — Правда, сэр? О, я так рада, потому что я действительно не хочу уходить. Тут все мои друзья, мои первые настоящие друзья, которых у меня никогда раньше не было! Такие, которым бы нравилась я сама, а не то, что я могу дать списать домашнее задание… — покраснев от неожиданной для себя откровенности, она опустила взгляд на свои туфли.

— Понимаю, — сухо ответил Северус. Проклятье всех отличников. Он припомнил собственные школьные годы, и как многие одноклассники угрожали ему проклятьями или побоями, если он не будет давать им списать домашние задания. — Хорошие друзья — это благословение и проклятье одновременно. Вам повезло с друзьями, мисс Грейнджер, но в следующий раз будьте осмотрительнее в своих действиях.

— Да, сэр. А как дела у Гарри? Он не был на завтраке сегодня утром. Он… э-э… под домашним арестом навсегда?

Губы Северуса невольно дернулись в улыбке от такого неискоренимого любопытства. — Он сейчас сидит в своей комнате до полудня, а затем он отправится со мной в Астрономическую Башню, чтобы помогать в починке и ремонте всего, что было разрушено. Уверен, о своём дальнейшем наказании он расскажет вам сам. Не стоит бояться, мисс Грейнджер, я не пустил его на ингредиенты для зелий.

Гермионе едва удалось сдержать смешок от такого специфического чувства юмора Снейпа, — Рада это слышать, сэр.

— Чего же вы ещё ждёте, разрешение идти? — немного резко ответил профессор. — Свободны, Грейнджер!

Гермиона ушла, чуть слышно ворча по поводу того, чем же ей занять остаток дня, учитывая, что ей запретили посещать библиотеку, а больше всего на свете она любила читать. Определённо, это будет ужасный день.

* * *

Когда Северус закончил читать сочинение Гермионы и счёл его приемлемым, он решил проверить Гарри. Надо было ещё забрать у него «Нимбус» и, возможно, они пообедают до того, как придётся иметь дело с ремонтом Башни и скандалом с Авророй. Прилетел Пройдоха и сел на его плечо, как раз тогда, когда он запирал дверь в свой кабинет.

— Как прошло утро? — спросил профессор, почёсывая грудку ворона.

— В «Богдаде всё спокойно», Сев, — ответил Плут, нежно поглаживая клювом плечо Снейпа.

Северус на это только хмыкнул, — Хм-м. Полагаю, после случившегося вчера ночью и, учитывая последовавшие наказания этих негодников, каждый будет «тише воды, ниже травы» сегодня.

— Всё может быть, — каркнул ворон. — Или… может, замышляют какую-нибудь новую шалость, но пока не знают, как воплотить её в жизнь?

— Будем надеяться на первый вариант, — проворчал Северус, затем он отправился в свои апартаменты.

Он ожидал, что Гарри сейчас лезет на стенку от скуки или слоняется по комнате — мальчик никогда не мог долго усидеть на месте. Вместо этого, заглянув в комнату Гарри, Снейп обнаружил, что подопечный крепко спит в своей кровати, завернувшись в одну из его мантий!

— Ну, неплохой способ справиться со скукой, — заметил Пройдоха, встопорщив перья на голове, подобно хохолку.

Северус ничего на это не ответил, просто уставился на спящего ребёнка. Хмурый взгляд немного исказил черты его лица. — Пройдоха, почему он спит с моей учительской мантией?

Плут склонил голову набок, весьма позабавленный замешательством своего волшебника. — Сев, а я всегда говорил, что из тебя получится замечательное защитное одеяльце.

— Защитное одеяльце?

— Ну, или уютный плюшевый мишка, если ты когда-нибудь подпустишь кого-нибудь достаточно близко, чтобы прижаться, — дерзко каркнул ворон.

— Плюшевый мишка? — повторил профессор с угрозой, — Пройдоха, думаю, что тот полёт с драконом на Башне немного повредил тебе то немногое, что у тебя ещё оставалось от мозгов. И вовсе я не похож на плюшевого мишку!

— Скажи это Гарри, — хмыкнул Плут. Чёрные глаза-бусинки весело блеснули, когда он глянул на спящего мальчика.

— Пройдоха, когда-нибудь я всё-таки повыдергаю тебе из хвоста все перья и сделаю из них щётку для чистки пыли! — пригрозил профессор.

— Но, Сев! Разве это не мило, что тобой так дорожат? Ты так не считаешь?

Северус только крепко сжал челюсти. В глубине души мужчина действительно находил это удивительно милым, но уж скорее он согласится на «Круцио», чем признается в этом, даже собственному фамильяру. Он не должен казаться «белым и пушистым», чёрт возьми! Он должен выглядеть строгим и непреклонным, чтобы держать поведение Гарри в рамках! Где же он ошибся?

— А ты не собираешься его будить, Сев? — хитро спросил его ворон.

— Нет, это сделаешь ты. Я собираюсь заказать для нас обед, — проворчал зельевар.

Пройдоха приземлился рядом с головой Гарри и начал клювом перебирать его волосы, негромко напевая, — «Закрой глазки, не бойся. Чудовища нет… твой папочка рядом с тобой… прекрасный, прекрасный малыш»…

— Пройдоха! Я сейчас засуну тебя в котёл! — рявкнул волшебник, покраснев, он вышел в гостиную.

— А что не так, Снейп? Тебе не нравится Джон Леннон? — захихикал Плут, — «Жизнь — это то, что случается, пока ты занят планами другими…»

Гарри заворочался и открыл глаза, — А? — он зевнул. — Пройдоха?

— Привет, отрубной мальчик! Хорошо поспал?

— Э-э… ну, да… — Гарри потянулся за очками, но заметил, что Плут уже протягивал их ему. Он поблагодарил ворона и надел их. Мальчик осторожно сел, но жжение на ягодицах уже давно прошло. Он резко выдохнул.

— Что? До сих пор болит? — мягко поинтересовалась птица.

Гарри почувствовал, что краснеет. Даже Пройдоха в курсе, что было в кабинете. Неужели и все остальные тоже? — Нет. Я… мне уже лучше. Дядя Северус не… выпорол меня так уж сильно…

— Вот и славно, а то бы он всю ночь не спал, снедаемый чувством вины.

— Но… я ведь заслужил это… — Гарри посмотрел на чёрную мантию и снова смутился. Видел ли его опекун, закутавшегося в неё?

— Ну, это не значит, что ему нравится тебя наказывать, — мудро заметил ворон.

— А он сам здесь?

— Естественно. Он в кабинете, заказывает обед. И это правильно, потому что я лично просто умираю с голоду. — Ворон распушил перья.

Гарри быстро свернул мантию и положил её на край кровати. — Плут? А ты всё ещё сердишься на меня? — спросил он слегка дрожащим голосом.

— Хм… нет. Как говорят Команчи: «Сувате» — конец. Что сделано, то прошло.

