Под несчастливой звездой (гет)

Гай встречал подъехавший спидер у храма. Его высокая фигура в плаще быстро появилась из тени. Он предложил Порции руку, помогая выйти из кабины.

— Тебя кто-нибудь видел? За тобой не следили?

— Нет. А за тобой?

— Нет. Но по пути сюда я встретил несколько патрулей.

— Я тоже. Сегодня ночью они повсюду.

Гай хмуро кивнул.

— Сразу видно, сферу обороны привели в боевую готовность, хоть и стараются не навести лишнего шума.

Порция с опаской вгляделась в пасмурное, лунное небо Дромунд-Кааса, столицы Империи, основанной ещё в эру Марки Рагноса. Как скоро десантные корабли, истребители и крейсера проклятой Республики затмят поднебесье её родного мира? Как скоро нагрянут шайки джедайских убийц, рвущиеся обагрить руки кровью последователей Тёмной стороны от мала до велика?

— Возможно, это наша последняя спокойной ночь, — прошептала Порция.

— Покой — это ложь, — убеждённо отозвался Гай. — Мы живём либо прелюдией к войне, либо её последствиями. Мира нет, есть только краткая передышка между конфликтами.

Она кивнула, чувствуя правоту мудрости Теневой стороны, хоть глубоко в душе поныне ютилось тревожащее дурное предчувствие. Ночь смахивала на затишье перед бурей, как для них с Гаем, так и для всего их народа.

— Город такой безмятежный.

Пугающе безмятежный, принимая во внимание обстоятельства. Но это объяснимо: немногие знали о нависшей угрозе. Лишь сведущая горстка избранных из числа высокопоставленных семейств, подобных её собственному, лихорадочно строила планы эвакуации за закрытыми дверями особняков-крепостей.

— Посмотри на дворец. Он весь освещён, — Порция указала вниз холма Палатин на взметнувшуюся к звёздам громаду, вмещавшую разом правительство ситхов и личную резиденцию никем не зримого затворника Дарта Вишиэйта.

Гай проследил за её взглядом.

— Наш Император, должно быть, не спит.

— Разве можно его винить? — вздохнула Порция. — Я сегодня точно не засну.

Каково это — быть Владыкой Владык в такой час? Нести ответственность за решение, которое так или иначе определит новый курс войны? На плечах Повелителя лежали судьбы миллиардов. И хотя Порция верила, что ей открылся исход противостояния с джедаями, ничто не оговаривало, какой ценой будет достигнута победа. Сколько страданий падёт на народ ситхов, прежде чем всё закончится? Какие потери ждут её саму в грядущих битвах? На эти вопросы могло ответить только время.

— Как же радостно, что не я сижу на троне. У меня такой озноб на душе, — поделилась Порция. — Он накатывает с тех пор, как я узнала о ранении Като, словно…

— Словно что?

— Не знаю. Трудно объяснить. Я думала, это пройдёт после моего видения… но нет. Стало только хуже.

Именно по этой причине она верила в неизбежность контрнаступления, и это был один из главных мотивов, почему она пожаловала сюда с Гаем.

Он взял её за руку, ободряюще сжал пальцы.

— Всё будет хорошо.

Порция встретила его взгляд и со всей серьёзностью повторила:

— Всё будет хорошо.

Доходящая до паники нервозность, скорее всего, была следствием нестабильных времён, в которых угораздило жить. Наверное, рано или поздно к этому придётся привыкнуть. Война и так благополучно вторглась в её уютную, привилегированную жизнь. Медленно, но верно надежды Порции, как и надежды её родных, менялись, подстраиваясь под обстоятельства, что выливалось то в отложенную свадьбу Аполлонии, то в прозвучавшие из уст брата сомнения о темпах и успехе войны…

— Надо зайти внутрь, — голос Гая вывел её из тягостных раздумий. — Как попасть в храм?

— По отпечатку руки и коду безопасности, — опомнилась Порция, возвращая себе инициативу. Она прошла мимо него и направилась к вратам.

— Вдруг там жрец заночевал?

Порция кратко сосредоточилась.

— Дарт Рампарт спит в ректории. Вся округа отдыхает. Я не чувствую никого поблизости. А ты?

Она вопросительно взгляда на его лицо, тоже принявшее сконцентрированный вид.

— Никого.

— Вот и славно.

Недолго провозившись с системой безопасности, Порция под аккомпанемент гулко отворившихся врат возвестила:

— После тебя.

Храм на холме Палатин насчитывал сотни лет, его гигантским скрипучим дверям из настоящего дерева была чужда современная автоматика, тяжёлые створки вырезали в те дни, когда открывать их полагалось вручную.

Они ступили под древние своды и откинули капюшоны, чтобы лучше рассмотреть сумрачное убранство в тенях. Свет ограничивался чадящими факелами, водружёнными высоко по периметру стен, и двумя гигантскими канделябрами на алтаре. Из-за скудного освещения большая часть святилища тонула в непроглядной темноте.

Гай втянул воздух, когда, сделав несколько шагов, осмотрелся.

— Здесь кто-то есть.

— Они всегда жгут свечи по ночам, — возразила она.

— И факелы тоже?

— Да, — Порция обратилась к строфам катехизиса Тёмной стороны: — «Да не будет тени без света». — И пожала плечами, ничуть не удивлённая раболепному и крайне скрупулёзному взгляду жреца на служение, с учётом древности прихода, им возглавляемого. — Лорд Рампарт проповедует ортодоксальную литургию со всеми её нюансами.

— Заметно, — кашлянул Гая. — Так воняет благовониями. Старую школу ни с чем не спутать.

Под сенью храма прихожан окружали фантастические мозаичные стены, играющие оттенками белого, чёрного, красного, серебряного и золотого. Они уходили ввысь к кессонному потолку, богато украшенному сценами сражений из легендариума Тёмной стороны. «Да славится Тьма», — резонировало из каждого запечатлённого сюжета. В углах святилища примостились урны, наполненные прахом павших врагов ситхов. В дни великих праздников истые приверженцы окунали палец в пепел, чтобы мазнуть им по лбу в дань памяти о прошлых победах и в подспорье грядущим битвам. Ситхи не славились скромностью, поэтому всю заднюю стену за алтарём покрывали огромные письмена на киттате с ёмким повторяющимся «VIS». «VIS» имело два перевода: «Великая Сила» или «власть». Неслучайно в древнеситхском эти два слова именовались одним и тем же термином.

