Истории Чёрного Леса (джен)

Над цветастыми дорогими коврами, низкими столиками с широкими серебряными подносами, наполненными фруктами и сладостями, меж резных полупрозрачных ширм, подушек, высоких кувшинов, под звон монеток на поясах танцовщиц, стук барабанов и протяжный голос длинной дудки, плыл ароматный туман.

Иснаан-Хаяс Зейд держал в руках серебряную трубку, соединённую шнуром из змеиной кожи с замысловатым высоким кувшином. Когда он подносил её к губам, дорого украшенный кувшин издавал булькающие звуки, а уголёк на его узком горлышке краснел. Возлежа на подушках, советник наблюдал за танцами, наслаждался музыкой и ароматным дымом, предвкушая скорую победу над врагом. Наконец-то все его труды окупятся, тяготы и лишения оправдаются.

Ему дорого обошлась ссора с Доросом и Ара́кой, городами, что закрыли торговые пути и создали напряжение с Захраном. Но, когда второй советник станет первым, он тут же восстановит отношения, ведь там за всем следят его люди, которые в нужный момент начнут «дёргать ниточки», расставленные прежде. И всё удастся само собой.

Скорые смотрины будут в пользу его племянника, ведь всех прочих соперников Зейд благополучно устранил. Самой большой «костью в горле» был Азиз, отпрыск первого советника, обладавший большим доверием и даже отправленный за сосудом Героя. Но лёгкая корректировка маршрута устранила проблему. Правда, его должны были подстеречь разбойники, подготовленные вторым советником, но и они попали под горячую руку внезапно появившихся дроу. Жаль, конечно, что сосуд пропал, и племянник не сможет героически его вернуть, снискав себе славы, но и так неплохо.

С остальными было проще. Кому-то подпортили репутацию, а у кого-то вскрыли тёмные тайны, не позволяющие выдвинуть свою кандидатуру на смотрины. На фоне прочих, племянник второго советника смотрелся идеальным претендентом на роль жениха старшей дочери Калифа. Если бы правителю повезло чуточку больше, и он обзавёлся бы сыновьями, стало бы сложнее. Но Всевидящий наградил его только девочками.

Советник поймал руку одной из прислужниц, пытавшейся поменять поднос и резко притянул к себе. Девушка не смогла удержаться и упала к ногам властного мужчины, дрожа от страха. Опустевший поднос покатился по полу, разбросав объедки.

— Ты такая неуклюжая, — довольно улыбнулся Зейд, масленым взором пройдясь по её фигуре, словно не замечая одежды, остановился на пышной груди, а затем скользнул вверх к глазам.

Пальцы подобрались к полупрозрачной вуали, коснулись под ней нежных губ, наслаждаясь лёгкой дрожью прислужницы. Какое же удовольствие доставляли её трепет, ощущение страха и беспомощности перед сильным и могущественным мужчиной. Эта беззащитная птичка оказалась в полной его власти, свежая кровь, ещё не испившая чашу боли до дна. И было в её взгляде что-то… что-то притягательное и… знакомое. Но пряный туман не позволял разглядеть.

Медленно пальцы потянули за вуаль, снимая её с лица… И так же медленно стали округляться глаза самого советника. Он знал эти черты… знал эти глаза, нос, губы, подбородок и эту маленькую родинку на левой щеке…

— На… Нар…мин… — как во сне выговорил Зейд, находясь в замешательстве. — Нарми́н, — повторил он, понимая, что её здесь не должно быть, она умерла много лет назад. Случайно задушенная, нежная и прекрасная, та, что много лет являлась ему во снах после. И та, которую он так силился забыть. — Пошла прочь!

Рука советника оттолкнула прислужницу и девушка, подхватив поднос, выбежала из его покоев. Музыка при этом не замолкала, впрочем, как и танцы, ведь к эксцентричности хозяина слуги давно привыкли. Музыкантов он не трогал, танцовщиц тоже, так как весьма ценилось подобное искусство во дворце, и им наслаждались многие из вельмож. А вот личные служанки — другое дело. Зейд ещё некоторое время сидел озадаченный произошедшим, но после отмахнулся от мысли, решив, что ему просто привиделось в пряном дыму. Он позвал следующую девушку из новеньких поменять ему уголёк на горлышке замысловатого курительного кувшина.