— Команчи? — повторил Гарри, приподняв бровь.

— Это такое индейское племя, их тотем змей, который всегда возвращается домой, как они себя называют. Свирепые, воинственные, лучшие наездники на Великих равнинах.

— Я слышал о них, но где ты научился их языку?

— От другого вÓрона, Чёрной Амбер. Она поселилась в нашей Башне много лет назад, учила ещё мою матушку ходить Серыми тропами. Она была почётным фамильяром у шамана Команчи, Вороной Тени. Мы у неё многому научились, включая несколько словечек на языке племени.

— Как интересно. А какие ты ещё слова знаешь?

Пройдоха театрально расправил крылья и взмыл в воздух, — «Кимах!» — означает «пойдём», Гарри. Северус уже ждёт тебя, а он становится таким раздражительным, когда голодный.

Гарри хихикнул и поспешил за вороном в кабинет, его сердце немного успокоилось, когда он понял, что Пройдоха простил его.

* * *

Гарри последовал за Северусом вверх по лестнице в Астрономическую башню. Неужели ещё вчера вечером он поднимался по этой же лестнице в компании друзей с Вивиан на руках? Казалось, с тех про прошла целая вечность, когда он был младше и глупее. Когда они поднялись до конца и прошли под аркой, Гарри вспомнил рёв матери-пендрагона и обжигающую струю пламени, отливающие золотом глаза и сверкающую малиновую чешую, он тогда пролетал между её передними лапами. Дракониха затмила даже Луну на небе. Как бы ни был тогда Гарри напуган (а был он тогда просто в ужасе), он никогда не забудет этого зрелища, пока жив.

Закрывая глаза рукой от яркого солнечного света, Гарри вышел на вершину башни. Прищурившись, он осматривал нанесённый ущерб от когтей, зубов и хвоста пендрагона. Вся западная сторона башни была разнесена, камни были раскрошены. Ещё больше обломков поглотило южную сторону. На каменных плитах в нескольких футах от того места, где стоял сейчас Гарри, виднелись бороздки когтей и следы огня. Повсюду валялись осколки стекла, дерева и металла.

— Ну, что, мистер Поттер, надеюсь, вы собой гордитесь! — едко заметила профессор Синистра, смерив гриффиндорца испепеляющим взглядом. Профессор Астрономии была высокой, с тёмно-каштановыми волосами и карими глазами, которые обычно весело блестели. Сейчас же они были холодными и безжизненными, подобно метеоритам. Она постучала ногой по обожжённому камню. — Половина моей башни превратилась в развалины, три телескопа разбиты, а моя вращающаяся модель планеты сгорела из-за вас и ваших дружков, приманивших сюда дракона! Вам, что внизу недостаточно неприятностей, чтобы ещё и тут учинять разрушения?

Гарри опустил взгляд на свои ботинки, — Я … мне очень жаль, профессор Синистра. Мы с друзьями не приманивали пендрагона… Она сама прилетела, потому что искала своего детёныша…

— Избавьте меня от ваших глупых оправданий, Поттер. Они не восстановят мне башню. — Она указала на развалины. — Не стойте столбом. Быстро взял метлу и начинай выметать мусор из стекла и дерева, парень!

Она взмахнула палочкой, и появилась большая метла, лопата и тачка для промышленных отходов.

— Аврора, почему бы нам с тобой не начать с уборки разбитого камня? — спокойно предложил Северус. — Мы можем либо преобразить больше каменных обломков и склеить их при помощи магии, либо раздробить ещё сильнее, и Хагрид смешает из каменной крошки магический цемент. Уверен, Дамблдор уже дал распоряжение о закупке новых моделей телескопов.

Синистра фыркнула, отряхивая каменную пыль со своей тёмно-синей мантии. — Да, но когда их ещё доставят, ещё вопрос. А до тех пор мне придётся пользоваться устаревшими телескопами тридцатилетней давности, а они безнадёжно испорчены, и фокус размыт… — он снова сердито посмотрела на Гарри. — Если вам так хотелось устроить драконью охоту с дикими полётами, Поттер, почему бы вам было не вызвать её вниз, чтобы растоптала поле для Квиддича? По крайней мере, тогда бы вы не просто так рисковали своей головой и умерли ради благой цели, как это обычно делают гриффиндорцы.

Гарри покраснел и продолжил подметать груды обломков камней и осколков стекла.

Синистра отвернулась и начала кастовать исчезающее заклятье, убирая большое количество битого камня с пола башни.

— Прекрати, Аврора! — внезапно вмешался Северус, выхватывая палочку и уничтожая очередную груду обломков. — Мой подопечный поступил глупо, потому он здесь и помогает. Нет никакой необходимости нападать на него. Он был не единственным студентом, вовлечённым и ответственным за эту катастрофу. Он уже извинился и делает всё от себя зависящее, чтобы исправить ситуацию, так что оставь мальчика в покое.

Синистра резко повернулась к волшебнику в чёрном. — Что, Северус? Кризис среднего возраста? Совсем размяк? А я-то думала, что ты ещё вчера вечером всыпал этому паршивцу по первое число.

Северус выпрямил спину.

Гарри замер с метлой в руках. Его опекун выглядел сейчас очень злым, настолько, что наверно мог изрыгать пламя не хуже дракона. Он поверить не мог, что Снейп за него заступается и защищает от Синистры. Гарри думал, что Северус будет с ней на сто процентов согласен.

— К твоему сведению, Синистра, сегодня утром Гарри уже получил своё. Ещё мы с Минервой его весьма резко отругали и наказали, так что он не нуждается ещё и в дополнительных нападках от тебя, какими бы оправданными ты их ни считала. Выплесни свой гнев на камни или иди, найди того дракона и порви его на куски, но оставь в покое моего подопечного, иначе, восстанавливать придётся не только башню.

Синистра на это только ахнула, — Северус Снейп, ты мне, что угрожаешь?

Он спокойно встретил её взгляд, — Я никогда не бросаюсь пустыми угрозами, Аврора. Не заставляй меня пожалеть о том, что я пришёл сюда, помочь.

Профессор Астрономии резко отвернулась, её мантия зашуршала вокруг лодыжек, — Невыносимый человек! — проворчала она, и из её палочки вырвалась белая вспышка, кроша остатки камня в пыль. — Как настоящая кобра защищает своих змеёнышей, особенно когда речь идёт об этом отродье Поттера. Вот уж кто бы неделю сидеть не мог, будь моя воля!

Тайком наблюдая за ней из-под ресниц, Гарри был уверен, что она наверняка представляла в тот момент на месте камня голову Северуса или даже его собственную. Он ощутил, как по телу разливается приятное тепло от того, как опекун защищал его. Он мог утратить доверие Снейпа, но, по крайней мере, он не утратил его защиту.

