Все, что могу (гет)

В свой первый рабочий день Вика пришла в медицинский корпус санатория, как ей и было предписано. Кроме нее, тут было еще трое массажистов, из них двое мужчин, точно за сорок оба. И одна женщина, но она, кажется, была еще старше. Было понятно, почему так порадовались именно ее согласию.

— Алла.

— Дмитрий.

— Валентин.

— Виктория.

Вот и познакомились. Заведующая, Нина Васильевна, провела Вике небольшую экскурсию по зданию.

— Территорию сами освоите. Здесь трудно заблудиться.

Ей выдали список тех, кто пока будет у нее в работе. Заезд был недавно, еще не всех распределили. В целом каждый брал в день по семь-восемь человек, в зависимости от сложности массажа. Работа началась сразу же после завтрака.

Вике определили ее семерых на сегодня. И это был общий массаж спины и шеи. Она бегло просмотрела список… глаза зацепились за знакомую фамилию: Пушкарев. Пушкарева. Это что еще за?.. А, нет, все правильно. Валерий Сергеевич и Елена Александровна. Вот как так, а? Совпадение? Они были записаны уже после обеда, так что у нее было время подумать: а случайно ли это?

Медицинский корпус был местом встреч пациентов, даже площадкой для общения. Большой холл на втором этаже с мягкими диванами провоцировал на длительные посиделки и разговоры под фоновый шум телевизора. В течение первой половины дня аудитория тут торчала в основном женская, смотрели сериалы и передачи о здоровье. И, конечно, обсуждали все это. Елену Александровну среди всех узнать было легко: с ней Вика была знакома лично. Они с мужем шли сразу после перерыва: в два и три часа дня.

Пациенты Вике попались душевные, а вот патологии и последствия травм у них были серьезными. Все оказались пенсионерами с хроническими заболеваниями, у всех были ограничения по питанию и образу жизни, которые они, естественно, нарушали. Так что кроме самого массажа Вике пришлось параллельно вести беседы о том, как важно соблюдать рекомендации врача. В ответ она почти всегда слышала что-то вроде: да сколько там осталось-то? Зато порадуюсь напоследок! И сделать с этим было ничего нельзя. Реакция на массаж у пожилых людей, как и у молодых, была одна: засыпали. Правда, не сразу на кушетке, а уже в холле, сидя на мягком диване. Правда, их, конечно, будили… Вика договорилась с персоналом: пусть каждый после ее массажа спит минут по сорок. А уж потом будить. Заведующая лично пришла посмотреть на результат и, кивнув, сказала:

— Да, Аня предупреждала. Будем наблюдать.

После обеда Катина мама была первой. Надо ли говорить, что Вику она не узнала? Да и как узнать в скромной массажистке в форменном халате гламурную красавицу с показа?

— А вы тут давно работаете? А вам тут нравится? Не правда ли, воздух здесь прекрасный? — сыпала она вопросами. Вика старалась отвечать максимально доброжелательно, но отстраненно: такова была этика взаимоотношений с пациентами.

— Я тут первый день, до этого в госпитале работала. Там в основном спортсмены лежат, а тут вот люди с застарелыми травмами.

— Ой, и не говорите! Я такого наслушалась! У меня когда-то перелом ключицы был, так врачи сказали, надо бы укрепить организм, наладить обмен веществ. Ах, какие у вас ручки волшебные! Повезло мне!

— Да, у меня хорошо получается, — улыбнулась Вика непосредственной реакции женщины.

— А мне сегодня приснилось, что я цветы собираю, представляете? Иду по полю и в руках у меня букетик такой. Думаю, к чему бы это?

— О, вам снятся вещие сны? — удивилась Вика.

— Да, бывает. Вот только понимаешь, что они значат только после того, как все наяву случится. Вроде бы к радостной встрече. Не знаю, может, дочь с зятем приедут?

— Да, жаль, что тут сотовая связь не работает, — заметила Вика. — Но есть стационарный телефон. Так вы вполне можете сходить и позвонить дочери.

— Да знаю, просто отвлекать не хочу ее. Она у меня большой начальник нынче — модной компанией рулит. "Зималетто" называется. Не слышали?

