Не киборг (гет)

Что это пищит? Для будильника слишком тихо, но Алик проснулся. Размеренный писк не прекращался, и парень, с трудом покрутив непослушной шеей, нашёл источник звука: прибор, к которому шли провода от датчиков, раскиданных по всему телу, так что и не встать. Впрочем, вставать не хотелось — одолевали слабость и лень, к тому же не отпускала ноющая боль в районе печени. Допился, подумал он со стыдом, глядя на капельницу.

Он скосил глаза на экран прибора, разбитый на сектора, и кривая в одном из них показалась ему похожей на кардиограмму. Неужели при выводе из запоя необходимо контролировать кардиограмму в реальном времени? Такое практикуется разве что у патологических сердечников, а у здоровых людей — только при операции и после…

Точно! Операция. Моральное облегчение было почти физическим, так приятно осознавать, что ты — не потерявший память алкаш. Саму операцию Алик, естественно, не мог помнить, но вспомнил то, что происходило перед ней. Надя, вложившая кулачок ребёнка в его ладонь; Ангел, крепко обнявший, молча, без всяких своих «божечек и кошечек», и это гораздо выразительнее передавало его чувства… Так, а чем всё кончилось? Что с Редом?

Алик аккуратно и медленно, чтобы не свернуть капельницу плохо скоординированными движениями, дотянулся до видеофона на тумбочке, подтащил к себе этот тяжёлый груз, шипя от напряжения и усиливающейся боли. Потыкал пальцами, стараясь не промахиваться и почему-то напрочь забыв про голосовой набор. Вызов приняли.

— Ред? — прошептал Алик. Н-да, голосовой набор при такой громкости не сработал бы, а выговаривать слова громче и чётче не хватало сил. — Ты как?

— Живой, — ответили на том конце связи, но не слишком уверенно. Видно было бледное лицо Реда на фоне такой же белой подушки, даже «ёжик» волос казался поблёкшим, не таким рыжим, как всегда. — Судя по отчётам системы, твоя печень работает, уровень токсинов падает, пошла регенерация… Но лежу пока, вставать не разрешают.

Как он вставать-то собрался? У него же всё переломано в районе таза.

— Ред, я что-то не подумал вначале… А как ты с этой печенью будешь? В ней же имплантов нет.

— Ничего, Ангел подсадит и отрегулирует, он умеет. Заказал уже и оплатил. Просто придётся подольше полежать в этой больничке. А пока… и так хорошо. Вы, люди, как-то же справляетесь без имплантов. — Он поморщился: явно ощущал себя неуютно без привычного контроля.

— Больно? — спросил Алик сочувственно.

— Нет. Я отключил сигналы от рецепторов, — смущённо добавил Ред.

— Блиииин, — страдальчески протянул Алик, — я тоже так хочу! — В боку, не переставая, ныло и пульсировало всё сильнее, наркоз отходил. — Ну почему я не настоящий киборг?

— Ты лучше, DEX. Ты… Я даже не знаю, что сказать. Спасибо — маловато. Я, наверное, в твою честь сына назову.

Алик не удержался от смешка:

— DEXом, что ли?

Смешок вызвал всплеск боли, он невольно зажмурился и разжал пальцы, видеофон упал и закатился под кровать. Алик не успел услышать, что сказал Ред.

Самое обидное, что Реда выписали первым. То есть, конечно, здорово, что он так быстро выздоровел, но для Алика это был ещё один повод пожалеть, что он не киборг, к разочарованию майора Нойланда.

Впрочем, скучать ему не давали. Надя ежедневно приносила то пирожки, то булочки, никак не реагируя на увещевания, что в больнице прекрасно кормят и в дополнительных пайках нет нужды. Кажется, она переживала за него больше, чем за мужа. Ребёнка назвали Александром; Алик взмолился, чтобы уменьшительное придумали другое, двух рыжих Аликов этот городок не вынесет. Не хватало, чтоб его ещё и с мелким путали! Кошка прибегала, едва закончив работу. А Котяру не пустила охрана: нечего ломиться в палату пьяному и в рваной косухе и громко скандалить при этом.

