Неправильно... или? - 9. Доводим дела до конца (гет)

Дориан сидел рядом с Арэйн и поначалу даже не понимал, что именно он тут делает. К этому моменту он уже сложил в голове однозначную характеристику Арэйн: Хаос Во Плоти. Предсказать, что за идея посетит ее в следующий момент и куда она вляпается через пять минут, было практически нереально, Кайлан с пересказом автобиографии — тому живое подтверждение. Конечно, будь на месте Дориана кто-нибудь более трусливый, он бы уже сбежал и из этого кабинета, и из Редклифа вообще, но Павус был вовсе не из таких людей. Других бы Рин, возможно, напугала. Его же, наоборот, заинтриговала. После произошедшего ночью его точно от Вестниц не отгонишь… как там южане выражаются… поганой метлой?

— Недавно мой отец вышел на связь.

Рин при этих словах нахмурилась, Варрик и Солас тут же стали серьезными, как никогда, да и Даша, глаза которой сохраняли привычное холодное спокойствие, сжала кулак, что могло свидетельствовать: упоминание отца Аноры ее напрягает.

— Он написал, что… дословно цитирую: «Узнал об одном дурно пахнущем деле по «не нашей» части. Попробую дозваться. Если не получится — сообщи нашим, чтобы искали на Штормовом Берегу».

— Все понятно. Значит, надо будет наведаться на Штормовой Берег и найти там либо самого Логэйна, либо информацию, которую он оставил для наших. С остальными вы связаться не пробовали? — Рин говорила быстро, отрывочно, явно что-то обдумывая.

— Да уж не один десяток раз, но безрезультатно, — королева сморщила лоб. — Мне кажется, что если и есть какое-то «дурно пахнущее дело», то оно уж точно связано с Брешью. Других событий такого масштаба пока что не наблюдается, и Слава Создателю. Что же насчет остальных… Ты сама понимаешь, что выловить вашу братию не так уж и просто — если бы это было возможно, то давным давно с ними разобрались бы Серые Стражи.

— Кстати, насчет Серых Стражей…

— Наши на месте. Все. Если бы им надо было собраться, то Риордан бы узнал и нас в известность поставил, а так… — Анора всплеснула руками и продолжила говорить. — Послушай, Рин, Штормовой Берег — это очень опасное место.

— Чем именно?

— Дикие животные и некоторые географические особенности. Скалы, горы, обвалы, опять же, — начал Кайлан. — А еще, по слухам, там присутствует шайка то ли разбойников, то ли наемников… Клинки Гессариана или что-то в этом роде — название пафосное, но ни о чем лично мне не говорящее. Знаю только, что они — одна из многих второстепенных причин, по которым на Штормовой Берег сунется только абсолютно сумасшедший. Ну, кто-то вроде тебя.

— М… Я уже в предвкушении. А вот Логэйн-то за каким лешим туда подался? Я-то понятно, что двинутая, а он же всегда был всем адекватам адекват — ну, по крайней мере, на фоне остальной нашей шайки-лейки.

— На то есть причина, — Королева отошла от стола и принялась ходить по комнате между присутствующими. — Дело в том, что мой отец отлично знает эти места. У меня даже остались довольно подробные карты местности, плюс схемы береговой линии во время приливов и отливов… В общем-то, если его преследовали, то лучше места для игры в прятки было не сыскать. Ну а соратников он всегда правильно оценивал: любой группе наших не проблема по тем местам прогуляться.

— А эти… Клинки милосердия?

— Гессариана, — поправил девушку Кайлан. — Это просто люди. Их ТОЧНО можно проткнуть мечом и они от этого РЕАЛЬНО умирают — проверено поколениями.

Рин рассмеялась. Улыбку выдавила из себя и Анора. Дориан заметил, что женщина довольно тепло относится к Рин, но только до того момента, как та не оказывается рядом с ее мужем. И причиной такого поведения была вовсе не ревность, как могло бы показаться человеку неискушенному и недалекому. Возможно, дело было в том, что по глазам короля даже не особо проницательный человек мог бы прочесть желание бросить сию же минуту все «важные государственные дела» и кинуться в омут приключений на пару со старой подругой. Уж Дориан-то точно слышал, что король упоминал про «залет на другую планету», «полюбовно договориться с Древними Богами» и «научиться владеть оружием иномирья» с явной тоской по старым добрым денькам.

Варрик, Солас, Лелиана и Дарина не участвовали в разговоре, предпочитая молчать. Как, впрочем, и сам Дориан. Разговор велся между королевой и Рин и, впрочем, уже подходил к концу.

— Ладно. Я в ближайшее время отправлюсь к Штормовому Берегу. Карты когда будут?

— Да хоть сейчас забирай, я копии заранее приготовила, — Анора достала из ящика стола довольно объемный конверт и протянула его Шеллад.

— Ну, тогда все. Пойду готовиться к походу, собирать народ.

— Удачи, — в один голос произнесли король и королева.

— Удача — мое второе имя! — залихватски подмигнула девчонка.