Благодаря каждому из штрихов атмосфера угнетала страхом, подавляла всепоглощающим пророчеством триумфа и будоражила загадками без ответов. Здесь творилось ремесло сакральной магии Теневой стороны. Здесь проводились древние ритуалы, о сути которых немногие осмеливались говорить еле слышным шёпотом. Здесь, перед алтарём ученик приносил клятву Учителю, муж с женой клялись друг другу в верности, колдуны насылали проклятья, а в былые времена приносили в жертву побеждённых врагов. Таковой была святая святых, место начало и конца, престол нерушимых обязательств, пронизывающих культуру ситхов. То, что делалось здесь, нельзя повернуть вспять. Здесь Тёмная сторона Силы венчалась с властью, страстью или кровью — а чаще со всеми тремя — для достижения желанной цели. Ибо если в галактике и существовала цивилизация, одержимая замыслами и предназначением, она звалась Империей Ситхов.

Порция прошагала вперёд по центральному проходу, ведя Гая за руку и объясняя, что к чему.

— Это старейший храм в городе. Старше даже Императорского храма. Дворец возвели выжившие после последней войны. По преданию они заложили краеугольный камень на остатках фундамента дворцового храма Марки Рагноса. Так, чтобы основание новой Империи упиралось в пепелище старой, — Порция улыбнулась, продолжая рассказ: — Но первое, что сделали ситхи, когда вернулись сюда, — построили место для молитвы.

— Логично. Вишиэйт начинал как колдун, так ведь? Думаю, он взялся бы за храм первым делом.

— Говорят, это точная копия изначального храма, но почём знать? Наверное, судить объективно вправе только Император.

Разглядывая каменное великолепие, Гай задумчиво произнёс:

— Тогда у ситхов ничего не было. Выжившие едва могли прокормить семьи. Должно быть, они отдали последнее, чтобы построить это место.

Порция поняла его мысль, но она видела в прошлом не только беспросветные тяготы.

— Зато это место подарило им надежду на новое начало. Мечты о будущем лучшем, чем их настоящее, — сказала она и на секунду остановилась, чтобы обвести взглядом пустующий зал, обычно в дни церемоний набитый прихожанами до отказа. — Сколько же людей прошло через эти двери. Сколько невест и женихов.

— Жаль, что алтарь не умеет разговаривать, — иронично улыбнулся Гай.

Порция невольно прыснула от смеха, вспомнив про консумации, вершившиеся здесь же.

— О, Гай…

За разговором они подошли к ступеням алтаря. Тут было гораздо светлее, что существенно облегчало обзор, когда их пара, держась за руки, поднялась на возвышение, чтобы в молчании замереть перед величественным каменным столом — единственным свидетелем их будущей тайны.

На алтаре стоял большой чёрный котёл. Его простецкий вид изрядно выбивался из монументальной обстановки храма.

— Это какой-то антиквариат для ритуалов? — прищурился Гай. — Он явно не отсюда. Похоже, кто-то варил себе суп.

Порция засмеялась.

— Если это и ритуальный котёл, то точно запасной. — Тот, что она наблюдала в вотчине Дарта Рампарта и который использовался для духовных практик, был щедро украшен, как и всё в Тёмном соборе. — Никогда его раньше не видела.

— Ну, как скажешь. Он не мешает. Ты принесла нож?

— Да, — Порция вынула из кармашка свадебный кинжал рода Метелл. Тонкий, острый, зловещего вида, с лезвием, обработанным особой кислотой. Химикат гарантировал, что после нанесённой рана зарубцуется — желанный результат ритуального рассечения рук. Девушка с благоговением вынула семейную реликвию из усыпанных самоцветами ножен и опустила её на алтарь.

Сделав глубокий вдох, Порция объявила:

— Всё готово, — между её бровей залегла складка. Она повернула голову, вглядываясь во мрак оставшегося позади святилища.

Гай почувствовал её беспокойство.

— Что случилось?

— Мне кажется, будто…

— Да?

— Будто за нами наблюдают.

Она посмотрела на него.

— Здесь никого нет, — успокоил Гай. — Дверь за нами закрылась автоматически.

— Я знаю, — согласилась Порция, но без облегчения.

— Хочешь, я запру её Силой для надёжности?

— Да, пожалуйста, — немедленно поддержала она, бормоча под нос: — Ну вот, мои дурные предчувствия заразили и тебя.

— Возможно, ты права… Что-то не так… — Гай оценивающе всмотрелся в безликую тьму. — Я словно чувствую… опасность…

— Не говори так, — застонала Порция и вцепилась в его плащ, не сводя глаз с его красивого бледного лица. — Пожалуйста, не говори. От этого мне мерещится, что джедаи уже близко.

Как будто они обманывали себя, тешась иллюзией, что ещё есть время подготовиться… что до республиканской резни осталась хотя бы одна ночь.

— Что ж, может быть, я ошибаюсь. Но что-то и правда смущает.

— Вдруг это джедай? — испугалась она.

— Не-а. На Светлого непохоже. Но даже если так, всё путём. Я справлюсь с джедаем, — губы Гая сложились в редкую улыбку. — Я с тобой, детка.

— Рассчитываю на это, — пробормотала Порция. Тревога усиливалась, и чтобы отвлечь их обоих, она нервозно пожаловалась: — Мы тратим время. — Свадьба всегда представлялась ей последовательным, интимным и значимым событием, однако сейчас жутко не терпелось покончить с ним. По плану действо занимало минут пять, но прошло уже по меньшей мере десять. — Мы на месте. Давай уже сделаем это и уйдём отсюда поскорее.

Пока к ним в гости не наведался джедай или кто другой.

Слова прозвучали сердито и резко. Виной тому был страх, прорывавшийся через гнев.

— Эй, выше нос… — Гай ободряюще притянул её к себе. — Не надо так…

О, как же приятно вновь опустить голову на широкое мужское плечо. В его объятиях Порция сразу обретала улетучившееся спокойствие. Чувство защищённости возвращало решимость, даже если её руки продолжали цепляться за него, как за спасение.

— Всё будет хорошо, — пообещал Гай, повторяя то же, что сказал у врат храма. — Какие бы обстоятельства ни сложились, ситхи выстоят, — шептал он, гладя Порцию по волосам. Девушка крепко прижалась к нему в ответ, убаюканная утешающим прикосновением и властностью его манер. — Мы тоже выстоим. Я всегда буду оберегать тебя, Порция Метелл.