Гарри продолжил выметать обломки, и хотя руки его уже болели от того, что он поднимал в тачку лопату за лопатой каменной крошки, дерева и искорёженных металлических обломков, он был доволен своими усилиями и рад, что делает хоть что-то полезное. Он не обращал внимания на недовольные взгляды, которые бросала на него профессор Астрономии, они не были и вполовину так страшны, как те, что он видел у Снейпа, и ещё он знал, что в присутствии зельевара она не осмелится ничего сказать ему или сделать. Гарри не мог винить её за злость, но и козлом отпущения становиться тоже не хотелось.

К тому же уже прошло полтора часа, Синистре и Снейпу удалось убрать большую часть обломков, а Гарри почистил весь периметр башни. Синистра посмотрела на работу Гарри и фыркнула, — Достаточно, Поттер. Можете вернуться завтра и почистить каменные плиты при помощи пемзы и волшебного средства для удаления пятен. Надеюсь, это поможет избавиться от закопчённых подпалин.

— Да, профессор, — ответил Гарри, сохраняя уважительный тон. Взглянув из-под чёлки, Гарри заметил одобрительный кивок опекуна.

* * *

В час дня Рон, тяжело дыша, вошёл в класс Снейпа. Он терпел шепотки за спиной и холодное отношение одноклассников с факультета, а Перси грозился отправить письмо домой с подробным описанием Артуру и Молли, как хорошо их младший сын ведёт себя в школе, идя по стопам близнецов, и даже переплюнув их. Ещё хуже было наигранное внимание Фреда и Джорджа, теперь называвших его не иначе, как «мини-ураганом». Он почти жалел, что дракон не смёл его с башни или хотя бы не чихнул, может, тогда они бы почувствовали к нему хотя бы жалость, а не жаждали бы сейчас его крови.

Ему совершенно не понравилась встреча с дурацкой шляпой Макгонагалл, и Рон был абсолютно уверен, что ещё меньше ему понравится драить полы в подземельях. Он всегда ненавидел мойку полов дома, а когда Молли не видела, то жульничал, используя одну из зачарованных швабр. Он только надеялся, что Макгонагалл не написала домой и не рассказала обо всём родителям, иначе, Рон знал, что его ждёт, по меньшей мере, один вопиллер. В худшем случае, Молли заявится в школу лично и выпорет его лично в стиле Уизли деревянное ложкой. Вздрогнув при мысли об этом, он постучал в дверь класса. Даже чистка подземелий Снейпа теперь казалась лучше, чем гнев Молли.

— Входите, мистер Уизли.

Рон подчинился. Снейп сидел за своим столом, проверяя домашние работы, как всегда. Рыжеволосый мальчик подумал, а не приберёг ли Снейп их специально, как раз для таких вот отработок, чтобы было чем заняться, поглядывая на часы. Рон увидел большое ведро с мыльной водой с чудовищной щёткой. Все парты были сдвинуты к стенкам, так что Рон без труда мог увидеть, сколько ему придётся драить.

Он только подавил стон.

— Приступайте, Уизли. У вас полтора часа. Этого достаточно, если вы, конечно же, не будете лениться, — сказал Северус.

— Да, профессор Снейп, — пробормотал Рон и опустился на колени.

К концу отработки Рон уже почти жалел, что вообще увидел это злосчастное яйцо пендрагона. А ещё он жалел, что Чарли с друзьями не выполнили своей части их сделки. Он был уже весь мокрый от пота и мыльного раствора, руки, спина и коленки болели. Но каменный пол был вымыт и очищен с тщательностью, достойной одобрения Молли. Он встал и потянулся как раз в тот момент, когда Северус оторвался от проверки сочинений третьего курса.

— Я закончил, сэр, — Рон положил руку на поясницу, — Ох!

— Отличная работа, мистер Уизли, — ответил Северус, осматривая пол. — Надеюсь, это послужит вам достойным напоминанием оставаться в постели после отбоя, а не разгуливать по замку, переправляя контрабандой драконов через Астрономическую Башню.

— О, да, профессор! — простонал в ответ Рон. — Сейчас я чувствую себя, как двоюродный дедушка Биллиус.

— Идите и примите горячую ванну с кристаллами миорелаксанта. У мадам Помфри они имеются, попросите у неё. — Предложил Северус. — Завтра в это же время вы будете полоть огороды.

— Знаю, — Рон повернулся, чтобы уйти, но затем тихо спросил, — Профессор, а Гарри ещё… жив?

— Нет, Уизли, его останки покоятся под оставшимися стенами Астрономической Башни. — Саркастически ответил Северус. — Конечно же, он жив, хотя и наверняка сожалеет сейчас об этом факте. Но вы услышите лично от него подробности сегодня за ужином.

— О… хорошо. Э-э… тогда я пошёл, — пробормотал Рон, а затем умудрился убежать так быстро, как только позволяло ему нынешнее самочувствие.

— Ну, и наказание! — Снейп только закатил глаза. Затем мысленно поблагодарил Мерлина, что на сегодня у него осталась только последняя отработка с Лонгботтомом.

* * *

Невилл очень надеялся, что больше никогда не получит от Снейпа такого наказания. От едкого зловония у него слезились глаза и сводило желудок, но, по крайней мере, ему не приходилось выдерживать ледяной взгляд профессора и выслушивать саркастические замечания. Снейп стоял на лужайке, пока Невилл аккуратно срезал луковицы с вонючего растения, используя ножницы и садовые перчатки. Он даже дал Невиллу носовой платок, смоченный в соке алоэ, чтобы тот вытер лицо и глаза, пока собирал луковицы.

Невилл бережно поместил срезанные луковицы в стеклянную банку и быстро закрутил крышку. Хотя он обычно любил возиться с растениями, конкретно с этим он бы с удовольствием не имел дела как можно дольше. Он не осмелился спросить профессора, для чего именно ему понадобилось именно оно, полагая, что зелье, в которое оно входило, должно быть просто отвратительным, почти таким же, как и его отработка. Все его отработки со Снейпом никогда не были лёгкими, но это оказалось настоящим испытанием силы духа мальчика. С другой стороны, это была его самая большая провинность, так что он и не ожидал от Снейпа или Макгонагалл снисхождения.

Но, наконец-то, сбор урожая был завершён, и Невилл смог пойти принять душ, переодеться и даже немного вздремнуть перед ужином. Он извинился перед профессором, за то, что вынудил того рисковать жизнью, но мужчина в ответ лишь усмехнулся, сказав, что просто выполнял свой профессиональный долг и, чтоб в следующий раз они не высиживали драконьи яйца.

* * *

— Он конфисковал твой «Нимбус» до конца семестра? — в ужасе повторил Рон. — Но это так… ужасно! — он повторял это снова и снова. Как закоренелому любителю Квиддича для него это было просто немыслимо.