В свободные дни заходили приятели — как по работе, так и по драконьим ночам. Стейнбьёрн пришёл отдельно, сообщил как бы между прочим, с хиханьками, уже известное Алику: что теперь Нойланд считает его человеком. Тор явно ожидал ответа на невысказанный вопрос. Алик согласился — считает так считает, но это был не тот ответ, которого хотел Тор.

— Начальник, это самое, то за одно топит, то за другое. Потом опять передумает, а нам маяться!

— А чего маяться-то? — не понял Алик.

— Ну, кем тебя считать, чтоб не обидеть.

— Да мне всё равно. — Он махнул рукой. Действительно, мелочи какие!

— Тебе всё равно, а Пушок комплексует. Он постоянно себя с тобой сравнивает. Типа, если ты, это самое, киборг, то ему не так стыдно за свои недостатки.

— Нет у него никаких недостатков! Он отличный парень, что за мнительность?

— А он полагает, что есть. И ты круче его. Обидно, если ты обычный человек!

Алик шумно вздохнул. Да, он «круче», так уж получилось. Ну и что?

— Ладно, фиг с ним, пускай считает меня киборгом, если ему от этого легче.

— А с Ключом что делать? Он сильно тебя уважает, как человека. А как киборга — не очень. Ты не обижайся, он просто родом из мест, где к киборгам относятся чисто утилитарно — насколько эффективно выполняешь работу, настолько и хорош. И Ключ говорит, что до Реда ты не дотягиваешь.

— Его правда, не дотягиваю, — меланхолично кивнул Алик.

— И ещё говорит, что человеку не грех памятник поставить за то, что ты для Реда сделал. А для киборга тут ничего особенного нет — подумаешь, поделился запчастью.

— Ни фига себе, ничего особенного, — проворчал Алик, щупая правый бок привычным уже движением. — Пусть лучше считает меня человеком. Только памятник не надо. — Ему стало неловко.

— Ну ё-моё! А на самом деле? Человек или киборг? — Тор наконец поставил вопрос ребром.

Алик закатил глаза к потолку. Вот как на них всех угодить?

— Наполовину.

— В смысле? — удивился Тор. — Наполовину — это как?

— Батя киборг, а папа человек. Так им всем и скажи, и пускай выбирают, что им больше нравится.

— Прикинь, DEX, у Ангела теперь практикант! — Ключ и Пушок наперебой делились новостями. — Стоян Бранков, студентик из Сити, тёмненький такой очкарик.

— Прозвище ему уже дали? — полюбопытствовал Алик.

— Нет, конечно! Он ведь не принят на работу. Так, стажёр.

— А вообще он забавный. Первые дни в костюме ходил, представляешь? Прямо в пиджаке и брюках со стрелками, мля.

— Ангел дюже злословил по этому поводу. Мол, не иначе как белоручка. Что это за инженер в глаженом костюмчике? Как он схемы паять собирается, когда у него галстук свисает?

— А студентик просто думал, что на работе так положено! — фыркнул Ключ. — Потом посмотрел, что Ангел всё в свитерах да футболках, и дошло. Явился уже нормальный, в джинсах и рубашке.

— И правильно! — поддержал Пушок. — А то пиджак на нём сидел, как на драконе седло. Сразу видно, что он его надевал считанные разы в жизни.

— Ну, и как этот Бранков в деле? — Алик откусил от пирожка, предложив товарищам тоже угощаться. — Много напортачил?

Ключ почесал голову, озадаченно переглянулся с Пушком.

— Вроде и не портачил… Странно, да?

Пушок кивнул.

— И правда, руки у студента не из жопы. Всё выполняет как следует, что Ангел ему доверяет.

— Только Ангел не доверяет ему ни фига. Ворчит, мля, да шпыняет.

— Может, это у него педагогическая метода такая? — предположил Алик. В училище многие преподаватели предпочитали не хвалить курсантов, а ругать, стимулируя к совершенствованию.