Обет был полон нежности и правды. Здесь, в святом месте, каждое слово находило отклик в Силе. И пусть Гай не говорил этого вслух, это было единственное призвание в любви, которое Порции нужно было услышать.

Раздражение, нетерпеливость — всё ушло. Теперь ей вновь хотелось наслаждаться настоящим. О чём она думала, подгоняя такой важный момент?

— Я буду верна тебе всю свою жизнь, что бы ни случилось, — поклялась она в ответ. — Я с тобой, Гай.

— Я приложу все усилия, чтобы не подвести твоё доверие, — честно ответил молодой ситх. — Возможно, тебе придётся время от времени прощать меня, если я ошибусь. Я совершаю ошибки, — внезапно выпалил он, его белые щёки заалели. — Как с Виндиканом… Во мне что-то есть. Оно было всегда… и порой оно заставляет меня…

— Заставляет… что?

— Мне нужна война, — с несчастным видом исповедался Гай, сжав её сильнее. Он не любил признаваться в слабостях, это давалось ему нелегко. — Мне необходимо убивать. Я не могу объяснить, это случается нечасто, но бывает. Я теряю контроль…

— Я знаю.

— …Но я никогда не причиню тебе вреда.

— Я знаю, Гай.

В прошлом он приютил бездомную, голодную собачку. В нём не было жестокости, совершенно. И периодические трудности с контролем внутренней Тьмы считались нормальными для Лорда, обретающего могущество такого масштаба. Порция знала, что Гай не единственный, мучимый схожей проблемой… Только увы, у него не было Учителя, способного направлять его порывы.

Впрочем, к джедаям сомнения. Такое затруднение было лишь одним из многих, прилагающихся к титулу леди Малгус. Гай не идеален, как и она. Но Порция не собиралась отступать от своего решения.

— Я буду горда называться твоей леди, даже если секрет будем знать только мы.

— Как мне удалось убедить тебя в этом? — подивился он с мягким, хрипловатым смехом.

И правда — как? Порция подняла голову и улыбнулась.

— Сама не знаю. Наверное, привыкла к тебе со временем. Но в основном виноват комлинк.

Гай снова засмеялся, засмеялась и она, после чего он пылко прильнул к её губам. Жаркий порыв страсти напомнил ей то, что они испытали в саду Лорда Азамина, а потом в спальне дома Лорда Виндикана. Пучина разделённого желания быстро подхватила Порцию. Она выгнула спину, ощущая на себе его блуждающие руки, мечтая, чтобы ласки не прекращались. И тогда она подумала, что готова забыть о клятвах и шрамах. Возможно, следует начать ритуал с брачной ночи.

Но жадные руки Гая вскоре наткнулись на световой меч у её бедра, заставив его шутливо проворчать:

— Кажется, здесь не ты.

— Этот меч, который ты дал, — хихикнула она. — Я держу его при себе.

— Хорошо. Просто… э-э… не ожидал, что, схватив твою задницу, найду оружие.

Она не удержалась от нового смешка и с самодовольством чмокнула его в щеку.

— Я же дерзкая, помнишь?

Глаза Гая вспыхнули золотом от возбуждения.

— О Сила, как я хочу тебя! — отозвался он. — Я так сильно тебя хочу!

— Тогда давай сделаем это и вернёмся к тебе.

— Мне нравится твой план. Возьмёшь на себя церемонию?

— Конечно. Я начну. — По обычаю начинал жених, но сейчас это не играло роли. Ничто в их импровизированной тайной свадьбе не соответствовало традициям. — Дай мне руку.

Порция подняла левую руку, и Гай вложил в неё свою, гораздо большую. Они стояли лицом друг к другу, соприкасаясь ладонями и переплетя пальцы, перед намоленным алтарём Тьмы.

— Готов?

— Да.

И сейчас, как никогда, Порция явственно ощутила вихри и потоки Силы, закружившиеся вокруг них. Каждый малейший разряд в воздухе предвещал о поворотном моменте, который вот-вот разразится. Она закрыла глаза, чтобы проникнуться им… чтобы лелеять его и запомнить навсегда. Сейчас над ними зависла рука судьбы. Мгновение было предрешено. Их поступок был очень важен для вселенной.

— Ты чувствуешь это? — шёпотом спросила Порция.

— Да, — хрипло ответил Гай, и в его голосе слышался не меньший трепет, чем у неё. — Сила с нами.

Да, Сила бесспорно была с ними. И именно поэтому перед лицом испытаний и пугающей неизвестности Порция смотрела прямо, верная своему судьбоносному решению. Если и существовало что-то, ради чего стоило рисковать, подумала она, это семья. Тайный брак сделает её семьёй не только Гая, но и Джулию, и леди Виндикан. Разумеется, благоразумностью тут и не пахло, но Порция выбирала надежду, а не страх. Она доверяла Великой Силе.

Окрылённая желанием отбросить все сомнения, Порция заговорила. Голос зазвенел, тихий и осознанный, а глаза не отрывались от глаз жениха.

— Я буду твоей страстью. Я дам тебе силу. И вместе мы добьёмся власти и победы.

Сокровенные клятвы были незамысловаты — они вторили кодексу ситхов. И не представить, сколько наречённых повторяли насчитывавший тысячелетия ритуал в этом самом храме.

— Я буду твоей страстью, — вступил Гай. — Я дам тебе силу. И вместе мы добьёмся власти и победы.

— Сила свела нас, — продолжила Порция, — Сила связала нас, Сила освободит нас.

— Сила свела нас, — с готовностью подхватил Гай, — Сила связала нас, Сила освободит нас.

Свершилось. Оставалось скрепить клятвы кровью, отметив руки ритуальным надрезом. Безжалостность являлась неотъемлемой духовной частью Тёмной стороны, её обязательным элементом.

Недрогнувшей рукой и с ещё большей решимостью в сердце Порция потянулась за ножом, покоящемся на алтарном столе. Она клялась первой и первой подтвердит клятвы. Освободив руку из пальцев Гая, она приготовилась рассечь ладонь. Краткий миг боли — символичное жертвоприношение Тьме — засвидетельствует их нерушимый союз. Она размахнулась, глядя на ладонь, решая, где лучше поместить незаметный шрам… И вдруг невидимая сила играючи вырвала оружие из её хватки.

— Ч-что?

Неужто выскользнул из пальцев? Нет! Она не могла его уронить! Его забрали! Вырвали Силой!..