Прекрасный стан, робкие движения и тот же трепет, что так привлёк «хищника» в первой служанке. О, да! Он дождался, когда уголёк будет заменён и снова схватил прислужницу за запястье, притянув к себе. И застыл, глядя в её испуганные глаза. Нет… это не могло быть правдой! Пальцы сорвали вуаль. Нармин… Перед взором снова была Нармин! Советник отшатнулся, как от заразной, затем взглянул на курительное устройство и отбросил трубку прочь. Девушка быстро ретировалась.

— Хватит! — вдруг разозлился Зейд, остановив музыку и танцы. — Убирайтесь! — он заходил взад-вперёд по ковру, ещё раз взглянул на курительный кувшин и ногой оттолкнул его в сторону. Уголёк упал на ковёр и прислужницы подбежали, чтобы спасти убранство от пожара. Но стоило им устранить опасность, как на них накинулся советник и принялся срывать вуали…

Нармин смотрела на него испуганно с каждого лица. Что за наваждение?! Это были её глаза, её нос, губы, щёки и та же самая маленькая родинка, которая так нравилась прежде. Но теперь… их было много… сразу… Мужчина замер, попятился, потом закрыл лицо руками и закричал, сразу после чего изверг такую брань, что девушки, подхватив свои вуали, бросились прочь.

Неужели он сошёл с ума? Или кто-то подмешал что-то в курительный кувшин? А может, это Нармин пришла мстить ему именно теперь, когда все планы вот-вот воплотятся в жизнь? Выбрала же момент! А выглядит всё такой же робкой, как тогда… нежной… испуганной… как тогда… Тогда. Сердце защемило и мужчина сел на подушки, сжав одежду на груди в кулак.

* * *

Ораферн выглядел бледным, усталым, но довольным. Подпитка зеркала отобрала много сил, но фокус удался. Пожалуй, если бы кто-то кроме участниц и Азиза узнали о задумке, то могли возникнуть серьёзные проблемы. Впрочем, друг тоже теперь смотрел на эльфа как-то странно. Он помог пройти в комнату прислужниц и вернуться обратно. Видел, как девчонки благодарили чужеземца, кланяясь в ноги, как тот отнекивался и пытался поднять их. Но вместе с тем он наблюдал и за ходом чуда. Вопросов появлялось всё больше и их очень хотелось задать.

Лесной король чувствовал это нетерпение своего товарища, но пока они не вернулись в покои его отца, не решился говорить. Первый советник ещё не вернулся с очередного важного дела, коими теперь обиловали его дни, поэтому и обоим скрывающимся удалось покинуть его комнату незамеченными.

— Ариф, — наконец, не выдержал Азиз и грозно взглянул на эльфа. — Эти твои чудеса… Они откуда берутся? Ты как-то связан с Духами? Признайся честно! Я уже говорил, что подобные силы у нас под запретом, — он вдруг заходил по комнате, явно нервничая. — Ты, наверное, не знал, откуда берётся эта сила, да? Раскаиваешься? И больше не будешь её использовать, верно? — словно пытался оправдать и сразу же простить, не желая превращать друга во врага.

— Азиз, я не знаю, о каких духах ты говоришь. Потому что наши представления об этом, судя по всему, разнятся. Ты видел Тёмных духов у Дроу. С этими у меня нет ничего общего. Но духи бывают разные, — внимательно взглянул на товарища Ораферн. — Светлые духи обитают в каждом добром королевстве и помогают ему процветать. Однако моя магия… или как ты её называешь, «чудеса», исходит от моей природы и артефакта. Я очень долго искал этот предмет, чтобы защитить своё королевство от зла… — вдруг задумался, отведя взгляд, нахмурился. — Знаешь, если это зло вернётся, то, боюсь, и твой город может не обойти стороной. Не знаю, сколько мирного времени осталось. Возможно, пустыня как раз станет естественной преградой, но… это не точно.

— О чём ты? — парень побледнел и сел на подушки, не сводя глаз с собеседника.

— Видишь ли, — эльф присел на корточки напротив. — Несколько месяцев назад, до того, как отправиться в путь, я встретил орков… У людей, наверняка есть предания о войне с ними.

— Есть… — закивал Азиз. — Великая война, когда вторглись порождения духов и пленили людей, сотворили из них чудовищ, именуемых орками. Но это было несколько веков назад… Хочешь сказать, что это повторится? Потому, что столкнулся с ними? А… ты уверен, что это были они?