Вика вздохнула. Нет, наверное, весь срок пребывания Пушкаревых в санатории она все равно не продержится, так что…

— Да я там почти год работала, Елена Александровна.

— Да вы что? А Катю мою знаете?

— Вместе на работу секретарями устраивались. Неужели вы меня не узнали? Я Виктория Клочкова. Нас на показе знакомили.

Пушкарева замолчала. Потом выдала:

— Вот к чему цветы-то снятся! А я помню, как Катюшка про ваши волшебные ручки еще тогда рассказывала. Вика, спасибо вам!

— Не за что, это моя работа, мне за нее деньги платят.

— Вика, вы серьезно все бросили и уехали сюда? На заработки или сбежали от кого?

— Просто решила все поменять в жизни. Меня в Москве ничего не держало.

— Погодите, выходит, вы с Александром Юрьевичем разбежались, что ли?

— Да, уже некоторое время до моего отъезда. А тут моя наставница попросила здесь поработать. Почему бы не выручить?

— И вам тут нравится?

— Пока не знаю. Первый же день. Но жилье приличное. Посмотрим, как с досугом. А вам нравится?

— Очень нравится. Второй день мы, а сколько уже новых встреч! Вот и с вами нам повезло.

— Я уже ничему не удивляюсь, — улыбнулась Вика. — Много таких вот совпадений и вроде бы случайных встреч происходило. Не хочу об этом думать. Давайте сосредоточимся на вашей проблеме. Массаж обязательно наладит обмен веществ, но некоторые из них надо обязательно поставлять в организм извне. Вам нужен кальций. Нужен витамин Д. Сами, наверное, знаете?

— Ой, да все говорят! — рассмеялась Пушкарева.

— Ну вот, и кушайте правильно. И гуляйте на свежем воздухе как можно больше. А после массажа лучше не сопротивляться сну и поспать. Считайте, что у вас тихий час.

— Ой, а точно, в сон что-то клонит… — спохватилась Елена Александровна. Она замолчала. И как только ее рот закрылся, закрылись и ее глаза: уснула прямо на кушетке. Вика с облегчением вздохнула и закончила сеанс спокойно, в тишине.

Заглянула заведующая и сказала шепотом:

— Виктория, оставь ее здесь. Перейди в соседний отсек. Лучше так, чем потом в холле. Пока мужа ее обрабатываешь, она как раз отдохнет.

— Как скажете, Нина Васильевна, — начальница была права. Лучше так.

Валерий Сергеевич был куда более ершистым пациентом.

— Да зачем мне эти ваши массажи? — ворчал он, укладываясь на кушетку. — Всю жизнь без них как-то обходился. А тут Катюха, дочка, придумала, понимаешь! Нет, я не спорю, оно, конечно, приятно, тем более когда такая красавица над тобой работает…

— Так радуйтесь тогда, — усмехнулась Вика, — считайте, вам выпал счастливый билет в жизни.

— А что-то я Лену не слышу? Она же тоже у вас была?

— Спит. Так положено.

— Это что — и я тоже усну?

— Боитесь?

— Вот еще! Придумали тоже! Да нас, Пушкаревых, такое не берет! Это супруга что-то дала слабину! Вот увидите, я как огурец буду после вашего массажа!

— Не хочу с вами спорить. Приступим?

— Ну, давайте, попробуем, — немного растерянно отозвался Пушкарев. Он вырубился через десять минут. Вика очень обрадовалась: слушать болтовню пациентов ей не хотелось. Хотелось просто помочь им — и все.

К концу сеанса проснулась Елена Александровна. Вика как раз к ней подошла.

— Как себя чувствуете? — участливо спросила она.

— Ой, а я заснула, да?

— Это нормально, все в порядке. После меня всегда так. Супруг ваш по соседству отдыхает, он почти сразу вырубился. Вы дольше продержались.

Вика помогла ей встать, оделась женщина уже сама. И отправилась к мужу.

— Посижу с ним. Вам же с другими надо работать.

— Это верно. Ну, минут сорок у вас есть.

— Вот спасибо! Отличное снотворное!

— Никто еще не жаловался, работает! — улыбнулась Вика и пошла к следующему.

Первый рабочий день дался ей легко. Перед ужином заведующая пригласила ее в кабинет для беседы.