— Да какая метода, к бесам? Невзлюбил его наш инженер, вот и весь сказ.

— А Кристина Стояну глазки строит, — насплетничал Пушок.

— А он краснеет! — хохотнул Ключ.

— Ангел ревнует, что ли? — улыбнулся Алик.

Пушок помотал головой.

— Чего ему ревновать? У Ангела Сири. Она к нему переехала, между прочим.

— Много ли нашему инженеру нужно для полного счастья? Тёлочка и киборг в одном лице, теперь ещё и всегда под рукой.

— Нет, для полноты счастья ему парочки детей не хватает. Пусть бы оптимизировал им системы, сколько хочет, и отстал наконец от Реда, а то бедолага скоро начнёт прятать от него Саню.

— Саню? — Алик поднял бровь.

— Рыжего бэбика, — ухмыльнулся Ключ. — Вы уже решили, кем он тебе приходится? Кузен или племяш?

Алик беззаботно пожал плечами. Какая разница? Суть же не в этом.

— Что надо Ангелу для счастья, — гораздо менее весело проговорил Ключ, — это чтобы практикант провалился в какой-нибудь канализационный коллектор, заплутал там и желательно отдал концы, к бесам.

— Всё так серьёзно? — удивился Алик.

— Ангел считает, что Стоян на его место метит, — объяснил Пушок. — Вбил себе в голову, вот и…

— Вот и гнобит студентика, — с горечью закончил Ключ. — А так-то Бранков парень неплохой. Не ленится, не косячит. На гитаре умеет.

— Угу, и не переубедить, — вздохнул Пушок.

Пришли Иван с Ингой. Алик никому не признавался, даже самой Инге, но, лёжа на реабилитации, он стал смотреть её влог. Не так уж тупо оказалось: живенько, весело и легко. А кое-что даже актуально. Может быть, сыграло роль появление сюжетов на интересные для Алика темы — не про ноготочки и популярных певичек, а про работу разных городских служб, про драконов и экспедицию учёных. Куда Инга попадала, следуя за Иваном, о том и рассказывала со всегдашним воодушевлением. После визита Инги в инфранете обнаружились ролики про городскую больницу, работу врачей вообще и пересадку органов в частности, а также, разумеется, эксклюзивное интервью с донором печени.

Вернулась экспедиция с гор. В больницу явилась Регина Тадеушевна, много благодарила и подчеркнула, что полученные сведения бесценны для науки и практики. Передавала приветы от Тимура Ринатовича и Олимпиады Ставровны, которые без промедления отправились в институт обрабатывать результаты экспериментов и анализировать наблюдения.

Ксенопсихолога сопровождал Ёж, который сменил на посту администратора экспедиции Ивана, временно исполнявшего обязанности. Ёж умудрился подобрать правильное солидное слово для того занятия, которое Алик легкомысленно называл «проводник-подсобник». Киборг покорил и психолога, и биолога своими познаниями о горах в частности и природе в целом, а лингвиста — способностью быстро приготовить еду и напитки буквально из ничего. Профессор Стоцкая звала его в институт, но Ёж отказался: дескать, детей ни на что не променяю.

Кого Алик не ожидал увидеть среди визитёров — это Танка. Танк столкнулся в вестибюле больницы с уходящим Нойландом. МЧСник окинул погоны любопытным взглядом:

— О, майор? Мои поздравления, Тридцать Четыре.

Танк передёрнул плечами. Да, он теперь тоже майор, как и Нойланд. Мечта сбылась. Звёзды на погонах, звезда на груди — правительственная награда. Но поздравления казались Танку издевательством. Он и награду-то считал незаслуженной, просто отказываться не стал — не принято. Если старший по званию постановил, что ты достоин повышения и награды, спорить не моги. В армии нет места демократии и бардаку.

Людовику Семнадцатому награды не досталось. Только похороны — добротные, с отданием чести и несколькими залпами над гробом.

«Меня наградили за тот приказ, который убил Людо».