Они встретились в коридоре, перед Большим Залом. Гарри сопровождал Пройдоха, и они все вместе отправились ужинать. Гарри ловил в направлении себе несколько злых взглядов, а старшие и наиболее грубые старшекурсники-гриффиндорцы даже несколько раз его толкнули, когда проходили мимо. Но сейчас Гарри был в компании Рона, Невилла, Гермионы и Драко, который незаметно подошёл и теперь шёл рядом слева от него.

— Мне ещё повезло, что он вообще не забрал меня из команды, Рон, — ответил ему Гарри.

— Вряд ли бы он это сделал, — возразил Драко. — Кошечка-Маккошечка закатила бы истерику века, если бы лишилась своего звёздного игрока и хоть какого-то шанса выиграть Квиддичный Кубок.

— Наверно, ты прав, Малфой, — сказал Рон, слегка улыбнувшись над тем, как слизеринец обозвал его декана, — Он ещё тебя и под домашний арест посадил?

— Да, — печально подтвердил Гарри. — Мне ничего не разрешено, кроме посещения уроков, есть и делать домашние задания с вами. Он даже ввёл обязательный тихий час после обеда.

Глаза Невилла широко раскрылись от удивления, — Это… ужас-то какой!

— Он обращается с тобой, как с маленьким несмышлёнышем! — возмутился Рон.

— Ну, именно так мы себя и вели, — напомнила Гермиона.

Они ещё несколько минут обсуждали свои отработки и посочувствовали друг другу, а потом разошлись, чтобы поужинать.

Сегодня на ужин подавали тушёное мясо с картофелем, морковью, луком и соусом. Были ещё толстые ломти хлеба с маслом и зеленый салат. Гарри съел большую часть своего обеда, вся эта работа на вершине Астрономической Башни очень способствовала аппетиту. Отложив вилку, он спросил Рона, — А ты что-нибудь уже слышал о Чарли и почему его друзья так и не появились вчера ночью?

— Пока нет, — ответил друг и сглотнул, заметив подлетающую большую сову. Он облегчённо выдохнул, когда увидел, что это не Эрол и в клюве птицы нет зловещего красного конверта. К его удивлению, сова приземлилась рядом с ним и протянула письмо. — Это мне? Спасибо. — Он взял конверт и скормил птице кусок мяса.

— От кого это? — спросила Гермиона.

— Тайная воздыхательница? — с ухмылкой предположил Фред.

— Неа, он ещё слишком мал, чтобы на него обратила внимание девушка, — хихикнул Джордж.

— Не может быть, кто-то влюбился в нашего Роника, — продолжал веселиться Фред.

— Заткнитесь! — рявкнул Рон, его уши уже стали пунцовыми. — Это от нашего брата Чарли! — Он вскрыл конверт и прочитал пергамент. — Он пишет, что… сам приедет сюда в четверг, что хочет лично поговорить со всеми нами об инциденте с драконом. Он пишет, что поговорил с родителями и… убедил их не приезжать сюда, что он разберётся со мной лично… — Рон вытер проступивший пот со лба.

— О, Ронечка попал! — хором подразнили его Фред и Джордж.

Рон уже не обращал на них никакого внимания. Уж лучше иметь дело с Чарли, чем с Молли. — Так… на чём я остановился? Ещё он пишет, что они с друзьями задержались, потому что вынуждены были прятаться от мамаши-пендрагона. Говорит, что она долго за ними гонялась.

— Я так и подумал, что случилось нечто подобное, — сказал Гарри.

— Может, оно и к лучшему, что они не явились, — добавил Невилл, — Потому что тогда она их могла поймать с Вив и убить.

— И то правда, Невилл, — согласилась Гермиона. — Нет опаснее существа, чем защищающая своего детёныша мать.

И Гарри был с ней полностью согласен.

* * *

Суббота

В это утро Гарри разрешили поспать до девяти, а затем Пройдоха сопровождал его к завтраку. Поскольку это было частью наказания, Гарри понимал, что жаловаться не стоит, но даже несмотря на то, что он любил компанию ворона, мальчик чувствовал себя как в тюрьме, в некотором роде. Он скользнул на свободное место рядом с Невиллом, Рон сел с другой стороны, а Гермиона напротив.

Как обычно, рядом с тарелкой Гарри тут же появилось витаминное зелье, и он быстро наполнил свою тарелку ветчиной, яйцами, жареной картошкой и тостами. Но едва он начал наслаждаться завтраком, как к нему подлетела большая сипуха, сжимая в клюве красный конверт.

Глаза Рона округлились от шока, пока он не заметил, что сова ищет вовсе не его… а Невилла. — Мерлин! Нев, твоя бабушка прислала вопиллер!

Все разговоры за столом тут же стихли, когда все студенты повернули головы, чтобы понять, для кого предназначался вопилер. Некоторые пробормотали, ухмыльнувшись в предвкушении, — Так ему и надо!

Невилл только застонал и закрыл лицо руками, когда сова приземлилась и швырнула ему конверт.

— Лучше открой его, Лонгботтом, иначе будет только хуже, — посоветовал Перси.

Невилл надорвал конверт, и тот превратился в огромный рот, начавший сразу же орать голосом Августы Лонгботтом: «Невилл Френсис Лонгботтом! Я СОБСТВЕННЫМ ГЛАЗАМ НЕ ПОВЕРИЛА, КОГДА ПОЛУЧИЛА ПИСЬМО ОТ МИНЕРВЫ МАКГОНАГАЛЛ… О ТОМ, ЧТО ТЫ НАРУШИЛ ОДНИ ИЗ ОСНОВОПОЛАГАЮЩИХ ПРАВИЛ ХОГВАРТСА, СПАСАЯ ДРАКОНЬЕГО ДЕТЁНЫША. ЧТО С ТОБОЙ, МАЛЬЧИШКА? У ТЕБЯ ЧТО, СОВСЕМ НИЧЕГО НЕТ МЕЖДУ УШЕЙ? ТЫ ЖЕ МОГ УМЕРЕТЬ НА ВЕРШИНЕ ТОЙ БАШНИ, И ЧТО ТОГДА БЫ ДЕЛАЛА ТВОЯ БАБУШКА? Я СЧИТАЛА, ЧТО ВОСПИТАЛА ТЕБЯ ОТВЕТСТВЕННЫМ ЧЕЛОВЕКОМ! ПРАВИЛА СУЩЕСТВУЮТ РАДИ ТВОЕЙ ЖЕ БЕЗОПАСНОСТИ И ДОЛЖНЫ СОБЛЮДАТЬСЯ НЕУКОСНИТЕЛЬНО! ТЫ ОПОЗОРИЛ ВСЮ НАШУ СЕМЬЮ. Я НЕПРИЯТНО УДИВЛЕНА И РАЗОЧАРОВАНА В ТЕБЕ, МАЛЬЧИШКА! БУДЬ ОТЕЦ ЗДЕСЬ, ОН БЫ ТЕБЕ ПОПУЛЯРНО ОБЪЯСНИЛ, ЧТО ПОДОБНАЯ БЕЗРАССУДНАЯ ХРАБРОСТЬ НЕ СПАСАЕТ, А ЛИШЬ ПОДВЕРГАЕТ ОПАСНОСТИ ЕЩЁ БОЛЬШЕ НАРОДУ, НЕ ГОВОРЯ УЖЕ О ТВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ ЖИЗНИ. ВОТ ПОДОЖДИ, КОГДА ВЕРНЁШЬСЯ ДОМОЙ! Я ЗАСТАВЛЮ ТЕБЯ ПОЛОТЬ МУЛЬЧУ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА У ТЕБЯ РУКИ ОТВАЛИВАТЬСЯ НЕ БУДУТ! НАДЕЮСЬ, ХОТЬ ЭТО ЗАСТАВИТ ТЕБЯ ДУМАТЬ!»

