Я знаю, что вы сделаете этим летом (гет)

Этот день не должен был настать.

Стиснутая на заднем сидении Рэндж Ровера между Бьянкой и Энид, Уэнсдей вполуха слушала переругивания сидевшего за рулём Аякса и расположившегося рядом Ксавье. Где-то по дороге их должны были нагнать Дивина и Кент, оставшиеся в Неверморе, чтобы дождаться возвращения Танаки, без которой Дивина отказывалась рассматривать поездку как увеселительную, и теперь горгон и художник горячо спорили, где остановиться в ожидании друзей: ждать их в придорожной забегаловке и сразу выдвинуться в путь или снять комнаты в мотеле, переночевать и продолжить дорогу к морю наутро. Аддамс же в эти мгновения была далека от суетного мира; её мысли больше всего терзал вопрос, как она вообще здесь оказалась. Точнее сказать, как она вообще повелась на эту байку о загадочных убийствах туристов на побережье… Теперь же Уэнсдей всё больше и больше убеждалась, что Энид не поленилась упросить Бьянку применить свои чары на редакции местной газеты, лишь бы заполучить фальшивый выпуск о якобы зашедшем в тупик расследовании преступления, если таковое вообще имело место. Придраться, к сожалению, пока было не к чему: формально у Уэнс пока не было подтверждений тому, что её обвели вокруг пальца, а всеобщую оживлённость можно было списать на интерес к инциденту. Может, ей удалось пробудить в них внутреннего детектива? Взгляд Аддамс остановился на точёном профиле Ксавье. Любопытно, насколько поменялся его образ мыслей после кратковременной, но всё же отсидки?

— Давайте уже просто куда-нибудь приедем, — выдохнула Бьянка, томно закатывая глаза и запрокидывая голову на подголовник сидения. — Но имейте в виду, я очень хочу лечь. Через полчаса начну вытягивать ноги… Слышишь, Ксавье?

— И тогда тебя от перелома позвоночника будет отделять один удар по тормозам, — коротко подметила Аддамс, кидая косой взгляд на сирену и после переводя его на Синклер. Та как раз сурово щёлкала разноцветными ноготками по экрану смартфона, раздосадованно хмуря брови, что едва ли предвещало скорую встречу. — Энид, какие новости от Дивины?

— У Йоко проблемы, — озабоченно сообщила вервольф, поднимая голову. — Она попала в участок, Кент и Дивина уже едут за ней…

— ЧТО?! — Аякс резко вжал в пол педаль тормоза, и девушек снесло с сидения вперёд. От встречи с коробкой передач, не сулившей ничего, кроме травм того разряда, которые не очень греют душу даже Аддамсу, Уэнсдей спасла вовремя выставленная рука Ксавье, придержавшая ведьму, Бьянке и Энид повезло немногим меньше, но спинки кресел перед ними блокировали полёт, пусть и жёстко.

— Петрополюс, — массируя ушибленный нос, прошипела Барклай, добавляя под нос крепкое непечатное слово, от которого уши парня порозовели, — ты сегодня впервые за рулём, милый?

— Не смей так его называть! — рыкнула её соседка, раздражённо царапая воздух отросшими на эмоциях когтями. — А не то…

— А то что, щеночек?

— Давайте успокоимся, — торопливо вмешался Торп, повышая голос, чтобы перекрыть чужую перебранку и обратить на себя внимание. Уэнсдей торопливо вывернулась из мягкого обхвата его руки и выпрямилась, тем самым возводя преграду между конфликтующими и равнодушно оправляя ворот рубашки. — Мы можем просто вернуться за ними и потом поехать все вместе…

— Там уже две сирены, Ксавье, так что невиновности Йоко ничто не угрожает, — Аддамс невольно усмехнулась, вообразив реакцию полиции, если бы к ним в участок заявился целый отряд Изгоев, которых они визуально терпят, но на деле на дух не переносят. Не иначе как вообразили бы, что это рейдерский захват. — Предлагаю выбрать мотель и дождаться их там.

Ребята переглянулись. Не нужно было проявлять экстрасенсорный дар, чтобы почувствовать, как колеблются чаши внутренних весов каждого из них, склоняясь в пользу рационального комфорта, перевешивающего контрпродуктивный альтруизм. Наблюдая за ними, Уэнсдей ощущала удовлетворение манипулятора, воспользовавшегося правильным моментом, чтобы заполучить желаемое, — признание своего предложения единственно верным.

— Что ж, пожалуй, ты права, Уэнс, — Ксавье утомлённо потёр пальцами переносицу. — Если никто не возражает, я подыщу для нас что-нибудь по карте…

— Только давай что-нибудь поближе, друг, — Петрополюс, морщась, с хрустом потянулся. — А то ощущение, будто у меня вместо ног русалочий хвост… Прости, Бьянка, — ехидно добавил горгон после возмущённого пинка сирены в спинку водительского кресла.