В юности Танк насмотрелся на убитых киборгов. На войне их убивали пачками. В ту пору говорили по-иному: не «убивали», а «уничтожали». Он и сам их уничтожал — вражеских. Свои тоже гибли. В том числе и по его приказу, когда он получил своё первое звание. Среди них могли быть и потенциально разумные, но мало кто доживал до того момента, когда разум в принципе мог проявиться. И это не вызывало у Танка особых эмоций. На войне как на войне.

С Людо — другое. Он был не просто каким-то подчинённым. Первый разумный, которого встретил Танк. Исходно он принадлежал противнику. Люди ни о чём не догадывались: он же немой, а на регулярные тесты в условиях боевых действий благополучно забивают. Неразумным из его подразделения было, естественно, наплевать. А Танк понял. Не дал своему бойцу выстрелить захваченному оборудованию в голову после того, как хакер в ней поковырялся, не найдя, впрочем, ничего особо ценного. Взял хакера за шкирку и велел выпилить из системы прежних хозяев, а потом поговорил с Людо. Не вслух, конечно же. Разговор был нелёгкий. Да и как иначе, если один из собеседников притянут к стенду фиксаторами, а второй — чисто на всякий случай — держит его на прицеле бластера? Они ещё долго друг другу не доверяли. Даже когда уже сражались на одной стороне. Даже когда стало ясно, что во многом только они могут понять друг друга. Но когда война закончилась и Танк получил предписание отправиться на Бест, Людо попросился с ним. А теперь он умер, и Танк наконец осознал, что означает то странное выражение из библиотечных книжек — «будто из сердца вырван кусок».

Танк вообще-то пришёл к Редрику. Они никогда не были близкими друзьями, просто работали вместе, когда дело того требовало. Но не проведать соратника он не мог. Особенно после того как узнал, что тот находился при смерти из-за проклятого осколка метеорита, и накатила новая волна чувства вины.

— Ред. — Танк не стал спрашивать «ты как?», а быстро просканировал состояние лежащего. Всё плохо, но вроде бы становится лучше, энергии хватает, восстановление идёт. — Прости меня, Ред.

Лёгкий изгиб брови.

— Уточни запрос, Танк.

— Из-за меня погиб Людо. Я боялся, что ты тоже.

— Почти, — одними губами улыбнулся Ред. — DEX не дал. Он здесь, в соседней палате. Отходит после трансплантации печени.

— Мелкий щенок? — Танк от удивления аж присел на табурет, хотя не собирался рассиживаться. — Как он согласился на трансплантацию?

— Он не соглашался. Он предложил, а я… не смог отказаться. И он не щенок, а молодой человек.

— Человек, вот именно, — сконфуженно пробормотал Танк.

Нет, он давно уже не считал людей средоточием зла. С самой войны. Среди людей есть и мразь, но в основном они неплохие, только слабенькие, неуклюжие и не любящие рисковать своей нежной шкуркой, а потому приходится их защищать, делать за них опасную и грязную работу и мириться с их недостатками. Ковалёв на их фоне выгодно выделялся, это Танк ещё в первые дни знакомства отметил: бестолковый, как и все щенки, однако не беспомощный, ответственный и смелый. Такой вполне мог бы рискнуть ради других людей, но чтоб ради киборга…

— Почему он это сделал?

Ред пожал плечами:

— Поди да спроси его.

И он пошёл. Юная копия Редрика выглядела болезненно, оттенок лица землистый, в сгибе локтя — игла капельницы, рядом попискивает монитор с кривыми состояния. Но настроение, сразу видно, оптимистичное. Ковалёв жевал пирожок из целой горки в миске на тумбочке и с улыбкой смотрел что-то на видеофоне — судя по звуку, жвачка для молодых дебилов. Как есть щенок. Только поступки не каждому взрослому по плечу.

— Здравия желаю, Александр. Оно тебе пригодится, сто процентов.

Ковалёв выключил видеофон и застонал:

— И вы туда же! Ну почему так формально — Александр? Скажите ещё: Вадимович. Вы все сговорились, что ли?

— Парень, ты ведь хотел, чтоб тебя именно так звали, — непонимающе уставился Танк. — Обижался на прозвище.