На этой веселой ноте так называемый «Совет» завершился. Варрик, Солас и Даша ушли, даже ни с кем не попрощавшись, и судя по тому, что не последовало негативной реакции со стороны Рин или короля — это было в порядке вещей. А Рин же отправилась на поиски Коннора, который то ли в целях лучшей сохранности вещей, то ли для того, чтобы Рин раньше времени с постели не сбежала, убрал всю ее экипировку и личные вещи в хранилище.

Дориану очень хотелось увидеться с Алексиусом. Отчасти — интересно было понаблюдать, как изменится его отношение к «ошибке, которой не должно быть». Отчасти — интересовало, сможет ли Алексиус посмотреть в глаза бывшему ученику после того, как едва его не убил… А еще хотелось поговорить с Рин.

Много времени у девчонки переодевание не заняло — по правде говоря, сам Дориан порой собирался в несколько раз дольше. А эта… Когда она переоделась в нормальную одежду и Дориану перестала бросаться в глаза мужская пижама, бывшая ей немного великовата (уж не король ли сей предмет гардероба ей одолжил?), то тут же полоснула по эстетическому восприятию несусветная прическа.

Алексиус что, не мог ее поаккуратней как-нибудь там, в будущем, подстричь? Поровней, хотя бы… Намекнув на это обстоятельство девушке Дориан заметил, что она полезла в сумку — видимо, за зеркалом и ножницами, а значит — не настолько она безнадежна. Когда Рин достала из сумки обычный кинжал и собралась «на глазок» подровнять пряди даже без зеркала, Дориан понял, что по поводу «не безнадежна» он очень сильно ошибался.

Вздохнув и приложив руку к лицу, маг быстро щелкнул пальцами, признося заклинание и представляя, как ДОЛЖНА выглядеть эта голова.

— Э! Ты что со мной сде… — Дориан протянул девчонке зеркало, которое, в отличие от нее самой, носил с собой во внутреннем кармане мантии. — Охуеть! Как ты это сделал?

— Годы практики. В отличие от некоторых меня заботит приличный внешний вид. По-моему, представителю более высокоразвитой цивилизации надлежало бы последовать моему примеру.

— Открою тебе страшный секрет — но представителей более высокоразвитых цивилизаций заботят только правила гигиены. Патлы не должны висеть грязными сосульками, а уж как там они подстрижены… В некоторых мирах тот причесон, который у меня был, являет собой последнюю модную тенденцию. То же самое с макияжем, одеждой, украшениями или их отсутствием — в каждой эпохе свои правила и когда стоит выбор, подстраиваться под эти правила или делать дело — я выберу второй вариант. Но у тебя, кажется, интересное заклинание в запасе есть. Ты не боишься, что буду теперь эксплуатировать тебя в качестве парикмахера?

Девчонка взяла его за руку и улыбнулась. От этой улыбки Дориана передернуло. Передернуло потому, что он хоть и привык пользоваться вниманием женщин, но этого внимания нисколько не жаждал, а если Вестница начнет на нем виснуть — ничем хорошим это не кончится. Рано или поздно он забудет о правилах приличия, устанет уходить от намеков шутливыми репликами и выскажет все, что думает о приставаниях, самым нелицеприятным образом.

— Пф, чувак, сорян. Я, конечно, знала, что тебе женщины не нравятся, но не подозревала, что ты не любишь их НАСТОЛЬКО, что тебя уже и пальцем не тронь, — Рин усмехнулась. Маг рефлекторно приготовился если не к нападению, то по крайней мере — к очередному трудному для себя разговору.

— Откуда ты узнала?

— Так по энергополю ж видно! — пояснила Рин. — Ну, то есть не видно, а можно понять по взаимодействию энергополя человека с энергополями других людей, на кого он западает, а кто для него идентичен бревну.

— Для бревна ты слишком симпатична, особенно если нормально одеть и расчесать, но основные принципы твоей предыдущей тирады…

— Дориан, успокойся. Вдохни, выдохни, расслабься и скажи по-нормальному.

— А с чего ты взяла, что я волнуюсь?

— А с того, что у тебя речь меняется, когда волнуешься. Начинаешь грешить с пересложносочиненноподчиненными предложениями.

— С предложениями никогда не грешил, не надо на меня наговаривать, — отшутился маг. — Что же насчет женщин… Говорю же — ничего против них не имею. Милые создания… В большинстве случаев, по крайней мере. Просто они… не для меня. И наши с тобой отношения мне бы не хотелось портить такого рода недоразумениями.

— Никто ничего не портит. Ты меня не интересуешь, как особь противоположного пола. А жесты типа «за руку взять», «обнять, чтобы ребра трещали», «на шее при встрече повиснуть» практикуются мною на всех друзьях вне зависимости от их пола и комплекции. Впрочем, на некоторых не практикуются — кто прямо сказал что-то вроде «пожалуйста, не надо так делать». Я же тоже человек, тоже все понимаю, личное пространство и отношение к нему у каждого свое, да и вообще — у каждого свои тараканы.