Невилл выглядел так, словно готов был провалиться сквозь землю.

Окружающие школьники смеялись и показывали на него пальцем, издеваясь.

Гермиона в ужасе переглянулась с Гарри. — Если волшебники так наказывают своих детей, то я очень рада, что у меня родители-магглы. — Шепнула она ему.

Гарри ещё никогда так сильно не сочувствовал Невиллу, и ощутил огромный прилив благодарности, что Северус никогда не присылал ему вопилеров. Ему это казалось самым худшим из всех унижений.

* * *

10 утра

Класс Зельеварения

Гермиона усердно опустошала шкаф для хранения зелий, стоявший у задней стенки класса Снейпа. У многих флаконов, фиалов и пузырьков были подписанные этикетки, которые отваливались. Некоторые ингредиенты уже успели испортиться или почерстветь из-за небрежных учеников, не плотно закрывающих крышки контейнеров или не завязывающих пакетов должным образом. Снейп предупредил её, чтобы она отобрала ингредиенты, которые уже были непригодными, он собирался заменить их новыми.

В дополнение к простой сортировке ингредиентов, Гермиона проявила инициативу и навела порядок в шкафу, заново разложив в нём ингредиенты в алфавитном порядке. Всё это заняло почти два часа, и когда Северус пришёл посмотреть, что она делает, его глаза чуть не вылезли из орбит.

— Мисс Грейнджер, чем вы занимаетесь?

Она посмотрела на него с надеждой в карих глазах, — Я… э-э навожу порядок в шкафу, профессор. Некоторые ингредиенты было трудно отыскать, и я подумала, что было бы неплохо облегчить поиск.

— Понятно. Первый раз вижу, чтобы отбывающий отработку студент проявил инициативу и сделал бы больше, чем от него требуется. Десять баллов Гриффиндору. — Проговорил Северус. — Можете продолжать, мисс Грейнджер. Я ценю ваше трудолюбие.

Гермиона улыбнулась и продолжила сортировку. После полученных баллов девочка обнаружила, что совесть стала мучить её чуть меньше. Помогая профессору таким образом, она понимала, что её отработка могла бы быть гораздо хуже.

Полдень

Гарри снова вернулся на Астрономическую Башню и принялся оттирать каменные плиты пемзой и волшебным чистящим средством для удаления грязи и пятен, пока его руки не начали щипать от многократного погружения в горячую воду с раствором и от того, что он крепко сжимал пемзу. На этот раз Синистра не стала срывать на нём злость, потому что была слишком занята восстановлением зубчатых стен, окружающих вершину башни. С помощью Северуса двум волшебникам удалось заменить большую часть каменной стены, запечатав её магическим цементом.

Этим утром они уже закончили половину, и Северус обещал вернуться днём и помочь, как только закончит принимать отработки.

Аврора ещё раз окинула придирчивым взглядом работу Гарри и даже скупо похвалила, — Неплохо, Поттер. Похоже, у вас большой опыт в таких делах.

— Да, мэм.

К его удивлению, Синистра даже слегка улыбнулась ему. — Прошу прощения за вчерашний срыв, Поттер. Я была очень зла и искала… виноватого.

Гарри на это только удивлённо моргнул, — Всё в порядке, мэм. То, что случилось, могло вывести из себя любого.

— Да, наверно. — Профессор Астрономии огляделась по сторонам. — Ну, что ж, мы уже многое тут сделали, надеюсь, мы всё успеем закончить до вечера.

— Я вернусь сюда в четыре, Аврора, — пообещал Северус. Затем он убрал ведро с пемзой и помог Гарри встать на ноги. — Пойдёмте, мистер Поттер. Полагаю, вам не помешает принять горячий душ, чтобы мышцы не болели, да и пообедать не помешает.

— Да, сэр, — согласился Гарри.

За обедом он молчал, потому что, несмотря на извинения Синистры, до сих пор ощущал себя подавленно из-за утраты доверия Северуса, и очень хотел знать, как же вернуть его. Мальчик чувствовал, что пройдёт очень много времени, прежде чем его опекун снова начнёт доверять ему как раньше. Так или иначе, Гарри мысленно поклялся себе доказать Северусу, что способен принимать правильные решения. Теперь его единственной проблемой было понять, как же претворить всё это в жизнь.

— Что-то ты сегодня тихий, — заметил Северус.

— Просто устал немного, — ответил Гарри, избегая его взгляда.

Северус заметил едва наметившиеся мешки под глазами мальчика и заключил, что Гарри, вероятно, провёл такую же бессонную ночь, как и он сам. Он слишком долго был шпионом, чтобы не заметить очевидного виноватого вида мальчика, и знал, что Гарри, наверняка, до смерти переживает из-за того, что разочаровал опекуна. Северусу было очень не по душе расстраивать ребёнка и делать его несчастным, но он должен дать чётко понять, что Гарри не только сознательно его ослушался, но и лгал ему в лицо. «Возможно, я слишком суров к мальчику, но как ещё научить его отличать хорошее от плохого? Если я сейчас не буду держать его в рамках, то с годами он станет неуправляемым! А я не намерен растить второго Джеймса Поттера!»

— Почему бы тебе не выпить чаю и не поспать? — предложил Северус.

Гарри только вяло кивнул, допивая чашку. Он не хотел спать, он хотел, чтобы всё вернулось на круги своя, но это было почти так же реально, как августовский снегопад, так что, пришлось смириться. Мальчик вернулся в свою комнату, но не заснул, а просто остался лежать в кровати, уставившись в потолок и поглаживая рукой чёрную мантию, которую забыл вернуть Северусу.

* * *

Рон и Невилл были на отработке, которая была такой же мерзкой, как и предыдущие и служила наглядным напоминанием, почему не стоит врать и подвергать свою жизнь опасности. Драко в это время должен был вычистить гостиную Слизерина сверху до низу, и эта ненавистная работа выполнялась под насмешки и ухмылки его соседей по факультету. А они были совсем не склонны прощать или забывать тот факт, что он стоил им целых пятидесяти баллов.