К счастью, этим разборки и ограничились, и дальнейший путь протекал в покое: Барклай задремала у окна, Энид с хихиканьем строчила в соцсети, Аддамс же впала в некое подобие полукоматозного бдения, периодически прислушиваясь к Торпу, указывавшему Аяксу маршрут. Когда автомобиль наконец плавно притормозил под неуверенное «прибыли» Ксавье, в салоне повисло мрачное молчание, с которым пассажиры Рэндж Ровера изучали свой приют на ближайшие часы.

— Я… Я лучше в машине посплю, — заявила Энид, вжимаясь в сидение.

— Сдаётся мне, Торп, ты явно кое с кем переобщался, — выдавила сирена, нервно проводя ладонью по короткому «ёжику» волос. — Это место выглядит как пыточная… Воображаю, что там внутри.

Уголки губ Аддамс приподнялись в лёгкой улыбке: унылое, пугающе потёртое, жутковатое до зубовного скрежета заведение с неоновой вывеской «MOTEL», буквы которой зловеще мерцали в сгущавшихся сумерках, пришлось ей по душе.

Первый день летних каникул оказывался не так уж плох.

— Я туда не пойду! — Энид отчаянно цеплялась за ручку заблокированной двери внедорожника, пока Бьянка, едва сдерживавшая нервный смех, пыталась перехватить её руки и оттянуть от автомобиля. — Он же такой древний… Может, там вообще никого нет!

— Тогда тебе тем более нечего бояться, — приблизившийся Аякс ласково провёл ладонью по встрёпанной блондинистой макушке взволнованной Синклер. Они с Ксавье как раз перетащили все дорожные сумки из багажника ко входу в мотель, и теперь горгон, мобилизовав своё обаяние и внутренние резервы, был решительно настроен успокоить свою девушку и перецепить её опасные коготки на себя. Добродушная улыбка сделала своё дело, и приобнятая Энид покинула свою стратегическую позицию под облегченный вздох Петрополюса: машина принадлежала его дражайшей матушке, а уж потомков той самой Медузы лучше не сердить.

Тем временем Уэнсдей, придерживая на плече лямку небольшого рюкзачка, внимательно изучала здание мотеля. Оно действительно было ветхим, а окна были настолько грязными и запылившимися, что через них едва можно было разглядеть свет изнутри. «Идеально», — прикрыв глаза, юная медиум вдохнула полной грудью, предвкушая мистическое полубдение в изысканной атмосфере заброшенности.

— Нравится? — раздался рядом голос Торпа, в тоне которого явно чувствовалась улыбка. Аддамс не торопилась открывать глаза: во-первых, так она лучше воспринимала и анализировала интонации, а во-вторых, улыбка Ксавье вызывала у неё странное и нелогичное смущение, для которого не было разумных оснований. Допускать до себя эту эмоцию Уэнс категорически не хотелось.

— Недурно. Хотя рассуждать об этом сейчас — всё равно что судить книгу по обложке, — девушка привычно воздержалась от проявления излишней благосклонности, но художник, приноровившийся за время совместного обучения и прочих перипетий воспринимать смысл и подтекст её реплик на уровне интуиции, довольно хмыкнул, признав положительную характеристику. Сам Торп не был в восторге от такого пристанища, но выбор в округе был невелик, а сон в машине едва ли можно считать комфортным, особенно когда у тебя длинные ноги, и их некуда вытянуть. Кроме того, ему было любопытно понаблюдать за Аддамс в её почти естественной среде обитания.

— Тогда предлагаю познакомиться с содержанием поближе, — махнув ребятам рукой, Ксавье галантно придержал дверь перед девушками, поджидая Аякса.

— Правильно, первым в подозрительное место нужно запускать чёрную кошку, и у нас как раз есть с собой такая, — насмешливо прокомментировала Бьянка, катя рядом свой небольшой чемоданчик на колёсах. — Если там есть призраки, я им не завидую.

— Там есть призраки? — с содроганием уточнила Энид, проходя в дверь следом за подругой. — Чур я в одной комнате с Уэнсдей! Уэнсдей, ты же не против, правда? Мы ведь с тобой отличные соседки! И отлично ладим. Да?

Вопреки всем ожиданиям потолок на голову не обвалился, а помещение со стойкой регистрации хоть и застряло по дизайну в далёких 80-х, но, судя по наличию электричества и двух вендинговых аппаратов с напитками и снеками, всё же было обитаемым. Уэнсдей придирчиво осматривалась: несмотря на то, что дополненная паутиной и запылёнными углами мрачная атмосфера вызывала исключительную симпатию, в воздухе чувствовалась зловещая, леденящая кровь затхлость. Колокольчик интуиции в голове призывал к проявлению детективной осмотрительности.

— Это место напоминает мне кое-что, — задумчиво резюмировала свои наблюдения Уэнс, подходя ближе к пустой конторке, на которой лежал старый журнал регистрации с заплесневевшей бордовой обложкой, покрытой тёмными пятнами. Здесь же был и звонок вызова служащего, на который никто из прибывших явно не торопился нажимать.