— Обнимай на здоровье, — маг широко усмехнулся. — Если, конечно, в твои планы входит потом слушать сплетни о том, что мы с тобой…

Рин заржала. Не как девочка, а как боевой скакун — громко и долго. Сам не понимая почему, Дориан начал смеяться вместе с ней. Было что-то в ней такое… Даже там, в будущем, где было все хуже некуда, где они оба оказались в жутком положении и были на волосок от смерти… Даже там ей удалось сохранить довольно оптимистичный настрой что, в итоге, сыграло на руку им обоим. Пожалуй, единственное, что удержало Алексиуса-будущего от атаки на Рин сразу же после того, как она с полпинка вынесла огромную мощную дверь — ее непосредственная дружелюбная улыбка и выбивающая из колеи фраза «яблочко будете?».

— О, кстати. Яблочки будешь?

Да она мысли его читает, что ли?! Странно, но он уже начал привыкать к этим кислым зеленым яблокам, даже начали чем-то они ему нравится. И южане оказались в итоге не такими плохими, и страна, в которой он сейчас находится, представляет собой хоть и непривычное, но и не настолько отсталое государство, какое им рисовали во время обучения. Кстати, король и королева этого государства пришлись Дориану очень даже по душе.

— Насчет сплетен… Мне, в принципе, похуй. Местным волю дай, так они тебя отсношают со всеми, с кем хоть раз ближе чем на метр находился. Согласно последним версиям я сплю с Дашкой, Варриком, Соласом, Кассандрой, Кайланом и Коннором, причем, судя по тому, что у меня еще остается время на работу — делаю это со всеми и одновременно.

— Узнаю типично тевинтерское отношение к разговорам за спиной.

— Оно не тевинтерское. Оно разумное. Полезешь опровергать — раздуют с новой силой, а так сами забудут через какое-то время.

— Знаешь, глядя на тебя, я жалею, что у меня нет младшей сестры, — Дориан протянул руку вперед, взлохматив светлые волосы. Непонятно, почему, но этой девчонке действительно шли чуть растрепанные прически. К характеру подходили. А вот это жуткую болотного цвета одежду очень сильно хотелось заменить на что-нибудь поярче и поприятней взгляду. Но до этого у него руки еще дойдут, он еще сделает из этой иномирянки человека. Хм… А применимо ли к ней вообще понятие «человек», или она на него только внешне похожа? Ну, даже если так — после пары преобразований на человека она будет похожа еще больше.

— А у меня вот старший брат есть. Правда, жук тот еще… Поговорить с ним вот так вот, как с тобой, не получится — ну, там долгая история… Мы вроде как семья, но пресловутого «родства душ» нет. Хотя, к его чести, если надо помочь и выручить — он всегда примчится, ну и я к нему, естественно, если возможность будет. Отец тоже такой же, если честно. Ну, в смысле, тот который из первой жизни. В третьей-то у меня тоже папа нормальный, но мало что можно ожидать в плане общения от ученого, повернутого на своих исследованиях.

— Бррр… Постой. Я что-то про жизни не понял.

— А, ну так это я тебе сейчас по-быстрому и, что называется, на пальцах объясню…

Короче, продуктивно у них прошла дорога до подземелий. Арэйн рассказывала ему про правила инкарнационных циклов, верней, те закономерности, что альтернаторам и другим заинтересованным организациям удалось отследить. Про перенос «из прошлой жизни» внешности, умений и способностей, про возможность выбрать место и время для реинкарнации (сама Рин такого делать не могла, но по ее словам — в высших техномагических мирах только так все и делали), про создание новых душ (кстати, а она сама мелкая совсем по меркам Мироздания — третья жизнь всего, при этом первые две были, мягко говоря, не особо длинными). Дориан в свою очередь рассказал об особенностях «племенного разведения», которое было принято в знатных домах Тевинтера. Мысленно себе Дориан поставил галочку «дочитать учебник по биологии за восьмой класс этой ночью», после чего… нет, он как раз хотел спросить Рин еще о чем-нибудь и рассказать о себе, ведь вопросов девушка задавала предостаточно, почему-то избегая темы семьи. Но именно в этот момент они остановились у камеры Алексиуса.

Рин сунула стражнику под нос письмо с приказом Кайлана. На робкую попытку стражника оставить у двери Дориана сверкнула на беднягу глазами и рявкнула: «Этот со мной!»… Нет, все-таки, определенно хороший из нее командир получается — вон как по струнке все стали. Хотя, изначально она предпочитает действовать мягко, может и характер проявить, если потребуется. Эх, еще бы внешне из нее человека сделать и отучить пересыпать свою речь бранными словечками — вообще не девочка, а загляденье выйдет…

* * *

Магистр Герион Алексиус, один из самых уважаемых и известных исследователей во всем Тевинтере, сидел на привинченной к полу койке и, сцепив руки в замок, невидящим взглядом смотрел перед собой. Все кончено. Все пропало. Он сам… Нет, пожалуй, ему теперь уже безразлична собственная судьба. Он не справился. Не сделал для своего сына того, что просто должен был, обязан совершить. По жизни Алексиус никогда не принимал никаких отговорок от других, и так же не делал поблажек для самого себя. Раз что-то не получилось — значит не «обстоятельства так сложились», «враги были сильней», «все пошло наперекосяк», а «я не учел обстоятельств», «я не разглядел силы врага», «я все испортил».