— Что?! — Порция вскинулась и с разинутым ртом посмотрела на Гая, после чего они синхронно повернули головы в сторону безлюдного пространства, где в часы службы сидели прихожане.

Святилище утопало в темноте, как и всегда. Но в следующий миг непроницаемую тишину разбили медленные, размеренные шаги. Их звук отражался от каменных плит, с гулким эхом разносясь по пустому чертогу.

Здесь кто-то был. И этот кто-то направлялся прямо к ним.

— О нет! — ахнула Порция. Гай, не мешкая, задвинул её себе за спину.

— Джедая кусок! — сплюнул он. Меч прыгнул ему с пояса в руку, ситх сразу занял боевую стойку. — Покажись! — пронёсся его окрик загадочному пришельцу, пока они оба тщетно вглядывались в густой мрак. Порция не видела ничего дальше нескольких метров.

— Покажись! — громче повторил Гай. — Кто ты?

Вопрос остался без ответа, но вслед за тем раздался мужской голос.

— Что вы делаете в моём храме, прерывая мой труд? — произнёс интеллигентный баритон, растягивая слова. К нему примешалось снисходительное высокомерие, когда неизвестный добавил: — И где вы, детишки, научились такому сильному запирающему заклинанию?

— Пошёл отсюда, жрец! — бросил Гая в темноту. — Мы скоро закончим. Вернёшься позже и продолжишь тренировать свои фокусы.

— Я вижу, что ты задумал, — гнетуще изрёк голос, — и я не позволю тебе это сделать.

Шаги не останавливались. Незнакомец приближался, и это нервировало Порцию, потому что его никак не получалось распознать.

— Как твоё имя, девочка? — внезапно незримый мужчина обратился к ней.

— П-Пор-ция… — рефлекторно ответила она, заикнувшись одновременно с шипением Гая «Не отвечай ему!».

Но следом Гай коротко кивнул, ободряя, и приказал:

— Игнорируй его! Нам надо закончить!

— Но нож у него… — растерянно пролепетала она параллельно с тем, как некто в плаще вышел из тени, оказавшись в поле зрения. Случилось так, что их застал высокий Лорд — его капюшон был низко надвинут в той же манере, в какой любил ходить Гай. Порция знала, что Гай обзавёлся этой привычкой, чтобы скрыть характерную бледность кожи, выдающую его случайность по рождению. Но что скрывать этому незнакомому жрецу? Порция выглянула из-за широкой спины, внимательно разглядывая пришельца. Разум лихорадочно пытался сообразить, как уладить ситуацию.

Гай уже выбрал курс действий.

— Давай закончим, — воззвал он снова. — Как только мы сделаем это, ничто уже не повернуть вспять. Пустить кровь можно и без ножа.

— Разве сей брак был одобрен Дворцом? — поинтересовался незваный гость. Весь тон говорил о том, что ему известен ответ. — У тебя есть благословение её семьи?

— Я… мы… — замямлила Порция, смущённо косясь на Гая.

— Ты хотя бы достигла возраста? Девочка, сколько тебе лет?

— Игнорируй его!

— Но я его совсем не чувствую! — в отчаянии вскрикнула Порция. — Он как Лорд Азамин!

Как Призрак Силы. Скрытая угроза, чьё приближение не почувствуешь, и чья устрашающая мощь настолько велика, что её необходимо держать сокрытой, иначе какой-нибудь джедай по ту сторону галактики почует накалённую буйную Тьму. И хотя Порция знала Лорда Азамина всю жизнь, она никогда не сталкивалась с другим Лордом такого же калибра. Обладать подобным могуществом — действительно большая редкость. И встреча с его владельцем здесь, при таких обстоятельствах, внушала бы совершенно оправданный ужас любому адекватному человеку.

Кроме Гая, разумеется.

— Это меня не волнует! И тебя волновать не должно!

Её возлюбленный, само собой, не питал благоговения перед строгой иерархией Империи. Его никогда не смущали ни ранги, ни статусы — он всегда был готов к конфронтации, лишь бы получить желаемое. Разрушение крылось в сути его натуры.

Незнакомец подошёл ближе. Порция наблюдала, как его пальцы вертят острый нож-стилет, чуть ранее выхваченных из её руки. Наточенный до блеска металл вспыхивал, ловя блики факелов. Её взор наполнился тоской. Им с Гаем почти удалось… Но вот их застигли врасплох, и теперь она не понимала, что думать и делать. Сердце колотилось с бешеной силой, разгоняя кровь, пока её фигурка застыла в полном замешательстве.

— Посмотри на меня, девочка, — велел неизвестный Лорд, привлекая её внимание. Порция видела тень густой бороды на его лице — деталь, не более обыкновенная, чем ретро-титул на киттате, который он объявил далее: — Я Тенебре, верховный жрец Империи.

«Tenebrae»… Это слово означало «Тьма».

У Порции перехватило дыхание. Их застал не рядовой жрец, а первый чародей Теневой Силы, наречённый одним именем с мощью, который владел, — Повелитель Тьмы в самом прямом смысле.

— О Сила… Гай…

— Игнорируй его! Он не важен! Давай сделаем это! Как только мы закрепим клятвы, ничто не встанет между нами. В законе нет разводов. Дай мне руку, — Гай успешно схватил её за левую руку.

— Глупый мальчишка, — бархатисто упрекнул незваный свидетель, демонстрируя явное чувство превосходства. — В Империи правит не закон, в Империи правит сила. В этой битве тебе не победить. Дворец оспорит недозволенный брак, как и родители девицы. В разводе не будет необходимости, поскольку либо они, либо Дворец сделают её вдовой.

— Меня нелегко убить! — огрызнулся Гай.

— Похвальная гордость для юнца, который скоро умрёт, — холодно заметил жрец. Он поднял подбородок, оценивающе изучая Гая, стоящего выше, на площадке алтаря. — Малгус, не так ли? Я помню тебя.

— Я тебя не знаю!

— Я был в тронном зале во время твоего посвящения.

— Не вмешивайся! Это не твоё дело!

— Ты в моём храме. Всё, что происходит под его крышей, касается меня.

— Здесь не дворцовый храм. Это приход Рампарта.

— Все храмы находятся в моей юрисдикции. Сейчас я использую дворцовый храм только для казней. С ним связано слишком много плохих воспоминания. — Бородатый подбородок резко повернулся, и, хотя Порция не заметила лица Лорда Тенебре, она чувствовала, как его обвиняющий взор вонзился в Гая, как будто упомянутое обстоятельство необъяснимым образом было его виной.