Вдобавок к этому, Макгонагалл вызвала Гарри в общую гриффиндорскую гостиную, где ему предстояло сидеть с чёртовой шляпой на голове. Шляпа оказалась весьма острой на язык, и Гарри только морщился от стыда и унижения, когда она отчитывала его за нарушение правил, о том, какой пример он подаёт, и как это отражается на его собственной репутации всего факультета. — Ты же должен был защищать и беречь благородную фамилию Поттеров, твоя матушка наверняка бы было очень недовольна тем, как ты рисковал своей жизнью. А ведь она так боролась за её спасение… в следующий раз подумай об этом, прежде чем что-то сделать…

Гарри был очень рад, когда положенные десять минут истекли, и он смог отправиться спать в общую спальню. Мальчик был уверен, что все его соседи по факультету ненавидят его, за исключением Невилла, Рона и Гермионы. Он всех их подвёл: Северуса, Пройдоху, Минерву и собственный факультет, но, особенно, самого себя.

Три дня спустя…

Все пятеро начинающих юных драконологов до сих пор ощущали прохладное отношение от большинства своего факультета. Гермиона и Невилл отбыли своё время с чёртовой шляпой, и этим вечером настал черёд Драко.

Даже на квиддичных тренировках к Гарри относились холодно, и Оливер обращался к нему не по имени, а «Ловец», если вообще с ним разговаривал. Гарри предложил было уйти из команды, что только ещё больше разозлило Вуда, — Как твой уход из команды поможет нам выиграть Кубок? — рявкнул он. — Просто… залезь на метлу и лети, чёрт тебя возьми! Летай так, как будто спасаешься от того проклятого пендрагона, ловец!

Фред и Джордж, никогда не упускающие случая пошутить, решили немного повеселиться. Им до смерти надоели постоянные шепотки и сердитые взгляды. Они подсыпали несколько зелий в утренний тыквенный сок Рона и Драко, отчего волосы Рона стали зелёно-серебристого цвета, а у Драко — ало-золотыми.

Сначала оба обиделись, но стоило им посмотреть в зеркало и увидели, свои нелепые отражения, то тоже начали смеяться.

Плут летал над ними, радостно каркая, — Боже! Какая красота! Я тоже хочу себе такую расцветку!

— А я предупреждал, что они хотят над нами подшутить, — добродушно усмехнулся Рон.

— Надо мной они подшучивать не посмеют! — самоуверенно заявила Гермиона.

Но она ошибалась.

Тем вечером она пошла за забытым учебником по Гербологии на столе в гостиной Гриффиндора, чтобы почитать перед сном, и стоило ей открыть его, как послышался громкий звук пуканья, сопровождаемый отвратительным зловонием, исходящим от книжных страниц.

— Эй, Гермиона, кто-то умер? — хихикнул Джордж.

— А я считал, что юные леди не издают таких непристойных звуков, — вторил ему Фред.

Гермиона густо покраснела и погрозила им пальцем, — Мальчишки!

Даже Гарри с Роном не смогли удержаться от смеха, глядя на возмущённое лицо девочки.

Невилл в это время отхлебнул чаю из своей чашки с пирогом на блюдце, и вдруг закудахтал, как курица. Из его головы теперь торчал куриный гребешок, и снова отовсюду послышались смешки.

Гарри в это время надкусывал свою порцию пирога, как вдруг у него выросли крылья, изменилась голова и появился хвост, и он плюнул огненной глазурью, почти как настоящим пламенем, испачкав в ней лицо. Гарри захихикал, вытирая очки и сказал, — Кто из вас это придумал?

— Мы оба, — хором ответили близнецы. — Нас уже тошнить стало от всех этих хмурых лиц и бесконечного ворчания.

Гарри только диву давался, как смех, пусть даже и над ним, может так легко и непринуждённо разрядить обстановку на его факультете. Жаль только, что это долго не продлится.

Четверг

Чарли встретился с ними в хижине Хагрида, предварительно получив разрешение на разговор от Минервы и Северуса по поводу того, что делать, когда находишь брошенное драконье яйцо… или любое другое «позабытое».

Хагрид выставил чай с кексами, хотя никто из его гостей не был голоден. Однако им не терпелось услышать, что же расскажет Чарли об их усилиях по воспитанию дракона.

Чарли был высоким и мускулистым, на нём был кожаный жилет без рукавов, украшенный серебряными заклёпками и такие же кожаные штаны, заправленные в высокие до колен сапоги. Кроме того, на нём был ещё и короткий плащ, а на шее висел серебряный медальон с изображением дракона — символа драконолога. Внизу было написано его имя и название заповедника, где он работал. Его длинные волосы были стянуты в хвост кельтской заколкой. Он был очень загоревшим, а по левому бицепсу тянулся длинный шрам. Ещё у него была дубинка, висевшая на поясе, там же была и волшебная палочка, и мешочек с сырым мясом. В голенище его левого сапога был вставлен длинный нож. У него были ярко-голубые глаза, которые обычно излучали добродушие, но сегодня были непривычно серьёзны.

Он сел за стол, осторожно потягивая чай, прежде чем прочистить горло. — Я понимаю, что вы вообразили себя крутыми драконологами, включая и тебя, Хагрид. Уверен, вы все думали, что поступаете хорошо, забрав то яйцо пендрагона с того места, где нашли его, а потом и стали высиживать и заботиться о драконёнке. Вы, наверно, считали, что спасаете её, верно?

— Его могла съесть какая-нибудь выверна или ещё кто, если бы мы этого не сделали, — ответил Гарри.

Чарли вздохнул. — Хотя я и не исключаю этого варианта, но он был маловероятен. Видите ли, яйцо дракона очень трудно разбить, а виверна предпочитает питаться падалью, и ничем другим. Так что, в этом смысле, яйцо, вероятно, было в полной безопасности там, где оно лежало.

— А как насчёт того, чтобы держать его постоянно в тепле? — заметила Гермиона.

— Драконы не змеи, Гермиона. Они теплокровные, — ответил Чарли. — Скорее всего, если бы вы просто оставили его в покое, мать-пендрагон вскоре бы нашла его. Хотя вы все хотели, как лучше, попытка вырастить дракона без профессиональной подготовки была большой ошибкой.

— Но почему, Чарли? — спросил Хагрид. — Мы же всё делали, как написано в книгах. — Полувеликан протянул Чарли книги по разведению и уходу за драконами.

Чарли посмотрел на названия и кивнул. — Хотя они и дают вам общие инструкции о потребностях драконёнка, они никогда не заменят настоящего профессионала. Любой драконолог, стόящий своего звания, сразу же сказал бы вам две вещи: во-первых, никогда не прикасайтесь к драконьему яйцу, которое найдёте в дикой природе, даже если думаете, что оно брошено. Почему? Да, потому что мать, возможно, отошла ненадолго, чтобы увести браконьеров от яйца, например. И когда она вернётся, она найдёт его в том же месте. Во-вторых, вы можете принести больше вреда, чем пользы, самостоятельно воспитывая дракона в неволе.