Судить по внешности о человеке… Какая большая ошибка! Сколько его от этого отучали во времена юности, но вот — на старости лет проявились все ошибки и недочеты, которым раньше и значения-то никакого не придавал.

Арэйн Шеллад. Наивная глупая девочка с растрепанной косой, широко распахнутыми серыми глазами и доверчивым взглядом. Такую обмануть было бы проще, чем отобрать у ребенка конфету… Как он мог забыть, что каких-то тридцать лет назад во время обучения точно такие же миловидные девочки с оленьими глазами едва не убивали своих противников на экзамене, даже не меняя глупого выражения лица на какую-нибудь более подходящую случаю маску.

Проскользнувшие по тайному ходу бойцы (откуда ей вообще было о нем известно, об этом проходе? Алексиус сколько не обследовал замок, никаких запасных выходов не нашел, хотя они должны, просто обязаны были быть)… Двойное предательство: сначала сын, а потом ученик… Нет, пожалуй, все-таки сначала ученик, а потом сын. Вылетевший из рук собственный посох.

Отчаяние толкало людей на необдуманные поступки и он, Алексиус Герион, не стал тому исключением. Хотя должен был, обязан. Что ему стоило улучить более подходящий момент, когда рядом не будет Дориана? И как вообще смог этот сопляк Павус отменить его заклинание?

Маг снова прикрыл глаза, воспроизводя в уме магическую схему, которая была искривлена кем-то или чем-то невероятно мощным. Что дало силу заклинанию Дориана? Что привело к тому, что вместо простого исчезновения девчонки из времени раз и навсегда она всего лишь на время исчезла вместе с его учеником? И, судя по переговорам тюремщиков, вернулась через каких-то десять дней живая и здоровая. Немного потрепанная, конечно, но по-прежнему представляющая опасность для Старшего, а значит… Значит, он не справился. Значит, Феликс теперь умрет. Его самого нет рядом, чтобы помогать сыну справляться с болезнью, а следовательно… Месяц-два, не больше.

В коридоре послышался разговор и смех. Голос Дориана он узнал сразу как, впрочем, опознал и Шеллад. Та что-то рявкнула тюремщику и вот — злейший враг и бывший ученик в его камере. Что же — он ожидал этого. Допроса. Должны же они были на ком-то отыграться за то, что им довелось пережить, а зная вспыльчивый нрав Дориана, можно было догадаться, что эти двое придут вершить возмездие как только смогут держаться на ногах. Как они, однако, поладили…

Алексиус успел заметить, что у девчонки новая прическа. Явно авторства Дориана — этот жуткий аккуратист и перфекционист во время своей учебы у Алексиуса изрядно достал некоторых служанок. Впрочем, довольных действием его заклинаний было намного больше, чем разочарованных в талантах ученика, поэтому Алексиус никогда не выговаривал тому претензий, увидев очередной парикмахерский шедевр. Благо, что сам он был почти лысым.

Волосы Шеллад теперь были распущены и обстрижены так, чтобы не лезли в глаза и при этом скрывать довольно широкую челюсть и высокий лоб. «Художественное взъерошивание» тоже наверняка делал Павус — у самой девчонки на это не хватило бы вкуса. В том, что со вкусом у нее беда, Алексиус уже смог убедиться по её одежде. Хотя, надо признать, что та броня из драконьей чешуи, которую ему довелось увидеть в прошлый раз, являла собой самое настоящее произведение искусства — было видно, что над нею потрудился опытный мастер. Создатель. О чем он только думает? Впрочем, скорей всего — отвлеченные мысли об облике медленно приближающейся к нему девчонки являются защитной реакцией.

— Привет. Айву будешь? — девчонка вместо того, чтобы ударить его или начать оскорблять, уселась на дальний конец койки и, достав из сумки упомянутый фрукт, протянула ему. Наверное, недоумение во взгляде ему скрыть не удалось, и она принялась пояснять. — Фрукт такой. На любителя, конечно, но яблочки у меня закончились.

— И слава Создателю, — тихо произнес Дориан, стоящий у дальней стены. Лицо молодого человека скрывала тень, но Алексиус готов был поставить сто против одного, что на этом лице он точно не найдет ни сочувствия, ни понимания, ни тем более — прощения.

— Зачем вы пришли? — тихо произнес он, решая, что чем раньше все закончится — тем лучше. Это фальшивое дружелюбие, это якобы нормальное отношение после того, что он сделал… Феликса не спас, Дориана предал… Старшего подвел, но это уже детали, сейчас значения не имеющие. А вот за тот фокус с амулетом ему явно придется отвечать.

