Я знаю, что вы сделаете этим летом (гет)

Конвоировать их явно не собирались. Ленивый толстячок, отвечавший за допуск, был погружён в разгадывание кроссворда и обратил на пришедших внимание только после деликатного покашливания Торпа. Занеся в регистрационный журнал данные посетителей, полицейский безмятежно махнул в сторону ряда стульев, размещённых в коридоре для ожидания, и вновь уткнулся взглядом в журнальный разворот с кроссвордной схемой. Уэнсдей только пожала плечами: им же проще. Едва ли этот служака станет останавливать беглецов или заниматься преследованием.

Заняв один из стульев у стены, ведьма достала блокнот и, призывно потянув Ксавье за край футболки, показала ему страницу с рукописной схемой участка.

— Пока меня будут опрашивать, проверь вот эти два выхода, — ткнув ноготком в две точки на схеме, расположенные недалеко друг от друга, Уэнс оторвала этот блокнотный листок и протянула Торпу, выглядевшему озадаченным. — По моим сведениям эта часть участка пострадала при пожаре. Полностью восстанавливать было долго и дорого, поэтому на нижний этаж вывели другой проход.

— И ты считаешь, что пройти к моргу можно через одну из этих старых дверей? — Ксавье с сомнением изучил рисунок. — А если они закрыты? Впрочем, — он кинул взгляд в сторону толстячка, — здесь, скорее всего, закрывают только то, о чём вспоминают случайно. Да и кому, в сущности, может понадобиться труп?.. О нет, Аддамс, не отвечай! Вот это я сейчас точно не хочу знать!

Уэнсдей довольно ухмыльнулась: пожалуй, стоило как-нибудь поколебать душевное спокойствие художника парой особенно мрачных рассказов, за которыми и ходить далеко не надо было. Достаточно пройтись по семейному кладбищу Аддамсов…

— Мисс Аддамс? — в коридоре появился уже знакомый Уэнсдей офицер, который беседовал с ней накануне на пляже. — Прошу следовать за мной.

Девушка кивнула и с готовностью поднялась, напоследок обменявшись взглядами с Торпом. С этой самой минуты их план начинал действовать.

* * *

Её продержали около получаса. Уэнсдей вела себя образцово-показательно, терпеливо отвечая на вопросы по второму кругу: да, она приехала на отдых; нет, лицо погибшей ей не знакомо; нет, ничего подозрительного она не заметила.

— Ты довольно спокойно об этом говоришь, — подметил офицер, легко переходя на «ты» и фиксируя ответы Уэнсдей в протоколе.

— Я в состоянии шока, — она пожала плечами, подумав, что на картинную истерику при всём желании у неё бы не хватило терпения. — Вы часто находите трупы на пляже?

Мужчина отложил ручку и замялся с ответом, неуверенно глядя на девушку. Вопрос был явно не для протокола, но, видимо, ей просто хочется почувствовать, что такая трагедия случается не только в её жизни. В конце концов, какой злой умысел способен скрываться в этой юной головке?

— Не часто, но случается, — мягко проговорил полицейский и, сдержанно улыбнувшись, протянул ей листки протокола. — Проверь и поставь подпись на каждой странице внизу.

«Не часто, но случается… Значит, за последние несколько лет на этом побережье не происходили массовые наплывы мертвецов, — Уэнс притянула к себе документ, пробегая взглядом по строчкам, прежде чем подписаться в обозначенном месте. — Стало быть, нужно копать глубже… И дальше. Кажется, пришло время приобщить к плану остальных, иначе изучение местных хроник затянется, но прежде стоит дождаться ответа от дяди».

— Ты и твои друзья можете не волноваться, мы быстро раскроем это дело, — попытка офицера успокоить показалась Аддамс нелепой, но она привычно сохранила каменное лицо, пока тот провожал её к двери.

Оказавшись за порогом, она неторопливо двинулась в ту сторону, где они должны были пересечься с Ксавье, но…

— Эй, туда нельзя! — полицейский, как оказалось, всё ещё пристально наблюдал за ней, но у ведьмы, дотошно изучившей схему участка, заранее был подготовлен ответ.

— Но уборная тоже здесь, — старательно изобразив недоумение, Уэнсдей обернулась к мужчине, который, смутившись, скрестил руки на груди, пробормотав «тогда ладно», однако так и остался стоять, следя за её передвижениями.

Завернув в дверной проём, из которого остро пахло хлоркой, она прижалась к косяку и, выждав некоторое время, аккуратно выглянула. К счастью, коридор уже был пуст: очевидно, офицер и не думал заходить так далеко в своих подозрениях, а потому не предполагал, что свидетельница будет так страстно желать посетить морг.

Ксавье поджидал её у дальней из обозначенных на схеме дверей и облегченно выдохнул при виде бегущей к нему маленькой фигурки.

— Ты была права, дверь действительно открыта, даже проход не особо завален, — потянув на себя тяжёлую металлическую дверь, он подставил ногу, чтобы было сподручнее её удерживать, и кивнул Аддамс в заполненный мраком дверной проём. — В морг дверь тоже открыта, кстати.

— Ты туда заходил? — с долей ревности в голосе уточнила Уэнсдей, лишённая лавр первооткрывателя, и, включив на телефоне фонарик, направила свет в темноту, выхватывая очертания уходящей вниз лестницы. Хотя Торп стоял за её спиной, и она не могла видеть его лицо, Уэнс чувствовала затылком, что парень улыбается.

— Я бы не посмел. Но должен был проверить, свободен ли путь.

Не найдя возражений против такого довода, Аддамс шагнула на лестницу, возглавляя шествие. Там, где у коридора начиналась развилка, она уступила первенство Ксавье, который ориентировался лучше и без каких-либо помех вывел её к двустворчатым дверям, от которых тянуло холодом. Помещение за ними освещалось тусклыми белыми светильниками, располагало несколькими процедурными столами, на одном из которых были разложены инструменты. Увидев в этом намёк, что их хозяин может скоро вернуться к работе, нарушители местного покоя молча принялись за изучение полок. Чаще попадались пустые. Всё это невольно напомнило Уэнсдей поиск проклятой монеты в праздничном пироге тётушки Офелии: пусть обстоятельства немного иные, но принцип тот же.

— Уэнс, — шёпотом позвал Торп, привлекая внимание своей спутницы, быстрой тенью переместившейся к нему. — Посмотри…

Аддамс напряжённо нахмурилась, разглядывая знакомое лицо утопленницы, утратившее округлость и заострившееся по линии скул и подбородка. Но помимо этого было ещё одно изменение, которое невозможно было не заметить…

— Холод проявляет то, что скрыто, — негромко произнесла она, разглядывая шрамированный контур трезубца на лбу незнакомки. — Должно быть что-то ещё.

Отстранив Ксавье, Уэнсдей потянула полку на себя, вытаскивая её до половины и сдергивая простынь до пояса. Руки жертвы были покрыты странными символами, незнакомыми, ни на что не похожими.

— Подпись забытого бога, — с мрачной тревогой в голосе отозвался Торп. — Теперь я начинаю понимать, откуда эти сны.