— Ты меня за кого принимаешь? — несколько обиженно пробубнил Ораферн. — Я с ними дрался не меньше двух сотен лет в своём лесу. Думаешь, могу перепутать их с кем-то другим?

— Сотен?.. Это тогда?.. Ариф… сколько тебе лет? — понизил голос сын первого советника.

— Я эльф. Мы живём долго, если нам не мешать. На момент начала войны я был ещё юн. Мне не было и трёхсот лет. Впрочем, я и сейчас молод… Пока не перевалил и за половину тысячи.

На лице Азиза появилось восхищение, но сказать что-то он не успел, потому что товарищ вдруг насторожился и приложил палец к губам, а после потянул сына советника за ширму, прятаться. Буквально через несколько секунд дверь покоев распахнулась, и вошёл Ваахид-Хаяс Икрам, явно недовольный. Он прикрыл дверь и осмотрелся.

— У меня дурные вести, — нахмурился мужчина. Он наблюдал за тем, как из укрытия показался его сын и гость. — Не известно, по какой причине, но Зейд только что просил аудиенции у Калифа и уговорил его начать охоту раньше на три дня, то есть уже завтра!

Эльф с другом переглянулись. Кажется, их выходка возымела последствия, на которые никто из них не рассчитывал.

— Отец, но как же? Они убьют тебя! Я должен поехать с тобой и защитить. Переоденусь стражником…

— Нет! — произнёс первый советник, махнув рукой, отсекая любые попытки возразить. — Там будет Муртаки. Он тебя узнает в любом обличие. Поэтому вам ни в коем случае нельзя покидать мои покои. Я оставлю двух личных слуг, чтобы как-то оправдать поставку провизии в моё отсутствие, но вам следует находиться здесь, пока мы с Калифом не вернёмся.

— А что если… ты не вернёшься? Отец, я должен…

— Ты должен быть осторожен! Копыто моего гнедого повреждено, но лекарь обещал вылечить его за две недели. Это сделано, чтобы оправдать подмену моего скакуна. Но в остальном, я подготовился. Остаётся уповать на волю Всевидящего и благосклонность Калифа. Мне стоило больших трудов оправдать тебя перед повелителем, поэтому будь предельно внимателен в выборе своих действий, — советник устало вздохнул. В эти дни пришлось серьёзно потрудиться, стараясь спасти жизнь себе и сыну. Но человеческие силы не безграничны.

— Да, отец, — присмирел Азиз, опустил взгляд. Но чувствовалось в нём и негодование. Молодой мужчина рвался на подвиги, хоть и старался следовать наказам родителя.

* * *

Ораферн никак не мог привыкнуть к тому, насколько быстро день сменяется ночью. Несмотря на то, что в его лесу с многовековыми деревьями солнечному свету труднее пробиться через массивные кроны, вечер, всё равно тянулся дольше, словно закатные лучи путались между ветвей и листьев. Здесь же всего за минут двадцать или чуть больше, день превращался в глухую ночь, тёмную, холодную, словно минуя переходный период, когда ещё не остывшая земля дарует приятное тепло, окутывая пространство нежной дымкой. Звёзды казались ярче и ближе, чем дома и, создавалось ощущение, что кто-то пытался перевернуть полотно ночного неба и добавил новые созвездия, невиданные в северных широтах. Но, несмотря на столь резкую перемену, эльф заснул также быстро, как и Икрам.

Азиз долго ворочался и не мог сомкнуть глаз. Сон не шёл. Голову заполнили мысли о предстоящей охоте и о том, как он может помочь отцу. Но картина вырисовывалась не очень красивая. Любой манёвр выдавал его присутствие. А в некоторых случаях и существование друга-эльфа, что молниеносно приковывало внимание общественности. Конечно, можно было бы скрыться за необычностью Ораферна и переключить всеобщий интерес к его персоне, оставшись в тени. Но вряд ли бы это понравилось светлокожему товарищу. Да и играть на его благородстве было бы просто бессовестно.

Азиз поднялся и прошёл ближе к окну. Резные створки были чуть приоткрыты, впуская ночную прохладу и это, как ничто другое, сейчас помогало освежить голову. Но распахивать окно не стал, лишь прислонился к стене рядом, сложив руки на груди. И в этот самый момент что-то стукнуло, раскрыв створки шире, прокатилось по полу. Сын советника вздрогнул и вжался в стену. Но ничего не взорвалось, не загорелось и не выстрелило. Зато на ковре теперь лежал большой камень с привязанной к нему запиской, но не проявлял враждебности. Поэтому Азиз решился, сторонясь окна, подойти ближе и осторожно снять записку.