— Как это? Мы же её кормили, заботились, учили всему! — возразил Драко. — Мы не причиняли ей вреда и не запирали в клетке. Мы даже собирались научить её летать, когда подрастёт.

— Всё это прекрасно, Драко, но дело в том, что у тебя не было возможности или места, где можно было бы растить дракона, где она бы не могла причинить вред себе или окружающим, когда вырастет. Как я уже говорил, ваши намерения были самыми благими, но вы должны понимать, что драконы — это дикие животные, предназначенные для свободы. Пендрагоны — один из редчайших его видов и один из самых независимых. Есть довольно веские причины, почему ни один пендрагон никогда не смог вырасти в неволе. Они просто не выносят, когда их держать взаперти, они от этого болеют и умирают. Это очень гордый вид, и они никому никогда не подчиняются. Кроме того, воспитывая Вив здесь, среди людей, вы могли подавить её естественные инстинкты бояться человека, сделав её слишком привычной к людям и тому, что они её кормят, а потому неспособной выжить самостоятельно. Ни один драконолог никогда не заведёт себе дракона, рождённого в дикой природе до определённого возраста, потому что это нарушит его естественные инстинкты и сделает уязвивым для браконьеров или охотников на драконов. Если бы Вив осталась с мамой, она бы научила её остерегаться людей, а также летать или прятаться, когда они приближаются.

— Значит… ты хочешь сказать, что мы были неправы, сделав её своей подругой? — спросил Гарри.

— В каком-то смысле, да. Не поймите меня неправильно, уверен, вы искренне её любили и никогда бы не обидели, но вы не смогли бы сделать из неё домашнюю зверюшку. И с этим вам бы пришлось столкнуться, оставайся она у вас дальше. Вы бы никогда не смогли бы выпустить её на волю, потому что она бы стала лёгкой добычей для любого хищника или охотника, или умерла бы от голода, потому что не умела охотиться.

— Вы также могли спровоцировать её мать убить собственного детёныша, потому что она бы просто не признала бы его своим, потому что её не было рядом в момент вылупления. Связь матери и детёныша образуется в момент вылупления, а вы её этой возможности лишили, потому что забрали яйцо… Ну, скажем так, нам всем повезло, что её мать оказалась умнее среднестатистического дракона, и всё же признала своего детёныша. Иначе она могла бы просто съесть Вив вместо того, чтобы спасать.

— Съесть? — с удивлением и ужасом спросила Гермиона. — Собственного ребёнка? Но это … отвратительно… и просто варварство какое-то!

Чарли только развёл руками, — Такое иногда случается. Не часто, но… они же не люди, Гермиона. Они животные, хищники, и если достаточно голодны… они могут съесть всё, что найдут поблизости. Выживает сильнейший. Это не очень красиво, но в дикой природе всегда так. Если вы достаточно взрослые, чтобы пытаться вырастить дракона, то должны быть достаточно взрослыми, чтобы принять правду, какой бы неприглядной она ни была.

Хагрид кивнул. — Я понимаю. Акромантулы тоже съедают своих детёнышей, если те слишком слабы или малы, чтобы защищаться от себе подобных. То же самое, и с вивернами, если их детёныши рождаются с дефектами или больными.

— Но это же жестоко! Убивать ребёнка только потому, что он меньше или слабее остальных! — возмутилась Гермиона.

— Вообще-то, нет. Это скорее милосердие, потому что в большинстве случаев такое потомство умирает мучительной смертью от голода. Это естественный отбор отсеивать слабых и больных, девочка. Сильные выживают и производят ещё более сильное потомство, сохраняя таким образом, вид. — Терпеливо объяснял Чарли. — А сделанное вами подвергло опасности не только ваши собственные жизни, но и жизнь Вив. Потому что, привыкший к людям дракон, теряет инстинкт самосохранения, а также естественный страх перед человеком. А при неблагоприятных обстоятельствах, она могла бы начать бросаться на людей и стать смертельно опасной.

— Не думаю, что Вив бы так поступила, — сказал Невилл. — Она была такой милой и никогда не причиняла нам вреда намеренно.

— Сейчас, да, Лонгботтом, но ты забываешь, что этот милый детёныш со временем бы вырос в существо, размером с небольшой замок и может запросто растоптать тебя, случайно. — Чарли порылся в кармане и достал старый выпуск «Пророка». — Я хочу, чтобы вы взглянули на это. Вот что случается, когда люди с благими намерениями вмешиваются в дела Матери-Природы.

Все они углубились в чтение газеты, разложенной посередине стола. Газета была пятнадцатилетней давности с заголовком: «Пендрагон забрёл в дом и напал на хозяина».

«Около шести часов вечера 13 апреля 1975 года взрослая самка-пендрагон выломала дверь и начала рыскать по дому в поисках еды. Семья утверждала, что их никто не предупреждал о наличии в этом районе дракона. Это существо просто сломало дверь и принялось есть стоящее на столе жаркое, где вся семья: мать, отец и двое детей только собирались пообедать. Не насытившись, дракон начал рвать и крушить всё вокруг, ревя и плюясь огнём, когда больше не нашёл ничего съестного.

Дракон бы набросился на перепуганных домочадцев, если бы вовремя не прибывшая команда укротителей драконов и авроров, сумевших усмирить зверя. Укротители вынуждены были с сожалением усыпить молодую драконицу, потому что, хотя она не причинила вреда семье, была очень близка к этому, в случае сильного голода. Не было никаких гарантий, что она снова не полетит к людям, и что им так повезёт в следующий раз. Миссис Причад утверждала, что дракон просто вошёл в дом, не выказывая никакого страха перед людьми. Профессиональные эксперты по драконьему поведению предполают, что дракон был незаконно выращен в неволе, а затем отпущен в дикую природу, потому что ни один дикий дракон никогда добровольно не приблизится к человеческому поселению, если только не вырос в нём. «Эту трагедию можно было предотвратить», — сказал драконолог Лопес, — «Если бы тот, кто украл яйцо, отдал бы его сертифицированным специалистам и позволил бы ему вылупиться в среде драконов, а не пытался бы играть в драконолога. Есть правильный и неправильный способ совладать с диким животным, и печальный результат этого происшествия иллюстрирует важность оставлять дикого животного диким, как и было изначально задумано природой. Если вы берёте дикое существо в дом, вы должны взять на себя ответственность за него навсегда, иначе это равносильно убийству невинного животного».

— Мерлин, я и подумать не мог! — воскликнул Хагрид. — Бедная, несчастная зверюшка!

— Да, теперь вы все понимаете, к чему я клоню? — мягко спросил драконолог.

— Это так… ужасно! — всхлипнула Гермиона, вытирая слёзы.