— Неужели родной дом? — сирена обнажила в улыбке острые зубки, однако Аддамс не обратила внимания на этот лёгкий язвительный выпад. С тех пор, как они сообща «навели порядок» в Неверморе, их отношения стали теплее, но, к удовольствию одной и безразличию другой, не утратили токсичности.

— Замок убийств мистера Холмса.

Повисшую в воздухе паузу нарушила Энид.

— У Шерлока Холмса был замок убийств? — с недоумением уточнила она, стараясь держаться поближе к Аяксу. Почувствовав приближение не самой позитивной истории из уст мисс Аддамс, горгон поспешно надавил на звонок, огласивший помещение мелодичным «дзинь», однако фортуна пока играла не на его стороне.

— Генри Холмс — один из самых известных психопатов Америки, считается первым серийным убийцей, — охотно пояснила Уэнс, в глазах которой появился задорный огонёк, свидетельствующий об увлечённости этой темой. — Используя деньги обманутых им людей, он построил большой отель с коридорами и ходами, в которых было легко заблудиться. Всё здание представляло собой один большой механизм, в котором каждая шестерёнка приводила в действие пыточное устройство в номере: газовые камеры, электрические ловушки… Безопасных комнат почти не было, — Аддамс блаженно выдохнула, позволяя оторопевшей компании насладиться тенью мимолётной улыбки на её лице, пока сама она воображала это потрясающе технологичное царство пыток.

Покосившись на побледневшую Синклер и непривычно молчаливую Бьянку, Петрополюс нервно сглотнул и выдавил из звонка на конторке целую серию трелей, в ответ на которую откуда-то из глубин мотеля донеслись неразборчивое ворчание и звук спускаемой воды.

— Да-а, Аддамс, — протянул Ксавье, деликатно покашливая под прицелом пристального взгляда чернокосой ведьмы, вкусы и увлечения которой большинство находило пугающими, в то время как он считал их не лишёнными своеобразного очарования. Впрочем, что взять с парня, которого собственный отец считает… Не вполне в себе? — Ты явно знаешь толк в историях… Буду ждать твои байки у костра, когда доберёмся!

Скрывая, что польщена, Уэнсдей неопределённо повела плечом, сдержанно наслаждаясь полученной реакцией: нет ничего приятнее, когда рассказ достигает своей цели и цепляет за сердце, пусть даже заставляя его трепетать от страха.

Атмосфера искрила напряжением. После истории о напичканной механизмами гостинице, где в каждом номере притаилась смерть, мысль о ночевке в автомобиле под открытым небом не казалась такой уж плохой…

— Добро пожаловать в мотель «У дядюшки Генри», — внезапно раздавшийся скрипучий голос заставил вздрогнуть почти всех, за исключением Аддамс, ограничившейся резким поворотом головы. За стойкой регистрации появился сгорбленный морщинистый старик в клетчатой рубашке; его светло-голубые, почти бесцветные глаза внимательно разглядывали визитёров, цепко… И холодно. От такого пронизывающего взгляда хотелось поёжиться, спрятаться, ускользнуть.

— Дядюшка Генри — это вы? — робко уточнила Энид, прижимаясь к боку Петрополюса, который ободряюще сжал её ладонь своей.

Старик расплылся в улыбке, демонстрируя подёрнутые странной чернотой зубы, от вида которых идеалистку Бьянку передёрнуло, но тот, кажется, и не замечал, какую реакцию вызывает. Подавшись вперёд, он с умильным интересом уставился на Синклер, активно закивав.

— Я, моя ягодка, кто ж ещё! — издав хриплое хихиканье, дядюшка Генри раскрыл журнал регистрации и развернул его к ребятам, положив на межстраничный сгиб шариковую ручку. — Я тут по старинке работаю, староват я для технологий… Только ваши имена, спеленькие мои, большего и не нужно, — сообщил он, потирая ладони.

— Одну минуту, — любезно отозвался Ксавье и, отойдя в сторону, подозвал к себе остальных, переходя на полушёпот. — Что будем делать? Ехать в ночи по незнакомой дороге так себе идея…

— И разделяться как-то не хочется. Этот дядюшка странный… Вы видели его зубы? — Барклай поморщилась, передёрнув плечами. — Может, возьмём одну комнату на всех? Как-то не хочется разделяться.

— А давайте вообще никуда не пойдём и просто останемся тут? — предложила Энид, скашивая встревоженный взгляд в сторону конторки. — Его даже зовут так, как и того Холмса… Это очень плохой знак!

— Тот Холмс давно умер, — ободряюще заметил Торп в попытке сбавить накал страстей и с преувеличенным оптимизмом обратился за подтверждением к главному источнику информации о смерти известных серийных убийц. — Правда, Уэнс?

Аддамс не собиралась оправдывать ничьи нежные надежды.