— Ну, в ваших устах оно и впрямь звучит странно, — признался Алик. — Но я к нему уже привык. А от этого официоза меня начинает мутить.

— Ладно, DEX, как пожелаешь. Я только продемонстрировал уважение. Будь уверен, я делаю это для очень немногих людей. Мне жаль, если у тебя создалось иное впечатление о моём отношении.

Парень вздохнул.

— Создалось.

— Ору и ругаюсь, да? Ну что поделать, я не в дипкорпусе служу, а в армии. В нашей среде куртуазность не востребована. Слышал бы ты, как наш командир ругается… Хотя лучше не слышать. Я по сравнению с ним — воплощение деликатности и высокого слога, потому и общаюсь с гражданскими вместо него.

Ковалёв хмыкнул.

— Не могу обещать, что в будущем не стану орать и браниться. То есть наверняка стану. Но ты не обращай внимания. Это всё пустое, а то, что ты сделал, я навек запомню. — И Танк наконец задал вопрос: — Почему?

— Почему? — переспросил человек удивлённо и растерянно. — Ну, а как иначе? Вы сами, если бы могли спасти жизнь кого-то, кто вам дорог, разве этого не сделали бы?

Танк промолвил мрачно и печально:

— Если бы я только мог… Но я не сумел, а у тебя получилось. Спасибо тебе за Реда. Нас так мало, а теперь на одного меньше… хорошо, что не на двух.

— Сочувствую вам, — тихо проговорил парень.

Танк кивнул, принимая соболезнования. И предложил:

— Коли уж ты так против официоза, DEX, давай на «ты». Я его тоже не люблю.

Пока Алик лежал в больнице, Гринпорт пережил большую грозу и очередное нашествие драконов — хоть с ними и укрепляли контакт, в брачную пору они становились совершенно неуправляемыми. Но усилия по организации экспедиции и энтузиазм учёных не пропали даром: на основании полученных данных удалось синтезировать и испытать отпугивающий феромон. С благословения мэра его раствором опрыскали периметр города и раздали полицейским начинённые им водомёты. Феромон показал себя отлично. Конечно, с дозировкой промахнулись, водомётов не везде хватало, неверно распределили усилия на разных направлениях, обработали не все ключевые точки — но на то и испытания, чтобы потом учесть все ошибки. С прорвавшимися драконами по-прежнему разбирались киборги. Однако работы им досталось не так много, как обычно, утрата Людо и отсутствие Алика не сказались на эффективности. И жертв было на порядок меньше. В основном — раненые: Танк ничего не сказал Алику, но внял его увещеваниям и распорядился по возможности не бить на поражение.

В грозу Ред ещё отлёживался на пару с Аликом, и майор Нойланд сетовал на нехватку бойцов. Практикант не в счёт, институтского заморыша на пожар не пошлёшь, его дело — инженерное. Хотя юноша явно не предполагал, насколько разнообразны будут его обязанности. Ангел недобро язвил: ты ж программист, значит, в электрике разбираешься, стало быть, марш копать пятьсот метров траншеи под кабель.

А к драконьей ночи Реда выписали, и после он прокручивал Алику видеозаписи и делился впечатлениями от новой тактики. Алик завидовал, жалея, что ему не довелось поучаствовать. Он с самого начала знал, что ему предстоит провести в больнице гораздо больше времени, чем Реду, но постепенно начало казаться, что он застрял тут на всю оставшуюся жизнь.

— Когда вы меня выпишете? — спросил он у докторши, потеряв терпение.

— Когда вы поправитесь, — невозмутимо ответила она.

— Блин! А когда я поправлюсь?

— Не беспокойтесь, Александр Вадимович. — Докторша сдержанно улыбнулась. — До свадьбы заживёт.

— Издеваетесь? У меня свадьба через неделю!

Майор Нойланд тоже ждал выписки Алика. С некоторых пор — с нетерпением, потому что к обычному и привычному дефициту кадров добавилось недоумение мэра:

— Хайнц, почему твой DEX так долго болеет?