— На её месте могла оказаться Вив, — грустно пробормотал Драко.

— А почему они просто не могли… отправить её в заповедник? — спросил Рон.

— А ты сам, как думаешь? Заповедник — это просто огромный участок земли, где драконы могут спокойно жить и размножаться, охотиться в дикой среде. Мы следим за ними и помогаем, если кто ранен или заболел, а иногда и берём осиротевших детёнышей и растим их, чтобы можно было ездить верхом, но не всех драконов можно приручить. Даже с теми, кто… всегда остаётся риск, что инстинкты возьмут своё, даже несмотря на заклинания. А магический иммунитет пендрагонов самый сильный, заклинания контроля и успокоения на них вообще не действуют. Она уже была достаточно взрослой, чтобы летать, но совершенно не умела охотиться в дикой природе, поэтому и пришла в человеческий дом. Потому что привыкла, что там её кормят. Не было никакой гарантии, что она осталась бы в заповеднике, а драконологи не могли рисковать, улети она в близлежащую деревню. В следующий раз она могла и убить, а стоит дракону почувствовать вкус человеческой крови… Это было бы уже катастрофой. Ты хоть представляешь на что способен свихнувшийся дракон? Последний такой убил сотни людей, разрушил половину Корнуолла, до того, как его смогли убить, и это было более пятидесяти лет назад. Вот почему Министерство и запретило разведение драконов.

— Чарли, ты же не думаешь, что Вив может сойти с ума? — воскликнул Гарри, его охватил ужас. Неужели своим решением он мог обречь дракончика на гибель?

— Ну, учитывая, что она пробыла у вас только месяц, верно? — спросил Чарли.

— Да, примерно столько.

— И теперь, когда она воссоединилась с матерью, которая всему её научит, что ей нужно знать и о том, как избегать людей и выживать в дикой среде. Месяц — это предельный срок, когда можно держать дикого драконёнка перед тем, как выпустить его на волю со взрослым драконом. Как только драконёнок переходит на твёрдую пищу, он уже начинает инстинктивно выслеживать и нападать, они ещё в состоянии вернуться в естественную среду. И она быстро забудет о раннем периоде своего детства.

— Значит, Вив забудет нас? — расстроенно воскликнул Невилл.

— Так будет лучше, но никаких гарантий этого нет. — Ответил Чарли. — Главное, что мать приняла её, и будет заботиться и защищать. Хотя я так и не могу понять, как, чёрт возьми, готовое вот-вот вылупиться яйцо пендрагона сюда вообще попало? Матери-пендрагоны — самые свирепые животные, известное волшебникам, когда дело доходит до защиты их гнезда с кладкой.

— Может, её кто заколдовал? — предположил Гарри. — Дядя Сев так думает.

— Может, он и прав, но это должно быть очень мощное заклятие, наложенное очень сильным волшебником, чтобы удержать её под воздействием так долго и не давать вспомнить о яйце… Тот, кто это сотворил, не банальный любитель-браконьер, а опасный преступник. — Мрачно проговорил Чарли. — Я очень надеюсь, что мы сумеем добраться как можно раньше до этого ублюдка и посадить его в тюрьму навсегда. — Он встал и сложил газету со статьёй. — Надеюсь, вы теперь осознали, насколько неправильны были ваши действия, и больше никогда не прикоснётесь к драконьему яйцу? — Он строго посмотрел на Рона. — Потому что, если я ещё раз поймаю тебя на чём-нибудь подобном, братишка, то порка матери покажется тебе сущей щекоткой по сравнению с моей. Это ко всем относится. Мы друг друга поняли, я надеюсь?

Все присутствующие искренне закивали, находясь под впечатлением от откровений Чарли.

— Ладно, думаю лекций уже достаточно. Почему бы вам всем не подойти и не познакомиться с моей подругой, Инсендией? Зелёный валлийский дракон, урождённая и выведенная в Румынии, специально обученная быть ездовым драконом. А ещё ей нравится, когда её кормят сочным сырым бифштексом в качестве любимого лакомства… Если вы будете вести себя хорошо и тихо, я позволю вам её покормить и погладить.

Пятеро подростков нетерпеливо выстроились в очередь и последовали за Чарли на тыквенную грядку, где их ждала скучающая драконница, пуская кольца дыма над хижиной Хагрида.

Позволив всем себя погладить, она получила от всех любимое лакомство за продемонстрированное терпение. Потом Чарли взобрался на неё и слегка шлёпнул по крупу дубинкой, давая сигнал взлететь. Они сделали один круг, а затем взмыли вверх, пока совсем не скрылись из виду.

В полдень в замок возвращалась очень молчаливая и грустная компания из пяти детей.

Вечером за ужином Макгонагалл отправила записки Гарри, Рону, Гермионе и Невиллу с Драко. В них говорилось, что они будут отбывать завтра вечером отработку. Им надлежало быть в семь часов вечера в холле и встретиться с Филчем, где они и получат дальнейшие инструкции.

— Интересно, насколько всё будет ужасно в этот раз? — шепнул Рон.

— Вряд ли это хуже, чем отработки с профессором Снейпом, верно? — обеспокоенно спросил Невилл.

— Нет, по крайней мере, я так не считаю, — ответил Гарри, хотя и у него пробежал по спине холодок.

— Я слышала истории о Филче, — пробормотала Гермиона. — Что он очень мерзкий и противный. Я бы предпочла отработку у профессора Снейпа. От Филча у меня мороз по коже.

Все трое мальчиков были с ней согласны, но понимали, что выбора нет. Они просто должны сделать всё от себя зависящее, чтобы уйти с наименьшими потерями.

Наступил вечер пятницы, и они встретились с Филчем в коридоре. К своему удивлению, они обнаружили, что отработку проводить у них будет Хагрид.

— Он собирается увести вас в Запретный лес.

— Ночью? — ахнул Драко. — Но зачем?

— Чтобы наказать, конечно, — хмыкнул Филч. — Кто знает, вдруг вас съест мантикора или акромантулы, если повезёт!

— Это не смешно, Филч! — нахмурился Драко.

— А я и не смеюсь, Малфой, — усмехался завхоз. — Слушай и смотри внимательно, иначе богатенькие папочка с мамочкой будут отмечать твои похороны!

Он издевательски засмеялся, и Гарри ощутил, как по спине пробежал холодок. Запретный лес. По какой-то причине это название заставило его задрожать и вспомнить давний кошмар о крови на земле и зловещей фигуре, нависшей над единорогом. Это пугало его до смерти, он так не хотел об этом вспоминать. Он совсем не был трусом, ведь это же был просто сон. Он будет очень, очень внимательным и делать то, что велит Хагрид. По крайней мере, он на это надеялся.

* * *

(1) Perfect Prefect (англ.) — идеальный староста. Слова похожие и звучат почти одинаково, вот и дразнят его так периодически близнецы.