Вместо Ночного дозора (джен)

16-23.08. Станнис прикован тяжелой цепью к стене, у него отняты все металлические предметы, чтобы он не набросился на тюремщиков и не покончил с собой. Его хорошо кормят, но к нему никто не приходит. За ним постоянно наблюдают тюремщики, но с ним никто не разговаривает, никто не отвечает ни на один его вопрос. Высоко под потолком горят свечи, освещающие камеру, и перед ним лежат письма и рассылки Джона, но воздух в камере почему-то остается свежим, несмотря на отсутствие окон. Он может отсчитывать время лишь по смене его тюремщиков, приносивших еду, воду, свечи и выносивших ведро.

Первые дни он думал о том, где он ошибся, он проклял неверных лордов и пожалел, что не назначил Давоса командовать флотом. Но потом пришел к выводу, что успех на реке все равно не смог бы компенсировать поражение его армии. Если его армия проигрывает доспехам Ренли, а Мелисандра его убедила, что Ренли мертв, то как он мог вообще рассчитывать победить. Он проклял Джона Сноу, который не уступил ему причитающийся ему трон и в конечном счете перехватил сторонников Ренли. Но почему же трон так не хочет его принимать, если он ему принадлежит по праву, он законный наследник, брат короля, и как говорила Мелисандра, не только король, но также Азор Ахай, сын огня и воин света. Зачем он послушался этого дурака Карона и не взял ее в поход в Королевскую гавань. И где Мелисандра теперь, на свободе, тоже в плену, вернулась в свой Асшай? И называет она его по-прежнему Азором Ахаем и воином света? И в конечном счете он задумался не только титулах, которыми его величала Мелисандра, но и о своих правах на трон.

Его главная ошибка была в том, что, хотя он в основном рассуждал про себя, но некоторые особо важные вещи он проговаривал вслух, то ли чтобы не разучиться говорить, то ли просто не замечая, что внутренний голос превратился в звучащую речь.

23.08. И когда он задумался о природе своих прав на престол, к нему неожиданно пришел Джон Сноу, один без свиты и охраны, сопровождаемый только Призраком. Впрочем, безоружный Станнис, прикованный цепью к стене, вряд ли смог бы противостоять мечу Джона. У него мелькнула мысль, что, убив Джона, он мог бы избавиться еще от одного ложного короля, а Визерис, по-видимому, уже мертв, и никого между ним и троном не останется. Но Джон сел так, что Станнис не мог толком до него дотянуться, а рука Джона была невдалеке от рукояти меча, да и Призрак его пугал, поэтому Станнис оставил эту мысль.

— Вы называете себя королем, ибо вы наследник своего брата, не так ли?

— Именно так, ответил удивленный Станнис

— Перед тем, как разбирать, входит ли в причитающееся вам наследство право на Железный трон, рассмотрим, какой вы наследник. Доказательства происхождения детей Серсеи нашел я, и, как мне удалось потом узнать, независимо от меня мой отец. Именно я объявил их миру, и после этого многие стали рассматривать вас как главного наследника Роберта.

— Ваше письмо без каких-либо доказательств кровосмешения Ланнистеров, смутило некоторых лордов, но мало кого убедило. Как это вышло? Вы не сумели собрать доказательств и никому не говорили о ваших подозрениях?

— Я поделился своими подозрениями с Джоном Арреном.

— Почему с ним, а не с вашим братом?

— В наших с ним отношениях он руководствовался только чувством долга. В моих устах эти обвинения показались бы ему вздорными и своекорыстными, выдвинутыми с целью занять место наследника. Я полагал, что Роберт отнесется с большим доверием к словам лорда Аррена, которого он любил.

— У Аррена доказательств я не нашел, хотя по некоторым косвенным свидетельствам он, возможно, получил или почти получил их перед смертью.

— Аррена отравила Серсея, боясь разоблачения.

— Аррена отравил Мизинец, а не Серсея, хотя Серсея и Пицель тоже приложили руки к его убийству, помешав правильному лечению от несмертельной дозы яда. Но это к слову. Подводим итог, вы сами не сумели собрать доказательств, не решились сказать Роберту и трусливо бежали после отравления Аррена. А все же почему вы не сказали своему младшему брату, ведь он так искал повод избавиться от Серсеи и женить Роберта на Маргери? Ему такое сообщение было бы весьма на руку.

— Я не считал допустимым сообщать столь важные подозрения своему несерьезному брату.

— Я не знаю, кому вы лжете, только мне или мне и себе самому. Ренли, может быть, не был серьезен, но он сумел бы воспользоваться столь удобной для его планов информацией. Вы не хотели, чтобы Маргери родила Роберту настоящего наследника, а Ренли стал регентом, если бы Роберт умер до его совершеннолетия. То есть вы, лорд, претендующий на Железный трон, не сумели расследовать государственную измену, не сумели подобрать нужных помощников в этом деле, не дали возможности своему брату королю жениться на верной женщине, побоялись уступить свою очередь в списке претендентов на престол неродившемуся младенцу и струсили, когда предположили, что Аррен был отравлен Серсеей. Так, лорд Станнис?