— Виктория, все просто отлично, — сказала она. — Все пациенты довольны, вот только одна проблема: теперь все к вам хотят на дополнительные сеансы. Тут еще проблема в том, что остальные трое твоих коллег живут в поселке и на ночь не остаются, все пользуются развозкой санатория.

— Ну, всех я при всем желании принять не смогу.

— Понимаю. Я это к чему: вам бы желательно по вечерам и в выходные, если не уезжаете, принимать дополнительно, внебюджетно, так сказать. Потянете? Не очень устали?

— Нет, я не устала. И не ради денег, поймите меня правильно…

— Да я прекрасно понимаю. Так согласны?

— Конечно.

— Отлично. С завтрашнего дня составим график. Думаю, двоих за вечер?

— Воскресенье — до обеда. Мне тоже восстанавливаться надо.

— Это понятно. И вот еще, забыла сказать. В конце каждого заезда будет пять дней отдыха. Можете в город съездить, у нас транспорт есть.

— Спасибо, я пока ничего не буду планировать. Но отдых будет нужен, конечно.

— Виктория, а хотела спросить, как у вас с личной жизнью? Не хочу лезть в душу, но вы — молодая красивая девушка, а некоторые пациенты у нас… бывают…

— Я не имею цели найти себе мужчину, Нина Васильевна, — рассмеялась Вика. — Я недавно рассталась со своим молодым человеком. Чувства к нему пока никуда не делись, и я намерена полностью погрузиться в работу. Может, потом полегче будет. Но я понимаю, что такое этика.

— Ну, если так — хорошо. Еще вопрос касается четы Пушкаревых. Вы были знакомы с ними лично? По нашим правилам, вы можете отказаться от работы с ними…

— Не буду отказываться, они хорошие люди. Все в порядке.

День закончился весело: после ужина всех пригласили на культурно-развлекательную программу. Правда, самодеятельность Вика не слишком любила и где-то на середине выступления местного ансамбля «Веселый хоровод» потихоньку ушла. Она устала и хотела спать.

Легла в кровать, но сон не шел. Ворочалась с боку на бок. Даже всплакнула, вспоминая, как у них с Сашкой все начиналось… В общем, пожалела, что не дослушала концерт. Может быть, тогда устала бы больше и заснула сразу? Вырубилась ближе к полуночи, проснулась с тяжелой головой. Но это могло быть результатом акклиматизации. После завтрака ее настроение улучшилось, и на работу она вышла уже вполне бодрой. Оказалось, что сегодня у нее другие пациенты: каждый получал массаж не каждый день, а через день. Но Нина Васильевна подала ей список из тех, кто желает дополнительно получить массаж вечером. Для нее не стало сюрпризом, что это оказались Пушкаревы. Что ж, почему нет? Денег на руки Вика все равно не получала, все должно было прийти в расчет.

— Вика, а вы знаете, я ведь позвонила Катеньке сегодня! — сказала Елена Александровна, как только легла.

— Связь хорошая?

— Да, все отлично. И денег не взяли с меня. А я вот что хотела сказать: похоже, Александр Юрьевич не знал, что вы с ним расстались. Он даже в Зималетто вчера приходил спрашивать, не знает ли кто, куда вы уехали.

Вика опешила. Вот это сюрприз!

— Это более чем странно, Елена Александровна, — задумчиво кивнула она. — Я ему позвоню, конечно, раз так. Но поверьте, то, что мы расстались — его инициатива и его слова.

— Во мужики пошли! — в сердцах сказала Пушкарева. — За свои слова не отвечают!

— Ладно, раз волнуется — позвоню. Успокою. Не хотелось бы, чтобы он сюда приехал.

— Ой, Вика а Катя-то ведь ему сообщит…

— Ну пусть сообщит, я не делаю из этого тайны, — сказала она. — Елена Александровна, давайте сосредоточимся на массаже, ладно?

— Да, да, конечно! Простите — заболталась!

— Ничего, ничего, отдыхайте…

Руки сами знали, что делать. А мысли Виктории были далеки от работы. Искал, значит? Что-то хотел сказать? Что еще-то? Все же было предельно ясно… Или нет?..