Ораферн проснулся не сразу, очень устал отдавать силы зеркалу. Но, когда зашуршала бумага, открыл глаза и осмотрелся. В тёмной комнате стоял сын советника и читал что-то. Эльф поднялся и подошёл ближе.

— Тьфу, напугал, — зашептал Азиз, ощутимо вздрогнув, когда друг заглянул ему через плечо. — Прилетело в окно с камнем, — быстро пояснил он. — Предлагают встретиться завтра в час Дрозда в катакомбах в восточной части дворца ради передачи ценной информации, от которой может зависеть жизнь.

— Кому? — так же тихо спросил эльф.

— Не сказано. Но… завтра утром отец должен ехать на охоту.

— Значит, тот, кто писал это либо не знал о перемене планов, либо… — недоверчиво прищурился Ораферн, взглянув на записку. — Либо преследует совсем не ту цель, которую хочет нам представить.

— Даже не думайте об этом! — грозно зашептал разбуженный тихими разговорами Икрам. — Я поручу своему слугу проверить правдивость этих слов, но ни в коем случае не отправляйтесь туда сами. Особенно это касается тебя, дражайший мой сын. Зная твоё нетерпение… Запрещаю, — он погрозил пальцем сыну и обратился к эльфу. — Уповаю на благоразумие дорогого гостя. Это может быть ловушкой, а я не хочу терять сына, которого только что обрёл вновь.

— Я позабочусь о его безопасности, пока не завершится охота, — пообещал Ораферн. — Но после мне нужно возвращаться домой, — он перевёл взгляд на Азиза.

Тот выглядел несколько растерянным, вероятно уже успев привыкнуть к тому, что эльф рядом и совершенно забыл, что ему нужно уходить. Девушек он на какое-то время спас, обещание выполнил. Правда, если не убрать второго советника, он вскоре продолжит свои бесчинства и прислужницам достанется… если не этим, то другим. Возможно, стоило напомнить об этом другу. Но, с другой стороны, было нечестно удерживать его подле себя.

— Думаю, я смогу тебе помочь с этим, как только появится возможность объявить о моём существовании вновь, — посмотрел на отца, ища подтверждение своих слов и, увидев молчаливый кивок, выдохнул.

— А теперь спать, — произнёс первый советник и вернулся к своей постели.

* * *

Суматошное утро, последние сборы, совместный завтрак и прощание. Когда покои первого советника погрузились в тишину, Азиз загрустил. Конечно, он волновался за отца и то, что не был способен помочь, сильно удручало его. Но сидеть тихо, как понял Ораферн, его новый друг не мог. Он то ходил по комнате, то перечитывал какие-то свитки, то вдруг начинал приседать или отжиматься, но быстро заканчивал это действо, находя себе новое. Наконец, сын советника достал какую-то доску, разделённую на два поля. Это оказалась замысловатая местная игра. После броска кости, в соответствии с выпавшими очками, следовало передвигать круглые шашки, пройти ими полный круг по доске в свой «дом» и вынести их за доску. Тот, кто смог сделать это первым, побеждал. Игра оказалась интересной и захватила обоих до самого вечера. А после ужина Азиз показался очень несобранным, всё время ошибался и явно думал о чём-то другом.

— Что, решил идти? — догадался Ораферн.

— Я? — чуть не подпрыгнул от неожиданного разоблачения сын советника, нервно захихикал, но улыбка резко пропала с лица и он кивнул. — Вестей от слуги нет. Уже поздно, давно стемнело, и час Дрозда подходит к концу. Нужно проверить.

— А как же наказ твоего отца? — слегка прищурился эльф, закидывая виноградину в рот.

— Я… не очень послушный сын… — удручённо произнёс тот. — И не могу сидеть без дела, когда вокруг творится такое.

— Признаться, я тут слегка разленился, — хозяин леса потянулся на подушках и сладко зевнул. — Тоже не привык сидеть без дела. Домой хочу. Но я обещал, что пригляжу за тобой. Поэтому пойдём вместе, — он поднялся и принялся застёгивать ремни с ножнами. — Приготовься. Уверен, что это ловушка. Возможно, второй советник подозревает, что твой отец кого-то скрывает и хочет выманить этим письмом. Если он знает твой характер, то предполагает, что ты себя выдашь. И, судя по всему, он прав. Но как по мне, лучше уж сразиться с врагом, чем долго водить его за нос.