— Я об этом не думал.

— Это не выглядит правдой, но если это правда, то это еще хуже. Король должен думать и просчитывать варианты, а не только полагаться на ведьму из Асшая. Короче говоря, наследником в вашем понимании, вы стали только благодаря мне. Вам самому, чтобы стать наследником брата, не хватило ни ума, ни организаторских способностей, ни смелости, ни благородства. Несмотря на ваши военные таланты и великую стойкость, проявленную при давней осаде Штормового предела.

— А теперь перейдем к основному вопросу. Наследником вы стали благодаря мне. Но входит в это наследство право на Железный трон? Вы называете себя королем по праву. Но откуда у вас право на престол? Ваш брат Роберт получил трон не по праву наследования, а завоеванием, и сел на него, когда по приказу Тайвина был убит законный наследник маленький Эйгон, и был жив Визерис. После того как Серсея и Лансель убили Роберта, вы заявили о своих правах, не имея доказательств незаконности детей Серсеи, при этом тот же Визерис был жив, а Дейенерис, по-видимому, родила сына. То-есть по праву вы не наследник, Визерис, Дейенерис и ее сын идут впереди вас. Но с правом завоевания тоже плохо, если у наследника по праву завоевания нет ни поддержки лордов, ни военной силы, чтобы подтвердить право завоевателя, то на основании чего вы наследник? Против вас сражались воины всех королевств, и половина вашей армии в сражении изменила вам или уклонилась от боя. Военная сила и победы, позволившие завоевать Железный трон и его отстоять, есть у меня, то есть по праву завоевания я наследник, а не вы. Так? Так по такому праву вы наследник?

— Я считаю, что наследник короля является следующим королем.

— Тогда следующим королем за Эйрисом должен был стать Эйгон или Визерис. А Роберт в ваших рассуждениях просто узурпатор, который не мог передать право, которого у него и не было.

— Эйрис из-за своего злого безумия и своих преступлений потерял право быть королем.

— Что же с этим я вполне могу согласиться, но это не лишает прав всех его наследников. Вы явно уже запутались, но я могу из милости вам подсказать. Если бы ваш брат после Восстания провел Великий Совет, и Великий Совет объявил бы всю линию Эйриса, лишенной прав на престол, как некогда Великий Совет 233 года объявил линию Эйриона, тогда у вас было бы некоторое наследственное право на престол. Хотя это право вступало в противоречие с решением Великого совета 101 года, что ни женщины, ни потомки мужского пола по женской линии, невзирая на старшинство, не могут унаследовать Железный трон. Мне кажется, что Роберт имел возможность заставить лордов отменить или хотя бы смягчить решение Великого Совета 101 года, но ни он, ни Аррен, ни Тайвин не задумывались над этим, и не было принято ни то, ни другое.

— Итак, подвожу итог. Вы не сумели доказать своего права наследования личных владений и вещей Роберта, его доказал я, а ваши претензии на престол не основаны ни на праве наследования, ни на завоевании, которое вам и не удалось совершить.

— А теперь идемте, нас уже заждались в Тронном зале.

Стражники быстро снимают с него цепь, столь же быстро одевают в приличествующее лорду одеяние поверх его тюремной одежды и под руки ведут в Тронный зал.

Станнис был столь удивлен быстротой происходящего, что не придумал никаких новых аргументов, тем более, что прямо за ним шел Призрак, тяжело дыша и клацая зубами. И этот разговор с большой точностью повторился в Тронном зале, но имел другое окончание, которого не было в камере.

— Итак, я подвожу итог. У вас не хватило ни ума, ни организаторских способностей, ни смелости, ни благородства для доказательства своего права наследования личных владений и вещей Роберта, его доказал я. А требование престола у вас ложное, как по праву наследования, так и по праву завоевания.

— Тем более странно говорить о каких-то правах на престол после того, как вы убили собственного брата и благородного сира Пенроуза с помощью темной магии, сожгли септу и лики Семерых на Драконьем камне и богорощу в Штормовом пределе. Король не может с таким неуважением относиться в вере своих подданных.

— И, тем не менее, у вас есть хорошие качества, прежде всего редкая тяга к справедливости, хотя часто странно понимаемой, стойкость, твердость, упорство, военные таланты. Эти качества можно использовать с большей пользой для королевства, особенно в сочетании с магическими способностями вашей любимой жрицы Рглора.

— Как вы уже поняли, речь идет о Ночном Дозоре. Но перед, как вы пойдете в Ночной Дозор, я скажу вам о судьбах вашей жены и вашей дочери, и что вы должны сделать, чтобы ваши преступления не отразились на них.