Жутко хотелось сказать, что его DEX как раз-таки поправился, а Ковалёв — не DEX, а одно название. Не решился.

— Он мне нужен! Для него и награда припасена, и сценарий ролика написан. Им из самой столицы интересовались! Замминистра должен приехать. Когда твоего Ковалёва уже выпустят из больницы?

— Как только, Эдди, так сразу, — уклончиво ответил Нойланд.

На сей раз к награде не прилагалось повышение в звании, орден был сугубо гражданским, вручаемым за установление и развитие связей между народами. Контакт с драконами получил резонанс. Учёные сообщили в Асгард, и доклад не остался без внимания. Всю планету всколыхнуло, в центральных новостях так и пестрели заметки и видео на эту тему. Вот Ковалёв удивится, должно быть, получив дипломатический орден!

В дверь кабинета постучались. Тихий, ненавязчивый стук, который Нойланд уже узнавал. Зена барабанила мелкой дробью, Тор долбил кулаком, словно желая не постучать, а выломать дверь, Ангел выбивал костяшками какую-то для него одного различимую мелодию, стук Редрика был правильным, с одинаковыми интервалами… А столь робкая манера была характерна лишь для практиканта.

— Войдите! — крикнул майор.

Бранков зашёл, поправил очки, вечно сползающие на нос. В клетчатой рубашке и зелёных длинных шортах он выглядел гораздо естественнее, чем когда Нойланд увидел его впервые — облачённого в классический костюм и не понимающего, как в нём двигаться.

— Майор, вы подпишете мне отчёт о практике?

— Разумеется, подпишу. — Нойланд похлопал по своему компьютеру. — После того, как прочитаю. Давай сюда.

Студент скинул файл. Майор вывел на экран, полистал.

— Ты сам-то удовлетворён практикой, Бранков?

— Да, майор! Я многому научился. Господин Смит — специалист очень высокого класса.

И с очень дурным характером, добавил он про себя. Ворчливый, недружелюбный, подозрительный. Постоянно докапывающийся: не так сидишь, не так свистишь… Но квалификации у него не отнять. Стоян вообще не понимал, что Смит делает в глуши на этой должности, любая фирма его с руками бы оторвала и платила в разы больше.

Озвучивать своё мнение Стоян не стал. Вряд ли здешнее начальство положительно оценит критику в адрес штатного инженера. Наверняка со Смита пылинки сдувают и берегут пуще зеницы ока. Вместо этого Бранков сказал:

— Было интересно, майор. И ребята у вас душевные.

Тут он ничуть не покривил душой. Перед бабкой Зеной он тушевался и с молчаливым начальником другой команды не нашёл точек соприкосновения, но мужики, более близкие ему по возрасту, оказались компанейскими. Киборг, правда, немного смущал. Не тем, что киборг — эка невидаль! А тем, что Стоян был уверен: он встречал этого киборга в институте, и тот был лет на двадцать моложе. Причём киборг признал, что был в тот день в Сити, но факт знакомства упорно отрицал. Загадка какая-то!

— Майор, а можно мне будет с осени к вам устроиться? — с надеждой спросил Стоян. Надо искать работу после окончания института, почему бы и не здесь? Не в столицу же соваться с едва полученным дипломом.

Нойланд поставил электронную подпись и обратил взгляд на практиканта.

— Видишь ли, Бранков… У нас только одна ставка инженера. Так что извини, удачи тебе в поиске.

Внезапный звонок от Дэна удивил Редрика и слегка встревожил.

— Не можешь Алику дозвониться? Он спит, наверное.

Тот не стал спрашивать, с какой стати Алик спит в середине рабочего дня, чему Ред, едва не подставивший племянника, порадовался. Вряд ли стоит волновать отца известием, что сын лежит в больнице после рискованной операции и спит не менее половины суток для ускоренного восстановления. Скорее всего, Дэн, не выясняя подробности, списал сон Алика на естественную рассинхронизацию часов с той локацией, где находился.