— Поговорить хотели, — перехватил инициативу Дориан.

— Мне нечего вам сказать. Я хотел спасти сына. Теперь… он умрет.

— Ну, эта проблема себя уже исчерпала… — радостным тоном начала девушка.

Вот зачем… Поиздеваться напоследок. Что же, он это заслужил. Сообщать родителю о смерти ребенка таким тоном… Дориан… Он же дружил с Феликсом, а сейчас так радостно улыбается…

Дыхание внезапно перехватило, а перед глазами замерцали темные круги. В горле комом встали слезы. Он не будет… Не станет… Собственный вой он услышал, как чужой.

— Э… Э, ты чего? — изумленный девичий голос как сквозь вату и тихий, неожиданно спокойный голос Дориана, что-то девчонке втолковывающий. В четыре руки его гладят по спине, стараясь успокоить, а когда понимают, что это невозможно — укладывают на койку, расстегивая верх рубашки.

Он задыхается. От слез и от боли той, что сейчас раздирает душу.

— Та живой он, блять, живой! Что ж вы в этом мире все такие дохуя пессимисты — сразу все в самом худшем ключе интерпретируете… — виноватое бормотание Рин было первым, что он услышал, когда мало-мальски пришел в себя и смог нормально дышать и слушать. Говорить не рисковал — сорванный и дрожащий голос не добавит привлекательности его и без того не особо представительному внешнему виду.

— Моя подруга имела в виду, что проблема скверны себя исчерпала, — прислонив ладонь к лицу, произнес Дориан.

— Исчерпа… Что это значит?

— Тупые аборигены, тупые аборигены, тупые аборигены… — девчонка отошла к противоположной стене и принялась размеренно и методично биться лбом об стену, монотонно повторяя едва слышно одну и ту же фразу.

— Эм… Опять вся важная и хлопотная работа осталась мне, — с деланной обидой произнес Дориан, повернулся к Алексиусу и принялся рассказывать. Про то, что видел в будущем. Про то, что вытворяла Арэйн, то есть Рин, в иной реальности. И, конечно же, про то, что она сделала для Феликса. Момент с кровью магистр, правда, не понял. Сам Дориан, судя по всему тоже — одно лишь мог с уверенностью он сказать: магией крови дело и не пахнет. Пояснения давала Рин, которая ради этого даже оторвалась от своего увлекательного занятия.

— Короче, есть такая штука — называется гены. Вот так выглядит спираль ДНК, эти самые гены содержащая, — девчонка достала из кармана пергамент и перо, заправленное чернилами, принявшись чертить и объяснять в духе «примерно вот так».

Основную суть Алексиус понял: в далеком-далеком будущем, когда изобретена куча нового оборудования, возможности исследователей шагнули далеко за пределы банального «вскроем труп и посмотрим, как человек устроен». Одним из самых важных событий Д-Афлас 872 — мира, который является родиной клана Шеллад, — стала возможность расшифровать человеческий геном, а также проводить с ним всевозможные манипуляции для того, чтобы сделать людей намного лучше, чем они были раньше. Именно гены отвечали за все: как человек выглядит, каким характером обладает, какие способности и склонности демонстрирует. При этом в коде ДНК присутствуют фрагменты генов — аллели или как-то так, которые словно «конкурируют» между собой и более слабые, так называемые «рецессивные», могут проявиться в самый неподходящий момент, наделив человека хорошо, если просто какой-то ненормальной внешностью или определенной способностью. Проблема рецессивных генов, верней, того зла, что несли некоторые из них, настолько заинтересовала исследователей, что они принялись искать выход, как не допустить возможности «нежелательной рецессии» взять верх. Учитывая, что полностью исключить такого рода гены из человеческой ДНК означало бы — разрушить ее, а разрушать исследователям не хотелось — задачка не из легких.

— Ну, значит, подключилось тогда на это дело куча народу и с помощью технологий и магии они как бы «вывели» новый тип генов. Назвали «двойные доминантные» и «двойные рецессивные». Потом провели колоссальное исследование по теме привязки части генома к душе, чтобы эти люди, рождаясь потом в обычных мирах и у обычных родителей, таки сохраняли свои навыки и способности хотя бы настолько, насколько позволяло менее совершенное строение тела… В общем-то, с «двойной рецессией» нихрена у них не выгорело: если и удавалось ввести такой ген в ДНК, то он не появлялся ни в следующей жизни, ни у наследников, а вот гены «двойной доминанты» получили интересную фишку: они подавляли собой текущий доминантный ген даже при простом введении в организм уже сформированного человека.

— То есть, фактически, с помощью какой-то машины можно собрать… совершенного человека?

Рин прислонила ладонь ко лбу.

— Мужик, ну скажи, я что — похожа на совершенного человека?

— Э… Нет, — Алексиус уже успел оценить фигуру девушки и ее способности. Если со вторыми было все более-менее в порядке, хотя и не тянули они на «суперэкстраординарные», то внешность, мягко говоря, была заурядной.