— Крэкстоун тоже был давно мёртв, — заметила она, скрещивая руки на груди. — Однако это строение слишком ветхое, чтобы выдержать тяжесть таких механизмов. Так что не уверена, что это именно то, чего нам следует здесь опасаться.

Ребята переглянулись. Даже если в мотеле и не было никаких механизмов с ловушками, и единственным пыточным приспособлением мог бы быть разве что капкан в постели, дядюшка Генри сам по себе никому из них не внушал доверия, и в этом они были единодушны.

— Кхм… Этот дядюшка может быть не очень рад, если мы скажем, что нам не нужны комнаты, и мы зависнем тут, — подал голос Аякс, проводя ладонью по тонкой трикотажной шапке на голове, скрывавшей его змеек. Те уже с полчаса то и дело издавали тихое шипение: странный мотель тревожил и их.

— Это я возьму на себя, — решительно заявила Бьянка, снимая с шеи медальон и убирая его в кармашек джинсовой куртки, после чего плавной поступью приблизилась к стойке регистрации, обворожительно улыбаясь ожидавшему дядюшке Генри.

— Мы просто разместимся здесь и подождём своих друзей, которые скоро приедут, — пропела сирена, в каждом выдохе источая свои гипнотические чары. — И в ответ на ваше гостеприимство мы с удовольствием купим что-нибудь в вендингах… С этим ведь не возникнет проблем, правда? — мягко уточнила Барклай, аккуратно закрывая регистрационный журнал.

Заворожённый старик влажно сморгнул и с готовностью закивал, не отрывая от сирены взгляда.

— Абсолютно никаких, милочка, я только рад услужить… Как могу, чем могу… — затараторил он, выходя из-за стойки и удаляясь торопливым шаркающим шагом в одну из дверей позади.

Компания облегченно выдохнула. Стащив все вещи поближе к двум небольшим диванчикам и тройке кресел, в пространстве между которыми стоял пыльный журнальный столик со стопкой периодики на нём, путники распределились: девушки рухнули на не менее пыльные сидения, Аякс и Ксавье затаривались ассортиментом вендинга. В ожидании перекуса Синклер достала смартфон и начала делать снимки окружающей обстановки.

— Надеюсь, это добавит ребятам скорости, — пробормотала она, отправляя Дивине сообщение. — Не хочу здесь долго находиться, это место просто с ума сводит…

— У тебя должен быть иммунитет, ты ведь в одной комнате с Аддамс жила, — устало съехидничала Бьянка, осторожно опуская голову на спинку кресла, чтобы не поднять ещё одно облачко пыли.

— Энид права, — Уэнсдей задумчиво рассматривала интерьер, чувствуя, что внешняя действительность лишь маска, которая скрывает под собой подвох. Но в чём? Попытки пробудить видение пока ни к чему не приводили, и это слегка раздражало. В такие моменты она невольно завидовала Ксавье, который мог оживить свои рисунки в любой миг. — Здесь всё кажется фальшивым, словно мы застряли в декорациях театрализованной пьесы. Этим журналам, — Уэнс кивнула на стопку периодики, — уже десять лет.

— Главное, чтобы еда не была фальшивой, — заявил горгон, вместе с Ксавье сваливая свою добычу поверх пыльных глянцевых обложек. — И чтобы ей было не десять лет… Хотя что станет за это время с чипсами?

— Или с колой, — усмехнулся Торп, вскрывая банку газировки и в предвкушении делая глоток, чтобы тут же фонтаном брызг выплюнуть его обратно. — Что за дерьмо?!

Напротив него точно так же кривился от продегустированных чипсов Петрополюс.

— Если это какая-то шутка, — заявил он, намеренно повышая голос, чтобы его могли слышать вероятные пранкеры, — то дурацкая!

— Чшш, — Энид забарабанила кулачком по его колену. — Вдруг он услышит?

Будто в ответ на её опасения раздался скрип открываемой двери, за которым последовали кряхтение и быстрые шаги: дядюшка Генри целенаправленно шёл к ним, неся в руках блюдо с пирогом. Остывшая выпечка издавала едва заметный аромат ягод и сдобы, от которого животы ребят жалобно заурчали.

— Угощайтесь, ягодки мои, — любовно прошамкал старичок, опуская блюдо на стол. — Ежевичный пирог, секретный семейный рецепт. Вы наверняка проголодались в дороге, а эти, — он махнул рукой в сторону не оправдавших надежды вендинговых аппаратов, — я уж и не помню, когда последний раз обновлял… Всё для дорогих гостей!