Азиз кивнул, соглашаясь, и принялся собираться. Прежде всего, спрятал вещи эльфа в тайник. Там же отыскал у отца кинжал, который заткнул за пояс и карту. После достал плащ, светильник, длинный толстый шнур с шёлковыми кистями вместо верёвки, на случай, если придётся кого-то связать. Потом кивнул в сторону висевшего на стене ковра с потайной дверью за ним.

Оба вновь двинулись по тайным коридорам между стен. В этот раз они спускались вниз, осторожно переходя от одного хода к другому, стараясь не попасться на глаза страже или слугам. Хоть время уже было позднее, но прислужники работали до тех пор, пока были задания от господ. Однако чуткий эльфийский слух спасал от подобных неприятностей. Правда, один раз Ораферну пришлось резко затолкать Азиза обратно за стену, чтобы не попасться на глаза обладателю торопливых шагов, явно взволнованного чем-то. Но позже, когда оба спустились в катакомбы под основным зданием дворца, уже не скрывались. Здесь не ходили слуги, а охрана стояла лишь у входа.

Невысокие полукруглые потолки коридоров сменялись расширенными проходами, где просматривалась низкая, но сводчатая конструкция. В таких местах время от времени появлялись ответвления хода, образовывая настоящий лабиринт. Выложенные старым камнем стены казались массивными и крепкими. Впрочем, иное было бы странно, учитывая, что на всём этом стоял огромный дворец. Сырости не чувствовалось.

Азиз в очередной раз остановился, попросив друга подержать фонарь, сверился с картой.

— Почти пришли, — заключил он.

— У твоего отца много карт подземелий? — шёпотом поинтересовался Ораферн. — Он же слугу ещё посылал. Или слуга знает катакомбы лучше других?

— Есть несколько копий, — так же тихо ответил сын советника. — Я сам несколько раз перерисовывал эту карту. Правда, пользовался обычно Южными ходами. А здесь не бывал.

— Я что-то чувствую впереди… — нахмурился эльф. — Что-то… странное.

Оба вошли в довольно большой, но пустынный зал с потолком в полтора раза выше, чем в коридорах. На глаза попались небольшие ниши в стенах неизвестного предназначения и круглый колодец в центре, овитый плющом.

— Здесь никого нет… — констатировал Азиз и спрятал карту за пазуху.

И тут раздался стон. Тихий голос из колодца отражался от его стен многоярусным эхом.

— Погоди, — рука Ораферна вдруг вцепилась в плечо друга, останавливая его порыв ринуться к центру зала. — Что-то не так… Не могу понять что, но предчувствие плохое.

— Этот голос… Заби́р! Это личный слуга отца. Наверное, он упал в колодец, но остался жив. Если его не вытащить, он умрёт! — забеспокоился Азиз. — Мы должны ему помочь. Даже если его туда столкнули, он в опасности! И наверняка сможет что-то рассказать о том, как это произошло.

Стон раздался снова, уже сильнее, даже создалось впечатление, что голос пытался произнести какие-то слова, но не мог.

— Тогда я первый гляну, — Ораферн вытащил один из своих мечей из-за спины и двинулся вперёд.

Его шагов не было слышно на каменном полу. Но по мере приближения к колодцу, нарастало и напряжение. Эльф двигался всё медленнее и осторожнее. Ему предстояло заглянуть внутрь и узнать, кто издавал звуки. Если это был раненый, умирающий слуга, то придётся спускаться вниз. Вместе с тем, ощущение непонятной тревоги и неправильности происходящего, не давало покоя. Держа перед собой меч, лесной король стал заглядывать через каменный бортик. Плющ увил все стенки колодца. На тонких веточках кроме листьев виднелись маленькие цветки. Белые у основания и зеленоватые по краям. Вытянутые лепестки своей формой напоминали помесь орхидеи и колокольчика с длинными золотистыми волосками-тычинками. Такие цветы не были типичны для плюща.

— Ариф! ТАМ! — вдруг закричал Азиз, лихорадочно указывая пальцем на что-то позади товарища, но было поздно.