— Сей храм — есть место, где я ныне практикуюсь в своём ремесле. В поздний час, когда меня никто не потревожит, — пропел жрец с тяжёлой примесью сарказма и негодования. — Сей ночью мне особенно важно дозваться до Силы. Сей ночью я должен сделать это от имени самого Дарта Вишиэйта.

Упоминание Императора не произвело впечатление на Гая.

— Наш вопрос не отнимет много времени, и мы уйдём. А теперь отдай нож, — Гай вскинул руку, попытавшись выдернуть его обратно самостоятельно.

Нож в руке жреца не сдвинулся ни на дюйм. Больше того — Тенебре вновь начал поигрывать с ним в пальцах.

Порция обратила испуганные глаза к Гаю. Кем бы ни был Лорд, глупо не признавать его колоссальное могущество. По тому, с какой беззаботностью он вращал столь необходимый им предмет, в ненавязчивом жесте почти открыто сквозила насмешка. Буквально невысказанное приглашение забрать его.

Порция нахмурилась. Это что, какое-то испытание?

— Вы хорошо всё обдумали, детишки? Добром это не кончится.

— Закрой рот, жрец! Мы тебя слышали. Ты ей не родственник, мне не командир и не Император, — парировал Гая, делая жирный намёк, что Лорду следует держать своё шибко важное мнение касательно их двоих при себе. Как поступили Лорды Азамин и Анграл. Затем повернулся к ней. — Давай сделаем это сейчас. Другого шанса не будет. Мы можем слегка обжечь руки моим мечом, чтобы получить шрам.

— Но он…

— Доверься мне. Ты мне доверяешь? Я позабочусь о тебе, что бы нас ни ждало. Я с радостью пойду на риск. Всё его пугалки — это те же риски, которые мы уже обсуждали. В его угрозах нет ничего нового.

Глаза Гая пылали ослепительно жёлтым. В момент опасности к нему прилила вся мощь, на которую его благословила Сила. Порция кожей ощущала, как пульсирует эта растущая энергия. Гай был готов к бою. А жрец? Она не чувствовала ответа, как и его самого. Но, оглянувшись, убедилась, с каким невозмутимым спокойствием он наблюдает за ними, молча провоцируя их недосягаемым ножиком. По-прежнему скрытое капюшоном выражение его лица оставалось загадкой.

— Я верховный жрец Империи. На мне лежит ответственность за надзор Дворца над браками. В этом вопросе Повелитель наделил меня всей полнотой власти. Уверяю тебя, он прислушается к моему мнению.

— Значим, мы заплатим штраф, не вопрос, — Гай пренебрежительно отмахнулся и перевёл взгляд на неё. — Порция?

Испуганно взглянув на противостоящего им жреца, девушка возвратилась к плану. Ведь это был её план, в конце концов.

— Ладно, — кивнула она. — Давай сделаем это.

— Нет, моя дорогая, — елейно протянул жрец. Вдруг Порция почувствовала, как задыхается. Она не сумела выдавить ни слова, схватившись за горло в приступе острой, как ритуальный нож, паники.

Гай активировал меч. Он махнул правой рукой в её направлении, мгновенно срывая Силовой захват. Не отрывая внимания от агрессивного жреца, вскинув оружие и направив его на противника, прорычал:

— Убирайся! Убирайся, пока я не убил тебя!

Жрец ответит тем же? Разразится дуэль? Прямо здесь? В храме?

Но тот стоял на месте, ничуть не устрашённый, хоть за Гаем числилось преимущество возвышенности и оружия наготове. Лорд заговорил медленно, нарочито делая упор на каждом слове:

— Не. Смей. Обнажать. Меч. Против. Меня.

— Или что? — Гай хмыкнул. — Нашлёшь щекотку? Проваливай отсюда, Тенебре, или я убью тебя.

— Ты убил своего Учителя и теперь возомнил, что убьёшь меня. Высоко метишь, мальчик.

— Ты будешь жить, если уйдёшь, — отвечал Гай. — У меня нет к тебе претензий, кроме твоего нынешнего присутствия здесь.

Будто не услышав, жрец обратился к ней:

— Как твоё полное имя, Порция?

— Не отвечай ему!

У неё снова перехватило горло. Не столь деликатный намёк заставил выдавить честное:

— П-Порция М-Метелл…

Обдумывая признание, Тенебре нахмурился — у него заходила нижняя челюсть, а потом поджались губы.

— Метелл? Дочь покойного Дарта Одеринта?

— Д-да.

— У тебя рост твоего отца, — хмыкнул жрец. — Но ни капли его ума или здравомыслия.

— Вы знали моего отца? — пискнула она.

— Мы вместе служили в Совете.

— Вы из Тёмного совета?! — Порция потрясённо взглянула на Гая, но его, похоже, нисколько не удивила эта информация.

— Он жрец в Совете, — негромко бросил он. — Не бери в голову. У него протокольные функции. От него нет толку.

— Какое разочарование постигло бы Лорда Одеринта, узнай он, что ты очутилась при таких обстоятельствах и в таком обществе, — гнул своё прервавший их жрец. Он продолжал обращаться к ней, демонстративно игнорируя направленный в лицо гудящий красный меч. — Что мне надобно сказать, милая леди, дабы уберечь тебя от совершения большой опрометчивой ошибки?

Неужто он спрашивал всерьёз?

— Э-э… эм… — замялась Порция, пока до неё доходил весь смысл того, к чему могла привести ссора с верховным жрецом Империи из круга ближайших приближённых Повелителя.

— Любой спорный брак подлежит расторжению. И поскольку наш закон не предусматривает развода, под расторжением я подразумеваю, что одному из вас придётся умереть. Твоя семья, конечно, будет настаивать, чтобы эта участь постигла его. Но Империя, по всей вероятности, предпочтёт тебя, Порция. Наш Малгус, по крайней мере, полезен в военных делах… пока.

Жрец сложил руки на груди, взирая на Гая, занявшего боевую стойку.

— Лично я бы не стал его убивать. Он ещё может пригодиться. После смерти Дарта Марра хоть у кого-то на флоте должно наличествовать немного смекалки.

— Это похвала? — Гай презрительно скривил губы.