Нет, он не понимал! Почему? Почему она хотя бы не позвонит? И этот чертов санаторий… вот который он? Как узнать? Ехать в каждый? Звонить? И что он спросит? Не поступала ли к вам массажистка новая? Он метался между желанием все бросить и рвануть в любом направлении, надеясь, что угадал, и разумным доводом подождать, пока Потапкин дождется новых инструкций. В итоге разум победил. Он открыл вновь свою почту в надежде, что она еще что-то напишет. Но нет — ничего не было, по крайней мере, от нее. И написал еще один ответ на ее письмо. Письмо получилось длинным. Фактически он раскрывал ей душу… без надежды, что она поймет. Или вообще прочитает. Ну а вдруг? Сказать все это, глядя ей в глаза, у него вряд ли получится. Сегодня не хотелось даже напиться. Он просто сидел на кухне с лэптопом, тупо пялясь в экран. Часов в девять позвонила Катя.

— Саша, ты представляешь, у меня есть новости о Вике! — сразу сказала она. Жизнь заиграла новыми красками, а четко различимое ворчание Жданова на заднем плане делала Александра чуточку счастливее.

— Ты нашла ее?

— Не я. Оказывается, она работает в том санатории, куда я отправила родителей.

— Слава богу! Адрес, Катенька!

— Сейчас отправляю на почту, Саш. Только один момент: мама сказала, что Вика уверена — вы с ней расстались.

— То есть?! — удивился он. А потом вспомнил: да, был такой разговор. Но… она же не думала, что это было сказано всерьез?

— Получается, она соврала маме?

— Э… не совсем. Просто не так меня поняла. Я все исправлю, как только получу адрес!

— Так вы расстались или нет?

— Нет! Все, я жду адрес!

— Отправила. Все. пока.

— Спасибо, пока…

Пиликнула почта: пришло. Адрес… понятно. Он так или иначе поехал бы туда, пусть и не в первую очередь. Так, что теперь делать… что делать… Завтра ехать? Нет, так сразу — не стоит. Надо подготовиться!

Он начал ходить по квартире, налил себе виски и поджег сигару. Он обдумывал план действий. Что ей сказать? Неужели она так буквально поняла его слова? И ведь она тогда даже не возразила, как он мог забыть! А он — тоже хорош! Забыл, на что способна Виктория! Вот уж удивила так удивила! В конце концов он решил: завтра пятница, впереди выходные, он поедет к ней, и они обо всем поговорят. Надо было раньше поговорить, конечно, но… тут уж как получилось.

Он снова нашел в интернете этот санаторий, выцепил название близлежащего населенного пункта. Запросил карту местности и обнаружил неподалеку коттеджный поселок. Пять километров. Неплохо. А вышек сотовой связи и вправду нет, позвонить нельзя. Зато можно найти телефоны в справочнике! Он быстро открыл параллельную вкладку и нашел то, что ему было нужно. Но набрать номер не успел: зазвонил домашний телефон. Он снял трубку…

— Привет… — раздался ее голос. Каких трудов стоило ему не заорать — кто бы знал! Собрав волю в кулак, он ответил как можно спокойнее.

— Виктория, привет. Спасибо, что позвонила.

— Мне сказала Катина мама, что ты меня искал? Зачем?

Вот это вопросы у нее…

— Я хотел с тобой поговорить, но слишком поздно узнал, что ты уехала.

— Ну так о чем поговорить-то? Я слушаю.

— Нет, не по телефону.

— Значит, не срочно? Через три недели у нас будет пересменок…

— Нет! Я хотел приехать завтра…

— Тебя не пустят на территорию. Саш, чего ты от меня хочешь? Ты подтвердил, что мы разбежались. Я пыталась сообщить тебе о своем решении — ты не желал меня слушать. Что изменилось сейчас?

— Ничего. Произошла ошибка. Чудовищная ошибка, Вика!

— Я так не думаю. Мы же…

— Я не хочу говорить об этом по телефону. Во сколько ты освобождаешься вечером?

— Это не важно, Саш. Я уже сказала, что тебя не пустят на территорию!

— Что, к пациентам не пускают посетителей?

— Только по выходным в строго определенное время.

— Хорошо, а ты выйти можешь? Или тебя потом назад не пустят?

— Пустят.

— Ну вот, и повторяю свой вопрос: во сколько ты освободишься.

— В семь, к ужину.