— Нет. — Он мотнул огненно-рыжим хвостом. Красиво! Может, тоже такой завести, подумал Ред, Наде бы понравилось. — Ред, я нашёл девушку Нойланда.

— Фатиму Баграти? — Ред подобрался.

— Она уже не Баграти. Фатима Земекис, по второму мужу. Работает кибертехнологом в центральной лаборатории ОЗК на Кассандре. Ни разу не пересекался, никогда бы и не подумал, что совсем рядом… А жена её хорошо знает. Трикси обмолвилась, что у Фатимы горе, муж умер, надо её поддержать, а может, и в отпуск отправить… Я и спросил машинально, услышав имя: Фатима Баграти? Нет, говорит, Земекис. Я было потерял интерес, и тут она мне изображение скидывает. А на изображении — та же девушка, что ты показывал, только постаревшая на двадцать семь лет.

— Адрес взял? — хищно осведомился Ред. — Или номер видеофона?

— Я её саму привезу. Трикси уговорила её взять. Ей сказала — дескать, езжай в круиз, Дэн организует, развеешься… Так что ждите. Сам решай, предупреждать Нойланда или нет, ты его лучше знаешь. Я пока обещал Фатиме лишь прогулку по Бесту и приглашение на свадьбу сына.

Кошка не изменила своему имиджу и собралась блистать на свадьбе во всём чёрном, так что Алику для гармонии заказали у авшуров белый костюм. Помощник портного приехал снять мерки прямо в больницу.

В организации собственной свадьбы Алик почти не участвовал: сложно это делать под неусыпным надзором докторов. Всё решили без него. Котяра снял бар — Кошка поведала, что поначалу папа собирался арендовать зал в «Матушке Крольчихе», и убедить его, что это неподходящее место для торжества по поводу создания семьи, удалось с трудом. Пушок и Рита назначили себя свидетелями. Инга объявила, что будет вести трансляцию с места событий, и не поддавалась уговорам Кошки оставить эту идею. Алик, узнав о том, что его личная свадьба будет заливаться в инфранет в реальном времени, пришёл в транс и позвонил Ивану, призвав его как-нибудь воздействовать на Ингу.

— Как? — осведомился тот. — Связать её и запереть?

Не успел Алик сказать, что это хорошая мысль, на заднем плане завопила Инга:

— Анонс уже выпущен, сдавать назад нельзя!

— Не судьба, — усмехнулся Иван без малейшего сочувствия. — Быть тебе медийной персоной, DEX.

Кто ещё придёт на свадьбу, Алик так и не знал до самого конца. Понятное дело, родители, Ред с Надей и товарищи, но вот Инга явилась неожиданностью. Или она всё равно пришла бы в комплекте с Иваном, раз уж того пригласили? А пригласили ли Ивана, кстати? Или он в любом случае будет вместе с Ингой? Вообще, кто-нибудь занимался приглашением гостей? Вопрос пришёл ему в голову утром дня свадьбы. Как бы то ни было, обзванивать потенциальных гостей поздно.

Из больницы Алика выпустили накануне.

— Вы совершенно здоровы, Александр Вадимович.

— А позавчера, скажем, я не был здоров? — с некоторым сарказмом спросил Алик.

Только что его отказывались выписывать, и вдруг — не «достаточно поправился», не «необходимости в больничном режиме больше нет», а «совершенно здоров»!

— Были, — призналась докторша. — Как ни странно, вы довольно давно в норме.

— Так какого ж… — Алик скрипнул зубами и заставил себя вернуться к цивилизованному диалогу. — Почему вы меня сразу не выписали?

— Не положено, Александр Вадимович. Это прекрасно, что вы так быстро восстановились, но существует протокол… Вдруг появились бы какие-нибудь осложнения?

Алик застонал сквозь сомкнутые губы. Похоже, если бы не свадьба, его продержали бы в больнице ещё дольше, причём безо всяких объективных оснований! А теперь у него всего день, чтобы прибрать квартиру к приезду родителей!

Квартиру он вылизал. Успел. А родители запаздывали. Вот и хорошо, подумал он, будет время перевести дух. И залез в ванну.