— А теперь я тебе одну фишку покажу. Встань, — непонятно почему, но магистр подчинился. — Теперь держи, — в руки ему был дан один из непонятно откуда появившихся мечей. После этого Рин заставила его сделать несколько простых движений, которые были характерны, как она сама сказала, для ее стиля боя. — Как ощущения?

Комментировать было невозможно, особенно когда Рин взяла в руки тот меч, который дала Алексиусу, после чего подхватила из воздуха второй и легко воспроизвела движения, показанные до этого ему, на скорости настолько большой, что вокруг нее словно образовалась защитная сфера.

— Понял?

— Угу.

— Что ты понял?

— Что при всей своей возможности манипулировать с геномом твой народ прежде всего задумывался не о внешней стороне, а о практической части вопроса.

— Именно! А практическая часть вопроса такова: сто лидеров на квадратный километр приведут к массовым беспорядкам и войнам, внешность, особенности и характер должны сочетаться, при этом в проектировании необходимо учесть и отрицательные стороны…

Все верно. Изумительно красивая девушка привлечет к себе излишнее внимание, а пропорции ее тела не позволят стать выдающимся мечником, что без труда удалось широкоплечей невысокой Рин с плотной комплекций и небольшой грудью. Человек, созданный самостоятельным и независимым будет сопротивляться любой попытке контроля, даже если этот контроль будет исходить от родных: захотели самостоятельного — готовьтесь к «оставьте меня в покое, проживу без ваших советов!». Мягкий, добрый и податливый человек устроит всех в качестве супруга, занимающегося домашним хозяйством, но ему никогда не занять высокое положение в обществе… Пожалуй, сейчас, после объяснений Рин, магистр как никогда раньше понимал, что к глобальным изменениям не готова ни Тевинтерская Империя, ни, тем более — весь остальной Тедас.

— Так вот, — тем временем продолжила Рин. — За сопротивляемость заболеваниям и ядам в лично моей ДНК отвечает набор генов двойной доминанты. Если эти гены попадают в организм другого человека — они за кратчайшие сроки перестраивают организм реципиента. При этом абсолютно не затрагиваются внешние качества и личность. Изредка у особо восприимчивых появляются «плюшки» вроде «ночного зрения» или улучшения памяти, но они не передаются от меня, а изначально заложены в геноме и просто «будятся» после перестройки. Чего замолчал?

— Да просто удивлен, почему тебя до сих пор с такой любовью все это рассказывать не разобрали по частям, верней — по каплям крови.

— О! А вот тут еще один интересный момент…

Рин рассказала о дополнительной техническо-магической защите, которая делает возможным передачу «генов двойной доминанты» только при условии полного согласия носителя. Единственный случай, когда перенос не контролировался — это рождение носителем гена «двойной доминанты» ребенка, ну или, для мужчины — участие в процессе зачатия этого самого ребенка.

Забавно… Выходит, что если Феликс теперь решит завести сына или дочь, то все его потомки будут обладать «генами двойной доминанты»: не болеть (а если и болеть — то намного меньшим количеством болезней), не поддаваться влиянию скверны… Кажется, Арэйн просто так, ни с того ни с сего, взяла и сделала ему щедрый подарок, хотя ее никто об этом не просил. Разве можно было считать просьбой слепую надежду его-будущего на то, что она сдержит данное слово? И зачем ей выполнять обещание, получив желаемое, то есть портал в «родное» время?

Герион Алексиус никогда не лез за словом в карман, но сейчас просто не знал, что говорить или делать. Благодарить? Да, это было бы уместно. Вдвойне уместно, учитывая, что он едва сам не уничтожил несколько дней назад ключ к спасению своего сына. Предлагать взамен… Что? Будь они в Тевинтере, он мог бы, скажем, продвинуть девчонку в более высокое общество, найти ей достойного мужа или покровителя, обеспечить ресурсами для исследований… Проблема в том, что они не в Тевинтере, и даже если бы это было так, навряд ли для представителя иномирья так уж важно все то, что ей мог бы дать человек, наделенный властью в этом мире.

— Я могу увидеться с Феликсом? — тихо произнес он.

— Фух… Да не вопрос, только уже, скорей всего, не сегодня. Завтра с утреца пораньше устроит, или ты до обеда дрыхнуть будешь, как человек с чистой совестью и легкой душой?

Тут девчонка его за больное укусила — спал он в последнее время совсем плохо. Последние пять лет, если точно — с того самого момента, как привез тяжело больного сына домой и принялся отчаянно искать пути к излечению. Впрочем… За то, что она сделала, можно стерпеть любые насмешки и подколки и сделать все, что угодно. А ведь она наверняка потребует плату, не может не потребовать. Он сам бы на ее месте…

— Чем мне тебя отблагодарить? — тихо спросил он, растирая рукой горло. Недавний срыв вызывал одновременно и чувство стыда, и невероятное облегчение, как будто с души свалился камень. Сейчас ему было уже все равно, что будет с ним: он заслужил любую казнь, которую придумает для него ферелденский монарх. Даже усмирение. Еще месяц назад перспектива стать одним из магов, оторванных от Тени, привела бы его в состояние неописуемого ужаса, но вот сейчас это было совершенно неважно.