— Я буду у ворот твоего санатория к восьми.

— Ладно, я выйду.

— Спасибо. До встречи, Вика.

— Пока…

Он услышал в трубке короткие гудки, увидел номер на определителе и переписал его. Потом счастливо рассмеялся, упав спиной на кровать. Завтра! Уже завтра он ее увидит! Они объяснятся, и может быть, он сразу же ее домой и заберет. И больше не отпустит!

Весь следующий день Вика провела в панике. Даже пациенты спрашивали, что с ней. Она невпопад отвечала на их вопросы и часто просто замолкала, думая о своем. Но, к счастью, на качестве массажа это не сказывалось. Елена Александровна искренне интересовалась, как она себя чувствует.

— Нормально, Елена Александровна. Саше позвонила, сегодня приедет поговорить к восьми. Правда, не знаю, есть ли смысл.

— А, так вы поэтому волнуетесь?

— Ну да. Странно все это. Я ехала сюда погрузиться в работу и забыть… а вот, не выходит. Он бы все равно меня нашел, раз ему надо. Человек такой.

— Ой, Вика, ты знаешь что? Вот если мужчина настойчив, и ты любишь его — так и хорошо. Другое дело, что за свои слова надо отвечать.

— Вот именно! — вздохнула она. Потом улыбнулась и сказала: — А теперь закрывайте глазки. Пора спать.

Ужин прошел как в тумане. К ней подошли ее клиенты с приглашением на сегодняшний концерт, но Вика отказалась. В восемь она подошла к воротам санатория и увидела припаркованную машину Саши. Она вышла за ворота: охранник предупредил, что все прогулки только до девяти.

— Вика… — он стоял около машины и протягивал ей букет цветов.

— Саша… — она подошла к нему. Взяла букет. И тут он обнял ее. Вместе с букетом. Держал крепко и не отпускал, хотя и не прижимал сильно, чтобы не помять букет. — Не надо…

— Погоди, дай я скажу, что хотел, ладно? Это не очень-то просто, говорить такое. Я намерен во всем признаться. Вот потом можешь ругать меня. Только не бросай… сразу. Дай хоть один шанс… еще один.

— Что? — она удивилась. Он отпустил, и она в волнении посмотрела на него. Волосы всклокочены, глаза — с этакой сумасшедшинкой. Он заговорил быстро, почти тараторя.

— Вика, я был глубоко неправ. Я приревновал тебя… к твоей работе. С одной стороны я гордился твоим выбором. Твоим желание помогать людям. Я гордился тобой и сейчас горжусь. Но на меня у тебя времени совсем не оставалось. Дело не только в сексе. Это важно, но это не главное. Я люблю тебя. Ты нужна мне вся. Я хочу разговаривать с тобой, смотреть на тебя, ощущать, что ты рядом со мной. И мыслями тоже! Но тебя не было! Даже когда мы были в одной постели, ты мыслями была где угодно, только не со мной.

Я пробовал все. Ты не реагировала на намеки, а прямые предложения отводила, ссылаясь на учебу и работу. Что я должен был подумать? Я подумал, что ты охладела ко мне. Тогда я придумал план. Дебильный в общем-то план, но мне тогда казалось, что он сработает. Я решил тоже стать равнодушным, как ты. Я делал вид, что ужасно занят, что дел по горло и вообще… Я ведь специально нашел Карину, чтобы ты уж точно не проигнорировала сплетни. Я знаю, тебе о наших встречах рассказала Кира. Но это мог быть кто угодно другой, это была попытка освежить твои чувства — мои никак не изменились. Но ты и на это не отреагировала! Ты даже не пыталась выяснить отношения! Получалось, что тебе было наплевать на меня? И я решил, что заявлю о своем уходе. Это было крайнее средство, чтобы заставить тебя понять, что ты можешь потерять меня. Тот разговор, где я сказал, что нам лучше разбежаться… это была чудовищная ошибка. Я не этого хотел добиться. Я хотел каких-то эмоций, а не отстраненности от тебя. Если бы ты хоть наорала на меня! Да даже с кулаками набросилась бы! Я даже Ветлиной был готов оплатить снятый скальп! А ты… тебе было все равно. Я почти сдался, и тут ты исчезла. Почему? Почему ты уехала, если тебе было все равно? Только поняв, что ты не пошутила, я осознал, насколько был неправ. Пожалуйста, прости меня и вернись ко мне! То есть к себе…

Она смотрела на него и ничего не понимала. Вообще ничего. Он истолковал ее молчание по-своему.