— Нет. Это критика Анграла. Ты мозг, а ему надлежит сглаживать острые углы, верно? Ни к чему притворяться. Весь Совет наблюдал это сегодня, когда Анграл был один и тужился совладать с нашими вопросами. — Жрец пожал плечами. — Таким образом, покамест тебе будет дозволено жить. Но это обрекает на смерть твою избранницу. Сделай её своей женой, и ты с тем же успехом можешь убить её собственными руками. Ибо именно так всё и закончится, — пообещал жрец и повернулся к ней с типичным ситхским «ничего личного»: — Мне жаль, моя леди, но так оно и будет.

— Нет, если я убью тебя первым, — Гая предупреждающе ударил молнией прямо над головой жреца.

Дарт Тенебре и бровью не повёл.

Противостояние обострилось, даже если не успело вылиться в полноценный бой. Скачки обезумевшей Силы плясали вокруг, словно с цепи сорвавшись, обрушиваясь на сознание свистопляской еле уловимых предостережений и чувств. Но Порция знала, что это не её чувства. Чьи же они?

Она растерянно повернулась к Гаю.

— Я не понимаю! — вырвалось у неё. Адреналин и растущий страх брали верх над разумом. — Почему кого-то волнует, на ком ты женишься? Ты же ничто… ты никто… У тебя ни денег, ни имени, ни перспектив… Дворец ненавидит тебя… Все вокруг ненавидят тебя. — Она крутанулась и истребовала ответа у жреца: — Почему вас это заботит?! Он никто для всех, кроме меня! Я, наверное, единственный человек в Империи, который верит в него!

На миг у жреца отвисла челюсть, но он быстро вернул себе прежде бесстрастие. Однако удивление — неприятное удивление — буквально прорезало его тон.

— Ты любишь его… ты действительно любишь его… — Порция не видела глаз, что впились в неё из-под низко надвинутого капюшона, но чувствовала, как они вгрызаются в душу… пронзают насквозь… обвиняют её…

Придвинувшись к Гаю, она взяла его за свободную правую руку и встала с ним плечом к плечу.

— Я люблю его, — твёрдо подтвердила она, признавая вслух неловкую, а большинство бы сказали, постыдную правду. — Я действительно люблю его. И мне плевать, что об этом думаете вы или кто-то другой!

Гай безмолвно сжал её руку, продолжая сверлить угрюмым взглядом их противника.

И тогда жреца понесло — он впервые разразился бурным потоком истинных эмоций.

— Для него не будет счастливого финала! Ни любви! Ни брака! Уж точно не с девчонкой Метеллов! Я не сочетаю могущество с влиянием — я не глупец! Я родился во времена Марки Рагноса! Я своими глазами видел, какой несокрушимой бывает власть рука об руку с могуществом и влиянием!

Брюзгливые крики окончательно запутали Порцию. Гая тоже.

— Какое тебе, джедай дери, дело? Её семья один хрен меня ненавидит. Почему бы тебе просто не дождаться, пока они убьют меня и решат твою проблему?

— Он ревнует… — выдохнула Порция во внезапной вспышке прозрения. Ей наконец удалось разобрать, что странные всплески Силы исходят от жреца. Кипучие, неконтролируемые, неуёмные эмоции, гремучая смесь ревности, потери и сожалений истекали из его души, пустой в Силе, как необитаемые закоулки вселенной.

Почему вид их пары вызывал у него такую реакцию?

Порция посмотрела на Гая.

— Мне кажется, это вообще не про нас…

— Это абсолютно точно из-за нас, — не согласился он. — Всё дело во власти. В распорядителе и привратнике, которому хочется самоутвердиться теми крохами власти, какие ему достались.

— Власть — это единственное, что имеет значение! — взревел взбешённый жрец. — И вся власть здесь принадлежит мне. — По какой-то причине дерзкое притязание прогремело на всё святилище до странного оборонительно, если не сказать неуверенно. — Не смей недооценивать мою мощь! — буквально возопил Лорд, но затем резкий, почти маниакальный приступ иссяк столь же быстро, как разразился. Но это был проблеск его истинного лица, подумала Порция.

— Дело не в нас, — повторила она шёпотом. Больше походило на каприз мелочного человека, которому когда-то не повезло в любви, из-за чего он вознамерился заставить страдать всех вокруг.

Чувствовалась какая-то неосязаемая перемена. Гай, должно быть, тоже заметил её, поскольку нагло потребовал:

— Сними капюшон. Покажи своё лицо.

Жрец медлил, и тогда молодой ситх оскалился.

— Покажи, что скрываешь, или ты трус?!

Колкость сработала. Лорд откинул капюшон. Его лицо открылось… в какой-то мере. Осунувшееся, оно находилось в совершенно непотребном состоянии, что было крайне несвойственно для Владыки ситхов. Безусловно, каста жрецов слыла наиболее эксцентричными представителями знати. Чего стоили замысловатые татуировки с тайными символами, понятными лишь их братии. Некоторые мистики и вовсе украшали себя невообразимым мазохистским пирсингом и облачались в строгие рясы-власяницы, болью подпитывая свою силу. Их внешний вид всегда контрастировал с выверенным единообразием варлордов, таких, как её брат Като.

Но этот человек… Казалось, его вероятней арестуют за бродяжничество, чем узнают в нём верховного жреца Империи. Ничто в копне сальных с проседью волос, свисающих ему на глаза, и отдалённо не пахло опрятностью. Под отросшими всколоченными лохмами и спутанной густой бородой жрец смотрелся бездомным простолюдином. Восковой, типично колониальный, бело-розовый цвет лица, так похожий на цвет лица Гая, лишь усугублял впечатление. Единственным, что выдавало его высокий статус, были глубоко посаженные глаза. В неверном свете факелов, взиравшие из-под завесы волос, они горели ярко-жёлтым, как глаза оголодавшего ночного хищника.

Но на взгляд Порции, жрец казался измученным. Взмокший, напряжённый, подобно угасающему от спайсовой ломки. И болезненно худой. Если повстречавшийся им Владыка чего-то и жаждал, то точно не еды. Прилежная ученица скорби с семи лет, Порция, наблюдая за жрецом, распознала глубоко засевшую депрессию. Для него, как и для матушки, Тьма стала не просто союзником, а неразлучной спутницей и закадычным врагом. Конечно, трудно сопоставить это с бурными эмоциями, захлестнувшими её немногим ранее, но подозрения Порции, что здесь кроется некий подтекст, только усилились. Стычка с незнакомым жрецом отдавала чем-то сугубо личным. Или расплатой за чужие проступки.