Дождавшись, пока дядюшка Генри, подобострастно улыбаясь, удалится обратно, неверморцы склонились над пирогом, увенчанным тремя ягодами ежевики. Угощение выглядело аппетитно, маняще, и было таким своевременным, что напрочь туманило своим видом разум, отключая и сомнения, и подозрительность, и инстинкт самосохранения. Стоило нежному ягодному запаху достичь обоняния чернокосой ведьмы, как та резко вздрогнула, выгибаясь и запрокидывая голову назад, впиваясь невидящим взглядом в потрескавшийся потолок с обвисавшими лохмотьями отклеившихся с него обоев. Её пытались растормошить, привести в чувство, но Аддамс ничего не слышала и не видела, — только то, как сморщенная старческая рука держит над ягодами тёмный непрозрачный бутылёк с надписью на латыни…

— Уэнс?.. Уэнсдей, ты в порядке? — из пелены начали проступать взволнованные лица, омрачённые ожиданием не самых хороших новостей. Энид, которая, кажется, впервые стала свидетельницей приступа ясновидения, обеспокоенно тянула подругу за рукав рубашки. Под головой Аддамс обнаружила аккуратно свёрнутую валиком чью-то куртку, — мужскую, судя по парфюму, щекотавшему ноздри уловимо знакомой горечью аромата. Румянец смущения проявился было на щеках, но медиум торопливо взяла себя в руки, выпрямляясь и подаваясь вперёд.

— Секрет семейного рецепта раскрыт, — негромко произнесла она, указав взглядом на пирог. — Яд.

Повисла пауза. Воздух точно стал холоднее, вызывая мурашки и пробираясь под кожу незримыми мелкими льдинками.

— А вот теперь, пожалуй, нам действительно пора валить отсюда, — резюмировала Бьянка, поднимаясь с места. — Подождём в машине или ещё где, но там точно будет спокойнее, чем здесь!

— Никуда вы не пойдёте, моя ягодка, — дядюшка Генри скрипуче рассмеялся, потирая ладони и медленно выплывая к ним из сумрака. — К тому же, кое-кто из вас уже успел попробовать мой ежевичный пирог…

Лёгкие точно налились свинцом, и дышать становилось тяжелее с каждым мгновением. Касаясь пальцами горла, Ксавье упрямо держался на ногах, хотя конечности будто стали ватными, непослушными, словно и не принадлежали ему. Его взгляд потерянно блуждал по зале, перемещаясь с одного размытого лица на другое, пока мир вдруг не закачался, ограничившись сплошным потолком, ветхим и облезшим.

— Аякс! Когда он успел попробовать пирог?! — раздался где-то в отдалении требовательный голосок, едва достигший слабевшего слуха художника. Через мутную пелену он кое-как разглядел бледное лицо в обрамлении смоляных кос; кончик одной из них почти касался его щеки, щекоча кожу. «Уэнсдей», — уголки губ приподнялись в слабой улыбке. Едва осознавая свои действия, Ксавье протянул к ней ладонь, но ощутить касание так и не успел: его поглотила тьма.

Ежевичные заросли обступали со всех сторон. Крупные чёрные ягоды, налитые соком, заманчиво блестели, но стоило коснуться ладонью, как они обращались в пауков, разбегавшихся по тонким веткам и скрываясь среди листьев. Торп бездумно стоял на месте, с трудом воспринимая себя в пространстве и то, что с ним происходит. Как он оказался здесь? Память подсказывала, что дело было в пироге, но Ксавье только успел коснуться выложенных на румяной корочке ягод ежевики, когда Уэнсдей внезапно посетило видение. Возможно, он на автомате коснулся губ пальцами, испачканными в соке. «Неужели я мёртв?» — предположение отозвалось в сердце пронзительной болью. Он ведь столько всего не успел сделать и только начал протаптывать дорогу к мечте… Своей маленькой чернокосой мечте, которую так хочется чаще видеть рядом и держать за руку хотя бы иногда. И что ему мешало немного поторопиться? Теперь он чувствовал себя круглым дураком: безвозвратно поздно для всего. Для всего, кроме сожалений, которые опутывали его липкой паутиной, старательно набрасываемой ежевичными пауками. Пройдёт время — и он обратится в ничто…

Над головой раздалось пронзительное карканье. Спикировав вниз, чёрный ворон пронёсся рядом с лицом художника, разрывая лапами паутину и отрезвляюще задевая крылом щеку. Стряхнув наваждение уныния и брезгливо проведя ладонью по лицу, стягивая с него невидимое липкое нечто, Ксавье отыскал своего спасителя взглядом. Тот пристроился на ветке корявого дерева впереди и, убедившись, что парень его заметил, с глухим «кар» снова поднялся в воздух, точно призывая следовать за собой.

— Если это ты, Аддамс, то я почти не удивлюсь, — хмыкнул Торп, пробираясь через колючие заросли, цеплявшиеся за его одежду в последней попытке удержать в этом ядовитом кошмаре. Ворон (или всё же ворона?) нетерпеливо закаркал, кружа над едва заметной тропой, заросшей травой. Чуть поодаль виднелся воткнутый в землю указатель с табличкой, на которой витиеватым шрифтом было выведено: «Мальчик с мечтой».