— Вика, я, наверное, не с того начал… скажи, ты… у тебя еще остались чувства ко мне?

Чего он ждал от нее? Какой реакции? Наверное, ждал, что она расплачется и бросится ему на шею. Наивный!

— Значит ты, Сашенька, устроил весь это цирк с Ветлиной, чтобы я приревновала, да? — ее голос был обманчиво тих и спокоен.

— Ну да… Прости меня, а?

— Простить тебя… ты не понимаешь, что именно я почувствовала, когда увидела запись и фотографии… Ты думаешь, у меня это вызвало ревность? На фоне твоего равнодушия? О, нет, Саш. Ты же помнишь, при каких обстоятельствах Ветлина появилась в моей жизни в первый раз? Ну? Помнишь?

— Ну, после нее ты с мужем развелась…

— Вот именно. Ты четко дал мне понять, раз я такая тупая и не просекла, что ты ко мне уже равнодушен, что это конец наших отношений. Ветлина-конец отношений. Все. точка.

— Нет… — пробормотал он, в отчаянии глядя на нее. — Я даже не думал о таком!

— Ты вообще мало думал. Например, ты не думал, что мне надо до конца августа сдать еще и ГОСы. И что к ним надо тоже готовиться, и в гораздо большем объеме, чем для других экзаменов! И что я разрываюсь между библиотекой, работой и домом. Ты… просто существовал рядом со мной. Ты не спрашивал, как у меня дела. Что мне нужно. Что я чувствую. О, зато ты делал главное: зарабатывал деньги. И это все, что, по твоему мнению, мне от тебя было нужно? Денег дал, я восхитилась, ты молодец, ты мужик, да?

— Вика! При чем тут…

— Да при том! Это то, что у тебя все время свербит! И то, что Кирилл оставил мне доступ к деньгам — я помню, как тебя это задело! Не то, что он звонил мне, чтобы поболтать, а то, что он дал деньги!

— Вика! Нельзя все время думать о деньгах! — это была последняя шуточная попытка перевести стрелки, на которую последовала абсолютно, с его точки зрения, неадекватная реакция.

— Скажи это себе! Мне не нужны твои деньги! И ты сделал все, чтобы мне перестал быть нужен ты сам!

Это было как холодный душ, он такого поворота разговора вообще не ожидал. Он был готов к слезам, упрекам… но не к таким обвинениям. Где-то глубоко внутри он хотел сдержаться в ответ на ее слова, но, кажется, он тоже слишком долго сдерживался. Да что она о себе возомнила?! Чаша его терпения тоже переполнилась.

— Хорошо, — ровным голосом начал он, но этот тон не предвещал ничего хорошего, — ну а ты, бессребреница, зачем так стремилась их зарабатывать, эти презренные деньги? Ходила бы на первую половину дня, на свою ставку в госпитале? Так нет, надо же еще и во второй половине дня — живые деньги? И вообще, Клочкова, кто бы обвинял меня в меркантильности! Да ты в свое время душу была готова продать за три тысячи баксов, не то, что тело!..

Он осекся, сказав это. Зря сказал — это он понял еще до того, как договорил, но она уже услышала. Как будто все эмоции разом исчезли из ее голоса. Он стал абсолютно бесцветным, когда она ответила ему.

— Я помню то время. И то, как ты пытался этим распорядиться. Интересно, сколько бы ты взял со своих приятелей, которым пытался предложить меня за деньги? А впрочем, нет, мне это совсем не интересно. Вот только сейчас я понимаю, что все это никуда не исчезло. Ты не веришь, что я изменилась, потому что ты не изменился сам. Извини, но мне больше не хочется говорить с тобой. Я не собираюсь возвращаться. Останусь тут. Я на своем месте.

— Твой выбор, Виктория, — он держался за остатки самообладания, стараясь говорить спокойно. — Полагаю, мне больше не имеет смысла оставаться в твоей квартире. Ты оставила достаточно подробные инструкции — я сделаю так, как ты написала. Завтра вечером ты уже можешь позвонить соседке, чтобы подтвердить факт сдачи ключей. Я больше не побеспокою тебя. Работай спокойно. Я желаю тебе удачи.