— Если вы выполните мои требования, то я объявлю вашу дочь Леди Штормового предела и Леди Штормовых земель. Впоследствии я собираюсь узаконить Эдрика Шторма, бастарда Роберта, и выдать за него Ширен, по моим сведениям, они хорошо ладят друг с другом, Эдрик и Ширен станут Верховными Лордом и Леди Штормовых земель. Регента Штормовых земель до совершеннолетия Эдрика я выберу сам.

— Но тогда Эдрик станет законным сыном короля, и почему тогда Эдрик и Ширен не могут стать королем и королевой?

— Вы рано стали выторговывать то, что я вам не предлагал. Ваше предложение нехорошо по многим причинам. Эдрик и Ширен по материнской линии относятся роду Флорентов, отличившемуся в этой войне склонностью к предательству и не заслуживающему такой высокой награды. Шрамы от серой хвори на лице королевы вряд ли понравятся народу и удивят иностранных королей и послов. Кроме того, я не знаю, не помешает ли ей перенесенная болезнь родить здоровых детей. Если здоровых детей не будет у лорда Штормовых земель, то их наследником можно объявить другого бастарда Роберта. Для короля это был бы очень плохой вариант, вслед за бастардом Роберта появится какой-нибудь бастард Таргариенов с громкой родословной, что приведет к новой смуте.

— Если вы выполняете мои требования, то я не буду разлучать вашу дочь со своей матерью. Хотя регентом Штормовых земель она не будет ни в каком случае, а попытки заставить обитателей замка следовать религии Рглора приведут ее к ссылке на какой-то далекий остров в компании стражников и слуг.

— А теперь сами требования. Вы должны многократно написать своей рукой за своей подписью и печатью, что вы, уходя в Ночной дозор, отказываетесь от власти над Штормовым пределом, Драконьим Камнем и каждым кораблем Королевского флота. Вы отказываетесь от необоснованных претензий на престол и присягаете мне сейчас, немедленно после моих слов. В письмах вы требуете от всех капитанов и кастелянов сделать то же самое. Также вы разрываете договоры с каждым пиратским кораблем, который вы привели к берегам Вестероса. Пиратские корабли должны убраться от берегов Вестероса, а корабли Королевского флота должны опустить флаги вашей жрицы, присягнуть мне и поднять мой флаг. Пожалейте свою и их головы и подумайте о будущем своей дочери.

— Когда все кастеляны и капитаны добром или силой выполнят мои требования, вы пойдете в Ночной Дозор, Эдрик будет узаконен как Баратеон, а Ваша дочь будет обручена с Эдриком и станет леди Штормового предела.

Станнис стоит молча, оглядывается, ища поддержки в зале, не находит ее, застывает, а затем резко опускается на колено и присягает бастарду, называя его лордом-регентом и протектором Семи королевств. Отведите лорда Станниса в лучшие покои, чем его нынешняя камера, и выдайте ему его печать и письменные принадлежности для написания требуемых писем.

Присутствующие в зале закованные в цепи «люди короля», которые отчаянно дрались с Оберином, Бриенной и Робаром, пытаясь спасти Станниса от плена, вслед за Станнисом тоже встали на колени и присягнули Джону. Джон спустился с трона и приказал привести Роланда Шторма и Эндрю Эстермонта к нему.

— Если я вас освобожу от оков, вы готовы плыть от корабля к кораблю с письмами Станниса о присяге? Риск большой — после того, что случилось на Черноводной, вас могут утопить в море или сжечь за измену, если не Станнису, чей приказ вы будете выполнять, то Селисе или Мелисандре или самому Рглору.

— Готовы, ваша светлость.

— Снимите с них оковы и дайте им приличные помещения, только подальше от наших переметчиков.

После этого к Джону подошла Маргери:

— Ваша светлость, вы даете свободу и самые ответственные поручения самым верным людям Станниса.

— Они и есть верные люди, они присягнули мне только после того, как присягнул их король, а на поле боя, как мне рассказали, они всеми силами пытались его спасти, когда бой был полностью проигран. Я ценю верность, и Станнис отнюдь не исчадие ада, он человек со своими представлениями о чести и справедливости, от неудач он озлобился, попал под влияние своей ведьмы и родственников своей жены и потерял чувство меры. Я не хочу вас обидеть, миледи, но ведь Ренли тоже заразился честолюбием вашего отца и тоже потерял чувство меры от восхищения вашего брата. Станнис, как вы сегодня могли убедиться, не имел прав на Железный трон, но Ренли не имел даже оснований высказывать претензии на такие права при жизни Станниса. Огромная армия знаменосцев вашего отца давала ему иллюзию права завоевателя, но это была лишь иллюзия.

После написания записок Станнис перемещается в роскошные апартаменты, но по-прежнему за ним ведется наблюдение, и он находится в полной изоляции.