— Хм… Дай-ка подумать, добрый человек… Значит так, расклад такой. Мне от тебя нихрена не надо — я это сделала даже не из-за обещания тебе-будущему, без помощи которого хрен бы выбрались… Пригодилась бы помощь классного инженера — твоего сына, то бишь, но это уже ему решать, оставаться или уходить. Что же насчет тебя… У меня был один вопрос к тебе, но теперь их будет два. Откуда у тебя взялась эта вещь?

Пальцем девчонка показала на его шею. Мужчина залез рукой под воротник рубашки и вытащил небольшую металлическую пластину на крепкой цепочке. Глаза сидящей рядом девушки полыхнули звериной злостью. Судя по тому, как дернулся стоящий поодаль Дориан — ему происходящее сейчас было сложно предугадать.

— Эта вещь принадлежала моей жене.

— Ливия Арида — твоя жена? Мда… Вот значит, почему она решила тут остаться… Кстати, а…

— Она умерла пять лет назад. На нас напали гарлоки, когда мы ехали из Орлея в Тевинтер. Тогда Ливия погибла, а Феликс… У меня на память от нее эта вещь и осталась. Она сама мне его отдала, когда…

В памяти всплыло, как будто это было только вчера. Лежащий без сознания Феликс, на боку которого расплывается пятно крови, вся в крови Ливия, которая хватает его за руки и что-то шепчет, пытается сказать, но уже не может, и поняв тщетность попыток, просто срывает со своей шеи этот медальон и вкладывает в его руку…

— Герион… — на плечо легла рука Дориана. Чужое прикосновение словно развеяло кошмар, оставив чувство привычной пустоты в душе.

Сидящая рядом девушка расстегнула пуговицу пятнистой рубашки и продемонстрировала точно такую же пластину. Глаза Дориана изумленно расширились. Алексиус лишь недоуменно качнул головой, требуя объяснений.

— Эта штука называется жетон. Есть у каждого альтернатора — от стажера-первогодки до самых важных начальников. Тебе говорит о чем нибудь имя Данариус?

— Это был давний друг моей жены. Ну и мой тоже. Правда, в последние несколько лет перед его смертью мы не слишком хорошо общались, верней сказать… Он сильно изменился.

— Потому что это был уже не Данариус. Ладно, в общем, слушай.

Девочка прислонилась спиной к стене и принялась рассказывать. Монотонно, будто читала по книжке. Но так было даже легче воспринимать.

— Данариус, известный также под позывным «ваксхал» — старший альтернатор-отступник. Ну, верней, как сказать отступник… Прошлое руководство нашей организации, которое мне, к счастью, не удалось застать, не понимало любви некоторых сотрудников к тихим-мирным низшим мирам, где более трех четвертей населения не умеет даже читать, я уж не говорю о такой неизвестной вещи, как «научно-технический прогресс». Для большинства оперативников — таких людей, как я, которые работают непосредственно с угрозами в иномирьях, — задания выбирает База. Данариусу, как и многим другим, не нравилась политика «этот мир спасем, а этот бросим». Руководство не считает целесообразным рисковать жизнью сотрудника для спасения мира, результат — большая часть бойцов, которые могли бы работать по таким мирам, сидят без работы в ожидании, когда подвернется «подходящее» задание… Короче, много плохих сторон, в том числе и морально-этическая: мы как бы должны защищать все миры во всем их многообразии, а прошлым альтернаторам делать этого не давали. Привело все к тому, что Данариус разорвал все связи с Базой, обосновался в этом мире и постепенно собрал вокруг себя кучу единомышленников в числе которых и была Ливия Арида. Ну а что? Талантливые ученые всегда пользовались успехом. Потом Данариус и его оперативники-новички обнаружили довольно неприятную штуку под Киркволлом. Что именно это такое — я, представитель третьего поколения альтернаторов, который разбирался с этой хренью, представить не могу. Если вкратце — следы непонятного жуткого ритуала, который регулярно повторялся как минимум до восьмого века.

— Пока Данариус был занят разгадкой, на этот мир напал отряд бойцов Эдарджгаэр. Им нужна была я, на тот момент находящаяся в Киркволле и человек, который… ладно, это вот уже долго надо будет рассказывать, придется и про всякие пророчества, и про противостояние тебе говорить… Это потом, если время будет. Короче, представители иномирной корпорации решили поискать и меня и заодно — того человека среди группы Данариуса. Закончилось все тем, что из всей группы выжил только один новичок, которому нехило затерли память и поставили себе на службу.