Чувствовал ли Гай то же, что и она? Вряд ли. Со всей страстью погрузившись в напрашивающееся противостояние, он готовился к бою. Сражаться Гай умел лучше всего. Во всех без исключения битвах, в любое время, без оглядки.

— Так ты с колонии, — торжествующе заговорил её возлюбленный. — Ты — случайный. Как и я.

А ведь точно, запоздало вспомнила Порция. Друг Като, Дарт Дефайл рассказывал им, что верховный жрец, присланный Дворцом, был колонистом.

— Ошибаешься, — оппонент тут же отверг очевидное.

— У тебя бледная кожа. У тебя светлые волосы.

Лишь малое, из века в век сокращающееся число ситхских аристократов сохранило настолько заурядную внешность, что их частенько путали со светлокожими жителями периферийных планет. Сильно разбавленная генеалогия, ничего не поделаешь. Таких людей на назначали в Тёмный совет. Обычно их имена пополняли список проскрипции.

— Я был рождён во времена Марки Рагноса.

— Тысячу лет назад? — недоверчиво улыбнулся Гай. — Да брось.

— Я был рождён во времена Марки Рагноса.

— И кем это делает тебя? Тёмным джедаем, позавчера выпнутым в грёбанное изгнание? Поэтому у тебя Сила и внешность полнокровного человека? Хитрый ход. Но до статуса Тёмного джедая тебе не хватает всего-то тысчонки лет, Тенебре. Втирай эту ложь кому другому.

— Не надо, — шепнула Порция, взглядом буквально умоляя спутника придержать язык. Оскорблять их высокопоставленного противника казалось не лучшей идеей.

Но насмешки не задели жреца, наоборот, весь его вид источал самодовольство.

— Я никогда не лгу, — нараспев произнёс он с теми же невозмутимыми хвастливыми интонациями, что и раньше, крайне противоречившими его запущенному облику. — Мне нет нужды лгать. Я случайный не более, чем ты сам.

Гай в замешательстве прищурился.

— Я не понимаю. Ты похож на меня… на меня, будь я старым, седым и грязным…

— Он случайный, — поддержала его Порция. Гай родился случайным, в чём, на самом деле, заключалась главная проблема. Причина, по которой им пришлось тайком пробираться сюда, чтобы пожениться.

Жрец презрительно фыркнул.

— Я не унаследовал чистокровный облик моего отца, но я унаследовал его Силу. Лицом я пошёл в народ моей матери.

Глаза Гая сузились, но он не опускал агрессивно выставленного меча.

— Народ твоей матери… Они жили в колонии?

— Да.

— Так значит, существуют колонисты, которые женились на знатных… Порция, мы не станем первыми…

— Никто не поженится здесь этой ночью, — отрезал жрец. — Девочка, что тебе ведомо о твоём здоровяке-воздыхателе? Он убеждён в своей случайности. Но это заблуждение. Он такой же, как я. Бастард.

— ЧТО?! — они с Гаем вскрикнули в унисон.

— Ты меня слышал.

— Бастард… — Порция оцепенело вымолвила страшное клеймо, не веря собственным ушам. Его редко упоминали вслух в приличном обществе, поскольку оно несло высочайшее оскорбление. А сейчас было названо с явной провокацией.

— Возьми свои слова обратно! — рыкнул Гай. — Это ложь!

Но жрец отказался отозвать возмутительное заявление. На его губах проступила лукавая, неприятная улыбка.

— Обратись к своим чувствам, и ты поймёшь, что это правда.

Да. Сила подсказывала Порции истину. Словно подслушав её мысли, Тенебре повторил:

— Я никогда не лгу. Мне нет нужды лгать, — он смотрел прямо на неё. — По моему опыту, госпожа, мало что обладает столь же разрушительной силой, как суровая правда.

Гай рассвирепел. Ведь как бы её семья ни возмущалась его случайностью по рождению, она была гораздо предпочтительнее настолько скандального обстоятельства. Клан Метелл никогда не примет выходца с колониальной планетки, тем паче бастарда. О подобном и речи быть не могло в закрытом мире аристократии, придирчиво следящей за чистотой крови. Для одержимых контролем ситхов было слишком важно служить примером, как неприкасаемых лидеров общества.

— Возьми свои слова обратно! Меня усыновили, когда мои биологические родители разбились на спидере! Никто не знал про мою Силу, пока мне не исполнилось тринадцать, когда я убил человека, и мои глаза пожелтели! Я — случайный! — Гай оказался в неловком положении, защищая свой статус, который ещё недавно так ему досаждал. Он перевёл растерянный взгляд на неё. — Он лжёт. Но я не знаю почему.

Потому что жрец ревновал, догадалась Порция. Жрец не лгал, можно не сомневаться. Он говорил правду, пусть и не всю.

— Ты по-прежнему хочешь стать его женой? Он опозорившийся ученик, убивший собственного Учителя. И он хуже, чем случайный, — он незаконнорождённый. С каким отвращением твой покойный отец по праву отшатнулся бы от него.

— Следишь за моей карьерой? — осклабился Гая.

Жрец фыркнул.

— Ты терпящий крушение поезд, медленно ползущий под откос, за которым все с удовольствием наблюдают. Всему Тёмному совету не терпится полюбоваться, как ты получишь по заслугам. Contritionem praecedit superbia, Лорд Малгус.

«Погибели предшествует гордость».

— Порция…

— Как он сумел уговорить тебя на брак? Клялся, что любит тебя? О, он любит не тебя, а богатство твоей семьи и их связи. Тебя просто используют. Уж поверь мне, этому мальчику неведома жалость. Он враг.

— Порция…

— Вместо того чтобы поступить благородно и просить твоей руки у семьи, он заманил тебя в храм в ночи. Он лишь продолжит тащить тебя вниз, пока наконец не сведёт в могилу. Из-за таких, как он, женщины погибают. Неужели ты не видишь, что он злодей?

— Порция…

И тогда она взяла слово.

— Это была моя идея. Я хотела выйти за него, — свирепо взглянув на жреца, разрушавшего их планы, Порция продолжила бездумную отповедь: — Гай — не злодей, а я не жертва! В-вы! Враг здесь только вы! — Качнув головой и вытерев подступающие слёзы, она взыскательно поинтересовалась: — Что заставляет вас думать, что он… он…

— Бастард? — услужливо подсказал жрец, смакуя отвратительное клеймо с раздражающим удовольствием. Он вообще слишком явно наслаждался разоблачением, чем вновь ставил напрашивающийся вопрос: в чём же причина на самом деле? Конечно, Гая ненавидели все… но почему он ненавидел его с такой яростью? Возможно, знай она лучше, то решила бы, что Лорд Тенебре чувствует угрозу.