— И я тебе желаю удачи, Саша. Всего хорошего.

Она в последний раз посмотрела на него, затем положила подаренный букет на землю у своих ног и, развернувшись, медленно пошла к воротам. У самой калитки, уже приветливо распахнутой охранником, еще раз оглянулась.

Взбешенный Александр вскочил за руль и стартовал, резко развернувшись около ворот. Вика увидела, как красивые красные розы раздавило колесами и разметало по асфальту. Лепестки остались лежать, словно капли крови. Это был конец. Вот теперь — действительно. Калитка закрылась с противным скрипом, отрезая путь к прошлому.

Саша гнал. Сам не зная куда. Пять километров до поселка пролетели за несколько минут, как ему казалось. Неожиданно свет фар в вечернем сумраке выхватил стоявшую на обочине легковушку с открытым капотом. Он не смог проехать мимо: остановился. Пожилой мужчина пытался завести «Волгу», но у него ожидаемо ничего не выходило.

— Добрый вечер, уважаемый, — поздоровался Александр, остановив машину рядом. — Помощь нужна?

— Добрый вечер, — мужчина выпрямился и улыбнулся, — буду благодарен. Что-то с двигателем, наверное.

— А вы далеко живете?

— Да вот, тут же, в поселке!

— Так давайте я дотяну вас? Не проблема, я не спешу. Фаркоп есть?

— Есть! Вот спасибо! А то здесь мало кто ездит, в такое-то время.

— Дом какой?

— Улица Зеленая, дом двадцать. Это в середине, практически центр поселка.

— Отлично. Сейчас трос достану.

Спасательная операция продлилась ровно час. Пока подцепили, пока выровнялись на дороге, потом потихоньку начали двигаться. Пока нашли дом. Пока затолкали во двор. Саша весь перепачкался, но настроения ему это не испортило. Просто потому, что это самое настроение было уже никаким к тому моменту.

— Спасибо вам огромное! — рассыпался в благодарностях мужчина. И спохватился. — Простите великодушно, Константин Степанович Васильев. Очень рад знакомству.

— Александр Юрьевич Воропаев, тоже рад, — Саша пожал протянутую руку.

— Александр Юрьевич, как насчет по пятьдесят грамм? Хозяйка у меня хорошая, сама делает наливочку? Да и поужинать не мешает.

— Я бы с удовольствием, да в Москву еще ехать. Выпивши за руль нельзя.

— Так… а может, заночуете у нас? Что ехать на ночь глядя?

— Спасибо, но нет. Надо ехать. Мне сегодня вещи собирать, съезжаю из старой квартиры.

— Так к нам и переезжайте! — тут же нашелся новый знакомый. — У нас, вон, сдаются коттеджи поблизости. Соседями будем! Тут половина народа ездит с утра на работу в Москву. А воздух какой замечательный!

— Это я уже ощутил, — улыбнулся Саша. — Знаете, Константин Степанович, я, пожалуй, от ужина не откажусь, а с наливочкой погодим. Сегодня все-таки уеду, а завтра вернусь. Может, и правда тут жилье арендовать? И машинку вашу посмотрю, я немного разбираюсь.

— Вот и отлично! Ну, что, ужин?

Супруга Константина Степановича, Алла Демидовна, была худенькой и улыбчивой. И готовила вкусно. Александр проголодался основательно, а потому смел абсолютно все, что подали на стол. А ему все подкладывали. Наконец, он сказал:

— Я сейчас за руль не помещусь! Спасибо, было очень вкусно! Поеду, как раз к полуночи доберусь.

— Это вам спасибо, а то бы пришлось пешком идти, а завтра эвакуатор вызывать!

— Ну и хорошо, что так получилось, — улыбнулся Воропаев. Настроение на сытый желудок поднялось. Он уже начал составлять новый план и собирался учесть в нем все свои прежние ошибки. Подумаешь, поругались? Как поругались — так и помирятся! Без четверти двенадцать он зашел в квартиру Вики. В половине первого спал, как сурок. С абсолютной уверенностью, что все будет хорошо.