Когда Ксавье приблизился, птица бесстрашно опустилась на его плечо, недвусмысленно ткнув клювом в сторону таблички, словно указывая направление. За неимением лучшего (или хотя бы компаса, который, впрочем, наверняка был бы здесь бесполезен) Торп последовал совету, и тропа вскоре вывела его к увитой цветами каменной арке, за которой начинался заброшенный сад, где рядом с благоухающими клумбами соседствовали потрескавшиеся в безвременье скульптуры. В такой атмосфере легко было вообразить себя с мольбертом, или с куском глины за рабочим столом… В свободное время Ксавье иногда занимался в том числе художественной лепкой, пытаясь оживить и глиняные свои творения, но пока без особых надежд. Есть ли они теперь у него сейчас, эти надежды?..

Словно в ответ на этот вопрос перед ним возник высокий стол, по центру которого расположился металлический каркас с вылепленным безликим бюстом, рядом — бесформенный ком белой глины, металлические стеки и латунная чаша с водой. Намёк был понят сразу: сад предлагал «мальчику» вылепить из глины свою мечту, подобно тому, как Пигмалион сотворил свою Галатею, и Ксавье прекрасно знал, чьё лицо ему больше всего на свете хочется запечатлеть.

Его пальцы порхали, аккуратно сминая, нежно разглаживая, бережно вычерчивая даже самые неуловимые черты, делавшие незабвенным тот образ, что занозой застрял в его сердце. До чего же ему хотелось обнимать ладонями эти щёки, чувствуя их тепло…

Прижавшись лбом ко лбу вылепленного им лика, Ксавье прикрыл глаза, выдыхая всего лишь одно слово, которое мечтал однажды суметь произнести вслух для неё, — своей миниатюрной инфернальной мечты.

Оцепенение сразило их, вынуждая тратить драгоценные минуты. Гнетущая атмосфера усугублялась скрипучим старческим хихиканьем дядюшки Генри, с удовольствием наблюдавшего за смятением своих пленников. Старый безумец, доживавший в семейном мотеле свои дни, в предвкушении потирал ладони: теперь, когда в его распоряжении столько источников энергии, он не только сможет продлить свою жизнь, но и вернуть утраченную молодость за счет способностей этих глупых ребятишек. Дар каждого он выпьет до дна…

— Не беспокойтесь за него, мои ягодки, — проскрипел дядюшка Генри, подходя ближе. — Совсем скоро ему станет совсем хорошо, и будет не до вас… О нём позаботятся мои малютки.

— Малютки? — Аддамс вопросительно вскинула брови, отвечая старику напряжённым пристальным взглядом. Усмехнувшись, тот кивком указал на стол, и в это мгновение ежевичный пирог будто взорвался изнутри, рассыпаясь от множества разбегавшихся во все стороны ежевичных пауков, заставивших ребят отшатнуться. Они покрыли упавшего Ксавье плотным коконом, выстреливая ядом в каждого, кто приближался, чтобы стряхнуть их. Отчаяние, паника, — вот что видела Уэнсдей в каждом из окружавших её лиц, и это заставляло её ускоряться с принятием решений.

— Бьянка, — Уэнс повернулась к сирене, — попробуй свои чары сирены!

Барклай, взяв себя в руки, метнулась вперёд.

— Отзови пауков и дай нам уйти! — гипнотический голос, наполненный силой дара, вызывал головокружение даже у тех, кто стоял за её спиной, но Генри лишь рассмеялся.

— Ты до сих пор не поняла, что твои чары на меня не действуют? Ты слишком слаба для меня, русалочка, — самодовольно заявил он, призывно вздымая руку вверх. Бьянка подняла голову и закричала, оказавшись под водопадом ссыпавшихся с потолка пауков.

Ситуация обострялась, становясь неразрешимой. Стиснув челюсти, Уэнсдей рыскала взглядом по сторонам, пытаясь зацепиться мыслью хотя бы за одну деталь, которая позволила бы ей сгенерировать способ выбраться. Аякс… Мог бы заставить Генри застыть, но как быть с пауками? Энид даже в облике оборотня может пострадать от их укусов, хотя вид оторванной головы злокозненного дядюшки Уэнс пришёлся бы по вкусу. В идеале это место стоило бы предать огню и вечному забвению… Чтобы этот дом навсегда был стёрт не только из памяти, но и из всех существующих карт.

— А вот и мы! — дверь распахнулась от резкого толчка бедром нагруженного Кента, за которым маячили Дивина и Йоко. — Не ждали, да? А что тут вообще происход…

— БЕГИТЕ! — метнувшись к выходу, закричал Петрополюс, отталкивая к друзьям Синклер. — Энид, иди с ними. Уэнс, — Аякс в отчаянии взглянул на ведьму. — Чёрт возьми, Аддамс… Ради Ксавье!

Под заинтригованным взглядом умильно наблюдающего за развитием ситуации старика Уэнсдей качнула головой. Она никогда не была той, кого нужно спасать. Она всегда была той, от кого нужно спасаться. Кроме того, голос интуиции подсказывал, что оставлять Торпа не стоит, что его ещё можно вытянуть, вытащить… Но как, когда пауки не позволяют дотронуться?