— Докажите! — затребовала Порция. — Докажите свои слова!

На лице жреца возникла глумливая улыбка, до жути навевавшая сходство с кривыми усмешками Гая.

— Гай Верадун, ныне известный как Дарт Малгус, был рождён бастардом леди-ситх, приговорённой своим мужем к дворцовому храму.

Порция потеряла дар речи. Казалось, хуже быть просто не может, но каким-то образом раз за разом пробивалось новое дно. С трудом разомкнув губы, она выдохнула:

— Его мать была послушницей…

— Она была шлюхой! Шлюхой, забрюхатевшей от мужчины, который не был её господином!

Порция и Гай обменялись ошеломлёнными взглядами. Ни один из них не ожидал такого поворота.

— В редкий момент милосердия дитя было отдано на усыновление… с глаз долой навсегда, как все мы предполагали. Этим ребёнком был ты. — Морщины на лике жреца углубились, выдавая весь спектр его отвращения. — И вот двадцать лет спустя ты снова объявляешься, чтобы навести хаос в хорошо отлаженном порядке Империи. У нас есть принципы! У нас есть правила! — с пеной у рта возвестил жрец. — Правила жизни, правила брака, правила власти, правила войны! И ты… ты считаешь, что эти правила к тебе неприменимы… но они применимы к тебе больше всего!

— Не тебе читать мне нотации, — процедил Гай сквозь стиснутые зубы. — Ты — прошлое, старик. Если тебе действительно за тысячу лет, то ты ходячий, говорящий анахронизм, чьё время давно утекло. Возможно, ты не осознаёшь, но будущее Империи за такими, как я. Когда мы возьмём Корускант и война будет выиграна, ситхам вроде тебя придётся отойти в сторону.

Эти слова послужили для жреца спусковым крючком. Порция со страхом наблюдала, как из затрясшегося кулака вылетели тусклые голубые искры, подтверждая то, что его обладатель вышел из себя. До этого мгновения злился только Гай, в запале размахивая мечом, в то время как жрец хладнокровно пропускал всё мимо ушей. Но… момент иссяк. Колкое предложение уступить дорогу задело его за живое. И тогда Тенебре заговорил. Очень медленно, с угрозой, звенящей, как натянутая струна, готовая порваться. Его лицо вновь исказила маниакальная гримаса.

— Следи за своим языком, когда говоришь со мной, мальчик. У моего терпения есть пределы.

На что Гай, никогда не уклонявшийся от конфликта, бросил с не меньшей дерзостью:

— Это тебе следует быть поосторожней, жрец. Сила со мной… бастард я или нет.

«Сила со мной».

Казалось, напряжению расти больше некуда, но слова Гая вмиг раскалили атмосферу в святилище до невозможности.

В испуге поглядывая то на одного Лорда, то на другого, чувствуя, как Сила потрескивает и щёлкает вокруг, Порция воскликнула:

— Мне всё равно! Мне безразлично, кем была его мать, каковы её грехи — для меня это не имеет значения! Гай не в ответе за родителей! Он сам себе хозяин!

Жрец порывисто развернулся к ней, словно только что вспомнив про неё, и что она послужила затравкой свары. Сверкающие золотые глаза Тенебре пригвоздили её к месту, когда он разъярённо прошипел:

— Грехи его матери — ИМЕННО то, почему он то, что он есть. И именно из-за них он никогда не женится на тебе, пока стоит Империя!

— Ну и ладно, — решила Порция, и в её голосе проскользнули капризные нотки. — Есть другой способ. Мы сбежим.

— Сбежим? — Гай недоумённо посмотрел на неё. — Сбежим куда?

— Мы начнём всё заново где-нибудь в другом месте, — сымпровизировала она. Где-нибудь далеко отсюда, лишь бы вместе. Где угодно, лишь бы никто не знал о мезальянсе, а если бы и узнал, то с равнодушием пожал бы плечами.

— Упорхнувшие голубки? — хмыкнул жрец. — Глупая девчонка! Вам не скрыться от ищеек Дворца!

Не обращая на него внимания, она воззвала к Гаю:

— Мы можем попытаться.

— Нет такого места, где Дарт Вишиэйт не найдёт вас! — прогремел Лорд Тенебре.

Но Порция вдоволь наслушалась, как этот старый хрыч решает, что им с Гаем можно, а что нельзя. Да, Гай был абсолютно прав: Империя помешалась на контроле, погрязнув в изжившем себя мышлении. И эта мысль подсказала ей направление. С бравадой, на которую способна лишь безрассудная юность, она дерзнула ляпнуть это прямо ему в лицо. Угроза, что слетела с уст, к прискорбию, была истолковала слишком буквально, да и сказана была не тому человеку.

— Есть Республика, — промолвила Порция. — Мы можем сбежать в Республику.

На долю секунды над алтарём воцарилась тишина — оба Лорда шумно втянули воздух, обомлевшие от кощунственного предложения.

Но она упрямо повторила его, не сбавив убеждённости:

— Мы можем сбежать в Республику, — и это была последняя связная мысль, которую Порция успела высказать перед тем, как её жизнь распалась на до и после.

— Порция! — под ревущий протест Гая её тело отбросило через всё святилище и с силой ударило о каменную стену храма.

— Уф-ф! — от удара воздух с глухим бульканьем выбило из лёгких. Порция сползла по стене, растягиваясь на полу тряпичной куклой. Разум ещё осмысливал то, что развернулось в промелькнувшие мгновения, как зрение озарила странная красная вспышка, сорвавшаяся с рук жреца.

Времени среагировать попросту не оставалось. Она просто лежала.

Но молнии было не суждено достичь цели. В последний миг её отразила вторая — такая же красная — и рикошетом отбросила в сторону, не дозволив причинить ей никакого вреда. И эта красная молния исходила от Гая.

Гай спас ей жизнь! Это последнее, что запомнилось Порция перед тем, как её потянуло в ночь. Она боролась за то, чтобы остаться в сознании, но тщетно. Когда отяжелевшие веки уже смыкались, она увидела, как жрец с недоверчивым взглядом повернулся к её возлюбленному.

А Гай, не теряя времени, замахнулся мечом, собираясь убить врага.

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