— Ливия тоже осталась…

— Ну так накрывали только оперативников. Для того чтобы добраться до не-бойцов, которые тихо-мирно сидят и делают свою работу, живя жизнью обычного человека — это надо постараться. А уж учитывая, что ваша жена была из этого мира — выйти на нее можно было только если «расколоть» того, кто имел с ней дело, а Данариус, как и все остальные альтернаторы, скорей бы подох, чем сдал своих: в нас определенные моральные принципы вдалбливаются так, что ничем не вытравишь. Второй способ найти альтернатора — жетон. Но для этого нужно самому быть альтернатором. Говоря проще — жетоны «чувствуют» друг друга и способны вывести их владельцев на встречу с кем-то. Впрочем, в руках человека, которому этот жетон не принадлежит, он является всего лишь памятным подарком — не более: ты уже заметил, что жетон Ливии, висящий все это время на твоей шее, я не почувствовала, пока не увидела.

— Если никого не раскололи, то как именно ты узнала о том, что произошло?

— Мне Ливия написала. Верней, не мне, а моему напарнику-альтернатору, который орудовал в Тевинтере когда мы обламывали Эдарджгаэр с планами захвата мира. Вежливо и честно рассказала про все, что было, ну и заодно попросила слиться и не беспокоить ее по пустякам. Видать, за прошедшее время успела остепениться и потерять интерес к нашей работе. Или же поняла, что это слишком опасно.

— И альтернаторы ее отпустили?

— Альтернаторы силой никого не удерживают. Конечно, про нас говорят, что «бывших альтернаторов не бывает — только мертвые» и «с Базы уходят только ногами вперед», но на деле просто чуть больше «не вернувшихся с задания», «пропавших без вести» и так далее. Тем более, что даже к мирному альтернатору, отошедшему от дел, как правило можно обратиться за помощью хотя бы в виде «проинформировать», а это немало значит.

— Ты говорила, что у тебя два вопроса.

— Хорошо. Озвучиваю второй. Как ты это сделал?

— Что именно?

— Закинул меня в будущее. Верней сказать, закинул так, чтобы невозможно было вычислить точки «входа-выхода» кому-либо другому?

— Полагаю, что я не смогу этого объяснить привычными для тебя терминами и…

— Мне объяснять не надо. Выслушай одну вещь. Мы лучше других знаем о временно-пространственных перемещениях. Да что там скромничать: мы те, кто работает, регулярно перемещаясь во времени-пространстве, то бишь между мирами. Во только проблема есть у ребят одна самая основная: периодически какая-нибудь сволочь высчитывает, где они из разрыва вылезут, и нападает неожиданно, дабы убить прежде, чем оперативники успеют сделать что-то толковое для предотвращения всяких апокалипсисов, армагеддонов, судных дней, концов света и прочей неприятной ахинеи. К добру это, или к худу… Но то, что у тебя каким-то чудом получается этого избегать — настоящее открытие и, пожалуй, прорыв за последние тысячелетия по меркам не только твоего мира, но и многих других намного более высокоразвитых.

— И вы хотите, чтобы я отдал вам свои разработки. Хорошо, — магистр удовлетворенно закрыл глаза. Наконец-то все закончилось. Наконец-то он разобрался со всеми старыми долгами и проблемами. Теперь можно с чистой совестью умереть или стать усмиренным.

— А почему только разработки? Сам что, не хочешь познакомиться с коллегами и заодно — опробовать на практике все то, что напридумывал? — с легким смешком произнесла девчонка.

От неожиданности он едва не свалился на пол — благо, что вовремя удержал равновесие. Несколько секунд не отрываясь глядел в искрящиеся смехом серые глаза. Серьезно?! Она это ему?! После того, что он сделал, дает возможность продолжить исследования и даже — воспользоваться плодами своей работы?!

— Ты считаешь, что это… возможно… — с трудом выдавил он из себя.

— Возможно. Но прежде, чем ты согласишься или откажешься, я расскажу тебе кое-что, о чем тебе стоит узнать.

— Ладно, вы общайтесь пока, а я пойду погуляю, воздухом подышу. Терпеть не могу эти подвалы… — пробормотал Дориан, продвигаясь к выходу из камеры. — Кстати, Алексиус, прости — твой посох я потерял в будущем. Будем считать это моральной компенсацией за то, что ты меня чуть не убил. О, что ты, конечно, я принимаю твои извинения, можешь даже не утруждаться, чтобы их произнести! — едко произнес молодой человек напоследок, после чего до магистра донеслось эхо удаляющихся шагов.

Если бы не камера — кинулся бы следом за Дорианом. Хотя… Какой в этом смысл? Парень не из тех, кто прощает подобные поступки, он это отлично знал с самого начала. Так что, видимо, с разрывом дружеских отношений между ним и бывшим учеником придется смириться. А ведь ему еще предстоит разговор с сыном, который категорически не одобрял деятельность Гериона… Впрочем, это будет потом. Пока что он поудобней уселся на койке и принялся слушать девчонку, расхаживающую взад-вперед по камере и рассказывающую ему о таких гранях Мироздания, о существовании которых он и не подозревал до сего дня.