— Какая трогательная картина, — дядюшка Генри сухо зааплодировал, скаля вычерненные гнильцой зубы. — Но пора заканчивать… Моим крошкам давно пора ужинать. Обладатели дара так давно не заглядывали к нам, мы уж и забыли, какие вы вкусные, — он демонстративно облизнулся, переводя жадный взгляд на Бьянку. «Возможно, когда он до неё дотронется, пауки отступят… И тогда, пользуясь его отвлечённостью, получится коснуться его и получить подсказку от видения», — прикусив губу, Аддамс торопливо выстраивала план действий, готовясь к стремительному рывку при первой возможности.

— Пошёл прочь от неё! — Кент и Дивина ворвались внутрь, срывая с шей сдерживающие чары медальоны. Старик, моргнув, отшатнулся, сделав неуверенный шаг назад, поморщился, точно недоумевая, что он делает. Танака торопливо подбежала к Бьянке, бесстрашно стряхивая с неё пауков. Брезгливо избавившись от налипшей паутины, Барклай на мгновение благодарно сжала ладони подруги в своих, после чего спешно присоединилась к сиренам, помогая им заключить колдуна в треугольник, границами в котором были их сцепленные руки. Тройной гипноз погрузил Генри в оцепенение, и старик, несмотря на все попытки, не мог его сбросить: теперь он был слишком слаб.

— Уэнсдей, — позвала Йоко, стряхивая пауков с Ксавье. — Это всё, что я могу для него сделать, вернуть его к нам сможешь только ты.

— Почему ты говоришь это мне? — приблизившаяся медиум старательно изобразила недоумение и непричастность, изо всех сил стараясь не смотреть на слишком бледное лицо художника, на фоне которого даже Танака, будучи вампиром, казалась розовощёкой.

— Может, мы и молчим, но это не значит, что мы ничего не замечаем, — Аякс осторожно подхватил друга на руки и решительно зашагал к распахнутой двери, за которой бесновалась Энид, чертыхаясь и пытаясь сосредоточиться, чтобы отрастить что-нибудь посущественнее когтей и хвоста. Бережно пристроив Торпа на дорожных сумках, оставленных Кентом снаружи, горгон выпрямился, став непривычно серьёзным.

— Оставайтесь здесь. Так будет безопаснее для вас, а я помогу ребятам…

— Я с тобой, — рявкнула Синклер, застряв в половинной трансформации, и, стряхнув мешающие кеды, шагнула следом за Аяксом, оставляя Уэнс и Танаку наедине с бесчувственным Ксавье.

Опустившись рядом с ним на колени, Аддамс молча склонилась к его груди. Дыхание и сердцебиение были такими слабыми, что можно было подумать, что их нет и вовсе, но жизнь всё ещё теплилась в нём, а значит, оставалась ещё крохотная надежда, что удастся его вернуть.

— Знаешь, Уэнсдей, — негромко начала Танака, прислонившись спиной к стене мотеля так невозмутимо, словно внутри не происходило ничего из ряда вон выходящего. Никаких пауков под предводительством полубезумного старого колдуна, никаких противостояний. — Говорят, что дом — это не обязательно какое-то конкретное место, к которому ты привязан по крови или по рождению… Дом — это место, в котором тебя помнят. Остаться в чьей-то памяти иногда бывает самой важной целью. Думаю, — Йоко лукаво улыбнулась, — Ксавье был бы рад, если бы его вспомнила ты. В такой дом он бы точно захотел вернуться… Пойду послежу за пауками, мне-то их яд не страшен.

Кивнув чернокосой ведьме, Йоко вернулась в мотель, а Уэнс осталась один на один со своими беспокойными мыслями и хаосом эмоций, распирающих грудную клетку. Всё это, конечно, глупости, ведь известно же, что вампиры склонны к излишней романтизации и алогично сентиментальны… Но почему бы действительно не попробовать воззвать к сознанию, чтобы заставить его проснуться? В конце концов, дар медиума может позволить ей сделать это через видение. Аккуратно переложив голову Торпа на свои колени, Аддамс прижала холодные ладошки к его вискам и склонилась к лицу, почти прижимаясь лбом ко лбу. Она помнит его… Прекрасно, дьявол побери, его помнит, как и все мгновения, когда он вызывал в ней непривычное смущение, даже муки совести и едкое осознание подобия привязанности.

«И лучше бы тебе вернуться домой, потому что если ты станешь призраком, я точно заставлю тебя пожалеть об этом, Ксавье Торп!».

Несмотря на то, что дыхание Ксавье стало глубже и ровнее, лицо его по-прежнему оставалось мертвенно бледным, что свидетельствовало о действии яда в организме. Они выиграли немного времени, благодаря способностям Уэнсдей вытянув сознание Торпа из небытия, но теперь было необходимо помочь его телу справиться с полученными из-за интоксикации повреждениями. Ему была необходима медицинская помощь, в этом не было сомнений, и именно поэтому ребята были в отчаянии: ближайшая больница была в трёх часах езды отсюда.

— У Ксавье столько времени нет, — мрачно подытожила Танака, ободряюще поглаживая по спине Энид. Синклер, которая ещё с четверть часа назад была грозным оборотнем, хладнокровно выломавшим голову окаменевшему под взглядом горгона дядюшке Генри, теперь жалась к боку подруги, то и дело утирая ладонью влажные от слëз глаза. Всеобщая подавленность ложилась на сердце тяжëлым грузом, и отсутствие малейшего проблеска надежды выжигало изнутри: сознавать, что ещё живой друг к концу дня таковым уже не будет… Это убивало.

Аддамс всё ещё удерживала ладони на висках Ксавье, слабо пульсировавших под еë пальчиками, успевшими нагреться от его тепла, — будто не желала выпускать биение его жизни из-под своего контроля. Впрочем, так оно и было: Уэнсдей не намеревалась сдаваться так легко после всего, что сделала для того, чтобы выпутать его из паутины забвения.

— Аякс, мне нужны наши координаты, — ведьма подняла требовательный взгляд на Петрополюса, который ответил не сразу, только после лёгкого тычка Кента обратив внимание, что вопрос был задан ему.

— Уэнс, — он устало вздохнул, поправляя шапку, — вызывать скорую бесполезно, это будет ещё дольше…

— У Аддамсов свой код помощи. Координаты, Петрополюс, — настойчиво повторила Уэнсдей, буравя горгона непреклонным взглядом. Сколько ещё он будет тратить время, которого почти нет?

— Хорошо, хорошо, — парень потянулся за телефоном, перекидывая Уэнс данные о местоположении. — Не знаю, что ты задумала, но выбора у нас всё равно нет. Это лучше, чем…

Аякс умолк, не заканчивая фразу, о финале которой и так было легко догадаться. Доверить жизнь друга девчонке, которая… Что она вообще к нему чувствует? Аддамс и сама не нашлась бы с ответом на этот вопрос. Очевидным было лишь одно: ответ «ничего» не был бы правдой.

Пока Уэнсдей занималась мистическими манипуляциями в своëм смартфоне, было принято решение распределиться по двум машинам с тем расчëтом, чтобы Ксавье можно было устроить лëжа на заднем сидении Рендж Ровера. Бьянка переместилась к близнецам Ватсон и Йоко, а Энид перебралась на переднее сидение рядом с Аяксом, оставив задний ряд Ровера в полном распоряжении чернокосой ведьмы и еë бессознательного подопечного.

— Нам нужно проехать здесь, — перед тем, как забраться в машину, Уэнс подошла к Петрополюсу, чтобы показать ему их обновлëнный маршрут. — Нас должны встретить.

— Здесь? — горгон нахмурился, приближая указанную Аддамс точку. — В лесу? Ну что ж, — переглянувшись с Синклер, он коротко кивнул, заводя мотор. — Залезай, Уэнс.

О соблюдении скоростного режима не могло быть и речи. Только при въезде на размытую грунтовую дорогу, ведущую в зловеще темнеющий лес, машины снизили скорость, чтобы сохранить управление. «Мы вообще в своëм уме? — Барклай, сидя в машине Кента, ехавшей следом за Ровером, строчила Синклер едкие смс, теряя самообладание от неизвестности конечного пункта назначения. — Ах, да, мы же в уме Аддамс!». Энид, пребывая на грани терпения, глухо порыкивала под нос, Уэнсдей же, не обращая внимание на мрачные настроения, пристально всматривалась в окружающий их лесной полумрак. Если они с дядей Фестером рассчитали всё правильно, то…

Спереди послышался резкий рëв мотора, и в лобовое стекло ударил световой блик, заставив Аякса поморщиться и нажать на тормоз.

— Это ещё кто, чëрт возьми, — нервно ругнулся горгон, прикрывая глаза ладонью от слепящего света.

Уэнсдей коротко выдохнула, выражая облегчение мимолëтной улыбкой, тронувшей уголки еë губ.

— Фестер Аддамс, мой дядя, — негромко отозвалась она. — Отлично разбирается в ядах и противоядиях, одинаково хорошо готовя и то, и другое. Езжай за ним.

Нервно засмеявшись, Энид, стискивая в руках тревожно вибрирующий в звонке телефон, обессиленно застонала, запрокидывая голову на подголовник сидения.

— Уэнсдей, я должен признать: ты наш спаситель, — усмехнулся Аякс, миганием фар подав водителю странного мотоцикла с коляской, раскрашенного, будто пчела, в жёлтые и чëрные полоски, сигнал о готовности следовать за ним.

Медиум промолчала, опуская взгляд на лицо спящего Ксавье и невесомо касаясь костяшками пальцев его щеки. Юный художник улыбался.